► 25. КРАСНОЕ и ЧЁРНОЕ
ТЫ должна закончить начатое за НЕГО. Почему ТЫ?
Над Анвилом сгущались низкие тучи, нависая и почти касаясь крепостных башен; град будто бы утопал в мраке предштормья, а пропитанный влагой воздух оседал на одежду. Окрестности града, стены, ворота, конюшня… Мимо. Я вывела лошадь на дорогу вокруг города, желая добраться верхом прямо до пристани, невзирая на летящие в меня предупреждения караульных у главных ворот, что размахивали руками, желая, чтобы я прислушалась. Путь от моста над Нибеном до Анвила пугал своей дельностью, но он пугал БЫ. Я не помнила, как добралась до места назначения, для меня не изменилось ничего, кроме времени и окружения вокруг: я явно ехала больше суток, я точно пару раз на несколько минут где-то останавливалась, но прошедшие часы для меня были утеряны. Я не помнила мыслей, не помнила происходящего на дорогах, лишь отголоски сменяющейся местности, очертания стен Скинграда и Кватча, деревень и таверн, которые я точно все проезжала мимо. Не было усталости, причём не только у меня: Верса от проделанного пути чувствовала себя не хуже, её силы будто бы не иссякали. Если бы не происходящее, то я бы точно задумалась над этим, но нет. Способность мыслить вернулась ко мне только на подъезде к городу Золотого берега, до этого в моей голове буквально разгуливала пустота, будто бы мне внушённая. Сейчас же меня будто выкинуло в незнакомое место. У меня были планы, была точно поставленная цель, я буквально знала, что меня ожидает завтра, но за один короткий промежуток времени изменилось всё, и настолько резко, что теперь мне было сложно хотя бы понять, где я была. Самым страшным была неизвестность. Я знала, что нужно делать, но не знала, зачем. И страх. Не за себя, а страх того, что будет дальше. Я не представляла, что меня ждёт. И Люсьен. Вряд ли за него стоило бояться, я не представляла, насколько у него всё было схвачено, но догадывалась. Видела ли я в том последнем — у моста — взгляде растерянность? Ступор? Отнюдь. Но горечь. Взор из-под прикрытых век, потом нервный взмах рукой и брошенное: «Прочь!», чтобы прогнать меня. Буквально оскал, раздражение, отвержение. Больно ли от этого становилось? Скорее, было досадно от того, что это было вынуждено, что для меня, что для него. Я так думала. Люсьен дал мне это понять. Постепенно. Но больше меня пугало даже не это. Страх из-за поспешных выводов, что были сделаны на основе того, к чему опять-таки меня готовили. Он же и готовил. Люсьен давно говорил мне об одной и той же вещи, из-за которой я его буквально ненавидела. * — Кто знает, может, когда-нибудь ты встанешь на моё место. * Последний месяц он часто упоминал это, но позже, после долгих почти слёзных упрашиваний, он сказал, что прекратит это делать. Я вдруг подумала: когда, а главное, после чего это началось? Я не помнила, ибо к таким вопросам и темам не была готова, но вот… Изменился ли хоть как-то Люсьен? Скорее всего, что да. Чем? Этим изменениям в нём я дать определения не могла. Но они были. Миновав мост, что вёл к графскому замку, я спрыгнула с лошади. Верса осталась у стен, а я, надеясь, что её не уведут, бросилась к пристани, уже с неё смотря на маяк. Я чувствовала, как внутри зрела растерянность; мною овладели воспоминания. О том, как полгода назад я выбежала из города на эту же пристань, ища своих родителей. Паника смешалась со злостью и самой настоящей ненавистью к городу, ситуации. Почему именно Анвил, почему именно это место, что принесло мне столько боли? Смотря на маяк, на свою единственную цель, я не обращала внимания на то, что было вокруг меня. А ведь было утро. На кораблях поднимали паруса, люди сновали с товарами, занося их на судна. Я почти не обратила внимания на мужчину, которого чуть не снесла с ног, налетев на него. — Дура, смотри, куда бежишь! Выровнявшись и продолжив бег, я сбежала с пристани, уже направляясь к вымощенной деревом дорожке, ведущей к маяку. — Дверь, дверь! — Я остановилась около первого попавшегося на глаза входа, безудержно тыркая ручку, и когда та не открылась, со злости ударила пару раз по ней, наблюдая, как с дерева осыпается старая зелёная краска. Здравое осознание пришло быстро: я колотила и вовсе не туда. Обойдя здание, мною был найден другой вход. «Дверь старая, а замок чудной, видно, что какой-то навороченный. Отмычки тут бесполезны. — Я всё же сунула крючок в скважину, осознавая, что дальше нужного он не входил, потом пару раз дёрнула дверь, вслушиваясь в звуки. — И заперта на два оборота, не меньше. Но ведь хозяин маяка всегда дома…» Вернувшись к первой двери, ведущей, судя по всему, в жилую часть маяка, я попыталась открыть её. Из-за дрожащих рук замок вскрыть получилось с большим трудом, но, оказавшись внутри, я бегло осмотрела убранство светлых, чистых комнат и нашла лестницу, ведущую наверх. — Эй, что ты тут делаешь?! Я выскочила из люка, тут же выхватывая меч из-за спины. — Ключи! — воскликнула я, протягивая свободную руку и тряся ей. — Ключи от подвала! Мужчина явно был не рад такой перспективе, поэтому, когда он с неразборчивой нордской бранью направился ко мне, я выхватила второй меч и с угрозой наскочила на него так, что тот не удержался и рухнул на пол. — Т-ты убийца?! — спросил он, когда поднял глаза на меня, начиная отползать назад к колонне. Смотря на его теперь перепуганное лицо, я невольно вспомнила Кристофера, когда нашла его в заснеженных лесах Джерольских гор полгода назад; как тот так же отползал от меня и выкрикивал те же самые определения. Это вызывало слабое чувство дежавю, но я вдруг ощутила, что проливать кровь человека напротив мне не хотелось. — Именно. Но у меня нет желания убивать того, кто может сойти с моего пути и не быть препятствием. Мне нужны ключи от подвала маяка. Если решишь не отдавать сейчас, я возьму сама. Норд, смотря на моё оружие в руках, быстро поменялся в настроении и часто закивал, потянувшись к карману. — Л-ладно, вот, на, б-бери… — Мужчина