Падение

      Америка огляделся вокруг: огромный богато украшенный зал был наполнен множеством стран, одетых в золото, бархат, парчу, шелка. От блеска драгоценностей, казалось, можно ослепнуть. Он нервно поправил неудобный белый с золотом камзол — Америка, как и его народ привык много работать и всегда предпочитал более удобную одежду, однако сегодня отец заставил его нарядиться так же помпезно, как все гости здесь.       Высокомерие и надменность надутых стран Старого Света раздражали. Но более всех раздражал Великобритания. Казалось, что личность сына не интересовала его вообще, лишь его достижения в технике и ресурсы, которые он мог предоставить. Внезапно разнесшийся по толпе шепот заставил Америку повернуться в сторону позолоченных дверей. В зал вошел хозяин приема — Российская Империя. Молодой статный мужчина в темном камзоле, расшитом золотом, с синей лентой через плечо. Его черные волосы были уложены во франтоватую прическу. Он слегка улыбался, раскланиваясь со странами, поспешившими приветствовать империю.       Америка завороженно рассматривал русского, о котором так много слышал, но пока что не имел чести познакомиться. Он не был похож на остальные страны. Да, несомненно, его одежда была такой же роскошной и помпезной, но сам он выглядел иначе. Как смелый путешественник, или как ученый, только что сделавший гениальное открытие. Яркие голубые глаза русского горели огнем, казавшимся Америке похожим на свой собственный. Огнем исследователя, первооткрывателя, строителя чего-то невообразимого.       — Америка, — услышал юноша холодный, с ноткой раздражения голос Великобритании. — Почему я должен повышать голос, что бы Вы отреагировали на мой призыв, молодой человек? — От слов отца так и веяло холодом.       — Простите, отец, я задумался, — потупился Америка, рассматривая носки своих ботинок.       — Я намерен представить Вас Российской Империи. Надеюсь, Вы покажете себя как достойный джентльмен, — Великобритания сделал жест следовать за ним и направился в сторону, где уже образовалась небольшая толпа.       Америка поспешил за отцом. Его сердце бешено колотилось, он ужасно волновался перед предстоящей встречей с тем, о ком так много раз слышал на приемах Великобритании. На данный момент отношения его отца и Российской Империи оставляли желать лучшего, но противоречивые рассказы о русских только вызывали все больше интереса у молодой страны.       — Российская Империя, — слегка наклонил голову Великобритания. Император отвлекся от праздного разговора и повернулся к англичанину. На его губах появилась легкая улыбка — явно дань вежливости и ничего более.       — Британская Империя, приветствую Вас на моем приеме. Надеюсь, Вам нравится сие небольшое празднество.       Америка тихонько хмыкнул. «Небольшое» звучало как шутка. Большей роскоши сложно было найти. В каждом зале музыканты, в саду гостей развлекают заморские животные, а чуткие лакеи повинуются каждому жесту почетных гостей. Всё, как любит Старый Свет.       Но, похоже, его мнение не осталось незамеченным. Российский император тут же перевел взгляд на Америку. На секунду их взгляды пересеклись, и американец, вспыхнув, отвел глаза.       — Возможно, Вы представите мне этого молодого человека? — вежливо предложил русский.       — Несомненно. Это один из моих сыновей. Америка, — холодно, как и всегда, произнес Великобритания.       — Здравствуйте, Российская Империя, — поклонился американец. — Я рад присутствовать на Вашем приеме и быть представленным Вам.       Америка снова поднял взгляд и посмотрел прямо в глаза русского. Тот мягко улыбнулся. По-настоящему, искренне. Американец застыл, любуясь этим зрелищем. На таких приемах всегда было много улыбок, но настоящими из них были единицы.       — А я рад познакомиться с такой молодой и неординарной страной, — ответил Российская Империя. — Я наслышан о Вас от Вашего отца. Говорят, Вы крайне хороши в разработке новых станков и прочих изобретениях. Сочту за честь обсудить с Вами новости науки.       