Отрекаюсь!

До Рощи оставалось совсем немного. Отряд шёл молча, каждый думал о чём-то своем. Лауру тоже одолевали невеселые мысли. — Ты выглядишь… напряжённой, — будничным тоном заметила Шэдоухарт, но в её глазах читалось участие. — Да, так… — ответила Лаура, голос её звучал натянуто. — Я переживаю, что не помню ничего из своей прошлой жизни. Как будто во мне сидит что-то тёмное… опасное. И оно требует крови. Шэдоухарт долго молчала, прежде чем заговорить, словно взвешивая свои слова: — Каждый из нас носит в себе тёмные тайны. Важно лишь, что ты делаешь с этими порывами. А что касается памяти… — её голос слегка дрогнул, и она, понизив тон, продолжила почти шёпотом. — У меня тоже есть тайны. За всё это время, что мы путешествуем, я поняла, что могу тебе доверять. И я надеюсь, ты примешь это спокойно... — Шэд, — Лаура посмотрела на неё настороженно, но с поддержкой, — говори, я не буду тебя осуждать. После того, что я вижу во снах… Я не имею права. Шэдоухарт недоверчиво взглянула в глаза эльфийки и словно собравшись с духом выпалила: — Я не просто какая-то там жрица. Я служу богине Шар. И… мы с тобой действительно похожи — тоже многое не помню. Я находилась на задании от матери-настоятельницы нашего храма во Вратах Балдура, и ради успеха миссии мне специально пришлось стереть часть воспоминаний. — А что за миссия? — Этого я уже тебе сказать не могу, — извиняющимся тоном произнесла она и добавила уже тише. — Пока что... Лаура пожала плечами. — Ну, нет так нет. Я не из тех, кто лезет не в свои дела. А то, что ты служишь Шар... Я припоминаю о её недоброй славе и тёмном учении. Но как я уже сказала — я не та, кто вправе тебя судить. Девушка, давая понять, что разговор окончен достала карту, что обнаружилась вчера в схроне бандитов и начала внимательно изучать её. Шэдоухарт тихо усмехнулась, понимая, что это был её способ сменить тему, и мягко сказала: — Спасибо тебе. Я это ценю. Лаура искренне ответила ей улыбкой и снова уткнулась в карту. Какое-то время отряд снова шёл в полной тишине. — Значит, наша жрица служит тёмной владычице Шар. Как… занимательно, — раздался голос Астариона. Он говорил тихо, чтобы слышала только Лаура, но она всё равно вздрогнула от неожиданности. — Перестань. Подкрадываться. Ко мне, — её голос был полон напряжения, каждое слово звучало как предупреждение. Её пальцы машинально коснулись рукояти кинжала. — Ты рискуешь напороться на мой нож однажды. Блондин театрально сложил ладони вместе, изобразив показное раскаяние, и с невозмутимо зашагал рядом с ней. — О чём вы, девочки, секретничали? Может, поделишься? — он наклонился к ней чуть ближе, и его голос стал ещё мягче, почти мурлыкающим. — Ты же знаешь, я никому не расскажу. В его вишневых глазах, однако, было нечто большее, что Лаура не могла распознать. Она поймала себя на мысли, что его присутствие каким-то образом заставляло её сердце биться чаще, и это раздражало. “Почему он действует на меня так? Почему я не могу просто игнорировать его?” — думала она, чувствуя, как гнев и тревога смешиваются с чем-то более глубоким, неизвестным ей прежде. — Служительница тёмной богини и бард, обе потерявшие память… У вас, кажется, много общего, — продолжил он, с тем же вкрадчивым тоном. — Тебя разве не учили, что подслушивать — дурной тон? — огрызнулась Лаура, пытаясь держать оборону. — Дорогая моя, Шэдоухарт так громко делилась своими тайнами, что мне кажется, уже весь отряд в курсе, — он