Тени прошлого

Дамблдор, хмурый до невозможности, ходил туда-сюда, то и дело поглядывая на Гарри. Поттер старательно делал вид, что ничего не знает, понятия не имеет, и вообще, он был в библиотеке. Факт того, что сочетание "библиотека" и "Поттер" было более чем невероятным, он понял только после того, как произнёс вслух отговорку. Директор отправил кому-то письмо быстрого сообщения и теперь нервно вглядывался в окно своего кабинета. Затем подал голос: -- Где ты был? Рей набрал воздуха в грудь, собираясь продолжать нести ахинею, но Дамблдор перевёл на него внезапно жёсткий взгляд: -- Мне не нужно твоё бессмысленное открывание рта. Отвечай мне правду, Поттер. Смит нахмурился. Отвернул голову: -- В Хогсмиде. Под мантией невидимкой. На несколько секунд в помещении повисла тишина. Затем Дамблдор хмыкнул: -- Интересно. Подошёл к Гарри ближе, заглядывая ему в глаза: -- Мои слова — для тебя шутка какая-то? Поттер, чувствуя странное напряжение, пробормотал: -- Нет, я... Директор подогнул губы и тихо кинул: -- Молчи. Затем внезапно схватил парня за подбородок, всматриваясь в чужие глаза: -- Я объясняю один раз: ты либо делаешь, что я говорю, либо умираешь. Потому что я не собираюсь спасать твою бесполезную тушу. Блэк опасен. И мне уже не столь важно, убьёт ли он тебя, как самому тебе на это насрать, но мне важно, чтобы сам он был мёртв. Поэтому, когда ты его встретишь, а ты встретишь, потому что ты мелкое тупое говно без мозгов, ты сделаешь всё, чтобы убить его. А если он позволит тебе говорить, то скажешь, что я очень жду его, и доведешь до меня. Это ясно? Рей моргнул. Он как-то пропустил смену тона в их отношениях, или что? Поттер кивнул и приглушенно ответил, чувствуя, как болезненно чужие пальцы впиваются в подбородок: -- Да, сэр. Простите, что ослушался. Такого больше не повториться. Директор кивнул и указал ладонью в сторону двери: -- Иди. Парень поспешно вышел из кабинета и замер в коридоре, вообще не понимая, что сейчас произошло. Когда... когда Дамблдор начал себя так вести? Только сейчас? Рей почесал подбородок. Он вообще правильно отреагировал на эту странную грубость? Смит повернул голову. За окном валил снег. И ему внезапно стало так тоскливо.

***

Всю неделю ничего значительного больше не происходило. Рей попросил Блэка быть осторожнее и предложил закончить эти игры под носом Дамблдора. Смит был готов вечность наблюдать за тем, насколько забавным было нахождение разыскиваемого преступника прямо под носом у директора, но... в последнее время было не смешно. Дамблдор изменился. Может, ему надоело нянчиться, или он решил, что настало время для чего-то серьёзного, но... Но теперь Рей видел человека, способного убить любого, кто пойдёт против него. И хуже того — в данный момент Смит не смог бы его победить, даже при всём своём желании. Слишком много всего было в его прошлом теле. Он всегда был человеком, способным ради веселья и собственных желаний пойти против здравого смысла. Ему было весело. Весело. Но стоя тогда в коридоре, ощущая фантомные холодные пальцы на своём лице и смотря на снег, Рей понял, что пора меняться. Пора, наконец, прекращать. Ему больше не хотелось жонглировать саблями, стоя на шаре, чтобы развеселиться. Не хотелось видеть переживание на лице друзей и близких от каждого момента его "отдыха". Он хотел сидеть в кресле в окружении своих родных людей и играть в какую-нибудь простенькую настольную игру, где никто точно не сможет покалечиться. Никто не сможет умереть. Поэтому, наверное, в первый раз в жизни, на сопротивление его словам, Рей лишь совершенно серьёзно вздохнул, больше не улыбаясь: -- Сириус. Возвращайся в Мэнор.   И Блэк действительно вернулся. Северус, конечно, слегка расстроился, но принял к сведению информацию о настрое Дамблдора и молчал в тряпочку. А потом Северус появился на уроке вместо Люпина.   Рей знал о полнолунии. Но что-то внутри тревожно скреблось и вопило. Вопило так сильно, что было тяжело сосредоточиться вообще хоть на чём-то. Тревога скрутила рёбра, и Смит в отчаянии сжал виски пальцами. Он знал, что что-то забыл. Забыл. Забыл! Он что-то забыл! Что-то очень важное, что-то... Что-то... Когда Рей резко подскочил со своего места и кинулся вон из класса, Снейп вздрогнул. Посмотрел на Гермиону, на Невилла, но они выглядели искренне недоумевавшими. Северус замялся ненадолго. Не знал, что ему дать, и решил остаться на месте.

