Перекрёсток судьбы

В зале предков Дворца Древних Мудрецов было светло и просторно. И тихо. Он медленно осматривал мемориальные таблички всех тех, кто был до него, и вспоминал тот безобразный момент, когда они здесь же повздорили с младшим братом просто из-за того, что он продолжал люто ненавидеть отца с мачехой. Даже после их смерти. Просто потому, что даже после своего ухода они оба портили ему жизни в лице Феникса, ставшего для него тогда воплощением всех его неудач. Теперь он снова стал Императором. Но в глубине своего сердца больше не видел черноты, лишь лёгкие затемнения. В конце концов, как он и говорил, Сюй Фэн не был виноват в том, что между ними планомерно и старательно вбивались клинья. Не виноват он и в том, что единственная женщина, которая была дарована Первому принцу, выбрала его в качестве любимого. Жунь Юй теперь понимал, что раньше в его сознании был ясно вырисован не один дракон, но он постоянно забывал добавить ему глаза, оттого он так и не достиг облегчения на душе и на сердце. — Только не говори, что ты призвал меня лишь для того, чтобы узреть твоих предков и поклониться их памяти, - голос Янь Ю хоть и был язвительным, но всё же приглушенным. Даже ему было понятно, в таком месте стоит быть более осмотрительным. "Как же мы могли тогда так осквернить это место?" В тот день они с братом сказали друг другу много всего, особенно он постарался уничтожить Феникса словами, растоптать его, но по истечении времени он и правда пожалел о каждом их сказанных слов. Жалел ли Сюй Фэн? Он, Жунь Юй, никогда об этом не узнает, потому что в той жизни смерть Морозного цвета обесценила все слова, которые были сказаны или могли бы быть сказаны. — Теперь я Небесный Император, и потому не буду скрываться, когда требуется совершить три поклона, - спокойной ответил он, опускаясь на колени и открывая обзор на выделяющуюся из всех остальных мемориальную табличку с выгравированным именем принцессы племени крылаток Су Ли. — Почему она здесь? - нервно дёрнув рукавом спросил Повелитель Змей. - Ей не место здесь, тебя осудят за своеволие... — Она является матушкой Небесного Императора, это достаточная причина находиться ей в Зале предков, чтобы Император мог выказать почтение не тайком за закрытыми дверями, - тихо произнес Жунь Юй, сложив левую ладонь на правую и поклонившись до пола, коснувшись его руками. А когда поднялся, то быстро повернулся, сверкнув на названного брата глазами. - Но не волнуйся. О том, что здесь есть её табличка, знает ограниченный круг. Пока она укрыта магией Повелительницы Полуночи, потом я сделаю это сам, - а после минуты тишины добавил. - Однажды в этом не будет необходимости. — Когда ты собираешься поговорить с ними? - Янь Ю опустился рядом на колени и в ожидании ответа поклонился приёмной матушке, как и подобает. Жунь Юй задумчиво смотрел в сторону, где однажды должна была появиться табличка его отца, и молчал. За прошедшие месяцы он успел стать Небесным Императором по всем традициям, в благоприятный день взойдя на тронное возвышение и одев на голову мянгуань. Рядом с ним в тот день стоял Сюй Фэн во всем великолепии облачения главнокомандующего Священной Армией, а у его трона стояла Куан Лу, возвышенная до Повелительницы Полуночи. Все давно привыкли, что дочь Бессмертного Тайсы следует за Повелителем Ночей неотрывной тенью, никто не удивлялся ни её повышению, ни её присутствию рядом с ним. Как он и планировал, через три дня после того, как его отца низложили, а его самого провозгласили Императором, он получил ответы от бессмертных Шести Царств. С того момента прошло уже много времени, но он никак не мог заставить себя