Отрекаюсь!

I like you damaged, but I need something left Something for me, something for me to wreck Something for me to wreck Something for me to wreck

Астарион проснулся от того, что солнечные лучи пробивались сквозь ткань палатки, нагревая воздух и наполняя пространство духотой, ясно давая понять, что день уже в самом разгаре. Он потянулся, приподнялся на локте и сразу ощутил на своей груди тёплые руки Лауры. Она спала обнажённой, свернувшись калачиком и прижавшись к нему так, будто не собиралась его отпускать. Её длинные волосы небрежно раскинулись по его груди, её плечам, рукам и подушке.  Вампир нахмурился. Второй раз он просыпался рядом с кем-то, с кем провёл ночь. Это было… странно и непривычно. Обычно он исчезал, как только любовники засыпали, оставляя за собой лишь память о мимолётной страсти, но сейчас, чувствуя тепло её тела рядом, он не чувствовал желания уйти. Это ощущение было ему новым. Виной тому была не усталость и не её просьбы. Внезапно ему вспомнились все те аристократы и аристократки, к которым его подсовывал Касадор. Задача Астариона была проста — удовлетворить и по-быстрому уйти. От этого воспоминания его передёрнуло, и эта мысль вызывала у него отвращение к самому себе, как будто снова оказался в цепях. Но с Лаурой всё было иначе. Он сам выбрал её, не был рабом в этой ситуации. Её близость… была неожиданно приятной, и это пугало. Почему он остался? Что заставило его так поступить? Её нежность, столь неожиданная, как она сочеталась с той жестокостью, которую он видел ранее? Астарион раз за разом прокручивал эти вопросы в голове, но не находил ответов. Лаура пошевелилась, её пальцы чуть сильнее прижались к его груди, а глаза медленно открылись. Она сонно улыбнулась, не отрываясь от него. — А… ты не ушёл? Я думала, мне всё это приснилось, — она потянулась с блаженной улыбкой и зевнула. Это вызвало у него улыбку. Странное ощущение комфорта проскользнуло где-то внутри. — Доброе утро, прелесть моя, — тихо проговорил он, с лёгкой усмешкой наблюдая за её пробуждением. — Время уже к обеду, долго спишь. Лаура повернулась на бок и, подперев голову рукой, посмотрела на него с мягкой усмешкой, глаза блестели от всё ещё не прошедшей дремоты. Молчание между ними не казалось тяжёлым, скорее, оно было наполнено чем-то нежным, каким-то скрытым пониманием, хотя и без слов. Она вздохнула и, словно собравшись с духом, наклонилась, чтобы поцеловать его. Её волосы рассыпались и защекотали лицо. Астарион невольно зажмурился, ощущая сладкий вкус её губ. — Знаешь, я не большой любитель всех этих обнимашек, — пробурчал он, нахмурившись, но без особого раздражения. Лаура лишь лукаво улыбнулась в ответ. — А как насчёт утреннего секса? — в её голосе прозвучала игривая нотка, которая заставила его удивлённо приподнять бровь. — Вот это аппетиты у вас, госпожа, — с ухмылкой ответил он, чуть откинувшись назад. — Хотя, возможно, стоит назвать его обеденным. Ты уверена, что хочешь ещё больше испытывать терпение наших спутников? Эльфийка только пожала плечами. — Да, плевать мне на них, — произнесла она с хриплым выдохом. — Лучше поцелуй меня. Астарион усмехнулся, его руки обвили её талию, притягивая ближе. С губ девушки сорвался едва слышный смешок, когда он увлёк её в глубокий, жадный поцелуй. Спустя около часа он лежал, раскинув руки и расслабленно наблюдая за Лаурой. Она сидела перед небольшим зеркалом и методично расчесывала свои волосы, иногда тихо ворча, когда расческа как обычно застревала в непослушных прядях. Этот простой ритуал почему-то завораживал его — нечто в её движениях, в этом интимном моменте, казалось особенно привлекательным. Но больше ему нравилось наблюдать, как её длинные волосы скользят по обнаженным плечам, словно струи воды. — Ты меня совсем измочалил, — бросила она через плечо, в её голосе проскальзывало притворное недовольство. — Погляди на это! Одни колтуны. Лаура развернулась к нему, её глаза лукаво блестели, а пунцовые, припухшие от поцелуев губы изогнулись в легкой улыбке. Астарион откинулся на подушку, хмыкнув, но внутри него всё кипело. Он пытался отвлечься на её движения, на то, как она возится со своими волосами, но мысли возвращались к одному — мучительная жажда. Да, он выпил кровь гоблинов накануне, но их кровь была лишь жалкой заменой. Она не имела того вкуса, той силы, которую он искал. Лишь кровь Лауры теперь могла дать ему настоящее удовлетворение. Каждая капля дарила ему не только физическую силу, но и неведомое блаженство, о котором он мог лишь мечтать во времена рабства у Касадора. И вот она снова отказала ему в укусе. Почему? Он выполнил всё, что мог, дарил ей наслаждение и нежность, а взамен? Отказ ранил глубже, чем он готов был признать. Эльфийка вела себя странно. Её лицо во время отказа было смущённым, как будто внутри неё шла борьба. Что могло её остановить? Он же был настолько внимателен к ней. Или она что-то скрывает? Мысль о том, что она может не доверять ему полностью, раздражала и тревожила одновременно. Клыки сводило от жажды, тело требовало крови. Эльф сжал кулаки, пытаясь унять это нарастающее чувство досады, и ещё раз взглянул на Лауру. Она закончила с волосами, завязала их в тугой хвост и не спеша одевалась, не подозревая, что происходит у него внутри. Может, стоило надавить или вообще укусить, не спрашивая? Она ведь всё равно не могла долго сопротивляться ему — её тело всегда отвечало на его прикосновения, и она сама желала этого. Но эту мысль он отогнал так же быстро, как она возникла. В лучшем случае эльфийка наверняка отшутится или, что хуже, вспыхнет ссора, которая вообще всё испортит. Лучше не трогать её с этим сейчас. Подождёт. Он не хотел показаться слабым, зависимым от её согласия. Но затягивать нельзя. Решение отправиться на охоту было лишь временной мерой, чтобы перебиться хоть чем-то, пока он не получит то, что действительно ему нужно. Астарион решительно поднялся и быстро оделся. Эльфийка к тому времени уже вышла наружу, и он поспешил за ней. На улице их встретил бодрый голос Уилла: — Доброе утро! Или лучше сказать день. А вот и наша героиня! — Клинок Фронтира приветствовал Лауру, но затем осекся, заметив следом выходящего Астариона. — И… Астарион? Шэдоухарт и Гейл, сидящие неподалёку, обменялись взглядами, а затем тихо хихикнули, наблюдая за замешательством Уилла. Вампир лишь усмехнулся, не теряя хладнокровия. — Что такое, Уилл? — с ленивой улыбкой протянул он. — Кстати, как вечер прошел? Нашёл, куда пристроить свой клинок? Карлах, стоявшая неподалёку, взорвалась громким смехом, а Шэдоухарт слегка покраснела, опуская взгляд в сторону. Астарион с самодовольной ухмылкой наблюдал, как Уилл буквально потерял дар речи, хватая ртом воздух, словно рыба. Это было слишком легко. Герою, похоже, не перепало. Вдруг он почувствовал лёгкий тычок кулаком в плечо от Лауры. — Что вы, как старые сплетницы? Боги! — раздражённо пробурчала она, потирая виски. — Голова раскалывается. Карлах, у нас пиво осталось? Кажется, я вчера переборщила с вином. Тифлингша, всё ещё смеясь, подошла ближе. — А ни с чем другим ты не переборщила ночью? Лаура бросила на тифлингшу мрачный взгляд, прищурив глаза, отчего Карлах быстро подняла руки в знак капитуляции. — Ла-а-адненько, молчу, — с усмешкой добавила она. — Да, было где-то… Лаура вместе с Карлах скрылись в палатке, роясь в запасах. Астарион, бросив последний взгляд на их сторону, решил не терять времени. Охота не ждёт — сейчас самое время, пока остальные ещё не начали готовиться к походу.

