Аниото. Люди-леопарды.

***

Роды VIP пациента из семьи Ким-Чон начались, и вокруг него уже вовсю кружились омеги-врачи под писк различных приборов, отслеживающих пульс будущего папы и его малыша. Сокджин, Минхо и Чимин были в родильной палате вместе с Хосоком, являясь прекрасной поддержкой для нежного омеги. Чимин, присевший на одно колено рядом с братом, крепко держал того за руку и вытирал испарину с его лба. Каждый раз светловолосый морщился вместе с Хосоком при очередных схватках, жалея, что сейчас он ничем не может облегчить его страдания. — Я больше не могу — стонал Хоби, сильно сжав подлокотник кушетки во время очередного потуга. — Ты всё сможешь, жасминчик, — успокаивал Сокджин, мягко поглаживая по плечу, и напоминая о том, что нужно дышать. — Давай, родной, у тебя всё получится, — подбадривал Минхо, стоя рядом с врачами, ожидая увидеть головку младенца, — Это твой первенец, а они всегда тяжелее даются. Но, когда будешь рожать второго, все пройдет за минуты. Чимин удивленно посмотрел на Минхо, тщательно скрывая свое внутреннее негодование. Тут еще первый не родился, а уже говорят о втором. Может Хосок больше не захочет детей, а его даже об этом не спросили. Вокруг палаты столпились все альфы семейства: Тэхен, Чонгук и Намджун и Юджин. — Ну что там, пап? Родился? Как Хосок? — напал Тэхен с расспросами, и пытаясь заглянуть в щель закрывающейся двери, когда Минхо вышел из палаты. — Тэхен, куда ты, милый. Тебе туда нельзя — ласково улыбнулся омега, притормозив сына и, поправив выбившуюся длинную прядь из прически, добавил, — Всё хорошо, малыш появится, когда придет время. Будь спокоен. Минхо мягко приобнял старшего сына и погладил по голове. Обычно невозмутимый Тэхен сейчас излучал тревогу и был похож на оголенный провод, змеей ерзающий по полу из-за высокого разряда электричества. Зрачки расширены, руки трясутся, а губы красные от нервных покусываний. — Такое впечатление, что рожает Тэхен. — усмехнулся Чонгук, за что сразу получил подзатыльник от старшего. — Посмотрю я на тебя, когда твой омега будет рожать. — с улыбкой ответил Тэ. Альфа продолжал наворачивать круги вокруг двери палаты, периодически поглядывая на глухое матовое стекло, и не оставляя попыток разглядеть, что там происходит. Намджун сидел с братом Минхо и его мужем Юджином на диване, что был так удачно расположен напротив родильной палаты. Лицо его было спокойным, однако перебирание складок на подоле своей рубашки явно намекало на то, что старший альфа семейства тоже нервничал. Он пытался отвлечься, разговаривая о будущем малыше и в целом о том, как повезло их семье, что Богиня Мать благословила наследником. — Так долго длятся роды, значит точно родится альфа. — улыбался Минхо, нежно обвивая предплечье мужа своей рукой. — Да, у нас в роду чаще всего рождаются именно альфы. — хвалился Юджин, гордо смотря в сторону своих сыновей. Казалось, что время тянется бесконечно долго. Хосока уже покидали силы от постоянных схваток, когда ему приходилось тужиться. Он чувствовал, что дыхания перестает хватать, а мышцы таза ноют и болят. Но наконец-то всех присутствующих оглушает громкий плач младенца. Темноволосый омега слабо улыбнулся, пытаясь привести дыхание в норму, откинув голову назад на подушки и тяжело дыша. Пуповина была перерезана, и врачи, убедившись, что пациент в порядке, унесли новорожденного на пеленальный столик, чтобы его обмыть, взвесить и обработать пупок. — Какой