Аниото. Люди-леопарды.

***

Дыхание сбивалось, а сердце стучало уже в районе горла. Чимин так быстро никогда не бегал. Омега боялся оглянуться, так как это могло отнять у него секунду драгоценного времени. — Эй, Мини, ты откуда такой…встревоженный? — Чимина остановил Ёнбом, непонимающе оглядывая его. Омега выглядел подозрительно: распахнутые глаза, трясущееся руки и сбитое от бега дыхание. — Так бежишь, будто за тобой демон гонится. — встрял Донхэ. Альфа подумал, что перепуганному Чимину нужна помощь, но проворный волчий нос учуял приторный тяжелый запах иланг-иланга, что заставило Донхэ отойти на пару шагов, размахивая перед собой ладонью. Альфа сразу понял, в чем дело. — Надеюсь, твоему мужу стало гораааздо лучше. Странные у вас кошачьи брачные игры. Ёнбом непонимающе посмотрел на альфу. Не имея способности считывать запахи, он не понимал, что имеет ввиду Донхэ, и, почему его его интонация стала настолько ехидной. Чимин слегка оскалился в сторону Донхэ. Он еле унес ноги от Чонгука, а этот волк стоит и насмехается над этим. «Брачные игры», — фыркнул про себя Чимин. — Пойдем, — Ёнбом приобнял слегка подрагивающего омегу за плечи, — Тебе надо что-нибудь выпить. — Я бы на твоем месте его не трогал, — Донхэ указал взглядом на руку Бома, — Его муж может появиться здесь в любое время. Поверь, альфа в гоне не оценит, если увидит тебя так близко к своему омеге. — В гоне? Мини, у Чонгука гон? — Ёнбом уставился на омегу удивленными глазами. — Да. — нехотя сознался омега, оглядываясь в сторону их дома. Он нервно кусал губы, испугавшись, что Чонгук и правда может за ним прийти сюда. — Ёнбом, — обратился Чимин к другу, убирая его руку с себя, — Мне нужно идти. Хочу посмотреть, как там Джонни с остальными малышами. Омега постарался улыбнуться, чтобы не выдать беспокойство, и поспешно удалился в сторону дома Бонхвы, не дав другу ответить. Рот мужчины только раскрылся и закрылся обратно, смотря в след почти убегающему омеге, который гремел на всю улицу браслетами и украшениями, что до сих пор с себя не снял. Дом Бонхвы, как и прежде, утопал в радостных писках детей. Было удивительно наблюдать, как маленький, никого не подпускающий к себе Хёджон активно играет с остальными детьми. В больших оленьих глазках искрилась радость, смешанная с интересом. — Джонни, — мурлыча позвал Чимин, подойдя ближе к манежу. Маленький омежка услышал родной голос и учуял запах папы. Повернув голову в сторону родителя, Хёджон, оставив своих новых друзей, широко улыбнулся, и шустро пополз к Чимину, урча в ответ. Малыш прижался к руке папы, когда подлез ближе, обнюхивая, так как чувствовал на ней еще и сильный запах своего отца. Смешение этих запахов нравилось маленькому омеге, инстинктивно успокаивало, даря чувство защищенности и заботы. — Иди ко мне, мое маленькое сокровище. — мягко щебетал Чимин, поднимая малыша на руки и прижимая к своей груди. Чимин обернулся к женщине и, сердечно поблагодарив за то, что она посидела с ребенком. Покидая дом, омега пообещал, что взамен за её доброту он обязательно поможет с приготовлением пищи, уборкой или с уходом за огородом. Чимина беспокоил вопрос, где лучше сегодня переночевать (и, возможно, ближайшие несколько дней). Гон у альф обычно длится дня три, а затем еще несколько суток гормоны приходят в норму, яркий запах утихает. Первое, что пришло на ум — Соён. Омега пошел обратно на праздник, подруга должна еще была быть там. Мероприятие было в самом разгаре, местные жители с удовольствием танцевали под веселый ритм барабанов и бубнов. Пестрые костюмы, блеск украшений, яркие макияжи — всё смешалось в одно, создавая приятную какофонию. Пахло благовониями, природными запахами альф и омег и едой, что окружала пирующих. Чимин пробирался аккуратно, прикрывая ребенка, чтобы вдруг не задели в порыве эмоционального танца. Хёджону не нравилась громкая музыка, крики и энергичные танцы оборотней вокруг. Нахмурив черные бровки, он отвернулся и крепко обнял папу за шею, прячась и ища защиты. — Не переживай, Джонни. Это добрые оборотни. — прошептал в маленькое ушко Чимин и поцеловал малыша в макушку. Сине-фиалковые глаза продолжали искать в толпе Соён. — Со! — омеге приходилось повышать голос, чтобы подруга смогла его услышать через громкую музыку. — О, Мини! — Соён удивилась, снова увидев омегу здесь. — Я думала, что вы с Чонгуком ушли. Как он себя чувствует? Ему лучше? — Одно могу сказать точно. Он не болен. — Чимин нервно поправил прядь волос, а затем добавил чуть тише. — У него гон. Глаза подруги расширились еще