Начать всё заново

Клара сидела в полусонном состоянии в кабинете Винсента. Вторая доза противоядия уже была принята, так что оставалось только… — Ждём. Через пару минут результат уже будет виден. — Сказал сидящий перед ней Люсьен, отслеживая изменения в её состоянии. С подобным отравлением у человека он сталкивался во второй раз, и то, что будет происходить дальше, ведомо ему не было, ведь в первый раз жертва умерла. И ему хотелось, чтобы исход этой ситуации был отличен от первой. Его влёк интерес как алхимика, ему было любопытно, что происходит с человеком, если тот выживает. Если, конечно, он выживает.

— «Можно ли вытащить человека, когда он уже в таком состоянии? Весьма плачевном и запущенном, хотя вообще остаётся загадкой, как она ещё жива за три дня буйства яда».

— «Тебе нужно моё мнение, Люсьен? Мне не жалко человеческие души, я принимаю их с распростёртыми объятиями».

— «Я знаю».

Его внимание было сконцентрировано на тёмных подтёках под глазами: это был первый признак, свидетельствующий о предсмертии человека, и если противоядие начнёт действовать, значит, и они начнут уходить, но пока видимых изменений не наблюдалось. И всё же, видя человека при таком отравлении во второй раз, он не переставал удивляться такому изощрению со стороны этой отравы. В отличие от яблок, коими Люсьен очень любил пользоваться, эта смертоносная вещь отравляла человека медленно, понемногу забирая его жизненные силы. Лицо убийцы было бледным, а губы синими, словно дышащий перед ним человек уже был неживым. — А если результата не будет? — спросила стоящая поодаль Очива, нарушая тишину. — Если не будет, значит, мы уже бессильны, — равнодушно ответил он.

