Собрать по осколкам

Роулинг Джоан «Гарри Поттер» Гарри Поттер
Гет
В процессе
R
Собрать по осколкам
бета
автор
Описание
Она знала, что должна быть сильной, чтобы попытаться все исправить, собрать новый мир из осколков старой жизни. Она должна что-то предпринять, чтобы искупить вину перед всеми, кто по ее глупости лишился и еще лишится жизни. И она сделает все, чтобы простить себя за то, что она совершила, за то, что своими руками задушила ростки надежды, которые сейчас хотела взрастить снова.
Примечания
10 сентября 2020 - 100 "мне нравится" 10 июня 2021 - 200 "мне нравится" 4 июня 2022 - 300!
Содержание Вперед

Глава 11 Точка кипения

      Регулус лежал, глядя в потолок. Тело было странно онемевшим, медленно погружалось вниз, проглатывалось мягкостью матраса. Может быть, через несколько часов он в последний раз увидит тусклый лунный свет, темнота сомкнётся над ним и залепит веки. Вдруг он провалится в какой-нибудь сказочный мир, заживёт жизнью героя из детской книжки. Регулус пошевелил ногой, ощущение спало.       Он повернул голову, слева на подушке корешком кверху лежал учебник по зельеварению, при виде зелёной обложки уже мутило. Нужно было заниматься дальше, Регулус молча ругал себя и заставлял подняться с постели и учить составы дальше, но упрямо продолжал не двигаться. Время близилось к полуночи. Скоро начнётся новый день. Его день рождения. Регулус ненавидел подводить итоги года, но неумышленно делал это.       Сравнивал себя сейчас и год назад, анализировал свою жизнь до совершеннолетия, тяжело вспоминал отдельные события, всё слилось в неразличимый и вязкий круговорот образов, он не мог расставить воспоминания в хронологическом порядке, не мог отличить хорошее от плохого, на всё была отброшена нескончаемо длинная чёрная тень. Регулус пытался найти её начало, тупик мощного тела, в которое она упиралась, то, что загораживало свет.       В сущности, ничего с приходом нового дня не менялось, но старое ощущение перехода какого-то рубежа осталось. Какому ребёнку ни казалось, что, как только он станет взрослым, мир вокруг преобразится, распахнёт свои двери, откроются невиданные доселе возможности. Вроде неограниченного поедания шоколадных лягушек и ночи без сна. Таких ночей теперь хоть отбавляй, иногда даже хочется, чтобы кто-то загнал в постель, подогнул одеяло под ноги. А шоколадные лягушки потеряли былое очарование.       Послышался знакомый стук в дверь. Регулус сел на кровати и вяло откликнулся. В узкий проём просунулась ушастая голова Кикимера, глаза просканировали стол и заметили недоеденный ужин.       — Вы очень плохо питаетесь, хозяин. Может, вам не понравился рулет? Не хватило соли? Кикимер может приготовить другое, всё, что захотите, — он с надеждой посмотрел на Регулуса.       — Я не голоден. Спасибо, Кикимер.       Он понуро кивнул, и как будто вспомнил, зачем на самом деле пришёл.       — Мистер Лестрейндж передал вам письмо, просил, чтобы вы сразу же его прочитали.       Кикимер суетливо скользнул в комнату и протянул сложенный вдвое лист. Скорее, записка, а не письмо. Регулус развернул его и прочёл три торопливые строчки. «Не надейся, что тебе удастся отсидеться в день рождения дома. Я придумал программу на день, в ней двадцать восемь пунктов, нужно выполнить всё. Поэтому собирайся с духом, отвертеться не получится». Регулус хмыкнул, отбросил лист и упал на спину.       — Спасибо, Кикимер. Можешь идти.       — Хозяин останется дома? — неуверенно спросил эльф.       — Хозяин готовится к экзаменам.       — Как же ты заврался, мой дорогой друг.       Рабастан выступил на порог спальни, открыв пошире дверь. Упёр руку в косяк и широко улыбнулся. Вид у него был расслабленно-выходной. Оправившись от первого шока, Регулус, до этого быстро принявший вертикальное положение, немного расслабился.       — Что ты здесь делаешь?       Он проигнорировал вопрос, поднял к лицу запястье с часами и через полминуты щёлкнул по ним пальцем, хлопнул в ладоши и шагнул внутрь, чтобы хорошенько тряхнуть Блэка.       — С днём рождения, старина! Семнадцать лет — это не шутки. Отрывай от кровати своё нежное тело, надень что-нибудь поприличнее, и пошли.       — А если не стану? — усмехнулся Регулус.       — Империо тебе промеж глаз, — ткнул он пальцем в переносицу хмурившегося парня. — Я всё равно заставлю тебя повеселиться.       План из двадцати восьми пунктов, похоже, не был шуткой и преувеличением. Потому что Рабастан наметил посетить за ночь по меньшей мере восемь баров. Регулус, как ни странно для него самого, не был против, вовлёкся в предпринятую авантюру и решил не сопротивляться. Начали с нового местечка в центре Лондона, народу там в этот час было немерено, но они сумели пробраться к барной стойке и втиснуться на высокие стулья. Музыка оглушительно прорывалась в голову.       — Ну как? Со вкусом, правда? Открыл хороший знакомый Рудольфуса.       Регулус ничего не ответил, заказал виски со льдом и рассеянно оглядел посетителей, тут же забывал лица, в памяти оставались лишь размытые яркие пятна. Чтобы говорить друг с другом, приходилось кричать. В основном Рабастану, он болтал без умолку, а Регулус изредка кивал и мычал что-то, тонувшее в общем гомоне. Из обрывочных звуков с трудом можно было извлечь смысл.       Рабастан что-то болтал о школе, девчонках, квиддиче, о горланящем слезливые песни парне за столиком рядом. Кусочки льда с покатыми краями издавали звон, ударяясь о стенки стакана. И его Регулус слышал отчётливее всего, в ярком неоновом свете они мутно мерцали, разбавляя остатки напитка на дне. Он взял стакан, накрыв его наполовину ладонью, и допил виски, льдинки коснулись кожи и спустились обратно на дно. Мир приобрёл странную чудаковатость. Видимо, Регулус был достаточно расслаблен, чтобы так быстро поддаться алкоголю.       Рабастан положил руку на плечо и мотнул головой в сторону выхода. Оказавшись на свежем воздухе, они с облегчением вздохнули и, не сговариваясь, двинулись по улице. В голове по-прежнему гудело, словно кусочек шума пришлось унести с собой. Регулус оглядывался по сторонам, редкие машины проносились мимо, штатно горели светофоры и фонари, переменчиво зажигался свет в окнах. Рабастан остановился и достал пачку сигарет из кармана, открыл и протянул Блэку.       Регулус вытащил одну, наклонился к щёлкнувшей зажигалке и потянул в себя воздух, утопив кончик сигареты в плясавшем огоньке, запрокинул голову и выпустил дым на волю. Лестрейндж закурил тоже, и они не спеша двинулись дальше. Было почему-то очень тепло, хотя ещё днём Регулус чувствовал в прохладном воздухе осень. Он искоса взглянул на шедшего рядом Рабастана.       — Зачем пришёл сегодня? — спросил он.       — Болван ты, — не повернув головы, ответил он. — Потому что ты мой друг. То, что у тебя в жизни что-то не ладится, и ты рассказывать не хочешь, это твоё дело, я в душу не лезу. Но бросать тебя не хочу.       — Почему?       — А ты почему меня вечно прикрываешь на вылазках, своей шкурой рискуя? Боишься, что помру без твоего надзора? — безобидно спросил он. — Вот и я боюсь. В боевом искусстве ты, конечно, поднаторел, но зато сам себя эффективнее мракоборца ликвидировать можешь.       Регулус подавился дымом и закашлялся смеясь.       — Думаешь, я руки на себя наложу?       — Я уже не знаю, что думать, кто разберёт, что у тебя вообще в голове. Все считают, что ты уже… — Он присвистнул. — Нотт говорит, тебя в Мунго надо сдать, что ты с людьми разучился взаимодействовать.       — Просто его за человека не считаю, — Регулус посмотрел на тлеющий окурок в руке. — Хочешь, чтобы я рассказал?       Рабастан пожал плечами.       — Хочу. Но ты же не станешь. Остаётся гадать.       — И какие версии?       — Из-за девчонки.       — Как мелочно и банально, — фыркнул Регулус. — Но отчасти верно. Девчонка в этом замешана, и не одна.       — Ого! Вот это заинтриговал. Если больше ничего не скажешь после такого, то это будет жестоко.       — Что же, значит, я жестокий человек, — Регулус бросил окурок и потушил его носком ботинка.       — Знаешь, что? У меня ещё вся ночь впереди, чтобы тебя разговорить, — оптимистично заявил Рабастан, обогнав Блэка и зашагав спиной вперёд. — Тактика с барами не годится, будем действовать по старинке. Возьмём бутылочку чего-нибудь покрепче и найдём приятное местечко.       — Хочешь заставить меня играть в «правду или действие»?       — Модифицированную. Называется «правда или правда».       — За годы нашего знакомства ты должен уже знать, что я талантливо увиливаю от самых каверзных вопросов.       — Вот и проверим, — хлопнул он его по плечу.       Они прошатались в Лондоне до самого рассвета, утро встретили на набережной, сонные и всё ещё немного пьяные. Регулус наслаждался пустотой в голове, радовался тишине внутри себя, ведь знал, как быстро всё вернётся на круги своя. За одну ночь в копилку воспоминаний добавились философские разговоры с бездомным алкоголиком, случайно украденный из круглосуточного магазина торт.       Вообще-то, кражей это не совсем справедливо назвать. Просто Рабастан выложил на кассе пару галеонов и с уверенным видом вышел, пока усталый продавец не разглядел странные монеты и не выскочил с криком на улицу. Регулус тянул за собой захлёбывающегося смехом друга, и сам не мог сдержаться. Они съели его на скамейке в парке. Потом Регулус на спор читал монолог Гамлета посреди пустого перекрёстка.       Он словно вырвался из заточения, выбрался из тесного кокона и захмелел от свободы, от её избытка, нырнувшего в грудь. Это ощущение было в нём, когда он тихо вернулся домой, крадучись, поднялся к себе и, едва стянув одежду, упал на кровать. Под закрытыми веками кружились сцены прошедшей ночи, и он улыбался, радуясь, что смог набрать побольше чистого воздуха в лёгкие, прежде чем снова наполнит их гарью и запахом изувеченного человеческого тела.

***

      О том, что что-то неладно, Гермиона догадалась по далёкому неожиданно высокому крику. Она вышла из подсобки к прилавку и встревоженно переглянулась с мистером Мелпеппером. В лавке была молодая женщина с пятилетней дочкой. Малышка строила рожицы отражению в стеклянном заграждении витрины. Вдруг стал нарастать какой-то гул, как будто земля задрожала. Мужчина скинул фартук и, извинившись, подошёл к двери, настороженно выглядывая на улицу.       Из-за поворота над домами поднимался серый дым. А из гула теперь различался топот отдельных ног и гудение человеческих голосов. Аптекарь подхватил девочку на руки и подтолкнул женщину к служебным помещениям. Гермиона мгновенно нашла на полке мешочек с порошком летучего пороха и зашла в комнату с камином следом за ними.       — Что-то происходит. Лучше вам вернуться домой, пока всё не уляжется.       — Спасибо вам, мистер Мелпеппер, — прижав к себе притихшую дочь, сказала женщина и бросила горсть пороха на пол, растворяясь в зелёном пламени.       — Отправляйся следом. Рисковать жизнью — в твои рабочие обязанности не входит, — сказал он, указав на камин.       — Я позабочусь об аптечке экстренной помощи, — ответила Гермиона и вернулась в лабораторию, чтобы подготовить всё необходимое.       Через две минуты коробки с зельями, мазями и бинтами стояли на полу магазина. Мимо пронёсся мужчина в потрёпанной одежде. Мистер Мелпеппер выбежал на улицу и вернулся с ковыляющим мальчишкой с разрезом через всю голень. Гермиона села рядом с ним, включаясь в работу.       — Привет! Меня зовут Гермиона.       Заклинание очистило рану, следующее притупило боль.       — А тебя как?       — Колин, — простонал мальчик.       — Всё будет хорошо, Колин. Уже завтра ничего болеть не будет.       Она принялась стягивать края раны.       — Ты не боишься шрамов? Я сделаю его совсем незаметным.       — Не боюсь, — шмыгнул он носом.       — У моего друга был крутой шрам в виде молнии, — улыбнулась Гермиона. — А ещё есть один знакомый, который клялся, что над левым коленом у него шрам в виде схемы лондонской подземки.       — Молния круче, — ответил Колин, боязливо наблюдая за точными движениями девушки.       Гермиона наложила повязку и помогла мальчику подняться.       — В первой комнате слева будет камин, на полке мешочек с порохом. Сможешь добраться до дома?       — Да, — кивнул он и заковылял к коридору. — Спасибо вам!       Мистер Мелпеппер подгонял бегущих очертя голову людей, направляя их в лавку. Те, кто был невредим, сразу бросались к камину, раненые попадали в руки Гермионы. На полу аптеки развернулся полевой госпиталь. Со всем, для чего хватало её квалификации, она старалась справиться как можно скорее. В Мунго переправили двоих с тяжёлыми ранами. Гермиона представляла, что аврал там не меньший, чем здесь.       Она, не дыша, доставала осколки из руки пожилой женщины, когда она неожиданно сомкнула пальцы на её запястье. Испуганный взгляд мутных голубых глаз метнулся к выходу. Гермиона повернула голову, в пяти метрах от лавки замер Пожиратель, белая оскаленная маска оказалась направлена в их сторону. Он двинулся на них, выставив вперёд палочку.       — Спрячьтесь за прилавком, — крикнула Гермиона.       Трое её пациентов, пригнувшись, нырнули за стеллажи. Грейнджер выставила щит, как раз когда красная вспышка вдребезги разбила витрину, осыпав пол стеклом под пронзительные визги. Гермиона отбила новое заклинание, пригнулась, ещё одно попало в шкаф позади. Она отскочила и атаковала, стараясь выйти на дорогу. Пожиратель закрылся от посланных лучей, попятился. Она воспользовалась моментом и выскочила на улицу.       — Диффиндо!       Гермиона использовала «Протего» и сделала пару шагов назад, чтобы увести его дальше от аптеки. Прогремел оглушительный взрыв. Пожиратель замешкался и едва не попал под проклятье.       — Остолбеней! — зло швырнул он. — Экспульсо! Редукто!       Гермиона отбила все три, кожа была влажной от пота, но ладонь крепко удерживала палочку. Она была на своей территории, и теперь никто не мог осудить её за вступление в бой. Она защищала людей, которым сейчас не от кого было ждать помощи.       — Локомотор Виббли!       Заклинание Гермионы попало в цель, занемевшие мышцы не держали больше тяжёлое тело.       — Эверте Статум!       Пожирателя откинуло на несколько метров и ударило о стену дома, он неподвижно замер в пыли. Грейнджер быстрым движением связала его, позаботившись о том, что будет, если он придёт в себя. В раскуроченном магазине, вжавшись в угол, сидели раненные. Гермиона стёрла пот со лба, наложила несколько защитных заклинаний на вход и поспешила закончить с лечением. От адреналина движения стали ещё более отлаженными. Тем временем мистер Мелпеппер не возвращался уже очень давно.       Гермиона взяла переносную аптечку и пошла по улице туда, откуда густо валил дым, растекавшийся по всем проулкам. Как им удавалось так быстро превращать привычный мир в груду обломков, искажать его, меняя смех на крики ужаса, закрывая солнце плотными облаками пепла? Ничего, кроме разрушения, они никогда не несли. Центральный перекрёсток был в руинах, Гермиона заметила это ещё издалека. Только Гринготтс по-прежнему возвышался, почти не пострадавший.       — Помогите!       Мужчина сидел у обочины, положив на колени голову мальчика, залитую кровью. Вдалеке вспыхивали заклинания.       — Он не дышит, мой сын не дышит! — рыдая, говорил мужчина, трясущимися руками касаясь его тела.       Гермиона упала на колени, приложила ухо к груди и спустя секунды сквозь шум в ушах расслышала чужое сердцебиение.       — Он жив.       — Вы можете ему помочь? — с надеждой вцепился он в руку Гермионы.       — Положите его.       Она смыла кровь, тут же проступила новая из рваной раны на затылке. Всё, что могла Грейнджер, остановить её, чтобы мальчик дожил до помощи врача. Грохот боя был всё ближе, разрастался, паразитом охватывал новые территории.       — Много там раненых?       — Все приехали закупаться к школе. В это время в Косой переулок приходят семьями.       Гермиона отмотала бинт и торопливо наложила его. Чьё-то заклинание раздробило черепицу в трёх метрах от места, где они сидели.       — Бегите в лавку Мелпеппера, там есть работающий камин.       