Другая история. Между прошлым и будущим

      Вокруг была лишь тьма. Но это не смущало, он двигался в ней так, словно она всегда окружала его. Не нужно было света, не нужно было даже маленького огарка свечи.       В какой-то момент впереди мелькнул просвет, он двинулся к нему. Сначала быстро, но с каждым шагом все больше и больше замедляясь. Будто там не было спасения, а только новая боль, агония, от которых он предпочитал бежать. Но сколько бы это ощущение внутри не тянуло его во тьму, Ичиго все-таки вышел на свет.       Вокруг не было ничего — только огромное выжженное поле. Чем-то оно напомнило то, где они сражались с Айзеном когда-то. А может, это оно и было. Ичиго не знал и не хотел узнавать. Все его внимание захватил стоявший к нему спиной человек. Приближение не вынудило его даже шевельнуть головой. Он стоял, словно проглотил струну, и смотрел куда-то вдаль. Но смущало в нем Куросаки не это: на нем зияло тоже хаори, как и на самом гибриде, его волосы были такие же рыжие и приметно отливали на солнце, да и руку-протез заметить оказалось совсем несложно — никакие оковы одежды не скрывали ее.       Ичиго подобрался ближе, потянул к неизвестному руку. Он чувствовал, как сердце сильнее застучало в груди, как дрожь прошлась от самой середины туловища до кончиков пальцев. И только прикосновение к чужому плечу немного успокоило этот ворох, придало решимости — Ичиго резко развернул незнакомца к себе. Или себя?.. Да, в определенных чертах это был он сам: те же волосы, глаза, то же телосложение или привычка сдвигать брови ближе к переносице. Но картина, открывшаяся взору, имела отличия. От глаз копии шли дорожки кровавых слез, область подбородка украшали черные полосы с неизвестной субстанцией. И если слезы текли медленно, то темные пятна быстро отделялись от подбородка и срывались вниз. Ичиго, не скрывая изумления, проследил за их движением, но быстро оставил это занятие, завидев новое отличие — огромную дыру в груди. Частью она была прикрыта тканью косоде, но часть хорошо очерчивалась на светлой коже. Внутри же не было ничего, одна сплошная чернота. Ичиго потянул к ней руку, поддаваясь бессознательному желанию коснуться, но инициативу перехватили, на его запястье сомкнулись чужие пальцы. Куросаки поднял взгляд. Копия неотрывно смотрела на него. И более в лице не было спокойствия, хорошо прочертилось безумие и оскал, обнаживший ряд зубов.       — Ты ведь знаешь, что твое сердце черное?       Ичиго резко открыл глаза. Странное наваждение исчезло, а вокруг него оказался собственный кабинет. И даже чувства, взбудораженные несколько минут назад, чуть притупились одним лишь воспоминанием о дочери. Куросаки приподнялся, через приоткрытую дверь смог разглядеть соседнюю комнату — там находилась его спальное место, а вместе с ней теперь и место сна Харуми. Он сразу же уложил ее там, как только забрал у родителей, но совсем не думал, что недолгий отдых на диване закончится сном. Иначе бы лег рядом с дочерью.       Реацу Харуми было в порядке, сама она не издавала никаких резких звуков и лишь очень хорошо постаравшись, Ичиго смог расслышать ее сопение. Это окончательно успокоило его, позволило со вздохом сесть. Такой из себя он родитель, если позволяет себе спать, находясь так далеко от дочери. Пусть между комнатами было расстояние в два-три шага, Куросаки все же укоризненно качнул головой.       И в эту минуту ему показалось, что вместе с этим жестом он что-то стряхнул на одежду. Он коснулся подбородка. Влажный. Ичиго протер его ладонью, взглянул на результат. Даже в полутьме он хорошо разглядеть ее — кровь. Совсем свежую.       Осознание прошлось холодным потом по спине, очертив каждый позвонок. Вместе с ним пришла и тяжесть. Он шумно упал на пол, едва удержавшись на локтях. Голову повело, перед глазами поплыло, а тело изогнулось в известном желании скорей излить все ненужное рядом.       Облегчение пришло быстро, он кое-как уселся, прислонившись к дивану, откинул голову назад. Сделал несколько шумных вздохов, отогнав остаток этого ставшего привычным состояния.       