Аниото. Люди-леопарды.

***

Минджи скучающе ковырял вилкой салат, стараясь не смотреть на мило воркующую парочку напротив. Его раздражал этот шёпот, переглядывания, их касания друг друга. Внутренне он проклинал Борама с его идиотской идеей о похищении Чимина. Кто бы мог подумать, что это будет иметь абсолютно противоположный эффект, супруги станут только ближе. В ту злополучную ночь Борам прибежал весь исполосаный когтями, прося у Минджи помощи. Омега спрятал его в небольшом доме на окраине Седрада, что принадлежал его папе. Там альфа и находится до сих пор, прячась от людей Чонгука и от самого альфы, что так жаждет возмездия. Минджи пытался понять, что делать дальше, так как их с Борамом план разваливается на глазах, или уже развалился. Зная дотошный характер Чона, он так просто своего обидчика не оставит. — Спасибо большое за ужин, господин Ким Намджун, господин Ким Тэхен, господин Чон Чогук, — затем Минджи перевел холодный взгляд на омег, — Ким Хосок, Чон Чимин. Прекрасные блюда, всё очень вкусно, но мне пора, так как нужно разобраться с отчетами. Минджи мельком взглянул на своего начальника, который на него даже не смотрел, опять что-то нашептывая своему супругу, от чего тот смущенно опускал глаза в пол, краснея. Скрипнув зубами, омега откланялся и, попрощавшись со всеми еще раз, вышел из дома. Оранжевая ламборгини скрылась также быстро, как и появилась. Близился ритуал Ильсона, который знаменует новую ступень жизни малыша-аниото. Люди-леопарды считают, что полгода для младенца — важная дата, так как именно в это время малыш начинает быстро ползать, чтобы родители его не смогли поймать, переходить на различные прикормы в виде пюре из фруктов, овощей и мяса, постепенно отказываясь от грудного молока. Первая ступень сепарации. К ритуалу подоспели и родители молодых альф: Юджин и Минхо. Гремя купленными подарками для любимого внука, они ворвались в дом, так как очень торопились приехать после долгого рабочего совещания Юджина. Слуги активно подготавливали зал для церемонии, провожали приглашенных монахов местного храма Богини Матери, облаченных в ярко-желтые одежды. В ожидании церемонии, гости были заняты общением, расположившись по разным углам дома: терраса, диван в гостинной, праздничный стол. Малыш Ильсон сидел на отдельном высоком детском стульчике, увлеченно мусоля черешню. Откусывая по микроскопическому кусочку, он брал его изо рта и горделиво показывал папе-Хосоку. — Радость моя, ты большой молодец, но прекращай это делать. — улыбнулся Хоби, вытирая обслюнявленные руки сына и отбирая ягоду. Омега протянул ложку протертого вареного мяса сыну, ожидая, чтобы тот открыл рот. Рядом сидел Чимин и потягивал гранатовый сок, что уже окрасил пухлые губы в бордовый цвет. — Хоби, ты бы хотел еще детей? — спросил светловолосый, наблюдая, как Хоби пытается затолкать ложку с едой своему сыну. — Да, — кивнул омега, — Тэхён всегда хотел большую семью. — А ты? — Чимин положил подбородок на ладонь, выжидающе уставившись большими сине-фиалковыми глазами на брата. — И я. Хотя, честно говоря, до Тэхена никогда не задумывался об этом. Но его идею о большой семье разделяю. Я люблю Тэ, и если это сделает его счастливым, я с радостью пойду на это. — Хосок всё еще тыкал ложкой с едой по губам маленького омеги, чтобы тот открыл рот, однако Ильсон смыкал их еще больше, всем видом показывая пренебрежение к странной на вид жиже. — Ты такой чуткий, Хо. — вздохнул Чимин, понимая, что ему таким никогда не быть. Как же ему нравился мягкий характер брата. — Милый, когда любишь человека, ты ставишь свои желания ниже. Это происходит само собой, так как тебе самому нравится делать приятные вещи для любимого. Уверен, что, когда Чонгук тебя балует, он сам от этого получает удовольствие. — Да…балует. Но Чонгук никогда не говорил мне, что любит меня. — неожиданно для себя произнес Чимин. Осознание пришло словно кто-то стукнул обухом по голове. Между ними с альфой есть нежность, страсть; Чонгук говорил ему разное, но слова о любви — ни разу. Эта мысль неприятно уколола светловолосого, поселившись в сердце въедливым червячком. Ритуал начался с зажжения благовоний. Ильсон сидел в своем детском маленьком креслице, активно перебирая ножками и попискивая. Все присутствующие выстроились в небольшом мраморном зале, где возвышалась статуя Богини Матери. Сладко пахнущий туман от ароматных палочек окутывал всех гостей, создавая приятную атмосферу. Монахи храма Богини Матери нараспев читали молитву, добавляя всему действию некую таинственность. Тэхён, на правах альфы-отца, взял Ильсона на руки и под их мелодичный голос обошел статую несколько раз, повторяя конец фразы. Посадив ребенка обратно в кресло, он первый осыпал его голову ярко-желтыми