проигнорировал её резкость и лишь слегка усмехнулся. Некоторое время они шли молча, но Астариону явно хотелось продолжить беседу. Он вновь нарушил тишину: — Знаешь, я смотрю на тебя и всё думаю… тебе полагается выглядеть хуже, но нет — ни одного щупальца. Лаура повернула к нему голову, окинула взглядом и коротко ответила: — У тебя тоже. — Да, конечно. Но я всё думаю: а что, если появятся? Разумеется, при первых же признаках метаморфозы мне придется остановить твое маленькое славное сердечко. С этими словами он пальцем коснулся её груди, примерно там, где полагается быть сердцу. От этого прикосновения у девушки по спине прокатилась волна мурашек. Она сжала зубы, пытаясь не показать, что прикосновение пробудило в ней не только раздражение. — Итак, я слушаю твои предложения. Нож, яд, удавка — что ты выберешь? — его голос звучал небрежно, как будто он говорил о чём-то совершенно обыденном. Лаура прищурила глаза, ощущая, что он снова играет с ней. Но на этот раз это было… интересно. Она вздохнула, как бы сдаваясь: — Даже не знаю. А что бы выбрал ты? — Хм, — он картинно призадумался, — ну, точно не яд. Нож в сердце тоже не для меня... Вот обезглавливание, мне кажется, отличный выбор. Один хороший удар — и забвение. Он с радостным энтузиазмом взмахнул рукой, словно держа в ней невидимый меч. — Но не будем отвлекаться. Что выберешь ты? Лаура всерьез призадумалась. А действительно, как бы ей хотелось умереть? Та часть её души, что с недавних пор стала трепетать от присутствия эльфа подсказывала, что выберет любой способ, при условии, что это сделает он. — Обезглавливание… да, это звучит неплохо. Мужчина одобрительно хлопнул в ладоши. — Великолепно. Мечом, топором? А может пилой? Хм-м... — его глаза снова загорелись тем же игривым огоньком. — Ну, я конечно, забегаю вперед. Это, очевидно, худший расклад. — Очевидно, — сухо отозвалась эльфийка. — Но этого не случится никогда. Так что не надейся мне "помочь". И учти, если ты попробуешь убить меня, только потому что тебе что-то там показалось, я постараюсь утащить тебя с собой. Астарион рассмеялся, на этот раз вполне искренне. — Ха! Знаешь, а ты мне действительно нравишься. В тебе есть огонь. В любом случае я сделаю правильный выбор. Лаура скептически поджала губы, но ничего не ответила. До Рощи они шли молча.

***

Ворота ведущие в Изумрудную Рощу неторопливо открылись, пропуская путников внутрь. С момента их последнего визита мало что изменилось: в лагере беженцев всё так же царила суета. Дети-тифлинги всех цветов и возрастов сновали повсюду. Взрослые, напротив, выглядели куда более напряжёнными, торопливо перетаскивая тюки и мешки в телеги. В прошлый раз Лауру это мало беспокоило, но сейчас ей стало любопытно, к чему вся эта суета. Они помогли отбить атаку гоблинов, и теперь она ожидала увидеть более спокойную обстановку. Однако стало ясно, что что-то случилось. Подойдя ближе к центру лагеря, они встретили Зевлора, лидера тифлингов. Его лицо, казалось еще более усталым и напряжённым. — Вы вернулись, — сказал он с едва заметной улыбкой. — Хорошо, что вы здесь. Лаура скрестила руки на груди и посмотрела на него с вопросом. — Мы же помогли отбить атаку гоблинов, — сказала она, не скрывая своего удивления. — Что-то случилось? Зевлор тяжело вздохнул и отвёл взгляд. — Проблемы не закончились с гоблинами, — ответил он. — Друиды, которые позволили нам укрыться здесь, больше не хотят нас видеть. Кага, временно замещающая Хальсина, требует, чтобы мы собирали вещи и уходили. Но мы не можем покинуть Рощу, гоблины перекрыли путь к Вратам Балдура. Лаура хмуро посмотрела на него. – И ты хочешь, чтобы мы помогли вам уговорить Кагу? Зевлор кивнул, его взгляд был полон надежды. – Да. Пожалуйста, поговорите с ней, убедите её дать нам больше времени. Мы не выживем, если нас выгонят прямо сейчас.       