Своими глазами

14 июля 1942,

дом Поттеров в Хогсмиде

— Том, пойдем со мной, — Поттер стоял у входа в комнату, прислонившись плечом к стене. Зеленые глаза мужчины выглядели уставшими. Он часто моргал, явно испытывая дискомфорт, но будто сам не до конца осознавал это. Молча, Реддл поднял с пола свой сундук и последовал за хозяином дома на второй этаж. Деревянный пол кое-где скрипел, пока они поднимались. — У нас всего две спальни приведены в порядок. На сегодня отдам тебе свою, — Гарри приоткрыл одну из дверей и жестом руки пригласил пройти внутрь. — Я совсем недавно приобрел этот дом, он довольно ветхий, приходится перестаивать многое заново. Том зашел в широкую комнату, выходящую своими окнами во внутренний двор. В темноте было плохо видно, но, кажется, там находился весьма запущенный сад. — Располагайся, — Поттер снял очки и краем своей мантии стер с них следы от пыли. — Я едва на ногах стою. Пойду спать в комнату к сыну. Реддл кивнул ему, всё еще не находя подходящих слов. Поттер оглянулся, уже стоя вполоборота к двери, однако тоже ничего не сказал. Как только за Гарри закрылась дверь, Том поставил сундук рядом с кроватью, вытащил волшебную палочку и наколдовал по периметру комнаты ряд охранных чар. В комнате Поттера, также, как и у него, было удивительно мало личных вещей. Из примечательного — только колдография Альбуса в рамке на прикроватной тумбочке. Том взял её в руки и рассмотрел поближе. Ал улыбался слегка смущенной улыбкой и сверкал огромными зелеными глазищами. «Как же он похож на отца». Том с трудом сглотнул, вспоминая, что и сам является таким же сыном — внешней копией родителя. В горле стало ужасно сухо. Движимый неясным порывом, он вытащил волшебную фотографию из рамки. Под ней были спрятаны ещё две. Том перевернул их, уже догадываясь, что может там увидеть. Обе фотографии были очень похожи друг с другом, словно люди на более поздней пытались повторить те же действия, что были запечатлены на более ранней. Пара молодых людей — рыжеволосая девушка и парень с черными растрепанными волосами играли с малышом. «Гарри и его родители… А потом уже он сам, Джинни и Джеймс Сириус». Реддл ощутил тошноту. Он отшвырнул фотографии на кровать, но уже через секунду вновь схватил их, всматриваясь то в одну, то в другую. Из памяти крестража, что ныне был частью его единой души, проступило воспоминание. То, в котором Гарри призвал с помощью Воскрешающего камня своих близких в Запретном лесу. Они явились мальчику в ту ночь такими же молодыми, как на этой фотографии. «Не отходи от меня». Гарри сказал это своей матери, поглощенный столь знакомым Тому страхом смерти. Воскрешающий камень позволил ему увидеть их и ощутить любовь родителей даже в последний миг жизни. Том Реддл всегда умирал в одиночестве. — Акцио фотоальбом Поттера! — его голос прозвучал громче, чем требовалось. Впрочем, только что установленные чары должны были скрыть любые звуки от других жильцов. Том подозревал, что Гарри не мог не взять с собой ещё какие-то напоминания о своей семье. Так и вышло, из ящика комода в его руки прилетел увесистый альбом. Здесь было много фото Лили и Джеймса. Он знал, что Гарри получил этот альбом от Хагрида ещё в свои первые годы учёбы в Хогвартсе. Ближе к середине на страницах стали появляться друзья Поттера, с которыми он вместе прошёл весь свой путь. «Уизли… Грейнджер… А вот и новый состав Ордена Феникса. Знакомые мертвые лица». Ближе к концу появились колдофото со свадьбы. Том заставил себя посмотреть на них, увидеть счастливую улыбку Гарри. То, как они с Джинни кружились в танце. Колдографии прекрасно передавали и неловкость Поттера, и его восторг. Потом же… начались фото с работ обоих супругов. На некоторых из них Джинни была в квиддичной форме. Её длинные рыжие волосы были убраны в высокий хвост, взгляд сосредоточен на игре. Это были красивые фотографии, как для обложки журнала. С работы Гарри изображений было мало. На одном из них Том увидел Поттера вместе со стажёрами Аврората, еще на одном Гарри участвовал в каком-то награждении. Лицо Поттера почти везде было или нейтрально-серьезным, или со слабой, вынужденной улыбкой. Дальше начались только фото детей — сначала маленького Джеймса, а потом и Альбуса Северуса. Тут же были и совместные фото с детьми Уизли, с Тэдди Люпином. В самом конце альбома Том нашёл странные снимки, на которых не было людей. «Личное дело из архива МАКУСА… документы из американского Аврората. Все с фамилией «Поттер» и инициалами «Г», «Г. Дж». Откуда они у него? Неужто накопал своих однофамильцев из этого времени?..» «О, брось… Ты рад, что он сохранил свое имя неизменным. Га-а-арри… Такое же ничтожное просторечие, как и наше «Том». Нравится, что эта мелочь вас объединяет?» Да. Его воскрешение из мертвых не обошлось без некоторых… сложностей. — Можешь не стараться. Я оставлю неизменным имя, данное нам матерью. Почувствовав, что Том остался один в комнате, голос решился высказаться. «Эта женщина не дала нам ничего ценного, кроме магии. Я не намерен ценить ее глупый выбор имени. Оставь мое тело! ВЕРНИ ЕГО МНЕ!» — Мне казалось, мы прошли через твои крики еще в первые ночи в Мунго. И что ты сделаешь, если я верну тебе тело? Ну же? «Уничтожу тебя». — Конечно, уничтожишь… Только где же твоя честность? Не «тебя», а себя. Из нас двоих только ты хочешь убить самого себя. Не беспокойся, мне известно, чем обернулось это твое стремление. Кому, как не мне, знать… Я пережил все это в будущем, но даже после моего рассказа ты все еще жаждешь повторения такой судьбы… Теперь почувствуй на своей шкуре, что ощущает душа, ставшая крестражем. Нравится? «Если ты… знаешь… как ты можешь так поступать со мной?..» — Я должен был объединить наши души в первую же ночь после воскрешения. Сделать тебя частью себя, не оставив выбора. В конце концом мы — один и тот же человек, пусть даже я и старше на много лет. Так ответь сам, почему ты еще способен мыслить? Может быть потому что я единственный из нас двоих не желаю более насиловать свою же душу? Молчание в ответ. Пока во внутреннем диалоге образовалась пауза, Том нашел фото, где Ал был заснят рядом с огромными стеклянными зданиями, уходящими своими верхними этажами в облака. Мальчик радостно махал своему отцу, который, видимо, и сделал это фото. Пейзаж напоминал какой-то известный американский город, название которого Реддл забыл. Том захлопнул альбом, почувствовав себя совершенно опустошенным. Расставляя все вещи обратно по своим местам, он сделал для себя копии нескольких колдографий. На них Гарри был или один, или с Альбусом. — Поттер… В начале пятидесятых не было колдофото с таким качеством съемки. Ты даже не пытаешься скрыть улики. Самонадеянный глупец… Вернув альбом в комод, а рамку на тумбу у кровати, он надежно спрятал копии колдографий среди своих вещей в сундуке. Надо было ложиться спать. Думать о том, что произошло этой ночью в приюте не было ни сил, ни желания. «Поттер заставил тебя стереть воспоминания Деннису Бишопу. О, конечно, я сразу узнал этого мальчика, в отличии от тебя! Помнишь пещеру? Чего ты повелся на его просьбу исправить наши