Плоть и Кровь

И вот наступило утро. Билл, как будто ошпаренный пробуждением, скатился с кровати и встал. В комнате больше никого не было. Оказалось он спал совершенно голый. Сей всплывший факт на свежую голову вызвал у мальчишки дискомфорт. Ощущение уязвимости пронзило насквозь и Билл поёжился. Хотелось спрятаться обратно под одеяло; в обманчивом уюте незримо витала мысль, что это одеяло, словно в детстве, сможет защитить от реальности. Он смутно помнил ночь, лишь отголоски ужасного состояния терзали его память, вместе с воспоминанием о том, как с него содрали мерзкую одежду и парик. Сердце уже наполнилось тревогой; мальчик ожидал обнаружить отвратительную оболочку бывшей маскировки, скомканную в беспорядочную кучу, валяющуюся на холодном полу ванной. Однако, к его недоумению, ничто из этого там не оказалось. Билл потянулся, разминая затёкшие мышцы, вместе с тем стараясь перебороть смущение. Благо теперь он двигался совершенно нормально. Сильнодействующий наркотик, что ещё недавно сковывал его, полностью вышел из организма. На всякий случай Билл заставил себя отжаться двадцать раз, вспомнив тренировки мистера Бауэрса. Затем принял душ, смывая остатки ночи. Взгляд его, полный растерянности, скользнул по комнате (или тюрьме?), где остались лишь следы ночного ужаса. Билл обнаружил другую одежду аккуратно сложенную на кресле. Это не показалось странным, но, конечно, он подумал о вещах в которых был в момент похищения. О том, что их просто куда-то выбросили, как ненужный хлам. Могло ли такое вскоре произойти и с самим Биллом? Тревога усилилась, напомнив о хрупкости положения, да и вообще всего, что казалось знакомым. Новые вещи пришлись в пору: мешковатые шорты на резинке, простая однотонная футболка. Белье и обувь не выдали. Не тот стиль, что обычно носил Билл, но за неимением большего, он принял всё. Одевшись, мальчик прошёл к окну. Несмотря на раннее утро, было уже тепло. Внутренний дворик утопал в солнечном свете. Он был прямоугольной формы, окружённый изящными мраморными дорожками, которые, словно белоснежные ленты, плавно извивались сквозь зелень. А за ограждающим высоким забором расстилался лес. Ветви деревьев тянулись к небу, в то время как на земле мягко шелестел под ними травяной покров и опавшие листья. Двое уборщиков подметали их и мелкий песок, которым была усыпана земля. Открывшийся завораживающий пейзаж будто был вырван из живописного полотна. Билл бы с восторгом продолжил восхищаться видом, если б его сюда не привезли насильно. И ещё, мальчик не сразу заметил их, но то тут, то там, словно тени, по периметру бесшумно передвигались охранники. В руках у каждого поблёскивал автомат. Сказочное, на первый взгляд, место таило в своих недрах кромешной ад. Билл еще не столкнулся полноценно с ним лицом к лицу, но шестое чувство неумолимо шептало, посылая мороз по коже, как бы намекая, что эта встреча не за горами. Каждый миг, проведенный здесь, нагнетал неизбежность столкновения с ужасом. Тягучее, непрерывное ожидание пугало и выматывало не меньше, а ведь Билл проснулся совсем недавно, но в воздухе уже витала угроза. Звук открывающейся двери заставил его вздрогнуть. В комнату вошла женщина в черном, с белым фартуком, и принесла завтрак. Наученный горьким опытом общения с Ким, что-то спрашивать, просить или жаловаться Билл не решился. Слишком рискованно. Как домработница, женщина не могла не знать, что здесь происходит. Пока она не спеша расставляла предметы на небольшом столике, мальчик задом попятился к двери. Он не думал, что получится сбежать так просто, хотел лишь взглянуть, что там дальше скрывается за порогом. Возможно удастся придумать какой-нибудь способ выбраться, но для этого нужно знать, в какую сторону бежать. С любопытством он выглянул в огромный коридор. Домработница обернулась и нахмурилась. — Оставайтесь