Быть мной это...

Внимание! Прямо перед вами находится персонаж: Ци Жун! — Ух ты ж ёжики, — очень сильно и почему-то цензурно пробормотала себе под нос. Мне как бы всегда казалось, что вот этот человек должен был умереть намного раньше, примерно сразу после захвата юнъаньцами столицы, а она была захвачена в тот момент, пока императорская семья бежала из города. То есть уже два или три года назад. Просто я не знаю сколько мне тогда лет было и сколько мне сейчас, да и система на этот вопрос партизанит, будто если я узнаю, то мне плохо станет. Мимо закоулка, в котором мы прятались, пробежала группа военных. Пока я на них смотрела, подумала, что они не очень компетентны в своём деле, так как сюда даже никто не заглянул. Правда нашим легче, но просто как тогда они захватить нас смогли… Ну им Бай помогал, а сейчас видимо какой-то отвод глаз поставил. — Даже не пытаешься вырываться, — услышала тихий и хриплый голос дяди, — Неужели жизнь не дорога? А, ты же ещё маленькая совсем, ничего не понимаешь… — Я не маленькая, — с такой же громкостью проговорила я, — Ты меня тут не убиваешь и не бьёшь, чтобы вырываться. — А если я тебя сейчас убью и съем? — и таким голосом спросил, что не понятно, шутка ли это или правда. — Ну пиздец, — встретилась с дядей называется, а он меня сожрать хочет. Перевела взгляд на него, а у него после моего мата, скорее всего, глаза хотят из орбит выпасть, — Чего так смотришь? Мат нечисть отгоняет, которая тебе не нужна. А вообще мне есть в кого такой быть, дед говорит, что в Ци Жуна… … и тут дядя замер, словно его остановили нажатой кнопкой паузы. На его лице отразились непонятные эмоции: удивление, легкая испуга и что-то еще, что рассказывало о его внутреннем конфликте. Он медленно проговорил: — Ух ты ж ёжики… — выдавил он из себя, как будто это было единственным, что он мог сказать в ответ на такое откровение, нежели у него не так много мата в голове запасе, чем через восемьсот лет. А вообще мы сейчас тут ежей что-то вдвоём поминаем, а они бедные сейчас там где-то у лесу икают. Внутри меня заползла лихорадочная мысль о том, как странно и неправдоподобно это все. Я всегда считала, что этот человек давно ушел из жизни, а сейчас вот он здесь, нашел меня. Может, это просто совпадение? Может же это Безликий Бай быть, он всё-таки облики умеет менять. Только вот вопрос: нафига ему это надо? Тем временем, дядин голос снова прорвался сквозь мои раздумья: — Ты… дочка Се Ляня? — спросил он, словно пытался убедиться в истинности своих слов. Я кивнула, но не могла удержаться от усмешки: — Да, именно так. И если ты собираешься меня сожрать, но ты, похоже, не в лучшей форме для этого. Да и тем более родственников есть плохо. И вообще есть людей плохо, ты ешь людей? — вопрос: когда успел, господин? У тебя же сердце сейчас бьётся, ты же меня до сих пор к себе прижимаешь, я это чувствую Дядя вновь дернулся, чуть ли не отшатнувшись от настойчивости. Его руки все еще дрожали, а он на секунду отвел взгляд, словно искал правду в своем внутреннем мире. — Я… не знал, что у меня есть племянница, — сказал он тихо. — Вообще никто не знал… — сказала я, отведя от него взгляд, — Ну кроме бабы, деда, мамы… — думаю Фэн Синя с Му Цином лучше не называть, а то ещё обидится, что какие-то слуги знали, а он нет. Тем более по его растерянности сейчас можно понять, что он точно не в ярости, а это значит, что по возможности надо налаживать контакт. — А тётушка сейчас где? — аккуратно задал вопрос он. Так. я маленький ребенок, нужно отыгрывать эту роль, как бы даже это глупо не выглядело в какой-то степени. — Какая тётушка? — посмотрела на него, — У меня нет никакой тётушки. — Та, которая тебе бабушка, — сказал Ци Жун, — Где твоя бабушка сейчас? — На полу была, когда уходили, — странный же у нас диалог, но если бы встретились, когда я была бы в более сознательном теле, то можно было диалог поинтереснее и понятнее вести. — Почему