Перекрёсток судьбы

Он чувствовал этот холод, что растекается по каждой жилке. Он ни за что не забудет этого чувства, когда собственное тело, кажется, готово разорваться на куски от боли, а потом леденеет изнутри. "Я буду жить, я не умру", — только эта мысль поддерживала теплящуюся с нем жизнь, только эта мысль позволяла не скатиться в пучину боли. Он всегда старался быть мягким и послушным. Ему пришлось с детства тренировать ум и изворотливость, чтобы существовать в императорской семье и поддерживать видимость нормальности. Он любил своего сводного брата, они были одной крови, и частая несправедливость не ломала их отношений, хотя он всё запоминал и никогда не забывал. Но постепенно нотка раздражения на то, что брату всё доставалось легко и просто, хотя это было совсем не так, и он знал это, что многое сходило брату с рук, когда его наказывали за малейшую тень подозрения, начала присутствовать в их разговорах, в их встречах. Он стал оценивать каждый свой шаг, просчитывать наперед, чтобы завтра не споткнуться о что-то, что произошло сегодня. Он был слишком осторожен, он не давал никому в себе сомневаться. Но мания Императрицы привела их туда, где они оказались. И Жунь Юй это запомнил, и в нём что-то сломалось в тот момент, когда родная мать растворилась у его ног, а огненный шар врезался в его спину. Время его жизни, оказывается, было ему одолжено, и теперь мачеха решила, что это время истекло. "Как бы не так!" Наверное он бы забыл и это, просто ещё глубже уйдя в собственный мир, еще сильнее ограничив круг общения и действий. Но когда пытка закончилась, внутри что-то умерло окончательно. Сердце, которое горело разными эмоциями, в котором были любовь и тепло, остыло, стало холодным. В его сердце больше не было прощения. Лежа на полу у ног Императрицы он впервые ощущал внутреннюю пустоту, медленно заполняемую огнём ярости. Он практически умер от холода, что сжигал его изнутри, но тепло всё же появилось из ниоткуда. Жунь Юй не знал где он, что с ним происходит, его разум метался во тьме среди боли и ненависти, но тело его, сгорая от мучительного холода, согревалось чьим-то теплом. Живым человеческим теплом. Это было похоже на объятия матери, и он непрестанно звал её, пытаясь найти во тьме, пытаясь дотянуться. Но мать ускользала всё дальше и дальше, а тепло оставалось. И когда стало уже невыносимо оставаться в этой холодной тьме, он открыл глаза. — Ваше величество... Вы очнулись, — глаза Куан Лу были влажными, но она улыбалась. Жунь Юй плохо соображал, слабость и боль продолжали накатывать волнами, и все силы уходили на то, чтобы сдерживать стон. Тонкие пальцы со всей силы смяли простынь, когда он вспомнил то, что произошло. Вспомнил решение, которое принял в Небесном Дворце у ног Императрицы, поставившей его перед выбором. И он этот выбор сделал, и ни о чём не жалел, и теперь дальнейшие его шаги будут зависеть от того, что сделает Император. Вот только отчего ему кажется, что всё это уже было, что он прекрасно знает, что будет дальше? — Почему мы здесь? — тихо спросил он, осмотревшись. Теперь, придя в себя, он четко понимал, что является Императором, что произошедшее — просто очередной его кошмар, что так часто навещают его во время сна. Дворец Небесных Сфер оставался его дворцом, потому как он не мог даже помыслить переселяться в императорские покои, и за прошедшие годы в этом дворце слишком многое изменилось. Но теперь он видел всё таким же, каким было... слишком давно. И ещё он помнил, что должен был задать другой вопрос. — Она их отпустила? — он знал, что она кивнёт, потому снова прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и понять, что происходит с ним сейчас. — Ваша жизнь всё так же Вас не заботит? — тихо спросила Куан Лу, и Жунь Юй напрягся, потому что спрашивать она должна была иначе. — Я дал матушке слово, что защищу Ли'эра. В озере Дунтин таких как он тысячи... Ли'эр, что жил в озере Ли, тысячи лет провёл под чужой крышей. Я не хочу, чтобы они испытали это на себе, — он говорил это отстранённо, смотря в потолок, который медленно кружился перед глазами, но и прислушиваясь к тому, что происходит. Он чувствовал на себе её взгляд, словно бы она тоже услышала, что произнесённое им было теми же словами, что он должен был произнести, но и не теми же одновременно. "Интересно". — Повелитель Ночей, твоя душа болит за простой люд, — этот голос он тоже знал, и радость захлестнула его с головой, потому что