Отрекаюсь!

I am not afraid anymore Standing in the eye of the storm Ready to face this, dying to taste this, sick sweet warmth I am not afraid anymore I want what you got in store I'm ready to feed now, get in your seat now

And touch me like you never And push me like you never And touch me like you never 'Cause I am not afraid, I am not afraid anymore

No no no

Лаура медленно открыла глаза, стараясь понять, где она находится и какой сейчас час. В Подземье без солнечного света было невозможно сказать, как долго она проспала. Но, к её удивлению, после всех тяжёлых событий последних дней она ощущала себя выспавшейся, хоть и с лёгким головокружением — скорее всего, от усыпляющего заклинания. По внутренним ощущениям, уже должно было быть к обеду, но она лишь вздохнула и потянулась, переворачиваясь на другой бок. Пусть сегодня кто-то другой будет главным — ей хотелось просто умиротворения и этой успокаивающей тишины. На мгновение даже захотелось закрыть глаза и провалиться в сон дальше, однако перед мысленным взором промелькнули воспоминания о ночном разговоре с Лаэзель у костра. В своей прямолинейной манере, без скрытных намёков, гитьянка призналась, что ценит Лауру не только как союзницу, но и как близкую подругу. Эльфийка даже не ожидала услышать от неё таких слов и поймала себя на том, что ей приятно это осознавать. Гитьянка, которая редко проявляла мягкость, теперь стала для неё чем-то большим, чем просто соратником. Смешок вырвался помимо её воли, когда она подумала о том, как странно её жизнь стала напоминать любовную балладу. С одной стороны, была благородная воительница, почти открыто намекающая на свои чувства. С другой — коварный, но опасно притягательный эльф-вампир, подобно опереточному злодею, играющий на её чувствах и желающий завладеть её сердцем. Кто бы мог подумать, что именно она окажется в центре таких запутанных интриг? Но тут же её взгляд омрачился, едва мысли вновь обратились к Астариону. Ощущение опасности, страха, что она испытывала по отношению к нему, уже не было таким жгучим, как прежде, но воспоминания об увиденном в подвале у Карги снова тревожили её. Вновь перед внутренним взором всплыл момент, когда она, очнувшись, увидела Астариона перед собой. Тогда облегчение смешалось с непонятной радостью — он был жив и снова рядом. Конечно, он хотел её крови. Лаура даже не сомневалась, что всё сведётся к этому. Вчера что-то в ней поддалось на его просьбу, и она позволила ему подойти ближе. Иррациональная часть её сознания жаждала его прикосновений, и, одновременно, это была своеобразная проверка, чтобы понять, как он себя поведёт. Будет ли он снова холоден и безразличен, ожидая её покорности? Но к её удивлению, Астарион проявил неожиданную деликатность и осторожность, словно старался показать, что видит в ней больше, чем просто сосуд. Момент, когда он поднял её на руки, хорошо отпечатался в памяти. Эльфийка едва не заплакала от осознания того, как она скучала по его ласкам. Её пугало это проявление слабости перед ним, но она уже не могла отрицать, что её чувства к нему стали чем-то большим, чем просто случайной увлечённостью. Никакая близость с Лаэзель не могла затмить этого факта. Лаура надеялась, что со временем её влечение к вампиру пройдёт, но, увы, это было лишь иллюзией. Его взгляд, его прикосновения — всё это пробуждало в ней эмоции, которые она не могла подавить. Когда он, не отрывая взгляда, целовал её, сердце эльфийки готово было вырваться из груди. Она хотела одного — отдаться ему полностью и без остатка. "Какая же ты дура! — прошипел внутренний голос. — Он сожрёт тебя и не подавится. Или будет держать при себе как ручную собачонку и выбросит, как только перестанешь его развлекать". Лаура зажмурилась, чувствуя, как вновь всплывают жуткие картины из видений Карги. Да, они могли быть иллюзией, но вдруг они правдивы? Ведь той ночью он проявил свою сущность, используя её как свою собственность, словно так и должно было быть. Что ему мешает повторить это снова? Но даже такие тревожные мысли не могли заглушить голос глупого сердца, твердившего, что смерть от его рук, тем более для такой, как она, — не самый худший конец. Эльфийка горько усмехнулась, подумав, что, в конце концов, ничем не лучше его. Такое же чудовище с кровавыми аппетитами. Они точно стоят друг друга. Она вновь тяжело вздохнула. Пора было взглянуть правде в глаза и признать это. Она, по сути, влюблена в этого обаятельного мерзавца. Пожалуй, ей хотелось верить, что ещё пара ночей в его объятиях развеют это наваждение, и они смогут остаться просто хорошими друзьями. Но пока этого не случилось, она твёрдо решила — он никогда не узнает о её чувствах, ведь это мгновенно превратит его в невыносимо самодовольного и чванливого засранца. Ну уж нет! Даже если она стала бесхребетной слюнтяйкой, об этом не должна узнать ни одна живая душа. Особенно Астарион. А пока… пока можно для отвода глаз воспользоваться благосклонностью Лаэзель, заодно заставив эльфа поревновать. Она не знала, зачем ей это нужно, может, ради мимолётного утешения или для того, чтобы самой почувствовать контроль над ситуацией. Лаура медленно потянулась, стряхивая с себя остатки раздумий. Нужно было вставать и браться за дело. Потянувшись еще раз, она решительно сбросила с себя остатки сонливости — нужно решить, куда двигаться дальше, и разобраться, что именно их ждёт в этом сумрачном месте. Она поднялась, неспешно оделась, натягивая броню, и присела у груды собранных вещей. Лаура задумчиво оглядела их — в её сумке постепенно скапливалось всё больше барахла, которое она таскала с собой. Нужно было как можно быстрее найти торговца и избавиться от лишнего груза — иронично, но скоро она начнёт походить на ротэ, таская с собой не столько полезное снаряжение, сколько мелочи и безделушки. Закончив сборы, Лаура вышла из палатки и, к своему удивлению, обнаружила, что лагерь был безмолвен. Никого не было — все, очевидно, ещё спали после долгой ночи и бурных разборок. Только Гейл, по всей видимости, уснувший на ночном дежурстве, сидел, прислонившись к камню, с раскрытой книгой, накрывшей его лицо. Увидев его, Лаура едва удержалась от смеха — он выглядел весьма комично. Она решила не шуметь и направилась к ящикам с припасами, надеясь успеть схватить что-нибудь более менее съедобное до того, как проснётся Карлах. У неё было секретное правило: чем быстрее она доберётся до еды, тем больше шансов получить что-то вкусное. Но на полпути эльфийка услышала раздражённое шипение, доносящееся из палатки Астариона. Очевидно, он уже был на ногах и явно чем-то недоволен. Любопытство пересилило — что могло так испортить ему настроение? Лаура подошла к его палатке и осторожно заглянула в приоткрытую щель. Астарион стоял к ней спиной, по пояс обнажённый, и сосредоточенно проводил пальцами по своей спине, будто стараясь нащупать что-то знакомое. Изредка он наклонялся к листу бумаги и что-то торопливо царапал на нем пером. — Палочка с развилкой и одной… двумя… тремя точками? — пробормотал он раздражённо. Потом снова принялся ощупывать шрамы, недовольно ворча. — Ох уж мне этот дьявольский. Как эту белиберду вообще читают? Сдерживая смех, Лаура не удержалась и громко спросила: — Тебе помочь спинку почесать? Вампир моментально подскочил и уставился на неё, ошарашенный её появлением. — Ай! Что ты делаешь? — Я? Что ты делаешь? — ухмыльнулась она, сложив руки на груди и в тайне наслаждаясь видом его полуобнажённой фигуры. — Ну, — он замялся, немного смущённый. — Если