Начать всё заново

И ОН направит ТЕБЯ. Сегодня…

Крупный дождь лупил по крышам домов и каменным кладкам улочек города. Открытые лавки на местном рынке давно закрылись, люди разбежались по тавернам и домам, ища хоть какую-то крышу над головой. Одним словом — Лейавин. Я стояла под навесом сбоку какого-то особняка, облокотившись на стену, и с улыбкой вспоминала то, что было в убежище в день моего отъезда. А было… Весело. Мы с семьей редко сидели вот так, да ещё и все вместе; трудно было так собраться. Тейнава всё-таки поспорил с Мари на идею, только им понятную, из-за чего получили очередной выговор от Очивы за несерьёзное отношение к своей деятельности. Телиндрил убежала к Тали, бросив что-то невнятное, а Гогрон на такой-то нервной почве покинул убежище и вернулся только утром, ещё и пьяный настолько, что налетел на Тейнаву с разборками. В то время я решила уйти вглубь убежища, чтобы поговорить с тем, чьё поведение меня тогда насторожило.

─── ∘◦✧◦∘ ───

— Винсент? Вампир стоял и смотрел в какой-то документ, видимо, даже не сразу меня заметив. — Можно? — переспросила я, с интересом, но всё же тревогой вглядываясь в отрешенную физиономию. — Хм? — Он посмотрел на меня и тут же закивал. — Да, Клара, заходи. Я села за стол, не сводя с него глаз. — У Вас что-то произошло? Некоторое время он так и смотрел на держащий в руках документ, но позже нахмурился и поднял на меня уже более осознанный взгляд. — Что? — Не знаю «что». Но что-то тут явно не так. Это Люсьен? Я уверена, что это из-за его какого-нибудь доноса Вы теперь такой обеспокоенный. — Если донос, то это тайное сообщение. — Он улыбнулся, вглядываясь в меня. — Так-так, значит, я права? — Может быть. — Винсент посмотрел на мой контракт, который я взяла с собой. — Позволишь? Я без раздумий протянула ему документ, тут же удивляясь вслух своей тупости. — Честно, я пришла не за советом, а в действительности поинтересоваться, ничего ли у Вас не произошло. — Не волнуйся по этому поводу, — ответил он, всмотревшись не в переданный ему пергамент, а в то, что он держал ранее; отложив мною принесённое, он что-то дописал в письме и отодвинул его в сторону, взяв контракт. — Так-так, мне была интересна эта вещь… Через некоторое время я спросила: — Есть что-то любопытное? — Ах, буду вынужден поправить: ты хотела сказать «странное»? — Он глянул на меня исподлобья, из-за чего я с протяжным: «Ой-й» отвернулась, пытаясь не реагировать на его почти ехидный смех. — Хм-м… Ты знаешь, изящное вижу. Я посмотрела на него, замечая, что Винсент рассматривал далеко не текст. — Не знал, что Люсьен подобным занимается. — Так это я! — Нет, не ты, — сразу ответил он. — Это изящное очень похоже на почерк того, кто писал этот контракт. Я промолчал тогда за общим сбором. — Он усмехнулся. — Да, для Люсьена это было бы почти предательством, разрушением его образа. Я через смешок согласилась, понимая, что это не всё, что он хотел сказать. — А странного нет, ничего не нашёл. По этому поводу можешь тоже не волноваться. — Через несколько секунд он вновь заговорил: — Ладно, забудем. Ты ведь пришла сюда узнать, что происходит вокруг. Итак… — Винсент отложил пергамент и, задумавшись лишь на секунду, посмотрел на меня, теперь полностью вникнув в разворачивающийся разговор. «Ох, сейчас читать будет…» — подумала я, тихо цокнув. — Судя по всему, у тебя есть вопросы, и это предположение не требует ответа, поскольку это ещё и утверждение. Ты знаешь, что я что-то знаю, но если ты настолько осознаёшь, что происходит, то и должна понимать: ответы я тебе вряд ли дам. Я нахмурилась, а он добавил: — Ты знаешь, что с убийцы, начиная с ранга Душителя, снимается ответственность за нарушение догматов? Так вот, с меня — нет, хотя даже если бы я мог, то я бы вряд ли тебе что-то рассказал. Не принимай близко к сердцу, может, потом ты поймёшь, почему так и никак иначе. Про то, что теперь для меня догматы не значили ничего, я не знала, но в то же время я почти не придала этому значения; ни один из них нарушать мне не было нужды. Тем, что он заявил, что ничего не расскажет, меня он тоже не удивил. Удивило бы, если бы было наоборот. — Ну как тебе сидится на новом ранге? — Не надо, — тут же отреагировала я, бегло посмотрев на него. — Не нужно. Винсент задумался, видимо, ища причину моего нежелания говорить на эту тему. — Ах, да. Я понял, но… Клара. — Я подняла глаза на зов. — Знай, что Люсьен вряд ли принял бы это решение… В вашем случае не заботясь хотя бы о тебе. — Могу ли я сомневаться в этом? — Вряд ли. Я, возможно, могу понять твои сомнения, вызванные его… натурой? Поведением? Вернее, одну из причин сомнений. Она же не одна. — На последних словах он горько усмехнулся, посмотрев куда-то вверх. — Впрочем, в этом весь Люсьен. Некоторое время о чём-то думая, он продолжил: — Если так вдуматься, то можно найти много забавных моментов во всей этой ситуации. Ты не сомневаешься в нем, но сомневаешься в его отношении к тебе, а вот взять, к примеру, мое видение ситуации. Поверь, я точно знаю, что пренебрегать своими чувствами к тебе он бы не стал, да и твоими тоже, но я, буду откровенен, да и ты это прекрасно знаешь, сомневаюсь в его деятельности в ордене. У нас полностью обратная ситуация, и дело в нашем к нему отношении. Я хочу сказать, что рано или поздно мы с тобой оба в чём-то ошибёмся, ведь о двух верных или неверных вариантах и речи быть не может. И я могу тебе даже пообещать, что ошибусь здесь я.