поговорить с теми тремя лицами, судьбу которых необходимо было решить. Оттого бывшая императрица Ту Яо томилась в своих покоях, лишенная почти всех духовных сил и так и не имеющая понятия о произошедшем, как это было и ранее. Принцесса Суй Хэ оставалась в Небесной темнице, кажется, забытая всеми. Жунь Юй понимал, что ему жаль эту женщину, но жалость его исчезала, как дым, когда он получал донесения от стражников. Отец же, что было удивительно, томился в Чертоге Брачных Уз, из которых безрезультатно пытался выбраться несколько раз, но плетение дяди выдерживало даже самую яростную атаку Огненного Дракона. Дядя ходил очень гордый собой, а Жунь Юй каждый раз усмехался. Разговаривать с отцом он не спешил, как и с двумя принцессами птичьего племени, потому до сих пор оставался без духовных сил. Однако, казалось, это вообще никого не волновало, ведь на его стороне были Сюй Фэн и Бессмертный Ло Линь, с которым он продолжал играть в вэйци. — Это необходимо, ты прав, и решение давно принято, - чуть дёрнув бровью кивнул Жунь Юй, поднимаясь. — Ты не стремишься раздавать милости и при этом не готов требовать наказания, - хихикнул Янь Ю. - Не думаешь, что тебя назовут нерешительным? — Я должен поговорить с Сюй Фэном, - Жунь Юй не заметил, как лицо его на мгновение страдальчески сморщилось. - Я должен быть уверен в том, что, если однажды он отвернётся от меня, то от меня не отвернётся вся Священная Армия. У меня нет такого авторитета среди солдат, как у него. — Ты - Небесный Император, они обязаны тебе подчиняться. — Сюй Фэн - Второй принц Небесного Царства и главнокомандующий, ему они также обязаны подчиняться. И всё же, - Жунь Юй поправил рукава и сложил руки за спиной, - они будут подчиняться ему и тогда, когда он не будет ни принцем, ни их главой. Это преданность, основанная на уважении и доверии, на восхищении его воинскими навыками и его моральными устоями. — На месте Феникса я бы уже горелой вороной летел в Царство Цветов и каркал там, чтобы не прилетело, - они медленно вышли из Дворца Древних Мудрецов и дождались, пока за ними закроют двери. - Ты хоть кому-нибудь доверяешь?.. — Конечно, - ответ был дан немедленно, не задумываясь. В этой жизни, которую он, кажется, смело мог считать своей окончательно, отбросив страхи прошлой, у него были люди, которым он мог довериться. Полностью или нет, - не важно. У него была Куан Лу, которой он готов был отдать свою жизнь, если то потребуется. Он доверял ей настолько, что самому было страшно. Он боялся довлеющего над ними заклинания и его последствий: даже если его проблема и была решена, то о последствиях для Повелительницы Полуночи они узнают не ранее того же момента в этом времени. Он не знал, сможет ли эти столетия прожить в постоянном беспокойстве, потому приближал к себе Куан Лу постепенно, чтобы разделить с ней жизнь, какой бы она ни была. У него был Янь Ю, в преданность которого Жунь Юй так до конца и не верил, зато верил в братские узы, которые стали между ними подобны самым крепким цепям. Он знал, даже если завтра они рассорятся из-за какого-нибудь вопроса, даже если Повелитель Змей уйдёт громко и скандально, то названный брат всё равно поддержит его в трудную минуту, даже если будет обижен. Он старался ценить эти отношения. Доверял ли он Сюй Фэну? Жунь Юй не знал. Скорее нет, потому что до конца не был уверен в причине, побудившей младшего брата встать на его сторону. Может быть он решился на это, потому что ему нужно императорское разрешение на брак с Цзинь Ми, которого никогда бы не дал отец? Но время могло многое поменять, отец мог смягчиться или поменять приоритеты, этот брак мог быть очень