***

Смит бежал. Бежал так, что у него жгло в лёгких. Бежал, меняя внешность на кого-то совершенно незнакомого, непонятного, на кого-то, кем он был чаще всего. Женщина. Его второе лицо на этот год. Он прыгнул со второго этажа на первый, игнорируя лестницы. Пролетел по коридору вдоль огромных окон, завернул за угол и, увидев из окна гремучую иву, замахнулся кулаком — зачарованное стекло с жалобным звоном разлетелось на осколки, защиту Хога изнутри слегка пошатнуло, но ему было насрать. Он выпрыгнул из окна и в мгновение ока оказался возле потайного хода в визжащую хижину. Вытащил свою палочку и забежал внутрь. Страх сжимал его грудь. Только бы успеть, только бы... Он влетел в дом со скоростью молнии и сразу же поразил связкой убивающего одного из находящихся внутри мужчин — тело обуглилось буквально на глазах, и труп с тихим грохотом упал на пол. В него полетели атакующие. Гарри легко отбивал их, ставя щиты. Увернулся от подсечки и проскользнул под чужой рукой, выхватывая нож из чужого сапога. Развернулся, кидая ровно в шею одному из мужчин, и наконец нашёл глазами еле живого Люпина. Именно поэтому он отправил Блэка домой. И решил, что хватит баловства. Потому что Дамблдор стал серьёзнее. Жёстче. Прекратил играть во всепрощение. Люпин давно был нейтрален. Не соглашался на сомнительные авантюры, но был достаточно сильным магом, а ещё волчьей парой Сивого. Вожака стаи. И смерть Ремуса была очень сладкой — пророчила слетевшего с катушек Фенрира, которого будет довольно легко убить в таком состоянии. Минус одна огромная проблема сразу. А у Люпина как раз момент слабости. Он всегда слабел перед полнолунием. Рей кинулся к окровавленному мужчине, схватил его за руку и, с силой потянув, закинул на плечо. Поставил щит и отшатнулся — град заклинаний мгновенно проделал в нём трещину, и Смита шарахнуло отдачей. Он сжал зубы, чувствуя металлический привкус во рту. Кинулся к выходу, отбивая заклятья — в помещении осталось четверо магов, один из них закрыл проход собой и поставил щит. У Рея было два выбора — бороться до конца со всеми или же подставиться, но пробить преграду. Он выбрал второе, глуша крик в глубине лёгких — бок обожгло каким-то проклятьем, отчасти погашённым точечным щитом, который Смит успел поставить. Рей наполнил руки магией, пробил щит ублюдка к чертовой матери и, схватив его за голову, с силой сжал, чувствуя, как трескается чужой череп в руке. Почти добрался до выхода, уже потянул за ручку, но тут его резко дёрнуло назад — тяжёлая рука схватила его за волосы и с силой припечатала лицом в стену. Хрустнул нос. Впрочем, не такое переживали. Рей, в краткий момент передышки, слизал с губ потекшую кровь и резко развернулся, выворачивая чужую руку. Надавил, с хрустом ломая, наслаждаясь криком. Взмахнул ладонями, посылая в двух оставшихся режущее, и снова метнулся к двери — маг со сломанной рукой уже очухался. Смит вместе с Люпином на плече буквально вывалился из визжащей хижины, молясь, чтобы антиаппариционный щит, из-за которого он не мог переместиться, был наложен только на сам дом. Но его мечты были проигнорированы. Он с горечью подумал, что раньше мог аппарировать через щиты без проблем. Но сейчас риск и расстояние, куда он хотел переместиться, были слишком далеко. Ремуса нужно было отдать Сивому. Не в Блэк-мэнор, а именно к Фенриру. Иначе могло быть так много разных проблем, что... Смит сжал зубы и, магией делая мужчину на его плече легче, побежал к Хогсмиду. Уж там-то не должно было быть щита. Он пробежал буквально несколько шагов, когда резко обернулся, уворачиваясь от заклинания. Мужчины, вышедшие из домика, очевидно, собирались его убить. Ну, или, если учесть, что он был в облике женщины, не только это. Рей почувствовал, что сила щита над ними слегка уменьшилась, и побежал, периодически обороняясь. Нужно было дойти, только дойти... Он сделал ещё шаг, когда почувствовал, что вышел за край барьера. И именно в этот момент его щит пробило — бок пронзило адской болью, но Рей не сделал и шага в сторону. Закрыл глаза. И аппарировал.

