Патронус Истинной Души

«Ну он и двуличный гад, оказывается! И ещё смеет считать себя гриффиндорцем!» Всё это время, что Гарри не находил себе места, не зная, куда деваться от брезгливых взглядов Дина — тот, как выяснилось, и сам спал с парнями. Да и явно знал толк в этом деле, подкатив не к кому-нибудь, а к главному красавчику школы. — ... И это называется — друг? — продолжал негодовать парень со шрамом. — Ну я ему на обеде устрою... — Так, малыш, не кипятись, — блондин был не на шутку перепуган, став свидетелем того, КАК милый паренёк, оказывается, умеет взрываться. — Не называй меня мелким! — рявкнул Гарри. — Я сто раз тебе уже это говорил! — Всё-всё. Понял. Не буду. Я хотел как помягче... — он уже жалел о том, что решился рассказать своему парню про Дина. — Не, ну каков лицемер, а! — Тише-тише. Может, ты что-то не так понял? — Да ага, поймёшь тут «не так»! Он мне разве что в лицо не плевал при каждой встрече, а сам, оказывается, ничуть не лучше. Ох он у меня щас получит! Там обед скоро? Пошли в Большой Зал! — Не-не-не! Ты пока не остынешь — я тебя не отпущу. — Ты тоже хочешь попасть под раздачу? Ты, вообще-то, все эти дни от меня это скрывал! Четверокурсник понял, что дело уже пахнет жареным, и если что-то не предпринять прямо сейчас — всё может закончиться мордобоем. Или — и того хуже — уже через несколько секунд они могут оказаться друг перед другом, выхватив палочки. А вспомнив, с КАКИМИ угрозами это милое создание уже справлялось одной левой — хоть с Сами-Знаете-Кем, хоть с василиском, хоть один на один с дементором, верхом на гиппогрифе, да ещё и на огромной высоте, одновременно умудряясь каким-то чудом держать потерявшего сознание тяжёлого парня... Кормак впервые осознал то, от чего у него по спине побежали мурашки. То, о чём он до этого ни разу даже не задумывался. Этот гриффиндорский герой — он ведь в гневе по-настоящему страшен. Он ведь может с лёгкостью размазать Кормака по стенке — при чём, даже не боевым заклинанием, а просто патронусом. По крайней мере, такие слухи гуляли по школе, а с учётом послужного списка у мальчика-который-выжил — в них сомневаться не приходилось. Блондин теперь боялся даже представить, на что тот способен. И точно не хотел оказаться по ту сторону его палочки. Тем более — когда этот милый парнишка в такой ярости, и может его укокошить просто случайно. А если его не остановить — он может устроить несчастному однокласснику что-то и того похлеще. Похоже, придётся. Они договорились этого больше никогда не делать, но другого выхода не оставалось. Пришлось прибегнуть к запрещённому приему. Кормак обнял пытающегося вырваться Гарри покрепче, наклонился, прижавшись щекой к его затылку, и тихо заговорил максимально спокойным голосом: — Тебе надо успокоиться. А не то наворотишь дел. — Не смей это делать! А ну отпусти! — Успокойся — тогда отпущу. — Мы договаривались! Со мной так нельзя... когда я сам не хочу. — Ты не оставляешь мне другого выбора. Потом спасибо скажешь, что я тебя остановил. — Не скажу... — Скажешь. И вообще, мы с тобой оба знаем, что тебе это нравится. — Да... Нет! Я не хочу ещё раз трахаться. Я хочу начистить Дину рыло. — Вот ровно поэтому я тебя и не отпускаю. И не ври, будто не любишь, когда я тебя так крепко держу. — Люблю... Кормак, ну правда, ну отпусти... Мне надо... — Ш-ш-ш! Ничего тебе не надо. Давай просто сейчас ляжем — и ещё полежим. — Давай... Я ему... потом... Ты мне должен будешь... — Буду-буду. В следующий раз меня накажешь. — И ведь накажу... Ты... негодяй... совратитель... — И вообще, ты подумал, что вся школа увидит твои с ним разборки? Ты же, вроде, всё ещё скрываешься. — Я там... как-нибудь... на месте... так, красавчик, я сейчас тебя выебу... — Всё? Остыл? — Смотря где... — Будем считать, что остыл, — четверокурсник перестал нашёптывать эротичным голосом и выпрямился. — Ну что ты наделал! Я теперь опять ебаться хочу. — Ничего, уберёшь хуй вбок — он и ляжет со временем. — То есть, ты меня ещё и обламываешь после этого? — А то, что я сам обламываюсь каждый раз, когда натыкаюсь на тебя в коридоре и хочу в тебя вцепиться, а нельзя — это так, хуйня, да? Перетерпишь разок, не сломаешься. — Ты хочешь сказать, что у тебя на меня каждый раз встаёт, когда я просто прохожу мимо? — Ну хуй встаёт — не каждый