Перекрёсток судьбы

— Ты пришёл один? - этот вопрос отца заставил его поднять на него глаза и молча упрямо смотреть на него, оставаясь невозмутимым, не дрогнув лицом. - Ты сейчас не сильнее обычного смертного, - произнёс он, на что Жунь Юй лишь дернул краешком губ и вернулся к чайнику, чтобы наполнить ароматным напитком свою пиалу. Он ощущал силу дяди, обволакивающую его тело, дающую ему возможность зайти сюда и выйти без необходимости вмешательства извне. Дядя долго кипятился и отговаривал его, но он настоял на своём. Хотя, вернее будет сказать, что у Дань Чжу не хватило настойчивости проломиться сквозь его невозмутимую холодную решимость. — Ты пришёл сюда один зная, что я могу одним взмахом руки уничтожить тебя, - Тай Вэй опустился в кресло напротив, - и всё же пришёл. Что ты задумал, сын? — Отец конечно же может убить меня, - Жунь Юй нарочито медленно осмотрел свою пиалу, вдохнул тонкий аромат чая и сделал мелкий глоток. - Но стоит ли оно того? Не лучше ли быть живым, чем мёртвым? — Предатели достойны только смерти, - холодно откликнулся отец, смотря на него в упор. — Тогда отцу придётся разом изничтожить весь свой род, не так ли? - с едкой улыбкой ответил Жунь Юй, снова отпив из пиалы. - Вероятно, что и половину Небесного Царства тоже. Вероятно, что Император Тай Вэй навеки останется одиноким и никому не доверяющим тираном, - добавил он, а затем резко посмотрел в глаза отцу поверх пиалы и задал тот же вопрос. - Стоит ли оно того? Жунь Юй знал по себе, что нет, не стоит. Власть, приносящая одиночество, не стоит никаких жертв. Когда-то в прошлой своей жизни он стал полновластным правителем небес и всех Царств, даже Царство Цветов склонил силой в приступе бешенства. Ему это не принесло ничего, кроме минутного удовлетворения. Может быть, если бы не Цзинь Ми и Сюй Фэн, если бы его сердце не рвало изнутри из-за них, он бы и смог получить удовольствие от полученной власти. Но он до последнего боролся не с теми, с кем было нужно, став тем, кого боялись, ненавидели, презирали, кто возложил на себя покаяние, ввергнув в беспросветное одиночество. Но отец не ведал одиночества, потому никак не мог оценить, что это такое. Когда полученная власть не даёт ничего, но ты никак не можешь всё бросить и удалиться, потому что эта власть наложила на тебя обязательства. Слишком дорогая цена, которую нужно уплатить, чтобы закрыть глаза и отказаться от всего. Тай Вэй хоть и говорил, что бремя власти довлеет над ним, заставляя принимать не самые желаемые им решения, но он не платил своей кровью за эту власть. Отец никогда его не поймёт, но он понимал отца. И этого было довольно. — Я тебя недооценил, - после минут молчания произнес Тай Вэй, смотря на него почти что заинтересованно. - Ты стал хладнокровным хищником, загоняющим добычу в ловушку. — Вы сами сказали, что я сын своего отца, - равнодушно парировал он, снова отпив из пиалы. Чай был и правда вкусным, хотя бы здесь ему не нужно было притворяться или что-то играть. — Жаль, что мы давно не играли в вэйцы, - продолжил отец. - Эту партию ты разыграл достойно, заставив всех заинтересованных проиграть с максимальным для себя ущербом, но не заметить этого. Жунь Юй удержался от ухмылки. Ему было интересно, кого же отец считает проигравшей стороной. Он посмотрел отцу в лицо и поставил пиалу на стол, показывая тем самым, что готов к разговору, если сам отец готов разговаривать, а не сыпать нелепыми обвинениями. В его глазах застыл вопрос и ожидание, но сам он не торопился начинать беседу. — Что с Сюй Фэном? - всё же спросил отец, смотря на него тяжелым взглядом. Брови его собеседника удивленно вскинулись вверх, а губы на мгновение исказила кривая усмешка. "Это именно то, что интересует тебя в первую очередь, отец?" — Повелитель Пламени всё так же занят своими прямыми обязанностями, - спокойно ответил Жунь Юй. - Под его властью вся армия, как это было и ранее. Вы ожидали чего-то иного? — Предпочитаешь держать опасного для себя человека поближе? - с пониманием хмыкнул отец, с удобством устроившись в кресле и рассматривая его как что-то его заинтересовавшее. Жунь Юй понял, что ему этот взгляд сильно неприятен, но не подал виду. — Вам так хочется видеть во мне самого себя, что это поражает, - с мягкой улыбкой