выгодным для Небесного Императора Тай Вэя. Может быть перевесило братское чувство, и Сюй Фэн после всех сказанных между ними и на торжествах речей проникся всем тем, что пытался донести до него Жунь Юй? Его смущала решимость брата в тот момент. Не была ли она навеяна атмосферой момента? Не пожалел ли он уже о содеянном? Однако как и прежде у них не было возможности поговорить или они сами делали всё, чтобы такой возможности не было. Он был ему благодарен, Жунь Юй им немного даже гордился, но доверия так и не возникало. — Тогда поговори уже с этими птицами! - воскликнул Янь Ю, вырывая его из задумчивости. - У тебя три птицы на попечении, две из них заперты в клетках, одна мечется между сыновьей почтительностью и братской привязанностью. Даже мне его жалко, - фыркнул названный брат и, дернув рукавами, быстро зашагал прочь. Жунь Юй знал, что трудное надо делать сразу, но ему необходимо было подготовиться к этому разговору. И если очередного разговора с отцом он избегал намеренно, а относительно Суй Хэ даже продумал всё до мелочей, то в этом случае... Он наблюдал издалека за Дворцом Пурпурных Облаков, где была заперта мачеха все эти долгие месяцы, заблокированная ситами Огненного Дракона. Сейчас он был уязвим, и даже практически опустошённая Ту Яо могла навредить ему. Но видеть одну и ту же картину из раза в раз становилось всё мучительнее: Сюй Фэн решительно приближался к дворцу матери, отстегивал меч, чтобы отдать его одному из солдат, стоящих на страже, и замирал в нерешительности, затем он подходил к высоким створкам дверей, касался их пальцами и даже иногда поглаживал, а затем так же решительно выхватывал свой меч у стражника и удалялся. Он ни разу не навестил мать, хотя это грызло его изнутри. Единственное, на что Феникс решился, так на блокирование выхода на Балкон Пустоты, опасаясь за её душевное равновесие. "Что ж, если младший брат не решается рассказать матери о том, что произошло, не желает стать объектом её разочарования и гнева, пора вновь взять эту обязанность на себя". Во всём великолепии императорских одеяний, предварительно сняв мянгуань, он направился к мачехе. Тяжелая расшитая серебром ткань шуршала при каждом движении, вышитый Куан Лу дракон всё так же казался практически живым, утренняя роса бликовала от каждого луча света. В этих одеяниях он сам себе казался неуязвимым в отличие от тех его прошлых одежд, которые давили на его плечи и так и просились их скинуть, чтобы остаться в простом белом ханьфу Повелителя Ночей. — Кто-нибудь навещал госпожу? - поднимаясь по ступеням спросил он стражника. — Каждый день приходит Его высочество, но он ни разу не заходил, - тут же было ему ответом. - Слуги приносят еду, но мы относим её сами, предварительно проверив. — Хорошо, - ответил он, распахивая створки дверей. Эти несколько мгновений, когда они ещё не видели друг друга, заставили Жунь Юя окунуться в воспоминания о прошлом. Как он ненавидел её тогда, как желал отомстить, сделать больно, растоптать! Как желал её смерти и при этом желал, чтобы она жила. — Сюй Фэн? - голос мачехи заставил его вынырнуть из воспоминаний. Он осознал, что стоит за ширмой, а мачеха сидит за сервированным к чаю столом. "Да будет так". И он размеренно вышел на середину комнаты, смотря на женщину перед собой спокойно и невозмутимо. - Ты? - сколько же в её голосе было недоумения и разочарования. - Пришёл посмеяться надо мной? — Ваш характер, госпожа, совершенно не желает меняться, - тут же ответил он, решив пока идти той же дорогой. - Если бы я решил посмеяться над Вами, то это был бы не самый лучший способ, - и он намеренно показным движением расправил