больше, а затем она посмотрела на Хёджона, вцепившегося в омегу, как делают это котята, когда забираются на дерево. — Ты думаешь Джонни согласится побыть со мной? Я не против…но ты сам знаешь, что… — Соён, — перебил омега, — Я хочу попросить тебя приютить нас. Хотя бы сегодня. Пожааалуста. Сине-фиалковые глаза выдавливали из себя самое жалобное выражение, на которое были способны. — Чимин… — сдвинула брови подруга, — Ты не вернешься к своему мужу? Омега в ответ замотал головой и подбросил Джонни немного вверх, чтобы удобнее взять его. — Но почему? Я думала, что вы, оборотни, проводите гоны и течки вместе. — Да, но сейчас всё так сложно, — омега закусил пухлую губу, — Я, кажется, ещё не готов. — сине-фиалковые глаза забегали. Омеге стало стыдно, что вообще поднял эту тему, поэтому поспешно добавил, — Извини, Соён, я наверно пойду. — Куда ты? — подруга остановила омегу, — Пойдем, подготовим для вас место в моей комнате. — Спасибо. — облегченно выдохнул Чимин, — Только никому не говори об этом, не хочу, чтобы потом ходили слухи по деревне. — Игнорировать альфу в его гон он хочет, а слухов не хочет. Мини, ты бываешь бессердечным. — Я знаю Соён. — закатил глаза омега, — Поверь, мне самому это не нравится. Но…я боюсь. Наконец-то признался Чимин. Соён не стала допытываться, чего так боится омега. Придет время и Чимин сам всё расскажет, а пока он тщательно скрывает свою тревогу перед чувствами к Чонгуку. А что, если он их раскроет, а альфа решил больше не хочет быть ним? Соён помогла другу снять с себя все украшения и костюм, аккуратно положив ткань на стол, чтобы завтра вернуть девушкам. Со поделилась одеждой для сна, а сама убежала обратно на праздник, так как спать еще не хотелось, а один альфа обещал ей танец. Приняв душ и переодевшись в женскую свободную тунику, длина которой доходила омеге до икр, Чимин соорудил бортики из одеяла на кровати, которую щедро уступила им с Хёджоном подруга. Омега собрал небольшое гнездо для малыша, чтобы во сне он никуда не упал и не укатился. — Спи, милый. — чмокнув в нос сына, прошептал омега. Белые простыни были еще прохладными, так как на дворе уже был вечер, и открытое окно пропускало в комнату ночную свежесть. Улегшись на мягкую подушку, Чимин прикрыл глаза, шумно выдыхая. Омега постарался расслабиться, чтобы уснуть. Однако сон не шел, так как сознание рисовало мускулистую грудную клетку, часто вздымающуюся вверх и опускающуюся обратно, литые мышцы пресса и рук. Ягодицу снова зажгло, возвращая воспоминания о том, как горячие ладони совсем недавно сжимали сочную половинку. Хищные красные глаза, гипнотизирующие, такие опасные, что оторваться от них невозможно. Они приближались всё ближе и ближе, заставляя сердце омеги биться сильнее. Крепкие мужские руки, обвитые рисунком сине-зеленых вен коснулись коленей, обдавая их жарким пламенем и медленно поползли наверх, утягивая за собой белую ткань туники. Касания горячие и нетерпеливые, пальцы сжимали и разжимали бедра омеги, слегка щипая. Красные глаза неумолимо приближались к лицу омеги, и все его тело напряглось от ожидания, формируя внизу узел удовольствия. Стоило им резко раствориться в темноте, Чимин вскочил на кровати. Омега тяжело дышал, хватаясь за сердце. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что все еще находится в комнате Соён. Тишина. А яркий свет луны, пробивающийся в окно, позволял рассмотреть всю комнату. Соён в ней еще не было, а Хёджон мирно спал в своем гнезде. Чимин схватился за голову, сжав волосы у висков, пытаясь тем самым успокоиться. Сон, что приснился минуту назад казался настолько реальным, что омеге пришлось сильно зажмуриться, чтобы прогнать это сладкое наваждение. Грудная клетка вздымалась от частого глубокого дыхания, стало жарко, поэтому Чимин встал с кровати и подошёл ближе к открытому окну, чтобы вдохнуть свежий воздух. Прикрыв глаза, он медленно начал втягивать прохладный горный воздух, подставляя ему свое лицо, которое тронула испарина. Освежающе приятно… на пухлых губах образовалась улыбка. Вдруг сине-фиалковые глаза резко распахнулись, когда чуткий слух омеги услышал треск веток со стороны леса. Взгляд метнулся на черную изгородь деревьев, но омега ничего не видел. Чимина охватила паника, так как это может быть кто-то чужой, а он один здесь, с ребенком. Но, принюхавшись, омега почувствовал что-то родное в той стороне, то, к чему тянет. «Чонгук», — пронеслось в голове. И эти мысли испугали. Чимин резко сел, на корточки, чтобы его не было видно (будто это могло помочь). Прислонив