внутри, — произнесла она с ужасным акцентом. Казалось, это был предел ее знания родного языка Билла. Билл поднял руки и отступил. Конечно мелькнула идея затеять драку, но он осознавал — если попытается, коридор окажется переполнен охраной. Разум призывал к осторожности. Сейчас лучшее решение — отступить, промолчать и наблюдать за происходящим. Поняв, что сопротивления не будет, женщина кивнула сама себе, указала мальчику на стол, а сама удалилась. Щелкнул замок. Билл подождал минутку, потом попробовал открыть дверь. Он даже не удивился, когда ему это не удалось. Он ещё выглянул из окна во внутренний дворик. Если постараться и действовать быстро, на адреналине Билл думал, что смог бы вылезти через окно, но вот что дальше? А дальше его схватят охранники. Это красивое место на самом деле являлось тюрьмой. Билл без единого сомнения решил покушать. Вряд ли бы после всего ему в еду еще чего-нибудь подсыпали. Завтрак был минимальным: чай, апельсиновый сок в жестяной банке и два тоста, подрумяненных до золотистой корочки. Билл с жадностью проглотил всё. Прошло много времени с тех пор, как он ел в последний раз, и его желудок был невероятно пуст. Никогда бы не подумал, что простой завтрак превратится в торжество. В чашку из-под чая он несколько раз наливал холодную воду из-под крана. Билл понял, хорошо кормить его не будут, благо хоть была вода под рукой. Не хотелось бы, если удастся сбежать, свалиться от обезвоживания. Он понятия не имел, что с ним будет дальше. Поэтому стоило насытиться и напиться настолько, насколько возможно. Зачем они привезли его сюда? Какой в этом был смысл? Смог ли мистер Бауэрс выйти на след? Как там Джорджи? Вопросы оставались без ответа, терзали разум и заставляли сердце биться в бешеном ритме. Неясность и неопределённость сводили с ума, поднимая на поверхность глубочайшие страхи. Часов у Билла не было, но, без сомнения, время давно перевалило за полдень. Голод вновь дал о себе знать, однако еду так никто и не принёс. Приходилось утолять жажду прохладной водой из-под крана. Билл скорее даже ощущал некое облегчение от того, что никто больше не заходил. Может так он посидит до вечера, а там уже темно будет и никто к нему не придёт? А завтра… завтра будет завтра. Мечты разбились, когда дверь снова открылась. На этот раз в помещение вошёл Роберт, облачённый в строгую чёрную рубашку, застёгнутую на все пуговицы, чёрные брюки, идеально подчёркивающие его фигуру, и ботинки. Воздух наполнился мрачным предчувствием. Каждый шаг Роберта резонировал с глухими ударами сердца Билла. Мужчина заполнил пространство своим присутствием. Вокруг витала неведомая энергия, заставляющая душу замирать. Билл пытался не отводить глаз. После произошедшего он изо всех сил старался продемонстрировать, что не боится человека перед собой. Разве что самому себе Билл не врал. Он весь сжался, и внутри него разрывался ужас. Он чертовски боялся. Особенно теперь, когда остался лицом к лицу с угрозой, вдалеке от дома, вдали от привычной безопасности. Дыхание, казалось, застряло в горле. Билл понимал всю безысходность момента, его неизбежность. Внутренний голос кричал об опасности, но Билл внешне продолжал сохранять спокойствие и молчать. И всё же страх крепчал, пожирая всё на своём пути. Грей был высоким. Вся его фигура излучала власть и силу. Билл про себя отметил, что, вероятно, тот либо служил, либо имел какое-то родство с военным делом — это было очевидно по осанке, по внимательным зеленым глазам, почти бесстрастному лицу, безупречной выправке. Роберт казался расслабленным, но в его натянутых мышцах и сосредоточенном взгляде пряталась неумолимая готовность к действию, словно он мог мгновенно превратиться в хищника, готового перегрызть горло противнику. Сложно было определить сколько ему лет, но Билл думал около тридцати, хотя взгляд выдавал, что