цветами. — Счастья и процветания, Ильсони. — проговорил своим приятным бархатным тембром альфа. В коньячных глазах плескалась нежность и любовь. Ароматные лепестки коснулись черной макушки малыша и упали на пухлые ручки. Малыш-омега агукнул в ответ, вовсю демонстрируя улыбку с четырьмя зубами, как всегда наслаждаясь вниманием отца. Намджун, на правах старшего альфы семьи, следующим взял горсть лепестков и также осыпал ими внука. — Долгих лет и здоровья, — улыбнувшись проговорил Нам, слегка ущипнув пухлую щечку, от чего малыш стал еще счастливее. Чонгук и Чимин стояли сзади родственников, ожидая своей очереди. Альфа был в весьма игривом настроении, поэтому пока никто не видит, решил укусить супруга за плечо. Почувствовав, как на плече сжимаются зубы, Чимин дернулся, уводя его вперед. — Чонгук! — возмущенно прошептал светловолосый, — У тебя все впорядке с головой? Альфа лишь бесстыже улыбнулся в ответ и снова выпрямился, как будто ничего не было. — Гук, тут наши родители. Ты угомонишься? Ведешь себя как дикарь. — шикнул на брата Тэхён, краем глаза уловив, как зубы младшего утопают в плече Чимина. Он понимал, брат наконец-то заполучил своего омегу, поэтому не может от него отлипнуть, но всё же есть правила поведения на людях. — Завидуй молча, — фыркнул в его сторону Чон и положил подбородок на плечо мужа, слегка подталкивая того, чтобы он двигался за очередью.

***

— Зачем приезжал твой секретарь? — расчесывая мокрые светлые пряди волос, спросил Чимин, пытаясь докричаться до Чонгука, который как всегда очень усердно чистил зубы в ванной. У альфы был пунктик чистых зубов, поэтому он мог часами драить их щеткой до белоснежного цвета. — Привозил документы. — сплюнув вспенившуюся пасту, крикнул обратно Чон. — Что за документы? — уточнил светловолосый, с удовольствием вдыхая запах своего нового миндального шампуня. — Не забивай свою прекрасную голову этим, Чимин. — усмехнулся альфа и прикрыл дверь, чтобы принять освежающий душ. Омега закатил глаза с мыслью, что раз не хочешь говорить, то и не надо. Хотя и был немного недоволен тем, что Чонгук не хочет с ним делиться. Размазывая густой крем по лицу, светловолосый услышал из включенной колонки одну из его любимых мелодий. Тягучие звуки скрипки, оттененные ритмичными барабанами заставляли омегу плавно покачиваться из стороны в сторону. Когда-то они любили танцевать вместе с мамой, разучивая новые движения и соревнуясь, кто лучше. Красоту движений и музыкальность он унаследовал именно от неё. Чимин начал двигаться в такт мелодии, по-змеиному плавно двигая руками перед своим лицом, выписывая кистями известные только омеге рисунки. Стройное гибкое тело омеги извивалось в такт музыки, отбивая ритм манящими бедрами, отчего ткань натягивалась и очерчивала круглые половинки ягодиц. Соблазнительный плоский животик то оголялся, то вновь скрывался за летящими красными тканями спального шелкового костюма. Чимин не заметил, как дверь из ванной комнаты открылась, и не почувствовал, как пара глаз уставилась на него, жадно ловя каждое движение. — Чонгук! — вскрикнул омега от неожиданности, увидев мужа в отражении зеркала. Он стоял, оперевшись на дверной косяк, сложив руки на груди. Неизменные свободные брюки и голый накачанный торс. В такие моменты Чон напоминал павлина: слегка надменный взгляд, выставленная вперед грудь, задранный подбородок. Только если павлины пушат свой огромный хвост, то Чонгук просто не надевает майку, демонстрируя себя во всей красе. — Продолжай. — прохрипел альфа. Взгляд сосредоточенный, голодный, а мышцы напряжены на рельефном бронзовом теле. — Нет. — не терпящим возражений тоном ответил Чимин, также сложив руки на груди, отзеркаливая позу. — Чимин… — тон альфы стал как будто умоляющим. Ему так хотелось и дальше наблюдать за тем, как его грациозный омега двигается под музыку. — Ты ничего мне не рассказываешь. Почему я должен делать то, что ты просишь? — фыркнул омега, перебирая подол красной рубашки. — Чимин…- альфа звучал немного угрожающе, особенно, когда начал медленно идти на мужа. Чонгук не терял надежды, что омега уступит, стоит ему надавить своей аурой. Он подошел сзади и немного склонился к омеге. Нежно прочертив носом от кожи за ушком до основания шеи, альфа жадно втянул воздух, прикрывая глаза и сходя с ума от сладко-горького аромата цитруса. — Тебе очень идет этот костюм. — оглядев Чимина в зеркало, Чон коротко поцеловал тонкую шею. В алом костюме, в сочетании с белой копной волос, тот напоминал ему невинного демона-искусителя. Оксюморон — не иначе. — Минджи привозил документы о расторжении договора с Борамом. — признался альфа. Чонгук не хотел лишний раз напоминать мужу о Раме. Чимин и сам был не рад о нем слышать, но не подал виду, улыбнувшись в ответ и оценив, что Чон от него ничего не скрывает. Омега развернулся к супругу и, хитро сверкнув своими сине-фиалковыми глазами, сделал пару шагов на него, заставляя отступить. Прижавшись к Чонгуку, светловолосый провел по плечу и ключицам кончиком указательного пальца, отмечая, что ему очень нравится чувствовать твердость этого восхитительного тела, ощущать его жар. Дойдя до мускулистой груди, Чимин толкнул альфу, усадив того на кресло под его удивленный взгляд. Заключив лицо мужа в свои ладони, Чимин коротко поцеловал мягкие губы и, широко улыбнувшись, плавно сделал шаг назад. Таинственно-яркий блеск в бездонных сине-фиалковых глазах был предвестником чего-то особенного. Бедра омеги, по которым струились красные шелковые брюки, снова обворожительно задвигались в такт музыки, то показываясь, то скрываясь за легкой тканью. Плоский подтянутый живот с аккуратной пупочной впадиной мелькал прямо перед лицом альфы. Чонгук старался не захлебнуться собственной слюной, когда аппетитные ягодицы снова качнулись в сантиметре от его лица. Как только он хотел прикоснуться к омеге, Чимин быстро отходил от него, весело хихикая, дразня. Огромные черные глаза Чона, казалось, стали еще больше и чернее. Он следил за каждым движением своего мужа, словно хищник на охоте перед прыжком. Чимину нравилась такая реакция альфы на него. Эта страсть, восхищение и ненасытность в глазах будоражила. Светловолосому хотелось большего, поэтому коварный омега начал медленно расстегивать свою красную рубашку, не сводя глаз с Чонгука. Спустив ее с одного плеча, он зазывающе поводил им, а затем продолжил расстегивать дорожку пуговиц, не забывая выписывать бедрами восьмерки, двигать ими взад и вперед, проводя руками вниз по паху. Шелковая красная ткань была отброшена в сторону, открывая обзор на молочно-бежевую кожу. Чимин грациозно подошел к мужу, взял его ладони и самостоятельно положил себе на бедра, продолжая очерчивать ими восьмерки. Горячие мужские руки хаотично забегали на хрупком теле, жадно оглаживая каждый изгиб. Чимин закрыл глаза от удовольствия, отдаваясь своим чувствам. Широкие ладони альфы так приятно ласкали, обжигая своим жаром нежную кожу, вызывая сотню мурашек по всему телу. Ему казалось, что сейчас Чонгук каким-то неизведанным образом касается его везде разом. Чимин чувствовал его руки на спине, ягодицах, ногах, шее. Пухлые розовые губы приоткрылись в немом стоне, а светлые брови устремились к переносице. Щекочущее чувство внизу живота начало собираться в комок, чтобы потом разлететься одним большим приятным взрывом. Неконтролируемое желание начало овладевать и Чонгуком. Запах иланг-иланга стал густым и тяжелым, делая непрозрачный намек на то, что альфа еле себя сдерживает, чтобы не сорвать с омеги одежду и не наброситься на него, повалив прямо на дубовый пол. Чон поддался вперед и поцеловал косточку бедра всё еще скрытую этими ненужными штанами. Затем он переместился к животу и проложил дорожку поцелуев, чередуя с мокрым языком, до шеи омеги, смакуя сладкий цитрус на языке. Чимин выгнулся дугой в его руках, запустив пальцы в густые черные волосы, прижимая. Чонгук, найдя желанные губы, которые сводили его с ума, впился в них, засасывая каждую поочередно. Сделав несколько торопливых шагов, Чон прижал мужа к туалетному столику, буквально врезаясь в него, от чего звонко громыхнули стоящие на нем баночки кремов. Чимин прыснул от смеха, так как его забавляла трансформация Чонгука. Из ленивого домашнего кота, он словно по щелчку пальцев превращался в дерзкого, напористого леопарда, готового брать свое. И такой Чонгук заводил Чимина. Вздымающаяся от частого дыхания грудь, напряженная шея не давали омеге покоя. Он провел коготком по ключицам, царапая, от чего альфа немного дернулся. Увидев, что Чонгук немного сморщился, светловолосый провел языком по месту царапины и мягко поцеловал. Альфа почувствовал, будто его ударило током, и в легких закончился воздух, а омега впервые не мог надышаться запахом иланг-иланга, жадно вылизывая ключицы и шею. Терпение альфы закончилось, и, развернув Чимина к себе спиной, он спустил с него штаны, оголяя соблазнительные ягодицы, по которым он с особым удовольствием шлепнул ладонью. — Эй! — вскрикнул омега. — Не могу с собой бороться. У тебя слишком хорошая попка. — усмехнулся Чон. Чимин дерзко улыбнулся в ответ и прижался ягодицами к паху мужа, отчетливо ощущая крепкий стояк. Проведя по нему вверх и вниз, светловолосый услышал низкий стон Чонгука, от чего его улыбка стала еще шире. Немного растянув своего мужа, Чон вошёл в узкую дырочку, а Чимин судорожно вдохнул, широко раскрыв глаза, и крепче, до побелевших костяшек, схватился за стол руками. Он никак не может привыкнуть к тому, что член его мужа настолько