раз. Но прижать тебя к стенке и засосаться — да, хочу при каждой встрече. — Ты ж мой кобеееель... — Гарри, похоже, действительно наконец-то остыл, и умилённо ухмыльнулся. — Ой, кто бы говорил! Не ты ли буквально только что угрожал меня выебать на месте, если я на твоё милое ушко шептать не перестану? — Это не считается. Ты знаешь, как на меня это действует. — Как скажешь. А не ты ли на меня с поцелуями набросился, когда я тебе в первый раз про свой патронус рассказывал? — Это тоже не считается. У меня тогда от тебя крыша ехала. — Ну ага. Что ещё «не считается»? То, как ты меня в первый раз ебал, как зверюга? — Да я, вообще-то, тогда старался помягче — это же был твой первый раз, всё-таки. — А, так это было — «помягче»? — Да ты и не возражал, вроде. — В общем. Кто тут теперь кобель после этого? — Ты чего к этому прицепился? Ты там обиделся, что ли? — Да вот, знаешь ли, не круто... Когда ты меня во время секса так называешь — там это ещё норм, даже заводит. Но когда оказывается, что ты меня и в жизни так воспринимаешь... Да и в патронусе у тебя — я каким-то вообще неотёсанным варваром выгляжу. Хоть и прилизанным до безобразия. — А может, мне нравится, что ты такой? — Какой — такой? Такой, который трахается со всеми без разбора? — Ага. Может, я тащусь от того, какой ты у меня ёбарь. — Вот такая характеристика мне уже больше нравится. — И кобель. — А вот эта — не очень. — Нравится не нравится — а ты такой и есть. И главное — что ты таким нравишься МНЕ. Кобелиииина. — Тебя серьёзно заводит мысль о том, что ебу всё, что движется? — Ага... ну, не всё. Только всё то, что красивое. — Ну если называть это так — то, вообще, это недалеко от истины... — Так это и есть истина. Ты же половину всех девок в школе перетрахал! — Это ты с чего взял? — Да как бы, все знают. Слухи же ходят. — Я сам же эти слухи и распускал. Гарри освободился из уже не настолько крепких объятий, обернулся к нему и вопрошающе на него взглянул: — Зачем? — Для репутации, — он пожал плечами. — Репутации главного бабника? — Ага. — А нахрена она тебе? Бабы же шарахаться будут. — Да как раз наоборот. Все втайне хотят такого гуляку. Ну или просто каждая надеется, что уж вот она-то — точно сможет меня захомутать. — Да ну неее... Ты прикалываешься. На кого такое сработает вообще? — Знаешь, — Кормак ехидно ухмыльнулся, — на одного миленького парнишку со шрамом на лбу — ещё как сработало. — Я не за это в тебя втрескался. — А за что? — Поначалу — за то, какой ты красавчик. Хоть и нарцисс. — Да не нарцисс я! Заебали! — Нарцисс-нарцисс. И ты мне таким нравишься. Ну так вот, поначалу — я на внешность твою идеальную купился. А потом — как выяснилось, ты и вовсе, парень мечты. — Хочешь сказать, что мой имидж бабника — роли тут не сыграл? — Ну может, и сыграл. Но это не главное. — А не ты ли вот буквально только что смаковал то, какой я «кобееель»? — Это — так, приятный бонус. Главное — то, какой ты в целом охуенный. Да и вообще, девки же по-другому мыслят. Они же — от таких, наоборот, будут держаться подальше. Им подавай все вот эти розовые сопли в сахаре. — Это они с подружками своими строят из себя благочестие. А про себя думают: «если он уже стольких перетрахал — наверняка, в этом что-то есть». Я когда только запустил эти слухи — уже через неделю сам узнал о том, что я якобы «совратил» нескольких тёлок, которых я и в глаза-то не видел. При чём, как выяснилось, эти сплетни — поползли от самих «несчастных жертв», которые «жаловались» своим подружкам, какое я похотливое животное, и как я «воспользовался их слабостью». Ну и — понеслооось. Чем больше сплетен — тем больше бабы воротили нос на людях, но тем яростнее начинали вешаться гроздями. А чем больше вешаются — тем с бо́льшим числом я реально трахался — тем больше новых слухов... ну и так — по кругу. — А тебе как вообще изначально такое в голову-то пришло? Про самого себя распускать слухи. — Мне дядя предложил. — Ты это ещё и планировал с ним? Нахуя? Кормак резко погрустнел и опустил взгляд. Он помедлил, подбирая слова, и продолжил уже совершенно другим тоном, который чётко давал понять, насколько ему тяжело об этом говорить: — Как я и сказал, меня в маггловской школе — травили. То же самое в Хогвартсе — я бы уже просто не выдержал. Ну вот дядя и предложил: не можешь победить — возглавь. — Что возглавить? — осторожно спросил Гарри. — Ну... они всё равно будут цепляться к моей внешности. Так что лучше обернуть это себе на пользу. Заранее дать им что-то, над чем они смогут насмехаться, но что на самом деле мне будет на руку. — Да охуенная у тебя внешность! — Я знаю. Ну... узнал. Когда в Хогвартсе оказался. Но люди — завистливые твари. — Не настолько. — Поверь, Гарри. Настолько. В общем, вот так мы с ним и придумали этот образ бабника без тормозов. — Так это просто образ? — Ну... самая убедительная ложь — та, которая строится на правде. — То есть, ты у меня всё-таки кобель? — Гарри игриво улыбнулся, пытаясь развеять мрачную атмосферу. — Когда ты это вот так говоришь, — Кормак тоже ответил неуверенной улыбкой, — это даже звучит, как будто это не оскорбление, а комплимент. — Так это и есть комплимент. В моей картине мира — так точно. Образцовый. Необузданный. Самец. — Иди сюда, идеальный ты мой... Блондин потянул брюнета к себе и, обняв, снова упал спиной на кровать, принявшись с ним страстно целоваться. Но тот — вместо привычной взаимности — начал отпираться, и высвободился из объятий: — Мы если сейчас начнём — обед вообще пропустим. А мне ещё Дину надо устроить разнос. Да и Рон с Гермионой нас уже охренели ждать, наверное. Они же там, поди-ка, думают, что мы с тобой вместе только трахаться и умеем. И всё это время — ебались без передышки. — Ну это недалеко от истины... — Ты мне, вообще-то, в любви сегодня признался. И я тебе. — Но ведь правда. Мы когда вдвоём — только и делаем, что ебёмся. — Не только. Ты вообще заметил, что мы сегодня — больше болтаем, чем развлекаемся? — Мне казалось, что наоборот. — Именно. Казалось. — Слушай, а вот правда. Если убрать секс — у нас ведь вообще ничего общего? — У нас дохуя общего. И если убрать секс — это не любовь получится. А дружба. Кормак призадумался. — Хм. Действительно. Ебать ты у меня ещё и умный, оказывается. Как ты так быстро это сообразил? — Это я не сейчас сообразил. Это я уже давно размышляю о том, что такое любовь. С формальной точки зрения, так сказать. — И что же это, по-твоему? — Это просто одновременное совпадение по трём направлениям, по которым люди могут взаимодействовать. Сразу по всем. Совместимость по интересам. По характерам. И в сексе. Гарри замолк, позволяя своему парню переварить то, о чём сам размышлял годами. — Так, погоди. Это не все. Люди же вот ещё, например, работают вместе... — Всё, на чём строится личное взаимодействие. Убери что-то одно — и будет уже не то. Вот, например. Когда подходишь кому-то сразу по характеру и интересам, но не в сексе — получается лучший друг. Круто, но это — не любовь. Только характер или только интересы — просто друзья и товарищи. Просто секс... ну... — Это и есть просто секс. Да, понимаю. А секс плюс характер? — «Друзья, которые изредка ебутся». Ну или отношения, но недолгие. У меня так с Чжоу было... Хотя... теперь, в сравнении с тобой... секс там был не очень. Я бы даже сказал, «очень не очень». — Там получается много возможных комбинаций... — На самом деле, не так уж и много. Всего семь. Сам там их поперебирай на досуге. Когда же совпадение сразу по всем трём пунктам — вот тут-то и получается любовь. — А с чего ты взял, что мы совпадаем? Ты ж меня практически не знаешь... — Как раз в этом — и прелесть моей формулы. Мне необязательно зубрить, когда там у тебя день рождения, в какой школе ты учился, как зовут всех твоих родственников до десятого колена и всё прочее. Мне важно, какой ТЫ. По характерам мы с тобой подходим друг другу? — Это ты мне скажи. Тебя вот устраивает мой скверный характер? — Он у тебя не скверный, а охуенный. Особенно — когда ты настоящий. А я тебе — подхожу? — Да конечно подходишь, ты ж вообще ангелочек. — Это тебе так кажется. Спроси Малфоя — он тебе подробно объяснит, какое я хуйло. Короче, подходим. Секс, — Гарри восторженно закатил глаза, — тут, по-моему, даже объяснять не надо. Интересы — несколько пересечений я уже вижу. И когда узнаем друг друга получше — уверен, найдём ещё. Вывод? У нас с тобой — самая настоящая любовь. — Как-то... ты всю романтику своим занудством испортил... — Наоборот. Я тебе только что формально доказал, что ты — мой идеальный парень. — Нет ты мой, — Кормак игриво ухмыльнулся. — Не-не-не. Я