обладатель повидал куда больше в жизни, чем люди старше него. — Добрый день. Грей ведь даже улыбнулся, когда это произносил. Голос был совершенно бесстрастным. Вполне возможно, пожелание на самом деле было искренним. Но Биллу подумалось, что этот мужик и смертный приговор, наверное, огласил бы точно таким же тоном… Поэтому Билл промолчал в ответ. — Как ты себя чувствуешь? Роберт уселся рядом и беспардонно положил ладонь Биллу на лоб. Последнего ошарашила подобная наглость. Он даже не сразу сбросил наглую конечность с себя и отодвинулся в другой конец постели. Хотелось многое сказать, не сдерживаясь в выражениях. Волнение и возмущение переполняли душу. Внутри бушевали эмоции, наполняя мысли яркими образами, например, как Билл мог бы всечь Грею по роже. Но приходилось подавлять внутренние желания. Билл помнил как быстро субъект рядом выходит из себя и с бесстрастным лицом вывертывает лодыжки. Билла аж передёрнуло. Нога мучила его не так сильно, как прежде, но все же. Роберт внимательно изучал каждую черту его лица. Билл так ничего не ответил, хотя держался с трудом. В воздухе витала напряжённость. Но это только для Билла. А Грей же сложил руки и опёрся о них подбородком, продолжая осмотр. — Ты и в самом деле такой милашка, всё как я себе и представлял, — вдруг сказал он. — Впрямь, на оленёночка похож: пугливого и трепетного. Билл вытаращил глаза и уставился на Грея. Если это комплимент, то очень сомнительный, скорее до усрачки пугающий, учитывая, что произносит это чувак бешеного волчище напоминающий. Казалось даже глаза его блестели недобрым светом. И это сравнение, что он в очередной раз привёл, намеренно подчёркивало беззащитность Билла перед ним. Каждый мускул тела у мальчика напрягся. Ощущение хищной угрозы давило, заставляя щемиться от тревоги. И без того тяжёлое молчание стало, как свинцовая пелена. — Будешь продолжать игнорировать меня? — А о чём с тоб-бой р-разговаривать? — не выдержал Билл. Голос его вибрировал. — О том, как т-ты люд-дей наркотой об-бдалбливаешь и по-похищаешь? Если Роберту и не пришлась по душе манера общения, он предпочёл оставить это без внимания. — Знаешь, почему ты здесь? Билл не догадывался, но и не верил, что такую хитроумную схему могли бы затеять ради обычного выкупа. Мистер Бауэрс не был сверхбогат. Возможно, это связано с его работой, но он ведь шериф маленького округа. Что от него могли хотеть? Поэтому напрашивался один единственный вывод: месть. Тем более, как Билл ещё понял, планировали похитить всех. И Генри был главной целью. Билл злился. И ни в коем случае не на Генри; тот также оказался бы ни в чем не повинной жертвой. Учитывая, что Генри — родной сын Оскара, неизвестно, каким образом могли бы поступить с ним. Билла злило то, что люди могут быть настолько бессердечны и жестоки, вымещая свою ненависть на других. Молчать и дальше было выше сил Билла. — Наверное, п-потому что ты под-донок! — зло выплюнул мальчик. — Только подонок бу-будет мстить кому-то через дорогих люд-дей! Роберт улыбнулся. По крайней мере, одна половина его рта улыбнулась, другая же лишь слегка дёрнулась. — Хамить мне — глупость и пустая трата времени. Я накажу тебя за это позже. Ты совсем ещё наивный ребёнок и мыслишь соответственно. Но даже так, ты понимаешь, как убедительна боль близких тебе людей. Жаль, ты попался один из всей компании. Часы на его руке вдруг звякнули. Билл краем глаза заметил на циферблате всплывшее сообщение, но не успел прочитать его. — Вставай. Всё готово, — скомандовал Роб, поднимаясь. — Ч-что гот-тово? Ответа не дали. Билл не хотел идти, но понимал, что так или иначе волоком потащат. Поэтому пришлось подчиниться. У двери Грей вдруг остановился. — Тебе нужно в туалет? Билл мотнул головой. То, чем его утром покормили, едой-то трудно назвать. Вода тоже уже вся вышла. Если Грей самодовольно считал, что