хорошенький, — умилялся Сокджин, глядя на малыша через плечо врача, — Хосок, ты был таким же, когда родился. Нос кнопочкой и раскрасневшееся лицо от криков. Альфы ворвались в палату, когда врачи обрадовали их новостью о рождении малыша, и разрешили войти. Младенец уже спокойно лежал на руках у Хоби, пытаясь рассмотреть мир вокруг своими огромными темными глазами. — Поздравляем, — сказал один из врачей Тэхену, — У вас прекрасный омега. — Омега. — тихо повторил за ним Тэхен поникшим голосом. — Омеги-это благословение Богини Матери. Когда-то именно она дала жизнь первым аниото, а теперь это делают наши дорогие омеги. — с улыбкой проговорил Намджун, по-отечески положив руку на плечо Тэхена. Уголки губ Хоби немного опустились вниз, когда он заметил реакцию горячо любимого мужа. Он очень смутился, что не подарил ему альфу в качестве первенца. Тэхен подошел к своему мужу и заглянул в конвертик из пелёнок, где лежал всё ещё красный малыш. Утонув в этих огромных глазках, он понял, что несколько секунд назад совершил непростительную глупость, расстроившись, что его сын не альфа. — Мы назовем его Ильсон. — вкрадчивым голосом сказал Тэхен, проведя большим пальцем по пухлой щечке. — Это значит радость. Радость, которую ты подарил мне, Хоби. Альфа чмокнул мужа в лоб и они нежно улыбнулись друг другу. — А когда у нашей второй пары случится такая же радость? — громко спросил прямолинейный Юджин, посмотрев на притаившихся в углу Чимина и Чонгука. Светловолосый напрягся, недоуменно посмотрев на свекра, сдерживаясь, чтобы не закатить в ответ глаза. Омега знал, что дядя Намджун не простит ему столь фривольную выходку и будет потом воспитывать как делал это, пока светловолосый жил в его доме. Но Чимин не хочет детей от Чонгука. Он вообще не хочет детей. Родственники поздравляли молодых родителей с рождением первенца. Все были рады, что малыш родился здоровым и красивым, отмечая, что носик он унаследовал от папы, а большие глаза от отца. Роды прошли удачно, поэтому Хосоку разрешили ехать домой уже на следующий день. Отныне Чимин целыми днями пропадал в доме брата, составляя ему компанию и любуясь на новорожденного племянника. — Какой же он хорошенький! — в один из таких дней омеги, лежа на большой кровати, играли с малышом. Чимин зацеловывал своего племянника, проходясь короткими чмоками по животику и пяточкам. Малыш пах еще по-детски невинно, молоком и пудрой. — Чимин, как ты думаешь, Тэхен во мне разочаровался? — переживал Хосок, накручивая отросшие волосы на палец. — Почему? — Чимин удивленно посмотрел на брата, оторвавшись от мягкого животика младенца. — Я родил омегу. — Хоби, ты что! — светловолосый поперхнулся воздухом от удивления, — И вообще, какая разница, омега или альфа. — Ты же знаешь, что у нас все всегда хотят альф-продолжателей рода. — Хосок поджал уголки губ. — Наплюй на них. Эти «все» не имеют права диктовать тебе, как жить и кого рожать. Посмотри, какой у тебя чудный сыночек. Ильсон, какой же ты сладенький. — Чимин улыбнулся малышу, и, чмокнув того в нос, сел на кровати. — Хочешь себе такого же? — улыбнулся Хосок, глядя каким нежным становиться светловолосый, лаская ребенка. — Нет. — сухо ответил тот. Чимин с трудом представлял себя беременным. А одна мысль о том, что их с Чонгуком будет что-то соединять помимо подписей в брачном договоре и меток на запястьях, вызывала у молодого омеги панику. Ребенок — это слишком серьезно, такую связь не оборвешь.

