Аниото. Люди-леопарды.

***

Метка вела Чонгука, подсказывая, где находится его муж. Альфа сорвался с работы сразу, как узнал о происшествии, взяв с собой несколько охранников в помощь. Болезненное чувство тревоги заставляло сердце стучать, Чон впервые в жизни так сильно за кого-то испугался. Он боялся, что Борам сделает что-то с Чимином, так как знал его мстительную натуру. Чонгук пообещал себе, что в следующий раз он будет более настойчив в отношении безопасности омеги и заставит того взять себе охранника. Чон приказал остановить машину посреди шоссе, всматриваясь в густой лес. Метка настойчиво звала его туда, неприятно пульсируя. Выбежав из машины и перекинувшись в леопарда, Чонгук поспешил в чащу темного леса.

***

— А ну отойди от него, Борам! — раздался дикий рев в голове у пятнистого, и черный леопард в два мощных прыжка преодолел разделяющее их расстояние, приземлившись рядом с деревом, за которым прятался Чимин. Раздался громкий злобный рык, от чьей вибрации в страхе взлетели утки, недавно притаившиеся на ближайшем ручье. Пятнистый леопард насмешливо фыркнул, делая шаг в сторону. Оба хищника начали медленно ходить по кругу, смеряя друг друга дикими глазами и ожидая нападения. Их опасная грация завораживала, а мускулы играли в свете луны, перекатываясь под густой шерстью. — Чимин будет моим. — рыкнул в ответ Борам. — Только пальцем его коснись, и я отгрызу твою голову прямо сейчас. — Чонгук прижал уши к голове, скалясь в ответ. — В отличие от тебя, я его уже касался. Знаешь, у него очень мягкие губы. — огрызнулся пятнистый. Кровь внутри мгновенно закипела, ярость застелила красным туманом глаза, и огромный черный леопард бросился в атаку, желая перекусить глотку того, кто посмел притронуться к его мужу. Чонгук славился своей молниеносной реакцией, поэтому ему не составило труда положить Борама на лопатки. Однако, ослепленный жаждой разорвать противника, он потерял бдительность и не заметил, как когтистая лапа прошлась по его боку, оставив неглубокую рану. Черный леопард взвыл, отпрыгнув, но тут же был повален на землю. Длинные клыки противника почти коснулись его шеи, когда он услышал полный страха крик «Чонгук!». Встревоженный голос истинного вызвал прилив адреналина, и Чонгук отбросил Борама, прижав того мощной когтистой лапой к земле. Разъяренный темный леопард уже хотел полоснуть когтями по противнику, но снова услышал Чимина, а точнее, его болезненный вскрик. Испугавшись, что кто-то добрался до его омеги, Чонгук отвлекся, посмотрев в сторону мужа. И этого было достаточно, чтобы Борам, оттолкнув его, трусливо убежал в густой лес. За ним последовал еще один пятнистый леопард, его прихвостень, единственный оставшийся в живых. Леопарды Чонгука бросились в погоню, когда сам альфа подбежал к Чимину. Морда хищника была перепачкана в крови, чего светловолосый сначала не заметил на темной шерсти. — Чонгук… — прошептал омега, завороженно смотря на другую ипостась своего мужа. Чон фыркнул и ткнулся в его коленку, оставив на ней следы чужой крови. Для Чимина это было финальной точкой перед тем, как сознание его отключилось. — Нужно скорее отсюда выбираться, — думал Чон, понимая, что с каждой секундой ему становилось тяжелее находится с течным омегой. Он старался делать неглубокие, но частые вдохи. Потыкав носом по телу мужа, чтобы проверить его на наличие серьезных переломов, хищник сразу заметил недавно скатившуюся струйку смазки по гладкой ноге. — Даже не вздумай, Чонгук, — призывал остатки своего разума Чон. Однако в ту же секунду леопард провел шершавым языком по внутренней поверхности бедра светловолосого, слизывая вязкий нектар. Альфа почувствовал сладкий вкус апельсина с жженым сахаром, и гормоны закружились в бешеном вихре. Он был готов прямо сейчас обернуться в человека и взять своего течного омегу на месте. Долго препираясь сам с собой, альфа усмирил свои инстинкты и подлез под тело Чимина, аккуратно располагая его на себе. Убедившись, что Чимин удобно на нем расположен, Чонгук медленно пошел по поляне, огибая лес, чтобы ветки не поцарапали мужа. Выйдя к своим помощникам, он доверил Чимина только Сунхи, нарычав на охранников альф, когда те хотели помочь. Перекинувшись в человека, Чонгук осмотрел свое тело на наличии ран, но те уже затягивались, оставляя за собой красные полоски. Быстро нацепив выданную одежду, альфа сел в машину, перетащив мужа на свои колени. Чон попросил слугу достать аптечку и принялся обрабатывать его раны самостоятельно. — Хозяин, позвольте вам помочь. — обратился Сунхи. — Я сам. — оскалился Чонгук. Его альфа очень сильно реагировал на течку омеги, и сейчас он готов был отогнать любого, кто посмеет притронуться к светловолосому. Глядя на истерзанные запястья, ссадины и синяк на красивом лице омеги, Чонгук чувствовал ярость. Он поклялся сам себе, что отомстит подлому Бораму, который довел его омегу до такого состояния. Он найдет его и поквитается. Обработав все раны светловолосого, Чонгук прижал его к себе крепче, окутывая своими феромонами. Встревоженные черные глаза водили по бледному лицу, а сам Чон чувствовал, как его накрывают те чувства, которые он старался отодвигать, считая, что они делают альф слабыми и зависимыми. Но с каждой минутой бороться было с ними тяжело, так как сегодня он чуть не потерял своего истинного. По прибытию домой, Чон отнес мужа в свою спальню. Уложив на кровать, он приказал Сунхи и остальным слугам протереть Чимина и переодеть. Разрезав остатки одежды и освободив омегу от этих лохмотьев, слуги принялись порхать над светловолосым, смывая пыль, грязь и запекшуюся кровь. Несколько раз им пришлось менять воду в тазах, так как она окрашивалась