знаю эту игру. И она закончится тем, что твой шикарный хуй опять окажется у меня во рту, засаженный под самый корень. — Он там ещё и двигаться будет, — блондин расплылся в хулиганской ухмылке. — Да и твоему у меня во рту нравится не меньше... И не только во рту... — Даже не начинай! Надо хоть какую-то меру знать! Мы так до вечера отсюда не выйдем. Вставай, пошли на обед. Я после наших кувырканий — уже зверски жрать хочу. — Вообще, я тоже. Они поднялись с кровати, надели обувь и направились к выходу. У двери Кормак остановился и обернулся: — Так, малыш, слушай... ой, прости, я — это... — Хм... На самом деле, если так подумать... насчёт этого прозвища — я не против. Мне даже нравится. Особенно если вспомнить, как я в твоём патронусе выгляжу. Миленько так. Не то что «мелкий». Только на людях это не брякни. — Постараюсь. Слушай, я что сказать хотел... Ты давай с Дином как-то поаккуратнее, всё-таки? Сразу на него не набрасывайся. Он мне нормальным парнем показался. — Да я лучше тебя знаю, какой он нормальный парень. Я с ним уже третий год общаюсь. И тоже думал, что он на подобное предательство не способен. А оказывается — вон оно как... Но я понял. Сразу в морду бить не буду. — Жалко, конечно, что так вышло... Он прям хорош собой. — Да знаю. У меня самого в первые дни после патронуса на него хуй стоял колом. Но теперь, когда выяснилось, какой он гаденький в душе́ — у меня на него не то что не встанет, а даже смотреть на него будет противно. Кормак тяжело вздохнул: — Реально жаль... В сексе он — вообще супер. — Ты меня разжалобить пытаешься или что? Тут, как бы, не в его сексуальности дело. — Нет, просто такая утрата... Думал ещё разок с ним встретиться. Но теперь уже — видать, не судьба. — А тебе-то что? Я же не запрещаю. Если он и правда так хорош в качестве мяса для ёбли — вперёд. Мы же, вроде, тут правила установили. — Да если он реально так над тобой издевался — мне самому уже не хочется. — Ну дело твоё. Я, если что, не против. — Не, я с ним больше не буду. Но жаль.

***

— Вы — что, всё это время... — у рыжего гриффиндорца отвисла челюсть. Парни лишь переглянулись и усмехнулись, садясь за пока ещё пустой стол. У них уже вошло в привычку собираться вчетвером на одном и том же месте — на том самом, где раньше Кормак сидел в одиночестве. — Не лезь не в своё дело, Рон! — ткнула его локтем в бок девушка. — И вообще, мог бы у них кое-чему поучиться. — Да я же сказал, — шёпотом ответил он, — ты там была такая охуенная, что я просто не мог больше... — Рон! Ну не при всех же! — Герми, — вступился за друга Гарри, — у меня с Чжоу в первые разы, вообще-то, тоже получилось не очень. — И у меня с первыми бабами — тоже, — подхватил Кормак. — Так бывает, — продолжил брюнет. — И для парня — это не так легко, как тебе кажется, — он наклонился и продолжил вполголоса. — Это двум парням всё интуитивно понятно без слов. А вот парню с девушкой ещё нужно искать общий язык. И стараться при этом нужно обоим. — Ты хочешь сказать, что это я виновата? — раздражённо поджала губы подруга. — Э-э-э, нет! — он выпрямился. — В эту ловушку я не попадусь. Захочешь обсудить или получить совет — дай знать. Я с радостью. А крайним меня делать не надо. Гарри почувствовал, как его с обеих сторон кто-то взял за плечи и начал трясти. — Ну, как тут наш герой? — одновременно с этим раздался голос близнецов. Затем — они плюхнулись на скамейку по обеим сторонам от него, лицом к нему и спиной к столу. Один из них — вроде бы, Джордж — беспардонно втиснулся между ним и Роном: — Подвинься, братишка. — Эй! — Ну, рассказывай, — нет, это был Фред: он всегда начинал разговор. — Как это было. — Сколько там было дементоров? — И где вообще это было? Мы тут поспрашивали... — Говорят, вы с МакЛаггеном зачем-то попёрлись на озеро. — И застряли там. Кстати, привет, МакЛагген, — бросил Джордж, небрежно обернувшись. — Молодец, что не помер. А вы чего тут с ним теперь сидите, кстати? — Пошли к нам, у нас веселее. — Заодно, нашим расскажете. — Ну так что — как это было? Гарри перевёл взгляд на Кормака и смущённо поджал губы, чувствуя, как начинает краснеть. Тот — лишь ухмыльнулся и похотливо подмигнул, указав взглядом на близнецов. — Ты чего язык проглотил? — Давай, не скупись на подробности. — И серьёзно, пошли лучше к нам. — Чо