откликнулся он, не смотря на отца. Он рассматривал покои, ставшие низложенному императору прибежищем на последние месяцы. Здесь всё дышало дядей, но при этом теперь здесь было много сломанного или разбитого вдребезги, чего никто не пожелал убрать. - Но Вы назначили своим преемником Сюй Фэна, хоть он ни в малейшей степени не походит на вас обоих, - добавил он, смотря на отца. — Лишь он достоин сменить меня на троне, - холодно ответил Тай Вэй. — Вы никогда не любили свою супругу, она никогда не была по-настоящему нужна Вам как человек, как женщина, - с легким смешком произнёс Жунь Юй, покачав головой, - но в этом вопросе вы оба невероятно едины во мнениях. Жунь Юй поднялся и прошелся по дворцу, иногда касаясь интересующих его предметов. Он даже заглянул в одну из валявшихся на полу книг, содержимое которой заставило его улыбнуться и покачать головой. За эти месяцы ему доставляло удовольствие наблюдать за дядей, который сам неизменно удивлялся своими способностями, держащими здесь Огненного Дракона. Он был таким же шумным, как и всегда, но в присутствии Небесного Императора больше не тряс красными нитями. Жунь Юй вдруг понял, что несколько раз ловил на себе задумчивый взгляд, который тут же прятался за смехом и шумными шутками, за разговорами ни о чём. Из его уст продолжали вырываться слова и фразы, от которых Феникс должен был алеть от смущения или злости, но Жунь Юя почему-то перестало это задевать. Может быть потому, что никогда ещё Лунный Дух не относился к нему так серьёзно, что никогда даже не думал произносить фраз, подобных тем, что вырывались из его рта в той жизни. — Что ты сделал с Ту Яо? - голос отца вырвал его из раздумий, но Жунь Юй даже не подумал оборачиваться. Он лишь положил книгу на огромный сундук и соединил руки за спиной. — Отца беспокоит его супруга или то, что она могла сказать, когда над ней совершалось правосудие? - стараясь быть как можно равнодушнее спросил он, так и не подумав обернуться. - Вас не должна беспокоить Ту Яо, её судьба и жизнь принадлежат теперь мне, - добавил он, слегка пожав плечами. — Что же должно беспокоить Тай Вэя? - в голосе отца промелькнула нотка презрения, но Жунь Юй продолжал стоять к нему спиной, хотя и понимал, что не является главной фигурой в этой партии. Отец до сих пор чувствовал себя тем, от кого зависит всё, что происходило, происходит и будет происходить в Небесном Царстве и всех мирах. Он продолжал чувствовать себя полновластным императором хотя бы потому, что стоящий рядом с ним сын в имперских одеждах был слаб и не мог ему противостоять. "Вот только бороться с отцом силой в моих планы никогда не входило". — Выбор, - сухо ответил Жунь Юй, повернувшись в пол оборота. - Вы должны решить, что Небесный Император должен сделать с тем, кем Вы являетесь, - добавил он, и губ его коснулась усмешка, острым лезвием вспоров мягкость губ. — В этом решении не может быть никакого выбора, - спокойно ответил Тай Вэй, даже с некой долей усталости и отрешённости. Жунь Юй обернулся и пристально посмотрел на того, кто был ему отцом, кто так или иначе, но воспитывал его в меру своих представлений. "На моём месте ты бы предал меня смерти не раздумывая и не предоставляя никакого, даже призрачного выбора. Отец, ты бы не захотел иметь под боком угрозу своей власти, даже если она ничтожна. Когда-то я мыслил так же, но как же я далёк теперь от этой категоричности!" — Смерть? - всё же спросил он, дёрнув бровью. - Не кажется ли Вам, что это слишком просто? — Дракон всегда остаётся драконом, - Тай Вэй даже коротко рассмеялся. - Повелитель Ночей всегда казался правильным и мягким, лишённым изъянов, само совершенство. Ту Яо так часто лила свой яд мне в уши, рассказывая о том, что мой старший сын готовит заговор или собирается лишить законного сына его наследия, или что я должен сделать выбор и назначить наследника официально, пока незаконный сын не сделал этого сам. В конечном итоге она оказалась права, - Тай Вэй сделал к нему несколько стремительных шагов и схватил за запястье, заставив развернуться и встать лицом к лицу с отцом. Глаза напротив могли принадлежать какому-нибудь хищнику, столько в них было опасного расчёта и холода, губы вмиг исказила довольная улыбка, а вслед за этим по заблокированным меридианам