Патронус Истинной Души

Ставки резко подскочили. Как сказал Дамблдор, теперь — все надежды были лишь на то, как Гарри справится с убеждением учеников. И пора было уже заканчивать со Слизерином, принимаясь за остальных. В прошлый раз он совершил ошибку: понадеялся на их благоразумие, что закончилось крайне плачевно. А ведь Малфой — один из самых вменяемых. У Гарри было предостаточно времени, чтобы обдумать свои действия — и он отчётливо понял, в чём просчитался: он думал, что сможет вразумить их так же, как вразумил гриффиндорцев. Но ведь это же Слизерин! Они не понимают ничего, кроме манипуляций, угроз и обещаний личной выгоды. Поэтому, находясь в заморозке, он разработал совершенно иную стратегию, от которой ему самому — было противно. Но если не сработает и она — то не сработает, похоже, ничто. Однако, там — он ещё не знал, насколько вырастут ставки теперь. Поэтому на сей раз — просто не мог себе позволить даже шанса на ошибку. Ему была нужна подстраховка. Козырь в рукаве. Преимущество. И он знал, где и — что важнее — когда сможет получить помощь в этом. Изменённый план был ясен. Поэтому, проголодавшись, он сперва заглянул к домовикам в 16:20. Они были несказанно рады этому визиту, ведь для них — наевшийся до отвала Гарри ушёл каких-то полчаса назад. На этот раз он не стал обжираться, тактично намекнув, что вернётся ещё, если эльфы не станут его пичкать так же, как в прошлый раз. — В какооой прошлый раз? — театрально изумились дружелюбные создания, старательно делая вид, что не имеют ни малейшего понятия, о чём он говорит. И неохотно, но всё-таки поняли, что желудок у гриффиндорца — не резиновый, особенно оценив, что он обращался к ним по именам. Гарри даже постарался завести разговор про их общего друга — Добби — но домовики почему-то на эту тему высказывались крайне неохотно. А самого Добби — в это время на кухне ещё не было. «Видать, всё ещё выполняет какие-то там указания Дамблдора в тайном убежище.» Пообедав, гриффиндорец ещё раз поблагодарил домовиков за гостеприимство и, уходя, кое-как отделался от гостинцев. Вновь полный сил, он направился за тем, для чего эти силы и требовались. В 16:45 он зашёл в туалет вслед за девушкой и окликнул её, закрывая за собой дверь: — Гермиона? — Ты меня не понял, что ли! — обернулась она, кипя от негодования. — Ты чего ко мне вернулся? А ну бегом к МакГонагалл! — Герми, я тебе многое не могу сказать. — Я тебе сейчас — тоже очень многое хотела бы высказать. Лучше не испытывай... — Ты не поняла, — он достал блокнот и издалека показал исписанный лист. — Я тебе многое не могу сказать. Улавливаешь, о чём я? Она сперва растерялась, а потом — резко отвернулась и закричала на весь туалет: — ТЫ С УМА СОШЁЛ?! Я же из прошлого! Мне нельзя тебя видеть! — Можно. Если осторожно. Сама подумай: меня уже весь Слизерин видел — и ничего. Она замерла, что-то обдумывая, и после недолгой паузы всё же осторожно повернулась: — Как хоть прошло? — Не могу сказать. — Да-да-да, — опомнившись, рассеянно затараторила она. — Я... не подумала. Ты чего тут? Случилось что? «Я исследовал границы маховика, чуть время не сломал, провалил интервью со Скитер, насмерть перепугал всю чету Малфоев и капитально обосрался со Слизерином... А так — нет, ничего.» — Не могу сказать. — Да-да, точно... я не привыкла быть по ту сторону. Так... — она задумалась над формулировкой, — зачем ты тут? — Мне твоя помощь нужна. — Ну кто бы сомневался! Но это твоё задание, Гарри, ты его должен сам... — Я и буду выполнять его сам. Но мне нужна помощь, чтобы ты помогла мне подготовиться. Ты уже знаешь, что я в окне. Это безопаснее всего. Лучше обратиться к тебе, а не к МакГонагалл. Он замолк, позволяя ей обдумать сказанное. И вскоре раздражённое выражение лица сменилось на обеспокоенное: — Гарри, ты... ты сильно изменился. Сколько ты уже в окне? «О, ты даже не представляешь...» — Не могу сказать. Я тебе всё объясню, когда маховик верну. — Реально изменился... Ты хотя бы в порядке? — Более-менее. Ну так что? Ты сможешь мне помочь? — Конечно. В чём требуется помощь? — Мне нужно выучить те заклинания, о которых тебя спрашивали Фред с Джорджем... и если ты не хочешь делать петлю вместе со мной — то выучить срочно.

***

Было непривычно. Впервые за всё то время, что он знал подругу — она не смотрела на него как на бестолкового ребёнка. Это был далеко не первый раз, когда он обращался к Гермионе за помощью. И она никогда не отказывала. Но всегда, объясняя непонятную тему или сложное зелье — делала это с совершенно не скрываемым снисхождением. Гарри уже привык, что это — часть сделки: она поможет, но ворчать будет — безостановочно. Однако, не в этот раз. Сейчас — без единого едкого замечания она помогала ему освоить заклинание Каве Инимикум. А узнав в общих чертах, как и для чего друг собирался его применять — настояла на том, что надо бы задействовать эти чары вместе с Протего Тоталум. А если совсем по-хорошему — то ещё и с Сальвио Гексиа. Но сперва — Каве Инимикум. В порядке значимости. — Герми, давай прервёмся, — через полтора часа безостановочной практики попросил он. — Да-да, конечно. Мы неплохо продвигаемся. Я сама удивлена, как ты сосредоточен. — Ну так ещё бы! Времени же мало. — Раньше тебе это ничуть не мешало. Ты очень сильно изменился. Отдохни хоть немного. — Боюсь, «немного» здесь не получится. Так что... я сейчас. Вернусь через минуту. Подруга кивнула, понимая, что это значит, а он — направился к двери, вытаскивая мантию. Перед тем, как её натянуть, он остановился у входа и обернулся: — Ты сама-то — не устала? Может, вместе прогуляемся? «Я тебе всё равно расскажу про выручай-комнату, так что — какая разница, сейчас или потом?» — Ты впервые у меня об этом поинтересовался. — Ой, вот не надо! Это ты уже преувеличиваешь. Я никогда не злоупотреблял твоей помощью. И всегда предлагал передохну́ть, когда видел, что ты сама уже еле живая. — Нет, я в смысле... ты впервые сказал это — вот так. — Как — «так»? — Не знаю. Вот так. Таким голосом. Ты очень изменился. Точно всё в порядке? — Плюс-минус. Ну так ты идёшь? — Нет, давай лучше попробуем уложиться, чтобы я обошлась — без прыжка. Не успеем до восьми — тогда с тобой и прыгну. А ты — иди. Тебе точно надо проветриться. — Как знаешь. Сейчас вернусь, — он отметил время, 18:18, надел мантию и вышел. Ещё одна получасовая прогулка по летнему лесу в выручай-комнате — на сей раз, в противоположную сторону — позволила развеяться и собраться с мыслями. Так что вернулся Гарри уже готовым ко второму раунду тренировок. И сделал это аккурат в то же время, в которое покинул туалет Миртл. Даже зашёл внутрь за то же открытие двери, которую, уходя, специально придержал. — Я всё. Продолжаем, — стянул мантию он. Гермиона на пару секунд растерялась. — Ты уже так приноровился с маховиком... Ты сколько раз прыгал? — Не могу сказать. Она прищурилась: — А вот тут - хитришь... Это уже похоже на того Гарри, которого я отлично знаю. Ты с ним хулиганил, да? — Есть немного. Потом всё объясню. Но — Герми, правда: кое-что — пока не могу сказать. На всякий случай. В её взгляде Гарри считал уважение. — Ну так что, продолжим? — Погоди, мне-то дай хоть минутку... — она характерно прикусила губу — так, когда о чём-то сосредоточено думает. — Гарри, а ты Каве Инимикум — собираешься в бою использовать? — Если пройдёт удачно — то нет. А если неудачно... скажем так, в бою, но планирую расставить заранее. — А там может быть кто-то, кто будет тебя искать по запаху? — Хм... не думаю. А даже если и да — мне в этот пузырь буквально на мгновение надо будет спрятаться. — Тогда знаешь что... Каве Инимикум у тебя уже неплохо получается. Ну не выйдет с первого раза — не страшно. Исполнишь со второго-третьего. Давай тогда лучше за Протего Тоталум возьмёмся. — Если считаешь, что надо — давай. — Мне нравится, когда ты не споришь... — она замешкалась, — но у тебя точно всё в порядке? — Да точно-точно! — не выдержал Гарри. — Я просто с Кормаком месяц не... блин, из-за тебя проболтался! — Ты... ты уже месяц? — у неё округлились глаза. — Да не совсем... Не могу сказать. Герми, не накручивай себя. И меня. Мне ещё... вот — опять чуть не проболтался. Всё, закрыли тему! — Да я же не специально... я беспокоюсь. — Я понял. Но — проехали. Не надо беспокоиться. ПОКА — всё нормально. Я просто немного заебался. Всё потом объясню. — Так если тебе настолько плохо — может, и правда, лучше с Кормаком повидаться? Ближе к концу окна. — Мне не послышалось? — Гарри по-дружески усмехнулся. — Неужто сама Гермиона Грейнджер предложила мне поебаться с моим парнем, пока я на маховике? — Так! Какой ещё пое... потрахаться! — она нахмурилась. — Ну а ты думала, я по Кормаку — как именно соскучился? По тому, чтобы за ручки держаться, что ли? На лице подруги было написано, как её распирают противоречивые эмоции. С одной стороны — она хотела взорваться типичной тирадой о том, какой Гарри «вульгарный», «низменный», или что там ещё. С другой — кажется, она, наконец, начала понимать, что другие люди могут практиковать эмоциональную близость по-другому. Не так, как она. И у неё в голове потихоньку начало укладываться, что для Гарри вечер похабной ёбли может быть настолько же важен, насколько для неё самой с Роном — поцелуйчики или чем там они занимаются, когда уединяются. Видя, как она мечется, не зная, как именно ответить — что явно взрывало ей мозг — Гарри решил не ломать подругу окончательно. То, что она в принципе начала принимать его право практиковать любовь так, как он хочет — это уже достижение. — Герми, в общем. Я тоже хочу с этим уже закончить поскорее. Так что как отстреляюсь — так к нему и вернусь. Давай продолжим. Что там, Протего Тоталум? — Да... — она, наконец, встряхнула головой, прогоняя нежелательные мысли. — Смотри...