прошлые поступки? Гарри Поттер в любой момент может рассказать всем, что ты использовал магию в приюте. Так что придется найти и силы, и желание подумать об этом. Или хочешь вылететь из Хогвартса? Тебя хотят уничтожить…» Том осмотрел предложенную ему Поттером кровать, достаточно широкую, чтобы поместилось два человека. Медленно откинул одеяло и лег. Внутренний голос немного утих, и тогда Том с головой закутался в тонкое одеяло, полностью окружив себя приятным запахом, исходившим от простыней. Хотелось, чтобы в его мыслях, наконец, установилась тишина. — В этом доме меня хочешь уничтожить только ты — моя юная душа. Я знаю, откуда в тебе это желание, и знаю, к чему оно нас привело. К существованию, а не жизни. К боли и смерти. Когда-то я думал, что моя душа раскололась с созданием первого крестража. Какой наивный фарс. Она была повреждена очень давно. С тех времен, которых я даже не помню. Моя нынешняя, заново собранная душа сильнее твоей цельной. «Ты пришел убить меня. Как я должен реагировать?» — Не убить, а объединить наши души в одну. Дать нам обоим второй шанс. Как бы ты ни противился, наши воспоминания уже слились вместе. Скоро это произойдет и с твоим сознанием. Мне незачем заставлять тебя. Это естественный процесс, ведь ты всего лишь юная часть меня. Так что я просто подожду. «Мне не нужна твоя мерзкая высокомерная помощь. Какой второй шанс? Ты и первый у меня отобрал! Катись обратно в свою посмертную жизнь, из которой пришел в мое тело!» — Жаждешь остаться навсегда один? Знаешь, это очень поучительно. Видеть разницу между нами. Наблюдать, что во мне изменилось за одну жизнь и девять смертей. Я покажу тебе все, в чем ты ошибался. В чем ошибался я сам. *** Ему снилась старая хижина, стоящая на берегу Чёрного озера. Все пространство вокруг утопало во тьме, и единственным ярким пятном рядом с ним была магическая сфера с заключенной внутри неё змеей. Перед ним стоял темноволосый волшебник, смертельно бледный. — Повелитель, позвольте мне туда вернуться. Позвольте мне отыскать Поттера. Том услышал собственный высокий и ясный голос, звучащий словно со стороны: — Вы все не понимаете Поттера — в отличие от меня. Его не нужно искать. Поттер сам придет ко мне. Я знаю его слабость, его врожденный дефект. Он не сможет смотреть, как другие сражаются и гибнут, зная, что все это из-за него. Он захочет прекратить это любой ценой. Он придет ко мне. Когда голова Снейпа оказалась заключена в святящуюся сферу со змеей, Том холодно обронил: — Жаль. Бессмысленное слово. Тогда он ещё не знал, что такое настоящее сожаление. *** Позднее утро было солнечным и тихим. Сквозь приоткрытое, не зашторенное окно слышались далекие голоса людей. Хогсмид оживал. Том все еще лежал в кровати и не торопился вставать, предпочитая упиваться своими безрадостными воспоминаниями здесь. — Они продолжают приходить ко мне во снах. Даже после воскрешения не оставляют меня… Изощренная месть. Это молодое тело плохо поддается контролю. «Сожаления делают тебя слабым ничтожеством. Или это все возраст, а? И чем это ты наслаждаешься теперь? Спокойным утром в доме своего убийцы? Что, уже хочешь видеть его, не так ли? Жаждешь слышать его голос, а не мой?» Лицо Реддла исказилось гневной ухмылкой. В этот момент он явно не контролировал себя. «Я хочу предостеречь, уберечь от опасности. Ты расслабился и забыл, какой мир окружает тебя». Том поднял руку на уровень глаз. Вспомнилась собственная белоснежная кисть из сегодняшнего сна с длинными тонкими пальцами, держащая Бузинную палочку. Его нынешнее молодое тело все еще активно росло, из-за чего магия в нем не достигла предела своей силы и оставалась нестабильной. Требовался повышенный контроль, чтобы обуздать ее. — Нас делает слабым страх, а не сожаления. Это тебе неведомо чувство безопасности. Твой единственный опыт, давший тебе нечто схожее — террор приюта. И его ты жаждешь повторить всюду, куда ни попадешь. Хочешь обрести силу, какой нет ни у кого вокруг, но это невозможно. Ты — всего лишь человек, а не бог. Я уже был мертв. Там, за гранью, не приходится переживать о физических угрозах, голоде и боли. Там померкнут твои слава и величие, ты не оставишь после себя никакого наследия, кроме горы трупов волшебников и магглов. Думаешь, меня теперь устраивает такая жизнь? Я не боюсь смерти. Я боюсь уничтожить свою жизнь так, как это сделал ты. Внутренний голос затих. Вчера Том практически не рассмотрел дом, но при свете дня слова Гарри о некоей ветхости строения стали понятны. Лестницу на первый этаж более-менее привели в порядок, а вот чердак был откровенно плох. Кажется, там поселилась какая-то волшебная нечисть. Сад, на который выходили окна спальни, зарос настолько сильно, что Том был уверен, там точно найдется пара садовых гномов, если не несколько десятков. На втором этаже находилась одна маленькая ванная комната. Вода, лившаяся из крана, была холодной. Пришлось подогреть заклинанием. Он постарался уложить свои волосы как в прежние времена. Продолжив дальше свой осмотр, Реддл заглянул в еще одну комнату на втором этаже. Это была спальня, наполненная кучей старого хлама. Кажется, в ее дальнем углу даже завелось несколько пикси. В какой-то момент ему захотелось рассмеяться в голос. «Ладно, стоит признать, что-то в этом доме есть… Помимо всех этих живых организмов по углам. Поттер, судя по наличию заклинаний, запечатал все неприбранные комнаты. Как всегда, защита от детского любопытства слабовата. Альбус, конечно, очень спокойный ребенок, но все же…» Реддл успел дойти до гостиной, где неожиданно обнаружился объект его мыслей. Мальчик посмотрел на него и осторожно улыбнулся. — Доброе утро. В его кое-как собранной душе при виде этого ребёнка заворочалось чувство — смесь боли и радости. Он так и не понял, что ощущает, но постарался мягко улыбнуться в ответ. Альбус грыз зеленое яблоко, увлеченно наблюдая за новым человеком в их доме. — Я проснулся, а папа еще нет. Кажется, он вчера очень устал? Я не смог его разбудить. Тебя зовут Том, да? — Да, ты можешь звать меня Томом. — А я Альбус или просто Ал. Можешь называть и так, и так. — Я запомню. Том не знал, что ему делать в чужом доме наедине с сыном своего бывшего врага. Если быть честным с самим собой, он никогда не надеялся на то, что они с Альбусом Северусом познакомятся. Чтобы чем-то себя занять, он сел в кресло и новым взглядом осмотрел гостиную. У стены стоял полуразвалившийся камин, его в ближайшее время явно нельзя будет применять ни по какому назначению. Кое-где разместилась достаточно уютная новая мебель. Большой деревянный стол у окна тоже был весьма качественным, явно достался не от прошлых собственников жилья. — А ты учишься в Хогвартсе? Мне папа говорил, что по работе должен присматривать за тобой. Сказал, что ты тут можешь появиться. Том в очередной раз удивился самонадеянности Поттера. Впрочем, тот редко когда вел себя осмотрительно, так какой смысл ожидать от него этого сейчас? — Я староста факультета Слизерин, в этом году перешел на пятый курс. Твой отец наверняка объяснял тебе особенности четырех факультетов. — Только на пятый? Ты выглядишь