Аниото. Люди-леопарды.

***

Луна освещала два красивых нагих тела. Молочная кожа омеги стала совсем белой под этим светом, что особенно выделял округлые ягодицы и плавные изгибы тела Чимина. Разнеженный, он лежал на альфе, водя пальчиком по его прессу, кропотливо очерчивая кубики мышц, от которых он сходил с ума. Омеге хотелось пройтись по ним языком, что он незамедлительно и сделал. Влажный горячий язычок мазнул от пупка до солнечного сплетения. — Чимин, — резко вдохнул Чонгук, который до этого лениво перебирал густые волосы мужа, смотря на бледно желтый круг луны. Но после неожиданного касания, его грудная клетка приподнялась и замерла, а глаза расширились от внезапного пикантного действия притихшего омеги. — М? — черноволосая голова Чимина приподнялась, облизываясь, будто только что он слизал сладкий крем с торта, а в пронзительных сине-фиалковых глазах горел озорной огонек. — Как ты? — снова вернув себе способность дышать, спросил альфа. Широкая рука коснулась щеки омеги, невесомо проведя большим пальцем вдоль нее и до подбородка. Скулы, пухлые бархатные губы и острый маленький подбородок были личным фетишем Чонгука. — Я только сейчас начинаю приходить в себя. — Чимин ласково потерся о руку мужа, оставляя на ней свой запах. Немного поддавшись вперед, сочные губы впечатались в Чона. Бережный, немного ленивый, поцелуй заставлял сердце трепетать, распуская бутоны чувств. Они пробуждаются после затяжной зимы, расцветая и являясь миру во всей красе. — И судя по твоим действиям ты не хочешь передохнуть. — ответил Чонгук, отрываясь от мягких губ. Глаза, что ненадолго вернули себе черный цвет хитро сощурились, и Чон, сверкнув клыкастой улыбкой, рывком подмял мужа под себя, навалившись сверху. — Чонгук! — взвизгнул тот, смеясь. — Нет, я хочу отдохнуть. — Не похоже. — Чон принялся жадно оставлять мокрые поцелуи на местах, до которых он мог дотянуться: скулы, нос, шея, ключицы, а горячие руки вцепились в молочные бедра. — Чонгууук, — маленькие ручки пытались оторвать от себя настойчивого оборотня, уперевшись в горячее крепкое тело. Мышцы Чона снова окаменели, выделяясь соблазнительным рельефом на бронзовой коже. — Что? — остановившись спросил альфа, заглядывая в коварные глаза напротив, — Ты первый начал. Альфа мягко поцеловал супруга в уголок бархатных губ, затем аккуратно спустился вниз по шее, к ключицам и плечам. Он сочно причмокивал, продвигаясь обжигающими поцелуями от одного плеча к другому. Нежная, словно шёлк, кожа омеги пахла ярким бергамотом, смешанным с мускусным иланг-илангом, от чего ноздри альфы расширялись при каждом жадном вдохе. Глаза оборотня начали приобретать желтоватый оттенок, чтобы потом снова стать огнено-красными. — Чонгук, ты злишься на меня? — неожиданно спросил омега, перестав дергаться и давая альфе делать то, что он хочет. Вопрос прозвучал как-то быстро, а в голосе были слышны нотки отчаяния. Чимина явно давно тревожат эти мысли, но он не знал, как подойти к этому вопросу. И вот, когда он понял, что его снова переполняют чувства к оборотню, чьи ненасытные руки снова исследуют его тело, а язык облизывает ямочку ключиц, омега решился на разговор, чтобы расставить все точки над «и», и разрешить все свои сомнения и страхи. Решился. Не вовремя, но решился. — Что? — Чон резко вскинул голову, а его черные волны волос разметались по плечам. Альфа не понял, что имеет ввиду супруг. — Ты о чем, Мини? — Я сбежал, подверг опасности тебя, себя и Хеджона. — еще больше стушевался омега под этими черными глазами. Момент выбран не подходящий, но он уже выбран. — Чимин, … — сморщил нос альфа. Ему эта тема явно доставляла дискомфорт. Зачем Чимин про это вспоминает именно сейчас? Радужка глаз снова стала черной. Не привыкший говорить о своих чувствах Чон, захотел побыстрее переключить мужа на другую тему, быстро вовлекая в поцелуй. — Мгммгм.