***

По итогу — у него в арсенале появилось два новых заклинания. Худо-бедно — Каве Инимикум, позволяющее создать область пространства, в которой можно ото всех скрыться. И совсем слабенько — Протего Тоталум. В реальном бою оно бы Гарри ни от чего по-настоящему не уберегло. Но этого и не требовалось. Для его целей — текущего навыка было достаточно. По крайней мере, он надеялся. Если всё пройдёт удачно — то ему вообще не придётся ими воспользоваться ни разу. А если нет... они нужны не столько для настоящей защиты, сколько для того, чтобы донести до слизеринцев нужную мысль единственным способом, которым они способны её понять: обманом. Поэтому Гарри был в целом уверен в своих шансах, оставляя подругу в туалете Миртл в 19:35, за полчаса до закрытия окна. Он оставил этот запас сознательно, на всякий случай. После минувших событий — он уже чувствовал себя вымотанным. Да и, к тому же, он знал, что полезно учить важные темы на ночь: во сне мозг продолжит их обдумывать, и наутро ты будешь владеть предметом лучше, чем вечером накануне. Поэтому перед возобновлением важного разговора со Слизерином — Гарри снова решил как следует выспаться. На этот раз, правда, в его ночёвке было три важных отличия от предыдущей. Во-первых, он тщательнее продумал, как именно будет переходить из третьей спальни в четвёртую, чтобы не столкнуться с самим собой. Во-вторых, он еще с вечера распланировал все прыжки, чтобы и успеть привести себя в порядок, и позавтракать, и при этом не откатываться на самое начало окна, а закончить со сборами незадолго до того, как откроется проход в слизеринскую гостиную. И, в-третьих, наутро — ещё одно изменение произошло не по его воле. Выходя из спальни, он заметил, что на этот раз — на двери появилась отметка лишь после того, как он побывал в этих комнатах. А не, как в прошлый раз, висела там сразу. Поначалу Гарри, увидев это, напрягся. Но, не почувствовав того специфического волнительного ощущения (которое было во время экспериментов), решил, что — ничего страшного. Итак, он был во всеоружии. Чтобы всё успеть, вышел Гарри из выручай-комнаты в 16:28, с запасом где-то в час. Он метился — примерно в 16:35, но немного промазал. В 16:39 — подождав пять минут после того, как вышел он же из прошлой линии, гриффиндорец снова заглянул на кухню, встреченный, в очередной раз, разве что не с овациями. Где-то посреди его неспешного завтрака — вернулся Добби, и парню со шрамом даже удалось мимоходом переброситься со старым другом парой фраз. Правда, остальные домовики, завидев, как эльф подсел к нему за стол, стали неодобрительно коситься. Гарри так и не понял, на кого: то ли на него, то ли на Добби. В районе пяти часов вечера Гарри начал собираться, и, когда покидал их обитель в 17:08, провожали они его — так же радушно, как и раньше. В 17:10 он уже стоял у заветной стены в подземелье, дожидаясь того момента, когда сможет снова пробраться внутрь. Малфой должен был начать швыряться Авадами в 17:16, а Снейп — тоже объявился не сразу... так что этим временем Гарри воспользовался, чтобы переписать на чистый лист все свои перемещения. А то он уже сам начал в них путаться — со всеми исправлениями, которые там накопились. В 4 столбика, на один лист — эта вермишель из временны́х линий уже никак не влазила, так что он сделал ход конём: следующий разворот блокнота он открыл не вертикально, а горизонтально, как тетрадь. И расчертил столбики на весь разворот. По итогу — всё уместилось очень даже читаемо, да ещё и место справа осталось для следующих циклов. Декан с крючковатым носом и сальными волосами примчался в 17:23, что обладатель маховика тоже зафиксировал. А в 17:27 — проход открылся. Воспользовавшись уже отработанной тактикой «сперва пронаблюдать и запомнить, потом — выполнить» — Гарри без проблем проскользнул обратно в гостиную слизеринцев, и сразу принялся за подготовку. Он знал, что Снейпу нужно некоторое время, чтобы дойти до Дамблдора и попререкаться там, потом — вернуться в свой кабинет, а после этого — ещё и объясняться перед Малфоями-старшими. Так что запас по времени был. Но небольшой. Поэтому действовать надо было быстро, и Гарри, в чётком соответствии с планом, первым делом внимательно изучил обстановку и расположение всех учеников. Прикинув потенциальные места для расстановки заклинаний, он, прячась под мантией и не стесняясь активно пользоваться маховиком, но вместе с тем — ПОДРОБНО фиксируя все свои действия на ещё одном развороте, на котором он аж изобразил план слизеринской гостиной — заранее подготовил несколько защитных пузырей, которые почти наверняка пригодятся. Лишь когда всё было готово — настало время спектакля.

***

— Ну вы же сами видели, — подзуживала товарищей девушка. — Драко — уже совсем не тот. — Панси, ты опять нарываешься? Он ведь если узнает — на этот раз точно не побрезгует Круцио использовать. И вообще, у нас тут более серьёзная пробле... — Милисента, а ты вот сама — не видела, как его даже Поттер там размазал? — Я видела, что Поттер теперь трансгрессировать может даже в Хогвартсе. И вот ту фигню с огнём, у камина — тоже видела. Сразись он с тобой — от тебя бы только мокрое место оста... — Это от Поттера-то? Он же вообще ничтожество. Любитель грязнокровок. Ты сама себе всё напридумывала. Он там в суматохе — поди-ка, просто за диванами к Драко подкрался. — Нет, я сама видела, как он исчез. — Ты, конечно, моя подруга — но за своими щеками ты даже носа своего не видишь. Хватит жрать столько сладкого! — Ты вот сама-то веришь, что говоришь? — подключился Монтегю. — Чтобы Малфой — и вот просто так проморгал Поттера? Говорю тебе, он трансгрессировал! — Если вы двое — слепые — это не значит, что все такие. А твои слова — лишь доказывают то, что Драко потерял хватку. — Ну-ну... посмотрел бы я, как бы ты там показала класс, если бы была на месте Малфоя. — Да я б и показала. Вы что, Поттера испугались? Серьёзно, Поттера? Да он даже ни одним нормальным заклятием не владеет! У меня домовой эльф — и то, опаснее. — Ты, может, и правда, поаккуратнее? — подключился тот блондин, бывший ловец. — Я слышал, что он лигилимент. И довольно сильный. Узнает ещё, что ты про него... — Хиггс, а ты уже в штаны наложил, да? Даже Драко ещё недавно Поттера чуть не грохнул. Ты забыл, что ли, как он тогда его отмудохал? Даже без палочки. А этот очкарик... — Так, я что-то НЕ ПОНЯЛ! — подал голос Гарри, стараясь звучать в точности так же, как ранее — Малфой: начать спокойно, но, медленно повышая голос, максимально по-хамски рявкнуть на последнем слове. Стоя в пузыре скрывающих чар, он перед этим убрал мантию-невидимку в карман и, приготовившись, в нужный момент шепнул «Фините Инкантатем», прерывая чары и появляясь у всех на виду прямо напротив того самого камина. — Паркинсон, ты совсем нюх потеряла? — отыгрывал он этот образ дальше. Слизеринцы нервно обернулись к нему... вытаскивая палочки с выпученными глазами, пока он небрежно держал в руке свою так, будто она ему была и не особо-то нужна. Он скорчил охреневающе-возмущённую физиономию: — Вы, мрази... Договорить он не успел: в сторону гриффиндорца вылетело несколько заклятий — похоже, чисто машинальных, ещё до того, как слизеринцы сами опомнились. Но что он успел сделать — так это перескочить из одного пузыря в другой. Из того, который защищал область у камина, но оставлял Гарри видимым — в соседний, на котором помимо Протего Тоталум всё ещё висело Каве Инимикум. Дальше — дело техники: вытащить маховик, отмотать немного, но перед тем, как отпускать ручку — быстро шепнуть «Фините Инкантатем» дважды, чтобы отработанный двухслойный пузырь пропал вместе с самим Гарри. А оказавшись в прошлом, пока скрывающее заклинание ещё действует — снова натянуть мантию и... «Эх, одними разговорами — не обошлось. Жаль.»