большой и толстый, что каждый раз так сильно распирает его изнутри. Альфа ждал знака, чтобы начать двигаться, хотя это давалось с трудом. Чимин выгнулся навстречу, давая понять, что уже можно. Придерживая омегу за берда, Чонгук аккуратно начал двигаться, закатывая глаза от удовольствия от этого узкого тела. Чимин стоял, оперевшись на вытянутые руки, принимая толчки сзади. Иногда его сильно выбрасывало вперед, если Чонгук был слишком несдержан. Резкие поступательные движения раскачивали столик, заставляя громыхать расставленные на нем бутылечки парфюма и банки с кремами. При очередном энергичном толчке, Чонгук своим напором сдвинул стол, от чего свалилась пара стеклянных банок, разбившись и расплескав белый крем по полу. Супруги не придали этому значения, так как были слишком сконцентрированы друг на друге. Чимин громко стонал, принимая в себя альфу, который буквально вдалбливал его в поверхность стола. Чонгук впился руками в бедра омеги, зафиксировав и продолжая развивать бешенную скорость. Омега громко стонал, пытаясь хватать воздух губами. Запрокинув голову на плечо мужа, он медленно повел ладони к своему члену, чтобы приласкать себя и получить должгожданную разрядку. Чонгук успел перехватить маленькие ладошки, сграбастав их в одну свою. — О, нет, мой хороший. Никакого самоуправства. — жарко шептал альфа. Он взял миниатюрный омежий член и провел несколько раз по нему рукой, и этого было достаточно, чтобы Чимин задрожал, кончив с громким стоном. Затем кончил и сам альфа, излившись глубоко в своего мужа. Чонгук прижал омегу к себе, чтобы тот не сполз вниз. Чимин смог лишь повиснуть безвольной куклой в руках альфы, так как казалось, что его покинули все силы. Чон отнес мужа на кровать, пристроившись рядом и заключив в крепкие объятия, положил свой подбородок на светловолосую макушку и с блаженным удовольствием вдыхал их смешанные запахи. Черный леопард внутри одобрительно порыкивал. — Чонгук, — неожиданно подал голос светловолосый, восстановив дыхание, — Что тебе нравится в омегах? Чимин увлеченно водил указательный пальчиком по рельефным кубикам пресса своего альфы. — А? — Чон не ожидал такого вопроса, но потом на лице альфы расплылась довольная улыбка, — До тебя мне нравились длинноногие и высокие омеги, которые мало говорят и больше слушают. — Я не подхожу ни под один параметр. — задумчиво протянул Чимин. — Вот и я о том же. — сказал серьезно альфа, но не смог удержать смешок. — Чон! — омега шлепнул мужа рукой по плечу, зашипев разъяренной кошкой. — За правду не бьют. — вскинул ладони в воздух ответил Чонгук, показывая, что он сдается. — Именно за нее и бьют. Мог бы и соврать ради приличия! — продолжал колотить его омега. — Чимиин… — альфа поймал миниатюрные ладошки мужа и сжал их в своих. Поцеловав каждую из них, он продолжил, — Да, мне раньше нравились другие. Знал бы ты, как я злился, когда мне сказали о свадьбе с тобой. Но сейчас мое мнение изменилось, как и чувства, которые я испытываю по отношению к тебе. Сердце омеги затрепетало. Чувства, Чонгук испытывает чувства! — Ты мне очень нравишься, Чимин. — разоткровенничался Чонгук, но омега напрягся еще больше. Нравится? И всё? — Чем я тебе нравлюсь? — решил всё же уточнить светловолосый. — Ты очень красивый. — забил очередной гвоздь в гроб иллюзий и мечт омеги. Чонгуку важна только его внешность. Чимин так и знал! Чон всего лишь хочет близости с красивой картинкой. А, как только картинка перестанет быть привлекательной, тот его бросит. — И все? — голос Чимина совсем поник. Сине-фиалковые глаза напряженно всматривались в лицо напротив, пытаясь понять, правда ли ничего, кроме внешности Чону и не нужно. — А что еще? — растерялся альфа. Он судорожно пытался сообразить, что хочет от него услышать омега. Чонгук испытывал слишком много эмоций по отношению к своему супругу, поэтому было сложно подобрать слова. — Чимин. — позвал притихшего мужа Чон. Он чувствовал, что омега поник, но не понимал, почему. Осталось выяснить, что же расстраивает светловолосого. — М? — отозвался тот. — Ты расстроен? — Чонгук посмотрел на мужа, сканируя эмоции на омежьем лице. — Нет. — соврал омега и перелег на другой бок. Наступила тишина. — А что тебя обычно может расстроить? — прервал неловкую паузу Чонгук, сам не понимая, зачем задает этот вопрос. Осознав, что вопрос слишком глупый и никак не связан с их диалогом, Чон решил добавить еще один, что еще больше вбивался из темы, — Чего бы ты никогда не простил? — Предательство. Я ненавижу предателей. — серьезно ответил омега. Повисла еще одна, еще более неловкая пауза. Пожелав друг другу спокойной ночи, каждый закрыл глаза, думая о чем-то своем. Это был самый странный разговор после секса, который когда-либо происходил между ними.

