Key to Happiness

      

– Есть такая теория: Вселенная и время бесконечны, значит, любое событие неизбежно.

      – Даже невозможное?

      После отравления Хиаши долго не приходил в себя, хотя ирьёнины делали все, чтобы пациент быстрее очнулся. Пока глава клана Хьюга был в госпитале – а сколько ему там лежать было неизвестно – место главы временно занимала наследница. Ханаби знала, что рано или поздно ей придется возглавить клан и управлять им, но не ожидала, что это время наступит так скоро. Сейчас же то, что она предполагала только в необозримом будущем, наступило.       «Все, что должно рано или поздно произойти, происходит гораздо раньше, чем мы ожидаем. Поэтому надо всегда быть готовым», – несколько лет назад говорил ей отец. Тогда за порогом Конохи бушевала война, и он опасался, что может не вернуться. Судьба распорядилась иначе: хотя клан и понес существенные потери, глава вернулся невредимым, и даже Неджи, серьезно раненый и почти пересекший границу между жизнью и смертью, сейчас был в норме. «Я так и не успела подготовится», – грустно подумала Ханаби, глядя на серое небо. Сейчас, когда за ее спиной тенью стоит фигура отца, который еще может оправится и вернуться на законное место, все было более-менее спокойно. Но что будет, ели Хиаши умрет. У Ханаби от столь печальных мыслей защипало глаза, и она прикусила внутреннюю сторону щеки, не дав слезам волю. Проблема была даже не в том, что она потеряет любимого отца. Клан потеряет лидера. Станет ли Ханаби новым – вот главный вопрос?       Девочка понимала: хотя Хината после свадьбы не была наследницей, а больше прямых конкурентов за власть у нее нет, без битвы Ханаби не оставят. Советники приложат все усилия, чтобы доказать, что малолетняя наследница не способна управлять кланом, назначат ей регента из своих или вовсе заменят более выгодным им человеком. Будучи боевой девчонкой, к войне за место под солнцем Ханаби готова не была. Ей не доставало знаний, опыта и возраста.       – Ханаби-сама, –позвала Натсу, – вы опять оставили кляксу.       Ханаби вздрогнула и моргнула. Вынырнула из тяжелый мыслей и вернулась в кабинет отца. Она взглянула на документ. По ровным строчкам иероглифов расплылось черное чернильное пятно. Прямо как в ее до этого беззаботной жизни. Только теперь она поняла, что все требования отца к ней по сравнению с обязанностями главы были детскими забавами.       – Опять переписывать, – недовольно скривилась Ханаби и выкинула испорченный документ в урну. Взяла новый лист, но вместо того, чтобы писать, вновь задумалась. – Натсу-сан, а если у меня не получится?       Мало кто из знающих наследницу клана Хьюга мог допустить мысль, что она в чем-то сомневается. Ханаби всегда вела себя гордо и уверенно, как и полагается дочери главы клана. Даже с близкими людьми она старалась держаться весело и непринужденно, будто в ее жизни и вовсе нет проблем, с которыми она не совладать. Очень мало кто знал, что и она может бояться. Ханаби опасалась старейшин, страшилась не справится со своими обязанностями и подвести клан, но больше всего в ужас ее приводило то, что она может не оправдать имя отца, которого видела почти идеальным главой клана.       Как назло, сейчас клан был на грани смуты. Зрела революция, среди побочной ветви (Ханаби догадывалась, что революционеров стоит искать там), росло недовольство в главной: нынешний глава не способен вести дела (хотелось верить, что временно), а старейшины уже задумывают, как сделать из несовершеннолетней наследницы, временно занявшей его место, марионетку. Ханаби не обладала твердой рукой Хиаши, способной приструнить недовольных. У нее не было Хинатиного сострадания, которое смогло бы купить лояльность побочной ветви. Она не обладала репутацией гения, к которой бы прислушались. Все, что у нее было, знания, которые учителя и отец с дедом вкладывали в нее все эти годы. Их отчаянно не хватало.       – Ханаби-сама, у вас все получится, – Натсу села на корточки, положила подбородок на стол. – Вы все прекрасно знаете, так хорошо и усердно учились. А если что, вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь.       – Нашу?       – Я в любое время к вашим услугам, – улыбнулась Натсу. – Ко-сан всегда был верным помощником Хиаши-сама, и не откажет вам. Неджи-сан тоже не бросит родню в беде. И Хината-сама вас по-сестрински поддержит.       