вынул связку ключей, отцепил нужный и протянул мне, но после моего немого намёка кинул нужное на пол передо мной. — Спасибо. — Я подняла ключ и попятилась к люку, когда смотритель маяка снова заговорил: — Тот парень, которому я сдал подвал… Там что-то происходит, он чем-то там занимается… Противозаконным. Я промолчала, надеясь, что он продолжит. Мужчина вытер проступивший пот со лба и вновь уставился на меня, оглядывая теперь без страха. — Да, от тебя веет кровью, я даже отсюда чувствую и вижу. Его взгляд был направлен на мои руки, и когда я посмотрела на них, обнаружила, что те так и были в крови Филиды. — Я слышал крики, а ещё этот запах… — Я медленно подняла глаза с рук на мужчину, кивнувшему мне. — Если ты пришла убить его, то я не стану препятствовать, нет… На кой я, старый дурак, вообще доверился ему?.. — Что за парень? — На мой вопрос мужчина отрицательно замотал головой, видимо, не зная, что сказать. — Как он выглядел? — Я-я не знаю. — Норд опустил глаза, задумываясь. — В чёрном весь. Я выдохнула, вдруг убрала мечи и подошла к нему, протягивая руку, чтобы помочь подняться. Он не сразу принял предложение, видимо, всё же сомневаясь, что мне можно доверять. — Я иду туда. — Как только смотритель поднялся, я направилась к люку. — Я знаю, кто ты, но недооценивай того, кто там обосновался. Страшно представить, что можно найти в окутанном подобным запахом подвале… — Мы, убийцы, сможем понять друг друга. Наверное… — Сказав это, я спрыгнула в коридоры башни. «Я ничего не понимаю. Кто-то в чёрном, а это значит, этот кто-то из Чёрной Руки? Люсьен же меня за этим сюда отправил? Что тогда здесь делаю я?» Пока я возвращалась к двери подвала, я немного успокоилась; спал хотя бы пыл, и появилось трезвое мышление и желание действовать осторожно. Стоя уже перед дверью, я терла пальцами потеплевшую поверхность латунного ключика, размышляя над тем, что было и что происходило. Я вспомнила о семье, в которой мне все пообещали, что дождутся моего возвращения. А выходило так, что я буквально всех подвела. Когда теперь удастся вернуться туда? Да и что делать с этим подвалом? «Люсьен сказал, что здесь я найду то, что натолкнёт меня на дальнейшие действия. — Я непреднамеренно посмотрела на ключ в руке. — Но что здесь может быть такого, из-за чего я встану и помчусь куда-то? Ох, Люсьен». Я вспомнила последний наш разговор. Вопреки тому, что я пыталась мыслить рационально, послевкусие после встречи с ним ещё осталось. Даже неважно, что произошло в Лейавине, хотя… От перегрузки головы я схватилась за неё, медленно оседая на землю. — Дура, мне нужно туда!.. — Я потянулась к двери, пытаясь встать, но ничего не вышло, и я продолжила думать, дотрагиваясь дрожащими ладонями до лица. Всё же то, что произошло в Лейавине, было важно. И Филида, который заблаговременно знал о том, что за ним выслали убийцу, и Люсьен, который, зная, что того предупредили, прибыл в город. «Филида ведь хорошо подготовился. Если бы не Люсьен, то у него бы всё получилось. Я сейчас тут живая сижу благодаря ему, и мы ведь даже не поговорили нормально после этого… Хотя, о чём я, какие разговоры, если… Нет. Нет, не буду об этом думать. Всё будет хорошо…» Я пыталась успокоить себя, но не выходило. Если бы меня кто-то сейчас видел, то точно подивился бы разворачивающейся картине. Как убийца, едва выжившая почти два дня назад, сидела перед дверью какого-то забытого Богами подвала, схватившись за голову и покачиваясь из стороны в сторону. Выходило, что пока я была в Лейавине, Люсьен уезжал и… Копал информацию. Узнав нужное, он прибыл ко мне и, видимо, успел как раз вовремя. Даже с лошадьми подготовился, зная, что мы будем бежать. «Если сюда он отправил меня, то, значит, он занимается чем-то другим. Если он знает того, кого так долго искал, то почему отправил меня? Опасаясь за себя? Нет, это не в его стиле и духе. Тогда ему не было смысла приезжать в Лейавин, он мог бы потратить это время на то, чтобы найти… Предателя? Так его называть?» Медленно опустив руки, понимая, что я ничего не понимала, я подобрала ключ и поднялась, решив, что тянуть больше не стану. Дверь, как я и думала, была заперта на два оборота, при этом достаточно туго захлопнута. * — Ты даже представить себе не можешь, какого масштаба сейчас нависла угроза, и не над нами. А над всем орденом! Не тебе это решать, поздно! — Но мне придётся. Рано или поздно. Я давно это знаю, хоть ты и не говоришь мне об этом. * Слова эхом отозвались в моей голове, когда я схватилась за ручку. Это было ещё одним подтверждением того, что он всё знал. Поморщившись и дёрнув дверь на себя пару раз, мне всё-таки удалось распахнуть ее: дверь с гулким звуком ударилась о стену, а меня чуть не снёс с ног смердящий запах. — Твою мать! — вырвалось из меня, когда я почти отползала от входа, понимая, о чём говорил смотритель маяка. Сделав шаг вперёд, я тут же отпрянула назад, услышав животное рычание. — Ч-что это… — пробормотала я, смотря на то, что выходит из подвала. Это было нечто похожее на собаку, из приоткрытой пасти виднелись жёлтые зубы, с которых капала слюна, шерсть была изодрана, где-то виднелись клочки, а где-то… Она словно и вовсе отсутствовала. Нечто рычало, медленно выходя из тёмного помещения, смотря на меня; я же, осознавая, что будет, и пытаясь побороть страх перед отвратной картиной, выхватила мечи. Это стало призывом к действиям для животного, поэтому тот встрепенулся, побежал на меня и прыгнул. Я скрестила клинки и буквально насадила собаку на лезвия, тут же отпуская их, не выдерживая веса туши. Тело упало, изрыгая вопли и всю ту же вонь, вынуждая меня отпрянуть и приложить кулак ко рту, в попытке остановить рвотные позывы. Собака ещё несколько секунд билась в конвульсиях, скребя землю лапами, а потом замерла, вывалив наружу язык. С ужасом смотря на эту картину, я попыталась взять себя в руки и подойти поближе. Некоторые участки тела и правда были без волосяного покрова, словно с неё