Аниото. Люди-леопарды.

***

Прижав сына покрепче к себе, Чимин молнией пронесся мимо ничего не понимающего Сунхи на второй этаж. Светловолосый хотел реветь, ругаться, кричать, но сдерживал себя до последнего ради маленького омежки, что сидел у него на руках. И без того встревоженный Хёджон только еще больше бы испугался. — Сунхи, — Чимин старался говорить спокойно вплывшему в комнату слуге, но голос все равно дрожал. — Собери вещи Хеджона и отнеси в машину. Светловолосый отцепил слинг и положил сына в кроватку, а сам, найдя большую сумку, начал нервно заталкивать туда свои вещи. Пробившиеся горькие слезы тихо катились по щекам светловолосого, он только успевал их смаргивать и вытирать рукавом кофты. — Господин, вы куда-то собираетесь? — встревожено спросил Сунхи, всё еще силясь понять, что происходит. — Да. — коротко ответил омега, шмыгнув носом. Застежка сумки не поддавалась и Чимин начал её отчаянно дергать. — Х-хозяин меня не предупреждал об этом. Его вещи тоже собрать? — аккуратно спросил слуга, чувствуя, что молодой господин на пределе и сейчас напоминает оголенный провод. Тронешь его и он прибьет током. — Нет. — Чимин перестал неистово дергать застёжку, — Его не надо. Только вещи Хёджона. — Куда вы уезжаете, господин? Хозяин знает об этом? — Нет, твой хозяин не знает об этом. Если ты меня хотя бы еще о чем-то спросишь, я лично попрошу охранников вышвырнуть тебя отсюда, так как ты больше болтаешь, а не делаешь свою работу. — прикрикнул омега. Речь сочилась ядом, а в глазах пробежала бешенная искра злобы. Слуга нервно сглотнул. — Г-господин… без ведома хозяина… — залепетал Сунхи. Он не мог без ведома хозяина помогать молодому господину куда-либо собираться. А еще страшнее слуге становилось, когда он понимал, что Чимин в ночи куда-то увозит маленького господина Хёджона. — Что? Хочешь сказать, что без ведома хозяина ты не можешь отпустить нас? Черта-с два, плевал я на эти правила! Есть только два варианта, и в обоих случаях я уеду к дяде. Первый вариант: ты помогаешь мне с Джонни собраться и провожаешь нас, мило помахав рукой на прощание, или я ухожу без вещей. Клянусь, я пешком дойду до дяди, если ты хотя бы заикнешься про невозможность использования машины! Только в этом случае твой хозяин сам прибьет тебя, если узнает, что его сын остался без вещей первой необходимости, да еще и ночью без охраны на улице. Выбор за тобой, Сунхи. Чимин закончил свою гневную тираду, продолжая набивать вторую сумку одеждой сына. Сунхи, который всегда боялся за свою шкуру больше, чем за что угодно, кивнул и помог собрать вещи для маленького омеги. — Отнести в машину, — скомандовал Чимин второму слуге, протягивая сумку с вещами. — Пойдем, мой маленький. Сейчас мы поедем к дяде Намджуну. — ласково обратился омега к обратился к сыну и протянул к нему руки. Посадив ребенка в слинг, Чимин поспешил спуститься вниз. — Мы едем к дяде Намджуну, — проходя мимо охранника-беты бесцветно сказал Чимин и сел в машину. — Слушаюсь. — кивнул тот и передал водителю, чтобы тот ехал в дом старшего Ким. — Я и Хёджон останемся там, а вы можете возвращаться сюда, ваш рабочий день можно считать оконченным. Из дома дяди я никуда не поеду. Никогда и никуда. Охранник и водитель непонимающе переглянулись, но спорить не стали. Дом старшего альфы семьи Ким потихоньку завершал свой день, проводив солнце за горизонт. Слуги намывали посуду после ужина, кто-то вычищал кухню, натирая до блеска шкафы, а кто-то неспешно убирался в столовой, где проходила крайняя трапеза. Хозяин дома сидел в библиотеке, читая книгу Сенеки «Нравственные письма к Луцилию», медленно перелистывая страницу за страницей, когда в доме раздался звонок. — Кто так поздно пожаловал? — отвлекшись от чтения спросил Намджун у только что принесшего ему чай главного слуги. — Не могу предположить, хозяин. — пожал плечами тот. Омега поспешил на первый этаж особняка, чтобы посмотреть, кого принесла нелегкая. — Чимин? — удивился слуга, когда увидел светловолосого омегу с сумками в прихожей. — Джинни… — судорожно вздохнул Чимин, поставив одну из сумок на пол. — Я могу остаться здесь? — Милый, что с тобой? — Сокджин подошел к омеге. Главный слуга обеспокоенно осмотрел бледного заплаканного Чимина. — Что случилось? Пухлые губы задрожали, а в сине-фиалковых глазах снова скопились слезы, появившиеся соленые дорожки которых светловолосый тут же стер. — Я больше не хочу быть с …ним — прочистив горло прошептал омега. Сейчас ему было сложно даже произнести имя мужа вслух. — Всё кончено. Увидев, что омегу слегка потрясывает, Сокджин больше не стал ничего спрашивать. Очевидно одно, у них что-то произошло с Чонгуком, и раз Чимин здесь с вещами и ребенком, значит это что-то очень серьезное. — Пойдем, дорогой. — главный слуга приобнял омегу за плечи и, распорядившись, чтобы слуги отнесли все сумки в комнату, где до этого жил Чимин, они вместе пошли на второй этаж. Оглядев знакомую комнату, светловолосый ощутил чувство дежа-вю. Когда-то он заходил сюда с таким же страхом неизвестности … Только тогда у него была лишь одна сумка наперевес, а сейчас маленький сын, который так трепетно жмется к его груди, посапывая. — Чимин? — в комнату вошёл удивленный Намджун, оглядывая сумки и племянника, — Ты с Хёджоном? А Чонгук? Что