─── ∘◦✧◦∘ ───

Из его кабинета я тогда вышла в смешанных чувствах, ведь шла с мыслью поинтересоваться и просто побеседовать на тему того, что его волновало, а вышло так, что наш разговор вылился в некие… наставления; меня тогда переполняло чувство вины. Вспоминая об этом, я забыла, что ела яблоко, которое теперь просто держала в руке; кислое, оно уже успело покрыться коричневатой корочкой на мякоти. «Винсент тогда сказал, что Люсьен повысил меня, заботясь обо мне, но… Как то, чего я избегала, может помочь мне же? Чем?» * — …Не можешь прийти к мысли о том, что моё принятое решение было ради твоего же блага? * Я прекрасно помнила об этих словах, прекрасно знала, что была одна причина, мною найденная, но… Были и другие. «Я смогла додуматься только до того, что Люсьен меня повысил, чтобы от меня отвязался Матье. — Выстроив свою уже давно понятную догадку в такую формулировку, я поморщилась, не оценив её смысл. — Как же это звучит… До сих пор не верю, что я, как обычная убийца, которая и толком из себя ничего не представляет, может привлечь столько внимания. Хотя из этого же вытекает ещё одно суждение: если я была одной причиной, по которой Матье посещал чейдинхольское убежище, то теперь он туда не сунется. Но дело в том, что я НЕ одна причина, а ОДНА из них, а значит, он продолжит посещать его…» Над головой громыхнул гром, отчего я дёрнулась, но тут же осмотрелась, ища предмет своего визита в город. Никого не обнаружив, я продолжила раздумья, пока не ушла нужная мысль: «Причина точно не только я, ведь когда мы с Люсьеном вышли из форта, он всё так же осматривался, хотя, если бы Матье ходил только из-за меня, то его быть уже было бы не должно. К добавке к этому он ещё и по-своему подтвердил, что причина не одна». * — …Причина не только я, мне это известно. — Продолжай. — …Ты будешь с этим что-то делать? — Я уже делаю. * «Интересно, что он делает… Как к нему сейчас относятся другие члены Чёрной Руки? Хотя о чём я думаю, более того, мне стоило бы даже побояться об этом думать». Некоторое время так постояв, пытаясь доесть фрукт, моё внимание привлёк паренёк, что остановился у угла, около которого стояла я, и, прижавшись к стене, съехал по ней вниз. Недоуменно глядя на него, я не сдержала смешка. — Что-нибудь нужно, хм? — заниженно и чуть лукаво протянула я, пока не понимая, на какой тон переходить. Паренёк — на вид бретон — глянул на меня снизу вверх, оглядывая с ног до головы. — Вряд ли. Я удивилась некоторой нахальности, но говорить ничего не стала, продолжая уминать яблоко. Одет мой новый собеседник был плохо: рваные штанины с такой же рубахой говорили разве что о… «Либо с района, где ящеры с котами живут, либо и вовсе нищий. Любопытно, чего он тут забыл. Если сел именно сюда, то точно что-то от меня нужно, хотя сразу раскрываться не хочет…» — Ты местный? — Юноша снова посмотрел на меня, словно над ним потешались. — Яблоки у вас здесь хорошие, что странно для этих болотистых мест. Посмотрев на моё яблоко в руках, он облизал губы и отвернулся. — Да, знаю. Я фыркнула и тут же полезла в карман плаща, нащупывая ещё один плод. — Расскажешь мне что-нибудь? Парень непонимающе глянул на яблоко в моих руках, но почти сразу пожал плечами. — Отчего бы и нет? Я вознесла фрукт над ним и отпустила: плод упал в его подставленные ладони. — Что головорез вроде тебя хотел бы от меня услышать? — Головорез? Ты явно что-то путаешь, даже обидно… — Я наигранно отмахнулась, посмотрев в сторону. — Ты разве не наёмник? — А все наёмники — головорезы? — Ты сама ответишь себе на этот вопрос. Я нахмурилась, не ожидая услышать от человека столь юного возраста таких умозаключений. — Так что ты хочешь знать? — Говорят, — начала я после некоторого молчания, смотря на небо. — Что в Лейавин не так давно прибыл офицер из Имперского Города… Собеседник медленно кивнул, указав рукой, в которой держал яблоко, в сторону графского замка. — Там живет имперская шавка. — Во-о-о как! — тихо рассмеялась я, удивившись. — Почему же так о старом-то офицере? Мне и правда было непонятно такое отношение к Филиде со стороны местных жителей. Ладно, Тёмное Братство, нам он спокойно вести дела в столице не давал, но другие люди? Неужели старый офицер в действительности был таким неприятным, костью в горле почти везде? — Ты в столице хоть раз была? Как он там такие порядки ли наводят, а знаешь, что происходит с провинцией, когда такие сюда наведываются? Ничего и ни для кого хорошего. Не удивлюсь, если его вытурили оттуда, а он теперь здесь начнёт… — Он фыркнул, прежде чем продолжить. — Исполнять, в общем. Я снова посмотрела в сторону, куда указал паренёк, и спросила: — И как он ведёт себя в городе? Вынюхивает? Следит? — Скорее, попросту болтается, — отмахнулся он. — За ним ещё поставили этого телохранителя. Тоже в толк не возьму, на кой он ему? — Может, опасается чего, м-м-м? — протянула я, откусывая яблоко. Парень посмотрел на меня и с немым «Возможно» отвернулся. Некоторое время, рассматривая его, я не нашла ничего лучше, кроме как нащупать несколько завалявшихся монет в плаще и, закинув остатки фрукта в мусорку, выйти из-за стены. — Ладно, спасибо. — Я наклонилась, молча раскрыла его свободную ладонь и вложила туда монеты. — Пойду я. Не дожидаясь ответа, я поправила капюшон и выдвинулась в который раз делать несколько обходных кругов по городу, которые за день моего пребывания в Лейавине уже успели наскучить. От Очивы мне поступил совет, что неплохо было бы узнать распорядок дня моей жертвы, но я решила, что подобным заниматься не буду, а свою халатность в этом деле оправдывала ненужностью. «Но что мне делать с этой Розой Ситиса? — Я непреднамеренно сунула руку под плащ, нащупывая стрелу. — Какое место незащищенно в такой-то броне? Шея? Надо будет посмотреть издалека…» Хотя именно для этого вопроса мне и советовали узнать распорядок дня, но я знала, что из-за этого мне пришлось бы задержаться в городе на неопределённый срок, чего делать не хотелось. Вновь нащупав стрелу, я вдруг вспомнила разговор с Люсьеном, обрывками прокрутив его в памяти.