в красно-серый цвет. Закончив все манипуляции, они одели молодого господина в льняную джеллабу песочного цвета. Сам альфа ушел в ванную комнату, чтобы также привести себя в порядок. Течный запах сладкого бергамота доходил и до душевой, заполняя собой всё вокруг. Вены выступили на мускулистых руках, так как Чонгуку приходилось сжимать и разжимать ладони, чтобы как-то держать себя в руках от свербящего желания прикоснуться к мягкому омежьему телу. Контролировать себя становилось всё сложнее. Чонгук надел тонкие белые штаны, что не только легко струились по узким бедрам, но и красноречиво подчеркивали стояк. В отражении зеркала на альфу смотрел черноглазый молодой мужчина с зачесанными назад мокрыми волосами…и безумными от похоти глазами. Чимин беспокойно спал на кровати, свернувшись в позу эмбриона. Морщины на лбу от сведенных бровей говорили о том, что он всё ещё мучается от боли. Чон вышел из ванной комнаты и, уловив тихий стон омеги, решил проверить, всё ли в порядке c ним. Внимательные глаза альфы, поблескивая словно черный бриллиант, неотрывно смотрели на сонное лицо. Он и сам не заметил, как протянул руку и начал гладить светловолосого по голове, бережно убирая прилипшие волосы к мокрому от испарины лбу. Тот, учуяв во сне истинного, вцепился в его руку. — Чимин, — прошептал Чон, пытаясь убрать горячую ладонь. Омега, не открывая глаз, инстинктивно сжал руку мужа крепче. Чонгук обреченно выдохнул, понимая, что светловолосый так просто его не отпустит. И чем он вообще думал, подходя к течному омеге? Налитой член в штанах уже начинает болеть от желания. Чонгука начало потряхивать, а внутренний альфа просил хотя бы прижаться к желанному телу. Чон с трудом отлепил от себя руки светловолосого, чтобы лечь рядом на безопасное растояние, стараясь касаться лишь его ладони. Однако Чимин, словно ищейка, протяжно вдыхая носом, нашёл его шею, где запах иланг-иланга был более сконцентрированный. Маленький носик уткнулся прямо в пульсирующую вену под челюстью, жадно вдохнув. Сердце Чонгука пустилось в галоп, а в ушах раздался неприятный шум, который обычно накрывает в спортзале от перенапряжения. Альфа зажмурил глаза и сжал губы, стараясь не думать о том, что сейчас на нем лежит такой нуждающийся омега.

***

Чимин проснулся посреди ночи. Из открытого окна дул ветерок, приятной прохладой дотрагиваясь до кожи. Несколько свечей в комнате все еще горели, создавая теплый свет. Омега быстро смекнул, что он в спальне Чонгука, узнав большую кровать. Сам альфа лежал рядом с обнаженным торсом. В мягком свете свечей контуры его точеного тела были особенно хорошо видны. Чонгук перевернулся на живот, от чего литые мышцы начали напрягаться под гладкой бронзовой кожей. Светловолосый сглотнул и стыдливо отвел взгляд. Стоило предпринять попытку встать, тело заныло от ушибов после падения и оставшихся ссадин, да и течка добавляла неприятных ощущений. Складывалось впечатление, что оно пыталось отомстить Чимину за то, что тот принимал в предыдущий раз так много подавителей и не давал внутреннему омеге ее истинного. В надежде, что хотя бы обезболивающие у него еще остались, светловолосый тихонько встал и посеменил в свою комнату. Однако спустя несколько шагов, он осел на мягкий ковер, скорчиваясь от очередного невыносимого спазма. Чимин не выдержал и застонал. Его новая джеллаба намокла от смазки, которая отпечаталась одним большим пятном на бежевой льняной ткани. Чимин захныкал, осознавая свою беспомощность. Он не мог встать от острой боли, что разливалась по ногам и спине. Чонгук проснулся от копошения и странных звуков, раздающихся где-то неподалеку. Раскрыв глаза и не обнаружив мужа рядом, альфа понял, кто является их источником. — Чимин, — голос Чона звучал обеспокоено. Альфа встал с кровати и начал приближаться. — Стой! — отчаянно крикнул омега, выставив спереди руку в останавливающем жесте, — Стой, где стоишь. Светловолосый чувствовал, что сейчас его тело реагирует даже на голос альфы, выделяя еще больше пахучей смазки. — Чимин, тебе плохо. Я могу тебе помочь. — крылья носа Чонгука затрепетали, когда он несколько раз жадно втянул носом снова усиливающийся сладкий аромат. — Чонгук, клянусь Богиней Матерью, я воткну тебе в глаз вот эту свечу, если ты сделаешь хотя бы шаг ко мне. — шипел Чимин, то ли от злости, то ли от боли, указывая на стоящий рядом предмет самообороны. Несмотря на всю враждебность Чимина, Чонгук видел, как страдает его омега, от чего самому становилось плохо. Альфа внутри рвал и метал, требуя сделать то, что нужно — помочь истинному. Чон аккуратно опустился на четвереньки и мягко, по-кошачьи, подполз сбоку к светловолосому, чтобы не спугнуть. Чувствительные рецепторы откликались на мускусно-терпкий запах смазки, поэтому глаза альфы внезапно вспыхнули желтым цветом, а затем вернулись в обычное состояние. Хищник внутри хочет своего омегу. — Чимин, — голос альфы стал хриплым и низким. И, прокашлявшись, он снова повторил, — Чимин. Светловолосый ничего не ответил, только медленно поднял голову на источник звука и посмотрел из-под блондинистой челки, что прилипла ко лбу из-за пота. Затуманенные сине-фиалковые глаза давали понять, что течка над омегой берет верх с каждой секундой, но стиснутые маленькие кулачки указывали на внутреннюю борьбу. Чимин слегка поддался вперед, вдыхая запах иланг-иланга, который был необходим. На несколько секунд ему даже показалось, что боль утихла, но затем она вернулась неожиданно яркой вспышкой, от чего светловолосый вскрикнул и повалился на пол, положив лоб на сгиб локтя. — Чимин! — еще более взволнованно сказал альфа, схватив мужа за плечи. — Ч-Чонгук, мне так больно, мне