Отрекаюсь!

C'est le malaise do moment L'épidémie qui s'étend,  La fête est finie, on descend Les pensées qui glacent la raison

Paupières baissées, visages gris Surgissent les fantômes de notre lit On ouvre le loquet de la grille  Du taudis qu'on appelle maison

Protect me from what I want

Отряд продолжил свой путь по святилищу, когда Лаура услышала знакомый голос, пытающийся привлечь её внимание. Она обернулась и заметила Воло, сидящего в импровизированной клетке, отчаянно жестикулирующего и указывающего куда-то в сторону. Любопытство взяло верх, и девушка направилась в его сторону. Только она приблизилась, как перед ней появилась та самая гоблинша, что раньше увела барда. — А ну, не трогай моего голубка! Он мой, — рявкнула она, встав между Лаурой и клеткой. — Так… И что ты собираешься делать с этим "голубком"? — с легким скепсисом произнесла Лаура, осматривая пленника и клетку. Гоблинша пожала плечами, словно ответ был очевиден: — Беречь его. Слушать, как он гулит. Пока не проголодаюсь или ещё чо. А тебе-то что? Лаура нахмурилась, скрестив руки на груди, как будто обдумывая услышанное: — Милый питомец. Я тоже себе такого хочу. Гоблинша прищурилась и усмехнулась, качнув головой: — Так иди и своего поймай. Лаура, словно оценивая трофей, вновь осмотрела Воло, который лишь жалобно улыбнулся в ответ. — Какой-то он слабенький на вид, — произнесла она с сомнением, — долго в ваших условиях не протянет. Гоблинша недовольно сдвинула брови, шагнула к клетке и с заботой взглянула на своего "голубка". Она тяжело вздохнула, понимая, что Лаура права. — Иди, выгуляй его, чего б нет. И не давай парням его отобрать. Даже не скажу, что они с ним сделают. Как утомится весь, приводи обратно, — нехотя сказала она. С этими словами гоблинша достала ключ и кинула его девушке: — Вот те ключ. Он весь твой. Не сказав больше ни слова, гоблинша ушла, и эльфийка тут же принялась открывать клетку. Как только дверь отворилась, Воло выскочил наружу, радуясь своему освобождению. — Ха-ха! Вот это да — я спасён! Отрадно видеть знакомое лицо в такой… сомнительной обстановке, — тараторил он, потирая руки. — Обещаю, что история о том, как бесстрашно ты меня спасла, будет жить в веках! Лаура, сложив руки на груди, насмешливо улыбнулась: — Тогда запомни моё имя, когда будешь указывать её автора. — Что за нелепая блажь! Ну да ладно. Если ты так настаиваешь… Хоть я и не люблю уступать авторские права, — он состроил трагичную мину, но тут же перешёл на торжественный тон. — Когда я впишу тебя в одну из своих летописей, тебя станут встречать как героя в каждом трактире Фаэруна. Оглядевшись с опаской, Воло понизил голос и добавил: — Мешкать не стоит… но мне бы не хотелось прерывать нашу дружбу. Давай встретимся вновь, когда ускользнём из цепких гоблинских лап. Эльфийка скрестила руки и, прищурившись, спросила: — В хорошенькую историю ты умудрился угодить. Как ты попал в клетку? — О, вполне преднамеренно! — гордо заявил бард. — Самый простой способ изучить повадки какого-нибудь племени — это пожить среди них. Я бы сказал, что эксперимент оказался весьма плодотворным. Буду рад поделиться результатами своих изысканий… как только мы окажемся в безопасности. Лаура закатила глаза и вздохнула: — Иди в мой лагерь. Там и поговорим, когда будем в безопасности. Она объяснила Воло, как добраться до лагеря. Бард, заметно приободрившись, изящно поклонился: — Превосходно! Надеюсь, сударыня, очень скоро мы сможем выпить и обсудить геройские деяния! Он ещё раз поклонился и добавил: — Я ускользну, как только горизонт будет чист. Скоро увидимся, сударыня! Мне не терпится пообщаться с тобой подольше! С этими словами он радостно махнул остальным членам отряда и чуть ли не бегом кинулся к выходу. Как только он скрылся из виду, Астарион фыркнул, нахмурившись: — Ты теперь всех страждущих в наш лагерь тащить будешь? Лаура, проходя мимо него, лишь нахально щёлкнула его по носу: — Отстань. Карлах хихикнула, и отряд вновь двинулся вперёд. Лаэзель указала в какой стороне находился вход в тюрьму, но вокруг было полно снующих туда-сюда гоблинов. Их было слишком много, чтобы пройти незамеченными. Внимание Уилла привлекло несколько бочек с порохом, стоящих в стороне. Он наклонился к Лауре и прошептал с едва заметной улыбкой: — Слушай, ты найди этого третьего главного — Рагзлина. Карлах покажет, где примерно сидит дроу. Мы с Гейлом аккуратно всё подготовим к фейерверку. Как только вы вытащите Хальсина, мы тут же всё подожжём. Лаура кивнула, соглашаясь с предложением: — Хорошо. Постарайтесь не вляпаться в историю Отряд разделился. Лаура, Астарион и Шэдоухарт направились к большому залу. Стук сапог гулко раздавался в коридорах, но в то же время их шаги меркли среди гоблинских выкриков и их шумной суеты. Дойдя до двери, ведущей в зал, они осторожно приоткрыли её, чтобы оценить обстановку. За дверью открылась просторный зал с высоким потолком. Посередине него на громоздком троне сидел огромный хобгоблин с красной кожей и мускулистым телосложением. Его глаза горели красным, длинные русые волосы неопрятно падали на плечи, а на груди выделялся символ в виде ромба бордового цвета. Одет он был в набедренную повязку из кусков кожи, а верёвки и кожаные пояса переплетались вокруг его торса, создавая странное подобие доспехов. Вокруг него собрались гоблины и несколько людей — все они с интересом смотрели на что-то лежащее перед троном. Лаура и её спутники осторожно подошли ближе, стараясь быть как можно незаметнее. Когда они подобрались ближе, эльфийка увидела, что возле ног хобгоблина лежал мёртвый иллитид — тот самый, которого она убила, когда наутилоид разбился. Дрор Рагзлин был увлечён чтением какого-то заклинания, его голос эхом разносился по залу: — Шууган, а шуулкак. О тош о-кек доор. Лаура покривилась, её лицо отразило недоумение. Он пытался оживить мертвеца. Но зачем? Дрор Рагзлин продолжил, с нажимом произнося каждое слово: — Приказываю тебе, мертвец: отвори уста! Открой Абсолют истину! Однако ничего не произошло. Хобгоблин недовольно нахмурился и пробормотал: — Чо-то не выходит. Не так читаю, небось… Шууган, а шуулкак… В этот момент взгляд хобгоблина внезапно метнулся в сторону, прямо на Лауру. В этот момент она ощутила, как паразит в её голове пришёл в движение. Вкус горького эля заполнил её рот, а затем перед глазами возникли видения: хобгоблин преклоняется перед доспешным эльфом, которого она уже видела. Эльф говорил о поисках великого оружия, обещая награду. Глаза Рагзлина жадно блестели в этих видениях. Когда видение исчезло, Лаура встретилась с оценивающим взглядом хобгоблина. — Ещё одна Верная? — спросил он, слегка сдвинув брови. — Тебе приходилось говорить с дохлой креветкой? Это твой шанс, — он кивнул на свиток и труп иллитида. Эльфийка прищурилась, её взгляд задержался на свитке и благовониях. — Свиток, благовония… ты собираешься говорить с этим трупом? Рагзлин довольно ухмыльнулся, кивнув: — А то. Щас эта туша у меня запоёт, — сказал он с уверенностью. — Абсолют говорит, что у дохлого кальмара было оружие. Убийца его спёр и теперь прячется у мародеров. Найдём убийцу — найдём, кто забрал оружие. Так что вливайся. Лаура понимала, что, если мертвец ответит на вопросы, их всей компании будет грозить опасность, ведь артефакт находился у Шэдоухарт. Нужно было не допустить этого и перехватить инициативу. Она взяла себя в руки, сделав уверенное выражение лица: — Мне эта магия известна. Давай свиток, я буду говорить, — её голос прозвучал уверенно, даже слегка величественно. Рагзлин передал ей свиток, тяжело вздохнув: — Абсолют свидетель, у меня ничего не выходит. Лаура прочла вслух слова со свитка. Труп иллитида с дёрганьем приподнялся, его щупальца слегка дрогнули. Она задала первый вопрос: — Абсолют — это кто? — её голос был ровным, но сердце билось быстрее. Ответ не был словами, а пришёл в форме видения: изогнутые клинки дроу, грубые гоблинские факелы, кровь, капающая с клыков гноллов, а затем другие иллитиды, собравшиеся в круг. Абсолютная власть и единство. — Проклятье. Это мне ничего не говорит! — воскликнул Рагзлин, нахмурившись. Лаура ощутила недоверие хобгоблина, его подозрения росли. Она должна была двигаться дальше. — Что ты делал в Фаэруне? — спросила она, сдерживая дыхание. И вновь пришли видения: множество гитьянки верхом на драконах, сверкающие серебром клинки. Панели управления плавятся, капсулы раскрываются. — Гиты вышли на охоту. Знают что-то, не иначе, — пробормотал Рагзлин, поглощённый видениями. Чувствуя его нарастающее подозрение, Лаура понимала, что последний вопрос должен быть задан осторожно. — Зачем гиты гнались за кораблем? Снова видения: тёмные туннели, освещённые зловонными озёрами рассола. Тьма, расползающаяся повсюду. Раскалывающийся небесный свод и наутилиды, появляющиеся из пустоты. — Это что за? — начал Рагзлин, но труп уже рухнул на землю и замолк навсегда. Хобгоблин вскочил со своего трона, его лицо побагровело от гнева: — Нет. Нет! Мы ещё не закончили! Но он явно злился не на Лауру. Она позволила себе небольшой выдох облегчения. — Сплошные загадки. Столько трудов, а предъявить нечего… кроме тухлого кальмара. Ни ответов, ни убийцы и никакого, мать его, оружия! — рявкнул Рагзлин, размахивая руками в гневе. В этот момент Лаура заметила множество коробок и бочек с порохом и маслом позади трона. Она встретилась взглядом с Астарионом и дала ему знак в сторону этих бочек — нужно было аккуратно и незаметно рассыпать порох и подвести его к бочкам. Рагзлин тем временем замолк, о чём-то задумался, и произнёс: — Хмф. А права была, мать её. Не хватало, чтоб она ещё и всю славу себе загребла. Лаура стояла тихо, слушая его монолог. Затем она уловила едва слышный шепот Астариона, словно лёгкий ветерок: "Готово". Она кивнула и уже собралась уходить, когда Рагзлин снова остановил её: — Я с тобой ещё не закончил. Отправляйся к дроу. Её зовут Минтара. Она собирается напасть на эту грёбаную рощу. Скажи, что пойдёшь с ней. Лаура выпрямилась, улыбнулась и отсалютовала по-военному: — Сейчас всё будет. Хобгоблин поднял руку: — Слава Абсолют. Они покинули зал. Лаура бросила взгляд на Астариона, который продолжал аккуратно сыпать дорожку пороха. Она ухмыльнулась: скоро тут полыхнёт так, что мало не покажется. Остальные спутники вскоре нагнали их, и Карлах с явной гордостью поведала о том, что им с Лаэзель удалось убедить Минтару в своём желании уничтожить друидов. Они даже приняли "задание" — помочь в организации нападения, при этом Карлах, как тифлинг, якобы должна была "внедриться к своим" и в нужный момент открыть ворота. Пока они отвлекали дроу разговорами, Гейл под заклинанием невидимости подготовил помещение для грядущего "фейерверка".  