Другая история. Между прошлым и будущим

      Кохуро в этот раз чувствовал себя спокойней — Куросаки в плане перемещения было проще справиться с ношей. И переживания об этом вытиснились острой необходимостью увеличить собственную скорость — по крайней мере, чтобы не делать из спин других такси. Сзади Атанабаши чувствовал реацу Рукии и Ренджи, но периодически терял их взглядом — те явно отставали от более быстрого капитана пятнадцатого отряда.       Небо окрасилось желтыми тонами, когда они добрались до причудливого дома, до комнаты, где было экстренное собрание во главе с Урахарой, который сидел в дальнем углу и время от времени открывал и закрывал веер, следя за движением руки. Когда же они вошли, то встретили на лицах присутствующих облегчение. Йоруичи сразу же поднялась на ноги, коротко бросила:       — Не сомневалась, что вы сами справитесь, — но возникло у Кохуро ощущение, что все это было сказано больше Куросаки, чем шинигами.       Они расположились на полу, на предложенных подушках. Атанабаши даже не стал поднимать тему того, что его бросили. Это определенно злило, но он легко остужал чувства — его либо завалило, либо оглушило сыпавшими камнями, и если бы ему помогли, то в плену могли оказаться все.       — До вашего прихода мы обсуждали способ вызволить вас, — положил Урахара веер на стол. — Теперь же сконцентрируемся на Миямото.       — Нечего концентрироваться, — Ичиго фыркнул. — Уверен, отец, «я» уже появился в Сейретее.       Эти слова не были поняты никем, лишь через мгновение-другое Кохуро заметил проблеск осознания во взгляде Урахары. Мышцы на лице его натянулись, вобрав всю серьезность.       — Значит, пытается выведать про Мукен. Я все же считал, что он преследует иные цели.       — Все так — он преследует иные цели.       Сын с отцом многозначительно переглянулись. Никто больше не вмешивался в разговор, выжидали. Объяснения должны были возникнуть. А если нет — то прежде стоило выслушать, а потом задавать вопросы.       Урахара в какой-то момент вздохнул и отстранился. Ичиго же продолжил:       — Сложно сказать, что конкретно он хочет выяснить, но всеми путями он пытается устроить открытое сражение со мной. И попытка освободить Айзена — вполне весомая причина привлечь и пятнадцатый отряд.       — Он считает, что у тебя есть какие-то ответы? — вклинилась в разговор Масаки.       Кохуро же невольно отметил про себя, что за год с лишним, который он ее не видел, она не изменилась: тот же странный костюм, той же длины волосы. Только взгляд был суровей и строже сейчас.       — Именно так он и думает, — Ичиго выдал короткий вздох.       — Но проясните один момент, — в этот раз голос подал Ренджи.       Он сидел практически в углу, скрестив руки на груди.       — Как он это проделал? Как смог принять облик Куросаки?       Кохуро тоже интересовал этот вопрос, и с какой-то стороны он был рад, что хоть в чем-то оказался не одинок.       — Если спросите кого-то постарше о клане Миямото, то встретите ужас на лице. Не удивительно, когда существовал клан Миямото, он порождал немало страхов. И причина тому — их способности. Миямото — клан профессиональных копировальщиков. Нельзя, чтобы они коснулись участка тела, не скрытого одеждой, — иначе примут твой облик. Нельзя, чтобы они коснулись мечом твоего — иначе скопирую все техники, даже те, о которых ты не подозреваешь.       — Но как? Никогда не слышала, чтобы у членов клана была идентичная способность… — Рукия, расположившаяся рядом с Ичиго, опустила взгляд, коснулась рукой подбородка.       — Они не используют зампакто — в этом их особенность. Даже говорили, что это их проклятие. И лишенные возможности пробуждать зампакто, они «воруют» чужие.       