***

Не мудрено, что в день влюбленных стояла жуткая жара: любовь, пылающие сердца, горячие чувства. Но даже в этот день альфы семьи Ким-Чон не могли позволить себе не работать, уверяя своих супругов, что вечером вернуться вовремя, без опозданий. Кондиционеры в офисе Чонгука работали на максимум, выделяя конденсат, что раздражающе скатывался по капле, от перенапряжения систем. — Начальник, я принес тебе кофе. — Минджи радостно распахнул матовую дверь, занося ароматный напиток. — Отлично. — поощрительно кивнул альфа, — Что насчет кандидатов-охранников? — Они ждут в приемной. Мне их позвать? — Минджи как можно ближе подходил к Чонгуку, вдыхая приятный аромат иланг-иланга, что считал безумно возбуждающим. Однако ему очень не нравилось улавливать в нем нотки бергамота. Минджи искренне кажется, что он не переносит все цитрусовые. — Через 10 минут. И скажи Тэхёну, чтобы срочно ко мне зашел. Максимально зауженные брюки хорошо смотрелись на высокой омежьей фигуре. Минджи старался подчеркнуть свои длинные ноги и свою тонкую шею всеми доступными способами. Тэхен открыл дверь кабинета младшего брата и мягко, почти бесшумно, как умеет только он, вошёл внутрь. — Привет, Гуки. — улыбнулся он и сел на кресло, вальяжно закидывая ногу на ногу. Футболка цвета camel и такого же цвета брюки прекрасно подчеркивали оливковый цвет кожи старшего альфы. — Тэ, мне нужна твоя помощь в выборе охранника для Чимина. — маленьким глотком отпивая ароматный кофе бросил Чон и протянул анкеты кандидатов. — Это я уже понял. — кивнул старший альфа, забирая документы. Чонгук приказал Минджи запускать кандидатов по одному. Первый был высокий альфа с подтянутой атлетичной фигурой и отличными боевыми навыками. — Спасибо, вы нам не подходите. — оборвал его на полуслове Чонгук. Кандидату это не понравилось, но он покорно кивнул и вышел за дверь, недоуменно взглянув на господина Чона. — И что это было? — в коньячных глазах Кима появились смешинки. — Он не подходит. — отрезал младший альфа, всем видом показывая, что он не собирается обсуждать свое решение. — Почему? По-моему, отличное резюме. КМС по боксу, опыт работы в охране… — издевался Тэхен, так как прекрасно знал ревнивый ко всему своему характер младшего брата, уже давно понял, что так не устраивает этого нетерпимого альфу. — Не подходит. — казалось, что Чонгук увеличился вдвое, так как мышцы на его теле напряглись. — Ахаха. Ты опять ведёшь себя как ребенок. — веселился старший. — Что? Да, он не подходит потому что слишком хорош внешне. — скрипнув зубами признал Чон. — Ты ищешь косого и кривого? Мы сейчас охранников отсматриваем или ищем победителя в конкурсе «Самый некрасивый секьюрити Седрада»? Чон закатил глаза и грозно крикнул Минджи «следующий». Если Чонгуку кто-то не нравился, то он с искусной въедливостью искал изъяны и делал их главными качествами собеседника. Таким образом был отбракован и следующий кандидат. Последнего он признал довольно годным. Спокойный бета, которых в Седраде было очень мало, но они славились силой, сравнимой с альфами, но не имели такой власти над омегами. Чонгука это устраивало на сто процентов, поэтому бегло взглянув на резюме, и дав Тэхёну шанс задать его каверзные вопросы, попросил Минджи сделать оффер именно этому кандидату. — Признайся, ты даже не читал его резюме. — не унимался Тэхен. — Читал. — не моргнув соврал младший, деловито складывая стопочкой все папки с резюме сегодняшних кандидатов. — Неужели? И каким единоборством он занимается? — Тэхен положил подбородок на свою ладонь, в ожидании уставившись на брата. — Я не обязан помнить всё про всех. — буркнул в ответ тот. — Ладно, расслабься. Тебе повезло, что твой старший брат умнее и ответственнее тебя. — махнул рукой Тэ. Чонгук свел брови к переносицы и взглянув исподлобья своими угольно-черными глазами. — И нечего на меня так смотреть. Я проверил всех твоих кандидатов еще до того, как прийти сюда. Тот, кого ты выбрал, имеет за собой хороший бэкграунд. Можешь быть уверен, что твой Чимин будет под защитой. Ну и плюс ему лично от тебя, что бета.

