Собрать по осколкам

      Они оказались у границы леса, слишком далеко от деревни, полыхающей багрянцем на фоне пасмурного неба. Антиаппарационный барьер не позволил им оказаться ближе. Голова еще шла кругом, когда ноги уже несли вперед по уходящей из-под них земле. Разум отделился от тела, мысленно Гермиона уже была там, посреди разрухи, вдыхала воздух, напитанный гарью и страхом. Казалось, бежит целую вечность, но до цели оставалось не меньше.       Сдерживая рвущуюся с цепи панику, Грейнджер сосредотачивалась лишь на этом расстоянии, на размытых силуэтах домов, чтобы зацепиться за реальность. Иначе, чувствовала, унесет, и калейдоскоп из тысяч тревог сведет ее с ума и подведет под шальное заклинание. Ей нужны были внимательность и трезвость. Она крепче сжала палочку в руке, когда они оказались на тропе, соединяющей лес с деревней.       Ровное, но шумное дыхание Кэсси рядом немного ободряло. Она так давно не была в бою, она так ждала возможности ворваться в эпицентр бури и раствориться в хаосе, и ее потряхивало и от нетерпения, и от волнения, и от страха за людей, которые могли подвергнуться невольной опасности. Они оказались у окраинных домов, которые подверглись атаке первыми, пожар здесь уже начинал стихать, оставался пламенеющим сердцем умирающих коттеджей, трещали несущие конструкции, стонало дерево, проемы выдыхали тяжелый смольный дым.       Гермиона и Доркас сбавили шаг. Глаза слезились, нарушая видимость, они всматривались в глубину улицы, вслушиваясь и воспринимая каждый звук, как подозрительный. Тишина была странной, воздух не был пуст, все вокруг говорило, но в то же время гнетущее ощущение омертвения щекотало нервы. Хотелось самой издать звук, лишь бы его развеять. Они добрались до перекрестка, на углу которого когда-то находился паб, теперь — только воспоминание о нем.       Кэсси оказалась впереди, сворачивая направо, обернулась, чтобы Гермиона следовала за ней. И тогда здание издало надсадный кашель, захрипело, пропустило лихорадочную дрожь и в какие-то секунды, ужасно короткие, но оглушительные, осело с жутким грохотом, сложившись, как карточный домик. Поднялась пыль, смешиваясь с дымом.              Кэсси отскочила вправо, когда обломки стен и надломившаяся крыша рухнули на дорогу. С трудом она открыла глаза, щурясь и вытряхивая из горла царапающийся воздух. Гермионы рядом не было, она осталась по ту сторону от обрушившегося дома. Ни малейшей лазейки. Доркас наконец смогла оглядеться, попыталась шагнуть на одну из плит, чтобы перелезть через препятствие, но она предупредительно заскрипела. Аврорский жетон тем временем полыхал.       — Гермиона? — сказала Медоуз, боясь нарушить пределы допустимой громкости.       Ответа не последовало. Мысль о том, что она могла попасть под завал не на шутку испугала. Побледнев, она поспешила выбраться из западни и дать круг, чтобы подойти к перекрестку с другой стороны улицы.       — Доркас!       За секунду до оклика она услышала чужие шаги и направила палочку в сторону звука. Но перед ней оказался Гидеон.       — Почему так долго? Население уже эвакуировали. Мы прочесываем дома, кто-то точно не успел смыться до установления барьера. Ты нужна на Вэствуд-стрит.       Она запомнила сказанное лишь краем сознания, параллельно обдумывая, как же теперь поступить.       — Медоуз, выполнять! — крикнул Гидеон, пытаясь стряхнуть с нее несвоевременную растерянность.       Она не сдвинулась с места, невольно огляделась, надеясь на то, что Гермиона появится, и все разрешится.       — Да что с тобой? — спросил, хмурясь, Пруэтт и сжал ее плечи, чтобы наконец привлечь к себе внимание.       Кэсси обратила испуганный взгляд на него, почти незаметно качнула головой самой себе.       — Кого ты ищешь? — проницательно заметил он. — Поттер во втором квартале, Маккиннон и Блэк работают у городской ратуши.       Упоминание Сириуса привело ее в чувство. Гермиона могла пострадать. А если не так, то сейчас была одна, неизвестно, где именно, без связи с мракоборцами, в месте, где на каждом углу можно было наткнуться на Пожирателя Смерти. Даже авроры не работали по одному.       — Гермиона здесь, — тихо сказала Кэсси, опустив взгляд.       Глаза Гидеона расширились от удивления, пару секунд он осознавал правду, которую хотел расслышать. Он убрал ладони с плеч Медоуз, и ей сразу стало легче дышать.       — Здание обрушилось, после обвала я ее не видела.       — Разбираться какого черта, будем потом, — холодно сказал он. — Встретишь Блэка, ни слова, нужно, чтобы он был в разуме. Я найду ее. Выполняй приказ.       Кэсси кивнула и побежала по улице, держась середины дороги, закрывая рот рукавом мантии от плавящегося воздуха. Гидеон огляделся и поспешил в противоположную сторону, не имея ни малейшего понятия, где искать Гермиону, оставалось надеяться на то, что найдет ее раньше, чем кто-то из Пожирателей.       Они крались по улице, хотя сердце подстрекало к бегу, опрометчивому и опасному. Регулусу казалось, что они бродят по сцене, уставленной декорациями, покинутая, она пропахла дымом, зрительный зал опустел, а они продолжали блуждать, потерявшись среди конструкций из фанеры и картона, не зная сценария, не зная, для кого должны играть.       Рядом шли Розье и Нотт, Рабастан отбился от них в самом начале, но он видел его рядом с Рудольфусом. Значит, о нем позаботятся. Ко всем беспокойствам примешалась тревога за жизнь друга. Его не готовили так, как Регулуса, клеймили и бросили на поле боя, и он суетливо и панически копошился среди людей, произвольно раскидываясь заклинаниями и пытаясь спастись. Блэк старался держаться рядом, чтобы прикрыть.       О нынешних напарниках он не беспокоился, с каждой вылазкой желчное раздражение наполняло его, готовясь выплеснуться через край. Нотт умел сражаться, но приступал к делу с ленцой, и эта вот безразличная леность и пугала, с выражением равнодушия и скуки он мог причинять боль и отбирать жизни. Розье же, как оказалось, талантливо прикрывал энтузиазмом трусость и малодушие. С беззащитными магглами он был всесилен, а, когда видел на горизонте мракоборца, вся его спесь куда-то девалась.       Вдалеке послышались приближающиеся глухие шаги. Они остановились, напряженно прислушиваясь. Регулус толкнул дверь ближайшего дома, бегло огляделся и стал подниматься на второй этаж, слыша, как остальные последовали за ним. Первой попавшейся комнатой оказалась спальня. Блэк подошел к окну и замер у стены, осторожно выглядывая на улицу. Нотт, не церемонясь, развалился на кровати. Розье остановился у дверей. И вот, на том месте, где они стояли минуту назад, появился Дирборн и его молодой напарник, имени которого Регулус не знал.       Они бежали рысцой, держа наготове палочки и оглядываясь по сторонам, как-то дико вращая глазами, как будто они свободно сидели в орбитах и готовы были провернуться зрачками внутрь и через череп разглядеть содержимое коттеджных коробок. Обнаружено три Пожирателя Смерти. Но они не заметили их, скрылись за поворотом. Регулус на секунду прикрыл глаза и опустился на корточки, стягивая с влажного от пота лица маску.       — Ты хорошо проверил порт-ключ? — спросил Эван уже третий раз.       — Мы под куполом, теперь он не больше, чем безделушка. Что будем делать? — спросил Нотт, достав из кармана пачку сигарет.       — Точно не здесь оставаться. Прячемся, как помойные крысы, — не слишком уверенно сказал Розье и сложил на груди руки, ужавшись и сделавшись каким-то жалким.       — Блэк?       — Помолчите, — утомленно сказал он. — Я думаю. Вы же видели, что у барьера куча авроров.       Он тяжело прокручивал в голове сетку пересекающихся улиц, квадраты и прямоугольники домов, место, где они вошли в деревню, куда двигались, в какую сторону побежали, скрываясь от подкрепления мракоборцев. Они двигались вдоль границы, но рисковали ввязаться в ненужную стычку, надеялись найти прореху и сбежать, но всюду натыкались лишь на аврорские мантии.       — Слышал, здесь неподалеку живет моя сестрица. Была бы она не предательницей крови, как бы помогла сейчас. Надо будет к ней наведаться.       Регулус резко распахнул глаза.       — Не слишком ли много приключений для одного дня? — усмехнувшись, спросил Нотт, пуская колечки дыма в воздух.       — Может, и не сегодня, но когда-нибудь я бы зашел на чай, — улыбнулся он.       По телу Регулуса прошло землетрясение, порождаемое внутренними импульсами. Он сжал кулаки, сдерживая его. Он вернулся к рисующемуся плану побега, но Эванна вставала перед глазами, как живая. Держалась за разорванное ухо, и по пальцам текла кровь. На прошлой неделе Розье пытал магглу до хрипов, таких надсадных и клокочущих, как будто все ее тело издавало этот грохочущий звук страдания, когда крик уже затерялся, застрял в сжавшейся спазмом глотке.       — Поделишься сигаретой?       — Лови.       — Может, еще по шкафам пороемся, поищем бутылочку виски? — едко спросил Регулус.       — А что? Я бы не отказался и от хорошей девочки на этой мягкой перинке.       — Уверен, в Азкабане все это будет включено в обслуживание.       — Ты такой мрачный, Блэк. Что, коленки трясутся от страха, что не выберешься сегодня? — он перевернулся набок и прищурился, окидывая его насмешливым взглядом.       И вопрос этот показался Регулусу таким ребячливым, что он молча усмехнулся и снова закрыл глаза. «Эванна, пожалуйста, подожди немного, я не смогу помочь, если попадусь мракоборцам. Хотя, если попадусь, то и Розье вместе со мной. Может, оно и к лучшему».       Гермиона закашлялась, закрываясь от облаков штукатурной пыли, в горле скоблилась сухость. Она не пострадала, успев отскочить в сторону, лишь неловко ступила на ногу, и в голеностопе теперь неприятно тянуло. Видимость постепенно восстанавливалась, Гермиона медленно двинулась к узкому проходу между домов, положила ладонь на шершавую стену и шла наощупь, пока слезящиеся глаза снова привыкали видеть.       Она пыталась брать правее, чтобы обойти место обрушения и встретить Кэсси, но сильное пламя, не желающее утихнуть, отрезало путь, и продолжало пожирать дома. Через десять минут Гермиона поняла, что уже далеко от места, где они разминулись, и потеряла смысл искать. Она шла, прислушиваясь к звуку своих смягченных шагов, напряженная, как сжатая пружина внутри механизма, мгновенно готового прийти в движение.       Она была одна в этом вымершей, истерзанной деревне, но в то же время помнила, что в это же время где-то ходят авроры, где-то рядом Сириус, а еще Пожиратели, не сумевшие вовремя скрыться. Они тоже поблизости, за ближайшим поворотом, в разинутых темных глазницах домов. Гермиона вздрогнула, когда расслышала посреди привычных звуков странный шелест, как чей-то вздох или шепот. Она остановилась. Звук повторился опять, чуть явственнее. Очень тихо она сделала шаг и еще один, навстречу ему.       