Другая история. Между прошлым и будущим

      Вокруг проносились деревья, кусты, далекие поселения, с которых иногда доносились отдаленные крики, но Кохуро не замечал ничего. Он занял абсолютно пассивную позицию, и лишь иногда в голове проскальзывала разница в весе и росте между ним и Арисавой. И в такой момент он сочувствовал ей — тяжеловатая ноша досталась. Вслух же временный шинигами не протестовал и не говорил вообще ничего — обеспечивать себе раннюю смерть желания не было никакого.       В какой-то момент все замерло. Они остановились. Кохуро опустился на землю, обошел подругу и взглянул на предмет, уже привлекший внимание спутников, — небольшое устройство, схожее с тем, что ранее получил сам Атанабаши. Урахара поднял его, вставил в прорезь в другом устройстве: чем-то оно напомнило карманную приставку с прикрепленной к ней небольшой клавиатурой.       Некоторое время ничего не происходило. Урахара следил за бегающей туда-сюда по экрану синей окружностью, люди наблюдали за ним самим. Можно было в этот момент что-то сказать, спросить, что они пытаются выяснить, но никто ничего не говорил. Кохуро подмечал только то, что чем дольше они вот так стояли посреди какой-то поляны, тем более удушливой становилась атмосфера вокруг, тем более неприятными вырисовывались версии произошедших событий в голове. Но даже в такой момент они предпочитали оставлять любые мысли при себе. Все было понятно и без слов.       Неожиданно что-то пискнуло, после чего Урахара спрятал устройство внутрь одежды. Некое облегчение отразилось на его лице, но не настолько сильное, чтобы поверить ему.       — Похоже, Ичиго сам сбросил передатчик, — изрек мужчина, пройдя чуть дальше и осмотревшись.       — Но зачем ему так делать? — поежилась Арисава.       — Либо он столкнулся с кем-то, либо сам желал «потеряться», — Урахара оттолкнул тростью несколько листков.       Под ними лежал кусок ткани. Мужчина поднял его, и только тогда Кохуро заметил символ, изображенный на белом полотне черными чернилами, — перечеркнутый полукруг. Это ему ни о чем не говорило.       — Что это? — спросил он Урахару.       Тот убрал обнаруженное в карман.       — Символ напоминает мне что-то, но я не могу вспомнить, где прежде его видел. Что-то из товаров с черного рынка, — добавил он тише.       А сам снова проследовал вперед, вглубь кустов, расталкивая часть ветвей тростью. Молодые люди пошли за ним. Кохуро наблюдал за спутниками, в то время как Арисава также осматривала окрестности. И казалось, временами она относилась к этому более внимательно, чем Урахара.       — Но я все-таки не понимаю, — заговорила Тацуки вновь. — Хорошо, он не хотел, чтобы его нашли. Но какой в этом смысл, когда тебя преследуют? Разве… — она не успела закончить мысль.       — Есть смысл скрыться. Если он встретил кого-то вроде Миямото, то привести к нему еще кого-то — не самая лучшая затея.       Кохуро не особо это понял. Разве не смогли бы они вместе что-то придумать, если бы знали, где искать? А так оставалось гадать: либо Куросаки смог скрыться, либо все же попал в неприятности. И пусть ответов не было, Кохуро задавался вопросами только про себя. Уж слишком привычно это стало в последнее время.       В какой-то момент Урахара замер. Устройство во внутреннем кармане стало громко пищать, вынудив снова вызволить его из лона одежды.       — И что это значит? — напряглась Арисава.       — Передатчик настроен на реацу Ичиго, и отслеживать ее он может на небольшом расстоянии. Так что… — он резко двинулся вперед.       И пусть Урахара не договорил, но Кохуро и Тацуки не задавались новыми вопросами. Напротив, сразу поняли — передатчик засек реацу Куросаки. Значит, он был близко. Они последовали за Урахарой.       