***

— Так, я что-то не понял! Паркинсон, ты совсем нюх потеряла? Панси рефлекторно одёрнулась и запустила в сторону постороннего заклятие хлыста. — Вы, мрази... Поттер на полуслове трансгрессировал прямо у неё на глазах, а заклятие... наверное, Панси показалось. Оно как будто отрикошетило от Протего, хотя Поттер даже не встал в боевую позицию. Следующее, что она почувствовала — это палочку, утыкающуюся ей в затылок... и голос Поттера со спины. Не такой мямлящий, как обычно — а звучащий по-настоящему грозно. — Вы, мрази, уже все краёв не видите, что ли? Палочки — УБРАТЬ! Или сейчас все по одному мозги с пола собирать будете. Начнём с Паркинсон. Ты, борзая сучка, особенно нарвалась. У неё по спине пробежал холодок. А мысль, которую она изо всех сил гнала до этого прочь, не желая в неё верить — парализовала всё тело. «Им — не показалось. Он — реально на это способен.» Ошалевшие лица одноклассников, медленно оборачивающихся в её сторону, доступно дали понять, что в этот раз — она по-настоящему доигралась. — МЕНЯ НЕ ПОНЯТНО, ЧТО ЛИ? — эхом прогремел на всю гостиную голос Поттера, уже вселяющий самый настоящий ужас, пока Панси ничего не понимала, но затылком отчётливо чувствовала касание смерти. — Вы свои палочки на нового Лорда поднять осмелились? — он проговорил дальнейшие слова вдруг совсем тихо, расслабленно и лишь вполголоса, но почему-то от этого стало ещё страшнее. — На колени. Два коротких слова он сказал совершенно спокойно — так, как будто это что-то само собой разумеющееся. Так, как сделал бы это настоящий Тёмный Лорд. Панси уже стало откровенно не по себе. Судя по взглядам — остальные слизеринцы тоже не до конца понимали, что здесь происходит. Что это? Сама-Знаешь-Кто воскрес и захватил тело Поттера? Или те страшилки, которыми родители Панси пугали в детстве — правда? Нет, этого не может быть! — У меня кончается терпение. Это вот так вы Белую Смерть приветствуете? Ну если напрашиваетесь... Девушку накрыла волна паники. «Это реально ОНА. Уж лучше бы — был Сама-Знаешь-Кто...» Первым рухнул на пол Забини. Ну конечно, кто ж ещё! — Простите, миледи! — он покорно склонил голову. — Пощадите. Мы не знали, что это вы. «Ёбаный подхалим.» — Во-первых, уже знали, скользкий ты гад. А во-вторых... Ещё раз, — прошипел Поттер, — меня по-бабски назовёшь — и я тебя сам бабой сделаю. Усёк? «Так тебе, ссыкло!» — Простите... милорд. Я не знал, как надлежит обращаться к столь благородной особе. Уповаю на ваше великодушие. Вслед за Блейзом — переглянувшись, на одно колено рухнул почти весь факультет. Кроме тормоза-Хиггса. И самой Панси, которая боялась шелохнуться. — А ты у нас — самый смелый? — фыркнул Поттер в сторону бывшего ловца, который трясущейся рукой собирался с силами, чтобы вновь поднять уже опущенную палочку на проклятого гриффиндорца. — Брось палочку — и уйдёшь отсюда живым. — Обещаете? — осипшим голосом переспросил Теренс. «Ты совсем дебил?! Не нарывайся, когда тебе дают шанс слинять!» — Обещаю, — холодно ответил новый Лорд, и палочка блондина тут же стукнулась о пол. — Я пойду? — в надежде спросил он. — С чего ты взял, что ты уйдёшь сейчас? — со злорадным самодовольством усмехнулся Поттер. — Я не договорил. А мне не нравится, когда меня прерывают. Так вот, вы все меня выслушаете. И кто будет себя хорошо вести — с тем ничего не случится. Судя по паузе — он властно окинул взглядом весь факультет. — Но для начала... вы проявили ко мне неуважение. Вы осмелились поднять на меня свои палочки. Уже после того, как узнали, кто перед вами. За одно это вас всех — надо бы как следует наказать. Особенно тебя, мопс, — он наклонился и, явно смакуя слова, проговорил ей тихо на ухо — но так, чтобы это услышали все. — Раз ты такая языкастая — может, язык вырвать, а? Сама — как считаешь? «Лучше ничего не отвечай! Вдруг, он просто играется... хоть бы игрался... пожалуйста...» — Вам повезло. Я — милостивый и великодушный Лорд. Так и быть, на первый раз прощаю вас, кретинов. Вот только привилегии держать при себе средство защиты — вы все на сегодня лишились. Поэтому, наверное... — он выдержал паузу, смакуя момент, — каждый из вас сейчас выбросит свою палочку вооон в тот угол, — он снова наклонился к Панси. — А для особо непонятливых... и, видимо, слепых: я и без палочки из тебя фарш могу сделать. Смотри. Панси сжалась, готовясь к чему-то чудовищному... но палочка Поттера вдруг перестала утыкаться в затылок, а он сам — снова вмиг очутился на другом конце комнаты. Вальяжным шагом он подошёл к камину, в котором недавно были миссис и мистер Малфой, продемонстрировал пустые руки и показательно убрал их за спину. А потом... просто слегка наклонился к камину и взглянул на него. В тот же миг — пламя погасло. Всего лишь гасящее заклинание, но БЕЗ ПАЛОЧКИ??? — Это чтоб ещё одна истеричная мамаша нам не помешала. Он сделал пару шагов навстречу, в сторону входа, у которого стояла Панси, не верящая в происходящее... и снова трансгрессировал на полушаге, развеивая последние сомнения в том, КТО перед ней. «Он это делает налево-направо. Он ломает защитные чары Хогвартса — просто потому, что ему лень пройти ногами несколько метров???» — Я доступно излагаю? — голос раздался снова сзади. — Или надо кого-то освятить для наглядности?.. Чуть ли не одновременно в левую сторону полетел град палочек. Панси, поняв, на какой же именно угол он у неё за спиной показывал, тоже поспешила выполнить приказ. — Смотри-ка ты! — картинно удивился Поттер с явным сарказмом. — А ведь, оказывается, ещё что-то соображаете. Хорошие мальчики-девочки, — он, как какую-то свою подручную псину, потрепал Панси по голове ещё более унизительно, чем это сегодня сделал Драко — так грубо, что она аж пошатнулась. — А теперь — живо все на своё место!.. Ты — стоять! — рука Белой Смерти легла на плечо слизеринке, едва она решила воспользоваться шансом на спасение. — Для совсем тугих: это МАЛФОЮ сходило с рук, что он со мной так разговаривал... И то — пока он сам был в неведении. А с остальными я так церемониться не буду. Усекла? — она судорожно закивала, боясь проронить хоть слово. — Умничка. А вот теперь — место.