Чон…мгмгук… — промычал Чимин, пытаясь оторваться от настойчивых губ. Резко отвернув голову вправо, омеге удалось вырваться из этого плена. Ему срочно нужно было выговориться, — Я хочу рассказать тебе кое-что важное… Альфа снова спустился к ключицам мужа, ему совсем не хотелось сейчас ворошить прошлое, когда им так хорошо с Чимином здесь, в настоящем. — Чонгук, ты слушаешь? — омега поднял развернул двумя руками лицо мужа на себя и, дождавшись от того положительного кивка и обреченного вздоха, продолжил, — Я хочу рассказать тебе, почему так поступил. Откровенно. Когда я увидел вас с Минджи в твоем кабинете… Я думал, что умру прямо там. Чонгук, понимаешь, мне было больно. Больно от того, что я доверился тебе, а ты меня предал. От этих слов лицо оборотня стало серьезным. Черные брови нахмурились, а уголки губ напряглись. Чонгук очень ярко помнил все события, особенно, когда Чимин увидел их с секретарем, а затем настоял на разводе. Чон сел рядом с супругом, не отводя от него свои чернильные глаза, которые внимательно рассматривали омегу, почти не моргая. Руки нервно сжались в кулаки и разжались обратно, так как оборотню воспоминания о том вечере с Минджи приносили сильные негативные эмоции. Чонгук нервничал. — Я всегда сложно сходился с людьми и оборотнями, с самого детства, — продолжал омега, — Из друзей у меня были только Ёнбом и Соён. Живя в Евэле, люди меня не считали за своего, так как я наполовину леопард, а в Седраде, потому что наполовину человек. У меня не было своего места. — Наша семья тебя всегда любила. — отметил Чон. — Да, это бесспорно. Но моя основная жизнь протекала вдали от нее. И Седрад для меня всегда был чем-то далеким и чужим. Спустя много лет, оказавшись там в один из самых сложных периодов моей жизни, я был растерян. А, когда дядя Намджун сказал, что я тоже выйду замуж, да еще и за тебя, я разозлился. — Я помню. На помолвке я впервые увидел тебя за столько лет. — ласково улыбнулся Чонгук, и, взяв маленькую ладошку в свою, переплел их пальцы — Ты был такой красивый, что я не мог выбросить твой образ из головы. — А ты вел себя как последний… кхм… сам знаешь кто. И с учетом того, что в детстве ты меня ненавидел, я совсем отчаялся. — Чимин, — альфа невесомо поцеловал тыльную сторону ладони своего мужа, — Откровенность за откровенность. Меня с детства к тебе тянуло. Но я этого так испугался тогда, не понимал, что происходит, поэтому всеми силами включал обратку. Это были странные чувства. Я сам не отдавал себе отчета, так как был ребенком. — Но издевался ты надо мной знатно. И ты был груб даже, когда мы встретились уже взрослыми. — Чимин с укором посмотрел на мужа. — Привычка — вторая натура. — пожал плечами Чонгук, отводя взгляд. — Ты хотел сказать мудачество? — сине-фиалковые глаза сузились, а голос омеги стал язвительным. — Чимин, — хмыкнул оборотень, закатив глаза, — Как ты разговариваешь со своим альфой? — Как он того заслужил. — прямо смотря в глаза прошипел омега, и добавил еще более угрожающе — Еще скажи, что это не так! — Так, так, — примирительно ответил Чон, а глаза превратились в два маленьких черных блюдца, что по-детски смотрели на омегу. — Если бы не Тэхен и Хоби, не знаю, чтобы я делал. — вздохнув, добавил Чимин. Он одним движение взлохматил черные волосы мужа в качестве акта небольшой мести. — Между нами двумя, ты всегда выбирал Тэхена. — взгляд альфы снова стал хищным, он поймал эту маленькую ладошку и ненасытно вдохнул с нее сладкий бергамот со шлейфом иланг-иланга. Чонгук прикрыл глаза от удовольствия, так нравился ему этот аромат. — Почему бы это, да? — усмехнувшись, заметил омега, а затем перевел удивленные глаза на Чона, — Подожди. Ты что… Ты ревновал к Тэхену? — Он всегда был тебе ближе. — недовольно буркнул тот, не открывая глаз. Но затем всё же распахнул их и хмуро добавил, — Всегда был рядом с тобой. Как и Хосок. Но Хосок омега, а Тэ альфа. Не мне тебе рассказывать про традиции нашей семьи. — Чонгук, ты серьезно? — на лице омеги медленно расползлась довольная улыбка, — Но он всего лишь защищал меня от тебя. — Да. Тэхен защищал тебя от меня, а я бесился из-за этого и нападал на тебя еще больше. Порочный круг. — глаза альфы стали такими невинными, что можно было поверить, что Чонгуки и правда заложник ситуации. — Жадина ты, Гуки. — выдохнул тому в губы Чимин. — Да. Своего омегу ни с кем делить не собираюсь. — смотря прямо в сине-фиалковые глаза ответил альфа. Чон мазнул по губам омеги своими, а затем затянул мужа в глубокий чувственный поцелуй. Его язык ворвался в рот омеги, наводя там свои порядки, стараясь победить Чимина, взять верх. Омега понял, что муж снова что-то пытается ему доказать, поэтому чувствительно ущипнул того за сосок, призывая прекратить борьбу. Недовольно зашипев, альфа всё же понял Чимина, перейдя на спокойный, мягкий темп. — Чонгук, — прошептал омега, оторвавшись от губ мужа, — Пожалуйста, не злись, если я общаюсь с другими альфами. Я не вижу в них объект симпатии. — Чимин, давай не будем о других альфах, когда у меня гон? — Хорошо. — Чимин приблизился к уху мужа, — Я только твой, Гуки. — Запомни это. Я чуть с ума не сошел, пока искал