его сдирали; облезлый хвост и травмированная задняя лапа. Животное будто начало умирать заживо. Я зажмурилась и замахала руками, снова отходя на некоторое расстояние, отворачиваясь и смотря на кромку моря, чтобы хоть как-то отвлечься. Стараясь не думать на тему увиденного, через некоторое время я нашла в себе силы вынуть мечи из тела и попробовать подойти ко входу в подвал. За пройденные несколько минут запах хоть немного, но выветрился, но я, морщась, вновь отошла. «Такой запах… Явно от большой туши, а значит, там человек. Если Люсьен послал меня сюда, значит, он знал, что тут произошло? Или происходило? Я пытаюсь хоть что-то понять, но загоняю себя в ещё большую непонятку». * — Ты найдёшь там то, что натолкнёт тебя на дальнейшие действия. * «Я уже, кажись, нашла. Бежать без оглядки — вот моё желаемое дальнейшее действие». Сорвав траву и натерев ею краешек плаща, я прикрыла нос и попыталась спуститься вниз, держа наготове меч. В закоулке лежало тело ещё одной собаки, судя по виду, та лежала довольно давно. «Кости, обтянутые кожей, и мяса почти нет…» — закрыв на секунду глаза, я перешагнула тело, но была вынуждена пробежать чуть дальше и уже быстрее: прямо на буфете лежал труп девушки. На ней была броня ордена; я отпрянула к стене, смотря на отсутствие низа тела, вероятно, убитое мною животное так постаралось; по виднеющейся руке я поняла, что труп лежал давно. Рвано выдохнув в плащ, я встрепенулась и поддалась порыву паники, оглядывая залитое высохшей кровью помещение. — Так, — заговорила я вслух, метая взгляд из угла в угол. — Мне что-то нужно найти! Буквально за секунду оглядев комнату, я подбежала к двери, которая оказалась закрытой. Это стало последней каплей, и я выбежала на улицу, пытаясь наполнить лёгкие чистым воздухом. «Даже разбираться не хочу, чьё там тело и что происходило. Там есть дверь, и мне… нужно туда?» Забрав ключ, надеясь, что он подойдёт, я почти не открывая глаз дошла до закрытой двери. К моему счастью, ключ подошёл, но то, что я увидела за дверью, тут же сбавило минутную радость. Ещё одно мёртвое тело, кресло, а перед ним… Голова на блюдечке. Видимо, всё ранее увиденное придало мне устойчивости хотя бы к наблюдению. Но недолгому. Сделав два резких шага в комнату и оглядев её, я уцепилась сначала взглядом за книгу, лежащую на столике рядом с креслом, а потом и руками; схватив нужную вещь, я выбежала из подвала. Уже на улице, пребывая в каком-то опустошении, я побрела к вымощенной досками дорожке, ведущей к маяку, параллельно вспоминая свою тётку — Дани, — что очень любила анвильский маяк; села на имитированную ступеньку. «Отличное место. Просто отличное. Меня теперь не одну ночь кошмары будут преследовать». В мертвой хватке в руках была потёртая книга в коричневой обложке с разными подтёками красного и чёрного цветов. Где-то меж листов торчали карточки, на которых виднелись неаккуратные каракули. Сначала я вынула два первых попавшихся листочка, мельком рассматривая их. На первом было что-то непонятное, перечёркнутое всё одной сплошной линией, и поставлена большая капля растекшихся чернил. На второй же был рисунок — человек в длинной одежде, но… Не хватало конечностей… Вместо них были красные капли. «Это отвратительно, но настолько показательно… Пока человек рисовал это, он явно представлял картину. Это жертва убийцы? Хм…» Сунув рисунки меж коркой и первой страницей книги, я развернула чтиво, тут же, видимо, по привычке, внюхиваясь в чернила; пахло дорого. Почему-то я была уверена, что это было именно то, зачем меня сюда послали. Почерк был неаккуратным: где-то плыл, был то меньше, то больше, где-то слова будто бы наплывали друг на друга настолько, что их было не разобрать. Я перелистала книгу, не всматриваясь в содержимое, но подмечая, что везде почерк был разным — на каких-то страницах стиль шрифта был вполне разборчивым, а где-то слова писались в одну сплошную линию без пробелов. На первых страницах хозяин дневника обращался к своей матери, говоря ей, что то, за что они так долго боролись, уже почти завершено. Несколько же следующих страниц были залиты смесью чернил и чего-то красного, а под слоем тёмной крови виднелись строки, состоящие лишь из слитной, повторяющейся несколько десятков раз, фразы: «Убить его». Осознав, что это было именно тем, что мне нужно, я поняла, что дальше не смогу оторвать глаз от месива красного и чёрного, пока не доберусь до сути. Далее рассказывалось про девушку Марию — убийцу, состоящую в рядах ордена. Хозяин дневника рассказывал, что любил её, но ровно до тех пор, пока не показал голову своей матери. Та, что ожидаемо, не приняла подобных увлечений возлюбленного и, судя по всему, некорректно выразилась по поводу увиденного, за что поплатилась своей жизнью и теперь лежала в подвале. «Это была голова матери убийцы? — Я самопроизвольно вспомнила эту картину, вздрагивая. — Нормальный человек такого явно не сделает…» Было упоминание корабля — одного из суден, пришвартованных к причалу Анвила. Убийца рассказывал, как он убил тех, кто словесно обидел его, увидев у маяка. Пока читала, я невзначай пару раз кидала беглые взгляды на пристань, будто желая воочию увидеть этот корабль. Дальше шли большие стихи, написанные ещё хуже, чем весь текст. Почерк был похож на тот, когда человек либо пишет, не поспевая за кем-то или чем-то, либо находится в состоянии крайнего вдохновения, боясь, что то уйдёт. Не было упоминания имён, не было ничего, за что можно было зацепиться, но на этом книга не заканчивалась. Через несколько страниц неразборчивой какофонии из крови, чернил и стихов я добралась до новых страниц с ясным текстом.«Что это, мамочка? Я набрёл на две могилы, находящиеся на холме недалеко от Анвила. Кто-то кого-то похоронил вдали от людского взора. А что, если этот человек похоронил кого-то из своих близких? А может, он тоже желал или он до сих пор желает отплатить убийце? Тогда мы с ним похожи, о да, матушка, как мы с ним похожи.
