Брак.

С того дня вновь всё изменилось. Всё наладилось, будто мне это приснилось, будто этого ничего и не было. Я не понимаю почему это происходит. А знаете в чём суть ситуации? Мне все слуги говорили, что не было такого же. А помните мой разговор с Мелиссой? Она тоже утверждает, что этого не было, что наверное мне также это причудилось... Но это же точно было... Я не мог этого забыть, мне не могла такое приснится. Я не смогу забыть те холодные прикосновения его пальц, я не смогу забыть его безумный взгляд, я не смогу забыть его слова. Он меня любит, но одновременно ненавидит меня. Я для него жалок. Возможно, он полностью прав, я жалок. Но зачем он тогда устраивает этот цирк? Говорит всем, чтоб говорили мне, что я это придумал... Для чего ему это ? Так я буду хоть понимать, что жалок, что не достоин жизни, не достоин свободы. А так, я по идее должен был всё смахнуть на свою больную фантазию. Зачем говорить тогда мне эти слова, если от них толку ноль? Просто поиздеваться? Эти мысли меня сводят с ума, доводят до безумия всё больше и больше. Я думаю об этом с каждым днём, с каждым часом, с каждой минутой, всё больше и больше. Может я , действительно псих? Может этого всего не было, может мне приснилось, тем более раннее, был такой подобное явление, когда мне приснилось, что Осаму меня ударил. А вдруг это был не сон ? А вдруг это было наяву? Я не помню... Мне плохо тут, я будто потерялся в реальности. Я уже не понимаю, что было страшным сном, а что было суровой реальностью. Может наоборот? Мужчина меня ударил в реальности, а то, что происходило совсем недавно, это было сном? По этой причине никто не мог бы знать об этом событии, никто бы и не понял об этом. Что вообще происходит в этом чёртовом поместье!? Я не знаю, мне тут плохо, мне тут страшно.. Я боюсь, что ещё больше сойду тут с ума, пытаясь понять, что есть реальность.

***

Ко мне подошёл мой супруг, приобнимая за плечи от чего я сразу подпрыгнул и отстранился, тяжело дыша. Мои дрожащие руки сжимали белоснежную ткань ночной рубашки. Он загадочный, он непонятный, вдруг он сейчас воткнёт мне нож в спину, либо в брюхо... Он же может? А он может! Как говорится ударит первый раз – ударит и второй. Или он меня не бил? А может он меня ни разу не ударит, но потом возьмёт как-то нож и зарежет меня, оставляя сто ножевых ранений на моём теле. Боже, что за мысли... Ацуши успокойся... – Ацу, милый –обратился ко мне Дазай, немного отстраняясь от меня– чего ты ж меня так боишься? Я тебе что-то сделал? Что? Он это серьёзно сейчас? Боже, ахах... Осаму действительно настолько гнилой человек, что даже не может понять, что мне сделал ? А может он просто забыл? Думаю, для такого человека, как он, это нормально. Но всё равно, как можно забыть о том, что буквально довёл человека до состояния сумашествия... Он урод. Моральный урод... Я его ненавижу , но себя сильнее. За то, что родился, за то, что меня отдали тому, кому я совершенно не нужен. Я ненавижу себя за то, что у меня отношения с таким человеком, как он. За то, что я его любил, а может до сих пор люблю. Но моя любовь смешалась с ненавистью, которая поедает меня изнутри. Так же как и у него. Я ненавижу себя за то, что стал тем, кого презираю больше всех. – Ты это сейчас серьёзно ? Или ты настолько идиотом прикидываешься? От моей резкой грубости, несмотря на то, что я никогда не грубил людям, мужчина ошалел. На его лице явно было удивление. Да, раньше я говорил, что я никогда не стану ему грубить, что я буду хорошим, послушным мальчиком и молча терпеть все его выходки. Но сейчас мне плевать, совершенно. Уже не может быть хуже, а если может быть хуже, то я уже настолько натерпелся за время, живущие с ним, мне уже всё равно. Пусть хоть убьёт, мне только лучше. Меня уже достало жить так. Возможно, мне стоило наслаждаться тем, что сейчас юноша ко мне отнгосится очень мягко, что сейчас он ко мне ласков, а не относится ко мне с холодом и безразличием, что мне стоит стать таким же жизнерадостным, каким был до того, как меня отдали сюда мои приёмные родители. Но нет, я не вижу смысла. Я ненавижу этого человека, мне мерзко от него, а после его прикосновений, я ощущаю себя " грязным", сколько бы я не мылся в горячей воде, это грязь с меня не смоётся. Никогда. Она уйдёт со мной в могилу, вместе с моей душой. Ведь моё тело чисто, опрятно, в отличие от моей души. Грязна именно она. Ведь Дазай однажды