Меня привлекают девочки помладше, — говорит он. Очередная ложь, — думаю я.

— Мори-кун, — женщина появилась в проходе двери, что вела на кухню. — Я постелила тебе наверху.  — Мисудзу-сан, не стоило, — парень только закончил с посудой и потянулся за кухонным полотенцем. — Ещё не так поздно. Я могу дойти до общежития.  — Уже поздно, — Аки отобрала у него его тряпку из рук. — Это для тарелок. Для рук другое, — сказав это, она протянула Мори белую тряпицу.  Ткань была очень мягкой, пушистой, словно облако или руки Нэко. Или белый заварной крем, как в том десерте — marugoto momo tart.  — Все. Спать, — дверь за парнем захлопнулась.  — А? — обернулся он.  Мори выпихнули в коридор. Часы, тихо тикая на стене, показывали час ночи.  Да, уже поздно, — пронеслось в голове. Что-то в глубине сознания маленькой красной лампочкой мигало: «Тебе разрешили остаться. Не уходи!»  В каком бы возрасте бы не был человек, в любом есть маленький ребёнок, который жаждет любви и внимания, который может быть напуганным, неуверенным в себе и нуждающимся в поддержке. И сейчас этот маленький мальчик, который скрывался в глубине души Мори Огая, у которого не было нормального детства, которому пришлось рано повзрослеть не хотел уходить из этого дома. Из дома, где его приняли, где тепло, где он не должен строить из себя… — Оги? — голос девушка вернул его в реальность. Втащил из чёрного омута печали. Парень обернулся.  На лестнице стояла она, его Нэко. Мягкие пушистые волосы были распущены. Они шоколадным водопадом спадали с плеча. Будучи от природы непослушными, они вились и пушились. В тёплом жёлтом свете ламп каждый выбившийся волосок был отчётливо виден. Большие чёрные глаза смотрели прямо в душу. На их дне пресекалось некая нежность, такое ценное и давно потерянное для Огая чувство, которое эта девушка вернула в его мир.  Огромная футболка, явно утащенная из отцовского шкафа, спадала с одного плеча, оголяя его. Аккуратный изгиб шеи, едва заметные ключицы, предавали её образу особую мягкость и возвышенность. Казалось, что её тело светится. Не просто светится, а излучает божественное сияние. Мори в один миг показалось, что к нему, простому и недостойному смертному спустилась Ками и озарила маленький коридор своими лучами. Что над ним, на лестнице этого уютного храма в огромном Токио стоит божество.  Его божество с ореолом из пушистых каштановых волос и огромными глазами, в безразмерной футболке, которая открывает вид на фарфоровую шею, к которой так и хочется прикоснуться, украсить россыпью алых лепестков. Оставить их и на плечах, отодвинуть лямку, спуститься ниже… — Киото вызывает Огая, приём, — Канэко помахала рукой перед его лицом. Парень наконец отмер.  Это что щас было? Одёрнул себя парень. Ты же дал себе слово, что до совершеннолетия даже мысли об этом не допустишь. И тем более куда ты там собрался лямку отодвигать? Лн снова перевёл глаза на девушку. Блять! А где лямка? Куда делась лямка? Последнее он неосознанно произнёс в слух.  — Что? — Канэко склонила голову на бок. — Какая лямка? Мисудзу ещё несколько секунд вглядывалась в красное лицо парня, после чего её взгляд округлился.  — А, — как-то заторможенно ответила она. — Эта лямка… от лифчика. Эм, я это, я на ночь снимаю его, — щёки медленно приобретали пунцовый оттенок. — В нём спать неудобно, — совсем тихо пискнула она.  На несколько мгновений в воздухе повисла тишина.  — Пошли, — всё ещё красная Канэко схватила парня за руку и потащила вверх по лестнице. — Пошли спать. У меня уже глаза слипаются.  Комната девушки была не большой, но очень уютной. У стены стоял стол, заваленный разными учебниками и тетрадками. Над столом на полках занимала своё почётное место маленькая библиотека. При быстром просмотре можно было заметить собрание манг, 4-5 историй. Книги были разложены по порядку, и похоже с какой-то уникальной последовательности, известной только хозяйке комнаты. Рядом с ними, огромными томами располагались книги по истории Японии, России и Англии. Несколько очень популярных девчачих новелл. Однокурсницы, которые сидели за ним на лекциях часто очень громко их обсуждали и хихикали. Так что Мори был посвящён в сюжет несколько книг. Средневековье, империи, баллы, кронпринцы, северные герцоги, — всё это казалось весьма специфичным для него, но на скучных занятиях не плохо развлекали времяпровождения. Он даже хотел себе купить одну такую книжку, разумеется только ради научного интереса… У окна располагалась кровать. Сейчас она была расправлена, поэтому все подушки лежали на комоде в ногах. 5..8..12. 12 подушек разных цветов и размеров. Как они умещались на кровати? Похоже этот вопрос пока останется в тайне от него.  — Полы тёплые, — Канэко плюхнулась на кровать. — Я знаю, как ты мёрзнешь, поэтому и включила. Папа передал свои вещи, которые должны тебе подойти, — слева от Мори в воздух взлетела аккуратно сложенная стопка. — Ванная комната в конце коридора. — она зевнула и потянулась. — Так устала. Я спать. Спасибо, что пришёл. Да и вообще за вечер. А и кстати, с 1994. 