***

Незваный гость вальяжно расхаживал из стороны в сторону перед двумя разрушенными статуями, вновь блокируя собой единственный выход из гостиной, играючи перебирая свою палочку в руках. — Итак... — он заговорил настолько небрежно, что, казалось, ему лень даже открывать рот. — Жалко, что Малфой раскусил мою игру, но на глобальный план это мало влияет... Зато теперь хоть перед вами не нужно прикидываться. Хм... может, вы мне даже пригодитесь. Есть ещё кто-то, помимо Малфоя, кто обо всём уже догадался? Он испепеляющим взглядом начал сканировать своих заложников. — Ну? Неужели никто? Ну вы и ничтожества... в какое посмешище вы превратили великое имя Салазара! Может, ты, белобрысый? Минуту назад ты самым дерзким был. Теренс побелел ещё сильнее. — М-м-мн... — заикаясь, начал он. — Ме-ме-ме, — передразнил его Поттер. — Ты разговаривать нормально можешь? Блондин обречённо зажмурился, собираясь с силами, и осторожно попробовал снова: — М-мне кажется, что ты... вы — реинкарнация Белой Смерти? — Да неужееели? — гриффиндорец скорчил идиотскую гримасу, продолжая с язвительным сарказмом. — И кааак ты догадался? Есть кто посмышлённее? Зачем я к вам сегодня пришёл? — Чтобы... — тихо заговорила Милисента, — нас всех освятить? — Вот это — уже поинтереснее. И зачем же мне это? — Ну... вы сказали, что мы все — недостойные, или как-то так... — Недостойные — не то слово... но пришёл я не за этим. Внезапно, он зловеще расхохотался, отчего у Панси побежали мурашки по всему телу — от пяток до самой макушки... но под конец этот смех сменился на радостный. Просмеявшись, он торопливо заговорил голосом, уже значительно больше похожим на то, как Поттер звучал раньше: — Ой, ладно... не могу больше. В общем — вот это только что было наглядной демонстрацией того, какими могут быть наши с вами отношения. Построенными на страхе. Но, — он пренебрежительно скривился, — это такой геморрой... Наказывать вас надо будет постоянно. Ведь вечно будет какая-то особо рьяная Паркинсон, которая слов не понимает. Потом ей замену искать — после того, как придётся её пускать в расход, — он говорил это столь буднично и с таким безразличием, что, если верить рассказам родителей, превзошёл своим хладнокровием и цинизмом — даже Грин-де-Вальда. — Опять же, с трупами надо что-то делать... сплошная морока. Если вы только так понимаете — могу, конечно, править и в стиле старой школы. Но я бы предпочёл обойтись безо всей этой нудятины. Лень. От резкой смены характера слизеринцы охреневали ещё больше. — Я — сторонник практичного подхода. Итак. Что здесь происходит. А то у вас уже мозги кипят, наверное, смышлёные вы мои. Ещё бросится на меня кто-то из вас с перепугу — и лишусь перспективного приспешника... хотя... ещё большой вопрос, насколько вы перспективные... В общем... К моему сожалению, прошлый план накрылся медной пиздой, когда старый дурак прознал про то, что я владею Первозданным Патронусом. А убивать его — нельзя: в моём плане Дамблдору отведена важная роль. Но главный облом — в том, что пришлось спасать его от дементоров в Министерстве, — Поттер сел на ступеньку и со скучающим видом подпёр щёку рукой, продолжая рассказ так, словно он вещает о какой-то кромешной обыденности. — А перед ними всеми — мне ведь ещё нужно строить из себя дурачка, будто я простой студент, и ничего не умею. Да и Визенгамот там всё равно уже подбирался к правде. Вот и пришлось показать им моё новое заклятие. Хоть на пользу себе обернул, что ли. Но — увы — из-за этого сейчас вся магическая общественность взбесится. Какие-нибудь болваны — вроде вас — могут ещё попытаться меня убить. А оно мне надо? Снова трупы, снова делать с ними что-то надо... Ещё шумиха начнётся, разбирательства... Ну нахуй. Так что я пришёл к вам сегодня, чтобы навешать лапши на уши. Мол, вам всем нечего бояться, «слухи преувеличены»... ну и далее по списку. Прочая такая же туфта. Но Малфой, — Поттер цокнул со смесью недовольства и восхищения, — прозорливый, гад. Раскусил меня. Ещё и эта мамаша его. Вот и приходится перед вами теперь раскрывать карты. Я вас, конечно, собирался всех в расход пустить — это само собой, — он закатил глаза, для проформы проговаривая вслух столь «самоочевидные» для него вещи. — Я же знаю, как каждый из вас мой Патронус осквернил... особенно — ты, — он ткнул пальцем во Флинта, и у того от страха округлились глаза. — Но у меня это было в планах — потом, попозже. Сейчас — это будет так некстати... Так что, считайте, вам всем — несказа́нно повезло. У меня — с нихуя, на ровном месте — возникла причина с вами договариваться. Может, ещё и сгодитесь хоть на что-то. Он сделал паузу, окидывая толпу оценивающим взглядом. — Короче. Мне не нужна паника. Скандальные новости про моё возвращение, вилы с факелами — вот это всё, — снисходительно скривившись, он столь же небрежно помахал рукой, будто отмахивается от назойливых мух. — Поэтому — ХОРОШИЕ НОВОСТИ! — я готов вас всех пощадить, если наследники уважаемых семей ко мне примкнут. — Моя палочка — к вашим услугам, милорд! — конечно, тут же поспешил подлизаться Забини. — Да сдались мне ваши палочки! — пренебрежительно фыркнул Поттер, снова поморщившись и взглянув на него, как на говно, недостойное его внимания. — С кем надо — с тем я сам могу сделать всё, что надо. И без палочки. Мне — влияние нужно. И ваша безоговорочная преданность. Со своей стороны — могу обещать, что к своим подданным я отношусь с великодушием и заботой. Даже к таким безнадёжным идиотам, как вы. «Он точно не прикидывается: Грин-де-Вальд начинал так же.» — Уже завтра — как доложили мои шпионы, — он принялся увлечённо разглядывать свои ногти, — выйдет разоблачающая статья в «Пророке», и мне бы очень хотелось, — он намекнул настолько прозрачно, что понял, похоже, даже тормоз Хиггс, — чтобы представители благородных семей открыто поддержали мою легенду и раскритиковали в пух и прах то, что напишут в газете. — Будет сделано! — Блейз, похоже, решил ещё до конца разговора стать любимчиком Поттера. — Забини, хорош подхалимничать! — рявкнул гриффиндорец. — Я — не Волан-де-Морт, — весь факультет вздрогнул, а Поттер, похоже, даже этого не заметил, продолжая столь же непринуждённо, словно зачитывал пророчество о погоде. — Мне — не нужно слепое подчинение под страхом кары. Мне — не нужно, чтобы передо мной кланялись... и, кстати, обращались на «вы». Весь этот внешний фасад, вся эта ритуальная атрибутика — впизду, они мне не нужны. Истинная власть — не в этом. Нужны мне — по-настоящему преданные сторонники. Способные в тяжёлой ситуации самостоятельно, без моей указки, принимать верные решения. Как мы уже поняли, в плане сообразительности, а значит, и самостоятельности, вы — далеко не предел мечтаний. Но тоже рабочий материал. Будете стараться — может, на что-то и сгодитесь. Хотя я вот смотрю на вас... — он снова пренебрежительно скривился, уже с откровенным отвращением. — Такое позорище! Так осквернять память Салазара Слизерина — стыдно должно быть. — Эм... можно вопрос? — осторожно подал голос Теренс. — Ну валяй, белобрысый. Как там тебя? — Теренс. Теренс Хиггс... не хочу проявить неуважение, но ты... вы... — он замешкался, не уверенный в том, как именно новый Лорд хочет, чтобы к нему обращались, — ты — в Гриффиндоре же. Что ты знаешь о Слизерине? «Ты реально дебил. Ты будто специально нарываешься. Если в первый раз он тебя пощадил — то теперь точно замоч...» — Ну вот. Очередная демонстрация того, во что вы скатились... Поттер с тяжёлым вздохом встал и потянулся, разминаясь. Панси приготовилась к тому, как сейчас Теренс разлетится на ошмётки от одного взгляда гриффиндорца, но тот... просто прыгнул в сторону от двери — трансгрессировав прямо в прыжке, ради каких-то жалких полутора метров! Появившись в воздухе с другой стороны от входа — напротив второй разрушенной статуи — он без малейших трудностей приземлился на ноги после трансгрессии, снова сел на ступеньку и продолжил, пристально глядя на Теренса. Кажется, он сделал это ПРОСТО ПОТОМУ, ЧТО УСТАЛ СИДЕТЬ! — Так, о чём я? Ах да... ты усомнился в моей компетенции... — Я не усом... — Цыц! Ладно, отвечу по существу, — Поттер лениво пожал плечами. — Во-первых, если ты не знал, на первом курсе распределяющая шляпа первоначально хотела меня отправить в Слизерин, — такая новость вызвала совсем уж недоверчивые переглядывания студентов, но никто не осмелился высказать сомнения вслух. — Мне самому её пришлось уговаривать, что мне место — в Гриффиндоре. Как раз из-за того, какую репутацию вы создали у факультета. Когда на тебе изначально клеймо тёмного мага — по-тихому свои дела проворачивать точно не выйдет. А во-вторых, вы даже не помните то, за что Салазар выступал на самом деле. Он — раздвигал границы магии. Развивал тёмные искусства. И ценил в магах острый ум. Ну и — да — тоже был повёрнутым на чистоте крови, у всех свои причуды. А вы — взяли из этого списка самое тупое и водрузили на флаг. Тьфу! Вы ведь даже не помните, ПОЧЕМУ он выступал за чистоту крови. Так я напомню: потому что он верил, что от этого весь магический мир стал бы сильнее. Мне-то сейчас — очевидно, что он ошибался. Но он в те отсталые времена этого знать просто не мог. А вы — тупо повторяете за ним то единственное, в чём он был не прав, даже не понимая истинных целей. Как попугаи, чес-слово. Позззорище, — он произнёс это с искренним отвращением. Повисла недолгая пауза. Панси недоумённо покосилась на Блейза. Тот ответил ей столь же растерянным взглядом, едва заметно пожав плечами: «Я сам не понимаю, почему он после такого хамства не грохнул Теренса на месте.» — Так... — набралась смелости Панси, раз уж Хиггсу Поттер не снёс башку за вопрос, — я не поняла... — Не удивлён. — Если ты — Белая Смерть, то... ты же всё равно нас всех освятишь. Что ты нам можешь предложить, если здесь нет других вариантов? Отсрочку? Поттер снова тяжело вздохнул и, немного помедлив, ответил: — А вот здесь — легенды немного напутали. Я МОГУ сделать то, что вы про меня уже знаете. Ну... бо́льшую часть из этого. И глядя на вас — мне очень ХОЧЕТСЯ это сделать. Но — вовсе не факт, что я СДЕЛАЮ это. Тут уж — от вас всё зависит. Будете себя хорошо вести — могу и поступиться своими принципами. — Так что от нас требуется-то? — спросил Тед. — Донести до своих родителей, чтобы они в открытую публично сомневались в завтрашних рассказах «Пророка», портящих мой образ наивного мальчика. — И всё? — изумился парень. — Делов-то! «Ты кретин, Нотт! Тёмный Лорд тоже поначалу заставлял делать какие-то пустяки: так наши родители и оказались в его ловушке.» — Ну да, — Поттер пожал плечами. — И ты за это пообещаешь нас не освещать?.. И наших родителей тоже. — Ишь ты какой хитренький! — рассмеялся могущественный маг, одним взглядом способный сотворить не весть что с каждым из здесь присутствующих. — Нет, конечно, так легко вы не отделаетесь. Это будет лишь демонстрацией вашей готовности встать на мою сторону. Мою благосклонность вы получите — лишь после того, как присягнёте по-настоящему, исполнив уже реальный приказ. «Ну вот! Я так и знала!» Ребята начали переглядываться. Панси и без слов поняла, какое решение они принимают: и так уже ясно, кто в ближайшее время начнёт захват власти. Так что лучше примкнуть к нему прямо сейчас, пока свою верность можно продать подороже... — Да я прямо сейчас готов присягнуть! — ещё до того, как Панси закончила осознавать эту мысль, Блейз уже снова шмякнулся на одно колено. — Э-э-э, нет! — Поттер хитро́ ухмыльнулся. — Мне нужна настоящая верность, а не только лишь слова от тех, кто движим страхом. Так что я дам вам возможность обдумать это решение до завтра... как следует обдумать. Ответ я жду на первом общем сборе в Большом Зале — утром, на завтраке. Если примкнёте ко мне — пути назад уже не будет, и я буду рассчитывать на вашу полную и безоговорочную преданность. До означенного времени — с вами ничего не случится, обещаю... если будете себя хорошо вести, конечно. А после, если решитесь отвергнуть моё великодушное предложение — я, так и быть, даже позволю вам унести ноги. Но даже не думайте воспользоваться этим временем, чтобы, так и не приняв решения, сбежать или кому-то проболтаться о том, что сегодня узнали. Во-первых, слизеринцам никто не поверит. А во-вторых — если вы это сделаете, то уж об этом-то — вы точно пожалеете, поверьте... — он снова окинул взглядом весь факультет. — Но, как и сказал, я предпочитаю не столько кнут, сколько пряник. Конечно, если вам так больше нравится — можем организовать всё по-старому, с регулярными пытками провинившихся и показательными убийствами тех, кто неудачно попадётся мне под руку. Но это — так неэффективно! Я бы предпочёл — прибегать к такому только в крайних случаях. Так что... Хм... — он задумался, потирая подбородок, — что бы вам такое дать для затравки... Да, сгодится... Ещё раз, я — не Волан-де-Морт. У меня — совсем другие цели и глобальные планы, в которые вас пока посвящать — уж точно, рановато. Но кое-что — могу сказать уже сейчас. И вам это наверняка понравится... То, чего я добиваюсь — у этого есть один обязательный этап. Он сделал паузу, удостоверяясь, что дальнейшие его слова точно будут услышаны — хотя слизеринцы и так старательно запоминали, что именно и в каких именно формулировках пообещал Поттер. — Азкабан должен быть разрушен.

***

На протяжении всего этого представления Гарри чувствовал себя просто омерзительно. Говорить все эти слова и говорить их именно так — всё его нутро сопротивлялось. Но это был единственный способ. После того, как он высказал первую порцию гадостей — ему пришлось даже под надуманным предлогом ещё раз сделать вид, будто он трансгрессировал — только лишь для того, чтобы его просто передёрнуло от отвращения, пока никто не видит. Но даже из этой заминки он извлёк пользу, заставив Паркинсон поверить, будто он может погасить огонь в камине — без палочки. И это, должно быть, усилило впечатление. Они ни за что бы не поверили, что он не является никакой Белой Смертью и не собирается никого «освящать». Но вот на что они купятся с лёгкостью — так это на то, что Гарри втайне плетёт коварный заговор. И что раскрыть его смогли — не преподаватели, умудрённые опытом, не гриффиндорцы, с которыми он проводит всё своё время, не когтевранцы, отличающиеся феноменальным талантом выявлять закономерности там, где их не видит больше никто — а, конечно же, только слизеринцы. И что это позволило им раньше остальных присягнуть на верность новому Тёмному Лорду. Даже если это выльется в то, что они, напуганные за свою шкуру, начнут в ответ плести свой заговор, уже настоящий — они как минимум для виду выполнят поставленные условия. Гадая при этом, какой же из двух фальшивых образов, продемонстрированных Поттером — настоящий, а какой — ловушка. А значит, гриффиндорец выполнит задание директора, хотя бы выиграв немного времени... Кстати, о директоре. Высказываться о Дамблдоре в таком ключе — было особенно противно. Но ещё противнее — уже после своего высокомерного монолога понимать, что в чём-то вот так осадить слизеринцев — ему даже понравилось. Ему понравилось быть — таким. Гарри сам удивился, насколько легко у него вышло сыграть роль нового Волан-Де-Морта, упивающегося властью. И от этого — было просто тошно. Даже более тошно, чем от того, как ему пришлось убедительно восхищаться Салазаром Слизерином... ради чего пришлось ещё и полистать биографические книжки о нём, найденные в их спальнях перед ответом тому блондину. Но, хвала Мерлину, это представление закончилось. Успешно... насколько можно судить об этом сейчас. Выбраться из подземелий в тот же момент, в который он пришёл — Гарри не мог. Проход там был слишком узким, и открыт он был — слишком недолго, чтобы протиснуться там дважды. К счастью, он уже знал, как именно провернёт финальный фокус. «Приказав» своим новоиспечённым «приспешникам», чтобы те передали всё отсутствующим, он «внезапно» призадумался и предложил «навестить» Малфоя в больничном крыле прямо сейчас, прогулявшись туда всем третьим курсом Слизерина. Когда студенты открыли проход и начали выходить, Гарри последовал за ними, но, оказавшись перед самым выходом, «вспомнил», что оставил камин погашенным, и ещё раз «трансгрессировал» туда, чтобы снова зажечь его «взглядом». А заодно — воспользовался этим скачком через маховик, чтобы устранить неиспользованные пузыри заклинаний, заметая следы. А также — выбраться из гостиной и создать ещё пару защитных зон — уже снаружи. В одну из которых он и «трансгрессировал» от камина. Если до этого у кого-то и могли оставаться сомнения — то точно не после финального подтверждения, что Гарри — и есть та самая Белая Смерть, которой они его считали. Так что по коридорам подземелья они шли покорно, лишь изредка с опаской поглядывая в его сторону и постоянно меняясь местами, прячась друг за друга. Но уже у са́мой лестницы Гарри снова «вспомнил», что его «план» требует срочного участия. Напоследок он повторил свои обтекаемые угрозы на случай, если о его способностях узнает кто-то кроме слизеринцев — и снова «трансгрессировал» в 17:53, поднявшись к выручай-комнате в 17:57. Он знал, что в это время уже находился в чудном лесу в перерыве между тренировками с Гермионой. Но он также знал, что конкретно в данный момент — был далеко от входа. Поэтому совершенно спокойно зашёл внутрь и направился по третьей тропинке, ведущей прямо вперёд от двери. — Если и это не подействует — то я не знаю, что вообще могло, — произнёс он вслух, прогуливаясь по летнему лесу и переваривая всё, что наговорил слизеринцам. В 18:25 Гарри вышел в коридор на восьмом этаже, собираясь посетить следующий факультет. Разговор с которым, как надеялся гриффиндорец, должен был пройти хоть немного проще. До ужина оставалось уже слишком мало времени — поэтому пришлось сделать возврат ещё раз.