Лаура на мгновение задумалась, но затем покачала головой. – О, нет! В дипломаты я точно не нанималась! Прости, Зевлор, но у нас и своих забот полный воз, – ответила она твёрдо. – К тому же нам нужен этот Хальсин, чтобы помочь с нашей… проблемой.       Астарион, стоявший чуть позади, усмехнулся: – Отказываешь тем, кто просит помощи, чтобы спасти свою шкуру? – произнёс он с явным удовлетворением, но так чтобы слышала только Лаура. – Одобряю. Зевлор разочарованно вздохнул, но не стал настаивать. – Понимаю, – сказал он, сжав кулаки. – Но если передумаете… А насчёт Хальсина, это вам нужно найти его ученицу Нетти. Удачи. Спустя несколько часов, Лаура сидела возле своей палатки и задумчиво прихлебывала эль из оловянной кружки. Нетти не смогла ничем им помочь, разве что предложила яд виверны на случай цереморфоза. Лаура фыркнула, отгоняя мысль об этом предложении. В остальном день прошёл вполне удачно — они сбагрили ненужное барахло, прикупили припасов. Но день оказался богат на откровения и события, и она продолжала прокручивать всё в голове. Когда после разрешения друидов они разложили свой лагерь в Роще, она увидела как Гейл сидит совершенно бледный с изможденным лицом возле своей палатки.  — С тобой всё в порядке, Гейл? Вид у тебя... нездоровый, — с некоторым беспокойством спросила она. Гейл поднял на девушку взгляд полный муки, и, словно собравшись с мыслями, сказал: — Мы с тобой уже немало прошли вместе, и я думаю, что пришла пора кое-что тебе поведать. Это довольно личное дело, и я предпочёл бы держать его в секрете, но у меня нет выбора — придётся говорить. Он помедлил какое-то время и продолжил: — Видишь ли, я страдаю от некоего… недуга. Совсем другого, чем наш паразит, но не менее смертоносного. Лаура нахмурилась:  — И что это за недуг? — Подробности, увы, весьма личного свойства, но достаточно будет сказать, что к недугу своему я вполне приспособился, пусть и не без некоторого труда. Смысл вот в чем: время от времени мне нужно находить могущественный магический предмет и поглощать из него Плетение. Ей никогда не приходилось слышать о таком… Ну, во всяком случае, в памяти не возникало никаких воспоминаний о существовании подобного недуга. — То есть ты должен питаться чистой магией? Поподробнее, пожалуйста. Волшебник словно снова пытался перебороть в себе что-то, но в итоге нехотя сказал: — Я не могу рассказать тебе ничего больше — по крайней мере пока. Просто поверь: для меня это вопрос жизни и смерти. В прошлый раз я делал это еще до того, как нас похитили, и с тех пор прошло уже много дней. Мне пора сделать это вновь. Это значит, что мне срочно нужно где-то отыскать пряди Плетения и поглотить их. Лаура вздохнула. — Ладно, я поняла. Хорошо, что благодаря ловкости рук Астариона в том схроне мы довольно успешно помародёрствовали. И вроде бы там была одна занятная побрякушка. Жди, сейчас принесу. Она быстро сходила в свою палатку и отыскала нужную вещь в рюкзаке. На вид ничем не примечательный медальон, но даже просто держа его в руках, она ощущала, что он полон магии. — Держи, — сказала она протягивая побрякушку Гейлу.  