случилось? — Дядя… — вздохнул светловолосый. Он отстегнул слинг и положил Хёджона на кровать. — Сокджин, последишь за Джонни? Он утомился, поэтому сейчас крепко спит. А мне нужно поговорить с дядей. Сокджин быстро кивнул и сел рядом с младенцем на кровать, а светловолосый вышел вслед за Намджуном. Ярко освещенный коридор напомнил Чимину, как он шел по нему в день свадьбы. Красноватые резные стены из дерева махагони давили воспоминаниями, воскрешая чувства отчаяния, ненависти и обреченности жизни. — Присаживайся, Мини. — указал на диван в своем кабинете старший альфа. Чимин кивнул и, сделав несколько шагов, присел на мягкое сидение. — Я тебя слушаю. — альфа приземлился рядом. Движения его были спокойные и величественные, в отличие от нервного светловолосого. — Дядя…извините, что так поздно побеспокоил вас. Но мне не к кому больше обратиться. Наш брак с Чонгуком закончен, я хочу развестись. — лепетал младший, смотря в пол и нервно теребя рукава кофты. — Чимин, ты всегда можешь ко мне обращаться. — Намджун по-отечески приобнял омегу, взгляд его стал мягким и добрым, — Развод — это серьезно. Расскажи, что случилось? — Он, … — светловолосый почувствовал, как слезы опять подступают, — Сегодня я пришел к нему на работу, так как был обеспокоен его здоровьем. А он … он там со своим секретарем, дядя. — Чимин заплакал, уткнувшись в плечо Намджуна, так как сдерживаться уже не было сил. Хрупкое тело омеги сотрясалось от частых всхлипываний, а сам Чимин чувствовал, что не может остановиться. Намджун крепко обнял племянника, успокаивающе поглаживая по спине, и нахмурился. Неужели Чонгук и впрямь так подло поступил. Впервые он задумался о том, что возможно не стоило заставлять Чимина выходить замуж так рано. — Я зашёл в его кабинет, — немного успокоившись продолжил омега, — а там он сидел на кресле, а на нем его секретарь. Я видел, как они целовались и прижимались друг к другу. — Мы во всем разберемся, Мини. — твердо сказал альфа. — Не нужно разбираться. Я больше не хочу видеть этого мерзкого предателя. Он говорил, что любит меня. Разве может так поступить любящий муж, дядя? — голос омеги снова сорвался от слез. — Нет. Конечно нет. — Намджун только и мог, что успокаивающе поглаживать омегу, давая эмоциям молодого племянника выйти наружу, и мысленно просить прощение у своего брата Мёнсу, что не смог обустроить счастливую жизнь его единственного сына, хотя сделал всё, что было в его силах.

***

Чонгук очнулся только через два дня, обнаружив себя в своей кровати. В комнате было душно, воздуха не хватало. Поэтому первое, что сделал альфа, открыл окно настежь и, высунувшись из него, вдохнул полной грудью. Такого болезненного гона у него не было никогда, так как леопард страдал без истинного омеги. Пару раз Чонгук доходил до беспамятства настолько, что был на грани поехать к дяде и подкараулить Чимина где-нибудь, чтобы осуществить то, что так просит его звериное начало. В минуты трезвого ума Чонгук ругал себя за это, называя отвратительным грязным существом. Сунхи, что слышал все страдания хозяина в комнате, переживал за него, в мыслях ругая молодого господина за бессердечность. Этот прекрасный альфа, что так заботился о светловолосом, сейчас страшно мучается без него, а тот сбежал. Только вещи Чимина, что не поместились в сумку помогали окончательно не сойти с ума, когда альфа вдыхал еще оставшийся на них запах бергамота. Осознание того, что омега уехал к Намджуну заставило альфу подскочить на месте и заметаться по комнате, начав сборы к дяде, чтобы поговорить с Чимином. Чонгук нашел мужа на кухне, где омега помогал слугам готовить обед, пока Хёджон спал в кроватке в спальне наверху. Эта кроватка досталась малышу от его старшего брата Ильсона. Когда чета Ким гостила у старшего альфы, малыш спал там. А сейчас она прекрасно подошла черноволосому омежке. На кухне слуги активно разговаривали, кто-то напевал приятную мелодию, а Чимин, завлеченный нежным голосом этого слуги, расслаблено покачивался в такт, аккуратно нарезая морковь. — Чимин, — ворвавшись на кухню, Чонгук быстро преодолел расстояние до омеги, оперевшись рукой о стол. — Давай поговорим. Светловолосой вздрогнул от родного голоса, а затем резко поднял глаза. Перед ним стоял измученный и помятый альфа с трехдневной щетиной на лице. Выглядел Чонгук мягко говоря не очень, видимо гон его сильно измотал, но от него по-прежнему густо пахло иланг-илангом. Точно также, когда Чимин увидел на нем сидящего секретаря. В сине-фиалковых глазах вспыхнула ярость, а в сердце снова отозвалась боль, перекручивая эту жизненно важную мышцу будто мокрую половую тряпку во время отжима. Сжав в руках нож, Чимин, замахнувшись, вонзил лезвие в деревянную столешницу, в которой он так и остался торчать, слегка покачиваясь. Если бы Чон молниеносно не убрал руку, существовала высокая вероятность, что нож бы торчал из его ладони. — Чимин! — ошеломленно хлопал глазами Чон. — Я не буду с тобой говорить. — омега желчно зыркнул и стартанул с места, почти переходя на бег. Было только одно желание, не видеть, не говорить и не чувствовать этого альфу. — Чимин, постой! — крикнул ему вдогонку Чон, и под удивленные взгляды слуг и их перешёптывания побежал за ускользающим мужем. — Оставь меня. — где-то в районе лестницы ответил