***

Фенрир с самого утра чувствовал странное, тревожное ощущение в груди, от которого он всё никак не мог избавиться. Близилось полнолуние, и волк внутри противно заскулил, очень расстроенный отсутствием Ремуса рядом. Сивый и сам был этим фактом недоволен, но Люпин сказал, что не придёт к нему, проведёт полнолуние по старинке. Фенрира порой раздражала эта его "самостоятельность", но они слишком долго к этому шли, поэтому он не мог взять и нарушить всё, что было с таким трудом построено. Волнение не утихало. Поэтому, когда прямо на полянке рядом с его домом с громким хлопком появилась окровавленная женщина, держащая в своих руках Люпина, он почти не удивился. Запаниковал. Но не удивился. Кинулся к Ремусу, вырывая его из рук незнакомки, и осмотрел — у его пары было сломано три ребра и рука с ногой. Проколото лёгкое, изувечена вся кожа, превратившаяся в один сплошной синяк, и один глаз заплыл опухшим веком. На шум прибежали его войны и лекарь. Люпина тут же принялись исцелять, и только когда удостоверились, что он стабилен, наконец обратили внимание на таинственную незнакомку. Незнакомка бездыханным телом лежала в снегу. Вокруг неё расползалось противное красное пятно, и даже отсюда было видно изувеченное лицо со сломанным носом. Лекарь встал, направляясь к ней. Женщина внезапно подняла руку и покачала указательным пальцем: -- Не, не. Не надо. Я отлежусь и домой. Нормально. Лекарь наклонил голову, принюхиваясь: -- У вас большая потеря крови. И магии сейчас явно не хватит, чтобы залечить себя полностью. Незнакомка хотела ещё что-то сказать, но Сивый скрестил руки, настороженно смотря на неë: -- А ещё ты должна рассказать, что произошло. Ему я говорить не дам. Ближайшие несколько часов точно. Сама встанешь или помочь? Последняя фраза звучала угрожающе. Но Рей слишком хорошо знал этого парня — Сивый реально предлагал помощь. Поэтому Смит вздохнул: -- Отнесите меня куда-нибудь, где чуть теплее. Двое мужчин, под одобрительный кивок вожака, подошли к ней и очень осторожно приподняли за подмышки с двух сторон. Рей вздохнул, когда покалеченная заклинанием рука качнулась, и, поняв, что она вся изломана не хуже Люпина, один из оборотней осторожно подхватил Рея на руки. Он занëс его в дом и осторожно положил на диван. Лекарь начал осмотр, взмахнул палочкой, проверяя проклятья, и покачал головой: -- Ну и нахваталась же ты, дамочка. Совершенно без предупреждения, оборотень положил пальцы на его сломанный нос и с противным хрустом вправил. Смит, не подготовившийся к боли, выругался: -- Твою мать! Я же просил-а, не трогать! Лекарь ей ничего не ответил отходя к стене и скрещивая руки. В комнату зашёл Фенрир. Он одной рукой подтащил к дивану огромное кресло и сел, наклоняясь вперёд: -- Рассказывай. Смит хотел начать бессмысленную болтовню, но, набрав в грудь воздуха, закашлялся, чувствуя кровь на языке. Хрипло выдохнул и расслабился на диване, поворачивая голову к Сивому: -- Я гуляла. По Хогсмиду. Зашла куда-то в сторону от деревушки, смотрю, из дома, ну, который на холме стоит, вываливается этот парень. Весь избитый. А там над домом антиаппариционный купол. И куча мужиков за ним, с палочками. Ну я и решила ему помочь. Он тогда ещё в сознании был, давал мне посмотреть воспоминания об этом месте, поэтому я сюда и аппарировала. Фенрир в лице никак не изменился. Всматривался Рею в глаза. Молчал. В коридоре послышались шаги, и Смит почувствовал, как у него мурашки по позвоночнику прошлись. Он знал эти шаги лучше всего на свете.     