Но почему оно проявилось вновь? Миямото не волновал его так же, как и капитан-предатель. У Айзена были понятные цели, и единственное, чего не хотелось Ичиго, — чтобы близкие пострадали. Сейчас им мало что угрожало. По крайней мере, не было ни одной весомой причины нападать на них. Только если они не решат перейти дорогу Миямото. Других причин не было.       Тогда что его волновало? Ичиго выпрямился, уставился куда-то в стену. Мысли его блуждали по застенкам сознания, стараясь уцепиться за любую доступную информацию.       — А что, если это никак не связано с переживаниями? — тихо произнес он.       Гибрид испытывал разные бурления души и в иные дни, но подобное не происходило. Так что рвалось вместе с этой кровью наружу? Ичиго ухмыльнулся. Именно то, что желал любой гибрид — жажда сражения. И если обычно все эти переживания легко пережевывались душой у других, то Куросаки все это давалось несколько сложней. Реально сильных противников для него было мало. И лишь некоторые из них настолько недосягаемые, что вынуждали ждать их битвы с нетерпением.       — И как я не понял? — более легкая усмешка тронула его губы.       Но быстро стерлась и она. В коридоре послышались шаги. Сначала Ичиго не обратил на них никакого внимания, сразу же подумав о Макото. Но ходивший в коридоре не остановился перед дверью лейтенанта, последовал дальше. Это напрягло. Ичиго прислушался к реацу и понял, кто сейчас направлялся к нему. Вкупе с неприятным комом внутри, он почувствовал, как сильно рвалась из груди ненависть. Недавнее событие наложило отпечаток, напомнив при этом о том, с чего все началось. О прошлом, о том, какое участие во всем этом проявила она.       Как же сильно в эти мгновения он хотел с заметным хрустом ломающихся костей вогнать в ее грудь зампакто!       Но он не двигался, не шевелил руками. Смотрел на то, как она пересекла темный коридор, зашла внутрь и остановилась подле него, опустилась на колени. Лицо ее не отражало привычную доброту, было искаженно скрытым от других огоньком злобы. Она протянула к нему руку, коснулась груди. Легкий голос ее приятно коснулся ушей:       — Не сдерживай это. Направь эту ненависть на меня.       Он не слушал ее, знал — она хитрила. И теперь хорошо чувствовал проявление этой хитрости — тепло изливалось от чужой руки по всей его груди. Все эти охватившие его разум ощущения постепенно стали исчезать.       Когда же последняя их капля пропала и перестала отражаться на его лице, Унохана отступила, поднялась с колен и прошла чуть дальше в комнату. Ичиго не следил за ней, легко позволил оказаться за спиной.       — Зачем вы пришли? — хрипло спросил он.       — Я долго обдумывала происходящее и считаю, что уничтожения ключей недостаточно. Он будет искать новый способ вызволить Айзена, — ее голос стал мягче. — Поэтому я думаю, что неплохо было бы привлечь на нашу сторону ее.       Ичиго повернул голову.       — Ты знаешь, о ком я, — Унохана взглянула на него. — Сунь Минене.       Куросаки только хмыкнул и отвернулся. И чего она ожидала от него? Что он удивится? Вздрогнет? Скажет что-то? Он мог бы напомнить об отношении главнокомандующего к Минене, но даже это казалось бессмысленным.       Унохана больше ничего не говорила, Куросаки тоже молчал. Неожиданно из соседней комнаты послышалась возня. Ичиго не без труда поднялся на ноги, проследовал туда. Харуми, уже успев выкинуть из кроватки часть сложенных туда игрушек, со смехом посмотрела на него, потянула ручки. Ичиго улыбнулся, поднял ее. Но в это мгновение заметил — под одной из игрушек что-то лежало. Он стряхнул мешавший объект, взял в руки лист бумаги. Красивые росчерки не могли подсказать автора, но он не забыл подписаться — Миямото. Ичиго стиснул зубы. Чувства вновь стали вываливаться наружу, но он успешно подавил их — Унохана все еще была рядом и могла заметить это.       Куросаки вздохнул и переключил все внимание на содержание записки:       «Привет. Надеюсь, тебя не обидело мое желание посмотреть на ее мордашку. Мне даже интересно стало, какой иллюзией она будет обладать? Надеюсь, он меня не заинтересует.       Что ж, это не имеет значения сейчас, да? Я знаю, что вы делаете сейчас. Можете попытаться уничтожить ключи. Я не против. Моим планам это вряд ли помешает».       Ичиго отбросил записку в сторону. И именно в этот момент понял — он настолько увлекся своими чувствами и содержимым этих писулек, что не заметил, как легко Унохана оказалась за спиной. Он обернулся. Она бесстрастно окинула его и Харуми взглядом, после развернулась. Шаг ее был медленным, практически плавным, но в этом хорошо ощущалась угроза. Унохана не стала томить и произнесла:       — Надеюсь, когда главнокомандующий согласится со мной, ты скажешь, где Минене сейчас.       Рецу ушла. Ичиго вздохнул, покосился на дочь. Она не понимала грузности его взгляда, только что-то чувствовала, поэтому немного хмурилась. Он же не мог рассказать, насколько сильная усталость от всего происходящего одолевала его в эти мгновения.

