Золотой час двадцатых

С кухни доносились умопомрачительные запахи — бабушка готовила пирог. И мясо. Суп уже стоял на плитке и остывал, выпуская белые струйки пара через крышку кастрюли. Хотя можно было просто остановиться на том, что бабушка готовила. Больше готовки Антонина Петровна любила только дедушку и путешествия. Однако и путешествовала она вместе с дедом, снимая квартиру с кухней. Путешествия всегда они выбирали в холодное время года. А летом… Летом их ждала дача и проведение каникул со внуками. Сначала с Тохой, а потом, когда он вырос, его место занял Питер. И снова неверная формулировка. Для Питера и для Тохи в сердце бабушки были места для каждого, а не одно на двоих. Правда, сейчас больше внимания уделяли все-таки Питеру, лишь потому что он сидел почти все лето на даче. Тоха совершенно не возражал. Питер не раз спрашивал деда, почему в самый горячий сезон они всегда возвращались в глубинку. — Это не какая-то глубинка! — каждый раз возмущался тот в ответ, — Это наш дом. Домой всегда хочется возвращаться. — А еще летом несправедливо дорого, много бестолковых туристов и жарко, — всегда подхватывала бабушка. — Дел много на даче. Каждый месяц что-нибудь новое случается. Да что там месяц — каждую неделю появляются новые планы. Питер только фыркал и про себя гордился своими бабушкой и дедом. Эти вопросы он задает им каждый год, и 2020 не стал исключением. Вот только из-за закрытых границ планы бабушки по поводу Японии накрылись медным тазом, из-за чего она очень сильно расстроилась. И первые за долгое время дача для нее с дедом стала не местом для передышки между рейсами, а спасительной отдушиной, чтобы выбраться из опостылевшей за время локдауна квартиры. Она вспоминала, что пенсионеров просто заперли, запретив им даже на общественном транспорте ездить. Не то чтобы их этот запрет посадил безвылазно дома, но кровь он им попортил знатно. Питеру родители тоже не разрешили их навещать. И хотя он понимал, почему, легче не становилось. Поэтому с введением пропускного режима все трое хором выдохнули и при первой возможности уехали в свой домик рядом с лесом. Бабушка с дедом, наплевав на заблокированные социальные карты (Питер бы не удивился, если бы это было буквально), в тот же день собрали вещи и уехали на электричке, не дожидаясь приезда родителей Питера на машине. Тот тоже собрался за несколько часов и несмотря на все увещевания матери дождаться хотя бы выдачи аттестат, уехал в ближайшие выходные. С него хватило. Он больше не собирался терять ни одного дня более. Тоха его тогда поддержал. Более того, он даже предложил помощь. Больше Питеру и не требовалось. — Дед, не хочешь в шахматы сыграть? — выкрикнул Питер, выходя из комнаты. — А ты уже закончил подготовку к физике? — спросила бабушка с кухни. — На сегодня, да. — Ты ведь час с ней сидел. — А вчера полдня! И еще полдня сочинение писал для репетитора. — Ладно, — хмыкнула бабушка, — Мог бы и полчаса еще посидеть, ничего бы не случилось. — Ну, — Питер уже набрал воздуха для последующей обороны, но его прервала сама Антонина Петровна. — Иди уже, — ласково улыбнулась она, — бездельник. — Бабушка! — Шучу-шучу. Деда только найди на участке. — Спасибо! — горячо поблагодарил ее Питер. ** — Простите, граф, вы сейчас очень заняты? Дедушка, окучивавший грядку с луком, едва не подскочил на месте, а садовый инвентарь чуть не попал вместо сорняков по нужному растению. — Ась? Питер не сдержал смешка. — Ты как к шахматам относишься? Я хотел тебе предложить сыграть, но раз у тебя более важное занятие… — он растянул последние слова, и уже было развернулся. Дед его окликнул. — Ты сейчас серьезно? Или решил деда на