Теперь, когда тылы были прикрыты, они направились к тюрьме, двигаясь осторожно и стараясь не привлекать внимания. Внезапно взгляд Лауры остановился на массивных кованных воротах, за которыми что-то шевелилось в темноте. Она прислушалась и услышала свистящий, голодный шёпот, доносящийся оттуда, вызывая мурашки по коже. — Кажется, я знаю, как нам сейчас проникнуть в тюрьму. Устроим дополнительную суматоху, — сказала Лаура, повернувшись к группе с озорной улыбкой. Спутники посмотрели на неё с явным недоумением, не понимая, что она задумала. Эльфийка продолжала улыбаться, затем повернулась к Астариону: — Сейчас всё поймёте. Астарион, помоги открыть ворота. Эльф недовольно скривился и проворчал: — Я тебе что, мальчик-отмычка, что ли? Лаура тихо засмеялась, её глаза блеснули весельем: — А кто же ещё? — Она наклонила голову, замечая его недовольную физиономию. — Я тоже умею это делать, но буду долго возиться, а ты у нас профессионал. Твое мастерство никому не переплюнуть. На удивление, Астарион проглотил эту грубую лесть, и его взгляд немного смягчился. Самодовольно хмыкнув, он подошёл к замку и в мгновение ока вскрыл его. — Вот видишь, — продолжила она нарочито восторженным голосом, когда щелчок замка известил о том, что дверь открыта, — кто, если не ты, так легко справился бы с этим? Эльф фыркнул. — Переигрываешь, дорогая, — усмехнулся он, — но спасибо. Лаура снова улыбнулась и, оглядывая пространство за воротами, на секунду остановилась. Она задумчиво посмотрела на Астариона и неожиданно спросила: — Ты сильно боишься пауков? — Что? — вампир недовольно нахмурился, но прежде чем он успел ответить, за воротами в темноте что-то массивное зашевелилось, и вот словно из ниоткуда возникли два огромных паука — размером с корову, а может быть, и больше. Их жвала с жадностью заходили рядом с головой Лауры, едва не касаясь её волос. Не солидно взвизгнув, Астарион воскликнул, его голос зазвучал на актаву выше: — Ты в своём уме?! Пауки?! Они же нас сожрут!  Лаура движением руки показала ему заткнуться, её лицо оставалось спокойным, несмотря на внушительный размер арахноидов и явно враждебный вид. Паук, который был побольше, тут же зашипел, протяжно растягивая слова: — Да, моё ж-ж-желание! Ближ-ж-же, сладость моя! — его жвала снова задвигались с вожделением. — Я замотаю тебя, спеленаю тебя, укуш-ш-шу тебя, съем тебя. Но девушка не дрогнула, её лицо оставалось спокойным. Да, приятного в этих существах было мало, но сейчас главное было не показывать страх. Она собрала всю свою волю в кулак и, сохраняя спокойствие, ответила: — Съешь лучше гоблинов. Они вкусные. Во всяком случае вкуснее нас. Паук замолчал, его огромные глаза уставились на неё, и, казалось, что он задумался над её словами. — Вкусные — не знаю. Но жестокие и громкие — да. Можно связать-спеленать-укусить — да. Лаура улыбнулась, осторожно делая шаг назад: — Ну тогда вперёд! Я открыла вашу клетку. Вы свободны. Не трогайте только моих друзей, что стоят возле ворот. Пауки обменялись взглядами, а затем, клацнув жвалами, развернулись и вылезли из клетки. Лаура и Астарион осторожно последовали за пауками, выйдя из ворот. Громкий шум заполнил пространство: сначала послышались испуганные крики, затем звуки суеты, лязг оружия, топот бегущих ног. Гоблины метались в панике, где-то вдали донёсся истошный визг, и стало ясно — пауки не теряли времени даром, нападая на тех, кто был поблизости. — Сейчас или никогда, — сказала Лаура, кивая остальным. Они быстро двинулись вперёд, пользуясь суматохой, и вскоре скрылись за дверью, ведущей в тюрьму. Дверь была массивной, и, когда Лаура тихо закрыла её за собой, шум лагеря сразу стал более приглушённым. Внутри помещения царила полутьма, пахло затхлостью и старыми камнями.  Девушка оглянулась, и её взгляд остановился на нескольких камерах, ограждённых решётками. За одной из них несколько варгов нетерпеливо рычали и скребли лапами по каменному полу, а за другой — огромный медведь, который с интересом наблюдал за вошедшими. В помещении находилось несколько гоблинов, которые тут же перестали свои занятия и с подозрением уставились на незваных гостей. Один из них, очевидно главный, сделал шаг вперёд и прищурился, оглядев незнакомцев с ног до головы. — Вы кто такие? — резко спросил он, — Мы никого не звали в помощь. Разворачивайтесь и идите на хер отсюдова! Лаура хотела было что-то ответить, но не успела. Астарион и Лаэзель, словно сговорившись, бросились в атаку, как одно целое. Лаэзель рванула вперед размахивая мечом, её движения были быстрыми и мощными. Она набросилась на ближайшего гоблина, стремясь расправиться с ним без промедления. Астарион же одним стремительным, почти невидимым движением перерезал горло главному гоблину и тут же впился клыками в его шею.  Гейл с ужасом наблюдал за этим зрелищем, в его взгляде читалась смесь отвращения и непонимания. Шэдоухарт брезгливо поморщилась, но тут же вступила в бой, не желая терять драгоценные секунды. Лаура выхватила лук, два стремительных движения — две пронзённые стрелами гоблинские туши рухнули на пол. В помещении царил хаос, смешанный с рёвами варгов и хрипами умирающих гоблинов. Карлах, глянув на клетку с медведем, рванулась к ней и, вложив всю свою силу, мощным ударом снесла дверцу с петель. Она громко крикнула медведю: — Мы пришли освободить тебя! Мы друзья! Медведь вмиг бросился на оставшихся гоблинов, раздирая их зубами и мощными ударами лап. Гоблины падали один за другим, пока последний не испустил дух и в помещении воцарилась гробовая тишина. Лаура, тяжело дыша, посмотрела на медведя, чтобы поблагодарить его, но внезапно его шерсть засияла, волна мягкого света прокатилась по его мощной фигуре. В следующую секунду, вместо медведя перед ними стоял эльф… Огромный эльф. У Лауры отвисла челюсть — таких ей встречать еще не доводилось. Русо-рыжие волосы падали на его широкие плечи, тёмные брови контрастировали с ореховыми глазами, в которых плескалась мудрость многих лет. На слегка смуглой коже виднелась татуировка, украшающая его лицо. Три глубоких шрама от когтей пересекали правую часть лица. Одет он был в друидскую робу — типичный облик представителя дикой природы. Видимо, не только Лаура была поражена его обликом, потому что её в чувства привёл голос Карлах: — Ни фига себе ты огромный для эльфа! Ты же Хальсин, верно? Этим она разрядила напряжённую обстановку. Эльф рассмеялся, чуть кивнув головой. — Всё верно. Я — друид Хальсин, — он огляделся на тела гоблинов, а затем добавил с извиняющимся тоном. — Прошу прощения за демонстрацию внутренностей. Конечно, нужно ценить всё, что даёт природа… но гоблинские кишки не относятся к прекраснейшим из её даров. Лаура по-идиотски хихикнула, мысленно отвесив себе подзатыльник — что это она хихикает, как девчонка, на мало-мальски симпатичного мужика? Она тут же постаралась придать своему лицу более серьёзное выражение. Хальсин внимательно посмотрел на неё, и на его лице появилась доброжелательная улыбка. — Оказать помощь медведю, не зная, нападёт ли он на тебя? — сказал он, и с лёгким весельем в голосе добавил: — Ты и вправду дитя природы… хотя, может, и дурное. Лаура снова хихикнула, не сумев сдержаться, и Шэдоухарт, заметив это, усмехнулась. — Говорят, что ты непревзойдённый целитель, — деловитым тоном сказала Лаура, постаравшись вернуть себе серьёзность. — Мне нужна твоя помощь. Друид нахмурил брови и снова осмотрелся, его взгляд на мгновение стал задумчивым. — Неужели? Сейчас не лучший момент, чтобы заниматься целительством, — он бросил взгляд на тела гоблинов, — но я даже представить не могу, какой неотложной была твоя проблема, если ты ради неё пришла за мной сюда. Скажи, в чём дело. Если, конечно, ты не жаждешь дождаться гоблинов и поведать всё им. Лаура хотела было начать объяснять, но, увидев что-то в её взгляде, Хальсин заговорил снова, его лицо стало серьёзным, глаза — полными сострадания. — Помоги тебе Отец Деревьев. Бедное дитя, ты ведь заражена, верно? Это личинка иллитидов, — он нахмурился, разглядывая её внимательнее. — Но… твой случай необычен. Ты знаешь, что внутри тебя поселился монстр. И не склоняешься перед Абсолют, как остальные Верные… Его взгляд скользнул по остальным членам группы, которые стояли и напряженно слушали разговор. — Как такое возможно? — снова обратился он к Лауре. Эльфийка собралась с мыслями и сделала предположение: — После заражения я сбежала с корабля иллитидов. Возможно, это нарушило ход процедуры. Хальсин с сомнением в глазах, кивнул. — Возможно… но я не хотел бы возлагать все надежды на слепой случай. На мгновение повисла тишина, друид задумчиво посмотрел на Лауру, затем он продолжил: — Да, ты не шутила, говоря, что тебе нужна помощь. Я расскажу всё, что знаю. Я уже давно изучаю этих паразитов — с тех пор, как обнаружил, что ими заражены так называемые Верные. Он сделал паузу, взвешивая свои слова. — Кто-то применил весьма могущественную магию, чтобы изменить эти личинки. И теперь с их помощью он управляет заражёнными. Увы, мне нечем противодействовать этой магии. Я не смогу тебя исцелить, — он заметил разочарование, появляющееся на лицах спутников, и поспешил добавить. — Однако это не значит, что я не смогу помочь. — Я так и не смог выяснить, как извлекать личинок, однако кое-что важное я всё же узнал. Я понял, откуда они берутся. Скорее всего, это там на них накладывают чары — и там же ты сможешь найти исцеление. Лаура с любопытством спросила: — С чего вообще ты взялся изучать иллитидских паразитов? Хальсин вздохнул, его голос стал более мрачным: — Некий дроу напал на меня. Я вынужден был обороняться. После боя я смог изучить паразита, который выполз из его тела, — увидеть, что движет "Верными". Я понятия не имел, что зараза коснётся кого-то помимо их рядов. Искренне вам соболезную. Эльфийка вздохнула, и на мгновение её глаза потускнели. — Что нам делать? Друид наклонил голову, раздумывая над её словами, затем