***

Чимин ехал от Хосока, читая новостную ленту в телефоне, когда ему пришло сообщение от мужа. В нем он говорил, что сегодня задержится на работе, и омега отреагировал, как обычно, кивающим смайликом. За последние несколько месяцев Чонгук часто задерживался на работе, демонстрируя ненормальное рвение. Его коллеги и раньше замечали энергичность и дотошность начальника, однако последние месяцы он был невыносим. Дома альфа также ругал слуг за малейшую провинность, на что они переглядывались между друг другом, прекрасно понимая, что срываться их хозяину больше не на ком. А повод взвинченного состояния был один — сердце молодого светловолосого господина остается не завоеванным, даже, когда упрямый альфа сменил тактику. Признав свое полное поражение в начале этого пути, когда он решал этот вопрос силой и авторитетом, целеустремленный Чонгук решил, что, если он будет делать всё, как хочет Чимин, тот увидит, какой он хороший. Этих милых переглядываний альфе было уже недостаточно, он хотел, чтобы Чимин уже наконец-то ему сдался. Однако даже дорогие подарки, которые альфа исправно приносил мужу каждый день не имели должного эффекта. Складывалось впечатление, что именно они отталкивают Чимина еще больше, но альфа не понимал, почему. Светловолосый каждый раз мило улыбался и кивал в благодарность за очередное колье, браслет, серьги, но отсутствие каких-либо еще эмоций в щедром на них ранее омеги злило. Однажды он плюнул на все и, ведомый пьянящим запахом бергамота, просто зажал мужа, когда он выходил из столовой. Тогда казалось, что запах был очень сильным, но Чон был уверен, что это иллюзия его огромного желания добиться своей цели. Он бы мог его взять прямо там, но испуганные синие омуты и застывший в немом крике рот, воскресили в его памяти флешбэки об их первой (и, чёрт возьми, единственной) совместной ночи. Альфа понял, что это путь в никуда, и так он только снова отдалит от себя мужа. Взвесив все минусы и плюсы, Чонгук отпустил брыкающегося в его руках омегу, а тот убежал, сверкая пятками. Перелистнув вкладку с диалогами, Чимин открыл календарь со своими течками, чтобы свериться с циклом и успеть попасть на прием к доктору Мину. Доктор Мин Юнги стал для светловолосого настоящим спасителем, когда в первый раз дал таблетки от нежелательной беременности, а несколько месяцев назад прописал блокаторы, которые очень хорошо скрывают запах. Правда Чимин безумно испугался, что они на нем не работают, когда Чогук припер его к стенке возле столовой. Но в последующие дни, щедро выпивая почти горсть таблеток, никаких признаков того, что альфа чувствует течку, а внутренняя омега изнывает от желания — не было. Все прошло отлично, и Чимин снова хочет получить эти чудо-капсулы, увидев в календаре, что физиология со дня на день напомнит о себе. Однако хитрая светловолосая голова еще не придумала новую историю для убеждения доверчивого доктора. Стоит отдать должное усердию светловолосого, так как за последнее время Чимин мастерски научился укрощать свою внутреннюю омегу. И если в течки это помогают делать таблетки, то в обычные дни — несгибаемый характер светловолосого. Он буквально за шкирку заталкивает нерадивую самку в кулуары своего сознания, чтобы она переставала каждый раз хныкать при виде своего альфы. За дни тренировок, Чимин в совершенстве овладел этим контролем, так как Чонгук в последнее время ведет себя подозрительно активно. Омега прекрасно помнил, что был за повод, когда муж преподнес ему первое колье. Неужели он рассчитывает на повторение, склоняя омегу таким грязным способом? Но выяснять это Чимину не хотелось во имя сохранения мира, поэтому оставалось лишь выдавливать улыбку при виде неприлично дорогих подарков, каждый раз ненавидя эти побрякушки все больше и больше. Омега не позволит завоевать себя деньгами. Неожиданно машину, в которой находился Чимин подрезала другая, появившись из ниоткуда. Водитель не успел затормозить, поэтому произошло столкновение, во время которого не пристегнутый омега сильно ударился лбом о стекло. Чимин прижал свою руку к удару, когда виски начали болезненно пульсировать. — Вы в порядке, господин? — испуганно спросил водитель, обернувшись к омеге. — В целом, да. — ответил Чимин, наблюдая, как из белой машины выходит недовольный мужчина, чье лицо было исполосано уродливым шрамом, и следом за ним еще один, с красными волосами. — Посидите здесь, господин. — сказал водитель и вышел из мерседеса. Омега не успел и глазом моргнуть, как один из тех амбалов ударил подошедшего к ним водителя, молниеносно вырубив бедолагу. Чимин вскрикнул и резко подался вперед, чтобы достать до кнопки блокировки дверей трясущейся от страха рукой, но не успел. Дверь машины открылась и один из мужчин грубо схватил дергающегося омегу. Светловолосого выволокли из машины и, перехватив поудобнее, понесли к своей машине. Трасса была пустая, так как в полдень, из-за жары, аниото стараются не выходить из своих прохладных домов, поэтому отчаянные крики о помощи не помогали. Не собираясь сдаваться, Чимин пнул ногой одного из амбалов прямо в пах. Не ожидавший такого болезненного удара, мужчина разжал руку, удерживающую светловолосого. Чимин, не сумев сгруппироваться, упал прямо на асфальт, болезненно проехавшись коленкой. — Вот сука! — выругался пострадавший амбал. Второй, с красными волосами, замахнулся на омегу и вырубил его ударив в затылок, чтобы тот больше никого не калечил. Обмякшее тело Чимина погрузили в машину и увезли в направлении густого леса.

