Начать всё заново

За столь короткое время, что я провела в Чейдинхоле и отныне называя этот город родным, я обошла его вдоль и поперёк, зная почти каждую улочку и двор. Помимо этого, я исследовала леса и округу города, выделив для себя красивые места, куда хотелось возвращаться, и опасные, где появляться не следовало. С гор, расположенных ближе к границе с Морровиндом, открывались чудеснейшие виды на земли Сиродила, было видно графства, руины айлейдов, бескрайние зелёные леса и поля. От моих глаз не укрылся и небольшой прудик, что так удачно затерялся в лесной зелени и находился в нескольких минутах ходьбы от города. Остановившись у воды, я скинула с себя броню, зашла в воду и нырнула, словно искала под водой успокоение. Этот прудик не раз помогал мне снять напряжение после долгих дорог, и я бы никогда не подумала, что это греющее мою душу место встретит меня выспавшейся и отдохнувшей, но в полной растерянности и непонимании. Я вынырнула из воды, запрокидывая голову и проводя ладонями по волосам, заправляя их за уши. Звёздный небосвод, что не скрывался даже в таком богатом лесу, отражался в воде, сверкая и мерцая. — В этом хаосе, что происходит вокруг меня, я даже не знаю, который сейчас час… — обречённо прошептала я, смотря на звёзды. Но по дороге сюда от меня не скрылось то, что луны двигались к горизонту, а значит, скоро должно было наступить утро. Мой разум самопроизвольно стал копаться в воспоминаниях, а точнее, в их обрывках. «Я очнулась у Винсента в кабинете после приёма противоядия, а потом разговор с Люсьеном. — Рука сама потянулась к холодному лбу, проводя по сырой коже подушечками пальцев. — Эта беседа, да даже не столько важна была её суть и сам этот разговор в принципе, сколько мой собеседник, сидящий напротив меня и держащий свою ледяную, словно лёд, руку на моём лбу. Такое вряд ли теперь забудется. Во время разговора не о чём Люсьен был таким живым…» Я вышла из воды, оборачиваясь в свой плащ и подумав о противоядии. «Если бы не то чудотворное зелье, я бы не стояла сейчас здесь. А вернее, если бы не один человек…» Моё внимание привлекли круги и дуги, расползающиеся по водной глади, нарушая целостность картины в отражении, но даже несмотря на это, я смогла разглядеть своё отражение, которое двоилось и искажалось из-за водной ряби. «А вернее, если бы не Уведомитель, который не нравится мне до чрезвычайности. И могу ли я сказать, что на данный момент я испытываю к нему то же самое? Нет, даже несмотря на то, что он по какой-то неизвестной для меня причине решил молчать и приказал молчать всем, кто хоть что-то видел». И всё же после всего случившегося я испытывала к нему чувство благодарности, нежели равнодушие и отвращение. — Я наивна? — вдруг спросила я саму же себя, смотря на своё отражение. — Я наивна, — утвердительно ответила я сама же на свой вопрос. «Я наивна, ведь дай только повод, и я тут же изменю всё представление о человеке. Но мне хочется, чтобы мы с ним не смотрели друг на друга с открытой и всеми замеченной, нескрываемой злобой и ненавистью, непонятно откуда взявшейся». И меня слишком часто спрашивали: «Почему у вас такие отношения?» Я не отвечала, не отвечала я потому, что причины для такого нашего общения просто не было, ровным счётом как и ответа на этот вопрос. А если спросить об этом Люсьена? Как бы он ответил и ответил ли? Шумно выдохнув, я натянула на себя чистую броню и направилась обратно в убежище.