слабо взять? — Кто, я? Да никогда в жизни! — воскликнул Питер, размахивая руками. Бабушка, наблюдавшая за ними из окна, фыркнула. Навыки шантажа у ее внука годятся разве что для деда. Тот с юности никогда не отказывался от вызовов — уж она-то знала своего мужа получше многих. В следующее мгновение мимо нее проскользнул росчерк с едва уловимыми чертами Питера, и сразу же скрылся в ее с дедом комнате. — Правила хоть помнишь? — а вот и сам дедушка пожаловал на порог дома и крикнул шантажисту-самоучке. — У меня был хороший учитель, — Питер выглянул из комнаты. — Прямо-таки хороший? — недоверчиво переспросил дед. — Прямо-таки лучший, — в тон ему ответил Питер. Дедушка прочистил горло и чуть тише добавил. — Скажешь тоже. Белые или черные? — Как выпадет. — Значит, не хочешь начать первым? — Я хочу начать честно. — Вот это правильный подход! — одобрительно буркнул дед. Антонина Петровна, слышавшая все, что происходило у нее на участке, гордо улыбнулась. Она на цыпочках подошла к кухонному окну, из которого можно было незаметно следить за игрой. Питер все же играл черными. А дед все равно ему в конце поддастся, но сделает это не так заметно, как в прошлые разы. И тем не менее ходы черных становились все более продуманными. У бабушки даже мелькнула мысль, что в этот раз победа и вправду будет честной. Либо же даже она не сможет распознать, на какой клетке фигура повела себя по-джентельменски. Любопытно. Но ее размышления были грубо прерваны урчанием автомобильного мотора и открытием входной двери на дачу. На стоянку для машин зашел высокий молодой человек лет двадцати двух, открыл ворота, чтобы правильно припарковаться, и начал аккуратно заезжать. Бабушка потрясенно застыла. Почему он здесь? Сегодня будни. Он и по выходным приезжает от силы три раза за сезон уже несколько лет. И почему не позвонил? Она бы приготовила его любимые щи. — Дорогая, что-нибудь случилось? — послышался обеспокоенный голос деда. Он также уловил приезд гостя. Бабушка вздрогнула и сказала, погодя: — Тоха приехал. ** — Тоха? — удивился и Питер, — Но зачем? — Если бы я знала… Вот почему не позвонил! Остался без щей. — Серьезно? — поднял брови Питер. — Да, серьезно! — бабушка искренне возмущалась. — Ты что-то не жалуешься, когда я готовлю твое любимое мясо по-бургундски, хотя на него нужно часа четыре. — Потому что это и твое любимое блюдо, — парировал тот. — Туше, — усмехнулся дедушка, — да не переживайте вы так. Оба. Тоха не чужой человек и имеет право приезжать сюда, когда угодно. В конце концов, это и его дом тоже. Кстати, Питер, тебе мат. — Ты прав, — кивнул Питер. — Подожди, что?! — Ты всегда недооценивал слонов. И коней, которые у тебя сходили пару раз за всю партию. — Вот черт! Ладно, в этот раз победил опыт. — Научишься еще, — дед потрепал его по голове. Питер не был в восторге. — Тебе просто руку надо набить. Тоха вон набил, и теперь его на работе победить не может. — Вот чем он занимается вместо работы?! — В перерывах, бабушка! Мы играем в редких перерывах. — раздался веселый голос с порога. — Тоха! — Антонина Петровна бросилась к нему обнимать. Она казалась такой маленькой в сравнении с ним, что со спины нельзя было и сказать, что они родственники. Однако стоило поставить ряд бабушку, Тоху и Питера, как любые вопросы отпадали, не возникнув. Овал лица, светло-карий цвет глаз, курносый нос, ямочки при улыбке — всем этим братья были обязаны их бабушке. От деда им достался лишь высокий рост да слегка вьющиеся русые, отливающие в рыжину, волосы. — Бабушка! — поприветствовал ее Тоха. — Ай! Ему отвесили несильный подзатыльник. — Вот почему ты не позвонил! Я бы твой любимый суп приготовила. — Да