***

Эльфийка сидела на бревне, мрачно ковыряя завтрак. В голове крутились сомнения. Стоило ли им вообще идти в Ясли? Или, может, сразу направиться к Лунным башням? Лаэзель явно осатанеет, если узнает о таком решении. Но ведь нельзя исключать возможность Яслей — гитьянки могут дать ответы. А может и нет… Глубокий вздох вырвался у Лауры, как если бы она пыталась стряхнуть с себя груз этих мыслей. Её внутренний монолог прервал мягкий голос Хальсина, который неожиданно появился рядом: — Надеюсь, тебе понравился вечер? — спросил он с лёгкой улыбкой. — Ты без сомнений заслужила его, после всех трудов. Лаура взглянула на него и кивнула, продолжая есть и не обращая внимания на лёгкое раздражение внутри. Вопросы Хальсина, пусть и вежливые, не приносили облегчения её мыслям. — Немало времени пройдёт, прежде чем тебе вновь выпадет такая ночь, — добавил он, усаживаясь рядом на бревно. — Многое ещё предстоит сделать. Но я обещал, что помогу тебе всем, чем смогу. Он говорил с уверенностью, что помогало ей чувствовать себя чуть менее одинокой в своих решениях. — Я убеждён, что лекарство от этой заразы нужно искать в Лунных Башнях, но всё… не так просто, — он замолчал на мгновение, когда к ним присоединилась Шэдоухарт, молча сев по другую сторону от Лауры. — Что ж, наверное, наивно было рассчитывать на исцеление здесь и сейчас, — жрица бросила короткий взгляд на эльфийку. — К Лунным Башням, стало быть. Хотя в Ясли всё же заглянем… ради спокойствия нашей гитьянки. Но я зуб даю, мы только зря потратим время. Лаура, чуть помедлив, спросила: — Что там такого опасного? Хальсин прищурился, его голос стал серьёзнее: — Чтобы добраться до башен, тебе придётся пройти через страшное место — проклятое место. Оно окутано тенью, поглотившей всё живое. Там нет ни жизни, ни света, ничего, что связано с природой. Любой, кто задержится в этой тени, будет извращён её заклятием и превратится в создание тьмы — потерянную, мучительную душу. Эти слова вызвали у Лауры холодок внутри. Жрица только задумчиво кивала, как будто это было ей знакомо. Но ей было важно узнать, почему Хальсин был так уверен в правильности этого пути. — Почему ты уверен, что нам нужно именно туда? — она не могла не чувствовать, как сжимается её сердце при мысли об этом путешествии. — Природа говорит со мной. Птицы поют о том, что видели, — объяснил друид. — Да и гоблины судачили о Башнях. Я уверен, что там мы сможем докопаться до сути. — И что же ты предлагаешь? — Лаура уставилась на него с любопытством. Так приятно, когда хоть у кого-то есть четкий план.  — Можно пройти поверху, по Всхожей дороге или через горы. Сначала дорога будет легкой, но рано или поздно на тебя падет проклятие, — Хальсин нахмурился и продолжил. — А можно пройти под землей. Где-то в разрушенном святилище Селунэ начинается тоннель, что ведет к Лунным Башням через Подземье. Давным-давно муж по имени Кетерик Торм построил там в глубине потайную крепость, где умудрился собрать целую армию темных юстициаров — почитателей Шар. Шэдоухарт неожиданно оживилась: — Тёмные юстициары? Я хочу взглянуть на это. Хальсин кивнул. — Арадин с приятелями искали туда дорогу — им пообещали целое состояние, если они принесут реликвию по имени Песня ночи. Но, думаю, дело не только в ней.  Из этой крепости войско Кетерика могло попасть и в святилище Селунэ, и в Лунные Башни — но он пал, так и не успев организовать атаку.  После паузы, эльф продолжил: — Я хотел бы присоединиться к твоему отряду, если ты позволишь. У меня много навыков, которые пригодятся, и я давно хочу вернуться в Лунные Башни. Лаура снова улыбнулась, чувствуя внутреннее облегчение. Она не могла не восхищаться его мудростью и знаниями во многих вопросах. Он был тем, кто мог разделить с ней бремя ответственности, и она могла чувствовать себя увереннее, зная, что не все решения ей придётся принимать в одиночку. — А как же роща? — встрепенувшись спросила она. — Я назначил нового первого друида, — ответил он. — Её зовут Франческа, и она вернёт роще её чистоту. Её мало кто знает, и она сможет следовать учению Сильвануса непредвзято. В противоположность расхожему мнению, мы, друиды, тоже умеем играть в политические игры — если это необходимо. Эти слова вызвали у девушки короткий смешок.  — Очень прозорливо. Хальсин лукаво улыбнулся в ответ.  — Итак, — сказал он, поднимаясь. — Нам пора выдвигаться. Впереди долгий путь. Лаура кивнула. Она чувствовала, что этот эльф станет для неё важным союзником, его советы и опыт помогут ей на пути. Эльфийка закончила свой завтрак и нехотя поднялась. Нужно было заниматься делами. 

***

Лаура шла по лагерю, помогая спутникам со сборами, и с задумчивым лицом выполняла привычные рутинные дела, но её мысли всё время возвращались к ночи и утру, проведённым с белокурым эльфом. Что-то странное творилось в её душе, что-то, чему она не могла дать имени. Слабость. Её раздражала эта постоянная слабость, возникающая каждый раз, когда она видела Астариона. А если он улыбался… О, тогда всё внутри будто переворачивалось и начинало сладко ныть. Это было неприятно, чуждо, но при этом невозможно не чувствовать. Она ненавидела это чувство — что-то мягкое, почти уязвимое, что противоречило всему, чем она себя считала. "Зачем это всё?" — зло подумала она, раздражённо передёргивая плечами, когда снова вернулись воспоминания о той настойчивости, с которой он просил укуса. Не то чтобы ей было жалко — нет, даже наоборот, это доставляло странное удовольствие, а когда это сочеталось с их близостью… Это будило что-то глубоко внутри, что-то давно забытое, как будто пережитое когда-то с кем-то, но запертое в глубинах её памяти. Что это за желание, которое, казалось, выходило за пределы физического удовольствия? Почему ей вдруг стало важно, чтобы Астарион видел в ней не только "вечернюю трапезу", но и что-то большее? Вздох вырвался у неё невольно. Она нахмурилась, эта ночь, хоть и принесла ей покой, но ещё больше усилила это мучительное чувство, которое рвало сердце на части. Он остался с ней этой ночью — но почему? Из-за жалости? Или просто потому, что она попросила? Лаура же видела его глаза... Всё стало таким сложным. “Это же просто хороший секс, не больше”, — убеждала она себя, злясь на себя за эти бесполезные терзания. Хороший секс, который пошёл на пользу им обоим. Меньше ссор, меньше напряжения. Даже весело получилось. И всё же… почему, чёрт возьми, ей было так важно, чтобы он остался? Эльфийка откинула прядь с лица и сердито сжала губы. Ведь было хорошо, когда она уснула прижавшись к нему. Так уютно, что она забыла обо всём, кроме ощущения его рядом. Хотя, что вообще за идиотизм — спать вместе? Голос в её голове ехидно нашёптывал: “Да, не влюбилась ли ты, глупышка?” Сама мысль об этом казалась ей смешной и абсурдной. Она тысячу раз пела о любви, о страстях и сильных чувствах, но то были лишь красивые слова, что она продавала в своих песнях, лишённые настоящего смысла для неё самой, ничего подобного она не испытывала. И всё же что-то было. Неприятное и одновременно притягательное желание — просто быть рядом, чтобы он обнял, чтобы его губы привычно скользнули по её шее. Ерунда! Мысль об этом вызывала у неё отвращение к самой себе. С каких пор она стала такой мягкотелой? Если это всё влияние секса, то тогда… к чёрту его!  Решительно закинув флягу с водой в рюкзак, Лаура поднялась. Её глаза вновь стали холодными. С этого момента — больше никаких слабостей, никаких лишних эмоций. Она твёрдо решила, что в её душе больше нет места для подобной чепухи. Ей получится вытеснить эту слабость и вернуться к тому, что у неё всегда было — к силе и контролю над собой. И всё же, несмотря на это твёрдое решение, что-то продолжало шевелиться в глубине её сознания, как тихий шёпот, напоминающий, что это ещё не конец.