у Билла позывы от его присутствия — разве что рвотные. Последнее мальчик рискнул произнести вслух. И сжал ладони в кулаки, чтобы не было видно, как они дрогнули. Грей указал вперед. Билл прошёл к двери и когда он шагнул в коридор, Роб вдруг наклонился к нему. — Надеюсь, ты любишь кино, — прошептал он. Билл не понял о чём речь и продолжил свой путь. Он оказался в широком коридоре. В окне он увидел каменный фонтан. Журчание воды разносилось по всему дому. В воздухе стоял аромат цветов. Внутри было чисто и очень красиво. На стенах висели громадные картины, на подставках стояли изысканные вазы. Билл не мог не вертеть головой рассматривая красоты, что его здесь окружали. Особняк был построен из бледно-жёлтых кирпичей, и на ярком солнце, казалось, блистал золотом. Далее впереди находился лифт, по бокам шла лестница, которая, извиваясь, вела вверх и вниз. Особняк по меньшей мере имел три этажа, занимал немалую площадь; Билл бы называл это место дворцом. Жаль, что это лишь фасад, скрывавший внутреннюю гниль обитателей. Билл уже видел, что территорию патрулировали вооружённые охранники, еще он заметил тут и там висели тревожные звонки. Уродливое напоминание: дворец — нечто иное, как тюрьма, сокрытая за маской красоты. Роберт указал пальцем, и Билл покорно направляемый зашёл в лифт. Грей нажал нижнюю кнопку — ниже первого этажа, они были на втором. Ехали долго, словно подвал здания находился глубоко под землёй (или в аду?). Негромкий сигнал оповестил о прибытии. Затем двери, наконец, снова открылись. Билл посмотрел вперёд и увидел извилистый коридор со стенами, облицованными кафельной плиткой. Воздух был холодным. Освещавшие лампы, вкрученные в потолок, выстраивались в идеальной симметрии. Роберт потянул его за собой. В конце коридора за столом сидел охранник. Он поднялся и кивнул. Роб даже не шевельнулся в его сторону, продолжая тащить Билла под руку. Билл глянул на охранника и тот как-то мерзко облизнулся и подмигнул. Оба безмолвно шли по коридору. Освещение становилось все темнее, воздух более тяжелым. Где они? Здесь явно что-то есть, иначе охранник бы не потребовался. Дойдя до угла, они свернули в другой коридор, с рядом стальных дверей. Больше никого рядом не было. В каждой двери был вделан глазок; но Биллу не представлялась возможность заглянуть внутрь. Из-за некоторых дверей доносились яростные выкрики и стоны. Сердце мальчика с каждой секундой билось всё сильнее. Ощущалась тяжелая и негативная энергетика, присутствовал некий запах насилия. Они продолжали идти. Чем дальше они шли, тем тяжелее становилось в этом месте дышать. — Стоп, — эхом разнеслась команда по всему коридору. Билл повернулся лицом к двери, напротив которой они остановились. Не знал, что там, но ничего хорошего его там не ожидало. Неуверенно он повернул голову и посмотрел на Роберта. Мужчина молчал. Затем, открыв дверь, он толкнул Билла внутрь и вошел следом. Полуосвещенное помещение было средних размеров. Медленно проходя, мальчик увидел в центре комнаты какие-то верёвки, подвешенные к потолку за крюки. По середине на полу лежал большой матрас. Рядом на штативе стояла камера и несколько регулируемых ярких ламп. — Привет, детка. Присаживайся. Билл узнал рыжего мужика рядом с камерой — Честер. Билл по-настоящему забоялся. Хоть и пыталась этого не показать, но страх был заметен по его глазам и напряжённой челюсти. Вдруг они его сейчас расчленять будут? Медленно, пока он жив. У Билла засвербело в груди. Он сразу захотел уйти, оказаться где угодно, только не здесь. Да хоть в ту комнату наверху вернуться. — Нет, — вырвалось тяжело у мальчика. Он начал отходить постепенно назад и наткнулся на Роба, стоявшего за спиной. Тот обхватил его за талию. — Н-не у-уб-бивайте… — на грани слышимости прошептал мальчик и умоляюще посмотрел на Роберта. Пальчиками он крепко вцепился в