Тот радостно взял медальон, покрутил его в руках и приложил к середине груди. Медальон начал излучать мягкое голубоватое свечение, а затем исчез, словно растворившись в его теле. Волшебник с облегчением выдохнул, его состояние моментально улучшилось на глазах. Он поднялся с пола и довольно похлопал Лауру по плечу. — Спасибо! То, что надо. Я чувствую, как это работает. Магия подобна колыбели, убаюкивающей демона внутри. Метафорического демона, спешу заметить. Хотя от этого не менее опасного, способного пробудиться, дабы сеять разрушения. Ибо такова природа чудовищ. А если серьезно: я понимаю, что требую очень многого и почти не даю ответов. Но со временем ты узнаешь всё. Девушка закатила глаза, слушая его длинную тираду. Да, Гейл мог быть крайне занудным, но в этом заключалось его особое очарование. Она улыбнулась в ответ: — Все нормально. Я рада, что смогла помочь. — Госпожа моя, я склоняюсь перед твоей бескрайней добротой, — и он действительно крайне элегантно поклонился, как будто приглашая её на танец.  Это не укрылось от некоторых их спутников. Шэдоухарт сделала вид, что аплодирует, Карлах подняла большой палец вверх, Астарион же прищурил глаза и нахмурился.  Время шло, и каждый занялся своими делами. Лаура вздохнула, наблюдая, как их небольшой отряд постепенно распадается на отдельные группы. Гейл с Уиллом, увлеченно болтая, направились в поисках провизии. Лаэзель и Карлах двинулись к местному кузнецу, переговариваясь между собой о состоянии своих доспехов и оружия. Гитянки, как всегда, была полна решимости и стремления улучшить свои боевые возможности, в то время как Карлах с веселой улыбкой говорила о том, как хорошо бы было заточить свой топор и найти что-нибудь более прочное, чем её старые доспехи. Астарион же исчез так же внезапно, как и всегда, что неудивительно — его постоянная загадочность и привычка исчезать начали становиться для всех привычным явлением. Лаура видела, как он растворился в толпе у самого выхода из лагеря, и только недовольно покачала головой.  — Похоже, мы остались вдвоем, — заметила Шэдоухарт, подходя к Лауре. — Как насчет того, чтобы избавиться от всего лишнего? Лаура кивнула в ответ. После того, как они успешно разграбили логово контрабандистов, у них скопилось немало трофеев, которые было бы разумно обменять на что-то более полезное. — Неплохая идея, — ответила она, оглядев свои мешки. — К тому же, нам нужно подготовиться к тому, что ждет впереди. Если мы пойдем в лагерь гоблинов, то глупо тащить с собой все это барахло. Ведь поживиться будет чем и у них. Шэдоухарт рассмеялась на её последнее замечание. — Смотрю, ты входишь во вкус. Они отправились к торговцам, расположившимся у входа в лагерь. Торговля в лагере беженцев велась оживленно: несколько торговцев предлагали товары — от еды и одежды до всевозможных амулетов и оружия. Лаура и Шэдоухарт начали выкладывать перед одним из торговцев свои трофеи: ненужные клинки, побрякушки, которые нашли в логове, и несколько амулетов, ценность которых им оставалась неясной. — Эти украшения, — пробормотала Шэдоухарт, разглядывая одну из подвесок, — могли бы стоить больше в городе. Здесь же они почти ничего не стоят. — Зато так мы избавимся от лишнего груза, — Лаура пожала плечами, передавая торговцу ещё одну вещицу. — И, возможно, найдем что-то полезное. Внезапно Лаура почувствовала, как кто-то слегка потянул её за пояс. Она быстро схватила за руку маленького тифлинга, пытавшегося незаметно стащить у неё мешочек с монетами.  — Ну-ка, что это у нас здесь? — сказала она, глядя на мальчика с насмешкой.       Маленький тифлинг был весь в грязи, с хитрым выражением на лице. Он попытался вырваться, но Лаура крепко держала его. — Эй, отпусти! — мальчик сердито зыркнул на неё. — Не раньше, чем ты объяснишь, зачем тебе мой кошелёк, — спокойно ответила она. Тифлинг фыркнул и, вырвавшись, убежал в толпу. — Твоя ловкость поражает, — заметила Шэдоухарт, не скрывая лёгкого восхищения. — Ещё немного, и он бы ускользнул с твоими монетами. — Пусть попробует в другой раз, — хмыкнула Лаура. — Без руки останется.  Сбыв все ненужное, они от праздного любопытства решили прогуляться по Друидской Роще, как внезапно до чуткого слуха Лауры донеслась прерывистая игра на лютне и плач.  — Ну-ка, пойдем посмотрим, кто там так насилует инструмент, — увлекая за собой жрицу, она направилась в сторону звука. Спустя мгновение девушки увидели молодую тифлингшу, сидящую в стороне на деревянной скамье. Её плечи были опущены, а лицо скрыто руками. Возле нее сидела пара белок, которые явно были в возмущении от звуков, которые пыталась горе-бард извлечь из инструмента.  Лаура подошла к ней и присела рядом. — Эй, что случилось? — немного морщась, спросила она. — Как тебя зовут? Девушка подняла на неё глаза. — А-альфира… Я не могу… — она всхлипнула, теребя струны своей лютни. — Мне нужно сочинить новую песню, а я ничего не могу придумать. Музыка ускользает от меня… Лаура улыбнулась, взяв в руки лютню. — Музыка всегда рядом, просто иногда её сложно услышать. Хочешь, помогу? Альфира с надеждой посмотрела на неё. — Ты правда хочешь помочь? Но как? — Давай попробуем, — предложила эльфийка, касаясь струн. — О чём ты хочешь спеть? — О… о надежде, — задумчиво ответила Альфира. — О том, как её найти даже в самых тёмных временах. Эта песня посвящена моей погибшей наставнице...И эта песня должна быть благодарностью за её любовь и терпение, но у меня ничего не выходит. — Хороший выбор, — Лаура начала играть простую мелодию. Нежные звуки лютни начали струиться в воздухе. — А теперь придумай несколько слов, которые чувствуешь. Не думай слишком много, просто дай музыке вести тебя. Альфира начала напевать, её голос был сначала робким, но постепенно набирал уверенность. Она поймала ритм, слова сами начали складываться в строчки. Шэдоухарт стояла неподалёку, с интересом наблюдая за процессом. Когда они закончили, Альфира вздохнула с облегчением и улыбнулась. — Спасибо! Ты помогла мне вернуться к себе. Я думала, что потеряла музыку навсегда… — Ты просто на время потеряла веру в себя, — мягко сказала Лаура, возвращая ей лютню. — Теперь, когда ты нашла её снова, не отпускай. Шэдоухарт подошла ближе и с нескрываемым восхищением посмотрела на Лауру. — Ты удивляешь меня. Ты в самом деле мастер во всём — и в битве, и в музыке. — Ну, надо же уметь использовать разные инструменты, — усмехнулась Лаура. — Кто знает, что может пригодиться. А вообще, она просто отвратительно играла, и я не могла слушать как кто-то так мучает такой прекрасный инструмент. Шэдоухарт хмыкнула, озорно спросив: — А на флейтах ты тоже умеешь? — Флейтах? Да, конечно… Эй! — Лаура возмущённо ткнула её в плечо, когда поняла намёк. Шэдоухарт рассмеялась, не унимаясь: — Между прочим, это тоже инструмент, который требует особого мастерства!       Лаура не выдержала и засмеялась вместе с ней.