ладонь к зашедшемуся сердцу, Чимин откинул голову, уперев ее в деревянную стену. Омега не понимал, почему он чувствует там Чонгука (а, главное, КАК?), но он был на сто процентов уверен, что там находится альфа, и тот следит за ним. Чимин аккуратно подошел обратно к кровати и забрался обратно, на уже успевшие остыть простыни, и прижался к спящему ребенку. Он знал, что Чонгук не ворвется сюда, так как здесь Хёджон, а его он пугать не станет. Закрыв глаза, Чимин готов был поклясться, что слышит мягкие шаги леопарда. Но такого быть не должно, кошки ходят бесшумно. Шаги мягких подушечек отчетливо прослушивались рядом с домом. Альфа ходил кругами, иногда останавливаясь, будто обдумывая что-то. Чимин не знал, куда себя деть. А что, если Чонгук ворвется сюда? Окно очень большое и оно открыто… Чимин сжался в комок, а тело его начало подрагивать от прохлады и тревоги. Затем наступила тишина. «Ушел?» — распахнув глаза, подумал омега. Он посмортел на стену, за которой последний раз слышал шорохи, еще раз вслушался, но там ничего. Чимин был в замешательстве, не понимая, что происходит. Из темноволосой головы не уходил вопрос о том, куда ушел Чонгук. Догадка посетила его очень быстро и очень болезненно — у него гон, логично, если он ушел к другому омеге. С этой минуты, ночь начала тянуться неумолимо долго, и омегу мучили неприятные сны, где он видел Чонгука с другими омегами, Чонгука, который не желал его. И вот омега развелся с ним, отстоял ребенка, и теперь живет в Евэле, встретив человека, который ему понравился. Этот новый человек разделяет с ним все взгляды, позволяет Чимину всё, что тот хочет, не заталкивая омегу в рамки. Но даже во сне он чувствовал себя неуютно, как будто это не его жизнь. Когда Чимин снова открыл глаза, свет луны, что взобралась ещё выше на небо и единолично царила там, еще ярче проникал в комнату. Соён уже лежала на соседней маленькой кровати, заснув глубоким сном. Хёджон немного куксился во сне, будто уловив настроение своего папы, но, когда омега потерся о него своей щекой, обдавая ароматом бергамота, ребенок успокоился. Омега больше не мог заснуть и это его раздражало. Одолжив у подруги уличные сандалии, он вышел на свежий воздух. На улице было тихо, только цикады периодически нарушали её своим стрекотанием. Чимину с детства говорили, что прогулка способствует сну, поэтому мысль о том, чтобы прогуляться по деревне, быстро превратилась в твердое намерение. Костер уже был потушен, а столы стояли пустыми, напоминая о недавнем празднике. Чимину понравилось жить в этой деревне, впервые он не чувствует себя «не таким», так как здесь есть и люди и оборотни. Если Чонгук не захочет быть с ним, он точно останется здесь. Жить в Седраде один он точно не будет, так как не смотря на то, что он обожает своих родственником, там он себя чувствует, как в тюрьме. Чимин был погружен в свои мысли, не заметив, как дошел до небольшого озера неподалеку. Над озером расстелился молочный туман, который местами сгустился причудливыми завитками. Гладкая поверхность воды казалась абсолютно черной, и только свет луны пробивал дорожку серебрянных бликов. Чимин нашел мягкий островок травы на берегу озера и, присев, попытался собраться с мыслями и успокоить себя. Надо обязательно настроиться на сон, перестать думать о проблемах, иначе завтра весь день будет разбит, омега будет безумно уставшим, чего Хёджон ему точно не простит. Сине-фиалковые глаза с любопытством изучали природу вокруг. Озеро и деревья были прекрасно видны благодаря яркой луне. Чимин вынул ногу из ботинка и дотронулся ступней до воды. Теплая. Особенно это чувствовалось на контрасте с прохладным воздухом. Омега засунул и вторую ногу, начав болтать сразу двумя так, что брызги долетали до туники, впитываясь большими мокрым пятнами. Увлекшись процессом, он не сразу понял, что за ним следят. Только когда уши уловили мягкую поступь лап совсем рядом, тогда Чимин резко посмотрел вправо. На него уставились два желтых глаза с красными радужками. Омега пораженно вдохнул воздух, замерев и перестав дышать. Черный хищник приближался медленно, а Чимин аккуратно вынул ноги из воды, переместив их перед собой. Омега все еще внимательно следил за каждым шагом леопарда, что пружинисто переступал своими тяжелыми лапами, приближаясь все ближе и ближе. Брови омеги собрались у переносицы, хмурясь, а тело напряглось, чтобы в любой момент задействовать все свои ресурсы, вскочив и пустившись в бег. Чимин всё ещё считает, что может скрыться от хищника. Черный леопард грациозно