Отрекаюсь!

Солнечный луч скользнул в палатку и начал свое неторопливое путешествие к лицу Лауры. Когда он коснулся её глаз, эльфийка сморщила нос, нахмурилась и, чихнув, проснулась. Голова пульсировала тяжестью, и Лаура не могла определить причину этого: вино, потеря крови или снова кошмарные сны. В глубине её разума вновь ожил тот холодный, зловещий голос: «Кровь за кровь… Неужели ты упустишь шанс отплатить?» Этот голос, зовущий к расплате, был не просто требовательным — он источал жестокую, почти сладострастную жажду. Лаура быстро помотала головой, отгоняя морок. Она медленно провела пальцами по шее, нащупав слегка припухшие ранки, оставленные Астарионом. Боль была слабой, почти незаметной. Однако, вместо страха или отвращения, эльфийка поймала себя на том, что ощущала странное трепетное волнение. Этот момент укуса…В нём было что-то почти интимное, от чего её сердце вновь сжалось. “Это ведь было чертовски сексуально, — нашёптывал голос Соблазна. — Он пил твою кровь. Разве не хочешь ты отплатить ему той же монетой? Отведать его плоти, как он отведал твоей крови? Вот это настоящая страсть. Гораздо лучше, чем жалкие, слюнявые поцелуи…” Лаура мечтательно улыбнулась, поймав себя на этой мысли, и мягко вздохнула. Но сейчас не время для подобных размышлений. Её ждёт новый долгий день. И рано или поздно придется поговорить с остальными о том, что случилось ночью — те две маленькие раны такие же, как у найденного кабана, обязательно вызовут вопросы. Это слишком заметно, чтобы оставлять без внимания. Интересно, успел ли Астарион уже сам что-то рассказать? Вряд ли. Этот тип наверняка предпочёл бы сохранить свои тайны.  Закончив одеваться, она медленно выбралась из палатки, ощущая, как утренний ветерок коснулся её лица, принося с собой запах леса и костра. Её спутники уже начали завтрак, когда она приблизилась к ним.  — Нам нужно поговорить, — начала она, и все взгляды обратились на неё. Она не была уверена, как отреагирует группа на правду о том, кем на самом деле является Астарион. Тем не менее, всем нужно было знать, с кем они имеют дело. Когда она рассказала им о произошедшем ночью. Реакция была предсказуемой: Карлах лишь фыркнула, Уилл поднял брови, Шэдоухарт напряглась, но внешне осталась спокойной. Когда рассказ закончился, повисла тишина. Никто не торопился говорить первым. — Вампирами меня не напугаешь, — прервала молчание Карлах, покусывая хлеб. — Лишь бы клыки не распускал. Да и вообще: нельзя осуждать кого-то за то, кто он есть. Если, конечно, этот кто-то — не дьявол. — Надеюсь, я не проснусь среди ночи от того, что мне в горло впились клыки, — добавила Шэдоухарт с холодным взглядом, её голос был полон скепсиса. — Ладно, — резко произнесла Лаура. — Он нам нужен — нравится нам это или нет. Придётся терпеть его…недостатки. Остальные продолжили есть молча, каждый в своих мыслях. Однако Лаура не могла не заметить отсутствие одного важного элемента — самого Астариона. Он не появился за завтраком, и она подозревала, что он нарочно избегает их всех, опасаясь реакции. Но где бы он ни скрывался, девушка решила, что с ним нужно поговорить.  Она нашла его недалеко от лагеря, расхаживающим взад и вперёд. Его обычно лёгкая и уверенная походка сменилась на беспокойную. Когда Астарион заметил её приближение, его взгляд сначала вспыхнул настороженностью, но затем смягчился. Он выглядел так, будто ждал приговора. — Доброе утро, — произнёс он, пытаясь вернуться к своей обычной игривой манере. — Как самочувствие? Лаура подошла ближе, осматривая его лицо, на котором явно отражались следы беспокойства. — Шея болит, — ответила она, скрещивая руки на груди. — Как думаешь, какое у меня самочувствие? Астарион сделал слабую попытку улыбнуться, но это было скорее похоже на нервное подёргивание губ. — Ну что же, радуйся, что я не «истинный» вампир. От его укуса ты бы проснулась “вампирским отродьем” — как твой покорный слуга. Голод тот же, а вот силы совсем не те. Лаура подняла бровь.  — Так ты поэтому можешь находиться на солнце? Потому что ты не “истинный” вампир? Астарион засмеялся, но смех был сухим, немного натянутым. — О нет, на таком свету я должен был бы мигом обратиться в пепел. До крушения корабля я двести лет не видел солнца. Лаура молчала, выжидая, когда он продолжит. — Кто-то — или что-то — не даёт мне погибнуть, — продолжил он со странной смесью легкомысленности и горечи в голосе. — Правила поменялись. Солнечный свет, текучая вода, чужие дома… теперь всё это для меня в порядке вещей. Что же до моих других «особенностей», думаю, со временем всё прояснится. Лаура кивнула, внимательно наблюдая за ним. — Если я могу чем-то помочь, скажи, — предложила она, мягче, чем планировала. Её слова, кажется, на мгновение застали его врасплох, но затем на его лице появилась кривая ухмылка. — Ты просто прелесть. Нет, я правда рад, что ты с пониманием отнеслась ко всему этому, — его голос стал более расслабленным, но нервозность никуда не ушла. — А то я уж боялся, что на меня вот-вот накинутся с факелами и вилами. Хотя, ещё не вечер. Ты же им рассказала? Лаура кивнула. — Они знают. Но… — она сделала паузу, внимательно разглядывая его. — Пока ты ведёшь себя прилично, никто тебя не тронет. На самом деле, большинство отнеслись к твоему состоянию даже с пониманием. В конце концов, мы связаны одной целью. — А что ты сама думаешь обо всём этом? — В его голосе появилась настороженность. — Мне нужно время, чтобы переварить всё. Но в целом… я понимаю, что ты не выбирал такую жизнь. Он окинул её взглядом, прежде чем сделать шаг к ней, и, наконец, его голос снова обрёл былую игривость. — Ну вот. Всё улажено, мир и дружба. Пойдем, что ли? Впереди у нас долгий день. Лаура вздохнула, кивая. Тревога постепенно утихала, оставляя за собой нечто новое — едва заметное чувство, будто они с Астарионом стали немного ближе.

