Перекрёсток судьбы

Он плавал в беспамятстве, тело скручивало от холода, который его всё же настиг. Он помнил, как с трудом дошел до своих покоев, стараясь никому не показывать своего состояния, как закрылись тяжелые створки дверей, как он рухнул прямо там, захлебываясь кровью, хлынувшей изо рта. Он знал, что однажды этот миг наступит, но не думал, что это будет так скоро. Он даже не смог подготовить почву для прихода к власти Сюй Фэна, чтобы потом передать всё племяннику. Они редко виделись с братом, того реже разговаривали, но последний разговор был важным и нужным, потому что он чувствовал - это необходимо. Раз уж он взвалил себе на плечи этот груз, он должен обеспечить безболезненный переход власти, чтобы Небесное Царство и другие территории не захлестнула волна бунтов и распрей. Он держал их в единстве силой воли и правильными решениями, которые принимал, но его не любили. Сюй Фэна любили, потому его решение было обоснованно. Жунь Юй из последних сил поднялся, сплюнув кровь на пол, и медленно прошел к кровати, где и рухнул окончательно уже без сил. Никого рядом с ним не было, даже Куан Лу, которую он отослал на Балкон Звездной Россыпи исполнять обязанности Повелительницы Полуночи. Он знал, что она должна скоро прийти, но был не уверен, что протянет так долго. Ему нужно было добраться до стола и поставить печать и свой магический знак на приготовленном документе, что дарует власть его брату и племяннику. Он должен завершить начатое. Он знал, что может звать сколько угодно, к нему никто не придет. Как и раньше во Дворце Небесных Сфер, так и теперь его окружали люди лишь по необходимости, стараясь как можно меньше соприкасаться с Императором. Он привык к этому за свою долгую жизнь, он принял это окончательно после смерти Цзинь Ми, он больше не стремился получить отдачу или тепло, теперь будучи уверенным, что недостоин этих чувств, что бы он ни делал. Только Куан Лу и Зверь сновидений оставались с ним всё это время. Мысль о Куан Лу снова заставила его двигаться: он полз к столу, размазывая кровь по полу. Он должен был обеспечить её безопасность. Она слишком глубоко увязла с ним, не зря её отец смотрел на Императора с такой злобой в последнее время, она была с ним слишком долго и слишком близко, чтобы её пощадили в будущем. Даже такой добросердечный человек как Сюй Фэн будет вынужден поддаться давлению и наказать верную ставленницу Императора-тирана. О, он прекрасно знал, о чем шептались по углам. Он давал им стабильность и хорошее настоящее с будущим, время спокойствия, процветания и мира длилось долго, чтобы вокруг него стали созревать такие вот разговоры как нарывы, готовые лопнуть и залить вокруг всё вонючим гноем. Когда он умрёт, Куан Лу не должна пострадать. Он должен был отослать её уже давно, ещё тогда, когда в его голове поселилась месть, а в сердце осталась лишь ненависть. Тяжелая императорская мантия и корона мешали, и он с непонятно откуда взявшимися силами сорвал окровавленную ткань с тела, оставшись в свободной одежде Повелителя Ночей, и сорвал с головы тяжёлую корону. Волосы беспорядочно опали на спину и у лица, но ему показалось, что он избавился от тяжелейшего груза. Стало легче дышать. Отерев белоснежным рукавом кровь с губ, Жунь Юй преодолел последние метры и почти без сил опустился у стола, дрожащими пальцами развернув приготовленный заранее свиток. Перед глазами плавали цветные круги, временами проваливаясь в черноту пустоты, но он усилием воли заставил себя вернуться в реальность, чтобы поставить свою печать и заверить её своей магией. Небесное Царство должно быть довольно его последней волей, они так давно этого желали... Он знал, что умирает. Но когда составлял этот свиток, то смеялся. Он знал, что из брата выйдет никудышный Император, даже если он будет пыжиться и стараться. В нем не было всего того, что позволило бы держать все Шесть Царств в повиновении, в единстве. Он был прямолинейным, честный и верный, за ним могли идти и ему служили с радостью, но не только это обеспечивает стабильность и благополучие. Да и Цзинь Ми ему не помощница, она совершенно ничего не понимает в политике, пусть и повзрослела после пережитого, но простодушна и мягка. Все его министры будут подчиняться Сюй Фэну, все его солдаты и офицеры внесут брата в тронный зал на щите и будут превозносить его. Интересно, как быстро эйфория сменится сожалением? А что так и будет, Жунь Юй не сомневался. В конце концов, он