пристали? — вступился за него рыжий друг. — Гарри ещё отходит после дементора. Идите лучше с Ли над кем-нибудь... — Младших не спрашивали! — они синхронно повернулись к Рону, затыкая его этой фразой, и столь же синхронно повернулись обратно к парню со шрамом. — Ну? — Что скажешь? Гарри сглотнул и взволнованно перевёл взгляд с Фреда на Джорджа. Какое счастье, что он совсем недавно потрахался с Кормаком — иначе сейчас он бы уже сидел с крепким стояком. Если бы не это... стоп. Похоже, даже это не помогло. Он почувствовал, как у него в штанах кое-что начинает крепчать. Медленно, но верно. Надо уже ответить хоть что-то, иначе они его сейчас просто вытащат из-за стола, и он предстанет во всём великолепии. — На что конкретно мне отвечать? — Пошли к нам? — У нас веселее, — они взяли его под руки и потянули его вверх. — Нет! — он вцепился в стол. — Парни, отпустите! Мне и тут хорошо. Близнецы отпустили его и переглянулись. — Чего это вы теперь за столом с МакЛаггеном сидите? — Места, что ли, другого нет? — Без обид, белобрысый. Кормак нахмурился и бросил на своего парня презренный взгляд. Ему приходилось это выслушивать, потому что кое-кто всё никак не решился признаться о своей ориентации, заставляя его это терпеть. Гарри виновато посмотрел на него в ответ, извиняясь за неудобную ситуацию. После сказанного — он был просто обязан одёрнуть двух раздолбаев: — Так! Фред, Джордж! Мы теперь, вообще-то, вчетвером тусуемся. Не нравится — валите. Блондин благодарно кивнул. А близнецы опять переглянулись. — Вы? Вчетвером? — С этим кобелём? — Без обид, белобрысый. — Так слухи не врут? Гарри напрягся: — Какие ещё слухи? — Ну тут народ поговаривает... — Что кое-кто купился на эту самовлюблённую морду. — Без обид, белобрысый. Кормак начал медленно вставать из-за стола: — Ещё раз меня белобрысым назовёте — и обедать сегодня будете через трубочку. Оба... Без обид, ржавые. Настала тишина. Гарри заметил, что со всех сторон на них были направлены взгляды учеников. Через несколько секунд близнецы повернулись к Гермионе: — Ну, знаешь ли... — Мы были о тебе лучшего мнения. — В мужиках ты вообще не разбираешься. — Э! Вы на что намекаете! — возмутился Рон. — Вы, что, думаете, я — с МакЛаггеном?... — вытаращилась на них Гермиона. — Ну, как бы... — Слушок такой ходит. — Вообще-то, она встречается со мной! — не выдержал рыжий третьекурсник. Близнецы снова переглянулись и заржали. — Гермиона-то? — С тобой? — Ну ты размечтался, братишка. — Да, — повысила тон девушка. — Мы с Роном встречаемся. Хоть это и не ваше дело. Они уставились на неё, как два барана на новые ворота: — Серьёзно? — Да, — хором ответили все четверо. — Реально не разбираешься. — Уж лучше бы с МакЛаггеном. — Так, вы двое! — Гермиона резко встала и хлопнула по столу обеими руками. — Пошли вон отсюда! За последнюю минуту вы нахамили мне, Рону, Кормаку и Гарри... тоже задели. Идите подумайте над своим поведением! Два неотёсанных бабуина! — Да ладно-ладно... — Чо такая нервная... — Гарри, мы к тебе потом ещё заскочим. — Ты пока вспомни всё в мельчайших подробностях. Пока внезапные гости спешно уносили ноги, Гарри отметил, насколько разъярённая подруга, вмиг построившая двух главных хулиганов факультета, была похожа на их декана. И это даже немного пугало. Она гневно фыркнула и села на место. — Герми... — наклонился к ней Рон. — ЧТО? — взбешённой фурией рявкнула она. — Ты сейчас была такая классная. Девушка мгновенно растаяла и смущённо уставилась в стол: — Спасибо... — Может — это... После обеда ещё разок... — Рон, ну не при всех же... — она уже откровенно налилась краской. — Тут эти «все», кто вас мог услышать, — наклонился к ней сбоку Кормак, — только мы с Гарри... И тебе явно не помешает выпустить пар. Она сперва сверкнула в него глазами, но потом перевела взгляд на своего парня, влюблённо улыбнулась и кивнула. От такого смущённого вида подруги Гарри непроизвольно умилился. Чтоб не смущать её ещё больше, он отвёл взгляд в сторону... и увидел Дина, который раздражённо смотрел на него. Поймав взгляд Гарри, он показательно отвернулся: не просто головой, а всем корпусом — недвусмысленно давая понять, как он относится к своему соседу по спальне. «Ну всё. Он нарвался. Лицемер хренов.» — ПРОШУ ВНИМАНИЯ! — прогремел на весь зал голос директора.