Кохуро поежился. Разговоры о проклятиях его мало волновали, но попытка представить бой с тем, кто мог с легкостью скопировать твои способности — было трудно. До сжатого до предела дыхания, до дрожи в ногах. Своя способность казалась неуязвимой. А сам ты был слишком гол перед тем, кто вмиг разгадал все козыри в твоем рукаве.       — По большей части, Миямото опасны тем, что с возрастом накапливают множество способностей. И чем дольше живет член клана, тем меньше ему нужно копировать новые зампакто, — Ичиго скрестил руки на груди, сильнее сдвинул брови. — А если судить по этому, то он прожил слишком долго. Его клан пал, когда место капитана пятнадцатого отряда занимал Ли Вэй — он был четвертым.       — А ты? — еле слышно выдавил Кохуро.       Ичиго кинул на него быстрый взгляд.       — Десятый.       Атанабаши почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Он точно не знал, как часто сменялись капитаны, но мог предположить — разница между такими недалекими цифрами в этом случае равносильна пропасти.       Ичиго же не чувствовал нечто подобное. Он буднично обратился к Урахаре:       — Я хотел кое-что уточнить.       Тот с поблескивающим в серых глазах интересом взглянул на сына.       — В прошлый раз, когда я заговорил о Миямото, ты уверено сказал, что знаешь — он вырастил Айзена. Но откуда?       — Сложно объяснить в двух словах. Я уже прежде пересекался с ним.       Урахара замолк на несколько мгновений, будто что-то прикидывал в голове. Но быстро сбросил любое наваждение и поведал о тех днях, когда сам был ребенком.       В ту пору маленький Киске любил одно место, которое нередко видел из окна в своей комнате, — небольшой пруд, над которым ветви склонила старая ива. Вроде бы не было в этом зрелище ничего особенного. Сам Урахара жил на территории семьи Шихоин, поэтому нередко видел и более красивые места, слепленные человеческой рукой и природной магией. Но чем-то эта неказистая область привлекала его. Периодически он сбегал туда, пользуясь замешательство взрослых.       И в тот день он поступил также. Остановился у воды, посмотрел на отражение солнца на водной глади. В этом спокойствии, тишине и редком дуновением ветерка, шевелившего ветви ивы, он чувствовал не только умиротворение. Здесь будто было место силы, то что наполняло его решимостью продолжать. Не ради клана, но ради себя.       Где-то рядом послышался шелест кустов. Урахара покосился, но быстро оставил это занятие. Показалось. Он опустился на колени, ближе к воде, и тогда почувствовал — опасность, прямо за спиной. Киске успел только повернуть голову, как заметил рядом бродягу с небольшим ножиком в руках. Мгновение, и он просто не сможет увернуться. Не погибнет, но ранения будет достаточно, чтобы ограбить его или похитить.       Неизвестный неожиданно закатил глаза и с хрипом упал навзничь, уйдя головой под воду. На его месте теперь стоял шинигами. Урахара прошелся по нему взглядом. Шинигами, как шинигами, обтирал сейчас лезвие катаны о штанины, будто запачкал его в какой-то грязи. Киске отвернулся от него, посмотрел на поверженного бродягу. И в этот момент ему стало не по себе, пусть он и не знал отчего. Но возле глаз сами собой предательски защипали слезы.       — Глупо сочувствовать ему. Он не сочувствовал тебе, когда нападал, — шинигами опустился рядом, зачерпнул немного воды в ладонь, обмочил лицо.       Урахара вновь посмотрел на спасителя, коротко поблагодарил его. В ответ ничего не услышал, только смешок. Шинигами поднялся, окинул взглядом мертвеца.       — А он был безмерно глуп, напал на тебя, посчитав знатным детенышем. Как легко обмануть некоторых хорошей тканью, — на лице незнакомца заиграла усмешка, совсем недобрая.       — Откуда вы знаете?..       — Будто не видно. Будь ты наследником или его ближайшим родственником, за тобой вереница охраны тянулась бы.       Мужчина отошел чуть в сторону, осмотрелся. В этот момент Урахара заметил — на его спине спал кто-то. Киске и прежде видел, что одну руку шинигами держал за спиной, но не предавал этому значения. Сейчас же одолело любопытство — кто этот ребенок? Сын шинигами, сопровождающий отца?       — Мне кажется, вы одного возраста, — мужчина проследил за взглядом Урахары. — Хотя кто ж его знает, сколько этому шкету лет.       — Разве это не ваш сын?       Мужчина посмеялся.       — Я спас его однажды. А он, оставшись без родителей, решил таскаться за мной.       Урахара попытался сгладить такую оплошность извинениями, но вызвал только новый смешок.       — Я не служу Сейретею, не нужно передо мной расшаркиваться.       «Отступник?» — сердце пропустило удар.       И стало еще больше не по себе, когда он жестом поманил за собой. Может, это был работорговец? Собирал детей по округе? Урахара встал, сжав даже пальцы на ногах — казалось, так крепче удержаться на месте.       Мужчина с интересом осмотрел его, улыбнулся уже более добродушно.       — Идем шкет из клана Шихоин. Я просто провожу тебя до дома.       Подобные слова не успокоили, нагнали еще больше страхов. Но как выпутаться из подобной ситуации, Урахара не знал. Если бы незнакомец захотел, то в мгновение оглушил ребенка и унес прочь. Но вместо этого он только вздохнул.       — И почему Соуске не был настолько подозрительным? Идем, я не собираюсь ничего с тобой делать. Я из клана Миямото, мы не обижаем детей. Иначе зачем бы я стал спасать тебя?       Урахара сдвинул брови.       — Чтобы похитить, — серьезно ответил он.       — Не проще ли было тащить раненого? Шкурку бы твою тот удар попортил несильно, еще бы сгодился.       Урахара все же сдался. Решил, что в любом случае смог бы удостовериться в правдивости или ложности сказанных слов, даже если продолжил бы стоять на месте. Тогда не проще ли было шагнуть в неизвестность? Он поспешил за незнакомцем.       — Я никогда не слышал о клане Миямото, — честно признался Урахара.       — Не удивительно. После уничтожения его предали забвению.       — Но зачем кому-то уничтожать ваш клан? — удивился Киске.       — Откуда я знаю? Нас многие боялись. Может, в этом причина?       Какой-то отрезок пути они шли молча. Миямото смотрел перед собой и будто решал какую-то дилемму — то и дело в его глазах Урахара подмечал нотки грусти.       — Этот мальчик… — аккуратно начал Киске, — кажется, вы не очень рады возиться с ним…       — Я бы так не сказал. Просто привык быть один, вот и все, — он замолчал на несколько мгновений, взгляд его блуждал по камешкам под ногами. — Но в какой-то момент, увидев такое же одиночество в его глаза, так и не смог оставить его. Будто сам всегда нуждался в этом. Потерявший смысл, скитался, пока не придумал для себя что-то новое. Как глупо… — он вздохнул.       Урахара ничего не сказал. Уже понял, что затронул что-то болезненное. Лишь случайно произнес:       — Почему вы говорите это мне? Звучит, как что-то личное.       Собеседник вновь обрел веселость в чертах, голосе.       — Вряд ли ты проживешь много лет, будучи таким неосторожным.       Они подошли к поместью, где жил Киске. Он с удивлением окинул взглядом здание, врата, спешивших в его сторону охранников. После обернулся, но рядом уже никого не было.       — Как вы понимаете теперь, это был он — Миямото Такеши. А на спине его спал Айзен, — закончил Урахара свой рассказ.       