подошел к «жертве» и глубоко втянул запах бергамота, сладкий и свежий одновременно. Глаза зверя загорелись еще более ярким светом, а длинный язык облизнулся, будто пантера попробовала этот тягучий сироп. Чимин проследил за альфой, подбирая ноги и прижимая колени к груди. Клыкастая морда хищника аккуратно прижалась к ноге, а розовый шершавый язык начал слизывать капли воды с икр. Леопард издавал низкие рокочущие звуки, оповещая о том, что доволен. Чимин сначала напрягся, но затем расслабился, так как Чонгук ничего такого с ним не делает. А вылизывать своего омегу — это обыкновенное дело для кошек. — Ладно, Чон, завязывай. — хихикал расслабленный Чимин, — Я принимал сегодня душ и в твоих услугах не нуждаюсь. Леопард фыркнул и толкнул омегу мордой в грудь, повалив на траву. Чимин, не ожидавший такого, сразу же приподнялся на локтях, взгляд его был растерянный, так как омега не понимал, чего удумал его оборотень. — Эй. Трава холодная. — проныл омега, но сразу замолчал, стоило проворной морде своими раздутыми ноздрями провести от его живота к груди, к шее, по лицу и по волосам и назад к животу, паху, вниз по бедрам, по икрам и по его белым ногам. Он старался впитать запах супруга с головы до ног, до кончиков пальцев, собирая его с подбородка, пупка и со сгибов его локтей. Внутренний альфа соскучился по своей омеге. Омега замер и тяжело задышал, когда Чонгук проходился по его телу. Чимин не понимал, почему позволяет этому леопарду это всё. Бергамот становился слаще и более терпким. — Чон…гукк… — Чимин пытался поймать руками хищника. Запустив пальчики глубоко в черную шерсть и сжав её, он попытался оттолкнуть оборотня. Тот в ответ предупредительно рыкнул, ясно давая понять, что сейчас останавливаться он не собирается. Хищник опустился к вырезу на груди, что была дальше скрыта завязками. Горячий язык мазнул по ключицам, от чего омега дернулся. Чимин резко сел, тяжело дыша и пытаясь оттолкнуть от себя наглую морду. — Стой, — попросил он снова, — Я так редко видел тебя леопардом. Дай посмотреть. Если бы Чонгук был сейчас человеком, он бы точно ухмыльнулся и закатил глаза. Но если омега хочет на него посмотреть или потрогать, альфа готов дать ему себя для исследования. Огромный хищник послушно сел перед омегой, стараясь не шевелиться, чтобы не вспугнуть. Чимин, словно ребенок, завороженно смотрел на огромного зверя перед собой. Горящие глаза, черный нос, уши, переливающаяся шерсть. Черные леопарды бывают разные, и обычно вблизи на них видны пятна, но у Чонгука был сильно выраженный меланизм, благодаря которому шерсть была однородно иссиня-черного цвета. Казалось, что сама тьма лизнула этого котенка при рождении. Маленькие пальчики прошлись по массивной голове, почесав за ушками. Чонгук склонил голову ближе. Альфе приятно. Он поддался вперед и потерся лбом о грудь омеги, от чего тот засмеялся, так как шерсть щекотала открытые участки тела. Огромный хищник, а сейчас похож на домашнего кота. Затем Чимин спустился по шее вниз, дотрагиваясь до мощных лап. Одну из них Чон щедро дал омеге в руки. Омега заметил, что огромная конечность помещается только в двух его ладонях. — Вот это когти, Чонгук! Давно маникюр делал? — веселился тот, надавив на подушечку, откуда показался смертоносный длинный загнутый коготь. Чонгук добродушно фыркнул и, забрав свою лапу обратно, обошел омегу со спины, потираясь мордой о его лопатки, а хвостом дотрагиваясь до шеи и подбородка, обвивая. Леопард начал игриво напрыгивать на мужа, стараясь делать это аккуратно, чтобы не придавить или не повредить нежного и хрупкого супруга. — Чонгук, что ты делаешь? — закатил глаза тот, когда Чонгук в очередном прыжке лизнул его ухо. Следующий прыжок и альфа слегка провел клыками по затылку мужа, омега ахнул, а его тело моментально выгнуло дугой, так как такие жесты у кошачьих зашиты в инстинктах: кошки хватают партнера за загривок во время спаривания. Альфа довольно пофыркивал и собственнически терся о своего супруга, стараясь пропитать своим запахом. В этой игре Чимин, под очередным напором леопарда, съехал по траве прямиком в озеро. Пятнистые хищники признаны отличными пловцами и обычно обожают воду, но не леопард Чонгука, который сразу же поспешил лапой смахнуть брызги, попавшие на морду. — О, Чонгук, боишься воды. — победно улыбаясь, проговорил омега. Чимин стукнул по водяной глади ладонью, чтобы брызги полетели прямо в альфу. И, судя по недовольной морде с прижатыми ушами напротив, они все долетели точно до цели. Вода была молочно-теплой, поэтому омега