─── ∘◦✧◦∘ ───

Мари что-то вещала Очиве, пытаясь доказать той какую-то точку зрения. Я же, подперев лицо рукой, сидела напротив их, не вслушиваясь в разговор, но изредка поглядывая на них. Заметив со стороны входа что-то чёрное и услышав шаги, я посмотрела туда, наблюдая, как Люсьен, не выходя из-за колонны, бегло осматривает сидящих и зовёт меня за собой. — Ты что-то хотел? — спросила я, когда уже вышла в святилище. Люсьен стоял слева, смотря на меня и о чём-то думая. — Я уезжаю. Хотел предупредить. — Это хорошо. — Я улыбнулась, подойдя к нему. — Хорошо, что решил предупредить, да и я скоро уезжаю. — Не ляжешь спать? — Вряд ли. Выспалась. Быстрее сделаю дело — быстрее приеду. А ты когда вернёшься? На этом вопросе Люсьен посмотрел на меня, не отвечая. И что это было? Страх? Неизведанность? Сомнения, когда губы сжимаются в тонкую линию, злость, когда брови сводятся, а взгляд меняется. Печаль ли, когда он выдыхает и закрывает глаза. — Не знаешь? Ладно, я буду ждать. — Казалось, чем больше я говорила, тем хуже становилось; мне бы следовало молчать. Не зная, что делать, я коснулась пальцем его руки, только сейчас замечая, что та была сжата в кулак. Мое прикосновение вынудило расслабить её, а я попыталась ухватиться за ладонь, нащупывая еле заметные борозды на коже, оставленные ногтями, когда ими вдавились в неё. Я действительно не знала, что делать. Дело было в… Даже не в его неприступности, мне было неведомо, как себя вести, когда любое мое слово было невпопад. Я чувствовала это, я знала, что следовало молчать, но не знала почему. И я не понимала, что могу для него сделать, чтобы он не думал, что он виноват в том, что приходится молчать, и что любой наш разговор сводился к тому, когда стоило остановиться и не развивать тему беседы. Поэтому хотелось прикоснуться, чтобы хоть как-то заверить в том, что было всё нормально, что я не винила и не таила обиду. И такую позицию я приняла для себя не после его слов о том, что я была понимающей, нет; не для того, чтобы теперь делать всё, чтобы не пошатнуть своё звание. Мне просто не хотелось вынуждать и заставлять человека делать то, чего ему не хотелось или чего он не мог сделать. Поэтому такая его неизвестность и не раздражала меня. Скорее, мне было досадно, что, по сути, в последнее время с ним и поговорить почти нормально не удавалось. Люсьен сжал мою руку, развернувшись ко мне полностью, и вдруг вынудил отпустить его, а сам обнял меня. Это было неожиданно: он не осмотрелся перед тем, как это сделать, не опасался взглядов со стороны или чужого присутствия. Это была необходимость? Чистая надобность, а может, и вовсе потребность. Я обняла его в ответ, закрывая глаза и сжимая губы из-за подступающей к горлу горечи от печали. Мне было по-человечески жаль его, хоть я и понимала, что не нужна была ему эта жалость, что не нужно мне было этого испытывать и что я не хотела этого испытывать. Нет, это было не тем. Но он страдал. И мне нечего было сделать, хоть и где-то подсознательно знала я, что что-то делала даже своим нахождением рядом. И всё, что оставалось, это обнять в ответ… Нет! Не оставалось, а хотелось. «Ох, ты же мой суровый Уведомитель… — подумала я, где-то благодаря себя за то, что не додумалась сказать это вслух. — Такой холодный снаружи, а вот тут, со мной…» — Я — Свет? — вдруг спросила я. Люсьен хмыкнул от этого вопроса и ответил: — Да. Свет. — После чего отпустил меня. — Может ли быть такое, что когда-нибудь моего света будет недостаточно? Услышав от меня это, Люсьен задумался настолько, что вмиг изменился в лице и отвёл взгляд. Я же тоже напряглась, не ожидая, что первое, что пришло в голову, могло вызвать такую реакцию. — Вряд ли, — ответил он, посмотрев на меня. — Очень вряд ли. Я поспешно улыбнулась, но улыбка тут же спала, видимо, под натиском тяжелого взгляда человека напротив, ведь я улыбнулась вслед за ним же и точно так же расслабила мышцы лица, когда это сделал он. Это было странно. Впервые мы прощались так… Тяжело. — Ты не хочешь уходить? — спросила я, на что не получила ответа и решила продолжить: — Помнишь, когда ты выдал мне контракт, ты сказал, чтобы я успокоилась? Тут он бессловесно кивнул, всё так же вглядываясь в мои глаза. — Я могу просить тебя об этом же?

