Положительный результат

Хорошо, что Олух перенёс нас обратно в комнату, весьма педантично определив на то самое место, откуда взял — то есть под полог моей кровати. После этого домовик поклонился нам и бесшумно исчез, оставив обтекать от всего увиденного и услышанного. — Не смогу заснуть, — пожаловался Марк, в очередной раз дотронувшись до красивой серьги-каффа из непонятного мне сплава, украшавшей его правое ухо. Ну, как украшавшей… По уверениям домовиков, да и по словам Великой Матери… видел эту красоту только я. Да-да, это был один из двух подарочков из той самой шкатулочки. Мне достался второй — плоская широкая цепочка изящного плетения того же металла, что и серьга с подвеской из… по-моему изумруда… совершенно немыслимой величины, чистоты и глубины цвета. Волшебные артефакты надевались через отданную им капельку крови, но получив желаемое, наделись легко и явно не собирались с нами расставаться. Правда больше никаких изменений я не почувствовал, но Олух заверил меня, что артефактам такой степени сложности нужно время, чтобы настроиться на носителя. Примерно так от суток до трёх. Что ж, подождём. Великая Мать обещала, что они нам помогут. — И я не смогу, — вздохнул я в ответ на жалобу Марка. — Ничего, перетерпим разок. У меня есть Бодрящее, выспимся следующей ночью. — Пожалуй, — согласился Марк. — Тем более, что нам надо поговорить… вдвоём. Обсудить наши дальнейшие действия. — Согласен, — ответил я. — Потому что во главе школы находится некто, возможно вообще не связанный клятвой. И если это так, я понимаю, почему на «Дамблдоре» нет отката за произошедшее с Фэй Данбар. Он-то не давал клятвы, даже её малого варианта, если он не настоящий директор. — Вот тут ты не прав, — отрезал Марк. — Домовики и Хогвартс не подчинились бы тому, на ком не было клятвы. Да и преподаватели рано или поздно поняли бы, что их клятвы завязанные на директора, перестали являться таковыми. — Но тогда вообще абсурд получается, — не выдержал я, — если Дамблдор крысой бегает, а самозванец не может управлять Хогвартсом, то получается два варианта. Первый — крыса это не Дамблдор, хотя Великая Мать утверждала иначе, а какой-то весьма сильный союзник Светоча, попавший в затруднительное положение. А Дамблдор — именно что Дамблдор. А откаты он каким-то способом научился нейтрализовывать. — Звучит логично, — кивнул Марк. — Только вот домовики в таких делах не ошибаются. Если Великая Мать сказала, что под личиной директора скрывается кто-то другой — значит так и есть. А если этому некто подчиняются домовики и Хогвартс — нехотя, но подчиняются, то, возможно, этот маг давал когда-то клятву директора, возможно, в усечённом варианте — но давал. — Снова здорОво! — фыркнул я. — И кто из действующих директоров Хогвартса сейчас пребывает в мире живых? Мне всегда казалось, что это пожизненная должность. И я сомневаюсь, что замок будет подчиняться призраку или портрету. — Ну, разумеется, нет, — хмыкнул Марк. — Основатели были не дураки и защитили своё детище как могли. Другое дело, что они не могли предусмотреть всего… Так почти тысяча лет прошла. Но ты прав — призраку или портрету Хогвартс не подчинится. А вот действующему директору, законным образом ушедшему в отставку — вполне. — И кто из действующих директоров ныне пребывает в мире живых? — ехидно спросил я. — Армандо Диппет, — вернул мне пас Марк. — Старикан помнит чуть ли не Мерлина, но вроде как вполне дееспособен. — Хорошо, пусть так, — согласился я. — Но зачем ему это? Он много лет был директором. Не наигрался, что ли? — Боюсь, что сам Армандо Диппет уже себя не осознаёт, — вздохнул Марк. — Я тут подумал… Кое-что я от директора ощущаю… этакое. Такая специфическая магия… — Крестражи, что ли? — ляпнул не подумавши я. — Ты откуда вообще об этом знаешь? — побелел Марк. Блин, чуть не прокололся. Тему крестражей Волди мы вроде как не обсуждали. — Забыл, кто у меня крёстный? — хмыкнул я. — В библиотеке