таким взрослым… Папа говорит, что не важно, куда я попаду, — Альбус как-то грустно улыбнулся. — Но мне будет жаль, если я не смогу подружиться с учениками других факультетов из-за выбора старой Шляпы. В этот момент Том услышал урчание чужого желудка. Альбус сразу же смутился. — Я схожу и разбужу твоего отца. По пути наверх он начал понимать, что ощущает себя странно. Голос его молодой души, чье тело он занял, не добавлял четкости сознания. Казалось, что все вокруг — дурная фантазия. Морок. Это не могло быть реальностью. Реддл остановился посреди подъема лестницы и схватился за голову. Возвращение в приют было тошнотворным, Хогвартс он не хотел видеть после нескольких лет пребывания в иллюзии этого замка в собственном посмертии. Куда ему оставалось идти? Денег не было, даже какой-то захудалый номер в гостинице не снять. Идти к Малфою на поклон — себе дороже. Поттер был не просто меньшим злом, а, что скрывать, злом притягательным. Еще и Альбус Северус. Его маленькое наследие, которое он сам себе придумал в своих посмертных мечтах. Не его сын, но символ того, что могло бы быть. Эти люди здесь, в одном доме с ним. Немыслимо. «Только тут, рядом с ними я и желаю находиться. После всех этих лет забвения. Первая жизнь — ад, что родом из приюта. Мое чистилище — Хогвартс, посмертный призрачный замок — единственной дом, но и тюрьма на долгие годы». «Хочешь жить со своим убийцей, будто вы семья? Чем будешь платить ему? Моим телом? Твоё-то он рядом с собой терпеть не стал бы. Хотя оно было сильнее, лучше…» «Это я — свой собственный убийца. Гарри, даже будучи моим врагом, ни разу не направил в меня Аваду. Кому еще я могу настолько доверять? Кому ТЫ можешь настолько доверять? Его дом и есть — самое безопасное для нас место в этом мире». Том прислонился к стене, когда ему все же удалось подняться на второй этаж. Слишком много мыслей, слишком много голосов. «Рай мне не обрести». Дверь в комнату Гарри открывалась свободно, не сдерживаемая никакими чарами. Мужчина лежал среди темно-красных простыней, явно чем-то напоминающих гриффиндорский цвет. С учетом того, что это была комната Альбуса Северуса, Том был уверен — Поттер с оттенком сильно прогадал. Ал ко «львам» явно будет иметь самое отдаленное отношение. Реддл не стал думать о том, что еще больше, чем цвет факультета, простыни напоминали кровавый алтарь с его единственной желанной жертвой. Губы Гарри едва заметно шевелились, и Том подошел ближе, в надежде что-то расслышать, но пока это был только невнятный шепот. Невольно Том засмотрелся на него. Волосы Гарри торчали во все стороны, оставив шрам на лбу полностью открытым. Четкая линия бровей и густых ресниц выделялась на бледной коже так же, как и у самого Реддла, но красота Поттера была совсем другого рода. Она состояла из контрастов. Зелень глаз, яркий цвет губ и румянец на щеках от быстрого прилива крови. В последние дни тот так часто злился по поводу и без, что Том вдоволь насмотрелся на то, как меняются краски на этом лице. Собственная внешность сейчас вызывала только жалость, и ничего более. «Бледное худое убожество». Он отошел от кровати, когда Поттер неожиданно пошевелился, но мужчина только развернулся на спину, так и не проснувшись. В самом центре его груди Том увидел какой-то крупный шрам. Пытаясь понять, от чего он, Реддл подошел поближе. «Мое второе смертельное заклятие, достигшее цели». Шрам, расположившийся под сердцем, в точности повторял тот, что был у Поттера на лбу. Он никогда не видел этот шрам в Омуте памяти, но не удивился этому. «Свидетельство того, что я убил не тебя, а свою часть души. Гарри, понял ли ты сам, почему этот шрам остался?.. Думал ли ты о том, что мой крестраж не сопротивлялся, когда ты шел уничтожить его?» Он вышел из комнаты, так и не решившись разбудить Гарри. Горло скрутил спазм. — Что вы обычно готовите на завтрак? — Том постарался сохранить лицо спокойным, когда вернулся в гостиную без каких-либо результатов своего похода. Ал особых вопросов задавать не стал, только побежал в другую комнату. — Обычно тут папа готовит яичницу или кашу с фруктами. Я люблю тосты с вишневым джемом, но почему-то мне этого много нельзя есть. Том последовал на голос. Как выяснилось, из гостиной можно было сразу попасть в угловую кухню — довольно просторную, со множеством высоких окон. Помещение было очень светлое и открывало вид прямо на заросший сад. — У тебя есть аллергия? — Але… что? — Альбус удивленно моргал своими ярко зелеными глазищами. В этот момент его желудок опять издал жалобный вопль. «Понятно». Реддл открыл пару шкафов, чтобы найти что-то съедобное. Один из них находился под заклинанием охлаждения и внутри нашлось все необходимое. Том разложил перед собой ингредиенты, и ненадолго прикрыл глаза. Он все еще как наяву видел шрам от второй Авады, расползшийся по коже Гарри. «Какая мне разница, одной меткой больше или меньше? Он весь — живое доказательство моих преступлений, моего выбора. Все его тело…» «Избавь меня от описания своего помешательства на этом человеке. Мне невыносимо слышать этот бред». — Что-то случилось? Том? — голос мальчика раздался чуть в отдалении. Оказывается, тот уже сел за обеденный стол и явно ожидал от гостя каких-то достижений на почве приготовления еды. — Все нормально, Альбус. Я пытаюсь не испортить нам завтрак. Том направил свою волшебную палочку на еду. Стоило признать, готовка хорошо отвлекала от навязчивых мыслей. Такая рутина, совершенно не свойственная ни одной из его прошлых жизней, была даже приятна. Через некоторое время Том разместил на столе три тарелки с завтраком и большой кувшин тыквенного сока. Оказывается, Альбус успел увидеть часть его беспощадной борьбы с яичницей. — А папа обычно готовит еду без магии… — Я не удивлён. Твой отец порой ведёт себя как маггл. Альбус хихикнул в ответ, хотя на взгляд Тома это было оскорбление, а не шутка. — Вы подружились с моим папой? Том отлевитировал Алу столовые приборы и проследил, чтобы тот начал есть. После наложил на третью порцию чары, позволяющие сохранить блюдо горячим. — Профессор Поттер помог мне, но дружбы между нами быть не может. Он мой учитель. «Какая чушь, Том. Ваш разный статус для тебя не имеет никакого значения. Это все притворство — и его, и твоё. Давай, скажи Поттеру — кто ты, и он выгонит тебя из своего дома в следующее же мгновение. Но ты не признаешься… Будешь жить в своей лживой иллюзии, пользуясь моим телом, как прикрытием…» — Ты — странный, — Ал улыбнулся, с аппетитом доедая жареную сосиску. Реддл не стал отрицать. Несколько минут они ели в уютном молчании. Том заметил, что Альбус довольно аккуратный и спокойный, кажется, он не унаследовал вспыльчивый нрав отца. «Думаешь, Ал похож этим на тебя в твои лучшие времена? Чувствуешь, как в груди расползается тепло? Кто бы мне сказал, что через несколько десятилетий своей жизни я настолько впаду в самообман». Доев свою порцию, Реддл понял, что ему оказалось этого мало — голод все никак не проходил. Пришлось опять залезть в кладовую. — Чем вы обычно занимаетесь днем? — Папа ремонтирует дом и ходит в Хогвартс по работе. Ну, или за