***

Чимин приехал в парк, где уже собрались все молодые аниото. В воздухе витал запах сладкой ваты, цветов и дыма от зажженных фейерверков. Поправив свое длинное струящееся платье цвета чайной розы, которое норовило запутаться в ногах, омега стоял у моста, выискивая на горизонте мужа. Все оборотни уже были по парам, ходили, держась за руки и ожидая 10:01 вечера, так как считалось, что именно в это время Богиня Мать благословляет влюбленных, когда они сплавляют по реке зажженную ритуальную свечу. Оборотни уже вовсю начали раскупать свечи в местных магазинчиках, отдавая предпочтение тем, что в форме сердца или цветка. Безусловно были и те омеги, которые покупали свечи не только в форме сердца, но и разноцветные, блестящие, с различными запахами. Альфы обреченно кивали, соглашаясь на любые изыски, лишь бы вторая половина была довольна. 9:50. Чонгук всё еще не появился. Чимин, уже чувствуя, как ноги начинают ныть от новых туфель, облокотился на перила моста, рассматривая водную гладь реки. Огни, освещающие праздник отражались на черной поверхности, разбавляя мрачность своими яркими красками. Хотя светловолосый и не отличался верой в подобные ритуалы, томительное ожидание в районе груди ускоряло сердечный ритм. Сейчас придёт Чонгук и они вместе запустят свечу-сердечком в реку, а затем будет нежный поцелуй и объятия…а затем… Романтичный настрой Чимина сподвигнул омегу на дальнейшие фантазии, от воплощения ожиданий которых миниатюрные пальчики омеги периодически сжимались и разжимались. Он даже позабыл о своих охранниках, что стояли за несколько метров от него. По поручению Чонгука они оставили охрану периметра их дома и ездили с Чимином, пока альфа в поиске личного секьюрити для своего мужа. 9:55. Чона все еще нет. Светловолосый вертит головой из стороны в сторону, начиная осознавать, что для Чонгука он пустое место, раз тот не смог оставить работу и вовремя приехать на праздник влюбленных. А, впрочем, если ты не влюбленный, чего торопиться. Сердце предательски заныло в груди. Он не хотел чувствовать это, пытаясь заглушить разочарование и горькую обиду, выгоняя альфу из своих мыслей. Но настырный Чонгук уже давно сломал все преграды и открыл дверь в нежное омежье сердце. Не просто открыл, а выбил напором, с ноги. Так, что эхо разлетелось. И теперь Чимин осознает всю свою беспомощность перед этими чувствами. Чувствами любви и расцветающей ненависти. 9:58. Оглядывая парочки, Чимин не понимал, почему он до сих пор стоит на мосту и ждет того, кто наверняка забыл про сегодняшний вечер! Что он здесь делает? Ярость мгновенно вспыхнула и омега почувствовал, как к голове прилил жар. Что есть силы размахнувшись, Чимин швырнул купленную свечу в реку и, резко развернувшись на своих каблуках, пошел вниз по мосту, мимо своей охраны. — Мы уезжаем отсюда. — бросил он, развернувшись к двум плечистым альфам. — Скажите водителю, чтобы подогнал машину ко входу в парк. Немедленно! 10:03. Омега недовольно цокал своими каблуками по парковой брусчатке. Местные аниото играли на традиционных инструментах, чем-то напоминавшие ситар , флейту и шехнай , что в сочетании друг с другом создавали удивительную музыку. — Чимин! — послышалось где-то в толпе. Омега обернулся на звук, но вокруг него были незнакомые люди, которые ходили туда-сюда, или стояли, наблюдая за музыкантами. — Чимин! — омегу дернули за руку, резко разворачивая на себя. Сначала тот страшно испугался, но потом, увидев раскрасневшееся от бега лицо Чонгука, что сейчас тяжело дышал перед ним, расслабился. — Ты опоздал. — фыркнул омега и выдернул свое запястье. Светловолосый быстрым шагом вышел из толпы, но был снова пойман. — Подожди. — альфа окружил Чимина кольцом своих рук, прижав миниатюрное тело, — Чимин, прости. Я не уследил за временем. — Единственный раз в году! Единственный, Чон! Когда ты должен был отслеживать время. — омега пытался избавиться от рук мужа, извиваясь, — Теперь мне понятно, как ты ко мне относишься. — Чимин, ну что ты опять начинаешь. Я немного опоздал. Да, это моя ошибка. Но какая разница, когда выполнять ритуал, если Богиня Мать уже давно благословила того, кого ты