кинул меня в бездну, в скверну. Он мне показал тьму, в которой живёт с самого детства. Когда я же с самого детства жил в свете. А сейчас, он окунул, утопил меня с ног до головы в этой мгле. Нравится ли мне в ней жить ? Нет. В ней я схожу с ума. А Дазаю это приносит удовольствие, он определенно всё понимает, просто прикидываясь дурачком, в глубине своей души смеясь надо мной. Это не закончится, пока я не стану таким же, как Дазай. Холодным, равнодушным лицемером. – Ацуши, я ничего не понимаю. Почему ты таким стал? Мои руки начали дрожать от гнева... А с губ начал срываться истерический смех. Что же ты со мной сделал Осаму... Именно из-за тебя я стал таким, если бы мы в этой жизни не увиделись, не встретились, то всё бы было хорошо! Ох, Дазай... – Ты... ты довел меня до этого! Если бы не ты, то всё было бы хорошо! На тумбочке стояла керамическая кружка... Я её швырнул в Осаму, но тот успел отойти. Она разбилась на мелкие кусочки... Как и моя душа. Но после громкого звука, я пришёл в себя. Но меня это только сильнее свело с ума, я... Что я вообще творю!? Это же сон, это просто сон... Этого не могло произойти, нет... Со стороны Дазая послышался лёгкая усмешка, мне точно показалось, что тот язвительно улыбается в мою сторону, но стоило мне моргнуть, как уже на его лице было одно переживание, волнение... Оно не настоящие. Я не верю, что такой урод может вообще переживать за человека, да и может ли он вообще что-то чувствовать. – Ацу, может к врачу? Какой врач? Он меня разве спасёт от такого урода, как он? Он меня вытащит из этой бесконечной тьмы, в которую ты меня затащил не по по моей воле? Может он мне вернёт вновь моё счастье, может он из меня вновь сделает человека? Чем он меня спасёт? Он ведь просто пропишет мне какое-то успокоительное, либо антидепрессанты, которые сделают из меня овоща. Ну либо просто скажет, что мне надо ложится в дурку. Я не больной, со мной всё хорошо. Просто я начал жить в вечной грязи, от которой не спастись. Тут никакой врач не поможет. Тут ничего не поможет, кроме смерти, которая разлучит нас, и я снова вернусь на свет. – Нет... Просто уйди, Дазай. Я хочу побыть один.              *** Уже был вечер. Дазай до сих пор ко мне не приходил, ну и слава Богу. Я не горю желанием его видеть. Пусть дальше продолжает ко мне не приходить, как и раньше. Ведь неделю назад, он так же мог не приходить ко мне, напроста запирая в комнате. А ведь сейчас ему было так печально, что со мной такое происходит, что я даже не горю желанием выходить из комнаты. Мне даже не хотелось выйти на улицу, чтоб подышать свежив воздухом, как мне это хотелось раннее. Я вообще ничего не хотел от этой жизни, кроме уйти с этого ада, уйти с вечного мрака. Я в нём мучаюсь, я мучаюсь во тьме, которая, как мне кажется, не заканчивалась. Она была бесконечной, оставляя на моей чистой, раннее невенной души. Спросите, как можно оставить раны на душе? Легко и просто. Дазай, лично, будто своими когтями, оставлял мне глубокие порезы, что после превращаются в шрамы, которые со мной на всю жизнь. Даже если мы с Осаму расстанемся, порвём этим самым договор с моими приёмными родтелями, я останусь таким же, как и он. Я буду так же доносить боль моему партнёру своими действиями, ведь отношения с мужчиной-- мои самые первые отношения. А из них я могу взять какой-то опыт, несмотря на то, что он самый неудачный. Я не верю в то, что эти отношения самые ужасные. Но как-то раз, Осаму мне расказывал о своём прошлом. Его родители забыли про него ещё в самом детсве, когда тому даже не исполнилось десяти. Они не думали, не считали, что ребёнку нужно уделять много внимание. Они его воспринимали, как наследника и всё. Они не проводили с ним время, а им развитием занимались только слуги. Разве слуги могут заменить родную мать и её нежные обьятия? Разве слуги могут заменить внимание родного отца? Конечно нет. Как говорил Дазай, он сам им безумно благодарен, но ему бы ужасно хотелось в детстве поиграть не с Мелиссой, хоть её он воспринимает, как вторую мать, а со своими родителями. Я, как человек, которой учился и знающий психологию, говорю понятые, наверное, для многих вещи. Что если у человека была плохая обстановка в семье, то если не прорабоать травмы, то они такие же будут и в отношениях. Конечно, тот наоборот пытался оказывать мне много внимание, но что меня смущало в наших отношениях, что у нас были жуткие эмоциональные