─── ∘◦✧◦∘ ───

И я тогда попросила, на что он улыбнулся, а после и правда расслабился. Хотя бы сделал видимость. Миновав первый круг, дождь сменился отдельными каплями, а после прекратился. Я вспоминала то, что было в убежище, старалась не думать над тем, что будет дальше, и так сделала ещё один круг вокруг городской часовни. — Стойте! От резкого голоса я дёрнулась, тут же остановившись и от неожиданности выставив руки вперёд. Ко мне приближалась высокая фигура, слишком разлаписто разодетая для провинции… Но одеяние — это было последним, что волновало, а вот куда больше нервировал факт того, что на меня шла моя же жертва. Выровнявшись, я попыталась расслабиться и сосредоточиться, чтобы настроиться на спокойный разговор, если ко мне шли за этим. — Добрый день, — решила начать я. — Вы ко мне? Личной персоной, бывший командор — Адамус Филида — остановился в метре от меня, с ходу оглядывая подозрительным взглядом. — День добрый. Я генерал Имперского легиона. Позвольте поинтересоваться, что чужак делает в этом городе? Не самое лестное обращение ко мне звучало настолько грубо, что свою реакцию отвращения пришлось скрыть под смешком. — А с чего Вы взяли, что я чужак? Неужели такая дама, как я, не может просто приехать, скажем, погостить? — Погостить? И в дождь. — Я услышала, что сзади меня остановились двое, судя по звуку брони, кто-то из стражи, непонятно откуда взявшиеся. — Ходить по городу, — продолжал он, — вместо того, чтобы идти туда, куда приехали? — А может, я дождь люблю! Может, в душе я аргонианин какой-нибудь? У меня есть такой друг, и не один. Так вот, они очень водолюбивые, а если… — Я понял. — Мужчина на секунду закрыл глаза и приподнял ладонь вперёд, намекая, чтобы я прекратила специально лопотать. Я же пожала плечами, не зная, как ему ещё доказать свою невинность. — А почему же так отреагировали? — продолжал допрос он. — Да чистая психология! Иду я, значит, в своих мыслях, а тут Вы с этим «Стойте!» И понятное дело: я в стопор и испуг. Я с лисьим прищуром замолкла, когда легионер передо мной закатил глаза и шумно выдохнул, видимо, начиная уставать от моей манеры речи, которую я сама же выдавливала. — Ну правда, — продолжила я, — приехала из Коррола, решила погулять под дождём, а потом идти на назначенную встречу. Чего же Вы ещё от меня хотите услышать? — Áдам, я думаю, нам стоит уйти и оставить гражданку в покое. — Из-за моей спины вышел высокий мужчина в доспехах местной стражи. — Уверен, что твои опасения по поводу каждого первого встречного напрасны. Сбавь обороты. Филида смерил его темнеющим взглядом, но всё же сдался и с выдохом поражённого посмотрел на меня, будто в последний раз удостоверялся, что мне можно верить. А зря. — Прошу простить мне мою наблюдательность. — На последнем слове он исподлобья глянул на другого мужчину и, коротко поклонившись, направился назад. Меня обошёл ещё один человек, стоящий сзади, который задержал на мне взгляд, похожий на тот, когда друг местного авторитета пытается быть похожим на своего «кумира», но всё же ушёл за командиром. «Так, а это, судя по взгляду на меня брошенному, мясохранитель». А вот солдат, заступившийся за меня, остался стоять рядом, провожая уходящих взглядом. Это был высокий мужчина, имперец и, я была уверена, не находящийся в столице, но всё же полностью преданный легиону. — Прошу простить, мисс. С приездом бывшего офицера Адамуса Филиды в Лейавине лишний раз боятся из дома выйти, а он ведёт себя не очень… — Он посмотрел в сторону уходящих. — Учтиво. Я, сложив руки на груди, рассматривала мужчину, размышляя над его возможными намерениями. «Если отталкиваться от твоего обращения к нему, то у меня много вопросов. Адам — так по-товарищески…» — Видать, человек и правда важной персоны. Я почти о нём не слышала, ведь и в столице почти не бываю, — врала я, на что мой собеседник кивнул мне, не понимая моего скрытого намёка, мол, расскажи что-нибудь. — А с ним кто? Выглядит как телохранитель. — Да, так и есть. Я хмыкнула. — Странно, что легионер в отставке с личным авангардом ходит. — Я тоже смотрела в сторону уходящих, размышляя почти вслух. — Не поймите неправильно, — спешила добавить я, понимая, что такая формулировка солдату могла бы не очень понравиться. — Это просто рассуждения, мысли вслух. Но тот без раздумий кивнул и, некоторое время помолчав, отошёл от меня со словами: — Ещё раз от лица города прошу простить за вторжение. Всего доброго. Я смотрела ему вслед, желая почти упоённо улыбнуться, облегченно выдохнуть и смахнуть несуществующий пот с лица, но удержалась и просто направилась к первому попавшемуся на глаза дому. «Так, даже хорошо, что он подошёл, я хоть смогла броню рассмотреть поближе. Но встряску это тоже хорошую дало. — Думая и рассуждая, я взглянула на небо, подмечая, что кучные тучи постепенно блекли, что означало движение к устойчивой, не дождливой погоде. — Шея, да. Отлично, хорошая зона. Осталось только выбрать место, и я думаю, что я знаю одно такое…» Проверив стрелу, лук и несколько кинжалов, рассованных по всей броне, я выдвинулась к графскому замку, ища глазами лестницу на смотровую площадку на стенах. За сутки похождений по городу я успела много чего интересного найти в Лейавине. В этом городе точно были ворота, которыми не пользовались. Я не проверяла лично, чтобы не вызывать подозрений, ведь, видимо, моя персона и без этого их вызывала, но я догадывалась, что та была запечатана. В городе не было разделений на районы, так что можно было не удивляться, когда рядом с таверной стоял жилой дом. И жизни в таком не позавидуешь. В Лейавине был достаточно обширный рынок, который я всё же успела посетить, ведь тот быстро закрылся из-за