В мареве сгущающихся сумерек и стелющегося дыма она преследовала призрака. Он шагал неслышно, обозначая свое присутствие только тихим шорохом. Гермиона заторопилась, и звук оборвался, потом шипение, и вдруг опять тишина. Как попытка настроить приемник на нужную частоту. Назойливое ш-ш-ш-ш возобновилось, забивая уши ватой. Слишком громко. Близко. Гермиона резко развернулась, и тогда ощутила чужое дыхание, коснувшееся шеи.       Оцепенение ощетинило кожу. Она отшатнулась, послала заклинание вслед колыхнувшемуся воздуху. Стало темно, как бывает в первую секунду, когда ночью выключаешь свет, когда взглядом пытаешься продраться через залепившую глаза слепоту. Но теперь не могла ее отодрать, не могла разглядеть даже силуэты того, что секунду назад составляло ее реальность. Люмос не срабатывал. Гермиона держала палочку наготове, а вторая рука ощупывала воздух. Нежная ткань коснулась тыльной стороны ладони. Одновременно она выпустила заклинание и вцепилась в шелк, вырывавшийся из хватки.       Сдержанный смех прозвучал где-то рядом, но обернулся вокруг кольцом и надвигался как будто со всех сторон. Гермиону затрясло. Но не от страха, а от хлестнувшей по ребрам злости. Догадки превратились в уверенность, а ослепший взгляд застилало багрянцем. Она привыкла к темноте, и в тишине научилась вычленять звуки, препарировать их, различать. Вот, шаг, шелест мантии, замершее дыхание. Гермиона слышала ее!       Инсендио разверзло черноту на короткое мгновение, прорвавшись сквозь нее, но не рассеяв полностью. Заклинание достигло цели, вырвав резкий вздох и тихий стон. Вспышка за вспышкой Грейнджер направила в ту же сторону, чуть правее, правее. Вдруг все опять замерло. Она напряженно вслушивалась, но уже не слышала ничего, кроме собственного пульса под кожей.       — Я скучала.       Шепот коснулся уха. Гермиона отшатнулась, но последовавший смех был уже в другой стороне.       — Подойди еще раз, — прошипела она. — И я обещаю, что живой ты не уйдешь.       — Огонь — твоя стихия, mon ami. Но с прицелом проблемы. Хотя ты все равно лучше их всех.       Голос отдалялся. Гермиона последовала за ним. Ничего больше не волновало. Она шла, как зачарованная, одержимая идеей заставить ее молчать, ту, что играла жизнями, как костями, бросая их о стол, пока не выпадет выгодное число. Такой шанс нельзя было упустить.       — Они дураки. Не знают, сколько силы в тебе, прячут тебя, не дают поиграть на воле. Тебе не душно, милая?       Гермиона атаковала, но заклинание отбили.       — Твой жених хорош в бою, но слишком самоуверен. Помяни мое слово, это ему аукнется.       — Не смей говорить о нем, — глухо ответила Грейнджер, поворачиваясь за звуком ее голоса.       — А о другом? О милом запутавшемся Реджи… Славный мальчик, с ним интересно играть.       Совсем рядом… Гермиона стремительно бросилась вперед, впечатываясь в ее тело, холодная ладонь ухватилась за тонкую шею, впиваясь ногтями. Женщина зашипела, отдирая ее от себя, но Гермиона уже не отделяла себя от нее в этой темноте, почти не чувствовала боли от ее ответных ударов. Одна рука была заломлена, но вторая крепко смыкалась на шее, чувствовала дрожащую гортань.       Гермиону шатнуло в сторону и с силой ударило о стену. Голову залило шумом, а в темноте вдруг засверкали искры. Ослабевшие ноги сделали несколько неконтролируемых коротких шажков, она уцепилась за гладкую стену руками, чтобы удержаться, чувствуя, как по лицу и шее струйками течет кровь. Гермиону замутило, но она зашагала вперед, преследуя свою невидимую цель, которую уже не слышала и не ощущала.       