Отрекаюсь!

I love that you shake When I ravage your skin It's so easy to bite with your hands pinned Shadows dancing on the sheets If you obey, I might give you a treat

You look so good, there on your knees Such a good girl knows how to please Look at me, look me in the eyes Forget yourself, surrender your mind

Right now, you're mine All mine Give in, you're mine All mine

"Я тебя люблю". Три простых слова, которые, казалось, так и рвались с языка, но что-то заставляло её молчать. Лаура шагала по тёмным коридорам бывшего храма Шар рядом с Астарионом, пытаясь справиться с бурей мыслей и эмоций. Каждый раз, когда взгляд эльфийки останавливался на вампире, сердце замирало. Что за нелепое время и место, чтобы размышлять о любви? Тусклый свет факелов лишь усиливал ощущение тревоги, окружавшего её и Астариона, пока остальные шли чуть впереди. — Скажи ему, — шептал внутренний голос, ехидный и крайне назойливый. — Просто скажи: “Я люблю тебя.” Всего три слова, и всё. Она резко выдохнула, глядя вперёд, будто пытаясь сосредоточиться на пути. Но чем сильнее она старалась отогнать мысли, тем отчётливее звучали воспоминания. То, что она узнала на лодке, подтвердило слова Скелератиса. Он действительно был её дворецким, а она — мерзкой убийцей. Ненависть к себе кипела в душе. А потом ещё те ужасные видения в подвале Карги… Но была и светлая искра в этом хаосе. Астарион. Его недавние слова. Она помнила, как его лицо на мгновение исказил страх, когда она показала ему воспоминания, но он постарался скрыть это. Его голос, спокойный и уверенный, произнёс тогда: "Мне всё равно, кем ты была раньше. Я принимаю тебя такой, какая ты есть." Никакой лжи, никакого сарказма. Именно в тот момент Лаура поняла, что любит его. Это не просто влечение, не жалкая симпатия. Чувство новое, пугающее и до странного приятное. Оно растекалось по её груди сладкой болью, словно напоминая, что сердце всё же способно чувствовать. Она украдкой взглянула на Астариона. Вампир шёл рядом, так близко, что стоило ей чуть вытянуть руку — и она могла бы коснуться его ладони. Сердце вновь предательски сжалось. “Ты ведь понимаешь, что это глупо? — снова прозвучал внутренний голос. — Он лишь пользуется тобой. Удобная игрушка.” Лаура боялась, что это правда. Да и кто вообще мог полюбить её? Она даже сама считала себя чудовищем с грязным прошлым и осквернённой душой. Девушка всё же осторожно коснулась его прохладных пальцев своей ладонью. Словно пойманный врасплох, Астарион вздрогнул и покосился на неё с лёгким удивлением. — Что-то случилось, моя дорогая? — его голос был мягким, с нотками привычного кокетства, но в глазах сквозило настоящее любопытство. “Скажи ему сейчас. Прямо сейчас!” — настаивал внутренний голос. Но вместо этого Лаура лишь поджала губы, улыбнулась себе под нос и покачала головой. Астарион хмыкнул, но не стал задавать лишних вопросов, продолжив идти рядом. Они продолжили идти по тёмному коридору, когда Гейл внезапно остановился. — О, нет… — пробормотал он, уставившись вперёд. — А он-то что здесь забыл? Лаура вскинула голову и увидела пожилого мужчину с серебристыми волосами и бородой, одетого в яркую оранжево-красную мантию. На его шее поблескивало ожерелье, а широкополая шляпа завершала его экстравагантный вид. Гейл буквально сорвался с места и подошёл к незнакомцу. Лаура нехотя выпустила руку Астариона и поспешила следом, её рука легла на рукоять кинжала. — Эльминстер? — воскликнул маг, в его голосе сквозило удивление и почтение. — Он самый, Гейл, — ответил незнакомец с добродушной усмешкой. — И изрядно раздражённый, между прочим, потому что мне пришлось истоптать свои лучшие сапоги, чтобы найти тебя. Лаура прищурилась, разглядывая его с интересом. Затем в памяти всплыли легенды о знаменитом волшебнике, и она с улыбкой произнесла: — М-м. Не каждый день доводится узреть во плоти героя бесчисленных баллад. Эльминстер вскинул руки, улыбаясь. — Настоящего менестреля я узнаю с первого взгляда! Скажи же, какая из баллад о моих подвигах завоевала твоё сердце? Лаура задумалась, вспоминая строки, и с улыбкой процитировала: — “В тот самый день, когда дракон пробудился в огне, Эльминстер восславил наследника змеиного короля.” Эльминстер рассмеялся, хлопнув в ладоши. — Ах, старая, но бодрая! Исполненная вычурного остроумия — в точности, как я сам. Гейл раздражённо перебил: — Да, да, мы все восхищаемся твоими подвигами. Но зачем ты здесь, Эльминстер? Ты сказал, что проделал весь этот путь из-за меня. Почему? Старик окинул его взглядом, затем вздохнул: — Мне велено было не жалеть ни времени, ни сил, чтобы найти тебя. Она меня послала. Ты знаешь, о ком я говорю. Гейл вздрогнул, его пальцы непроизвольно сжались в кулак. Он шагнул вперед, в его глазах было столько нетерпения, что казалось, он готов стиснуть старика за плечи. — Мистра? Зачем? Говори, Эльминстер. Прошу тебя! Старик прищурился, поджав губы, словно его до глубины души оскорбила эта вспышка. — Юноша, неужто за время отсутствия в Глубоководье ты напрочь позабыл о хороших манерах? — холодно заметил он. Лаура, стоявшая рядом, хмыкнула, бросив на Гейла лукавый взгляд: — И верно, где твои манеры? Гейл стиснул зубы, закатив глаза. — Во имя всего… Не успел он продолжить, как Лаура уже скидывала рюкзак, лихорадочно копаясь в нем. Спустя минуту она достала сдобную булочку и ломоть сыра, протянув их старику. Эльминстер принял еду с благодарностью, а Гейл молча передал ему флягу с вином. Старик с жадностью отхлебнул, его плечи расслабились, а лицо озарила едва заметная улыбка. Пока Эльминстер ел, группа терпеливо ждала. Лаура молча наблюдала, как знаменитый волшебник наслаждается трапезой, будто это был пир богов. Наконец, он отложил пустую флягу и промокнул губы рукавом. — Ты здесь вправду в роли божественного посланца? — с подозрением спросила Лаура. Гейл, усмехнувшись, кивнул: — Нежные ножки Мистры не годятся для преодоления дорожных ухабов. Эльминстер смерил его взглядом, но промолчал. Затем, тяжело вздохнув, продолжил: — Ты сам знаешь, в чем был неправ, Гейл. Нам незачем обсуждать это здесь и сейчас. Тем не менее, у тебя появился шанс искупить свою вину. Гейл побледнел, его голос задрожал: — Мистра готова… меня простить? Эльминстер помолчал, затем кивнул: — Она готова подумать о том, что можно считать прощением. Мистра знает о неприятностях, выпавших на вашу долю. Она знает о вашей борьбе с Абсолют — этим коварнейшим злом. Лаура нахмурилась: — А нет ли у тебя случайно целебного зелья или заклинания? Такого всемогущего, чтобы от паразита одна шкурка осталась? Эльминстер покачал головой: — Увы. Существо, живущее в тебе, связано с высшей целью и с хозяином, которому оно служит. Старик выпрямился, его голос стал тверже: — Знай же, что Абсолют куда опаснее, чем вы можете вообразить. Это зло угрожает всему живому, даже богам. Он обернулся к Гейлу: — Ты должен уничтожить это зло. Мистра убеждена, что никто, кроме тебя, не сможет этого сделать. Лаура недоверчиво прищурилась: — Кроме Гейла? Почему? Гейл, скривившись, тихо произнес: — Сфера. Эльминстер кивнул: — Именно. Мистра дала мне силу остановить время. Сфера больше не будет стремиться подчинить тебя себе. Зато в нужный момент ты сможешь высвободить всю ее смертоносную мощь. Ты должен отыскать Сердце Абсолют, чем бы оно ни оказалось, и использовать