И этот город он пропах кровью буквально утопает в Абесинских алых водах и…»
«Мне удалось сделать это, мамочка! Тот новый прихвостень Лашанса был отравлен! Мне удалось узнать детали этого контракта на скинградский особняк, а всё благодаря Анголиму и Аркуэн! Изначально этот контракт должен был остаться в Бравиле, Аркуэн тогда даже знала, кому отдаст его, но я убедил её отправить это дело в убежище Чейдинхола. Мне было плевать, кому из этой семейки достанется дело, и выбор Лашанса пал не на кого-либо, а на новобранца! Представляешь, мамочка, какая глупость? Я никогда не позволял себе этого в своём убежище: чтобы таких сопляков отправлять на такие контракты. Как бы мне ни было плевать на эту шваль, что любит пачкать руки КРАСНЫМ. Нет, я никогда такого не допущу, матушка, никогда.
Я заранее нашёл и подговорил одну из предполагаемых жертв — норда, — чтобы тот подмешал яд в вино посланного убийцы. И он согласился, когда я пообещал ему, что он получит ещё больше, чем в предстоящем веселье! Но я не так глуп, о нет, мамочка, я всё продумал. Отравить убийцу ядом медленного действия, чтобы тот умер прямо в убежище, а ещё лучше — на глазах своего Уведомителя! Чтобы тот знал о своей никчемности и впредь был бдительнее! Ха-ха-ха-ха!»
По мере чтения я схватилась за голову, осознавая, что почти чувствовала, как седела. Мне стало ясно то, о чём я боялась задумываться, от чего неконтролируемо продолжила читать ту же страницу, но уже, видимо, написанную позже:«Проклятье, мамочка! Убийца добралась до убежища и была спасена! А самое страшное это то, что спасена она была никем иным, как Лашансом! Пускай катится в Обливион вместе с Вальтиери! Проклятые алхимики, откуда он знает про противоядие?! К этой вещи его не существует, об этом мне заявлял тот, кто его готовил.
Но он за свои слова поплатится, обязательно, я обещаю!»
Не думая, я перелистнула страницы, дойдя до нового текста.«Я нашёл человека, который помог мне в моём деле, матушка! Теперь в мои ближайшие планы не будет входить убийство ассасинов, но я буду мешать им и сеять смуту в убежище Люсьена Лашанса. О да, это будет верным решением! Один из таких уже попался. Этот тёмный ящер — Тейнава — был всю дорогу преследован моим человеком, более того, его жертва была предупреждена о том, что на него готовится покушение. Убийца не умер, но получил плоды для взращивания в последующем своих доводов и мыслей. Мы близко, мамочка!»
Потом ещё текст…«Я видел её! Ту, которая выжила после отравления! Мразь живёт и радуется жизни! Это было несколько дней назад, я наведался в убежище Лашанса лишь с одной целью: поговорить с Тейнавой о том самом контракте и рассмотреть обстановку вокруг. Разговаривая с ним, к нам подошла убийца, и только после упоминания имени я понял, кто это был. Она стояла и буквально смеялась мне в лицо, матушка! Люсьен Лашанс распустил своих людей, никакого такта! Тейнава велел ей уйти, сказав, что та была на контракте, а после я пошёл за ней и расспросил её о деле, с которого она вернулась. И она ответила не сразу, мамочка! Лизоблюд привык жить только по указке своего Уведомителя, какая преданность! Это могло бы быть полезно, как думаешь, мамочка? Надо подумать…»
Не дочитав до конца, я раскрыла рот и уставилась куда-то сквозь землю, обдумывая прочитанное. — Эй, так что там? Вздрогнув от неожиданности и прижав к себе дневник, я обернулась, взирая на смотрела маяка, что указывал рукой в сторону подвала. — Матье… — сорвалось имя с моих уст, но я тут же ответила по делу: — Т-там трупы… М-мёртвые тела. Ма… В смысле, парня я не нашла. Ругнувшись себе под нос, он спешно побрёл к подвалу, видимо, желая воочию увидеть то, что услышал.«Часть моих планов удалась! Я нанял свыше двух десятков наёмников, чтобы те действовали за меня; были моими руками. Просят они немного за свою работу: того, сколько я успел сохранить за выполнение контрактов, хватит, даже останется. Кого-то я приказал убить, но только не чейдинхольскую семью, о нет… Они как собаки: брось кость, и стадо накинется на неё, начнётся грызня меж собой, а позже перекинется и на своего хозяина. Чёрная Рука об этом узнает, а я буду брать их всех измором, и когда терпение первых треснет, тогда-то на Люсьена Лашанса и обрушится сначала пристальное внимание, а потом и действия. О да, матушка! НАШИ действия не заставят себя долго ждать!»
«Успех, мамочка! Смута в убежище Лашанса уже сотрясает стены некогда дружной семьи! Теперь остаётся только ждать, когда Чёрная Рука заинтересуется им, а она уже интересуется… Лашанс сам роет себе могилу! На последнем собрании, когда зашла речь о том, что происходит в чейдинхольском убежище, он не захотел даже говорить на эту тему, сказав, чтобы никто не лез в его дела. Это породило лишь новые вопросы. Банус надавил на него, а тот, вместо того, чтобы ответить, психанул и ушёл. Эта шлюха Аркуэн объявила его главным подозреваемым в совершении нескольких покушений и убийств рядовых членов Тёмного Братства! А я сидел и сдерживал смех! Я смеялся, мамочка! Я радовался успеху! Не можешь лично прижать жертву к стенке, так начни с малого. Но у меня есть ещё много чёрной работы, и у меня есть идея, кому это поручить! О да, новоиспеченной убийце Лашанса! Девка ещё не успела влиться в семью основательно, поэтому её можно переманить к себе и использовать в своих целях. Эту изворотливую особу не удалось убрать, значит, я заберу её себе! Хотя я не уверен, что от неё будет много толку. Но ты только представь, матушка, что будет, если эта идея тоже увенчается успехом! Убийца Лашанса, которую он же и спас, приблизит его смерть.