***

В 17:04 он заглянул в кабинет трансфигурации: — Профессор, к вам можно? МакГонагалл оторвалась от стопки пергаментов на своём столе и настороженно изогнула бровь: — С какой целью? — Одна моя подруга просила передать, что Роберт говорит: Дугал приглашает в Министерство, — уже чуть ли не наизусть отчеканил он. Два стандартных вопроса, два стандартных ответа — и вот уже декан ведёт его ко входу в теплицы. Одна неприметная дверь, на которую Гарри никогда не обращал внимания, оказалась личным кабинетом профессора Стебль. Как и со Снейпом, студенту пришлось подождать снаружи. Но на сей раз беседа двух профессоров продлилась совсем недолго. Едва только дверь закрылась в 17:09 — как вскоре, в 17:11 уже отворилась снова, и из кабинета вышла его хозяйка — как всегда, с приветливым взглядом, в своей потрёпанной серой шляпе и с торчащими из-под неё кудрявыми пепельными волосами. — Ну что же, мистер Поттер, — улыбнулась она, — я так понимаю, у вас есть срочный важный разговор с моими студентами? — Да, — уверенно кивнул Гарри. — И о чём же он? Гарри ненадолго растерялся, не понимая, о чём же тогда говорили учителя, если не об этом. Когда он уже открыл было рот, чтобы ответить, профессор МакГонагалл его опередила: — Помона, дорогая. Просто доверься. — Не люблю я эти ваши с Дамблдором тайны! — недовольно фыркнула ведьма в сторону коллеги, и повернулась обратно к ученику. — И мне, значит, там даже присутствовать нельзя? — Да, нельзя, — снова опередила подопечного декан Гриффиндора. — Я всё объясню тебе вечером. После... — она перевела взгляд на Гарри, — после 20:00, верно же? — А? Да... «Так ВОТ почему Снейпа там не было! МакГонагалл его САМА об этом попросила... Вообще, логично...» Гарри менял историю, обращаясь напрямую к декану — из-за тех событий, которые ещё не произошли. Она — обращалась напрямую к Снейпу. А Снейп — напрямую к ученикам. Похоже, чем дальше цепочка причинно-следственных связей — тем меньше вероятность парадоксов. Строго говоря, благодаря тому, что в покои Слизерина гриффиндорца привёл Снейп, можно считать, что это он, будучи «легальным» участником прошлого, и оказывал на него влияние — а, будто бы, и не Гарри. — Не нравится мне это, Минерва... — насупилась профессор Стебль. — Но ладно. Пойдёмте, — она снова перевела взгляд на студента. Тот уже собрался последовать за учителем травологии, когда почувствовал на плече руку декана: — Удачи, мистер Поттер, — с искренней надеждой произнесла МакГонагалл. — Я в вас верю... ну всё, ступайте.

***

— А... зачем мы здесь? — Гарри украдкой поглядывал на профессора, спускаясь по лестнице, ведущей на кухню к эльфам. — Что значит «зачем»?! — возмутилась профессор. — Вы сами-то хоть знаете, куда мы идём? — Думал, что да. Но теперь не похоже... — Ох уж эта Минерва! Как всегда — в своём репертуаре. Просит о таком — а сама не удосужилась даже собственному ученику всё объяснить! Вообще-то, мистер Поттер, я вас веду в гостиную Пуффендуя. В которую не ступала нога посторонних — вы даже не представляете, как давно! — А, ну тогда ладно... Я просто не знал, что она — где-то здесь. Профессор Стебль остановилась и ещё раз окинула его недоверчивым взглядом. Видимо, в чём-то там убедившись, она, наконец, ответила с тяжёлым вздохом: — Ох... так и быть... Вы уж отвернитесь тогда хотя бы! Гарри так и не понял, куда именно отвернуться: их окружала масса картин, каждая из которых могла быть тайным проходом. Так что он, взглянув на часы и увидев ровное время «17:17» — отошёл в сторону той, которую он уже сам несколько раз за сегодня открывал, пощекотав грушу. Этот проход вёл на кухню — а значит, не мог быть в то же самое время проходом и в гостиную Пуффендуя тоже... или мог? Хогвартс же волшебный, с него станется! Интересно, а, действительно, есть ли в Хогвартсе такие картины, которые открывают разные проходы — в зависимости от того, как именно их открыть? И что тогда произойдёт, если с обратной стороны его одновременно попробуют открыть из обоих тайных помещений? Гарри услышал сзади стук палочкой по дереву, затем тихий скрип — и, наконец, голос преподавателя травологии: — Пойдёмте, мистер Поттер. Он обернулся — и увидел, что дно одной из огромных бочек оказалось дверью, которая была уже распахнута, открывая круглый проход. Недолго думая, Гарри подошёл обратно к профессору, благодарно кивнул и шагнул внутрь. По ту сторону его встретила круглая комната с низким потолком, залитая каким-то просто неимоверным количеством солнечного света, пробивающегося через множество круглых окон, наполовину засыпанных снегом с наружной стороны. «Должно быть, эти окошки — буквально на уровне земли», — понял Гарри. Его догадка подтвердилась, когда через секунду мимо одного из окон прошли несколько пар студенческих ног. Сама гостиная была представлена жёлтыми, золотистыми и изредка — бежево-оранжевыми цветами, с редкими вкраплениями шоколадно-коричневого и даже чёрного. Вся мебель, окна и некоторые элементы отделки — были из полированного дерева медового цвета, повсеместно изобилуя округлыми формами. Казалось, круглым здесь было абсолютно всё: от столов, дверей и окон — до формы самой гостиной. Куда ни глянь — тут и там были всевозможные растения: у окон, просто в вазах на полу и даже висящие под потолком в — кто бы сомневался — круглых пузатых горшках. Как только Гарри зашёл внутрь и мало-мальски огляделся, он столкнулся взглядом с тем самым пуффендуйцем, с которым он уже дважды пересекался сегодня: один раз — на лестнице, выходя из кухни. Второй... эта встреча ещё только предстояла, на ужине. Едва завидев его, высокий парень, сидящий на диване напротив двери, округлился в глазах и пробормотал: — Так вот чего ты там сегодня копался... — он вскочил и закричал, указывая на Гарри. — ПОСТОРОННИЙ! ТУТ ГРИФФИНДОРЕЦ! Несколько разъярённых десятков глаз тут же обернулись к нему, но зашедшая после него профессор Стебль, опуская руки вниз с успокаивающим жестом, заговорила: — Тише-тише! Всё в порядке. Это я его привела. У мистера Поттера — важное объявление, которое внимательно должен выслушать весь факультет... Эрни, Ханна... будьте добры, сбегайте, позовите всех сюда? Можете полтергейстов попросить — скажите, указание декана. И поскорее! Два однокурсника Гарри встали со своих мест и, растерянно переглянувшись с тем самым высоким парнем в центре, который поднял тревогу, кивнули своему декану и вышли из гостиной. Несколько минут прошло в некоторой неловкости: профессор Стебль сама не знала, о чём этот разговор — так что и не могла внятно объяснить, чем он так важен. Это непонимание читалось на лицах пуффендуйцев, но они, с уважением к декану, не стали ничего спрашивать, терпеливо дожидаясь начала. Вскоре дверь отворилась снова, и в гостиную хлынул поток студентов. Каждый, как один — входя, оглядывался по сторонам и, завидев Гарри, делал одинаковое лицо, которое гласило: «Ничего себе! И правда, Поттер.» Наконец, все расселись, профессор Стебль попросила своих студентов внимательно выслушать Гарри, вполголоса поворчав о том, что сама не представляет, о чём он собирается с ними разговаривать. И, попросив напоследок принять гостя «по-пуффендуйски» — сама покинула гостиную.

***

Ученики жёлтого факультета по одному то и дело поглядывали на высокого парня, который сидел в самом центре, напротив Гарри. И, увидев его позу, копировали и её, и холодное отношение. Надо ли говорить, что этот неформальный лидер смотрел на Гарри с прищуром явного скептицизма, недоверчиво скрестив руки на груди. Наконец, он не выдержал и перебил гриффиндорца: — Так, всё. Это уже ни в какие ворота, — ученики вокруг него осуждающе закивали. — Я ещё могу поверить слухам про то, что ты лично держал в руках меч Гриффиндора — ведь чем-то же ты должен был убить василиска. С натяжкой — допустим, что и на первом курсе ты Квирелла тоже убил сам, в одиночку. Хотя это уже совсем не похоже на правду, и сдаётся мне, что часть про то, что ты это сделал голыми руками — уже народное творчество. Но вот то, что ты втираешь нам тут — это точно откровенное враньё. Гарри как-то даже не сразу нашёлся, что на это ответить. — Поттер, ты вот скажи: тебе славы мало, что ли? В газетах про тебя редко пишут? Девчонок по тебе недостаточно сохнет? Вот — что? Ради чего — НАСТОЛЬКО нагло врать, а? — Да не вру я, о чём ты... — Ага, мы вот тебе просто на слово должны поверить, что плюс ко всему прочему — ты вот так внезапно оказывается, что ещё и воплощение Истинной Души, да? Тебе нимб не жмёт, святой ты наш? — Погоди, — заступилась за Гарри Сьюзен Боунс. — Может, хоть дослушаем сперва? — А чего тут дослушивать? — не унимался старшекурсник. — Он же нам сейчас точно такую же лапшу на уши вешает, которую Локонс в прошлом году. Ты, Сьюзи, иногда слишком уж добрая и доверчивая. Ты ж и от Локонса была без ума! — Седрик, ну правда... — поддержал девушку Джастин Финч-Флетчли, но дальнейшие слова Гарри уже не расслышал, застывший на месте оттого, что его, наконец, осенило. «Так вооот оно что! Это — и есть тот самый Седрик!.. Сдаётся мне, что это как-то связано с Чжоу...» — Ты — Седрик? — уже вслух спросил Гарри. — А то ты не знал, да? — язвительно ответил блондин. — Седрик Диггори? — уточнил гриффиндорец для верности. — Поттер, хорош дурачком прикидываться! Я тебя насквозь вижу! Похоже, решение лежало не в той плоскости, в которой Гарри его искал. Но раз так, если проблема выявлена, и именно она может воспрепятствовать миссии, которую, во что бы то ни стало, надо было выполнить... — Седрик, пойдём-ка наедине пообщаемся? Разговор один есть. Важный. — Что ещё там? Будешь хвастаться, какой ты охренительный ловец и какую шикарную метлу тебе подарили? — Седрик! — уже откровенно рявкнул Гарри. — Разговор есть. Насчёт Чжоу. Или мне при всех эту тему поднимать? Парень растерялся, оглянулся по сторонам на своих товарищей и неохотно, но всё-таки начал вставать с дивана: — Если ты так настаиваешь... Ну пойдём, выйдем. К нему были обращены вопрошающие взгляды, которые менялись на раздражённые, когда перемещались на чужака. Вставая, он кивнул своим товарищам, мол, «всё в порядке» — и уверенной походкой проследовал к Гарри. Затем они вдвоём вышли наружу.