***

Когда они вернулись в лагерь, у Астариона снова засосало под ложечкой. И если бы его сердце могло, то оно наверняка бешено колотилось бы в груди. Несмотря на успокаивающие речи Лауры, он боялся, что на него обрушится шквал гнева. Но этого не произошло. Лаэзель в своей обычной манере фыркнула и только шипяще предупредила: — Увижу, что ты подбираешься ко мне — разрублю на месте.  Уилл же наоборот радостно помахал рукой и поприветствовал: — Здорово, клыкастик, я так понимаю, завтрак тебе не нужно оставлять? И на этом все! Можно было выдохнуть. Пока они собирали пожитки, мысли Астариона успели вернуться в более привычное и игривое русло. Момент вчерашнего укуса он проигрывал раз за разом. Сладость её крови, миг безумной эйфории… Это было потрясающе, неописуемо ни на одном из существующих языков. А сама бард? Он мельком посмотрел на девушку — она спорила с Лаэзель у карты, вновь что-то доказывая. Он однозначно ей нравится. Конечно, нравится — ведь он каждый раз слышит, как её сердечко начинает биться быстрее, когда он приближается. Восхитительно! Всё идет согласно плану…ну, практически. Но жаловаться точно не стоит, возможно, переспав с ним, она будет охотнее давать свою кровь. Надо только вырвать момент поговорить тет-а-тет, а это уже сложнее. Чёртова толпа — возле неё постоянно кто-то крутится. Вампир вздохнул. Через некоторое время, уже собравшись, Лаура сказала, что ей нужно закупиться лечебными зельями у местной целительницы и направилась вглубь лагеря беженцев. Там они нашли старуху Этель, она бодро помешивала варево в своём котле. Старая ведьма несла какую-то чепуху, а Лаура то ли искренне, то ли подыгрывая ей, отвечала на вопросы. Ещё про личинок рассказала. — Боже мой! Она же совершенно полоумная! Ты собираешься всем встречным говорить, что у нас в головах паразит? — Астарион изобразил недовольство, но она лишь цыкнула в ответ.  Целительница почему-то обрадовалась их беде и предложила им помощь, но в своем доме. Она взяла карту у Лауры и отметила крестиком местоположение. Сдержано кивнув, Лаура направилась к выходу из Рощи. Внезапно уже у выхода, перед ногами Лауры выскочила белка и, агрессивно ощерившись, начала прыгать перед ней, словно не желая пропускать эльфийку дальше. Остальной отряд не обратил внимания на заминку и, разговаривая, прошёл дальше. Лаура же озадаченно смотрела на зверька, очевидно, понимая, о чём он говорит. Тут её брови нахмурились, и в следующее мгновение она с такой силой пнула белку, что зверёк, пролетев несколько метров, ударился о ствол дерева и упал замертво.  Астарион, наблюдавший эту сценку, опешил: — У тебя что, плохое настроение? Зачем было портить такую прекрасную закуску? Лаура, все так же хмурясь, подошла к белке и, не поворачиваясь, запихнула её труп в свою сумку: — Мои инстинкты отточены, словно кинжал. Не стоило мне угрожать.  Эльф ехидно улыбнулся: — О да! Преклоняюсь пред тобой. Во истину был грозный противник.  Лаура посмотрела на него исподлобья. И снова этот холодный мёртвенный взгляд. Будто Хозяин вновь готовит какой-то мерзкий приказ. Астариону стало не по себе, и он попытался скрыть свое замешательство: — Ну, скажи на милость, радость моя, зачем тебе труп белки? Взгляд Лауры вновь стал обычным, и, похоже, её этот вопрос поставил в тупик: — Я…я не знаю. Это…трофей, — пробормотала она и тут же огрызнулась. — Тебе вообще какое дело? Шагай уже! Астарион молча двинулся за ней. Удивительно, но такая внезапная и необъяснимая кровожадность даже делала её ещё более притягательной.  Спустя час их группа бодро шагала в сторону предполагаемого лагеря гоблинов. Было решено, что шансы получить помощь от друида Хальсина всё же куда больше, чем от полусумасшедшей ведьмы, и визит к Этель оставили на крайний случай. Гейл снова нудил, рассказывая о своей башне в Глубоководье, и все, кроме Лауры, с огромным интересом слушали его, задавая вопросы. Лаура же выглядела отстранённой, её мысли явно витали где-то далеко. Спустя несколько минут она вовсе обогнала отряд и шагала впереди, напряжённо вглядываясь в карту. Астарион подумал, что вот он — ещё один шанс поговорить с ней наедине. Да, и уж очень хотелось вновь посмаковать события ночи.  