От Судьбы не уйдешь

      * * *              Время было далеко за полночь; Линвэнь собиралась пройти сразу в личные покои – небольшой домик в глубине сада, разбитого в дальней части дворцового комплекса, но, в задумчивости погрузившись в отголоски воспоминаний о прошедшем вечере, машинально прошла в рабочий зал главного здания, служившего местом ее работы, а также основной библиотекой и архивом Небес.       Ее поприветствовали сонные дежурные, к великому счастию сообщив, что ничего срочного и серьезного не случилось: демоны не буянили, поэты с неурочно проснувшимся вдохновением к ней не рвались (слава Небесам, Повелителю Ветра теперь было, кого будить среди ночи в обнимку с кувшином и новыми строчками), смертные никаких внезапных ночных молений не устраивали... тишь да благодать.       Ее, что удивительно, весь вечер не дергали, но за время внезапного и незапланированно долгого отсутствия должно было скопиться немало дел – задания от Дворца Шэньу, которым надо было спешно найти исполнителей среди небесных чиновников; прошения, которые дворцы богов не смогли выполнить самостоятельно и потому требовали от Линвэнь помощников; очередная гора отчетов о поступивших заслугах и выполненных прошениях – нужно было подсчитать, распределить, утвердить, перепроверить, ответить на очередные претензии... и еще выдать горку запрошенной информации. Перед тем послав служащих эту информацию раздобыть.       Однако ее стол оказался изумительно пуст – то есть лишь немного завален ровными стопочками, а не погребен под кучами свитков вокруг, за которыми и стола-то не видно: никаких срочных заданий для богов Верхних Небес и никаких отчетов от них, требующих ее "личной печати"; только отчеты служащих ее Дворца о выполнении мелких, выданных небожителям Средних Небес поручений да сводные отчеты об этой мелочи и прочие "бытовые" расчеты. Даже запросов на поиск информации не было: как оказалось, Его Превосходительство Повелитель Земли, вернувшись вечером, чтобы закончить с расчетами, вновь, как выяснила заинтересовавшись этими странностями Линвэнь, м-м-м... не то чтобы разогнал всех страждущих, но резко сократил время на подачу запроса.       Опять распугал посетителей? Измученная богиня не знала, то ли радоваться, то ли горевать. На излишнюю вежливость и церемонии Мин И, занятый важным делом (насколько она уже успела за эти годы заметить), не разменивался, представителем Дворца Линвэнь не являлся, чтобы предъявлять какие-либо претензии лично ему (не считая того, что являлся отнюдь не второстепенным богом Верхнего Пантеона), и отвлекать потребных ему служащих на размусоливания и выражения недовольства не давал. Линвэнь прекрасно могла представить, как одно присутствие Повелителя Земли, ждущего "своей очереди", чтобы заполучить служащего для своих нужд, с его тяжелой "земной" аурой могло нагнетать атмосферу и заставлять пошевеливаться и не задерживаться дольше необходимого, и как одного его мрачного взгляда хватало, чтобы проглотить язык со всей заготовленной руганью. Которую – ох! – завтра выскажут ей в двойном, если не тройном размере. Линвэнь давно к этому привыкла, давно игнорировала, а ее нынешнее высокое положение все же заставляло особо ретивых сдерживать языки и эмоции, хотя бы до минимальной вежливости. Но собственных служащих было искренне жаль. Однако те, кажется, были более чем довольны. Она разумно опасалась, что Повелитель Земли с его резким нравом мог совсем замучить ее подчиненных, особенно в ее отсутствие, и чуть не довести несчастных до нервного срыва (и никакой премией не компенсируешь...), но, кажется, ее ушлые ребята вовсю воспользовались не слишком опытным юным богом в своих мелких дворцовых игрищах. Редко когда боги Верхнего Пантеона являлись в ее Дворец лично, и чаще всего затем, чтобы высказать очередные претензии непосредственно ей. Или попросить что-либо разузнать. Конфиденциально и срочно. Но чтобы искать что-то в библиотеке по рабочим вопросам, причем лично и столь долго (уж опустим, что делать расчеты в ее интересах и по ее поручению)... Мин И на ее памяти был чуть ли не первым. Это было настолько беспрецедентно не только для ее, но и для всех Небес, что присланные во Дворец Линвэнь помощники прочих богов тут же затихали в присутствии настолько важной и занятой личности, тем более с таким... характером. Что быстро просекли ее ребята и стали ссылаться на него, чтобы отделаться от слишком громких, грубых и назойливых посетителей – а после того, как Повелитель Земли сам пару раз заткнул особо настырных... слухи на Небесах распространяются весьма быстро. ...