Повисло молчание. Каждый будто обдумывал услышанное, но в какой-то момент Кохуро показалось, что окружающие были погружены в иные мысли, отличные от предмета их разговора. Да и сам он почему-то все меньше и меньше хотел думать о Миямото. Хотя не мог не признать, что услышанное пробудило в нем ноты сочувствия. Но к кому? Он не знал. Он совершенно не знал, не понимал этого Такеши. И не чувствовал нужды узнать хоть-то что-то еще. Будто это неважно. Не имело смысла.       Единственная дверь в помещении открылась, в проеме возник Гандзю. Кохуро сначала не узнал его в новом одеянии, но знакомый голос вновь взбудоражил воспоминания.       — Не хотел мешать вам, но этот ребенок слишком беспокойный.       Ичиго молча поднялся и последовал за Гандзю. Кохуро успел только бросить ему приветствие, ответ остался уже за закрытой дверью. Атанабаши тряхнул головой. Почему-то в этот момент вспомнилось, что его отец тоже Шиба. Все выглядело так, словно он вернулся домой. Но это место никогда не было близко ему.       Ичиго быстро вернулся, на его руках сидела Харуми, хмурилась. Кохуро невольно улыбнулся. Он бы также чувствовал себя рядом с родителем, который так и норовил встрять в какие-нибудь неприятности. Но с другой стороны — был ли у него выбор? Миямото, как понял Атанабаши, первый стал проявлять интерес к сражению с Куросаки. По крайней мере, из витавших в это время разговоров он выцепил именно это. Но практически не слушал.       Ему казалось, что нужно было идти в Сейретей, в то место, куда пробрался враг. А все эти разговоры о мотиве и противниках — вторичны. С другой стороны, сами собой всплыли воспоминания о прошлом. Их поход в Общество Душ, Уэко Мундо. Каждый раз они ломились туда со всех ног, а потом получали раны, были при смерти, лечились и вновь по кругу. Возможно, в этот раз пора разорвать этот круг. Если Миямото настолько силен, они никогда не справятся с ним. По крайней мере, без четкого плана.       Его руки коснулась другая. Кохуро вздрогнул, поднял взгляд. С него не спускал глаз Ичиго. Атанабаши не мог различить чувств, но ощущал, что его тревоги и волнения читали с такой же легкостью и непринужденностью, как и текст в раскрытой книге. Ичиго ничего не говорил, только чуть ближе склонил голову. Разговоры вокруг их почти не задевали, никто не замечал, что они отвлеклись.       — Не нужно делать вид, будто все знаешь, — не выдержав, тихо вздохнул Атанабаши.       На лице Ичиго появилась легкая усмешка.       — Да ладно тебе. Я просто удивляюсь тому, что ты до сих пор не смог привыкнуть к этому. Обязательно будешь крутить все в голове, даже если сам понимаешь, насколько это бессмысленное занятие.       Кохуро вновь вздохнул.       — Тогда почему просто не начать действовать?       — Бессмысленно. Он уже в Сейретее. И к тому моменту, как я появлюсь там, найдет себе новое «обличие», — Ичиго скрыл любой намек на веселость. — А если поднимем тревогу, он заляжет на дно на некоторое время, тогда мы тем более ничего не узнаем. Понимаешь, — Куросаки придвинулся ближе, — нужно позволить ему копаться в сведениях.       Кохуро это не понял, но разговор прервался — Ичиго вынужден был ответить на прозвучавший со стороны Рукии вопрос. Временный шинигами же окончательно перестал выхватывать смысл происходящего. Идей все равно не было, а поддерживать разговор, который казался бессмысленным совсем не хотелось.       По телу пробежала дрожь. Он старался успокоить мысли, но ощущение выступали вперед. Он не мог сидеть вот так. Подобное было не для него. Но что делать? Кохуро не знал. Чувствовал лишь этот зуд, необходимость встать и сделать хоть что-то. Но больше за этим не было ничего.