Он неспешно догнал Лауру, планируя подкрасться так, чтобы услышать её учащённый пульс, как это бывало всегда. Но девушка, не отрывая взгляда от карты, спокойно сказала: — И снова ты пытаешься подкрасться ко мне, — затем, немного задумавшись, добавила. — Кстати, Астарион, расскажи свою историю. Вампир едва сдержал раздражение, которое тотчас вспыхнуло в нём. Вопросы о прошлом всегда пробуждали злость и боль, но в то же время… С ней он почему-то чувствовал, что это не просто очередной допрос. Возможно, она была единственной, кто действительно мог понять. Он глубоко вздохнул и заговорил, стараясь контролировать свои эмоции: — Почему ты настаиваешь на эксгумации прошлого? Я был рабом, вампирским отродьем, в плену семьи Зарр. Быть может, рабом я и остался. Я никогда не мог противиться их приказам. Но теперь я очень удачно потерялся. Больше они меня себе не подчинят. — И как же становятся вампирами? — спросила Лаура, в её голосе не было осуждения, лишь любопытство. — Очень просто. Нужно найти вампира, который выпьет твоей крови и превратит тебя в вампирское отродье — свою послушную марионетку. Теоретически, следующим шагом ты должен выпить его крови. После этого ты становишься свободным, самостоятельным — настоящим вампиром. — То есть тебя кусают, а потом ты кусаешь? — уточнила Лаура. — И да, и нет. Проблема в том, что, как только ты стал отродьем, вампир полностью контролирует тебя. Он должен разрешить тебе себя укусить. А кому хочется создавать себе конкурента? Поверь мне, такое случается крайне редко. Они какое-то время шли молча, и напряжённый вопрос висел в воздухе. Астарион поморщился, вспоминая своего хозяина. — Я так понимаю, ты хочешь узнать про Касадора? Лаура сделала неопределённый жест рукой: — Ты не обязан мне ничего рассказывать, если не хочешь. Раздражение и злость на мгновение снова вспыхнули. — Я даже темы этой касаться не хочу, но… Кому станет легче от моего молчания? — Вампир замедлил шаг, обдумывая свои слова, и продолжил уже спокойнее. — Касадор Зарр — повелитель вампиров во Вратах Балдура. Он патриарх своего ковена… и мерзавец, одержимый жаждой власти. Не политической или военной — а абсолютной. Полной, безоговорочной власти над другими. Он обратил меня почти двести лет назад. Я стал его отродьем, а он — моим мучителем. Лаура спросила: — Как он тебя обратил? Он напал на тебя? Астарион ухмыльнулся, вспомнив, как судьба сыграла с ним злую шутку. — Нет, это был не он. На меня напала кучка бандитов. Им не понравился мой приговор — я же был городским судьей, как ты помнишь. Они избили меня почти до смерти… И тут явился Касадор. Он отогнал их и предложил мне спасение. Дар вечной жизни. Он горько рассмеялся. — Поскольку в мои варианты, помимо «вечной жизни», входило разве что «истечь кровью в канаве», я принял предложение. И только потом я понял, как долго может тянуться вечность. Лаура, нахмурившись, спросила: — Я так понимаю, хозяин он был так себе, да? Астарион помрачнел, вспоминая самые тёмные моменты. — Он заставлял меня рыскать по городу и добывать ему самые прекрасные души из числа тех, кого я мог найти. У него был такой миленький ритуал: я приводил их к нему, а он спрашивал, не хочу ли я с ним отобедать. И если я соглашался — он кормил меня вонючей дохлой крысой. А если я отказывался, с меня сдирали кожу. Неизвестно, что было хуже. — Ужас какой… Мне очень жаль, — тихо ответила Лаура. Астарион вскинул взгляд, в её глазах была лишь искренняя поддержка. Это было… необычно. Он вздохнул и продолжил: — Спасибо, но сочувствия я не ищу. Это не главное. Главное — понимать, с кем мы можем столкнуться. Мозгоеды — не единственные чудовища на свете. И, возможно, даже не единственные, кто за нами гонится. Я просто прошу тебя — держи ухо востро. И приглядывайся ко всему, что прячется в тенях. Лаура проницательно взглянула на него и с решимостью сказала: — Замётано! Ты прикрываешь меня, я прикрою тебя.  Астарион усмехнулся, и в его голосе прозвучала искренняя признательность: — Что ж, больше я ничего не могу пожелать. Они вновь зашагали в тишине. Эльф подумывал, как бы аккуратно завести разговор о более приятном, но вскоре они увидели ворота, ведущие в заброшенную деревню. Перед ними раскинулись трупы, брошенные повозки и оружие, валявшееся на земле. Лаура подняла руку, и отряд остановился.