тобой следит. Том ухмыльнулся, не зная толком как реагировать на то, во что Поттер превратил его реальность после возвращение в мир живых. — Иногда он берет меня с собой в школу. А еще он летает на метле в саду. Я вот не люблю летать. У меня плохо получается. «Я хотел бы спросить про то, где его мать, но это мне ничего не даст. Бессмысленно, я ведь и так знаю». Том чувствовал, что Альбус применяет легкую легилименцию к нему, скорее всего неосознанно. Да даже если и специально, максимум, что он мог прочесть — это поверхностные обрывки мыслей. Реддл в целом не был против этого, если для Альбуса привычен такой способ знакомства с новым человеком. Том, безусловно, мог его понять. — Доброе утро, — слегка хриплый голос Поттера раздался из гостиной. Реддл напрягся, постаравшись вжиться в ту роль, которую и должен был играть. Это было сложно делать как в Мунго, так и в приюте. Но здесь, в безопасности этого дома, его контроль над своими масками ослабел еще сильнее. Он забывал притворяться подростком, забывал притворяться ничего не знающим о том, кто Поттер такой. Было сложно играть столько ролей одновременно, да еще и выслушивать голос в своей голове. «Уже и не хочется их играть. Привык, что в посмертии те сущности умели читать мысли, и никакого смысла их скрывать не было». «Расслабился и теперь получишь за это! Он раскроет тебя. А как узнает, что ты вовсе не пятикурсник-Реддл из прошлого, возненавидит, как и должен! На какое прощение ты надеешься? То, что ты сделал с ним и его близкими — никогда не будет прощено. Он отправит твою душу за грань — в вечное одиночество, во тьму, которой нет конца… Разорвет последнюю связь между вами — эти ваши обязательства Повелителя смерти. И ничем ты не искупишь…» — Том, ты в порядке? Реддл вынырнул из своих мыслей, когда до него долетел этот голос. — Ты как-то застыл… Неважно. — Папа, а мы уже поели. И тебе приготовили завтрак! Поттер улыбнулся, мягко погладив сына по голове. Впрочем, прическу Альбусу это не испортило. Невозможно испортить то, чего нет. Гарри сел к ним за стол и принялся расправляться со своей порцией. Стекла его очков запотели от пара, он снял их и применил заклинание Тергео. — Акцио очки Гарри Поттера, — Том левой рукой поймал летящие в его сторону очки, после чего настроил на них чары самоочищения. — Теперь надень. Поттер как будто и не заметил излишне наглого поведения своего гостя. — Такое заклинание не проходят в рамках школьной программы. — Потому что это не одно заклинание, а комплекс чар. Первое заклинание оповещает о наступлении события, иначе говоря о появлении загрязнения на стеклах очков, оно действует постоянно. Второе заклинание и есть то же самое Тергео, а третье — связывает между собой два первых, образуя между ними причинно-следственную связь. Поттер как-то странно на него посмотрел, в то время как Альбус прервал повисшую тишину удивленным возгласом: — Вау… Том, а ты можешь эти же чары по всему дому сделать? И тогда у нас всегда будет чисто, да, папа? «В целом, это закономерный итог пути сильнейшего темного мага столетия — обеспыливание чужого дома. Отличная работа для домового эльфа. Что, лорд Волдеморт, мы достойны этой великой чести?» — Такие чары все равно нужно поддерживать. К тому же, они ограничены сроком жизни своего создателя. — Тебе же не сто лет! Зачем об этом вообще переживать? «Альбус, да, всего на пару десятков меньше». Том улыбнулся своим мыслям. Внутренний голос он упорно игнорировал. Поттер поправил идеально чистые очки, после чего сказал: — Я сегодня должен пойти в Хогвартс, затем в Министерство — доложить о том, что произошло вчера более подробно. И, скорее всего, по доверенности от директора Хогвартса, на меня будет оформлено попечительство над тобой. Том спокойно допил свой тыквенный сок, поставил стакан на стол и поднял на Гарри глаза. — Что же именно вчера произошло? Насколько я помню, ты сменил Робартса на вечерней смене, зашел ко мне в комнату и предложил переехать к тебе до конца каникул в связи с некоторыми опасностями моего приюта. Я согласился на столь щедрое предложение. — Ты все правильно помнишь, Том. Гарри прищурил глаза. — Новый закон опубликуют на днях, он прошел голосование Визенгамота, так что через некоторое время потребуется посетить Министерство для официального подписания документов. Тебя что-то не устраивает в этом? — Какие правила я должен соблюдать, пока живу тут? Доев свой завтрак, Поттер откуда-то отлевитировал бутылку сливочного пива и сразу же пригубил ее. Том с трудом отвел взгляд от чужого раскрасневшегося рта. — Первое. Никакой запрещенной или опасной для жизни моего сына магии в этом доме. Я думаю, к этому у тебя не должно быть никаких вопросов. Но в качестве дополнения замечу — любые чары, запрещенные законами Министерства, в особенности — непростительные заклинания, не должны тобой применяться никогда и нигде, даже вне моего дома. Даже если покажется, что я не узнаю. Поверь, я узнаю. Надзор в Хогсмиде не действует, так что вся остальная магия — разрешена. «Будет исполнено, глава Аврората Поттер». Том криво усмехнулся, но промолчал. — Второе. Можешь пользоваться здесь всеми комнатами, кроме моей и Альбуса. Если ты в состоянии отремонтировать камин — сделай это. Хочешь себе личную лабораторию — расчисти чердак, она там раньше была, судя по горе старых котлов. Спальню можешь сделать из оставшейся пустой комнаты на третьем этаже. Если тебе нужен сад для выращивания каких-то ингредиентов для зелий — приводи его в порядок. Готовить еду и убираться мы с тобой будем по очереди. Устраивает? — Что еще? — Никаких гостей в доме без моего ведома. Если собрался кого-то сюда привести — только с моего разрешения и в моем присутствии. И последнее. Никогда не причиняй боль моему сыну. Не смей на него повышать голос и уж тем более причинять физическую боль. Исключения — только случайности при тренировках или в случае самозащиты. Умышленный вред любого вида недопустим. — Что насчет вас, профессор? — Ты не удержишься. Ухмылка исчезла с лица Реддла, едва Гарри произнес эти слова. — Считаете, я причиню вам боль? — Я допускаю это. Но можешь попробовать доказать мне обратное. В глазах Гарри было много всего. И искренний азарт, и затаенная уверенность в правоте своих слов. Том балансировал на грани того, чтобы ощутить гнилостный запах недоверия к себе, но ведь Поттер был прав. Ему нет веры в этом. Даже в приюте несколько дней назад в неконтролируемом порыве он ударил его, что уж говорить об их совместном прошлом, полном попыток убийств. Чужие прямолинейные слова словно вскрыли старый гнойник в его душе. «Он не доверяет тебе. И не будет, пока не пройдет много времени. Пока ты не притворишься достаточно…» — Я даю тебе возможность оставаться самим собой хотя бы со мной. Мне не нужно, чтобы ты тут контролировал каждый свой жест, боясь последствий. Но с моим сыном условия иные, я должен оградить его от какой-либо агрессии. «Самим собой? Иначе говоря человеком, который, как ты уверен, причинит тебе боль?» «Чего он добивается? Чего он хочет от нас?» — Так что, устраивают условия? До тех пор, пока будешь все