Аниото. Люди-леопарды.

***

За неделю до событий

Старший альфа семьи Ким, Намджун, был счастлив вернуться из отпуска в родной дом. Слуги, искренне скучавшие по своему хозяину, встретили его с особым восторгом, радостно выкрикивая приветствия и отбивая поклоны. Альфе не терпелось познакомиться с новым членом семьи, поэтому первым делом он позвонил Чимину, и, справившись о его здоровье и здоровье малыша, пригласил их с Чонгуком на семейный ужин. — Сокджин, приготовь сегодня баранину, её очень любит Чонгук и булгур с тыквой, его очень любит Чимин. А на десерт пусть будет пахлава разных видов, с грецким орехом и фисташкой. В сироп для пахлавы обязательно добавь гвоздику, ее очень любят и Чимин и Чонгук. — перечислял радостный Намджун, важно передвигаясь вперед-назад по кухне. — Ах, я совсем забыл. — альфа резко остановился, что-то вспомнив, — Надо зажечь благовония и поставить ритуальные блюда перед поминальными табличками родителей Чимина. Ох, брат Мёнсу наверняка счастлив там, на небе. Смотрит на Чимина и радуется рождению внука. Мёнсу, — альфа вскинул глаза наверх, — Хотя Чимин и не похож на тебя внешне, стойкий характер у него точно твой. В доме закипела работа. Новость о том, что сегодня приедет младшая чета Чон с их новорожденным сыном, вдохновила всех, поэтому слуги дома Ким особенно старались, начищая посуду до блеска и скрупулезно приготавливая заявленные хозяином блюда. Чимин и Чонгук всю дорогу до дома дяди Намджуна старались не разбудить малыша-омегу, которого с трудом удалось уложить спать. Хёджон плохо спал ночью, и ему важно было наверстать часы отдыха сейчас, чтобы потом не капризничать весь вечер. Однако переступив порог дома, Чон случайно хлопнул дверью слишком сильно, закрывая, от чего Хёджон проснулся, громко оповещая о своем присутствии весь дом. — Чонгук! — зашипел светловолосый убийственно посмотрев на мужа. А тот в свою очередь состроил самую раскаявшуюся мордашку. — Тихо, тихо, Джонни. — начал укачивать малыша Чимин. Омежка до этого мирно спал у него в слинге , — Это просто у нас папочка не умеет соразмерять свою силу. Чччч. На плачь ребенка сбежались все слуги, и сам хозяин дома. — Здравствуйте, мои дорогие! — радушно провозгласил Намджун, подходя поочередно к каждому с объятиями. — Поздравляю тебя еще раз, Гуки. — Намджун два раза поцеловал племянника в щеки, а затем крепко обнял. — Теперь ты стал отцом, а это очень важная роль. Будь внимателен и заботлив к своей семье, ты — их опора и защита. — Спасибо, дядя. Буду. — кивнул Чонгук, а на его лице появилась та самая широкая улыбка. — Здравствуйте, дядя — улыбаясь проговорил Чимин и слегка опустил голову вниз, подставляя лоб для поцелуя. Намджун чмокнул своего младшего племянника и макушку малыша Хёджона. — Это Хёджон. — еще больше разулыбался светловолосый омега, поправляя воротничок заплаканного сына. Малыш смотрел на всех вокруг своими сонными и красными от слез глазами, все еще шмыгая маленьким носиком. — Привет малыш Хеджон-а! — заулулюкал Намджун. Джонни слегка напрягся, так как маленький омега не очень любил, что кто-то вот так бесцеремонно внедряется в его личное с папой пространство, поэтому сначала прижался к нему ближе. Однако, уловив от Чимина феромоны спокойствия, омежка еще раз смерил взглядом заигрывающего с ним взрослого альфу и решил, что он не такой уж и страшный…а даже смешной. — Он мне улыбнулся. Сокджин, ты видел? — радостно сказал Намджун, когда увидел улыбку ребенка. — Чонгук, Чимин, какой же хороший он у вас получился. На фотографиях он был прелесть, но вживую еще более очаровательный. — Спасибо, дядя. — Чонгук гордо кивнул головой, приобнимая мужа за талию. Счастливой толпой все проследовали в гостиную. Гости расположились на диване, ожидая приезда остальной части семьи, а Сокджин убежал вместе со слугами на кухню, чтобы подать к столу блюда. Тэхен и Хосок с Ильсоном приехали через 10 минут, и дом снова наполнился радостными возгласами встреч. Ильсон вручил подарок для маленького брата, с интересом рассматривая крохотного омегу на руках дяди Чимина. Он очень ждал, когда они с Хёджоном будут играть, и был крайне разочарован, что ближайшие месяцев восемь малыш точно не сможет бегать вместе с ним, играя в