светловолосый, взбегая по ней вверх. Сокджин, услышав топот и крики, вышел из кабинета хозяина, где стирал пыль, не понимая, что происходит. Увидев пробегающего мимо Чонгука, главный слуга поспешил в сад, чтобы разыскать хозяина и рассказать ему о том, что происходит в доме. Он точно должен вмешаться, так как неизвестно, что эти двое темпераментных могут вытворить. Перепрыгивая через каждые две ступени Чонгук нагнал омегу только на втором этаже, схватив того за тонкое запястье. — Отпусти! — завопил Чимин, начиная лупить ту самую руку, что так жёстко сомкнулась. Крики, топот и звуки шлепков смешались в одну большую какофонию звуков, а слуги, что были заняты уборкой в ближайших комнатах прильнули к дверям и углам, прислушиваясь к сцене, что разворачивалась в коридоре. Им никогда прежде не приходило быть свидетелями подобного в этом доме. — Чимин, поговори со мной, прошу. — голос альфы был умоляющим. — О чем? Нам не о чем с тобой говорить, Чонгук. — глаза предательски защипало. Казалось, что Чимин снова начинает задыхаться от концентрированного иланг-иланга. Он не хочет чувствовать этот запах, когда он так зол и разочарован в его обладателе. — Ты несправедлив ко мне. Дай все объяснить. — альфа все еще пытался удержать возле себя мужа, схватив того за предплечья и притягивая к себе. Длинные пальцы сильно сжали хрупкого трепыхающегося омегу. — Отпусти меня, отпусти, — повторял одну и ту же фразу Чимин словно заклинание, пытаясь выдернуть свои руки. Омега отворачивал лицо от Чонгука, стараясь не смотреть на альфу. Перед глазами как наяву промелькнули картинки того вечера: Чонгук, Минджи и его размазанная помада. Глаза омеги налились слезами, которые начинали стекать по раскрасневшемуся лицу. — Выслушай меня, прошу. — всё еще пытался добиться своего Чонгук. — Не трогай меня. Мне противно. — шумно шмыгая носом говорил омега. — Чимин, у меня не было ничего с Минджи. Не было, слышишь? — Ты совсем меня за дурака держишь? Отрицаешь очевидное. Ты даже не можешь за собственные поступки отвечать. Какой же ты отвратительный, Чон Чонгук! Выплюнув слова альфе прямо в лицо, Чимин услышал, что Хёджон проснулся и, не увидев его рядом, расплакался. — Хёджон, — Чимин дернулся в сторону комнаты, но Чонгук всё еще удерживал. — Отпусти меня, идиот! Ты оглох? Джонни плачет. — снова задергался омега, а Чон обреченно разжал ладони, отпуская. Чимин, оттолкнув альфу подальше от себя так рьяно, что тот припечатался к стене, и убежал в комнату. Чонгук откинул голову на стену, закрывая лицо руками и ощущая всю безнадежность ситуации. Он уже проклял день, когда решил идти на работу в гон и те дурацкие блокаторы, что перестали работать к вечеру. Видимо, попались бракованные. — Чонгук, пойдем поговорим. — альфа услышал голос дяди и тут же убрал руки с лица. Молча кивнув, он последовал за Намджуном. Слуги вернулись к своей работе, будто ничего не было. Теперь им точно будет, что обсудить вечером на кухне или в подсобке. Присев на диван, младший рассказал свою версию событий, в которой он не считал себя изменщиком. Да, допустившим ошибку, но никак не изменщиком, и, что Чимин всё не так понял. — Постарайся уладить это недопонимание, Гуки. — хлопнул по плечу альфу Намджун. — Чимин хочет развод. — Он прям так и сказал? — черные глаза расширились. Чонгук почувствовал, как эмоции начали накрывать его, и это отражалось в его бегающем взгляде и напряженных мышцах рук. Он не верил, что Чимин хочет развода. — Да, так и сказал. — подтвердил Нам. — Я понял, дядя. — Чонгук поджал губы, — Но я не знаю, как лучше поступить. Чимин отказывается меня слушать. Сегодня он просто сбежал из кухни, когда я пришел туда. Намджун задумался, а потом сказал альфе приходить завтра вечером, к семи и идти сразу в библиотеку. Чимин весь день был в еще более нервном состоянии, слез стало еще больше. Казалось, что он сейчас плачет обо всем, что случилось с ним в жизни. Чимин вспомнил, как он также рыдал на этой кровати, не желая выходить замуж за Чонгука. А теперь всё повторяется, но на этот раз из-за предательства альфы. Одно остается неизменным, причина — Чонгук. Вспыльчивый Чон долго не мог успокоится после того, как узнал от дяди, что его омега хочет развестись. Вот так сразу, не дав ему шанса объясниться. Альфа сидел на кухне своего особняка, положив голову на стол, не шевелясь и уставившись в одну точку, чем сильно пугал слуг. Мысли путались в голове, но Чонгук не мог принять свою беспомощность, свое поражение. Нет, только не с Чимином. Этого омегу он не готов терять. «Просто дай мне шанс всё объяснить,» — мысленно обращался Чонгук к своему мужу. Вечером альфа прошелся по всем этажам и комнатам дома, сам не зная, зачем. Теперь особняк ему казался пустым и безжизненным. Раздавая слугам указания, альфа слышал свое эхо, отражающееся от стен, чего раньше не замечал. Упав на кровать, хозяин дома не без досады заметил, что она уже не пахнет бергамотом или молочным запахом сына. — Я просто уволю тебя, Минджи. Уволю. — думал про себя альфа, поджав губы. Что на следующий день Чонгук и сделал. С формулировкой «несоответствующее поведение на рабочем месте» лично вычеркнул секретаря из списков сотрудников компании. Остальные работники офиса, что не знали подробностей, были очень сильно удивлены