уж тебе так интересно, я пытался разобрать шрамы у себя на спине. Лаура с любопытством посмотрела на его лицо, вглядываясь в смешанное выражение раздражения и лёгкого стыда. Она оставалась спокойной, ожидая, когда он продолжит. — Увидеть их я не могу, поэтому пытаюсь распознать на ощупь, — пояснил он, нахмурившись. — Но это то же самое, что пытаться читать по-рашемски. — Хочешь, я принесу зеркало? — невинно предложила она, не сдерживая смешка. Его лицо вытянулось, и он с раздражением ответил: — Надеюсь, ты шутишь. Она лишь утвердительно кивнула, продолжая наслаждаться его реакцией, которая только подогревала её игривое настроение. — С зеркалом мне это не прочесть — и на ощупь тоже, похоже. Лаура молча улыбалась, ожидая, пока он всё-таки соберется с духом и попросит о помощи. — В общем, — начал он, потом вздохнул, словно подбирая слова. — Может быть, ты — гипотетически, конечно, — могла бы, — и тут, увидев её насмешливый взгляд, оборвал себя и раздраженно выпалил. — Ты не могла бы прочитать, что же на моей чёртовой спине, в конце концов, написано? Затем он, смягчившись, добавил почти вежливо: — Пожалуйста. Лаура усмехнулась, прекрасно понимая, чего ему стоило эта просьба. — Ладно, — ответила она, словно нехотя. — Повернись ко мне спиной. Но Астарион, похоже, воспринял её тон иначе — его лицо стало серьёзнее, и он недовольно нахмурился. — Хотя… вообще-то это не твоя проблема. Не надо. Лаура закатила глаза, чувствуя лёгкое раздражение от его упрямства. Как ребёнок, честное слово. — Я знаю. А теперь заткнись и повернись ко мне спиной. Астарион недоверчиво посмотрел на неё, но затем словно нехотя, развернулся. Лаура приблизилась, взяла листок бумаги, на котором он пытался записать линии, и вернулась к нему за спину, стараясь сосредоточиться на задаче. Но как назло в голову полезли воспоминания о его прикосновениях, о его холодных губах на своей шее, вызывая предательское учащение сердцебиения. Это не ускользнуло от вампира, и она заметила, как Астарион слегка повернул голову, его губы тронула лёгкая усмешка. — Не знаю, о чём ты сейчас думаешь, но, может, вернемся к делу? — проговорил он с усмешкой. Лаура покраснела и тут же огрызнулась: — Заткнись и стой смирно. Эльфийка наклонилась, чтобы лучше разглядеть замысловатый узор шрамов, вырезанных в виде дьявольских символов. Она тщательно скопировала их на листок бумаги, замечая, что узор шрамов напоминал зазубренный текст. Хотя она узнала язык — адский, на котором говорят обитатели Преисподней, но смысл слов был непонятен для неё. Спустя несколько минут Астарион не выдержал и чуть повернулся: — Ну? И что ты видишь? Лаура притворно задумалась и, склонив голову, продекламировала театральным шёпотом: — Жил-был жрец, большой наглец, ниже пояса малец… Вампир тут же взбеленился, в его глазах вспыхнул огонь: — Хватит шуток! Говори, что там написано! Она цокнула языком и, шикнув на него, жестом велела развернуться обратно. — Терпение, я ещё не закончила. Когда она завершила, Лаура молча передала ему листок. Астарион жадно вглядывался в рисунок, но его взгляд по-прежнему оставался непонимающим. — Это ещё что за чушь, — пробормотал он. — Что этот ублюдок со мной сделал? — Это стихи, но какие-то странные, — отозвалась Лаура, заглядывая в лист ему через плечо. — Если это вообще стихи, — недовольно фыркнул Астарион. Девушка задумалась и предложила: — Посоветуемся с остальными? Может, они смогут помочь. — Нет! Пусть это останется между нами, — он поспешно замотал головой. — Пока мы не разберёмся, что здесь написано. С этими словами он вновь склонился над листком. — Две сотни лет я носил это у себя на спине и наконец-то вижу собственными глазами. Лаура изучающе посмотрела на него: — Ты когда-нибудь видел, чтобы Касадор писал на дьявольском? — Нет, — ответил Астарион, раздражённо морщась. — Разумеется, он мог делать это не у меня на виду, но что-то мне сомнительно. Касадор был сущим дьяволом только в образном смысле. В склепе у себя он гостей из ада никогда принимал. Каким бы ни было его послание, смысл его мне неясен. Он оторвался от листа и вновь посмотрела на эльфийку теперь с искренним интересом и благодарностью. — И спасибо тебе. Это было... в общем, я оценил. Лаура улыбнулась, легонько коснувшись его руки. — Мы это узнаем. Обещаю. — В самом деле? — его глаза тут же заискрились знакомой усмешкой. — Это так… мило. Она лишь фыркнула, скрывая улыбку, и поспешно вышла из палатки, чувствуя, как у неё всё ещё колотится сердце. Лаура медленно выдохнула, ощущая, как прохладный воздух Подземья освежает кожу. Она направилась к костру, где закипал котелок. Гейл уже проснулся и, не теряя времени, готовил завтрак. Он был сосредоточен, методично помешивая содержимое. Они обменялись спокойными улыбками и, не сказав ни слова, уселись рядом, чтобы начать завтрак. Когда они заканчивали трапезу, из своей палатки выбралась Лаэзель, по обыкновению строгая и сосредоточенная. Увидев гитьянку, Лаура решилась заговорить с ней о недавнем конфликте. — Насчет вашей ссоры с Шэдоухарт, — неуверенно начала она, но Лаэзель холодно перебила: — Ссоры больше нет. По крайней мере, для меня. Лаура собрала всю строгость и ответила суровым тоном: — Если это повторится, я просто прикончу обеих. Неожиданно Лаэзель рассмеялась. — М-м… не сомневаюсь, что ты в это веришь. Но, боюсь, реальность может подкосить твоё самомнение, — сказала она, иронично усмехнувшись, и направилась к костру, чтобы заняться своей утренней рутиной. Вскоре к ним присоединился и Астарион. Вампир подошёл с немного скучающим видом и невозмутимо устроился между Лаурой и Лаэзель на узком бревне, небрежно оттеснив их к краям. Эльфийка лишь слегка усмехнулась его манёвру, в то время как Лаэзель закатила глаза, недовольная этим вторжением. — Нам обязательно тут так долго копаться? — спросил Астарион, глядя на них с лёгким раздражением. — Жду не дождусь, когда окажусь снаружи, под солнышком. Лаэзель издала раздражённый вздох: — Ты же буквально вчера научился переносить солнце — и уже по нему страдаешь? Если ты собираешься ныть всю дорогу — милости просим, вали наверх. Тебе не помешает слегка загореть. Она грубо фыркнула и, не дождавшись его ответа, встала и ушла к себе в палатку, оставив их у костра. Астарион с довольной ухмылкой проводил её взглядом, потом повернулся к Лауре. — Знаешь, странно. Я столько времени прожил в сумраке, прячась от света, — начал он, задумчиво глядя вдаль. — Но в Подземье не был ни разу. Не скажу, что тут роскошно, но для вампира во всём этом, конечно, есть своя светлая сторона. Точнее, тёмная… Ну, в общем, ты понимаешь, что я имел в виду, — добавил он с лёгкой улыбкой, надеясь вызвать у неё ответную реакцию. Лаура улыбнулась его попытке пошутить. — А ты, смотрю, в хорошем настроении. Он смерил её игривым взглядом, чуть задумавшись, прежде чем ответить: — Ты тоже, как я погляжу. Итак… мир? — он протянул ей руку, смотря на неё с намёком. Девушка мельком посмотрела на его ладонь и, поднимаясь, холодно сказала: — Я подумаю. Она заметила, как его глаза на мгновение раздражённо сверкнули, но он сдержался, сохраняя свой обычный невозмутимый вид. Тут их прервал Уилл, который, протирая сонные глаза, подошёл к ним. Лаура радостно помахала ему, и он ответил ей доброжелательным кивком. Однако, заметив Астариона, Клинок с ухмылкой произнёс: — Астарион, как там твоё меню? Уже начал искать в Подземье крыс или что-то подобное? С дичью тут весьма плохо. Эльф, кажется, окончательно потерял терпение. Вскочив с