Том вошёл в комнату как всегда красивый. В пальто, с волосами, припорошёнными снегом, и острым взглядом. За его спиной показались Абраксас и Майр. Мужчины замерли в проходе, блокируя выход. Фенрир встал с кресла, отходя к окну. Шансов убежать больше не было. Смит знал, что не пробьёт эту защиту. Гонт сел в кресло. Повисла странная тишина. Щемящая нежность затопила сознание. Рей смотрел на его лицо, на тело, прикрытое одеждой, на руки, на сомкнутые губы и чувствовал, как внутри всё переворачивается. Под кожей заскребло, и Смит почувствовал жжение внизу живота. Теперь он знал, как ощущается возбуждение у женщин. Это, конечно, было интересно, но больше всего Рей хотел сейчас впиться в эти великолепные губы и... -- Трахнешь меня? Слова вырвались сами собой. Он и правда почти не мог себя контролировать, но ни Том, ни остальные на это никак не отреагировали. Гонт помолчал ещё чуть-чуть, затем, наконец, спросил: -- На кого ты работаешь? Смит попытался сесть, чувствуя боль в рёбрах и сморщившись, усмехнулся: -- Ни на кого. Я просто много путешествую и очень любопытная. -- Ты преследуешь меня. Рей прикусил губу: -- Да? Ну, я очарована. Том взмахнул рукой, и Рей почувствовал, как множество прохладных заклинаний проверки проходит через него. Как хорошо, что не было ничего, чтобы раскрыть метаморфа. Или было? Нужно спросить у Блэка. Гонт покачал головой: -- Ты знаешь явно больше, чем обычные люди. Говори. Рей надул губы: -- Да ладно тебе, я же ничего плохого не сделала... В этот самый момент Том, уставший от пустых разговоров, резко встал и схватил женщину за горло. Смита прошибло. Именно сейчас, сейчас всё могло бы измениться. Его кожа была беззащитно обнажена, он был ранен и ничего не мог сделать. Гонт, наконец, сам прикоснулся к нему, и это должен был быть конец его притворства. Окончание слишком долгой тайны. Но именно сегодня, по какой-то неизвестной Рею причине, его муж решил надеть перчатки. И того самого прикосновения, кожа к коже, не произошло. Зато стало очень больно. И категорически перестало хватать воздуха. Смит захрипел, чувствуя сладкий ужас, сворачивающийся в жуткое возбуждение. Том никогда действительно не причинял ему боль, но сейчас его муж собирался это сделать. И был готов убить. Это было так ново. Сводило с ума, а этот холодный, жестокий взгляд... Впрочем, если Гонт действительно убьёт его, то умрёт сам, поэтому это нужно было прекращать. Рей судорожно вздохнул и похлопал Тома по руке: -- Ладно, ладно, хватит, пожалуйста. -- Гонт отпустил его и Смит судорожно набрал воздух в грудь. О господи. У Тома всегда была такая сильная хватка или он подкачался за тринадцать-то лет? Рей потрогал своё горло и сглотнул: -- Я... правда ни на кого не работаю. Просто шатаюсь туда-сюда, мне скучно, и я... ну, знаете, ввязываюсь во всякие проблемы. Но я точно знаю, что всей душой ненавижу Дамблдора. И я... знала, кто такой Ремус Люпин. Знаю, что сегодня полнолуние. Увидела его окровавленного, явно злобно настроенных магов и отбила. Потому что не хочу давать этому... ублюдку, Дамблдору, возможность порадоваться. Я знаю, что Том Реддл — Воландеморт. Но это же многие знают? И я... я увидела вас, и вы мне очень понравились. Я общалась с очень большим количеством людей, знала, где вы можете появиться, но больше ничего не знаю. Знаю ещё, что что-то намечается, как бы не новая война, но я люблю заварушки. И я... э-э-э... не хочу присоединяться ни к вам, ни к Аврорату, ни, упаси Господи, Дамблдору! Гонт, до этого молча слушавший, на прозвучавшее "упаси Господи", невольно сжал пальцы. И неприлично долго всматривался в чужое лицо, заставляя Рея нервничать. Затем вздохнул: -- Хорошо. Раздевайся. Смит резко дёрнулся назад, удивлённо смотря на него. Изогнул брови: -- Ну нет, пожалуйста! Я вам клянусь, ни где не работаю! Том покачал головой. Рей насупился: -- Кто вообще сейчас ставит магические татуировки как принадлежность к организации? Это же глупо! Гонт сжал челюсть: -- Мне помочь? Смит в отрицании помотал головой, подхватывая подол платья: -- Нет, нет. Но... может останетесь только вы? Я не очень хочу факт обнажения перед пятью мужчинами в свою биографию. Том не ответил, смотря на неё очень недобрым взглядом, и Рей вздохнул, стягивая платье с себя: -- Хорошо. Я поняла. Когда он... создавал на себе одежду, то не очень задумывался о деталях. У него были трусы. На этом всё. Смит никогда не был женщиной, но почему-то всё-таки прикрыл грудь ладонью, чувствуя себя очень неуютно. Гонт довольно грубо за плечо выдвинул её в середину комнаты, кинув взгляд на синеющие рёбра, и обошёл по кругу, поднимая волосы на затылке. Осмотрел тонкую спину в кровоподтеках от проклятий и, прищурившись, провёл рукой по лопаткам, заставляя кожу Рея покрыться мурашками. Смит сжал зубы и тихо вздохнул. Как сильно он хотел, чтобы Том поцеловал его. Прижал к стене, погладил ладонями рёбра... Том отошёл. Отвернулся, и остальные мужчины в комнате тоже отпустили взгляд.    Гонт тихо вздохнул: -- Одевайся. И уходи. Рей удивлённо посмотрел на него, поражённый внезапной добротой, но не стал играть с огнём и поспешно натянул на себя платье, проверяя палочку в кармане. Его палочку. Палочку Рея Смита. Невероятно счастливый, что её не потребовали, потому что это тоже был бы тихий крах. Пора возвращаться к непринужденной беспалочковой магии. Вздохнув, он положил руку на ноющий бок и поковылял к выходу. Том проводил женщину взглядом и, сам не понимая зачем, кинул в её спину исцеляющее. Смит не отбил внезапную «атаку». Только тихо вздрогнул, сжимая зубы от резкой судороги в конечностях, и буркнул, проходя мимо Абраксаса с Майром: -- Спасибо. Рей вышел на улицу, глубоко вздохнул, игнорируя боль в рёбрах, и аппарировал. Все молчали, пока не услышали хлопок перемещения. Сивый, перестав слышать чужое сердцебиение, спросил: -- Почему ты её отпустил? Гонт пожал плечами, рассматривая капли крови, оставленные женщиной: -- Она точно не с Дамблдором. Северус сообщил, что у Альбуса двое мёртвых. И он в ярости. Аврорат... не с её характером. Но она очень сильная женщина. Даже если бы сейчас попытались её задержать — проблем она бы нам доставила. А так... может, ещё пригодится. Внезапно он быстрыми шагами направился к выходу из дома: -- Помогите Ремусу. Он аппарировал. Мужчины переглянулись в недоумении. Они были без понятия, куда Гонт направился. Лекарь в углу отмер: -- Пойду к Люпину. Вы со мной? Маги кивнули.