***

— О чём думаешь, солдат? — раздался бодрый голос Карлах, выдернув Лауру из раздумий. Лаура вздрогнула и подняла глаза на тифлингшу. Глаза Карлах сияли привычным оптимизмом, а на губах играла довольная улыбка. На её спине громоздился огромный рюкзак, набитый до такой степени, что казалось, он вот-вот лопнет по швам. Каждый в лагере старался переложить на её крепкие плечи свои самые тяжёлые вещи. Но Карлах несла эту ношу с таким видом, словно она весила не больше перышка. Они были в пути уже несколько часов, и теперь свернули на дорогу, ведущую к горному перевалу, где находились Ясли. Пейзаж вокруг становился всё более суровым — валуны громоздились вдоль обочин, и редкая растительность лишь усиливала ощущение пустынности. Лаура вымученно улыбнулась Карлах, стараясь скрыть своё истинное состояние. Решение решением, но сейчас ей хотелось поговорить с кем-то другим. С тем, кого не выпускала из своей головы весь день. — Да так, ни о чём, собственно, — ответила она, пытаясь отделаться от навязчивых мыслей. — Разве что рюкзак тяжеловат… И привал скоро бы сделать. Карлах с обеспокоенным выражением взглянула на поклажу девушки. — Ну так давай я возьму что-нибудь! — предложила она с добродушной заботой. — Мне несложно! Лаура тут же замахала руками, не желая, чтобы кто-то её разгружал, особенно сейчас, когда казалось, что все силы у неё уходят не на физическую тяжесть, а на внутренние переживания. — Да брось, ерунда какая, — она натянуто улыбнулась. — Не стоит. Карлах пожала плечами и развела руками, показывая, что она не настаивает. — Как знаешь. Но что-то тебя гложет. Серьёзное? — её глаза светились пониманием. Лаура на мгновение замерла, неуверенно смотря на подругу. Она уже было открыла рот, чтобы поделиться своими тревогами, но передумала. Даже сплетни об этом всём ей осточертели. — Да, ерунда, — поспешно ответила она, отмахиваясь. — Думаю про Лунные Башни и про наш план. Лучше расскажи, вы с Мизорой, похоже, знакомы. Как так вышло? Карлах подняла брови от удивления, явно не ожидая такого вопроса. Её лицо на миг омрачилось, но она быстро вернула улыбку, всё же решив поддержать разговор. — Мы обе входили в самый тесный круг наперсниц Зариэль. Она — по своей воле, я — по принуждению. В глобальном плане я для Зариэль никакой ценности не представляю. Ну да, я получила этот движитель, но даже не была сильнейшей среди её бойцов. Она коротко усмехнулась, словно вспоминая что-то далёкое и теперь уже не столь значительное. — Но она… благоволила мне, — Карлах сделала паузу, и на её лице мелькнула тень сарказма. — Как ребёнок благоволит своему питомцу. Думаю, Мизора ревновала меня к Зариэль. Когда ей приказали выследить меня, она была на седьмом небе от счастья. — Теперь я понимаю, почему ты так хотела сбежать, — Лаура сочувственно посмотрела на неё. Карлах тяжело вздохнула, а в её глазах мелькнула горечь. — И не говори. Сражения, хаос, предательство… всё, что нужно для хорошей театральной пьесы — вот только мне совершенно не хотелось в ней играть. — Как думаешь, она так и будет преследовать тебя? Карлах пожал плечами, доставая флягу из рюкзака. Она отвинтила крышку и сделала длинный глоток, после чего протянула флягу Лауре. Эльфийка едва заметно улыбнулась, но отказалась, прекрасно зная, что там явно не вода. — Пёс её знает. Может, найдутся дела поважнее. У этих дьяволов гордыня важнее всего, умом их не понять. Лаура задумалась, пытаясь переварить услышанное, но её любопытство пересилило. — А как ты вообще попала на Войну Крови? Тифлингша ухмыльнулась и, обведя рукой пространство, словно рисуя воображаемую картину, начала: — Ну что ж, попробую нарисовать для тебя картинку. Год? Минус десять отсюда. Место? Сонный городишко под названием Врата Балдура. Наша героиня? Карлах, тощая сопливая бандитка из Внешнего города, которой нечего терять, зато нужно всё и сразу. Я была ещё совсем девчонкой и пыталась хоть как-то заработать, когда связалась с дурной компанией. Работала на одного типа, которого уважала. Очень. Но, как оказалось, не взаимно. Лаура с интересом смотрела на подругу, стараясь не упустить ни единого слова. История Карлах оказалась гораздо глубже и мрачнее, чем она могла себе представить. — Долго ли, коротко ли, он за моей спиной заключил сделку с Зариэль. Она запихнула мне в грудь эту штуку и отправила на работу. Точнее, на войну. Я быстро научилась выживать. И движитель оказался кстати, когда пришлось убивать дьяволов. Десять лет такой жизни… столько историй накопилось… Эльфийка улыбнулась. — Ну так расскажи хоть одну, — подбодрила она. Карлах покачала головой, но на её губах вновь появилась лёгкая усмешка. — Всё будет. Но как-нибудь потом, в спокойной обстановке за кружкой чего-нибудь. Лаура всё ещё не отступала: — Ты говорила, что работала на кого-то, и он продал тебя Зариэль. Кто это был? На этот раз глаза Карлах потемнели, и её лицо слегка напряглось, но она ответила. — Некий тип по имени Горташ. Политикан, махинатор, про которого говорят "в каждой бочке затычка". Я была слишком наивна, искренне верила, что он честный человек. Да что я о нём знала? Тот, кому я симпатизировала, предложил мне работу, которая была как раз по мне. Могла ли я сделать другой выбор? Карлах вздохнула, её взгляд потемнел от воспоминаний, и Лаура заподозрила, что та не просто симпатизировала этому человеку. Тифлингша горько вздохнула. — Порой я завидую той девчонке. Как бы я хотела снова почувствовать себя неуязвимой… Они продолжали путь ещё какое-то время, пока Лаура не почувствовала, что силы её покидают окончательно. Вздохнув, она предложила сделать привал, и группа, не возражая, сошла с тропы, остановившись у подножия скал. Все с облегчением сбросили рюкзаки. Карлах шутливо покачала плечами, словно ноша не существовала, а Шэдоухарт, как всегда молчаливая, нашла место в тени и сразу же погрузилась в медитацию. Кто-то тут же достал перекус, а кто-то прикладывался к фляге, с наслаждением утоляя жажду.  Лаура нашла удобное место у большого валуна. Облокотившись на его шероховатую поверхность, она откинула голову назад и закрыла глаза. Теплый ветерок нежно касался её лица, играя прядями волос. Она глубоко вдохнула свежий горный воздух, позволяя себе забыться на мгновение. Ощущение покоя постепенно заполнило её мысли, будто усталость и тревоги таяли вместе с каждым выдохом, оставляя лишь тихое, но нужное ощущение свободы от всего. Отдохнув, все нехотя надели поклажу обратно и двинулись в путь. Лаура с чувством лёгкого сожаления снова бросила взгляд назад, где ещё недавно царила тишина и покой привала. Но дорога звала их вперёд. Когда они повернули за очередной поворот, их взглядам предстала страшная картина. Кто-то напал на торговый караван. Лужи крови и останки людей перемешались с трупами гиен, валявшимися вокруг разбитых телег. Некоторые ящики были разломаны, их содержимое рассыпано по земле, но часть грузов осталась нетронутой. Карлах, не теряя времени, тут же начала рыться в ящиках, с жадным блеском в глазах проверяя, что из провизии могло пригодиться. — Чёрт, кто-то поработал на славу, — пробормотала она, обшаривая очередной ящик. — Может, хотя бы поживиться получится. Тем временем Лаура, стараясь сохранять холодное спокойствие, подошла к одной из гиен. Её взгляд упал на одно из тел — зверь всё ещё дышал, но, судя по конвульсиям, его агония была близка к концу. Но не это привлекло внимание эльфийки. Брюхо умирающей гиены было раздуло до неестественных размеров, и Лаура сразу поняла, что за мерзкое создание скоро вырвется изнутри. Она показала остальным рукой — держаться настороже, одновременно крепче сжимая кинжал. Существо захрипело, глаза его закатились, и Лаура уловила шепот. — Иди… смотри. Моя плоть становится новой плотью, — прошипела гиена, дрожа от боли и непонятного для неё самой экстаза. Лаура почувствовала, как в её груди просыпается знакомое чувство. Оно медленно поднималось, пульсируя в такт её сердцу. Руки вспотели, дыхание сбилось. Это было то самое чувство восторга, которое она испытывала, когда пытала Лиама. Чувство, окутанное тьмой, вновь охватило её. Когда брюхо гиены треснуло, словно гнилой фрукт, и её плоть развернулась, рождая новое мерзкое порождение, эльфийка почти ощутила блаженство. — Первозданная