тебя после похищения. — горячие руки прошлись по гладким ягодицам, а затем окольцевали талию, прижимая к горячему крепкому телу. — И я. — Чимин обнял альфу в ответ, крепко прижавшись, и жарко прошептал, — Я так испугался, когда ты остался с Борамом и его оборотнями. — Когда до этого от меня убегал, не переживал? — Если ты про случай, когда ты вломился в дом, то я был уверен, ты отберешь у меня Хёджона, а меня самого убьешь. Ты выглядел таким разъяренным. — Глупый, я хотел забрать вас обоих. - фыркнул в ответ альфа. — Я не знал. Ты приказал своему амбалу отобрать ребенка. Тогда я был готов на что угодно, лишь бы малыш был со мной. Даже на такой некрасивый побег. Прости, что из-за меня ты попал под пули. — Чимин виновато опустил глаза. — Каким же я в твоих глазах был гадом, раз ты дважды сбежал от меня. — Мое сердце тогда было уничтожено. Ты превратился в мою личную угрозу. Я очень тебя боялся, Гуки. Но потом, когда увидел тебя вместе с Ёнбомом и Соён в том заброшенном здании, понял, что идиотом и гадом во всем этом являлся я сам. — Не скрою, тоже злился на тебя после всего. Но теперь понимаю, что именно я дал старт всем событиям. Честно признаться, я долгое время считал, что ты сбежал не из-за меня, а назад, к Ёнбому. Я был уверен, что вас связывает что-то больше, чем дружба. — Нет. Он мой друг, Гуки. — замотал головой омега. — Теперь я это понимаю. Но он всё равно меня злит. Особенно, когда близко подходит к тебе или, не дай Богиня Мать, прикасается. Чимин, если бы он тогда не помог мне тебя спасти, я бы оторвал ему эти бесстыжие ручонки сразу. — альфа немного оскалился. — Чонгук, — засмеялся в ответ омега. Сейчас его муж был похож на взъерошенного котенка, который рычит и кусается. — Ты бываешь очень смешным. Чимин схватил мужа за щеки и нажал на них, от чего губы стали уточкой. Омега засмеялся еще более звонко от удивленного взгляда супруга. — А что с твоим гоном на этот раз? — отсмеявшись спросил Чимин, — Я думал, что Борам тебя чем-то отравил или попала какая-то инфекция, раз тебя так лихорадило. Я очень переживал. — Нет, не отправил, и инфекции в раны леопарда почти не попадают. — Чонгук положил голову на колени омеги, смотря на мужа снизу вверх, — Уже в день после спасения гон начал проявлять себя, но я не распознал его. Окончательно он вступил в свою эру, когда ты участвовал в том конкурсе, и сотни глаз были устремлены на тебя. Вот тогда я понял, что съезжаю с катушек от того, как меня лихорадит. Гон никогда не провоцировал такой лихорадки. Да и по циклу он не должен был начаться сейчас. Но, видимо, моему альфе срочно нужен был истинный рядом после пережитого. — Твой альфа очень мудрый. — Чимин запустил пальцы в черные волосы Чонгука, перебирая их, — А ты дурак. Вот скажи, как можно было портить жизнь мне только потому, что тебя ко мне тянуло? — Не спрашивай. — хмыкнул в ответ альфа, — Ты был такой гиперобщительный со всеми, что бесил. Все с тобой сюсюкались, «Чимини, наш маленький Чимини». Тискали тебя. — Чонгук сделал свой голос максимально неприятным, передразнивая вездесущих родственников, что вечно хватали его омегу, сжимая, словно плюшевую игрушку. — Дай тебе волю, ты бы меня запер навсегда. — закатил глаза Чимин. — Запер. — безапелляционно произнес альфа, не спуская глаз с лица напротив. — Гуки, не надо так. — омега прошелся подушечкой пальца по лбу, а затем носу мужа, от чего тот прикрыл глаза, — Ты не можешь меня изолировать. — Я уже тебе говорил про свои чувства, Чимин. И, честно сказать, меня они пугают. — Ты хотел сказать чувства к полукровке? — томно прошептал омега, а затем, шутливо пародируя Чонгука добавил, — Это я даю тебе статус, омега. — Чимин, — альфа зажмурил глаза, признавая, что его слова не всегда были приятными. — Я тогда был зол на весь мир. Вот представь, ты самый желанный альфа в городе, но хочешь одного нахального омегу до чертиков, а тебе этот засранец говорит «Жить с тобой в одной комнате не буду», «Спать с тобой в одной кровати не буду», «Ко мне прикасаться нельзя». Твое эго явно захочет мести. — Это твое — Чимин тыкнул своим миниатюрным пальчиком в грудь альфы, — избалованное эго захочет. Чонгук, вот скажи, тебе омеги хотя бы раз отказывали? Чонгук по-честному задумался, нахмурив черные брови. — Не припомню. — наконец-то изрек альфа, а затем невинно хлопнув глазами продолжил — Да и потом, как можно такому красавчику отказать? — и более хмуро добавил, — Это только ты на такое способен. — Ничего страшного, — омега шлепнул ладонью по