✧

Первое, что я почувствовала после неясной для себя пустоты, — была слабость и головная боль. Вторым же было что-то вроде присутствия рядом с собой. Я неуверенно прикоснулась к раскалённому лбу, всё ещё сомневаясь, что я находилась в своём теле. — Клара, ты слышишь? — донёсся до меня еле уловимый голос, а моё запястье кто-то перехватил, опуская мою руку. Я помотала головой, пытаясь прийти в себя. Голос, что обращался ко мне, был громким и чётким, но явно не для моего слуха. Я утвердительно покачала головой, не понимая, кто это сказал. — И что за бред мне только снился… — протянула я, всё ещё не открывая глаз и понимая, что мой говор, скорее всего, был похож на сонный бред, нежели на связанную речь. Изначальные вопросы «где я» и «что я» уже не донимали меня, всё это меркло на фоне того, что я чувствовала. Ломка костей, головная боль, слабость и озноб — казалось, самые отвратные ощущения во время болезни донимали меня. — Добейте меня кто-нибудь… После мольбы рядом с собой я услышала уже чёткие и знакомые голоса: женский голос, точно принадлежавший Очиве. И голос Винсента. — Мы тут за жизнь твою боремся, а ты… От третьего услышанного голоса я окончательно проснулась, в испуге распахнув глаза; неуверенно дёрнулась в попытке встать, но была моментально остановлена. — А ну сидеть!.. Он вцепился мне в плечи, заставляя сидеть на том же месте. — Ты!.. — ошарашенно выпалила я, смотря на сидящего напротив меня Уведомителя, но тут же закатила глаза, приложив ладонь ко лбу. Из-за резкого скачка в глазах потемнело, и, если бы не руки, что удерживали меня, то я бы точно съехала в сторону. Снова мотнув головой, я вернула себе хоть какую-то ясность взора. — Да, я. Ты жива и… — он прищурился, недоговорив. — Нет, здоровой сейчас тебя явно не назовёшь, ну хоть живая. Я снова закрыла глаза от накатившей головной боли. Ощущение было такое, что по ней били тяжёлым молотом, а она с каждым ударом раскалывалась больше и больше. — …Ты не мертва, как могла бы быть, а цела и невредима, — он встал и отошел на шаг назад. — Благодаря мне. Последнее он процедил едко, а я, даже не смотря на него, буквально ощутила, как он на последних словах посмотрел на меня, словно пытаясь сказать мне: «Вспоминай это всякий раз, когда снова надумаешь перечить мне, ты, неугомонная девчонка». — Холодно… — процедила я, слегка поёжившись и уткнувшись лбом в ладонь. — Очива, сходи за её плащом… В ответ на это я услышала отдаляющиеся шаги и скрип двери, а ещё через несколько секунд — усталый вздох. — И как же с ней много хлопот… — Я всё слышу… Пришлось вложить в эти слова все свои силы, чтобы моё заявление не звучало словно мольба. — Винсент, выйди-ка на пару минут. Я приоткрыла глаза в ответ на голос, доносившийся с входа. Это был М’Радж-Дар, который, заприметив Уведомителя, коротко ему кивнул. На меня он даже не взглянул, либо не увидев, либо всем видом показывая, что видеть он меня, собственно, и не желает. «Значит, я нахожусь в кабинете Винсента. А отравление — это, судя по всему, вино». — Мало слышать Клара, нужно вникать, — ответил мне спикер и снова приблизился ко мне. — А учитывая то, в каком ты сейчас состоянии, могу сказать одно: до тебя и половина сказанного не доходит. Я содрогнулась, непроизвольно издав болезненный всхлип. По всему телу прошёлся разряд боли, пришлось запрокинуть голову и закусить губу, дабы не начать молить о помощи. Из болезненного бреда меня вывел Люсьен. Он положил перчатки мне на колени и сел передо мной, дотронувшись до моего лба. — Не… стоит… — слова в прямом смысле приходилось выдавливать из себя. Я потянулась убрать его руку, но моя была ловко перехвачена. — Спокойно… От прикосновения его ледяной руки я снова поёжилась, но тут же замерла. И сколько же усилий мне понадобилось, чтобы в прямом смысле слова не озвучить то наслаждение, которое доставляла его холодная ладонь на моем раскалённом лбу. — Скоро должно отпустить. Я задрала голову, слабо помотав ею. — В таких ситуациях лучше смерть, чем мучение. Меня там явно ждут… Ох, если это всё специально… Вот так. Лучше бы я не проснулась… Из меня вдруг посыпалось то, чем сыпать мне не следовало. На удивление, Люсьен промолчал. Медленно опустив голову, я посмотрела на него, но тут же закрыла глаза. — Ты бредишь? — Нет, я… Вырвалось случайно. Что было до всего этого? — Неважно. Для тебя же лучше, если я сейчас об этом умолчу. Я недовольно хмыкнула. От моей горячей кожи его ладонь стала тёплой и уже не приносила того удовольствия, что изначально. — Как это неважно? В свои годы я и сама могу решить, что для меня лучше, а что нет. — Я поменяла его руку и приложила вторую, словно это не я минуту назад была против такого жеста. «Наглость, а приятно как». — Но не в этой ситуации, — ответил он на удивление спокойным голосом и, не удивившись моему жесту, так же спокойно убрал мою руку со своей и теперь сам удерживал ладонь на лбу. Возможно, а, скорее всего, так и было, что в этой ситуации он и правда был прав. — Так всё же. Я в убежище уже в таком состоянии явилась. Но Люсьен ничего не ответил, лишь коротко кивнул. Хотя он и сам-то знал не больше моего. Я снова поморщилась, стиснув до скрипа зубы. Оглушающая головная боль и судорога на мгновение затуманили взор, вынудив закрыть глаза и невольно промычать. Уведомитель же до боли сжал моё запястье, словно пытаясь меня удержать. — Постарайся не спать и не терять сейчас сознание… — почти шёпотом произнес он, приложив к моему лбу уже тыльную, такую же холодную, сторону ладони. — Не дождёшься… — слабо улыбнулась я, пытаясь вселить хотя бы самой себе хоть какую-то надежду. — Почему спать нельзя? Было видно, что он либо говорить не хотел, либо не считал это нужным. — В сознании нужно некоторое время пробыть. Ответ был весьма приемлем. Снова закрыв глаза, я попыталась не спать, пытаясь вспомнить хоть что-то из того, что было. — И как тебя угораздило? На услышанное я попыталась выдавить усмешку. — Можно ли мне разговаривать? Он склонил голову набок так, что выбившаяся прядка волос упала ему на лицо. — Ну спорить ты и сейчас горазда, значит, и на пару вопросов моих