***

— Ты чего на меня взъелся? — припёр его к стенке Гарри, едва они вышли и закрыли дверь. — Я взъелся?! Поттер, а ты не охерел? Это ТЫ у меня уже которую неделю Чжоу отбить пытаешься! — Чего пытаюсь? — Хорош уже олухом прикидываться! Признай хотя бы! Ты нам палки в колёса втыкаешь — с тех самых пор, как мы встречаться начали. Я понимаю: ты там передумал и всё такое... Но всё, Поттер! Поезд ушёл. У тебя был шанс — и когда он был, я вот вам не мешал. Я же весь прошлый курс у тебя её не пробовал отбивать! И не стал на неё набрасываться сразу, как вы расстались — вдруг передумаете. А ведь очень хотелось. Но знал бы, что ты такой мудак — тоже вам отношения подпортил бы. Повисла пауза. Высокий парень нависал над гриффиндорцем, всем своим видом источая ярость. Припёрт к стене был он сам, однако ощущалось, что это он зажал Гарри в угол, а не наоборот. — Всё? Выговорился? — с наездом произнёс гриффиндорец. — А теперь, может, хоть объяснишь, о чём ты вообще? Какие у тебя ко мне претензии? — А то вот, Поттер, ты сам не знаешь... — Нет, Диггори. Я РЕАЛЬНО не знаю. — Ой, ну конееечно, — он закатил глаза. — Только, значит, она тебя начала забывать, только решилась встречаться с кем-то другим — как тут ВНЕЗАПНО её бывший начинает постоянно «случайно» сталкиваться с ней в коридорах. И всякий раз — когда я рядом. — Мы же сейчас про Чжоу? Я с ней в этом году — вообще не пересекался. Ну... вроде бы. — В лицо-то мне не пизди, да! Я, как бы, сам там был. — Слушай, ну даже если мы там с ней как-то сталкивались — я правда этого сам не заметил. — Ой как удобно! Сперва он «не заметил». А потом, как у нас с ней всё начало налаживаться, только она решилась на первый поцелуй — как тут СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО проходит мимо сам великий Гарри Поттер, толкает меня в спину — и мы ударяемся зубами. Ну как, освежились воспоминания? — Эм... нет. Ты меня ни с кем не перепутал? — Перепутаешь такого нестриженного дикаря, как же! И она, увидев тебя — опять взгляд в сторону, и опять думает о чём-то своём. И не говорит, о чём. Хотя и так понятно, о чём. — Седрик, если это и правда было — серьёзно, я даже не в курсе. Вы там не посреди коридора сосались, случаем? — Ну да, отмазался. А где ж ещё нам целоваться? — Ну блин, выбрали бы место поукромнее! — Вот уж нет! На меня ты это не свалишь. От тебя — нигде не скрыться. — Ты так говоришь, будто я, блин, специально вас везде искал. — А что, случайно, что ли? И вот в кафе Паддифут ты тоже случайно оказался? И вот подсел к нам вплотную — тоже случайно, да? И сидел там весь такой несчастный-одинокий, без пары, с каким-то другим одиноким придурком — тоже случайно? Гарри уже более-менее начал понимать, что творится в голове пуффендуйца, и даже принялся обдумывать, как бы потактичнее объяснить ему, что он заблуждается... но когда тот назвал его парня придурком — резко вскипел: — За языком следи! — Ну охуеть устроился! Он, значит, мою девушку преследует, а следить за языком — мне? — Не преследую я никого! — Поттер, я ведь сейчас тебя отмудохаю уже! Ты можешь хотя бы ПРИЗНАТЬ то, на чём тебя уже подловили? — Да не подловил ты меня! Это реально просто неудачные совпадения. Ну или ты просто обращал внимание только на... — Если ты не перестанешь её у меня отбивать... — Да послушай ты! Не отбиваю я у тебя никого! — Я тебе сейчас реально рыло начищу... — Да успокойся ты! Я ВООБЩЕ ГЕЙ! Лишь теперь пуффендуец хоть ненадолго замолк. Такого ответа он, вероятно, не ожидал. Но, опомнившись, он продолжил: — Ну ты уже совсем заврался. Какой же ты гей, если ты с ней в прошлом году встречался? — А вот такой! Как ты правильно отметил, встречалСЯ. В прошедшем времени. И весьма неудачно — что мы довольно быстро расстались. — Очень удобная отмазка... и ведь не проверишь никак! — Мне чтоб доказать — тебя выебать, что ли? Пуффендуец растерялся во второй раз — и теперь уже нашёл, что ответить, не столь оперативно, как прежде: — Тоже мне, показатель. Если сильно постараться — то и я тебя выебу, хоть и через отвращение. Но это ж не значит, что меня не привлекает Чжоу. — Хорошо. Тогда скажи сам. КАК я могу тебе доказать, что меня она не привлекает? Ещё одна пауза. — Для начала — объясни, как это так чудесно получилось, что ты вдруг так удачно, ровно после того, как тебя поймали с поличным — стал геем? — Я не сейчас стал. — А когда? Вчера? — Нет. Я сам ещё не уверен... — Ну конееечно! А потом — можно очень удобно передумать! — Я сам ещё не уверен, — с нажимом повторил Гарри, — но, по-моему, я им всегда был. А понял это — пару недель назад. — И поскольку это было настолько недавно — разумеется, никто твои слова подтвердить не может, потому что никто не знает, а если я начну рассказывать — ты станешь отнекиваться — потому что стесняешься, да? — Вообще-то, нет. Уже несколько людей знает. — И кто же? — Рон и Гермиона. — Ну естественно, кто ж ещё! Они что угодно подтвердят. — И Кормак. Кормак МакЛагген. — А это кто? — Тот, кого ты только что назвал «придурком». Тот, с кем я был в том злосчастном кафе. Он мой парень. Седрик снова ненадолго растерялся, но оперативно нашёл «разумное» объяснение: — Да ты его запросто мог подговорить, чтоб он подтвердил, будто твой парень — в случае чего... «Ну это уже просто какой-то фарс!» — А мне и это доказывать надо?! Ну так без проблем! Мы с ним каждый вечер ебёмся. Ты раз настолько недоверчивый — можем и при тебе, конечно, разок. Ты там с линейкой ходить будешь, проверяя, достаточно ли хуй одного вошёл в другого — или как? Похоже, даже Диггори начал потихоньку осознавать, насколько абсурдно это звучит. — Хорош ёрничать! Если вы и правда встречаетесь — что ж ты вдруг именно мне решил об этом рассказать, и именно сейчас? — Да ты тут — вообще ни при чём. Я ЕМУ давно обещал, что перестану скрываться, и начну с ним встречаться открыто. И на днях — у меня запланирован разговор, в котором я призна́юсь всем нашим. А там — к гадалке не ходи, через пару дней весь Хогвартс будет в курсе. Но раз ты тут у нас такой ревнивец, и только это может вправить тебе мозги — то персонально тебе пришлось сообщить чуть раньше. Седрик снова замолк — на этот раз, надолго. — Так, погоди. Ты серьёзно по парням? — ДА, БЛЯДЬ! Я тебе тут что твержу?! — И тебя реально не привлекает Чжоу? — ДА, РЕАЛЬНО! — А почему ж тогда встречался с ней? — Я тебе уже сказал: ошибка это была — вот почему. — И ты поэтому с ней расстался? Понял, что ты... так сказать, играешь за другую команду... А не рассказал ей — потому что не хотел ранить её чувства? — Нет. Когда расставался — я сам ещё не понимал, почему. Понимал лишь, что «что-то не то». — А когда именно понял настоящую причину? То, что «не то» — потому что ты гей. — Седрик, а вот это — уже не твоё дело. — Ты хочешь, чтоб я тебе поверил или нет? Гарри помедлил и неохотно кивнул с раздражением. — Ну тогда говори. — Ладно... Если это останется между нами. — Если не выясню потом, что ты мне тут всё наврал — то останется. Слово пуффендуйца. Ну? — Ладно... Короче, после занятия Люпина. С продвинутым патронусом. У меня там парни появились... — поймав взгляд, который, очевидно, не уловил мысль, Гарри уточнил. — Голые парни, если ты не понял. В провокационных позах. — И ты после этого просто взял и решил, что ты теперь гей? — Там всё гораздо сложнее... и сам я — ничего не «решал». Но — да, можно и так сказать. — А как там у тебя вообще кто-то мог быть, если у тебя патронус бестелесный? — А вот это — я как раз и собирался объяснить — хоть и без подробностей — до того, как ты меня перебил там, в вашей гостиной. Вновь настала тишина. Некоторое время о чём-то подумав, покусывая губу, старшекурсник снова спросил: — И ты не против, что мы с Чжоу встречаемся? — Да мне вообще похер. Совет вам да любовь. У меня — Кормак, и он — просто совершенство, — Гарри блаженно закатил глаза. — Без обид, но тому, что у меня с ним — то, что у нас было с Чжоу, и в подмётки не годится. Встречайтесь, без проблем. — Если ты говоришь правду, и ты действительно не против, то... — Да я не просто «не против», а даже «за». Мне она не подходит, но человек она — замечательный, и своего счастья — точно заслуживает. — Тем более. Если так — то... — Седрик отвёл взгляд в сторону, — можешь подсказать, как мне ей понравиться? Гарри растерялся. За время их недолгих отношений он никогда не пытался целенаправленно понравиться своей первой и, похоже, последней девушке. — А с чего ты взял, что я знаю? — ответил он вопросом на вопрос. — Мы ж с ней встречались-то — всего ничего. — Встречались, может, и недолго. Но она вечно твердит: «Гарри то», «Гарри это»... — Слушай, я не знаю... Правда не знаю. Я никогда перед ней специально не выделывался. Мы с ней просто на фоне квиддича общаться стали, ну и там дальше... само как-то получилось. Может, ты вообще неправильно её слова истолковал? Может, она не ностальгирует ни о каком прошлом со мной, а просто делится с тобой тем, что для неё важно? Просто — так уж получилось — там частью этого важного — был я. Об этом ты не думал? Старшекурсник поднял взгляд к потолку и насупился. А Гарри, не дожидаясь ответа, продолжил. — Если верить тому, что мне про вас рассказывали — правда, я не знал до сегодняшнего дня, кто вообще такой этот Седрик Диггори — то вся школа считает вас идеальной парой, и умиляется, тихо завидуя. Ты, может, сам себе все эти проблемы напридумывал, а? Седрик опустил взгляд и со всей серьёзностью уставился Гарри прямо в глаза: — Ты можешь пообещать мне, что сейчас не врёшь? И не станешь её у меня уводить. Просто по-человечески. — Обещаю. Не вру. Уводить не стану. Встречайтесь на здоровье. Старшекурсник ещё некоторое время продолжал пристально вглядываться ему в глаза, а потом — с облегчением выдохнул: — Спасибо... — немного помедлив, он добавил. — И прости, что я на тебя наговаривал. — А ты на меня ещё и наговаривал кому-то? Тот смутился. — Я... в общем, да. Я думал, что ты... а не важно, что я думал. Я это исправлю... Ты обращайся, если что — помогу, в качестве извинения. — Вот ты не поверишь, но прямо сейчас — ты мне можешь очень сильно помочь. — Да? Как? — Просто дослушать мой рассказ и помочь убедить в нём остальных пуффендуйцев. — И всё?.. Так, погоди. А зачем убеждать? Это неправда, что ли? — Правда. До последнего слова. Но в неё трудно поверить. — Даже про Первозданный Патронус? — Да. И это — ещё не «даже». До самого невероятного — я ещё не добрался. Один бойкий старшекурсник меня перебил. — Прости... Серьёзно, я просто помогу убедить наших в том, что и так чистая правда — и ты лишь за это уже не в обиде? — Обида — в принципе чувство слабых и подлых. А я себя не считаю ни тем, ни другим. — Ну тогда пошли. Наши уже там, небось, думают, что я тебя тут мудохаю. — Ты, всё-таки, поаккуратней в выражениях. Эмоции — эмоциями. Но если у нас и правда была бы с тобой разборка — ещё вопрос, кто бы кого отмудохал. — Да я уж понял, если у тебя реально Первозданный... Я так, к слову... — Пошли... И, «к слову», ты вообще никак не отреагировал — тебя не смущает, что я гей? — А должно? Ты собрался ко мне клеиться? — Нет. Без обид, но хвалёный Седрик Диггори оказался совершенно не в моём вкусе. Оставляю тебя девкам. Пускай они и дальше по тебе с ума сходят. — Ой, так уж прям с ума сходят! — Слушай, не прибедняйся. Ты ж у них там — легендарный герой-любовник или типа того. — Серьёзно? — А ты правда не в курсе? — Нет. Прям легендарный? — Ну да. Тебя вся школа хочет, если я правильно понял. — А мне не нужна вся школа. Мне нужна Чжоу. — Вот поэтому и хочет, похоже.