крепкой груди, — Тебе это полезно. — Вот из-за тебя я и слетел с катушек. — Чонгук поднялся с колен супруга и приблизился к его лицу. — Снова ворвался в мою жизнь, такой сексуальный, возбуждающий, сводящий своим запахом с ума, — горячее дыхание альфы опаляло нежное личико Чимина, и он прикрыл глаза, — Но такой недоступный. — Какая плохая полукровка. — тихо прошептал в ответ омега, прислонившись лбом ко лбу Чона, также прикрывая глаза. — Самая жела-анная полукровка. — глаза альфы снова вспыхнули красным и он резко поддался вперед, чтобы впечататься в пухлые зацелованные губы напротив. — Ммм! — маленькие ладошки уперлись в мощную грудь, пытаясь отодвинуть от себя. Чонгук почувствовал небольшое сопротивление, поэтому звонко шлепнул по мягкой ягодице, чтобы омега прекратил эти ненужные действия. — Ч….он…мм…мг.ук. — мычал Чимин. Когда властные губы спустились на шею, омега жадно вдохнул воздух. — Чон… подожди… — действия мужа вызывали дрожь по всему телу, дыхание снова участилось. Пальцы на маленьких ладошках сжались от очередного засоса у ключиц. — Ах… Гуки, подожди. — Чимин остановил альфу, зажав его лицо ладонями и подняв на себя. Чонгук выглядел немного растерянно, будто его вырвали из другой реальности. Красные глаза пытались сфокусироваться, а ладони, что были на талии, инстинктивно сжались, боясь, что омега сейчас исчезнет. — Пойдем домой. — попросил тот, — Скоро рассвет, я боюсь, что нас увидят. Да и на земле очень жестко. — Чимин… — промурчал Чон, снова потянувшись к желанным губам. Хотя мурчание было больше похоже на утробный рык. — В дом. Хочу домой. — настаивал омега. Альфа закатил глаза, но просьбу выполнил, слезая с супруга и подавая ему откинутую тунику. Оборотню было важно, чтобы его омеге было комфортно и удобно, поэтому он послушался. Пока Чимин надевал еще не успевшую высохнуть одежду, Чонгук уже успел трансформироваться в леопарда. По дороге домой Чон был похож на милого домашнего кота, который ни на шаг не отходил от своего омеги, обтираясь с разных сторон и покусывая за бедра. Чимин весело хихикал, пытаясь отогнать от себя настойчивого мужа, чтобы он дал спокойно дойти до их небольшого домика. Во время гона альфа становился безумно тактильным. Чимин открыл дверь их дома, и как только включил свет, омега глазам не мог поверить. В доме царил хаос. Разодранные одеяла, подушки, порванные в клочья. Поломанные стулья. — Гуки, что тут происходило? — удивленно спросил Чимин, когда горячее тело альфы снова прижало его к себе. — Начало моего гона… когда ты бессовестно оставил меня одного, сбежав. — Чонгук терся носом о шею омеги, слегка покусывая. — Тогда я испугался этого. — закусив губу от приятных действий мужа, Чимин прикрыл глаза, подставляя шею. — Как же меня раздражает эта тряпка на тебе. — недовольно рычал альфа, оглаживая тело омеги руками. Одна из них пролезла в аккурат между половинками ягодиц. — Ты можешь снять… — прошептал в ответ омега и уже был готов протянуть руки наверх, чтобы мужу было легче снимать тунику, как раздался оглушительный треск. Глаза омеги расширились, когда от груди до живота его коснулась прохлада. — Чонгук…ты порвал… — начал было омега, но тут же был остановлен жарким поцелуем горячих мягких губ. — Цыц. — отрываясь, усмехнулся Чон, а затем снял с плеч супруга раздражающую тряпку. Альфа хотел чувствовать тело своего Чимина, быть кожа к коже. Он подхватил его и понес в спальню. Положив омегу на кровать, Чон навис сверху, проложив дорожку поцелуев от ребер к мягкому животику. Поцеловав его, он слегка укусил нежную кожу, от чего омега вздрогнул. — Гуки, я так вымотался. Давай немного поспим? — зевнув, предложил омега. Чонгук оторвался от своих действий, взглянув на омегу затуманенными глазами. Сморгнув пелену возбуждения, Чонгук почувствовал, что муж и правда устал. У них действительно был долгий день, к тому же Чимин заботится о маленьком Хеджоне. — Хорошо. — неохотно кивнул Чонгук, — Но завтра ты мой на весь день. — Как скажешь. — Чимин ослепительно улыбнулся в ответ, притягивая Чонгука к себе. Стоило ему опуститься рядом, омега тут же подлез к нему и, обняв руками и ногами, прикрыл глаза. Когда горячие руки обвили его в ответ, Чимину показалось, что он будто окружен неприступной стеной. Находясь рядом с Чонгуком, он чувствовал умитворение, безопасность и защищенность. Гон Чонгука немного угас отпустил альфу ненадолго, чтобы он альфа дал своему омеге отдохнуть. Нежно поглаживая своего мужа, они уснули вдвоем, прижавшись друг к другу.