ответил: — Я слышал, как сектанты говорили, что все пленники отправляются в Лунные Башни. Входят как невинные души, а назад выходят уже как Верные. Учитывая, что все Верные заражены, там-то и должен быть источник этой магии. Хочешь отыскать лекарство — иди туда и выясни, что там делают с личинками и как. Лаура ощутила, как в её душе зажёгся огонёк надежды. Она с едва заметной улыбкой спросила: — Похоже, ты хорошо разбираешься в этом вопросе. Пойдёшь с нами в Лунные Башни? Она не ожидала, что он согласится, но, к удивлению, Хальсин добродушно кивнул: — С радостью. Но сперва мне нужно вернуться в свою рощу. Меня там ждут кое-какие дела, да и дальнейшие наши планы лучше обсудить в более… буколической обстановке. Лаура снова глупо хихикнула, и в тот же момент получила тычок в бок от Шэдоухарт. — Хорошо, — сказала она, постаравшись подавить смущение. — И у нас есть план, как выбраться отсюда. Наш колдун с магом приготовили грандиозный фейерверк. Хальсин, прищурившись, усмехнулся, казалось, без особого энтузиазма. Но времени на раздумья не было — пришло время действовать. Путь назад оказался быстрее, чем они предполагали. Суматоха, вызванная пауками, уже улеглась, и гоблины ещё не успели прийти в себя. Группа без проблем добралась до тайного лаза, указанного им Лиамом. Оттуда тянулась едва заметная дорожка из пороха. Лаура нагнала Гейла и с беспокойством в голосе спросила: — Как ты планируешь это всё поджигать? И успеешь ли ты спастись? Гейл бросил на неё снисходительный взгляд, будто она задала какой-то глупый вопрос. — Конечно, у нас с Уиллом был план, — сказал он с улыбкой. — Финальную часть исполняю я. У меня есть кое-какие козыри в рукаве, — он лукаво подмигнул и показал жестом, что всё под контролем. — Ты главное отведи всех остальных на безопасное расстояние. Я вас догоню. Лаура чувствовала, что её тревога не утихла, но ничего другого предложить не могла. Она только кивнула и вернулась к остальным. Один за другим члены отряда скрывались в узком лазе, направляясь к выходу. Лаура шла последней. Перед тем как скрыться, она оглянулась и увидела, как Гейл с улыбкой машет ей рукой, призывая поторопиться. С тяжёлым вздохом она нырнула в тёмный ход. Лаз оказался узким проходом между скалой и стеной святилища. В некоторых местах приходилось буквально протискиваться, осторожно ступая по каменистой поверхности. Спустя несколько минут Лаура выбралась наружу, где её уже ждали остальные. Они оказались на каменистой тропе, внизу текла знакомая река — очевидно та же, что и возле их лагеря. Они неспешно двинулись вниз по течению, стараясь держаться ближе к скалам, чтобы оставаться незаметными. Эльфийка не могла избавиться от беспокойства. Она всё время оглядывалась назад, пытаясь увидеть Гейла. Время казалось тянулось бесконечно, и тревога росла в её сердце с каждым шагом. Неожиданно земля под ногами задрожала, словно в её глубинах что-то пробудилось. Вибрация становилась всё сильнее, и внезапно воздух наполнился оглушительным грохотом. Со стороны святилища раздался мощный взрыв, а часть здания начала стремительно обрушиваться. Лаура и её спутники замерли, наблюдая, как стены, одна за другой, с грохотом рушатся вниз. Земля содрогалась, а клубы пыли поднимались в небо, заслоняя вид. Холодный страх сжал сердце эльфийки, её дыхание стало прерывистым, когда тревога о Гейле захватила её. Но прежде чем она успела дать волю мыслям, перед ними появилось голубоватое свечение. Оно ярко вспыхнуло, и в следующий миг перед ними, словно из ниоткуда, материализовался Гейл, весь покрытый пылью, но с всё той же озорной улыбкой. — Фух! Еле успел! — выдохнул он, словно оправдываясь, а затем, обернувшись на разрушенное святилище, добавил с некоторой долей восторга. — Эх, хорошо горит! Лаура с облегчением закрыла глаза на миг, чувствуя, как ледяной страх отступает. Остальные тоже вздохнули с облегчением, хоть и скрыли это под спокойными лицами. Со стороны лагеря гоблинов слышались истерические крики, шум обрушивающихся стен и хаотичные звуки паники — полная неразбериха. Лаэзель, сжав рукоять своего меча, удовлетворенно произнесла: — Даже если кто-то и выжил, они вряд ли будут представлять угрозу Роще. Хальсин повернулся к ним и, слегка поклонившись, благодарно сказал: — Спасибо вам, друзья. Теперь я могу быть уверен, что Роща в безопасности. Увидимся там! Он развернулся и уверенно зашагал вперёд, не оглядываясь на хаос, оставленный позади. Спутники тоже не спеша двинулись в сторону лагеря. Небо начало окрашиваться в глубокие тона заката, и свет солнца отражался в реке, которая теперь казалась спокойной и умиротворяющей. Тишина, которая вновь воцарилась, казалась даже приятной после всех тех звуков разрушения и паники. Лаура оглянулась на мага, который всё ещё улыбался, словно наслаждаясь тем, что только что произошло. Они шли рядом, пока она не прервала тишину: — Удивил нас всех, Гейл. Я уже думала, что… Она не успела закончить, как он весело рассмеялся: — Что меня не станет? — он весело рассмеялся, прерывая её. — Не так-то просто избавиться от такого талантливого волшебника, как я. И он подмигнул, преувеличенно подчёркивая свою значимость.

***

Спустя примерно час они добрались до лагеря. Шкряб радостно встречал их громким лаем, приветливо помахивая хвостом. Лаура, не сдерживая улыбки, опустилась на одно колено и потрепала пса по загривку. Его радость была заразительной, и на мгновение все тревоги словно исчезли. Впервые за долгое время настроение было действительно превосходное. Внезапно внимание всей группы привлекла Карлах, которая с широкой улыбкой начала вытаскивать из своей походной сумки внушительный запас провианта. Кольца копчёной колбасы, огромная свиная рулька, пара кур, небольшой куль с картошкой и около десятка бутылок разнообразного вина и огневухи, да все отменного качества. Спутники в изумлении уставились на её добычу. — Как тебе удалось это всё утащить? И откуда, если не секрет? — спросил Уилл, не скрывая удивления. Карлах горделиво расправила плечи, с ухмылкой осматривая товарищей. — Пока все были заняты, я заломилась в какую-то кладовую. Судя по всему, там хранили провизию для офицеров и командиров, — её глаза озорно блестели. — Вот я и подумала, чего добру пропадать — ведь всё равно взлетело бы на воздух. Пришлось всё упаковать. — Упаковать? — хмыкнул Гейл. — Да ты настоящая волшебница, раз смогла уместить это всё. Лаура засмеялась, глядя на довольное лицо Карлах, и группа разразилась смехом. Всем эта идея показалась невероятно весёлой. Спутники принялись за вечернюю рутину — кто-то разводил костёр, кто-то чистил картошку, кто-то раскладывал еду и доставал кружки для вина, готовясь к заслуженному отдыху.  Эльфийка же, чувствуя, как накатывает накопившаяся усталость, тихо отступила от лагерного костра и направилась к своей палатке. Опустившись на пол, она попыталась осмыслить все произошедшие события. День был напряжённым и изматывающим, и всё, чего ей хотелось сейчас, — это немного покоя. Сняв тяжёлые доспехи и переодевшись в чистую рубашку, она села на пол, обняв себя за колени. Голова гудела, а мысли путались. Она прикрыла глаза, надеясь на минуту тишины, но даже здесь, в палатке, шум лагеря был слышен отчётливо: кто-то смеялся, кто-то спорил, доносился лай Шкряба, отдалённое пение птиц — всё это отзывалось в её сознании, не давая отдохнуть. Впервые за все время, она подумала об Астарионе и ночи, которую они провели вместе. Это воспоминание принесло ей странное чувство тепла, лёгкую волну удовольствия, разливающуюся по телу. Она, наверное, и не ожидала, что это оставит такой след. Лаура не была глупа: она знала, что он — далеко не романтический герой, а скорее искусный игрок. Но всё равно она надеялась, что для него это было чем-то большим, чем просто очередная интрижка на одну ночь. Но мысли, сами того не желая, свернули в другое русло — извечное женское. А нравится ли она ему на самом деле? Или весь этот фарс ради её крови? Что-то подсказывало, что она близка к истине. Девушка зло одёрнула себя: "С чего меня это вообще волнует?" Разве потому, что он единственный, кто хоть немного понимает её в определённых вопросах? Потому что ей тоже чужды высокие порывы героизма и морали? "Нет, дорогуша, забудь. Ты для него всего лишь прекрасный ужин и неплохое времяпрепровождение", — ехидно пронеслось в голове. У неё не было иллюзий. Но ей нравилось это — пока. Всё, конечно, могло измениться, и привязываться к Астариону было опасно, да и, по сути, глупо. — Ладно, хватит нюни распускать, — пробормотала она себе под нос, заставляя себя подняться. Развлеклись, выпустили пар — и хватит. А кровь? Ну что ж, вот и посмотрим. Лаура сердито встала, взяла полотенце и мыло, направившись к реке. Ей нужно было смыть с себя пыль прошедшего дня и дать мыслям немного покоя. В лагере все были заняты своими делами, это давало ей шанс побыть одной.  