догонялки. Родители Чонгука и Тэхена тоже не заставили себя долго ждать, появившись почти сразу же после приезда старшего сына. Они были счастливы увидеться с внуками, в особенности с маленьким Хеджоном, стараясь его погладить, пощупать, ущипнуть за пухлую щечку. Минхо, папа Чонгука, очень хотел подержать малыша на руках, но омежка еще не готов расставаться с Чимином, поэтому оповещал всех о своем недовольстве громким плачем, если кто-то хотел его забрать от него. Разрешалось это делать только любимому отцу, у него на руках он сидел также охотно, как и у светловолосого. — Чонгук, — крикнул светловолосый, когда альфа проходил мимо него. — Принеси переносную кроватку для Джонни! Мы оставили ее в машине. — Вот как так можно повышать голос на альфу? — недовольно шептал Юджин на ухо своему мужу. — Милый, прекрати. Мы уже говорили с тобой на эту тему. Чимин другой, просто пойми это и прими. — успокаивал Минхо альфу, поглаживая по руке. Юджин фыркнул в ответ, но любимому мужу возражать не стал, лишь про себя отметил, что ни Минхо, ни Хосок никогда бы не позволили себе вот так фривольно кричать что-то альфе издалека, как будто он не глава семьи, а прислуга. Не смотря на серьезного Юджина, ужин прошел по-семейному тепло и приятно. Чонгук в какой-то момент забрал сына к себе, а Чимин, воспользовавшись ситуацией потихонечку удалился на кухню к Джину, чтобы поболтать. Хосок, убедившись, что Ильсон под присмотром старших, также примкнул к омегам. — Сокджин! — радостно бросился в объятия главного слуги дома светловолосый. — Чимин, мой дорогой, — улыбнулся Джин, чмокнув омегу в белокурую макушку, — Еще раз поздравляю тебя с рождением первенца. — Спасибо, Джинни. Как же я рад тебя видеть! — Чимин крепко сжимал в объятиях своего любимого слугу, вдыхая его запах, который успокаивал и дарил ощущение дома. — Твой Хёджон словно маленькая куколка. — сказал Хосок, присев на свободный стул, — Вырастет, разобьет много альфьих сердечек. — Спасибо, Хоби, — Чимин сел рядом с братом, тесно прижимаясь к старшему и положив подбородок на его плечо. — Я только сегодня заметил, что Хёджон ко всем весьма подозрителен. Ильсон в его возрасте был более общительный. — О да, Ильсон гипер-общительный. С детства, кто поманил, к тому он радостно и шёл. — усмехнулся Хосок, — Я, честно говоря, немного переживаю из-за его доверчивости. А Джонни- настоящий омега. Избирательный. — Это точно. — засмеялся Чимин, потянувшись за абрикосами, что стояли на столе. Неожиданно на кухню зашел Чонгук с малышом на руках. Хёджон сморщил лицо, явно намереваясь заплакать. — Чимин, уже три часа дня. Думаю, Джонни голоден, он постоянно куксится. — с этими словами альфа протянул сына мужу, и, невесомо поцеловав его в висок, ушёл обратно к родственникам. Как только светловолосый взял сына, малыш сразу же повернул лицо к его груди, требовательно тыкаясь туда носом. Чонгук прав, маленький омежка проголодался. — Вы не против, если я покормлю Джонни здесь? — спросил Чимин. — Да, милый, корми. — кивнул Хоби. Чимин пересел на широкое кресло, которое стояло в углу кухни и расстегнул джеллабу, оголив плечо и правый сосок. Маленький омега с радостью его нашел и жадно присосался. У малыша отличный аппетит, чему Чимин очень рад. — Ты не забываешь сцеживаться, Чимини? — поинтересовался Сокджин, разливая мятный чай в чашки, — Не оставляй много молока, иначе твоя грудь будет очень болеть. — У Хёджона хороший апетит, но даже его не хватает, чтобы избавится от всего количества. — нежно смотря на сына проговорил светловолосый. Он коснулся носом черноволосой макушки, вдыхая приятный детский запах. — Чимини, но не сцеживай всё до конца, иначе рискуешь стать молочной фабрикой. — хихикнул Хоби. — Как это? — улыбнулся омега. — Если будешь избавляться от молока до последней капли, организм начнет поставлять его еще больше. Он решит, что потомству его не хватает, поэтому будет вырабатывать его в двойном количестве. Поэтому, оставляй его немного. — А ты сцеживался, Хоби? — Да, но бывало, что мне помогал Тэхен. — немного смущенно ответил омега. Чимин скривился в ответ, говоря, что Тэхен точно лучший муж на свете, потому что даже Чимин сам не смог бы пить эту гадость, как он выражается об омежьем молоке.