ненависть ко всему живому, порождённая таинством смерти, — прошептала она, едва сдерживая слёзы, предательски блестевшие на глазах. Но в следующий момент это наваждение отступило. Она быстро оглянулась, боясь, что кто-то мог её услышать. Никто не должен был понять, насколько её привлекает эта тьма, этот кровавый лик смерти. Чудовище, вырвавшееся на свет, не успело даже осмотреться — его инстинкты взяли верх. Существо огрызнулось и, зашипев, бросилось на Лауру. Однако реакция была молниеносной: её рука с кинжалом сверкнула в воздухе, и одним ударом она поразила это омерзительное порождение. — Гноллы? — обеспокоенно спросил Уилл, подойдя ближе. — Нам нужно быть осторожными. Эти кровожадные твари запросто могут растерзать нас всех. Лаура кивнула, стирая кровь с кинжала. Вокруг неё снова повисла тревожная тишина. Они продолжили путь, но теперь двигались гораздо медленнее и внимательнее. Спутники медленно шли по извилистой горной дороге, и Уилл, как назло, оказался прав — большая стая гноллов окружила несколько людей, отчаянно обороняющихся у входа в пещеру. Увидев впереди стаю, Лаура быстро дала знак, и отряд почти инстинктивно пригнулся, найдя укрытие за крупными валунами. Из-за скал им удалось разглядеть картину боя: несколько человек с трудом сдерживали нападение чудовищ. Возле входа в пещеру лежали трупы — некоторые еще дышали, но были явно обречены. — Вот дерьмо! — выругался Астарион, когда отряд спрятался за валуном. — Мы опять должны решать, помогать ли этим несчастным? Шэдоухарт бросила на него раздражённый взгляд. — У них, вероятно, есть чем заплатить. Не заметил сундуков за их спинами? Это явно не просто караванщики. — Мы и так помогаем каждому встречному, — проворчал Астарион. — Может, хватит? Карлах нахмурилась, стиснув оружие крепче. — Этим беднягам долго не продержаться, — хриплым голосом вымолвила она. — Надо помочь. Лаура отстранённо слушала спор, не вмешиваясь. Она чувствовала странную, глубокую усталость, как будто эти все дебаты о том, кому помогать или нет, потеряли для неё всякий смысл. Что за разница, будут они помогать или нет? В конце концов, жизнь — это вечный бой, и очередной бой не изменит ничего. — Я выхожу, — холодно бросила она, прерывая обсуждения. Взяв лук, она выглянула из-за камня, прицелилась и пустила первую стрелу прямо в вожака стаи гноллов. Стрела свистнула в воздухе и попала точно в цель. Наступило короткое затишье, прежде чем гноллы взвыли и с новой яростью бросились в атаку, но теперь уже к ним на помощь пришла целая группа из тени. Карлах, взревев, ворвалась в бой, размахивая своей огромной секирой, её удары были столь мощны, что одного гнолла откинула на несколько метров, разрубив его пополам. Уилл, стиснув рапиру, ринулся следом, стремительно атакуя врагов с чистой, выверенной техникой, удар за ударом, защищая Карлах с флангов. Шэдоухарт же, укрывшись в тени скал, произнесла заклинание, и свет её щита пронёсся через поле боя, отбрасывая ближайших врагов прочь. Когда один из гноллов бросился к ней, она, с лёгкостью увернувшись, нанесла ему точный удар мечом прямо под ребра, прежде чем он успел добраться до неё. Гейл, произнеся слова магии, метнул огненный шар в центр вражеского отряда, и взрыв заставил несколько гноллов разлететься в стороны, их тела охватило пламя. Чудовища визжали от боли, но это лишь подстегнуло остальных броситься вперёд. Лаура, не задерживаясь на одном месте, продолжала стрелять из лука. Каждая стрела находила свою цель. Однако, несмотря на силы отряда, противников было слишком много. Один из гноллов, намного больше остальных, устремился к ней, минуя других бойцов. Эльфийка не успела среагировать. В следующее мгновение чудовище сбило её с ног. Они упали на землю, его когтистая лапа рванула кожаный доспех на её боку, и острая боль словно опалила её кожу. Лаура вскрикнула, чувствуя, как горячая кровь растекается по телу, и попыталась вырваться, но гнолл придавил её, его зловонное дыхание и хищные клыки оказались слишком близко. Она приготовилась к худшему, понимая, что кинжал уже не сможет её спасти. Но в тот же момент перед её глазами мелькнула тень. Астарион, появившись ниоткуда, с точностью хищника прыгнул на гнолла, вонзив свой кинжал прямо в затылок чудовища. Гнолл издал дикий рык, его тело судорожно дернулось, и он рухнул на землю, освобождая Лауру. Вампир, слегка улыбаясь, наклонился к ней. — Ты могла бы выбрать менее опасную игрушку, не находишь? — его голос был насмешливым, но в глазах блестнула обеспокоенность. Лаура перевела дыхание, стараясь удержаться от болезненного стона, и коротко кивнула, глядя, как кровь продолжает капать с его кинжала. — Вовремя, — тихо вымолвила она, оттолкнувшись от земли и поднявшись на ноги. Тем временем битва бушевала. Несмотря на усилия отряда, их противники были свирепыми. Вожак был мертв, но оставшиеся гноллы продолжали нападать, полные ярости и кровожадности. Гейл вновь заклинанием вызвал магический взрыв, ослепив нескольких чудовищ. Лаэзель, воспользовавшись моментом, одним махом рубанула по шее одного из них, его кровь брызнула ей на броню, но она лишь холодно стряхнула её. Когда последний гнолл пал, Уилл огляделся на остальных. — Живы? — спросил он, тяжело дыша. — С трудом, — пробормотал Гейл, вытирая пот со лба.  Лаура почувствовала, как её силы стремительно убывают. Весь адреналин, который держал её на ногах, словно испарился. С болезненной гримасой она опустилась на землю, схватилась за рану на боку, издав протяжный стон. Кровь пульсировала и сочилась между её пальцами, окрашивая доспехи в тёмно-красный цвет. — Почти живы… чёрт подери, — прохрипела она сквозь зубы, стиснув пальцы сильнее, пытаясь остановить кровотечение. Её зрение чуть помутнело, но она почувствовала, как рядом возникло знакомое присутствие. Астарион присел рядом с ней на одно колено, и его взгляд задержался на ране Лауры. Хотя на лице вампира играла ухмылка, в глазах мелькала тень обеспокоенности, которую он пытался скрыть. — Ох, как же ты любишь всё драматизировать, — протянул он с ленивой насмешкой, но голос его был мягче, чем обычно. — Может, в следующий раз постараешься не подставляться под когти? Я могу не оказаться рядом.  Лаура не удостоила его взглядом, стиснув зубы от боли. — Уйди… Где Шэд? — голос её был едва слышен, но достаточно твёрд. Астарион нахмурился, его ухмылка исчезла так же быстро, как и появилась, но он промолчал. Понимая, что не дождётся от неё благодарности, вампир неохотно поднялся на ноги и отступил в сторону. В это мгновение к эльфийке быстро подбежала Шэдоухарт. Она бросила на Лауру короткий, но обеспокоенный взгляд, склонившись рядом и уже готовясь произнести исцеляющее заклинание. — Держись, — тихо произнесла жрица, касаясь пальцами её раны. Тёплое сияние мягко окутало бок Лауры. Боль начала постепенно отступать, пульсирующее жжение сменилось ощущением лёгкого покалывания, и кровь перестала течь. Девушка невольно вздохнула с облегчением, хотя чувство усталости и опустошения осталось. Она всё ещё ощущала, как её силы покидают, но боль, по крайней мере, утихла. Шэдоухарт с серьёзным выражением лица закончила исцеление, наблюдая, как рана затягивается и остаётся лишь тонкий след на коже. Лаура поднялась, слабо улыбнувшись в знак благодарности, но когда её взгляд упал на испорченный кожаный доспех, сердце на мгновение сжалось от досады. — Отлично, мой доспех теперь бесполезен, — с тихим раздражением пробормотала она, осматривая порванный бок. Она вздохнула, ещё раз окинув взглядом поле боя, и присоединилась к отряду, который уже двинулся к пещере. Несмотря на все их старания, всё было напрасно — оборонявшиеся люди не пережили бой. Астарион первым зашел в пещеру и едва заметно присвистнул. — Ого! Так это зентаримские парни были, — воскликнул он, обводя взглядом разрозненные останки лагеря. — Значит, у них и правда был ценный груз. Ну-ка, посмотрим, что тут у нас. Карлах, следовавшая за ним, остановилась и с недоумением взглянула на вампира. — Знаешь, кто такие Зентарим? — спросила она, её голос был полон удивления и интереса. Астарион с ухмылкой на губах бросил через плечо: — Городской судья, дорогуша, помнишь? Судья. Я много чего знаю, — ответил он снисходительно. Лаура заметила, как вампир склонился над каким-то запертым сундуком, обсыпанным пылью и грязью, который выделялся на фоне остальных ящиков. Он тщательно осмотрел его, а затем стал аккуратно упихивать в свой мешок. Гейл, наблюдая за этим маневром, не удержался и с улыбкой спросил: — Не вскрыл ценный груз? Ты ли это? Астарион посмотрел на мага и начал пояснять, чуть размахивая руками, как будто объяснял простую истину ребенку. — Зентаримцы — очень влиятельные ребята. Это контрабандисты высшего уровня. И, судя по всему, этот… ларчик очень и очень ценный. Я бы предпочёл оставить его нераскрытым и передать в целости. Тогда, дорогой мой Гейл, нас точно вознаградят сполна. Гейл лишь поднял бровь, не задавая больше вопросов. Отряд продолжил обыскивать пещеру, что оказалась была всего лишь временным лагерем контрабандистов.  