Солнце уже село, на небе появились первые звезды, и теплые сумерки мирно обволакивали берег. Она подошла к воде и скинула сапоги. Шум лагеря остался далеко позади, теперь её окружала лишь тишина, нарушаемая звуком воды, шумящей у водопада да стрекотом сверчков. В воздухе плавали светлячки, время от времени вспыхивая слабым светом. Голова все еще гудела, но тут, вдали от суеты, ей стало чуть легче. Прежде чем раздеться, она осторожно огляделась, проверяя, чтобы никого не было поблизости. Убедившись, что всё спокойно, Лаура зябко обхватила себя руками и шагнула в воду. Мурашки пробежали по телу — сегодня вода была холоднее, чем обычно. Сжав зубы, Лаура заставила себя расслабиться и быстро шагнула под струи водопада, чувствуя, как они смывают пыль и гарь прошедшего дня. Но вскоре ей стало неуютно — холодная вода отбила желание остаться надолго. Эльфийка поспешила помыться как можно скорее, после чего вылезла на берег, обтерлась полотенцем и пошла к своей одежде. Но как только подошла к тому месту, где её оставила, она поняла, что вся одежда бесследно исчезла. Она нахмурилась, осматриваясь в темноте — сначала подумала, что, возможно, оставила её чуть дальше, но быстро поняла, что ошиблась. Лаура закатила глаза, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. — Ну что за идиотские шутки, — проворчала она, обматывая полотенце вокруг себя и беспомощно озираясь. Вариантов, кто мог бы провернуть подобное, было не так много, но кого бы она ни представляла, эта ситуация оставалась невыносимой. — Эй, что за ребячество?! — крикнула Лаура в пустоту. Она села на ближайший камень, раздраженно глядя в сторону лагеря. Даже сапоги исчезли! Как она теперь вернётся? В таком виде — в одном полотенце?! Скорее всего, все уже сидели за ужином, и эта перспектива была просто ужасной. Но голод делал своё дело, и Лаура уже всерьез начала задумываться о том, чтобы смириться с ситуацией и рискнуть. Но решила всё же ещё раз попытаться найти одежду. — Надо было попросить Гейла научить меня тому заклинанию по мгновенному перемещению, — пробормотала она себе под нос, заглядывая под ближайший куст. — И лишить меня такого зрелища? — услышала она знакомый насмешливый голос, доносящийся откуда-то сверху. Лаура подняла голову и увидела, что на одной из нижних веток стоящего на берегу дерева сидел Астарион. Его вишнёвые глаза светились озорством, а на лице играла нахальная улыбка. — Это твоих рук дело? — вскричала эльфийка с гневом. — Что за ребячество! Она захлебнулась гневом, не зная, что добавить. Всё это было в его духе, конечно, но сейчас она даже не знала, как реагировать. Астарион с лёгкостью спрыгнул с ветки и грациозно подошёл к ней, улыбаясь так же самодовольно, но в его глазах появилось что-то новое, чем просто шутливое озорство. — Ты знаешь, я уже начал скучать по тебе, — лукаво произнёс он, подойдя еще ближе. — Ты сегодня такая серьёзная, была занята спасением друида… — Как и все остальные, — сердито вставила Лаура. Он мягко коснулся её плеч, пристально вглядываясь в лицо. — У нас даже не было шанса поговорить, — продолжил он, словно не замечая её раздражения. Эльфийка фыркнула. — И поэтому твоей гениальной идеей было спрятать всю мою одежду? Великолепно и очень умно, — сказала она, делая вид, что аплодирует его "находчивости". Астарион рассмеялся. — В самом деле умно, — согласился он. — Теперь ты не убежишь обратно ко всем. А я могу наслаждаться твоим обществом и, — он бросил взгляд на её фигуру, — прекрасным видом. Лаура плотнее затянула полотенце, пытаясь скрыть неловкость. Снова он играет с ней. Конечно, после той ночи ей хотелось какого-то продолжения, но то, что сейчас происходило, казалось ей очередной насмешкой, игрой, в которой не было ничего настоящего. — Что ты хочешь? — напрямую спросила она, в голосе смешались усталость и раздражение. — О, много чего, — ответил он, проведя пальцами по месту укуса на её шее. Словно обжигающий след остался от его прикосновения. — Но сначала, пожалуй, то, на чём нас прервали. Лаура не успела даже понять, что он имеет в виду, как Астарион вдруг резко и решительно притянул её к себе, обнимая крепко, почти властно. Его прохладные губы требовательно прижались к её, вынуждая ответить на поцелуй. Её тело предательски дрогнуло от внезапной волны желания, и поцелуй становился всё глубже, оставляя ей меньше шансов сопротивляться. Мысли начали возвращаться в то фривольное русло, из которого она так недавно вынырнула. Значит, он всё-таки искал её общества, даже если делал это таким дурацким манером. Возможно, чтобы скрыть своё истинное желание — быть с ней, провести вечер. Его руки уверенно скользили по её телу, гладя плечи, талию, спину. В какой-то момент он подхватил её на руки и усадил на валун рядом, глядя на неё с нескрываемым желанием. — Этот болван с плетью только раззадорил меня, — сказал он, и его голос звучал приглушённо и глухо. — Заставил желать тебя сильнее — запах твоей крови, вид твоей обнажённой кожи… Астарион провёл тыльной стороной ладони по её скулам, а взгляд снова задержался на шее. Лаура нахмурилась, и в её голове снова зазвучал тот ехидный голос: "Видишь, всё снова ради крови". Она попыталась подавить раздражение и вместо того, чтобы поддаться слабости, сухо спросила: — Всё только ради этого? Нельзя было просто прийти и спросить в нормальной обстановке? Верни уже мою одежду, и поговорим у меня в палатке. Астарион лишь ухмыльнулся, словно её слова развлекли его. — Нет, так не интересно, — его голос звучал шутливо, но взгляд был слишком серьёзен. — Да и приятно смотреть, как ты сейчас беспомощна, безоружна. С тобой проще договориться, когда ты в таком состоянии. Да и разве не ты сама хочешь этого? Вчера нам было хорошо, и я уверен, что ты тоже хочешь продолжения. Он вновь наклонился к её шее, осторожно оставляя дорожку поцелуев на её коже, и её сердце предательски учащенно забилось. Астарион ухмыльнулся, слыша этот отклик её тела. — Ну вот, видишь, — констатировал он, заглядывая ей в глаза, будто в подтверждение того, что она уже и так знала. Лаура попыталась сохранить хладнокровие и снова спросила: — Что же ты хочешь? Эти слова, казалось, удивили его. — Как чего? Тебя, конечно. Ну и, если позволишь, маленький укус на ночь, — хитро прищурившись, добавил он. Он был уверен в себе, и даже на миг не думал, что она может ему отказать. — Мне кажется, ты сегодня уже перебился парочкой гоблинов, — холодно заметила она. Астарион фыркнул, его лицо исказилось от лёгкого отвращения. — Сравнила тоже. Твоя кровь и кровь этих животных… Между ними повисла пауза, Лаура не знала, что ответить. Вампир тем временем снова подошёл ближе, лёгким движением развернул полотенце, его руки мягко легли на её талию. Он вновь нежно поцеловал её, руки опускались ниже, гладили её ягодицы, прижимая её бёдра к своим. Он целовал её неторопливо и страстно, пробуждая в ней то желание, что она так старательно пыталась подавить. Но где-то внутри неё остались сомнения, словно часть её разума отказывалась подчиниться нарастающей волне страсти. Он снова наклонился к её шее, и его голос прозвучал тихо, почти просительно: — Ты позволишь? Её мысли путались, разум был затуманен, а тело трепетало от его прикосновений, но слова вырвались сами: — Нет, не позволю. Не хочу. Он резко отстранился, в его глазах мелькнуло недоумение, смешанное с раздражением. Лаура сердито спрыгнула с валуна, вновь обмотавшись полотенцем. — Ну и если возвращать одежду не собираешься — мне плевать. Принесёшь потом, — бросила она через плечо и, не оборачиваясь, пошла в сторону лагеря, с каждым шагом ощущая, как внутри неё поднимается гнев и злость на него, на себя, на эту нелепую ситуацию. Лаура медленно вернулась в лагерь, ощущая на себе тяжесть усталости и холодный ветер, пробирающий до костей. Мокрые волосы неприятно липли к плечам, а кожа покраснела от недавнего купания в холодной воде и поцелуев. При приближении она заметила, как её спутники ужинали у костра. На мгновение она остановилась, глубоко вдохнув, прежде чем продолжить идти с высоко поднятой головой. Когда её силуэт появился из темноты, разговоры вокруг костра стихли. Лица товарищей вытянулись, и на мгновение воцарилась полная тишина. Лаура заметила, как губы Шэдоухарт дернулись в ироничной улыбке, готовясь бросить какую-нибудь колкость. Но прежде чем та успела что-либо сказать, Лаура громко и сердито заявила: — Хоть одна шутка в мою сторону и, клянусь, шутник до утра не доживёт. Её голос прозвучал твёрдо и угрожающе. Спутники удивлённо переглянулись, но никто не рискнул произнести ни слова. Не задерживаясь ни на секунду, Лаура прошла мимо костра и скрылась в своей палатке, оставив за собой атмосферу неловкого молчания. Она отрыла последнюю пару белья, быстро натянула его на себя и села на спальник, пытаясь унять тревожную злость, которая всё ещё тлела в её груди. Её голова начала болеть сильнее, словно тысячи маленьких молоточков стучали внутри, а по телу пошёл озноб. Она обхватила себя руками, закрыла глаза и глубоко вдохнула, но это не помогло. Собравшись с силами, Лаура вышла из палатки и молча присоединилась к товарищам у костра, взяв свою порцию еды. Её не интересовали их разговоры, она слышала их голоса, но слова сливались в неразборчивый шум. Она попыталась сосредоточиться на еде, но каждый кусок казался безвкусным и резал горло, словно песок. Товарищи, видя её состояние, решили сделать вид, что ничего не произошло, и продолжили обсуждать успешный поход. Лаура, сидя рядом с ними, старалась удержаться на ногах, но усталость усиливалась, и каждый миг казался ей вечностью. Озноб становился всё сильнее, а мышцы напрягались, будто отказываясь ей подчиняться. Наконец, она поднялась, не сказав ни слова, и направилась в свою палатку. Она закуталась в одеяло и, ощущая, как холод снова начинает пробираться к её костям, погрузилась в тревожный, рваный сон. Спустя несколько часов Лаура проснулась, её голову пронизывала острая боль, дышать было трудно, а сердце колотилось так, что казалось, будто хочет вырваться из груди. Со лба стекал пот, а боль пронзала пальцы, словно внутри них шевелились какие-то мелкие существа. Она с трудом встала, вышла из палатки, надеясь, что холодный ночной воздух облегчит её состояние. Девушка медленно опустилась на бревно возле костра, растирая ноющие руки, пытаясь хоть немного уменьшить боль. Но её усилия были тщетны — чем сильнее она сжимала руки, тем острее становилась боль. Она взглянула на свои ладони, и ей показалось, что пальцы стали толще, а кожа — липкой и чужой. — Чкх’л гхайк Влаакит м’ затх’ак! — вдруг раздалось над её головой. Лаура вздрогнула и подняла глаза. Перед ней стояла Лаэзель. Гитьянка присела напротив Лауры, внимательно изучая её лицо. — Ты чувствуешь, как нечто расползается в твоём теле? Щупальца шевелятся в груди, охватывают сердце, проникают в живот? Твои кости трещат, твоя плоть распухает? Лаура молчала, её состояние только ухудшалось с каждым мигом. Вглядываясь в лицо Лаэзель, она заметила, что та выглядит не лучше. — Я могу, — продолжила гитьянка. — Я вижу это в тебе. Я ощущаю это в себе. Всё кончено. С этими словами Лаэзель выхватила свой клинок, её глаза горели решимостью. — Мой меч будет быстр. Сначала тебя. Потом остальных. Потом меня, — её слова звучали как приговор. Лаура собрала все свои силы, чтобы произнести хоть что-то в ответ. — Мы просто переутомились. Опусти свой клинок, пока ты не натворила бед, — голос её был тихим, но твёрдым. Лаэзель на мгновение замерла, её глаза сузились, изучая лицо эльфийки. Затем, будто приняв такое объяснение, она медленно опустила меч. — Ха! Я не могу доверять собственному разуму. Но похоже, что могу доверять твоему, — сказала она, её голос всё ещё звучал