Да, именно приблизит; его кончину и муки я хочу видеть воочию, я хочу участвовать в этом…»
«Провал! Убийца всё же успела пустить корни в эту "семейку"! Даже не столько в семью, сколько в своего Уведомителя! Мы беседовали с ней в убежище Люсьена Лашанса, я говорил с ней, желая добиться от неё понимания и расположения, но нас прервали! Видела бы ты, мамочка, как эта несговорчивая смотрела на Лашанса, а он на неё! Он уже успел подмять её под себя, а она повелась, как наивная дура! Знала бы она, кто скрывается под личиной благородного хозяина своей семьи.
Плоть… Плоть будет гнить я заставлю её обнажиться из-под кожи содрав последнюю…
Но я на этом не остановился. Задержавшись в Чейдинхоле, на следующее утро, как это часто бывает, посматривая на колодец, я увидел, как кто-то оттуда вылезает. Это была она — собачка Лашанса. Она вышла за ворота, направляясь в его логово, и тогда-то я остановил её, вновь взывая к разуму глупца, опьяненного вниманием. Пока мы говорили, я видел, как сзади из зелени выходит Люсьен Лашанс. Он молчал, подкрадываясь медленно, будто хищник к жертве. Он знал, что я видел его, он не пытался прятаться, он хотел видеть и слышать ту, в которой, как я думал, он сомневался. Но нет! За сомнениями скрывалось кое-что похуже! Он нарёк ее своим Душителем — собственностью — чтобы я больше не мог к ней подобраться.
Это выглядит так, будто он о чём-то догадался…»
«И вот почти конец, мамочка! Часть верхушки уже мертва, на Анголима я натравил своих людей, пускай молит свою Мать о пощаде, эта шлюха наверняка слышит всё от своего Слышащего, а после сидит на коленях перед своим Отцом, ха-ха-ха! Чёрная Рука доведена до кипения и уже собирается начать действовать. Я знаю, какой контракт ожидает Душителя Лашанса — убийство Филиды! Анголим одобрил запрос Аркуэн на убийство этой свиньи; я сделал так, чтобы это дело попало именно в руки Лашанса, а там дело было за малым. Адамус ушёл в отставку, и ему уже направлено письмо с предупреждением о том, что на него в скором времени совершится покушение. Зная, от чьего имени оно было отправлено, я убеждён, что ради своей шкуры он сделает всё правильно. И мышка попадёт в руки подготовленного, ожидающего нападка кота. Душитель Лашанса попадёт в ловушку и будет убит! Уведомителя будет некому защищать, а это значит, что МЫ, — Чёрная Рука, — без препятствий уберём "предателя, что почти разрушил орден"!
И я хочу содрать с него кожу чтобы посмотреть что внутри мне интересно есть ли отличия в таких как он и он отличается да…
Но прежде, чем убить хозяина, мы очистим всё чейдинхольское убежище, дабы закрепить безопасность ордена! А дальше останется последний шаг, мамочка! Самое главное в этой истории!
Оставшиеся будут просить помощи у Матери Ночи, и тогда я доберусь до последней своей цели!»
Захлопнув книгу с такой силой, что моё лицо обдало прохладным ветром, я с ужасом смотрела в пустоту, осознавая всё прочитанное. В голове всё перемешалось, но несколько вещей мне были понятны. Когда я встала, из книги выпали те самые рисунки и ещё несколько, мною ранее не увиденных. Сомнений больше не осталось: на всех был Люсьен, просто… По-разному изуродован. — Эй, девчонка! — услышала я за своей спиной, но не повернулась. — Что ты нашла там? Я чувствовала, как дрожали мои губы и руки; книга почти выпала из моей хватки, но я ухватила её крепче, вдруг осознав то, к чему вели последние строчки прочитанного. — М-моя семья… Люсьен… Сорвавшись с места, я со всех ног рванула туда, где оставила Версу, чувствуя слабость в ногах из-за страха; меня обуяла паника.«Что за?.. — Отодвинув траву уже самостоятельно, я пригляделась. — Свежие. Большие, мужские. Ну вот кому и зачем понадобилось сюда приходить?! Может, бандиты или разбойники?»
«Тогда я думала, что это могли быть некроманты, и я почти угадала!»— Что с Тейнавой? У него что-то на контракте ведь произошло, но он мне ничего не рассказывает.
— Да, у него… возникли трудности. Как бы правильнее выразиться… Если с его слов, то на контракте происходило что-то странное. Контракт он закрыл, но ему будто что-то мешало. Жертва словно знала, что за ним послали убийцу, ему приходилось действовать в замедленном темпе, продумывать шаги своих действий наперёд. Более того, жертва даже пыталась заманить его в западню.
— …В общем, этот контракт оставил на нем горький осадок, он до сих пор не хочет даже говорить на эту тему. Подобное просто не для него, чего уж говорить, но я приятно удивлен, как он повел себя в этой ситуации. Он любитель иногда действовать необдуманно, будучи полностью уверенным в своих действиях, но тут он и впрямь работал аккуратно, что для него не свойственно. Не всегда, конечно…
── ∘✦∘ ──
— А тебя твой контракт не волнует?
— Нет. С чего бы? Если ты о том, что одна из жертв отравила меня, то смею заверить, что отравил он всех там присутствующих. Вернее, кого успел…
— Ты сама пришла к этому выводу?
— Да. Ему незачем было отравлять кого-то конкретного.
«Я ошиблась! Жертва была исполнителем воли, значит, целью было отравить только меня!»— …Я не знала, что Уведомители так просто могут посещать убежища других глашатаев.
— …Могут. Но они не имеют почти никакой власти над убежищем другого вышестоящего. Его выходку можно было списать на… интерес. Матье рос в убежище как физически, так и иерархически. Возвращаясь к интересу — я про его большую часть жизни, проведенную в кругу новообретенной семьи. Это… Было глупым предположением, но это первое, что пришло мне на ум. Впрочем, эта версия так же быстро была опровергнута.
— …Он приходил по поводу контракта Тейнавы… Зачем? Что его заинтересовало?
— Поведение жертвы. А вот почему оно заинтересовало именно его — я не знаю.
И теперь мне стало ясно, почему.— О чём вы?
— О контрактах, Клара! Нас подставляют! Контракт за контрактом, случай за случаем!
✦
— Что происходит?
— Не знаю, Клара. В убежище пошли слухи о том, что кто-то очень лихо вставляет нам палки в колёса.
✦
— А Чёрная Рука? Что-то с ней связано, это…
— Не смей даже заикаться о Чёрной Руке. Ты понятия не имеешь, что происходит внутри неё. Там достаточно людей, чтобы унять любой конфликт и остановить что угодно, что бы ни угрожало нашему существованию.