***

Чимин проснулся сразу, как только луч солнца коснулся его лица. Посмотрев вправо, омега увидел, что Чонгук всё еще крепко спит, поэтому поспешил забрать Хёджона, пока он не успел проснуться у Соён в комнате. Подскочив с кровати, омега срочно побежал к шкафу за одеждой, чтобы быстро влезть в штаны и надеть сверху футболку. На улице было прохладно, роса оставалась на ногах, пробираясь сквозь шлепанцы. Чимин ускорил шаг, чтобы побыстрее добраться до домика Соён, так как маленький Джонни обычно просыпается с восходом солнца. Чимин успел прежде, чем Хёджон открыл свои глазки и не увидел папу рядом. Обычно в такие моменты Джонни разрывается громким плачем, оповещая всех о своем недовольстве. Однако сейчас он проснулся ровно тогда, когда омега взял его на руки, прижав к себе. — Доброе утро, милый. — прошептал Чимин и потерся носом о черную макушку. Малыш приветственно пискнул, от чего омега быстро метнул взгляд в сторону спящей подруги. Звук ее не разбудил, но Чимин всё равно решил покинуть комнату, чтобы не прервать сон подруги. Пока его никто не заметил, Чимин бесшумно вышел, тихо закрывая за собой дверь, и пошел в их с Чонгуком дом. Обычно альфы в гон долго спят, так как восстанавливают потраченные силы, поэтому Чон точно проснется не скоро. Помыв и покормив ребенка, омега посадил его в кресло на кухне, и решил приготовить завтрак из яиц, овощей и картофеля. Время шло к десяти утра, Чимин решил, что на день он отнесет Джонни к Бонхве, попросив посидеть с ним. Мысленно он снова обещал себе, что как только у Чонгука закончится гон, он поможет Бонхве с хозяйством в качестве отработки. — Привет, Чимин! — поздоровался у дома Бонхвы высокий, худенький омега, немного кивнув. Худые руки также сжимали малыша-альфочку, который тихо сидел на руках. — Доброе утро, … — визуально Чимин узнал этого омегу, но имени не помнил. — Багой, — подсказал омега, перекладывая своего ребенка на другую руку. Вдохнув запах Чимина, омега понимающе улыбнулся. — Гон у мужа? — спросил он. — Да, — кивнул Чимин и густо покраснел. Теперь омега старосты будет знать, почему Чимин оставляет ребенка у Бонхвы. Но тут до омеги долетел аромат Багоя, что тоже был пропитан альфьими феромонами. — Тоже? — кивая на собеседника спросил Чимин, хитро сверкнув синими глазами. — Да. — улыбка Багоя стала еще шире, и он кивнул, подтверждая. Оба омеги посмеялись над этой неожиданной ситуацией и прошли к Бонхве. Женщина была рада снова видеть своих гостей. — Бонхва, скажи, что тебе нужно, наши работники тебе помогут, — отпуская сына в манеж, Багой обратился к женщине. — Бо, я подумаю над этим и сразу же сообщу. — отмахнулась женщина. — Ты всегда так говоришь, а потом молчишь. Бонхва, тогда я сам решу, за тебя. — улыбнулся в ответ омега. Бонхва была очень скромной, она никогда не просила о помощи. — Бонхва, я тоже хочу что-нибудь сделать для тебя. — подал голос Чимин, когда убедился, что Джонни комфортно в манеже, и он готов остаться там. — Да бросьте вы, молодежь. Занимайтесь своими делами, да к мужьям своим идите. — ответил Бонхва, — За вашими детками я присмотрю. Чимин еще раз поблагодарил добрую женщину и поспешил домой. Чонгук наверняка уже проснулся, альфа будет не сильно рад, если не увидит его возле себя. Стоило Чимину переступить порог, как он тут же был прижат к горячему телу. — Чонгук. — глухо пробубнил Чимин в плечо, которым был немного придавлен. Альфа властно и шумно вдохнул аромат омеги с его макушки. На муже до сих оставались их смешанный запах, от чего Чонгук довольно заурчал, укусив за плечо. — Куда ты ходил? — выцеловывая дорожку по шее спросил Чонгук. — Я отнес Хёджона к Бонхве. — Чимин схватился за крепкие предплечья, впиваясь в них ногтями от приятных ощущений. По телу побежали мурашки. — И он снова с удовольствием так остался? — С меньшим удовольствием, чем в первый раз, но остался. — Хорошо. Значит у нас есть немного времени. — Чонгук резко подхватил омегу на плечо, потащив в спальню. Чимин только успел ойкнуть, а затем повис на широкой спине, так удачно засматриваясь на крепкие голые ягодицы, до которых очень хотелось дотянуться и шлепнуть. Стоило Чонгуку донести омегу до спальни, он повалил его на кровать. Альфа был без одежды, поэтому быстро избавил