***

Остаток разговора с Пуффендуем прошёл как по маслу. По лицам студентов было видно, с каким неверием они выслушивали рассказ Гарри, в котором фигурировало уничтожение нескольких десятков дементоров на глазах у всего Визенгамота прямо в сердце Министерства. Но, всякий раз, поглядывая на своих товарищей, ребята сверяли свою реакцию с реакцией остальных. А в конечном счёте — она опиралась на то, верят ли словам Гарри самые авторитетные из них... С частью из этих авторитетов, как выяснилось, у Гарри уже были неплохие приятельские отношения. А последним, самым авторитетным из всех — оказался Седрик. Судя по выражению лица, у того — у самого укладывалось в голове это с трудом. Но, тем не менее, укладывалось. И он, охреневая от сказанного — но, всё-таки, то и дело с принятием кивал. Уходя в 18:20, Гарри оставил жёлтый факультет в смешанных чувствах и сосредоточенных раздумьях. Но это были раздумья не о том, верить ли словам гриффиндорца, а о том, что это всё значит и что теперь будет дальше.

***

Остался лишь Когтевран. Но с ним была одна загвоздка. Гарри уже знал, что должен был явиться к синему факультету в самом начале окна. А профессор МакГонагалл, с её же собственных слов, в это время была ещё недоступна. Недолго поломав голову и так и не найдя решение самостоятельно, он решил обратиться к ней самой за советом, снова заглянув в кабинет трансфигурации в 18:26. — И вы абсолютно уверены, что должны там оказаться... ещё раз, во сколько? — Где-то в 15:07. Может, на пару минут раньше или позже. Профессор, а может, вы всё-таки скажете, где были с 14:58 — и я сразу к вам? Постараемся по-быстр... — Мистер Поттер, у меня есть дела помимо вас! Хотя конкретно в это время я тоже была занята вашими проблемами... но это не важно. С начала окна и до 15:30 — я не могу вам помочь. — И что же тогда делать? Мне самому попытаться всё объяснить профессору Флитвику? — Нет, это исключено. — Тогда как ещё... — Помолчите хоть немного, ради Мерлина! Дайте подумать... Гарри тут же заткнулся, а декан устремила взгляд куда-то вверх, что-то старательно разглядывая на потолке. Через пару минут раздумий она протянула руку: — Так, а покажите вашу модель маховика? Гарри спешно вытащил устройство из-под рубашки и снял цепочку с шеи. — Минуточку, это же маховик мисс Грейнджер... А, ну да, логично... Ведьма принялась внимательно разглядывать кулон в упор, что-то бормоча под нос. Наконец, она тихим голосом — скорее для себя самой, нежели для Гарри — резюмировала: — Да, может сработать, — затем она перевела взгляд на ученика. — Ещё раз, во сколько начинается окно? — В 14:58. — Вы это точно знаете, или просто прикинули? — Точно знаю. — Откуда? — Мне сам маховик не дал отмотать раньше. — Хорошо... А встреча с Когтевраном — во сколько? — В 15:07. Плюс-минус. — То есть, лучше рассчитывать на 15:04-15:05... Итого, 6-7 минут на поиск, убеждение и перемещение... нет, всё равно маловато. Точно придётся выйти. Но это второе окно, так что не должно быть реальной опасности... Ладно. Других вариантов всё равно нет. Она достала свою палочку, направила её на маховик и сосредоточенно уставилась на него, готовясь произнести какое-то заклинание... — Профессор, вы что делаете? Я же ещё в окне! Если с маховиком что-то случится — что со мной-то будет?! — Не волнуйтесь, ничего с ним не случится. Я всего лишь снимаю блокировку. — Какую ещё блокировку? — Блокировку безопасности. Предохранитель. Который не позволяет выйти за пятичасовой диапазон... и раз уж на то пошло, то и перемотку вперёд можно разрешить. — А маховик это, что ли, может? — Может. — А чего ж тогда это запрещено? Мне возможность отматывать вперёд — уже кучу раз могла пригодиться! — Мистер Поттер! Ограничения на маховиках стоят не просто так. Они — для всеобщей безопасности. Вашей собственной, в первую очередь. Маховик без предохранителя, а особенно — с перемещением вперёд — несёт колоссальную угрозу. Одно неловкое движение, если вы хоть на мгновение переместитесь дальше закрытия окна — то последствия совершенно непредсказуемы! Вы даже не представляете, к какому кошмару могут привести парадоксы! «К несчастью, уже представляю...» — И дело не только в неправильном времени выхода, но и в неправильном месте — тоже. Если вы по одной и той же траектории, не подумав, попытаетесь переместиться сразу в обе стороны... — Всё-всё, я понял. Опасно это — потому и отключили... Но если оно настолько опасно — я что-то не уверен, что готов использовать какой-то там разблокированный маховик... — Как будто я вам позволю! Нет, мистер Поттер. На сей раз — переместитесь не вы, а я. За пределы вашего окна. — Э... Профессор, а вы уверены? Что вам нужно так собой рисковать ради какого-то разговора? — Я не очень сильно рискую... если буду осторожна. Для меня-то ваше начало окна — пустой звук. У меня — своё собственное будет. Просто маховики не рассчитаны на то, чтобы передавать их прямо внутри окна от одного мага к другому... Так, в общем. Помолчите. Мне надо сейчас сосредоточиться. Это чрезвычайно продвинутые чары. И я, к тому же, не профильный процессор. Этим бы Филиусу заниматься, но мы не можем к нему обратиться, потому что с ним мне и придётся взаимодействовать. Гарри тут же покорно заткнулся во второй раз, позволяя могущественной ведьме собраться с мыслями и начать-таки нашёптывать какие-то слова заклинания, пристально разглядывая что-то на маховике. Вскоре декан с облегчением выдохнула и убрала палочку. — Фух... Насколько я могу судить, готово. Значит, так, — она продолжила своим инструктирующим тоном, грозя пальцем. — Стойте тут и никуда не уходите... А ещё лучше — лягте на стулья за одной из парт — чтоб даже если кто-то сюда войдёт, вас не увидели. И накройтесь мантией. Если всё пройдёт удачно — я через минуту вернусь. Если нет... то все ваши планы — отменяются. Если я не вернусь через десять минут — вам нужно будет проследить мой маршрут и найти маховик. Чтоб узнать порядок моих перемещений — пойдёте к директору и перескажете, что именно я сделала. Пароль в кабинет — «лакричные пиявки». Он знает, как можно будет выяснить мои перемещения и что придётся делать дальше. Но, надеюсь, до этого не дойдёт... Всё понятно? Гарри закивал. — Хорошо... Оставайтесь здесь... Она тяжело вздохнула, собираясь с духом, и со своим характерным стуком каблуков промаршировала к двери. Там — декан остановилась, направила палочку на собственные туфли, вновь произнесла какое-то заклинание, после чего отворила дверь... и совершенно бесшумно вышла наружу.