***

Вечером Чонгук лежал на кровати, а рядом с ним размахивал погремушкой Хёджон. Малыш омега радостно гремел и протягивал игрушку отцу, демонстрируя. — Он держит игрушку как настоящий леопард. Цепко и уверенно, — с гордостью сказал Чон, когда из ванной комнаты вышел Чимин. — Она кажется огромной для него. — усмехнулся Чимин, глядя на шарообразную погремушку в маленьких ручках. Омега сел к ним на большую кровать, зачесывая рукой мокрые волосы. — Ничего не огром… — альфа не успел договорить, как малыш с глухим звуком стукнул игрушкой себе по лбу. Пухлые губы Хёджона искривились, он часто задышал, а затем громко заплакал. Чонгук обеспокоено посмотрел на сына, сразу же забирая игрушку у младенца, и подполз к нему ближе. — Джонни, не плачь, мой маленький. Всё, игрушки уже нет. Мы её сломаем и выкинем за то, что она ударила моего мальчика. — Чонгук аккуратно потер место, куда Хёджон залепил себе погремушкой. Чимин улыбнулся глядя на то, как Чонгук нежно общается с малышом. Неужели это тот самый альфа с отвратительным характером? Чонгук потерся носом о животик сына, издавая бурчащие звуки, отчего малыш был в восторге и радостно пищал, забыв о своей мини-травме. — Ты звучишь как трактор. — смеялся Чимин, глядя на мужа. Черные волосы альфы разметались по малышу, и тот с удовольствием за них цеплялся. Чонгук стойко выдерживал попытки своего маленького сына выдрать пару прядей, Хёджону можно всё. — Джонни, ты сейчас вырвешь отцу все волосы. — усмехнулся Чимин, выпутывая волосы мужа из цепких пальчиков сына. — Он станет некрасивым, и что нам потом с ним делать? Чимин засмеялся, когда Чонгук посмотрел на него обвиняющим взглядом. — Я буду всегда красавцем. — Чонгук манерно поддел рукой прядь волос, а затем засмеялся. — Знаешь, вы с ним очень похожи. Он тоже забывает про все проблемы, когда я его зацеловываю. — Чонгуук. — Чимин засмеялся в ответ и, быстро чмокнув мужа в губы, повернулся снова к малышу и взял его на руки. Хёджон уже активно зевал, что было точным сигналом, что малыш хочет спать. — Иди ко мне, моя радость. Будем готовиться ко сну.- прощебетал Чимин. — Я в душ, — Чонгук поднялся с кровати, и, подойдя к светловолосую, ущипнул его за попу. — Эй! — возмутился омега. Так как руки его были заняты, он ответил на бесстыжий выпад мужа невесомым ударом ногой по пятой точке альфы. Чонгуку почти удалось уклонится, поэтому радостно смеясь, он показал Чимину язык и скрылся за дверью. Укачав сына, светловолосый почувствовал, что грудь неприятно тянет, так как молоко пришло, а малыш есть не стал. Самое время попробовать аппарат по сцеживанию, про который говорили Хосок и Сокджин. Спустившись на пустую кухню, омега нашел тот самый гаджет, и, сев на высокий стул, принялся изучать инструкцию, выставив перед собой бутылку и различные присоски. — Ты чего тут делаешь? — горячее дыхание опалило кожу на шее. Альфа подошел сзади и, положив подбородок на белокурую макушку, изучая, что выставил на стол его муж. Чимин немного дернулся от неожиданного появления Чонгука. Только этот альфа мог вот так по-кошачьи бесшумно подкрадываться. — Хёджон уснул. А мне… — Чимин не знал, как сформулировать мысль. Ему было немного неловко обсуждать с альфой молоко и молокоотсасывающие приборы. — Молокоотсос. — прочитал Чонгук вслух то, что было написано на инструкции. -Что? Такое существует? Чонгук внимательно посмотрел на разные присоски, покрутив одну из них в руках. — Отдай, — выхватил светловолосый кусок пластика из рук мужа, побагровев. — Ты смущаешься, Чимин? — спросил Чон, хитро посмотрев на мужа. В черных глазах разгорался интерес. — Вовсе нет. — светловолосый поджал губы и опустил глаза в пол. — Смущааешься. — довольно протянул альфа. Чимин рвано