✦
— Да о чём вы все говорите?! Что за разговоры? Когда мимо моих глаз и ушей прошло такое изменение в вас? О каком предательстве может идти речь?
— О самом обычном. Кто-то хочет истребить нас, а потом и вышку.
— Бред. Вы что, какое истребить? Случайное стечение обстоятельств, не более.
— Да что ты? А твоё отравление, а? А контракт Тейнавы? А эльф Очивы, который понял, что за ним идут? А мой последний контракт в Портовом районе, который не сбежал, но встретил меня во всеоружии? А ещё М’Радж-Дар, которого на полпути от цели убить пытались, и Телиндрил, которая в ловушку угодила. Как тебе такое?
«И всё это было подстроено специально. Было подстроено так, чтобы все выжили, но начали сеять смуту…»— Ты не думала, что поверхностно смотришь на некоторые вещи?
— Нет, отнюдь. Я так не считаю.
— А я считаю! Ты даже…
— Замолчи! Если бы была актуальна речь о предательстве, то вас бы уже не было! А вы все живы и здоровы и, чему я очень рада, справились с трудностями, что неожиданно на вас свалились!
✦
— Так ответь мне, человек, в котором я не сомневаюсь. Убийца должен оставаться в трезвом уме, иначе долго он не протянет. Все это знают и понимают, по крайней мере, должны. Но сейчас, после всего случившегося, могу ли я сказать, что всё это случайное стечение обстоятельств? Если подумать над этим в трезвом уме, Клара. Ответь мне: действительно ли ничего не происходит? Наша с тобой семья напрасно так себя ведёт?
«Нет. Я ошиблась. Я настолько была занята тем, чтобы доказать хотя бы самой себе, что Люсьен ко всему этому не причастен, что не видела истины в словах семьи, хоть и догадывалась сама».— Дело в сомнениях в будущем.
— Ты сомневаешься в том, что будет дальше?
— Дальше? Что будет дальше, никто не знает, некоторые даже о завтрашнем дне не задумываются. Но это тот самый случай, когда мысли о будущем у меня есть, и они… Их много. Вариантов того, как будет разворачиваться ситуация и что она за собой повлечёт, какие последствия будут.
— То есть… Если я всё правильно поняла ещё тогда… Моя версия, возможно, неправильная и неверная. Может, я вижу подвох там, где его нет. Ты ведь знаешь, что тебя подставляют. И я сейчас не про нашу семью говорю. По крайней мере, пытаются.
— Знаю. Но стараюсь держать ситуацию под контролем хотя бы в своём убежище.
«Да, он знал ещё тогда, но не знал, кто. Но теперь Люсьен знает, что к этому причастен Матье, а иначе он бы меня сюда не отправил».— Матье крутится вокруг тебя, Клара, и ему что-то от тебя нужно.
── ∘✦∘ ──
— Город окружён. Это была ловушка.
— Чья? Ловушка Филиды или и тот наживка?
— Именно. Твой контракт — одна сплошная приманка тебя же.
— Ты умышленно врёшь мне. На кой я им, если главная цель этого «кого-то» стоит передо мной?
«Я и здесь ошиблась. Люсьен тогда тоже бессловесно согласился со мной, но нет, это было не так». Добежав до Версы, которая осталась нетронутой, я вспрыгнула в седло, совершенно не заботясь о дальности пути. Я знала, что для меня это не будет иметь значения, я молилась, чтобы для меня это не имело значения.─── ∘◦✧◦∘ ───
— Клара! Я спрыгнула с лошади на затёкшие ноги, держась за гриву Версы. — Что ты?.. Клара, что с тобой?! Не ответив, я прошла мимо Теи, что расплылась в улыбке при виде меня. Я бежала по Чейдинхолу, не обращая внимания на людей и желая быстрее добраться до колодца. Паника, не ослабевающая вот уже долгое время… Несколько часов? Дней? С момента, когда я видела Люсьена, и до сих пор время для меня не имело значения, но в то же время оно было очень ценно. Не имело значения, ведь я утратила понимание этих часов, суток или дня недели. Я потерялась в нём, следуя лишь от одной цели к другой, ведь это делать позволяли силы. А точнее, их неиссякаемость. Но не только сон утратил для меня значение. Я чувствовала себя неживой, ведь я не помнила, когда последний раз ела или пила. Мне это не требовалось. Но время было и ценно, ведь я чувствовала, как от меня ускользает каждая минута; я надеялась успеть, боясь того, что могла увидеть. Очертания Анвила и маяка в памяти были настолько далеки от меня, — воспоминания об этом буквально ускользали, — что я забыла всякие подробности о подвале и дневнике, что был в моей сумке. Пустота и совершенная потеря во времени — единственное, что я ощущала. Но я помнила строчки, помнила рисунки. И вот заброшенный дом.Песня: АИГЕЛ — Пыяла
Остановившись у колодца, я, не оглядываясь, открыла замок и запрыгнула внутрь. — Э-эй! Я д-дома! — Голос сорвался от сбивчивого дыхания и страха. Я обхватила себя, сглатывая, и сделала робкий шаг вперёд, на что-то наступив. Это была кость. Человеческая большая кость. Пол передо мной был усыпан ими. Осознав, от кого это было, я медленно выплыла из-за колонны, мотая головой, как в нервном тике, и смотря на знакомое очертание тела, лежащее в центре святилища в луже крови. — Нет-нет-нет… — Я подбежала к трупу, рухнув на колени. — Очива! — потрясла я её за плечи. — Т-ты слышишь?! Не обращая внимания на кровь, в которой я сидела и которая впитывалась в ткань брони, холодя кожу, я перевернула тело на себя и услышала хруст пластинчатой кожи: у неё было перерезано горло так, что голова почти отошла от шеи. Воскликнув от ужаса и схватившись за голову, я отползла назад, боясь смотреть, но продолжая это делать. Кровь была холодной. Как бы я ни торопилась — я бы не успела. — Очива… Прошу… — Я взывала невесть к кому, смотря на тело с глупой надеждой, что оно сейчас встанет. В голове промелькнули воспоминания, как что-то подобное в своей жизни я уже видела. Я уже видела свою семью мёртвой, я видела их тела и кровь, что обогревала пальцы. И сейчас ЧЁРНОЕ было в