***

Заброшенная деревня встречала их гробовой тишиной, и Лаура ощутила, как её сердце забилось быстрее. Это чувство было слишком знакомым, чтобы его игнорировать. — Похоже, здесь может быть засада, — сказала Лаура группе. — Лучше нам провести разведку. Нам нужно понять, действительно ли это лагерь гоблинов и насколько безопасно заходить сюда. Астарион и Уилл тут же согласились и вызвались провести разведку. Осторожно дойдя до главных ворот, они переглянулись и, не теряя времени, разделились. Остальные члены отряда остались в ожидании, напряжение было почти ощутимо в воздухе. — Не могу сказать, что это успокаивает, — заметил Гейл, глядя в сторону деревни. — Но как думаешь, Лаура, у нас вообще есть шанс не вляпаться в неприятности? — Мы всегда можем рассчитывать на удачу, — ответила Лаура с легкой улыбкой. — Но лучше не полагаться только на неё. Прошло некоторое время, и Лаура заметила, как напряжение в группе нарастает. Шутки и легкая болтовня, которыми они пытались отвлечь себя, не могли полностью скрыть тревогу. — Что-то они задерживаются, — пробормотала эльфийка.  Спустя некоторое время первым появился Уилл. Его лицо было сосредоточенным, но он выглядел расслабленным. — Здесь точно не основной лагерь гоблинов. Гоблины есть, но, скорее всего, это обычные мародеры. В деревне есть несколько зданий, которые могут нам пригодиться — кузница, аптека, амбары. Гоблинов не так много, но, кто знает, что нас ждёт дальше. Затем появился Астарион. Он так же был спокоен и уверен в себе. — Уилл прав, — подтвердил он. — Гоблинов не слишком много, но всё равно стоит быть осторожными. Мы видели несколько интересных мест в деревне, может найдем, чем там поживиться тоже.  Он хитро улыбнулся. Лаура кивнула, обдумывая информацию. День начинал клониться к вечеру. Идти в деревню сейчас не имело смысла. — Нам стоит найти укромное место для лагеря, чтобы не привлекать лишнего внимания. Я думаю, что в лесу неподалеку есть хороший вариант. Они направились в лес, и вскоре нашли идеальное место. Оно находилось у подножия скалы, рядом текла небольшая речушка, а густые деревья надёжно скрывали их от посторонних глаз. — Вот это место действительно идеальное, — заметил Гейл. — Достаточно уединённое и защищённое. — Согласна, — подтвердила Лаура. — Здесь мы сможем устроить лагерь на пару дней, не переживая о гоблинах и прочих неприятностях. Когда лагерь был разбит и все устроились, Лаура почувствовала, как напряжение постепенно уходит. Впереди ещё был путь, полный неизвестности, но теперь у них было безопасное место, чтобы отдохнуть и восстановить силы.  Но внезапно Уилл побледнел и в ужасе воскликнул: — Адское пламя. Она сейчас будет здесь. Лаура, прислушиваясь к его словам, заметила, как на земле образовался круг, словно из нефти, забурлил, заклокотал и из него появился крылатый силуэт дьяволицы. Она была воплощением демонической красоты. Её бледно-голубая кожа контрастировала с яркими рыжими волосами, заправленными за острые уши. Оранжевые адские глаза искрились игривым огоньком, а золотые украшения и откровенное платье только подчеркивали её красоту. На её голове красовались четыре рога, а за спиной расправились массивные крылья.  — Уилл, — начала дьяволица, будто журила нерадивого щенка, — ты вёл себя плохо. И ты знаешь, что бывает, когда ты ведёшь себя плохо. Карлах, подошедшая посмотреть, не удержалась от резкого возгласа: — Чтоб мне провалиться! Ну почему именно она? Лаура, недоуменно оглядываясь на дьяволицу, воскликнула: — Во имя Девяти преисподних… Кто ты такая? Рыжеволосая, ехидно улыбаясь, ответила: — Уилл, как можно быть таким гадким? Ты прятал меня от друзей, как своё грязное исподнее… или лучше сказать пре-исподнее? Зови меня Мизорой. Я покровительница Уилла, источник его силы. Но мой песик плохо себя вел… И мне придётся дернуть его за поводок. У нас был уговор. Но Карлах всё ещё жива. Лаура вдруг вспомнила первые дни их путешествия, когда Уилл пытался убить Карлах. Он объяснил это тем, что Карлах — дьяволица, а он, дескать, охотник на чудовищ. Теперь всё встало на свои места — это был приказ от Мизоры. Карлах, усмехнувшись, сказала: — Я убивала тварей и повеселее тебя, Мизора. Их хотя бы можно было закопать. Мизора рассмеялась, её смех был холодным и жестоким. — Воспитанные девочки так не разговаривают. А кстати, Карлах… Привет от Зариэль. Уилл гневно возразил: — Мы договаривались только о дьяволах. Она тифлинг. Не чудовище. — Какая прелесть, — проворковала Мизора. — Щеночек научился тявкать. Статья Г, пункт девятый. «Целями могут быть только обитатели ада, демонические создания, бессердечные и бездушные». Карлах соответствует требованиям, поскольку у неё нет сердца. Лаура, заметив, что разговор затягивается, задала более конкретный вопрос: — Мизора, перейди к делу. Чего ты хочешь? Мизора сделала театральный жест, как будто только сейчас вспомнила, что пришла с какой-то целью. — О, к делу, конечно… Спасибо за напоминание. Взмахнув рукой, она призвала адское пламя. Уилл закричал, когда языки пламени обожгли его тело. Искры молний пронзили его плоть, лицо Уилла исказилось, будто его душа прошла через все круги ада, впитывая в себя их сущность и муки. Из его лба выросли два огромных черных рога, изогнутых назад, а его лицо покрыли новые шрамы. Один глаз стал черным с малиново-красным зрачком, придавая его лицу ужасающий вид. — Будь ты проклята! Что ты сделала? — закричал Уилл в уже новом обличье.  