Астарион с энтузиазмом приблизился к одному из ящиков, покрытых слоем пыли и паутины. Он схватил его и, потянув за себя, с лёгкостью открыл крышку. Внутри оказались мешки с мукой и остатками пищи, а также несколько бутылок с жидкостью, скорее всего очень старого вина. Вампир извлёк одну и, облизнув губы, прокомментировал: — Это может нам пригодиться. Но я бы не стал спешить с оценкой, пока не попробую. — Его глаза блестели от азартного ожидания. Уилл фыркнул на это. Тем временем Карлах, приглядываясь к стенам, заметила несколько вырезанных ниш, в которых скрывались мелкие драгоценности: брошки, кольца и даже изящные серёжки. Она с удовольствием наполнила свои карманы, глядя на находки с явным восторгом. — Смотрите! — крикнула она, показывая блестящий медальон. — Это должно стоить целое состояние! Гейл, проходя мимо, заметил её радость и усмехнулся. Он сам нашёл несколько затёртых временем свитков и положил их в свою сумку, надеясь на полезные знания. Сумки спутников пополнились провиантом и мелкими побрякушками, и спустя полчаса отряд снова бодро шагал по дороге. Вскоре они достигли небольшого перекрестка. Лаура остановилась, почувствовав резкий запах гари. Пройдя еще немного, они увидели некогда процветающий трактир, ныне частично разрушенный. Дым и сажа покрывали обгоревшие стены, а повсюду были видны следы недавнего пожара. Трупы, сложенные рядами вдоль стен, свидетельствовали о жестокой бойне, произошедшей здесь. На территории, сквозь облака дыма, передвигались солдаты, в которых Лаура признала Огненных Кулаков. В центре дворика стояла статная женщина-эльф, у неё была загорелая кожа, карие глаза и каштановые волосы средней длины. Она, скрестив руки на груди, внимательно изучала новую компанию. — Кто вы? И что вам здесь нужно? — спросила она, голос её звучал настороженно. Лаура, стараясь выглядеть непринужденно, улыбнулась обезоруживающе. — Мы просто путники, направляющиеся к перевалу. Надеялись заночевать в этом трактире. Что произошло? — Я — советница Флоррик, — произнесла женщина, не спуская с них глаз. — Тут пару дней назад произошла настоящая бойня. На нас напали гоблины. А дроу захватили великого герцога Улдера Рейвенгарда и увезли на запад, если верить моим осведомителям. При этих словах Уилл побледнел и сделал шаг назад, но промолчал. Лаура усмехнулась и сказала: — О, так мы на днях устроили большой фейерверк в святилище неподалеку. Там был лагерь этих гоблинов. Но дроу была одна. Среди пленников, увы, никакого герцога мы не видели. Хальсин кивнул, подтверждая её слова: — Я был там пленником и подтверждаю, что никого больше не было. Флоррик снова внимательно оглядела их, её интерес стал заметнее. — Так это вы устроили этот взрыв? Поразительно! — воскликнула она, явно впечатлённая. — Возможно, вы сможете помочь? Прошу вас, вытащите Рейвенгарда из когтей его похитителей-дроу. Совет щедро наградит вас за его спасение. Можем ли мы рассчитывать на вашу отвагу? Лаура, вздохнув, ответила: — Кто такой этот герцог Рейвенгард? — Он — та незримая сила, что не дает городу развалиться в наши бурные времена, — пояснила советница. — Без него Врата Балдура могут оказаться на грани краха… Боюсь, именно на это и рассчитывали похитители. Лаура вздохнула, не хотелось давать опрометчивых обещаний. — Ладно, если нам повезет, мы спасем герцога Рейвенгарда. Постараемся сделать всё возможное. — Спасибо тебе, — сказала Флоррик, её голос был полон решимости. — Если твоя смелость когда-либо поколеблется, вспомни о щедрости герцога. Он не оставит вас без вознаграждения за храбрость. Она вздохнула, взглянув на разрушенный трактир, прежде чем продолжить: — Но, увы, нам нужно завтра выдвигаться в сторону Врат Балдура. Задерживаться здесь больше нет смысла. Мы сделали всё возможное, чтобы вылечить наших раненых. Но сегодня, к сожалению, заночевать у вас не получится — оставшаяся часть здания уже занята моими людьми. Она виновато развела руками, но эльфийка лишь улыбнулась в ответ. — Ничего страшного. Покинув территорию "приют Вокин", спутники продолжили свой путь. Солнце уже клонилось к закату, и вскоре группа решила разбить лагерь в небольшой роще неподалеку. Вечерняя рутина снова закипела: огонь весело трещал, а воздух наполнился ароматами готовящейся пищи. Лаура подошла к Уиллу, который уже начал готовить ужин, и молча начала чистить картошку, краем глаза наблюдая за его работой. Он был необычайно молчалив, в целом, с ним творилось что-то неладное. — Уилл, у тебя все в порядке? — спросила она. — Проклятье… они схватили Улдера Рейвенгарда? — отозвался он, его голос звучал глухо. — Да… А что? — удивилась Лаура. — Понимаешь… великий герцог Рейвенгард — мой отец. Лаура удивленно приподняла брови и присвистнула. — Я специально умолчал об этом. Мое родство с великим герцогом — не предмет для гордости… по крайней мере, его гордости. Она нахмурилась, ощущая, как что-то пробивается сквозь пелену забвения. — Я припоминаю что-то об этом: сын Рейвенгарда покинул Врата, — сказала она. — Всё верно, — подтвердил Уилл. — Мы были близки с отцом когда-то очень давно, пока он не отрекся от меня и не выставил из Врат Балдура. Больше я ничего не могу рассказать — договор с Мизорой мне это запрещает. Мои уста в буквальном смысле запечатаны. Он сделал меня изгоем. Но это не означает, что я готов оставить его в руках палачей. — Тебе не стоило держать это в тайне от меня, Уилл, — сказала она, чувствуя легкий укол обиды. — Мы ж вроде как друзья уже.  — Я знаю. Это была ошибка. Моя история — о двоих людях разом. Есть Клинок Фронтира — охотник на хищников, убивающих тех, кто слабее, и раздирающих Побережье когтями. И есть Уилл Рейвенгард — тень воспоминания, человек, оставшийся в прошлом. Он обернулся к ней, смущение читалось на его лице. — Мне хотелось показать тебе Клинка, а не тень, оставленную позади. Лаура, пытаясь отвлечь его от грустных мыслей, спросила: — Как ты полагаешь, что нужно дроу от твоего отца? — Вот и я себе задавал такой же вопрос. Чем герцог Врат Балдура может быть настолько интересен дроу? От моего отца не будет никакой пользы домам Мензоберранзана. Нет, это всё — не затея дроу. За похищением стоят "Верные", эти чокнутые служители Абсолют. Уже само его исчезновение посеет в городе хаос. А если они еще и заразят его… Его глаза расширились от ужаса. — Он может уничтожить Врата Балдура. Еще один повод его спасти. Абсолют не просто пленила моего отца, она взяла в заложники всё будущее Побережья Мечей. Лаура похлопала его по плечу, пытаясь поддержать. — Давай поговорим о чем-то другом, — предложила она, стараясь отвлечь его. — Я только за, — ответил Уилл, хотя его голос всё еще звучал тревожно. — Ну и каково это, быть сыном великого герцога? — спросила эльфийка с лукавой улыбкой. — Не так увлекательно, как могло бы показаться. Портиры, Колдвелы — вот это голубая кровь, сплошные балы и вино в золотых кубках. А мой отец был сыном кузнеца, денег в семье отродясь не водилось. Он сделал себе имя в Огненном Кулаке. Бесстрашный, как сам Балдуран, упрямый, как глубинный ротэ. Храбрый, прямолинейный — без всякой изысканности. Я больше времени проводил в поединках с отцом, чем общаясь со знатью. Он усмехнулся, вспомнив о прошлом. — Хотя скажу честно, я всё же развил вкус к хорошему вину и полюбил придворные танцы. Лаура рассмеялась: — Придворные танцы? Не откажусь на это взглянуть. Уилл покачал головой, отказываясь. — Кхм. Я уже лет сто не появлялся