ответишь. — В таком случае смею предположить, что… Я напрягла мозг, пытаясь вспомнить хоть что-то. Вспомнить удалось только странное поведение Нелса и его взгляд на себе, когда я пила. «Это Нелс меня напоил? Но зачем ему это?» Я снова дрогнула из-за судороги в животе, издав еле слышное мычание. В ответ на это Люсьен снова сжал мою руку. — Тише… — услышала я его голос, обессиленно откинувшись на спинку стула, чувствуя, как боль начинает понемногу отступать. Пришлось пару раз глубоко вдохнуть и так же выдохнуть, чтобы прийти в себя. — Возвращаясь… к вопросу… — выдавила я из себя, снова насупившись. — Контракт… И вино. Один из гостей, вероятно, напоил. — Вероятно? — усмехнулся спикер. — То есть ты и сама не помнишь? Я открыла глаза и чуть ли не с укором посмотрела на него. — Я плохо мыслю… — лишь сказала я, несмотря на то, что крутилось у меня на языке. — «Ты даже в такой момент можешь быть противным донельзя!» — Значит, вино… Удивлён, что ты вот так вот сразу согласилась… Несложно было распознать в его голосе нотки издевки. Поняв, о чём он, я приоткрыла глаза и посмотрела на него. — Действительно… — тут же закрыла я глаза, когда он снова поменял руку. Думать и правда было сложно, но одно мне и правда не давало покоя. Несмотря на наши отношения, мы с ним сидели сейчас так свободно. «Несмотря на наши отношения, мы с ним сидим так свободно, я бы даже сказала, мы с ним хорошо сейчас сидим… — пришлось не раз словить себя на мысли, что мне это нравилось. — Он даже… ухаживает за мной, как за больным человеком, который, как ни крути, нуждается во внимании». Я приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на него. Понять, что с ним, у меня сил не хватало, но увидеть, что его выражение лица выражало тревогу, я была в состоянии. Его чёрные глаза скользили по моему лицу, стараясь не упускать ни единого изменения в моём состоянии. От того, что я видела, становилось дурно и одновременно приятно; совестно, и в тот же момент хотелось забыть про это этакое чувство стыда. Какая разница, если мне от этого было хорошо? — Что? — словно устав от моих очей на себе, спросил он. Люсьен был равнодушен ко всему вокруг, и об этом все прекрасно знали, но что я видела сейчас? Этот равнодушный человек сидел передо мной и руки на моём лбу менял, лишь бы мне хуже не стало. И ему было чем заняться, у него и без меня забот было полно. Вся эта сцена буквально ломала все мои представления о нём. — Ничего. Хотя следить за членами ордена тоже входило в его обязанности, но следить, не ухаживать. Его действия вынуждали меня наивно предполагать что-то из ряда вон выходящее, а затуманенный разум строил нелепые доводы и порождал новые вопросы. «Что, если в таком обращении ко мне кроется какая-то причина?» Я поморщилась, пытаясь скинуть с себя эти ненужные наваждения. Страшно было представить, что я могла себе надумать, находясь в таком состоянии. — Странно, что ты вообще говорить можешь… Мои глаза самопроизвольно открылись от такого заявления и упёрлись в него. — Ты хоть что-то помнишь? — Я даже съязвить тебе сейчас в состоянии, — улыбнулась я, пытаясь сменить тему, ведь к чему этот вопрос был, я так и не поняла, а Люсьен, тихо рассмеявшись, снова сменил ладонь. «Этот смех… Такой же низкий и хриплый, как и его голос. Что с ним происходит? А со мной?» А со мной и правда происходило что-то странное. Моё напряжение из-за боли в теле постепенно сходило на нет, мышцы перестали напрягаться. Я полностью расслабилась, облегчённо выдохнув. — Ох… Наконец-то… — Я улыбнулась, медленно закрывая от облегчения глаза. Как и заверил Уведомитель, меня и правда отпустило. И конкретнее своё состояние я описать не могла. — Хорошо, но спать всё ещё нельзя. — Люсьен чуть встряхнул меня, вынуждая раздраженно открыть глаза. — Уже не хочется на тот свет? Я посмотрела на него, подивившись его иронии. — Что с тобой? — не выдержав, спросила я. — А что не так? — Ты слишком… искренний, и не смей сейчас меняться, услышав это от меня. Я ожидала, что сейчас в меня полетит едкое ругательство, или он осадит меня за такое нахальство (зато откровенное), но он промолчал. Двери в кабинет скрипнули, и на пороге показалась Очива с моим плащом в руках. — Прошу простить за долгое отсутствие… — тихо сказала она, обходя стол и протягивая мне накидку. — Я сама, — сказала я встающему Люсьену и, взяв плащ, натянула его на себя. Озноб всё равно прошибал, но от одной только мысли, что на мне мой родной плащ, всегда согревающий в любые погодные условия, грела мне душу, а губы тронула еле заметная улыбка. Откинувшись на спинку стула, я посмотрела на Люсьена, который так и смотрел на меня. — Что теперь? — Ничего. Сиди, скоро уснёшь, и я тебя отнесу в комнату Очивы. Хозяйку убежища, стоящую всё это время молча, кто-то позвал, и под пристальным взглядом Уведомителя она вышла. — Ты не ответил мне, — молвила я, как только Очива вышла. — А я и не буду. Я хмыкнула, расстроенно поджав губы. — Ожидаемо, но жаль… Почему? Он вздохнул, смотря на меня, но так и не ответил. — Ладно, как хочешь. «В комнату Очивы… — повторила я про себя, смотря куда-то в потолок. — А ведь я там была, если правильно помню…» — Сон… — неконтролируемо выпалила я, привлекая внимание Люсьена с двери на себя. Коротко глянув на него, я продолжила: — Мне снился странный сон, и не один, как мне кажется. — Учитывая твоё состояние, это абсолютно нормально. — Нет, — резко отрезала я, закрыв глаза. — Нет, мне снился, как тебе могло показаться, далеко не бред, который снится любому болеющему человеку. Даже с закрытыми глазами я чувствовала, как Люсьен хмурился, а на лбу у него собирались морщины. Он явно не понимал, о чём я говорила, а, может, и понимал, но молчал. — Не смотри на меня так, — открыла я глаза. — Я ещё не сплю и не несу сонный бред. Вспомнив про сон, я тут же зевнула, чувствуя, что сонливость всё же начинает накатывать. — Сейчас накроет, не волнуйся. Это было последнее, что я слышала. Машинально зарывшись в плащ, уткнувшись лицом в него, я полностью отдалась пучине, что протягивала ко мне свои щупальца. «Возможно, после сна мне и правда станет лучше…»