***

Лаура снова улыбнулась воспоминаниям о шутке про флейты и махом допила эль, чувствуя приятное тепло, разлившееся по телу. В этот момент рядом подсел Уилл, весело улыбаясь. — Ну, ну, ну! Чему это ты так загадочно улыбаешься? И неужели пьёшь в одиночку? Слыхал, это дурной тон, — поддразнил он, подперев подбородок рукой. Лаура хихикнула, глядя на него: — Да так, ничего особенного. Просто вспомнила наш разговор с Шэдоухарт о моих талантах в области музыкальных инструментов. А эль… — она легонько похлопала по кружке, — это так, чтобы горло промочить. Но если у тебя есть более достойное предложение… Уилл поднял бровь, поймав её флиртующий тон, но подыграл: — Как миледи пожелает. Сегодня у нас, кажется, в кои-то веки отличное меню — невероятное жаркое от Гейла, копченные рёбрышки моего приготовления и выбор напитков весьма впечатляющий. Вино? Сидр? Виски? Или, быть может, ты предпочтешь что-нибудь покрепче? Лаура театрально хлопнула ресницами, изображая из себя капризную аристократку: — О, милорд, как я могу устоять перед таким предложением? Вино, пожалуй, будет идеальным… для начала. Уилл рассмеялся, а за его спиной тут же возникла Карлах, которая, услышав их разговор, радостно присоединилась к беседе. — О-о-о, у нас тут вечер благородных дам? — громко произнесла Карлах, смачно шлёпнув себя по бедру. — Только в этот раз давайте не так много, завтра мне нужно предстать перед тем красавчиком кузнецом. Не хочу, чтобы он думал, что я просто громила с перегаром! Нужно, чтобы он помог мне отремонтировать мое стальное сердце. Ух, как я мечтаю уже смочь обнять кого-нибудь!  — Да уж, кузнецу лучше не показывать твою “огненную” натуру, — подмигнула ей Лаура, и Карлах расхохоталась так громко, что на неё обернулись остальные. Тем временем стол постепенно заполнялся всякой снедью и напитками. Вскоре вся группа собралась вокруг костра, превратив вечер в шумный, наполненный смехом и бесконечными шутками пир. Карлах со смехом наполняла бокалы, Лаэзель осторожно принюхивалась к содержимому своей чаши, а Астарион… Лаура заметила, как он вновь украдкой поглядывал на неё через пламя костра, взгляд его был глубоко пронизывающим, и в этот момент её сердце замерло на долю секунды. Но возможно, во всем было виновато вино — оно туманило голову, добавляя легкости и смелости.  Шэдоухарт рассказала всем о встрече с Альфирой и как Лаура, без особых усилий, помогла ей сочинить песню. Гейл, удивлённый, с улыбкой смотрел на эльфийку: — Лаура, ты скрывала от нас свои музыкальные таланты. Мы слышали как ты исполняешь известные песни, но может, споёшь что-нибудь для нас своего собственного сочинения? — Давай-давай, — подхватил Уилл, — я слышал, что таланты лучше раскрываются после нескольких бокалов вина. — О, хотите шоу? Вы его получите, начнём с чего-то… подходящего для нашего весёлого общества. — Лаура с вызовом взяла лютню. Она быстро наиграла несколько мелодичных аккордов и заиграла песню — на удивление непристойную и откровенно грубую. Лаэзель, поняв смысл, громко захохотала. Слова были настолько пошлыми, что даже Гейл и Уилл смущённо отвели глаза, покраснев. Астарион, хлопая в ладоши, был в полном восторге, его взгляд всё время не отрывался от Лауры. Она чувствовала, как его пристальное внимание заставляет её сердце биться чуть быстрее. — Браво, Лаура, — прокричал он. — Боюсь, таких слов я ещё не слышал ни в одной балладе притонов Нижнего города! — О, это было… что-то! — с трудом переводя дыхание от смеха, сказала Карлах. — Ты неподражаема! — А как насчёт чего-то более серьёзного? — предложил Уилл, всё ещё пытаясь скрыть своё смущение. Лаура на мгновение задумалась, чувствуя, как вино придаёт ей смелости. Она медленно провела пальцами по струнам, и мелодия мгновенно изменилась — медленная, тянущаяся, наполненная томлением. Лаура пела о страсти, любви, о чём-то глубоко сокровенном, и её голос вибрировал в ночном воздухе, заставляя всех в кругу замереть. Карлах вздохнула и с мечтательной улыбкой сказала: — Эх, хотелось бы мне когда-нибудь испытать что-то такое… Когда песня завершилась, за столом на мгновение воцарилась тишина. Даже Лаэзель, привыкшая всё высмеивать, казалось, была тронута этой мелодией. — Великолепно, — тихо сказал Гейл. — Это было… захватывающе. Вечер постепенно подходил к концу. Все благодарили Лауру за исполнение, доедали ужин и допивали последние капли вина. Один за другим они стали расходиться, готовясь к ночи. Лаура отвела глаза, вдруг почувствовав, как на неё снова смотрят. Астарион. Его взгляд был изучающий, полный чего-то неизъяснимого. Она не могла определить, что это было — желание, восхищение или что-то ещё. Не сказав ни слова, Лаура поднялась и ушла к себе в палатку, но чувство, оставшееся после взгляда эльфа, не отпускало её.