мужа от нее, затем резко переворачивая того на живот. Его до дрожи в коленях хотелось этого омегу, и побыстрее. — Как же ты пахнешь. — прохрипел Чонгук, жадно вдыхая аромат. Подсунув под супруга подушку, он оставил поцелуй на одной из сочных ягодиц, а затем раздвинул руками ноги мужа. — Не своди их, мой хороший. Я хочу тебя вылизать. — Ч-что? — глаза омеги расширились, он застал от удивления, будучи уверенным, что ослышался. — Вылизать. Я соскучился по такому вкусному тебе. А ты сейчас опять сильно течешь, что я не готов делиться твоей смазкой. — голос альфы стал очень низким, и это провоцировало тело омеги воспроизводить как можно больше смазки. Альфа возбужден и находится в полной готовности, поэтому, чтобы тело было к нему готово, нужно больше смазки — именно так диктовала омежья природа, делая всё, чтобы воспроизвести потомство. — Ч-Чонгук, — омега неуклюже дернулся, так как сама мысль о том, что Чон собрался его вылизать одновременно и возбуждала и пугала его. Даже во время беременности Чимина, Чонгук ограничивался минетом, и никогда не делал ничего иного. Чимин слышал, что альфы могут вылизывать своих омег, но он искренне считал, что такое бывает лишь в мокрых фантазиях вторых или в порнушке. — Прекрати дергаться. — Чонгук жестко схватил мужа за ягодицы, зафиксировав. — Чонгук, может не надо? — Чимин всё еще жутко краснел от смущения. От одной мысли, что Чонгук сейчас не шутит и действительно вылижет его там… языком… он готов был провалиться под землю от стыда. — А ну тихо. — усмехнувшись, альфа снова слегка шлепнул омегу по ягодице. Облизнувшись, от открывающегося вида потекшей промежности мужа, Чон облизнулся. Само колечко мышц и все вокруг было блестящее от обилия вытекающей смазки. Ароматная жидкость густо стекала по внутренней поверхности бедра. Поймав большим пальцем каплю, он слизнул с него этот нектар, закатив глаза от удовольствия. Затем он провел языком по бедру. Чимин лишь уткнулся в изгиб локтя, постанывая от приятного чувства, которое окатывало сметающими всё на своем пути волнами удовольствия, когда горячий язык жадно вылизывал мокрые дорожки, собирая сгустки смазки. Дрожь пробрала всё тело Чимина. Это было так пошло и так возбуждающе. Настолько открытая поза перед альфой заставляла чувствовать себя уязвимым. Но омега поймал себя на мысли, что перед Чонгуком быть таким открытым и уязвимым не страшно. Ему нравилась эта мысль, что есть хотя бы кто-то один, перед кем он может быть вот таким незащищенным. Чонгук вылизывал своего мужа, а затем горячий язык проник внутрь омеги, проходясь по нежным стенкам, то входя полностью, то выходя, бережно поглаживая снаружи. — Гуки… — всхлипнул Чимин, тяжело дыша. Сознание плыло, а комок удовольствия в паху грозился разорваться. — Нет, не кончай еще, Мини. — оторвавшись от своего занятия проговорил альфа, и быстро сменил свой язык на член, резко врываясь в горячее тело. Чимин громко крикнул, так как не ожидал, что муж сделает это настолько быстро. Чонгук начал двигаться, напрягая ягодицы, от чего на них формировались ямочки перекатывающихся мышц. Мускулистые руки поглаживали гладкие белые бедра омеги, жестче фиксируя их. Альфа просил не сдерживаться в стонах, когда набирал скорость, буквально вдалбливая супруга в кровать. Чимин стонал в голос, схватившись за подушку на которой лежал и оттопыривая попу, насколько мог. Когда ему удавалось поймать темп, он сам насаживался на альфу. Чонгук припал к спине омеги грудью, а начал тыкаться носом в шею. Альфа на инстинктах искал пульсирующую вену. Не переставая двигаться внутри омеги, Чонгук нашел заветную часть шеи, и, скользнув по ней языком, вонзил клыки. Чимин резко почувствовал, как боль от укуса усилила эффект удовольствия, поэтому его стоны были максимально громкими. Внутренняя омега была в экстазе от столько новых ощущений, замерев от удовольствия и стараясь не двигаться, что не скажешь о ее хозяине. Альфа стиснул в объятиях своего мужа, чтобы тот перестал ерзать, пока рана слегка не затянется, чтобы не забрызгать все здесь кровью. — Чонгук, что ты делаешь! — отойдя от крышесносного оргазма, до Чимина начало доходить, что муж как настоящий вампир прокусил ему шею до крови и до сих пор не отпускает. Омега захотел обернуться