А после того, как тот, осознав, который час, отослал ребят ужинать – похоже, забыв, что служащие Средних Небес не смертные, и есть и спать им нет необходимости... проскользнувший эпитет "милый", ранее невообразимый, даже увязался с мрачным Мин И. Как и щенячьи глазки, молча умолявшие оставить Повелителя Земли во Дворце на подольше. (Особенно если он вдобавок будет выполнять их муторную работу и перепроверять расчеты). Линвэнь в жизни представить не могла, что когда-нибудь будет рада присутствию этой не слишком приятной личности в ее дворце, но... после рассказанного дежурными уже могла вообразить.       Ох... а она его, засидевшись допоздна с генералом Сюаньчжэнем, так и не поблагодарила! Но не будить же среди ночи – если он, конечно, спит, а не тащит который раз пьяного Повелителя Ветра после очередной попойки. Линвэнь более чем ценила отдых и приятное времяпрепровождение, и даже с чарочкой вина, но пьяных ненавидела еще со смертной жизни. Даже тихих, мирных или безобидно веселых. Упиваться вусмерть до потери разумности... отвратительно – она слишком ценила трезвый ум. И впустую прожигающего жизнь за счет трудов брата Ши Цинсюаня за это тихо презирала. И ей, и Ши Уду пришлось немало потрудиться для своего положения. Выкраивать не часы – минуты для отдыха и сна, краткое время, тогда как Повелитель Ветра тратил на глупые удовольствия не часы – дни! Линвэнь не завидовала – если Небеса весь семейный ум выдали старшему брату, хорошо, что хоть у кого-то его достаточно. И, к счастью, это не ее головная боль – у нее глупых младших братьев никогда не было, Небеса миловали. Но вот к Ши Уду и теперь, внезапно, к Мин И, на шее которого последнее время повис Ши Цинсюань, она прониклась небольшим невольным сочувствием.       ...а это все пьеса виновата. И пара братьев среди второстепенных героев спектакля, где глупость младшего справедливо обрушила несчастья и гнев Небес на всю семью. Линвэнь при еще не истершихся, ярких воспоминаниях до сих пор бурлила тихим негодованием. Будь ты сто раз добрым и честным – если ты при этом беспробудно туп, не жалуйся потом на последствия своей дурости!       ...и, как бы ни была хороша пьеса, на Празднике Середины Осени ее представлять нельзя.       Линвэнь со вздохом выудила список спектаклей и, чуть поколебавшись, все же потянулась за кистью и резко вычеркнула название. Вслед за тем потянувшись к дальней стопке свитков и мельком пробежав глазами по еще паре пьес. Конечно, ей бы следовало заглянуть в план, и оценить объем и срочность уже сделанных и грядущих дел на завтра, прикинуть, успеет она поспать следующую ночь хотя бы три часа, или после двух расслабленных вечеров в итоге наберется такая гора, что бодрствовать ей пару суток... но после прекрасно проведенного времени безумно не хотелось возвращаться к занудной однообразной рутине. В конце концов, пьесы же все равно читать, окончательное решение надо принять в ближайшие дни...       Впрочем, мысли все еще витали в спектакле, фейерверках, августовских звездах и темах беседы с Сюаньчженем. Совершенно нерабочее состояние!       Наконец она заставила себя отложить пьесы и подняться. Была уже середина часа Тигра (ок. 4 ночи) – надо бы помедитировать пару часов, заменяя отдых и сон, и привести себя в порядок, переодевшись в официальное одеяние, а не сидеть до рассвета. Впрочем, выглядеть лучше она не будет – но хоть вернутся работоспособность и силы на предстоящий завал.              * * *       Проходя через главный зал, она заметила наверху свет. Кто-то еще работает, или, уходя, забыли притушить свечи? Не то чтобы Линвэнь опасалась пожара – библиотека была надежно защищена заклятьями, но это были заведенные ей нерушимые правила: всегда убирать свитки на место и тушить свечи. А то не только бумаги с тушью, но и свечей не напасешься! Забывчивому негоднику следовало напомнить. А если кто из служащих из-за ее отдыха задержался... что же, следовало наградить этого героя.       