себя как катализатор, который выжжет его дотла. — Это чудовищно! — Лаура воскликнула, её голос задрожал от гнева. — Ты приказываешь ему убить себя! Гейл вмешался, его голос был удивительно спокойным: — Он не приказывает. А вот Мистра, похоже, да. Эльминстер грустно кивнул: — Такова воля Мистры. Он произнес заклинание, и легкий свет окутал Гейла. — Отныне поручение и заклинание — в твоих руках, — произнес он. Затем повернулся к Лауре. — Береги его. Лаура стиснула зубы, но кивнула: — Мы найдем другой способ. — Или другую судьбу, — добавил Гейл. Старик кивнул, его взгляд затуманился. Затем он медленно произнес: — Подобно тому, как луны вызывают набухание и убывание морских вод, так и порожденные небесами боги предопределяют приливные течения смертных дней. И все же — мысль сия рождена была в часы одиночества, — каковы бы ни были приливы, отливы или всё прочее за пределами нашего владычества... будь луной сам для себя. Даже волны рока могут разбиться об утесы воли. Прощай мой друг. С этими словами он исчез в вспышке света. Никто не торопился говорить: Эльминстер оставил после себя слишком много тяжёлых мыслей. Гейл стоял, слегка потерянный, его взгляд отрешённо блуждал по стенам коридора. Лаура чуть расправила плечи, подтянув ремень на поясе, и спокойно, но твердо скомандовала: — Мы должны идти. Отряд двинулся дальше. Время от времени кто-то перебрасывался парой слов на отвлечённые темы, стараясь разрядить обстановку, но напряжение всё ещё ощущалось в воздухе. Лаура замедлила шаг, позволив себе отстать от общей группы, и вскоре поравнялась с Астарионом. Он шёл молча, но каждый его шаг был преисполнен лёгкой, едва заметной грацией. Она хотела было снова взять его за руку, но теперь не решалась: их пальцы лишь иногда как бы невзначай касались друг друга. Эльфийка несколько раз обернулась на Гейла, наблюдая, как маг замкнулся в себе. Решившись, она похлопала Астариона по предплечью и молча остановилась. — Что? — недовольно пробормотал вампир, но Лаура уже развернулась, дожидаясь, пока маг её догонит. Астарион бросил на неё холодный взгляд, но, ничего не сказав, пошёл вперёд. Гейл, заметив её жест, подошёл с легкой улыбкой, которая, впрочем, не скрывала его грусти. — Никакая встреча с Эльминстером не бывает бессодержательной, — начал он, пытаясь вернуть свой привычный ободряющий тон. — Я надеялся, что ты познакомишься с ним в более приятной обстановке, но… где такую обстановку найдёшь в наши дни? — Он мало похож на великого волшебника из легенд, — скептически заметила Лаура, уголки её губ дрогнули в усмешке. Гейл ничего не ответил, лишь грустно улыбнулся своим мыслям. — То, что Мистра прислала именно его… Она хотела показать, насколько всё серьёзно. И… посильнее на меня надавить, — признался он. Его взгляд стал ещё более печальным, улыбка увяла, оставив место для задумчивости. — Время кажется бесконечным, когда ты молод. Месяц — это долгий срок, год длится целую жизнь… — Гейл смотрел куда-то вдаль, его голос звучал глухо. — Странное ощущение, когда осознаёшь, как мало тебе осталось. Лаура нахмурилась, её сердце сжалось от этих слов. — Ты правда собираешься сделать то, что велел Эльминстер? — тихо спросила она, заглядывая ему в лицо. — Конечно, — коротко ответил он. — Он предложил самое простое решение. Найти правильное место, выбрать время, закрыть глаза и… отпустить себя. Скрижаль будет очищена, зло уничтожено, не станет Абсолют… Он сделал паузу, прежде чем добавить почти шёпотом: — …и меня тоже. Эти слова больно кольнули её. Эльфийка хотела что-то воскликнуть, возразить, но с трудом выдавила: — Должен быть другой способ. Маг покачал головой: — Если бы он был… Думаю, Мистра и Эльминстер нашли бы его. Но… пока предложено лишь одно решение. Он вздохнул, отворачиваясь. — Хотя до этого ещё далеко. Нам сперва предстоит найти Сердце Абсолюта и только потом… Лаура положила руку ему на предплечье, стараясь вложить в голос уверенность: — Мы его найдём, Гейл. Обещаю. Он посмотрел на неё, его лицо чуть оживилось. — Тогда нам остаётся только идти вперёд. Они помолчали, прежде чем Лаура спросила: — Почему Мистра или сам Эльминстер не уничтожат Абсолют? — Мистра могла бы, но Ао запретил богам вмешиваться в дела смертных, — объяснил он. — А Эльминстер… Он уже сделал больше, чем можно требовать от смертного. Он помог мне, а теперь всё зависит от моей сферы. Лаура нахмурилась: — Слушай, а Мистра всегда такая требовательная? — Она требует от тех, кто использует Плетение, честности и уважения, — задумчиво ответил Гейл. — И к способности Плетения разрушать, и к его способности спасать. Но вряд ли она часто просит своих служителей взрываться. Данный мне завет уникален. Она бы не стала давать мне такое поручение, не будь это единственный для нас способ выжить. Даже если она сильно на меня злится. — Ты как себя чувствуешь? — спросила Лаура, внимательно глядя на него. — Ты был на волоске от смерти. Это, наверное, не самое приятное чувство… Гейл на секунду задумался, затем заглянул в её глаза, на этот раз улыбнувшись по-настоящему. — О, ну, ты ведь меня знаешь. Я неисправимый оптимист. Пытаюсь думать о хорошем. Его улыбка на мгновение увяла, и он продолжил с долей меланхолии: — На самом деле, я уже живу дольше, чем мне полагалось. Поглощение артефактов не могло насыщать сферу бесконечно. Более того, сейчас я куда спокойнее. Моя смерть обретает цель и смысл. Это не будет случайным "бабах", который даже в хрониках не упомянут. Он натянуто рассмеялся, но смех прозвучал, скорее, как попытка успокоить не столько её, сколько себя. Лаура, почувствовав это, мягко приобняла его. Её руки обвили его торс, а ладони легли поверх его рук. Она даже положила голову на его плечо, словно пытаясь поделиться своей теплотой. — Надеюсь, до этого не дойдет, — уверенно сказала она. Затем, позволив себе улыбнуться, добавила весело. — А кто мне тогда будет энциклопедические знания выдавать? Кто улучшит мою магию? Гейл улыбнулся уже искренне и рассмеялся — громко и свободно. На этот звук даже некоторые спутники оглянулись, включая Астариона. Лаура заметила, как его брови резко сошлись на переносице, а взгляд задержался на ней и маге. Она внутренне усмехнулась.“Ревнует? Что ж, это ему полезно.” Правда, Гейла она обняла абсолютно искренне, испытывая к нему дружескую симпатию. Она переживала за него — очередное злобное божество желало его смерти. Похлопав мага по плечу напоследок, эльфийка догнала Астариона. Она нерешительно протянула руку, осторожно касаясь костяшками его прохладной ладони. Тот скосил глаза на её жест, и уголок его губ дрогнул, поднимаясь в едва заметной улыбке. Пальцы эльфа тут же переплелись с её. — Ну, что? Утешила нашу ходячую волшебную бомбу? — спросил он с деланной усмешкой. — Угу, — коротко хмыкнула она, не вдаваясь в подробности. Но тут в голове раздался знакомый, навязчивый шепот: “Скажи ему… Скажи…” Девушка зажмурилась на миг, словно пытаясь прогнать этот голос, и затем, глядя перед собой, начала говорить: — Астарион, я… — М? — он внимательно посмотрел на неё, краем глаза наблюдая за её нервными движениями. Лаура бросила быстрый взгляд на его рубиновые глаза полные любопытства и тут же отвернулась, чувствуя, как лицо заливает румянец. — Я тебя… — она замялась, затем выпалила совсем не то, что хотела, — …давно не звала на ужин. Она