***

Светловолосый резко открыл глаза и поднял голову, осматривая помещение. Комната, в которой он находился была незнакомой, что вызвало приступ паники. Жесткая железная кровать с тонким коричневым матрасом, к которой он был прицеплен массивными кандалами, впивалась своими пружинами в спину. Деревянные стены были в паутине, а свет пробивался резкими прямыми линиями сквозь заколоченное окно. Запах плесени и пыли неприятно свербил в носу. Чимин ощупал себя, гремя цепями на руках, которыми он был прикован. Калейдоскоп разных мыслей закружился в светловолосой голове: похищение, надругательство, избиение. Но, к счастью, не найдя на себе новых ран и синяков и, нащупав одежду с нижним бельем, два последних пункта были отброшены. Его только похитили. Но кто и зачем? Послышалось шуршание за дверью, Чимин вздрогнул от звука проворачивания ключа. Высокий мужчина вошел в комнату, тяжело отстукивая своими ботинками. Свет падал четко на его лицо, поэтому омега сощурил глаза, пытаясь разглядеть незнакомца. — Чимин, — послышался знакомый голос, мужчина зашагал к кровати. Светловолосый был рад, когда узнал в нем Борама. Омега попытался выдавить из себя слова, но из-за пересохшего горла, получилось издать только писк. Одно успокаивало — Борам здесь, а значит, сейчас его спасут из этого страшного места и отвезут домой. Альфа, как раз принесший воду, протянул такую нужную жидкость омеге. Тот с жадностью припал к горлышку, осушив её до конца, как будто он несколько дней бродил в пустыне. — Борам, — произнес Чимин, выпив всю воду до дна, — Меня похитили. Это случилось очень неожиданно, я не знаю, кто это и зачем. Как ты меня нашел? Где я? Как ты пробрался? Меня никто не охраняет? Нам нужно придумать, как расстегнуть эти оковы, пока нас здесь не нашли. Омега тараторил, голос его дрожал от выделившегося адреналина, так как действовать нужно было быстро. — Чимин, подожди, — Борам улыбнулся поведению омеги и провел по его лицу ладонью. — Эй! — дернулся омега, нахмурившись. — Ты чего? — Чимини, послушай меня внимательно, — начал альфа, присев рядом, — Ты сейчас должен быть здесь. — О чем ты говоришь? — омега не понимал, что происходит, только удивленно уставился на друга. — Мой хороший, наивный Мини. Помнишь, как ты обмолвился тем, что тебе не нравится этот брак? Я освобожу тебя от него. Я сделаю то, что не смог сделать Чонгук для тебя. — Рам говорил убедительно, но маниакальный блеск в его глазах наводил на светловолосого ужас. Ноги леденели от страха, но хорошенькое личико омеги мгновенно исказилось яростью, вспоминая, каким милым был этот альфа на прогулках, так красноречиво рассказывающий обо всем на свете, и, каким Чимин был доверчивым дураком. — Что ты несешь? — зашипел омега. — Согласись остаться со мной, и мы вместе покажем Чонгуку его место. Он тебе не нужен. — Борам поддался корпусом вперед для пущей убедительности. — У нас истинный брак. — ответил Чимин, чувствуя, как кровь стучит в висках. — И что? Не пытайся меня обмануть. Я чувствую, что на тебе нет его запаха, и его никогда не было, когда мы с тобой виделись. А это значит, что вы не близки, поэтому ваша истинность для меня ничего не значит. Он хоть раз притронулся к тебе? — Борам, ты головой ударился? — злился Чимин, хотя внутри он понимал, что этот недоносок прав. Они с Чонгуком не спят, и даже не живут в одной комнате. — В любом случае ты останешься со мной и поможешь мне отомстить Чонгуку, хочешь ты этого или нет, Чимин. — Борам бесцеремонно взял за руку омегу и прикоснулся к ней губами, оставляя невесомый поцелуй. — Нет. — Чимин скривился и вырвал свою руку. Борам лишь криво улыбнулся в ответ и, на последок сверкнув пугающе-фанатичным блеском в глазах, ушел обратно за дверь. Чимин отчаянно дернул цепями, отчего они резко натянулись и сдернули кожу на нежных запястьях. Омега зашипел. Светловолосый осмотрел комнату более детально, но кроме дополнительной грязи и пыли не приметил ничего нового. Ничего, что могло бы ему помочь. Потихоньку его начало клонить обратно в сон и, проваливаясь