Она поднялась на второй этаж, направляясь к источнику света где-то за стеллажами. Завернув за угол, она замерла.       ...прямо перед ней светилась прекрасная объемная картина. Над светлым, чуть выпуклым кругом земли с миниатюрными горами, нефритовыми полями и серебрящимися нитями рек в окружении отполированного зеркала морей на иссиня-темном фоне сияла мириадами искрящихся звезд карта звездного неба. Все Девять Небес, все известные созвездия.       Едва не раскрыв в удивлении рот, словно она маленькая девочка, Линвэнь, не в состоянии оторвать взгляда, подошла ближе и стала медленно обходить кругом это чудо иллюзии, чуть не наткнувшись... на гору свитков, бумаг и длинные ноги Мин И, который сидел прямо на полу, прислонившись спиной к торцу стеллажа, задумчиво грыз кончик кисти и устало тер переносицу, закрыв глаза.       – Это...? – тихо, еле скрывая восторг от тщательно проработанной карты, пробормотала Линвэнь.       – Вносящий погрешность параметр.       Тихо вздохнув, Повелитель Земли отнял руку от изможденного лица и, все еще не открывая глаз, пояснил:       – Земля не идеально плоская, а чуть выпуклая, как перевернутое блюдо. Это заметно, если смотреть на линию горизонта на море*. По мере увеличения расстояния погрешность становится значительней.       Мин И шевельнул рукой, и объемную светящуюся карту расчертили десятки рыжеватых линий и надписей. Он повел кистью, красным подсветив несколько из них:       – Из Северной Столицы (Пекин) не виден Старец (звезда Долголетия, звезда Канопус), а из Гуанчжоу – Четвертый Небесный Чиновник (Тяньцзинь IV*, звезда Денеб). Расположение звезд на Небесах едино, но с земли карты будут различаться. У рожденных в одно и то же время, вплоть до мяо (секунды), но в разных местах не будет одинаковой судьбы. В этом источник ошибок.       Он устало поднялся, и тут только Линвэнь обратила внимание на разбросанные на полу свитки и бумаги – астрологические таблицы, натальные карты, расчеты и уже виденные ей выписки, сделанные при ней Мин И... и вспомнила.              ...на недавнем празднике Циси* Повелительница Судеб очередной раз поссорилась с Повелителем Звезд. ("Милые бранятся – только тешатся": история любви и раздоров этих небожителей на памяти Линвэнь продолжалась уже не одно столетие). После яростного спора та резко развернулась и... влетела прямо в грудь (Линвэнь усмехнулась – в объятия) Повелителя Земли, не заметив того то ли в расстройстве чувств, то ли из-за обычного темного одеяния, сделавшего его недостаточно заметным на фоне ночных теней сада. Или "не заметив". Не ограничившись милыми извинениями, взбалмошная богиня провела с нелюдимым богом весь вечер, откровенно флиртуя, дабы хорошенько напоить своего обидчика уксусом и показать "вот видишь, даже с ним мне приятнее и интереснее, чем с тобой". Верно, тогда же вдосталь и нажаловалась Мин И на Повелителя Звезд, мол, он специально неверно располагает звезды на небе... Ох, эти взаимные жалобы и выяснения, почему предопределенные судьбы сложились не так, тоже продолжались не первое столетие. У Линвэнь в архивах скопился уже не один сундук письменных взаимных претензий. Так неужели бедный юноша, мягко сказать не пользующийся популярностью и обделенный женским вниманием, принял за чистую монету эти заигрывания и жалобы? И, подкупленный проявленным вниманием, более чем серьезно отнесся к этой проблеме? Вот откуда и внезапный "научный интерес", и неуклюжие попытки скрыть от его посторонних... и особенно от Повелителя Ветра. Тот тоже сделал бы свои выводы из весьма специфического для Повелителя Земли "интереса" и... рьяно взялся бы помочь другу в "делах сердечных". Со всей своей бешеной неуемной энергией! Ох, даже будучи совершенно посторонней, Линвэнь предпочла бы, чтобы ничего подобного на Небесах не случилось. И дело не в том, что в такие дела третьим лицам не стоит вмешиваться, и не в том, что дело сие было бы гиблое и совершенно бесперспективное – несчастному юноше с такой "возлюбленной" ничего не светило и никогда светить не будет. А в том, что Ши Цинсюань в этих попытках мог стать истинным бедствием для Небес в яром стремлении обеспечить "счастье" своему новому товарищу. Даже если тому самому это было бы и не нужно. Повелитель Ветра, вообразивший себя Богом Любви – Линвэнь прекрасно представляла, каким это могло обернуться кошмаром, ставшим явью. И досужие сплетни были бы меньшей проблемой.       