чужую черную рубашку. Билл осознавал, вокруг никого, кто бы защитил. Но мозг старался его отгородить, заставляя тело цепляться за того, кто визуально был знаком. Роберт донёс его до матраса и заставил сесть. Обхватив тонкие ручки Билла, мужчина заставил разжать его пальчики и отцепиться от себя. Билл весь подобрался, потерянный, он съёжился, сутулился, став на вид совсем крохотным. Только сейчас его внимание привлекли двое смуглых мужчин, которые не спускали с него глаз. Они, вероятно, были помощниками Честера; держали дистанцию, возясь с оборудованием и настраивая осветительные приборы, но выражение их лиц не предвещало ничего доброго. Один из них был с бородой, с мускулистыми руками; другой — совершенно лысый и полноватый. Их неряшливые одежды и общая небрежность резко контрастировали с видом того же Грея. Оба молчали, создавая вид бурной деятельности, но и с явным интересом смотрели на происходящее, от чего напряжение в комнате возросло. Билл ощутил, как страх, кажется, уже поселившийся в его сердце раздирает изнутри, в то время как чужие заинтересованные взгляды пронзали его словно острые стрелы. — Держи, — Честер всучил Биллу в руки бумажку. — Для папочки послание. Громко и чётко. Билл молчал. Его тонкие пальцы медленно скользили по поверхности листка, только написанные буквы никак не хотели складываться в слова. Честер несколько раз грубо поторопил его, но безрезультатно. Словно в ответ на молчание, рядом прогнулся матрас — это уселся Роберт. Он мял в руках сигарету. Затем тишину, тяжелую и плотную, заполняющую пространство вокруг, нарушил щелчок зажигалки. Роберт прикурил. — Ты должен это прочитать, — произнёс он, выдохнув сизый дым. На удивление пахло не табаком, а чем-то сладким. — З-зачем, если вы мож-жете по-позвонить и с-сами прод-диктовать у-условия? Неожиданно Грей кивнул, словно это был вполне резонный вопрос. — Это желание моего нанимателя, — пожал плечом Роберт. Из-за мандража голос Билла так сильно заикался, что он не смог ни единого слова произнести. Слезы капнули на листок в руках. Честер выругался. Не сдерживаясь, он обругал Билла последними словами. Собирался подойти и скорее всего ударить, но Роб жестом остановил его. Роб продвинулся ближе к Биллу. И тут губ мальчика коснулся тёплый фитиль от сигареты. Билл быстро понял, что от него хотят и отрицательно замотал головой. Он не собирался добровольно принимать наркотики. А судя по расширившимся зрачкам Грея, сигарета была не простая. Прожигая мальчика глазами Грей глубоко затянулся. Вдруг он схватил Билла за загривок и притянул к себе. Полные губы плотно прижались к мальчишеским. Билл, пытаясь вырваться, безуспешно метался в стальной хватке, пока не ощутил, как летучий наркотический дым, не имея выхода, наполняет его лёгкие. Отпрянув, Грей не спешил отпускать; продолжая крепко держать Билла за шею, он накрыл ладонью его рот и нос, не позволяя выдохнуть все сразу. Когда пытка окончилась, Билла опрокинуло назад на матрас. Он сильно кашлял. Но эффект был достигнут: в глазах у мальчика закружились тени, и в целом картинка поплыла. Все вокруг казалось размытым. Каждый миг превращался в вечность, и, несмотря на дурман, страх не собирался никуда отступать, наоборот, все больше душил своими объятиями. Билла усадили обратно, пару раз хлестнув по щекам, и он таки смог на камеру прочитать текст. Никаких угроз в записке не было, только одно короткое требование: вытащить из тюрьмы Шона Гарсию. Билл ничего не понимал. Ему не было знакомо это имя. Сразу после этого листок у него отобрали и выкинули куда-то в сторону. Опять незнакомый язык — это Грей что-то сказал. Честер улыбался, держа жёлтыми зубами сигарету — Роберт отдал ему свою недокуренную. Всё произошло слишком быстро: Грей сцапал Билла под мышки и, вздернув с места как пушинку, затащил на середину матраса, опрокидывая