продолжала идти, глядя себе под ноги, избегая его взгляда. Астарион самодовольно хмыкнул. — Дорогая моя, я думал, ты никогда не позовешь. Что ж, меня не надо просить дважды. Как только мы устроимся на ночлег, я буду рядом. Последняя фраза прозвучала как жаркое обещание, полное скрытого подтекста. Он чуть сжал её ладонь, большим пальцем мягко поглаживая её кожу. — Кстати, о ночлеге, — пробормотала она, стараясь сменить тему. — Уже, наверное, ночь давно. Где выход из этих катакомб? Словно в ответ на её вопрос, Хальсин впереди поднял руку, останавливая отряд. Перед ними возвышались ворота, обвитые корнями, словно щупальцами, поражённые тёмным проклятием. Среди корней пульсировали бирюзовые сферы. Друид обернулся. — Теперь, дорогие друзья, заклинаю вас быть предельно осторожными. Ни в коем случае не касайтесь теней. Идите внимательно и следите друг за другом. Гейл, Шэдоухарт, Уилл — создайте сферы света. Они обеспечат нам защиту. Те почти одновременно проговорили заклинания. Несколько ярких сфер вспыхнули вокруг, плавая позади своих создателей. Группа шагнула за ворота, оставляя позади святилище Шар. Всё вокруг застыло в мёртвой тишине. Ни ветра, ни шелеста листвы странных деревьев с кроваво-красными листьями. Ни звука птиц или зверей. Местность казалась мертвой.  Стороны дороги окутывал черный дым, струившийся словно вуаль. Хальсин предупредительно указал на него: — Это и есть тени. Будьте осторожны. Лаура почувствовала холод, пробирающий до костей.  — Брр! Даже мне холодно, — пожаловалась Карлах. — Ужас! Не думала, что когда-то буду скучать по теплу Аверно. Спутники закутались в плащи, угрюмо продолжая путь. Астарион склонился к уху Лауры и тихо прошептал: — Я бы согрел тебя, но в этой ситуации от меня толку ноль. Она слабо улыбнулась, сильнее кутаясь в плащ. Единственная, кто казалась спокойной, была Шэдоухарт. Она двигалась уверенно, порой подходя близко к теням и касаясь веток деревьев. Лаура не удержалась и спросила: — Ты не боишься их? — Темное проклятье… Оно почти не действует на меня, — тихо сказала Шэдоухарт, с благоговением глядя вокруг. — Знаешь, что это означает? Владычица Шар защищает меня. Она любит меня. Эльфийка, пытаясь разрядить атмосферу, шутливо улыбнулась. — А как же я? Жрица усмехнулась, отмахнувшись рукой: — Ты всегда находишь способ выкрутиться — справишься и на сей раз. И не смотри на меня так. Это хорошо, что тени на меня не действуют — значит, я смогу тебе помочь. Владычица Шар не одарила бы меня таким благословением просто так. Значит, она чего-то от меня хочет. Эти знаки, что мы нашли — насчёт темных юстициаров... возможно, это не случайность. В любом случае, где-то здесь может быть святилище Владычицы Шар. Или даже храм. Девушка лишь пожала плечами в ответ. Группа продолжила путь, но усталость давала о себе знать. Лаура с каждым шагом чувствовала, как ноги наливались свинцом, а плечи, будто под давлением невидимого груза, опускались ниже. Каждый шаг казался всё труднее. Воспоминания о пережитых битвах и тревогах не отпускали, словно камнем лежали на душе. Но она молчала, не желая показывать свою слабость. Спутники выглядели не лучше. Шэдоухарт хмуро молчала, задумчиво смотря под ноги, Лаэзель шла с упрямо стиснутыми зубами, изредка шепча что-то о слабости исстиков. Карлах, обычно полная энергии, медленно переставляла ноги. — Боги, давайте сделаем привал! — наконец, раздался отчаянный голос Уилла. — Я уже не могу. Мы бесконечно идем куда-то. Я хочу спать! Его жалоба словно прорвала плотину. Измученные и раздраженные спутники заговорили все разом. — Ужасно устала! — поддержала Карлах, массируя шею. — Да, хоть немного отдохнуть! — поддержал Гейл, махнув рукой в сторону ближайшего пня. Только Лаэзель, хмуро посмотрев на них, лишь что-то буркнула себе под нос. Она была из тех, кто готов идти до победного конца, но и её утомление выдавало тяжёлое дыхание. Хальсин обернулся, подняв руку, чтобы привлечь внимание: — Понимаю, что все устали, — проговорил он уверенным голосом. — Я сам едва держусь на ногах. Но здесь останавливаться слишком опасно. Надеюсь, что впереди найдётся безопасное место. Может, чей-то старый дом или открытая поляна, вдали от теней. Терпение, друзья. Разговоры затихли, и группа продолжила путь. Шли молча, но напряжение росло. Каждый вздох казался усилием, ноги словно вязли непроглядном сумраке. Наконец, Лаура, не выдержав, подняла руку. — О, смотрите! Там, чуть выше, жаровня и бревна. Кто-то явно делал привал. — Она указала вперед. — Давайте хотя бы ненадолго остановимся. Я сейчас просто упаду. Не могу идти дальше. На лице Лаэзель вновь промелькнуло раздражение, но она промолчала. Остальные, не дожидаясь согласия, направились к импровизированной стоянке.

***

Они разожгли небольшой костёр в жаровне. Пламя приятно грело холодные пальцы. Лаура устало опустилась на грубо обтёсанное бревно, вытянув перед собой ноги. Она достала флягу с водой и сделала пару жадных глотков. Астарион, тихо пробормотав что-то себе под нос, сел рядом. Эльфийка посмотрела на него из-под ресниц. Почувствовав острое желание близости, она молча привалилась к его плечу. Астарион замер, удивленно посмотрев на неё, затем огляделся, будто оценивая реакцию остальных. Осторожно и немного неуверенно он обнял её за плечи, стараясь не встречаться взглядом с товарищами. — Побереги себя, Лаура, — раздался саркастический голос Уилла. — Не знаю, есть ли у нашего бледного эльфа в сердце хоть что-то хорошее. И уж тем более — место для тебя. Астарион тут же напрягся, его губы сжались в тонкую линию. Он поднял голову, голос его зазвучал с едва сдерживаемым раздражением: — Прошу прощения? Некрасиво лезть с советами. Мы все здесь взрослые, к твоему сведению. И вообще, это, кажется, не твое дело! Уилл усмехнулся: — У тебя вместо сердца ледяная пустыня, Астарион. Мне просто не хочется, чтобы кто-нибудь поскользнулся и больно упал. Вампир сжал кулаки. — Твои слова, как всегда, напрасный звук. Лаура, устало выдохнув, показала Уиллу неприличный жест, и одними губами прошептала: — Отвали. Но внезапный звук заставил всех забыть о споре. — Кто-то приближается, — прошептал Гейл, хватаясь за посох. Спутники в мгновение вскочили на ноги, оружие заблестело в свете костра. Лаура первой двинулась вниз по тропе, прижимая кинжал к груди. Из темноты появился свет факела. Вскоре эльфийка разглядела группу людей в одинаковых мантиях с символом арфы. Возглавляла их женщина с яркими рыжими кудрями. — Держитесь вместе! — громко сказала она. — И оставайтесь на свету. — Но, Лассандра… — начал кто-то позади. — Молчать! — бросила она, вскидывая руку. Затем её взгляд упал на Лауру, стоявшую в полумраке. Она подняла факел повыше, настороженно всматриваясь. — Кто идёт? — Лучше опусти оружие, если не хочешь, чтобы я сделала что-то… очень нехорошее, — угрожающе отозвалась эльфийка Рыжеволосая сжала рукоять меча, сделав шаг вперёд. — Опустить оружие? И дать тебе напасть? Нет уж. Подними руки и выходи на свет. Девушка осторожно шагнула вперед, стараясь не провоцировать арфистов резкими движениями. Лассандра не дала ей времени на дальнейшие действия, громко скомандовав: — Йонас! Вперед! Но прежде чем кто-либо успел двинуться, тени на краю дороги дрогнули. Одна из них вырвалась вперед, обхватила ногу мужчины из группы и рывком утянула