КРАСНОМ. Броня, руки, лицо, которое теперь стягивало, как от слёз. Когда я отползла от тела, то оставила за собой кровавую полосу. — Кто-нибудь слышит меня?! ЭЙ?! Крупица надежды на то, что кто-то меня услышит, овладела мной сильнее, чем паника. Я вскочила и ринулась в жилые помещения, оставляя за собой красные мазки и следы. — …Телиндрил!.. — Я подбежала к ней, но тут же отпрянула, разглядывая лежащее на кровати тело и шкуру на ложе, пропитавшуюся кровью. Увидев Тейнаву, лежащего около дальнего стола, и к которому я не решилась подойти, я отошла к стене позади себя, съезжая по ней вниз и смотря то на одного, то на другого. Я вдруг осознала, что не могла поддаться истерике, будто что-то меня сдерживало. Закрыв лицо дрожащими руками, я, неясно зачем, рассматривала убитых, пытаясь примерно понять, как это было совершено. Телиндрил либо спала, либо просто лежала, ей всадили клинок в грудь и тут же вынули: этому свидетельствовала полоса крови на полу рядом. Тейнава же… Так и сидя, закрывая лицо руками, я посмотрела на Тейнаву, замечая еле видимое шевеление. — Тейнава?.. — Вновь движение на голос вынудило меня вскочить и подползти к нему. — Братец, ты меня слышишь?! Это я! — Клара… — Я рвано улыбнулась, беря его за руку и сжимая. — Как я рада, что ты живой! Я тебе помогу, слышишь?! — проговорила я сбивчивым голосом, смотря, как он открывает глаза. — Сейчас я, ты только не… — Клара, это… Рука… Они… Я сжала его руку ещё сильнее, замечая, что он снова начал обмякать. — Нет-нет-нет-нет, эй! Тейнава, пожалуйста! Я умоляю тебя, не отключайся! Его пальцы, до этого хоть как-то сжимающие мои, расслабились, а я продолжала его трясти, взывая к уже мёртвому телу. — Тейнава! Ты не можешь вот так!.. Нет… — Я слёзно вскрикнула, только сейчас покосившись на нижнюю часть тела, смотря на причинённые увечья. Рядом валялось его оружие, видимо, его выбили и нанесли глубокий горизонтальный порез. Я вновь отползла, зажмурившись и замотав головой, но тут же вскочила и выбежала из помещения. В тренировочном зале был М’Радж-Дар, убитый в правой части комнаты — своём излюбленном месте. — …Гогрон?.. — Я смотрела на орка, буквально прибитого к деревянной мишени его же топором. Выбегая вновь на развилку, я поняла, что не была в ещё одном месте. — Винсент! — рвано выкрикнула я, открывая двери его кабинета, где-то внутри будто бы наивно надеясь увидеть его живым, но была вынуждена тут же отвернуться. Я почти ничего не увидела — и не хотела, — мне хватило лишь красной лужи на полу около стола и секундного взгляда на лежащее тело. В святилище я остановилась, судорожно хватаясь за плечи. Это напоминало лишь одно, я это видела, я это чувствовала. И меня снова лишили семьи. Я ощущала, как внутри меня поднимается то, что я когда-то забыла, — отчаяние. Давно прошедшее и пережитое. Осев на пол, я опёрлась руками о каменную кладку, ударяя по ней кулаком. На замену отчаяния пришла ярость — такая же, давно мною не испытываемая. — Я убью тех, кто это сделал!.. — заговорила я неестественным для себя голосом. — Я… Убью всех, как тогда! Как тогда, в первый раз, когда у меня отняли то, что было мне дорого! Я вспомнила наш совместный последний разговор. Их лица и голоса, их обещание, что они меня дождутся. По мере вспоминания этого, я обхватила себя руками, бормоча что-то несвязное себе под нос. Моё сознание само повторяло в голове их реплики, будто специально давя на вновь раскрытую рану. Я вспомнила, как Тейнава разглядывал мой контракт, вспомнила, как Очива зачитывала его вслух, как, сидя за столом с нами, М’Радж-Дар делился советами. — Почему так?.. — бесслёзно взвыла я, задрав голову. — Почему снова я? Это мне за мои грехи?.. — Я посмотрела на Очиву впереди себя, с неестественно отвёрнутой головой. — Но я обещаю! — Вновь удар кулаком по полу. — Я убью всех, кто убил вас, слышишь? Я не перестану грешить, пока не истреблю тех, кого посчитаю нужным! Теперь мне терять НЕЧЕГО! Мне… Люсьен… Вспомнив о нём, я, на секунду замерев, вскочила на ноги и ринулась к лестнице, покидая некогда уютное жилище и направляясь за город к форту, а там к дереву — тайному входу. — Ты здесь?! Люсьен! Решётка была опущена, в зале никого не было, а на столе в развёрнутом виде лежала его карта и пергамент с небольшим текстом. «Отправляйся туда, где мы встретились. Здесь на столе лежит моя карта, там отмечено место, если ты вдруг забыла. Там ты найдёшь меня, сейчас это единственное безопасное место». Я даже не удосужилась посмотреть на карту, ведь прекрасно знала, о каком доме шла речь; схватила её и покинула форт, направляясь в конюшни Чейдинхола.◦✧◦
— Клара! Что с тобой?! Ты… Я остановилась напротив Теи — ничего не понимающей и перепуганной, — сверля её стеклянным взглядом. — Мне нужна лошадь. Моя выдохлась. — Твоё лицо и руки, они… — Она продолжала причитать и вдруг потянулась к моим рукам, но я отдёрнула их, делая шаг назад. — Лошадь! — повысила я голос, вдруг посмотрев за спину девушки. Верса привлекла на себя внимание, встала на дыбы и заржала, тут же уходя в сторону дороги, будто намекая мне. Молча пройдя мимо Теи, я запрыгнула на неё и дала приказ о движении.─── ∘◦✧◦∘ ───