Блэков можно что угодно найти. Даже «Волхвование всех презлейшее». — Пф! — щёлкнул пальцами Марк. — Гнусная книжонка! Но глупому мажонку способна запудрить мозги! Ты, значит, её прочитал? — О, — хмыкнул я в ответ, — ты даже не представляешь, что может подсунуть мне крёстный в качестве лёгкого чтения на ночь! Впрочем, всё это было довольно интересно, но хорошенько подумав и обсудив это с крёстным, я решил, что игра не стоит свеч. — И почему же? — с каким-то странным интересом спросил Марк. Впрочем, почему странным? Ему-то все последствия пришлось испытать на себе… — Сири в Азкабане подвергался воздействию дементоров, — сказал я. — К счастью, у него была возможность спрятать от них свой разум. Но в первый раз ему досталось по полной. Так вот, он говорил, что у него было полное ощущение, что твари стараются разорвать его душу на части, чтобы ослабить её и пожрать. Ему с трудом удалось выстоять, но с тех пор он считает тех, кто добровольно соглашается расколоть душу, величайшими глупцами из всех. Ибо жить полной жизнью позволяет только цельная душа, не расколотая. И даже возродившись заново из крестража далеко не каждый сможет восстановить целостность своей души и будет творить немыслимое зло в поисках утраченного. И чем большее зло он будет творить, тем больше будет страдать его расколотая душа, пока такой маг не превратится в проклятую Мерлином тварь похуже любого дементора. А впоследствии он найдёт свою смерть… но уже окончательно и умрёт, всеми вокруг проклинаемый. — Твой крёстный рассуждает на редкость разумно, — вздохнул Марк. — Не только он, — пояснил я. — портреты в библиотеке тоже рассказали мне кое-что интересное… чтобы предостеречь. И прочитав Герпия Злостного от корки до корки я всё обдумал и решил — не нужно такого воскрешения. Только не это. И вообще, Герпий Злостный жил куда раньше Фламеля, и Фламель просто не мог не знать о его трудах. Но он предпочёл относительно простому и быстрому ритуалу создания крестражей долгое и весьма нудное Великое Делание. И вообще — книга Герпия Злостного ни от кого особо не скрывалась, но много ты знаешь магов, которые воспользовались этой методикой? — Я понимаю твою логику, Гарри, — кивнул Марк. — Но те, кому удалось продлить жизнь таким образом, точно не расскажут никому. — Это тоже логично… — повесил голову я, но Марк продолжил: — Однако если бы такое было распространено, то об этом рано или поздно заговорили бы. А знающие люди были вполне с тобой согласны — создания крестражей и раскола души следует избегать почище чем драконьей оспы. — Давай вернёмся к Диппету, — предложил я. — Если ты ощущаешь его как носителя крестража, то чей это может быть крестраж? Дамблдора? — Это вряд ли, — помотал головой Марк. — Если Дамблдор бегает крысой, значит, дела его плохи и с магией наверняка беда. Но тогда его ослабевшую душу просто притянуло бы в тело носителя крестража… и никаких проблем не было бы. Во всяком случае, на какое-то время. Но если учесть, что некто в теле Диппета, притворяющийся Дамблдором… — Офигеть, как звучит! — высказался я. — Не перебивай! — хмыкнул Марк. — Так вот, если учесть, что этот некто искренне заботится о Дамблдоре и пытается снять проклятие, то кто это может быть? — Ну… не знаю… — неуверенно сказал я. — У него вроде как брат есть. Сири говорил, что он трактир в Хогсмиде держит. Бедный Сири! Знал бы он, сколько раз я на него ссылался, как на источник самых разнообразных знаний! Впрочем, меньше знаешь — крепче спишь. — И зачем ему крестраж создавать? — усмехнулся Марк. — Аберфорт Дамблдор брата не слишком любит — кто ему, думаешь, нос сломал? Аберфорт винит брата в гибели сестры. Так что вряд ли он настолько проникся его проблемами, чтобы помогать. Да и образования ему не хватит — Аберфорт даже Хогвартс не закончил — кстати, именно из-за того, что ему пришлось ухаживать за сестрой после смерти матери. И он не является настолько сильным магом… — И кто