с радостью развернулся к хищнику спиной и начал удирать прямо на середину озера, периодически оглядываясь на растерянного альфу, что остался на берегу. Чимин звонко смеялся, разбрызгивая вокруг себя воду, с удовольствием подмечая, что смог найти способ уйти от леопарда. Даже с таким Чонгуком он справляется, и как же это приятно! Беззаботный настрой растворился словно по щелчку, как только омега услышал громкий всплеск воды сзади. Чонгук все же нырнул за ним. Чимин немного запаниковал, хотя понимал, что леопард ему ничего не сделает, максимум нарычит. Чтобы альфе было не так просто до него доплыть, коварный омега решил ускориться, хотя вода уже доходила ему до ребер, и двигаться становилось тяжелее. Вдруг его схватили сильные руки и развернули на себя, впечатывая в крепкое тело. — Чонгук…- пораженно выдохнул омега. Сине-фиалковые глаза расширились, увидев перед собой своего мужа, который уже обратился в человека. Со смоляных волнистых волос капает вода, проходясь по щеками, губам с выраженной галочкой и подбородку. Глаза все такие же опасно красные. — Думал не смогу догнать, омега? — голос альфы стал ниже и грубее, от чего у Чимина приятным спазмом потянуло внизу живота. — Мой леопард не очень любит воду, чего не скажешь обо мне самом. Улыбка Чона больше походила на оскал. Все черты лица заострились, а мышцы увеличились. Тело напряглось и стало каменным, так как инстинкты, подстегнутые гоном, неистово орали покрыть омегу прямо сейчас, не давая тому опомниться, и Чонгук вынужден был сдерживаться из последних сил. Чимин нахмурил брови, вспоминая о том, что мужа долго не было ночью. Омега привстал на цыпочки и приблизил нос к шее и к лицу, тщательно обнюхивая. Горячие руки обвили талию и прижали хрупкую фигуру теснее к себе. Омега старался уловить каждую частичку запаха, чтобы ответить на вопрос, что крутился у него в голове добрую половину ночи. Маленький носик тщательно исследовал красивое лицо альфы, периодически дотрагиваясь до скул и линии челюсти. Горячее дыхание опаляло личико омеги, стоило ему перепорхнуть с одной стороны на другую, снова исследуя скулы, щеки, уголок губ, а красные глаза неотрывно следили за действиями мужа. Холодный омежий нос начал спускаться ниже. Чонгук слегка запрокинул шею, давая своему мужу сделать то, что он хочет; вдыхать свой запах. — Чужих запахов нет. — констатировал омега, когда закончил свой процесс, отстранившись. Сине-фиалковые глаза посмотрели на альфу, лицо которого стало озадаченным. — А должны быть? — Чонгук не понимал, что имеет ввиду омега. — Я слышал тебя…когда был у Соён дома. А потом ты ушел… — Чимин сам до сих пор не мог понять, был ли он тогда рад, что альфа ушёл или нет. — И ты подумал, что я пошел… — Чонгук говорил, а сам внимательно смотрел, как вода стекает по манящей тонкой шее к острым ключицам, которые он совсем недавно он вылизывал. Язык сам скользнул между губами альфы, вспоминая приятную сладость бергамота. — Да. У тебя же гон. — Чимин опустил глаза вниз, когда говорил об этом. Омега чувствовал неловкость, но это было действительно то, о чём он думал. — Чимин, что за мысли. — красные глаза тут же вернулись к омеге. Чон нежно заправил выбившуюся прядь за ухо Чимина, — С тех пор как у меня появился один вредный истинный, я не могу быть с кем-то другим. Мой леопард никого не принимает. — Я всегда знал, что твой леопард очень милый. — омега снова посмотрел в глаза своего мужа. Он чувствовал, как от него исходит напряжение, как он старается контролировать каждое свое действие. Феромоны в гоне очень давят, призывая подчиниться и отдаться природе. — Если бы мой леопард не был мною, я бы сейчас ревновал, Чимин. — альфа дернул Чимина на себя, отчего тот засмеялся. В сине-фиалковых глазах появились хитрые искорки. Омега впечатался в горячее тело, явно чувствуя возбуждение супруга, что упиралось ему в бедро. — Мини, — серьезно начал альфа, дотронувшись до подбородка мужа, — Ты не сбежишь? Проведи эту ночь со мной. Чонгук провел кончиком носа по носу омеги. Тот взглотнул и посмотрел в красные глаза напротив. Они все же до него добрались. Как в том сне. Мысль о том, что сейчас перед ним стоит невероятно сексуальный и возбужденный Чонгук, который хочет только его и никого больше, заставляло сознание омеги прощально махать его обладателю ручкой. Чимин не пил алкоголь, но стоя вплотную к своему мужу он чувствовал, что пьян. А еще, он чувствовал, как он хочет в себе то самое, что так беззастенчиво упирается в его бедро. — Да… — шепотом ответил Чимин, часто