непогоды. Покупать мне было нечего, но зато я вдоволь наслушалась рассказов местных обо всём подряд. К примеру, о погоде: на южные земли Сиродила нагрянуло самое настоящее ненастье, даже по меркам местных. Не радовало время от времени светлеющее небо над головой, ведь было предельно ясно: это ненадолго. Приходилось привыкать к прилипающей к коже одежде, ведь та была сырой почти насквозь, благо радовало, что меня это не особо тяготило, за некоторое время появилась некая выдержка к воде. Не такая, конечно, как у аргониан, да и в душе я им всё же не была, но был бы на моём месте Тейнава, то такому он был бы даже рад, даже если не брать в счёт того, кого мне нужно было убить. Перед отъездом меня подивило то, что ни у кого не было контрактов и все остались в убежище. Я вдруг вспомнила оставленное мне обещание о том, что меня дождутся в полном составе, а я же пригрозила, что разозлюсь, если кого-то на месте не будет. В счёт не шёл только Люсьен, а жаль. Он тогда мне так и не сказал, на сколько уезжает, даже намёка не дал. Однако Винсент тогда отреагировал весьма странно: проводил его взглядом, толи надеющимся, толи отчаянным, а после ушёл к себе и попросил его не трогать. А ещё в счёт не шла Мари. Та отправилась за город кого-то выследить, но обещала вернуться к моему прибытию. Из разговоров жителей города я также узнала о новой опасности на дорогах: где-то в лесах появилась новая шайка бандитов, надоедающая что самому городу, что пригороду. Почти у лестницы я выглянула за стену, ища глазами свою цель, которая ушла в этом направлении. Адамус Филида стоял у двери, ведущей в казармы, разговаривая с мужчиной, который вынудил того оставить меня в покое пятнадцать минут назад. Оглядевшись, я выудила маленький бутылёк зелья хамелеона из-под одежды. «Ладно, поступлю так, как учил Люсьен…» Не так давно Люсьен буквально удивил меня одной хитростью, которой сам же неоднократно пользовался. Суть была в том, чтобы не выпивать всё зелье сразу, но опустошать содержимое сосуда плотностью. «Так, половину проглочу, а остальную задержу». Ещё ни разу не приходилось этой уловкой пользоваться, но я точно помнила, как Люсьен демонстрировал это на себе. Да и ощущения были не из приятных: вязкая на вкус жидкость жгла язык и весь рот, но я дала себе установку терпеть столько, сколько смогу. Уже будучи «под плащом», я забежала на площадку стены, ощущая странное присутствие рядом. «Начинается! Опять паранойя с ума сводит! — Поморщившись, пытаясь не обращать внимания на уже родное наваждение, я спешно достала стрелу, снимая кожаный наконечник, и приготовила лук. — Ситис, будь милосерден! — взмолилась я про себя, ощущая, как лёгкая дрожь прокатывается по рукам, будто я впервые убивала. — Направь своё творение…» Выпрямившись, я слабо натянула тетиву и, прицелившись, натянула струну до треска, как вдруг… Секунда, и внезапный звук крошащегося камня вынудил меня пригнуться и оставить свою затею. «Что за?.. — В стороне от меня валялось две стрелы, одна из которых была буквально проткнута наконечником первой. — Но это же не настоящая…» Стрела, протыкающая первую, растворилась, и я поняла, что то была призванная, магическая. С двух сторон на смотровой площадке распахнулись двери, и оттуда выбежало несколько стражников. Вскочив, я сунула стрелу за плащ, а лук — за спину и сбежала по лестнице, но была уже окружена, из-за чего на половине пути спрыгнула на землю, не зная, куда деваться. — Стой, или будешь убита на месте! — На меня были направлены стрелы; двое стражников, только и ожидающих приказа. Всё ещё будучи под плащом заклинания, я старалась удерживать вторую дозу снадобья во рту и билась в сомнениях и думах, что делать. «Так, самое главное — успокоиться и выждать момент, чтобы сбежать!.. Что вообще происходит?..» Стараясь не задумываться над странностями происходящего, я всматривалась в лица солдат, понимая, что те не выстрелят, пока не получат приказ, а если приказ всё ещё не отдали, то просто так убивать меня не собирались. Это давало надежды хотя бы на побег. Выставив непонятно зачем руки, чтобы непонятно от чего отгородиться, я услышала тихий смех, доносящийся откуда-то слева. — Отлично, план сработал, и убийца попала прямиком в лапы. — Адамус Филида обошел несколько солдат и остановился напротив меня — прозрачной фигуры перед собой. Сложив руки за спиной, он пытался всмотреться в меня, но понял, что затея успехом не увенчается. — Удивительно, что после этого меня ещё заставляют усомниться в моей бдительности. — Легионер бросил укоризненный взгляд в сторону того мужчины, с которым мы беседовали. По виду того же было видно, что тот был как минимум удивлён, но при этом смотрел на мой силуэт спокойно, будто до сих пор не веря в мои настоящие намерения. Адамус же стоял за людьми, из-за чего мой поспешный план наброситься на него со стрелой тут же провалился, загоняя меня в подавляемую мною же панику. — Поговорим? Или так и будешь молчать? Двадцать минут назад ты была разговорчивее. «Метнуть стрелу не выйдет, она не вонзится в кожу, да и рисковать таким оружием я не стану…» — Я продолжала думать, пока было время, но ни один из моих планов не был успокаивающим — любой вёл не то чтобы к риску для моей жизни, а являлся бы моей неминуемой гибелью. Филида же, не получив от меня ответа, продолжил: — Вряд ли у тебя есть выход, убийца, какой бы ты искусной ни была, так что… «У меня есть кинжалы! Самый близкий в рукаве, он в чехле, но тот легко снимается… Выход у меня есть, я знаю!» И картина происходящего меняется в мгновение — с моего отчаяния и уверенности моей жертвы на испуг от неожиданности, а для меня же — надежду, один из одного возможного шанс. Непонятно откуда