в бальных залах. Пьяный огр и тот станцует лучше меня. Она, смеясь, бросила картофелину в котелок и развернулась к нему, приглашая. — Ну, давай. Ради меня? Уилл наклонил голову в раздумьях, но затем покачал головой и весело улыбнулся. — Искушение велико. Но точно не сейчас. Может, когда-нибудь я покажу тебе пару па. — Ловлю тебя на слове, — ответила она, и они оба сосредоточились на готовке, погружаясь в вечернюю рутину. Ужин у костра проходил на удивление мирно. Огонь потрескивал, отбрасывая тёплые тени на лица их небольшой компании, создавая атмосферу уюта, несмотря на тяжелый день. Лаура с удивительной ловкостью орудовала котелком над огнём, вызывая у окружающих не меньшее удивление. Шэдоухарт, сидя напротив, с лёгкой усмешкой заметила: — Никогда бы не подумала, что ты умеешь готовить. Эльфийка рассмеялась, бросив в ответ: — Я сама не знала. В её голосе звучала нотка иронии, но она явно наслаждалась ситуацией. Вечер продолжался под разговоры, смешки и негромкий треск костра. Уилл, казалось, всё ещё был немного растерян, вероятно, после недавних событий, но, следуя общему настроению, поддержал разговор: — Конечно, это исключительно моя заслуга! — пошутил он, улыбаясь. Они рассмеялись, и ужин продолжился в хорошем настроении. Еда, несмотря на походные условия, оказалась довольно вкусной, и все ели с большим аппетитом, наслаждаясь моментом спокойствия среди вечных опасностей. Лаура уже почти доела свою порцию, когда внезапно заметила отсутствие одного из спутников. — А куда делся наш вампир? — удивлённо спросила она, оглядывая лагерь и дожёвывая остатки еды. Компаньоны удивлённо переглянулись, явно не заметив отсутствия Астариона до этого момента. Лишь Лаэзель, почти не отрываясь от своей еды, коротко бросила: — Я видела, как он сбросил вещи, взял мешок и ушёл в ту сторону, откуда мы пришли. Наступила короткая пауза, и все снова переглянулись, пытаясь понять, что это может значить. Лаура пожала плечами и, слегка прищурив глаза, пробормотала: — Ладно, во всяком случае, он точно вернётся. Вещи-то здесь. Эльфийка отвернулась, пытаясь сосредоточиться на остатках своего ужина, но её мысли вновь невольно вернулись к вампиру. Весь день она успешно избегала мыслей о нём, стараясь не обращать внимания на его присутствие и без того, что уже накапливалось в её голове. Однако, её сознание неохотно возвращалось к тому моменту, когда Астарион спас её от гнолла. В тот момент, когда опасность пронеслась над ней, Лаура ощутила не только горячую благодарность за своё спасение, но и непреодолимый импульс — страстное желание отплатить ему поцелуем. Этот порыв был столь неожиданным, что её чуть не смутило собственное желание. Однако она сдержалась. И теперь, когда напряжение немного спало, ей казалось, что Астарион почувствовал её настроение и больше не пытался заигрывать с ней. Не больше и не чаще, чем с другими. Это дало ей некоторое облегчение — значит это всё и правда просто игра. Тишину внезапно прорезал громкий вскрик Гейла. Лаура мгновенно отвлеклась от своих мыслей и настороженно оглянулась. Из-за костра донёсся поток матерных слов от какого-то существа. Заинтригованная, она поднялась на ноги и подошла к Гейлу, который стоял с растерянным видом, сжимая в руке какой-то свиток. Перед ним прыгало и бранилось на все лады маленькое существо, похожее на беса. Лаура хмыкнула, уловив легкий запах серы.  — Я… я нашёл этот свиток в тайнике некроманта, — пробормотал Гейл, не сводя взгляда с существа. — Думал, что призову полезного фамильяра, а получилось вот это… — Аргх. Вонючий говнюк. Ни приголубить Лопату, ни покормить как следует. А как вызывать — это пожалуйста! — продолжало причитать существо.  Лаура с улыбкой подошла поближе, её глаза сверкали интересом: — Гейл, это же квазит! Да ещё и дерзкий какой, — она не удержалась и рассмеялась. Квазит бросил недовольный взгляд на Гейла: — Так, стоп. Ты не Илли, — с подозрением произнесло существо, прищурив глаза. — Илли? — переспросил маг, слегка нахмурившись. — Хозяин мой. Длинный, тощий. Хрен с ушами, — существо изобразило ушные раковины ладонями, а затем повернулось к Лауре. — Вот такие как у неё! Они замерли, недоумевая, что это было за существо и зачем оно понадобилось некроманту. Эльфийка едва сдерживала смех. Молчание прервал сам квазит, нетерпеливо топнув ногой: — Ну что? Теперь ты, видимо, хозяин Лопаты? Ладно. Пусть будет так. Гейл недоумённо поднял брови: — Лопата? Это твоё имя? — Хозяин Илли звал меня Лопатой. Не нравится — назови как хочешь, — буркнуло существо. Гейл пожал плечами. — Лопата так Лопата, — усмехнулся маг, пожимая плечами. — Ну, хозяин, с чего начнём? Выпустим кишки местным? Поднимем мертвецов? Заставим их стенать? — квазит с воодушевлением потер ладошки. Гейл быстро замахал руками, отказываясь от предложений, но Лаура подхватила с нескрываемым азартом: — А как насчёт грабежей для начала, а потом уже и убийств? — её глаза весело сверкнули. Квазит одобрительно закивал: — Да! Вот это дело! Ты классная хозяйка, лучше, чем Илли! Лаура, смеясь, обратилась к Гейлу: — Можно мне его? Мне нравится его стиль… общения, — её смех заполнил лагерь, разгоняя остатки напряжения. Квазит тем временем продолжал разглагольствовать: — Илли жутко занятой. Кроме книги ему ни до чего и дела нет. Книга то, книга сё. Пфф! — в его голосе звучало презрение. Лаура усмехнулась, взглянув на существо с явной долей восхищения: — Смотрю, ты кого угодно заболтаешь. Лопата моментально ухватился за её слова и, выпятив грудь, сказал: — Да, язык у меня хорошо подвешен! А вот вырезать их я умею и того ловчее. Хочешь, расскажу секрет? — квазит подался вперёд, его глаза горели хитростью. Девушка, наклонив голову, наблюдала за ним с неподдельным интересом: — Давай, удиви меня. Лопата огляделся, словно проверяя, не подслушивает ли кто, а затем понизил голос до шепота, хотя этого не требовалось: — Илли — тряпка. Илли не справился с книгой, но хозяин… хозяин справится. Прочти книгу. Покори её. Да-а… Лаура нахмурилась, подозрительно глядя на маленькое существо. — Ты случайно не про ту огромную книженцию с жуткой мордой на обложке? — в её голосе прозвучала осторожность. Лопата закивал, его глаза загорелись ярче: — Да! Она самая! Илли каждый вечер сидел, уткнувшись носом в неё, как дурак. Только и разговоров у него было, что о книге. Прямо дрочил на неё! — квазит, размахивая руками, картинно имитировал процесс, отчего Лаура не выдержала и снова рассмеялась. — Ты определённо мне нравишься, Лопата, — сказала она, вытирая слёзы от смеха. — Не против, если я буду твоей хозяйкой? Квазит отмахнулся, словно это было не важно: — Да мне по барабану! Главное — убийств да побольше! — он зловеще ухмыльнулся, подмигивая эльфийке, и его тонкие губы растянулись в ещё более хитрую улыбку. Лаура всё ещё с улыбкой на губах усмехнулась, кивая: — Ну, это я регулярно устраиваю, не беспокойся. — О-о, прекрасно! — восторженно воскликнул Лопата, подпрыгнув в воздухе. — Тогда вот тебе говняшка-заклинашка! Когда мочилово начнётся, используй магию-хренагию и призови Лопату. ВСЕХ ПОЛОЖИМ! — он щёлкнул своими маленькими пальцами и в мгновение ока растворился в воздухе, оставив после себя слабый запах серы и проказливый смех, отзвучавший в тишине лагеря. Гейл ошеломлённо смотрел на место, где только что стоял фамильяр. — М-да, — пробормотал маг, всё ещё растерянный. — Чего только в жизни я не видел… Но это точно что-то новое. Как же я скучаю по Таре. По сравнению с… этим... Он посмотрел на смеющуюся эльфийку и с долей иронии произнёс: — Хотя, знаешь, такой фамильяр тебе, Лаура, вполне под стать. Её смех внезапно оборвался. Девушка смерила Гейла хмурым взглядом, её глаза опасно блеснули: — Прости, что ты сказал? Маг мгновенно затряс головой и замахал руками, как будто пытаясь себя оправдать: — Нет, нет! Я не то имел в виду! Я хотел сказать, что ты же бард, и тебе под стать иметь такого… хм, скомороха… и, ну, ты понимаешь, по части кровопролития вы тоже неплохо сочетаетесь… Лаура рассмеялась вновь и хлопнула его по плечу: — Расслабься, Гейл, я же шучу! Конечно, мне такой фамильяр по душе. — Она добродушно толкнула его плечом. — Но в следующий раз будь поаккуратнее с такими свитками, ладно? И она ушла, оставляя мага в