Остановился он только в тот момент, когда они оказались у входа в какую-то пещеру. Урахара окинул взглядом окрестности, после чего завернул в бок — там виднелся небольшой проход, в который они смогли влезть, только пригнувшись.       — Вы уверены, что это хорошая идея? — прошептала Арисава, врезавшись плечом в какой-то выступ.       И пусть удар не был сильным, она немного поморщилась.       — Я ни в чем не уверен, — сухо ответил Урахара. — Может, это все ловушка.       Какое-то время их сопровождала только темнота. Свет за спинами медленно отдалялся, вынудив использовать кидо. Шарик огня осветил небольшой участок, но Кохуро практически не почувствовал это: он шел самый последний и мог вылавливать только небольшие крупицы, поэтому часто спотыкался и врезался в стены. Тацуки иногда поворачивалась к нему и справлялась о состоянии, но он лишь вяло повторял:       — Порядок, — и продолжал идти.       В какой-то момент впереди показался свет, но они не поспешили к нему, напротив, затормозили. Урахара повернулся к спутникам.       — Я чувствую там два источника реацу. И вскоре они заметят нас.       Ни Тацуки, ни Кохуро не успели ничего спросить, как он нырнул рукой в один из карманов и вытащил оттуда что-то, протянул им. Тацуки безропотно подчинилась и в секунду проглотила предложенное, Кохуро же предпочел сначала вглядеться. После узнал — такие таблетки он уже видел у самой Арисавы. Тогда они помогли спрятаться от Гинджо и Сэкеры. Но Ичиго все равно как-то засек их, если верить ему.       Кохуро мотнул головой и тоже проглотил таблетку. Обсуждать этот вопрос следовало в состоянии относительной безопасности. Но не успел он вновь взглянуть на Урахару, который уже повернулся к ним спиной, как услышал:       — Эти другие. Намного лучше, чем те, что я дал Арисаве-сан.       Нужды говорить не осталось. Они медленно двинулись к свету.       Хоть островков света в виде горящих свечей было немного, но первой время после тьмы приходилось привыкать, и Кохуро невольно зажмурился. Но быстро привел зрение в порядок, окинул взглядом открывшуюся картину: они вышли с какого-то бокового входа, который был сокрыт большим выступом; перед ними же раскинулась приличная область, где наблюдались маленькие валуны и остатки стен пещеры.       Много любоваться видами им не удалось, пришлось практически сразу юркнуть за стену, отделившую их от главных действующих лиц в самой середине: на камне, свесив голову и уперев локти в ноги, сидел некто в шихакушо, его темные волосы особо не скрывали лицо, но с того положения, где оказались спутники, не было возможно разглядеть его; напротив висел чуть выше земли за счет неизвестной техники Куросаки. Его голова лежала на груди, руки были связаны за спиной и только по шевелению груди угадывалось чуть прерывистое дыхание, будто сейчас его мучал какой-то беспокойный сон.       Кохуро сильнее выбрался из укрытия. Увидев Ичиго, он желал разглядеть второго, чьи руки не сдерживали оковы. Но как бы Атанабаши не силился взглянуть на лицо — не мог найти подходящего угла. Только реацу, которую едва можно было уловить, он считал знакомой. Слишком знакомой. Но когда прежде он ощущал ее? Атанабаши сложно было ответить на этот вопрос. Он лишь позволил Тацуки затянуть себя обратно в укрытие.       — Нам надо убираться отсюда, — прошептала Арисава.       — Но Ичиго…       — Арисава-сан права. Это Миямото. Мы не сможем помочь Ичиго сейчас, — рассудил их Урахара, подталкивая к выходу.       Но неожиданно сидевший на камне шевельнулся, вынудив их вновь спрятаться. Он поднял голову, на его лице растеклась странная улыбка. И в этих чертах Кохуро признал его — Миямото Такеши. И с их последней встречи он практически не изменился, только волосы немного отросли, но не настолько сильно, чтобы изменить положение прядей на голове.       — Ты наконец проснулся, — выдал он, вынудив присутствующих поежиться — сильно громкий голос неприятно прошелся по стенам после долгой тишины. — Похоже, я приложил тебя сильнее, чем рассчитывал.       Кохуро взглянул на Ичиго вновь. Его голова шевельнулась. Сначала он будто что-то стряхнул с волос, после поднял ее. Взгляд его сонных глаз устремился на Миямото. И не было в них ничего — одно бескрайней равнодушие.       — Что ж, теперь мы можем поговорить, — Миямото поднялся, отошел чуть подальше от Ичиго, но быстро развернулся, устремил цепкий взгляд на него.       Куросаки никак не реагировал, молчал. Заметно была лишь его осторожность: он практически не моргал.       — Я надеюсь, ты не удивлен меня встретить? Я же говорил, что у тебя есть два года. И вот он я, — как ни в чем не бывало продолжал шинигами, игнорируя взгляды в свою сторону.       — Ты напал на меня, чтобы сказать это? — выдавил из себя усмешку Ичиго, но вышла она несколько нервной.       — А ты все спешишь. Нам ведь некуда.       Миямото сделал еще несколько шагов, окинул пространство, но вновь устремил взгляд на Ичиго.       — Конечно, мне было бы интересно поговорить сейчас о моем клане, а не о Соуске, но, похоже, ты не расположен к таким разговорам. Как и тогда смотришь на меня, как загнанный в угол волчонок, — Миямото усмехнулся, обнажив ряд белых зубов.       Куросаки лишь поморщился.       — Потому что мой ответ не изменится — я не понимаю, о чем ты.       — Именно поэтому после того разговора копался в истории Сейретея, которую ведут Кучики? Хотел разобраться? Или же убедится в том, что я такой-сякой лжец?       Его взгляд прожигал, но лицо Куросаки исказилось не поэтому — на нем явственно проступило удивление. Похоже, собеседник попал в самую точку. И хоть Ичиго удалось скрыть часть чувств, некоторые все-таки всплыли наружу.       Миямото лишь театрально вздохнул.       — Конечно, никто не напишет тебе правду, иначе начнутся вопросы. Хотя… — его губы тронула новая ухмылка, — долго ли проживет тот, кто будет задавать вопросы пятнадцатому отряду?       Ичиго лишь сильнее нахмурился.       — Я знаю, что твой отряд убивает шинигами. И я говорю не про кого-то на вроде Окамото, — Миямото обогнул Куросаки и на несколько мгновений скрылся за его спиной, но быстро вынырнул, принял более будничный вид. — Чем же на самом деле занят пятнадцатый отряд, а?       — Не помню, чтобы из этого делали большой секрет, — Куросаки позволил легкую усмешку.       — Я надеялся подловить тебя. Ну ладно, видимо, за два года ты научился лучше отбиваться.       Миямото вновь оказался у самого центра, его губы разомкнулись — он собирался сказать что-то еще. Но шум, неожиданно ворвавшийся в общую тишину, отвлек его. Он обернулся к одному из выходов, брови его сдвинулись, а любой намек на улыбку пропал с лица.       На свет вышли двое, придерживающих с помощью воздействия реацу полупрозрачный голубой куб, в который были заключены еще двое. Кохуро аккуратно высунулся вновь, избегая света, чтобы рассмотреть внимательней: из двоих прибывших только один был в шихакушо — девушка лет двадцати на вид. Но ее униформа отличалась: хакама был укорочен и прилично обнажал ноги до самых колен. Также не наблюдалось меча, из-за чего Кохуро сразу подумал — перед ним оказался гибрид. Ее же спутник сильно отличался: он был облачен в черное одеяние, полностью скрывающее его тело от окружающих, голову же покрывал капюшон. Пойманные в куб Атанабаши были знакомы — пленниками оказались Рукия и Ренджи. И откуда они только взялись здесь?       — Похоже, они последовали по нашей метке, — услышал он практически у самого уха шепот Урахары.       Кохуро обернулся. Тот был совсем рядом и также не отпускал взглядом новоприбывших.       — Но кто эти двое? — спросила Тацуки.       — Союзники Миямото. Они были с ним во время сражения с главнокомандующим.       Они резко замолчали, когда услышали голос Миямото. Тот некоторое время оценивал развернувшееся перед ним явление, после сухо выдал:       — И что это? Я разве просил нести ко мне всякую мелочь?       — Но это лейтенанты. Их наверняка отправили на выручку Куросаки, — выпалил человек в черных одеждах.       Миямото изобразил усталость, будто вот-вот и он закатит глаза и вздохнет.       — Лейтенантов? Спасать капитана? Возможно, если бы это был какой-то другой капитан, но не этот, — Такеши прикрыл глаза на мгновение. — Не ценен для них пятнадцатый отряд, так что растрачивать свои силы на спасение Куросаки они не станут.       Куросаки никак не реагировал на такие замечания. Сначала он хотел что-то сказать: его рот немного приоткрылся, — но быстро прожевал слова в каких-то сомнениях и продолжил наблюдать.       — Нам нужно уходить, — услышал за спиной Кохуро требование.       Урахара никогда не высказывался так твердо, но обдумывать эту мысль совсем не хотелось, только возразить:       — Пленных становится больше. Мы должны им помочь.       — Вскоре Миямото догадается о нашем присутствие. И тогда мы просто присоединимся к ним. Мы ничего не знаем о союзниках Миямото.       — Разве главнокомандующий… — Кохуро не успел закончить фразу.       — Он не видел в них опасности. Но он расскажет, если мы вернемся сейчас и все объясним. Тогда и сможем что-то предпринять.       Кохуро сопротивлялся этому. Ему казалось, что если Миямото убедится в бесполезности шинигами, он просто убьет их. И поэтому не хотелось уходить, не хотелось оставлять. Но его сильней подталкивали к выходу, Урахара и Тацуки аккуратно продвигались к нему. Дело осталось только за временным шинигами. И когда он решился уйти, неожиданно услышал:       — … а если подумать, у них могли быть союзники, — и в этот момент в их углу возникла вспышка света.       Миямото хватило одного жеста, чтобы союзник вытащил из одежд пистолет и выстрелил в их сторону. И теперь их заметили. Первым поднялся Урахара, сохраняя во взгляде игривость, после и Кохуро с Тацуки, но по сравнению с ним, они были напряжены, не отпускали взглядом Такеши.       — Вот теперь картина складывается, — усмехнулся тот.       Не успел никто больше проронить и слова, как Ичиго неожиданно вытащил руку-протез из тисков, подтянул близко стоящего Миямото к себе и крикнул:       — Бегите!       Их дважды упрашивать не пришлось — они резко нырнули в тьму прохода, по которому пришли. Впереди всех неслась Тацуки — она сразу же активировала способность. Ее за плечо, обхватив шею, удерживал Урахара, а другой рукой он крепко стискивал ладонь Кохуро. Атанабаши и не приходилось бежать — его ноги то и дело отрывались от земли. Но даже при таких условиях он перебирал ногами, словно бежал или плыл.       За спиной прозвучал взрыв, но уха он практически не достиг — значит, был где-то далеко. Кохуро обернулся, но во тьме не смог ничего разглядеть. Только в какой-то момент ему показалось, что блеснули тени. Но сколько бы он не всматривался, не мог увидеть их. Следом за первым прозвучал еще один взрыв — уже где-то над головой. Кохуро зажмурился, сильнее вдавил голову в плечи: сверху посыпались мелкие камешки. И только он, стараясь выровнять дыхание, попытался приоткрыть глаза, то услышал третий взрыв, вспыхнувший ярким светом в полной темноте, из-за чего даже в своем положении Кохуро разглядел его. Но быстро все померкло и стихло.       Больше не было погони. Больше не было суеты. Их никто не преследовал. Просто темнота, которая убаюкивала его, словно мать дитя, все глубже и глубже погружая в красочные сны.