на спину. Билл напряг все силы, борясь с наркотиком, введённым в организм, и заставил себя приподняться на локтях, чтобы посмотреть вперёд. Увиденное ошарашило его. К горлу подкатила тошнота, когда Роберт потянул с него шорты. Мальчишка в ужасе вцепился в единственную защищающую ткань. Но та легко, предательски сползала — шорты были на простой резинке, без всяких завязок или застежек, что могли бы на пару секунд дольше защищать. В итоге шорты Роб сдернул рывком и отшвырнул подальше на пол. Голова закружилась, Билл едва не потерял сознание, оказавшись внизу оголенным. Он попытался поджать под себя ноги, пару раз ему удалось пнуть Грея, но тот быстро перехватил за лодыжки и затащил слабое тело под себя. Билл беспомощно лежал на жёстком матрасе и ничего не мог сделать. Роб придавил ладонью его живот, другой рукой начал расстёгивать ширинку, высвобождая себя. Билл не был дураком, уже понял, что они собираются с ним сделать. Сердце бешено колотилось — да и не только сердце — всё тело. В голове громко, словно пропущенное через усилитель, отдавалось дыхание. Ноги, скованные ужасом, бессильно обвисли и отказывались дальше двигаться. Он был до смерти перепуган. В своей короткой жизни он уже испытывал похожий липкий ужас: будучи на грани гибели в раскуроченной машине рядом с изувеченными телами мёртвых родителей и не подающим жизни маленьким братом. Это не сравнимые ситуации, но всё же: тогда был несчастный случай, а сейчас Биллу намеренно хотели причинить чудовищную боль. Биллу вдруг стало очень холодно. Зубы его стучали — хотя, наверное, стучали они ещё с тех пор, как он оказался в этой комнате. — Н-не д-делайт-те этого! — из последних сил, катастрофически заикаясь, закричал Билл. — Я уже это делаю. — П-пож-жал-луйста! — прошептал мальчик. Его резко перевернули на живот. Человек, нет — монстр, что похитил Билла, не знал жалости. Мальчик стиснул зубы, отчаянно борясь с несоизмеримым противником: всё равно что израненному, как уже было сравнение, олененку вырываться из под туши и зубов огромного хищника. По щекам текли слёзы. Билл больше не мог сдержать плач. Он дернулся всем телом, когда почувствовал прикосновение чего-то горячего в области ануса. Никто не поможет! Неужели все, кто здесь собирались его…? Билл начал визжать и пинаться, попробовал даже извернуться, у него, кажется, получилось укусить Роберта. И Грею это надоело. Он придавил мальчишку за шею, фиксируя, заставил развести согнутые в коленях ноги шире. Запоздало вспомнив про смазку, Роб обильно харкнул на маленькое розовое отверстие. И громкий крик раздался в помещение. Билл, уткнутый щекой в матрас, громко завопил от боли, которая разрывала его изнутри. Роберт, приложив усилие, сразу пропихнул крупную головку вовнутрь и, не дав мальчику привыкнуть, рывком вошёл целиком, до упора, продавил собой, раскрыл чужое нутро, будто вспорол и насильно прорвал сопротивление. — Вот и распечатал целку! — заржал Честер. Его гогот поддержали другие мужики в то время, как сам он ходил вокруг ужасающей сцены и приближал камеру то к зареванному лицу Билла, то к его терзаемому месту. Роберта от чрезмерной узости повело. Он прикрыл глаза и поднял голову, судорожно, шумно выдыхая и давая себе пару секунд успокоиться самому, чтобы не кончить в это же мгновение. Слишком огромный для маленького тела, Грей прижимался бедрами вплотную, ловя кайф от жара, упругости и тесноты, что болезненно пульсировала вокруг его члена. Билл орал на одной ноте, крик был полон животной боли. Он старался соскользнуть, пробовал рвануться вперед, но Грей переложил руки ему на талию и не дал свободы. Наконец, плавным движением назад Роб выскользнул, оставив только головку — член был в крови — чтобы вновь, уже легче войти и насладиться теплом и узостью. Билл визжал, а Роб повторял движения еще и еще, с каждым разом