бревна, он зло огрызнулся: — Могу сменить на человеческое — если рот не закроешь. С этими словами он резко отвернулся и направился к своей палатке, не дожидаясь ответа. Уилл, казалось, был совершенно не смущён и даже хохотнул, наблюдая, как вампир уходит. — Ну вот, теперь утро стало по-настоящему бодрым, — прокомментировал он, взглянув на Лауру с непринуждённой улыбкой. Она посмотрела на него укоризненно, хотя в глубине души находила его шутку забавной. — Перестань его подначивать. Это нам легко добыть еду, а у него совсем другие нужды. А в плане крови… Что-то из вас никого нет охотников ею делиться. Мужчина с улыбкой развёл руками: — Ну, ты же сама — щедрость во плоти. — Так, если ты сейчас не замолчишь, я и правда натравлю на тебя Астариона, — пригрозила она, с трудом удерживая смех. Один за другим, члены отряда постепенно просыпались, стряхивая остатки сна и готовясь к новому дню. Карлах первым делом отправилась проверять оружие, чтобы убедиться, что всё в порядке. Шэдоухарт, как обычно, держалась чуть в стороне, поглощённая утренними молитвами. Лаура периодически ловила на себе взгляды Астариона и чувствовала странное волнение от его присутствия, которое её и смущало, и интриговало, отчего сердце начинало биться быстрее. Тем временем спутники дружно собирали всё необходимое, решив, что некоторые вещи, вроде палаток и старого барахла, можно оставить. Гейл, привычно пользуясь заклинаниями для облегчения груза, на этот раз только вздохнул, признавая, что даже его магия имеет пределы. Отряд надеялся наткнуться на поселение, где можно будет избавиться от ненужного и наконец переночевать под крышей. — Лишь бы это не были дроу, — пробормотал маг. Карлах, обернувшись, усмехнулась: — Ты что, не любишь наших милых соседей из Подземья? — Если под "милыми" ты понимаешь склонных к рабству и убийствам, то да, — фыркнул Гейл. Астарион усмехнулся, как будто нашёл новый повод поддеть его. — Что, не хочешь стать чьей-то игрушкой? Или тебя пугают сильные женщины? Гейл, не поднимая взгляда, лишь спокойно ответил: — Сильные женщины мне нравятся, если только они не стремятся меня сожрать или продать в рабство. Тут Шэдоухарт с ехидством добавила: — Тебя сложно испугать, Гейл, это да. Но я видела, как ты вчера дёрнулся от тени… Лаура с усмешкой наблюдала за их перепалкой — всё как обычно. Последний рюкзак был уложен, и через час они уже шли по каменистой тропе, окружённой диким, суровым пейзажем. Подземье открывалось во всей своей мрачной красоте: тёмные скалы обрамляли их путь, а странные фосфоресцирующие грибы создавали зловещие отблески. Вдали виднелось гигантское дерево с голубоватым светом, мерцающим в его листьях. Шэдоухарт внезапно заговорила, прерывая молчание: — Какая глубина тьмы… Мне плевать, что говорят о Подземье другие, но здесь… это место по-своему прекрасно. Астарион с лёгкой усмешкой заметил: — Мне привычен могильный мрак. Но, должен признать, это нечто другое. Уилл кивнул, оглядываясь по сторонам: — Несомненно, красота своеобразная, но она есть. — А ты много времени провел в Подземье, Клинок? — спросил Астарион. — Так, пару раз бывал. А ты сам? Это ведь идеальные охотничьи угодья для… ну, ты понял. Вампир фыркнул. — Идеальные? Ты когда-нибудь пил кровь элементаля земли? Может, хватит обсуждать мои… пищевые привычки, а? — раздражённо добавил он и шагнул вперёд, нагоняя Лауру. — Честное слово, если Уилл сегодня не заткнётся, я сожру его на ужин, — пробормотал он так, чтобы только Лаура услышала. Эльфийка шутливо изобразила разочарование. — Изменишь мне? Ах, как низко ты пал, Астарион. Он смерил её оценивающим взглядом, от которого её щёки слегка порозовели. — В самом деле, моя дорогая? Лаура ничего не ответила, но на губах заиграла улыбка, а в груди вдруг стало теплее. Позади них, Шэдоухарт, услышав шепот вампира, решила не упускать возможности поддеть его: — Так скажи, Астарион, кем из нас ты бы хотел закусить, если бы у тебя был выбор? Он закатил глаза, но раздражением всё же ответил: — О, конечно, Уиллом. Он силён, быстр, добродетелен. У меня уже слюнки текут, — и кинул на Уилла плотоядный взгляд. — Занятно, — фыркнула Шэдоухарт. — У тебя разочарованный тон, — он бросил ей флиртующий взгляд. — Только попроси — я и тебя укушу. Она чуть нахмурилась, явно не ожидая такой прямоты. — Не выпрыгивай из штанов, Астарион. — О, это я всегда готов. Лаура засмеялась, чем привлекла взгляды остальных, но ничего не пояснила, и отряд продолжил путь. Некоторое время отряд шёл молча, дорога постепенно начала петлять, уходя вверх по каменистым склонам. Вскоре им пришлось замедлить шаг, когда на пути появились грибы, которые вспыхивали и взрывались при приближении. Астарион периодически останавливал отряд, чтобы метким выстрелом сбить опасные растения на безопасном расстоянии. Внезапно Гейл, уловив что-то взглядом, остановился, затем отошёл в сторону и поднялся по склону. Лаура, заметив его интерес, с любопытством последовала за магом, пока остальные устроились на привал, с облегчением снимая рюкзаки. Она догнала Гейла, когда тот подошёл к огромному валуну, из которого торчал меч. От увиденного у Лауры перехватило дыхание, и она воскликнула: — О боги! Неужели это… Гейл кивнул, не сводя восхищённого взгляда с клинка: — Да-да! Кажется, это он и есть — Фалар Алувэ. Легендарный меч дроу. Эльфийка озорно взглянула на волшебника: — Давай сопрём его? Он усмехнулся в ответ. — Ты читаешь мои мысли. Надо только понять, как его можно вытащить отсюда. Сила вряд ли поможет. Думаю… потребуется что-то более магическое. — Он задумался, затем повернулся к ней. — Одолжишь свой кинжал? Лаура насторожилась, но всё же протянула оружие. — И что ты с ним собираешься делать? — Любая реликвия требует жертвы. Как правило, кровавой. — Да кто бы сомневался, — пробурчала эльфийка, наблюдая, как Гейл быстрым движением провёл кинжалом по ладони и капнул несколько капель крови на торчавший из камня клинок. Секунда — и меч засиял. Гейл вернул кинжал Лауре и, не медля, обхватил рукоять меча. Тот легко поддался, и мужчина выдернул его из камня. Эльфийка замерла, восхищённо любуясь древним оружием. Волшебник, внезапно приложив древний клинок к своей груди, замер, и по его телу будто бы прокатилась волна энергии. Фалар Алувэ отозвался мягким голубоватым свечением. Гейл закрыл глаза, и голубой свет потёк по его пальцам, распространяясь по его рукам, а затем окутал его фигуру, окрасив в призрачный оттенок. В этот момент магическое сияние меча начало исчезать — клинок, словно истощённый, утратил свой блеск. И в ту же секунду, как его свет окончательно погас, Гейл чуть пошатнулся, всё ещё сжимая холодный, теперь бесполезный кусок металла. Лаура замерла, ошеломлённая, с открытым ртом, не в силах сразу осознать произошедшее. Но как только смысл случившегося дошёл до неё, её лицо исказилось смесью ярости и полного потрясения. — Ты сейчас, что сделал? — Лаура не могла поверить в происходящее, и её голос дрожал от негодования. — Я правильно поняла, что ты только что, мать твою, поглотил легендарный меч?! Гейл, ты совсем… Она сорвалась на поток нецензурной брани, на смешанном эльфийском и общем языке, не жалея красочных эпитетов. Каждое слово звучало всё громче, переходя в настоящий крик, от которого в подземной тишине начало расходиться эхо. На её резкий, истеричный тон тут же сбежались остальные члены группы. Астарион стоял чуть в стороне, наблюдая за этой сценой с довольной усмешкой. Он едва сдерживал смех, его глаза весело блестели, как будто он видел в этом забавное представление.  