─── ∘◦✧◦∘ ───

Тейнава так и сидел на том же месте с той же книгой, как и обещал, но, увидев меня, отложил чтиво, наблюдая, как я кидаю броню в сундук и подхожу к столу. — Данная практика пошла тебе на пользу. — Да, мне стало лучше, — заняла я место рядом с ним, наполняя кружку водой. — А ты хоть что-то помнишь? — Да, помню, но без красок и подробностей. В общих чертах, — добавила я в конце, делая пару глотков. — Как думаешь, почему он решил ничего не рассказывать? Я посмотрела на него, улыбнувшись. — Вот это ситуация: мы с тобой так беседу ведём, словно боимся пересечь ту самую грань. Ящер тоже пропустил пару смешков, потянувшись за бутылкой эля. — Это верно. Ты не осуждай его за это. Если бы не он, мы бы сейчас не разговорили. Я тоже изменилась в лице, отводя взгляд куда-то в сторону. Он не первый, кто мне говорил об этом. — Знаю. Поэтому и не осуждаю. А по поводу того, почему он не говорит… То я не знаю. Я не врала, ведь и правда не знала. Была какая-то причина, но причины этой я, скорее всего, никогда не узнаю. Посмотрев на него, наблюдая, как он открывает бутылку с элем, мне хотелось и приходилось верить, что он что-то знает и ответит, даже несмотря на вопрос, но: — Да, я тоже… Разочаровавшись, я отвернулась, но тут же посмотрела на него. — Тогда расскажи мне что-нибудь о нём. Ящер медленно повернулся ко мне. Покосившись на мою кружку, он взял её и понюхал содержимое. — Да вроде нет, всё в порядке… Наблюдая за игрой этого одного актёра, я не смогла сдержать улыбки. — Почему тебе вдруг стало интересно? Ответа на вопрос не было, из-за чего я медленно от него отвернулась, сверля взглядом бутылку. «Это всё его забота, из-за которой я теперь чувствую себя хуже некуда. Спасибо тебе, Люсьен». — Видела бы ты своё лицо, — рассмеялся он, получив от меня за это лёгкий толчок в бок. — Ох, ладно. Пожалуй, мне лучше не знать. А если честно… — Он вдруг стал серьёзным, задумавшись о чём-то. — Ты думаешь, что я много знаю? — снова посмотрел он на меня, на этот раз ожидая ответа. — Ну, учитывая то, что вы с Очивой почти с рождения знаете его, я думаю, этот вопрос очень даже уместен. — Зря ты так думаешь. Вернее, это вполне логично, но ожиданий я твоих, к сожалению, не оправдаю. «А жаль. Хотелось бы мне хоть что-то о нём знать…» — Мы с Очивой мало что знаем, — продолжил он. — Он не так холоден, каким может казаться на первый взгляд. — Каждый убийца холоден, — промямлила я. — Нет, не думаю. Существует та грань, которая разделяет обычного человека от холодного, даже сурового. И мне кажется, за эту грань очень сложно переступить. — Думаешь? — улыбнулась я, внимательно слушая его рассуждения. — Уверен. Если бы он был настолько холоден, то тебя бы уже не было. Он мог не спасать тебя, но не сделал этого. Хотя… — он остановился, вынуждая посмотреть на него. — Не думаю, что у него хотя бы промелькнула мысль бросить тебя умирать. Аргонианин прищурился, усердно о чём-то думая.

─── ∘◦✧◦∘ ───

Очива с Кларой уже скрылись за поворотом, Тейнава же так и остался стоять посреди святилища, пытаясь переварить увиденное. — Что, Ситис правый, только что было?! «Очива сказала, что её отравили и что уже напоили противоядием, но что было сейчас? Я слышал, что некоторые травы в сильнодействующих зельях могут по-разному сказаться на человеке. Это последствия от противоядия такие? Клара что-то выкрикнула про Уведомителя. Она думает, что её Лашанс отравил? Сильно же у неё в голове всё перемешалось». В это время послышался звук открывания двери, а на пороге показался Уведомитель. Не успев ничего подумать, как Тейнава уже взирал на подошедшего Люсьена. — Клара — она так же в комнате Очивы? По его взгляду стало ясно, что чем быстрее он услышит ответ, тем лучше будет для Клары, да и для него тоже. — Клара выбежала из её комнаты, а Очива увела её к Винсенту. — Какой она была? Вопрос был странный, но суть его была более чем понятна. — Агрессивной. Вас искала. Он тут же метнулся в сторону кабинета Винсента, скрываясь за поворотом.