***

Том буквально завалился в их с Реем дом и судорожно вздохнул, опираясь на стену. Прикрыл глаза и, запустив руки в волосы, опустился по стене на пол, чувствуя, как что-то противное оплетает сердце. Хотелось пустить слезы, но он держал себя в руках. Мужчина мутным взглядом оглядел прихожую, коридор и край лестницы на второй этаж. В голове пронеслись тысячи воспоминаний, в которых он видел призрачные фигуры Рея в этой самой прихожей, в коридоре и на ступеньках. Гонт чувствовал, как что-то горячее разъедает его сердце. Он ощущал ужас от того... От того, что та обнажённая женщина подняла в нём давно забытое желание чужого тела. Он уже очень, очень много лет, ещё до свадьбы с Смитом, не возбуждался, смотря на обнажённые тела. Но эта женщина... Она была так на него похожа и не похожа одновременно. Такая же безумно-веселая, но умеющая отступать. Идущая напролом, но явно понимающая все риски и готовая отказаться от своих целей ради чего-то другого. Смит так не мог. Гонту часто говорили, что Рей просто ещё не вышел из юношества, но какое, к чёрту, "юношество" в шестьдесят плюс лет? Абраксас предполагал, что забота о ребёнке может изменить его. Что Рею нужен кто-то гораздо слабее него, кому нельзя вести себя так же безбашенно, как он, чтобы лучше понять ценность жизни. Но они детей никогда не хотели. Поэтому Том лишь отмахнулся. Сейчас, видя женщину, которая буквально была его представлением о совсем взрослом Рее, он чувствовал горечь. И горько ему было от того, что она его... заинтересовала. Он никогда, ни разу в жизни не посмотрел ни на кого, кроме Рея. И сейчас чувствовал себя грязным. Словно сегодня, своим неуместным возбуждением, он предал его. Но хуже всего было то, что всё внутри него ощущалось так, словно это правильно. Его магия ластилась к этой незнакомке прирученным зверем и недовольно шипела на грубости по отношению к этой женщине. Он совершенно не знал, что с этим всем делать.

***

Рей довольно быстро отошёл от полученных повреждений благодаря зельям Северуса и лечению Драко. На глаза Дамблдору попадаться вообще не хотелось. У директора, судя по всему, терпение лопнуло окончательно. Он начал вызывать некоторых слизеринцев в кабинет и расспрашивать о жизни. О родителях, о домах. К счастью, пока что это были просто разговоры. А ещё Гарри снова начали забирать на выходные к Уизли. Они с Роном с утра до вечера тренировались боевой магии под присмотром людей директора. Смит не раз слышал, как эти мужчины перебирали неизвестной женщине косточки, обещая ей жуткие муки. Видимо, смерть нескольких товарищей их всё-таки задела. Отдельно напрягала Джинни — девочка начала как-то слишком активно лезть к нему под бок, и Гарри приходилось с ней гулять и общаться под внимательным взглядом Молли. Сговариваясь с Сириусом по двойному зеркалу, Рей узнал, что Ремус в порядке, но пока что останется рядом с Фенриром. Блэк рассказал, что сам пришёл к Сивому, чтобы узнать, как у друга дела. Смит смирился с тем, что Блэк ходит повсюду так, словно у него нет врагов. У них же с пожирателями отношения — лучше некуда. Ага. Учёба в Хоге была... Ну, она была, наверное. Рей заглядывал на уроки зельеварения, взрывая всё к чертовой матери, и периодически сидел на трансфигурации под недовольным взглядом МакГонагалл. Внезапным открытием было то, что эта женщина общалась с Дамблдором весьма отстранённо. Но, пожалуй, больше всего вопросов у Смита вызывала Гермиона. Девочка училась... слишком... везде? Он понять не мог, действительно ли он начал сходить с ума. Потому что она слишком странно перемещалась по замку. Появлялась в разных местах, и порой казалось, что по Хогу ходит две, а то и три Грейнджер. Он обсуждал это с Драко, но тот, странно поглядывая на него, сказал, что ничего такого не замечал и всё нормально. Рей чувствовал, что кто-то ему слегка подвирает. Но решил с этим ничего не делать. Собственная вспыльчивость из-за бурлящей внутри магии не давала спокойно думать, потому что он постоянно был под успокоительным. Хотя это никак не ограничивало его от ругани со всеми вокруг, особенно с гриффиндорцами в