на полу? — удивился князь Сяоцзин. — Она повесилась. На несколько секунд между нами повисла тишина, которая была не совсем уж и тихая, потому что юнъаньцы его ну уж слишком громко искали. — А Се Лянь? Ну то есть мама твоя? — спросил опять хриплым голосом. — Сегодня тоже вешалась, ну её бабайка довел, сказав, что я умерла. Он вообще её все годы доводил, как словами, так и мечом… В сердце… — А ты как тут вообще оказалась? — Меня украли, бросили тут, со словами: «Там в Сяньлэ один смертник есть, вам надо вместе держаться…» — после этих моих слов сразу послышался крик: — Вот он! Ловите его! И пока я медленно поворачивала голову в направлении звука, оказывается кричали солдаты Юнъани, Ци Жун не долго раздумывая, со мной на руках, рванул в другую сторону. Он мчался, словно ветер, не допускающий ни секунды на промедление. Я крепко держалась за его плечи, мои ноги самопроизвольно подгибались под весом острого страха, который сжимал меня в свои железные объятия. Каждый шаг дяди был полон решимости, а его дыхание стало тяжелым, будто он пытался вскарабкаться на вершину горы. «Еба, весёлые старты», — пронеслась мысль у меня в голове, — «Перевес явно не в нашу пользу». Солдаты не щадили сил, их крики эхом разносились по узким улочкам деревни. За нами, будто тень, следовало множество воинов с тщательно завязанными серебристыми доспехами, их мечи сверкали на солнце, отражая непригодный свет. Ци Жун в панике рванул к ближайшему укрытию, и воздух вокруг наполнился запахом пота и волнением. Мы скользнули за угол, где находилось старое здание, наполовину заросшее растениями и покрытое слоем пыли. Я посмотрела на него с тревогой. Чует моё сердце что-то не ладное, не зря же смертником кого-то тут назвали. — Сиди тихо, не высовывайся, — сказал он, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя я могла видеть, как его зрачки расширяются от страха. Он указал на маленькое пространство между обломками стены и темным углом, где я могла проскользнуть. Я кивнула, хотя в душе всё бурлило от страха. Он быстро подтолкнул меня в эту щель и, обняв, прикрыл меня своим телом. — Оставайся здесь, я вернусь, — произнес он и, оглядевшись на проулок, исчез, как тень в ночи. Я осталась одна, сердце колотилось в унисон с шумом за окном. Прошло несколько минут, но каждый миг тянулся, как вечность. Я могла слышать, как солдаты приближаются, их шаги были тяжелыми и уверенными. — Где он? Найдите его! — кричал один из солдат, и его голос прокладывал путь в мою душу, заставляя меня сворачивать руки в кулаки. Я затаила дыхание, смущаясь от своей странной растерянности. Если они найдут меня, всё закончится на какой-то миг, потому что система сказала, что я обязательно вознестись должна. Вдруг мимо пробежали несколько солдат, не обращая на меня внимания. Я, затаив дыхание, смотрела на их разматывающиеся доспехи и заколоченные мечи. Собравшись с духом, я попыталась сосредоточиться, чтобы не улететь в бездну паники, которая нарастала буквально от всего: тут рядом солдаты, тут рядом Безликий Бай, мама где-то далеко, Ци Жун со мной явно ООСит… — Давай, давай, быстрее! — проскользнул мимо крик командира, и они, как стадо разъяренных буйволов, пронеслись мимо, не заметив ни меня, ни моё укрытие. Пока они уходили, я почувствовала лёгкость на сердце, будто тот тяжелый груз на груди немного отпустил. Но через мгновение я поняла, что осталась одна, и мысль о том, что никого нет рядом, снова заставила тревогу вскипеть. Время продолжало идти, а я чувствовала себя не в своей тарелке, будто невидимая смесь жара и холода окутала моё тело. В ушах звенело, и мне казалось, что всё, что я слышу, — это только мой собственный пульс. — Ци Жун, где ты? — прошептала я в воздух, будто он мог бы ответить, — Безликого мне тут не надо, маму бы сюда или Хуа Чэна… Вот же ш… Главное Ци Жуна сразу в голове дядей называю, а отца Хуа Чэном, хотя он даже имя ещё это себе не придумал…