задумчивости. Когда Лаура, все ещё улыбаясь воспоминаниям о забавной сценке, направилась к своей палатке, взгляд ее скользнул на вещи Астариона. Они лежали все так же аккуратно сложенные. Но сам вампир так и не появился. Она слегка нахмурилась, отмечая это про себя, но решила пока не заморачиваться, оставив этот вопрос на потом. Зайдя в палатку, Лаура принялась за вечерние приготовления: сняла доспехи, с облегчением отложив их в сторону, но оставила на корсаже ремень с кинжалами. Её очередь дежурить должна была наступить ближе к полуночи, и времени до смены было ещё достаточно. Поэтому она решила немного отдохнуть и прилегла на одеяло. Тишина лагеря и накопившаяся усталость быстро сделали своё дело — Лаура задремала. Её разбудило мягкое прикосновение к плечу. Эльфийка открыла глаза и увидела перед собой Шэдоухарт, которая сонно потирала глаза. — Вставай, твоя очередь, — тихо сказала жрица, зевая. — А я пойду спать. Лаура кивнула, встала, и они вместе вышли из палатки. Шэдоухарт уже собиралась скрыться за пологом своей палатки, когда вдруг остановилась и, указав в сторону, заметила: — Он до сих пор не вернулся. Лаура проследила за её взглядом и увидела, что вещи Астариона по-прежнему лежат на месте, но самого вампира не было видно. Она нахмурилась, но лишь пожала плечами. — Его проблемы, — отмахнулась она, потянувшись за флягой с водой. Она плеснула немного холодной воды на лицо, умывшись и окончательно стряхнув остатки дремоты. Дежурство предстояло долгим, и Лаура подготовилась основательно. Вытянув из своего мешка бутылку той самой огневухи и книжку поэзии, что она прихватила в друидской роще, эльфийка уютно устроилась у костра. С каждым глотком, с каждым прочитанным стихом напряжение уходило прочь, и на душе стало так спокойно, как давно уже не было. В этих поэмах о великих героях и богах было что-то завораживающее. Из палатки рядом доносилось редкое всхрапывание Гейла, и Лаура с улыбкой подумала, насколько это всё по-домашнему уютно. В какой-то момент бард даже подумала, что ей самой не мешало бы написать что-то вдохновляющее. С этим внезапным импульсом она быстро сходила в палатку за своей лютней и вернулась к костру. Стараясь не издавать слишком громких звуков, чтобы не разбудить спящих товарищей, девушка аккуратно касалась струн, создавая тихую, почти призрачную мелодию. Её пальцы сами по себе начали придумывать новую песню, слова которой постепенно складывались в голове. Всё было так спокойно и приятно, что Лаура почти забыла о времени, как вдруг тишину нарушил странный хруст веток неподалёку. Эльфийка замерла, прислушиваясь.  Звук повторился. Ещё один хруст, затем недовольное шипение. Она осторожно положила лютню на землю, мгновенно насторожившись. Её руки автоматически потянулись к кинжалам, и она плавно встала, двигаясь в сторону источника звука. Лаура приготовилась к атаке, готовая метнуть кинжал в любую секунду, но, приблизившись ближе к кустам, она внезапно расслабилась и ухмыльнулась. Из зарослей вышел Астарион, шатаясь, и явно в нетрезвом состоянии. На её лице появилась скептическая улыбка. "Он что, пьян?" — мелькнула мысль, когда Лаура увидела его нетвёрдую походку. Астарион, заметив её, оскалился в широкой улыбке и радостно развел руки в стороны. — А, вот ты где! Радость моя! — воскликнул он. Лаура, всё так же ухмыляясь, слегка поклонилась. — К твоим услугам. Астарион замер на мгновение, окинув её долгим взглядом с ног до головы, задержав взгляд на корсаже. В его глазах блеснула насмешливая искорка. — В самом деле? Ну что ты, радость моя, я ведь могу и на слове подловить, — подмигнув, он пошатнулся и двинулся к своим вещам, волоча за собой увесистый мешок. Дойдя до своего места, вампир бросил мешок на землю и повернулся к Лауре, подойдя к ней вплотную. Он положил руки ей на талию и с довольной усмешкой сказал: — Но тебе повезло: сегодня я уже утолил свои потребности. Медведем. Он пустил мне немного крови, я выпил всю его. С этими словами он отошел от неё и плюхнулся на бревно, жестом приглашая девушку присесть рядом. Она, удивлённо подняв брови, смотрела на него. Это было неожиданно видеть его в таком состоянии. — Ты пьян… от крови? Выглядишь довольным. Значит, кровь разумных существ тебя больше не влечет? — поинтересовалась она, подразумевая под "разумными существами" в первую очередь себя. Астарион скривился, как будто она задала крайне неуместный вопрос. — Ты сравниваешь бормотуху с вином столетней выдержки. Конечно, можно опьянеть от обеих, но разница всё же колоссальная, — проговорил он с преувеличенной серьёзностью, затем картинно задумался. — Хотя, знаешь, Касадор держал меня на крысах и насекомых. Для того, кто пил из сточной ямы, даже бормотуха — шаг вперёд. Эльфийка нахмурилась, задумавшись над его словами. — Крысами? За что же это он тебя так? — с неожиданным интересом спросила она. — За то, что существую, — с горькой усмешкой ответил вампир. — Для него этого было достаточно. Он упивался тем, что я был в его власти. Сильному вообще всё можно. Он на мгновение замолк, и Лаура, взглянув на него, вспомнила эльфа из её сна. — Мы отнюдь не бессильны, — наконец сказала она, её голос стал тише. — Эти личинки — настоящее сокровище. Астарион оживился, щёлкнув пальцами с энтузиазмом. — Вот именно! Теперь, когда я могу гулять под солнцем… для меня открываются все двери. И, может быть, кое-чей гроб тоже. Лаура посмотрела на него с интересом, пытаясь понять, что творится у него в голове, но вместо этого спросила: — Где ты вообще был? Астарион бросил на неё томный взгляд, его голос зазвучал с привычной насмешкой. — О, ты правда хочешь знать? — сказал он, слегка наклонив голову. — Весь день такая холодная, как лёд, а тут вдруг так интересуешься? Переживала за меня? Лаура смутилась, но промолчала, не отводя взгляда. Астарион, видя её замешательство, раздраженно хмыкнул и продолжил: — Пока вы с Флоррик обсуждали "великие" дела, я заметил кое-кого из зентаримцев среди её окружения. И, зная некоторые их… особенности и привычки, быстро договорился о встрече. — Он сделал паузу, наклонившись немного ближе. — Мы очень плодотворно обменялись любезностями и… ценностями. Он расплылся в довольной улыбке, а затем легкомысленно добавил: — Хотя, пожалуй, туда соваться больше не стоит — на прощание я обчистил их торговца. И в этот момент Лаура не выдержала и сдавленно рассмеялась, на миг ослабив своё холодное выражение лица. Астарион, поймав её реакцию, повернулся к ней, и его вишневые глаза вдруг загорелись скрытым желанием. — Я ведь и о тебе подумал… Он вскочил на ноги с порывистой грацией и направился к своему мешку. Вытащив оттуда что-то длинное и блестящее, он развернулся и протянул ей лук. Лаура с удивлением осмотрела подарок: тонко выделанная древесина сияла и явно была зачарована магией, каждый изгиб был идеален, как произведение искусства. Её взгляд был полон восторга, но вместе с тем пробуждалось легкое подозрение. — Это просто так? — произнесла она, сужая глаза. — Ты просто подумал обо мне? Не о Гейле, не о Карлах или Шэдоухарт, а обо мне? Астарион усмехнулся. — Ну, не совсем просто так, — ответил он, подняв брови. — Ты в последнее время не слишком щедра на кровь, радость моя. Эти слова резко охладили её. Лаура поднялась на ноги, взгляд её стал колючим. Положив лук обратно к его вещам, она коротко сказала: — Нет. Спасибо, тогда нет. Она уже сделала шаг в сторону, намереваясь уйти, но Астарион молниеносно поймал её за запястье, удерживая. — Прекрати, — его голос был твёрдым, но не угрожающим. — Это подарок. Просто подарок. Лаура на мгновение замерла, затем, не сказав ни слова, подняла лук и пошла к своей палатке. Она вошла внутрь и опустилась на спальник, смотря на оружие у себя на коленях. Что опять за игру он затеял, к чему это всё?  