─── ∘◦✧◦∘ ───

— Тейнава, ты здесь? — слегка потрясла я его за руку. Тот мотнул головой, уже осознанно посмотрев на меня. — Да, извини, задумался. — Ничего… Ты рассказывал мне про Уведомителя… — напомнила я ему. — Ах, да. Так о чём это я… Ну так вот: просто знай, что спикер наш не таков, каким кажется на первый взгляд. Я задумалась. В его словах была доля правды, ведь другой Люсьен был настоящим со мной, когда мне было плохо; когда думал, что я буду плохо помнить наш разговор, а из-за удивления, что было вызвано таким его поведением, я, наоборот, запомнила этот разговор лучше, чем что-либо. — …Но мне кажется, раньше он был другим. Такое заявление быстро выдернуло меня из раздумий, вынуждая посмотреть на собеседника. — Что? — Да, я серьезно. Раньше он был… спокойнее. Он был более живым, чаще улыбался. — Улыбался? Он?! — Да. А сейчас он словно в постоянном напряжении. Готовности к чему-то. Впрочем, людям его должности это нужно. Не могу его осуждать за это. — Звучит всё это как одна большая шутка. Ящер снова потянулся за бутылкой. — Ну знаешь, — плеснул он себе эля. — Он же человек. Что же ты из него зверя-то делаешь? — Зверя?.. Да вроде нет… С его слов это звучало даже оскорбительно, но так уместно. — По-твоему, это он «в напряжении» такой? — А у тебя есть другие мысли по этому поводу? Валяй, делись. — Я? Ну… Мне хотелось поделиться своими наблюдениями за те короткие промежутки времени, когда мы находились в относительной близости, и когда я чувствовала влияние Люсьена на себя, но меня что-то останавливало. — Есть кое-что, но… Я не уверена. — Чёрт с этим, все свои. — Тейнава выглянул из-за колонны, махнув на Шемера. — Ну-ка, дуй отсюда, а то вдруг язык за зубами кто-то не удержит. — Ну тебя, дурак… — толкнула я его, посмеиваясь. — Но я настолько не уверена, что сама об этом думать боюсь, а рассказывать уж тем более. — Ситис правый, знаешь, каких мыслей бояться надо? Если ты с таким-то человеком в одной постели окажешься. Вот это да! — Чего-чего?! Откуда такие познания?! — С ума сошла?! Неоткуда, фактами делюсь! — А факты откуда? Или уместнее спросить, от кого?! Тейнава вдруг не выдержал и обрушил на меня взгляд, полный возмущения и злости, зрачки были сужены, а некогда добрая улыбка превратилась в оскал, обнажая острые зубы. Я фыркнула и тут же рассмеялась. — Да шучу я! Хотя изначально ты меня в некоторый тупик поставил. — Вот ведь извращенка… Так, а теперь рассказывай, чего думаешь по поводу поведения Люсьена. — Ох, ладно… — Пришлось задуматься, чтобы понять, как изложить свои мысли. — Хм… Вот есть ведь раздвоение личности, так? Услышав это, он медленно повернулся ко мне, явно озадачившись услышанным. — Да ты дослушай сначала, это как пример. А вот в его же ситуации это… похоже, но не то. — Чего?.. — Представь: есть человек нехладнокровный, не бесчувственный, разговорчивый, понимающий и так далее; способный к заботе, и руки у него тёплые. — А последнее-то к чему? — Просто так, — отмахнулась я, припоминая недавний разговор. — Вот, а есть второй, но в нём же: личность страшная и чудовищная, не знающая жалости ко всему и всем. Тейнава выпрямился и стал серьёзнее. — И если это не раздвоение личности, то?.. — Чьё-то влияние? — несмело предположила я, пожав плечами. — Ты серьёзно? То есть ты думаешь, что на Люсьена кто-то или что-то влияет? Я не ответила, боясь, что он уже был в шоке с моего предположения. — Ну ты просил моего мнения? На вот, пожалуйста. — Нет, ты не подумай, я ничего такого не думаю, но… Я удивлён как минимум. — В плохом или хорошем смысле? — Да вот не знаю. Наверное, всё же в хорошем, но мне нужно подумать на эту тему. — Ладно. А мне точно нужна какая-нибудь встряска или отдых после всего этого… — Закатив глаза, я уткнулась лицом в предплечье руки, лежащей на столе, и попыталась расслабиться. — Вот тут согласен, хотя могу с уверенностью сказать, что хуже уже не будет. — Да куда уж хуже… — промычала я. «Хотя это ещё с какой стороны посмотреть, ведь физически мне и правда лучше, а вот морально…» Не прошло и минуты нашего с ним молчания, как зал наполнился шаркающими шагами. — Клара, пойдём, — раздался голос Очивы, нарушающий такую нужную для меня сейчас тишину. — Не пойду. — Клара… — обеспокоенно, но еле слышно позвал меня Тейнава, заставляя поднять голову. — Клара. — Из-за