Другая история. Между прошлым и будущим

      Пробуждение пришло постепенно, будто какое-то время он слышал зудящую мелодию будильника и силился отойти от грез к реальности. Но вместо привычной комнаты и мягкой постели встретил жесткий пол какого-то складского помещения. Кохуро приоткрыл глаза, несколько раз моргнул, прежде чем понял — руками пошевелить он практически не мог. Они так и остались зафиксированными за спиной, только пальцы удалось немного сдвинуть.       Атанабаши окинул взглядом помещение. Перед ним стоял какой-то ящик, сам он лежал на боку и хорошо чувствовал ножны за спиной.       Временный шинигами посмотрел на ноги, чуть сдвинув туловище вперед. Они были свободны. Стоило воспользоваться этим. Он перекатился к стене, помогая, насколько это возможно, руками, сел. Стало проще понять — выход был прямо перед ним. Не факт, что дверь не заперли с той стороны, но попробовать стоило.       Кохуро только собрался вновь лечь, чтобы подобраться к заветной цели, как дверь открылась. Внутрь зашла знакомая ему шинигами — она напала на него. Но зачем вновь появляться перед ним? Кохуро вжался в стену, насупился. Он не мог ничего сделать в таком положении, но и показывать бессилие — не для него. Тем более активно зудели сказанные в прошлый раз слова Миямото.       Незнакомка окинула его взглядом, ее бледное лицо тронула улыбка.       — Долго спишь, Кохуро-кун.       После этих слов ее внешность стала меняться, пока в этом полутемном помещении, в которое свет попадал только с двух маленьких окошек под самым потолком, вновь не появился он — Миямото Такеши. Лицо его больше не трогало подобие улыбки. И даже во взгляде темных глаз читалась серьезность.       Он сел напротив, сложив ноги в позе лотоса.       — Какой суровый. Не боишься, что лицо треснет от такого напряжения? — ухмылка вновь окрасила его лицо.       Кохуро никак не отреагировал ни на эту игру лиц, ни на слова. Он увел взгляд, но так, чтобы боковым зрением видеть Миямото.       — Вот скучный. Или надеешься, что тебя скоро вызволят?       Внутри что-то вздрогнуло, но Кохуро подавил в себе любые чувства. Ему просто не нужно было никак отвечать на эти провокации. Пока стоило понять, что от него хотели на самом деле. Но Миямото не давал никаких подсказок ни словами, ни жестами.       — Я могу принять вид Куросаки, если хочешь. А то будто со стеной говорю.       Кохуро вяло отреагировал — повернул голову, еле слышно произнес:       — Нам не о чем говорить.       — Да? А мне показалось, что ты очень хочешь во всем разобраться. Разве не повод поговорить?       Кохуро увел взгляд в пол, но все же не удержался и сказал:       — Не вижу чашек с чаем.       Миямото ответил коротким смешком.       — Не идет тебе изображать Куросаки. Тем более, если ты совсем другой.       Атанабаши вновь поднял взгляд на собеседника. Ухмылка исчезла с его лица, а взгляд задержался на собственном мече.       — Считаешь, что он поступает правильно? Возможно. Но все зависит от контекста. Для себя самого он — зло.       Кохуро нахмурился. Он мог бы в каком-то смысле согласиться, но совсем не хотел вести разговоры об Ичиго. И не потому, что Куросаки ему был неприятен. Скорей нотки раздражения вызывал в нем тот, кто сейчас сидел перед ним и говорил все это.       — Ладно-ладно, давай поговорим о другом. Например, зачем я вообще принес тебя сюда? — Миямото сделал театральную паузу, заполненную блуждающей на лице улыбкой. — Хм, если подумать, это было глупо. Мне с тебя никакого проку.       Такой ответ удивил Кохуро, и он даже не смог скрыть этого.       — Тебя это удивляет? Ты же был тогда там, когда мы говорили с Соуске, слышал его. Не тебе одному кажется, что я совершаю бессмысленные вещи.       — Похоже и тебе самому так кажется.       