Жунь Юя ударила огненная волна. - Но раз уж решение за мной, то в моей власти сейчас оставить тебя, сын мой, рядом с собой до скончания веков. Жунь Юй старался не закрывать глаз и не застонать от той жгучей боли, что пронзила его до кончиков пальцев. Болели, казалось, даже ногти и кончики волос. Он смотрел на своего отца, а перед глазами мелькали чёрные мушки, мешая сосредоточиться. Он вдохнул рвано через нос, вспомнив вдруг наказание, обрушенное на него мачехой, и это воспоминание заставило его расправить плечи и упрямо поднять голову. — Тогда мы до скончания веков, пока сама наша суть не рассыплется, пока память о нас не иссохнет в умах других будем играть в вэйцы и мучить друг друга беседами, а трон Небесного Царства займёт Сюй Фэн, яростно этого не желающий, - на лицо он вновь повесил одну из своих масок, напустив в глаза лютого холода, рвано дёрнув бровью, а губы исказив легким презрением. - Однажды ты устанешь удерживать меня, и я уйду, но ты останешься, и тогда приговор Бессмертного Тай Вэя не будет столь мягок, каким бы он мог быть от Императора Жунь Юя. — Тогда, сын мой, ты примешь именно то решение, что мне необходимо, - и губы напротив почти искренне улыбнулись, а пальцы на его запястье сжались ещё крепче. — Обрати свою магию, - прошипел Жунь Юй, борясь с желанием попытаться вырвать руку из цепкой хватки, - и встреть моё решение о твоей судьбе на равных. — А если я желаю уйти вместе с твоей магией, Повелитель Ночей? — Небесное Царство не должно страдать от деспотии одного и бессилия другого, - максимально спокойно ответил он, стараясь не дергать зажатой цепкими пальцами рукой и не моргать часто-часто, чтобы обрести чёткость зрения. Перед глазами плыло от боли, рвущей внутренности. Заблокированные иссушенные меридианы не готовы были к такому напору, грозя разорваться в кровавые ошмётки. - Лучше уж я лично останусь с Вами, отец, чтобы наблюдать за Вашей бессильной злобой, лучше уж Сюй Фэн займёт трон, чем я позволю Вам вернуть себе власть. — Трон отдашь Сюй Фэну, а свои обязанности своей милой служанке? - Тай Вэй смотрел пристально в самые глаза, но Жунь Юй вдруг понял, что именно этот момент может стать главным в этом испытании. Подставить Куан Лу он никак не мог, она и так довольно была им скомпрометирована. — Повелительница Полуночи давно уже выполняет обязанности Повелителя Ночей, вполне справляясь с ними, - максимально ровно откликнулся он, - и никому не придёт в голову отстранить её от этой работы, даже если императором станет кто-то другой. Сюй Фэн уважает её за сдержанность и исполнительность, а дядя души не чает в своей Росинке, как и в Цзинь Ми. — Повелительница Полуночи? Так быстро? - в голосе мелькнула насмешка. — Я ценю верность, - холодно ответил он, до скрипа зубов желая, чтобы его, наконец, отпустили. — Драконью суть не изменить благими делами, - Тай Вэй смотрел пристально. "Верит ли отец сам в то, что говорит?" Всё происходящее казалось каким-то фарсом. - Однажды, сын мой, ты оступишься, и каждый из тех, что сохраняет тебе верность или показывает свою лояльность, увидят тебя таким, каков ты есть. Дракон умеет скалить зубы, ему неведомы жалость и долгие метания. Быть императором не то же самое, что быть принцем, - голос отца вдруг стал надтреснутым, - нужно делать выбор. Всегда. И часто он будет не только не в твою пользу, но и будет нарушать личные границы тех, кто тебе дорог. — Белый водный дракон никогда не станет таким, как огненный дракон, - холодно ответил Жунь Юй, смотря в глаза напротив, сверкающие яркими искрами. - Если мне грозит стать таким, как говорит отец, то я заранее постараюсь обезопасить от себя всех тех, кого сейчас защищаю. И всё же он поморщился, когда сильные мужские пальцы сжали его руку так, что от ногтей остались вдавленные полукружья. Его внутренности пылали, словно бы осыпаясь стеклянным крошевом. Ещё немного, и он уже не сможет держать концентрацию и связно формулировать мысли от разрывающей боли. Оказалось, что есть нечто страшнее, чем пережитое уже наказание. — Если только однажды я пойму или услышу от приближённых мне лиц, что становлюсь похожим на своего отца, - выдавил он из себя, - то начну готовить передачу власти Сюй Фэну или на тот момент его сыну или дочери. — Разве