***

      Садо шел последним — перед ним маячили фигуры спутниц. Они время от времени перебрасывались короткими фразами, улыбались друг другу, но Ясутора не вслушивался, не пытался привлечь их внимание. В молчании сейчас он видел особый смысл, время для размышлений, в которые он не готов был посвятить никого.       Впереди возник вход в Сейретей. Если бы они когда-то не оказались здесь в попытках спасти Кучики, Садо никогда не догадался бы, что проход мог выглядеть так. Ичиго как-то упоминал, что у Сейретея есть и реальные врата, и забор, но без особой нужды они не появляются. А была ли когда-то подобная нужда гибрид не уточнял.       Люди подошли ближе к фигуре, которая поджидала их уже некоторое время. В нем они признали Куросаки. Гибрид выглядел вполне обычно, словно с последней встречи ничего не изменилось. Лишь Садо уловил его взволнованность, сдерживаемую в глубине карих глаз.       Ичиго сухо поприветствовал их и подозвал следовать за ним.       — Придется много идти, поэтому объясню все по дороге.       Никто не противился, но Тацуки практически сразу вцепилась в его рукав с вопросом:       — Где Кохуро?       Куросаки высвободил руку.       — Они с Ишидой занимаются другим… поручением.       Это не успокоило Арисаву, но больше говорить о Кохуро она не стала. Ичиго тем временем немного объяснил положение дел: он рассказал о решении Совета Сорока Шести, о ключах и необходимости достать их из тайника.       — Часть из всей связки спрятаны там, в глубинах жилища советников. Сами они не могут так просто покинуть это место, поэтому они позволили отправить кого-то с нашей стороны.       — Почему мы? — сразу же спросила Арисава, едва позволив Куросаки закончить последнее предложение.       — Нас проще очистить от подозрений, да? — сразу же предположил Ясутора.       Куросаки чуть покосился на него.       — От моих подозрений. Но да, ты прав.       Он немного помолчал. Как раз впереди замаячила группа шинигами. Завидев перед собой персону в хаори, они стремительно прижались ближе к левой стене, позволив капитану и людям пройти. На их приветствие Ичиго ответил наклоном головы.       — Миямото могут принимать любую внешность, но даже в такой ситуации есть пару нюансов, — Куросаки заговорил вновь, когда группа шинигами оказалась позади. — Миямото не могут выдать себя за представителя другой расы. Ни человека, ни гибрида они изобразить не смогут.       — Но твою внешность он прихватил же, — возразила Арисава.       — Только потому, что шинигами не отличают гибридов вне тел от шинигами. Нарвись Миямото в тот момент на гибрида, его бы легко разоблачили.       Они обогнули очередной поворот и наконец дошли до пункта назначения. Ичиго остановился, сильнее втянул носом воздух.       — Ничего сложного от вас не требуется. Зайти, пройти с одним из советников до конечной точки, забрать ключи и вернуться, — он обернулся к ним, окинул каждого взглядом. — Ничего не должно произойти. Но, учитывая, как легко Айзен пробрался в это место, прошу вас не терять бдительность.       Садо качнул головой. В подобном предупреждении не было никакого смысла — они и так вели себя настороженно с самого первого разговора о Миямото.       — Я не уверен, что это сработает. Но попробовать стоит, — чуть тише продолжил Куросаки. — Если вдруг что-то пойдет не так, то Иноуэ следует попытаться уничтожить ключи. Возможно, ее способности смогут сработать подобным образом.       Орихиме ответила кивком. Садо же понял эти слова несколько по-своему, но решил оставить это соображение при себе. Он все же рассчитывал, что все пройдет гладко.