угрожающе. Она поднялась на ноги и добавила: — Я подожду. Но знай: я наблюдаю. Если болезнь не пройдёт до рассвета… Я покончу со всеми нами. Эльфийка сидела на бревне ещё какое-то время, чувствуя, как боль в голове и животе усиливается. Она больше не могла терпеть это и, с трудом поднявшись, направилась в свою палатку. Упав на спальник, она снова погрузилась в беспокойный сон, ворочаясь и не находя покоя. Ей казалось, что она проваливается глубже и глубже, словно утопая в бесконечной пучине. В какой-то момент её разбудил чей-то глубокий мужской голос, но вскоре она поняла, что это всё ещё сон. Она лежала на холодном камне, а небо над ней было фиолетового цвета, усыпанное мириадами звёзд. — Я пришёл как раз вовремя. Ты преображаешься, — раздался голос, и Лаура подняла глаза. Перед ней стоял незнакомый высокий эльф в боевой броне. Его красота была поразительной — фиалковые глаза, рыжеватые волосы, мужественный подбородок, мускулистое телосложение. Несмотря на всю паршивость ситуации, он выглядел как самая яркая её фантазия об идеальном мужчине. Лаура прищурилась и сказала: — Я знаю твой голос. Я уже где-то слышала его. Эльф улыбнулся, и в его взгляде блеснуло что-то знакомое. — Да. Потому что я уже спасал тебя. И сейчас спасу снова. В памяти Лауры вспыхнуло видение: наутилиод, оглушительный свист ветра, и мгновение перед падением, когда земля стремительно приближалась. В тот момент что-то словно смягчило её падение, задержало её в воздухе, спасло от неминуемой гибели. Это был он. Теперь, увидев его перед собой, она поняла, что тот, кто её уберёг, стоит перед ней. Эльф снова улыбнулся и мягко, почти ласково, коснулся её плеча, и от его прикосновения по её телу разлилось тёплое, успокаивающее ощущение. — Не волнуйся. Ты не станешь свежевателем разума, пока я рядом. Я защищу тебя. Он протянул ей руку, и, несмотря на смутное чувство тревоги, девушка приняла её и поднялась. — У нас мало времени, поэтому слушай внимательно, — сказал незнакомец. Они шли по каменной поверхности, которая парила в воздухе, вокруг них не было ничего, кроме фиолетового неба и множества других парящих обломков скал. Впереди поблёскивал магический щит, который медленно приходил в движение, как живой. — В тебе есть великий потенциал, — продолжил он. — Он исходит от этого паразита. Инстинктивно ты сопротивляешься силе, которую он даёт, но ты должна принять её и взрастить. Я не дам ему поглотить тебя. Но ради нас обоих ты должна научиться пользоваться этой силой. Эльф остановился и посмотрел на неё, его взгляд был серьёзен. — Это битва за судьбу Фаэруна. Битва, которую мы пока проигрываем. Но ты можешь изменить ход событий — только если раскроешь свой потенциал. Где-то впереди призрачные фигуры сражались в воздухе, пытаясь разрушить щит. Незнакомец нахмурился. — Мне нужно идти. Враг приближается. Но я ещё вернусь. Он обернулся к Лауре и добавил: — Просыпайся. Тебе станет легче, обещаю. С этими словами эльфийка вздрогнула, проснулась и открыла глаза. Солнечные лучи уже жарко прогревали ткань палатки и это означало, что утро давно наступило. Лаура прислушалась к себе, но не почувствовала никакого следа от ночного недомогания. Она глубоко вздохнула и, чувствуя прилив облегчения, радостно потянулась, прежде чем выйти наружу. В лагере было заметно, что ночная болезнь коснулось всех. Лица её товарищей были бледными и усталыми. Кто-то только вылезал из палатки, зевая и потирая глаза, а кто-то уже сидел у костра, словно пытаясь окончательно прийти в себя. Карлах заметила Лауру и направилась к ней. — Мне вчера приснился безумный сон, — начала тифлинг, ее голос звучал бодро, но Лаура заметила, что бодрость была немного преувеличенной. — Ко мне явилось чудное создание, пообещало защищать меня. Сказало, что паразиты у нас в голове могут дать нам силу. Лаура нахмурилась, вспоминая собственный сон. Казалось, этот странный ночной гость явился не только ей. — И мне снилось то же самое. Личинки развлекаются? — отозвалась эльфийка будничным тоном. Карлах пожала плечами, её лицо выражало одновременно скепсис и интерес. — Похоже на то. Что ты об этом думаешь? Девушка задумалась, прокручивая слова гостя из сновидения в голове, затем ответила, чуть приподняв брови: — Если то, что с нами случилось, может сделать нас сильнее — я не откажусь. Карлах покривилась. — Как по мне — слишком рискованно. Одно дело, что она просто сидит у тебя в башке; тут уж никуда не деться. Но пытаться её использовать? Бр-р. Она поежилась от омерзения, когда к их разговору присоединилась Лаэзель, гитьянка выглядела, как и все остальные, — усталой, но не менее решительной. — Глик. Мне привиделся сон, — начала она, бросив оценивающий взгляд на Лауру и Карлах. — Как и всем нам, насколько я понимаю. Они кивнули, подтверждая её догадку. Лаэзель помрачнела, её лицо исказилось гневом. — Кто-то явился ко мне и пообещал защиту, утверждая, что паразит способен сделать меня сильнее, — её голос дрожал от презрения. — Это значит, паразит пускает корни. Каждое его слово, каждое обещание — это всё гхайкская ложь. Лаура пожала плечами и спокойно повторила то, что сказала Карлах минутой раньше: — Если паразит способен сделать нас сильнее — пусть делает. В бою нам это пригодится. Лаэзель сверкнула глазами, её челюсти сжались. — Ты бредишь, — бросила она раздраженно. — Я скорее доверюсь ночной карге, чем этим загадочным гостям, которые раздают дары во снах. Она сделала своё привычное "т-цк", развернулась на пятках и направилась к своей палатке, чтобы начать собирать вещи. Сегодня им предстояло свернуть лагерь и отправиться обратно в Изумрудную Рощу. Позавтракав наспех, эльфийка принялась за сборы. Спутники, переговариваясь о ночных видениях, помогали друг другу сворачивать палатки, убирать утварь и складывать всё в рюкзаки. Всё шло своим чередом, и спустя два часа они были готовы тронуться в путь. Лаура шла по тропе, погружённая в собственные мысли. Сзади раздались лёгкие шаги, и она, не оборачиваясь, тихо произнесла: — И тебе доброе утро, Астарион. — Мне вчера приснился странный сон, — начал он, его голос звучал весело и беззаботно. — Некий гость обещал мне защиту и чудесные способности от паразита, который сидит у меня в голове. И поскольку паразиты у нас одинаковые, тебе, возможно, тоже снилось что-то в этом роде? Вопрос прозвучал с осторожной ноткой, словно Астарион ждал её ответа с особым интересом. Лаура неопределённо пожала плечами, не отвечая. Вампир шагнул ближе и слегка пихнул её в плечо, стараясь добиться хоть какой-то реакции. — Ну же, не будь такой скрытной. Тут нет ничего зазорного, — заметил он, улыбаясь. Эльфийка повернула голову, чтобы посмотреть на него. Его глаза светились неприкрытым интересом и весельем. — Тебе тоже это привиделось? Прекрасно! Наконец мы увидим, чем эти личинки могут быть полезны нам, — продолжил он, в голосе слышалась нескрываемая радость. — Любое преимущество для нас будет очень кстати, — нехотя сказала она наконец, нарушив молчание. — Давайте выясним, что это за способности и как мы сможем их применить. Астарион кивнул с одобрением, явно довольный её ответом. — Именно! Всё должно идти в дело… даже подарки мозгоедских паразитов. Эти слова удивили Лауру. Судя по разговорам, которые она слышала раньше, никто из спутников, кроме неё, не хотел и не собирался использовать эту ситуацию для выгоды. Но Астарион снова показал, что его мысли идут вразрез с мнением остальных. Она невольно усмехнулась. Эльф внимательно изучал её лицо, словно пытаясь прочитать реакцию. Затем он порылся у себя в мешке и протянул ей свёрток. Лаура сразу узнала свою вчерашнюю пропажу. — Спасибо, что вернул, — сухо сказала она, принимая свёрток, но взгляд её всё же смягчился на мгновение, словно благодарность пробилась сквозь стены осторожности и недоверия.

***

К сумеркам их отряд наконец добрался до Изумрудной Рощи. Ворота как всегда открылись перед ними неторопливо, и уставшие путники один за другим прошли внутрь. Лагерь беженцев встретил их привычной суетой, но на этот раз в атмосфере чувствовалась не тревога, а радостное оживление. Казалось, что все готовились к какому-то празднеству — тифлинги расставляли столы, кто-то доставал из сундуков запасы провианта, а дети, смеясь, бегали между палаток. Воздух был наполнен ощущением грядущего облегчения и праздника. На подходе к лагерю их тут же встретил Зевлор. Его глаза блестели радостью, когда он подошёл к группе, не скрывая своего восторга. — Разведка донесла только что: кто-то перебил гоблинских командиров, — сказал он, едва подойдя к ним. — Возможно, мы ещё сумеем выбраться отсюда. Он схватил Лауру за руку, и та невольно удивилась его эмоциональности. Тифлинг благодарно и, казалось, бесконечно долго тряс её руку. — Мне сказали, что это твоя заслуга, — продолжил он, наконец отпуская её. — Я тебе благодарен. На мгновение его взгляд затуманился, словно он что-то вспомнил, и он начал лихорадочно рыться по своим карманам. Она с интересом наблюдала за его действиями, пока наконец он не достал мешочек, из которого раздался приятный звон монет. — Вот, — сказал он, протягивая его Лауре. — Я собрал это со всех наших. Тут немного, но услуга достойна награды. Эльфийка приняла мешочек и тут же спрятала его в свой рюкзак, едва заметно улыбнувшись. — Спасибо, — коротко ответила она. Деньги никогда не бывают лишними, особенно в их положении. Зевлор покачал головой, словно извиняясь. — Это не ахти как много, но больше у нас ничего нет. Зато вы можете взять что-то из оружия, возможно, одежды или провианта. Мы охотно поможем вам. Спутники, уставшие от долгого пути, с благодарностью приняли его предложение и начали расходиться по лагерю, чтобы осмотреться и воспользоваться гостеприимством тифлингов. Она и сама собиралась присоединиться к ним, как вдруг Зевлор вновь обратился к ней, словно желая добавить что-то важное. — Надо же, прямо день воссоединений, — улыбнулся он. — Вот и Хальсин вернулся, и наверняка захочет потолковать с тобой. Что же до нас… Никто больше на нас не нападает… даже не верится. Мы можем, наконец, уйти. Его голос дрогнул, когда он произнёс это, словно не веря, что такой момент наконец наступил. — Но, возможно, нам ещё рано прощаться, — добавил он с улыбкой. — Мы могли бы заглянуть в ваш лагерь сегодня, чтобы отпраздновать победу. Лаура