выдохнул и, хватая свой гаджет, поспешил его убрать. При Чоне он точно этим заниматься не будет. — Постой, — Чонгук нагнал его возле другого стола, утыкаясь носом в загривок и обнюхивая, — Чимин, я твой альфа, ты не должен меня стесняться. Светловолосый замер с присосками в руках. А затем положил их на холодную серую поверхность столешницы. — Иди сюда. — Чон развернул мужа на себя, и, немного пригнувшись, чтобы поймать взгляд омеги, ласково добавил — Ты безумно милый, когда краснеешь. Светловолосый снова почувствовал, как жар приливает щекам, поэтому закрылся своей отросшей пшеничной челкой, слегка дернув головой. Из-за нее омега не увидел, с каким безудержным желанием на него смотрит альфа. Чонгук поднял лицо мужа за подбородок, черные глаза прошлись от светлых волос до острого маленького подбородка, с особым удовольствием останавливаясь на невероятных сине-фиалковых глазах и бархатных розовых губах. С тех пор, как у Чимина появилось молоко, он постоянно думал об этом. Какое оно на вкус? Леопард внутри поджимал уши в томительном ожидании и всячески подталкивал к тому, чтобы Чон хотя бы раз лизнул белую жидкость. Одна мысль об этом будоражила его альфье сознание. Широкие ладони прошлись по ягодицам омеги, сжав поочередно мягкие половинки, а затем нащупали пояс халата. Чонгук припал к пухлым губам, параллельно развязывая тот самый ненужный пояс, сбрасывая его вниз. Чимин улыбнулся, а его руки перебрались на плечи мужа. Зарывшись в черные густые волосы на затылке, светловолосый жарко отвечал на поцелуй, постанывая от удовольствия. Чимин не умел быть тихим. Чон подхватил под ягодицы мужа, на что тот удивленно охнул, и усадил на стол. Встав между разведенных ног омеги, чтобы быть ближе, огромные черные глаза хищно водили по манящей тонкой шее, которую альфа тут же принялся вылизывать, с удовольствием смакуя бергамот на языке. После беременности его любимый омега пахнет слегка по-другому, молочно-цветочно, хотя это все еще пьянящий бергамот, который теперь вызывает неконтролируемый прилив нежности и желание защитить от всего мира. Оставив пару ярко-алых засосов на шее под томные вздохи светловолосого, Чонгук опустился поцелуями на ключицы, стаскивая легкий халат с плеч мужа. Перед его взглядом предстала одна из самых возбуждающих картин, набухшие соски омеги, из одного из которых немного сочилась белая жидкость. Чонгук медленно выцеловывал дорожку к нему, тщательно вылизывая весь путь. Язык скользил вязко и мокро по белоснежной коже, обжигая и дразня. Омега, преодолевая смущение, уже сам страстно желал, чтобы Чон перестал его мучать, и уже прикоснулся к его изнывающей груди. — Ах, — сорвалось с губ омеги, когда Чонгук наконец-то припал к ней губами. Сине-фиалковые глаза расширились, а тело пробило легкой дрожью от накрывающих чувств. Альфа вобрал в себя розовую горошину и, поигравшись языком, начал всасывать, молоко полилось с большим напором. Чонгук хотел высосать всё до последней капли, так ему нравилась эта жидкость, жидкость его маленького светловолосого омеги. Гормоны порождали в альфе инстинкты собственничества, возводя их на новый, до этого недосягаемый, уровень. Альфа понимал, что если кто-то войдет на кухню и посмеет прервать их с его омегой, тому он вцепится в глотку и убьет на месте. Такого уязвимого, разнеженного и полностью открытого Чимина может видеть только он, так как Чимин полностью принадлежит ему, он — его истинный и он недавно родил ему ребенка. «Мое» — рычал внутренний леопард. Разбушевавшиеся феромоны альфы кружили Чимину голову, а сильные руки, медленно перемещающиеся по его груди, ребрам и талии сводили с ума. Омега изогнулся в пояснице и громко стонал, чувствуя, как пульсирует комок возбуждения в