одновременно было выпущено три стрелы, попадающие в лица трём солдатам, а я же, пользуясь случаем, проглатываю оставшееся снадобье, даю кинжалу выпасть из рукава и, сняв чехол, метаю в свою единственную цель. Всё происходит за считанную секунду, когда я проделываю эту махинацию, делаю шаг назад и, пригнувшись, убегаю прочь за дома, что были рядом. Я слышала, что в меня летели две стрелы, но мимо или нет; бежала, пребывая в таких ощущениях от произошедшего, что вряд ли почувствовала бы физическую боль. «Кинжал не достиг цели! Я видела! Мать его, имперская сучка! — Адамус успел заслониться стоящим напротив солдатом, если бы не он, то сейчас мне было бы хоть немного легче. — Если сейчас сбегу, то потом до него не доберусь. Дура, остановись, мне нужно закончить дело!» Я пыталась остановить свои же ноги, но те несли меня через мои же желания остановиться, видимо, шок захлестнул тело, но не разум. Пробегая очередной дом, одна из дверей распахнулась, и кто-то втащил меня внутрь, грубо толкая в центр. — Сейчас и тебе достанется за такие выходки! — огрызнулась я, а в подтверждение своих слов вынула два меча из-за спины. — Тихо! Это я. Только сейчас отойдя от застилающей взор паники, я смотрела на то, как Люсьен снимает с меня эффект хамелеона, выглядывая за дверь и тут же закрывает её на ключ. В стороне сидел седой мужик (неясно было: поседел ли он ранее или при виде двух убийц), вжимаясь в угол. — Блять, я… — Из-за частого дыхания и медленно отступающей паники, что оставляла после себя вздохи и вздрагивая телом, я не могла сформулировать что-то понятное, поэтому вырвалось что-то несуразное. В другой ситуации я была уверена, что Уведомитель посмотрел бы на меня почти осуждающе, но нет, и он просто повернулся ко мне. — А как ты… Так, сейчас меня не волнует, как ты здесь оказался. Говори, что происходит и что нужно делать. — Правильно. Разумное решение. — Почти ненужные в этой ситуации успокаивающие слова звучали как неприятный скрежет металла. Он был в ярости, хоть и скрываемой. — Город окружён. Это была ловушка. — Чья? Ловушка Филиды или и тот наживка? — Именно. Твой контракт — одна сплошная приманка тебя же. — Ты умышленно врёшь мне. На кой я им, если главная цель этого «кого-то» стоит передо мной? Моя догадливость его буквально разозлила, но ещё больше его вывела из себя попытка старика что-то сказать. Тогда он резко посмотрел на него, при этом делая несколько шагов ко мне. Меня же испугал сам стук его сапог по деревянному полу. — Заткнись. — И звук металла, вонзившегося в дерево рядом с жертвой, вынудила меня вздрогнуть и закрыть глаза. — Не убивай его, я прошу. — Я чуть отошла назад, продолжая смотреть на него. — Что делать, ты знаешь? У тебя есть план? — Уходить. — Люсьен смотрел на жертву свысока, опустив на него лишь один взгляд, продолжая говорить, не отрываясь. — Ворота запечатаны, все тайные ходы, а их из этого города два, тоже. Мы уйдём через ворота, которыми никто не пользуется. Сейчас они открыты. — Сказав это, он, не глядя на меня, направился к выходу. — Сейчас? Нет, стой! — Я развернула его к себе, взирая с некой мольбой, чтобы он хотя бы выслушал меня. С первого взгляда могло показаться, что в человеке ничего не изменилось, но его выдавало всё: от голоса и взгляда до жестов и моторики действий. Вряд ли человек передо мной испытывал страх (если вообще мог), но он был взволнован, он был настороже настолько, что не выходил из этого состояния. Сильная концентрация на всём, что казалось странным, но в большинстве случаев таким не являлось. И подобное состояние доводит человека до измождения, и в самый неподходящий момент его внимание притупляется. А я? Мне же ничего не оставалось, кроме как… Мне ничего не оставалось. — Могу ли я говорить? Просить? Прищур и почти нервное мотание головой вынудило меня заговорить: — Контракт. Я не выполнила его. Нельзя уйти, оставив всё как есть. — Можно, Клара. Нужно. Сейчас риск того не стоит. — Согласись же. — Я отпрянула от него, делая несколько шагов назад и нервно указывая рукой в ту сторону, где меня почти убили, — на вторую дверь в этой хижине. — Либо сейчас, либо никогда! Поверь мне: после этого корень многолетних злодеяний над орденом засядет так глубоко, что достать его уже не выйдет. — Нет! — воскликнул он, сотрясая воздух своим тоном. — Ты даже представить себе не можешь, какого масштаба сейчас нависла угроза, и не над нами. А над всем орденом! Не тебе это решать, поздно! — Но мне придётся, — почти слёзно прошептала я. — Рано или поздно. Я давно это знаю, хоть ты и не говоришь мне об этом. После услышанного пыл Люсьена будто бы спал, уступая дорогу тому, чего увидеть я не ожидала. Выражение лица на секунду выразило самый настоящий страх, почти тут же сменившийся на осознание, но не из-за того, что я знала истину, нет. Человек понял то, чего остерегался, от чего отгораживался, но сейчас осознал, что у него не вышло. Он проиграл. В противостоянии более малом, ведь далее ждало нечто большее, и это совсем другое; исход события этого не влиял на статус следующего. — Люсьен… — снова позвала я его, доставая из-за спины стрелу. — Прошу. Он вновь отрицательно помотал головой, но вдруг посмотрел будто сквозь меня и после некоторого молчания отвёл взгляд; разлепил губы, словно бессловесно отвечая кому-то. — Иди, — процедил он через плотно сжатые челюсти, посмотрев на меня, после чего подошёл ближе и вложил в мою руку своё кольцо. — Спасибо. — Я непреднамеренно сжала его руку, посылая почти немую благодарность, и выбежала из дома через вторую дверь. С неиссякаемым плащом я чувствовала себя увереннее, но вдруг вспомнила об ещё одной вещи, вынуждающей задуматься меня и кое-что вспомнить.