тогда? — спросил я, хотя догадка уже закралась мне в голову. — Кхм… — вздохнул Марк. — Только поклянись, что не будешь делиться этой информацией без моего на то разрешения. Пришлось поклясться. В ответ я услышал ту самую историю любви Гриндевальда и Дамблдора. — И я полагаю, что на всём свете есть только один человек, являющийся сильным магом и готовый на всё, чтобы помочь Дамблдору, — закончил Марк. — И это Гриндевальд. — Стоп. Ты же сам сказал, что Гриндевальд в Нурменгарде. В тюрьме. Под охраной. Вряд ли он там может заниматься созданием крестражей. — Нурменгард — родовые земли Гриндевальдов, — возразил Марк. — Рано или поздно они перестанут его удерживать. Если уже не перестали. Впрочем, есть ещё кое-что. Два факта, которые мне удалось раздобыть благодаря связям отца. — Отца? — Для его бывшей конторы мир магов — вовсе не тайна, я ведь уже говорил, — вздохнул Марк. — И если хочешь их узнать… мне нужна ещё одна клятва. Ибо они из серии «перед прочтением — сжечь». — А может — ну его нафиг, такие тайны? — заупрямился я. — А может, ты единственный, на кого я могу положиться! — отрезал Марк. Пришлось согласиться. Но дело того стоило, ибо факты, сообщённые мне Марком, буквально жгли глаголом. — Первое, — мрачно сказал Марк. — Геллерт Гриндевальд проводил ритуал по созданию крестража. В руки английской разведки попал сотрудник «Аненербе», который был свидетелем этого. Понятное дело, это было воспринято как полный бред… но были и те, кто понял суть. Так что эта информация — точная. — Угу, — буркнул я, пытаясь переварить. — Даже боюсь слушать, что ты мне ещё скажешь. — А придётся, — вздохнул Марк. — Гриндевальд мёртв. — Что? — охнул я, не в силах осознать то, что только что услышал. — Гриндевальд умер в Нурменгарде десять лет назад. Это точно, — бесцветным голосом сказал Марк. — И Дамблдор, похоже, начал действовать. Если мои предположения верны, то Гриндевальд создал свой крестраж ещё во время Второй Мировой войны. И передал его Дамблдору — возможно, даже во время их знаменитого поединка. — И все эти годы Дамблдор хранил крестраж? — спросил я. — Да. И его личность — и без того не слишком симпатичная — всё больше менялась в худшую сторону. Крестражи обладают дурным свойством вытаскивать наружу все недостатки тех, кто имеет несчастье находиться с ними рядом… И Дамблдор ждал подходящего случая… всё больше увлекался не самой Светлой магией… ловил откаты за свои деяния и всё это постепенно накапливалось. — Погоди, — прервал Марка я, — ты сказал — десять лет назад? А не могут ли быть связаны с этим события в тот роковой Хэллоуин, когда я лишился родителей и развоплотился Тёмный Лорд? — Мерлиновы тапки! — вырвалось у Марка. — А ведь правда! Узнав о смерти Гриндевальда, Дамблдор мог попытаться воскресить его из крестража! И гибель твоих родителей… и то, что произошло с Тёмным Лордом… могло сойти за жертвоприношение. Только вот твоё выживание не планировалось, Гарри! Тварь, какая же тварь… — Но как согласился помогать ему Армандо Диппет? — поразился я. — Не думаю, что это была добровольная помощь, — вздохнул Марк. — Диппет всегда излишне доверял Дамбдору и слушал его советы. Поэтому Дамблдор мог навешать старику лапши на уши, а потом ментально подчинить и подсадить ему крестраж. Говорят, что крестраж невозможно подсадить в живого носителя… Неправда. Вполне возможно. Гриндевальд подчинил и поглотил личность Диппета, но это было ещё не всё… Дамблдор… Думаю, что потом он планировал провести ещё один ритуал… Но уже не успел. После осечки с твоей гибелью Магия пошла вразнос. Гриндевальд застрял в теле Диппета, а Дамблдор обратился в крысу. Откат, знаешь ли. Понимаешь, у Дамблдора были ещё кое-какие шансы даже после того чудовищного предательства, которое он совершил… если бы ты погиб раньше своих родителей. Но они до последнего сражались за тебя, после их гибели ты остался ребёнком и Последним законным потомком Рода. А Магия карает