колонны вышел Люсьен, сначала посмотрев на Тейнаву и только потом на меня, оглядывая. — Ну, сейчас ты определённо выглядишь лучше. Пошли. Кинув последний раз взгляд на Тейнаву и получив от него подбадривающий кивок, я встала и пошла за ними. Мы приближались к кабинету Винсента. «А ему тоже было велено молчать?» Зайдя в кабинет, я села за стол, чувствуя непонятно откуда взявшуюся слабость. Хотелось что-то сказать, но я решила пока молчать. Было донельзя интересно, как будет разворачиваться ситуация. Кинув на меня короткий взгляд, Люсьен посмотрел на Винсента. — Значит, так. Никаких контрактов этому… — он сделал паузу, снова посмотрев на мен, словно определяясь с решением. — Ассасину не выдавать. Это касается всех здесь присутствующих. — То есть как? — Обычно. Очива, можешь идти, — чуть обернулся он к ней, получив от неё короткий кивок. Словно окончив разговор, он тут же утратил ко мне всякий интерес, делая вид, что меня здесь не было. — Так, стоп. Хлопнув ладонями по столу и вскочив со своего места, я привлекла внимание на свою персону всех троих присутствующих. Даже Очива остановилась у двери, не решаясь покинуть кабинет. Люсьен перевёл скучающий взгляд на меня. — Почему это? Я жива и я в полном порядке. — Ты уверена? — спросил он меня, полностью повернувшись ко мне. «Нет». — Да. Я медленно перевела взгляд на Винсента, который всё это время молчал; он молчал и наблюдал. — Или ты мне… — Сядь, — перебил меня Уведомитель. — Подожди, я… — Я сказал сядь, — повысил он тон до устрашающего. Дёрнувшись от громкости голоса, я закрыла глаза и рухнула на место. Он смотрел на меня сверху вниз; создавалось ощущение, что человек передо мной начинал терять самообладание. — Ты смеешь перечить? Кем ты себя возомнила? — Причина, — выдавила я из себя, чувствуя, как на моём лице выступил холодный пот. — Хочу услышать причину, по которой мне нужно сидеть сложа руки, что не подобает людям нашей профессии. — Причина? Хорошо отвечу: ты не в порядке, — отчеканил он. — Тебе нужно что-то ещё? Хорошо, я докажу тебе это в надежде на то, что после этого ты замолчишь и не посмеешь больше заикнуться против моего слова. Стянув перчатку с руки, он подошёл ко мне и грубо приподнял моё лицо за подбородок. Закрыв глаза от неожиданности, мне пришлось вцепиться в кресло, дабы не схватиться за его холодную руку. Он всматривался в мои глаза, что-то ища в них. — Говоря про твое состояние: прямо сейчас у тебя выступил холодный пот из-за резких движений и скачков, а ещё кружится голова. Ты чувствуешь слабость, что сопровождается головной болью и лёгким ознобом. Такое состояние будет ещё примерно дня три-четыре, пока твой организм не восстановится полностью. — Он прикрыл глаза, продолжая свой монолог. — На контракт тянет? Пожалуйста, но знай: это будет твоё последнее дело, ибо твоей уверенности и высокомерия не хватит на успешное его завершение, насколько бы завышены эти качества у тебя ни были, а кроме всего прочего, за тебя придётся доделывать твою же работу. Этого достаточно? — Более чем… — прошептала я сухим голосом, медленно обхватив его запястье и отведя руку в сторону. — Но вот что мне думается… — непонятно откуда взявшаяся злость вытеснила всё моё чувство страха, а я медленно улыбнулась. — Тот ли Люсьен со мной разговаривал тогда, пытаясь сбить мой жар своим холодом? Повисла тишина, для меня нарушаемая лишь ударами собственного сердца. Короткая усмешка Уведомителя сменилась вспышкой гнева, когда он с силой вырвал свою руку из моей хватки, схватил меня за воротник и приподнял, нависая надо мной. — Не слишком ли ты разговорилась?! — Клара! — обежала стол Очива. — Люсьен! — сделал то же самое Винсент, встав по другую сторону. Всматриваясь в его, казалось, чёрные глаза, я ощущала горячее дыхание на своей коже, холодящее сильнее, чем лёд. — Почему? — вырвалось из меня. — Зачем ты это делаешь? — Что? Желаю достучаться пока что своим бездействием? — Нет, ты хочешь меня убить, я знаю. Ты жалеешь, что нашёл меня тогда, ведь я доставляю проблемы и мешаюсь взору, мозолю глаза и раздражаю. Тогда, перед контрактом с этим грёбаным особняком, тебе показалось, что я смотрю на тебя с нескрываемой злостью. Думай как хочешь, но единственная мысль, что промелькнула у меня тогда, — это что ты желаешь моей смерти. День назад не следовало