башне. Они его бесили. И слизеринцы. И все вообще! А потом, когда снег начал сходить, объявили дату матча Гриффиндора и Когтеврана. Вуд сошёл с ума. Он буквально ходил за Гарри по пятам и в любой момент тащил на поле. -- Поттер, ты нихрена не учишься! Поэтому, раз у тебя есть свободное от учёбы время, проводи его в воздухе! И в это было сложно поверить, но Оливер сделал то, что не могли сделать педагоги, — заставил Гарри послушаться. Рей, на самом деле, так устал слушать его, что выбрал наименьшее из зол и действительно целыми днями летал на метле. Собственный навык полëта настолько поднялся в уровне, что Смит начал вставать на древко мëтлы и выполнять разные трюки, заставляя всех вокруг ловить панические приступы. В один день он специально вызвал снег с дождём и ветром, чтобы Вуд отпустил их, но капитан был непреклонен — занимаемся так. Рей зашёл в спальню мальчиков мокрым, насквозь промерзшим и, скинув всю одежду в кучу, залез под одеяло. А наутро заболел. Невилл влил в него два бокала бодроперцового зелья и сидел на краю кровати, послушно записывая возникшие в голове Смита гениальные идеи. Была суббота, Рон куда-то смылся, остальных в комнате тоже не наблюдалось. Гермиона зашла, тихо прикрывая дверь, и бухнулась с другой стороны кровати, скрещивая руки: -- Итак, я узнала, что с бодроперцовым зельем тебе нельзя одновременно пить свои успокоительные. Потому что тогда ты будешь вести себя как пьянь. Смит что-то недовольно пробурчал и продолжил диктовать с забитым носом: -- Пиши: Альвер с игни, потом делаем связку из... может дорбир? Или свэй, там нужно посмотреть по совпадению, и чтобы не переливалось пятой ступенью в нижнем слое... Невилл, нихрена не понимавший, тихо спросил, скребя пером по пергаменту: -- Ты же понимаешь, что я записываю всё обычными буквами, а не рунами? Я их не знаю. Рей замолчал. Посмотрел на него очень недовольно и сказал: -- Нет. Это плохо. Бери новую бумажку и запоминай: есть восемьдесят два основных первичных символа... Гермиона, видя отчаянье на лице Лонгоботтома, тихо слезла с кровати и вышла из комнаты. Она не была готова изучать продвинутую рунологию. Не в этом году точно.

***

Смит был очень, очень удивлён тем, что за выходные не вылечился полностью. Серьёзно, его прошлое тело болело максимум два дня! Гермиона пошутила про то, что у породистых животных куда больше проблем, чем у уличных. Рей шутку оценил. Но тем не менее, матч должен был состояться. Если честно, погода была на редкость отвратной. Серые облака сгустились над головой, обещая вылить очень много дождя. Ветер дул нарастающими порывами, всё ещё достаточно прохладный для комфортного. Рей, глотнувший бодроперцового перед матчем, был не в том состоянии, чтобы разводить эти огромные тучи магией, поэтому просто приготовился хорошо промокнуть. Вуд бегал вокруг них, как курица-наседка, рассказывая топ пять причин, почему они выиграют, и топ пять вещей, что он с ними сделает в противоположном случае. Гарри, застегивающий перчатки, закатил глаза: -- Мерлин, это же Когтевран, Вуд! Мы вообще хоть раз им проигрывали? Да я могу даже снитч не ловить — и мы всё равно победим. Оливер поджал губы: -- Меньше самомнения, Поттер. Нельзя недооценивать противников. Рей с его словами был согласен, но всё равно раздражённо фыркнул, чувствуя сильное желание ударить кого-нибудь. Чëртова несовместимость успокоительного. Матч начали в назначенное время. Ли Джордан комментировал всё происходящее с весельем, периодически вставляя забавные комментарии от себя, за что получал от МакГонагалл. Дамблдора на матче не было. Гарри в основном просто летал по полю, стараясь как можно чаще врезаться в игроков противника — его обругивали, но штрафов он не получал, превращая всё в случайность и сетуя на ветер. Снитча нигде не было видно, и он взлетел выше, а затем ещё выше и по итогу уже даже почти не различал башни. Ветер дул ему в лицо, развивал подол мантии. Начался дождь. Крики на трибунах стали еле различимы. Зато вместо них он услышал другой звук. Жуткое потрескивание. А затем холод сковал его. Со всех сторон к нему летели