только о смерти этого человека он по-настоящему скорбел, когда выныривал из моря ненависти, в которое погружался. — Боги смилостивились над жителями Дунтина. — Жунь Юй внутренне жёстко усмехнулся, потому что ни в какие милости больше не верил. Только холодный расчет. Он тут же начал подниматься без слов, хотя должен был поприветствовать гостя, он точно помнил это. Куан Лу же опустилась рядом с ним и поддержала за плечи, а он вдруг понял, откуда было то тепло, что согревало его во время ледяной лихорадки. Если бы он мог, он бы обернулся и заглянул ей в глаза. Если бы не боялся причинить ей боль и снова подвергнуть её жизнь опасности, то прижался бы к её груди спиной, чтобы снова ощутить человеческое тепло, заставил бы её крепче себя обнять. Если бы он не сознавал, что происходит что-то странное, что это всё с ним уже происходило, и он не может сейчас действовать как-то иначе, чем это было в тот момент, пока не поймёт, что случилось. — Ты тяжело ранен, — в голосе Повелителя Вод было тепло и беспокойство. Этот человек видел два самых важных в его жизни события и верно предполагал, что они станут поворотными. Ло Линь определенно желал наставить его на верный путь, чтобы он отринул ненависть. — Скорее ляг обратно, — мужчина опустился рядом с ним на кровать, словно заботливый отец, и сердце Жунь Юя болезненно сжалось. — Бессмертный, у меня небольшая просьба, — как сквозь вату произнес он, вспоминая всё то, что должен был сказать. Те слова теперь для него почти ничего не значили. Но Ло Линь смотрел так внимательно, что он должен был отыграть эту сцену до конца. — Я слишком слаб. Мне не одолеть Императрицу. — "Не сейчас. Не в этом состоянии. Не с этими исходными". Рука Куан Лу соскользнула с его плеча, и он кожей почувствовал потерю. — Прошу Вас проявить милосердие и позаботиться о племени воды, что лишилось родного крова. — Будь спокоен. Сделаю, что смогу, — и Жунь Юй вновь ощутил, что есть в мире человек, который относится к окружающим справедливо, с заботой и состраданием, который умеет видеть, но при этом тоже может быть жёстким, дальновидным. "Мы так похожи..." Он выдохнул с облегчением и просто теперь ждал того, что будет дальше, хотя прекрасно знал об этом. — После случившегося у озера я принял решение продолжить борьбу с Императрицей, — сердце Жунь Юя обливалось кровью, когда он вспомнил, чем для Повелителя Вод обернется это решение, и какие последствия повлечёт за собой его кончина. — Благодарю, — только и произнес он, ощущая спиной, как маленькая ладонь скользит вверх к его плечу, чтобы снова поддержать. Стало легче дышать. Странно, она касалась его и тогда, но он скорее терпел из-за слабости и желания получить хоть какую-то поддержку, но сейчас эти касания были им желанны. — Куан Лу, — он осторожно дотронулся кончиками пальцев до её руки, ощутив её дрожь, — Бессмертный. Прошу, не говорите никому о моих ранах, — он не боялся, что кто-то осудит Императрицу за содеянное, но он не желал жалости и холодного презрения, что снова выльются на него, словно из ушата. — Особенно Ми'эр, — вот уж чьей жалости он точно не хотел ни тогда, ни потом. А она бы его жалела. Вот только чувствовать от неё это было унизительно, теперь он это сознавал как никогда. — Я не хочу тревожить её, — он чувствовал дрожь пальцев, которые накрыл своими, чувствовал пристальный взгляд девушки, но смотрел лишь на мужчину перед собой. — И я надеюсь, что она никогда не увидит меня в таком состоянии. Ло Линь согласился сразу и, не желая беспокоить его своим присутствием и велев ему отдыхать, удалился. Куан Лу мягко выскользнула из его постели, опустив его голову на подушку, и почтительно отошла в сторону. — Вы должны набираться сил, — только и произнесла она, опустив глаза и не смотря на него. Жунь Юй лишь чуть кивнул головой, смежив веки и желая провалиться в спасительную от боли темноту. Он успеет с ней поговорить, всё выяснить. Он ещё не вполне понимал, что произошло с ним в момент, когда он должен был умереть в кровати, забрызганной кровью, но он обязательно это узнает. — С тобой всё будет хорошо, Жунь Юй, — услышал он тихий голос, а потом его щеки словно крылья бабочки коснулись девичьи пальцы. Он только мысленно усмехнулся: Куан Лу, что служила Повелителю Ночей, никогда бы не осмелилась такого произнести, но Куан Лу, которая служила Императору, могла не только это сказать, но и обнимать его тело, когда он сгорал от ледяного холода в беспамятстве.