***

— Как вы все уже в курсе, — заговорил Дамблдор, когда все расселись и шушуканья прекратились, — наступают рождественские праздники. С чем я вас, от лица всего преподавательского состава, и поздравляю, — он взмахнул палочкой, и к привычному убранству Большого Зала добавились праздничные украшения. Тут же раздались довольные аплодисменты и улюлюканья. Вновь дождавшись тишины, директор продолжил. — В честь праздников, как некоторые из вас могли слышать, все студенты, начиная с третьего курса, завтра смогут посетить Хогсмид, — за этими словами последовала ещё одна порция оваций, громче прежней. — Повеселитесь там как следует. Праздничные напитки у мадам Розмерты — это что-то с чем-то! Всем рекомендую. Она с каждым годом превосходит сама себя... — Профессор! — раздражённо фыркнула МакГонагалл, которая была явно не в восторге от того, чтоб призывать студентов массово идти напиваться в паб. — А? Да. Ну или можете сходить к мадам Паддифут. У неё тоже в праздничном меню должно быть... что-нибудь. Наверное. Только прихватите своих возлюбленных, пошалите там немного... — ПРОФЕССОР! — То есть, нет. Ведите себя скромно, не позорьте Хогвартс, — он пригрозил пальцем, но заговорщически подмигнул при этом. По залу раздалось несколько тихих смешков, а МакГонагалл закатила глаза. — Кроме того, я должен сделать важное объявление, — голос Дамблдора внезапно стал серьёзным. — Сегодня школа провела переговоры с министерством. Спасибо за это профессору МакГонагалл, — он отошёл в сторону и указал на неё рукой, учтиво склонив голову. — По итогу было решено расширить периметр, за которым патрулируют дементоры, — на этих словах декан Гриффиндора насупилась и скрестила руки на груди, всем своим видом демонстрируя, насколько её не устраивают такие полумеры. — Но я должен вас предостеречь: не расслабляйтесь. Будьте так же бдительны, как и ранее. Не приближайтесь к этому периметру. Несмотря на заверения Министерства, этих тёмных созданий никто не может контролировать. Поэтому для учеников, которые останутся в школе — разрешённая граница территории остаётся прежней. А тех, кто отправится в Хогсмид, я очень прошу: не покидайте пределы деревни. Для вашей же собственной безопасности. Если кто-то считает, что из этого может выйти увлекательное приключение — завтра, перед походом в Хогсмид, поинтересуйтесь мнением тех учеников, кто уже столкнулся с этими страшными существами. Наверняка они вам подробно расскажут, что в этом нет ничего увлекательного. Если же вы с ними не знакомы лично — уверен, слухи до вас дойдут раньше, чем вы прибудете в деревню. Директор замолчал, оценивая реакцию. На него были направлены сотни встревоженных взглядов. Весь зал сидел, боясь шелохнуться. — А для особо непонятливых, — продолжил он, — я скажу прямым текстом: сегодня школа чуть было не потеряла сразу двух учеников, — на этих словах послышались несколько испуганных девчачьих вздохов. — И если бы не потрясающий талант одного из них, кто смог в одиночку отразить атаку настоящего дементора в столь юном возрасте — вместо праздничных украшений на гербах ваших факультетов сегодня здесь висели бы траурные флаги. Так что я прошу вас отнестись к моей просьбе со всей серьёзностью. Он вновь остановился, делая акцент на сказанном. — За счастливый исход мы должны поблагодарить не только отвагу того студента, который смог спасти и себя, и товарища — но и профессора Люпина, который своевременно обратил моё внимание на эту угрозу. И настоял на необходимости занятий с патронусом, несмотря на указания Министерства. Он вновь отошёл в сторону, указывая на преподавателя, и склонил голову. Сам Люпин был не в лучшей форме, и казалось, с трудом держал вертикальное положение, подперев голову рукой — но, тем не менее, выдавил из себя свою фирменную дружелюбную улыбку. По залу прокатились сдержанные аплодисменты. Гораздо более тихие, но оттого не менее искренние. Дамблдор продолжил: — Надеюсь, для некоторых из вас это станет наглядным напоминанием того, почему нельзя пропускать уроки. Я намеренно не называю имена пострадавших студентов — чтобы хотя бы сегодня их не донимали расспросами. Сейчас им и без этого приходится нелегко, — на этих словах Люпин, доселе сидевший с железной серьёзностью, тихо усмехнулся и подмигнул Гарри. — Уверен, многие из вас слышали, как тяжело приходить в себя после встречи с дементором. Так что попридержите своё любопытство. Поверьте, вы скоро и так всё узнаете от одноклассников. Ещё одна пауза, позволяющая ученикам уложить сказанное в свои головы. Когда Дамблдор продолжил, в его голосе начали проклёвываться радостные нотки, призванные развеять гнетущий мрак: — Давайте не будем забывать о том, какая страшная трагедия сегодня чуть было не произошла. Но также и не дадим тяжёлому событию омрачить наступающие праздники. Помните об опасности тьмы, но не забывайте обращаться к свету. Повеселитесь как следует! Чтоб на весь год хватило. Да начнётся пир! Он торжественно вскинул руки, и на столах наконец-то появилось праздничное угощение.