Лаура, заметив эту его реакцию, лишь сильнее разозлилась. Она обернулась к остальным и, с трудом сдерживая возмущение, пояснила, что только что произошло: — Этот идиот, — она ткнула пальцем в Гейла, — только что поглотил магическую силу легендарного меча! Артефакта, которому не менее тысячи лет! Теперь он абсолютно бесполезен, как какая-то старая железка! Гейл, всё ещё сжимая в руках клинок, попытался оправдаться. Он нервно сглотнул и неуверенно пробормотал: — Ну, я подумал… среди нас дроу всё равно нет, а мой магический голод… Карлах, услышав его оправдания, захохотала, её смех эхом разносился по сводам подземелья. — Лаура, а я ведь говорила, всё, чего Гейл касается, превращается в говно! — её глаза сверкнули, и она с вызовом продолжила, обратившись к товарищам. — Солдаты, теперь всё самое дорогое прячьте подальше, пока он не поглотил и это. Маг бросил на Карлах мрачный взгляд. Лаура же, сдерживая улыбку, едва заметно выдохнула и, похоже, немного успокоилась. Она посмотрела на несчастного волшебника, качая головой, а затем, с усмешкой, произнесла: — Ладно, Гейл. В следующий раз только предупреждай нас, если захочешь поглотить что-то ещё. А сейчас… давайте воткнём эту штуку обратно и будем надеяться, что дроу никогда не узнают, кто это сделал. Он облегчённо выдохнул и осторожно передал меч эльфийке. Она взяла его, снова огляделась по сторонам, словно проверяя, нет ли вокруг тайных наблюдателей. Затем, убедившись, что никто не видит, аккуратно воткнула клинок обратно, как будто ничего и не произошло. Отдохнув, отряд вновь продолжил путь. И только смех и шутки по поводу поступка Гейла начали стихать, как Шэдоухарт, настроенная явно саркастично, снова не удержалась от соблазна поддеть кого-то — и на этот раз её целью стала Лаэзель. — Осторожнее, Лаэзель, здесь темно. Будет ужасно жаль потерять тебя навсегда, — саркастично бросила она гитьянке.  — Давай, остри побольше, Шэдоухарт, — проворчала Лаэзель, в голосе которой проскользнули стальные нотки. — Если тебе вдруг шею ножиком перехватит — никто никогда и не узнает, чья это была рука. Шэдоухарт вздохнула и, словно переборов себя, продолжила уже миролюбивым тоном: — Ладно, топор войны зарыт? Гитьянка недоуменно посмотрела на жрицу и неуверенно ответила: — Нет. Зачем зарывать оружие? Оно что, сломано? — Это метафора, Лаэзель, — закатила глаза Шэдоухарт и постучала себя по лбу кулаком.  — Ничего не знаю о ваших метафорах. Но если тебе надо что-то раскопать, я найду лопату. На это Уилл, не выдержав, расхохотался и подошёл поближе, начав терпеливо объяснять Лаэзель, что такое метафоры и какие значения они несут. Гитьянка, хотя и покосилась недоверчиво на обоих, в итоге вздохнула и в молчаливом жесте примирения протянула руку Шэдоухарт. Обе девушки обменялись крепким рукопожатием, надменными взглядами и притворной серьёзностью. Лаура, наблюдая за этим моментом, едва заметно улыбнулась, ощутив облегчение — хоть что-то похожее на перемирие. Отряд продолжал свой путь дальше по узкой каменистой тропе, шутки постепенно стихли, и каждый шёл погруженный в свои мысли. Пока тропа не привела их на край странного леса из гигантских грибов, на границе стояли удивительные создания — нечто среднее между грибами и гуманоидными фигурами, медленно раскачивающиеся на месте. Лаура приостановилась, затаив дыхание, как вдруг в её голове зазвучал хор хаотичных мелодий, будто целая симфония, исполненная множеством голосов. Голоса звучали громко и завораживающе: — Владыка, она пришла. Она здесь. Внезапно среди хаоса мелодий выделился более глубокий голос, пробуждая в её мыслях странное чувство присутствия: — Я — владыка. Она обернулась, видя удивлённые лица своих спутников — они тоже услышали этот зов. Лауре представилось видение: её безжизненное тело в обхвате грибных щупалец, как будто этот "владыка" грозился поглотить её. Затем его голос снова прозвучал, более требовательно: — Назови свою цель. Не зная точно, как общаться с этими странными существами, она прислушалась к ритму мелодии и начала мысленно подхватывать её, напевая умиротворяющую мелодию, надеясь, что это успокоит "владыку". В каждой ноте чувствовалась дрожь, как будто эти существа совсем недавно пережили трагедию. — Я чувствую твой страх. Я хочу помочь тебе, — промолвила она мысленно. Ответная мелодия окутала её разум, холодная и ощупывающая, словно корни грибницы, проникающие в сознание, выискивая её намерения. Затем голос вновь прозвучал, осторожный, но с ноткой доброжелательности: — Иди ко мне. Поговорим во плоти. Сильная музыка потянула её вперёд, словно невидимая рука направляла её к ожидающему владыке. Спутники переглянулись, обменявшись короткими взглядами, и решительно двинулись вглубь поселения миконидов. Вокруг них медленно двигались грибообразные существа всевозможных форм, размеров и оттенков, их коммуникация проходила телепатически, и время от времени отряд ощущал приветственные, тихие мелодии, направленные в их разум. Поселение походило на сеть тщательно утоптанных тропинок и просторных грибных полян. Тут и там лежали трупы двергаров, над которыми грибоподобные тихо что-то колдовали, не обращая внимания на прибывших. Спутники с опаской оглядывались, но продолжали двигаться вперёд. Здесь росли грибы самых разных форм, некоторые из которых служили убежищем для существ, что нашли здесь укрытие. В какой-то момент они заметили ещё одну фигуру среди грибных обитателей — это была дварфийка с бледной кожей, каштановыми волосами и ореховыми глазами, а за плечом у неё висел тяжёлый арбалет. Рядом стояла тележка, нагруженная амулетами, оружием и доспехами. Лаура радостно подошла к дварфийке, узнав, что та готова поторговать. Спутники тут же принялись снимать с себя всё ненужное и скидывать на тележку, пока дварфийка с деловитым видом оценивала товар. Гейл при этом с явной тоской посматривал на пару артефактов, уже выкладываемых на продажу. Эльфийка заметила, как он с лёгким движением призвал магическую руку, и в суматохе умыкнул пару колец. Девушка лишь покачала головой, но не стала поднимать шум. Дварфийка представилась как Деррит Костяной Плащ. Пока они торговались, завязался разговор. — Похоже, грибочки с каждым днём пускают сюда всё больше народу, — оглядывая разношерстный отряд, хмыкнула Деррит. После короткой паузы она спросила с небрежной ноткой, за которой, как показалось Лауре, пряталась тревога: — По дороге тебе не попадался одинокий мужичок? Дварф. Баэлен его звать. — Он мне не встречался, — ответила Лаура, внимательно наблюдая за выражением её лица. Деррит тяжело вздохнула и махнула рукой. — Ладно, ну его, — бросила она, обращая взгляд на Хальсина, который в этот момент уже настойчиво предлагал ей свои амулеты. Лаура выждала, пока дварфийка отсчитает друиду деньги, и сказала, сдержанно улыбнувшись: — Могу поискать его. Если заплатишь. Деррит усмехнулась, смерив её взглядом. — Да неужели? Я не такая идиотка, чтоб деньги предлагать кому попало, — сказала она резко, затем добавила, будто отмахиваясь от проблемы. — Выберется сам — ну, или не выберется. Подожду ещё немного. Жуткая трагедия будет, если мы сюда перлись ради пшика. Она сделалась равнодушной, но Лаура заметила едва уловимое напряжение на её лице, будто это всё же было важно. Эльфийке стало интересно, почему Деррит так волнует этот Баэлен, и она спросила с любопытством: — Как выглядит Баэлен? — Лысый. В синей тунике. Тупой как бревно. Девушка подняла бровь, усмехнувшись. — А ты что тут