их выполнять, можешь тут жить. Я не прогоню тебя, как бы сильно мы не разругались, и как бы тяжело нам ни было. Том сглотнул вязкую слюну, услышав последнюю фразу. Очевидно, Поттер понимал, чем все может обернуться. «Он играет на твоих желаниях. Знает, как ты жаждешь обрести дом и безопасность. Но разве он сможет её гарантировать нам? Хотя, Хогсмид удобен, признаюсь. Здесь живут только волшебники, не нужно скрываться, да и Надзор не действует… Хорош почти так же, как Хогвартс. И двух жильцов рядом проще контролировать, чем сотни учеников и учителей… Твой Поттер знает толк в соблазнах». — Согласен. Он обронил это слово, признавая правоту обоих своих собеседников. И Гарри, и своей пятнадцатилетней души. — Ал, ты слышал? — Да, папа. По дому пробежала теплая волна магии, закрепившая обязательство. — Поттер!!! Это было чертово Свидетельство?! Ты свихнулся? Гарри легко рассмеялся на его взбешенный крик. — Это совместное обязательство при свидетеле, что ты ожидал? Конечно, дом отреагировал. Так работает магия обещаний. Реддл в ярости встал из-за стола. — Идиот! И я не лучше. — Не вижу повода для таких эмоций. Это же не Непреложный Обет. Или ты уже планировал нарушить собственное же слово? — Ничего я не планировал. — Так в чем твоя проблема тогда, Том? — Зачем тебе это все, Поттер?! Благотворительностью занимаешься? Подбираешь несчастных сироток из приютов, чтобы что? Говори же! Свидетельство действует до конца жизни! Чего ты этим пытаешься добиться?! — Возможно, чтобы ты был уверен, мое слово — не пустой звук? Или ты предпочел бы жить в Хогвартсе, в этом все дело? Ваше сиротское величество привыкло жить в замках? У Реддла все побелело перед глазами от гнева. Поттер же при виде бешенства на лице Тома, наоборот, успокоился. А после продолжил, словно ничего не замечая: — Так вышло, что именно я дал согласие на статус твоего попечителя. Никто из преподавательского состава Хогвартса, включая директора и твоего любимого декана, не горит желанием брать на себя дополнительную ответственность. — Попечительство закончится с моим совершеннолетием. Свидетельство — нет! — Да ты в любой момент можешь от него освободиться, нарушив какое-либо из правил. Это на мне ограничение — я не смогу выгнать тебя, пока ты соблюдаешь условия. — И как я тут буду жить? Будешь контролировать, куда я хожу и что делаю? Заставишь убирать и готовить? Произнесенные тобой правила можно слишком широко трактовать! Не проще было найти домового эльфа, Поттер? — Ты понятия не имеешь, о чем и кому говоришь. Я все свое детство именно этим и занимался у своих родственников. Каждый день получал упреки и ненависть в ответ. Думаешь, я позволю себе так относиться к кому-то? — Гарри смотрел на него открыто, не отводя взгляда. Том ощущал, как сильно поднималась и опускалась его грудная клетка. Он быстро дышал, словно после забега, но бежать было некуда. Да и причины, на самом деле не было. — Я не хочу быть никому обязанным. — Особенно мне, да? Что я тебе сделал такого, интересно? А, Реддл? Да сдались мне твои обязательства и твоя благодарность! Это на мне ответственность, а от тебя требуется только адекватное поведение в ответ! Не очень-то большая цена за безопасное и комфортное место для жизни, не находишь?! Или для тебя это уже — непосильная ноша?! — Ты — псих, если думаешь, что я откажусь от дома, который ты так неосмотрительно предоставил мне. — Так не отказывайся. Они замерли на месте, неотрывно смотря друг другу в глаза. На лице Гарри вдруг засияла какая-то идиотская улыбка, будто он выиграл в выдуманной им самим дуэли. Самое странное, что Том и чувствовал себя так, будто его развели, хотя на первый взгляд именно Поттер провел проигрышный магический обряд. — Ты что-то решил? Мне ожидать от тебя истерик в Министерстве при подписании документов, или все же ты тут остаешься? «Поттер тебя со всех сторон обложил. Ты не задумывался, зачем он так сильно хочет прибрать тебя к рукам? Держи врагов еще ближе?» — Я уже согласился. Но предупреждаю тебя один единственный раз. Не смей без предупреждения проводить со мной такие обряды. Тебе не понравится моя реакция, Гарри. Веселые искры в глазах Поттера сменило что-то печальное, скрытое куда глубже в чужой душе. — Договорились. Но за свои слова нужно нести ответственность, так что не стоит меня в этом обвинять, — Гарри собрал испачканную посуду, отнес ее к раковине и начал вручную мыть. — И спасибо за завтрак, между прочим было вкусно! *** Поттер ушёл в Хогвартс через час после завтрака, напоследок показав ему, где взять деньги на карманные расходы. Сумма на месяц, которую выделил Гарри, приравнивалась к трем стипендиям самого Тома за год, что было довольно большой суммой, и уж точно покрывало все траты на еду, совиную почту и даже одежду в случае необходимости. Первое, что сделал Реддл, оставшись в относительном одиночестве — провел инспекцию охранных чар на доме. Многие из них вызвали у него презрительный смех. — Топорно до безумия. Он установил кучу заклинаний от темной магии и боевых чар, но не додумался поставить заклятья от пожаров. И хоть что-то для отпугивания магических существ. Впрочем, уже поселившихся в доме существ тоже следует выселить. Том не замечал, что говорит это вслух. К счастью, в этот момент рядом никого из Поттеров не было. Закончив с этим обходом, он вернулся в гостиную комнату. — Альбус, у вас есть своя сова? — Нет, папа обычно ходит в совятню, которая на главной площади. «Понятно. Гарри… Сову ты с тех пор так и не завел». «О, опять эти сожаления о последствиях своих действий? Как мило… Иди и вымаливай у него прощение, тебе же прямо не терпится, как я смотрю». «Мне плевать на его мертвую птицу. Но я не хочу, чтобы он каждый раз, отправляя письма, вспоминал о своих потерях». «Мне не понять эту твою странную обходительность по отношению к Поттеру. Особенно с учетом того, как он повлиял на нашу жизнь». «Пусть и неосознанно, но Гарри дал нам обоим бессмертие, собрав все Дары. Говоря «обоим», я имею ввиду нас с тобой. Ты — часть меня, и когда закончится объединение наших душ, ты станешь таким же Повелителем смерти. Неужто этот дар не стоит воздаяния особых почестей? Про другие значимые вещи я даже не буду пытаться тебе объяснять — ты действительно не в состоянии их понять». «Ты называешь это объединением душ, но для меня это — смерть». После обеда Том вместе с мальчиком зашел в запертую комнату на втором этаже, которую рассматривал еще утром. — Смотри внимательно, Альбус. Там в углу — гнездо Корнуолльских пикси, — Том указал на шкаф, заросший лианообразным растением у полуразбитого окна. — Эти мелкие твари способны поднять человека в воздух. И не надо думать, что они глупы. Первое, что они сделают, увидев волшебника — попытаются отобрать у него волшебную палочку. Том прошел чуть глубже в комнату и трансфигурировал часть разбитого оконного стекла в небольшой прозрачный ящик. — Иммобилус, — пикси, уже приблизившиеся к незваным гостям, замерли в воздухе. — Это заклинание заморозки. Теперь их можно отлевитировать прямо в клетку. — Иммобилус… — повторил за ним Альбус. — Том, мы же их выпустим