Ханаби слабо улыбнулась. Она все еще немного боялась свалившейся на нее ответственности, но теперь, когда ей прямо заявили, что есть люди на ее стороне, она стала увереннее.       – Я слышала, что на будущем собрании старейшины хотят подобрать мне регента, на случай, если отец слишком долго пробудет в больнице, – протянула Ханаби. – Как думаешь, кого мне выбрать?       Спрашивала она только из интереса. На самом деле Ханаби понимала, что выбирать самой ей не позволят – старейшины утвердят своего кандидата, и надо думать, его они уже выбрали. Ханаби это злило. Она понимала, что, если регентом будет кто-то из старейшин, ей не дадут принимать самостоятельные решения. Ханаби хотела быть сильной и уверенной главой, и самой нести ответственность за свои решения.       – Не хотите чай? – вместо ответа спросила Натсу, которая не знала толка в политике.       – Хочу, чтобы во мне видели главу, с которой стоит считаться, – и добиться Ханаби хотела этого сейчас, иначе, когда она станет главой на самом деле, у нее будут проблемы. – Хочу сделать что-то важное, может, даже изменить клан, – она улыбнулась и подмигнула Натсу.       Сделать что-то важное было бы здорово, тогда бы ее все зауважали, не как принцессу, а как лидера. Ханаби знала, что надо сделать – предотвратить революцию и наказать предателей. Но как их найти? Хиаши еще после убийства Озэму отдал приказ искать всех подозрительных личностей и допрашивать. Единственная, кого удалось поймать, это Хару, и то потому, что она сама призналась. Что поделать, если давно заключенный контракт с Конохой обязывает всех дееспособных Хьюга идти на службу деревне и выполнять миссии? На решение проблем внутри своего клана не хватало людей, а у тех, кто имелся, не было возможности посвятить себя только поиску революционеров.       – Ханаби-сама, можно? – раздался за дверью бас Хидеки.              Она разрешила, что все лучше, чем заполнять документы, и позволила войти. Вместе с Хидеки вошел Хиросэ. Они вели под руки скрученного мужчину. Ханаби не знала его имени и видела впервые, но сразу поняла, что он в чем-то виновен. Последним вошел Неджи и устроился у самой двери, перекрывая выход.       – Что случилось? – со всей строгостью спросила Ханаби, подавляя рвущееся наружу детское любопытство.       – Это Тедеши, один из лидеров сопротивления, – сказал Неджи. – И он назовет имена.       На этих словах Хидеки пнул Тедеши под колени. Тот едва не завалился, но четыре сильных руки удержали его. Ханаби подалась вперед. Лидер революционеров. Это было превосходно. Она только недавно заявила, что хочет совершить что-то значительное, а теперь она поймала революционеров! «Не ты», – поправил внутренний голос, Ханаби отмахнулась от него и навострила уши.       – Говори, – пнул арестованного Хиросэ.       Тедеши поднял на Ханаби избитое лицо в кровоподтеках, синяках и порезах. Повернул голову в сторону стоящего у двери Неджи и сплюнул кровь на дорогой паркет, за что получил еще один пинок. После него Тедеши назвал двенадцать имен, кроме своего. Натсу записала все. Ее глаза помутнели, когда Тедеши назвал имя Ко.       – Ко вычеркни, – сказал ей Неджи. – Он на меня работал, докладывал об этих.       – Докладывал? – заинтересованно уточнила Ханаби.       – Он сумел предотвратить парочку покушения, – пояснил Неджи. – Без него трое старейшин были бы мертвы.       – Так и знал, что он предатель, – зло прошипел Тедеши. – Верно я не сказал ему об отравлении.       – Это ты отравил отца! – воскликнула Ханаби. Сомнений, в том, что это дело рук революционеров, у нее не было, но увидеть отравителя лично она не ожидала. Теперь увидела. – Заприте его в темницу. Всех, кто в списке, поймайте и туда же. Пытайте, пока не признают вину. Кроме Ко, конечно, раз он на верной стороне.       – Ханаби-сама, выпустите Хатоми-сан. Она невиновна, – попросил Неджи.       Ханаби кивнула и отдала приказ. Ей и самой казалось, что добродушная кухарка, всегда приветливая со всеми, не могла быть убийцей. Хиросэ и Хидеки хором крикнули: «Есть!» и покинули кабинет. Неджи остался, готовый отвечать на вопросы сестры.       – И как ты это сделал? – Ханаби подперла щеку рукой, принялась слушать.       – Мы с Ко, – поправил ее Неджи. – Он первый про них узнал. Поделился со мной, мы вместе придумали план действий.       