Занесенный снегом дом Кристофера не изменился — был всё таким же маленьким на фоне деревьев и гор. По пути я попыталась обратить внимание на дорогу, не заметив на ней следов. Это было хорошим знаком, но для меня же всё равно не сулило никаких надежд. Верса застревала в сугробах, но продолжала движение; когда я увидела дом, то спрыгнула с неё и стала пробираться сама, неотрывно смотря на хижину. — Люсьен! — с порога крикнула я, врываясь в дом и тут же с ужасом от неожиданности вздрагивая. Впереди меня стоящая чёрная фигура — высокая и незнакомая — медленно повернулась ко мне, будто силуэт в кошмаре, одаривая могильным холодом по всему телу. И она была одной ИЗ. Кроме неё, три стоящие фигуры тоже обратили на меня внимание, я не видела этого, но знала. Всё ещё прижимая руку к груди, я, оскалившись, молча, с немым «где» сделала шаг вперёд. И мой намёк был понят. Я чувствовала, как моё лицо медленно расслабляется, когда чёрные силуэты — слуги своего Отца — расступаются перед тем, что долго искали, что нашли. И не «что» было причиной таких долгих поисков, а «кто». В ужасе раскрыв глаза и рот, я уставилась на перевёрнутое тело, подвешенное за крюк к потолку. Я видела, как на пол всё ещё капает кровь, стекая с голого трупа, видела органы и выступающие через свежее человеческое мясо кости. Под обезображенным нечто была красная лужа, вокруг которой валялись чёрные пряди волос и содранная лоскутами кожа. Я смотрела на искажённое выражение лица, на разодранную чёрную одежду, валяющуюся вокруг. Моё желание отвернуться было отклонено моим же телом, которое остолбенело и не слушалось меня. Я знала, что было передо мной, знала, от кого осталось то, что я видела. Некогда приятное взгляду, некогда уверенное и гордое по всем параметрам тело висело передо мной, буквально показывая всего себя изнутри. Я медленно перевела взгляд на знакомую стоящую поодаль фигуру. Матье улыбался. В отличие от меня, он смотрел с упоением и восхищением на то, к чему так долго шёл. Уведомителю было всё равно на то, что происходило вокруг и кто его окружал, его это не волновало.«Плоть… Плоть будет гнить я заставлю её обнажиться из-под кожи содрав последнюю…
…И я хочу содрать с него кожу чтобы посмотреть что внутри мне интересно есть ли отличия в таких как он и он отличается да…»
Песня: Tom Odell — Another Love
Вновь дёрнувшись, я забрала дар и снова посмотрела на тело впереди себя. Оно, словно заметив, что на него смотрят, медленно повернулось ко мне, вызывая у меня приступ тихой истерики. «Люсьен… Я опоздала…» Не выдержав, я побрела на выход из дома. Я услышала, как дверь закрылась, слышала, как начала завывать метель, слышала свист в ушах, будто меня оглушили. В оконцовке я рухнула наземь, продолжая смотреть куда-то в пустоту. Впервые за долгое время я почувствовала то, что уже забыла. — Нет… Люсьен… Ты же… К-а-ак… Я сжала робу в руках, чувствуя, как горе сдавливает мою грудную клетку и тело, как затмевающая взор боль давит на сердце и вынуждает то биться сильнее, как каждый новый стук норовит проломить рёбра. Я вспомнила его голос, его взгляд и улыбку — то, чем он одаривал меня так редко, но то, что он дарил мне, мне. Мне и только мне. — Почему… Нет, это было самым дорогим в моей никчёмной жизни… Я продолжала сжимать чёрную робу в руках, слыша, как рвётся ткань, чувствуя, что от неё ничем не пахло, и ощущая что-то сырое на ней. Оторвав её от своего лица, я почувствовала, как что-то холодит мою кожу. Слёзы. Впервые за полгода.«Интересно, что заставит меня разрыдаться и заставит ли что-то, а может, кто-то?» — спросила я саму себя когда-то. Я вспомнила, как улыбалась в тот момент, сидя на земле перед двумя могилами — отца и тёти, — вспомнила, как морской ветер обдувал моё лицо, как я смотрела на город, не задумываясь в то время о чём-то плохом.
Стирая слёзы со щёк и смотря на сырые подушечки пальцев, я почувствовала, как непривычная слёзная пелена затмевает взор, готовая вот-вот вырваться за рамки. И она вырвалась. Я вскинула голову, тихо всхлипнув, чувствуя, как из меня рвётся то, что я давно забыла. — Люсьен… — снова шептала я его имя, словно заведённая, не веря, что то, что произошло, было на самом деле. — А я ведь тебе так и не сказала, как я люблю тебя… Чёрт, я… Я так тебе этого и не сказала… Я опёрлась руками в снег, продолжая рыдать с новой силой и испытывая ненависть по отношению к себе же. — Почему я тебе этого не сказала?.. Люсьен, почему?..— Кто знает, может, когда-нибудь ты встанешь на моё место. — Я вспомнила, как он говорил это: с какой интонацией и каким взглядом.
— …Послушай меня. Это будет, Клара. Я хочу лишь подготовить тебя к этому. Возможно, так тебе будет легче.
— Но я-я не хотела этого… Люсьен… Я не-е хотела э-этого…
— Свет… Ты — Свет.
— …Я?.. О чём ты?
— Если честно, то без понятия. Ты просто ассоциируешься у меня с… Ярким светом, направляющим во тьме.
— Во тьме… В твоей?
— Только в моей.
— Ты так и не успел раскрыть мне самого главного… Люсьен… Ты не успе-ел. Я вспомнила то, как он рисовал для меня узоры на контракте, вспомнила наши редкие разговоры, снова вспомнила его самого: руки, слова. Я не верила, что теперь самого дорогого мне человека никогда не будет в моей жизни. Я не верила, что то, что осталось от моего человека, было в этом доме.«Я больше не вернусь в этот дом».
— Но я вернулась… Я… Нет…— …Жаль, придётся, да и убивать уже перехотелось.
— А хотел? — Я с интересом смотрела на своего ночного гостя, ожидая ответа.
— Да, признаю. Было желание превратить дом того бедного Кристофера в комнату пыток.
И он стал ею. Стал для того, кто этого хотел, но не для себя.— Ты знаешь… А ведь и да, и нет. Люсьен подарил мне новую семью на замену старой, которую у меня в одночасье отняли. Это он наставил меня на этот путь. К такому виду жизни не каждый готов, но это именно то, что мне было нужно. Лучше бы я не нашла, да и не могу я отзываться о своей жизни плохо. Меня всё устраивает.
— Это всё ты… Это ты подарил мне то, о чём я мечтала, то, что мне всегда было нужно… Почему всё та-ак?..Потому что ОН ушёл. Тот, кого защищала ТЫ, отдал всё за твою жизнь.