✧

Мужчина смотрел уже на засыпающую девушку. Не рано ли? Хотя было уже поздно. Чуть склонившись, чтобы взглянуть на её лицо, он убедился в своём предположении. «Спит. Что теперь?» — повторил он про себя вопрос, заданный Кларой ранее. А вот что будет дальше — он не знал. Люсьен наблюдал за её умеренным дыханием, понимая, что жизни её, скорее всего, ничего более не угрожает. Смотря на неё, он почувствовал еле различимые изменения в себе: в настрое, в эмоциях. Аналогичным изменениям в себе он не удивился, подобное он замечал уже не впервые. Вопрос был в другом: чем это было всегда вызвано, а точнее, кем. Ответ сидел перед ним, спящий и больной, но до этого он не додумается. Пока. Возвращаясь к его вопросу, которым он задавался ранее, это было подтверждение? Значит, человека можно вытащить, когда он уже на грани смерти? Видимо, да, хотя сомнений уже и быть не могло, и стоило сделать вывод, что и на этот вопрос ответ сидел прямо перед ним. Живая, провалившаяся в небытие на ближайшие часов двадцать, если не больше.

— «Если бы не желание узнать правду, если бы в какой-то даже степени не погоня за прошлым, ты бы старался спасти эту душу?» — «К чему этот вопрос?» — «Ответь мне, Люсьен».