Мизора, улыбаясь покачала головой: — Нарушил обещание — плати. Условия тебе известны. Привыкай к своей новой внешности, лапуля, ничего не поделаешь. Есть магия, которую даже я отменить не в силах. Посмотрим, как фронтир проживет без своего драгоценного Клинка. Карлах. Присматривай за ним, хорошо? А я буду присматривать за тобой. Да, кстати, Уилл. Не забудь. Наш договор по-прежнему в силе. Та-дам! С этими словами она исчезла, оставив за собой серное облако. Спутники стояли пару мгновений в полной растерянности от произошедшего. — Да уж, покой нам только снится, каждый день узнаем что-то новое, — нарушила молчание Шэдоухарт. Её голос звучал иронично, но без злорадства. Оцепенение начало спадать, и все окружили Уилла задавая вопросы про его отношения с Мизорой. Он выглядел обескураженным, отвечал крайне нехотя, заметно стесняясь своего нового облика. Его взгляд был рассеянным, а плечи напряжены, как будто он опасался осуждения со стороны спутников. Но по мере того, как вечерние сумерки окутывали лагерь, Уилл постепенно расслаблялся. Вопросы становились менее настойчивыми, и он уже не казался таким затравленным. Улыбка начала возвращаться на его лицо, хотя в ней теперь чувствовалась легкая тень сдержанности. Несмотря на все это, его оптимизм вновь вернулся к нему, пусть и с небольшой ноткой стеснения от своего нового внешнего вида. Когда все устроились у костра, Гейл, заметив, что Уилл окончательно пришел в себя, попросил его помочь с ужином. Это отвлекло Уилла от мрачных мыслей, и он охотно согласился. Огонь весело потрескивал, распространяя аромат готовящегося рагу, и разговоры перешли на более мирные темы. Лаура, сидя рядом с костром, украдкой наблюдала за Астарионом, который уже не пытался притворяться, что ест с остальными. Он сидел немного поодаль, с бутылкой вина в руках, попивая его прямо из горла и с загадочной улыбкой наблюдая за происходящим. Её взгляд встретился с его, и Лаура, ощущая внутренний импульс, решила подойти к нему. Она тихо присела рядом, и Астарион, улыбнувшись, как будто ждал этого момента, мягко произнес: — А, вот и ты. Я как раз вспоминал о тебе. И о сладостных секундах, что ты подарила мне прошлой ночью. Лаура подняла брови, почувствовав, как её сердце начало колотиться быстрее. — Имеешь в виду, когда ты меня укусил? — осторожно уточнила она. Астарион кивнул с томной улыбкой. — Именно. Две сотни лет я ношу в себе эту жажду, но, признаюсь… Ты у меня была первой. Эти его слова прозвучали так, что Лаура чуть не поперхнулась. Она знала, что он говорил о крови, но интонация… будто он признавался в чём-то другом, гораздо более интимном. Её сердце сделало кульбит, а щеки залил легкий румянец. — Все эти годы я питался исключительно бессловесными тварями, — продолжил он, наслаждаясь её реакцией. — Кровь разумных существ — это совсем другое дело. Астарион посмотрел на неё так, словно изучал её, как нечто восхитительное, уникальное. — Ты была восхитительна. И теперь я невольно гадаю, каковы же на вкус остальные. Лаура усмехнулась и сделала вид, что обижена до глубины души: — Вот уже и на чужие шеи заглядываешься? Я оскорблена в лучших чувствах. Астарион засмеялся, его глаза искрились от удовольствия. — Не беспокойся, тебе быть обделенной вниманием не грозит. Я мужчина с крайне ненасытным аппетитом. Лаура не смогла сдержать смешок: снова его слова прозвучали двусмысленно на грани с пошлостью. — Разумеется, твои товарищи едва ли вызовутся добровольцами, — продолжил он с улыбкой. — Но любопытства моего это ничуть не умаляет. Вот наша гитьянки… Ума не приложу, какой у неё может оказаться вкус. Лаура прищурилась, изображая задумчивость. — Наверняка что-нибудь экзотическое. Ликёр из Амна? Астарион рассмеялся. — О-о, звучит весьма заманчиво. Прямо почти захотелось попробовать. Лаура хмыкнула, посмотрев на него предостерегающе. — Ты, главное, глазами-то поменьше сверкай. А то народ распугаешь. — Расслабься, — с ленивой улыбкой отмахнулся он. — Это же всего лишь разговор. Он сделал небольшой глоток вина, глядя на неё с игривой искоркой в глазах. — Ну так, — добавил он, не покидая русла теоретических вопросов, — а если бы тебе пришлось вкусить кого-нибудь из них, кого бы ты выбрала? Лаура, чувствуя, как её захватывает это безрассудное настроение, ответила, не задумываясь: — Ну, разумеется, тебя. Кровь за кровь так сказать. Астарион поднял брови, его улыбка стала ещё шире. — Как это лестно. Да у тебя, оказывается, утончённый вкус! Он усмехнулся, едва заметно облизав губы. — К сожалению, от всех этих разговоров я только сильнее понимаю, что голоден. Надо бы, пожалуй, подыскать сегодня себе несколько более осязаемую трапезу. Лаура уловила хищный блеск в его глазах, но отмахнулась от этого ощущения, подавляя непрошеную дрожь. Она молча поднялась и вернулась к костру.  Спустя какое то время лагерь вновь накрыла вечерняя рутина, наполняя атмосферу уже чем-то привычным, даже по-домашнему уютным.  