***

      Пробуждение далось тяжело. Еще до полного открытия глаз он почувствовал тупую боль, будто прибивающую его к земле. Но он пересилил себя и кое-как разлепил веки, постарался осознать происходящее. Вокруг виднелась знакомая полупрозрачная голубая стена, сам он сидел, вытянув ноги, игнорируя, что над землей было несколько метров. Кайка, которого он всегда держал за спиной, теперь стоял напротив, за пределами невидимой стены. И только иногда мимо него кто-то проходил, совершенно не замечая взволнованность клинка. Чувствовал это только Кохуро, как и то облегчение, что отправил ему зампакто, приметив его пробуждение.       И хоть Атанабаши рад был ощутить знакомые импульсы их близости, но быстро вытеснил это изумлением — между ним и мечом возникла новая преграда в лице Миямото Такеши. Взгляд его хищных глаз не отпускал Кохуро, губы сложились в странную улыбку. В этот момент плеча Атанабаши коснулась рука, он обернулся. По правую сторону от него сидела, подогнув под себя ноги, Рукия. Лицо ее отразило и печаль, и радость, но настолько незаметно, что казалось — все это наваждение. Лишь Кохуро знал, что это не так, но силился понять, как он оказался здесь.       — Вот у нас и представилась возможность познакомиться, Атанабаши Кохуро.       Временный шинигами вновь посмотрел на него, чуть оскалился.       — Ты знаешь меня? — вырвалось у него.       В ответ он встретил только усмешку.       — В тебе был заинтересован Соуске. Конечно, я знаю о тебе.       Это напоминание неприятным холодом обдало сердце. Но он подавил все эти слабости в себе. Куросаки прав в те моменты, когда сдерживает эмоции перед врагами. И Кохуро стремился взять с него пример в этом.       — Хотя не знаю, что он такого нашел. Без помощи Урахары ты бы не выжил. — Атанабаши хоть и хмурился, но проглотил эти слова. — Соуске это в голову не приходило, но я как-то подумал — а почему Конекуту поместили в тебя? — Кохуро стиснул зубы. Держаться становилось сложней, воздуха безумно не хватало. — Может, ты не просто хранилище для этой вещи? Может, она спасает тебе жизнь? Пока ты не будешь достаточно взрослый, чтобы управлять такой силой. Но, похоже, даже сейчас ты не в состоянии… — он театрально вздохнул и отвернулся.       Атанабаши почувствовал, как терял почву под ногами. Стиснутые до белых костяшек кулаки не помогали, слова успокоения не достигали его сердца. Он вскочил, подлетел вплотную к стенке, готовый вывалить всю горечь и злость, но услышал:       — Не реагируй!       Кохуро выдохнул, поднял взгляд. Сбоку был Ичиго, все также подвязанный на неизвестное кидо. Отличалась только рука-протез — ее удерживало другое, приятного оранжевого цвета. И сама рука оказалась вытянута выше головы.       — Ты думаешь, у кого Айзен научился такому способу воздействия? — продолжил Ичиго на его молчаливый взгляд.       Это понемногу успокоило Кохуро. Он опустил голову, а после и вовсе позволил Рукии усадить себя обратно.       — Не дал даже поиграть с ним, — усмехнулся тем времени Миямото. — Но ты прав, нам пора уходить. Оставим все это на другой раз.       Он сделал несколько шагов, отдалился от них. Но неожиданно развернулся, окинул взглядом Ичиго.       — Я все же удивляюсь тебе, — выдал он довольно добродушно.       Но в подобное театральное изображение Куросаки не поверил, сдвинул брови сильнее.       — Ну-ну, все же просто. Ты так рискуешь жизнью, хотя теперь у тебя есть Харуми…       Глаза Ичиго расширились. Теперь и его захлестнула волна гнева. Он процедил:       — Если только ты…       Миямото примирительно вздохнул.       — Ты не знал об этом? Миямото не трогают детей. Мы защищаем их. И неважно наши это дети или наших врагов. Теперь спокоен?       Ичиго не скрывал недоверия, но гнева больше не наблюдалось в его чертах.       — Но все же, — примирительность Миямото резко вытиснилась усмешкой, — как же вовремя она появилась у тебя.       Он посмеялся и скрылся в темноте. Вскоре о нем напоминал только далекий шлейф реацу.       Кохуро хотел выдохнуть что-то о том, что с уходом Миямото стало легче, но вновь посмотрел на Ичиго и так и замер. Такого увидеть он никак не ожидал: взгляд полный ужаса, который не отпускал то место, где только что был Миямото. Последняя фраза произвела на него такое впечатление? Кохуро это озадачило — сам он ничего не различил в ней и вообще не понял, к чему она была выброшена. Но подобная реакция…       — И что это сейчас было? — хмыкнул Ренджи.       — Ничего особенного, — подал голос Ичиго. — Не стоит обращать внимания.       