И вдруг она вынырнула из темноты, но осталась слепа от света, хлынувшего в расширенные зрачки. Ощутила чужие руки на своих плечах, уперла кончик палочки в чью-то грудь. Громкий голос терзал слух. Но вот наконец очертания человека стали проступать среди вспышек и пятен. Гидеон удерживал ее руку в стороне и беспокойно глядел в залитое кровью лицо. Гермиона выдохнула, не зная только, от облегчения или от разочарования.       — Ты видел ее?       Мужчина изумленно смотрел на Грейнджер.       — Кого?       — Лурье. Она была здесь, — тише ответила Гермиона и отстранилась, оглядываясь и заново привыкая к миру, где не надо блуждать в темноте наедине с ненавидимым человеком, ощущая его присутствие нигде и одновременно всюду.       Как же она успела сбежать?       — Это она тебя так?       Гидеон произнес заклинание, и кровь остановилась, но головокружение и легкая тошнота не уходили. Гермиона приложила рукав рубашки к лицу в слабой попытке очистить его.       — Я отведу тебя к нашим. Тебя отправят в Мунго.       Она вскинула на него голову, мгновенно приходя в себя.       — И не смотри на меня так, Гермиона. Тебя здесь не должно было быть. Ты уже попала в неприятности, — нахмурившись, строго ответил Гидеон.       — Я пришла помочь.       — Ты сама едва не пострадала, — честно сказал он, а Грейнджер почувствовала себя беспомощной и пристыженной, хотя крыть ей было нечем, все так.       — Она наслала чары морока.       — Пусть так. Ты ранена, возможно, сотрясение. Тебе нужна помощь.       Гермиона медленно выдохнула, сдерживая раздражение. Его причиной не был мужчина перед ней. Оно копилось много дней, недель, она душила его и травила, чтобы оно не царапало душу и не толкало на грубость и безрассудства. Но теперь сил не осталось. А злость вспыхивала внутри, вызывая легкую дрожь в руках, учащая сердцебиение и усыпляя осторожность.       — Здесь рядом ведь живет твоя сестра с мужем и пятеро маленьких племянников. На твоем месте я бы позаботилась об их безопасности, а не тратила время на разговоры со мной.       — Граница барьера далеко от их дома, деревня окружена мракоборцами, тем, кто не сумел сбежать, не удастся прорваться через кольцо, — убежденно отвечал Гидеон, но на секунду можно было заметить его беспокойство, его сомнение.       Он взял ее за локоть и повел за собой.       — Отпусти меня к ним, если не хочешь моей помощи здесь. Если что-то пойдет не так, я смогу их защитить.       Он почти тащил ее, сжав кольцом пальцы.       — Ты же знаешь, я умею сражаться!       — Каждый должен заниматься своим делом, Грейнджер! — нетерпеливо одернул он.       Гермиона вывернула руку из хватки. Она могла бы послать его к черту и сделать, как задумывала. Но она не хотела портить с ним отношения, ее положение в Ордене было непрочным, она не могла идти против тех, кто и так был к ней благосклонен. Она была зла, клокотала от несправедливости, но продолжала быстро шагать следом за Гидеоном.       Появились знакомые дома, небольшое кафе и скверик, где-то она когда-то бродила вместе с Уизли, когда они два часа катались на санках и разгоряченные и румяные мечтали о стакане какао. Она не помнила слов, только глаза и улыбки, красные щеки, обветренные губы, сухие ладони Фреда, греющие ее собственные, ревностный взгляд Рона, смех, чистое сияние белого. Злость расплавлялась в слезы, она их сдерживала.       — Стоять!       Два мракоборца перед ними взяли их на прицел.       — Свои! — крикнул Гидеон.       — Кто с тобой?       — Гражданское лицо, она не Пожирательница, ручаюсь.       — Пусть отдаст тебе палочку. Потом и выясним.       Гермиона резко обернулась к Гидеону, он, на секунду дрогнув, протянул раскрытую ладонь. Палочка в ее руке готова была переломиться надвое от напряжения, с которым она держала ее в сжатых пальцах.       — Не усложняй, — прошептал он.       Гермиона положила палочку и почувствовала себя беззащитной, почти обнаженной.       — Я верну, как только все закончится.       Они подошли к мракоборцам, которые с подозрением рассматривали ее. Она их тоже не знала и не пыталась выглядеть дружелюбной. Гидеон отвел одного из них, того, что был старше, с щетиной, а второй, низкий коренастый мужчина продолжал держать ее на острие собственной палочки. Гермиона рассеянно взглянула на него и перевела взгляд ему за спину. Она находились на вершине холма, откуда открывался вид на лес по левую руку и синеющие на горизонты горы, но она смотрела только на «Нору», одиноко замершую вдалеке.       — Так пусть Блэк с ней и возится. Мы что, няньки?       Что отвечал Гидеон, было не слышно, он пытался быть тихим. С каждой минутой ее попытка помочь превращалась в катастрофу. Все так много твердили о том, что она проблема, что уже не могли отступиться от нее и разубедиться. Они о чем-то договорились и вернулись.       — Тебе придется побыть здесь, — разочарованно сообщил Пруэтт.       Гермиона мрачно отвела взгляд.       — Прости.       Острое плечо ощутило теплоту ладони. Но ей хотелось, чтобы он избавил ее от жалости, от нее она чувствовала себя еще паршивее.       — Мне вернут палочку?       — После проверки, — грубо ответил мракоборец, не дав ответить Гидеону.       У северо-западной границы послышался шум. В небо ударили красные искры. Двое напарников тут же бросились на призыв.       — Оставайся здесь! — крикнул Гидеон, шагнув за ними.       Гермиона схватила его за руку, останавливая.       — Верни мою палочку.       — Не вмешивайся, Гермиона.       — Я даже не смогу себя защитить, — рыкнула она.       Виноградная лоза снова оказалась в ладони. Гидеон побежал следом за товарищами. Она сделала несколько поспешных движений следом, но потом повернула к склону. Отсюда все было, как на ладони. Через долгую минуту на склоне появились три черные фигуры, спустя еще одну показались двое мракоборцев. Они давно уже могли трансгрессировать, но продолжали бежать. Куда? У Гермионы перехватило дыхание. Они направлялись к Норе.       Она сорвалась с места, подошвы проскальзывали на примятой траве, еще немного, и перелетит через собственную голову. Гермиона перестала различать фигуры Пожирателей. Видела только еще одного аврора, ненамного обгоняющего ее. Его напрасные заклинания не долетали до цели. За секунду до она уловила яркую вспышку справа, аврор запнулся и кувырком покатился по земле. Еще трое в масках бежали почти наравне с Гермионой. Один из них повернул в ее сторону голову, она отчетливо разглядела неподвижное выражение мертвеца.       Далеко, не атаковать. Но он отвернулся, взял правее, и остальные сменили траекторию, увеличивая расстояние. Гермиона бежала дальше. Мракоборец уже пришел в себя, поднялся на ноги, заклинание задело его по касательной. Издалека послышался протяжный высокий крик, такой тихий, что можно было спутать с птичьим окликом. Прозвучал хлопок, как от взрыва, «Нора» окрасилась желтыми языками пламени, дым повалил в небо.       Во дворе дома двое Пожирателей сражались с мракоборцами. Гермиона остановилась, оценивая обстановку. Со склона прибывало подкрепление. Другие трое уже скрылись в лесу, наверняка, трансгрессировали. Но был еще один человек. Она крутанулась на месте, всматриваясь всюду, и заметила бегущую в направлении рощи фигуру. Сощурилась, когда небо ослепилось вспышкой, и с черепа выползла змея. Но она разглядела двух детей впереди, они держались за руку и бежали, что есть силы.       