больно — словно в бреду шептал омега, шумно заглатывая воздух и цепляясь руками за мускулистые плечи. — Чимини, я могу тебе помочь. — язык Чонгука его уже не слушался и альфа сам говорил с трудом, часто сглатывая. — Нет, нет. — мотал головой Чимин, пытаясь одновременно убрать и прижать к себе горячие руки мужа. — Я могу помочь без проникновения. Руками. — пытаясь ближе пододвинуть к себе Чимина, шептал альфа. — Мне нужны т-таблетки. — омега тяжело дышал, всё ещё пытаясь сохранить остатки сознания. — Они тебе уже не помогут. — Чонгук перетащил мужа на свои колени и протяжно выдохнул, когда мягкие ягодицы коснулись налитого члена. Руки светловолосого безвольно повисли на плечах альфы. Чимин понимал, что тот прав, и пить блокаторы и обезболивающие уже поздно. Очередной приступ боли заставил произнести омегу слова, о которых, он потом, возможно, еще будет жалеть. — Помоги мне, Чонгук, — болезненно простонал Чимин, но затем запаниковал. — Стой! Но только обещай, что остановишься в любой момент, когда бы я не попросил. — Да, Да. — ничего уже не соображая кивал головой Чон, потянувшись губами-трубочкой к бархатной шее, однако был остановлен твердой рукой омеги, которая легла на рот альфы. — Обещай! — с нажимом прошипел Чимин. — Обещаю. — смотря в глаза омеги прогудел альфа и, убрав мешающую ладонь, мазнул на пробу по манящим пухлым губам. Альфа довольно прикрыл глаза, когда Чимин нетерпеливо ответил на поцелуй. Сильные руки Чона обвили тонкую талию, слегка поглаживая бока. Торопливо задирая юбку джеллабы, альфа водил ладонями по гладким ногам омеги, между которыми чувствовался жар и мокрая смазка, много смазки. Жадно засасывая чужой язык, Чонгук помог светловолосому избавится от мешающегося куска ткани, нетерпеливо расстегнув пуговицы и отбросив в сторону. Чимина вело от того, как муж снова припал к его шее, оставив там ярко красный засос, а затем короткими поцелуями прошелся до живота. Омега чувствовал, как голова начинает кружиться от сильного возбуждения, а жар и желание разливаются внизу живота. — Хорошо, как хорошо, — сбивчиво шептал Чимин будто в бреду, вцепившись маленькими пальчиками в угольно-черные волосы альфы и сжимая у корней. Оторвавшись от изнывающего тела, Чонгук поспешно избавился от нижнего белья омеги, также отбросив в сторону. Хрупкие плечи, тонкая талия, подтянутый животик, аккуратный маленький омежий член и округлые бедра сводили альфу с ума. Светловолосый видел, как в глазах мужа отражался огонь горящих свечей, но, казалось, что это был пожирающий пожар из бездны его черных глаз, который уничтожал все барьеры, так тщательно возводимые им все эти месяцы. Становилось до невозможности жарко. Открытое окно уже не спасало, от чего на обоих телах выступила испарина, что блестела в свете мягкого света свечей. Чонгук прижал к себе податливое тело, снова впиваясь в мягкие губы омеги, а пальцы сжали одну из пухлых ягодиц, дотронувшись до колечка мышц, откуда уже давно рекой лилась смазка. Чимин инстинктивно впился ногтями в плечо мужа и охнул, когда почувствовал такое нужное ему вторжение. — Ты так сильно течешь из-за меня, — довольно мурлыкал Чон, прикрывая глаза от удовольствия, — Сегодня я буду нежным, малыш. — Да, — хныкал Чимин, пытаясь в опьяняющем тумане снова поймать мягкие губы Чонгука, уже ничего не соображая — Будь нежным, Гуки. — Гуки? — альфа усмехнулся, вопросительно подняв бровь. Хотя внутри все сжалось от удовольствия, когда он услышал настолько ласковое обращение мужа. Чимин не ответил, лишь словно слепой котенок продолжил клевать короткими поцелуями лицо альфы в поисках желанных губ. Чонгук поддался навстречу, помогая, и глухо простонал, когда омега ответил на поцелуй с такой же неистовой страстью. Сразу два пальца альфы растягивали пульсирующее отверстие, что было просто благодаря течке и смазке. Густая и вязкая, она обильно стекала по руке Чонгука, от чего последний довольно порыкивал. Чимин лизнул мочку его уха, показывая одобрение действий. Но затем громко вскрикнул, задрав голову наверх, ему казалось, что сотни звезд сейчас взорвались перед ним. Чонгук нашёл простату. — Хочу, чтобы ты кричал мое имя, когда так сладко стонешь, — низким голосом прохрипел говорил альфа, дурея от такого разгоряченного Чимина. — Не дождешься, — усмехнулся Чимин в ответ, но альфа еще раз надавил на заветный комок мышц, поэтому следующий стон слетел сам собой, — Чонгука- ах. — Так то лучше. — самодовольно хмыкнул альфа. Чонгук наращивал темп, учащенно двигая пальцами в омеге. Чимин сам не понял, когда начал насаживаться на них глубже, подмахивая своей аппетитной попой. Оперевшись на широкие плечи, Чимин, забыв про смущение, начал двигать своими бедрами еще быстрее, стараясь приблизить разрядку. Чонгук сходил с ума от такого зрелища и готов был уже кончить, видя, как муж ненасытной змеей извивается на его пальцах, меняя угол, чтобы фаланги проезжались по заветному комочку мышц, от чего торчащие налитые кровью соски задевали то его нос, то губы. Первый раз Чон благодарил Богиню Мать, что у омег есть течки, которые срывают им тормоза. Чимина лихорадит от удовольствия, а собственный член трется о живот альфы, пачкая его сочащимся предэякулятом. Светловолосый чувствовал, что уже на пике, и с громким стоном излился прямо на белоснежные штаны своего мужа, оседая в его объятиях. Чонгук улыбнулся, глядя на лицо своего омеги, где еще сохранялся отпечаток пережитого оргазма, и мягко потерся о его щеку кончиком носа, за что получил от того невесомый благодарный чмок. Боль течки, казалось, отступила. Дав омеге отдышаться, Чонгук схватил мужа за ягодицы и встал вместе с ним с пола, чтобы переложить на