кивая, потираясь своим телом о тело альфы. Омеге на секунду показалось, что глаза Чона вспыхнули еще более ярким красным цветом. — Скажи еще раз. — приближаясь к мягким губам мужа также шепотом говорил тот. Тело всё подобралось, а альфа внутри уже кричал «мой, мой, мой». — Да, да. — повторил омега, теряя связь с реальностью из-за усиливающегося запаха иланг-иланга, в котором появились нотки мускуса и абмры. Чимин так долго душил в себе инстинкты, запрещал думать о Чонгуке. Изначально это была злость за то, что он увидел тогда в кабинете с Минджи. Во время побега это был страх. Страх испытать чувства к мужу, с которым он решил разорвать все связи. Во время заточения и после него — это была вина. Вина за то, что из-за него Чонгук мог погибнуть. Из-за настойчивого запаха иланг-иланга и сильных феромонов альфы в гоне, все предохранители будто сорвались, и Чимин перестал управлять собой, отпустив. Предохранители Чонгука тоже треснули и разлетелись на маленькие части, так как он набросился на своего мужа после положительного ответа. Требовательные губы альфы накрыли трепетные омежьи в зверином, пожирающем поцелуе. Чимин от такого напора вновь почувствовал, как низ живота приятно запульсировал. Внутренняя омега ликовала, наконец-то почувствовав истинного: его запах, касания, поцелуи. Чимин не сумел сдержать стона, когда Чонгук властно положил обе ладони на пухлые ягодицы, притягивая к себе и сжимая-разжимая половинки. Стройные ноги омеги обвили талию мужа, прижимаясь своим телом теснее и слегка ерзая в сильных руках. Гон набирал обороты, поэтому Чонгук не сразу понял, что в своем порыве случайно прикусил губу омеги. Почувствовав металлический вкус крови и моментально протрезвев, альфа раскрыл глаза, беспокоясь, что навредил супругу. Омега, почувствовав горькие нотки вины в запахе иланг-иланга, не дал Чонгуку прервать поцелуй, прижав его ногами и руками еще ближе. Чимин укусил его в ответ, чтобы было 1:1. Чонгук хмыкнул в поцелуй и целеустремленно зашагал к берегу, чтобы по-настоящему почувствовать желанное тело, в которое член уже изнывал войти. Секс в воде точно не входил в его планы, он же из кошачьих, а не из амфибий. Как только тело коснулось твердой поверхности, омега схватился за широкие плечи и принялся вылизывать шею альфы. Как же ему был необходим иланг-иланг. Чимин начал неистово тереться о тело мужа, желая присвоить его запах, проходился руками по напряженным кубиках пресса, дурея от их твердости, двигаясь выше, задевая багровые соски, от чего альфа одобрительно порыкивал. Низкое звериное рычание стягивало внизу живота омеги узел удовольствия, самка внутри уже давно игриво перекатывалась с одного бока на другой, демонстрируя себя и выпрашивая, чтобы ее покрыли. Она соскучилась по своему альфе. Красные глаза плотоядно оглядели омегу напротив. Мокрая туника облепила аппетитную фигуру, выделяя соски и возбудившийся маленький член омеги. Чон помог мужу быстро избавиться от ненужной ткани. Устроившись между стройными ногами, альфа снова поцеловал супруга долгим влажным поцелуем. Руки его блуждали по телу, которое он так давно хотел. Он гладил, неистово мял и снова гладил гладкую бледную кожу, будто добрался до живительного источника и сейчас хочет получить от него всё. Омега выгибался в ответ, закатывал глаза и скалился от щекочущего удовольствия, что распространялось по всему телу, так как давно его вот так никто не касался. Сейчас он был сверхчувствительный, ощущая, как горячие пальцы касаются его везде. Запахи иланг-иланга и бергамота смешивались в один, являя собой умопомрачительный афродизиак, который кружил голову обоим. — Чимин, — еле говоря прошептал Чон, но омега не обратил на него внимания, продолжая свое дело. — Чимин, — чуть более требовательно сказал альфа. — М? — наконец-то услышал супруг и, нехотя оторвавшись от вылизывания шеи мужа, осоловелыми глазами посмотрел на него. — Я теряю контроль с каждой минутой…если не секундой. Если я что-то сделаю не так, бей меня и кричи, понял? — а затем, увидев озадаченность в глазах напротив, добавил, — Не пугайся так. Вряд ли я сделаю что-то, что может тебе угрожать, так как ты мой истинный. Я говорю это на всякий случай, так как этот гон очень странный. — Да, я понял. Делай уже что-нибудь. — Чимин не хотел больше разговаривать, поэтому запечатал рот мужа жарким поцелуем, столкнувшись с ним носами. Движения альфы стали более резкими и властными. Чонгук положил ладонь на хрупкую шею омеги, и грубо прижал его к земле, чтобы тот меньше ерзал. Демо-версия