***

Астарион целый день блуждал в окрестностях Рощи Друидов, тщетно ища место для охоты. Но так близко к лагерю делать это было крайне рискованно. Уходить дальше в лес не хотелось, и его терпение истекло. К вечеру, подавленный и разочарованный, он вернулся к лагерю, где чувство голода только усилилось. В его взгляд попала сцена, которая вызвала в нём неожиданные чувства. Лаура, смеющаяся в отблесках костра, и во всю флиртующая с Гейлом и Уиллом. Эта сцена вызывала в нём странное, почти болезненное чувство. Что это было? Ревность? Раздражение? Или зависть к тому, что не он один привлекает её внимание? Хотя он был уверен, что Лаура не проводит ночи с кем-то другим — он бы заметил, но внутреннее беспокойство не оставляло его.  Когда вечер погружался в туман веселья и алкоголя, Астарион наблюдал за Лаурой, её стремительной сменой настроений и выразительными движениями. Каждое её движение, её легкий смех, прелестное покачивание головы — всё это цепляло его, как невидимая сеть. Он понимал, что это не только её кровь манит его, но и её физическое присутствие. Он не мог не замечать её эффект на окружающих мужчин, хоть они и пытались скрыть своё восхищение. Всё это только подогревало охотничий азарт. Сегодня, пожалуй, будет идеальная ночь, чтобы испить её крови. С выпитым вином, Лаура, возможно, будет спать как убитая, и даже если нет — он был уверен, что сможет с лёгкостью соблазнить её. К тому же, он точно знал, что его присутствие с недавних пор стало волновать её.  Когда лагерь затих и все разошлись по палаткам, Астарион дождался подходящего момента, чтобы убедиться, что все действительно спят. Осторожно пробравшись к палатке Лауры, он приоткрыл полог и, стараясь не издавать ни звука, подошёл к её спящей фигуре. Эльфийка лежала, уютно закутавшись в одеяло, её белые волосы рассыпались по подушке, словно светящийся ореол. Рубашка съехала с её плеча, открывая тонкую, соблазнительную шею.  Он наклонился, жадно предвкушая, как вкус её крови утолит его жажду. Но, когда он приближался, увидел, что её глаза открыты, и её взгляд был устремлён прямо на него. В них читалось удивление, возмущение и что-то ещё, что он не мог сразу определить.

***

Она уснула достаточно быстро, но ночь была беспокойной — наполненной метаниями между кошмарами и неясными видениями. Лаура резко проснулась, ощутив что-то неладное. И повезло, что она проснулась вовремя. Её глаза встретились с глазами Астариона, который навис над ней, приоткрыв рот, словно намеревался укусить её. — Твою мать… — прошипел он и отпрянул, его лицо было полным ужаса.       Лаура резко села в постели и быстро зажгла свечу. Сердце колотилось от страха. — Адово пекло! Ты что творишь? — воскликнула она.  — Нет-нет! Это совсем не то, что ты думаешь, клянусь! — его голос был полон отчаяния, взгляд был испуганным и напряжённым. Лаура молча уставилась на него, и в свете свечи стало видно его истинное лицо — лицо вампира, раба вечного голода. — Я не хотел тебе навредить, — продолжал он, пятясь назад. — Мне просто нужна была... э-э, кровь. Последнее слово он произнёс обречённо, словно признавая своё поражение. Эти слова эхом отразились в её сознании. Лаура почувствовала, как холод пробежал по её спине. Она вспомнила их недавнюю находку — кабана. — Как же это мы раньше не поняли? Мы ведь даже нашли кабана, которого ты высосал до последней капли. — Это не то, что ты думаешь! — Астарион выглядел отчаянным, его руки поднялись в знак защиты. — Я не какое-то там чудовище! Я питаюсь животными! Кабаны, олени, кобольды… Всё, что могу добыть. Просто сейчас я слишком ослабел. Реакции не хватает. Стоит мне выпить немного крови... мой