качели, которые я замечал, что было очень хорошо. Ведь если сильно любишь, можешь и не заметить, как над тобой издевается любимый человек. Я не оправдываю его прошлым. Я наоборот очень осуждаю людей, которые живут в прошлом, а не в настоящем. Он зациклен в своём детстве, именно в том, что детстве его недолюбили родители. А сейчас делает больно абсолютно чужому человеку. Можно же было проработать эту травму, а потом уже покупать человека. Конечно покупать человека ради любви тоже не здоровая вещь, но уже было бы лучше. А в итоге, он полностью ломает меня, сводит с ума. Из-за этого я теперь во тьме. Ко мне вновь зашёл Осаму. Только уже было не раннее утро, а уже было темно. Вся комната была во мраке. Только тусклый свет, который принёс Дазай освещал её. А после вовсе его включил, от чего у меня заболели глаза. Зачем он вообще пришёл? Мне и без него было замечательно! Его присутствие сразу портит мне настроение. Хотя, нет, просто у меня много негативных чувств к нему, которые появились во мне из-за прошлой ссоры. Возможно, я вовсё влюблён в этого придурка, хотя надеюсь, это не так. У нас будут ужасные отношения, самые худшие, я бы сказал. Сам по себе Дазай человек гнилой, а из-за него, гнию и я. Очень иронично, да? Раньше, до знакомства с ним, я был совершенно другим. Раньше, я был жизнерадостным человеком. Многие в школе, в университете, считали, что я мучался от бедности, но это было совершенно не так. Даже в ней я находил какие-то свои плюсы что-ли, чтоб у меня были силы жить. Я поддерживал всю семью, чтоб те не отчаивались. У меня всегда было много энергии на день. Моя жизнь была потрянса, как мне казалось тогда. Сейчас, у меня нету сил встать даже с кровати. Я полностью погружён в свои мысли в то, что произошло на самом деле. Ведь все мне говорили, что ничего не бы такого, о чём я говорю всем. Что мне скорее всего приснилось, но это точно не сон! Я точно помню, что это было наяву. Сны не мгут быть настолько реалистичны. Или могут? Я уже не понимаю, где реальность, где моя фантазия, а где сон. – Ацуши...– обратился ко мне тихий, довольно приятный, ласковый голос мужчины-- может тебя записать к врачу? Я очень переживаю за тебя. Тот подошёл ко мне и сел на край кровати, начиная поглаживать меня по волосам. Я сразу почувствовал дикий холод, что прошёлся по моему телу, не смотря на то, что я лежал под тёплым, меховым пледом. Его холод проник в моё тело полностью, не дав мне согреться. – Снаачала сам к врачу обратись. – грубо, серьёзно ответил я, закрывая глаза. Его рука сжала мои белоснежные пряди, сжимая их настолько сильно, что чуть - ли не вырывая, от чего мои глаза моментально раскрылись. Мне было... Больно? Я не понимаю, сон ли это, мне опять сниться кошмар, либо это суровая реальность... Я не могу, боже, перестань, я тебя ненавижу, Дазай Осаму. – В последние время ты слишком грубый, милый мой мальчик. Я конечно понимаю, что самостоятельно довожу тебя до такого состояния, но всё же. Ты пергибаешь порой палку. После этого его рука разжалась. По моим щекам начали идти невольные слёзы, не от боли, и даже не от страха. Мне просто мерзко, мне грязно от него и от себя тоже. Я его ненавижу. Я ненавижу всех. Его, своих родителей, которые решили выбрать покучу денег, нежели сына. Его слуг, которые ему подыгрывают в этом цирке. Всех. –уйди. Ты мне противен. После этой моей фразы, Дазай фыркнул, уходя из комнаты, закрывая дверь за собой, оставляя в одиночестве, которое я уже вроде даже полюбил по той причине, что оно куда лучше, чем компания шатена, которого я не люблю, который издевается надо мной. Я не люблю садиствов. Как может чужие страдания, чужая боль доносить удовольствие ? Особенно страдания человека, которого ты, якобы " любишь ". Хотя, это не настоящая любовь, я думаю, все это понимают. Я не знаю, ради чего он меня ещё держит в своём поместье. Можно было уже давно выкинуть меня на улицу и всё. Я всё равно ему не приношу никакой пользы. Максимум, доставляю удовольствие своей жалостью, на этом все. Я не знаю, что ему от меня ещё надо, чтоб он меня не трогал. Я хочу домой, а не приносить такому мерзкому человеку, как Дазай, наслаждение тем, что страдаю, схожу с ума тут. Я уверен, ему это приносит удовольствие, при чём ужасное. Мне бы хотелось домой. Но у меня его нет. Дом–это там, где тебе хорошо, где тебе уютно, где ты чувствуешь себя в безопастности. У меня такогго нет.