У нее открылось второе дыхание. Страх придал силы, она не чувствовала тяжести бега, быстро сокращала расстояние и теперь видела копну черных кудрей у Пожирательницы. Она преследовала одно из самых страшных своих воспоминаний. Гермиона атаковала, но заклинание лишь опалило руку. Беллатриса тут же ответило чередой проклятий. Пригнулась, выставила щит. Шаг назад, шаг влево. Рука подрагивала, выводя руны.       Лестрейндж сражалась лениво, играючи, при этом использовала опаснейшие заклинания. Гермиона не была связана уставом, она защищала двух мальчиков, она сражалась с собственным кошмаром. Круцио пролетело в сантиметре от головы Грейнджер. Собственный крик заполнил голову. Они были на расстоянии друг от друга, но она видела нависающее над собой лицо, широкий оскал, свое измученное отражение в ее глазах.       Гермиона широко размахнулась, и красный луч полетел к груди Беллатрисы. Она отшатнулась, спасаясь, рассвирепела, вся подобравшись. Гермиона приготовилась к новой атаке, напряженно замерев в стойке, ждала ответного удара, чувствовала ее оценивающий взгляд из прорезей маски. Но Лестрейндж повернула голову в сторону горящей норы и, прежде чем новое заклинание настигло ее, трансгрессировала.       Гермиона увидела прибывших мракоборцев. Все было кончено. Она зашагала к роще, где успели скрыться дети, левая нога в голеностопе была скована неприятной болью, она даже не заметила, что ее зацепило. Но адреналин еще притуплял ощущения, она почти не чувствовала боли. Она не знала, где искать, надеялась, что они чем-нибудь выдадут свое присутствие. Этот лес был совсем молодым, древесные кроны не закрывали небо, но заходящее за тучами солнце, оставляло за себя темноту.       Первая призрачная темнота ночи путалась в ветвях, Гермиона приглядывалась к сломанным веточкам и примятой траве, следуя за детскими торопливыми шагами. Впереди был овраг, еловый валеж. Она осторожно спустилась вниз и зажгла на палочке «Люмос».       — Стой, где стоишь!       Мальчик стоял, направив на нее игрушечную палочку. Она узнала в нем Билла, рядом, чуть позади, стоял Чарли. У обоих были очень решительные лица, но они не могли скрыть испуг. Гермиона медленно подняла руки к голове.       — Я не опасна. Меня зовут Гермиона, я знакомая Гидеона и Фабиана. Я отведу вас домой.       — Она тоже мракоборец, — шепнул Чарли.       — С чего нам тебе верить? — грозно спросил мальчик, прищурившись. — У тебя нет формы и значка.       — Это правда, я не из министерства. Но, если бы я была Пожирательницей, у меня тоже была бы форма. К тому же стала бы я вас уговаривать пойти с собой? Что думаешь, Билл? — спросила она. — Позволишь вам помочь? Можешь держать меня на прицеле, если тебе так спокойнее.       Братья переглянулись, о чем-то безмолвно договариваясь.       — Чарли ранили. Если поможешь, пойдем.       Гермиона опустилась на поваленное дерево, Чарли с сомнением замер перед ней и продемонстрировал ранение. Разбитая коленка была в пыли и земле, капельки крови застыли на коже.       — Вот это да! Ты так хорошо держишься, я и не заметила, что ты ранен.       Он гордо шмыгнул носом. Гермиона провела ладонью над коленом, ссадина очистилась от грязи, начала стягиваться, пощипывая, и совсем исчезла, оставив после себя лишь небольшой белесый след.       — Вот и все.       — Спасибо! — сказал Чарли. — Было совсем не больно.       — Шевелить можешь?       Он неуверенно подвигал ногой, потом присел, попрыгал на ней и радостно улыбнулся.       — Ладно, — сдался Билл. — Мама, наверное, места себе не находит.       