к нему, но муж обхватил его спереди, сжав рукой шею и подбородок. Чонгук предупредительно заурчал, как недовольный кот, призывая омегу перестать двигаться. Через несколько секунд, хватка ослабла, и Чонгук, нежно лизнув рану еще раз, отпрянул. Альфа лег на кровать, утаскивая за собой мужа. — Чон, что это было? — спросил омега, устраиваясь на мощной груди. Сине-фиалковые глаза все еще были полны непонимания. — Метка. — довольно смотря на две маленькие дырочки от своих клыков ответил Чонгук. — Метка? — омега дотронулся до места укуса. Было такое впечатление, что туда впрыснули анестезию, кожа на этом месте перестала быть чувствительной. — Да. — кивнул альфа, потираясь носом о плечо омеги. — Зачем? Гуки, мне нравятся твои эксперименты в нашей близости, хотя эта метка, как бы сказали наши родственники - вульгарщина. — Вульгарщина, — беззаботно улыбнулся альфа, немного запрокидывая голову назад. А Чимин забыл как дышать, глядя на эту детскую обезоруживающую улыбку. — Знаешь, во время охоты, местные альфы поделились со мной, что здесь они ставят своим омегам метки. У волков это что-то вроде знака принадлежности. — Но у нас уже с тобой есть. — Чимин показала мужу запястье с витиеватой красной нитью. — Да, но за счет метки через укус, запах альфы навсегда остается с его омегой. — Чонгук особенно выделил слово «всегда», — У волков нет заключения брака, как у нас в Седраде. Они кусают друг друга. — Друг друга? Значит и я могу тебя укусить? — в глазах напротив загорелся интерес, а улыбка приняла оттенок плотоядности. — Теоретически да. Но у тебя нет клыков, мой маленький беззубый омежка. — Чонгук щелкнул по носу омегу и засмеялся. — Чонгук! — Чимин шлепнул альфу по руке в ответ и куснул за коричневый сосок, что находился поблизости от его лица. — Шшш. — защипел альфа то ли от боли, то ли от удовольствия. — Не такой уж я и беззубый, да? А вообще у меня появляются клыки в течку. — Чимин дернул бровками. — Оу, никогда не замечал. — Они маленькие. — сознался омега. — Маленькие, как и ты. — продолжал веселиться Чон. — Чонгук! — пыхтел от недовольства Чимин. — Прости, Чимини. Я не могу удержаться. Хахаха. — Чонгук чмокнул надувшегося омегу в пухлые губы. — Мне очень нравится, что ты у меня такой миниатюрный. Меня это заводит. — А ты такой большой. — томно прошептал Чимин, прижавшись губами к уху мужа. — И знаешь, меня это тоже очень заводит. Чонгук развернулся к супругу лицом, и Чимин сам потянулся за поцелуем. В нежном слиянии губ, они мягко поглаживали языки друг друга. — Чимин, а что ты подумал, когда увидел меня тогда, на помолвке? — спросил альфа после того, как они закончили поцелуй. Он же с ним поделился своими мыслями про ту знаковую встречу в доме дяди Намджуна, и теперь альфа тоже хочет услышать от своего мужа историю, как тот был ошеломлен великолепным Чонгуком. — Ты был таким надменным гадом. Я лишь укрепился в мысли, что не хочу замуж. — укусив за мочку уха, прошептал Чимин, а Чон усмехнулся в ответ. — О, да. Я помню, как ты мне в тот же день предложил отменить свадьбу. — отреагировал альфа, — Тогда это звучало как чертов вызов. Мне даже захотелось, наоборот, ускорить событие. — Я же говорю. Ты был отвратителен. И на свадьбе ты меня облапал. — А как иначе, Мини? Ты себя видел? — засмеялся альфа, — Ты был тогда похож на фарфоровую куклу в этих юбках. И тебя очень хотелось распаковать. — Чонгук, ты тоже был ничего. Честно говоря я всегда думал, как такой оборотень может быть таким красивым снаружи, и таким отвратительным внутри. — Да, я тогда поступал с тобой… — Плохо. Особенно, когда решил задобрить меня побрякушками после нашей первой…ночи. — Помню. — сморщился Чонгук. — Так вот, почему ты так плохо реагировал потом на все мои подарки! Прости, Чимин. Этому нет оправдания. Я так озверел от того, что все пялились на тебя, да еще ты так был мил с Борамом. — Не напоминай про него… — Хорошо. — Чонгук поцеловал мужа. — Гуки, для меня жизнь в Седраде тогда была сплошным стрессом. Когда мы вернемся туда, будь со мной помягче. Не запрещай сразу всё. — Что бы ты хотел изменить, мой неотразимый омега? — Я бы хотел ходить без охраны. Гулять, когда захочется. Работать… — Работать? Зачем? — Хочу тоже иметь социальную жизнь. — Но омеги