добродушно похлопала его по плечу. — Конечно! Увидимся там, как только мы расположимся. Хороший праздник — это именно то, чего нам не хватало! С этими словами Лаура направилась в глубь лагеря, чтобы присмотреть что-нибудь полезное для своих нужд. Её внимание привлекли новые кинжалы — блестящие, с тонко отточенными лезвиями, идеально сбалансированные для метания. Торговец, видимо понимая, кто перед ним, охотно продал их за сущие гроши. Она также нашла для себя кое-что из брони, несколько комплектов чистого белья, что в условиях долгих походов было неоценимым, и даже парочку зелий. Спустя полтора часа Лаура вышла из своей палатки с довольным выражением на лице. Их группа вновь устроила временный лагерь на краю рощи. И сейчас девушка стояла возле костра в новых бриджах и корсаже глубокого зелёного цвета, который подчёркивал её фигуру и гармонировал с цветом глаз. Лагерь начал оживать, когда тифлинги начали подтягиваться, неся с собой всё необходимое для праздника: столы, стулья, разнообразные блюда, бочки с элем и бутылки с вином. Бардовский дуэт настраивал свои инструменты у костра. Порой фальшивые ноты заставляли Лауру слегка морщиться, но в этот раз она решила не обращать на это внимания. В конце концов, сегодня она слушатель. Хотя… кто знает, если настроение будет таким же хорошим, может, она и сама сыграет что-нибудь позже. А настроение действительно было отличным. Впереди была ночь праздника, и всё вокруг, казалось, светилось чуть ярче, а воздух был наполнен предвкушением чего-то приятного. Лаура стояла в стороне, наблюдая за весельем, когда к ней подошла Карлах, протягивая кружку с элем. Она пританцовывала под музыку, доносящуюся с самодельного помоста, где играли барды. Её глаза светились от радости. — Ты только погляди вокруг, а? — Карлах с улыбкой кивнула в сторону весело танцующих тифлингов. — Вокруг нас полно счастливого народа — счастливого благодаря нам. Как приятно находиться где-то, где добро всё ещё возможно. Она подняла кружку в знак тоста: — И выпивка тут тоже что надо! Лаура с улыбкой прищурилась, наблюдая за довольной Карлах. — Тебе весело? — со смехом спросила она. — Да, дьявол раздери! — ответила тифлингша, её голос звучал громко и звонко. — Я праздную свою свободу. И нашу дружбу. И ещё блестящее будущее для них всех. На мгновение её глаза затуманились грустью. — Мне не хватает разве что огнестойкого любовника, чтобы забыться в его объятиях до рассвета, — добавила Карлах и бросила задумчивый взгляд в сторону кузнеца. Лаура слегка смутилась, отпила из своей кружки и попыталась сменить тему. — У вас бывали такие вечеринки в Аверно? Карлах фыркнула. — Не то чтобы. Там всё время тратишь на то, чтобы не напороться на меч или очередной заговор. К тому же, как только приближается ночь, у всех вокруг портится характер. Сначала я пыталась с кем-то подружиться. Быстро поняла, что не стоит. В аду лучше держаться особняком. Они постояли и поболтали о всякой всячине, смеялись и обменивались забавными историями, когда к ним подошла Шэдоухарт. В руке она держала бокал с вином, а в другой — откупоренную бутылку. Она тоже улыбалась, хотя её взгляд был слегка затуманен. — Кажется, все веселятся, — сказала она, оглядываясь. — Странно… никогда бы не подумала, что буду за кого-то переживать. И, главное, за кого!.. Лаура непонимающе посмотрела на неё. — Ты имеешь в виду беженцев? — Именно, — кивнула Шэдоухарт. — Никогда вообще за них не переживала. Тем более за тех, что в роще. Но мы вступились за них. Спасли их жизни. Как странно. Она на секунду задумалась, потом сделала глоток вина. — Думаешь, Шар этого не одобрит? — тихо спросила Лаура. — Что-то вроде того. Меня учили отказываться от того, что отвлекает мысли от Шар, — вздохнула Шэдоухарт, но тут же легкомысленно усмехнулась. — Но понести наказание я ещё успею. Может, пойдём танцевать? Мне кажется, я сто лет не танцевала. Лаура весело хихикнула и, не теряя времени, схватила Шэдоухарт за руку. — Пойдём! Они втроем направились в сторону танцующих тифлингов, но Лаура вдруг заметила Хальсина, который стоял в стороне. Она снова глупо хихикнула и предложила подойти к нему. Шэдоухарт пихнула её в бок с язвительной усмешкой и тихо сказала: — Ну и любопытные же у тебя вкусы, Лаура. Эльфы-оборотни, эльфы-вампиры… Не переживаешь, что один другому глотку перегрызёт, если решишь в открытую флиртовать с обоими? Лаура притворно холодно вскинула подбородок, хотя по её щекам пробежал румянец. — Не понимаю, о чём ты говоришь, — и, хихикнув, добавила. — Да и не флиртую я с ним! Ты вообще видела его? Шэдоухарт засмеялась. — О да! Он впечатляющ… Карлах громко рассмеялась и добавила: — Вот такой-то мне и нужен! Как только Даммон починит моё сердце, сразу же попробую завалить этого любителя дикой природы… Все три девушки дружно загоготали, привлекая подозрительные взгляды некоторых тифлингов. Лаура махнула рукой Хальсину, приглашая его присоединиться. Друид, улыбнувшись, подошёл ближе, оглядывая их с тёплой улыбкой. — Не трать такую ночь напрасно на разговоры со стариком, — сказал он с иронией в голосе. — Завтра обсудим твою проблему. Лаура кокетливо улыбнулась. — Ты не хочешь выпить со мной… с нами? Хальсин слегка покачал головой. — Признаться честно, я не большой любитель горячительных напитков. Слишком уж они на меня действуют. Стоит выпить чарку, и я уже пою серенады — или предлагаю руку и сердце первому встречному. Карлах за спиной хихикнула, а Лаура весело фыркнула. — Ну и что в этом плохого? — Мы совсем не против, — подмигнула Карлах. Хальсин с усмешкой вздохнул. — Это ты так говоришь, потому что не слышала, как я пою. Иными словами, тебе очень повезло. Но на тебя тут целая очередь из благодарных выстроилась. Невежливо будет завладеть тобой безраздельно, — и он внезапно окинул её взглядом, добавил. — Как бы заманчиво ни звучала эта мысль. Идите, веселитесь. Поспешите, пока всё вино не выпили — желающих здесь хоть отбавляй. Он махнул им рукой, и девушки снова весело захихикали, отправляясь в сторону танцующих. Девушки заметили Лаэзель, которая с остервенением колошматила свой тренировочный манекен. Каждое её движение было полным сосредоточенности и ярости, словно она пыталась выбить из манекена весь накопившийся гнев. — Вот зануда! — с притворным недовольством сказала Карлах, подходя ближе к гитьянке. Лаура наблюдала за их короткой перепалкой. Лаэзель неохотно, но всё же уступила, и вскоре они вчетвером двинулись в сторону танцующих, весело перебрасываясь шутками. Гитьянка, казалось, немного подобрела, она даже позволила себе пару шуток — грубоватых, но неожиданно забавных, отчего их смех звучал всё громче. Атмосфера их группы становилась всё теплее. По пути их то и дело останавливали тифлинги, выражая слова благодарности, кто-то даже пытался вручить маленькие подарки. Лаура отвечала короткими, но искренними словами, чувствуя, как эти благодарности согревают её душу. Она посмотрела на Карлах и Лаэзель: тифлинг улыбалась, отвечая на чьи-то благодарственные слова, а гитьянка хмуро кивала, но, казалось, тоже принимала внимание с определенной степенью удовлетворения. В какой-то момент Лаура вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Этот пронизывающий, пристальный взгляд она узнала бы из тысячи. "Ну кто же, как ни он, будет дырявить меня взглядом?" — усмехнулась она про себя. Она огляделась и, действительно, её догадка подтвердилась: Астарион сидел неподалеку, наблюдая за ней. Извинившись перед подругами, она отделилась от компании и подошла к нему. Действительно, за последние сутки она упрямо игнорировала его существование. А их стычка у реки так и вовсе отбила всё желание с ним разговаривать. Но сейчас, находясь в прекрасном расположении духа, она решила, что почему бы и нет.  Астарион сидел возле своего тента на импровизированном стуле, и, кажется, изрядно напивался. Одна пустая бутылка из-под вина уже валялась у его ног, а вторая, початая на треть, стояла рядом, отражая тусклый свет костра. Он мрачно посмотрел на Лауру. Его взгляд жадно задерживался на её корсаже, и он не удержался от привычной ухмылки. — А вот и моя маленькая радость с раскрасневшимися щеками. Ты ведь придешь сегодня ночью ко мне, правда? — произнес он с самодовольной улыбкой. Брови Лауры поползли вверх от такой нахальности. Прямо вот так и сразу? — Какая самонадеянность! — ответила она, не скрывая удивления. — Я еще не решила, что буду делать этой ночью. Но это только подстегнуло его азарт. — О, так тебя нужно немного поуговаривать? — он картинно призадумался. — Давай подумаем… Как насчет вот такого: все похвалы от тифлингов — ничто по сравнению со звуком моего имени, которое срывается с твоих уст. Лаура закатила глаза. Слишком пошло и плоско. — А получше ничего не нашлось? — спросила она с насмешкой. — Хм, давай попробуем еще, — сказал он, приближаясь, и, махнув рукой в сторону её талии, добавил. — Каждая часть твоего совершенного тела шепчет о соблазне, словно боги создали тебя лишь для того, чтобы погубить меня. Её начала забавлять эта игра, и она громко рассмеялась. — Ты очень милый, и еще глупее, чем я думала. Но внезапно его выражение стало серьезным, а голос — низким и бархатным, от чего она млела в глубине души. — Я могу всю ночь осыпать тебя похвалами, но разве только этого ты на самом деле хочешь? — спросил он, не дожидаясь её ответа. — А как насчет вот этих словечек? Они всем нравятся, — произнес он, сделав паузу. Его глаза смотрели на неё в упор, и в них не было ни тени насмешки, когда следующие слова совершенно ошарашили её. — Я люблю тебя. На секунду её сердце пропустило удар. В душе словно сошла лавина и провалилась куда-то вниз. Но через мгновение его взгляд снова стал насмешливым и безразличным. Она заставила себя улыбнуться. — Развлекаешься? — спросила она, стараясь скрыть смятение. — Есть немного. С тобой вообще весело, — он рассмеялся, но, как ей показалось, этот смех был натянутым. — Что ж, как бы мне ни нравилось стоять с тобой и произносить все любимые реплики, я бы предпочел еще раз насладиться всем нашим набором талантов. Лаура решила не давать ему надежду. Слишком уж он много мнит о себе, думая, что она придет по первому же зову. Даже если она этого хочет, пусть он немного помучается — инициатива будет только от неё. Она улыбнулась, прежде чем уйти.