за такое. Вот и покарала Светлейшего. — А итог? — А итог понятен, — хмыкнул Марк. — Дамблдор застрял в теле крысы, а Гриндевальд — в теле Диппета. И ему пришлось исполнять роль Дамблдора — ведь Источник Хогвартса помогал ему постоянно поддерживать мощную иллюзию внешности. — Но почему он просто не скрылся? — удивился я. — Думаю, у старика Диппета было отложено кое-что на чёрный день. Да и самочувствие у него было, несмотря на почтенный возраст, неплохое. — Думаю, что он хотел вернуть Дамблдору его облик, — ответил Марк. — Похоже, эти двое были привязаны друг к другу всерьёз и готовы друг для друга на многое. — И это Диппет отдал меня Дурслям… — задумчиво проговорил я. — Да, — кивнул Марк. — Он прекрасно понимал, что тебя лучше не пытаться устранить, пока ты не станешь достаточно взрослым. Но и несчастный случай с тобой его бы тоже не очень огорчил… Именно поэтому присмотр за тобой был таким… формальным. — Сириус, — задумчиво протянул я (прости, Сири, я в очередной раз прикрываюсь твоим именем!), — говорил, что в истории с гибелью моих родителей не всё гладко. И что там явно замешаны Чары Времени… — Очень логично, — кивнул Марк. — Наверняка Гриндевальд использовал Маховик времени, чтобы подстроить твою гибель. Или помочь Дамблдору избежать отката. — Судя по тому, что я тут, а от отката Дамблдор так и не избавился, ему не слишком это удалось, — заметил я. — У маховиков времени тоже есть свой предел, — заметил Марк. — Тем более что из Отдела Тайн новый добыть затруднительно. — Да, — вырвалось у меня, — у всего есть предел, кроме человеческой подлости. Марк молча обнял меня за плечи и некоторое время мы сидели не двигаясь и ничего не говоря. Потом меня отпустило, и я сказал: — Великая Мать сказала, что человеческий облик окончательно вернётся к Дамблдору, если он отречётся от Тьмы и откажется от своей цели. И как, интересно, возможно донести эту мысль до крысы? Хотя, есть у меня одна мысль… И я мысленно позвал: «Мистер Лапка!» Буквально через минуту мой фамильяр проник в полог и начал, урча как трактор, ластиться ко мне. Мне даже стало немного стыдно от такой искренней радости. Хорош же я — взял котика в школу и так мало уделяю ему внимания. «Всё хорошо, Хозяин, — тут же передал Мистер Лапка. — Замок большой, много интересного. Есть другие книззлы, с ними можно играть. Много хорошей еды, если я захочу. Мне здесь нравится». — Мистер Лапка, — спросил я вслух, — можешь ли ты поймать крысу? «Сколько угодно крыс», — отозвался фамильяр, продолжая ластиться ко мне. — Нет, нужна одна. Определённая, — уточнил я. «Та, что человек?» — спросил Мистер Лапка. — Да, именно она. «Убить? — лениво уточнил Мистер Лапка. — Убить не могу. Запрет». — Нет-нет, не надо убивать, — немного испугался я. — Нужно пленить и принести ко мне. Незаметно. Сможешь? «Легко, Хозяин, — отозвался книззл и принялся нализывать левую лапку, умываясь. — Когда?» Я хотел было ответить — в самое ближайшее время — но Марк задержал меня: — Гарри, погоди. Ты хочешь поговорить с этим типом напрямую? Ты что, не понимаешь, как это опасно? Если Дамблдор поймёт, что ты знаешь про него слишком много и расскажет об этом… самозванцу, долго ли ты проживёшь? — Они не смогут меня убить, — отрезал я. — Магия этого не потерпит. А поговорить с Дамблдором нужно. Хотя я даже не представляю, как такой упырь сможет раскаяться. Марк пожал плечами: — Ты прав в одном — до Дамблдора нужно донести слова Великой Матери. Но лучше будет, если он не свяжет это конкретно с тобой. — И что тогда делать? — вздохнул я. — Есть у меня кое-какие мысли… — хмыкнул Марк. — Послушай… И я послушал. И одобрил. И сумел объяснить Мистеру Лапке суть нашего плана. После этого мы ещё раз обсудили все детали, а потом как-то внезапно наступило утро. И нам пришлось пить Бодрящее зелье, дабы не выделяться в стройных рядах факультета своими зеленоватыми от недосыпа лицами. Определённо, эта ночь была слишком долгой.