Лаэзель стояла возле своей палатки, размахивая мечом с молниеносной скоростью. Её движения были чёткими, как будто даже малейшая ошибка в тренировке могла стоить ей жизни. Её лицо выражало полное сосредоточение, а мускулы на руках напряжённо перекатывались с каждым взмахом клинка. Даже перед сном она не упускала возможности отточить свои навыки. Карлах, опершись локтем на колено, тихо беседовала с Уиллом. Их голоса были почти не слышны, но в их обмене фразами ощущалась теплота. Уилл, казалось, уже пришёл в себя после трансформации, хотя его новая внешность всё ещё казалась ему чужой. Карлах хлопнула его по плечу, и тот немного расслабился, ухмыляясь в ответ. Лаура тем временем помогала Шэдоухарт мыть посуду после ужина. Мягкий свет костра отражался в её тёмных глазах, и они молчали, сосредоточенно занимаясь своими делами, пока Лаура не прервала тишину: — Шэд, как ты думаешь, получится ли у нас спасти Хальсина? — спросила Лаура, пробуя заполнить минуту пустых мыслей. — Я думаю, что у нас редко всё идёт по плану, — ответила Шэдоухарт, вытирая тарелку. — Но мы всегда можем постараться и сделать всё возможное.  Сомнение и уверенность странным образом уживались в её голосе, девушки посмотрели друг на друга и захихикали.  Гейл сидел поодаль, уткнувшись в очередную магическую книгу. Он поднял голову лишь раз, когда заметил, что костёр слегка ослаб. Проведя рукой над огнём, он тихо произнёс заклинание, и пламя снова вспыхнуло, осветив тёплым светом всю поляну. В остальном он был полностью погружён в чтение, отстранённый от происходящего вокруг. Астарион переместился ближе к костру. Он сидел молча, смотря на огонь, и всё так же держал в руках бутылку вина, но уже не делал ни одного глотка, просто наблюдал за пламенем, будто ища в нём ответы на свои внутренние вопросы. Лаура время от времени поглядывала на него, пока помогала Шэдоухарт, и чем дольше она наблюдала за его неподвижной фигурой у костра, тем сильнее чувствовала какое-то странное волнение внутри себя. Её мысли не отпускали недавние слова Астариона — особенно та двусмысленность, с которой он говорил о голоде. Неожиданно для себя она вспомнила, как его зубы коснулись её кожи, как её тело откликнулось на это прикосновение, хотя она не хотела этого признавать. Этот момент был странным и пугающим, но в то же время манящим. Когда посуда была вымыта, Лаура на миг задержалась, а затем, вздохнув, приняла решение. Она аккуратно отложила полотенце и направилась к нему. Лаура неторопливо шла к Астариону, чувствуя, как сердце бьётся быстрее с каждым шагом. Что-то изменилось между ними после первого укуса. Её тянуло к нему — это надо было признать. Она остановилась совсем близко, ощущая на себе его пристальный взгляд. — Ты что-то хотела? — спросил он немного раздражённо.  — Послушай, насчёт того, как ты меня укусил… — начала Лаура, не сводя с него глаз.  Астарион хмыкнул, его глаза сверкнули. — Я же уже извинился, не так ли? Что тебе ещё нужно? Или… — он наклонился чуть ближе, — ты просто хочешь, чтобы я сделал это снова? Её сердце заколотилось сильнее, и она инстинктивно отступила на полшага назад. — Мне просто нужно знать, чем тебя кормить… На будущее, — ответила она, стараясь придать голосу твёрдость. Он хитро улыбнулся. — Обещаю, никаких невинных жертв. Буду питаться теми, кого мы и так собираемся убить. В конце концов, теперь ты знаешь, что я такое. Я могу использовать все свои таланты… включая это, — он приоткрыл губы, демонстрируя клыки. — И если в пылу сражения я высосу кровь какого-нибудь мерзавца… ну, что с того? Он всё равно умрёт. Лаура улыбнулась уголками губ. Немного поколебавшись, она всё же сказала: — Слушай, в целом я не против того, чтобы тебя угостить. Только давай договоримся об этом заранее. Астарион усмехнулся, его глаза загорелись. — Я буду терпеливо ждать, пока ты не позовёшь меня… на ужин, — он прошептал, словно предвкушая, и наклонился ближе. — А до тех пор никаких ночных сюрпризов, даю слово.  И снова его слова прозвучали несколько двусмысленно. В прочем, весь их разговор был на грани. Лаура не знала, смеётся он над ней или всерьёз предполагает нечто большее. Что для него этот “ужин”? И почему при каждом его слове у неё внутри всё переворачивается?  Она выдохнула и заставила себя смотреть ему в глаза. — Ты можешь выпить моей крови… если хочешь, — слова вырвались прежде, чем она успела осознать их и еле слышно добавила. — Сегодня… В его взгляде промелькнуло что-то дикое, почти хищное. Он медленно шагнул к ней ближе, не сводя глаз с её шеи. — Прелесть моя, это предел моих мечтаний. Я приду к тебе ночью, когда ты уютно устроишься под одеялом… и мы спрячемся под ним вместе, — его голос звучал хрипло и низко. — И на этот раз я сделаю всё очень тихо — так, чтобы не потревожить твой сон. Лаура ощутила, как от его слов по её телу пробежала волна жара. — Нет, пожалуй, я предпочту бодрствовать, — сказала она сухо, беря свои эмоции под контроль. — После моего дежурства буду ждать тебя у себя в палатке. Не опаздывай. — О, дорогуша, поверь, я не опоздаю, — с усмешкой ответил он.  Лаура сидела на своём спальнике, обхватив колени руками. Холодный ночной воздух проникал в палатку, заставляя её поёживаться. Прошло уже больше получаса с тех пор, как она закончила свою ночную вахту, но Астарион так и не пришёл. Она нервно постукивала пальцами по коленям, в груди нарастало лёгкое разочарование. Внутренний голос всё громче нашёптывал, что всё это — только его изощрённая игра. Ради чего только?  