В кабинет зашла хозяйка убежища. — Я закончила, можем… — Но она не договорила, посмотрев сначала на Клару, которая уже спала, а потом на Уведомителя, который смотрел на спящую и о чём-то думал. — Очива, ты… Не говори ничего Кларе, — устало произнёс он на выдохе. — Что не говорить? — Да… Вообще ничего не говори. Если сочту нужным, то я сам ей всё расскажу, а если она что-то вспомнит… — Он задумался, подбирая слова. — Пусть просто остаётся в неведении. Так будет лучше. — А когда проснётся? Мужчина посмотрел на неё. — Что мне ей сказать, когда она проснётся? Это не тот человек, который вопросов задавать не будет, — посмотрела она на Клару. — Да… — усмехнулся Уведомитель, тоже посмотрев на спящую. — Не тот… Во время их разговора он внимательно следил за тем, как менялось её лицо. Перед пробуждением чёрные разводы под глазами уже начали исчезать, губы м лицо приобрели естественный цвет. Да, она оставалась по-прежнему бледной, подобно снегу, но тогда это было уже не так выражено. Очива ожидающе смотрела на него, наблюдая за его реакцией. Он о чём-то думал, а, может, принимал какое-то решение. Сама же она, задаваясь одним и тем же вопросом: «Почему ей не стоит об этом говорить? Причина. На это точно есть причина». * — Мне это кое-что напоминает… — Да, я понимаю, о чём ты. Но, возможно, исход этого случая будет отличаться от первого. * «Он видит подобное не первый раз. Если так, то…» — Когда она проснётся, — резко начал он. — Скажи, что Я запретил что-либо говорить. Узнав об этом… Более вопросов у неё не возникнет. Как и чувства непонимания к вам.

— «Зато потом ты будешь врагом». — «Это меня уже мало волнует».

— А её приступ? Что это было? — осмелилась спросить его Очива. — Ничего особенного. — Он подошёл к девушке и взял свои перчатки. — Обычный всплеск агрессии, разыгравшийся на фоне недавних событий и влияния на её организм трав, что содержались в отваре. Очива хотела спросить кое-что ещё, но Люсьен опередил её. — Опережая тебя, дабы успокоить: нет. Второй раз такого не будет. Она понимающе кивнула. Клара снова была положена в комнату Очивы, как ей и было обещано. — …Она проспит долго и очень долго. — Почему? — спросила его хозяйка убежища, прикрыв дверь своей комнаты. — Из-за действия зелья. Так что особых проблем она не доставит. Больше, — добавил он в конце, сжав пальцами переносицу. — Я ухожу. Когда буду — не знаю. Но, думаю, она уже встанет на ноги к этому времени. Да и Тейнаве тоже скажи, чтобы молчал. Он, как я понял, стал случайным свидетелем одной сцены. — Да, — кивнула она, соглашаясь. — Хорошо, я всё поняла. Они разошлись. Очива — в сторону жилых помещений, а Люсьен — сразу на выход из убежища.