***

— Я подумаю, — бросила она через плечо и ушла. Астарион скрипнул зубами, едва сдерживая раздражение. Что, чёрт возьми, пошло не так? После той ночи он старался быть паинькой, даже проявлял нежность, что было для него совершенно нехарактерно. Неужели она действительно потеряла интерес? Впрочем, её слова и поведение говорили об обратном. Вчера вечером она вполне живо реагировала на его прикосновения и поцелуи, даже несмотря на сердитое настроение. Он снова вернулся мыслями к вечеру у реки. Может, всё дело в том, что он слишком открыто попросил её крови? Возможно, она решила "дёрнуть за поводок", проверить, как далеко может зайти? Что ж, если это так, пусть думает, что контролирует его. Астарион ухмыльнулся — пускай играется. Ему даже нравилось, что она считает себя хозяйкой ситуации.  Но он ожидал большего, думал, сегодня она будет сговорчивее. Особенно в такой обстановке, где её буквально носили на руках. Все эти глупые благодарности за то, что они убили горстку гоблинов и спасли горстку тифлингов. Как это раздражало его. Ничего не изменилось по сути. Одна жизнь разменяна на другую. Скукотища. Но ей это явно доставляло удовольствие. Эльфийка ходила по лагерю счастливая и довольная, словно весь мир улыбался только ей. Это беспокоило его. Но больше всего его раздражал её интерес к Хальсину, этому здоровенному друиду. Астарион заметил, как она, окруженная другими девушками, топорно пыталась кокетничать с Хальсином, но тот явно дал ей отворот-поворот. Хотя красота Лауры, конечно, не могла оставить его равнодушным. Интересно, правда ли говорят о свободных нравах среди друидов или это всего лишь слухи? Эльф усмехнулся. Если это правда, ему нужно быть начеку и не ослаблять её интерес к себе. Вопрос защиты больше не стоял так остро, хотя иногда всё ещё всплывали сомнения по поводу его положения в группе. Но Лаура… теперь всё было иначе. Он всерьёз считал её своей, и дело принципа было довести это до конца. Она принадлежала ему, и он не собирался отказываться от неё. Астарион плеснул себе в бокал еще вина, размышляя над произошедшим. Лаура явно играла в свою игру, возможно, решив испытать его терпение. Он решил прогуляться по лагерю. На эльфийку он наткнулся почти сразу. Она стояла на импровизированной сцене и с самозабвением пела веселую, зажигательную песенку, аккомпанируя себе на лютне. Два других барда пытались поспеть за её ритмом, хоть и с меньшим успехом, но, тем не менее, музыка звучала задорно. Несколько пар уже танцевали неподалеку, весело смеясь. Когда песня закончилась, Лаура театрально поклонилась и спрыгнула вниз. — А теперь я хочу танцевать! Сыграйте что-то ещё! — воскликнула она, подмигнув бардам. Те радостно кивнули и заиграли знакомую мелодию, что часто он слышал в кабаках Нижнего города. Лаура схватила бутылку со стола и, не задумываясь, сделала большой глоток прямо из горлышка. Карлах, громко смеясь, остановила её, укоризненно качая головой. Девушка ответила смехом, лишь махнув рукой, и тут же ринулась в танец. Её грудь, туго затянутая в корсаж, подпрыгивала в такт движениям, заставляя многих мужчин неподалёку следить за каждым её движением с нескрываемым интересом. Астарион усмехнулся — чертовка не спроста ведь так оделась. Но даже если бы на ней был мешок, она всё равно бы приковывала взгляды. Сегодня её волосы не были собраны в хвост, они свободно ниспадали по плечам и спине, весело покачиваясь в такт ритму. Он с удовольствием отметил, как её стройные ноги, обтянутые бриджами, ритмично двигались в такт музыке и привлекали внимание не только его — некоторые мужчины жадно наблюдали как она танцует. Но он знал — только у него есть шанс. Ещё пара часов, и он будет целовать веснушки на её ключицах, ощущать мягкость её кожи, когда его руки будут сжимать её бёдра — то, о чём многие из этих болванов только могут мечтать. Его мысли прервал внезапный хохот. Астарион посмотрел на танцующую толпу, пытаясь понять, что вызвало такой смех. Лаура пыталась затащить в танец Лаэзель, держа её за руку. А та, с кружкой в руке, громко возмущалась. — Детям Гит чужды такие глупые развлечения! — рычала она. — Лучше бы я убила ещё сотню гоблинов, чем участвовала в этих нелепых движениях под музыку! Но её возмущение утонуло в дружном смехе. И, к удивлению, Лаура каким-то чудом уговорила Лаэзель присоединиться к танцу. Спустя пару минут гитьянка, хоть и неуклюже, но всё же начала танцевать вместе с другими, с настоящей улыбкой на лице. — Ладно, Лаура, ты права, это… занятно, — наконец признала Лаэзель, и веселье продолжилось. Праздник набирал обороты. Все танцевали, музыка не умолкала, пока не настала очередь Гейла и Ролана. Они устроили магический фейерверк, от которого вокруг раздавались восхищённые возгласы. Огни взмывали в небо, рассыпаясь ослепительными искрами, которые разлетались в разные стороны, создавая ощущение волшебного чуда. Все веселились. За столами спорили, кто кого перепьёт, подзадоривая друг друга. Лаура, сидя рядом с Карлах, поглощала пирожные одно за другим, посмеиваясь и иногда кидая шутливые замечания. Астарион решил прогуляться, устав от топорных шуток и шумного галдежа благодарных тифлингов, которые то и дело дергали его за рукав. Когда он вернулся, веселье немного стихло, и он заметил, как атмосфера сменилась. Начали образовываться парочки. Шэдоухарт с Уиллом неспешно двигались в сторону реки. Лаэзель положив голову на плечо кузнеца Дамонна, под немного ревнивый взгляд Карлах, рассказывала в подробностях про брачные обычаи у гитов, заставляя присутствующих краснеть. Астарион оглянулся, ища Лауру. Она сидела на траве в окружении тифлингов и Гейла, внимательно слушая рассказ Хальсина о его путешествиях. На её коленях дремал Шкряб, а она рассеянно почесывала его за ухом. Внезапно она поёжилась от холода, оглянулась по сторонам, извинилась и направилась в свою палатку. Вот он, его шанс. Эльф выждал немного, затем, убедившись, что никто не следит, осторожно последовал за ней. Она скрылась за пологом, и спустя пару мгновений он тоже вошёл внутрь. Когда Астарион зашёл, Лаура уже сидела на своём спальнике, накинув плед на плечи, и смотрела на него с улыбкой. — А я ждала, когда ты придёшь, — произнесла она мягко, с игривой интонацией в голосе. Астарион приподнял бровь. — Почему же не сказала? — Не знаю… Стало интересно, как ты поступишь, — Лаура встала, плед соскользнул с её плеч, и она медленно подошла к нему, заглядывая ему в глаза. — Знаешь, я не против, если ты останешься. Разумеется, если хочешь, — её голос был тихим, но в нём звучала уверенность. Он ухмыльнулся. Она ещё спрашивает? — Радость моя, кажется, я сегодня ясно заявил о своих предпочтениях на этот вечер. — Только одно условие, — быстро сказала она, отведя в сторону взгляд. Астарион нахмурился. Что ещё за условие? — Никаких укусов сегодня. Я не хочу, — её голос чуть дрожал, и она смущённо улыбнулась, словно извиняясь. Вот как? Он невозмутимо изобразил лёгкую улыбку, хотя внутри его растеклось лёгкое разочарование, смешанное с забавой. Что ж, пускай. — Как пожелаешь, дорогуша, — его голос был спокойным, но внутри он уже начинал строить планы на другой раз. Лаура чуть улыбнулась в ответ, и Астарион, не теряя момента, нежно обнял её за плечи. Её кожа тут же покрылась мурашками под его прикосновениями. Он любил этот эффект, ощущение полного контроля над её телом и реакциями. Он наклонился, чтобы поцеловать её, касаясь губ легко и осторожно. И в этот момент в палатке воцарилась почти абсолютная тишина. Лишь снаружи слышались редкие разговоры, чей-то смех и отдалённые звуки лагеря, но внутри это пространство принадлежало только им. Он аккуратно подхватил её на руки и бережно уложил на постель, будто она была фарфоровой. Её дыхание участилось, и она смотрела на него с ожиданием. Хочет нежностей сегодня? Ну что ж, он мог быть и нежным, если она так этого желает. — Ты же понимаешь, что лучше не шуметь сегодня? — лукаво произнёс он, склонившись к её лицу. Лаура усмехнулась, её глаза блеснули весельем. — Да уж, — она тихо рассмеялась. — Я до сих пор от шутки про птицу не могу прийти в себя. Хотя, если честно, мне уже плевать, — её руки обвились вокруг его шеи, притягивая его к себе. — Иди ко мне. Её губы впились в его требовательно и страстно. Он услышал, как её сердце забилось сильнее, мог чувствовать, как внутри неё нарастает напряжение, как её тело просит большего. Его пальцы потянулись к шнуровке на корсаже, и, к её явному удивлению, он ловко распустил её за считанные мгновения. Лаура засмеялась.  — Откуда такие умения? Я думала, это займёт у тебя куда больше времени. Он на мгновение помрачнел, его глаза стали серьёзнее, будто напоминая ему о чём-то болезненном. — Столетия практики, — сухо ответил он. Она хмыкнула, смущённо переведя взгляд в сторону, но ничего не сказала, лишь помогла ему снять корсаж. Он тут же наклонился к её шее, оставляя на коже медленные, чувственные поцелуи. Он медленно спускался ниже, ощущая, как она всё больше и больше расслабляется под его прикосновениями.  Его губы продолжали исследовать её тело, словно смакуя каждый миг, каждое прикосновение. Когда он коснулся её груди, она шумно выдохнула, дыхание стало прерывистым, и он чувствовал, как под его губами бьётся её сердце. Мысль о том, чтобы укусить её, мелькнула в его голове, и Астарион на мгновение замер, оценивая реакцию её тела. Лаура, словно прочитав его мысли, насторожённо повторила: — Сегодня никаких укусов, — её голос дрожал, но всё же она была решительна. Он лишь фыркнул. — Я помню, — хрипло прошептал он, хотя соблазн был велик. Возможно, в другой раз она позволит… Его губы продолжили своё медленное путешествие по её телу, оставляя за собой след поцелуев и лёгких укусов. Он задержался на её груди, обвёл языком ореол, а затем осторожно прикусил сосок, эльфийка тут же хрипло простонала в ответ. Этот звук, этот стон её желания — для него был музыкой. Её тело трепетало под ним, когда его губы медленно двигались дальше, оставляя поцелуи вдоль её живота, доходя до пупка. Она уже не скрывала своего желания, её дыхание стало шумным, грудь вздымалась всё быстрее, словно она не могла больше сдерживаться. Он остановился, чтобы быстро избавиться от своей одежды, и затем медленно стянул с неё бриджи. Астарион медленно и осторожно раздвинул её ноги, опускаясь между бедер, давая себе мгновение для того, чтобы окинуть её взглядом. Её кожа, бледная и гладкая, словно мрамор, казалось, мягко светилась в темноте палатки. Её глаза, затуманенные желанием, встретились с его. В этом беззащитном выражении, в котором смешались нежность и чувственная покорность, было что-то, что пробудило в нём не просто ликование. Чувство победы, что эта женщина принадлежит только ему, было неоспоримо, но сегодня оно носило какой-то другой оттенок — едва заметное, щемящее чувство, которое он не мог объяснить. Астарион мотнул головой, усмехнувшись своим мыслям. "Ерунда, всё из-за выпитого вина," — убедил он себя, возвращая фокус на неё. — Любуешься? — внезапно прозвучал её голос с лёгкой иронией, но дрожь в голосе выдавала её предвкушение. — Конечно, любовь моя, — усмехнулся он, глядя ей в глаза. — Разве можно игнорировать такую красоту? Его руки медленно опустились на её талию, пальцы мягко скользнули вниз по её бокам, ощущая горячую кожу под своими ладонями. Она закрыла глаза, откинула голову назад, полностью отдаваясь его прикосновениям. Его пальцы скользнули между ног, найдя её горячее лоно, медленно погрузились внутрь неё. Её тело сразу откликнулось: бёдра слегка качнулись навстречу его руке, дыхание стало прерывистым, а губы раскрылись в безмолвном стоне. Астарион наклонился ближе, его губы едва коснулись её уха. — Хочешь меня, да? — прошептал он, его голос был густым и хриплым от возбуждения. Лаура всхлипнула, что-то нечленораздельное сорвалось с её губ, но этого было достаточно. Вампир усмехнулся, чувствуя, как её тело пульсирует под его пальцами. Он двигался медленно, не торопясь, наслаждаясь каждым движением, каждым ответным толчком её тела.  