такому неожиданному решению начальника. Минджи — хороший секретарь, добросовестно выполняющий свою работу, они не могли предположить, что такого он мог сделать. — Ты — редкостное говно, Минджи! — кричал Чонгук на секретаря, который пришел за его подписью на увольнение. — С чего бы это? — Минджи был также зол на альфу. Ничего криминального он не совершил, это был всего лишь поцелуй. В былые времена они и не такое вытворяли, и на рабочем месте тоже. — Зачем ты это сделал? — Чонгук нервно крутил в своей руке ручку. — Что? — сделал нарочито удивленное лицо омега. — Не включай дурака. Ты прекрасно знаешь, о чем я. Тогда ты залез ко мне на колени. — Ты сам был не против. — хищно улыбнувшись ответил секретарь. — Я был против твоего присутствия рядом со мной весь тот день! — Чонгук стукнул по столу кулаком, от чего слетела подставка с канцелярией, и все ручки, скрепки разлетелись по полу. — Я не правильно считал твои мотивы. Из-за этой ерунды ты решил меня уволить? Послушай, Чонгук, я уйду, если ты этого хочешь. Но признай, что благодаря мне ты наконец-то узнал, какой твой Чимин на самом деле. — Минджи убрал разлетевшиеся перед ним скрепки носом своего начищенного ботинка и, сделав шаг к столу начальника, облокотился на него бедром. — И какой же? — откинулся не кресле Чон, хмуря брови. — Он — эгоист, думает только о себе. Дай догадаюсь, он даже слушать тебя не стал, просто прекратил с тобой разговаривать, вычеркнул тебя из своей жизни. А ты для него так много делал. Я помню, как ты, мой дорогой начальник, разрывался между работой и его беременностью, как ты сломя голову бежал к нему по любой просьбе. А он уже все забыл? — Замолчи. — альфа отвел взгляд. Минджи надавил на больное. Чонгук тоже не понимал, почему его муж так легко отказался от него. Каждый совершает ошибки, а Чимин даже не дал ему шанса оправдаться. — Но это правда, Чонгуки. Какой бы я не был в твоих глазах, ты знаешь, что тебе я врать не буду. — Послушай, — Чонгук смерил омегу недовольным взглядом, — Ты меня сильно подставил перед тем, кого я люблю. Но тебе повезло, что частично я сам за этим не уследил, поэтому сейчас я тебе ничего не сделаю, лишь распрощаюсь как с сотрудником. Но в будущем, если я хоть раз увижу тебя рядом со мной или моим мужем, я придушу тебя собственными руками. Чонгук встал со своего кресла и вышел из кабинета не удостоив омегу и взгляда. — Чонгук! — истерично крикнул Минджи, догоняя его у лифта. — Ты просто уйдешь? Омега увидел, что ему не удалось зародить сомнение в глазах Чонгука. Не клюнул. Увольнение он пережить мог, но секретарь лелеял надежду на то, что Чон не вычеркнет его из своей жизни насовсем. — Да, — холодно ответил альфа. Чонгук всегда умел быстро прощаться с омегами, что не представляли для него интерес. — Чонгук! Я не хочу тебя терять… — Минджи с горечью осознал, что перегнул тогда. Нужно было переманивать начальника потихоньку и незаметно, а омега допустил ошибку, вот так сразу предложив себя (как делал это раньше). — Было б что терять. Меня у тебя никогда не было. — фыркнул в ответ альфа. Минджи шумно всхлипнул, но альфа даже не обернулся. Зашёл в лифт, быстро нажимая кнопку закрыть двери. Он не видел, как дорожки слез побежали по лицу уже бывшего секретаря. На следующий день Чимин проснулся очень рано. Голова болела, а в душе было пусто, больно и одиноко. Широко зевнув, светловолосый поскорее начал утренние процедуры, так как уже успел учуять запах готовящегося завтрака. Возможно вкусный прием пищи и ароматный кофе хоть как-нибудь взбодрят омегу. — Милый, хозяин просил, чтобы ты заглянул вечером в библиотеку. — ставя перед омегой тарелку с завтраком, нежно проговорил Сокджин, — Часам к семи он вернется со встречи, и ему понадобится твоя помощь. — Да, конечно. — Чимин пытался поесть с ребенком на руках, так как Хёджон категорически отказывался в одиночку лежать люльке. Другое дело тянуть руки ко всему, что он видит: привлекательные приборы, стаканы, в конце концов папины волосы. — Джонни, не надо это брать, — пытался вытащить из цепких ручек грязную салфетку. — Давай я его подержу, — предложил Сокджин, видя как светловолосый пытается справиться с активным омежкой. Чимин повернул голову к Сокджину и уже хотел сказать, что вряд ли Хёджон согласится на это. Он шёл на руки только к нему и Чонг…. , нет, это имя он вспоминать не будет. Светловолосый протянул сына слуге, но тот сразу скривил лицо, готовясь заплакать. Маленькие ручки потянулись обратно к родителю. — Пока что Хёджон сидит на руках только у меня и у …. сам знаешь кого. — печально издал Чимин, снова прижимая ребенка к себе. — Не расстраивайся, мой хороший. Хёджону нужно время. Он пока что очень маленький, поэтому сконцентрирован на родителях. Вы для него источник безопасности. Чимин улыбнулся в ответ и, чмокнув сына в черноволосую макушку, продолжил завтракать. Весь день омега пробыл в раздумьях. Кажется, что после вчерашних слез зияющая дыра в сердце как будто перестала так сильно пульсировать и сменила цвет с ярко алого на бордовый. Ему стало немного легче, когда он пережил и выстрадал все эмоции, что нахлынули на него тем злополучным вечером. Гуляя по саду с Хёджоном на руках, омега с удовольствием показывал ему различные цветы и деревья. — Это лилия, Джонни. — омега