делаешь? — не унималась Лаура, чувствуя, что дварфийка нервничает, хоть и старается это скрыть. Та устало закатила глаза, явно раздражённая её назойливостью: — Жду этого кретина Баэлена. Если он тебе не встречался — оставь меня в покое. — Что, и всё, правда больше ничем не занимаешься тут, в Подземье? — Я тебе сказала уже, я жду этого придурка Баэлена. Если он тебе не встречался — оставь меня в покое. Лаура пожала плечами и отошла, всё ещё ощущая легкий интерес к загадочной дварфийке. Спутники, следившие за её разговором с Деррит, переглянулись: Шэдоухарт и Астарион явно были недовольны её настойчивостью и с неодобрением покачали головами. Эльфийка вернулась к группе и столкнулась с явным недовольством. Астарион с презрительной улыбкой скрестил руки на груди: — Очередной акт великодушия, не так ли? Опять твои попытки спасать каждого незнакомца. Шэдоухарт сдержанно кивнула, её голос прозвучал едва прикрытым раздражением: — В следующий раз подумай, стоит ли ввязываться. Нам нужно добраться до Лунных башен, а не решать чужие проблемы. Лаура лишь усмехнулась, отвернувшись, чтобы скрыть своё разочарование от их реакции. Она ещё раз бросила взгляд на Деррит, но решила оставить это без лишних объяснений. Повернувшись к остальным, она сказала: — Поняла, идём дальше. Найдём уже этого архигриба. Заодно узнаем ближайший путь к башням.  Отряд продолжил свой путь через грибное поселение, пока не наткнулся на грибные ступеньки, ведущих вверх. Эти ступеньки были сделаны из меньших грибов и поднимались на огромную шляпку — самую высокую точку поселения. Именно оттуда исходил зов, который они ощущали в своих мыслях. Неспеша друзья поднялись по живописной лестнице, вокруг них колыхались тусклые огоньки спор, создавая мистическую атмосферу. На самой вершине их встретили несколько миконидов, тихо стоящих по сторонам. Посреди возвышалась гигантская фигура, двухметровый грибной властелин с широкой шляпкой. Две массивные, похожие на слоновьи ноги без стоп и пара толстых трехпалых рук завершали облик существа, излучающего спокойную, почти гипнотическую ауру. Он переливался всеми цветами радуги, словно его тело подчинялось странным ритмам и мерцанию. Однако прежде чем приблизиться к Владыке, Лаура заметила у края площадки гномиху, корчившуюся в муках на импровизированной лежанке. Озабоченная, Лаура осторожно подошла, но гномиха испуганно вскинула руки, словно защищаясь. — Не смей! — вскрикнула она. Эльфийка мгновенно узнала симптомы яда, добываемого из диких трав Подземья. Она понимала, что пострадавшей необходимо противоядие и, не раздумывая, достала его из сумки. — Кто это сделал с тобой? Как тебя зовут? — спросила она протягивая флакон. — Тулла… Двергар меня ранил, — пролепетала гномиха. — Микониды… пожалели меня. Славные ребята, особенно учитывая, как отплатили им серые… Астарион неожиданно кивнул с одобрением. — Вот это гостеприимство, я понимаю, — сказал он насмешливо, — Грибы могли бы поучить наших знакомых друидов. — Он бросил многозначительный взгляд на Хальсина, а тот сразу же нахмурился. Лаура же не обратила на это внимания и помогла гномихе принять противоядие. — О… Боги… что бы это ни было, оно мне помогло, — с облегчением сказала Тулла, стараясь подняться. — Спасибо, но мне надо спешить… ай! Гарлово исподье, у меня нет времени. Я нужна своему клану. Её взгляд смягчился, и она, как будто стыдясь, обратилась к девушке. — Я должна бы тебя отблагодарить, но сейчас нечего тебе дать. Если освободишь мой клан, — она тяжело вздохнула, — мы Железная Рука, лучшие изобретатели во Вратах Балдура. Нам пришлось спуститься сюда, и нас тут поймали двергары… Меня чудом отпустили. Остальных заставили раскапывать руины за озером. — А зачем ваш клан отправился в экспедицию? — спросила Лаура. — Искать материалы, что ещё, — отозвалась Тулла. — Мы и так не бедствуем. Но помоги мне — и мы тебя щедро вознаградим. Астарион тут же склонился к уху Лауры. — Только подумай согласиться, — прошипел он. Лаура недовольно толкнула его локтем, но всё же, взглянув на Туллу, ответила неохотно: — Вообще-то мы держим путь к Лунным башням… но если вдруг они попадутся по пути, я подумаю, что можно сделать. — Спасибо! — воскликнула Тулла. — Эти руины как раз на пути к башням… А вот, смотри, — она, поколебавшись, стянула сапоги и протянула Лауре. — Я стащила их у серых. Буду рада, если ты пнёшь двергаров их же сапогами. Забери их в качестве благодарности. Лаура едва заметно вздохнула. Ещё одно "полезное" барахло. Впрочем, когда она бегло изучила сапоги, в них всё же чувствовалось присутствие магии. Мысль о том, что, если не пригодятся им, их всегда можно продать или отдать Гейлу, промелькнула в её голове. — Спасибо! Поправляйся, а я пойду поговорю с… местной фауной, — сказала она, похлопав гномиху по плечу. — О, Владыка Спав добрый, — прошептала Тулла, — удачи. Лаура подошла к огромному микониду. Его толстые пальцы касались лежащего у его ног трупа, и когда он повернулся к ней, мелодия, монотонная и чуждая, проникла ей в сознание. — Ногами ходящий. Я покажу тебе воспоминание. Смотри и слушай. Перед её глазами промелькнуло видение: двергары, рубящие миконидов, оставляя вокруг себя следы разрушения и смерти. — Они нарушили наш покой. Они перебили юную поросль. Песня владыки замедлилась, становясь погребальной, полной глубокой печали. — Многих мы уничтожили. Но захватчики остались. У озера. Лаура ощутила, к чему это ведет, и решила вступить в мысленный торг, прося позволения остаться на ночлег. Владыка замолчал, словно оценивал её, а затем вновь зазвучала мелодия согласия. — Хорошо. Оставайтесь. Но я чую твою решимость. Завтра на берегу озера ты найдёшь пришельцев-двергаров. Вычисти гниль. Уничтожь их. — Должен признаться, мне импонирует его подход, — фыркнул Астарион. — Малость радикально, но зато эффективно. Лаура сдержанно улыбнулась, посмотрев на Спава. — Ты засеял труп поднимающими спорами, да? — спросила она, уловив, что у его ног лежал труп, готовый стать частью грибного сообщества. — Да. Мёртвые враги хороши, чтобы растить в себе моих детей. — Если я тут умру, уничтожь мой труп, — пробормотала Шэдоухарт с отвращением в голосе. — Не бойся, я колебаться не буду, — саркастично ухмыльнулась Лаэзель. Лаура снова обратилась к Владыке, спрашивая, почему двергары напали на них. В её сознании вспыхнули образы: темные дварфы гонятся за гномами, одетыми в шахтёрские одежды. — Двергары ищут гнома. Это наш гость. — Вы дали приют беглой гномихе? — кивнула Лаура на Туллу. — Благородный поступок. Владыка ответил молчанием, но в его песне ощущалась благодарность. — Мы постараемся помочь вам, — пообещала Лаура, — В благодарность за гостеприимство. Владыка тихо одобрил её слова, и песнь умолкла. Отряд, слегка притихший после встречи со Спавом, спустился вниз. Пара миконидов проводила их к небольшой опушке, окружённой огромными грибами. Шляпки свисали так низко, что можно было бы использовать их в качестве шатров. — Прекрасно! — радостно воскликнула Лаура. — Даже намёк на приватность. Она нашла место подальше от остальных, бросила свои вещи с облегчением и принялась помогать обустраивать небольшой лагерь. Вскоре костёр уже весело трещал, кто-то принес брёвна чтобы можно было сесть. Гейл с готовностью вытащил котелок и, задумчиво посмотрев на грибы вокруг, заметил: — Как вы думаете, этично ли приготовить на ужин грибной суп? Все рассмеялись его шутке, и каждый занялся своим делом. Внезапно Шэдоухарт вынырнула из зарослей, весело махнув рукой: — Не