***

Мори проснулся рано. Если верить часам, то примерно в 6.15. Небо только-только озарили первые солнечные лучи. По стеклу стучали мелкие капельки дождя. В этом году зима была намного теплее.  Помнится, ровно год назад в это день Огай не хотел просыпаться. Было холодно, оконные рамы замерзли, а по стёклам ползли морозные рисунки. Приставучий сосед свалил ещё накануне. Тогда, год назад парень не хотел открывать глаза, ведь в реальности его ждали серые будни, учёба, одиночество и самокопание. Тогда, год назад, он даже не представлял, что в его жизни появится человек, который перевернёт её на 180 градусов, который в данный момент наглым образом сопит у него на груди.  Когда вчера, то есть уже сегодня, он вернулся в комнату, Канэко уже спала. Она обхватила одеяло двумя руками и положила его себе под щёку, но при этом умудрилась оставить обе ноги под ним.  Огай помнил, как она говорила, что главное чтобы ноги были в тепле, иначе утро у неё не задастся.  Парень тихо подошёл к ней.  — Спокойной ночи, — прошептал он и поцеловал в висок.  От волос приятно пахло мылом и миндальным маслом.  Мори улегся на расстеленный для него футон. Мягко. Долго лежать не получилось. Скопившаяся за день усталость осела на веки и он провалился в сон.  А сейчас он лежит в тёмной комнате, по стене ползёт синяя полоска просыпающегося неба. В доме тихо. Парень лежит и прислушивается к размеренному сопению у него на груди.  Её волосы разметались в разные стороны и из-за них не видно лица. Девушка сжимает его футболку во сне. От неё исходит тонкий аромат зелёного чая, ванили и мяты.  Огай тихонько поднял руку и отодвинул упавшие на лицо пряди. Расслабленное лицо, аккуратненький маленький носик, тонкие губы.  Она прекрасна, — думал он поглаживая Канэко по каштановым волосам. — И она моя. Моя девушка. Моё сокровище. Моя Ками. Эти волосы, плечи, руки, они принадлежат моей Нэко.  — Я люблю тебя, — нежно прошептал Огай.

***

— Доброе утро, — её кто-то сгрёб в тёплые объятия и посадил. В лоб прилетел поцелуй. — Твоя мама заходила, попросила разбудить.  — Ещё пять минуточек, — просыпаться абсолютно не хотелось. — И я встану… — Нет, — Канэко подхватили на руки и куда-то понесли. Тёплое одеяло осталось где-то там внизу. Когда её упустили на прохладную плитку, захотелось вернуться обратно.  — Давай просыпайся, — Огай крепко обнял её за плечи. — Сегодня первое января.  — Мгм, — промычала девушка. — Всё, я проснулась. Иди от сюда. Бесишь. 

***

На кухне витал очень вкусный невероятно вкусный запах. Аки-сан уже с утра стояла у плиты. Одним из традиционных блюд считается nimono — наваристые овощи, курица, корень лотоса, лопуха в бульоне из тунца. Также туда ещё добавляют коньяку — желе из растений. Женщина обычно тушила его со сладким соусом.  Пока она возилась с основным блюдом, Канэко занималась сервировкой стола. Девушка достала нужную посуду, ведь всё продуманно до мелочей. Это не только эстетическое наслаждение, но и сезонность и восхваление даров природы. Каждый элемент для осечи имеет свой смысл. Эта трапеза несёт в себе силы и пожелания, помогает прочувствовать благодарность за обыденные вещи в современном мире.  Канэко аккуратно нарезала все заготовки, сложила их в коробочки, куда предварительно уложила зелёные листы, для красоты. Рулет, яичный омлет, каштаны, нарезанную рыбу, креветки, — всё занесло свои почётные места в лакированных шкатулках. Рядом она поставила мисочку с чёрными бобами — kuromame. Сверху присыпав немного золотыми съедобными блестками. Эти бобы являются символом здоровья и благополучия.  Тем временем Отец девушки и Огай пошли убирать задний двор, как бы оставляя весь негатив в прошлом году. Ямамото был непреклонен, хотя девушка пыталась уговорить оставить парня помогать на кухне. — Господин, — Огай склонился в поясном поклоне. — Все, что вы вчера сказали я учту. А если она будет страдать убью себя. — Эх, — грустно вздохнул мужчина, смотря на брюнета перед собой. — Даже поиздеваться не дашь. Трапеза прошла в за приятным разговором. А после парень узнал, что они поедут в храм. Огай был удивлён. Разумеется посещение храма — обязательный ритуал каждого верующего японца, просто его никогда не звали вот так спонтанно. И тем более он сам был не очень большим фанатом храмов. А вот семья Мисудзу были другими. Казалось, что будь такая во возможность, то отец семейства точно уйдёт в монахи или станет главой храма.  — Папа находит в религии успокоение, — шепнула девушка парню на ухо, когда они сидели на заднем сидении машины. — А мне просто нравится атмосфера древности, истории и духовной силы.