меня спасать, мог бы просто забить на это, и сейчас было бы и тебе, и мне лучше, — вцепившись в его руки, я продолжила: — А заместо этого Я жива по твоей совести, а ТЫ вынужден терпеть моё нытьё! — Предлагаешь исправить мне мою ошибку? Это правильно. — Он отшвырнул меня обратно на кресло, заставляя посмотреть на себя, схватив за шею и вдавливаясь ногтями в кожу. — Но я не горю желанием заниматься самосудом в своём же убежище. Хочешь умереть? Валяй, за стенами города полно стервятников и живодеров, может, повезёт. Если надумаешь, то просьба некромантам не попадаться: не хочу и думать, что ты ещё и после смерти будешь существовать, а ещё и в форт додумаешься заявиться, ведь такие, как ты, злопамятные и бестолковые. Отпустив меня, он медленно выпрямился, будто теперь ожидая нападка уже с моей стороны. Я же взялась за шею, чувствуя, что хват его ладони точно оставил после себя след. — От тебя есть толк и не более. Твоё существование нужно лишь для того, чтобы выполнять работу, но ты слишком много на себя берёшь и слишком много требуешь. Рано или поздно моё терпение треснет, хотя не мне тебя наказывать. А если надумаешь жить дальше, то сиди здесь без работы и контрактов. Можешь укатить в столицу, говорят, суета в ней быстро мозги прочищает, может, поумнеешь. Совет, как ни странно, но опять-таки, если жить будешь: воды больше пей, она ускорит процесс очищения организма. На этом всё, или ещё что-то? Сил хватило только на то, чтобы отрицательно мотнуть головой. — Отлично. Винсент, — кивнув вампиру, он вышел из кабинета, а за ним тут же вылетела Очива. Мне же показалось, что я вжалась в стул, пытаясь не двигаться; водила пальцами по отметинам от его ногтей, чувствуя боль. — Перегнул. — Винсент только сейчас заговорил, смотря на дверь своего кабинета. Я тоже смотрела на выход, находясь в ступоре от самой же себя и своего поведения; после такого не хотелось ничего говорить. — Клара? Ты здесь? — Винсент хотел подойти, но я помахала рукой, мол, не стоит. — Всё в порядке. — Я сомкнула глаза что есть сил, дабы унять пульсирующую боль в голове. — И всё же ты и правда не в порядке. — Его взгляд был направлен на мои руки, что продолжали неистово трястись. Сунув их под ноги и зажав, я понурила голову, звучно выдыхая. — Сама виновата и сама напросилась. Дура, о чём только думала, ляпнув такое? Как Тейнаве сказать, так задумалась несколько раз, а тут сразу выдала. — О чём ты? Что ты ему сказала? Я замотала головой, не желая озвучивать требуемое. — Не мне о таком задумываться, тем более о таком абсурде. — Люсьен — один сплошной абсурд в последнее время. Удивлён, что люди только сейчас стали это замечать. — Что? — изумилась я. Он не ответил, всматриваясь в моё лицо. — Что ты сказала Тейнаве? — настаивал он. — Я выдвинула предположение, что на человека может что-то влиять. После моих слов в кабинет влетела Очива, посмотрев на причину своего раздражения — меня. — Что ты творишь?! Совсем на грани дозволенного всё равно?! Я ничего не ответила, отвернувшись от неё. — Что, сказать нечего?! Я удивлена, что Уведомитель продолжает терпеть твои выходки, хотя правильно он сказал, не ему решать твою участь за нарушение догматов! — Очива, ну-ка немедленно выйди из моего кабинета! — Почему это я должна молчать?! Вместо того, чтобы защищать её, лучше бы заткнул, чтобы не болтала зря! — Но я не несу чушь! — вскочила я. — Ты видела его реакцию? Может, потому, что… — Да о какой реакции может идти речь вообще?! Законам плевать на тебя, на чью-то реакцию, на правду или бред: они едины, я тебе тысячу раз уже говорила! — Я. Не. Пойму этого. Услышав это, она фыркнула, будто потеряв всякую надежду достучаться до меня. Винсент же решил пока не вмешиваться, наблюдая за развитием действий дальше. — Знаешь, кого мне напоминает твоё поведение? Ты ведёшь себя не как профессиональный ассасин, не как умелый убийца, а как разбалованная девчонка, думающая, что ей все и всё должны. Будто малое дитя, сбежавшее от богатых родителей, которые ходили за своим чадом с самого его рождения, а сейчас это чадо оказалось в большом открытом мире, где вряд ли уже кто-то поможет. — Она подошла ближе, взирая на меня снизу вверх. — Неужели до твоей юной головушки не доходит одна простая истина, что ты не в Университет пришла, где можно лекции прогуливать