постель. Чимин обвил ногами его бедра, пристроившись плотнее. Он не хотел отпускать альфу. Внутри светловолосого все снова разлился жар, который, казалось, способен поглотить его. — Чонгук, — захныкал светловолосый, когда почувствовал под собой приятные прохладные бежевые простыни. — Да, малыш, — шептал в ответ тот, нежно проведя указательным пальцем по щеке светловолосого. Черные глаза ласково обводили мягкие контуры лица омеги. — Чонгук, — Чимин цеплялся за руки и спину альфы, будто боялся, что если сейчас его отпустят, он упадет в бездну. Чон улыбнулся своей детской улыбкой, смотря на очаровательного мужа, что так отчаянно в нем нуждается. — Чонгук, — сбивчиво повторил омега, мазнув губами по уху альфы. Его ладошки блуждали по мускулистому телу вверх-вниз, очерчивая плотные мышцы. — Болит, снова болит. Я хочу еще… Чимин терся лицом и головой о грудь мужа словно кошка, просящая ласки. Омега ничего не соображал, запах инлаг-иланга пьянил. — Я хочу, чтобы ты разделся полностью. Хочу почувствовать твою кожу. — хаотичными движениями, миниатюрные пальчики начали пытаться развязать штаны на Чоне то и дело дотрагиваясь до возбужденного члена. — Мой нетерпеливый котенок, — довольно порыкивал Чонгук, видя рвение своего мужа. Но альфа понимал, что если Чимин продолжит касаться его до боли возбужденного стояка, есть вероятность, что он позорно кончит себе в штаны, как какой-то подросток. Этот омега всегда на него действовал чрезмерно. — Подожди, я тебе помогу, — альфа остановил блуждающие руки своего мужа по телу и положил их обратно на кровать, на что получил недоумевающий взгляд. Альфа приподнялся с кровати, встал на колени и начал самостоятельно развязывать штаны под пожирающий взгляд сине-фиалковых глаз. Светловолосый следил за каждым движением, облизывая взглядом рельефную фигуру Чона. Хотелось проскрести когтями по этому крепкому накаченному телу, а затем пройтись языком, чтобы почувствовать его вкус. И откуда в неискушенной голове Чимина такие мысли? Чонгук избавился от единственного элемента одежды и лег обратно, на омегу. Кожа к коже, как тот того хотел. — Чонгук, я хочу тебя глубоко внутри. — стонал светловолосый, призывно смотря на альфу полуприкрытыми потемневшими глазами, — Мне нужно, ахх, мне это так нужно. — О, Богиня Мать, Чимин, что ты со мной делаешь. Мы же договорились без проникновения… Я не железный, Чимин. — обреченно простонал Чон, глядя на то, как возбужденный и ничего не соображающий Чимин водил по себе руками, оглаживая бедра и раздвигая ноги так широко, как мог, обхватывая свой маленький член. — Чонгук, — наигравшись с собой, простонал омега, он потянул свои ладошки к мощной шее своего альфы. Пальцы покрытые ароматной смазкой, задели правую щеку и уголок губ Чона, от чего в его паху снова всё напряглось. — Ты уверен? — тяжело выдыхая спросил Чонгук, слизывая сладкую жидкость со своих губ. Наученный опытом, альфа всё же задал уточняющий вопрос, так как ему порой сложно понять светловолосого. И если Чон опять накосячит, у мужа снова будет вселенская обида и игнор до «пока смерть не разлучит вас». Ответом было частое кивание светловолосого. Чон понимал, что из-за течки тот не соображает, но прекратить его боль действительно может только их связь. Когда омега почувствует его глубоко в себе, поэтому решил отпустить себя. Запах бергамота кружил голову, но альфа старался действовать мягко, чтобы не повредить и не испугать своего мужа. (сам удивляясь своей нежности) — Чонгук, — скулил Чимин от боли, когда почувствовал головку члена возле ягодиц, — Ну же. Чон усмехнулся от этого зрелища: Чимин, просящий его о близости навсегда останется в памяти. Альфа вошел в податливое горячее тело, медленно двигаясь и наблюдая за реакцией мужа. Светловолосый прогнулся в спине и несдержанно ахнул, когда почувствовал приятную и такую нужную заполненность, и сам не заметил, как начал двигаться в такт размеренным толчкам Чона. Движения становились быстрее, омега заметался на кровати, чувствуя, что внизу все сводит от удовольствия. Чимин цеплялся за плечи альфы, покусывая шею и тяжело дыша, стараясь двигаться в одном темпе. В голове не было никаких мыслей, кроме животного желания. Бедра альфы двигались быстрее, с каждым толчком заставляя чувствительное тело Чимина содрогаться от приятных импульсов. Бергамот забил все внутри, он явно реагирует на аромат истинного альфы. Чонгук смотрел на мужа сверху, наблюдая как пухлые розовые губы открываются от каждого стона, юркий язычок их мокро облизывает, и как светлые бровки заламываются от распирающего удовольствия. Внутри омеги жарко и узко, что не возможно сдерживаться. — Еще, — скулил Чимин, пытаясь вобрать глубже. — Чимин… я сейчас кончу… ты бы видел себя со стороны… я не выдержу. — сбивчиво рычал Чон. — Нет, Чонгук…пожалуйста, еще, — стонал светловолосый, выгибаясь дугой, чтобы плотнее прижаться к альфе. Так хорошо, так одурманивающе хорошо сливаться воедино с крепким телом сверху. Он чувствовал, как большой член с безумной скоростью заполняет отверстие, давя на стенки, и это сводило с ума. Иланг-иланг, казалось, въелся под кожу омеги, что горит от напора и силы альфы, чьи феромоны сжигают всё изнутри. Неосознанно Чимин сжал член альфы в себе плотнее, от чего трение приносило еще больше удовольствия. В этой невыносимой гонке они дышали друг другу в губы, соприкасаясь мокрыми лбами, но затем Чонгук поставил руки возле головы Чимина и начал вдалбливаться в желанное тело с еще больше скоростью. — Да, ахх… — стонал омега, чувствуя, как еще чуть-чуть и тугой узел в паху разорвется на куски, принося наслаждение. Пара движений и глаза омеги резко расширяются от взрывного