в сад? Они такие странные… синие… — Они все же довольно опасны даже для вашего сада. Отдадим их в Хогвартс, или твоему отцу для уроков ЗОТИ. Через некоторое время Реддл все же откопал в комнате с хламом что-то похожее на погнутую каминную решетку. «По крайней мере с этим можно работать». «Не забудь сказать ему потом «выполнено, хозяин». «Вспомни, как ты драил свою комнату в приюте. Или гордость не выдержит? Нет бесполезных сфер магического искусства. Я за эту простую истину поплатился жизнью». «Нет… Дело не в этом, я вижу… Ты жаждешь приложить руку к восстановлению дома. Думаешь, это даст тебе больше прав? Поттер, похоже, хорошо нас знает… Откуда только?.. Ты не видишь очевидных вещей. Этот человек опасен для нас. Он копает слишком глубоко в наши желания и страхи. Как этой ночью в приюте. Ты выложил ему все, рассказал то, о чем стоило молчать. Позволил себе быть уязвимым. Ты поплатишься за это. Так всегда бывает. Разве Поттер удержится от того, чтобы не использовать это против нас?..» «Что «это»? Ему прекрасно известно, что в моей жизни было много насилия. Кого это должно удивить?» «Ты дал ему понять, что те воспоминания причиняют нам боль». «И? Разница между нами в том, что я выдержу, если мне их припомнят, а ты — нет». Том с Алом переместились в заросший сад и, пока Альбус лазил по клумбам в поисках интересных насекомых, Реддл занимался восстановлением нескольких вещей. Каминная решетка выпрямилась и очистилась от пыли. Еще он забрал из кучи старых вещей несколько книг и пытался привести их в нормальное состояние. — Почему твой отец не занимается садом? Тут будто даже не начинали убирать траву. — Он говорит, что ему нравится сад таким, какой он есть. Реддл усмехнулся. «Что, Поттер, работа на каникулах в саду твоей тети оставила след в памяти?» — Папа скоро вернется, он предупредил меня сейчас по зеркалу! — Хорошо, тогда пойдем в дом. Через несколько минут в дверь раздался стук, что сильно встревожило Альбуса. — Это не папа! Он всегда сам открывает… Том, кто там? Может, не будем открывать? Стук повторился, и вскоре Реддл услышал голос. — Мистер Поттер, откройте дверь. К вам из Министерства магии. Из тисовой палочки в сторону двери мгновенно полетело заклятье тишины. Том подошел к Альбусу, опустился на одно колено перед испуганным мальчиком и мягким голосом сказал: — Альбус, свяжись с отцом. Прямо сейчас. Давай же. Зеркало в руках мальчика сначала отражало только их лица, но через пару мгновений в нем мелькнули глаза Гарри. — Ал, в чем дело? Я буду уже через минуту. — Не торопись, Поттер. У дома министерские служащие. И я не знаю — авроры или невыразимцы. Лицо Гарри потеряло какие-либо эмоции. — Их проверки ничего не дадут. Не дергайся, Том. — Твоя палочка покажет… — Она — чиста. Я уже принял меры. А вот твою лучше не светить. Не пускай их в дом, я скоро буду. — Я и не собирался открывать дверь, но я хочу задать им вопросы. — Возьми зеркало и действуй, я послушаю. Ал, а ты иди в свою комнату, закройся там и не выходи, пока я или Том не придём к тебе. Проводив Альбуса напряженным взглядом, Реддл подошел к двери. На конце тисовой палочки вспыхнул свет — заклятье тишины прекратилось. — Профессора Поттера нет дома, и открывать дверь в его отсутствие я не собираюсь. За дверью послышался невнятный шепот, после чего кто-то из «гостей» попытался подергать ручку на входной двери. Очень зря. Та мгновенно стала раскаленной. — Мордред их подери!!! Чужой вопль перекрыл еще один голос: — Я — Эдвард Булстроуд, сотрудник Аврората. У нас есть пара вопросов к Гарри Поттеру. С кем имею честь говорить? Том посмотрел в зеркало, где Гарри коротко кивнул ему — он услышал все, что было сказано. — Том Марволо Реддл. Какие вопросы у вас к хозяину дома? — Том? Ты все же здесь? Где Поттер? Это аврор Итан. Мы вчера ночью получили письма о том, что дежурства в твоем приюте отменены. Он самовольно забрал тебя… — Мне стоит поблагодарить профессора, что хоть он это сделал. О какой самовольности речь? — Где профессор сейчас? — На работе в Хогвартсе. Ещё не вернулся оттуда. Так мне послать к нему сову, чтобы он поторопился? Никакой совы в доме Поттеров не было, но Реддл хотел узнать чужую реакцию. — О, нет, мы подождем, — это ответил Булстроуд. — Если ты не против, Том, нам бы пройти в дом. «Понятно. Пытаются застать врасплох». — Я уже сказал вам, что для этого потребуется разрешение хозяина дома. Магия вас не пустит, забудьте об этом. За дверью некоторое время висела полная тишина. — Так зачем он вам? Какие к нему вопросы? Послышался шорох и чей-то грубый кашель. — Мы пока только опрашиваем всех волшебников, присутствовавших в твоем приюте в последние дни. Профессору Поттеру нужно будет пройти небольшую проверку. Том, ты ничего странного вчера не заметил в приюте? Реддл спросил с мягкой улыбкой: — Аврор Итан, вас и Робардса уже проверили? — Не хами нам, парень! Удар в дверь, за которым от дома последовала незамедлительная реакция — Щитовые чары. — Спокойно, Итан. Не стоит. — Я не общаюсь ни с кем в приюте. Так что вряд ли бы заметил, кто и как себя ведет. Вчера мы с профессором Поттером аппарировали практически сразу после начала его смены. — Мистер Реддл, он принуждал вас к аппарации к нему домой? — Сэр, вы думаете к перемещению в Хогсмид из маггловского приюта действительно нужно принуждать? Я еще в Мунго говорил всем сотрудникам Министерства, что не хочу туда возвращаться. Вам было все равно. Так чего вы удивляетесь, что я исчез оттуда при первой возможности? Меня полностью устраивает, где и с кем я нахожусь. — Господа, что вы делаете на пороге моего дома? Это был голос Гарри Поттера, заставивший всех резко умолкнуть. Том больше не мог ждать. Применив к себе дезиллюминационные чары, он спрыгнул на землю с окна первого этажа. Из-за своих перемещений он едва успел услышать ответ Булстроуда. — …магического правопорядка обеспокоены тем, что этой ночью вы самовольно забрали Тома Реддла… — У меня есть доверенность от директора Диппета. Вот, смотрите, — Гарри, совершенно расслабленный и спокойный, тыкал каким-то свитком в лицо старшего из авроров. — Дата на ней — сегодняшняя. Даже без вступления в силу нового закона по этому документу я имею право забрать Тома из приюта. Какие ещё у вас вопросы? Мне нужно накормить ужином сына, так что, пожалуйста, побыстрее. — Вы с Томом Реддлом аппарировали раньше, чем эта бумага была!.. — Вы что в Визенгамоте мне предъявлять будете? «Он забрал его в тот же день, на который оформлена доверенность?» Самим не смешно? Я не нарушил закон. — Это не единственный наш вопрос, Поттер. В приюте наблюдается странное поведение воспитателей и некоторых детей. — А вы только сейчас это заметили?! — Гарри просто насмехался над ними, и это было совершенно понятно всем. — Я-то думал, зачем мы все там торчать должны, если ничего особенного в этом приюте нет?! — Вы нас прекрасно поняли, профессор. Эти странности в поведении магглов появились сегодня, после вашего с Реддлом поспешного исчезновения. — Это, видимо, вы ничего не поняли, Булстроуд. Игнорировали все мои отчёты, пока я не притащил кучу реальных доказательств