в царство Морфея, он почувствовал на языке горечь, начиная понимать, что в воду было что-то подмешано. Омега проснулся от того, что почувствовал, как кто-то смотрит на него. Борам сидел на кровати рядом с омегой, гипнотизируя взглядом. Со дня первой встречи ему хотелось сделать этого омегу своим. Он помнил его наряд и бесстыдно оголяющийся пупок. Альфа бы всё отдал, чтобы увидеть этот красивый животик еще раз. Он хотел предложить омеге встречаться тайно, но Чонгук, постоянно следящий за своим мужем всегда ему мешал. — Борам! — вскрикнул омега, расширив свои сине-фиалковые глаза. — Проснулся, — плотоядно улыбнулся тот. — Ты знаешь, мне всегда было интересно, какая на ощупь твоя кожа. Альфа бестактно коснулся шеи светловолосого, слегка сжимая ее в своей руке. — Не трогай меня, — рыкнул Чимин, спихивая с себя чужую руку. — Твои волосы, глаза, тело, ты словно божество, Чимин. Глупенький, неужели ты не понимал, почему Чонгук так ревностно тебя охранял и старался никуда не пускать? Ты словно красная тряпка для альф, а твоя открытость к общению и вовсе могла многим сорвать тормоза. — Какой же ты гадкий. Я просто был дружелюбным, но сейчас уже жалею об этом. — Между омегой и альфой не может быть дружбы. Или тебя этому не учили в Евэле? Ах, да. У людей уже давно стерты эти границы. Эти бесстыдные люди…они спокойно демонстрируют противоположному полу части своего тела, нося откровенные наряды. Еще немного и начнут голышом ходить. Тупиковая ветвь эволюции. — Не говори так о людях. — Не злись, мой экзотический цветочек. Лучше иди сюда. Всегда мечтал попробовать твои губы. — альфа резко притянул омегу за затылок и впился поцелуем в рот омеги. Чимин зарычал раненным зверем и укусил Борама за губу настолько сильно, насколько смог. — Кусаешься значит? Чонгук тебя так и не воспитал. Что ж, это сделаю я. — Борам замахнулся и отвесил тяжелую пощечину. Щеку обожгло, а омега сдавленно вскрикнул. От силы удара его развернуло на бок. Светловолосому казалось, что от боли сейчас пойдут искры из глаз. — Иди сюда. — повелительно прорычал Рам, подтаскивая к себе дезориентированного Чимина. Он отклонил вбок его сторону, натянув рукой корни волос и начал агрессивно выцеловывать шею омеги. Поцелуи были грубые, больше похожие на укусы. Яростно защищаясь, Чимину удалось оцарапать лицо альфы, но послышался звонкий треск пояса джеллабы, и омега ощутил руки, шарящие по его животу и бокам. От нахлынувшего отвращения, Чимин закричал как безумный. — Рам! — орал светловолосый, пытаясь оттолкнуть его от себя. Запах альфы вызывал чувство тошноты, так же как и шершавые руки, уже задирающие юбку джеллабы. — Босс, — ворвался в комнату один из бандитов. — Нам доложили, что в лесу кто-то есть. Борам резко остановился и, схватив омегу за густые пшеничные волосы, отбросил того на кровать. Чимин впечатался в жесткие пружины кровати, а затем сел на нее, опуская задравшуюся юбку. — Переведите его в подвал. — прозвучал грубый голос альфа. Он кивнул на омегу и вышел из комнаты. — Пойдем, куколка. — оскалился амбал, посмотрев своими похотливыми свинячьими глазами. Чимин его узнал, это был тот самый, с красными волосами. Скривившись от вида подручного Борама, омега старался держаться от него подальше. Красноволосый отстегнул кандалы и, грубо взяв омегу под локоть, потащил к выходу. Чимин засеменил рядом, чувствуя боль в истерзанных железом запястьях. На улице уже была ночь, и цикады надрывно трещали в черной траве. Светловолосого вывели из дома, где он был заточен. Покосившаяся старая деревянная изба в темноте казалась еще более пугающей, так как отбрасывала зловещие тени от луны. — Иди быстрее, куколка. — бандит пихнул светловолосого в спину, от чего Чимин сильно пошатнулся, но пошел быстрее. Омега уже издалека видел, что его ведут в какой-то маленький домик, покрытый мхом, что очень напоминал погреб…или склеп. Пока бандит возился с замком, Чимин обнаружил валявшуюся пустую бутылку и тихо ее подобрал, заведя за спину. — Я хорошо понимаю нашего босса. Позарился на твою мордашку. Может