оргазма, от чего он громко и протяжно стонет, ощущая, как дырочка запульсировала, выбрасывая еще больше смазки. Перед глазами пелена, которая проходит не сразу. Чонгук кончил глубоко в мужа, и, все еще совершая поступательные движения, навалился на омегу, тяжело дыша. Он не спешил покидать его, так как ему нравилось находится внутри этого потрясающего тела. Это был самый яркий оргазм, который альфа испытывал. Грудная клетка омеги ходила ходуном, а ладони шарили по мускулистым рукам мужа, чьи глаза неотрывно смотрели на его довольное лицо. Альфа снова присосался к манящим губам, чавкающим звуком протолкнув язык внутрь рта омеги. Он чувствовал, что Чимин становится смелее при поцелуе, зная, что нужно делать, если в его рот врываются так глубоко. Альфа испытывал пищащий восторг, что он учит всему своего невинного мужа сам. Чимин толком до него ни с кем не целовался по-настоящему. Хотя, глядя на его поведение во время течки, в это сложно поверить. — Мой хороший, не спеши так, — оторвавшись от мягких губ прошептал альфа, смеясь. Чимин очень торопился вобрать мягкие губы мужа, слегка прикусывая. — Ты сейчас съешь мои губы, — Чонгук потерся кончиком носа о нос омеги. — Не ворчи. Все что твое — мое, или ты не помнишь эту часть клятвы перед алтарем? — прохрипел в ответ Чимин, снова вгрызаясь в раскрасневшиеся губы напротив и с довольной улыбкой отмечая, что Чонгук опять по-собственнически прижал его к постели. Чимин видел разных мужчин в своей жизни: от спокойных и храбрых как его друг Енбом, кичащихся дураков как его одноклассники в школе, до даже сумасшедших придурков как Борам. Но ни один из них не заставлял его омегу прижать уши и трепетать. Помимо того, что Чон оказался его истинным, этот альфа имел доминантную ауру, что действовала на светловолосого очень сильно. Чимин, не привыкший к такому, сначала яростно сопротивлялся, но затем растворился в своих ощущениях. Светловолосому нравилось подчиняться мужу, хотя он никогда ему в этом не признается. Кажется, где-то на задворках сознания, он начал понимать, почему отношения именно с этим альфой всегда складывались так непросто. — Чонгуки, — простонал Чимин, чувствуя, что жар накатывает повторно. Он заерзал возле альфы, потираясь о его бедро. — Еще, хочу еще. — Чимин, я тебя не узнаю. — лениво протянул тот, хитро поглядывая на мужа. — Чонгук, ты можешь сейчас не тормозить и сделать что-нибудь? Или я сам сейчас возьму твой член и… — А нет, узнаю. — хохотнул Чонгук, перебивая распаленного омегу. — Я готов сделать всё, что ты попросишь, мой строптивый котенок. Альфа мокро лизнул ямочку между ключицами, затем спустился ниже, укусив за правый сосок. Чимин выгнуло дугой от этих ласк, а смазка вытекла новой порцией. — В коленно-локтевую, златовласка. — жарко прошептал Чонгук, вдыхая запах кожи своего мужа, а затем переворачивая на живот. Альфа провел языком по ягодице, слегка укусив, от чего Чимин дернулся. Положив руки на бедра мужа, альфа снова вошёл в него, распирая стенки узкой дырочки толстым членом. Омеге самому себе было стыдно признаться, но хотелось большего. Поэтому, упершись руками об изголовье кровати, светловолосый прогнулся в пояснице, еще больше оттопырив попку, насаживаясь глубже. От такого зрелища у Чонгука слетели последние тормоза, отключая режим нежности и уступая жесткости и ненасытности. Чимин прогибался больше, принимая в себя его член, и вскрикивая от грубых толчков, так как сдерживаться уже было невозможно. Руки альфы хаотично водили по нему, пощипывая чувствительные соски. Омега то прижимался спиной к рельефной груди альфы, то снова уходил вниз, прося Чонгука «поглубже» и «побыстрее». Раз муж этого хочет, он это получит. Чон притянул к себе хрупкое тело, обвив одной рукой за талию, а вторую пропустил под грудью. Омега повернул голову вбок и наклонил, чтобы Чонгук накрыл влажным поцелуем его губы и лизнул запаховую железу за ушком, что альфа с удовольствием и сделал. Зафискировав омегу, Чонгук начал снова активно работать бедрами быстро и глубоко. Чимин не успевал ловить воздух от учащенных толчков, он лишь надрывно кричал и скулил от удовольствия, чем наверняка уже напугал всех слуг в доме. Чонгук слышал, как кровать отчаянно скрипит, пока он вдалбливается в податливое тело. Сил больше не оставалось, омега задрожал и кончил с хриплым стоном, пачкая постельное белье под собой. Чимин сам удивлялся, когда он превратился из стеснительного в поцелуях омеги в жаждущего безудержного секса искусителя. Светловолосый продолжал тихо поскуливать, всё еще принимая толчки мужа, непроизвольно сжимая его член внутри. Еще несколько толчков и мощный оргазм накрыл и второго. Чонгук упал на спину омеги, утыкаясь носом в лопатки и наполняя своим семенем отверстие омеги до краев. Единственное, что он может сейчас сделать, это выйти из Чимина и упасть рядом на кровать. Омега чувствовал, как смесь из смазки и семени стекает по его ноге. Чимин приземлился рядом с мужем, упав на живот, а потом был сграбастан и притянут ближе к горячему альфьему телу. Запах иланг-иланга окутал обессилевшего омегу, и тот провалился в сон.