присел рядом с растением с упоением вдыхая терпкий аромат. — Один из моих любимых цветов. Хёджон с интересом рассматривал цветок перед ним и резко схватил соцветие, потянув на себя. — Ох, малыш, не стоит срывать его. Как только Чимин попытался разжать его маленькие пальчики, чтобы высвободить растение, малыш расплакался, требуя цветок себе. Чтобы не расстраивать сына, светловолосый аккуратно сорвал соцветие и передал его в крохотные ручки. Хёджон был счастлив, с широкой улыбкой утыкаясь в лилию, издавая радостные агуканья. — Хэ, — обратился светловолосый к садовнику, стоящему неподалеку, — Я сорвал цветок для Хёджона, он очень просил. Простите. — Господин Чимин, вы можете рвать всё, что захотите. — с улыбкой ответил садовник, отвлёкшись от подрезания туи. Заметив белый цветок в руках у малыша не подумав сказал вслух, — Какой интересный выбор. Лилии очень напоминают иланг-иланг. Выражение лица Чимина сменилось на удивленное, а затем растерянное. — Простите, — садовник сам испугался, — Лишнее болтаю, господин Чимин. Откланявшись, Хэ поспешил перейти к следующей туе, а светловолосый застыл, пытаясь переварить услышанное. Хёджон скучает по отцу. Вечером Чимин пришел в библиотеку, как и говорил Сокджин, попросив того присмотреть за малышом. — Дядя? — позвал он, заходя глубоко в книжный лабиринт. Но в комнате было пусто. Никого. Видимо, дядя Намджун где-то задерживается. Дверь неожиданно хлопнула, оповещая о вошедшем. — Дядя, я здесь, возле вашего любимого кресла. — крикнул Чимин, рассматривая книги, отложенные Намджуном. — Вы увлеклись филосо… Чонгук?! — Чимин не смог скотролировать свой голос, поэтому возглас получился больше похожим на крик. Омега на секунду растерялся, не зная, куда себя деть, сине-фиалковые глаза забегали по комнате в поисках путей побега. — Чимин, прошу, не убегай. — альфа вытянул обе руки вперед, то ли останавливая светловолосого, то ли показывая, что он безоружен и пришёл с миром. — Я уже говорил, что не хочу тебя видеть. А тем более разговаривать. — процедил сквозь зубы омега, буравя злым взглядом. Резко положив книгу в руках на место и нервно поправив челку наверх, Чимин пошел прямиком к выходу. — Нам надо поговорить. — не отставал Чонгук. — Это тебе надо. Мне не надо. — процедил сквозь зубы омега, даже не посмотрев на Чона. — Упрямый. — Мне противно с тобой находиться в одной комнате. — Чимин наконец-то дошел до двери и сильно дернул ручку, та жалобно скрипнула, но дверь не открылась. Омега не ожидавший такого, слегка приложился головой о дверь. — Что за? — прислонив ладонь ко лбу прошипел омега. Попытался еще раз дернуть. — Это твоя работа? Чимин развернулся и гневно посмотрел на альфу. Кажется от концентрации злости, от природы синие глаза стали черными. — Не смотри на меня так. Это не я. — ответил Чонгук, пытаясь держать лицо. Альфа не смог скрыть, что приятно удивлен закрытой дверью, но он ничего для этого не делал. — Откройте дверь! — Чимин со всей силы отчаянно барабанил по деревянной поверхности, но это было бессмысленно, так как в библиотеке прекрасная шумоизоляция, а дверь из красного дуба была слишком толстая и прочная, и даже не шелохнулась от омежьих стараний. — Гадство! — выругался омега, потирая кулак. Стучать по двери из плотного древесного массива то еще удовольствие. Чимин повторно попытал удачу с ручкой не желая мириться со своим положением, но дверь все равно не открывалась. Не имея ни малейшего желания видеть перед собой Чонгука, светловолосый молча обогнул его и ушёл к книжным стеллажам, рассматривая корешки различных изданий. Чонгук был в замешательстве. Первый раз он не знал, что ему делать. Омега не шёл на контакт, да не простой омега, а собственный муж… которому он изменил, как тому кажется. Альфа с удивлением обнаружил, что испытывает…страх? Страх того, что разговор не увенчается успехом. Первый раз Чонгук чувствует неуверенность в общении с омегами и не может предугадать исход. Чонгук пытался прочитать чувства омеги по его выражению лица, но понял, что его эмоциональный интеллект развит не на должном уровне, и в целом из эмоций ослабого пола он может точно угадывать только разочарование, грусть и, самую частую, что он видел в свой адрес — обожание. Альфа начал усиленно соображать, что делать. Покрутив в голове всевозможные варианты, Чон решил брать измором, просто вышагивая по пятам светловолосого, чтобы тот дал хотя бы какую-нибудь яркую реакцию. Чимин продолжал упорно не замечать его, уходя на противоположный край стеллажа, стоило альфе только приблизиться. Пройдя пару метров, омега потянулся к одной из книг на полке. — Поговори со мной. — прервал молчание Чонгук, не выдержав. Альфа положил руку ровно на ту же самую книгу, что и Чимин, не давая её выдвинуть. Большая ладонь задела пальцы омеги, слегка накрыв их своими. Чимин метнул быстрый взгляд на мужа и, недовольно цыкнув, снова отошел от него. Чонгук успел вдохнуть слегка горчащий запах омеги, и даже такой бергамот сводил его с ума, заставляя леопарда облизываться и готовиться к прыжку, чтобы присвоить себе ретирующуюся жертву. — Опять трусливо убегаешь? Лелеешь свою ненависть? — сделал едкое замечание Чон вдогонку. — Трусливо? — Чимин резко развернулся и сложил руки на груди, смеряя альфу недовольным взглядом. Этот