─── ∘◦✧◦∘ ───

— Ты глянь. — М’Радж-Дар отложил контракт, лениво подперев морду рукой. — Ты условия для премии видела? За столом в жилых помещениях сидели мы, Тейнава и Очива — единственные, кто остались в убежище, не считая Винсента, который закрылся в своём кабинете. Я же смотрела на своего ушастого брата, прикрыв глаза, и громко разлепила губы так, что получился щелчок. Знал бы он, что к этому листку мне даже притрагиваться не хотелось, но, дабы не вызывать у кого-то вопросов, я потянулась к контракту, нехотя вчитываясь в строки. — Вау, — удивилась я. — Резать придётся. Надо ещё и в столицу заехать. Очива вынула у меня контракт, переворачивая его к себе. — Да ты тут уже каждое слово перелопатила! Чего ты ещё хочешь увидеть? — Несмотря на шуточные возмущения, Тейнава тоже придвинулся ближе к ней, ища нужные строчки. «Да, данное чтиво будто притягивает», — подумала я, с равнодушием смотря на предмет восхищения других. — Нужно подкинуть палец с кольцом в стол его приемника, — задумчиво проговорила Очива, параллельно вчитываясь ещё в какие-то строчки. — А я там был. — М’Радж-Дар вынул контракт из рук хозяйки, снова смотря на текст. — Имени здесь нет, но приемника зовут Джованни Цивелло. — Последний слог он специально выделил, и последняя гласная смешно взлетела вверх. — Говоришь, был там? — спросила я после смешка. — Чего делал? — Гулял. — Кот важно посмотрел на меня, откидываясь на спинку кресла. — Прошвырнулся по городу, пока отбывал на контракт… — О-о-о, тогда где только не носило тебя! — перебил его Тейнава, посмотрев на меня. — Коты по крышам лазать любят ой ка-а-ак, а ещё по дворам и с подоконников сигать. — А ну… — М’Радж-Дар медленно встал со своего места, параллельно беря какую-то рядом летающую книжку и словно собираясь прибить назойливое насекомое, прижал уши и замахнулся на Тейнаву. — Захлопнись! — А что? — увернулся ящер. — Клара, ты не слышала историю, как он из особняка как-то раз бежал? С третьего этажа через окно спрыгнул и сел верхом прямо на стражника. Я с серьёзным лицом посмотрела на кота, но тут же фыркнула и рассмеялась, не удержавшись. — О Ситис! И как? Отпустил? — Он пьяный был! — воскликнул М’Радж-Дар, громко поставив кружку на стол. — Да прямо как ты! — несмотря на упрёк, кинутый будто бы в каджита, подавшая голос Очива, до этого просто слушавшая, глянула на ящера, ткнув его в бок. — Так что прекратите балаган, в самом деле! — Ладно-ладно! — Тейнава выставил руки в знак протеста. — Да… Так это… — Я махнула рукой, поворачиваясь к каджиту. — Так у этого Джо есть какой-то график или странности со сном? — Нет. Ночью заходи. Советую раздобыть связку ключей с тела Филиды — поможет. — О как. Ладно. А помешательство у него есть? Тейнава фыркнул, видимо, сразу смекнув, о чём я говорила. — Ну тут либо страшное и ужасное Тёмное Братство, либо же Гильдия воров! Места уже заняты, так что у него разве что что-то личное.