***

За окном уже рассвело, и солнце едва ли пробивалось из-за облаков. Чимин проснулся, чувствуя, что на него пялятся. Распахнув глаза, он увидел лицо своего мужа. — Чон? — удивился омега, — Ты чего? — Чимин хотел от него отвернуться, но альфа не дал ему это сделать. Его крепкие руки схватили хрупкого омегу за плечи и развернули обратно на себя. — Любуюсь моим красивым мужем. И ты не сможешь мне помешать. — с улыбкой говорил он. Чонгук опустил взгляд на манящие пухлые губы и потянулся за поцелуем. — Хватит. — фыркнул омега и накрыл ладонью губы Чона, останавливая его порыв. Сейчас течка отступила, поэтому Чимин чувствовал стыд, так как ночью он был не сдержан. Очень несдержан. — Это ты хватит. — усмехнулся Чонгук, убирая ладонь мужа и резко впиваясь в сочные губы. Альфа сжал руки Чимина у его головы, чтобы он перестал его отталкивать, но вскоре этого уже не потребовалось, так как омега начал мокро отвечать на поцелуй. Оторвавшись друг от друга, они тяжело дышали, глядя глаза в глаза. — Как ты? — спросил альфа, убирая блондинистую челку мужа вбок. — Ты меня, не побоюсь этого слова, затрахал. Но мне понравилось. — засмеялся Чимин, а в глазах появились хитрые искорки. — Чимин, — засмеялся в ответ довольный Чон, склонившись к мужу и проведя носом по щеке, — Первый раз слышу, чтобы вот неопытные омежки, как ты, так говорили. — Может я опытный омежка. — Чимин театрально развел руками. — Что? — тут же напрягся Чон — Борам что-то сделал с тобой? Скажи мне, Чимин. — альфа вцепился в предплечья мужа. — Стой, стой — примирительно говорил светловолосый. Такая реакция мужа его немного напугала, — Я пошутил. Пошутил. — Не шути так. — Чон ослабил хватку. — Стоит мне подумать, что к тебе кто-то прикасался так же, как я сегодня, внутри меня всё переворачивается. — ноздри Чонгука раздувались от праведного гнева, а запах иланг-иланга приобрел удушающие нотки. Леопард внутри недовольно оскалился и предупредительно замахал хвостом. Чимин не ожидал таких слов от своего мужа, поэтому не знал, как реагировать. Но что-то внутри отзывалось трепетом на слова альфы. Светловолосый всё списал на гормоны и течку, так как не мог (да и не хотел) объяснять свою реакцию по-другому. — Чонгук, у меня не было никого, кроме тебя. — Чимин сам не знал, почему он произнес это вслух. Чон итак это знал, но слышать от омеги эти слова было приятно, а леопард одобрительно мявкнул. — Я хотел сказать тебе спасибо, Чонгук. — посмотрев своими огромными глазами на мужа прошептал Чимин. — Ты меня спас вчера… если бы ты не… — Я бы успел в любом случае. И даже не думай о другом. — тон Чона стал серьезным. — Этот урод смог скрыться, поэтому теперь у тебя будет охрана. И даже не пытайся меня переубедить. Я очень испугался за тебя, Чимин. Ты бы знал, как я тогда испугался. — Чонгук, - всхлипнул разнеженный от течки Чимин, - Мне было страшно... — шептал омега, протягивая руки к альфе. Чон обнял в ответ, крепко прижав к себе омегу, и чмокнув в макушку. — Я всегда тебя защищу. — альфа заглянул в сине-фиалковые глаза напротив. Чонгук лежал рядом такой уверенный в своих словах. Взгляд сильный и открытый, что сомневаться в сказанном омега не мог. Чимин поверил словам мужа а затем понял, что тонет в черных глазах-омутах, сопротивление бесполезно. Омега чувствовал, как течка снова накрывает его, и он опять становиться одной сплошной эрогенной зоной. — Чонгук, — тяжело дыша прошептал светловолосый — Я хочу…снова хочу. Альфе было достаточно этих слов, он давно мечтал о таком Чимине, нежном, податливом. Этот белокурый своенравный омега наконец-то спрятал свои коготки, признал в Чоне своего мужа. Выцеловывая каждый миллиметр желанного тела, Чонгук жадно втягивал носом вновь усилившийся бергамот. Чимин стонал и извивался под ним, прося большего. — Как же ты пахнешь, Чимини. — шептал Чон, засасывая кожу на шее. — Подожди, я хочу быть сверху. — светловолосый прикоснулся к плечам альфы, слегка надавливая. — Что? — удивился тот. У омеги откуда-то взялась сила оттолкнуться и поменять их с Чоном местами, оказавшись сверху. Альфа, не ожидавший такого поворота событий, удивленно уставился на своего мужа, который оседлал его бедра и потерся о них своими. — Чимин, малыш, внизу обычно омеги. — Чонгук попытался перевернуть их обратно, но омега уперся руками в матрас, всем видом показывая свое несогласие. — Я. Хочу. Сверху. — отчеканил он неотрывно глядя в глаза альфе. Омега провел рукой по рельефному телу, обрисовывая кубики пресса. Альфа следил за действиями омеги, понимая, что это ситуация нетипичная, неправильная, но чертовски возбуждающая. Чонгук закатил глаза и простонал от удовольствия, когда светловолосый проделал тот же путь, но языком. Первый раз омега был сверху, так как обычно аниото весьма консервативны в сексе, а позицию «под кем-то» альфы не воспринимают по своей натуре. У омег так не принято, даже у тех, кто работает в специальных закрытых салонах, а уж что говорить об омегах из семей высшего общества. Альфа был в замешательстве, но, когда Чимин начал насаживаться на его член, медленно опуская свои пухлые ягодицы, он забыл как дышать. Ничего более красивого и возбуждающего за свои двадцать пять лет жизни Чон не видел. И это его неопытный муж? Сведенные к переносице бровки, полузакрытые фиалковые глаза, приоткрытый ротик омеги заставляли альфу прощаться с реальностью. Ни одна самая распутная омега Седрада не заставляла его вот так задыхаться от желания, все тело дрожать от сладкой истомы. Чимин смотрел на мужа затуманенным взглядом, усевшись на его член. Вильнув на пробу бедрами, он увидел как кубики пресса на мускулистом теле выступили еще больше. Альфа положил широкие ладони на упругие ягодицы, сжимая и разжимая их словно пластилин. Чимин чувствовал, как член приятно скользил внутри, периодически задевая простату. Широкие бедра омеги опускались и поднимались, а смазка снова, из-за ее обилия, начала вытекать из заднего прохода, пачкая альфу. Чонгук провел руками выше, оглаживая бока и подтянутый животик омеги. Чимин взял ладони своего мужа и сцепил их в замок со своими. Найдя в них опору, он продолжал насаживаться на член, что так быстро скрывался в его анусе. Начался второй раунд сексуального безумства.