на заседание Визенгамота. Или что, Итан вам нормально не докладывал? — Вашу палочку, профессор. Мы обязаны ее проверить. Не вынуждайте нас… ждать. — Палочку, Поттер!!! — Да пожалуйста. Остролист был уже в чужих руках. Гарри соврал — он ничего не придумал. Это не была чья-то чужая палочка, он не успел её подменить. Том видел это совершенно четко. Нужно было принять меры. Дать этим аврорам уйти просто так Том не собирался. Он поднял свою палочку, готовясь её использовать в подходящий момент, если Поттер сам ничего не придумает. — Приори Инкантатем! Призрачные образы различных заклинаний стали выскальзывать из остролиста, но ничего похожего на Легилименс и Обливиэйт не было. Том замер, с трудом осознавая, что видят его глаза. — Ну и? Аврор Итан? — Генри, дай мне его личное дело. — Я уже достал, у него должна быть палочка из остролиста с пером феникса, одиннадцать дюймов. Это она. — Я вижу, что это она! — Не понимаю, авроры, что вам ещё от меня надо. Поттер вырвал свою палочку из рук Булстроуда, после чего насмешливо добавил: — Итан, если ты так мстишь мне за пару грубых слов, сказанных мной на эмоциях, то смени работу. Авроры должны уметь отделять личную неприязнь от выполнения своих обязанностей. Гарри дождался, пока незваные гости уберутся с его порога куда подальше. *** Реддл сверлил Поттера тяжелым взглядом, пока тот совершенно спокойно ужинал. Гарри некоторое время делал вид, что не замечает этого, но потом с улыбкой на губах обронил: — Дай сначала поесть, а после — устраивай разборки. В кои-то веки дома свежая выпечка. Как же вкусно… Не ел ничего практически весь день. Альбуса Гарри уже уложил спать после небольшой истерики, случившейся с ребенком от испуга. Том предпочел это время провести в саду, проветривая голову и пытаясь оценить возможные последствия. Паззл постепенно складывался. Теперь же они оба сидели за столом, но из них двоих только Поттеру лез ужин в горло. — Не подавись. Гарри коротко рассмеялся, стрельнул в него задиристым взглядом. — А чай будет? Том посмотрел на него с откровенной яростью, но в ответ увидел только веселые искры в совершенно спокойных зеленых глазах. — Ладно, ладно. С меня завтрак утром, обещаю. Мы же договаривались готовить по очереди. Честно, я не планировал встречать этот вечер в компании авроров. Прости за это. Хотя и допускал, что они могут явиться… Внезапно до Реддла кое-что дошло. — Вы наслаждаетесь опасностью, профессор? Гарри не поднял на него взгляд после этих слов, но его губы затронула улыбка. — Ты быстро понял. Он сам налил чай себе и Тому, подтолкнул ароматный напиток прямо ему в руки. — Не то чтобы наслаждаюсь. Я долго работал аврором, только, надеюсь, выполнял свою работу получше этих… Там всегда была опасность. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к должности скромного школьного учителя. Том демонстративно фыркнул, услышав эти слова. — Признаюсь, довольно удобно жить в одном доме с человеком, разбирающемся в работе отдела правопорядка. Особенно если он является обладателем двух одинаковых волшебных палочек. Стекла очков Поттера сверкнули, отражая пламя от свечей, зажженных к вечеру. — Какие у тебя интересные фантазии, Том. Но разве две одинаковые палочки могут существовать? — Это ты мне скажи, Гарри. Они зашли в очередной тупик своими намёками. Никто не решился сказать правду. Через некоторое время Поттер уткнулся в свою чашку с чаем, и Том позволил себе немного понаблюдать. Хотелось остановить гонку последних дней. У него практически не было времени прийти в себя со дня возвращения из посмертия. «Ты просто отвратительно стар, вот и все. Хочешь на заслуженный отдых? Так верни мне моё тело!» Они с Гарри сидели по разные стороны широкого деревянного стола. В воздухе витал запах выпечки, горели свечи. Два человека в тишине ранней ночи. Том чувствовал себя странно. — Я не успел расчистить спальню от хлама. Гарри пожал плечами. — Спи опять в моей. Завтра помогу тебе с уборкой. У меня выходной. Том представил себе эту картину и не сдержал короткого смешка. — Как скажешь. Поттер прищурил глаза, но промолчал. — Ты не считаешь, что нужно решить вопрос с непрошенными гостями? — Что предлагаешь? — Фиделиус, Гарри. Почему ты не использовал этот способ? Скрой дом ото всех и хранителем сделай себя. Поттер, услышав его предложение, погрузился не то в размышления, не то в воспоминания. Линия его челюсти стала мягче, но в глазах, напротив, мелькнула боль. На короткий миг Гарри стал выглядеть почти так же, как во времена своей учебы в Хогвартсе. Теплый приглушенный свет стер с его лица следы времени. — Мысль неплохая. Но это крайне сложное заклятие, и использовалось оно обычно в войну или при крайних обстоятельствах. — Ты — преподаватель ЗОТИ. Не роняй свою репутацию в глазах ученика. Гарри медленно приподнял бровь. — Я не сказал, что не умею его применять. Но это вызовет вопросы. — Плевать. Защиты лучше не существует, если хранитель надежен. Она в таком случае не имеет слабых мест. «Не будь как твой идиот-отец Джеймс, который пренебрег безопасностью своей семьи, сделав хранителем друга. Даже не свою жену…» «Его отец не был знаком с элементарными правилами защитной магии?» «Джеймс всегда имел некоторую слабость в отношении своих друзей… Богатенький мальчик, выросший в любящей семье без предательств и боли… Искал подтверждение своей значимости не там, где нужно». «Ты как им проиграл, лорд Волдеморт?» Поттер встал из-за стола, вытащил свою палочку и поднял ее вверх. Зеленый луч, вырвавшийся из нее, разошелся волной во все стороны, скользнул по деревянному полу и настиг Реддла. Он выдохнул воздух из легких, мгновенно ощутив себя в странном успокоении. Это было самое близкое к ощущению безопасности чувство со времен его посмертной жизни. — Том, наш адрес — Хогсмид, главная улица, дом номер восемь. Хранитель посвятил его в тайну. В центре груди Гарри, как раз там, где был расположен шрам, собралось зеленоватое сияние. Постепенно оно гасло, запечатывая заклятие Доверия в его сердце. «Он — хорош». «Признаюсь, я разделяю твои чувства». ***

ночь 15 июля 1942,

дом Поттеров в Хогсмиде