его в мрак. — Йонас? — вскрикнула одна из девушек-арфисток, её голос дрожал от ужаса. — Йонас! — Лассандра, напротив, была тверда, хотя в её голосе слышалась напряженность. Но никто из арфистов не рискнул подойти ближе. Факелы осветили пространство перед ними, но мрак, словно обладая собственной волей, держался в шаге от света, не двигаясь, но и не отступая. Из темноты раздался знакомый мужчины. — Я тут! Где вы? Лассандра рванулась ближе, вглядываясь в темень. — Йонас! Ты видишь наши факелы? — Ничего я не вижу, — голос Йонаса звучал все более тревожно. — Что-то… что-то не так. — Иди на мой голос! Возвращайся на свет! Ответ Йонаса оборвался гортанным криком: — Кто здесь? Мэг, это ты? — внезапно голос Йонаса перешел в отчаянный крик. — А-а-а! Крик оборвался так же внезапно, как и начался. Наступила гробовая тишина. — Йонас? — голос Лассандры дрогнул. Снова донесся голос мужчины, но теперь он звучал странно — приглушенно и угрожающе: — Вот ты где… Подойди… Иди ко мне… Лассандра замерла, словно ледяной холод сковал ее ноги. — Йонас? Лаура, нахмурившись, тихо проговорила, больше для себя, чем для остальных: — Его душу… поглотила тьма. Это дурной знак. Не дожидаясь ответа, она развернулась и рванула вверх по тропе, крича своим товарищам: — Приготовьтесь к бою! — Бой? Опять?! — воскликнул Астарион, устало взмахнув руками. — Да сколько можно-то, а? Но Лаура даже не удостоила его взглядом. Раздраженно хлопнув себя по бедру, он поднялся, выражая всем видом свое недовольство. Когда их группа вернулась к арфистам, ситуация на дороге полностью изменилась. Мрак больше не отступал, а наоборот, обступал их плотным кольцом. Высокие человекоподобные тени окружали небольшую группу арфистов, медленно сжимая кольцо. — Арфисты, в бой! — громко крикнула Лассандра, выхватывая клинок. Шэдоухарт первой выстрелила магическим сгустком света, который попал прямо в одну из теней. Та дернулась и исчезла в мгновение ока. Началась ожесточенная схватка. Арфисты оборонялись клинками, отбивая быстрые и хаотичные выпады теней. Лаура, оглядевшись, быстро сообразила, что тени боятся света. Она подожгла стрелу от факела и метким выстрелом заставила одну из них отступить. Астарион, понявший тактику, делал то же самое, стреляя с непринужденной грацией, его глаза сверкали в отблесках огня. Гейл и Уилл слаженно метали огненные шары, яркие вспышки которых заставляли тени отступать. Лаэзель и Карлах держались ближе к арфистам, защищая их клинками. Шэдоухарт продолжала метать магические сгустки света, которые были наиболее разрушительными для теней. Её магия превращала их в дрожащие силуэты, которые тут же исчезали. Хальсин, в этот раз решивший не использовать облик медведя, помогал Лауре и Астариону, стреляя из арбалета, хоть и не всегда точно. Однако слаженность команды компенсировала его промахи. Бой завершился так же внезапно, как и начался. Тени больше не подступали, а те, что оставались, рассеялись в воздухе. Арфисты скорбно смотрели в сторону, куда тени утащили Йонаса. Никто из них так и не решился пойти туда. Лассандра, стиснув зубы, подошла к Лауре. — Спасибо за помощь, — сказала она ровным голосом. — Нам нужно идти. Я знаю безопасное место, здесь совсем недалеко. Можете пойти с нами. — Безопасное место? — с сомнением спросила Лаура. — То есть туда не могут проникнуть тени? — Именно так. Оно защищено магией. Единственный уголок, который не поглотило это проклятье. Она обернулась к своим людям: — Арфисты, выступаем! Слова о безопасном месте заметно приободрили спутников Лауры. Шэдоухарт и Гейл вновь сотворили магические сферы, которые освещали дорогу, разгоняя мрак. Хальсин догнал Лассандру и о чём-то тихо её расспрашивал. Лаура хотела прислушаться, но Астарион вдруг мягко удержал её за локоть. Она замедлила шаг, ощущая, как сердце снова пропустило удар. — Ты чего? — спросила она, стараясь звучать непринужденно. Эльф улыбнулся своей хищной улыбкой. — Перспектива ночевки на настоящей кровати мне нравится, — сказал он, скользя взглядом по ее фигуре. — А если получится остаться с тобой наедине… Его голос стал бархатным шёпотом: — Я мог бы… полностью насладиться тобой. Собрав остатки самообладания, Лаура смущенно пробормотала: — Посмотрим. Его самодовольный смешок заставил её закусить губу, но она быстро отвела взгляд, стараясь не выдать своих эмоций. Через десять минут на горизонте показался постоялый двор. Он расположился на берегу чёрного озера, полностью окутанный мерцающим куполом из белого света. — Вот и таверна "Последний Свет", — торжественно объявила Лассандра. — Идемте. Спутники оживились, предвкушая возможность наконец отдохнуть в комфортных условиях.

***

На мосту, ведущем к воротам постоялого двора, стража моментально насторожилась при виде отряда. Одна из стражниц, крепкая женщина с резкими чертами лица и бескомпромиссным взглядом, шагнула вперед, преграждая путь. — Эй, ты! Шаг вперед — и не вздумай хвататься за оружие! — её голос звучал громко и строго. Лассандра, стоящая позади Лауры, тут же вышла вперед и сделала знак рукой, требуя внимания. — Уймись! Она со мной, — сказала арфистка. Стражница с подозрением окинула взглядом Лауру и её спутников. После короткой паузы она махнула рукой, приглашая пройти дальше. — Пойдём, — бросила она коротко, разворачиваясь к воротам. Не успели они зайти во двор, как стражница окликнула другую фигуру — седую полуэльфийку в зеленой друидской мантии, неспешно подходившую к воротам. — Джахейра! Позади Лауры раздался сдавленный восторженный писк Карлах. Бард мгновенно вспомнила слухи и легенды о знаменитой друидке, что боролась с самой Мёртвой Троицей, спасая Врата Балдура. Она смотрела на приближающуюся фигуру, сдерживая дыхание. Полуэльфийка подошла ближе, её внимательный взгляд остановился на Лауре. Внезапно Джахейра взмахнула рукой, и земля под ногами эльфийки озарилась зелеными искрами, лианы вырвались из земли и обвили её лодыжки, не давая сдвинуться с места.  Девушка стиснула зубы, подавляя раздражение. — Как грубо, — произнесла она с явным упреком. — Из легенд у меня складывалось лучшее впечатление о благородной Джахейре. Полуэльфийка едва заметно усмехнулась, её тон был пропитан сухой иронией. — Вероятно, истории о моей доброте сильно преувеличены, — ответила она. Лаура дерзко подняла подбородок, игнорируя усиливающуюся боль от лиан. — Если ты меня отпустишь, я с радостью скорректирую эти истории. Добавлю сноску: "ненавидит незнакомцев". Джахейра хмыкнула, словно оценивая эту реплику. — С моей ненавистью, незнакомка, тебе сталкиваться не приходилось. Пока, по крайней мере. Из складок своей мантии друидка вытащила небольшой пузырек с извивающимся внутри иллитидским паразитом. Подойдя ближе, она подняла сосуд на уровень глаз девушки. — Это загадочное создание скрывает множество секретов. Но одно мы знаем наверняка… Паразит завибрировал сильнее, извиваясь в руках Джахейры. Он явно чувствовал связь с Лаурой, тянулся к ней, как будто к родственной душе. — Оно опознаёт себе подобных, — произнесла друидка с холодным мрачным взглядом. Джахейра медленно обнажила клинки. — Зря ты пришла сюда, Верная. Сердце Лауры заколотилось быстрее. Она беспомощно оглянулась на своих спутников, но ответить не успела — из здания таверны неожиданно выбежала знакомая девочка-тифлинг с повязкой на глазу. Мол. Эльфийка