─── ∘◦✧◦∘ ───

«Чёрт с ней, с этой связкой ключей, но палец я заберу! — думала я, уже забегая на территорию графского замка и скрываясь за каменным забором. — Не знаю зачем, но если уж начинать, то заканчивать начатое до конца». Адамус стоял почти на том же месте, на котором он был, когда я в него целилась. Дотянувшись до стрелы, я взялась за неё покрепче и вышла из укрытия, передвигаясь по стене, надеясь, что я почти сливалась с ней. «Хамелеон был на мне, когда я стояла перед сворой стражи, а значит, они хоть и примерно, но знают, чего от меня ожидать. Это плохо». Около Адамуса стояло два человека, озирающихся по сторонам. — Город окружён! Убийце некуда деваться! — Она в западне, а это значит, что… Но всё же я подивилась своей же непредсказуемости, когда оттолкнулась от стены руками и набросилась почти с животным рычанием на Адамуса сзади прямо во время их разговора, вонзая стрелу в запланированное место. В то же время я заметила, как рядом мелькнуло что-то на меня похожее… Почти одновременно со мной двух других солдат атаковал Люсьен, находясь под тем же плащом, что и я. Моя жертва замертво упала мне в ноги, не успев даже схватиться за шею. Из казарм к нам выбежали ещё два солдата; я же, стараясь действовать спокойно и быстро, схватила топор уже мёртвого стражника и рубанула нужную руку по локоть, боковым зрением замечая, как Люсьен призывает лук и убивает одного с дальнего расстояния, а во второго швыряет призванное оружие, выигрывая время. Если бы не ситуация, то я бы как минимум посмеялась с этого жеста. Выхватив свои мечи, я приняла удар последнего солдата на себя, отбивая манёвр первым мечом и вонзая второй в тело. — Всё. Уходим! Будто игнорируя голос, я, убрав мечи, подбежала к трупу, забирая «трофей», как вдруг почувствовала хват на своём запястье. — Быстрее! — подгонял меня Люсьен и потянул за собой, направляясь к тем самым воротам, которые были всегда запечатаны. Пока мы бежали, у меня промелькнуло осознание, которого я достигла на основе увиденного. «Призванные лук и стрелы! Это он стрелял, когда я была на стене, это он стрелял, когда я была окружена! Люсьен прибыл в город раньше, он выжидал время, спас меня, не выдавая себя же!» Ворота были взломаны, замок был почти варварски выбит. — Я не думала, что ты за мной ринешься! — крикнула я осевшим голосом. — Ну а что мне ещё оставалось делать? — Когда мы выбежали, оказавшись на северо-восточной стороне города, Люсьен потянул на себя огромную воротину за ручку; старая дверь затрещала и хрустнула, когда вышла за рамки обычного. — Это хоть как-то их задержит. Так, за мной. — Люсьен снова схватил меня за руку, вынуждая бежать за ним. Мы бежали больше двух минут, как вдруг я опомнилась: — Л-лошадь! — сбивчиво закричала я, продолжая бежать. — В конюшне! — Уже нет. Я позаботился… — Через несколько секунд мы остановились, и Люсьен свистнул, смотря в сторону леса. — Это кошмар… — Я пыталась отдышаться, хватаясь за предоставленную для поддержки руку, как вдруг услышала один громкий треск толстой ветки, а потом частый хруст под давлением… Копыт? Из лесной чащи с оврага рысью сбежал Тенегрив, а следом и моя лошадь. — Верса! — почти радостно воскликнула я, бегло дотрагиваясь до её носа и тут же залезая в свою сумку, пристегнутую к седлу, вынимая оттуда какую-то тряпицу и заворачивая в неё всё ещё тёплую руку — руку, ведь на аккуратный срез пальца времени не было. Со стороны ворот послышалась возня; Люсьен резко посмотрел в ту сторону и тут же воскликнул: — Быстрее, Клара! За нами хвост! — И вспорхнул в седло. Не смотря на ворота, я, не успев спрятать «трофей», запрыгнула вместе с ней в седло, приказывая лошади двигаться. — В лес! И пригнись! — Давай! Я за тобой! — кинула я вдогонку, пока лошадь вновь запрыгивала на овраг, а мы скрылись в зелени леса. — Несколько минут едем в лесу, потом на дорогу, слышишь?! — Да. Да! Ловко маневрируя меж деревьями и бурьяном местного Чёрного леса, через некоторое время мы выехали на дорогу, продолжая гнать лошадей галопом. — Скажи что-нибудь! — в какой-то момент крикнула я, почти призывая всадника впереди хоть немного замедлить темп коня. — Ответь! — Что ты хочешь услышать?! М? Мне нечего тебе сказать! Это была не паника, нет, в это я бы не поверила и не собиралась. Но замешательство. Или я ошибалась, и ему не в чем было колебаться? Тогда что это было? — Клара, потом. Едем до моста, проходящим над Верхним Нибеном, а там… Решим. Приготовься к долгому пути верхом. Я попыталась что-то ещё спросить, но он меня снова остановил этим: «Потом», поэтому нам ничего не оставалось, кроме как продолжить путь в тишине. Я пыталась подумать о том, что произошло, пыталась осмыслить, но тщетно, и ветром, бившим в лицо, выбивало ещё и все мои попытки сконцентрироваться. Волновало слишком много всего: то, что вероятность моей сегодня смерти была намного выше, чем шансы на выживание, тем не менее я была жива, совершенно не представляя, куда меня теперь вела эта дорога жизни. Волновало то, как всё было организовано в Лейавине, как всё это было спланировано не для меня — рядового ассасина, — а для персоны более важной. То и дело я оборачивалась назад, проверяя, не велась ли за нами погоня, и в таких почти бесконечных муках прошёл час, затем второй, потом и ещё два, три ли? В какой-то момент я перестала на что-либо реагировать, равнодушно отзываясь разве что на речи Люсьена, призывающие меня «разнообразить» путь. — …Здесь сворачиваем на бездорожье. — …Несколько минут едем через лес. — …Держись сзади, я знаю короткий путь… И так больше двух десятков раз, пока лес не закончился, мы миновали мост через первую реку, миновали мост через вторую… По мере завершения Жёлтой дороги менялось и окружение — с густого непролазного леса на поля с редкими деревцами; впереди гордо возвышалась Башня Белого Золота; показался мост, и только когда мы подъехали ближе, я спросила: — Почему мост?.. Что мы тут забыли?.. Люсьен спрыгнул с коня, делая несколько шагов вперёд. Я не знала точно, но догадывалась, что он смотрел на противоположный конец берега. — Люсьен?.. Некоторое время так простояв, он медленно повернулся ко мне, с односложным: — Слезай. Не спуская с него глаз, я спустилась на затёкшие ноги, тут же делая несколько шагов к нему. В моих руках всё ещё была чужая рука, которую я так и везла всю дорогу; ткань, в которую она была обёрнута на одной стороне пропиталась кровью, мои руки были в ней же. — Мне… — Я сделала неуверенный шаг к нему, непонятно зачем протягивая отрубленную руку, будто демонстрируя. — Мне нужно в г-город… Мой голос сбивался из-за приступа непонимания и усталости, а Люсьен лишь кинул секундный взгляд на трофей, продолжая молча смотреть на меня. Я могла поспорить, что он выглядел лучше меня: спокойный и совершенно не уставший. — Я-я поеду?.. Вместо того чтобы дать мне ответ, он молча подошёл ко мне, вынул руку и равнодушно отбросил в сторону. Та пропала в траве и, судя по звуку, покатилась со скалы. — Что ты?.. Зачем?.. — Это Отец простит. Клара. Тебе это не понадобится. — Тогда говори, куда мы поедем… — Я посмотрела на него, нервно сглатывая. — А я за тобой… — Нет. Ты не за мной. Взявшись за мои плечи, он развернул меня, чуть отталкивая к мосту. — Ты отправишься в Анвил, а конкретнее — на маяк. Там тебе нужно спуститься в подвал. Я замотала головой, не веря в услышанное. — Ты найдёшь там то, что натолкнёт тебя на дальнейшие действия, — продолжил он, но тут же его взгляд переменился; Люсьен опустил взор и выдохнул: — Уезжай. — Нет… — Клара. — Он снова посмотрел на меня. — Помнишь, ты обещала мне, что если я укажу в конкретном направлении, то ты не станешь возражать? — И ты уйдёшь в противоположном?.. — Да. Тут наши пути расходятся. Клара, прошу. Уезжай. Не гневи нашего Отца. Меня почти душило что-то ранее неведомое, я слабо протянула руку к нему, поддаваясь вперёд, будто желая дотянуться. — Скажи мне что-нибудь ещё… — попросила я то, смысл чего не понимала. Что я хотела слышать? Хотела ли вовсе? — Люсьен, пожалуйста… Он, что было ожидаемо, не ответил. Его же реакция почти удивила: Люсьен мог что-то сказать, но либо не посчитал нужным, либо за него любезно решили; он сдал на шаг назад, но во второй раз, когда я снова решила попробовать подойти к нему, будто спрашивая разрешения и игнорируя полученный отрицательный ответ, тогда он остался стоять на месте. Сил почти броситься к нему придало его нервное движение навстречу, неосознанный жест, личное желание. — Мне нечего тебе сказать… — проговорил он, сжимая кольцо рук вокруг меня сильнее. — Ты врёшь… — Мне нечего. — Он медленно отпустил меня, чтобы посмотреть мне в глаза. — Нечего. — Ну сейчас. — Я коснулась руками его лица, наблюдая, как он льнет к моим ладоням, накрывая одну из них своей и касаясь носом моих пальцев. — Даже когда… — Нет, — прервал он меня, нехотя открывая глаза. — Это не конец. Поверь. — И тонкие губы расплываются в еле заметной улыбке. Неуместной, почти упоительной, будто загнанный в угол зверь заверяет, что сейчас препятствие за ним рухнет, исчезнет. И проигравший выиграет. Едва ли не требуя, я поддалась вперёд, будто ища поддержки и защиты в том, что получила почти не спрашивая. Люсьен целовал, зарываясь пальцами в моих волосах, спрятанных в капюшоне, сдавливая кожу на шее через них. Но ощущения были не теми, что я чувствовала, когда ранее касалась этих губ, нет. Отчаяние, и это понятие: прощальная близость, при осознании которого я мычала в его уста и морщилась, желая разрыдаться, повиснуть на его шее и не отпускать, лишь бы не уходить, лишь бы не отпускать того, кто был вынужден меня бросить, выкинуть в реальность, которой я боялась. Реальность в одиночестве — и я боялась её. Оторвавшись и ещё некоторое время смотря в мои глаза, он вновь притянул меня к себе, сжимая мою одежду сильнее, чем я его. Я чувствовала, как часто стучало сердце напротив, ощущала горячее дыхание через ткань брони. Я непреднамеренно запоминала дорогого мне человека, коря себя за свои же мысли. — Всё, иди. — Люсьен оттолкнул меня, делая несколько шагов назад. При виде, как я не сдвинулась с места, он перешёл на крик: — Уезжай! Живо! Силы на путь тебе будут даны. Я даже не расслышала последней фразы, пребывая будто в омуте. Люсьен обернулся и, взявшись за поводья Версы, подогнал её ко мне, не приближаясь ближе, чем на три шага. — Вон! — зло воскликнул он, когда я снова попыталась подойти. — Прочь отсюда! Замотав головой, я поспешно запрыгнула на лошадь, но ещё раз обернулась, запоминая его, и велела лошади скакать по мосту в направлении к другому концу берега.

…К конечной цели твоей.