нежного Чонгука закончилась, так как добравшись до своего истинного, альфа внутри больше не хочет ждать, а поскорее получить свое. Нежные поцелуи сменились на покусывания и посасывания, оставляя красные пятна по всему телу. Зафиксировав омегу, Чонгук продвигался от ключиц к груди, жадно засасывая нежную белую кожу. Опьяненный Чимин думал, что у его возбуждения есть потолок, но ошибался: ощущая приятную тяжесть, омега выгибался дугой от требовательных ласк, выпрашивая своими стонами еще. — Еще Гуки, ещё — хныкал Чимин, сжимая руками корни смоляных волос с такой силой, что Чонгук почувствовал небольшую боль, которая туманила голову, смешиваясь с наслаждением. Чувствительный нос альфы учуял молочный запах мужа. Он всё ещё кормит их ребенка, поэтому омежья грудь по-прежнему полна молока. Чонгук почувствовал, как внутри тут же скопилась слюна, и альфа неосознанно сглотнул. Проведя горячим кончиком языка по розовой ореоле, Чон вобрал топорщившуюся горошину в рот. Аккуратно посасывая её, молоко со вкусом его любимого бергамота щедро полилось ему в рот, отчего альфа довольно заурчал. — Ох. — проскулил омега, — Гуки. Всё твоё. Только для тебя. Высасывай до конца, мой альфа. Чимин говорил, а точнее сбивчиво шептал, припечатывая Чонгука плотнее к себе и впиваясь в его волосы еще больше. Омега окончательно поддался феромонам альфы и своим омежьим инстинктам. Чонгук одобрительно порыкивал. Дыхание шумное, а руки блуждали по ребрам и талии, фиксируя мужа, чтобы тот минимально двигался по ним. Те же манипуляции Чон провел и с другим соском и, вернувшись обратно в лицу, мокро поцеловал омегу молочными губами, размазывая жидкость по уголкам рта. Оторвавшись, Чимин облизнулся и впервые в жизни попробовал собственное молоко вперемешку со слюной собственного альфы. — Ммм. — омега нежно улыбнулся, и эта улыбка контрастировала с горящими сине-фиалковыми глазами, шее со множеством красных засосов и раскрасневшимся бутоном губ. Ангел искуситель. Глаза напротив горели красным пламенем, альфа низко зарычал, сдерживать себя уже было невозможно. Чон резко согнул ногу омеги в колене, звучно шлепнул его по ягодице. Чимин вскрикнул от неожиданного хлопка и почувствовал, как возбуждение накатило с новой силой, и он толкнулся своими бедрами в ответ. Навалившись на омегу, Чонгук снова потерся возбужденным членом о бедро Чимина. На что омега ответил горячим взглядом, требовательно притянув альфу ближе к себе за шею и жадно проведя носом по ключицам, вдыхая иланг-иланг. Головка уже сочилась предъэякулятом, но альфа все же собрал последние силы, чтобы немного подготовить омегу. Руки снова опустились на ягодицы и сразу два пальца нырнули между половинкам, погружаясь в горячее лоно мокрой пульсирующей дырочки. Чимин рвано выдохнул, когда почувствовал вторжение и заполненность, от которой уже успел отвыкнуть. Движения пальцев были торопливыми, так как Чону было тяжело держать себя в руках, но он внимательно смотрел за реакцией супруга. Однако, когда Чимин начал насаживаться на пальцы сам, двигая бедрами, чтобы ускорить подготовку, Чонгук злобно рыкнул и сильно сжал свободной рукой пухлую ягодицу, чтобы остановить движения мужа. Для своего омеги сделает все сам, без чьей-либо помощи. Вытащив пальцы, он приставил изнывающую головку своего члена ко входу и нетерпеливо толкнулся внутрь. — Чонгук! — Чимин вскрикнул от неожиданности и впился ногтями в мускулистые плечи, оставляя красные борозды, так как альфа сделал это слишком резко. — Шшшш. — зашипел Чон от узости омеги. Стенки так крепко обхватили его орган, сдавливая со всех сторон. — Расслабься, Мини. — прохрипел Чонгук, смотря на своего мужа. Альфа нагнулся и припал губами к его, начал ласково целовать, чтобы помочь омеге перестать напрягаться. Язык Чона вторгся в рот омеги, успокоительно поглаживая и лениво сминая вожделенные губы. Почувствовав, что стенки дырочки омеги начали расслабляться, Чонгук мягко толкнулся на пробу. — Стой, стой! Чонгук! — закричал омега, вырвавшись из поцелуя и пытаясь остановить его схватив за предплечья. Чонгук с трудом заставил себя остановиться, хотя до звездочек в глазах хотелось продолжить начатое. Он почти ощущал физическую боль, находясь в омеге, но не имея возможности двигаться. Чимин тяжело дышал, привыкая заново к тому, что анус что-то так сильно распирает. Начинающие расслабляться мышцы, снова напряглись. Альфа, почуяв, что его омега снова напряжен, инстинктивно начал тереться головой о плечи и шею омеги, как делают это леопарды, когда стараются успокоить