тут же вспомнила её — юная проходимка командовала карманниками в Изумрудной роще. — Стой! — громко закричала она, размахивая руками. Мол подбежала к Джахейре, тяжело дыша, и возмущенно тараторя: — Что ты делаешь? Она же нас всех спасла! Друидка слегка прищурилась, явно удивленная. — Это она защитила Изумрудную рощу? — Ага! Ни единого гоблина в живых не осталось, — с восторгом подтвердила Мол. — И вообще она ничо так — прикольная, — добавила она, подмигнув Лауре. — Я ей жизнь свою доверю, если что. Джахейра задумалась, глядя на эльфийку с новым интересом. — Верная, которая сохранила свободу воли… Как такое возможно? — Все дело в этом артефакте, — объяснила Лаура, делая знак Шэдоухарт. Та, закатив глаза, нехотя вытащила из сумки астральную призму и молча показала её Джахейре. — Это ещё что за штуковина? — настороженно спросила полуэльфийка. — До сих пор она была нашим спасением. Надеюсь, ты поверишь, — ответила Лаура. Джахейра с сомнением смотрела на призму, но после короткой паузы взмахнула рукой. Лианы мгновенно исчезли, освобождая ноги девушки. — Ладно, я поверю тебе. На этот раз, — сказала она. Друидка развернулась к арфистам и скомандовала: — Эй, арфисты! Вольно, всё чисто! Повернувшись обратно к Лауре, она заговорила более спокойно. — Я не стану утверждать, будто понимаю, что это за артефакт. Но я достаточно стара и мудра, чтобы опознать лучик надежды, когда он загорается во тьме. Скажи, зачем ты здесь? Эльфийка закатила глаза, не удержавшись от саркастичной реплики: — Я сюда просто в отпуск приехала. Джахейра неожиданно рассмеялась и хлопнула её по плечу. — Ты как раз вовремя — сейчас тут всё со скидкой. Она указала в сторону трактира: — Внутри есть еда и кровати для тех, кому нужен отдых. В шкафу — масло алоэ, если от лиан у тебя появилась сыпь. Посторонившись, она добавила: — Обустраивайся, потом приходи. Мы с тобой выпьем. Возможно, боги прислали тебя в ответ на наши молитвы. Лаура кивнула, и её отряд неуверенно направился в сторону трактира. Как только они отошли на достаточное расстояние, Карлах быстро подбежала к девушке, её глаза горели восторгом. — Всемогущие боги, солдат! Это же Джахейра. Джахейра! — Ты её знаешь? — спросила Лаура. — Лично — нет. Но она живая легенда! — Карлах буквально подпрыгивала от счастья. — Мама рассказывала мне, как Джахейра и её товарищи спасли Врата Балдура от Саревока. Она настоящая героиня, а я… просто девчонка из Внешнего города. Лаура усмехнулась, продолжая наблюдать за восторженной тифлингшей. Детская радость в её глазах не могла не забавлять эльфийку. Пройдя через скрипучую деревянную дверь, они оказались в просторной таверне, наполненной едва заметным запахом дыма и тёплой, уютной атмосферой. При входе стояло огромное чучело медведя. Главный зал был огромным, с высокими потолками и массивными деревянными колоннами. Посреди помещения располагался большой очаг, в котором весело потрескивали догорающие угольки. Очаг, вероятно, служил и для приготовления пищи, Лаура заметила несколько больших кастрюль, стоящих рядом с ним. Барная стойка была расположена у дальней стены, окружённая рядами стульев и табуретов. Двери по бокам вели, очевидно, в отдельные комнаты. В таверне стояла тишина.  — Найдите себе места для сна, — тихо сказала Лаура остальным. — Я пока переговорю с Джахейрой. Астарион подошел ближе, слегка наклонившись к её уху, и шепнул: — Я пока поищу что-нибудь для нас. Девушку тут же бросило в жар от его слов, и она сглотнула, стараясь не выдать волнения.  Без лишних раздумий, Лаура пошла к столу, где уже её ждала Джахейра, держа в руках бутылку вина. Эльфийка отодвинула стул и неспешно уселась рядом. Друидка не теряла времени и, разлив вино по бокалам, пододвинула один из них к Лауре. — Добро пожаловать. Выпей со мной, — сказала она мягко. Лаура внимательно наблюдала за Джахейрой, её взгляд был слишком пристальным, словно ожидала чего-то особенного. Это насторожило эльфийку. Она аккуратно поднесла бокал к лицу и, вместо того чтобы сделать глоток, осторожно понюхала вино. Нежный, почти неуловимый аромат напомнил ей запах клауфа — травы, известной своим свойством вынуждать говорить правду. Джахейра улыбнулась, но в её глазах мелькнуло что-то, чего Лаура не могла разгадать. – Вкус она не портит, если это тебя смущает, – заметила друидка. Девушка слегка нахмурилась, но пытаясь скрыть недовольство, пошутила: — У меня бывают приступы головокружения, я теряю сознание. Это мне не повредит? — Тебя это освежит, а меня сделает увереннее, — сказала полуэльфийка с лёгкой ухмылкой. Лаура отодвинула бокал обратно, её взгляд стал настороженным. — Ты не представляешь, от чего отказываешься, — заметила Джахейра, с интересом следя за эльфийкой. Она сделала глоток, наслаждаясь вином, и добавила: — Восхитительный букет. Вину уже больше ста лет, а оно лишь раскрывается. А вот насчёт тебя я по-прежнему не уверена. Лаура выгнула бровь, но ничего не сказала. Джахейра продолжила, её лицо стало серьёзным. — Те, до кого добираются иллитиды, "раскрываются" совсем в другую сторону, — произнесла она задумчиво. — Говорю по личному опыту. Есть в тебе нечто странное. Чужеродное. Пауза затянулась. Наконец, друидка произнесла серьёзным тоном: — Ответь мне правдиво и без увёрток: паразит меняет тебя, не так ли? Лаура сцепила пальцы и спокойно ответила: — Я много чего сделала после крушения. Почему это именно личинка должна меня изменить? — Ты прикрываешься шутками или всерьёз не понимаешь важность того, с чем мы имеем дело? Славные мужчины и женщины застряли тут — обеими ногами в могиле. Если мы хотим уцелеть, мне придётся довериться тебе. Могу ли я это сделать? Лаура вздохнула, её взгляд стал мягче, и она искренне ответила: — Ты можешь довериться мне. Джахейра расслабилась, но её голос стал холодным: – Хорошо. Ибо если ты нарушишь это обещание, я вырву тебе сердце. У меня есть все причины для недоверия. Таких, как ты — заражённых паразитами — я видела повсюду, и во Вратах Балдура тоже. Она продолжила, её голос становился всё более напряжённым: – Культ Абсолюта расползается по городу незаметно, стремительно и с пугающей систематичностью. Мы проследили его адептов до этого старинного поселения — и тут нам преградил дорогу враг, убитый и похороненный больше века назад. Лаура слегка нахмурилась и спросила с лёгкой иронией: — Истории о нежити часто преувеличивают. Ты уверена, что вы тогда убили его? — Поверь мне, он был мертвее мёртвого. Я своими руками замуровала его труп в усыпальнице Тормов. Он был поклонником Шар и собрал армию тёмных юстициаров прямо здесь, в подземельях. Вместе с местными друидами мы восстали против него — убили и похоронили. Голос Джахейры стал более мрачным: – Но он вернулся. Генерал Кетерик Торм снова жив. Хуже того, он как будто перестал быть смертным — теперь он неуязвим. Мы столкнулись с ним по дороге сюда, он возглавлял войско Абсолют и шёл на приступ Врат Балдура. Я своими руками пустила стрелу ему в глаз… он вырвал её, как щепку. Он исцелился и напал на нас, загнал прямиком в тени. Казалось, ещё немного — и нам конец, но опыт учит: как бы мрачно всё ни выглядело, всегда есть надежда. Она пристально взглянула на эльфийку и ткнула пальцем в её сторону: — Эта надежда — ты. — Думаешь, я смогу его убить? Джахейра кивнула: — Да, но не сразу. Под защитой