***

      Кохуро шел вровень с Ишидой и не мог отпустить взглядом спутников впереди. И если мысль о нахождении здесь Гинджо не особо занимала Атанабаши — смерть последнего он видел лично, то обнаружение здесь Цукишимы далось временному шинигами нелегко. Казалось, что приходить сюда, заходить в дом Гинджо было ошибкой. И теперь это наваждение шло рядом с ними, маячило перед глазами, напоминая о собственной неосмотрительности.       — Сколько бы ты не буравил мою спину, дыры там не появится, — раскатисто протянул знакомый голос.       Кохуро дернулся, увел взгляд в бок. Но от чужих глаз это все равно не спасло — Цукишима полуобернулся, скользнул холодом по чужому силуэту.       — Не заставляй меня повторяться — я бы на твоем месте поступил также.       Кохуро ничего не ответил. Вместо него заговорил Ишида:       — Но ведь не это причина, почему ты здесь? Иноуэ-сан уже начала твое лечение тогда.       Цукишима отвернулся и ответил лишь молчанием.       — И все-таки я удивлен. Ты первый, кто на моей памяти смог противостоять способности Цукишимы, — голос Гинджо звучал бодрей.       Даже чем-то напоминал его тон в те дни, когда он помогал Кохуро вернуть силы. Возможно, Куго решил вести себя более дружелюбно и замять прошедшие события. А, может, более им ни к чему было враждовать. Ответ потонул внутри бывшего временного шинигами, и вряд ли он когда-нибудь озвучит его.       — Мне уже доводилось столкнуться с нечто подобным… — Атанабаши не смотрел ни на кого, стараясь отвлечь себя изучением стороннего пейзажа.       Получалось слабо. То и дело ощущался чужой взгляд, отблеск чувств, собственное сердцебиение.       Никто не спешил расспрашивать его, каждый ждал. Возможно, догадывались, что скрывать это Кохуро ни к чему, а, возможно, давали ему время отказаться продолжать этот разговор. В любом случае Атанабаши был рад этой небольшой заминки, набрал побольше воздуха в грудь.       — Тот противник, покопавшись в моей голове, принял образ моей матери, — Кохуро едва приметно кашлянул. В эти секунды горло будто сдавили чужие руки, но он смог сдержаться и не показать это остальным. — Мне пришлось проткнуть ее, чтобы достать его.       Ответ будто удовлетворил всех — никто ничего не сказал. Кохуро вздохнул. Он был рад, что ему не пришлось продолжать. И дело было не в лишних ушах, которых совсем не хотелось посвящать в особенности своей жизни. Кохуро никогда не говорил Урю о Великом Удильщике. И если бы сказал сейчас, только позволил бы горечи подступиться к самому горлу. Друг будто почувствовал это и бросил сочувственный взгляд, но так ничего и не сказал.       Гинджо через некоторое время подвел их ко входу в пещеру, развернулся.       — Здесь. Если верить пересудам местных, то оно находится здесь.       — Стоит разжиться каким-нибудь светом, — со вздохом заметил Цукишима.       Перед тем, как переступить холодный порог, пришлось найти палки и сделать какое-то подобие факелов. Но через некоторое время пути они с удивлением заметили огоньки впереди — проход был подсвечен развешанными по обеим сторонами свечами. Они переглянулись. Подобное нельзя списать на случайность — кто-то зажег их. И по длине свечей было несложно понять — гореть они начали не так давно.       — Как-то совсем не хочется туда идти теперь, — с усмешкой заметил Цукишима.       Гинджо в ответ выдал смешок.       — Идти все равно придется, — он обернулся к стоявшим позади Кохуро и Ишиде. — Но лучше одному из вас пойти впереди, а втором быть сзади.       