Кохуро вновь посмотрел на него, но больше не видел этого выражения лица.       — Да, но надо что-то делать. Если то, что он… — Рукия поднялась, практически впилась взглядом в Ичиго.       Тот молча изучал что-то перед собой. Кохуро же поднялся вслед за ней, аккуратно спросил о том, что беспокоило сейчас шинигами. Та сначала озадачено окинула его взглядом, после протянула:       — А, ты же был без сознания… — и пересказала тот краткий промежуток времени от погони до пробуждения Кохуро.       Ичиго схватил Миямото и использовал одну из техник гибридов — попытался оглушить шинигами. Но ударная волна практически не задела Такеши и полностью пришлась на Ичиго — он потерял сознание. Позже союзники принесли Кохуро и поместили в куб.       Все замерло, но лишь до тех пор, пока Куросаки не оклемался от воздействия собственной техники. Миямото сначала подстегнул:       — Попал в себя же. Ты будто ребенок.       После без лишних комментариев вытащил меч из ножн и коснулся им лица Куросаки, провел лезвием вдоль кожи: от нижнего века до подбородка. Ичиго хоть не выдал и звука, но на его лице легко различалась кровавая дорожка, медленно стекающая вниз. Довольно быстро все признаки ранения скрылись, вытесненные возникшей регенерацией.       — Ты этим ничего не добился, — усмехнулся Абарай.       Но Куросаки не поддержал его настрой, сухо выдав:       — Так вот, что тебе было нужно…       Лишних пояснений не потребовалось. В мгновение ока в помещении оказалось двое Куросаки. Один оставался в подвешенном состоянии, второй же стоял на месте Миямото. Но ничего не различалось их.       — Ваши голоса различаются, ты не сможешь выдать себя… — начала Рукия, судорожно припоминая, как работало подобное преображение, но ее перебил знакомый голос:       — Не путай мои способности с его.       Она уставилась на Куросаки, который стоял уже напротив нее, смотрел совсем непривычным равнодушным взглядом. Это сейчас говорил он, не тот, что висел рядом.       В этот момент Рукия оборвала рассказ. Остальное Кохуро было понятно и без пояснений. Но он все же решил сразу же прояснить:       — Разве вас настолько не различить?       — Ни внешне, ни в реацу, ни в голосе. Его может выдать только поведение, поэтому если он вновь обратится, то постарается держаться подальше от тех, кто хорошо знает меня.       — Но что тогда он сможет?       Ичиго взглянул на Кохуро, будто хотел сказать что-то вроде: «Это элементарно», но вместо этого произнес:       — Разузнать, как открыть Мукен, в котором заточен Айзен. Макото или отец ему точно не смогли бы предоставить такую информацию. Но в Сейретее не все смогут понять, что перед ними не я.       Повисло молчание. Ренджи и Рукия продолжали изучать куб, в котором были заключены, Ичиго бесстрастно смотрел куда-то вдаль. Кохуро какое-то время наблюдал за ним, но все же не смог сдержать в себе смешок. И вместе с ним добавил:       — Мог бы и попытаться выбраться из пут. В первый раз же как-то смог руку освободить.       — Для этого нужно подождать, — бесстрастно произнес Куросаки, не поворачивая головы.       Кохуро вздохнул и снова сел. Сам он в таких делах был бесполезен. Особенно, без Кайки. Поэтому в их ситуации он мог положиться на Рукию и Ренджи. Но те через какое-то время сели, и по их лица Кохуро понял — они и сами не знали, как открыть путь на свободу.       — Впервые встречаю нечто подобное, — вздохнула Кучики.       — Это разве не кидо? — посмотрел на нее Кохуро.       Та лишь покачала головой.       — Ну наконец-то, — прервал их разговор голос Ичиго.       И только временный шинигами посмотрел на него вновь, сразу заметил, как резко пропала оранжевая веревка, удерживающая протез. Рука снова оказалась свободной.       Куросаки вцепился ей в другое кидо и в мгновение уничтожил его. Это позволило ему вновь опуститься на землю. Он отряхнулся.       — Но как ты это сделал? — озвучил Абарай общий вопрос.       — Все дело в протезе — его не может долго удерживать ни одно кидо. Он постепенно расслаивает связи, что уничтожает любые оковы, — Ичиго махнул рукой, после приблизился к ним и впился в их клетку — та стала медленно расступаться, будто для протеза это была стеклянная игрушка. — Конечно, если протез ничего не удерживает, то этот процесс можно ускорить, — он усмехнулся и в мгновение продемонстрировал результат — они были свободны.       Больше никто не тратил время на лишние слова — они поспешили скорей убраться из этого места. И пунктом назначения быстро был выбран дом Куукаку.