Америка снова покраснел. Ему стало так жарко и приятно от похвалы. Никто раньше еще не признавал его заслуг, особенно среди лидеров Старого Света.       — Да, Америка — один из самых полезных колоний, — слова отца упали раскаленными каплями железа на сердце. Хоть он и говорил это подчеркнуто безэмоционально, слово «колония» было произнесено специально, чтобы поставить Америку на место, чтобы в очередной раз напомнить, что он — неполноценная страна. — Хотя, впрочем, Индия намного более успешна в вопросе предоставления богатств, — продолжил Великобритания, в очередной раз задевая сына.       Америка сжал кулаки и постарался сделать вид, что сказанное его никоим образом не задело. Русский окинул нечитаемым взглядом молодую страну и посмотрел на Великобританию.       — Не сомневаюсь, что Ваши колонии достигли больших высот в выковывании Ваших богатств. Кто-то же должен этим заниматься, — русский обезоруживающе улыбнулся, как будто это не он только что поставил под сомнение способность великой империи создавать свои богатства самостоятельно.       Великобритания смерил его высокомерным взглядом:       — Для страны, не способной создать колонии, Вы выглядите достаточно богатым. Как много подобных приемов мы можем ожидать в будущем? — с прежним холодом поинтересовался англичанин.       Америка поежился. Ему не очень нравились все эти светские пикировки. Никогда не знаешь, какое из острых слов приведет к войне. Разговор, от которого, казалось, по всему залу расходились волны холода, прервал подошедший красивый мужчина в камзоле:       — Господа, — он слегка наклонил голову в приветствии. — У меня есть крайне важный разговор для вас, — Французская Империя — а это был именно он — покровительственно улыбался. — Пройдемте в залу для конфиденциальных переговоров.       — Конечно, — поддержал предложение Российская Империя, его взгляд снова вернулся к Америке. — А Вас я попрошу подготовить схемы Ваших самых интересных изобретений, надеюсь мы сможем с Вами обсудить их позднее, — его улыбка снова показалось американцу намного теплее, чем все предыдущие.       — Да, сэр! Несомненно, сэр! — радостно воскликнул Америка, чем вызвал еще одну улыбку русского.       — Пройдемте, пройдемте, — призвал империи француз. Он вел себя весьма уверенно и покровительственно, по отношению к окружающим. Ведь сейчас, пожалуй, мог бы считаться одной из сильнейших стран Европы.       Когда империи удалились, Америка поспешил в свои покои за чертежами. Перерыв свои сумки и устроив беспорядок повсюду, он собрал заветную стопку и устремился в зал, даже не заметив, что вся эта спешка взъерошила его прежде аккуратно уложенные волосы и несколько растрепала белоснежный камзол.       Снова оказавшись в бальном зале, Америка с нетерпением окинул взглядом толпу. «Может быть, они еще не закончили совещаться», — подумал он, не сумев отыскать знакомый черно-золотой костюм императора. Он так сильно сжимал свои бумаги, что нечаянно помял их и теперь стоял, пытаясь хоть немного разгладить.       — Кого-то ищете? — услышал он насмешливый голос за спиной.       Америка развернулся и снова встретился с синими глазами, в которых плясали искорки смеха.       — Да! — молодая страна сам смутился своего энтузиазма в этом восклицании. — Я ждал Вас, чтобы показать лучшие мои изобретения, — уже смущенно продолжил он.       — Это замечательно, — благодушно улыбнулся русский, — пройдемте в сад, здесь слишком шумно для столь важной беседы.       Российская Империя повернулся и зашагал в направлении сада. Америка последовал за ним, по пути рассматривая спину русского. Идеальная осанка, уверенная походка — весь вид империи, говорил о его благородстве и воспитанности. То, чего никогда не было у Америки и что его отец постоянно ставил ему в укор, говоря, что он — позор британской семьи. Америка никогда не хотел быть таким, он ненавидел саму суть аристократии, но русский ему ужасно нравился. Его благородство не казалось таким напыщенным и искусственным, как-то, что он часто видел дома. Наоборот: казалось, благородство и честь шли из самого сердца русского.       — Вы в порядке? — насмешливое выражение не сходило с лица Российской Империи.       Америка рассеянно моргнул и понял, что они уже несколько минут назад как пришли к скамейке, укрытой цветущими кустами роз. Он, задумавшись, стоял и смотрел на русского все это время. Американец в очередной раз за сегодняшний день покраснел.       — П-простите, я задумался, — смущенно запнулся Америка.       — Ничего страшного, Ваш ум — одно из ваших несомненных достоинств, — сделал комплимент русский, присаживаясь на скамейку. — Здесь нам никто не должен помешать. Я весь внимание, — Российская Империя действительно очень внимательно смотрел на Америку, напоминая своим видом прилежного ученика.       Америка передал свой первый чертеж русскому и начал рассказ. С каждым новым словом он все больше и больше распалялся. Никогда раньше еще ни одна из стран не интересовалась его достижениями и не слушала его так внимательно. А ведь он на самом деле любил то, что делал. Обожал звук работающих станков и запахи цехов. Его по-настоящему вдохновляли и гипнотизировали технологии.       Российская Империя не без удовольствия рассматривал молодого Америку. Растрепанные светлые волосы, смуглая, поцелованная солнцем кожа и необычные, разноцветные глаза: один глаз яркого синего цвета, а другой темно-красного. Но самое главное — это тот самый огонек свободолюбия и азарта, желания стать самым лучшим, желания получить наконец-то признание и уважение.       Русский внимательно слушал и иногда задавал уточняющие вопросы. Америка с энтузиазмом отвечал на все. В какой-то момент он начал поучать Российскую Империю, который не был знаком с механизмом, работающим на пару, который сейчас находился в разработке:       — Да как же Вы не понимаете! Вот здесь — подача пара, который сможет сместить эти поршни таким образом, что колесо будет вращаться, двигая тележку вперед! — горячился Америка, когда Россия не понял с первого раза его объяснение.       Российская Империя, не выдержав, рассмеялся. Он находил очаровательным то, как этот молодой человек горел наукой. Настолько, что напрочь забывал об этикете. Америка рассеянно посмотрел на смеющегося русского и внезапно понял, что слишком много себе позволяет:       — Простите! Я не хотел оскорбить Вас своими поучениями, — он смущенно пригладил растрепанные волосы.       — Нет-нет, что Вы! Я нисколько не оскорблен, — поспешил уверить американца Российская Империя. — Напротив: я крайне восхищен вашей страстью. Вы напомнили мне моего учителя. Он с таким же вдохновением пытался научить меня физическим наукам.       Америка заинтересованно посмотрел на русского:        — И как? У него получилось?       Российская Империя снова залился звонким смехом:        — Судя по тому, что я вынужден закупать некоторые технологии, это ему не слишком удалось, — русский ярко и искренне улыбнулся. Америка понял, что любуется. Он никогда не видел таких чистых эмоций у стран. Хотелось снова и снова слышать этот смех, видеть эту улыбку и взгляд, наполненный восхищением.       — А какие технологии вы закупаете? — поинтересовался Америка. — Возможно, я смог бы продавать Вам что-то?       Российская Империя нахмурился:       — Думаю, Ваш отец будет против нашей торговли в обход него, — при этих словах Америка поморщился. Лишнее напоминание о его зависимости от Великобритании, — Да и вряд ли он захочет в чем бы то ни было помогать мне. Наши отношения, — император помолчал, подбирая слова, — несколько холодны последнее время.       — Не отцу решать с кем я могу торговать, а с кем нет, — раздраженно ответил Америка.       Российская Империя с интересом посмотрел на молодую страну:       — Пока Вы сохраняете статус колонии, по закону именно он контролирует ваши торговые и политические отношения.       — Пока, — прервал русского Америка. — Но это не будет длиться вечно. Русский серьезно и внимательно окинул взглядом американца.       — Борьба за независимость — кровавое дело. Никто добровольно не откажется от своего права указывать колониям, что им делать.       — Я не боюсь, — угрюмо ответил американец.       Несколько минут висела тишина. Было слышно, как где-то за зеленой изгородью журчал фонтан.       — Что ж, — протянул русский, — могу только пожелать Вам удачи на этом нелегком пути обретения собственной независимости и суверенитета, — он поднялся и жестом пригласил следовать за ним. — А сейчас нам нужно проследовать на бал. Боюсь, как бы нас уже не потеряли, — он снова тепло улыбнулся.       — Спасибо. Я искренне ценю Ваш интерес к моим достижениям. Никогда раньше, — Америка запнулся от бушевавших внутри чувств, — никто раньше не признавал моих заслуг и талантов. Я так благодарен Вам! Я клянусь, я буду свободным! Я сам буду определять, с кем и как выстраивать мои отношения!       — Буду ждать с нетерпением появления на карте мира новой независимой страны, — серьезно произнес Российская Империя. — Я думаю, у Вас все получится.       Американец радостно улыбался: он почувствовал невероятный прилив вдохновения. Кто-то столь могущественный и прекрасный верил в него, маленькую страну-колонию, практически бесправную и полностью подчиняющуюся отцу, который раз за разом старался напомнить Америке, где его место.       Пока они двигались в направлении дворца, русский поглядывал на сияющего юношу и сам улыбался уголками губ. Что за прелестный молодой человек. Возможно, это тот, кто сможет принести в этот мир, потяжелевший от аристократии, справедливость и новый путь для человечества. «Обязательно следить за его успехами», — отметил сам для себя Империя.       Как только страны вошли в зал, к Российской Империи тут же подошел обер-камергер и сообщил, что его с нетерпением ожидают важные гости. Россия кивнул на прощание Америке и удалился в центр зала.       Америка, не в силах перестать следить за русским, наблюдал, как он подошел к Французской Империи, Австро-Венгерской Империи и Королевству Пруссия. Он видел как хмурое лицо Пруссии как будто просветлело при виде русского. А француз покровительственно положил руку на плечо Российской Империи. Такой фамильярный жест показался очень странным и Америка постарался подобраться поближе чтобы услышать разговор.       — Мой дорогой русский друг настоял на том, чтобы сохранить Вашу государственность, месье Пруссия. Думаю, Вы должны быть благодарны этому ангелу Европы, — насмешливо и высокомерно заявил Франция.       — Это очень мило с Вашей стороны, — вежливо ответил Австро-Венгрия. По его нахмуренному лицу, было ясно, что думает он совершенно иначе.       Прусское Королевство, казалось, не сводил глаз с руки на плече русского.       — Несомненно, мир заключенный с Вами в Тильзите, призван, чтобы объединить Европу под Вашим мудрым правлением, — учтиво улыбнулся Российская Империя.       — Вот поэтому я и сделал Вас моим главным союзником, mon cher, — ответил широкой улыбкой Франция, — Вы красивы, благородны и умны. Вместе мы достигнем многого.       Америка стоял неподалеку и усердно делал вид, что пытается выбрать какой из сотни видов маленьких бутербродов съесть. Он прекрасно слышал диалог и был немного удивлен такой безропотной покорности русского. Он знал, что уже несколько лет в Европе победоносно шагает французская армия. Также знал о поражении России на фронте, но он понятия не имел, что Российская Империя заключил мир с Францией. Вряд ли отец будет этому рад, учитывая, что Франция с союзниками поддерживает морскую блокаду Великобритании. Да и само поведение француза было максимально фамильярно. Он все время прикасался к русскому императору, называл его другом сердца, ангелом и тому подобное, в то время, как Российская Империя лишь вежливо улыбался и, казалось, не замечал такого нарушения всех правил этикета. Но больше всего Америку удивило то, как Пруссия смотрел на русского. На его лице была непередаваемая гамма эмоций. Как будто он пытался найти какие-то ответы в его глазах.       