Её размышления прервал лёгкий шум. Полог палатки приоткрылся, и Астарион вошёл, держа в руках свёрток. Он нахально разложил свой спальник рядом с её, даже не спросив разрешения. — Что ты делаешь? — недовольно спросила Лаура, наблюдая за его действиями с явным раздражением. Вампир удивлённо посмотрел на неё. — Как что? Спать где-то мне надо. Из-за вечерних похождений я остался без "дома". Думаю, раз я провёл с тобой ночь, ты не будешь против приютить меня и на эту? В самом деле, ну не шуметь же мне сейчас, устанавливая палатку. Девушка обреченно вздохнула, закатив глаза. — К чёрту. Оставайся, — бросила она через плечо. — Я пошла обратно на дежурство. Схватив плед с своей постели, она вышла наружу, твёрдо решив провести ночь у костра, подальше от этого нахального вампира и его вечных манипуляций. Лаура просидела у костра ещё несколько часов, закутавшись в плед и погрузившись в книгу. Мягкий свет от огня создавал уютную атмосферу, но мысли её всё равно возвращались к Астариону. Время от времени она бросала взгляд на палатку, надеясь, что он уже спит. Вскоре её дежурство подошло к концу. Неохотно поднявшись, она направилась будить Карлах. — Эй, Карлах, — тихо позвала она, стараясь не нарушить тишину ночи. Сонная тифлингша, волоча ноги, вышла к костру. Она зевнула и махнула рукой: — Иди спать. Я до утра уже додежурю. Лаура не удержалась от зевка в ответ. — Да, можно я посижу с тобой? Мне пока не спится. Но Карлах лишь махнула рукой, уставшим голосом произнося: — Ага, вижу! Иди уже! Лауре не хотелось объяснять, почему она не хочет возвращаться в палатку. Чуть помедлив, она всё-таки направилась туда. На цыпочках вошла внутрь и задержала взгляд на фигуре эльфа. Он спал на спине, закинув руку за голову, его кудри разметались по подушке, а лицо выглядело умиротворённым. Внутри снова что-то перевернулось, и её охватило желание припасть губами к его бледной коже, ощутить холод его прикосновений. Она встряхнула головой и легла в свою постель. Спустя пару мгновений Лаура погрузилась в беспокойный сон. Перед её глазами начали плыть видения: залы, полные музыки и смеха, красиво одетые аристократы танцевали, но вскоре сцена изменилась. Кровь залила пол, и голос Соблазна вновь начал стучать в её голове, призывая убить их всех. Она вскрикнула, и, проснувшись, почувствовала мягкое прикосновение к плечу. Резко сев, Лаура увидела перед собой Астариона, его глаза настороженно смотрели на неё. — Тс-с-с, проснись! Что, снова кошмары? Она всё ещё тяжело дыша, слегка кивнула и вновь откинулась на подушку. — Прости, — едва слышно произнесла она. — Ерунда. Иди спать. Лаура попыталась отвернуться, стараясь скрыть напряжение, но его рука крепко удержала её за плечо, как будто он не собирался её отпускать. Вишнёвые глаза вампира блестели в полумраке, испепеляя её желанием, от которого по телу пробежала дрожь. Этот взгляд был тёмным, хищным, и эльфийка чувствовала себя загнанной в угол. — Что-то случилось? — его голос был наполнен ехидной нежностью. — Неужели сегодня я даже не заслуживаю поцелуя? Лаура почувствовала, как внутри неё снова вспыхнула борьба. Каждое слово вампира било в больное место. Он всегда был ловок в манипуляциях, но в этот раз что-то изменилось — его слова были острее, злее, как будто его раздражение отказывало ему в сдержанности. Прежде чем она успела ответить, он резко приблизился и впился в её губы. Это не был тот чувственный поцелуй, который она привыкла получать от него — этот поцелуй был настойчивым, грубым, как будто он хотел забрать у неё то, что ему давно полагалось. Её разум кричал остановиться, вырваться, но тело… тело предательски отвечало. Она почувствовала, как его язык настырно раздвинул её губы, проникая внутрь и лишая её воли к сопротивлению. Её сердце колотилось, но не от желания, а от страха. Он был всё ещё пьян — она поняла это только сейчас. Он вёл себя так, как будто его жажда давно перешла границы, и теперь ничто не могло его удержать. — Прекрати! — её голос прозвучал достаточно громко, но вампира это не смутило. Она попыталась оттолкнуть вампира, её руки уперлись в его плечи, но он быстро перехватил её запястья и, прижав их к полу, наклонился ближе. — Прекрати? — его усмешка была язвительной, хищной. — Что за кошки-мышки, Лаура? Ты хотела этого. Ты всегда хотела этого. Играешь со мной в обнимашки, а потом делаешь вид, что меня нет. Знаешь ли, детка, я не игрушка. Я не буду больше ждать, пока ты решишь, что делать. Сегодня всё будет по моим правилам. Лаура смотрела на него, теряя дар речи. Внутри неё бурлили эмоции, разрывая её между страхом и странным влечением. Слова, которые она пыталась найти, застряли где-то в горле, а Астарион, воспользовавшись её молчанием, снова наклонился и поцеловал её, на этот раз ещё грубее, не заботясь о том, что причиняет ей боль. Он был нежен, когда хотел этого, но сейчас его нежность растворилась в гневе. На языке появился привкус крови, но он лишь слегка простонал в ответ на это, не отрываясь от неё. — Меня сводит с ума твой вкус, — прошептал он ей на ухо, и его голос звучал, будто он был уже не в себе, охваченный жаждой. — Тебе это нравится, не так ли? Не ври мне, я знаю, что тебе нравится. Зачем тогда сопротивляться? Дыхание стало поверхностным, рваным, каждая секунда затягивала её глубже в эту опасную игру. Его прикосновения жгли кожу, но вместе с этим болью пробуждали что-то другое — неуправляемое желание, которому она не могла противиться. Лаура закрыла глаза, разум кричал остановиться, но тело предало её. Ощущая, как остатки её сопротивления исчезают, она неосознанно потянулась к его губам, желая этого вопреки всякой логике. Астарион почувствовал её уступку, его поцелуй стал медленнее, но не менее требовательным. Он дразнил её, играя с ней, наслаждаясь тем, что она сломалась. Его язык скользил вдоль её губ, вызывая у неё дрожь, он забавлялся с её желаниями, предвкушая момент полной победы. Внезапно он отстранился, его глаза горели голодом и желанием. Он грубо сдёрнул её штаны, и прежде чем она успела понять, что происходит, Астарион уже закинул её ноги себе на бёдра. Шорох ткани, холодок ночного воздуха на её коже — всё это случилось слишком быстро. Без каких-либо прелюдий он резко вошёл в неё. Лаура вздрогнула, неожиданное ощущение заставило её тело отозваться волной не то боли, не то наслаждения, и короткий, рваный стон вырвался из её груди. Он двигался быстро и грубо, не заботясь ни о её чувствах, ни о её комфорте. Эльфийка инстинктивно пыталась сопротивляться, её руки судорожно вцепились в его плечи, но это не остановило его — он продолжал вбиваться в неё, глубоко, безжалостно, заставляя её тело принять его, хотя подсознание вопило о том, что этого не должно происходить, что это всё не то, чего она хотела. Его руки схватили её запястья, крепко прижимая их к полу над её головой. Она была в полной его власти, и осознание этого заполняло её ужасом. Губы вампира коснулись её шеи, и сердце Лауры замерло в груди. Он прижимал её с такой силой, что она едва могла дышать, не говоря уже о том, чтобы вырваться. — Астарион, — попыталась она прошептать, но её голос был слабым, заглушенным собственными стонами. Он усилил темп, каждый его толчок был резким, грубым, и она чувствовала, как внутри неё поднимается не только физическая боль, но и какая-то бессильная злость. Она пыталась вырваться, но её тело предательски подстраивалось под его движения.  Сердце бешено колотилось, а его руки продолжали держать её запястья в железной хватке. Губы скользили по её шее, и она почувствовала, как паника поднимается внутри. — Только не кусай… Прошу… Но её голос утонул в собственных стонах, слабым эхом прозвучав в тишине. В ответ она лишь ощутила его клыки, острые, как иглы, впивающиеся в кожу. Боль была резкой, но она тут же слилась с оргазмом. Тело задрожало, волна за волной прокатываясь по ней, она выгнулась, отчаянно цепляясь за остатки реальности. Казалось, что этот момент будет длиться вечно, её разум медленно тонул в экстазе.  Астарион не отрывался от её шеи, его толчки продолжались, каждый был ещё более грубым, ещё более безжалостным, и с каждым глотком её крови он приближался к своей кульминации. Пару сильных движений, и он с утробным рыком кончил, не отрываясь от её шеи. Лаура вновь попыталась освободиться, её руки едва-едва смогли подняться, чтобы попытаться оттолкнуть его, но это было все равно что пытаться сдвинуть гору. Её сопротивление становилось всё слабее, всё менее осмысленным. Её сознание угасало, медленно, болезненно, как последние искры в угасающем огне. Руки бессильно обмякли, тело становилось всё легче и легче, пока, наконец, она не потеряла сознание полностью, погружаясь в глубокую, обволакивающую темноту.