наглец нарывается. — Кого ты назвал трусом? Чон довольно хмыкнул произведенным эффектом от его слов, он с детства знал, как поддеть светловолосого. Внимание получено, поэтому Чонгук мысленно себя похвалил. — Тебя. Если ты так не считаешь, удели мне время. А потом можешь и дальше продолжать меня ненавидеть. Широко расправив плечи и не посмотрев на омегу, Чонгук прошел в миллиметре от него, прямиком к столу, что стоял в углу. Он был уверен, что Чимин клюнет на эту уловку. Омега хотел послать его к черту, сразу же, не скупясь на выражения, но неизвестно, сколько еще придется торчать в этой запертой комнате, а прятаться от Чонгука дальше смысла нет, он же не отстанет. Услышав за собой торопливые шажки, которые эхом разлетались по большой библиотеке, Чонгук поджал уголки губ, чтобы не выдать довольную улыбку. — После омег. — альфа встал возле одного из стульев. Чимин напротив него, демонстративно закатив глаза от этой нарочитой воспитанности, такой неуместной здесь и сейчас. — Говори, что хотел. — Чимин настраивал себя на абсолютно спокойный разговор. Сейчас он выслушает, что там хочет сказать Чонгук, и уйдет в самый дальний угол помещения. — Чимин, — начал альфа, потянувшись своими руками к ладоням омеги, что лежали на столе. — Еще раз попытаешься дотронуться до меня, наш разговор закончится. — жестко отреагировал омега, молниеносно убирая руки. — Хорошо. Всё, я тебя не трогаю. — тут же сказал Чон, — Чимин, послушай, всё, что ты видел тогда в кабинете совсем не то, что ты подумал. Чимин громко расхохотался, и смех этот был очень не здоровым. Омега ожидал любой фразы с оправданиями, но не эту заезженную, отвратительную и потасканную будто старые засаленные джинсы фразу. — Я что, в какой-то идиотской романтической комедии? — продолжал смеяться омега. — Я настолько глупо выгляжу, Чонгук? Рассказывай это своим пустоголовым омегам, у которых вместо мозга пробка. Если это всё, что ты хотел мне сказать, то я пойду. — Да почему ты так несправедлив ко мне? — черные глаза наполнились отчаянием. Чимин, его ласковый Чимин кажется сейчас таким холодным и циничным. — К предателям слово справедливость не относится. Я видел, как твой секретарь сидел на тебе, как на родео, вы не стесняясь обменивались слюнями и лапали друг друга. Что там понимать, Чонгук? Даже не пытайся вешать мне лапшу на уши. Смешно. Смешно и грустно, что ты всерьез думаешь, что меня этим можно убедить. — Чимин, я расскажу всё, как было. — Чонгук почувствовал, что его сердце начало учащенно биться, что немного сбивало мысли, чернильные глаза забегали. Однако взяв себя в руки, альфа продолжил, — У меня начался гон, но я не мог остаться дома, так как приезжали заказчики. Весь отдел трудился над проектом несколько месяцев, и я просто обязан был презентовать продукт, который мы сделали. Я принял блокаторы, они в целом действовали…до вечера. Потом позвонил ты… Чимин, не мне тебе рассказывать, как действует голос истинного на альфу в гон. Мне показалось, что я прощаюсь с разумом. — То есть это я виноват? — тон омеги стал еще более холодным, проскакивали нотки раздражения. Держать эмоции под контролем становилось всё сложнее. — Не переворачивай, я пытаюсь тебе рассказать, что было. Я помню, что Минджи пришел, но абсолютно не помню, как он оказался на … мне. Но, когда вошёл ты, я не, как ты выразился, лапал его, я его пытался оттолкнуть. — Бедненький, непонятый Чонгук-и. Злой Минджи прижал тебя к креслу и не отпускал, он же у нас атлет тяжеловес, что и не сдвинешь такого. — светловолосый чувствовал, что те самые эмоции, которые он старался успокоить снова возрождаются в нем, захватывая сознание. Ладони сжались, а светлые брови сдвинулись к переносице. — Чимин. За что ты так со мной? — Чонгук почувствовал, что запах бергамота стал еще более горьким, что спровоцировало у его леопарда легкую панику. Мозг кричал о том, что нужно срочно успокоить истинного. — А ты? — Послушай, да, я виноват, что не уследил за своим состоянием, но Минджи я на себя не сажал. Он мне двести раз не нужен, и ты это знаешь. — Чон встал со стула и проигнорировав предупреждения Чимина о касаниях, опустился рядом с ним, обвивая руками омежьи колени и утыкаясь в них лицом. — ЗнаЛ! Пока не увидел вас страстно целующихся. — светловолосый дернулся немного назад от того, Чонгук нажал его ноги в тиски. Омега старался игнорировать действия мужа, зная, что если он начнет что-то комментировать и вырываться, Чонгук, в котором очень развито звериное начало, зайдет еще дальше и до конца. — Сейчас ты хочешь, чтобы я поверил тебе, а не своим глазам? — Чимин, я был тебе плохим мужем? Хоть раз ты сомневался в моей верности тебе? — в отчаянии альфа повысил голос, молящие черные глаза уставились на супруга снизу вверх. В голове не укладывалось, почему Чимин даже и мысли не хочет допускать о том, что сейчас он — Чонгук — говорит правду. Накатила обида. Альфа искренне считал себя хорошим, заботливым мужем. Минджи — редкостная сволочь, но он был прав, Чон всегда делал всё, что просил его светловолосый, думал о том, как бы сделать тому приятно, задаривая дорогими подарками. Во время его беременности поддерживал, выполнял любые прихоти, терпел истерики. Чимин промолчал, отвернувшись. — Молчишь. — Чонгук снова пришёл в