своего артефакта ты сможешь проникнуть в Лунные Башни, прикидываясь Верной. Узнай, что делает его неуязвимым, чтобы мы могли лишить его преимущества. Как только Кетерик останется без щита, ударим мечом. Вместе мы штурмуем его башню и покончим с этой заразой. Лаура тихо рассмеялась: — "Славная Верная Лаура" станет лучшей ролью всей моей жизни. Друидка, не теряя серьёзности, добавила: — Если не вылечить тебя от заражения, срок этой жизни может оказаться весьма коротким. Обещаю сделать всё возможное, чтобы ты это пережила. Чтобы исцелиться, для начала надо познать болезнь. Какой бы магией Кетерик ни контролировал личинки, её источник должен быть в Лунных Башнях. Она подняла бокал. — До той поры мы будем пить вино при каждой встрече. Лаура кивнула, задумавшись о предстоящей миссии и, наконец, спросила: — Как мне до него добраться? Башни окружены тенями. Женщина показала куда-то наверх. — Ты — не единственное наше секретное оружие. Изобель — служительница Селунэ. Она укрыла таверну лунным щитом. Благодаря ему мы ещё живы. Завтра, как выспишься, поднимись к ней. Она поможет пройти сквозь тени. А теперь иди отдыхай — ты еле держишься на ногах. Лаура поднялась, поблагодарив друидку. День был действительно тяжёлым, и единственное, чего она сейчас хотела, — это снять доспехи и заснуть. Таверна была погружена в тишину, нарушаемую лишь едва слышным потрескиванием старого дерева. Девушка осторожно шла по коридору, внимательно прислушиваясь к каждому своему шагу. Её дыхание было ровным, движения осторожными — она старалась никого не разбудить. Подойдя к первой двери, она тихо приоткрыла её. Комната оказалась просторной, с рядами кроватей, уставленных вдоль стен. На некоторых из них мирно спали эльфы, люди и тифлинги, чьи лица Лаура узнала. Это были те, кого она уже встречала в друидской роще. Среди спящих она заметила знакомые фигуры. Лаэзель лежала на одной из коек, сжимая меч в руке даже во сне. Её лицо, обычно суровое, сейчас казалось чуть более расслабленным, хотя рука крепко обхватывала рукоять оружия. На соседней койке, завернувшись в одеяло, уже похрапывал Гейл. Свободных коек не было. Лаура, осмотрев комнату, аккуратно прикрыла дверь и пошла дальше. Она подошла к следующей двери и, немного поколебавшись, вновь осторожно приоткрыла её. Комната была немного меньше предыдущей, но здесь тоже было людно. Среди тифлингов Лаура заметила остальных членов своего отряда. Но Астариона не было видно. Девушка нахмурилась, мельком оглядела лица и закрыла дверь. Наконец, она дошла до третьей двери в конце коридора. Эльфийка медленно толкнула её, открывая небольшую щель. На этот раз перед ней открылась маленькая, уютная комната. В центре стояла кровать, аккуратно застеленная покрывалом. Здесь не было ничего лишнего — старый деревянный сундук у изножья, тумба, шкаф и окно, сквозь которое пробивался слабый свет луны. После долгих недель ночевок под открытым небом эта скромная обстановка показалась Лауре почти роскошной. Она на мгновение задержала взгляд на кровати, наслаждаясь мыслью о том, что наконец сможет спокойно вытянуться и уснуть.  Но её взгляд привлекло другое. В дальнем углу комнаты стоял Астарион спиной к двери, без рубашки. Он был неподвижен, словно статуя, глядя в зеркало, которое для него было, скорее всего, лишенным смысла предметом. Сердце Лауры сжалось. Она замерла, не решаясь потревожить его, и позволила себе несколько мгновений, чтобы рассмотреть его. Широкие плечи, изящный изгиб спины, аристократичная линия шеи — даже так, без напускной бравады, он выглядел невероятно. Но внезапно тишину нарушил его голос, звучавший с привычной усмешкой: — Смотришь на что-то интересное? Лаура вздрогнула и тут же почувствовала легкое раздражение на себя за такую реакцию. Раз уж он заметил её, не было смысла продолжать прятаться. Она вошла в комнату и осторожно закрыла за собой дверь. — Как ты узнал, что я здесь? — спросила она, стараясь сохранять спокойствие. Астарион обернулся через плечо, одарив её коротким взглядом, но его лицо тут же исказила насмешливая гримаса. — Какая-то польза от зеркал есть даже для таких, как я. Хотя отсутствие собственного отражения делает это утешение довольно жалким. Лаура хотела сказать что-то ободряющее, но слова застряли на языке. Слова нашлись, но звучали они не так, как она ожидала. — Невеликая плата за вампирскую силу, — с иронией заметила она. Он резко развернулся, алые глаза вспыхнули гневом. — Для тебя, может, и так, — отрезал он, — но для меня это еще одно, что забрал Касадор. Я даже не знаю, как выгляжу с тех пор, как стал таким. Ни разу не видел собственного лица. С тех самых пор, как у меня отросли клыки, а глаза покраснели. Он отвернулся, словно теряя интерес к разговору. Слова Астариона задели Лауру, и она ощутила знакомый укол вины. Сделав шаг вперед, она обошла его, вставая так, чтобы видеть его лицо. Каждая линия, каждый изгиб черт были прекрасны. Она редко позволяла себе так откровенно рассматривать его, но сейчас решила не отводить взгляд. — Тебе не о чем переживать, — наконец сказала девушка. — У тебя очень красивое лицо. Взгляд эльфа смягчился, голос стал легче, игривее. — Правда? И что именно ты видишь, когда смотришь на меня? Она улыбнулась, сделала еще полшага вперед и добавила: — Сильный, пронзительный взгляд. — О, продолжай, — подбодрил он её с довольной улыбкой. — Опасную улыбку, — тихо добавила эльфийка. Он широко ухмыльнулся, демонстрируя клыки. — Очень хорошо. А теперь скажи, что я прекрасен, и день будет прожит не зря. Лаура приподняла бровь. — Всего-то? И это всё, что тебе нужно? Банальная лесть? Астарион рассмеялся. — Не только. Еще золото, секс, месть… — он сделал паузу. — У меня, знаешь ли, немаленькие аппетиты. Но я готов довольствоваться и лестью. — По части шарма ты, конечно, не Лаэзель, — Лаура ухмыльнулась, не упустив возможности поддеть его, — но в целом ничего так. Вампир картинно вскинул руки. — Нахалка! Я думал, между нами есть что-то особенное. Их взгляды встретились, и Лаура не выдержала — тихо рассмеялась. Астарион улыбнулся ей в ответ, и в этот момент что-то в атмосфере переменилось. Эльфийка почувствовала тепло, разливающееся по телу, и едва уловимое предчувствие чего-то волнующего. Она подняла на него глаза, почувствовав, как сердце ускоряет свой ритм. — Ты прекрасен, — прошептала она едва слышно. Слова повисли в воздухе, Астарион уже без улыбки посмотрел на неё. Вишнёвые глаза стали темнее, глубже, в них отражалось нечто, что Лаура не могла разобрать. Он молча подошёл ближе, вплотную, его тонкие холодные пальцы обхватили её подбородок, заставляя посмотреть прямо в его глаза. — Какая наблюдательность, — его голос был тихим, но вкрадчивым, — пусть зеркала бесполезны, но если я могу так отражаться в твоих глазах… Его взгляд на мгновение потеплел. Астарион чуть склонился к ней, словно делясь тайной, и шепнул: — Это меня вполне устраивает. Он наклонился ближе, медленно, словно предоставляя ей возможность отстраниться, но Лаура не отступила. Его прохладные губы мягко коснулись её, осторожно, словно он боялся причинить боль. Поцелуй был неторопливым и нежным. Постепенно он становился чуть глубже, но оставался таким же деликатным. Когда их губы разомкнулись, на его лице промелькнула едва заметная улыбка. — Спасибо, — прошептал он. Лаура