Миямото ответил смешком.       — Неа, я знаю, зачем и почему все делаю, — он прищурил глаза, из-за чего в купе с усмешкой его лицо приняло злобный оттенок. — Но другие не могут меня прочесть. Поэтому наверняка и ты не понимаешь — зачем мне все это? Чего я на самом деле хочу добиться? Прождал два года, хотя мог напасть сразу, пока Сейретей был ослаблен. Вместо открытого сражения использую особенность, которую Миямото практически не используют, чтобы что-то разузнать.       Кохуро опустил глаза. Он мог бы просто не слушать это странное существо, мог подумать о том, чтобы поискать выход. Но все подталкивало его к искреннему желанию поддержать диалог. Зачем? Он и сам не знал. Понимал, что хотел бы дать ему шанс что-то сказать. Тем более в положении, когда только сам Миямото может обнажить меч и нанести удар.       — Ичиго говорил, что тебя интересует гибель твоего клана.       — Не столько гибель…       — Капитан пятнадцатого отряда, да?       Миямото на мгновение увел взгляд, ухмылка на его лице стала походить на добродушную улыбку.       — Вот оно что… Все выглядит еще интересней.       От такого ответа Кохуро стало не по себе. Казалось, что он выдал какую-то очень важную тайну. Но он ведь ничего не сказал! Он сильнее стиснул руки в кулаки.       Миямото тем временем поднялся, зашагал по комнате. В какой-то момент он остановился, будто что-то для себя решил, вновь обратил взгляд на Кохуро, который все это время не отпускал его глазами.       — Что ты сам об этом думаешь?       Атанабаши невольно поежился. Вряд ли кто-то его уровня нуждался в советах человека. Но зачем-то этот вопрос прозвучал, и ответ хоть какой-то должен сойти с его губ.       — Ты хочешь отомстить? — было грубовато отвечать вопросом на вопрос, но даже в эту минутную заминку он так и не придумал, что сказать.       Лицо Миямото неожиданно изобразило усталость и недовольство одновременно. Он протяжно вздохнул.       — Теперь повторяет за Соуске. У тебя своего мнения нет, что ли? — в этот момент он выглядит, как маленький ребенок, надувшийся из-за наставлений родителей, но быстро это наваждение исчезло. — Это бессмысленно. Мне не за что мстить.       — Твой клан был убит…       — И что? Ты побежал бы сразу мстить? Глупый ребенок.       Кохуро скрипнул зубами. Вот и вернулись к нему старые знакомые чувства — злоба и желание беспричинно размахивать мечом. Останавливало его лишь то, что со своего положения он не мог ни встать, ни напасть.       Миямото же в это время продолжал:       — А может, предложишь мне возродить свой клан, а? — он подошел ближе, в его лице, голосе проскальзывали издевательские нотки. Но быстро и это притупилось, он отпрянул. — Не рассуждай о том, в чем не смыслишь. Ты ничего не знаешь об мне.       — Тогда почему знавший тебя Айзен рассуждал так же, как я? — Кохуро едва держался, хорошо слышал скрежет зубов от нахлынувшего раздражения, но все еще находил силы спускать злость на себя, сильнее сжимать пальцы за спиной.       Миямото вздохнул.       — Потому что по своей глупости я рассказал ему кое-что. Но далеко не все.       — Кое-что?       Такеши вновь присел рядом, минуту-другую он изучал Кохуро не мигающим взглядом, видимо, стараясь для себя решить, стоит ли вообще продолжать этот разговор. Но все же и в его душе возник ответ. Он вздохнул.       — Хорошо, все равно ведь не поймешь. Я сказал ему, что мой отец был последним главой клана Миямото. Главой клана в ту пору, когда все это произошло.       Кохуро вздрогнул. Теперь он действительно больше понимал Айзена, чем Миямото. И кое-что другое пришло вместе с этим — Такеши и не давал себя понять. Он говорил загадками, добавлял в свою речь наигранность, не позволяя никому узнать себя поближе. И хоть он с Айзен провел ни одно столетие, они не стали друг другу близки. Это же Миямото косвенно сказал и Урахаре тогда.       «Интересно, что вынудило его стать таким?» — проскользнула сама собой мысль.       Миямото больше не говорил, наблюдал. Кохуро же смотрел на него и силился встать на его место. Совсем не получалось. Картина упорно не складывалась. И когда во второй раз он попытался проделать это в голове, то понял — на место Миямото упорно лез Куросаки. Это принесло ответ — молчание. Они многое не говорят, оставляют при себе. Неизвестно, что двигает подобным поведение, но определенно у этого должны быть причины. Но как понять их?       Миямото неожиданно встал, его лицо вновь украсила усмешка.       — Спасибо тебе. С тобой оказалось проще всего, — его внешний вид стал меняться, пока Кохуро не увидел перед собой себя.       — Так ты… — голос сорвался, выдав лишь глухое шипение.       — А ты думал, я подружиться хочу, что ли? Я изучал тебя, чтобы немного понять линию твоего поведения, — он посмеялся.       Не успел Кохуро что-либо сказать или сделать, как его копия оказалось прямо перед ним — Миямото присел на корточки. Он ничего не говорил, на отражении теперь играла непривычная усмешка. А в следующее мгновение перед глазами вновь оказалась рука.       Все повторилось.

***

      Второе пробуждение далось сложней — все тело ныло от боли, хотелось скорей встать и размяться. Но пол перед глазами подсказал — теперь он лежал на животе и что-то не позволяло ему ни пошевелиться, ни сдвинуться с места. Кохуро повернул голову на бок и заметил знакомое кидо. Кажется, оно называлось «Кин», и временному шинигами уже как минимум дважды доводилось видеть его действие: одно на Куросаки, другое на себе.       Кохуро на мгновение прикрыл глаза. Вокруг не чувствовалось никаких отблесков реацу. Сидеть рядом с ним больше не имело смысла — Миямото ушел. И это был шанс выбраться.       — Но… как я освободился в прошлый раз?       В голове всплыл образ прошлого: тренировки у вайзардов. В какой-то момент Хирако сказал, что Атанабаши готов и повел вниз. Там их встретила площадка, схожая с той, что временный шинигами видел под магазином Урахары. Но сейчас это никак не трогало его, не пробуждало мысли о совсем неслучайном совпадении. Все крутилось вокруг тренировки и пустого, которого он должен был обуздать.       Тогда его сковали с помощью Кин. А когда он вернулся из внутреннего мира, то уже стоял на ногах.       Осознание несколько стерло решимость.       — Это сделал пустой…       Кохуро вздохнул. Даже если все так, то полагаться сейчас он мог лишь на себя. Атанабаши попытался подняться, но тиски придавили обратно к полу. Попробовал сконцентрироваться на реацу, пробить себе свободу силой. И снова не получилось — твердый пол сильнее сдавил грудь.       Кохуро решил все обдумать. У него не было такого же протеза, как у Ичиго. Он никак не мог использовать свой зампакто. Что у него оставалось? Серо? Он не знал, куда точно он направит его. Был шанс навредить себе.       В какой-то момент вновь вспомнился пустой. С того дня, когда Кохуро вернул силы шинигами, он ни разу не проверял — на месте ли маска. Или же теперь он не обладал ее силой? Смог контролировать силу пустого и без нее?       — Что за скучные рассуждения? — застучал другой голос в голове, неприятный, но до боли знакомый.       Кохуро узнал. Так звучал его пустой. Значит…       — Я ведь слышу твои мысли. Хотя ты, похоже, решил, что я должен был куда-то уйти.       — Ты никак не проявлял себя, — Кохуро выдал несколько нервных смешков.       И сам не знал, что больше волновало его: этот внутренний разговор с самим собой или то, что подобное в принципе произошло. Прежде они разговаривали только во внутреннем мире и никогда не выносили это за подобные рамки.       — Обычно мне ни к чему разговаривать с тобой. Но попасть в такое нелепое положение… я хотел лично сообщить, насколько ты жалок, — в голове застучал его смех.       Кохуро поморщился. Была бы возможно, он бы еще раз проткнул зампакто этого нерадивого пустого. Но все же с каждым вздохом злость постепенно стихала. Это существо неисправимо.       — Ты сказал. Что-то еще?       Пустой молчал. Неужели больше ничего не скажет?       — Или ты так сильно хотел помочь мне?       Новый раскат смеха.       — Действительно считаешь, что я стану помогать тебе?       Кохуро удивлялся своему спокойствию. Но в какой-то момент все это просто наскучило ему. Многие пытались вывести его из равновесия, хотя бы иногда не стоило давать им лишнего повода. Он вздохнул.       — Ты вмешался в мое сражение однажды. Да и если бы не хотел помогать, не одалживал бы мне свою силу.       — Не тот случай, — сразу же возразил пустой. В его тоне ощущалось лишь спокойствие, будто замечание Кохуро он просто проигнорировал. — В этом есть смысл, если ты в опасности. Сейчас же тебе ничего не угрожает.       Кохуро только вздохнул. Самое время придумать другой план. Правда, в этом он никогда не был силен.

***

      Ишида в сопровождении Макото зашел на территорию пятнадцатого отряда, прошел следом до кабинета капитана и позволил оставить себя в этом небольшом помещении. В Сейретее сейчас чувствовалось напряжение, и хоть квинси не было никакого дела до шинигами, он все же беспокоился. Кохуро обязательно продолжит влезать в эту ситуацию, да и Куросаки…       «Интересно, что на самом деле хочет от него Миямото?» — скользнул в голове вопрос.       Все эти разговоры про клан выглядели надуманными. Прошло несколько столетий, Миямото давно мог разрешить для себя эти вопросы. Так почему он начал это делать только сейчас? Ишида невольно нахмурился. Он задавал себе этот вопрос уже несколько раз и ничего вразумительного в ответ не нашел. Квинси даже не знал, с кем они имели дело.       Дверь открылась, в кабинет зашел Куросаки. Оно тут же затормозил, окинул Ишиду изумленным взглядом.       — А где Кохуро?       Урю вскинул бровью.       — Он же был с тобой.       — Странно. Я отправил его сюда часа два назад, — Ичиго прошел ближе к столу, во взгляде его так и мелькала задумчивость.       Что-то беспокоило его, но он не спешил говорить об этом, продолжал переваривать внутри себя. И в этом усматривалось что-то привычное, знакомое, поэтому Урю не спешил разрешать для себя эту ситуацию. Он вновь подумал о Кохуро. И в какой-то момент решил отправиться на поиски, но дверь вновь открылась, и внутрь зашел Атанабаши.       Ичиго сразу же спросил его:       — Где ты был?       Тот неуклюже почесал затылок.       — Заплутал.       Что-то в его неловкой улыбки, жестах привлекало внимание Ишиды, но он не мог зацепиться за эту странность, только ощущал ее. Куросаки в этот время что-то сказал, но квинси не расслышал его слов, а в следующее мгновение так и вовсе предпочел выйти и услышал вслед лишь:       — Не уходи далеко.       Конечно, никто не стал бы его останавливать. Все же не маленький ребенок. Но в такой ситуации все выглядели странными и подозрительными, и казалось, квинси все надумывал. Он ходил поблизости бараков пятнадцатого отряда, вымерял шагами расстояния между стенами и все раскладывал в голове. Пусть что-то болезненно-неприятное продолжало витать в застенках, часть этого огромного вороха он все-таки смог уложить спустя некоторое время. И чуть успокоенный вернулся назад.       Кохуро устроился на диване, Ичиго что-то изучал, сидя за столом. Ишида бросил на гибрида короткий взгляд и полностью сосредоточился на Атанабаши.       — Я хотел тебе кое-что показать, — прозвучало странно, но никто не обратил внимание.       