***

— Ты ему хоть спасибо-то сказал? — обратилась Гермиона к Кормаку, не отрываясь от нарезки индейки на ломтики. Блондин с набитым ртом растерялся. Гарри ответил за него, расплывшись в довольной ухмылке: — Ага... более чем, — он подмигнул своему парню, и тот улыбнулся в ответ — насколько мог, с такими-то набитыми щеками. — А ещё — он мне свой патронус показал. Услышав это, Рон подавился, закашлявшись. А Гермиона оторвалась от своего занятия, подняв на Гарри изумлённый взгляд. — ... А я ему — свой. — Ну, у тебя там ничего особенного, — пожала плечами девушка, и перевела удивлённый взор на блондина. — А вот МакЛагген меня приятно удивил. — Да, — с трудом проглотив, подхватил рыжий друг. — Мы же видели. У тебя там какая-то обсценная фигня. — Абстрактная, — поправила его девушка. — Да, вот эта хренотень. — Вообще-то... — Гарри засмущался, подбирая слова, — тут кое-что произошло — и у меня патронус изменил форму... теперь она, вроде как, финальная. Даже Люпин подтвердил. — А он-то как узнал? Гарри вкратце пересказал своё столкновение с профессором в гостиной Гриффиндора, опустив некоторые странные детали. — А нас там уже не было, — ответил Рон, когда речь зашла о том, что профессор едва не выломал дверь в их спальню. — Потому что у кое-кого, оказывается, нет совсем никакой выдержки, — подхватила подруга. — Ну Герми, ну я ж уже извинился. Сегодня ещё разок попробуем, если Гарри не против. — Не против. — А что у тебя такое произошло, — вернулась к основной теме подруга, — что вдруг патронус изменился? — Да он не «вдруг». Он у меня постоянно меняется. Это уже пятая форма, вроде... если я правильно посчитал. Гарри прокрутил в уме образы: «Первая — просто облако. Вторая — инь-янь. Третья — близнецы. Четвёртая — тройной инь-янь... или как его там Кормак назвал. Да: эти четыре красавчика — получается, пятая.» — Пятая? Ты это когда успел? — Рон охреневал с каждым словом всё больше и больше. — Ты их каждый день меняешь, что ли? Что у тебя там за образы хоть? Тема подошла опасно близко к той ночи, когда Гарри разбудил друга своим патронусом. Ему нужно было срочно сменить курс разговора... — Рон, это не твоё дело! — одёрнула его девушка. — Ну а чо? Мой патронус он видел. — С обратной стороны. Хочешь мне его нормально показать? Рыжий парень испуганно округлился в глазах. — Ну вот и всё тогда. — И как к нему Кормак отнёсся? — Гермиона всё пыталась удерживать разговор в некотором русле. — Охуенно, — с набитым ртом ответил блондин сам за себя. — У него там — вообще красотищщща. — А тебе самому — как его патронус? — Точно так же, — Гарри смущённо взглянул на своего парня, вспоминая, какая у него там заманчивая похабщина. — Завидую я вам, — девушка наконец-то начала есть своё мелко нарезанное блюдо. — По-доброму, но завидую. Раз вы так подходите друг другу, — она оценивающе взглянула на Кормака. — Вот ни за что бы не подумала, — потом перевела осуждающий взгляд на Рона. — Что там у этого оболтуса — я сама не уверена, что хочу знать. — Да ты же знаешь, что у меня — ты. — Вот именно поэтому и не хочу знать, КАКАЯ я там. Рыжий парень опять виновато уставился в тарелку, а девушка продолжила: — Ты так и не ответил: чего это у тебя патронус на этот раз изменился? Да ещё и так сильно, что ты решил, будто он финальный. Что послужило причиной?... Можешь не отвечать, если совсем личное, — она положила в рот большой лист салата. — Да... всё просто. Мы с Кормаком друг другу в любви признались. На этот раз подавилась уже Гермиона и вытаращила на него глаза. С трудом прокашлявшись и прожевав, она выпалила: — ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ? — Ну да, — Гарри пожал плечами. — Чего тянуть? — Всё, вроде, и так понятно, — поддержал блондин, закончив с одним блюдом и накладывая другое. — ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ?! — Герми, ты чо так шары выпучила? Да, через