Америка ощутил, как в душе зашевелилось какое-то неприятное чувство. Почему все эти страны крутятся вокруг Российской Империи и позволяют себе так много. Тот стоял, наклонив голову, и с улыбкой слушал Французскую Империю. Несмотря на то, что на его лице застыла учтивая маска, он был безупречен. Америка снова не мог отвести от него взгляда.       — Америка! Мы немедленно уходим, — он почувствовал как Великобритания схватил его за руку и потащил в сторону выхода.       — Но почему?! — удивленно воскликнул юноша, стараясь не уронить ворох своих бумаг.       — Чертов француз заключил союз с Российской Империей и теперь он тоже присоединился к блокаде, — зло и слишком эмоционально для себя прошипел Англия, — нет никаких причин нам оставаться здесь.       В руке отца Америка заметил какую-то бумагу. Видимо, это было уведомление от России о выходе из антифранцузской коалиции и присоединении к блокаде. Американец с сожалением оглянулся назад и застал сцену, заставившую его сердце снова вспыхнуть: Франция и Россия стояли спиной к нему и француз приобнимал русского без всякого стеснения! Почему эта империя имеет право прикасаться к нему? А сам Америка бесконечно далек от того, чтобы даже просто стоять рядом с ним. Он не имеет права даже самостоятельно прибыть во дворец России и заключать с ним торговые сделки. Смесь ревности, злости, обиды на отца и несправедливость кипела в юном сердце. Америка добьется уважения и права стоять наравне с этими Европейскими империями! Он завоюет свою свободу и свое величие! А затем торжественно войдет в этот дворец и заключит союз с Российской Империей, как равный!       Великобритания хлопнул дверью кареты, и экипаж покинул Санкт-Петербург.

******

      Россия продолжал улыбаться, хотя его сердце сжималось от боли при виде лица Пруссии напротив. В глазах немца как будто читалось все то, что он не мог сказать вслух: «Предатель, изменник!»       Российская Империя очень хотел все объяснить другу, но Франция все не останавливался, в очередной раз рассказывая окружившей их толпе, как он одержал победу над Россией, а император только кивал и улыбался, периодически подтверждая, что все так и было.       Рука француза давно сползла с плеча на талию русского и, хотя тот понимал, как это выглядит для окружающих, он не предпринимал попыток скинуть ее. Чтобы его план сработал, необходимо быть терпеливым и крайне дружелюбным с Францией.       — Позвольте мне откланяться, господа, у меня есть неотложные дела, — Пруссия был предельно вежлив, ни одна эмоция не звучала в его голосе.       — Да, конечно, можете отправляться, — покровительственно кивнул Франция, — Мы позже продолжим разговор о делении Ваших земель.       Лицо Пруссии как будто застыло, превратившись в камень. Он слегка поклонился и отправился в сторону выхода. Российская Империя с беспокойством проводил его взглядом. Он не мог отпустить друга, не объяснившись.       — Ваше Величество, позвольте мне отойти ненадолго, — вежливо обратился он к Французской Империи.       — Что? Но я ведь на самом интересном месте! — воскликнул Франция, недовольно хмурясь.       — Мы наверстаем это время позже, на прогулке в императорском лесу, — вежливо улыбнулся Россия. — Я приказал седлать Эклипса — Ваш прекрасный подарок для меня. Думаю, прогулка выйдет занимательной.       Французская империя самодовольно улыбнулся:       — Только если в конце прогулки мы уединимся в том Вашем прекрасном загородном поместье, mon cher ami.       — Как пожелаете, — поклонился русский и поспешил к каретам. Он должен был успеть догнать Прусское Королевство.       Россия боялся опоздать и, когда он покинул бальный зал, даже перешел на неподобающий ему быстрый шаг. Королевство он догнал практически на ступеньках его черной кареты.       — Пруссия! — воскликнул русский, заставляя немца обернуться.       Тот окинул его холодным взглядом.       — Я очень спешу, Российская Империя, — голос резал сердце льдом.       — Я не могу отпустить Вас, не объяснившись!       — Nein, я увидел достаточно, мне не нужны Ваши объяснения, — все также непробиваемый немецкий гранит.       — Нет, Вы все поняли неправильно! — в сердцах воскликнул император.       — Нет нужды описывать мне, почему Вы предпочли расстилаться под ногами француза, пока он делит мои земли между своими союзниками. Так же как нет нужды объяснять мне, почему Ваши клятвы в вечной дружбе оказались столь невечными, стоило лишь кому-то поставить Вас на колени в бою.       — Франция тщеславен! Ему нравится лесть и, если бы Вы не были столь упорны в молчании, Вы бы смогли изменить его к Вам отношение! — не выдержал Российская Империя. На это немец лишь больше скривился. — Поверьте мне, мы свое еще вернем! Он сломит себе шею! Несмотря на все мои действия, в душе я — Ваш друг и надеюсь доказать Вам это на деле… По крайней мере, я выиграю время, — замялся русский, заглядывая в глаза Пруссии.       Тот стоял и смотрел в эти так сильно им любимые голубые глаза. Несмотря на вязкую боль от предательства и внутреннее обещание никогда больше не верить русскому, его слова будили в нем надежду. Может быть, и правда, это только видимость? Военная хитрость для будущей победы. Пруссия горько хмыкнул своим мыслям. Хитрость в том, чтобы признаваться в любви врагу? Он, как и вся Европа, был наслышан о нежных чувствах, с которыми заключался Тильзитский мир. Множество гравюр с фантазиями на тему, как именно шли переговоры прислали ему во дворец.       — Мне сложно поверить в то что Вы и …- Прусское Королевство запнулся и отвел взгляд от русского. — Вы позволяете Франции слишком много.       — Поймите, француз силен, но его тщеславие его же и погубит! Нужно просто чуть больше времени, — пламенно продолжил объясняться Российская Империя.       Несколько секунд висела тишина, нарушаемая лишь фырканьем коней и отдаленным шумом бала.       — Возможно, я Вам верю, — тихо сказал Пруссия, — Но прошу Вас, не заставляйте меня наблюдать за Вашими… похождениями. Прощайте, — с тяжелым сердцем он отвернулся от Российской Империи и сел в карету.       — Я не подведу Вас! — воскликнул Россия. — Вот увидите! Победа будет на нашей стороне.       Карета тем временем тронулась и стремительно удалялась в сторону витых ворот. Император провожал ее взволнованным взглядом. Ему было далеко не все равно, что Пруссия думает о нем, но обстоятельства сложились таким образом, что русскому нужно было безупречно играть свою роль, пока его армия формировалась в отдалении от столицы.       — Ваше Величество, — тихий голос обер-камергера заставил Россию выйти из задумчивости, — Французская Империя соизволит гневаться на Ваше долгое отсутствие.       Российская Империя кивнул и поспешил во дворец. Чертов француз. Обращается с ним как со своей придворной фрейлиной. Это неимоверно злило и раздражало гордого русского. Но на кону стояло слишком многое — свобода его страны. И он должен был принести свою гордость в жертву.       Приближаясь к группе стран, возглавляемых Францией, Россия снова натянул одну из самых обворожительных своих улыбок.       — Мне сказали, Вы искали меня, Ваше Величество, — учтиво произнес он.       — О! Mon cher, наконец-то! А я уже думал, Вы решили покинуть меня, — заулыбался Французская Империя, хотя его глаза по-прежнему оставались холодными и внимательными.       — Да, что-то я задержался, прошу простить меня, — слегка поклонился русский, — Теперь мне придется искупить свою вину! Предлагаю сбежать с бала и отправиться на конную прогулку под луной, — перешел на полушепот Российская Империя.       Француз самодовольно улыбнулся: совершенно очевидно было, что ему крайне нравилось поведение Российской Империи.       — Конечно, mon ange, Вы знаете, как я люблю прогулки с Вами, — он приобнял Россию и направился к выходу из зала.       Российская Империя прямо-таки чувствовал все эти окружающие взгляды и перешептывания, но продолжал улыбаться.       «Подача пара, которая сместит поршни таким образом, что колесо будет вращаться, двигая тележку вперед» — повторял про себя Россия слова юного сына Англии и улыбка на мгновение становилась искренней.