Гермиона не теряла бдительности, беспокоясь, что кто-то из Пожирателей еще мог скрываться в чаще, вглядывалась в темноту, готовая в любую секунду выставить щит перед мальчиками. Они шли чуть впереди, периодически бросая через плечо заинтересованные взгляды. Она отвечала улыбкой и не могла на них наглядеться. Чарли она почти не знала, Билл был для нее братом Рона, старшим товарищем.       Он был тем, кого она увидела, прежде чем потерять их всех, тем, кто на прощание попросил ее беречь себя. Ребенку перед ней было восемь, он поступит в Хогвартс, закончит его и устроится в «Гринготтс», познакомится с Флер, они сыграют свадьбу, веселую и не омраченную войной вокруг. Их коттедж на берегу моря не станет тайной штаб-квартирой «Ордена», это будет просто их дом, в котором будут расти их дети, где они проживут мирную жизнь.       Они вышли из леса. Огонь уже потушили, но половина дома была черна от копоти. Змеиный след в небе еще разъедал тучи ядовитым зеленым. Мальчики ускорили шаг, Гермиона с трудом переставляла поврежденную ногу, поспевая за ними. У «Норы» собрались мракоборцы, кто-то обходил территорию, кто-то переговаривался. Молли Уизли качала на руках сверток и тревожно оглядывалась.       — Мама! — крикнул Чарли.       Она встрепенулась, обернувшись в их сторону, передала ребенка стоявшей рядом Кэсси и побежала, мальчики кинулись к ней.       — Все в порядке? Вы не ранены? Испугались? Я же говорила вам уйти из сада, спрятаться в доме! — упав на колени, она тесно сжала их в объятьях, уставшее лицо было залито слезами.       Она отстранилась, внимательно осмотрела каждого отряхнула, поцеловала и снова обняла.       — Я так волновалась! Ваш отец и ваши дяди отправились вас искать. Кто-то сказал мне, что за вами гнался Пожиратель, я чуть не сошла с ума от ужаса.       — Нам помогла Гермиона, — сказал Билл, вывернувшись из материнских рук, и указал на оставшуюся в стороне Грейнджер.       Молли поднялась на ноги и подошла.       — Спасибо вам, милая! Мои дети — все для меня, кто знает, что с ними случилось бы, не подоспей вы вовремя. Мне так жаль, что я не уследила.       Она обхватила ладони Гермионы и крепко сжала.       — Вы непременно должны прийти к нам на ужин. Что вы любите? Я приготовлю все, что захотите. Мерлин всемогущий, да вы ранены! Как же я этого не заметила? Пойдемте в дом, я вас подлечу.       — Спасибо, — только и ответила она, смущаясь от ее внимания, от ее близости.       — Гермиона!       Она резко повернула голову в сторону его голоса. Молли отступила, а Гермиона несознательно сделала пару шагов навстречу бежавшему Сириусу и ударилась о крепкую грудь, спряталась в кольце сильных рук, до боли зажмурившись. Все стало чуточку легче. Его ладонь нежно коснулась головы.       — Я так испугался, — прошептал он. — Как ты себя чувствуешь?       — Я в порядке.       Гермиона посмотрела на него, привстала, прижавшись щекой к щеке и задержав дыхание.       — Почему ты здесь? Ты могла пострадать.       Она оцепенела, нежность спала, снова обнажив сердце. Она отстранилась, хотя Сириус все еще не отрывал от нее рук, его глаза беспокойно вглядывались в ее лицо.       — У тебя будут проблемы из-за меня?       — Нет, никаких проблем, — смутился он.       — Мне жаль, что я отвлекла от оперативной работы, — дрожащим теперь уже от сдерживаемой обиды голосом ответила Гермиона. — Но я не могла не прийти.       — Я знаю, но…       — Пожалуйста, — тихо прервала она. — Хоть ты, Сириус, будь на моей стороне.       Она хмуро подняла на него взгляд.       — Я всегда на твоей стороне.       Он взял в ладони ее лицо и надолго прижался губами ко лбу. Гермиона выдохнула, закрывая глаза.