дементоры. Рей вздохнул, чувствуя мурашки, пробежавшиеся по позвоночнику. Дождь заливал его волосы, стекая ледяными дорожками под воротник. Дементоры протянули к нему свои костлявые пальцы, рокоча какие-то неясные человеческому уху звуки. Всё замерло. А потом Рей увидел снитч. И кинулся вниз. Он летел, понимая, что золотой шарик, как и он, стремится к земле. Смит глубоко вздохнул, чувствуя восторг, покалывающий грудную клетку — ветер шумел в ушах, и он набрал просто безумную скорость, стремительно приближаясь к земле. Вытянул руку, догоняя снитч. Дементоры, неясно почему напавшие, летели за ним следом. Земля стремительно приближалась. Множество патронусов резко взмыло вверх от трибун, и под жуткие крики существ Поттер резко вышел из крутого пике, взмывая обратно в небо с высоко вскинутой рукой. В его ладони золотом блистал снитч. Трибуны разорвало голосами, Ли Джордан закричал, срывая голос: -- ...ЛОВЕЦ ГРИФФИНДОРА ЛОВИТ СНИТЧ! И ЭТО БЕЗОГОВОРОЧНАЯ ПОБЕДА! Рей почувствовал, как на него огромным весом наваливается облегчение с радостью. Адреналин спал, и он, глубоко дыша, засмеялся, подставляя лицо дождю. В следующую секунду Гарри Поттер, зависший над трибунами, обессиленно обмяк, падая с метлы, и полетел вниз. Вуд ругнулся, кидаясь за ним. Команда Когтеврана повторила его движение, гриффиндорцы вскинули палочки и, удерживая себя на мётлах, одновременно прокричали: -- Вингардиум Левиоса! Поттер завис в воздухе, позволяя капитану команды Когтеврана и Вуду осторожно подхватить его, отпуская на землю.    Гермиона уже бежала с трибун, а за ней торопился взволнованный Рон. Снейп дошёл до сборища и, опустившись на корточки, потрогал лоб очевидно горяченного Гарри: -- Температура. Пора вводить правило запрещающее больным членам команды учувствовать в соревнованиях. Вуд вздохнул: -- Он же ловец! Северус взял Поттера на руки и пожал плечами: -- Тогда переносить дату. Но ладно. С ним всё нормально, не переживайте. Вы хорошо сработали, молодцы. Он ушёл, унося Гарри с собой. Ли Джордан вернулся к теме: -- Итак, с ловцом всё хорошо, он просто вышел на матч, не долечившись. Какая отвага и безрассудство, впрочем, как и полагается в Гриффиндоре. А теперь позвольте мне подвести итоги этой игры. Когтевран набрал... ᅳᅳᅳᅳᅳᅳᅳᅳᅳᅳᅳ Отступление. Фенрир. Когда Сивый вошёл в комнату Ремуса с чашкой супа, то точно не ожидал увидеть возле его кровати Блэка с какими-то разноцветными журнальчиками в руках. Сириус, если честно, вообще был довольно пугающим парнем, хотя бы просто потому, что оборотень никогда не мог услышать его дыхание и сердцебиение на расстоянии. Словно призрак. Сивый не отрицал возможность того, что это какое-то мудреное блэковское заклинание, но узнать всё равно не мог — Сириус никогда ему ничего толком не рассказывал. Не то чтобы они много общались. Скорее, виделись пару раз. Блэк, что возмутительно, даже не попытался обратить на него внимание, продолжая показывать Люпину что-то в журнале: -- ...А вот этот вот вообще выглядит как отвал жопы. Я уверен, если его зачаровать — это будет лучшее, что я когда-либо делал. Фенрир довольно громко поставил чашку на стол и, скрестив руки, прокашлялся, обращая на себя внимание. Ремус перевëл на него взгляд и улыбнулся, заставляя всё возмущение мигом испариться. Ну и пусть Блэк тут сидит. Что, места мало что ли? Сириус всё же отвлёкся и, повернув голову, махнул Сивому ладонью: -- Привет, лохматый! Нет, его всё-таки нужно выгнать. Блэк усмехнулся: -- Да не смотри ты на меня так. Я узнал, что у Рема травмы, пришёл его проведать. Скоро уйду. Хочешь с нами мотоциклы рассматривать? Фенрир не хотел. Он хотел убрать подальше от своей стаи эту бомбу замедленного действия. Пугающе безумного мага, который только на первый взгляд казался нормальным. Но Ремус его любил. Они были лучшими друзьями со школы, и Люпин Сивому клялся, что Блэк ничего плохого их стае не сделает. Поэтому оборотень лишь вздохнул и подтащил к кровати стул: -- Рассказывай, что это за хрень. Ремус с Сириусом просияли и наперебой начали объяснять. Ладно, возможно, он мог потерпеть Блэка несколько дней. ㅤ