— Том, это ты там? Ты чего не спишь? Он приоткрыл дверь в спальню Гарри и дал ему увидеть себя. — Мы можем недолго поговорить? Не здесь. Я буду в гостиной. Через несколько минут Гарри подошел к нему, сидящему на диване напротив полуразрушенного камина. — Том? Что ты… — К счастью для меня, тот, к кому ты обращаешься, пока не может тебе ответить. Том из твоего мира спит… Я же… могу, наконец, поговорить с тобой, Гарри Поттер. Он оглянулся к мужчине как раз вовремя, чтобы увидеть расширившиеся от шока глаза. — Сначала я не понял, когда ты спросил про ту певичку — Селестину Уорлок. Этот старый идиот прокололся первый раз, сказав, что знает ее. А я не предупредил его, что в мое время про эту женщину никто и не слышал. Такие мелочи легко забыть… Потом ты упомянул какую-то книгу, которую я в глаза не видел, а он ее вспомнил… И опять же… Ты, Гарри, очевидно, знаешь, кто в моем теле. А вот сюрприз в виде меня явно не ждал? Поттер смотрел на него неотрывно. Шок уже прошел, и теперь тот прислушивался к каждому слову Тома. — Он искренне верит, что ты возненавидишь его, как только он признается в своей истинной личности. Как же он слеп. Ты и так это знаешь… Вы все здесь хотите уничтожить только меня. — Сколько тебе лет? — голос Гарри звенел от напряжения. — Пятнадцать. Я — Том Марволо Реддл. Единственный, который и должен быть. Глаза Гарри неожиданно стали ближе. Он сел в кресло недалеко от Тома, даже не смотря толком по сторонам. — Что происходит, Том? Почему ты?.. Скажи мне, я не понимаю. Я не думал, что… — Что я еще здесь? Да. Не думал. Скоро так и будет — наше с ним тело уже едино, воспоминания сегодня слились вместе, и сознания… души… скоро станут одним целым. Чтобы поговорить с тобой сейчас я потратил все силы, что смог накопить. Это, очевидно, последний раз, когда я владею своим телом. Он сказал эти слова равнодушным тоном. Внутри его души разверзся ад. — Знаешь, сколько у меня счастливых воспоминаний за пятнадцать лет моей жизни, Гарри Поттер?.. Нисколько. Взгляд Реддла был совершенно холодным и пустым. — Что ты знаешь о телесном ужасе? Когда хочется сжечь свое тело после чужих прикосновений? Содрать с себя кожу и стать кем-то настолько страшным, чтобы никто не посмел к тебе прикоснуться. Ты не знаешь, каково ощущать на себе внимание этих тварей, видеть в их взглядах похоть каждый день, особенно, если ты красивее остальных детей. Слышать как мантру — «ты — ничтожество, не достойное жизни. Тебе никто не поверит, тебя никто не защитит, и поэтому ты никому и ничего не скажешь…»… — Том… — Знать, что в этом аду тебя оставили твои родители… Умершая при родах мать. Умершая из-за меня. Я отнял ее последние силы, рождаясь в этот никчемный мир… Вот тогда моя душа и была впервые повреждена. Отец же… бросил нас на голодную смерть… Я до последнего верил, что он придет и заберет меня. Верил всегда. Гарри прикрыл глаза, его губы дернулись, будто хотели что-то произнести, но не смогли. В глазах заблестела влага. — Теперь же… я знаю, что в будущем, которое считал своим спасением, умер столько раз, сколько обычному человеку умереть не суждено. Как ты там сказал… «не способен на светлые чувства… на любовь…». Тебе меня жаль, Гарри Поттер. Думаешь, я пришел убить тебя? Я никого в своей жизни не убивал. Я никого не убивал… Почему я должен исчезнуть, а он, все это совершивший, жить в моем теле?.. Почему вы все, всегда… с самого моего рождения ненавидите меня? Гарри не выдержал. Встал со своего кресла и сел рядом с Томом на диван. — Посмотри мне в глаза, Том. Прошу тебя. Умоляю. Мне было все равно, кого из вас я тут встречу. Единственное, почему я хотел бы видеть его — чтобы он доказал поступками, а не словами свое раскаяние. К тебе же… я вовсе не испытываю никакой ненависти. Я… знаю все, что с тобой произошло. Видел все своими глазами… Ты не знаешь, но Повелитель смерти способен на это. В пустом взгляде Тома появилась какая-то эмоция, едва пробившаяся на поверхность. — Что ты видел? — Все. Первый день твоей жизни. Как ты рос, совсем маленький в этом ужасе. Я все это мог видеть в Омуте памяти. Как тебя забывали кормить из-за того, что ты был тихим и реже всех плакал. Как из-за этого же реже остальных прикасались к тебе. И те драки с мальчиками постарше. Видел, как ты стирал свою кровь с одежды в полном одиночестве. Видел, как тот старший сжал твои руки и пытался придушить, как случился твой первый магический выброс… — Хватит. Том моргнул несколько раз, словно не мог понять, где находится. — Хватит. — Том, пожалуйста… скажи, чем я могу помочь? Чем? Реддл прикрыл глаза. — Я уже сказал, что это мой последний день здесь. Мое сознание рассеется и померкнет. Все мечты и планы станут прахом. Я уже знаю, чем они окончились. Он прав — это не жизнь. Но я никогда и не жил по-настоящему. Мне не с чем сравнить. — Том, пожалуйста, позволь мне прикоснуться к тебе? Пожалуйста… Парень посмотрел на него блестящими темными глазами и сам протянул руку. Гарри аккуратно сжал ее в своих ладонях, стараясь согреть, и сразу же почувствовал, как Том вздрогнул в ответ. Они смотрели друг на друга и никак не могли разорвать эту связь. — Может быть… есть одна вещь, которой я все еще могу тебя удивить… — Какая, Том? — Крестраж, что был в тебе самом… Тебе же сказали, что моя душа была столь сильно повреждена, и один ее осколок отделился сам по себе и проник в тебя. Так ведь? — Да. — Не было никакой случайности, Гарри. Он еще стольких убил после, но никаких других осколков не было. Это просто был последний шанс. Та последняя часть моей души, которая еще что-то чувствовала, приняла решение покинуть его и остаться с тобой. Ты же знаешь, что этот осколок всегда только помогал тебе, дарил свои способности и умер вместо тебя, когда ты пришел к нему в Запретный лес. Этот осколок даже не подумал остановить тебя. Нет… Реддл прижал другую свою ладонь прямо в центр груди Гарри. Они оба ощутили, как сильно билось под этой рукой сердце. — Часть моей души жаждала создать хоть одну единственную связь с другим человеком за всю мою жизнь. Вот что произошло. Том вздрогнул еще раз, но преодолел себя. — Я уже путаюсь в местоимениях… Конечно, это его душа и его осколок… Я и этого не получил. Когда он умер и объединил душу, опыт и память именно того крестража, что был внутри тебя, подарили ему способность чувствовать вновь. Исцелили в какой-то степени… Ваша связь сохранилась, хоть и другого рода. И вот ты пришел к нему. А он — к тебе. Гарри сжал сильнее ладонь Тома, на которую из его глаз уже упало несколько капель слез. — Чего ты плачешь, Гарри? — Ты пришел ко мне, чтобы умереть?.. Опять пришел ко мне… Ты приходишь каждый раз, Том… Каждый раз… — лицо Гарри исказилось от несдерживаемых слез. — Хочу это сделать не в одиночестве. Я взял Зелье сна без сновидений. Выпью его и завтра в моем теле будет только он. Хочу уйти на своих условиях. — Нет, ты тоже будешь там. Будешь жить. Ты ведь передашь ему свои воспоминания, свою целую душу. — Никто из нас этого не знает наверняка. Сознание я утрачу, ну и пусть. Знаешь, я как мог издевался над ним… над самим собой в последние дни. Мне просто было очень больно и страшно. Я говорю все это тебе только потому, что мне уже нечего терять. Гарри наклонился к нему и, обхватив поперек спины рукой, прижал к себе. Том совсем не сопротивлялся, позволив ему это объятие. Только глубоко вдохнул и выдохнул воздух. — Не говори ему, что знаешь о его истинной личности. Пусть страдает. Он это заслужил. Он еще долго не найдет в себе смелости признаться… — Том… — Я запечатаю это воспоминание. Он не узнает про наш разговор, пока не признается тебе. Позволь мне эту маленькую месть. Заставь его заплатить тебе за все грехи сполна. Том ощутил, что настал подходящий момент. — Обними меня сильнее. Поттер выполнил просьбу, и Том обхватил его своими руками в ответ. Наконец-то стало тепло. — Не отходи от меня. Не оставляй одного. Он сделал два глотка зелья, прислонился лбом к влажной щеке Гарри. Руки Поттера прижали его к себе еще сильнее и в конце… в самом конце он почувствовал, как его виска коснулись мягкие дрожащие губы.