Неджи не стал говорить, что первым делом Ко наехал на него с подозрениями. Не стал рассказывать и о том, что именно делал и видел Ко, пока шпионил – тот сам расскажет гораздо лучше. Умолчал также и о том, кто на самом деле убил Озэму: незачем Ханаби терзаться мыслью о смерти невиновной Хару.       А вот о том, что знал Тедеши с детства, и уже тогда он был тем еще гавнюком, Неджи рассказал. Как и о том, что Хатоми просила уговорить сына сдаться самому, что у Неджи не получилось. О том, как поделился с Хиросэ и Хидеки, предварительно убедившись в их непричастности к кружку заговорщиков. О том, как они взяли Тедеши в его же доме, забитого, запуганного, но не раскаивающегося. О том, как выбивали из него признание.       – Значит, революция остановлена? – неуверенно спросила Натсу.       – Она может вспыхнуть снова, – ответил Неджи. – С большей силой. не только нынешние революционеры были недовольны сложившимся много веков назад порядком. Они стали отличным примером для будущих бунтовщиков – и это их главная победа.       – Мне что для спокойствия клана истреблять всех, кто мыслит иначе, чем главная семья?! – горестно воскликнула Ханаби.       – Достаточно уничтожить корень проблемы, – сказал Неджи.       – И у тебя есть идея?       Неджи многозначительно улыбнулся и раскрыл зеленую тетрадь. Именно ее Ханаби видела у брата в руках, когда гуляла с Асако. Тогда она практически не обратила на нее внимание, но сейчас вспомнила. Любопытство вспыхнуло, Ханаби уткнулась в тетрадь. Судя по записям, Неджи планировал изобрести новую печать, точнее, он почти изобрел ее. В теории все выглядело идеально: новая печать, как и старая, должна блокировать бъякуган после смерти Хьюга, но в отличие от Хьюга Соке но Джуиндзюцу не причинит боли носителю. В тетради были чертежи, заметки по анатомии, записи о влиянии того или иного элемента будущей техники на человека. Что ни говори, поработал Неджи кропотливо, дотошно и скрупулёзно. Были приложены и подписи, по словам Неджи, он собирал их целый год. Почти вся побочная ветвь была за изменения. Подпись Нанадайме Хокаге стояла в конце списка.       – Я работал над этим со времен войны, – сказал Неджи, когда сестра закончила чтение. – План менялся несколько раз, но этот вариант идеален.       – Ты предлагал отцу? – Ханаби закусила губу. То, что она прочла в тетради, казалось ей отличным выходом. И все же, как бы ей самой не нравилась идея, Ханаби не могла одобрить план, если его отверг глава клана, пусть даже она временно занимает его место. Ответ Неджи сейчас решал все.       – Хиаши-сама не смотрел и до собрания меня не допустил.       – Ты же знаешь, что я не могу одобрить твою разработку единолично?       Вопреки всеобщему мнению, глава клана Хьюга не принимал решения в одиночку. Любые идеи рассматривались на совете старейшин, где за них голосовали старейшие члены главной ветви клана. Слово главы было решающим, и только он мог решить, какие вопросы будут обсуждаться на собрании.       – Но вы и не запрещаете, – Неджи слишком хорошо знал сестру, чтобы считать по ее лицу одобрение. – Я показал не для этого, – Неджи мотнул головой. – Я прошу разрешения выступить с моей наработкой на следующем собрании.       – Старейшины вряд ли одобрят, Неджи-сан, – покачала головой Натсу. Она тут же сообразила, что встряла в важный разговор, и закрыла рот рукой. Хиаши-сама за такое своеволие мог наказать.       – Натсу-сан права, – Ханаби не была рассержена комментарием. – Они не поверят просто в слова.       – Я смогу предоставить более наглядное доказательство. Дай мне разрешение доработать печать до конца, и я покажу, как она должна действовать.       – Ты разработал проект сам? – усмехнулась Ханаби. – Неджи-нии, да ты трудоголик.       – Ханаби-сама, я, конечно, гений, но не всесильный бог, – усмехнулся он в ответ. – С разработкой мне помогли Тен и Нобу, и я планирую пригласить Узумаки Карин.       – Она спец? – уточнила Ханаби.       – Она Узумаки, а значит, ее способности к фуиндзюцу превосходит чьи-либо еще. Кроме того, если верить легендам, именно ее предок, Мито Узумаки, когда-то изобрела Хьюга Соке но Джуиндзюцу.       – В таком случае я даю добро, – улыбнулась Ханаби. – Но только под моим контролем.       Ханаби прекрасно понимала, что контролировать работу она не сможет: недостаток времени, множество дел, ее возраст и то, что она не знала весь план Неджи, не дали бы ей такой возможности. Однако любопытство было сильнее. Кроме того, кураторство главной наследницы клана обеспечит проекту шанс на одобрение.       