быстрее. Вновь и вновь двигаясь мощными рывками, Роберт ударялся бёдрами о маленькую попку, несмотря на то, что из ануса мальчишки струйкой до бедру полилась кровь. Билл не мог больше кричать, он сорвал голос и лишь сопел, хрипел, издавая непонятные звуки. Билл думал, что умирает. Что внутри у него всё разорвалось. А присутствующие смеялись, их заводило это зрелище. Честер, снимая процесс, гнусно комментировал происходящее, прося показывать Билла с разных сторон для сочного, как он выражался, кадра. Он не стесняясь вытащил член и, когда совсем не мог сдержаться, надрачивал себе. А Билл, сдавленно рыдая, невидяще уставился в стену, что ходила ходуном. На самом деле расшатывался сам мальчик. У него всё плыло в глазах. Билл не успевал уже захватывать воздух в лёгкие, кислород выбивало из него под звонкие, мокрые шлепки о его промежность. Грей будто собирался затрахать его до смерти. Мужчина с такой силой качал бедрами всё сильнее и яростнее; и в какой-то момент, поняв, что мальчишка вот-вот вырубится раньше времени, Грей потерял над собой контроль и врезал ему по попе наотмашь, оставив отпечаток на молочной коже. — Не спать! Честер аж присвистнул. Визг был едва слышен. Билл чувствовал, как горело то место, куда Роб ещё пару раз хлестнул его ладонью. Кожа там набухла кроваво-красным. Билл ощущал себя подобно кукле, которую пользовали для извращенного удовольствия. Он был на грани. Не переставал скулить и плакать. Губы, как и язык Билл невольно уже прокусил своими же зубами и по подбородку тянулась красная ниточка из слюны и крови. Роберт выпал из реальности и мог думать только о наслаждении от юного тела. Горячая волна наслаждения вскоре скрутила его, и он зарычал, впиваясь пальцами в кожу на талии, раздирая ее ногтями, насаживая мальчика на себя, заставив того в последний раз забиться от боли, туго сжимая член внутри себя. Грей спустил внутрь — смешивая кровь со спермой; отнятую невинность со своей грязной похотью, получая от этого ни с чем несравнимый экстаз. Наконец, Роберт вышел из мальчика, оттолкнул его в сторону, как поломанную, использованную вещь, принеся ему этим ещё порцию жуткой боли. Пару минут Грей приходил в себя; вытер окровавленный член отброшенными ранее шортиками — их подал лысый. Билл молчал, он был пока в сознании, единственное, что смог — свернуться в позу эмбриона и теперь лежал неподвижно, боясь лишний раз тревожить израненное тело. Всё оно ощущалось сплошной кровоточащей раной. На матрасе под ним уже образовалась небольшая кровавая лужица, теперь туда из него ещё вытекало семя. Всё гудело, всё болело. Хрипло дыша, мальчик сверлил стеклянным взглядом стену. — Высший класс, — хохотнул Честер. Член он благоразумно заправил в штаны, не решившись в таком виде приблизиться к Грею. — Смонтирую как надо, рожу твою подотру. И perfecto. Хотел бы я видеть Бауэрса, когда он это посмотрит. Эх, жаль не его сучонок белобрысый, я б его… — Хорошо. Доложу Хуаните. Пацана в комнату и вызовите врача, чтоб подлатали. Грей заправился и отряхнулся, полностью приводя себя в порядок. В помещении стало очень жарко, что одежда Роберта, по идее, должна была измяться, а сам он — истекать потом. Но по нему казалось, что он буквально только что вышел из комнаты с кондиционером. — Это… Грей. Пока ты у сеньоры… — Честер с ухмылкой кивнул на клубочком свернувшегося мальчика; рукой он дернул за верёвки, висящие под потолком. — Покачаю его с мужиками на качельках ещё парочку раундов? — Нет. Он не является товаром вашего заведения. А ты, Честер, займись работой. Вы, двое: поднимайте мальчишку и за мной. Пара рук заставила Билла подняться, но у него почти мгновенно подкосились ноги, и он упал бы, если бы его не подхватили и куда-то понесли. Билл успел подумать, что он тут не выживет. Люди, которые уносили его, обращались с ним так, словно он уже мёртв.