─── ∘◦✧◦∘ ───

Темнота — это было первым, что я увидела, когда открыла глаза. Я лежала под чем-то чёрным, пощупав которое, поняла, что то был мой плащ, в который я укуталась с головой. Медленно повернувшись на спину, я стянула мантию хотя бы со своего лица, оглядывая комнату. «Комната Очивы? Ах да, помню…» Медленно привстав на локтях, а после и вовсе сев, свесив ноги с кровати, я запустила пальцы в растрёпанные волосы, вороша их и пытаясь прислушаться к своим ощущениям; теперь не было ни лихорадки, ни судорог, ни головной боли. Пытаясь хоть что-то вспомнить, я распутывала волосы, расчёсывая их пальцами. Вспомнить получилось лишь обрывки, без красок и подробностей. «Мне нужен тот, кто был со мной во время всего того, что было. Около меня точно был Люсьен, но он, скорее всего, ничего не расскажет, даже несмотря на его разговорчивость». В какой-то момент я замерла, вспоминая наш с ним разговор. «Он был другим тогда. Слишком разговорчивый и открытый, слишком похожий на человека, кем он и является, но на кого он обычно не похож». Отмахнувшись от своих же мыслей, я медленно поднялась, ища опору для ног. Добравшись до стола, где лежал кинжал, я посмотрелась на себя в отражении, но ничего, кроме бледности лица и синяков под глазами, не обнаружила. Выглядела я явно лучше, чем тогда с этими чёрными подтёками. * — Мне кажется, или где-то подобное я уже видела? А может, слышала или читала об этом… * Вложив кинжал в ножны, я упёрлась руками в стол, продолжая ворошить воспоминания. — Читала… * — «Почти на последних стадиях у человека появляются под глазами чёрные подтеки, похожие на выступившие чёрные вены…» * — Твою ж мать… — протянула я, еле слышно посмеиваясь. — Такое нелепое, но убийственное совпадение… — Выпрямившись, я подняла руки и посмотрела на них. — Это было бы очень каноничной расплатой мне за мои грехи, но… — Я потёрла ладони друг об друга. Они были теплыми… руками живого человека. — Но нет. Один человек решил иначе. «Люсьен… Что у тебя на уме?» Дверь протяжно скрипнула, и на пороге показалась Очива. — Ой, Клара! Ты очнулась! Я медленно подняла глаза на неё. — А что, были сомнения? — Были, Клара. Да ещё и какие, — села она за стол. — Всё убежище на уши поставила, даже Уведомителя. Хозяйка убежища опустила глаза, о чём-то задумавшись. Я склонила голову набок, наблюдая за её реакцией. — Ты как? Беспокоит что-нибудь? — Нет, хотя внешне я… всё ещё плохо выгляжу. — Я заняла место напротив неё. — Поверь: сейчас это ещё даже хорошо. В убежище ты и вовсе словно неживая пришла. Есть хочешь? — Вода, — тут же отозвалась я, посмотрев на неё. — Только воду. Кусок в горло мне не влезет. Она встала и подошла к буфету. — Что я тут делаю? — чуть повернулась я к ней, постукивая пальцами по столу. — А спала я сколько? — Люсьен тебя сюда положил по моей просьбе. Чтобы никто не беспокоил. А спала ты не так долго, как я думала. Чуть меньше суток, — подошла она к столу с бутылками в руках. — И все же это много. Расскажи, что было, пока я пребывала в этом состоянии. Наполнив мою кружку водой, она посмотрела на меня. — Что ты последнее помнишь? — спросила она, наливая что-то уже для себя. Я задумалась и решила начать с конца. «Последнее, что я помню, это то, как я уснула в кабинете Винсента в присутствии Люсьена. До этого был наш с ним разговор, а до этого… Сон? Как я выбежала на неё и Тейнаву? А до этого был мой поход из Скинграда до Чейдинхола. Стены города, дом, и последнее… дверь». Очива молча заняла своё место, ожидая, когда я что-то вспомню. — Приход в убежище. Помню только, что я была у входа сюда, и всё. Дальше провал. — Ты пришла в убежище, и Люсьен напоил тебя противоядием. Она посмотрела на меня, словно говоря: «Это всё». — А дальше? — Извини, Клара. Я не могу сказать, — почти прошептала она. — Как… не можешь. Что тебе… — Меня тут же посетила одна догадка, когда я посмотрела на свой плащ, что лежал на кровати. — Мешает… А мешать мог только один человек. — Люсьен… — медленно повернулась я к ней. — Я правильно поняла? Словно боясь ответить, она еле заметно кивнула. Уголки моих губ сами поползли вверх, а после губы и вовсе расплылись в нервной улыбке. Я откинулась на спинку стула, растирая свои руки. — Интересно… — «Стоило только хорошо подумать о нём, как тут же всё испортил». — Ладно. Ничего страшного, я тебя не виню. Будет с кого спросить. — Клара, не глупи! — воскликнула она, наблюдая, как я медленно поднимаюсь. — Если он так решил, значит, это ради твоего же блага! — тут же вскочила она. — Не стоит оно того! — Не стоит получать ответы? — глянула я на неё исподлобья. — Это что же там такое было? Очива замолчала, делая вид, что отступилась. — Ладно, я тебя предупредила. — Спасибо тебе за это! — улыбнулась я, ставя на стол пустую кружку и направляясь на выход из её комнаты.

◦✧◦

Я влетела в жилые помещения и подбежала к своей кровати. — Так… броня… — Клара?! Я вздрогнула от внезапного голоса. — Ой, как ты меня напугал! — судорожно прижала я комплект брони к своей груди, посмотрев на читающего Тейнаву. У его ног дремал Шемер, которого, по всей видимости, я разбудила. — Здравствуй, Тейнава, — подошла я к столу, щёлкнув крысу по носу. — Извини за мой внешний вид, но, надеюсь, сейчас я выгляжу лучше, нежели когда в безумии на вас выбегала. Сказав это, я искоса отслеживала его реакцию, но поняла, что он будет молчать. — А, извини. Я поняла. — Тебе Очива сказала? — поднял он на меня глаза. — Да. Не волнуйся, я не виню вас, — грустно улыбнулась я. — Я пойду освежусь. — Куда? — За город. К водоёму.