Повелительница Полуночи не подарит молодому Императору наследников? - вопрос был задан язвительно, а глаза напротив сощурились, тогда как пальцы переместились чуть выше, оставив после себя красноту наливающихся синяков. В ответ Жунь Юй лишь сплюнул темную кровь, вытирая рукавом бледные губы и оставляя на светлой ткани красно-розовые разводы. Он слабел, и отец отлично это видел. Ещё немного, и он просто потеряет сознание. Чего добивался отец всем этим, Жунь Юй не мог сказать, но при этом он вдруг четко понял, что его слабость может стать точкой невозврата для Тай Вэя. — Убив меня сейчас, отец не получит желаемое, - просипел он из последних сил. - Смерть не станет избавлением, - добавил он, закрывая глаза и отдаваясь темноте, что смыкала над ним свои кожистые крылья. Но в этот же момент он ощутил, как боль оборвалась, а он сам рухнул на колени, сильно ударившись о камни. Он снова кашлял кровью, по вискам струился пот, словно он долго и мучительно болел и метался в лихорадке. Лишь несколько минут спустя он смог подняться, чтобы вновь посмотреть в глаза своего отца. Странно, но всем его телом овладела усталость и ледяное безразличие. На лице напротив он видел невысказанный вопрос, отчего позволил себе ядовито усмехнуться, расправить плечи и вновь сцепить пальцы за спиной. Пока он не ответит на этот вопрос, он будет главным в этой партии, а когда ответит, тем более. — Бессмертные выносили приговор, Небесный Император лишь заверил его по истечении срока, - произнёс он. - Потому даже моя смерть ничего не изменить в судьбе Тай Вэя. Как Император я могу лишь смягчить некоторые условия приговора, но не изменить его. Сюй Фэн так же ничего не может изменить, лишь следовать букве закона, исполняя волю Бессмертных Шести Царств. Будет ли у него желание смягчать для Вас условия приговора после убийства старшего брата и вины за судьбу Ту Яо, лежащей на Вас? Тай Вэй быстро приходил в себя, он умел быть хладнокровным, чтобы не упустить выгоду для самого себя. Жунь Юй усмехнулся, рассматривая измаранный собственной кровью рукав, а затем вытащил из волос заколку и сорвал гуань, дав волосам рассыпаться по плечам. Стало немного легче, но теперь ему будет не избежать объяснения, когда он выйдет из Павильона Брачных Уз. А в том, что он выйдет отсюда, Жунь Юй уже не сомневался. — Мне не нужно смягчение приговора, - ровный голос отца заставил обратить на н его внимание. - Принцесса Лю Ин высказалась вполне определённо, и её мнение обосновано Небесными законами. — Бессмертные и вынесли отцу приговор в виде смерти, - Жунь Юй на секунду замолчал, смотря в напрягшуюся спину, - через изгнание, - добавил он и замолчал, чтобы дать отцу его услышать и понять. Не было ничего страшнее для властителя Небес, чем влачить свою жизнь среди смертных столетие за столетием. И если для Ту Яо это могло стать уроком и избавлением от одержимости и ненависти, то для Тай Вэя не было ничего страшнее такой участи. — Изгнание? - спросил он, так и не обернувшись, но голос дрожал от сдерживаемого гнева. — С малой толикой внутренних сил, чтобы не иссушить меридианы и защитить себя, - спокойно ответил Жунь Юй. Приговор был для обоих супругов вынесен быстро, но Жунь Юй был не вполне согласен с тем, что постановили Бессмертные. Как он и говорил, наказание должно стать уроком, искуплением, а не причиной к большей ненависти. И если для Ту Яо был назначен срок искупления, то низложенного Императора изгоняли на всю его долгую бессмертную жизнь. - Остальные силы должны в запечатанном виде храниться либо у Владыки Лао, либо у Повелителя Пламени. "Я не готов довериться тебе, отец. Даже если ты вернёшься на небеса, вернуть свои силы без волеизъявления своих сыновей ты не сможешь". — И в случае твоей смерти от моей руки приговор не будет пересмотрен? - спросил Тай Вэй и после нескольких минут молчания рассмеялся, вот только весёлого в этом смехе ничего не было. - Умно. Дальновидно. - Между ними повисло молчание, но Жунь Юй не торопился продолжать беседу, пытаясь вернуть себе внутреннее равновесие. - Каков срок? - всё же был задан вопрос, на который отвечать не хотелось. — Без срока, - сухо ответил сын. — Какое унижение, - реакция была с тонкой усмешкой. - Уж лучше взять в заложники Небесного императора