рукава, заставив дракона сверкнуть разверзнутой пастью. — А ты много на себя берешь, как и прежде, - с презрением в голосе был ему ответ. - Когда Сюй Фэн станет небесным Императором, он вызволит меня отсюда, а тебе воздастся по заслугам. Жунь Юй вздохнул и посмотрел на женщину перед собой с некоторой долей жалости. Как же ей всегда хотелось именно своего сына посадить на трон! Как же ей хотелось ещё раз досадить Су Ли, унизив пасынка. — Вынужден разочаровать Вас, госпожа, - они вновь застыли друг напротив друга, но теперь Жунь Юй не был полон ненависти, с каждой минутой ему было всё больше её жаль. - Вам необходимо знать, что несколько месяцев назад на торжествах в честь отца Сюй Фэн преклонил передо мной колено и самолично провозгласил меня Небесным Императором. — Это невозможно, - из её горла вновь вырвался нервный смех, а в глазах застыла настороженность. - Думаешь, я дитя малое? — Госпожа, я ещё не закончил, - он поднял руку, останавливая её. - В тот же день Император Тай Вэй пытался убить меня и был низложен волею бессмертных Шести Царств. — Нет, - она оступилась и попятилась. "Вы всегда были умны, госпожа Ту Яо". - Это невозможно! - Теперь она начала наступать на него, и он кожей ощущал, как вокруг них клубится аура страха, неверия и чего-то ещё, чему он никак пока не мог дать описания. - Ты всё врёшь! Свои эмоции она обрушила на увесистый канделябр, упавший с грохотом. По полу покатились потухшие свечи. Жунь Юй лишь вовремя отступил на шаг, чтобы даже столь малые духовные силы мачехи не ранили его пока очень уязвимое тело. — Ваше величество? - в распахнутых дверях стоял стражник. — Всё в порядке, - спокойно ответил он, даже не взглянув в ту сторону и в некоторой мере наслаждаясь недоумением, а затем и страхом на лице низложенной Императрицы. - Вы можете удалиться. — Слушаемся, - и двери со стуком были закрыты, отгородив их от внешнего мира. Ту Яо пятилась, вытаращив на него глаза. Она всегда была умной женщиной, и теперь вдруг осознала, что все её чаяния, все её планы рухнули в одно мгновение. — Ваше величество? - тихо спросила она. - Это ложь. Просто ложь, - она начала шаг за шагом приближаться к нему, а Жунь Юй приготовился вновь получать пощечины. Что ж, пусть так. Даже ненавистной ему женщине нужно выпустить своё отчаяние, прежде чем услышать то, что он скажет. Он бесстрастно смотрел ей в глаза и не делал ни попытки сдвинуться с места. - Этого просто не может быть! - яростно воскликнула она и неожиданно осела на пол, сотрясаясь в истерическом то ли плаче, то ли хохоте. - Почему? Почему так случилось?! - она мотала головой и шарила вокруг себя руками, словно бы ища там ответ. — Я могу ответить только, что в этом есть и Ваша вина, - спокойно ответил он на вопрос, который, кажется, не требовал ответа. Но своим холодным и бесстрастным тоном он заставил её вскинуться и уставиться на него покрасневшими глазами. Нет, она не проронила ни слезинки, но теперь её съедал гнев. — Даже если ты так меня ненавидишь, - прошипела она, медленно поднимаясь и вставая перед ним, гордая и величественная, какой и положено быть Императрице, - ты не должен был унижать Сюй Фэна! Ты же его любимый брат. Что он тебе сделал? — Госпожа утверждает, что склониться предо мной — это великое унижение для Феникса? - Жунь Юй дёрнул плечом и сделал шаг в сторону. - Но это было его решение. Никто не принуждал его не подчиниться Небесному Императору и встать на защиту старшего брата. Никто не заставлял его отречься от возложенной на его плечи отцом власти в пользу Повелителя Ночей. — Не принуждал? - она расхохоталась. - Наверняка всему причиной эта мерзкая девчонка! Ради