паху, а дырочка начала сжиматься и разжиматься, выделяя смазку. Мысли смешались, мозг уже ничего не соображал, так как был сконцентрирован на действиях мужа. Чувство легкости и избавления накрыло его с головой, когда Чонгук сосал его грудь, пошло причмокивая. Сжав черные волосы у корней, Чимин плотнее прижал альфу к себе. Поняв, что молока уже не осталось, Чонгук переключился на второй сосок и начал повторять манипуляции. Не забывая про первую грудь, он накрыл ее своей широкой ладонью, зажав сосок между пальцами, слегка пощипывая и массируя, от чего Чимин снова издал рваный стон. Альфе нравилось слышать, как светловолосый стонет во весь голос от его действий, дает ему доступ к любой части своего тела. А Чонгук хочет всего, всего Чимина, так как никогда не может насытиться этим омегой. — Да…вот так, — скулил от удовольствия светловолосый, хаотично двигая руками по волосам, шее и плечам Чонгука. Омега терял голову, когда чувствовал, как накачанные мышцы напрягаются и перекатываются под его ладонями, чувствуя себя таким слабым и маленьким рядом с большим мускулистым Чоном. Высосав Чимина без остатка, Чон цепочкой поцелуев вернулся к чувственным губам, пошло их облизывая, покусывая и просовывая свой язык внутрь. Чимин жадно отвечал, то и дело пытаясь вобрать в себя как можно больше Чонгука, будь то его губы или язык. Омега хотел всё и сразу. — Чонгук, твои глаза… — брови светловолосого устремились вверх, когда, разорвав поцелуй, чтобы не потерять сознание от нехватки кислорода, он увидел пожелтевший затуманенный взгляд мужа. — Что с ними? — мурлыкал Чонгук, потеревшись своим виском о щеку и шею омеги. Кошачьи так оставляют запах на своей паре, помимо вылизывания. — Они желтые… — Это мой леопард, — усмехнулся Чон, томно смотря на омегу, и остановившись возле губ добавил, опаляя их горячим дыханием, — Он напоминает о том, что ему тоже понравилось твое молоко. Чимин обвил шею мужа руками и, прижавшись лбом к его, смущенно улыбнулся. Кажется, нижнее белье стало еще более мокрым.

***

Наши дни.

Минджи опоздал на работу, поэтому тихонько просеменив на свое место в приемной возле кабинета начальника, сел на кресло, нажав кнопку запуска компьютера. Вокруг витал концетрированный запах иланг-иланга, от чего омега прикрыл глаза и нетерпеливо вдохнул, видимо начальник недавно проходил здесь. Приятный терпкий аромат проник в ноздри, щекоча нежные стенки. Минджи обожал этот запах, считая его самым притягательным в целом Седраде. Так думал не только он, поэтому каждый раз, увидев, что омеги слишком часто дергают своим носом возле Чонгука, внутри Минджи разрасталось недовольство: он первый увидел этого альфу, он первый, кто с ним переспал в этой компании, не надо обнюхивать чужое. Когда-то Минджи был так близок к своему счастливому билету…если бы не этот полукровка Чимин. — Минджи, срочно принеси мне стакан воды. — строго проговорил динамик, от чего омега вздрогнул. Пару раз моргнув, пытаясь смахнуть сонливую пелену, омега хотел встать, чтобы налить для начальника стакан воды, как в приемную вошел водитель Чонгука. Протянув прозрачный пакет, высокий альфа попросил передать его господину, и тут же вышел. Минджи еще пребывая в полусонном состоянии, послушно взял пакет, и налив щедро до краев стакан с водой, пошел в кабинет к начальнику, не понимая, почему тот с утра уже не в настроении. Секретарь аккуратно поскребся в дверь и, после положительного ответа, вошёл в кабинет. Тяжелый и вязкий аромат иланг-иланга буквально сшиб его с ног. Глаза омеги распахнулись, и он неосознанно глубоко втянул носом. — Ч-чонгук… — завороженно прошептал омега, увидев напряженную фигуру за столом. Альфа открыл глаза на зов и Минджи мог поклясться, что увидел