Подобная расстановка удивила Атанабаши, и даже в полутьме и отблеске огней это было несложно заметить на его лице.       — Ты не знал? Души, попадающие сюда после смерти, утрачивают свои воспоминания. Помнят лишь какие-то общие факты, но без привязки к каким-либо пережитым событиям, — вместо объяснений бросил Гинджо.       — Ты ведь все помнишь, — нахмурился Атанабаши.       — Ага. Если твоя реацу была сильнее, чем у обычного человека, то у тебя есть шанс сохранить воспоминания. Но из-за этого все способности утрачиваются. Приходится начинать заново.       — Значит…       — Ваша настороженность была лишней. Мы с Гинджо ничего не могли сделать вам, не так давно оказались здесь, — Цукишима усмехнулся.       Кохуро качнул головой, но говорить ничего не стал. Решил для себя, что тогда впереди следовало идти именно ему. Он собирался сделать шаг, как почувствовал чужое присутствие. Хорошо замаскированный, неизвестный будто пропускал совсем немного реацу, чтобы только очень внимательный мог различить его.       — Что с тобой? — вскинул бровь Гинджо. — Будто заметил кого.       Кохуро открыл было рот, чтобы ответить, но так и замер. Он заметил за спиной Куго тень. Она скользнула в его сторону.       — Заметил, даже не сомневайся, — задорный голос прозвучал совсем рядом.       А в отблеске огня теперь хорошего различался его обладатель — Сэкера Нагаи, стоявшая совсем рядом с Куго и придерживающая его плечо. Он же смотрел на нее несколько испугано, но старался при этом сохранять спокойствие и толику равнодушия.       — Давно не виделись, Гинджо, — тем временем продолжила гибрид, на ее лице блеснула неприятная усмешка.       Кохуро напрягся. Он хорошо помнил, что не только его самого и друзей коснулся обман Куго. И если они готовы были легко оставить эту тему, даже лишний раз не припоминать ранение Урю, то, что ожидать от гибрида, Атанабаши не знал. Случайно подслушанный разговор только сильнее напоминал — Сэкера не так сильно слушалась Ичиго, как другие его подчиненные. Кохуро примирительно вскинул руки, улыбнулся, насколько смог, но вышло несколько нервозно, то и дело поддергивались мышцы. Хотел вымолвить хоть что-то, но неожиданно прозвучал совсем незнакомый голос:       — Сейчас не до этого, Сэкера.       Кохуро присмотрелся. Из глубины прохода вынырнул другой силуэт — молодая девушка лет двадцати на вид скрещивала на груди руки, и брови ее были сдвинуты больше обычного.       — Не учи меня, Наоми. Не доросла еще, — хмыкнула Нагаи, не взглянув на собеседницу.       Лишь отпустила Гинджо. Но сразу же впилась в него взглядом.       — Не забывай, Гинджо, что с твоей смертью ничего не закончилось, — она злобно улыбнулась и, обогнув его, двинулась в сторону Кохуро.       Гибрид остановилась в нескольких метрах от временного шинигами, протянула руку.       — Письмо.       Кохуро кивнул, быстро вынул его из внутреннего кармана. Сэкера окинула письмо взглядом и тут же поднесла к первой попавшейся свече. Оно вспыхнуло ярким пламенем, но быстро потухло, брошенное на холодную землю.       — Разве… вы не должны были прочитать его содержимое? — осторожно спросил Ишида.       Нагаи уже отвернулась от них, но сделала только шаг, практически сразу остановилась.       — Оно пустое. Важен был факт его нахождения у вас, — и только закончив это, она двинулась вперед, к другой девушке, попутно бросив: — Идемте. Оно там.       Кохуро переглянулся с Ишидой. Не найдя ответов во взглядах друг друга, они вздохнули и последовали за гибридом.