и с учителями спорить? — Мне не семнадцать, а веду я себя так только потому, что мне есть что сказать. — Хватит, Очива. Уходи и не смей больше врываться в мой кабинет без стука. — А почему я это ей должна объяснять?! — посмотрела она на Винсента. — Почему ты ничего не скажешь Люсьену? Если он и может к кому-то прислушаться, то только к тебе! — А ты не думала, что уже ТЫ начинаешь переступать грань? Хозяйка убежища замолчала, понимая, что её ткнули носом в мой же порок. — Что, тоже сказать нечего? Иди отсюда и не тревожь нас, нам надо поговорить. — Он вывел её за двери, на что та, на удивление, не сопротивлялась. Закрыв их, он посмотрел на меня. — С какой-то стороны она права, — снова села я, закрывшись руками. — Так и выходит, что из-за своего поведения я похожу больше на взбалмошного подростка. — Ей не стоило так говорить хотя бы из-за твоего прошлого, даже если она всё это в качестве сравнения «ляпнула». — Может быть, не знаю… — Знаешь, что удивительно? Несмотря на всё происходящее, ты всё же не нарушаешь третий догмат, а самое поразительное то, что Люсьен сам не даёт его тебе нарушить. — Стоит поблагодарить? — Нет, он делает это неумышленно. — Стоит извиниться? — Не получив ответа, я убрала руки и посмотрела на него. — Стоит, знаю. — Ох, Клара… Даже я в замешательстве, наблюдая за вами двумя. — Он сел за стол, посмотрев на меня. — Мне непонятны ваши отношения, да и причины для такой… такого общения, я думаю, нет. Со стороны это выглядит так, будто в прошлом между вами что-то было, и вот вы опять пересеклись. Ни капли официальности, уважения и лишних слов. Это видно, и если с твоей стороны я ещё могу понять, то с его — нет. — Я думала, что наоборот. — Я знаю, но Люсьен слишком уважает то, что он делает, слишком ценит своих людей и всё то, что связано с его работой. В твоём случае всё не так: ты есть в общем ряду, но и в то же время к нему не относишься. Не относишься только для него, это важно. — Вы подводите к тому, что я сказала? — Да. — То есть Вы не исключаете того, что всё это влияние? — Мне бы хотелось сказать, что очевидного варианта исключать и не стоит, но… Он скорее неочевидный хотя бы потому, что я не знаю, что и как думать по этому поводу. Я была в шоке от услышанного, не веря своим ушам. «Неужели этот несуразный вариант может кому-то показаться приемлемым?» — Что сподвигло тебя прийти к такому выводу? — Много чего: одна беседа день назад чего стоит. — Винсент промолчал, но я решила дополнить ответ: — Его аура, разговоры, само поведение. Рассказав об этом Тейнаве, я сравнила это с раздвоением личности, но тут другое. — Верно, это не про него. Люсьен, он… изменился. Он стал… неприступным? Да, скорее всего, более точного определения я дать не смогу. Я долго думал на эту тему, но мыслей никому не озвучивал, меня бы неправильно поняли. Раньше он был другой. Не знаю, правильно ли я поступаю, что говорю это, но я уверен, что именно ты должна это знать, как бы иронично это ни звучало. Сказанное вызвало у меня чувство дежавю, и не без причины. * — …Но мне кажется, раньше он был другим. — Что? — Да, я серьезно. Раньше он был… спокойнее. Он был более живым, чаще улыбался. А сейчас он словно в постоянном напряжении. Готовности к чему-то. Впрочем, людям его должности это нужно. Не могу его осуждать за это. * — И правда иронично. Я последний человек, которому стоило бы это говорить. — Последний, с его точки зрения, а с моей — первый. Именно поэтому я принял решение говорить с тобой на эту тему: тему прошлого и личного. Может, так тебе будет хоть что-то понятнее, а вот он этого не оценит, хотя, если от этого в дальнейшем будут какие-то плоды, то это определённо пойдёт ему на пользу. Я вдруг поникла, канув в раздумья. Если на момент моего пробуждения мысли имели хоть какой-то разброс, то сейчас они были лишь об одном человеке. «Что я по поводу него думаю? А ведь… ничего плохого. И этого не было раньше, это появилось после». — Ты ведь о нём сейчас думаешь? — О нём… — подтвердила я, коротко кивнув. — И что надумала? Из меня вырвался шумный выдох. — Я часто о нём думаю. За это время можно было много чего надумать. Возможно, мы просто невзлюбили друг друга, а по поводу мыслей, то… Из меня готов был вырваться поток мыслей, который копился во мне так долго, и я судорожно пыталась