красно-желтый отблеск. — Давай сюда всё, что принес. — прикрыв нос пробасил Чон. Голос его стал еще более низким, в нем появились рычащие нотки, от чего у Минджи слегка затряслись колени. Он вспомнил, что в гон Чонгук особенно прекрасен. Омега двинулся к столу под изучающий взгляд начальника. Положив на стол пакет, что принес водитель, только сейчас секретарь догадался, что наверняка это подавители. Отругав себя за то, что не посмотрел внутрь пакета заранее, омега сокрушался об упущенной возможности дать гону начальника волю. Однако, понимая, что Чонгук сейчас в уязвимом положении, решил использовать свой шанс, дотронувшись до его напряженной руки, когда ставил перед ней стакан воды. Чонгук, почувствовав на себе чужую руку, грубо сбросил ее. — Минджи! Возвращайся к работе. — процедил альфа, отвернувшись от секретаря. Вздохнув от разочарования, омега выпрямился и вышел из кабинета. Что с ним сделал этот белобрысый полукровка, если даже в гон Чонгук так легко отказывается от внимания других омега? Это колдовство, не иначе. Чонгук, распаковав таблетки, сразу выпил большую дозу блокаторов. Альфа с удовольствием бы уехал домой, но сегодня финальная презентация проекта заказчикам. Два месяца работы наконец-то будут явлены миру, поэтому Чон не мог отменить это важное для компании собрание, даже в свой начавшийся гон. Но чувствовал начальник себя ужасно, и несколько месяцев без секса давали о себе знать. Молодой организм буквально трубил о том, что ему срочно нужна омега, иначе он сойдет с ума. Блокаторы действовали, но медленно и не в полную силу, так как Чон принял их уже слишком поздно. Одно спасало Чонгука, в отличие от омежьих течек, в гон альфы не страдают от боли. Пока Чонгук представлял проект перед заказчиками, Минджи улизнул, тихо выйдя из конференц зала и пробрался в кабинет к начальнику. — Где эти идиотские блокаторы? — нетерпеливо шептал омега, рыская на столе. На его удачу, открыв первый ящик стола, Минджи нашел заветную баночку с таблетками. Омега высыпал содержимое, а вместо блокаторов положил витамины, что так были похожи по форме и цвету, даже имели одинаковый слегка сладковатый привкус. Удовлетворенно посмотрев на проделанную работу, секретарь положил баночку обратно в ящик, и убежал обратно на презентацию. — Минджи, ты чего носишься с таблетками? — позвал секретаря один из сотрудников, увидев того в коридоре, — Босс попросил сделать всем кофе. Помоги. — Витамины. — продемонстрировал баночку омега, улыбаясь — А ты думаешь, почему у меня такие роскошные волосы? Грациозно взмахнув своей черной копной волос, Минджи поспешил помочь коллеге. После того, как кофе был готов, секретарь пошел по направлению к шкафу с чашками, по дороге кинув «витамины» к себе в сумку. Время было семь часов вечера, и Чимин возвращался с планового осмотра врача. Юнги сказал, что малыш Хёджон здоров, все рефлексы на месте, но нужно делать массаж ладошек, чтобы расслаблять так часто появляющиеся сжатые кулачки. — Мой замечательный малыш, — Чимин нежно ворковал с малышом, что лежал на его коленях. Черноволосый омежка был счастлив контактировать со своим папой, отзываясь счастливым писком и широкой беззубой улыбкой. Кроха активно тянул ручки к родному лицу, прислоняя их к мягким губам и получая теплые поцелуи в ответ. Чимин чмокнул сына в лоб, потеревшись своей щекой о маленькое тельце. В голове не укладывалось до сих пор, что этот маленький комочек счастья уже отдельная жизнь. Совсем недавно он был его частичкой, а теперь уже этот малыш лежит у него на руках. — О, Джонни, у тебя появились ушки! — удивленно воскликнул Чимин, когда увидел два пушистых черных треугольника, выступающие из-за волос на голове. Малыш прикрыл глаза, когда Чимин