***

      Карин Узумаки, приглашенная наследницей клана Хьюга для помощи в создании новой печати, листала исписанную мелкими иероглифами тетрадку. На ее взгляд, разработка была вполне хороша, требовались лишь минимальные исправления в структуре фауна, которые она и сделает. Мысленно Карин очень радовалась, что после войны занялась углубленным изучением джуиндзюцу и благодаря клановой предрасположенности за три года почти достигла совершенства.       – И кто будет подопытным? – Карин оторвалась от тетради и обратилась напрямую к автору проекта.       – Я, – коротко и ясно ответил Неджи.       Кому как ни негласному лидеру побочной ветви испытать то, что должно стать ее избавлением от многовековой несправедливости.       – Не думаю, – не согласилась Карин. – Насколько я знаю, у тебя уже есть одна. Я не могу гарантировать, что новая печать на активирует уже имеющуюся, а это будет больно.       – Из всех в этой комнате только я подхожу, – пожал плечами Неджи. Будто он, член побочной ветви и действующий шиноби, не привык терпеть боль?       Его слова звучали жгучей иронией, ведь в комнате они были вдвоем.       – Умирать, чтобы продемонстрировать, как новая печать запечатывает бьякуган, тоже сам планируешь? – издевательски выгнула бровь Карин.       Неджи усмехнулся. Нет, смерть в его планы не входила. Не тогда, когда от заветной цели его отделяет один шаг.       – Зачем? Недавно клан поймал революционеров. Думаю, Ханаби-сама будет не против одолжить одного смертника для эксперимента.       – Или парочку, если твой проект требует доработки, – вторила Карин, в которой начал просыпаться безумный ученый. Не зря же девушка когда-то работала на Орочимару.       Неджи кивнул. Она уловила его мысль, хотя он не мог одобрить вспыхнувший в глубине красных глаз кровожадного огня.       – Куда ставить собираешься? – поинтересовалась Узумаки.       Неджи без слов подставил руку. Через полчаса на запястье переплелись кружева узора. Дольше всего Карин возилась с символом инь янь в центре. Она ворчала, фыркала и ругалась, но Неджи было принципиально важно, чтобы основой печати был именно этот знак.       – Готово, – произнесла Карин, поднимая голову и вытирая пот со лба. Она взглянула на результат своего труда и, несмотря на все потраченные усилия, не смогла сдержать улыбку. Узоры сплетались между собой, создавая гармонично завершённое произведение, которое хранило в себе что-то большее, чем просто Джуин. Это была связь, этакий мост между мирами, который должен был привести к новым возможностям.       – Спасибо, – коротко поблагодарил Неджи.       – Одним спасибо не отделаешься, – коварно оскалилась Узумаки. – Мне нужен адрес Саске.       Неджи закатил глаза. Каждому в Конохе было известно, что последний из Учиха в деревне не живет, а странствует за ее пределами. Только иногда приходит, чтобы повидаться с дочерью. Где он живет в это время, Неджи не знал.       – Можешь спросить у Сакуры-сан. Она обычно в курсе, где найти его, – предложил он, пожав плечами.       – Все мужчины такие странные, или только ты, гений? – сложила руки на груди Карин. – Выспрашивать, где найти парня, у его бывшей – та еще идея. Ладно, сама разберусь.       – Я пришлю письмо с приглашением на собрание, – сказал Неджи, когда Узумаки уже собралась покинуть клан Хьюга.       – Да, – кивнула она. – И парочку смертников. Удачи. Если что, эта штука не убирается, – предупредила она.       – Я помню, – подтвердил Неджи и закрыл дверь.       Он посмотрел на руку, где красовалась новая печать, и улыбнулся. Совсем скоро то, о чем он так давно мечтал, станет явью. Совсем скоро члены побочной ветви клана станут свободными. Совсем скоро он сможет взять Тен-тен в жены, не боясь, что ее и их детей заклеймят приносящей боль печатью. Неджи глянул на часы. Тен-тен вернется домой не скоро, Нобу еще в Академии – есть время заглянуть на кладбище.