Эльфийка глубоко вздохнула, сдерживая вспышку раздражения. «Хватит», — мысленно приказала она себе. Её пальцы быстро и привычно расстегнули ремни доспеха, который с лёгким стуком упал на пол. Она осталась в простой нижней рубашке и бриджах. Тело ощущалось легко, практически невесомым после тяжести доспехов, мышцы понемногу расслабились. Слегка встряхнув головой, она распустила волосы. Светлые пряди мягко рассыпались по спине и плечам. Она любила этот момент — когда тяжесть дня спадала вместе с её бронёй. Лаура на миг задержалась в этом ощущении, затем подошла к свече и быстрым движением пальцев погасила её. Густая темнота окутала палатку. Лаура легла на спину, чувствуя, как тело расслабляется на холодной ткани, и закрыла глаза. Усталость моментально овладела ей, и она практически сразу уснула. Шорох. Лаура проснулась, не сразу понимая, что именно разбудило её. Полог палатки приоткрылся, и в её темноту шагнул кто-то. Слабый свет луны, пробивавшийся снаружи, осветил знакомый силуэт — белокурые слегка растрёпанные волосы, подтянутое тело. Астарион. Он был без рубашки, в одних штанах, и в этой полутьме его кожа, казалось, почти сияла белизной. Почему он пришел в таком виде? В голове мелькнула догадка — но она тут же отмахнулась. Он ведь вампир, конечно, для него она была всего лишь едой, не больше. Или… она ошибалась? — А вот и я, — тихо произнёс он, без обычной язвительности. Мурашки пробежали по её коже. Что-то в его тоне заставляло её сердце забиться быстрее. Лаура хотела ответить, но слова застряли в горле.  Он стоял, как тень, в нескольких шагах от неё, его глаза блестели в темноте. Лаура поймала себя на том, что не может оторвать взгляда от его обнажённого торса. Она почувствовала лёгкий трепет внутри — смесь любопытства и смущения. В голове царил хаос.  Лаура, приподнявшись на локте, старалась сохранить бесстрастное выражение лица, хотя внутри всё бурлило от эмоций. Она взглянула на Астариона, скрывая смущение за ледяным тоном: — Ты опоздал. Я уже сплю, как видишь, — её голос прозвучал отстранённо. — Но раз уж ты всё-таки пришёл, проходи. Я сейчас. Она потянулась за огнивом, собираясь зажечь свечу. Астарион тихо рассмеялся и деликатно отстранил её руку. — Это лишнее, дорогуша, я прекрасно вижу в темноте, — его голос был мягким, обволакивающим. — Как я и говорил, можешь устроиться поудобнее и расслабиться. Лаура почувствовала, как волна робости неожиданно сковала её тело. Её сердце бешено колотилось в груди, но она подчинилась его словам, не произнося ни слова. Лёгкая дрожь пробежала по её телу, и она медленно легла на бок, повернувшись к нему спиной, надеясь, что Астарион не заметит её смятения.  Тишина снова окутала палатку. Лишь её дыхание и пульс, который, казалось, эхом отдавался в ушах, были слышны в этот момент. Шорох шагов, едва слышные движения, и вот он лёг рядом. Его холодные пальцы осторожно коснулись её шеи, убирая длинные волосы назад. Лаура вздрогнула от неожиданности, ощутив прикосновение его кожи к своей. Это было как разряд электричества, пробежавший по её позвоночнику. Сердце застучало ещё быстрее. Она ждала, не зная, что произойдёт дальше.  — Прости за опоздание, — его шёпот коснулся её уха, как легкий ветерок. — Уилл слишком дотошно проводит патрулирование территории. А я не хотел, чтобы твоя добродетель была поставлена под сомнение, — добавил он уже со знакомыми лукавыми нотками в голосе.  Лаура старалась взять себя в руки, но ощущала, как внутренний хаос захватывает её. Что с ней происходит? Почему её тело так реагирует на него? Девушка внутренне ругала себя последними словами за то, что не может контролировать эти чувства. Она была сильной, решительной, это в её привычках держать все под контролем, а сейчас не могла даже собраться с мыслями.  Астарион придвинулся ближе, и она почувствовала холод его тела через ткань рубашки. Она ощутила странную дрожь, то ли от холода, то ли от волнения, которое она так старательно подавляла. Услышав его тихую усмешку, Лаура поняла, что он заметил её реакцию.  — Замёрзла? — шёпотом произнёс он, накрывая их одеялом. — Сейчас попробуем согреть тебя.  Его пальцы снова осторожно коснулись её шеи, лёгкий скользящий жест, затем он провёл по её скуле. Губы мягко коснулись её уха, вызывая волну тепла, которая пронеслась по её телу. Лаура затаила дыхание, стараясь успокоить бешеный ритм сердца, но это оказалось невозможно. Её дыхание стало более прерывистым, тело отзывалось на каждое его прикосновение.  — Ты собираешься кусать или нет? — выпалила она, отчаянно пытаясь вернуть себе хоть немного контроля над ситуацией. Но эльф лишь усмехнулся, его голос звучал низко и бархатисто: — Всему своё время, моя дорогая. Я же обещал быть нежным. Я хочу, чтобы ты… мы получили максимум удовольствия от… процесса, — он говорил медленно, будто смакуя каждое слово. — Расслабься. Последнее слово прозвучало как приказ. Она закрыла глаза и попыталась замедлить своё дыхание, но каждая секунда приближала её к тому, чего она одновременно боялась и ждала. Его рука коснулась её плеча, а губы — шеи, вызывая новый прилив жара. Она зажмурилась, готовясь к боли укуса, но вместо этого его губы осторожно, почти нежно, прижались к её коже, оставляя лёгкий поцелуй. Внезапно рука эльфа уверенно скользнула под рубашку, пальцы осторожно коснулись груди. Это движение было столь неожиданным, что жар мгновенно охватил её, сердце стучало так сильно, что ей показалось, оно вырвется наружу.  — Вот так-то лучше, — промурлыкал он, оставляя на шее дорожку поцелуев.  