любишь? У нас итак метки истинности. — Что ты сказал? — замер омега и развернулся в руках альфы, — Повтори. — У нас с тобой метки истинности. — хлопнув оленьими глазами ответил Чонгук. — Не это. — мотнул головой омега. — Зачем ритуал, если Богиня Мать благословила того, кого ты любишь? — уточнил Чон. — Ты меня любишь? — серьезно спросил Чимин. — Да. Тебя это удивляет? — с шуточным вызовом посмотрел альфа, прижав его к себе еще теснее. — Повтори это. — прошептал Чимин. — Тебя это удивляет? — засмеялся Чон, специально повторяя не ту фразу. Он прекрасно понял, о чём его просит муж, но альфа не может отказать себе в удовольствии понаблюдать за тем, как в ангельских синих глазах Чимина моментально вспыхивает огонь ярости. — Чонгук! Я тебе сейчас врежу! — оскалился младший, треснув ладонью по плечу. — Хахаха, — еще громче рассмеялся альфа, — Да. Я люблю тебя, люблю. Чонгук поймал себя на мысли, что испытал приятное чувство, когда сказал эти заветные слова вслух. Как будто только что его прокатили на американских горках, а в животе образовалось то самое щекочущее чувство от падения с очередной возвышенности. Оказывается, о любви приятно говорить. Омега встал на мысочки и быстро прижался своими губами к губам альфы, запустив руки в черные волосы на затылке. Чонгук обнял омегу за талию, жадно отвечая на поцелуй. — Чонгук, — оторвался от теплых мягких губ светловолосый, — Я тоже тебя люблю. Лицо альфы озарила его беззаботная детская улыбка, и он потерся кончиком носа о нос омеги, ласково заглядывая в глаза. Чон был готов поклясться, что впервые чувствует, как сердце готово пробить грудную клетку, отстукивая несвойственный ему ритм. — Время позднее, но мы все равно проведем ритуал, моя златовласка. — вкрадчиво прошептал альфа, а в глазах сверкнула чертовщинка. — Я выкинул свечу, когда разозлился на тебя. — признался Чимин. — Пойдем, — улыбнулся в ответ Чонгук и, схватив мужа за руку, поволок его к ближайшему магазину. Вместе они выбрали одну из самых красивых свечей и кораблик из пальмовых листьев к ней, чтобы дольше плавала. — Держи ровно, — поджигая фитиль, командовал омега. Внимательно проследив, что огонь разгорелся, Чимин отдал спички охраннику, а Чонгук поставил свечу в ее зеленую лодку. — Теперь нам нужно загадать желание. — омега положил свою руку на ладонь мужа, и, мысленно обратившись к Богине Матери, они вместе положили кораблик на водную гладь и оттолкнули его в реку, где он встретился со множеством похожих собратьев. Чонгук чувствовал, что эти простые действия вдруг стали для него источником новых эмоций. Тягучим маслом по телу разлилось приятное чувство, от которого хотелось улыбаться и прижимать к себе омегу, чтобы затем никогда больше не отпускать. Неужели это и есть счастье? Глядя на улыбку омеги, Чон чувствует, как сердце наполняется нежностью. Альфа потянулся к Чимину, аккуратно прикасаясь к его губам своими, будто прося разрешение. Омега прикрыл глаза и положил руки на мощные плечи мужа, отвечая, тем самым давая согласие. — Скажи еще раз, что ты меня любишь. — промычал сквозь поцелуй Чонгук. — На сегодня одного раза достаточно. — хитро прищурился омега, и коротко чмокнул альфу в нос. — Чимиин, — Чон подцепил рукой подбородок мужа, заглядывая своими бездонными глазами в его. — Я тебя люблю.- сообщил Чимин, накрывая ладонь мужа своей и нежно поглаживая. — И я тебя. — и снова эта невинная улыбка, что заставляла коленки омеги подкашиваться. — За что ты меня любишь, Чонгук? Только больше не говори, что за внешность. — Не буду скрывать, но из-за нее тоже. Ты очень красивый, Чимин. Но могу сказать, что красивых омег я видел в своей жизни достаточно. — уголок губ альфы бестыже пополз вверх. — Ты сейчас меня не успокаиваешь, если что. — недовольно фыркнул светловолосый. — Подожди. — Чонгук приложил указательный палец к губам мужа, — Я думал, почему именно ты, и пришёл к выводу, что просто потому, что это ты. Другого объяснения нет. Видимо есть что-то в традициях аниото, мы с тобой действительно связаны судьбой, раз родились в одной семье. А ты что думаешь? — Ты всегда вызывал во мне бурю чувств. И теперь я понимаю, почему. И