Впрочем, и сейчас Мин И можно было только пожалеть. Он не нашел "вины" Повелителя Звезд, и слишком честен – даже себе в ущерб, чтобы скрывать правду...              Пока она размышляла об этом, машинально разглядывая миниатюрные детали на светящейся карте, Мин И встал, сгреб с пола свои записи со свитками и десяток изгрызенных кистей и погасил иллюзию. От неожиданной темноты Линвэнь несколько раз моргнула – ей показалось, что она ослепла. Так что она не заметила, как Повелитель Земли молча пригласил ее жестом и прошел к расположенному невдалеке столу. И, лишь услышав его голос, подошла.       – Вы же за отчетом? – полуутвердительно сказал он. – По прошениям к неактуальным адресатам – вот здесь готовая статистика. А по запропавшим заслугам... если я правильно понял, любой может брать на исполнение подобные просьбы и получать за них награду.       Линвэнь согласно кивнула.       Редко какой бог мог пожаловаться на малое число молитв и недостаток работы (нет верующих – нет и бога), скорее уж на бедность подношений; а просьб у смертных всегда хватало. Желающих исполнять чужие молитвы тем более не было, так что все эти прошения-без-адресатов обычно и оставались неисполненными, а "невостребованные" заслуги по прошествии времени отходили Дворцу Шэньу на выполнение нужд всей Поднебесной. За небольшим исключением – иногда служащие Средних Небес брали на исполнение несколько посильных просьб, чтобы поправить свои личные дела. Кто-то проштрафился или проигрался, кто-то взял в долг и нужно было срочно вернуть – всякое такое по мелочи бывало. Что и пояснила Линвэнь, развернув свиток отчета и из вежливости делая вид, что читает.       Впрочем, вскоре она уже не делала вид. Объем выполненной работы поражал.       – И... у вас не вызвало затруднений?..       Мин И почти незаметно пожал плечами.       – Архитектору приходится делать сметы крупных проектов и вести дела на стройке. Теперь я бог, и у меня больше возможностей по сравнению со смертным человеком. Как-то при строительстве одного крупного дворца...       Линвэнь чуть не закатила глаза подобно Сюаньчжэню. Вот оно – любой мужчина, даже самый заядлый молчун, стоит ему только оседлать профессиональный конек, готов болтать и городить без умолку! Без разницы – интересно ли это собеседнику и понимает ли тот его! И если Му Цин оказался изумительным исключением из правила, то Мин И...       Скрывая раздражение, она вновь уткнулась в отчет, слушая лишь краем уха и "понимающе" кивая головой, делая вид, что внимает. Сама же думала о чем угодно, но не о дворцах, сметах, поставках, древесине, ушлых бригадирах, воровстве... И лишь с запозданием до нее, почти все прослушавшей, дошло. Пример. Это был... пример. Изложенная на примере... банальная, но достаточно хитроумная схема воровства. Заслуги... попросту воруют?       Мин И не собирался обвинять в открытую ее служащих и устраивать шум, ничего не написал на бумаге – дабы не прочел никто из замешанных, но сейчас, когда их никто не подслушивал (она заметила "печать тишины", но сочла ее все еще висевшей "защитой от чрезмерно шумных посетителей") – изложил ей на якобы постороннем примере схему. Подробную. Как это происходит. "Болтая" про "стройку дворца" – действительно ли из его смертной жизни, или придуманную... не важно. А реальные факты и конкретные детали к этой схеме... сейчас были перед ней, в ее руках. В подсчетах "запропавших" заслуг.       Линвэнь... оценила проявленный такт. Она хотела поблагодарить Мин И – и за это, и за всю проделанную работу. Но, пока она осознавала и вчитывалась... Повелитель Земли уже ушел.              ___       * На самом деле это обман зрения.       * Денеб – Тяньцзинь IV. Тяньцзинь – Небесный Брод (Мост, на котором встречаются Пастух и Ткачиха), участок Небесной реки (Млечного пути).       * Праздник Циси, Цисицзе, «праздник Седьмой Ночи», «Сорочий праздник». По китайскому календарю празднуется на седьмой день седьмого лунного месяца. Китайский "День Влюбленных". По легенде, в этот праздничный день Пастух и Ткачиха встречаются на "сорочьем мосту" (мосту из птиц) через Небесную реку (Млечный Путь).