Лишь удивление проскользнуло на лице Атанабаши. Но быстро стерлось, будто никогда не появлялось. Он встал и последовал за квинси. И хоть Ишида время от времени сканировал его реацу, подмечал, что даже в мелких движениях он не изменял себе, но чувствовал подвох, поэтому не пытался развернуться, свести все к шутке.       Кто бы за ним сейчас ни шел, это не Кохуро. И Ишида хорошо это ощущал.       Возможно, правильней было обличить ложь перед Куросаки, но квинси посчитал, что лучше отдать все на откуп шинигами. Гибриду в этой ситуации он доверял куда меньше.       — Не слишком ли мы далеко ушли? — прозвучал знакомый голос за спиной.       Ишида покачал головой и отступил от Атанабаши, еще раз окинув глазами площадку. Они как раз оказались на том самом месте. Осталось сделать еще несколько шагов. Кохуро выглядел настороженным, но ничего не говорил, наблюдал. Осталось только активировать.       Но только он соприкоснулся с последней частью Шпренгера, как понял — не работало. Возник лишь небольшой всплеск реацу, но практически сразу потух. Ишида вновь окинул взглядом площадку. Он все рассчитал, хорошо спрятал зелешнайдеры. В чем же он ошибся?       Противник уже не скрывал истинной сущности, на лице Атанабаши появилась непривычная хищная усмешка. Он также осмотрелся, после собирался что-то сказать, но неожиданно изменился в лице и сместился в сторону.       На его месте теперь стоял другой. Со спины казалось, что это был Кохуро, но как только он повернулся, то Ишида увидел перед собой незнакомого гибрида человека и пустого: все его тело было как у шинигами, лишь правую руку окутал белый кокон, превративший ее в лапу, лицо же скрывала маска пустого, в прорезях горели желтые огоньки.       — Ты в порядке? — обратился к квинси неизвестный.       Голос был незнакомый, такой же неприятный, как рев пустых, но теперь Ишида увидел больше знакомых черт: волосы, торчащие из-под маски, были такими же коричневыми, как у Атанабаши, да и меч в руке точно принадлежал ему.       — Что с тобой? — только и смог выдавить Урю, подойдя ближе.       — Пришлось обратиться за помощью, — сухой ответ.       Кохуро не отпускал глазами свое отражение, тот же насмешливым взглядом изучал их и молчал. Лишь немного подустав от общего бездействия, он вновь усмехнулся и произнес:       — Лучше бы ты оставался там, где я тебя запер.       В следующую секунду Миямото обнажил меч, стремительно бросился в сторону друзей. Дальнейшие события Ишида помнил смутно. Сражался Кохуро, он же только помогал. Шум битвы быстро привлек внимание, но хватило несколько вспышек незнакомых кидо, чтобы их сначала оттеснило в сторону, а после полностью поглотила тьма.       Урю открыл глаза резко, будто иначе уже не смог бы разлепить веки. Кохуро лежал рядом. Ишида поднялся, осмотрелся. Они оказались в какой-то маленькой полутемной комнате, одну стену целиком занимал компьютер, который активно запрашивал код доступа.       — Где это мы? — зевнул за спиной Атанабаши.       Он тоже проснулся, но не спешил подниматься с пола, сидя осматривался. Только рука его нервно сжимала рукоять зампакто, что намекало — он готовился к подвоху. Как и сам Ишида.       Действия Миямото были еще более непонятными, чем прежде. Сначала напал на Кохуро и занял его место, теперь в пылу битвы оглушил их и оттащил в непонятную комнату и даже не попытался связать их. Вряд ли понадеялся, что их остановит закрытая дверь.       Ишида вновь окинул взглядом Кохуро. В нем больше не ощущалось подвоха, значит, это был он. Но тогда…       Дверь неожиданно открылась, и в комнату ввалилась группа шинигами. Все они обнажили мечи и направили на людей. И только один из них вышел чуть ближе и отчеканил:       — Вам нельзя здесь находиться. Вы арестованы.