Его губы снова начали своё путешествие от её шеи, скользя вниз к ключицам и к груди, где он задержался, оставляя нежные поцелуи и покусывания, которые вызывали у неё новые волны стонов. Пальцы продолжали свою игру, ощущая, как её тело подрагивает в такт его движениям.  В какой-то момент он резко остановился, но лишь для того, чтобы убрать руку и в следующий момент глубоко войти в неё. Её ноги обвились вокруг его бёдер, и она вскрикнула, но тут же прикусила губу, заставляя себя замолчать. — Тш-ш-ш, — шепнул он с ухмылкой, наклонившись к её уху. — Ты же помнишь, что должна вести себя тихо? Эльфийка зажмурилась и кивнула, её тело напряглось, пытаясь привыкнуть к нему. Астарион продолжил медленно двигаться, чувствуя, как её мышцы сжимают его, поддаваясь его ритму. С каждым его движением она теряла контроль, её бёдра рефлекторно подстраивались под его ритм, глаза были полузакрыты, а дыхание стало всё более тяжёлым. Эльф улыбнулся, глядя на её напряжённое лицо, на то, как она боролась с собой. Его темп ускорился, и каждый толчок отзывался в её теле, вызывая новое содрогание. Её пальцы отчаянно скользнули по его спине, вцепились в его бёдра, словно она пыталась хоть за что-то зацепиться в этом вихре ощущений. Но контроль окончательно разрушился, когда он внезапно ускорил темп, и её тихие стоны превратились в едва сдерживаемые вскрики. Она снова прикусила губу до крови, и он тут же нагнулся поцеловать её, слизывая маленькую каплю с губы. — Какая жалость, что сегодня ты против… Ведь тебе это нравится. Нравится быть моей, да? — его голос был бархатным, соблазнительным. — Может, всё-таки позволишь? Эльфийка быстро замотала головой, хотя её глаза говорили об ином. Она боролась с собой, но не хотела уступать. А может, просто боялась чего-то. В любом случае, он не стал её заставлять. Его движения стали ещё более интенсивными, руки сжали её ягодицы, прижимая к себе с каждым новым толчком. Внезапно Астарион остановился, чем вызвал разочарованный стон, сорвавшийся с её губ. Но это было лишь на мгновение, чтобы перевернуться на спину. Увлекая её за собой и придерживая за талию, он усадил эльфийку сверху, её бедра тут же крепко обхватили его. Лаура начала насаживаться на него то ускоряясь, то замедляясь. Её движения были порывистыми и торопливыми, словно у них было мало времени. Волосы разметались по плечам, спадали на лицо, закрывая глаза, но она снова и снова встряхивала головой, откидывая их назад. Её грудь вздымалась в такт движениям, а руки цеплялись за его плечи. Она двигалась всё быстрее, её тело ходило вверх и вниз, приближая их обоих к неизбежной кульминации. Как он и мечтал, его ладони крепко сжали её бедра, задавая ритм, который она жадно подхватывала, ускоряя свои движения. Он чувствовал, как её тело становится всё более отзывчивым, мышцы напряжённо обхватывали его, а дыхание становилось сбивчивым и прерывистым. Эльфийка всхлипнула, её тело напряглось, когда волна оргазма накрыла её, и с остервенением продолжила насаживаться на его член, ускоряясь всё быстрее и быстрее. В конце концов она замерла, её тело содрогнулось в финальном, сильном толчке, и она без сил упала на его грудь, тяжело и шумно дыша. Астарион не останавливался — его руки крепко сжали её ягодицы, и несколькими сильными, резкими толчками тоже достиг пика. Хриплый рык сорвался с его губ, когда он кончил, его тело содрогалось в такт её последним дрожащим вздохам. Лаура лежала на нём, чуть вздрагивая от последних всплесков удовольствия, её дыхание медленно выравнивалось. Голова девушки лежала на его груди, волосы мягкими волнами рассыпались по её плечам и его телу, скрывая от него её лицо. Эльф вдыхал её сладкий аромат, напоминающий запах фрезии, и в этот момент всё вокруг казалось неважным. Его руки нежно поглаживали её спину, давая ей время прийти в себя, в полной тишине, которая окутала их после этого мгновения. Какое-то время Лаура лежала тихо, почти неподвижно, её дыхание стало равномерным и размеренным. Свет от костра проникал сквозь ткань палатки, создавая на её теле мягкие отблески. Она лежала, касаясь пальцами его кожи, её голова уютно покоилась на его груди. Время казалось остановившимся, запертым в этом мгновении. Эльфийка тихо приподнялась и начала его целовать — так осторожно, словно боялась нарушить эту хрупкую гармонию. Её губы касались его кожи, скользя по его телу с едва заметным трепетом. Это была необычная нежность, неожиданная даже для неё, и в этих поцелуях чувствовалось что-то большее — отчаяние, скрытая боль, которая прорвалась сквозь её контроль. Астарион почувствовал, как странное чувство вновь охватило его, точно как в тот момент, когда он впервые ощутил нечто похожее рядом с ней. Это было тревожное, беспокойное ощущение. Они молчали, их дыхание сливалось воедино, и за пределами палатки звуки вечеринки постепенно затихали. Его рука лениво поглаживала её плечо, ощущая гладкость кожи и мягкость волос, рассыпавшихся по его телу. Музыка стихла, лишь иногда до них доносились тихие пьяные голоса и редкие смешки. Лаура внезапно поднялась и потянулась к штанам, слегка нахмурив лоб.  — Ты куда-то собралась? — спросил Астарион, с интересом наблюдая за её действиями. Его голос звучал лениво, но в глазах заиграло любопытство. Она рассмеялась. — Пить хочу, — ответила она, немного поджав губы в задумчивости. — А с собой ничего не брала. Я сейчас вернусь. — Лаура посмотрела на корсаж, который держала в руках, и вздохнула с сомнением. Астарион усмехнулся, одним движением натягивая штаны и уже направляясь к выходу из палатки. — Стой! — её голос стал неожиданно тревожным, и в её глазах мелькнуло смущение. — Не надо, я сама… Вампир снова усмехнулся, понимая её беспокойство. Она явно не хотела, чтобы кто-то увидел его выходящим из её палатки — тем более без рубашки. Её гордость снова взяла верх, но в этом было что-то трогательное. — Пока ты будешь возиться с этой сбруей, я уже успею сбегать туда и обратно, — сказал он с лёгким вызовом в голосе. — Расслабься. С этими словами он вышел наружу, оставив её задумчиво смотреть ему вслед. Большинство тифлингов уже разошлось. У костра остались лишь самые стойкие, и их разговоры уже были запутаны и смешаны с пьяными песнями. Карлах, Хальсин, Гейл и несколько тифлингов устроились за столом, развлекаясь, несмотря на усталость. Карлах хохотала так громко, что её смех гулко разносился по лагерю, Хальсин что-то размеренно рассказывал, Гейл допивал своё вино, устало опираясь на локоть. Когда маг увидел Астариона, его брови удивленно приподнялись. — Ба! Вот это новости, — протянул он, с трудом подавляя смех. Карлах, услышав его реплику, громко заржала, её смех был настолько заразительным, что остальные тоже начали смеяться. — Да ты что, не в курсе, Гейл? — с сарказмом произнесла она, покачав головой. — У них это уже давно. Просто кто-то сегодня решил похвастаться своими победами. Её глаза встретились с глазами Астариона, но он только нагло подмигнул ей в ответ. В принципе он этого и добивался, и ничто не могло испортить ему настроение. — Где наша гитьянка? А ещё жрица с колдуном? — спросил он, оглядываясь вокруг, словно искал их глазами. Карлах с весёлым огоньком в глазах снова рассмеялась. — Лаэзель куда-то потащила бедного Даммона в сторону леса. Его лицо выражало ужас, но, судя по всему, он был не против. А Шэд и Уилл растворились в ночи, и никто их с тех пор не видел… и не слышал. Компания весело засмеялась на эти намёки, и смех вновь разнёсся по лагерю, сливаясь с тихими звуками ночи. Астарион лишь усмехнулся, направив взгляд на стол с вином. Он придирчиво искал приличное вино, пока не наткнулся на "Ноги оленя", ещё не откупоренную, и, довольный находкой, схватил пару бокалов. Уже было собрался вернуться, как вдруг его взгляд задержался на грозди винограда. С явным чувством удовлетворения, взял её и, под насмешливые взгляды Карлах, направился обратно к палатке. Вернувшись, он увидел Лауру, снова раздетую, лежащую на постели. Она повернула голову, услышав его шаги, и улыбнулась. — Надо же… Даже виноград захватил? — произнесла она с игривой ноткой. — Не хочу, чтобы меня опять обвинили в невнимательности, — ответил он, приподнимая бровь с фальшивой серьёзностью, которая выдавала его игривый настрой. Астарион протянул ей бокал вина, и Лаура на миг задержала на нём взгляд, как будто собиралась сказать что-то важное. Она сделала маленький глоток, но вместо того, чтобы отпустить какую-нибудь шутку, как обычно, задала неожиданно серьёзный вопрос: — Ты останешься со мной? Эльф не сразу понял, что она имеет в виду, и, не задумываясь, ответил с усмешкой: — Зачем? Он не успел уловить, как её лицо изменилось. В глазах эльфийки мелькнуло разочарование. Но она быстро взяла себя в руки, её губы чуть дрогнули, и она с нарочитой небрежностью отмахнулась: — Да, нет… не зачем. Тишина вдруг стала тягучей. Астарион, осознавший, что сказал не то, чуть напрягся. Он мог бы оставить всё как есть — ведь это было в его стиле, но сейчас почему-то не хотел терять это мгновение. Он смягчил свой тон и быстро свернул всё на шутку: — Ну, разве ты ещё хочешь продолжения? — он наклонился ближе, его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от её, губы почти касались уха.  Прежде чем она успела ответить, он наклонился и коснулся её губ своими, целуя с тем лёгким упрямством, которое всегда возвращало в их моменты привычную игривость. Но на этот раз поцелуй был мягким, почти нежным, словно он пытался загладить неловкость сказанных слов. Лаура замерла, но спустя мгновение её тело поддалось, и она ответила на его поцелуй, опуская бокал на пол и обнимая его за шею. Она целовала его, словно боялась, как если бы он мог исчезнуть в любой момент. Её пальцы вплелись в его волосы, а дыхание стало сбивчивым.  Когда они, наконец, оторвались друг от друга, она снова легла, прижавшись к его груди и улыбаясь, но в её глазах всё ещё светился остаток той неясной тревоги, которую она старалась скрыть. — Всё-таки… спасибо за виноград, — прошептала она, скрывая улыбку в его плечо. Астарион усмехнулся, его рука снова нашла её талию. — Всегда к твоим услугам, — ответил он, но теперь его голос был мягче, без той прежней холодной насмешки. Они ещё долго лежали молча, слушая приглушённые звуки ночи, пока мир за пределами палатки постепенно засыпал. В конце концов, ночь окутала их обоих, оставив лишь их двоих в этом моменте. Астарион неожиданно для себя понял, что уходить совсем не хочется — не потому, что она просила остаться, а потому, что ему самому было приятно просто быть рядом в этом тихом уединении, без лишних слов.