***

Омеги суетились на кухне в доме дяди Намджуна. — Я чувствую, что от тебя пахнет Чонгуком. Ваши отношения наладились? — заговорчески прошептал Джин, сервируя блюдо. — Посмотри на него, Джин, в его глазах сердечки. — улыбнулся Хосок, доставая из холодильника овощи. — Ничего у меня нет в глазах. — фыркнул Чимин, перебирая в тазу соцветия бархатцев, — Он хорошо обо мне заботится и я ему благодарен. — Когда ты был ему просто благодарен, от тебя не пахло инлаг-илангом. — многозначительно посмотрел на светловолосого главный слуга дома. — Хорошо, хорошо. Мы проводим вместе…кхм…ночи. Поначалу я думал, что это гормоны течки, но сейчас мне кажется, что я что-то чувствую. — нехотя признался Чимин, слишком усердно отбрасывая завядшие цветы в мусорный пакет. — И что ты чувствуешь? — еще шире улыбнулся Джин. — Мне нравится, когда он меня обнимает и целует в шею. — светловолосый чувствовал, как щеки полыхнули жаром, когда он вспоминал события их совместных ночей с мужем. — Таакк, — протянул Хосок, ожидая продолжение списка. — Нет, прекратите. Мне неловко об этом говорить. — Чимин опустил глаза в пол со смущенной улыбкой. — Делать это ему ловко, а говорить об этом неловко. — прыснул от смеха Хосок. — Хобииии. — Чимин закрыл пылающее лицо ладонями. — Раскраснелся же! — подметил Джин, заговорчески посмотрев на Хосока. — Вот столько цветов достаточно? — светловолосый попытался сменить тему, демонстрируя таз с растениями. — Да, милый. Поставь их на тот стол. В конце праздника будем осыпать ими малыша Ильсона. Поверить не могу, Хоби, твоему сыночку уже пол годика. — Да, Сокджин. Я до сих пор помню, как носился с ним первый месяц, боясь отойти на секунду. — А зачем осыпать Ильсона цветами? — удивился Чимин. — Мини, это традиция. Когда ребенку исполняется полгода, мы отмечаем эту дату и проводим очень важный ритуал, в конце которого осыпаем малыша бархатцами. Эти цветы — символ долголетия и удачи. — рассказывал Сокджин, раскладывая на столе блюда, которые нужно отнести на праздничный стол. В гостинной послышались странные звуки детского визга, и омеги выбежали из кухни, чтобы узнать, что происходит. Три альфы пытались сделать фотографию малыша с новыми игрушками. Тэхен придерживал сидящего сына, Намджун держал фотоаппарат, а Чонгук махал погремушками сзади, чтобы привлечь внимание малыша. Ильсон счастливо пищал, наблюдая за дядей и дедушкой. Хосок первый засмеялся, увидев, как три брутальных мужчины пытаются справиться с полугодовалым ребенком. — Посмотрите, какая замечательная фотография вышла у моего внука. — Намджун подошёл к омегам, радостно демонстрируя кадр на дисплее. — Прекрасная, отец. — кивнул Хосок, широко улыбнувшись, и Чимин с Джином закивали, подтверждая слова. Убедившись, что всё хорошо, омеги продолжили накрывать на стол вместе со слугами, принося различную еду. — Прекрати воровать, Чонгук. — Чимин шлепнул мужа по руке, когда тот потянулся к закуске, которую только что принес светловолосый. — Хэй! — одернул руку тот, — Я умираю от голода. Мы с Тэхеном после работы приехали. Хотя, — взгляд альфы стал хитрым. Чонгук обвил рукой тонкую талию мужа, прижимаясь носом к пространству за ушком омеги, — Если ты можешь утолить мой голод, буду не против. — Чонгук! — Чимин развернулся в объятиях альфы и хлопнул того по груди ладонью. — Прекрати. Это смущает. — Ночью ты ничего не смущаешься. — прошептал Чонгук, елозия губами по мочке уха, чем вызывал у омеги приступ мурашек. — Я сейчас. — сказал альфа, увидев в окно подъезжающий ярко оранжевый ламборгини. Коротко чмокнув мужа в нос, Чонгук поспешил на выход. Из машины вышел как всегда с иголочки одетый Минджи. Он привез недавно доставленные в офис документы. — Договор, акт на его расторжение бизнеса с семьей Борама. А где заявление на уголовное преследование? — Чонгук скрупулезно пробежался по бумажкам. — Последний документ в папке. — ответил омега, рассматривая сосредоточенного альфу. — Нашёл. — кивнул Чонгук. — Ты подобрал нового охранника? Нам нужен лучший из лучших, чтобы и оружием пользоваться умел и владел каким-либо из единоборств. — Да. Отобрал трех самых лучших. — протянул аккуратную синюю папку Минджи. От нее пахло таким же тяжелым парфюмом, что и от самого омеги, что заставило Чонгука сморщить чувствительный нос. — Отлично. Направляй всех троих ко мне. Не удалось найти, где сейчас прячется этот ублюдок? — Нет. Он знатно зачистил за собой следы. — Будем искать. Он мне нужен любым, живым или мертвым. Борам ответит за свои действия. — Чонгук, уже месяц прошел с тех пор. Может быть… — Собираешься меня учить жизни? — Нет. — сразу же осекся омега. — Извини, босс. — Привет, Минджи. — поздоровался Тэхен, выйдя из дома с сыном на руках. — Добрый день, господин Ким.- склонил голову Минджи.- Я тут привез документы господину Чону. Минджи открыл дверь своей тонированной машины и выудил еще один небольшой пакетик, протянув его Тэхену. — Я подсчитал, что сегодня Ильсону исполняется ровно полгодика. Это небольшой подарок для него. — Оу. — брови Кима поползли наверх. Он не ожидал, что омега что-то привезет для его сына. По всем правилам этикета Тэхен не мог проигнорировать такой жест. — Эм. Может быть тогда поужинаешь с нами? — спросил Тэхен, краем глаза увидев, как брови младшего брата взлетают вверх. — Спасибо за приглашение, господин Ким. — улыбнулся Минджи. Под опешивший взгляд Чонгука он прошёл прямо в дом, не медля ни секунды. — Тэ! Ты что творишь? — прошипел Чон на ухо старшему брату. — А что я должен был делать? Он привез подарок. О манерах нашей семьи потом будут судачить, если бы этого не сделал.