представляете! Здесь всего в сотне шагов горячий источник. Не самые роскошные купели, но хоть смыть болотную грязь можно. Чур, я первая! Не дождавшись возражений, она схватила свёрток с вещами и устремилась к источнику. Сумрак окутывал лагерь, костер мерцал, разбрасывая теплые отблески на расслабленные лица. Все расположились вокруг костра, наслаждаясь ароматным грибным супом, который оказался неожиданно вкусным, и дружные шутки по поводу его "происхождения" раздавались со всех сторон, вызывая громкий смех. Хальсин подкладывал дрова в огонь, Уилл рассказывал какую-то байку, а Карлах, поймав момент, улыбнулась и достала из рюкзака пару бутылок вина, чем вызвала одобрительные возгласы соратников. — О, наконец-то праздник, — весело воскликнула вернувшаяся от источников Шэдоухарт. — Давненько у нас не было таких весёлых посиделок. Я тоже внесу свой вклад. — Она порылась в своем рюкзаке и достала бутылку огневухи, гордо демонстрируя её. — Последняя! Они сидели у костра, обсуждая что-то вперемешку с шутками и тостами. Время от времени кто-то уходил в сторону горячих источников, возвращаясь немного порозовевшими от горячей воды и с более довольным выражением на лице, но веселье не утихало. И тут Лаура, поддавшись общей расслабленности, вытащила лютню, которую не брала в руки с тех самых пор, как всё пошло наперекосяк. Спутники тут же завалили её просьбами исполнить песню, и она не смогла удержаться. Эльфийка играла то весёлые, озорные песенки, вызывая улыбки на лицах своих друзей, то грустные баллады, отражающие неразрешённые чувства, которые накопились в её душе. Окончательно выдохшись, она отложила лютню в сторону.  — Всё-всё-всё! — весело тряхнув головой, сказала она. — Бесплатный концерт по заявкам окончен. Дальше — только за звонкую монету! А то что вы думали? Коль друзья, то можно бесплатно пользоваться услугами барда? Группа тут же разразилась смехом, а Уилл подкинул несколько монет, и Лаура ловко их поймала, с улыбкой спрятав в карман. – О, Уилл, да ты богат! Хотя, боюсь, этой суммы только на четверостишье хватит! — И, собравшись с мыслями, она продекламировала дерзкий, непристойный стих, который заставил всех в компании разразиться громким хохотом. В конце концов, когда смех и разговоры немного утихли, Лаура потянулась за огневухой, чувствуя, как бодрящая горечь растекается по её телу. — Всё! — объявила она, отставив пустой кубок. — Теперь я точно устала. Налейте мне ещё огневухи!  Она взяла свой кубок и направилась к своему рюкзаку, чтобы отложить лютню. Неожиданно она заметила, что Лаэзель последовала за ней. Это было несколько странно: гитьянка, казалось, обычно избегала подобных посиделок, а сегодня явно была сама не своя — активно поднимала кубок за кубком с вином. Лаура шла в своё "убежище" в некотором недоумении, пока, дойдя до отдалённого места, не услышала тихий, но решительный голос Лаэзель: — Не говори ни слова. Просто слушай. Лаура замерла и с удивлением оглянулась на неё. — Лаэзель, в чём дело? — Ш-ш-ш. Дай мне сказать, — прервала та, посмотрев на неё взглядом, полным странного волнения, что было крайне нетипично для её обычно холодного и уверенного лица. Лаэзель собралась с мыслями, и в её глазах отразилась борьба, которую та, похоже, вела с самой собой. — Мой мозг пожирает паразит. Мой народ охотится за мной. Но меня снедает гораздо большая мука, — тихо начала она, и её взгляд потемнел, словно обвиняя Лауру во всех своих страданиях. — Ты. Эльфийка почувствовала, как напряглась. Она попыталась сделать вид, что воспринимает это как шутку, но Лаэзель, казалось, была слишком серьезна. — Мои мысли неприкосновенны. И всё же тебе удалось в них проникнуть. Я одержима землей у тебя под ногами и ветром над твоей головой. Я вижу твое лицо, когда засыпаю и просыпаюсь, — гитьянка смотрела на неё пристально. — Спрашиваю себя: достойна ли ты? Есть только один способ это узнать. Лаура, не зная, как реагировать, попыталась свести всё на шутку. — Хладнокровно убивать наших врагов?  — Ценю, но этого мне недостаточно, — Лаэзель не отвела взгляда. — Мы будем биться. Я испытаю тебя в бою. Танцуй со мной. Пролей со мной кровь. Порань меня так, чтобы обладать мной. Слова Лаэзель оглушили Лауру. Её сердце тяжело билось, и девушка не знала, что ответить. Она не ожидала признания такой силы, исходящей от гитьянки, которую всегда видела исключительно как союзника. Лаура вздохнула, затем мягко взяла Лаэзель за руку. — Лаэ… это всё, конечно, впечатляюще, но я думала, у нас было просто… неплохое развлечение на одну ночь. К остальному я не готова… пока что. Дай мне подумать, ладно? Лаэзель посмотрела на неё с легким презрением, но затем её взгляд смягчился. — Ладно. Но не затягивай, — с этими словами гитьянка развернулась и ушла к костру. Когда Лаура осталась одна, она тяжело вздохнула. Что ж, ситуация неожиданно обернулась непростой дилеммой. "Вот уж сюрприз так сюрприз, — подумала она, и голос в её голове тут же подначил её. — Что же ты мучаешь себя, когда рядом есть та, что поможет забыть белокурого эльфа? Подумай, это твой шанс…» Но сердце яростно отказывалось принимать эти мысли. Она заметила, что рядом промелькнула тень, но, всмотревшись, решила, что ей показалось. Эльфийка вернулась к компании, но весь вечер провела молча, машинально отпивая вино, ловя время от времени на себе хмурые взгляды Астариона, от чего в душе становилось всё неспокойнее. Вот если бы подобное сказал он… Она нахмурилась. Что за глупые мысли лезут в голову? — Если никто не против, я пойду тоже посмотрю на чудесный источник, что нашла Шэдоухарт, — наконец сказала она, поднимаясь. — Расслаблюсь немного. Кто знает, когда еще у нас будет возможность так отдохнуть. Все пожелали ей хорошего отдыха, а Лаура, взяв полотенце и сменную одежду, пошла по указанной тропинке в сторону источника. Она прошла через густые заросли грибов, и перед её взором предстал небольшой грот, окруженный мрачными скалами. Редкие светящиеся грибы мягко освещали пространство приглушенным голубоватым светом. Посредине грота было крохотное озеро с чёрной, словно ночное небо, водой. У Лауры пробежал холодок по спине, вызывая лёгкое беспокойство. Что-то в этом месте было слишком загадочным, почти потусторонним. Она на мгновение застыла, оглядывая пространство, словно оценивая, безопасно ли здесь. Девушка пробормотала заклинание, и над водой появились четыре маленькие светящиеся сферы, медленно закружившиеся в воздухе. Их мягкий, тёплый свет разлился по гроту, заставив его стены и воду окраситься в приглушённые, уютные оттенки. Удовлетворенно вздохнув она подошла к скалистой стене и сняла с себя доспех, оставив его сложенным у подножия стены. Обернувшись полотенцем, она медленно подошла к озеру. Одной ногой осторожно коснулась воды, проверяя её температуру — и в удивлении приподняла брови. Вода оказалась очень тёплой, даже горячее, чем она ожидала.  Её лицо озарилось лёгкой улыбкой, предвкушая как горячая вода облегчит её усталость и поможет отвлечься от всех забот. Эльфийка сделала глубокий вдох и хотела было скинуть полотенце, как за спиной послышались шаги. Сердце пропустило удар, и, сдерживая дыхание, Лаура обернулась. За её спиной стоял Астарион, его фигура вырисовывалась в мягком свете её магических сфер. Его взгляд был направлен прямо на неё, и в глазах отражалась та же темнота, что и в глубине этого озера. — Зачем ты здесь? — с вызовом произнесла Лаура, её голос прозвучал грубо. — Кажется, мне не нужна помощь. Он нахально ухмыльнулся и сделал полшага вперёд.  — Да? Мне показалось, что тебе всё же нужна компания, — его голос был бархатным и соблазняющим. — Ты ведь знаешь, я могу сделать этот момент куда приятнее. Если ты позволишь, конечно. Взгляд вампира скользнул по её лицу, изучая, словно он наслаждался каждым проявлением её раздражения. Но Лаура лишь нахмурилась, пытаясь собрать свои мысли и остаться холодной, несмотря на внутренний хаос. Она ощущала, как внутри нарастает напряжение, как её самообладание начинает трещать по швам. — Нет. Уходи, — её голос был полон стали, но он лишь усмехнулся, как будто её слова для него ничего не значили. Астарион посмотрел на неё с притворной обидой. — Детка, ты ранишь меня своим отказом, — произнёс он с нарочито грустным тоном. — Я думал, что мы помирились. Лаура зарычала, не в силах больше скрывать раздражение. — Это ты так думал. Я тебе ничего не обещала! Лишь приняла извинения, — выпалила она, стараясь держаться уверенно. В его глазах промелькнуло что-то тёмное — искра раздражения, мимолётное, почти незаметное, но она уловила это. Однако он тут же спрятал это под маской игривой усмешки. — Неужели ты меня всё ещё боишься? Я же принёс свои глубочайшие извинения. И, — он медленно постучал пальцем по боку, — поплатился дыркой в боку. С каждым его шагом Лаура чувствовала, как он подбирается всё ближе, и её тело инстинктивно напряглось, а сердце забилось быстрее. Она стояла неподвижно, следя за каждым его движением, но внутри нарастала тревога, смешанная с тем непонятным притяжением, которое она ненавидела в себе. — Тот момент, когда я целовал тебя, — произнёс он с едва сдерживаемым довольством, его голос был почти гипнотическим. — Я чувствовал, что ты хочешь быть со мной. Признай это, Лаура. Слова его были как вызов, и она почувствовала, как внутри всё сжалось от злости и того самого желания, которое она так яростно пыталась заглушить. Чёрт возьми, он был прав, и её ярость росла, заставляя чувствовать бессилие перед ним. Она не выдержала, голос, дрожащий от переполняющих эмоций, сорвался в крик. — Боги! Всё! Хватит. Да, я хочу тебя, и меня тянет к тебе. Доволен? Я — вот нет! Я боюсь тебя. Я хочу тебя и боюсь! Удовлетворён? На мгновение Астарион застыл, от удивления округлив глаза. Но затем в его взгляде мелькнула самодовольная усмешка, словно он уже одержал победу. Он знал, что добился своего.  Лаура боролась между желанием ударить его или поцеловать, и в итоге выбрала последнее. Она подошла к нему так стремительно, что эльф чуть отпрянул, как будто ожидал удара. Но вместо этого её губы накрыли его в жестком поцелуе, полном жажды, как будто она пыталась растопить холод его губ, почти мраморных на ощупь. Она впилась в него, её дыхание стало прерывистым, почти судорожным, а его руки, наконец, нашли её плечи, крепко сжимая их и притягивая ближе. — Я скучала по тебе. Ты нужен мне, — её слова, едва различимые, вырвались между поцелуями, прежде чем она успела осознать, что говорит. Астарион на мгновение прервал поцелуй, внимательно вглядываясь в её глаза, словно не доверяя услышанному. — Что ты сказала? — его голос прозвучал непривычно тихо. Лаура резко покраснела и опустила взгляд, её голос дрожал, но она собрала волю, чтобы ответить. — Что слышал. Он рассмеялся, но в его смехе было что-то жестокое и торжествующее. — Ты выпила зелье правды или что-то подобное? Почему? — Потому что я не хочу больше скрывать это, — её голос дрогнул. — Ты сделал мне больно. Очень больно. И я всё ещё боюсь тебя. Но, чёрт бы тебя побрал, как же я соскучилась! Эти слова словно вырывались помимо воли, несмотря на её попытки удержать хоть малую часть своих чувств в тайне. Она хотела бы сказать ещё, что его присутствие — невыносимая необходимость, что близость с ним — это наваждение, но больше не может противиться своим желаниям. И всё же, устав от своих страхов, Лаура впервые решила поддаться импульсам, позабыв об осторожности. Астарион, словно заметив эту перемену в её взгляде, без лишних слов снова наклонился и поцеловал её в страстном порыве. Их руки торопливо и жадно изучали тела друг друга, словно кто-то мог застать парочку за этим занятием в любую секунду. Она развязывала завязки на его штанах, чувствуя, как его дыхание учащается, когда её пальцы скользили по коже. Эльф, не отрываясь от губ девушки, запустил одну руку в её волосы, притягивая ближе, другой же сорвал с неё полотенце. Теперь ладонь по-хозяйски скользила по её изгибам, пальцы нежно ласкали спину, затем медленно пробежались по бокам и скользнули на грудь. Её спина выгнулась, когда его пальцы нежно провели по длинному шраму под грудью, холод его кожи контрастировал с её собственной жаром. Астарион резко прижал эльфийку к холодной стене, и от ощущения шершавого камня она вздрогнула.  Лаура задыхалась от страсти, от близости, от той силы, с которой он сжимал её. Она даже не пыталась сдерживать себя, и хриплый вскрик сорвался с губ, когда вампир, подхватив её за ягодицы, закинул её ноги вокруг своей талии и в этот же момент вошёл в неё. Ногти девушки впились в его плечи, пальцы дрожали, ощущая холод его кожи, даже через рубашку, которую он так и не снял. Движения эльфа были быстры и требовательны, он устанавливал ритм, который граничил с грубостью, вызывая у неё то желание замедлиться, то стремление поддаться этому бешеному темпу.  Но, несмотря на необузданность и жесткость, Лаура всё же чувствовала нежность, проявлявшуюся в каждом его прикосновении — контраст с той силой, с которой он взял её той злополучной ночью. Его ладонь ласково скользила по её телу, словно он стремился запомнить каждую деталь. Это сочетание грубости и нежности создавало неимоверное напряжение, заставляя её сердце биться быстрее. Лаура не могла сдержать новые стоны, когда он ускорил темп, и её тело отзывалось на каждое его движение. Она ощущала, как бурные волны удовольствия нарастают в ней, заставляя терять контроль. В этот момент все страхи и переживания исчезли, оставив лишь чистое желание и безграничное стремление быть ближе к нему. — Астарион, — выдохнула она, голосом полным страсти и отчаяния. Она чувствовала, как его холодная кожа соприкасается с её горячей, и это только усиливало желание. Её ноги крепче обвились вокруг его талии, стремясь прижаться к нему ещё сильнее. — Тише, моя радость, — прошептал он с хрипотцой, голосом полным удовольствия. — Позволь мне насладиться тобой. Вампир усилил свои движения, и ей казалось, что мир вокруг них исчез, остались только они вдвоём, погружённые в безумие и страсть. — Я не могу, — еле слышно прошептала она, когда волна удовольствия начала накрывать её. Тело инстинктивно двигалась в унисон с ним, стараясь не отставать от его ритма, но в то же время она желала, чтобы этот момент длился вечно. Внезапно, на грани оргазма Лаура почувствовала, как её охватывает дрожь. Она не могла больше сдерживать крики, которые вырывались из её груди. Это было слишком неожиданно, и всё, что ей оставалось — это поддаться этому безумию. В этот момент Астарион, заметив, как она начинает терять себя, прибавил ещё больше силы и темпа. Их тела сливались в едином ритме, и каждый толчок заставлял её вновь и вновь издавать звуки наслаждения, словно это был их последний момент вместе. — Вот это скорость, радость моя, — хрипло прошептал он ей на ухо. — Теперь то я точно верю, что ты скучала по мне. С этими словами он бережно опустил её на землю. Лаура взглянула на него из-под ресниц, её глаза были затуманены страстью. — Позволь? — спросила она, не дожидаясь