Рука же умело продолжала ласкать её грудь, и каждое его прикосновение заставляло её дышать всё чаще. Лаура почувствовала, как внутри разгорается огонь — тугой узел желания скручивается внизу живота. Её сердце гулко билось в груди, а пересохшие губы жаждали одного — прижаться к его губам. Она попыталась повернуться к нему лицом, но сильные руки только крепче прижали её спиной к его телу, так что она ясно ощутила его желание. Рука продолжила своё медленное, мучительное путешествие по её телу, поглаживая бока и живот, спускаясь всё ниже. Она перехватила его ладонь, направив туда, где тело уже давно жаждало его прикосновений. Астарион лишь тихо усмехнулся: — Не сейчас, радость моя, мы тут не за этим. Её разум не успел осознать смысл его слов, как он снова стал нежно ласкать её тело, а его губы оставляли лёгкие поцелуи на шее. Лаура чувствовала, как всё её существо буквально разрывается от желания, приводя в исступление. И когда её желание достигло предела, он неожиданно впился в её шею клыками. Вспышка боли была короткой, почти мгновенной, и тут же сменилась волной удовольствия. Он пил медленно, будто смакуя каждый глоток её крови, а его рука замерла на её бедре, больше не продолжая ласк, и Лаура почувствовала, как её тело пылает в ожидании продолжения. Она хотела, чтобы он снова прикоснулся к ней, чтобы его ласки вернулись, чтобы её тело освободилось от этого напряжения. Но вместо этого он пил её кровь спокойно, неспешно, и она ощущала, как её разум сходит с ума от этого противоречия — боли и удовольствия, страсти и контроля. Укус прервался, и Астарион нежно слизнул капельки крови с шеи, запечатав место укуса поцелуем. Он поднялся так, словно ничего не произошло, и буднично произнёс: — Спасибо за ужин. А теперь отсыпайся. Тебе завтра понадобятся силы.  В его голосе звучала лёгкая издёвка, и Лаура почувствовала, как он наслаждался ситуацией. Это был его план с самого начала — дразнить её, довести до точки кипения и остановиться.  Лаура лежала в оцепенении, её разум едва осознавал происходящее. Только через пару минут она поняла, что осталась одна в палатке. Внезапная волна разочарования и обиды захлестнула её. Она зарылась лицом в одеяло, пытаясь унять эти чувства, но не смогла. — Блядь! — прошипела она, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Лаура не смогла сдержаться и разрыдалась, чувствуя полное бессилие перед собой. Ночь снова прошла в кошмарах. Лаура металась на месте, задыхаясь от вязких, удушающих видений. Тёмный голос внутри неё, настойчивый и хищный, требовал крови, требовал отомстить. Лаура проснулась резко, словно от удара, села на постели, хватая воздух ртом. Пот стекал по её вискам, а сердце бешено колотилось. Неистовая жажда мести накрыла её с головой. Снаружи раздался знакомый голос — Астарион что-то обсуждал с Уиллом. Лаура не разобрала слов, но этого было достаточно, чтобы ярость вспыхнула с новой силой. Самодовольный тон, его беззаботное поведение… Воспоминания о ночном унижении вновь захлестнули её. Желчь и ярость переполнили её, голос в голове шипел: “Убей его.” Не раздумывая, она схватила кинжал. В одно мгновение, босая и в рубашке, с растрепанными волосами, она вылетела из палатки. Ярость накатывала волнами, не давая разглядеть ничего вокруг. Она видела только его — Астариона, который лениво потягивался на бревне у костра. На костре закипал котелок с водой. Её разум помутился от ярости. Она подскочила к костру и с яростным пинком отшвырнула котелок. Вода брызнула в разные стороны, шипя и разливаясь, погасив пламя. Лица её товарищей, застывшие в удивлении, мерцали где-то на периферии её зрения. Она не видела их. В этот момент её глаза застилала тьма — вокруг больше ничего не существовало, кроме его наглых рубиновых глаз, смотрящих на неё с удивлением. С хриплым рыком рванула вперёд и ударила его ногой в грудь. Он повалился на землю. Следующее мгновение — и она уже сидела верхом на нём, прижимая кинжал к его горлу. Лезвие блеснуло в солнечном свете, готовое впиться в его кожу. Где-то там же на периферии она услышала как кто-то присвистнул. — Назови хоть одну причину, чтобы я не прирезала тебя прямо здесь и сейчас, — прошипела Лаура, глядя ему в лицо. Её голос был наполнен такой ненавистью, что, казалось, он не принадлежит ей. Астарион попытался что-то сказать, его глаза потемнели, но прежде, чем слова сорвались с его губ, кто-то крепко схватил её за плечи и рывком стянул с него. Это был Гейл. — Лаура! Очнись! Что с тобой? — голос мага был полон тревоги и растерянности. Лаура пыталась вырваться, но постепенно чувствовала, как её бешенство остывает, как Соблазн отпускает её. На смену ярости пришёл стыд. Тяжело дыша, она прохрипела: — Отпусти… Пожалуйста… Гейл разжал руки, и Лаура отступила, с яростью швырнув кинжал на землю. Все спутники молча смотрели на неё, их лица были полны непонимания. Астарион поднялся с земли, отряхиваясь. Его лицо снова приобрело то самодовольное выражение, которое вызвало в ней новый всплеск ярости. Не удержавшись, Лаура шагнула вперёд и с силой отвесила ему пощёчину. Громкий удар разлетелся по лагерю, разрывая тишину. — Лаура! — Уилл крикнул, но она уже не слышала. — Извините… — прошептала она, почти не глядя на остальных, её голос дрожал от сдерживаемых эмоций. Поспешно развернувшись, Лаура скрылась в своей палатке, оставив за собой растерянное молчание. *отбечено