был слишком умен и слишком давно играл в эти игры, чтобы понимать, на чем строится политика, на чем зиждется власть Императора. И он с некоторым злорадством даже ожидал, как исполнится желание Ту Яо, как придется Сюй Фэну принять не желаемый им трон... или взять на себя смелость и отказаться вновь, ввергая все Шесть Царств в хаос. — Ваше величество! — он не слышал как она вошла. Она тоже знала, что конец близок, но не уходила, продолжая оставаться рядом. Он давно знал о её чувствах, но не думал их принимать, продолжая отталкивать. Это было бы слишком просто для него воспользоваться добротой этой девушки, которая принимала его любым. Она знала о нём столько же, сколько знал он сам, и более не знал никто. И она не отворачивалась, она впитывала всё это в себя и словно жила его жизнью, дышала с ним одними лёгкими. Он боялся за неё, боялся за её безопасность, боялся, что её большое сердце не выдержит, когда ему придётся уйти, особенно если он осмелится ответить на её чувства. — Куан Лу, помоги, — больше ничего он не смог даже прошептать, когда девушка упала рядом с ним на колени и мягким движением обхватила за плечи. Холод, что разливался по внутренностям, казалось, разрастался с огромной скоростью, сжигая, но там, где его тела касались девичьи руки, становилось тепло. Испачканными в собственной крови пальцами он схватил за ладонь Куан Лу и приложил к своей груди, чтобы тепло стало у сердца. В глаза ей смотреть он боялся. — Запомни, этот свиток ты должна немедленно отнести Повелителю Пламени после того, как я умру, — удерживая её ладонь, свободной рукой он с трудом коснулся шкатулки, стоящей на столе. — Эту шкатулку ты должна отнести своему отцу, там бумаги личного характера, он всё поймёт и всё тебе расскажет. — Ваше величество! — голос девушки сорвался, и Жунь Юй болезненно поморщился, услышав в нём слёзы. "Посмотри на неё, чудовище, скажи ей что-то, что облегчит её боль!" — Жунь Юй, — и он дернулся от звучания собственного имени из уст девушки, — пожалуйста... Уже давно он не удивлялся, когда с её уст нет-нет да соскальзывало его имя. Они были слишком близкими людьми, их отношения были совершенно непонятны. Они продолжали функционировать как Император и его подчиненная, но в рамках личного пространства границы становились слишком размытыми, почти невесомыми. Однажды она назвала его по имени и со страхом замерла на месте, ожидая его реакции, но он лишь покачал головой и улыбнулся. Хоть кто-то должен был называть его так, словно у него всё ещё есть семья, словно он на самом деле ещё кому-то дорог. А в том, что он дорог собственной помощнице, он не сомневался. — Я говорил тебе когда-то, что совершил слишком много ошибок, но ни о чём не жалею, — прошептал он, продолжая сжимать её ладонь. — Может быть всё нужно было сделать раньше или иначе, наверное нужно было отпустить хотя бы Цзинь Ми... Жалею только, что втянул тебя во всё это, — она лишь мотала головой, давясь слезами, а он лишь чуть улыбнулся. — Ваше величество... Жунь Юй... — только и произнесла Куан Лу, с силой потянув его на себя и практически заставив пройти несколько шагов до кровати, чтобы уложить на неё и укрыть одеялом. Но никакое одеяло не могло согреть его внутренности, крошащиеся ледовой крошкой. Он чувствовал, как его засасывает темнота. — Нужно позвать на помощь... нужно попробовать... — Никто не придёт, — он вцепился в её ладонь, словно только это держало его в сознании. — Я слишком часто тратил свою жизнь, слишком много отдал духовных сил, слишком темна была магия, к которой я прибегал... Никто не станет меня лечить. Никому нет дела. Жунь Юй прикрыл веки, потому что глаза нестерпимо жгло изнутри. Он знал, что даже Янь Ю, если он позовёт его, не придёт. "Никто из них не хочет замечать, что у самих руки по локоть в нечистотах, потому я буду самым грязным и бесчестным в их глазах, а они останутся самыми чистыми и благородными. Но самым благородным был лишь Повелитель Вод", — отстранённо подумал Император, морщась от подкатившей волны удушающего кашля с кровью. — Не забудь... и исполни всё в точности, — из последних сил произнес он, чувствуя онемение во всём теле, которое уже не слушалось. Ничего, это не страшно. Наказание молниями и пламенем было гораздо болезненнее, а это можно и перетерпеть. Он чувствовал, что соскальзывает во тьму, и последним проблеском сознания уловил яростный вскрик и слова: — Ну нет, Жунь Юй, просто так уйти тебе я не позволю!