я сюрприз хотел сделать, — замялся старший внук, потирая затылок. — Взял три дня отпуска. Дедушка с Питером ненадолго ушли разбирать шахматную партию. — Ты ведь к брату приехал? — чуть тише спросила бабушка. — У него через несколько дней экзамены, — кивнул Тоха. — Правильно, — улыбнулась Антонина Петровна. — Ты молодец. Тоха покраснел. — А теперь иди, они в нашей с дедом комнате. Играли в шахматы. — И кто же выиграл? — спросил Тоха, заранее зная ответ. — Как ни странно, дедушка. — Питер взял его на слабо. — Тоха снова не спрашивал, а утверждал. — Именно, — бабушка кивнула в сторону комнату. — Иди уже. Тебя ждут. — Но вы ведь не знали, что я приеду. — Вроде бы вырос, а ума не прибавилось. Тебя здесь всегда ждут, Тоха. *** — А знаешь, какие у меня новости? — мама спустилась к Сандре. Сандра оторвалась от привычного прорешивания сборника задач и заинтересованно подалась вперед. Она в последнее время все реже видела маму настолько счастливой и беззаботной. Пандемия внесла свои коррективы в спокойствие каждого. — Папа едет на дачу! — голос мамы чуть подрагивал. Но здесь нет ничего удивительного? Вот уже целый месяц папа работал в офисе, очно, выйдя после дистанционной работы и приезжал на дачу вечером пятницы. А уезжал вечером воскресенья, с напряженным от разочарования лицом. Еще бы! Сравнить дачу и пыльную шумную летнюю Москву. Однако сегодня не пятница… Сегодня четверг. Тогда почему мама говорит об этом в четверг? — Папа едет на выходные, как обычно? — спросила Сандра. — Нет, сейчас! Он выполнил все свои обязанности и договорился с начальством о переводе обратно на дистанционную работу. И сейчас он едет к нам на электричке! — Прямо сейчас? — Сандра вскочила настолько резко, что стул с грохотом упал на пол. — Папа сейчас к нам приедет?! — вездесущая Ната с криком вылетела из комнаты бабушки и дедушки. Следом за ней вышли и они сами, а на их лицах светились улыбки — те самые, от которых в уголках глаз собираются мелкие морщинки. — Да, Ната. Через два часа мы его увидим. — Поедешь его встречать? — единственное, что отличало сейчас Сандру от ее младшей сестры, это громкость тона. — Я, я поеду с мамой! Можно ведь мне с тобой, мам? — Даже если бы я сказала нет, ты же уехала бы со мной в багажнике? — усмехнулась мама. –А ты, Сандра, с нами? — Думаю, да. — у Сандры в животе плясали бабочки от восторга. И покраснели щеки. — Вот и славно. Я вас позову, как буду выезжать на станцию. — Мы будем ждать. Правда, Нат? — Сандра лукаво посмотрела на сестру, зная, как та ненавидит ожидание. — Да! — со взрывной силой воскликнула младшая под оханье бабушки и выбежала в сад. Сандра вернулась к учебе. Ей надо осилить еще пять заданий из сборника. ** На платформе всегда пахло гудроном, свежеспиленной древесиной и сыростью. Там всегда были слышны разговоры пенсионеров о новых сортах астр, споры о лучшем удобрении и сплетни о детях, внуках и соседях. Рядом с перроном и путями находился перелесок, и из него доносились трели синиц и извечное стрекотание сорок. Но все эти обсуждения казались белым шумом на фоне прибытия поезда. Тогда эту «тишину» разрывал вначале громкий динамик, торжественно объявляющий о прибытии, затем его звук тут же догонял длинный и протяжный гудок, а потом к ним присоединялся и стук колес о металлические рельсы. Зеленый сигнал семафора никогда не показывал просто разрешение поезду на прибытие. Нет, только не для Сандры с Натой. Это был сигнал, предвещающий скорую встречу с их близкими. А встреча всегда означала оживление на их и без того суматошном участке. Или, если выражаться более литературным языком, в их дом возвращалась жизнь, подобно выходу долины