***

      Сасакибе уже некоторое время шел за заинтересовавшей его персоной по узким улочкам Сейретея, выдерживая некоторое расстояние. Пока он не привлек внимание, но в любой момент слежку могли заметить. Надежда держалась на тонкой ниточки, ему же было достаточно и этого. Если он сможет узнать правду, риск будет оправдан. А пока лейтенант продолжал идти. Периодически навстречу шли другие шинигами, интересующий его субъект старался скорей уйти в сторону, бросая с добродушной улыбкой приветствия, сам Сасакибе также не задерживался.       В какой-то момент мелькнуло знакомое здание. Путь их привел в библиотеку. Подозрения усилились. Если бы это был тот, кого лейтенант первого отряда видел перед глазами, он бы не стал туда идти, особенно после того, как только-только вернулся с задания без каких-либо новых сведений.       Сасакибе остановился перед зданием, не стал продолжать преследования. Там несложно выследить, других выходов не было, поэтому у него оставалось несколько минут на размышления. Он все еще видел перед глазами Куросаки, так что время от времени его одолевали сомнения. Но даже такое странное существо, как этот гибрид, прежде не демонстрировал подобное поведение. Будто он не придерживался такого темперамента, не выдерживал равнодушие и спокойствие, а изображал его перед другими.       Все это были слабые, смутные подозрения, но Сасакибе чувствовал — он слишком близко подобрался к разрешению этой загадки. Куросаки вызвал подозрения после возвращения. А если он столкнулся с кем-то во время выполнения задания? В этой ситуации легко было нейтрализовать капитана пятнадцатого отряда и занять его место.       Другие не знали, но главнокомандующий сражался с выжившим членом клана Миямото. Те умели не только копировать способности мечей и кидо, но и перенимать внешность. И если этот Миямото пересекся где-то с Куросаки, то вполне мог теперь ходить, примерив на себя чужой образ.       Но что он пытался выяснить? Он был на одной стороне с Айзеном. По крайней мере, во время битвы. Насколько знал Сасакибе, Миямото сбежал во время сражения, прихватив товарищей. Считал ли он себя слабей главнокомандующего? Или придерживался какой-то договоренности? Лейтенант терялся в догадках. Разрешение их скрывало лоно библиотеки.       И как только Сасакибе разыскал в этих полутемных проходах Куросаки, смог понять одно — тот был полноправным союзником Айзена. Иначе зачем изучать всю доступную информацию, связанную с Мукеном? Он явно рассчитывал найти способ открыть его.       Сасакибе коснулся пальцами подбородка. Как сейчас следовало поступить ему самому? Если это именно тот Миямото, о котором он слышал, то сражаться с ним один на один — не самое верное решение. Попробовать запереть его здесь? Звучало разумно. Если он оставит все, как есть, то лжеКуросаки может почувствовать неладное и скрыться.       Сасакибе сделал шаг к выходу, вновь окинул ту часть, где стоял лжеКуросаки, и понял — там никого не было. Чоуджиро стал прислушиваться к ощущениям, вертеть головой, забыв о всякой осторожности. Проход был один, и лжекапитан никак не мог пройти мимо незаметно. Где же он?       — Лейтенант Сасакибе, — прозвучало за спиной.       Тот дернулся и быстро обернулся. Из темноты на него смотрел Куросаки. И хоть угрозы в нем не ощущалось, Чоуджиро готовился атаковать, сожалея о том, что зампакто сейчас был не при нем. Но его навыков хватит, чтобы сбежать.       — Простите, не хотел вам помешать, — выдерживая спокойный тон, произнес Сасакибе.       — Все нормально, — на лице капитана мелькнула улыбка. Совсем непохожая на ту, что он выдавал обычно, более сдержанная и кроткая. — Я тут лишь кое о чем подумал…       Чоуджиро напрягся, начал вспоминать более подходящее в условиях такой близости кидо. Куросаки тем времени сделал шаг ближе, кроткая улыбка стала походить на оскал:       — Твоя внешность мне тоже подойдет.