Мужчина подхватил сына и поспешил скрыться за поворотом. Гермиона инстинктивно бросила на землю, когда вспышка свистнула над головой и, дыхнув жаром, оплавила камни. Грейнджер подползла к стене и осторожно поднялась, держа палочку наготове. Из дыма выступила чёрная фигура. Немедля Гермиона атаковала, и она осела вниз. Ещё один Пожиратель отвлёкся на потерянного напарника и пропустил заклинание от мракоборца.       — Я оказываю помощь раненым, — крикнула Гермиона, взятая на прицел.       — Я прикрою, по центральной улице лучше не идти, — опустив палочку, сказал мужчина и махнул в сторону переулка.       По пути тут и там попадались пострадавшие, сумевшие уйти из эпицентра сражения, но потратившие на это и так немногие силы. У Гермионы заканчивалась противоожоговая мазь, на повязках она экономила, болеутоляющего приберегала на тяжёлые случаи. Скрыла смоченной тканью жёлтые волдыри на груди женщины и посмотрела на выглядывающую из-за домов крышу банка.       — В магазине хозтоваров за углом помогают перебраться в безопасное место.       — Спасибо, — прошептала женщина и вдоль стены осторожно двинулась к нужному месту.       Гермиона пошла дальше. От пропахшего гарью воздуха в груди опять свербело, она с трудом сдерживала рвущийся кашель. Кто-то бежал ей навстречу, Грейнджер на всякий случай выставила перед собой палочку. Взметнулась чёрная мантия, Гермиона размахнулась для заклинания, но в последний момент остановила руку.       Регулус, секунду назад сдёрнувший маску, оказался рядом и чуть не сшиб её с ног. Глаза безумно блестели. Она едва его узнавала и сомневалась в том, что он понимал, кто перед ним. Блэк вцепился в её плечи, качнулся, прикрыв веки. Гермиона положила ладонь на его щеку, привлекая к себе внимание.       — Надень маску, тебя раскроют.       — Трое у «Флориш и Блоттс», — глухо отозвался он. — Помоги им. Я не хотел. Я не успел ничего сделать, — очень тихо добавил он, надел маску, оттолкнулся от стены и неровно побежал дальше.       Там было три девочки примерно тринадцати лет. Гермиона опустилась рядом с ними и впервые за последний час не знала, что делать. Они казались совсем неживыми. Грейнджер проверила пульс, и у одной никак не могла его нащупать. Она была бледной и холодной, но лицо её было спокойно и красиво, грязь и кровь не смогли его запятнать. Гермиона заставила себя отвернуться и помочь тем, кому ещё могла.       Она произносила привычные заклинания, вливала в побелевшие губы зелья. В душе поднималось что-то горькое, мрачное, подступало к самому горлу. Завидев лимонную повязку целителя, Гермиона закричала и замахала руками. Передала девочек медику с порталом. Поднялась на нетвёрдых ногах, оставив внизу одну из трёх, ей она не помогла, она останется здесь одна, пока её не передадут обезумевшим от горя родителям.       Гермиона встала на пути отступающего Пожирателя. Он пробежал бы, не заметив её, но она преградила дорогу. Скопленная ярость выплеснулась. Гермиона окунулась в бой, и лавина чувств выливалась в поток вырывающихся заклинаний. Она сражалась, плевав на запреты. Они не гнушались ничего, и она не собиралась играть по-честному. Голова была неожиданно ясной, но в груди всё разрывалось. Весь мир сузился до пяточка, где она нападала и отбивалась.       — Молодчина, Гермиона!       Она не помнила, кто сказал ей эти слова. Они пронеслись по окраине сознания, едва достигли понимания. Она как будто впала в странный транс, в котором без труда сосредотачивалась на бою, но упускала всё, что было вовне. Она пришла в себя посреди перекрёстка, связанный Пожиратель кряхтел у её ног. Тело сковало какое-то оцепенение. Гермиона опустила руку и стояла прямая, натянутая. В голове поселился шум, хотя она догадывалась, что вокруг уже стало тихо.       — Ты в порядке?       Гермиона сидела у разбитого фонтана. Оставшимся раненым была оказана помощь, и они были отправлены по домам. Мракоборцы разгребали завалы и восстанавливали улицы. Гермиона отыскала мистера Мелпеппера в гуще событий с тридцатью процентами ожогов тела, настояла на том, чтобы обработать их. Владельцы магазинов все как один помогали министерским работникам. Она уже валилась с ног, ей нужна была короткая передышка. Сириус нашёл её у этого фонтана спустя десять минут.       — Скажу, что да, чтобы ты не волновался, — сказала Гермиона и прижалась к его плечу, когда он сел рядом. — Ты цел?       — Да.       — Ребята?       — Тоже.       — Грюм видел тебя в бою. Совесть не позволит ему держать в тылу хорошего бойца.       — Признает он это нескоро.       — Что случилось? — Сириус развернулся, чтобы посмотреть на неё.       — То же, что и со всеми сегодня, — невесело улыбнулась она. — Слышал, о чём все говорят?       Он кивнул.       — Как только все немного оправятся, общественного гнева не избежать. Будет забастовка, люди будут требовать ответов, возмездия. На месте министра я бы сейчас работала без продыху, чтобы суметь всё урегулировать.       — Думаешь, ему удастся?       — Увидим. Но подобной жестокостью Волан-де-Морт явно пытался достичь своих целей. И я догадываюсь каких.       На следующий день с раннего утра, несмотря на бессонную ночь, весь Косой переулок гудел от недовольства, злости и накопленного напряжения. Мистер Мелпеппер запирал дверь лавки, Гермиона стояла рядом. Из косметического салона напротив вышла мадам Пти, щёлкнул замок, и она, мрачно кивнув Грейнджер, двинулась по улице. Народ прибывал, со всех концов города стекались люди, тонкими ручейками вливались в единый поток.       — Тебе всё ещё необязательно идти, — сказал мужчина.       — Я делаю то, что считаю правильным.       Он предложил локоть, и Гермиона положила свою ладонь. Они зашагали по улице и вскоре оказались посреди других людей, так неожиданно стали частью толпы. Лица у всех были мрачные, время пересудов подошло к концу, всем происходящее было ясно, оттого шли в тяжёлом молчании. Впереди люди, добравшиеся до площадки трансгрессии, стремительно растворялись в воздухе, движение замедлилось.       Гермиона ощущала странную пустоту внутри, не было сил ни на мысли, ни на эмоции. Может быть, сейчас это от неё и не требовалось. Достаточно было того, что она находилась среди других, кто ещё сохранял способность злиться и требовать справедливости, она здесь, чтобы поддержать этот огонь. Гермиона шагнула вперёд и крепче обхватила руку начальника. Закружились перед глазами мраморные стены.       Земля под ногами снова стала твёрдой и неподвижной. Они вышли в огромный вестибюль Министерства Магии, заполненный людьми всех возрастов, многие пришли семьями, и их всё прибывало из каминов и с точки трансгрессии. Неизбежно возникала толкотня, все теснили друг друга и медленно продвигали дальше. Впереди на возвышении, где располагались лифты, стояли мракоборцы. Дирборн приложил к горлу палочку и выступил вперёд.       — Внимание! Соблюдайте спокойствие!       — Пусть господин министр выйдет на разговор! — крикнул кто-то из толпы.       — Пусть Хоуп ответит за своё бездействие!       Все одобрительно зашумели.       — Пожалуйста, расходитесь по домам! — повысив громкость, сказал Дирборн.       — По каким домам? По тем, что разрушены и сожжены?       — До каких пор это будет продолжаться? — сорвавшимся в конце голосом спросила неизвестная женщина.       — Не это нам было обещано, когда мы выбирали его на второй срок! Мы закрывали глаза на взлетевшие цены, безработицу, ужесточение Статута секретности, проблемы с каминным транспортом. Но не станем молчать, когда министр позволяет преступникам врываться в наши дома, убивать наших близких!       — Верно!       Послышались одобрительные крики, в поднимавшемся гуле чувствовалась угроза. Дирборн, кажется, тоже это ощутил, отступил и заговорил о чём-то с Грюмом. Лица у них были обеспокоенные. Гермиона перевела взгляд левее и увидела Сириуса и Марлин, она что-то шептала, вглядываясь в толпу. Появился Гидеон, присоединился к Грюму и вскоре снова исчез. Сзади стали напирать и наваливаться. Мистер Мелпеппер притянул её к себе, отодвигая рукой крупного мужчину, нависшего над ней.       — Что же вы делаете! — воскликнул кто-то.       Послышались визги и крики. Толпа вдруг пришла в непроизвольное движение, Гермиона почувствовала, как её подхватывает и несёт, перемалывает между другими телами.       — Тишина! — заорал Грюм.       Мракоборцы выступили навстречу людям, преграждая путь и пытаясь остановить давку.       — Всем стоять!       Спустя минуту движение снова заглохло, все пытались обрести равновесие и ощутить себя самостоятельным организмом, а не частью единой всколыхнувшейся силы. Кое-где появились прогалины, опустевшие места, там, где люди не удержались на ногах. Кажется, кто-то травмировался. Раздавался детский плач.       — Министр выйдет!       Опустилось напряжённое ожидание. Посреди толчеи было душно, казалось, весь кислород уже вытянули из спёртого воздуха. Гермиона смотрела на высокие потолки, мысленно переносясь выше, к гулявшим там сквознякам. Мистер Мелпеппер, всё ещё не оправившийся от ранения, был бледен, пот выступал на лбу, к которому он то и дело прикладывал платок. Гермиона тяжело дышала, боясь свалиться в обморок.       Впереди толпа вновь загудела. Грейнджер поднялась на носочки и разглядела приближающуюся фигуру министра в окружении шести мракоборцев, следом за ним шагал Брюгер, глава Аврората. Хоуп пытался держать лицо, но его била дрожь, и это не укрылось ни от кого. Послышались насмешливые возгласы. Даже под защитой всего Аврората он трясся как осиновый лист перед народом, который его избрал. Министр вышел вперёд, бегло оглядел сотни мрачных лиц.       — Ну же, говори!       — Я понимаю ваше недовольство, — смешавшись, начал он. — В стране настали тяжёлые времена.       — Мы слышим это весь последний месяц!       — Сколько можно?!       — Аврорат работает на пределе возможностей, чтобы восстановить порядок и защитить вас от преступников. Наш враг — Пожиратели, я, как ваш министр, неизменно беспокоюсь о благополучии граждан и их безопасности.       — Пустые слова!       — Я вчера потеряла дочь! — закричала женщина в первых рядах. — Так вы нас защищаете?       — Я понимаю ваши чувства! Всё, что я мог предпринять в данных обстоятельствах, было сделано. Вы не верите в самоотдачу, с которой я подошёл, чтобы минимизировать причинённый ущерб. Мне же со своей стороны стыдиться нечего! — Перекрикивая возмущённый гомон, он продолжал: — Наша страна и её процветание всегда были приоритетом в моей политике. Всё, что я мог сделать на благо Магической Британии, я сделал. Посему вынужден сообщить, что я складываю полномочия и оставляю пост министра магии.       На секунду возникшая абсолютная тишина вдруг разорвалась яростными возгласами.       — Катись!       — Трус!       — Долой!       Он ещё раз взглянул на толпу и спрятался за спинами охраны. Мракоборцы вновь выступили перед людьми, преграждая им путь.

***

      Регулусу не верилось, что ему снова предстоит сесть в Хогвартс-экспресс, отправиться в школу. Пусть ненадолго, на несколько месяцев, но он уже не представлял себя в стенах Хогвартса, он вырос из школьной формы, впору была только мантия Пожирателя, человеку в маске беззаботность не к лицу. Одна хорошая ночь утонула под давлением пары часов боя против напуганных беззащитных детей.       Он бегло оглядывал беспокойную толпу, мельтешащих школьников, никогда он не ощущал себя таким чужим, таким неуклюжим и неуместным. Он бросал в них заклинания всего два дня назад. А теперь стоял среди них, притворяясь своим. Сколько сегодня не вернётся в школу по вине Пожирателей Смерти? По его вине? Это необходимые жертвы. Так он сказал, но лишь немногие не усомнились в верности этих слов.       Регулус наконец сдвинулся с места, перехватив удобнее чемодан, и пошёл по перрону. Ему хотелось побыстрее оказаться в вагоне, нырнуть в тёмное купе, прислониться к холодному стеклу и заснуть, чтобы не думать в дороге. Но поезд ещё не подъехал. Регулус остановился у стены, в нетерпеливом ожидании посмотрев на вокзальные часы. Мимо прошла немолодая пара, впереди них сын нёс большую клетку с сычом. Он уловил обрывок разговора.       — Там, по крайней мере, ему точно ничего не грозит.       Он усмехнулся. Все так хотели верить в лучшее, они были так наивны. Почему все считали Хогвартс неприступной крепостью, почему верили в его непоколебимость, почему считали, что под носом Дамблдора ничего плохого заведомо невозможно. А ведь плохое так просто может случиться. По приказу Тёмного Лорда Регулус может превратить жизнь этого мальчишки в кошмар.       Главное, что ей больше ничего не грозит.       Повсюду говорили об одном и том же, одна и та же забота, одна тревога поселилась в сердцах. Люди всегда возлагают надежды на кого-то, поднимают его на пьедестал и ждут, что он исполнит их желания за одно только почтение, лишь за то, что он был избран. Они выбрали своего министра и теперь сокрушались, что были так непрозорливы. Он ушёл, их маленький божок, который должен был решить все проблемы, и люди чувствовали себя брошенными, беззащитными. Ему тоже было это знакомо.       Вдалеке раздался протяжный гудок, Регулус был ему рад, обошёл компанию подростков, шумно обсуждавших прошедшие каникулы и с умными лицами высказывавшими мнение о последних событиях, и подошёл к краю платформы. Колёса экспресса завопили, цепляясь за рельсы, из труб валил дым, поезд остановился, дверь распахнулась, толпа повалила к вагонам. Регулус готовился шагнуть на ступень, когда услышал своё имя. Он обернулся, взгляд заметался по лицам.       Его стали толкать и теснить от поезда, он поддался. Он увидел движение, синее платье, лента в белых волосах. Регулус бросил чемодан и кинулся к ней. Его руки сжали острые плечи, Эванна преданно подняла на него взгляд. А он отчаянно злился и не хотел признавать, что испугался и вдруг был рад её видеть, хотя надеялся, что она уже где-то далеко, в безопасности.       — Что ты здесь делаешь? — он тряхнул её.       Ей было больно, она немного зажмурилась, но продолжила улыбаться.       — Отец не говорил мне, но я знала, что ты приходил, что ты уговорил его уехать. Почему ты не отвечал на мои письма? Я так хотела увидеться.       — Не нужно тебе со мной видеться, — горько сказал Регулус.       — Я пришла попрощаться, — очень тихо и печально сказала Эванна.       Блэк медленно разжал пальцы, оставившие складки на голубой ткани.       — Порт-ключ сработает через полчаса.       — Ты опоздаешь, тебе надо идти.       Эванна с отчаяньем ловила его взгляд, схватила за руку.       — Я хочу поблагодарить тебя, Регулус.       — За что? — невесело усмехнулся он, опуская глаза.       — За то, что не прошёл мимо. Все проходили. Мне было одиноко так долго, и вдруг ты появился рядом, мрачный, нелюдимый, вечно беспокойный и потому раздражительный. Но рядом с тобой я чувствовала себя понятой. Ты многое сделал для меня.       Тёплая ладонь легла на щёку, Регулус посмотрел на Эванну, в её глазах блестели слёзы.       — Пиши мне, пожалуйста. Так я хотя бы буду знать, что ты жив.       Поезд издал гудок. Платформа пустела, родители махали руками детям, сидящими за окнами Хогвартс-экспресса. Эванна обняла его, крепко прижавшись к груди. Регулус на секунду замер, а потом объял ее руками, притянув к себе ближе, пальцами одной руки запутавшись в волосах. Сделал глубокий вдох. Новый гудок ударил по ушам, застрял звоном в голове.       — Береги себя, — шепнула Эванна, поцеловала в щеку и отошла.       Регулус пристыл к земле, ему не хотелось уходить. Глаза щипало, в груди заныло.       — Иди, — одними губами сказала она, уже не сдерживая слёз.       Он кивнул, подхватил валявшийся неподалёку чемодан, вскочил на ступеньку тронувшегося поезда. Ухватившись за поручень, развернулся к отдаляющемуся перрону. Эванна махала рукой, плечи мелко тряслись. Она зашагала вдоль поезда, потом побежала, огибая группы провожающих. Регулус до последнего цеплялся взглядом за голубое платье, развязавшуюся ленту в волосах. Вокзальная стена преградила путь, поезд пронёсся мимо. Всё закончилось, как оборвавшийся сон.
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.