аристократических семей… — Не работают, а блюдут дом. — закончил за супруга Чимин, — Я знаю. И это ужасно скучно, Чонгук. Побудь на их месте хотя бы месяц, да ты взвоешь. — Ладно, ладно. Но работать ты будешь в какой-нибудь омежьей отрасли. — Омежьей? Это какой? — Не знаю. Прически делать будешь, ноготочки… Я могу купить тебе салон красоты. — А почему сразу не торговый центр? — А нужен торговый центр? — Чонгук! Это сарказм. — смеялся омега, — Не надо мне ничего покупать. Хочу самостоятельно работать и зарабатывать деньги, уважение и статус. — Ты очень странный омега. — прошептал Чон и склонился к алым от поцелуев губам, — Но мне это нравится. Следующий день прошел по такому же сценарию. К вечеру Чонгуку стало легче, гон прошел и поэтому пара, уложив ребенка спать (соединив два одинаковых кресла в конструкцию наподобие детской кроватки), сидела перед камином на ковре, подкармливая друг друга виноградом. — Гуки, — аккуратно принимая губами ягоду, начал Чимин, — А ты когда-нибудь влюблялся в кого-то, кроме меня? — омега замер, перестав жевать, так как боялся услышать положительный ответ. — Ты издеваешься? — спросил альфа, — Я тут какой день распинаюсь ему о том, как мне сложно было его любить всю жизнь, как я с этим боролся, а он мне задает такие вопросы. — Скажи еще раз. — настаивал омега. — Ты вообще редко говоришь о своих чувствах. Хочу слышать о них чаще. — Чимин, — закатил глаза альфа, — Нет, никого кроме тебя. — Правильный ответ, Чонгуки. — омега засмеялся и чмокнул альфу в губы. — За это поцелуйчик. — Прекрасная награда. — засмеялся в ответ альфа, принимая поцелуй. — Тогда почему у тебя было так много омег? — хитро посмотрев на альфу задал вопрос Чимин. Так вот для чего был первый вопрос, омега хотел разузнать про насыщенную личную жизнь супруга до свадьбы. — Не знаю. Я никогда ни к кому ничего не чувствовал. В какой-то момент я превратился в черствую ледышку. Просто проводил ночь с омегами и уходил. О чем можно говорить с этими корыстными сплетниками? Да и они меня не любили, любили мое имя и состояние нашей семьи. А ты Чимин? Ты точно не любишь Ёнбома? — Опять ты о нем. — усмехнулся омега, — Он мой друг. Старший брат, не более. Понимаешь, мы с детства дружим, и они с Соён меня от многого защищали. Будь с Боми посдержанней. — С Боми? — напрягся альфа. Его тело в мгновение стало каменным. — С Ёнбомом. — исправился омега, слегка массируя широкие плечи. — Если ты перестанешь так ласково его назвать, я над этим подумаю. — Хорошо, мой альфа. — Чимин коротко поцеловал мужа в ключицы. — Так то лучше. — улыбнулся Чон и притянул к себе поближе омегу. Чимин томно посмотрел на мужа, а его синие глаза превратились в два гипнотизирующих сапфира. Очаровательно улыбнувшись, омега предложил мужу виноградину. Чонгук с удовольствием её съел, облизав милые пальчики Чимина. Сок винограда стек по подбородку альфы, и омега одним большим и жадным мазком слизал сладкую жидкость. Раздался стук. Супруги отпрянули друг от друга и переглянулись. За окном ночь и ливень. Кто мог прийти в такую погоду? Чимин напрягся. Чонгук неспешно встал и, накинув на себя длинный халат, пошел открывать дверь. Чимину тоже было любопытно, кто там, поэтому юркий омега набросил на себя рубашку мужа, что прикрывала лишь его ягодицы, выглядывая из-за дверного проема гостиной. Дверь противно скрипнула и за ней показались четыре фигуры, стояще под зонтами. — Дядя? Тэхен? — первые, кого увидел Чонгук. Глаза альфы увеличились вдвое. — Добрый вечер, Чонгуки. — улыбнулся Намджун, заключая племянника в объятия. Альфа был слишком взбудоражен, увидев своего племянника живым и здоровым, что проигнорировал яркие запахи иланг-иланга и бергамота, чего не сделал Тэхен. Молодой оборотень ухмыльнулся, поняв, что у брата гон, а когда увидел макушку Чимина, выглядывающую из-за проема, понял, что проводит он его не один. Даже до Сокджина, стоявшего дальше всех, долетали смешанные ароматы супругов. — Привет, Чимини. — улыбнулся Тэ. Чимин автоматически сделал шаг из-за проема, чтобы поздороваться. Но поняв, что одет неподобающе, да еще эта метка на оголенной шее, омега резко закрыл её рукой. Он хотел шагнуть обратно, но было уже поздно. Четыре пары удивленных глаз уставились на полуголого Чимина.