или привлечь внимание своей самки. В Чонгуке всегда было очень много от его второй ипостаси, поэтому даже в человеческом обличии он порой вел себя, как пятнистый хищник. Это и правда заставило омегу снова расслабиться, и совсем скоро Чимин двинул бедрами в ответ, давая знак, что готов продолжать. Альфа начал двигаться максимально аккуратно, отслеживая малейшие изменения мимики на лице его омеги, но совершив пару толчков, сорвался на бешеный ритм. Сильные бедра вдалбливались в Чимина с пошлым хлюпающим звуком от образовавшейся смазки, что обильно вытекала из омеги. Чимин чувствовал, как с каждым новым толчком снова формируется комок удовольствия в районе паха. Ещё и ещё. Поначалу он подмахивал бедрами в ответ, но, когда ритм стал слишком безумным, омега не успевал за своим мужем. Узел наслаждения скручивался, поначалу отзываясь приятными редкими импульсами, затем пульсация ускорилась, прошибая удовольствием словно иглами всё тело. Чимин не стеснялся в стонах, которые иногда были больше похожи на визг. Омега чувствовал, как удовольствие заполняет его всего. Долгожданный оргазм не заставил себя долго ждать. Альфа излился в своего мужа с глухим стоном, повалившись рядом с ним. В глазах обоих будто взорвалось множество фейерверков, настолько сильно их накрыло. — Гуки… Гуки. — с трудом дыша, шептал Чимин с закрытыми глазами и, как слепой котенок, пытался найти шею мужа, чтобы уткнуться в неё. Тот, широким жестом руки сграбастал омегу в свои объятия, чтобы вместе прийти в себя. Немного переведя дыхание, Чонгук повернул голову на супруга. Черные глаза все еще горели красным цветом, что было сигналом того, что гон все еще не удовлетворен. Омега тяжело дышал с полуприкрытыми глазами, пытаясь отойти от оргазма. Альфа, уже готовый ко второму раунду, вскочил и сел рядом со своим мужем, расположившись между его ног. Спортивное горячее тело, покрытое испариной, прекрасно подсвечивалось бликами луны, великодушно демонстрируя каждую мышцу. Чимин зачаровано смотрел на своего альфу, оглаживая полуприкрытыми сине-фиалковыми глазами каждый рельеф идеального тела. Чонгуку срочно нужно было продолжение, так как гон не хотел сдавать позиции. Альфа притянул расслабленное тело супруга к себе, затаскивая на свои колени. Омега потихоньку приходил в себя, лениво отвечал на поцелуи, медленно вазюкая коготочками по рельефной спине и оставляя красные полоски. — Чимин, приподнимись, — крепко взяв омегу за хрупкую талию, Чон решил ему помочь. Схватившись за широкие плечи, Чимин плавно опустился на член, что был уже снова в боевой готовности. — Ты так прекрасно пахнешь, Мини. — рычал Чонгук, пытаясь слизать с шеи омеги их смешанный аромат, когда он полностью вошел в это нежное тело. — Гукиххх, … — выдохнул омега. Маленькая ладошка нежно провела по альфьей щеке, перемещаясь на затылок и притягивая к себе. Сине-фиалковые глаза внимательно смотрели в красные напротив, читая в них сумасшедшее неутоленное желание. Чонгук жадно начал поцелуй, вобрав вначале нижнюю губу, а затем верхнюю, играя. Клыки слегка покусывали их, но на этот раз стараясь не повредить тонкую кожу. Нетерпеливый альфа толкнулся слишком резко, от чего Чимин охнул и снова схватился за мускулистые плечи, чтобы найти равновесие. Чон впился руками в тонкую талию, удерживая мужа на своих бедрах. Завтра там точно будут синяки. Чонгук вбивался медленно, с оттяжкой, будто присваивая омегу с каждым рваным движением, доказывая принадлежность. Пошлые шлепки разрезали тишину ночи, что заводило Чимина ещё больше. Густая смазка щедро стекала вниз по длинному члену, что неистово врывался в горячую дырочку, с каждым разом выбивая громкие стоны омеги. Чимин тёк так, как не тёк никогда, чувствуя, что бергамотовая жидкость бежит по внутренней поверхности бедра прямо на живот и бедра мужа. Если бы кто-то сказал, что у омеги началась течка, он бы точно поверил. Толчки набирали скорость. Понимая, что скоро они дойдут до пика удовольствия, Чимин обвил руками шею Чонгука, прижавшись вплотную. Лицо альфы уткнулось прямо в ключицы омеги, и тот с наркоманским желанием вдыхал сладкий бергамот. С глухим стоном они кончили оба, а омега забрызгал своей спермой их животы. Жидкость имела яркий запах Чимина, поэтому альфа собрал несколько капель со своего живота и, втянув в себя этот запах еще раз, затем слизал с пальцев всё до последней капли.

***

Шуршание рации прервало ночную тишину. — Мы вернулись в лагерь. — раздался грубый мужской голос, затем очередной пшик рации и — Мы нашли их след, господин Ким.