нежно почесал за одним из них. У аниото в первые недели жизни могут происходить полу-обращения, так как младенцы еще не владеют достаточной силой, чтобы контролировать эти процессы, чем леопарды и пользуются. — Мой маленький котенок, — Чимин не мог остановиться целовать своего кроху, вот и сейчас не удержался и чмокнул того в нос. — Надо будет сообщить твоему отцу, что ты у нас черный леопард. Он точно обрадуется. — Да? — хрипло ответил динамик. — Чонгук! Чонгук! Ты не представляешь! — тараторил эмоциональный Чимин. — Что такое? — альфа напрягся, подумав, что что-то случилось. Голос стал казаться еще более нездоровым. — Чон? Что с твоим голосом? Ты хорошо себя чувствуешь? — Да…да. Всё в порядке. Чимин рассказал про небольшое обращение их сына, а затем они быстро распрощались с Чонгуком. Слишком быстро. Светловолосый поинтересовался у охранника, застал ли он Чонгука сегодня с утра и не заметил ли он чего-то странного. Бета подтвердил догадки Чимина, сказав, что хозяин сегодня с утра и правда неважно себя чувствовал. Воображение Чимина начало рисовать страшные сцены, где Чонгуку плохо, но его трудоголизм перевешивает все логичные доводы, и сейчас его альфа сидит на работе и страдает, изнуряя себя. А вдруг ему станет еще хуже? — Если вы очень переживаете, господин, мы можем заехать к господину Чону. Это по дороге. — подал голос бета. — Да, — молниеносно ответил светловолосый, — Заодно покажу ему новую способность Джонни. Мерседес подъехал к офису, и охранник, уже знающий Чимина по предыдущим визитам, пропустил его в здание. — Какой у вас хорошенький сынок. Альфа? Омега? — поинтересовался старик, смотря на милейшее создание в слинге у светловолосого. — Омега. — с любовью посмотрев на сына ответил Чимин, инстинктивно положив руку на спину младенца, прикрывая. Хеджон, по своему обыкновению отвернулся от чужого аниото, уткнувшись в шею папочке. — Но не самый общительный. Светловолосый издал смешок, и выслушав от охранника, что начальнику очень повезло с такой прекрасной семьей, поблагодарив, убежал к лифтам. Все мысли были только о Чонгуке, чье самочувствие его очень беспокоило. Хеджон с любопытством рассматривал всё вокруг. Лампочки в лифте светили очень ярко, заставляя кроху щуриться от режущего глаза света. На этаже Чонгука было странно пусто, все сотрудники, что обычно носятся по коридору, будто испарились. Омега прошел дальше, прямиком к кабинету мужа. Там еще горел свет, а значит, Чонгук на месте. Как всегда, не постучавшись, светловолосый открыл дверь и застыл от той картины, что развернулась перед ним. Чонгук сидел у себя в кресле, а нам нем его секретарь Минджи. Парочка страстно целовалась, обвивая друг друга руками. От шока Чимин не мог пошевелиться, так и стоял истуканом, наблюдая за действиями этих двоих. Светловолосый почувствовал, как в его сердце вонзились тысяча стрел, боль казалась физически реальной. Хёджон, уловивший изменение настроения своего родителя, недовольно крякнул, чем привлек внимание всех, кто находился в помещении. Минджи, резко развернулся на звук, по его губам была отвратительно размазана персиковая помада, от чего светловолосый почувствовал неприятный ком в горле и чувство тошноты. — Чимин?! — оттолкнув от себя секретаря произнес Чон, в черных глазах читался испуг. — Мне пора. — только и смог из себя выдавить тот. И развернувшись, прикрывая ребенка двумя руками, светловолосый поспешил обратно к лифту. Перед глазами всё помутнело из-за накапливающихся слез. Боль, обида, ненависть смешались в один коктейль, заставляющий сердце разрываться. — Чимин! — крикнул вдогонку Чонгук. Встать с кресла ему мешал секретарь, что так плотно его к нему припечатался — Минджи, да слезь ты с меня! Чимин, стой!