неё он готов был пойти на любое безумство! — Но это его право, потому как это его жизнь, - голос его стал холоден, а выражение лица бесстрастным. - Вы желали манипулировать своим сыном, дергая его за ниточки, чтобы он вечно оправдывал Ваши ожидания? Вам было мало одного сына, чьей жизнью Вы играли, как Вам хотелось? Вы никогда не были счастливы, но упорно старались сделать Сюй Фэна таким же несчастным своими же руками! — Этот глупый мальчик не знает, что для него лучше, - сколько в её голосе было уверенности. - Зачем только я решила привести тебя во Дворец? - теперь в её голосе разлилась горечь. - Не стоило мне приводить такого, как ты, во Дворец! — Вы правы, нужно было убить меня в тот день. Но ведь Вы хотели досадить моему отцу, не так ли? Вам хотелось сделать больно моей матери? - он усмехнулся и отвёл взгляд, рассматривая теперь вышивку на своём рукаве. - Когда Вы убивали мою мать и отбирали тысячи и тысячи жизней крылаток, думали ли Вы о том, что действуете по воле своего супруга и ему во благо? Когда пытались убить раз за разом Цзинь Ми, думали ли о том, что Ваш сын возненавидит Вас? — Но он бы стал Императором! — Власть, - он скривил губы в презрительной усмешке, - она отравила Вас. Когда Вы убивали ради моего отца и жертвовали столькими жизнями, у Вас не было ни капли сожаления или сочувствия к Вашим жертвам. Ради того, чтобы сидеть на троне, Вы готовы были смести со своего пути всё, даже своего сына. — Сюй Фэн... только мой сын достоин быть Императором! — Может быть, - спокойно согласился Жунь Юй, - но он отказался, потому что предпочитает золотой клетке свободу. Женщина перед ним засмеялась своим отравляющим слух смехом, и Жунь Юй позволил себе поморщиться. Было неприятно. Весь этот разговор был ему неприятен, но он был необходим им обоим. Жунь Юй желал отпустить тянущую сердце ненависть, оставить её в прошлом, а ещё до дрожи в пальцах так сильно удивить мачеху, чтобы она самолично согласилась с ним и преклонила колени. — Свободу? - сквозь смех произнесла Ту Яо. - У любой свободы всегда есть границы. Кому как не тебе знать об этом! - Она вдруг оказалась очень близко, схватив его за запястье и удерживая рядом. Жунь Юй попытался дернуть рукой, но она держала очень сильно. - Что ты пообещал ему, что он предал своих отца и мать? Как тебе удалось... И голос её оборвался, а на лице вдруг появилось искреннее недоумение. Теперь она вцепилась в его запястье уже двумя руками, удерживая и прощупывая пульс. Бывший Повелитель Ночей с абсолютным безразличием наблюдал за происходящим, больше не пытаясь вырваться. Ему казалось, что впившиеся в его руку когти принадлежат диковинной птице, и обязательно останутся следы. — Почему я чувствую пустоту? - с непонятной ноткой паники спросила женщина, смотря на белоснежную кожу запястья, под которой билась синяя жилка. — Я уже говорил, что Ваш супруг и мой отец, не имея другого решения, вознамерился подвергнуть меня смертной казни, для чего загодя заблокировал меридианы, чтобы я не мог оказать ему достойного сопротивления, - он настойчиво вытянул руку из цепких пальцев и отошёл на пару шагов. От того, что будет дальше, зависело слишком многое. - Сейчас даже Ваших сил, госпожа, хватит, чтобы причинить моему телу непоправимый вред. Вы можете меня убить, как многие сотни лет мечтали, и тогда Ваш сын взойдёт на трон и станет Небесным Императором. — Это одна из твоих жестоких уловок, Жунь Юй? — Отчего же? - он усмехнулся. - Вы могли бы избавить меня от многих сожалений, убив в тот день на берегу озера Тай, - он прошел по комнате, присел за стол и наполнил себе пиалу ароматным чаем. - Вы можете сделать