вовремя остановиться, чтобы не сказать лишнего. — В последнее время моё мнение о нём сильно изменилось. То, что он делает, вызывает восхищение. Возможно, никому не под силу делать то, что делает он. Это достойно всякого уважения. Мои пальцы набивали монотонную мелодию, стуча по поверхности стола. — Я ожидал чего угодно… — тихо произнёс Винсент, вынуждая меня медленно перевести взгляд на него. — Но не восхищения… Я стиснула челюсти, услышав это от него. В моей голове крутился исход событий, который меня пугал: я представляла, как при их с Люсьеном следующей встрече Винсент наговорит ему такого, от чего тот не то чтобы не заговорит, он, скорее, меня и вовсе будет игнорировать, хотя, учитывая последнюю встречу, и так становилось ясно, что следующая встреча будет не самой радушной. — Это удивительно. В хорошем смысле! Вот уж не думал, что этот озлобленный одиночка вызовет у кого-то восхищение. Я не смогла сдержать смешка, когда он его так назвал. — Видишь ли… Люсьен ведь и впрямь поехал со своей работой и своими обязанностями. И ладно бы он это отрицал, а ему это ещё и нравится. Он лучше будет ходить измученный, не спавший уже больше нескольких суток, но обязанности выполнит. Это, как может показаться, хорошо, но и в то же время в точности да наоборот. Для давно знающих его людей он так и остался всё тем же Люсьеном, просто слегка обезумевшим, а для таких, как ты, он будет суровым, не знающим сожаления Уведомителем. И мне бы не хотелось, чтобы ты была в числе вторых. Не хочу, потому что именно благодаря тебе он впервые за долгое время смотрел на человека с тревогой и хоть какими-то чувствами, а точнее, на тебя. Этот и без того очевидный факт вышиб меня окончательно, оставляя полностью опустошённой. — Скажем так: ты оказалась в нужном месте в нужное время. — Почему? Винсент слегка помрачнел, словно не желая об этом думать. — Причина в его прошлом. Он очень не любит эту тему, поэтому ради его же я не буду вдаваться в подробности. Был один человек в его окружении, который умер у него на глазах, и умер он от такого же яда, которым отравили тебя. После того случая он тщательно изучил эту отраву: её побочные эффекты, стадии проявления, способы лечения и даже способ приготовления. Именно поэтому, увидев тебя, он в эту же секунду понял, в чём дело. Возможно, он не хотел, чтобы исход ситуации повторился. И он не повторился, хотя, думаю, в этот день ты бы не умерла. Я подняла на него глаза. — Ну, по крайней мере, я бы не дал. Есть много способов продлить жизнь: магия, алхимия, а может, дар… Он посмотрел на меня и улыбнулся так, что я увидела его клыки и догадалась, к чему это было сказано. — А что? Это спасло бы меня? — Смею предположить, что да, а иначе я бы расстроился. Я не смогла скрыть улыбки, хоть и была в полной растерянности. — А если я не хочу становиться вампиром? — Согласен, хорошего мало. Но, думаю, если бы до этого дошло, то ты бы не осудила меня за мой выбор. — Не осудила бы. Спасибо. — Жаль, ведь сейчас и правда не меня нужно благодарить, — дотронулся он до моего плеча. — Но, думаю, у вас ещё будет время поговорить и затронуть эту тему. — И все же спасибо, что поделились со мной этим. Теперь этот человек для меня слегка открылся. — С более светлой его стороны? — Определённо. — Это лучшее, что я мог от тебя ожидать. — Винсент украдкой посмотрел на мою шею. — Хоть и в его случае это сложно, я знаю. Я мог бы помочь. Я дотронулась до больного места, но тут же отмахнулась. — Это мне за мой язык, пройдёт. — Ладно, не буду настаивать, — поднялся он. — Мне бы хотелось спросить тебя про твой контракт, но… позже. Да, точно позже. И повышение твоё… Я подняла на него глаза. — И ты, и я понимаем, что сейчас не до этого, поэтому иди. — Куда? Мужчина снова повернулся ко мне и заглянул в мои глаза. — Ты хочешь съездить в свой старый дом. Я тебя понимаю. Ты хочешь сбежать, чтобы прийти в себя? И это нормально. Ступай, — кивнул он в сторону выхода. — Тебя никто не держит. — Правильно ли я поступаю? Ведь мой дом здесь. Винсент бегло осмотрел свой кабинет. — Иногда даже родные стены могут отталкивать, — вновь посмотрел он на меня. — В твоём случае, я думаю, это правильно. Иди. Подумай обо всём, что ты пережила, и о том, что я тебе рассказал. Поверь: здесь придётся думать много, взвесив все за и против.