и вечность... — Если отец пожелает, то можно изменить судьбу, хоть и покинуть Небесное Царство минимум на десять тысяч лет, а может быть и более, - не дав ему закончить произнес Жунь Юй. Да, выглядел он сейчас отнюдь не внушительно, но что-то в его голосе заставило отца развернуться и посмотреть ему в глаза. "Ты же понимаешь, что не за просто так?.." Жунь Юй действительно готов был изменить приговор отца, но только если тот примет правильное решение. Так или иначе, но это на самом деле был его выбор. — Интересно будет послушать, - в глазах отца сверкнуло золото, но тут же потухло, как свеча на ветру. Он усмирил свой гнев. — Бессмертный Тай Вэй может пройти испытание десятью перерождениями, чтобы избавить себя от алчности, жажды крови и одержимости, - спокойно ответил Жунь Юй. Это было самое правильное решение. - Сколь долго продлиться каждая жизнь, не знает никто. Бессмертный может прожить жизнь члена императорской семьи или самого императора среди смертных, или приближённого министра императора, или прожить жизни совершенствующихся даосов, чтобы понять свои ошибки в качестве отца и наставника. Может быть одна из жизней будет проходить среди нас, позволив увидеть ошибки в качестве Бессмертного Владыки, но мы оба этого так и не узнаем. Возможно отец станет необъявленным героем, обладающим властью среди смертных, но отдающим всего себя воплощению патриотической идеи. А может быть отец сможет прожить жизнь просто отца, заботящегося о своих детях, проходящих через многочисленные трудности взросления и дворцовых интриг. - Он на мгновение замолчал. Десять перерождений - не прогулка по вечернему саду, однако Жунь Юй был уверен, что для Тай Вэя это могло стать чем-то большим, вернув его впоследствии в семью менее одержимым властью и более соответствующим статусу отца. - Что случится по завершении испытания, уже зависит от Бессмертного, проходящего этот путь. Тай Вэй молчал долго, а затем вдруг поднял руку в сторону сына и выпустил золотое плетение. Лишь через несколько секунд Жунь Юй понял, что перестал дышать, что сердце заполошно бьётся почти в горле. Меридианы снова горели от той стремительной энергии, что текла по ним полноводной рекой, восполняя силы Дракона, а перед внутренним взором снова были все миры, испещрённые звёздным сиянием. Он снова был собой, и от этого ощущения еле удержался на ногах, так сильно оно ударило. Отец стоял напротив и смотрел внимательно. В глазах его не было теплоты или участия, но и злости, презрения тоже больше не было. — Тай Вэй пройдёт это испытание, - уверенно произнёс он, - а после возвращения сразится с Небесным Императором за трон. — Нет. — Нет? - и снова эта насмешка в глазах. "Ты не слушал меня? Ты... испытываешь меня, отец?" — Жунь Юй не будет сражаться с Тай Вэем за трон. Лишь Бессмертные Шести Царств решат со временем, хорошим ли я буду правителем. Мы можем сразиться, но даже моё поражение не вернет Вам трон. Этого не будет. — Я могу вернуть свой трон силой, ты же знаешь это, сын, - в глазах отца светилась золотом странная жажда знания и понимания. — Если целью Тай Вэя есть благоденствие всех Шести Царств, то он не будет этого делать, дабы не ввергать эти территории в состояние кровопролитной войны, - спокойно ответил он. Перед его взором встало то самое сражение, изменившее всё, уничтожившее в нём ту одержимость Цзинь Ми и Сюй Фэном, которой он жил. - Если же цель Тай Вэя есть лишь власть и трон... Тогда я назову себя глупым и наивным, ведь дарование Вам испытания среди смертных - это благо, которого лишили Вас те, кем Вы хотите повелевать. - Жунь Юй посмотрел в сторону, а затем пожал плечами. - Трон без тех, кем можно повелевать, кого можно направлять, кто нуждается в помощи Небесного Императора, ничего не стоит. — Когда ты стал таким, Жунь Юй? - в голосе отца промелькнуло любопытство, или ему это лишь показалось, но он вернул своё внимание Тай Вэю и, смотря тому в глаза, ответил. — В день смерти моей матери. Понимание молчанием растеклось между ними. Больше говорить было не о чем, поэтому Жунь Юй тряхнул руками и уверенно развернулся в сторону выхода. Лишь у самых дверей он остановился и, чуть повернув голову, произнёс: — Когда Тай Вэй будет готов, пусть даст знать, - и вышел под яркий свет дня.