это теперь... — Если я только подумаю о том, чтобы ранить Небесного Императора, меня подвергнут Небесной каре, - прошипела Ту Яо, стоя у него за спиной, - если же я убью Императора, то умру вслед за ним. — Но чего стоит Ваша жизнь, если вы убьете двух птиц одним камнем? - спокойным голосом спросил Повелитель Ночей, даже не думая обернуться. - Вы устраните нелюбимого сына, расчистите путь Сюй Фэну к трону, - он загнул два пальца на левой руке, а затем, покачав головой, снова отпил из пиалы. - Вот только Вы не увидите восхождения Феникса на трон, потому что, вероятнее всего, будете казнены до благоприятной даты. Возможно, что им же собственноручно. Женщина тяжело опустилась на банкетку и посмотрела на него своими чуть выпученными глазами. Жунь Юй спокойно рассматривал чай в пиале, словно бы ничто из происходящего его не волнует и не касается. — Ты хочешь разрушить своего брата моими руками, - словно бы осознав что-то высказалась Ту Яо. — Госпожа, - он посмотрел ей в лицо и даже мускулом не дёрнул, - Вы всегда, казалось, были так дальновидны и прозорливы, но Ваша ненависть ко мне заставляет Вас раз за разом совершать такие глупые ошибки, - он поднялся и прошел вокруг стола, заходя за спину мачехи. - И если верно изречение, что внешняя картина порождается сердцем, то насколько же Ваше черно. — Как смеешь ты говорить о черноте сердца? - прошипела она, поднимаясь и оборачиваясь. Ей было неудобно, он специально этого добивался, она должна была чувствовать себя загнанной в угол, упираясь в стол, но Жунь Юй и не собирался упрощать ей жизнь. - Может быть я и не была тебе хорошей матерью... - "Может быть?" - с усмешкой взлетела бровь, а на губах промелькнула улыбка, - ...и мои мотивы не были такими уж альтруистическими. Но ты вырос как Первый принц, а не как безродный червяк, оторванный от матери и непризнанный отцом. — Вы правы, - его реакция была спокойной, но глаза вдруг недобро сверкнули. - Стоит признать, что именно благодаря Вам я стал тем, кто я есть сейчас, - и он позволил губам исказиться в призрачной улыбке, хотя глаза оставались холодными. - Вам так сильно хотелось видеть во мне врага Вашего сына, что я стал им. Вам так сильно хотелось представить меня, как узурпатора трона, что я решился на это. Вы так страстно желали сделать меня изгоем собственной семьи, что я принял это и нашёл себе семью в другом месте. - Жунь Юй сделал шаг в её сторону, делая её положение ещё менее комфортным. - Вас не должно это не радовать, госпожа. — И что теперь? - спросила она с вызовом. Жунь Юй позволил себе всмотреться в её лицо, а затем отвернулся. Что теперь? Как ответить на этот вопрос, чтобы не запутаться? Он подошёл к дверям, выходящим на Балкон Пустоты и резким движением распахнул их, впуская в комнату прохладный воздух. Он сложил руки за спиной, даже не думая повернуться к женщине, стоявшей сзади, и втянул носом этот воздух. — В тот день, - и он даже не собирался уточнять, когда это было, - я поклялся себе, что вы все понесёте наказание. Вам следовало убить меня тогда. - Жунь Юй посмотрел в темнеющее небо. - Поначалу единственным моим желанием было довести Вас до крайней степени отчаяния, после которой нет другого пути, как шагнуть в пустоту. Когда-то Вы пытали Повелительницу Цветов и заставили спрыгнуть с Балкона Пустоты, но я не мог сделать того же с Вами, - он дернул плечом, но не обернулся, хотя тишина за спиной давила. - Потому я понял, что не могу позволить Вам просто умереть, - он обернулся и посмотрел на неё так, что она дернулась и отступила на шаг, а потом ещё. - Я желал, чтобы Вы жили и чувствовали, каково же это потерять мужа и сына. Я