мой ответ будет таким же. Люблю тебя, потому, что ты — это ты, Чон. Твой отвратительный характер меня до сих пор злит, ты знаешь, что ты эгоцентричен? Чимин почувствовал, как муж переплетает их пальцы в замочек. — Я лучший муж, который мог бы у тебя быть! — самодовольно заметил Чон, слегка задрав подбородок. Он всегда так делает, когда сильно доволен собой. — Это ты можешь говорить своему отражению в зеркале. — усмехнулся омега. — Язва. — Чон немного ущипнул мужа за бок, от чего тот взвизгнул, — Но мне нравится, что ты такой. — Потому что другой бы тебя не выдержал. — закончил за альфу светловолосый, уворачиваясь от очередного щипка. Наступила пауза, а потом супруги неожиданно рассмеялись, негласно подтверждая то, что характеры у обоих не сахар, поэтому они друг для друга — отличный вариант. Альфа и омега шли по парку держась за руки и периодически останавливаясь для объятий и поцелуев. Сегодня на улицах Седрада влюбленным можно всё. Чимин чувствовал, что утопает в черных омутах глаз своего мужа. Чонгук же не мог отпустить от себя Чимина ни на шаг. Альфа чувствовал, как физически становится зависимым от него, желая каждую секунду прикасаться к своему истинному, рассматривать его лицо, вдыхать умопомрачительный запах бергамота, что дарит спокойствие и умиротворение темпераментному Чону. Они гуляли пока новые туфли Чимина не натерли ему ноги окончательно. Пришлось идти в ближайшее кафе, а Чонгук ненавидит эти маленькие парковые забегаловки, где столики слишком близко к друг другу расположены. И обычно в подобных кафешках в это время сидят свободные аниото, что в поиске второй половинки и пришли попытать удачу. Когда высокий статный альфа переступил порог заведения, готовый закрывать своего мужа от чужих сальных взглядов, он увидел, как омеги-аниото, сидевшие там, словно по команде повернулись в его сторону. Оценивающе оглядывая Чона, они начали еще более активно перешептываться. Новопоступивший экземпляр красив как древнегреческий бог, прекрасно сложен, только есть одна деталь, что портит его образ. Светловолосый омега, который вцепился в него, обвив за талию, приклеившись. — Пойдем отсюда, Гуки. — прошептал Чимин, злобно осматривая всех омег в общем зале. — Сам хотел посидеть. Давай сядем. — Чонгук не придавал особого значения взглядам в его сторону. Обычное дело. Про себя он лишь радовался отсутствию свободных альф. Кафе оказалось не таким и плохим. Враждебно настроенный Чимин, заметно подобрел, съев уже третий лимонный мусс с базиликом — лучший десерт заведения. Владелец кафе, низкий лысоватый альфа с доброй улыбкой, оценил щедрость чаевых от Чонгука, поэтому решил угостить пару вином Коммандария, что его семья делает из изюма. Этот десертный напиток получается сладким, но безумно интересным на вкус. Чимин оценил и его, выпив несколько бокалов. Еле перебирая ногами, светловолосый шел к машине, повиснув на широких плечах альфы, так как он отказался от того, чтобы Чон нес его на руках. Чимин же самостоятельный и независимый омега. — Я больше никогда не буду запивать пирожные Коммандарией. — светловолосый ощущал, что чувство тошноты застряло где-то поперек горла и каждый последующий шаг давался с трудом. Перед глазами всё плыло. Больше никогда омега не будет запивать сладкие пирожные еще более сладким вином. — Ты сам захотел попробовать то вино из изюма… — перехватив мужа поудобнее за талию отвечал альфа. — Не напоминай мне об этом… — вздохнул Чимин, стараясь чаще дышать, чтобы бороться с неприятным чувством. На горизонте заблестел черный мерседес, пара была почти у цели. — Садись. — шепнул на ухо Чонгук, когда водитель учтиво открыл дверь омеге. — Да, да. — Чимин уже начал пригибаться, чтобы сесть в салон, как вдруг выскочил из него пулей и, добежав до ближайших кустов, омегу стошнило. — Чимин?! — взволнованный Чонгук подбежал к омеге, придерживая того, чтобы не свалился. Светловолосый не мог ничего ответить, так как его знатно выворачивало наизнанку даже тогда, когда уже было нечем. — Принесите воды и салфетки! — скомандовал альфа охранникам, а затем снова повернулся к омеге, помогая убрать тому длинные пряди волос от лица.