себя, успокоившись, — Тогда почему ты сейчас так со мной поступаешь? Чем я заслужил клеймо лгуна? — пальцы альфы сжались на бедрах омеги по бокам. — Тем, что ты сосался со своим секретарем у меня на глазах и на глазах Хёджона. А сейчас говоришь мне, что это было не так. — в сине-фиалковых глазах заблестели слезы, а голос сорвался. Чимин ненавидел себя за эту слабость, но не мог остановить их. — Не впутывай сюда ребенка. Это запрещенный прием. — Чонгук встал на ноги, отряхнув колени, — А Минджи так быстро всё это проделал, что я не успел осознать. — Звучишь ужасно, Чон. Как первоклассник. — рыкнул омега. — Но так оно и есть! — альфа снова повысил голос, запуская пятерню в свои черные волосы. Чонгук не мог предположить, что слова Чимина будут его так сильно задевать. — Предатель, лживый предатель. Почему ты такой, Чонгук? Ты мне обещал, что мы будем вместе всегда, что ты любишь меня. А что в итоге? — омега смахнул ручейки слез, — В итоге ты в пустом офисе, чтобы никто вас не засветил, занимаешься с Минджи непонятно чем. — Так ты обо мне думаешь? — упертость Чимина начала раздражать. Чонгук пытается достучаться, но омега не слышит. — Да, так! А вот если бы я не пришёл, Чон? Чем бы тогда это всё кончилось? — Ничем. Я бы отцепил его от себя. — уверенно ответил Чон. — У тебя же был гон, в который ты себя не контролировал, как ты выразился. Что-то твоя складная история дает трещину. — Чимин, зачем ты все переворачиваешь? — Чонгук чувствовал, что теряет терпение. Слова и тон омеги били по нему словно кувалдой. — Да, это я всё переворачиваю. А ты у нас святой. — Невозможно разговаривать. — Чонгук подошел обратно к столу, облокотившись. Он злился на свою беспомощность, так как не может развернуть этот разговор в адекватное русло. — Поэтому я изначально был против нашего разговора. Но ты настоял. Поэтому слушай всё, что я о тебе думаю. — Чимин поднялся со стула, оперевшись на край стола, — Ты всю жизнь был непостоянен, Чонгук. И почему я подумал, что наличие семьи тебя остановит? Зачем ты заставил меня в это поверить, а потом растоптал меня, моё сердце и душу? — Ты несправедлив. После нашей свадьбы я тебе никогда не давал ни единого повода. — Откуда мне теперь знать? Может быть ты с этим Минджи развлекался много раз? Сам говорил мне о любви, а потом зажимал своего секретаря по разным углам в компании. — Прекрати, Чимин. — оскалился в ответ альфа. — Да, согласен. Надо это всё прекратить. Мы изначально не хотели жениться, поэтому логично, что всё завершается разводом. — Разводом? Ты этого хочешь? — голос Чона опасно понизился, он вцепился в столешницу руками, силой её сжав, от чего на руках выступили вены. — Всеми фибрами души. — ядовито выплюнул омега. — Прекрасно. Просто замечательно. Давай, Чимин, уничтожай нашу семью! — прикрикнул альфа. — Ты это прекрасно сделал за меня несколько дней назад! — крикнул в отчет светловолосый. — Но сейчас я пытаюсь хотя бы что-то с этим сделать. А ты — упрямый баран. — Чонгук рывком приподнял стол и грохнул его обратно на пол. Звук удара разлетелся на всю библиотеку, рикошетом разлетаясь по всей комнате, от чего омега сначала вздрогнул, но затем ярость накрыла его новой волной. Этот альфа вздумал его запугать? — Иди в задницу, Чон Чонгук! И не смей обвинять меня в том, что я ничего не делал для нашей семьи. Я терпеть предателей не намерен. Разведемся и иди на все четыре стороны, пусть Минджи и дальше греет тебя в своих объятиях. — За меня можешь не беспокоится. Разберусь с тем, кто меня согреет. — рявкнул в ответ Чон, с этим словами он ринулся к двери. Добежав, альфа со всей силы пнул её ногой. Замок отлетел с громким лязгом, дверь распахнулась, и Чонгук поспешно вышел из библиотеки. Омега прикрыл рот рукой, наблюдая за мужем. Удивление, безысходность, гнев и страшная обида на слова Чона снова сжали его сердце. Светловолосый положил локти на стол и уткнув в них лицо зарыдал громко и протяжно, сотрясаясь от слез. Он сам не знал, сколько провел там времени, пока его не нашёл Сокджин, причитая о том, что ему страшно за его состояние. Уложив на кровать красного от слез омегу, Джин принес ему отвар успокоительных трав. На ужин Чимин не спустился, сославшись на жуткую усталость и головную боль. — Что у них произошло, Сокджин? — Намджун был встревожен. Полчаса назад позвонил Чонгук и сказал, что раз Чимин хочет развод, то и он не против. Альфа старался быть спокойным, но срывающийся голос было сложно скрыть. — Не знаю, хозяин. Но замок в библиотеке поменять точно стоит. — Замок? — Да. Чонгук его выбил. — О Богиня Мать, сколько же силы в этом альфе. — Да. Но наш план развалился, Чимин и Чонгук не помирились, а только еще больше разругались. — Глупые дети. Не видят, что рушат собственное счастье. Я переживаю за Чимина, Сокджин. Как он будет жить после развода? — Хозяин, а вы спросите Чимина, чего хочет он сам. — Ты прав. Я спрошу. Но всё равно на душе так неспокойно. Они с Гуком такая прекрасная пара. У них появился Хёджон, который так привязан к обоим родителям. Но теперь мы должны собраться и решить с Юджином, как будем поступать с ними. — Хозяин, возможно до совета они остынут и негативные чувства улягутся. — Надеюсь, что Богиня Мать поможет им в этом. Она же благословила этот брак, назначила его истинным.