замерла, чувствуя, как её сердце учащённо бьётся. Она внезапно осознала, как сильно её тянуло к нему, как хотелось большего, чем просто этот нежный поцелуй. Но усталость одолевала. Она сделала шаг назад и под его пристальным взглядом медленно начала снимать доспехи. Оставшись в одном корсаже, чуть виновато улыбнулась: — Прости, но я просто умираю от усталости. На мгновение в его глазах промелькнуло разочарование, но тут же сменилось привычной усмешкой. — Как пожелаешь, дорогуша. Только помни про своё обещание. Ах да, кровь. Она кивнула, опустившись на край кровати. Молча склонила голову, открывая шею. Астарион бесшумно подошёл ближе и сел рядом. Однако он не спешил. Вместо укуса нежно провёл костяшками пальцев по её щеке, отчего Лаура слегка вздрогнула. Не говоря ни слова, он мягко, но уверенно взял её за плечи и потянул вниз, укладывая на спину. Лёгкий поцелуй перешёл в следующий, затем ещё один, его губы скользили по её губам, а затем начали оставлять мелкие, почти дразнящие поцелуи на её шее. Лаура почувствовала, как её тело мгновенно откликается. Её дыхание сбилось, сердце стучало быстрее. Мысли начали ускользать, уступая место чувствам. Эльфийка уже забыла о своём отказе, об усталости и о долгом дне. Сейчас существовал только он — его прохладные руки, губы, вызывающие дрожь прикосновения. Очевидно, выспаться сегодня не получится. Её руки сами скользнули на его спину, притягивая его ближе.  Астарион оторвался от её губ, его глаза озорно блестели предвкушением. — Я думал, ты устала и хочешь спать, — произнёс он своим бархатным голосом. Лаура чуть смутилась, отвела взгляд, но затем всё же ответила: — Устала… Но теперь я хочу тебя. — Я этого и надеялся услышать. Его губы снова нашли её, неотрывно целуя с нарастающей жадностью. Поцелуи становились всё более страстными, пока пальцы эльфа ловко расшнуровывали её корсаж. Лаура, ощущая его нетерпение, помогла ему, торопясь избавиться от ненужной одежды.  Ладонь Астариона коснулась её обнажённой кожи, скользнув по линии ключицы, прежде чем задержаться на груди. Лёгкое, почти игривое прикосновение пальцев к затвердевшему соску вызывало у эльфийки новую волну жара. Он сильнее прижался к ней, и Лаура ощутила его возбуждение через плотную ткань штанов. Её рука скользнула вниз, медленно исследуя его тело, прежде чем осторожно провести пальцами поверх твёрдого бугра. Астарион едва заметно усмехнулся, но его губы не покидали её, продолжая терзать в страстном поцелуе — то лёгкий укус, то ласкающее прикосновение языка. Её пальцы мягко проскользнули под пояс его штанов, замерев на мгновение в дразнящем ожидании, прежде чем обхватили его член. Он выдохнул коротко, чуть хрипло, бедра невольно отозвались на её действия, но Лаура не позволяла ему задавать ритм. Она то усиливала хватку, то ослабляла, дразня и заставляя его жаждать большего. Астарион, явно теряя терпение, резко отпрянул. Без лишних слов избавился от штанов и белья, а затем так же быстро снял с неё оставшуюся одежду. На мгновение эльф замер, нависнув над ней. Его взгляд тёмный от желания и голода жадно изучал её обнажённое тело. Лаура невольно прикусила губу, чувствуя, как кровь пульсирует в висках. Он сжал её колени ладонями и развёл их в стороны, устраиваясь между ними. Астарион вновь припал к её губам.  Его пальцы скользнули по её коже, вызывая мурашки, и задержались на груди. Он медленно очертил контуры соска, прежде чем накрыть эту чувствительную точку губами. Лаура громко выдохнула, её спина выгнулась, откликаясь на его движения. Почувствовав реакцию эльфийки, он задержался на этом месте, словно наслаждаясь каждым её вздохом. Его язык, влажный и прохладный, ласкал её сосок, пока одна рука скользила ниже, к её бедру. Пальцы Астариона исследовали внутреннюю сторону бедра, оставляя лёгкие, надавливающие прикосновения, от которых её дыхание становилось всё более прерывистым. — Ты такая тёплая, — пробормотал он, обхватив её бедро чуть крепче, а затем с хищной усмешкой добавил. — А я хочу почувствовать весь твой жар. Его пальцы продолжили своё движение, коснувшись её самого чувствительного места. Он двигал ими медленно, осторожными круговыми движениями, пока её тело не откликнулось. Её бедра двигались на встречу его руке, пытаясь прижаться сильнее и требуя большего, но он продолжал дразнить, наслаждаясь её нетерпением. — Какая жадная, — его голос звучал хрипло, но в нём угадывалась нежность. Лаура тихо застонала, её пальцы инстинктивно впились в его плечи, и он, наконец, поддался. Он погрузил два пальца внутрь неё, продолжая ласкать клитор большим пальцем. Лаура жалобно всхлипнула, едва сдерживая голос, но вдруг Астарион остановился. Он убрал руку, оставив её обнажённое тело гореть в жгучем желании. Мужчина демонстративно облизнул свои пальцы, его взгляд стал ещё более хищным, а на губах появилась усмешка, полная удовольствия от её мучительного ожидания. Лаура посмотрела на него, её взгляд был полон мольбы, а губы едва шевельнулись, произнося почти беззвучное: — Пожалуйста. Его ладони уперлись в постель по обе стороны от её головы. Астарион наклонился ближе, его серебристо-белые волосы слегка коснулись её лица, и, одновременно с этим, он вошёл в неё. Лаура на мгновение замерла, а затем, издав глухой стон, потянулась к его губам, но эльф лишь едва коснулся их и снова вернулся к шее, медленно проводя носом, изредка оставляя прохладные поцелуи то у основания шеи, то чуть выше ключицы, то у мочки уха. Его движения были неспешными, словно он растягивал этот момент, а Лаура растворялась в его поцелуях и прикосновениях. Глупое сердце трепетало, а разум боролся, не позволяя признаться ему в том, что так хотелось сказать. Она знала, что он скорее всего только рассмеётся в ответ.  Астарион чуть выпрямился, подтянул её бедра ближе к своим, не останавливаясь. Он взял её руку и провёл ею по своему торсу. Лаура ощутила прохладу его кожи и, открыв глаза, залюбовалась его видом, снова впитывая черты его лица. Он не смотрел на неё, его взгляд был прикован к её ладони. Он поцеловал её внутреннюю сторону и приложил к своей щеке, прикрыв глаза. Лаура задыхалась от нежности, происходящего. Вдруг, открыв глаза, Астарион посмотрел на неё и тихо спросил: — Ты позволишь? Она сразу поняла, о чём он, и кивнула, её грудь тяжело поднималась от волнения. Он, ускорив темп, оставил несколько поцелуев на её запястье, прежде чем его клыки вонзились в её кожу. В момент укуса руку словно пронзило осколками льда и одновременно опалило огнём. Эмоции стали ещё ярче, её дыхание сбивалось, перемежаясь с хриплыми вскриками, пока Астарион, чуть постанывая, продолжал пить её кровь. В какой-то момент он резко отстранился. Губы, окрашенные её кровью, растянулись в хищной улыбке. Вампир склонился к её уху и прошептал: — Какая же ты сладкая. Его движения стали чуть более настойчивыми, бёдра медленно набирали темп, каждый толчок заставлял её выгибаться навстречу ему.  — Смотри на меня, — приказал он, его тон не терпел возражений, и она, нехотя открыв глаза, встретила его взгляд. Эти глаза, алые и голодные, но всё же с тенью чего-то большего, гипнотизировали её. Он поймал её лицо ладонью, большой палец слегка надавил на нижнюю губу, заставляя её приоткрыться. — Вот так… — его голос стал мягче, но в нём всё ещё чувствовалась властность. — Хочу видеть, как ты теряешься во мне. Лаура почувствовала, как её тело всё ближе подступает к точке невозврата. Её дыхание стало громче, а её тело рефлекторно откликалось на его слова. Астарион, угадав это, изменил ритм. Его толчки стали более резкими и глубокими. Рука вампира скользнула ей между ног, возобновляя ласки, подгоняя всё ближе к пику. Из её груди вырвались хриплые стоны, всё громче с каждым мгновением. Мир вокруг исчез, оставив только это ощущение, когда оргазм накрыл её. Тело эльфийки выгнулось, поддаваясь каждому движению, застыв в моменте абсолютного восторга. В этот момент его клыки вновь пронзили кожу её шеи. Холод и наслаждение сплелись в единое целое. Астарион издал утробный рык, продолжая движение, ещё несколько резких, глубоких толчков, прежде чем его тело напряженно замерло, чуть содрогаясь. Он не отрывался от её шеи, продолжая пить, пока их дыхание не замедлилось. Через несколько минут он нехотя отстранился, привычным движением провёл языком по ранкам, запечатывая их, и оставил на месте укуса поцелуй. Затем эльф откинулся на подушку, сложив руки на груди, с видом абсолютного удовлетворения. Лаура, оглушённая, лежала несколько минут неподвижно, пытаясь прийти в себя. Постепенно сознание возвращалось, и она повернула голову, чтобы взглянуть на него. Астарион лежал, глядя в потолок. Его лицо было спокойным, но голос, которым он заговорил, был неожиданно глухим: — Наконец-то можно насладиться сном в нормальной кровати. Не то чтобы это были роскошные покои, но знавал я и худшие условия. Девушка повернулась на бок, опираясь головой на руку, и насмешливо спросила: — Это ты про ночёвки в лесу? Эльф бросил на неё короткий взгляд, едва улыбнулся, но тут же его лицо вновь омрачилось. — Это, конечно, тоже. Но свобода делает всё лучше. Я скорее про те времена, когда нас наказывали и держали на псарне. Он замолчал, глядя куда-то вдаль, а его взгляд становился всё более мрачным. Лаура почувствовала, как внутри неё сжалось сердце. — Псарне? — осторожно переспросила она. Астарион нахмурился, но всё же нехотя продолжил: — Да. Это вотчина ходячего скелета Гоуди. Мразь редкостная. Когда Касадору не хотелось марать руки, наказывая нас, он отправлял свои отродья к нему. Чего тот с нами только ни делал… Я мог сидеть там месяцами. Спал на полу или на сыром, прогрызенном мышами матрасе. Он замолчал, затем раздраженно поморщился, отмахиваясь от воспоминаний: — Давай не будем ворошить прошлое. Лауре стало его невыносимо жаль. Она ощутила желание обнять его, сказать что-то ободряющее, но слова застряли в горле. Единственное, что она смогла сделать, — мягко поцеловать его в щёку. Затем она лукаво улыбнулась: — Спокойной ночи, господин судья. Астарион повернул голову, его глаза внимательно изучали ее лицо. После небольшой паузы он ухмыльнулся. — Надеюсь, на этот раз ты будешь спать на своей подушке. Эльфийка тихо рассмеялась, забираясь под одеяло, и пробурчала: — Ага, надейся. Усталость окончательно взяла верх, и она мгновенно уснула. *** Спустя какое-то время она проснулась внезапно, как будто от толчка. Лаура резко открыла глаза, непонимающе моргая в темноте. Сколько прошло времени? Который сейчас час? Повернувшись на бок, она увидела, что Астарион всё ещё спит. Он лежал, закинув одну руку за голову, другая свободно покоилась на животе. Его лицо было спокойным, даже умиротворенным, и в лунном свете выглядело особенно красиво. Ей хотелось снова закрыть глаза, прильнуть к нему, обвить руками, найти утешение в его близости и снова забыться сном. Но смутное чувство беспокойства не отпускало её. Эльфийка перевернулась на спину, вспоминая Скелеритаса, его ядовитые слова, пробуждающие в глубине её души тьму. Неожиданно раздался скрипучий голос: — Звали, госпожа? Лаура вздрогнула и едва не вскрикнула. В темноте рядом с кроватью стоял Скелеритас собственной персоной, его мерзкое лицо растянулось в раболепной улыбке. — Я… — Она сглотнула и, кинув быстрый взгляд на эльфа, тихо проговорила. — Я просто лежала тут и мечтала, что ты никогда не вернешься. Её резкость, похоже, лишь потешила Скелеритаса. Его улыбка стала ещё шире. — О, моя тошнотворная госпожа! Такая грубость не подобает вашему царственному положению, — дворецкий сделал театральный поклон, а затем добавил. — Я явился сюда, ибо хочу предложить вам новое могучее подношение. Однако пока я не могу вручить его. Сначала вы должны совершить нечто поистине… немыслимое. Эльфийка почувствовала, как по спине пробежали мурашки и как тело предательски напряглось. — Приз? — выдавила она, стараясь звучать спокойно. — Эта награда укротит терзающие вас соблазны, подготовит вас к получению остальной части вашего наследства, — голос Скелеритаса звучал тягуче, как смола, и невыносимо самоуверенно. Дворецкий щелкнул пальцами, и в воздухе перед ним возник образ. Лаура замерла, разглядывая парящую перед ней фигуру: красивая девушка с белыми, до плеч волосами, серебристыми глазами, в облачении жрицы Силунэ. — Вы получите королевский приз за убийство этой красотки, — с удовольствием протянул Гнус, любовно глядя на проекцию. — Изобель: жрица, милое лицо которой может сравниться по красоте с луной. Она слишком чудесная, чтобы жить. Лаура ощутила, как внутри, глубоко в душе, Тёмный Соблазн радостно воспрянул, наполняя предвкушением. Её охватило необъяснимое желание крови и убийства, но она тут же сжала руки в кулаки, заставляя себя подавить этот голос. Глубоко вдохнув, девушка гневно сдвинула брови и прошипела: — Я больше не позволю себе прикасаться к невинным жертвам. Эти слова явно расстроили Скелеритаса. Он печально покачал головой, будто огорчённый поведением нерадивого ребёнка. — Подумайте о досадной неудаче с бардом, которая постигла вас в прошлый раз, хозяйка, — сказал он, обойдя кровать. Его голос становился всё более издевательским. — Ваш бессознательный, но изобретательный ум жаждет крайнего насилия. Дворецкий обернулся и выразительно посмотрел на спящего Астариона. Уголки его губ дрогнули в мерзком оскале. — Кто знает, кого вы можете убить, если не поддадитесь искушению сейчас? Внутри Лауры всё оборвалось. Она поняла угрозу без слов. Страх пронзил её сознание, когтистой рукой сжимая сердце. Скелеритас больше ничего не добавил. Он усмехнулся напоследок, ещё раз посмотрел на эльфа и, делая прощальный поклон, сказал: — Будьте верны себе, госпожа. Лаура осталась лежать, словно парализованная. Её тело не слушалось. Чувство безысходности разливалось внутри, сжимая её сердце в ледяных когтях. Она любила Астариона, но теперь к этим новым чувствам приплетался липкий страх. Ей хотелось защитить его, обнять, отгородить от всех опасностей, но как быть, если самая большая опасность — она сама? — Я не позволю этому случиться, — прошептала она едва слышно. Не сдержав порыва, она осторожно подалась вперёд и прильнула к нему. Её рука мягко скользнула по его серебристым кудрям, пальцы аккуратно перебирали пряди. Хотелось разбудить его, рассказать обо всём — и о дворецком, и о своих чувствах, и о страхах, но воспоминание о его взгляде, полном ужаса, когда он узнал о её прошлом, остановило. Нет, она не могла позволить себе снова напугать его. Лаура аккуратно положила голову ему на грудь, обняла рукой поперёк тела и, слушая его ровное дыхание, наконец позволила себе закрыть глаза и постепенно забылась сном.