желал, чтобы Вы жили и смотрели, как ненавистный Вам сын правит Небесным Царством, принося людям мир и спокойствие. — Я всегда считала тебя гнилым изнутри, - прошипела она, отступая ещё на шаг. - В тебе нет ни капли величия, лишь гнилая суть твоей матери. Правитель с чёрным сердцем - это ли не проклятие для Небес?.. — Теперь, - продолжил он, словно не обращая внимания на её высказывания, - я стал Императором и намерен каждому воздать по заслугам. Моё намерение следовать законам и справедливости никогда не менялось, хоть я и не отвергаю того, что желал отнять несколько жизней, чтобы вымостить ими дорогу душе моей матушки. - Жунь Юй вновь прошёлся по комнате, наклонился над упавшим канделябром и подобрал несколько свечей. Воск ещё был мягким и тёплым, согрев его пальцы. — Смиренной Ту Яо интересно узнать, какова справедливость Императора Жунь Юя на вкус, - ядовито осведомилась мачеха, расправив плечи и гордо вздёрнув подбородок. Если бы Жунь Юю не хотелось быстрее закончить этот разговор, если бы он не ненавидел её так долго, если бы его обида не была столь глубокой, он бы смог, наверное, оценить её храбрость и где-то наглость. И пусть сейчас жажда мести и злоба не застили ему глаза, он должен был показать себя достойным трона, хотя бы самому себе. — Бессмертные Шести Царств сошлись во мнении, что деяния Бессмертной Ту Яо недостойны статуса Императрицы ещё до низложения отца. В тот день Вы остались лишь матерью двух сыновей. Пусть это и не было объявлено, но отец перестал считать Вас супругой, лишив всех привилегий. Ваше ежемесячное пособие было сокращено до таких размеров, чтобы хватало на жалование слуг и охраны. - Жунь Юй смотрел на мачеху и дивился её стойкости. "Впрочем, за месяцы заключения можно было смириться с чем угодно". - Позднее, когда я испросил у бессмертных совета относительно Вашей судьбы, ответы были неоднозначны, некоторые высказались в пользу Вашей смерти. — Какое для тебя облегчение, - заметила она, но Жунь Юй пропустил мимо себя это едкое замечание. Если бы он действительно собрался лишить её жизни, то ему не нужно было ничьё на то согласие. В той жизни он мог позволить ей покончить с собой, но предпочёл оставить жить по эгоистичным мстительным мотивам, теперь всё было иначе. — Однажды Сюй Фэн спросил меня, как ему Вас спасти, - он дивился своему спокойствию. В отличие от себя прошлого в этот момент его не обуревали тёмные эмоции. Это был трудный разговор, но необходимый, потому Жунь Юй мог отнестись к нему как к любому важному государственному делу. Всё это было крайне неприятно, потому что мачеха, на удивление, совершенно не изменилась и была такой же, как он помнил. Но, по крайней мере, теперь она не была сломленной, поэтому могла в конце концов его услышать. - Я ответил тогда, что не в моих намерениях спасать Императрицу Ту Яо. - Он видел, что она собирается что-то сказать в своей манере, но властно поднял руку, останавливая её, и мачеха подчинилась, словно бы задохнувшись воздухом, который вдохнула для произнесения длинной тирады. - Теперь Вы более не Императрица, а всего лишь мать Второго принца Небесного Царства, а для всего мира - приёмная мать Небесного Императора. Ваша смерть мне не нужна. — Но и жизнь моя тебе мешать будет, - с усмешкой добавила Ту Яо. — Как приятно, что мы понимаем друг друга, - в пику ей тут же ответил Жунь Юй, чуть исказив губы в усмешке. Он заметил, что двери снова были открыты, но никто так и не торопился входить. "Что ж, да будет так". Он посмотрел в глаза женщины, ставшей в прошлой его жизни для него сосредоточием всех несчастий, и она перестала усмехаться. Даже лишенный духовных