быть и с нами поделится. — красноволосый пошло облизнулся, противно причмокивая, — Знаешь, у меня никогда не было полулюдей. Куколка, кого бы ты из нас выбрал первым? Чимин скрипнул зубами и злобно посмотрел на амбала, готовый расцарапать его мерзкое сальное лицо. — Вот это взгляд! Сколько злобы, куколка. Оставь весь свой запал на наш… Амбал не успел договорить, так как Чимин, собрав все свои оставшиеся силы, с размаху стукнул увесистой бутылкой по его голове, и та раскрошилась вдребезги. Грузное тело упало навзничь, а омега, схватив подол своей джеллабы устремился в чернющую глубь леса. Ветки хлестали нежную кожу, а сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из грудной клетки. Острый слух Чимина слышал, что за ним никто не гонится ровно до того, как в километре от него не хрустнула ветка и кто-то протяжно не зарычал. В этот момент Чимин первый раз в жизни пожалел, что не может перекидываться в леопарда, так как человек бегает медленнее хищника. Паника нарастала, дыхания уже не хватало, отчего легкие светловолосого начинали болеть. Чимин плохо видел в темноте, в отличие от кошачьих, поэтому не заметил, как приблизился к спуску с холма и, не найдя почву под ногами, кубарем скатился вниз. Светловолосый приземлился на поляне, джеллаба была изодрана ветками, лохмотьями повиснув на хрупкой фигуре. Омега уже хотел встать и бежать дальше, когда в лесу послышалось пугающее рычание как минимум четырех разъяренных леопардов, что необратимо подбирались к жертве. Один из них выпрыгнул и приземлился в двух метрах от светловолосого, скалясь и капая слюной. — О, Богиня Мать, … — прошептал Чимин, скукоживаясь и упираясь спиной о ближайшее дерево. Когда из кустов выпрыгнули еще три хищника, омега понял, что скорее всего это последние минуты его жизни. Самый крупный из пятнистых приготовился к фатальному прыжку, сгибая лапы, пригнувшись к земле. Уши были сложены назад, а глаза опасно блестели в свете луны. Прыжок, и Чимин зажмурил глаза, ожидая страшную боль, что последует от клыков и когтей хищника. Вдруг раздался еще более громкий рык и, словно огромная тень, из леса молниеносно выпрыгнул черный леопард, сбивая пятнистого, и вместе с ним поднимая огромный клуб пыли, падая на землю. Черный леопард вскочил, и, быстро посмотрев на сжавшегося у дерева омегу, загородил его собой, утробно рыча и прожигая врагов дикими жёлтыми глазами. Чимин не умел отличать леопардов, но сейчас все его нутро кричало о том, что это Чонгук. В следующую секунду к Чонгуку присоединились еще три леопарда, и долгое время хищники просто смотрели друг на друга, ожидая, кто нападет первым. Один из пятнистых снова бросился на Чона и завязалась драка. Черный леопард ударом лапы отбил нападение и, набросившись сверху, вцепился в горло нападавшего. Тот под ним забился словно в конвульсиях, но тело хищника быстро обмякло, когда Чон, сжав челюсти плотнее, с хрустом перекусил ему шею. Кровь фонтаном брызнула и почти долетела до Чимина. От чего хрупкий организм светловолосого не выдержал, и омегу стошнило от вида столь ярой жестокости. Свирепо рыча, леопарды дрались, укладывая друг друга на лопатки и вскрывая острыми клыками, словно бритвой, животы противников. От страха тряслись руки и ноги, поэтому, чтобы создать хоть какую-то иллюзию защищенности, Чимин, решил переползти за дерево. Пошевелившись и найдя опору, светловолосый предпринял попытку передвинуться, однако омегу скрутило неожиданно болезненным спазмом, от чего он измученно простонал. — О нет, нет. Только не это, — думал Чимин, ощупывая себя и впечатываясь в свою же смазку, которая стекла по внутренней поверхности бедра, стоило ему опереться на колени. Течка наступила очень не вовремя. Один из леопардов, резко поднял голову наверх, втягивая носом воздух, а затем ринулся Чимину. Подбежав вплотную, он снова жадно вдохнул густой запах цитруса, удовлетворенно рыкнув. — А ну отойди от него, Борам! — раздался дикий рев в голове у пятнистого, и черный леопард в два мощных прыжка преодолел разделяющее их расстояние.