Муми-троллей из зимней спячки. Сандра глубоко вздохнула, втягивая знакомый с детства запах. Так пахли перемены. Для кого-то перемены пахнут зеленой краской, которой красят рабочие заборы весной, для кого-то запах перемен — это запах кофе из Старбакса, а для нее перемены — это гудрон и свежеспиленная хвоя. Ната в нетерпении меряла ногами скамейку и вглядывалась в даль путей. Лестница, соединяющая два выхода и саму платформу, была ей пройдена вверх и вниз уже три раза. Да и мама то и дело поглядывала то на семафор, то на экран смартфона, где было указано время прибытия. — Ма-ам, ну когда уже папа приедет? — жалобно протянула младшая. — Скоро, Нат, — мама тихо выдохнула, — совсем скоро. — Скоро — это через пять секунд? — Это через семь минут. Потерпи еще немного. — Семь минут? Ещё так долго-о. — Ната надула губы. Сандра улыбнулась: её сестра очень забавно обижалась. — Нет, это совсем чуть-чуть, — возразила она, — представляешь, папа едет в поезде уже целых два часа. И осталось ему доехать всего семь минут. О, уже шесть. Скоро приедет. — Правда? — недоверчиво переспросила Ната. — Правда. — ответила мама, убирая телефон в карман кофты. Никто из них не сводил взгляд с горизонта. ** — Едет! Я вижу поезд! — вдруг крикнула она и показала пальцем на пути. — Где? Я ничего не вижу, — Сандра нахмурилась, — И не показывай указательным пальцем, это некрасиво. — Да вот же огни паровоза! — Ната проигнорировала последнее замечание и продолжала все так же показывать. — Это фонари зажглись, — Сандра скрестила руки на груди. — Да нет же! Это поезд! Ма-ам, это ведь поезд? — Я пока тоже ничего не вижу, — мама покачала головой. Но тут же прислушалась. Тихо-тихо начинал раздаваться гудок, — Подожди, точно! Вот же он едет! А еще одним подтверждением им стало громоподобное объявление из динамика. Поезд прибывал на станцию. — Теперь и я вижу, — признала Сандра. — А я говорила! — Ната показала сестре язык. — Ах-так! — Сандра хитро прищурилась и смерив Нату притворно презрительным взглядом, бросилась ее щекотать. — За что? — через радостный крик восклицала она. — За все хорошее, — вторила ей Сандра, заливаясь ответным смехом. Мама с усмешкой смотрела на девочек и следила, чтобы они случайно ничего не задели и не поранились в своей борьбе. — Так, хватит. — наконец она их разняла. — Что такое? Мама красноречиво посмотрела Сандре за спину. Они обернулись. Прислонившись к стенке лестницы и любуясь их разборкой, стоял Муми-папа. — Папа! — заголосила в тот же момент Ната и повисла на нем. Сандра также не заставила долго ждать и тоже бросилась обнимать его. Когда девочки его отпустили, он подошел к маме, которая буквально светилась от счастья, и оставил легкий поцелуй в уголке ее губ. — Помнишь, как в самой первой книге Муми-мама после наводнения находит Муми-папу, что долго-долго путешествовал? Так вот посмотри, что они чувствуют в этот момент. — шепнула Сандра сестре. — Ты думаешь, это было по-настоящему? — также шепотом ответила ей Ната. — То, что в книге? — Ну да. — А ты сама как думаешь? — Наверное, по-настоящему. — Тогда так и есть. — Почему ты так уверена в этом? — А почему нет? Ната посмотрела на Сандру, а потом перевела взгляд на родителей. Может, они и вправду похожи на ту семью из сказок, где все друг друга любят, несмотря на все катастрофы сверху, и все счастливы? Но если существуют они, и они настоящие, то значит ли это, что сказки тоже настоящие? Ната про себя хмыкнула. А почему нет? — Поехали домой, — произнесла мама, — нас уже заждались. — Едем, — по привычке поддержал ее папа. На машине загорелись фары, мотор привычно зарокотал, и семейство Муми поехали домой. Все было хорошо.