ответа, тут же опускаясь перед ним на колени. Её взгляд оставался прикованным к его тёмным, полным желания глазам, когда она быстрым движением языка провела по головке, вызывая у него едва слышное шипение сквозь стиснутые зубы. И лишь после этого она взяла его полностью в рот, его руки мягко легли ей на затылок, помогая установить ритм, в такт её движениям. Лаура двигалась плавно, то ускоряясь, то замедляясь, будто играя с его терпением, пробуя его на грани удовольствия. Губы девушки нежно обхватили член, а язык игриво скользил по его коже, вызывая у эльфа едва заметную дрожь. Её пальцы крепко сжимали его бёдра, а глаза оставались прикованы к его лицу, наблюдая, как тень удовольствия всё больше заполняла его черты. Её прикосновения и движения были уверенными и плавными, словно ей доставляло удовольствие не меньшее, чем ему. Астарион, полностью потеряв всякое чувство контроля, позволял ей вести, крепче сжимая и наматывая на кулак её волосы, неотрывно следя за каждым её движением. Иногда его взгляд смягчался, и в эти короткие моменты Лаура могла заметить нечто иное, что-то большее, чем просто наслаждение. Но это быстро сменял самодовольный огонь, разгоравшийся в его глазах, когда она снова находила его чувствительные точки, от которых его дыхание становилось неровным, а пальцы крепче вплетались в её волосы. — Дьявол! Если так продолжишь, — прорычал эльф, судорожно хватая воздух, но голос его дрожал, и было ясно, что ему трудно сдерживаться. Лаура чуть отклонилась назад, чтобы на мгновение прерваться, наблюдая за его реакцией и зная, что он на грани. Её губы вновь плавно заскользили по члену, когда она снова взяла его в рот, делая это глубже и чувствуя, как его руки крепче сжали её затылок, заставляя удерживать ритм. Каждый его стон подстёгивал её. Эльфийка не собиралась останавливаться, наслаждаясь каждым мгновением, от каждого взгляда, от каждого шёпота, что срывался с его уст. — Ты такая… прекрасная, — отрывисто прошептал он.  Лаура продолжала, ощущая, как его напряжение возрастает с каждой секундой. Дыхание вампира становилось всё более прерывистым, и в какой-то момент он резко подался вперёд, сдавленно простонав, когда оргазм захлестнул его. Когда его дыхание постепенно выровнялось, он наклонился, помогая ей подняться. Во взгляде Астариона больше не было ни самодовольства, ни насмешки. Теперь это был взгляд, в котором читалось что-то неизведанное, почти робкое, словно он боялся, что этого мгновения, этой близости больше никогда не повторится. — Ты… даже не представляешь, как это на меня действует, — проговорил он, дотрагиваясь до её щеки, словно боясь, что её образ растворится в воздухе. Эльфийка молча обняла его, прижавшись всем телом.  — Я хочу, чтобы ты знала, — начал он, но не успел договорить, как она снова обняла его. Лаура была уверена, что никакие слова не могли бы передать ту бурю эмоций, что они испытывали. В этот момент они были просто двумя существами, полными желания, жажды и страсти, которые больше не могли сдерживать себя. Руки Астариона осторожно обняли её и он прошептал едва слышно ей на ухо. — Как же я скучал по тебе… Лаура чуть отстранилась и плавно потянула за края его рубашки, стягивая её. Он позволил ей снять верх, ни на миг не отрываясь от девушки глазами. Взяв эльфа за руку, она повела его к воде. Они медленно погрузились в воды источника, и Лаура с головой окунулась, чувствуя, как приятное тепло обволакивает её, стирая остатки напряжения. Затем она вернулась к нему и положила голову на его плечо. Некоторое время они просто сидели так, молча, наслаждаясь тишиной и присутствием друг друга. Неожиданно Астарион нарушил молчание, его голос зазвучал с привычной насмешкой, но, казалось, в его тоне всё же было что-то новое, что он старался скрыть. — Итак, у тебя новая любовь. Лаура приподняла голову и озадаченно посмотрела на него. — Прости… Что? Он усмехнулся и процитировал недавние слова, что говорила Лаэзель: — Танцуй со мной. Пролей со мной кровь. Порань меня так, чтобы обладать мной. Лаура вспыхнула, мгновенно осознавая, что он, как всегда, всё подслушал, и с раздражением ткнула его кулачком в грудь. — Ты! Я знала, что ты подслушивал! И тебе совсем не стыдно? — Вовсе нет, — ухмыльнулся он. — Не то чтобы мне хотелось это слышать, но вы с Лаэзель орёте громче, чем варги во время охоты. Хотя, должен признать, в последнее время ваши крики стали намного… нежнее. Его усмешка чуть померкла, и он посмотрел на неё внимательнее, словно пытаясь разгадать, что именно она чувствует на самом деле. — Так что, ты собираешься всецело предаться своей новой истинной любви? Конец нашим ночным развлечениям? Хотя это было весьма… увлекательно. Лаура закатила глаза, стараясь сдержать улыбку, и решила поддразнить его. — Я могу быть с вами обоими, если это тебя устроит. Но на этот раз он ответил мгновенно, и его голос прозвучал крайне раздражено: — Никаким боком меня это не устроит! Лаэзель на такое не пойдёт, да и мне моя жизнь дорога. Лаура отвернулась в сторону, рассматривая тёмные воды и гладкие камни под водой, она едва слышно прошептала слова, которые поклялась себе никогда не говорить вслух. — Если обязательно делать выбор, то я хочу быть с тобой. Астарион замер, удивлённо приподняв брови. — Что?! Почему? Но он быстро взял себя в руки и вновь натянул свою обычную маску, нарочито смягчив тон и спрятав за насмешливой усмешкой настоящие эмоции. — То есть, я, конечно, понимаю, почему. Мы с тобой прекрасно развлекались… но мне казалось, что у тебя с Лаэзель было… нечто большее? Лаура отвела взгляд, и на её лице мелькнула тень сомнения, словно она вновь колебалась между правдой и возможностью отшутиться. Но затем она решительно повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза, позволив ему увидеть её настоящие чувства. — Возможно, я хочу большего… но именно с тобой. Астарион чуть прищурил глаза, внимательно изучая её, словно пытаясь прочесть скрытые намерения. Он медленно кивнул. — Можем… попробовать? Если ты правда этого хочешь. Затем его губы изогнулись в лёгкой усмешке, когда он добавил: — Только тебе придётся объяснить это Лаэзель. Желательно — когда я буду подальше, а у неё не окажется под рукой оружия. Лаура рассмеялась, и он, кажется, тоже расслабился. — Не беспокойся, я так и сделаю, — ответила она, улыбаясь ему так, как давно не позволяла себе. Он обнял её под водой, его руки крепко сжали её талию, притягивая ближе. — Что ж, радость моя, — сказал он бархатным тоном. — Тогда я считаю, что с этого момента ты принадлежишь только мне. Не дожидаясь ответа, он накрыл её губы жадным, властным поцелуем, отчего у эльфийки буквально перехватило дыхание. Она ощутила, как его язык проникает в её рот, требовательно лаская её изнутри, пробуждая ответную волну страсти. Пальцы вампира крепко сжимали её талию, словно подтверждая его притязания и не позволяя отстраниться. Этот поцелуй внезапно принёс Лауре невероятное чувство покоя, словно именно этого момента ей не хватало, чтобы обрести внутреннее равновесие. Когда Астарион наконец отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза, его лицо озарила довольная улыбка. — Знаешь, разговор получился неожиданно приятный, — произнёс он, не скрывая иронии. — Посмотрим, чем ещё мы сможем друг друга удивить. Лаура, чувствуя, как по её телу разливается тепло, ответила ему совершенно по-идиотски счастливой улыбкой. В этот миг всё, что её тревожило, отступило на второй план. В его объятиях она вновь чувствовала себя в безопасности.