разум прояснится. Я буду лучше драться. Прошу тебя. Эльфийка посмотрела на него с удивлением. Впервые она слышала его голос таким униженным, как будто он умолял о прощении, как умоляет раб о милости хозяина. Эльф всегда представлялся ей немного в другом свете, и вот каково же его истинное лицо. Лаура ощутила резкий толчок в мозгу — напряжение, которое тянуло её разум в сторону его мыслей, как будто что-то приоткрылось. Она решила воспользоваться паразитом, и её сознание начало пробираться глубже, пока не натолкнулось на обрывки его воспоминаний. — Я… В чём дело? Что ты делаешь? — его голос дрогнул. Её разум погружался всё глубже. Перед мысленным взором замелькали картинки: взгляд кого-то могучего, приказывающий Астариону есть… но не нежную шею, а дергающуюся тушку крысы — это всё, что разрешил хозяин. Девушка поморщилась, и поторопилась прервать связь. — Почему ты не признался, что ты вампир? — резко спросила она, но её внутренний страх начал утихать. — Потому что, в лучшем случае, ты бы просто сказала "нет". А скорее всего, воткнула бы мне кол между рёбер, — в его голосе всё ещё звучало отчаяние. — Мне нужно было твоё доверие, а ты можешь доверять мне. — Ты пытался меня укусить! Как я могу тебе доверять? — Лаура чувствовала, как гнев и страх снова сжимаются внутри неё.  — У нас нет выбора! Мы должны избавиться от этих червей, — его голос становился всё настойчивее. — Ты мне нужна живая, а мне нужна сила. Прошу тебя, только один глоток. Клянусь, с тобой ничего не случится, и всё снова станет как прежде. Лаура колебалась. Его слова звучали разумно, но доверие? После того, что он едва не сделал? С другой стороны, он до этого не пытался никого укусить, да и явно сейчас находится в полном отчаянии. Она медленно вздохнула, приняла решение и нехотя сказала: — Ладно. Но если ты увлечёшься, я воткну нож тебе в сердце. — О, конечно! Я буду нежным, как младенец, — Астарион ухмыльнулся, и в его голосе промелькнуло облегчение и добавил уже своим обычным игривым тоном. — Устроимся поудобнее? Она кивнула, откинулась обратно на постель, её руки дрожали, когда она нервно зажала кинжал, но одновременно с этим ощутила странное влечение, словно это сулило нечто большее, чем укус. Астарион навис над ней, едва ощутимо коснулся губами шеи, будто собирался поцеловать её. Стайка мурашек пробежала по телу. И тут шею словно пронзили осколком льда — резкая острая боль, переходящая в пульсирующее онемение. Её дыхание стало частым, сердце колотилось.  — Хватит! — прохрипела она, спустя некоторое время, едва справляясь с чувством странного удовольствия, смешанного с паникой. — М-м? О, конечно, — он прервал стон удовольствия и медленно отстранился, его глаза сияли. — Это... это было потрясающе! Наконец-то мой разум ясен. Я чувствую силу. Я... счастлив! Его голос буквально звенел от счастья, и эта искренность удивила её. Эльфийка почувствовала, как её сердце болезненно сжалось от неясного, томящего чувства. Лаура тяжело дышала, пытаясь прийти в себя. — С нетерпением жду, когда увижу тебя в бою, — прохрипела она, прижимая ладонь к ранкам на шее.  Астарион улыбнулся и протянул ей свой платок.  — Уже скоро. Нам предстоит много сражений. А теперь...прошу меня простить... ты, конечно, бодришь, но мне необходимо насытиться. Попробую рискнуть и поискать все-таки добычу неподалеку. Надеюсь, что друиды не заподозрят меня.  Он развернулся, направился к выходу, но внезапно остановился. — Это великий дар, и я этого не забуду. — бросил он через плечо, серьезным голосом, от чего сердце Лауры снова затрепетало. Она смотрела ему в след, как он уходит — сильный, уверенный, готовый к охоте. *отбечено