***

Чимин все утро просидел, изучая свое отражение в зеркале. Сегодня он решил сделать яркие смоки. Бронзовые тени с черным карандашом оттеняли синий цвет глаз, делая их еще более контрастными. На губы он нанёс розоватый блеск, что подчеркивал их полноту. Светловолосый выбрал черную длинную рубашку и белые зауженные джинсы, нарушая традиции выбора одежды для омег аниото. Только сейчас Чимин понял, что очень соскучился по привычной одежде. За всё время брака он впервые надевает нечто подобное, человеческое. — Подожди меня здесь, мой маленький. — прошептал Чимин и чмокнул в щечку спящего Хёджона. Осмотрев себя еще раз в зеркало, пригладив рубашку, омега заметил, что его руки немного дрожат. Успокоившись, он попросил одного из слуг присмотреть за ребенком, и, если Джонни проснется, обязательно позвать его. Внизу старшие уже сидели за большим столом в гостиной, мило беседуя о внуках. Темы личных отношений между кем-либо не обсуждались. Чонгук не участвовал в разговоре, сидел молча осматривая пространство с недовольным прищуром. Скулы заострились, взгляд серьезный, а черные ресницы словно опахала опускались и поднимались, когда он неспешно моргал. Сегодня он надел обычное темно-зеленое поло, что прекрасно оттеняло его бронзово-оливковую кожу. Альфа был напряжен, о чем свидетельствовали слегка выпирающие грудные мышцы и бицепсы. Чимин спустился со второго этажа и, стараясь не смотреть на мужа, сел рядом с дядей. Чон поперхнулся воздухом, когда увидел внешний вид омеги. Только сейчас он заметил, что в браке с ним светловолосый всегда носил более традиционные наряды, а сейчас он снова в джинсах. И как же ему идут эти чертовы обтягивающие тряпки, подчеркивающие стройные ноги и тонкие щиколотки. Сине-фиалковые глаза из-за макияжа казались еще более необычными и притягательными. Чонгук невольно закусил свою губу, когда взгляд черных изучающих глаз скользнул по сочным блестящим губам, в которые хотелось впиться и слизать весь этот блеск. Старшие тоже заметили, что Чимин дерзнул надеть не ту одежду, в которой ходят добропорядочные омеги-аниото, а яркий макияж заставил некоторых из них прокашляться. Однако никто ничего не сказал. — Ну что ж, мы собрались здесь, чтобы решить дальнейшую судьбу брака Чонгука и Чимина, — начал семейное собрание Намджун, — Чимин, ты был инициатором. Еще раз назови причину, по которой ты хочешь развестись с мужем. Чонгук, сидевший положив ногу на ногу и скрестив руки, метнул на омегу недовольный осуждающий взгляд из-под угольно-черной челки. Чимин ответил ему таким же. — Он изменил мне. — повторил Чимин, на этот раз стараясь игнорировать недовольного альфу. — Чимин, ты уверен в этом? — мягко задал вопрос Минхо, который не знал деталей всего, что произошло. Омеге сложно было поверить, что Чонгук, его любимый мальчик, изменил своему истинному. Он видел, что младший сын очень любит его. — Я видел это собственными глазами. Сидящего на нем секретаря, и как они страстно обменивались слюнями. — не сдерживая себя в словах и эмоциях говорил Чимин, за что получил строгий взгляд от дяди. Но Чимину было все равно, он устал себя сдерживать и подбирать слова. — Чонгук, как ты мог?! — не смог сдержать эмоций Минхо. Он слышал, что отношения между супругами разладились, но был уверен, что это банальная ссора. — Всё было по-другому. — как можно спокойнее ответил Чон, хотя спокойствие ему давалось с трудом. — Чимин не так всё понял и отказывается меня слушать. — Что я не так понял? — огрызнулся омега, сжимая ткань футболки, он чувствовал, как снова подступает гнев, — Твой язык у него во рту? — Чимин! — строго позвал омегу Намджун. — Что ты себе позволяешь? Ты сидишь перед старшими, веди себя достойно. — Извините, дядя. — буркнул светловолосый, опустив глаза в пол, — Я ненавижу, когда предатели начинают выставлять себя белыми и пушистыми. Чонгук в ответ поджал губы и нервно задергал ступней. — Мои дорогие дети, давайте успокоимся. Спрошу вас снова, чего вы сами хотите? — Развод. — твердо ответил омега, не смотря в сторону альфы. Он еще помнил его подлую ремарку о том, что любая омега может его согреть. Вот пусть и греет. Чонгук не сводил с него взгляда, наблюдая за каждой эмоцией, потирая свой подбородок. — Чонгук? — обратился Намджун к племяннику. — Если Чимин хочет развод, — начал альфа. Чимин враждебно посмотрел на него, и их взгляды встретились. — Разводите. Намджун разочарованно вздохнул, понимая, что этот брак похож на тонущий корабль, который спасать с каждой секундой всё сложнее и сложнее. Надежда, что молодые передумают не оправдалась. — Что ж, раз развод хотят они оба, — встрял Юджин, поправляя на себе пиджак. — Я даю им развод, Намджун. Старший альфа снова растерянно посмотрел на Чонгука и Чимина, ожидая, что хотя бы сейчас кто-то из них заберет слова назад. Но воцарилась тишина, которую нужно было уже нарушить. — И я… тоже даю развод. — раздосадовано выдавил из себя Намджун. — Вот и решили. Ходатайство о разводе мы сегодня вышлем в главный храм Богини Матери. У вас истинный брак, поэтому и развестись вы можете, когда монахи разрешат. Обычно это занимает месяц. — объяснял Юджин. Он был единственным альфой, кто не выглядел раздосадовано. Сейчас его младший сын разведется и они найдут ему новую омегу, которая теперь будет проходить жесткое тестирование на знание традиций и обычаев аниото. Чонгук особо не слушал, что говорит его отец, лишь сидел и сверлил недовольным взглядом одного светловолосого омегу. — Поэтому по закону вы еще месяц должны жить вместе. — добавил дядя Намджун, подтверждая слова родственника. Чимин закатил глаза и протяжно выдохнул, показывая всё разочарование от этих слов. Жить с Чонгуком еще месяц совсем не хотелось, но если такова цена избавления от того, кто ему по жизни причиняет только боль, то он готов потерпеть. Омега решил, что всё это время с самого утра будет уезжать к дяде в дом, чтобы помогать Сокджину, и только вечером возвращаться, чтобы минимально сталкиваться с Чонгуком. А по окончанию срока, он вместе с Хёджоном уедет к дяде навсегда. — На этом мы завершим наше собрание. — Юджин встал со своего места и протянул руку Намджуну. Старший альфа ответил рукопожатием и коротким кивком. — Дядя, получается мы с Хеджоном можем переехать к вам только через месяц? — уточнил омега, пока все на улице рассаживались по своим машинам. — С Хёджоном? Нет, Мини. Только ты. Хёджон останется с Чонгуком. — Как? — По нашим законам ребенок принадлежит отцу. Это его семя, его кровь. — Что?!