- оправдывался Тэхён, всё еще пытаясь понять, правильно ли он поступил. — Ты, видимо не хочешь, чтобы мы с Чимином жили спокойно. — ноздри Чонгука раздувались от несправедливости происходящего. — Что? Чонгук, только не говори мне, что ты еще пользуешься услугами Минджи. — Нет, конечно. У него симпатичная мордашка, но он мне не нужен. — Вот и всё. Хочешь я поговорю с Чимином и объясню ему, что это всё из-за этикета и обычаев. — Не надо. Я сам с ним поговорю. — Чонгук поспешил в дом, увидев, что Минджи уже открывает входную дверь. Внутренний леопард уже предвкушал порцию пиздеца от его эмоционального омеги. — Чонгук! — услышав звук открывающейся входной двери, крикнул Чимин. — Добрый день, господин Чимин. Рад вас видеть. — услужливо поклонился вошедший Минджи. Глаза светловолосого расширились от удивления. Ему казалось, что это не может быть правдой. Сейчас перед ним стоит довольный омега, что когда-то спал с его мужем. — Не уверен, что могу сказать вам тоже самое. — буркнул Чимин, и уже хотел уйти обратно на кухню, как в дом вбежал Чонгук, чьи темные глаза казались еще больше от страха. Следом зашел Тэхен, который сказал, чтобы Минджи располагался в гостинной за столом, так как скоро уже будут подавать еду. Чимин свел брови у переносицы, не понимая, что происходит. Учуяв загорчивший запах бергамота, Чонгук взял мужа за запястье и потащил за собой в ванную комнату, что находилась неподалеку. — Чимини, послушай, это Тэхен пригласил Минджи. Понимаешь, он привез подарок для Ильсона. Мы сами не ожидали этого… — Я не буду сидеть за одним столом с твоей шлюхой. — сразу отрезал омега, задрав подбородок. От резкого жеста длинные серьги в ушах светловолосого заколыхались. — Хей! Нас уже давно ничего не связывает. — пытался убедить альфа. — Поправка. С твоей бывшей шлюхой. — сквозь зубы процедил тот. — Пожалуйста, Чимин. — Нет. Я не собираюсь делать вид, что все хорошо, и он мне нравится. Я не такой, как все твое лицемерное окружение. Не могу и не хочу играть по заказу. — Чимин, — альфа встал перед мужем на колени, положив руки на его бедра. — Прошу тебя, не будь сейчас таким принципиальным. Есть определенные правила поведения у нас в обществе, и ты о них знаешь. Умоляю, Мини, только один раз… в честь твоего любимого племянника. — Ты знаешь, на что давить, Чонгук. Манипулятор. — недовольно фыркнул омега, сморщив свой маленький носик. — Пожалуйста, пожалуйстааа. — Чон обвил руками бедра мужа и прислонился щекой к плоскому животу. Он готов был сделать всё, что угодно, лишь бы Чимин согласился. — Хорошо, Чон. Только отлепись от меня. — захихикал Чимин, пытаясь убрать с себя руки альфы. — Ты самый понимающий муж, Чимин. — улыбнулся в ответ Чонгук своей детской наивной улыбкой. Встав с колен, он снова сгреб омегу в охапку и впился в манящие губы требовательным поцелуем. Чимин, не ожидавший поцелуя, сначала дернулся, но затем обнял в ответ, расслабившись. После течки запах иланг-иланга действовал на него как никогда раньше, успокаивая омегу, и он становился до невозможного податливым. Рука светловолосого обвила затылок, зарывшись в густые черные волосы. — Чонгук, куда ты лезешь. — прервал поцелуй омега, когда почувствовал, как ладони альфы пробрались под шелковую рубашку. — Тебе под одежду… — мурлыкал Чонгук, пошло улыбаясь и дернул бровью. Трудности с самоконтролем после течки Чимина настигли и альфу, который мог возбудиться от любого жеста своего омеги. Чонгук искренне считал, что настал второй пубертат в его жизни. — Чонгук! Мы в доме дяди Намджуна. — шипел омега. — Ну и что? Мы в отдельной комнате, нас никто не видит. Чимин, ты сводишь меня с ума. — Чонгук принялся напористо расстегивать ширинку штанов омеги. — Я думал о тебе весь день. — Стой, подожди. Чонгук! Ты точно спятил. — омега тщетно пытался остановить напористого мужа. — Да, да. Малыш, я хочу тебя. — сбивчиво говорил альфа, неистово водя руками по телу Чимина, комкая его одежду. Уловив момент, Чон снова поцеловал мягкие губы напротив. — Нет, нет, Чонгук! Нас ждут гости. — вырвавшись от поцелуя и шумно втянув воздух сказал Чимин, упираясь ладонями в мускулистую грудь. Омега провел рукой вниз, надавливая на бугорок в брюках мужа и слегка сжимая, — Считай это моя маленькая месть, милый. Чонгук ослабил хватку после того, как почувствовал руки омеги на своем члене, чем и воспользовался Чимин. Быстро чмокнув в губы мужа, омега убежал из ванной комнаты, хлопнув дверью. Чонгук шумно выдохнул, понимая всю безысходность ситуации. Член налился кровью и был в боевой готовности, но сбежавший омега не оставил ему выбора. Чонгук открыл краны воды на максимум, чтобы она создавала как можно больше шума, и приспустил штаны. Поправив на себе сбившуюся рубашку, Чимин вернулся в гостиную и сел за стол, где уже все собрались. — А где Чонгук? — удивился Хосок, когда вернулся только светловолосый. — Он сейчас придет. — ухмыльнулся Чимин и присел рядом с братом. Странно, но сейчас Минджи, сидевший напротив, уже не был настолько раздражающим. Через несколько минут подоспел раскрасневшийся Чонгук. Он сел рядом со своим мужем, что-то ему прошептав, от чего светловолосый омега улыбнулся. — Ты хочешь булгур? — тихо спросил Чимин, специально задевая губами мягкую мочку уха мужа. — Я уже говорил тебе, что я хочу… — жарким шепотом отвечал тот, — Но ладно, давай свой булгур. Только без морковки. — Я помню, ты не любишь вареную морковку. — Чимин взял тарелку Чона и привстал, чтобы дотянуться до блюда с булгуром. Чонгук плотоядно оглядел сочную попу своего мужа, так плотно обтянутую брюками, уже мечтая о том, чтобы поскорее наступила ночь, и он сожмет эти мягкие половинки в своих руках. — И перец. Положи мне перец.- говорил Чонгук, как ребенок тыкая пальцем в понравившуюся еду. — И говяжьи щечки. Тарелка, щедро наполненная едой приземлилась перед альфой. — А ты что-то будешь есть, кроме камбалы? — Чонгук покосился на кусок рыбы, которую искренне считал невкусной и вонючей. — Только не начинай. — закатил глаза омега. — Я тебя не выпущу из-за стола, пока не поешь нормальной еды. Нужно есть мясо. Ты же хищник, а не дворовый кот. — Полухищник. — важно сообщил светловолосый. — Это не имеет значения. Чимин, я серьезно. — альфа встал и дотянулся до тарелки со стейками. Ему очень не нравилось, что Чимин последнее время ест только рыбу, да и то маленькими порциями. Итак худой, он скоро начнет просвечивать. Альфа положил один из них на тарелку мужа, посмотрев строгим взглядом. — Ты не уйдешь отсюда, пока не съешь хотя бы половину. — Чонгук… Альфа не слушал своего мужа, и, отрезав своей вилкой и ножом небольшой кусочек, протянул его Чимину. — Ты знаешь, что я не отстану. — черные глаза испытывающе уставились на омегу, не моргая. Чимин покосился на протянутый розовый кусок с хрустящей корочкой. Сок, перемешанный с кровью, капнули на тарелку. Омега никогда не любил стейки с прожаркой raw, но, понимая, что Чонгук не отстанет, уговорил себя на это. Пухлые губы приоткрылись, нехотя обхватывая мясо. — Мм! — сине-фиалковые глаза расширились в удивлении. Мясо оказалось безумно вкусным и нежным. Все рецепторы как будто обострились. Никогда в жизни Чимин не ел настолько вкусного стейка, да еще и с кровью. Чонгук усмехнулся, глядя на реакцию своего мужа. Он был рад, что наконец-то удалось его нормально накормить. Минджи сидел напротив парочки и бросал недовольные взгляды на супругов.