◦✧◦

— Что-то ты долго… Всё хорошо? Тейнава так и сидел на том же месте, наблюдая, как я подхожу к своей кровати, скрываясь за колонной. — Да, всё отлично, — кинула я ему, доставая свою походную сумку. — А судя по тону — не очень. Что случилось, сестра? Я наспех закидывала в сумку снаряжение, оружие, даже алхимический сборник туда полетел. Схватив плащ, я вышла из-за колонны. — Ты куда? — спросил он, увидев собранную меня. — Домой. — Сказав это, мой голос дрогнул. — Куда домой? Твой дом здесь, Клара! Рядом с нами. — Ты прав, но сейчас я хочу покинуть его на несколько дней, — подошла я к нему. — Мне пока запрещено выполнять контракты, нужно до конца в себя прийти… — Я покосилась на бутылку с водой. — Я не буду тебя останавливать, — проследил он за тем, как я наливаю себе воды. — Но прежде чем ты уйдёшь… Не знаю, что у вас там было, но по глазам вижу, что разговор с Уведомителем вышел не самый удачным. Я перевела взгляд на него, замерев с кружкой в руках. — Просто знай: что бы Люсьен ни делал — он делает это на благо убежища и на благо его обитателей. То, что он сделал, было ради тебя, и если он это сделал, то он знал, что так будет лучше. — Я знаю, и я услышала тебя, брат, — похлопала я его по плечу и осушила кружку в один глоток. — Эх, а я так хотел послушать подробности твоего контракта… — Обещаю: вернусь и всё-всё тебе расскажу. — Ловлю на слове. Ладно, доброй дороги. Я улыбнулась ему в знак благодарности и направилась на выход из зала. Оказавшись в святилище, меня тут же притормозила Очива. — Клара! Подожди. Я понимаю, что уже всё произошло и что я уже всё, что хотела, сказала, но добавлю последнее, всё ещё не оставляя попыток достучаться до тебя. Мои пальцы разжались, выпуская сумку из рук. Очива что-то говорила, а я с отрешённым взглядом, словно и не слушая её, расправляла плащ. — …И я не знаю, что между вами происходит и почему вы друг друга на дух не переносите, но, Клара, прекрати. Прекрати, пока не стало слишком поздно! — Что прекратить? — натянула я на себя плащ. — Такую свою манеру общения! Ну пойми же ты, глупая, догматы для всех едины, и карма при их нарушении тоже для всех едина! Люсьен терпелив, но и его терпение не вечно, это мне хорошо известно. — Я знаю. Спасибо. — Я застегнула плащ, взяла сумку и почти бегом направилась к двери. — Ты куда это? — В Портовый район, мне нужно подумать, — кинула я, уже скрываясь за дверью, не желая больше что-либо слышать. Не успев даже покинуть тоннель, я обернулась на красную дверь. Её дыхание и стук сердца, ставшие такими родными сейчас, отталкивали, прогоняли, давая понять, что сейчас мне стоит уйти. Выйдя из дома, я тут же скрылась за ним, вдыхая полной грудью чистый утренний воздух. Стараясь не задерживаться, я поправила плащ и двинулась к главным воротам, прощаясь с родными стенами как минимум на несколько дней.