сил, он умел подать себя так, что его начинали опасаться. - Вы будете изгнаны на десять тысяч небесных лет в Царство Смертных, где и проживёте свою жизнь так, как сможете. Большая часть Ваших сил, а также возвращенные от Бессмертной Суй Хэ, будут храниться запечатанными на территории дворца Вашего сына. Вам будет оставлена лишь толика того, чем Вы владели, чтобы не иссушить меридианы и поддерживать жизнь Бессмертного среди смертных. До изгнания Вы подпишете составленный Небесной канцелярией контракт, нарушение любого пункта из которого навлечёт на Вас Небесную кару. Наверное не стоит говорить, что в этом случае Ваше тело будет уничтожено, а дух рассеется? — Ничего я не буду подписывать! - яростно прошипела Ту Яо. - Пока ты не позволишь моему сыну прийти ко мне, я не дам себя запутать или запугать. — Я не запрещал Сюй Фэну посещать Вас, - спокойно отреагировал он, смотря женщине в глаза. - Возможно, ему нечего Вам сказать. Или он не знает, что ответить на Ваши планы измены и предательства. - Жунь Юй расправил рукава нарочито медленно. - В любом случае я сказал всё, что собирался и должен был сказать. За сим откланиваюсь, госпожа, - и он развернулся и спокойной направился на выход из дворца, но, сделав несколько шагов, остановился и чуть повернул голову, словно бы собирался оглянуться. - Возможно госпожа пожелает однажды подняться на вершину Змеиной горы на Острове Крыльев и найдёт там прощение и успокоение, - ему было не вполне безразлично, что будет с этой женщиной. В этот момент, отпустив окончательно ненависть к ней, ему захотелось, чтобы и она отпустила свою одержимость и увидела, что своими действиями делала больно не только пасынку, но и своему сыну, вредя ему чуть ли не больше, чем его личные враги. — О чём ты? - За его спиной что-то упало и разбилось, кажется, на мелкие осколки. Он услышал, как мачеха сделала пару шагов, затем с неприятным звуком что-то сдвинулось. "Я так много знаю о тебе, но ты ничего не знаешь обо мне. Ты создала мой образ и боролась с ним, сделав из меня того, кого себе и создала. Нелюбимый пасынок стал важнее, чем любимый сын. И ты боролась со мной, бросив на передовую родного сына. Ты пролагала ему путь к трону, не спрашивая его об этом, расталкивая всех, кто мешал тебе на пути. Ты сделала так много, но каждое твоё действие оказалось пеплом, тленом, что ничего не значит, что не имеет ценности для того, ради кого ты, казалось, старалась все эти столетия. Ты боролась за место рядом с Небесным Императором, чтобы держать власть, чтобы передать её своему сыну, кормила свои непомерные амбиции чужими жизнями, заливала свою ревность чужой кровью и несчастьем. Была ли ты счастлива?" — Я напомню Вашему сыну о том, чтобы он навестил Вас, - спокойной ответил Жунь Юй, - если это поможет принять Вам моё решение, дабы спасти свою жизнь, - добавил он и спокойно вышел из дворца мачехи. В лицо ему ударил яркий свет, отчего он смежил веки и вдохнул полной грудь. Когда-то он уходил отсюда исполненный мстительного удовлетворения от унижения женщины, потерявшей всё, чем она дорожила. Теперь он надеялся, что за закрывающимися створками он оставил всю свою ненависть, что копилась веками. Он чувствовал, что на него смотрят, а натренированные за всю его жизнь чувства кричали, что в его висок впивается слишком внимательный взгляд. "Ты всё так же мне не доверяешь, Сюй Фэн, хоть и сделал меня Императором. Наверное это и хорошо, ты становишься умнее". Жунь Юй усмехнулся и размеренным шагом отправился в сторону дворца дяди. Нужно было решить этот вопрос уже давно, и Небесный Император Жунь Юй был намерен развязать в этот день все узлы.