***

Буквально через несколько секунд дверь распахнулась и тут же захлопнулась обратно. А потом... из ниоткуда материализовалась ведьма в своём черном одеянии, но отчего-то изрядно помятом. Её остроконечная шляпа съехала набекрень, и из-под неё выбивались несколько седых прядей. Сама МакГонагалл была сильно запыхавшейся. — Готово, — отдышавшись, произнесла она. — Итак, мистер Поттер... Так, нет. Ни секунды больше! Она достала из-за пазухи маховик и, снова направив на него палочку, принялась что-то бормотать. — Фух! Вот теперь — точно всё. Сказав это, она сняла с шеи цепочку — для этого ей пришлось сперва снять шляпу — и Гарри увидел, насколько у декана растрёпаны волосы, которые всегда под её шляпой были убраны в тугой пучок. — Итак, мистер Поттер... РОВНО в 15:00 вам нужно будет зайти в кабинет профессора Флитвика, он вас там встретит. Ровно! Ни минутой позже или раньше. Вы меня поняли? — Да, — Гарри убрал в карман мантию, которую и натянуть-то до конца не успел. — Это — возвращаю вам, — она, прихрамывая, подошла и протянула маховик, на который, по-видимому, уже были возвращены все предохранители. — Дальше — дело за вами. Он забрал устройство, тут же надев цепочку на шею, и, окинув декана взглядом, виновато спросил: — Профессор, с вами всё в порядке? — Ничего непоправимого не произошло. Мне надо просто присесть и прийти в себя... — она устало плюхнулась в своё учительское кресло — так, как никогда себе не позволяла. — Только, умоляю, не профукайте эту возможность, как вы умеете. Вам надо там быть РОВНО в 15:00... Ну, чего стоите? Ступайте! Чем меньше мы контактируем — тем лучше для всех. Гарри, чувствуя вину за то, через что заставил пройти декана, поволок ноги к выходу, снова доставая мантию.

***

— Итак, всем спасибо, что пришли без промедления! — профессор Флитвик своим высоким голоском обратился к синему факультету в их гостиной. — Как меня заверили, повод — крайне важный и срочный. Поэтому — безо всяких вступлений — уступаю место мистеру Поттеру, а мне — надо немедленно удалиться. Выслушайте его, пожалуйста, крайне внимательно. С этими словами декан Когтеврана, приведший гриффиндорского гостя, покинул помещение. Его слова произвели впечатление даже на Гарри — настолько, что на этот раз он, кажется, выпалил весь свой рассказ на одном дыхании... Ну или дело в том, что к четвёртой попытке он уже просто-напросто выучил эту историю наизусть... Или к пятой — с учётом двух пересказов слизеринцам... или шестой... седьмой — с учётом разговора с Дамблдором и Люпином. В общем, на этот раз он уже описывал «Хогсмидский инцидент» и заседание Визенгамота чуть ли не на автопилоте. Закончив, он окинул студентов взглядом, ожидая очередную порцию вопросов, на которые долго и упорно придётся отвечать, развеивая очередные байки про Великую Просветительницу... — Гарри, не принимай это на личный счёт, — медленно заговорила светловолосая девушка с таким взглядом, словно витала где-то в облаках, — но как ты можешь подтвердить свои слова? Сказать, что ты владеешь Продвинутым Патронусом, да ещё и создал новое заклятие — это экстраординарное заявление. А такое — требует экстраординарных доказательств. — Эм... Ну если хотите — я могу показать вам свой базовый патронус... Там проскальзывают такие цветные струйки, — он поднял палочку и набрал воздуха в грудь. — Боюсь, это не то, — подхватил Майкл Корнер. — Полумна права: надо что-то куда более весомое. Да и — полагаю, я выскажу общее мнение, если скажу, что нам нет дела до того, каким там критериям из легенд ты соответствуешь. А вот этот твой — как ты сказал — «Ультус»? — вызывает массу вопросов. — Например? — переспросил Гарри. — Например, если предположить, что сказанное — это правда, — опустив взгляд в пол, заговорила Чжоу, — то зачем оно тебе? С какой целью ты его со́здал? Гарри, я не хочу тебя обидеть, но... давай взглянем фактам в глаза: в последнее время по школе гуляют слухи о том, что ты владеешь легилименцией. Тебя уже дважды за год судил Визенгамот. И я лично знаю, что ты говоришь на парселтанге. Не пойми меня неправильно, просто... — она замялась. — Просто, — подхватил Терри Бут, — откуда нам знать, что ты его создал не для того, чтобы подчинить себе дементоров? Гарри опешил от такого предположения. — Так с какой целью ты его создал? — повторил за Чжоу Роджер Дэвис, с которым Гарри сталкивался на квиддичном поле. — Чтобы... — у гриффиндорца в душе всё кипело от таких гнусных намёков. — Чтобы убивать дементоров, для чего же ещё! — Это понятно, — продолжил Терри. — Но угроза смерти — отличный рычаг давления. И тот, кто владеет таким заклятием — теоретически, может построить хоть всю популяцию дементоров по своей указке. — А потом — выпустить из Азкабана всех преступников и вместо них упрятать туда всех, кто лично ему будет не угоден. — Да как... Да как вы... — у Гарри слов не хватало. — Как вам в голову вообще такое пришло! — Это вполне вероятный сценарий. Так что ответь: почему мы должны верить, что даже спустя годы ты не сделаешь этого? А потом — не создашь ещё один Азкабан, и третий, и четвёртый — если места для твоих оппонентов перестанет хватать? — Да не стану я этого делать! — Почему не станешь? — Просто не стану! — Какие есть убедительные причины? Что тебя остановит? — То, что Азкабан вообще должен быть разрушен! Допрос приостановился. Ученики переглянулись, приятно удивлённые таким ответом. — Красивые слова, — продолжила Падма Патил. — И мне очень хочется тебе верить. Но тут на кону стоит слишком многое... — Да за кого вы меня вообще держите!.. — Гарри, — вновь заговорила светловолосая девушка с потерянным взглядом, которая и начала разговор. — Ты не так понял. Столько власти в одних руках — идеальный рецепт для прихода нового Сами-Знаете-Кого. Мы просто хотим услышать какие-нибудь гарантии, что ты им не станешь, даже если захочешь. — Да не захочу я! И почему «в одних» руках-то! — А ты готов доверить столь мощное заклятие кому-то ещё? А если он... — Да я вообще всю школу собираюсь обучить Ультусу!.. Если пойму, как... И Люпин даст. Вновь наступила тишина. Когтевранцы сперва оторопели, а потом опять начали переглядываться. — Если так, то мы — за, — коротко ответил блондин, сидящий в самом центре, но не проронивший ни звука до сих пор. Когтевранцы сперва посмотрели на него, потом — переглянулись между собой, затем — задумчиво помолчали, и после короткой паузы он добавил: — Если это всё — правда. И ты можешь предоставить железное доказательство хоть к какой-то части твоего рассказа. — Так что... — извиняющимся голосом, но всё-таки заговорила вновь Чжоу. — Ты не против продемонстрировать нам свой Ультус? Гарри окончательно охренел. — Да как я вам вообще его здесь... Я же не знаю, что он может... А если он разнесёт тут пол-башни... Да и Люпин мне потом голову оторвёт... — А необязательно сейчас, — подсказал Роджер Дэвис. — Ты же сказал, решение нужно принять — до выхода завтрашнего Пророка? Если ты нам его покажешь — думаю, это более чем достаточное подтверждение истинности твоих слов. Давай договоримся, что ты это сделаешь перед завтраком — а там уж за сегодня сам подумай, как именно это можно устроить. — Но если я вам его покажу — вы мне поверите? Студенты снова переглянулись. — Если покажешь и пообещаешь как можно скорее обучить этому заклятию весь Хогвартс — то да, — резюмировал когтевранские условия блондин.

***

— Гарри, постой... — окликнул его знакомый женский голос. Он обернулся. — Ты не подумай... — подбежавшая Чжоу виновато опустила взгляд. — Мы не хотели тебя обидеть. Просто мотивы людей — штука ненадёжная. Ребята хотели рассмотреть все возможные сценарии прежде, чем принимать решение. Умом-то он это понял, но ощущение было такое, словно его изваляли в грязи. Как будто все те разы, когда он рисковал собственной жизнью ради спасения других — абсолютно ничего не значат. — И ещё... — Чжоу подняла взгляд, посмотрев прямо в глаза Гарри. — Я не знаю, в курсе ли ты... Я тут кое-с-кем начала встречаться... Не хотелось мозолить тебе этим глаза... Но у нас с ним всё уже очень серьёзно, и мне неудобно больше прятаться... — Ты про Седрика? — Так ты уже в курсе? — Вся школа в курсе. И скажу тебе то же, что и ему: встречайтесь на здоровье. — Он у тебя уже разрешения спрашивал? Прости, я не знала... Мне самой неприятно тыкать тебя носом в то, как у нас с ним всё хорошо... Я же в курсе, что ты всё ещё один — так и не нашёл никого с тех пор... — Чжоу, всё нормально. И я не один. У меня есть п... В общем, у меня кое-кто есть. Прости, без подробностей: одна моя подруга доходчиво объяснила, что я могу тебя ненароком обидеть, если попытаюсь посвятить в нюансы — так что просто поверь: я не один. И, кажется, я в этих отношениях тоже счастлив. Подробности — уверен, ты скоро по слухам и так узнаешь. Сам я — могу ещё ляпнуть что-то не то. Так что лучше — узнаешь из слухов, да. — Это правда? Или ты это сказал, просто чтоб успокоить мою совесть? — Правда. Я в отношениях. И, по-моему, они просто идеальные. — Тогда я за тебя так рада! — девушка бросилась его обнять, но Гарри отстранился. — Так, давай без этого. У тебя теперь парень есть. И что-то мне подсказывает, что он будет не в восторге, если узнает, что мы с тобой обнимались. — Седрик-то? Да ну что ты, он у меня очень понимающий. «Ну-ну.» — И всё же, лучше без подобных проявлений близости... А ещё — мне кажется, вам бы не помешало поговорить по душам о том, что вы оба ждёте от ваших отношений. И поконкретнее.

***

Выжатый, как лимон, Гарри еле-еле дождался, когда этот бесконечный день в кои-то веки завершится. В голове не укладывалось, каким титаническим трудом — но он это сделал. После всего произошедшего — ему безумно хотелось поскорее вернуться к тёплым объятиям Кормака, по которым он невыносимо соскучился за эти 5 часов, растянувшиеся более, чем на месяц. Но, не обнаружив любимого в общей гостиной — Гарри поднялся в свою спальню, чтобы просто хоть ненадолго прилечь после всех этих мытарств, наслаждаясь тем, что наконец-то не нужно ни от кого прятаться. И — сам не заметил, как уснул, несмотря на горящий в комнате свет и доносящийся снизу гам гриффиндорцев. Ему снился страстный сон, главная роль в котором была отведена сногсшибательному блондину-четверокурснику, красующемуся своей совершенной фигурой в самых вульгарных позах и использующего Гарри самым непотребным образом. Ирония была в том, что парень со шрамом даже не догадывался, с кем он успеет перетрахаться, прежде чем доберётся-таки наяву до столь желанного тела любимого бойфренда.