неделю. У нас, у парней — всё проще... — Это точно, — перебил его Кормак. — Мне к бабам даже возвращаться уже не хочется. Вы, конечно, классные. С вами по-своему прикольно. Но мозги ебёте... Не, мне на всю жизнь хватило. Тем более, что мне Гарри позволил то, на что ни одна девка не согласилась бы. — Я уже даже боюсь спросить, что он тебе такое позволил, — неподдельный интерес во взгляде подруги, тем не менее, говорил об обратном. — Ну... — непринуждённым голосом ответил четверокурсник и пожал плечами, наматывая на вилку спагетти в каком-то мясном соусе, — у нас свободные отношения. — Это как? — недоумённо спросила она, буравя его взглядом. — Ну... Мы вместе. Но не только вместе. С другими тоже спокойно встречаемся. Никакого нытья про измену, потому что всё законно. — А что, так можно было? — ещё более ошарашенно, чем его девушка, вытаращился Рон. — Ну нам — можно, — Гарри, наблюдающий, с каким аппетитом его парень наворачивает итальянское блюдо, последовал его примеру, и тоже себе начал накладывать порцию. — Тебе — это ты у Гермионы спрашивай. — НЕТ! — отрезала девушка ещё до того, как вопрос был задан. — Теперь уже я вам завидую... — с грустным взглядом вернулся к своей тарелке рыжий друг. — А меня одной тебе мало? — уставилась на него Гермиона. — Не отвечай! — остановил друга Гарри. — Это ловушка. Тем более — не вздумай отвечать честно. — Н-н-нет... — неуверенно произнёс Рон, пытаясь угадать по взгляду девушки, правильный ли это ответ. — Ну а чего тогда завидуешь? — фыркнула она. — Я тебе говорил не отвечать? На этот вопрос нет правильного ответа. Рон открыл рот, чтобы сказать что-то ещё. — И это тоже не вздумай спрашивать! — на сей раз его остановил Кормак. — Всё будет. Если не спросишь. А спросишь — не будет. Вот такой парадокс, — он взглянул на Гермиону. — Блин... с вами же — реально, как по минному полю... Он хотел выразить, насколько искренне ты ему нравишься. Да ведь, Рон? — Ну да, — с глуповатым видом ответил парень, хоть он сам это именно в такой формулировке ни за что бы так не описал. Девушка прищурилась, оценивая, насколько честным был ответ. Но, вспомнив, что её бойфренд — не настолько смышлённый, чтоб убедительно врать — успокоилась и вернулась к трапезе. — Я, конечно, слышала байки про то, как вы все трахаетесь налево-направо, — через некоторое время произнесла девушка, — но ни за что бы не подумала, что Гарри — из таких... — Он парень? — перебил её Кормак. — Как будто сам не видишь. — Ему нравятся парни? — значительно тише спросил блондин. — Ну, видимо, да. Ты тому пример... — Значит, «из таких».

***

— А ну иди сюда! — Гарри схватил Дина за предплечье, как только тот вышел из Большого Зала, и поволок его в тот самый угол, в котором не так давно Кормак его впервые поцеловал. С размаху припечатав его к стенке, он уставился на соседа по спальне испепеляющим взглядом. — Это чо за спектакль ты мне устроил?! Блондин поспешил вслед за ними, чтобы сдержать пыл своего разъярённого парня в случае чего. Дин сам вжался в стену и, завидев Кормака, испуганно округлился в глазах. — Ты после той ночи от меня нос воротишь, а сам, оказывается, ничуть не лучше? — Ты же обещал, — темнокожий парень озлобленно взглянул на четверокурсника. — На меня смотри. Не на него. Что он тебе обещал? Что не расскажет, как ты ебёшься с парнями, пока ты показательно шарахаешься от меня ровно за то же самое? — Да тише ты! — Тише? Это я ещё тихо. Ему спасибо скажи. Я-то собирался тебе сперва морду набить за такую хуйню, а уже потом спрашивать. — Гарри, вас реально могут услышать, — прозвучал встревоженный голос сзади. — Ладно... — он понизил голос. — Ну, чо язык проглотил? Теперь-то уже не смотришь на меня свысока? — Да я и не смотрел... — Ну ага, конечно. То-то ты от меня с той ночи за километр шарахаешься. — Я не шарахаюсь... — Так, слушай, Дин! Отнекиваться бесполезно. Всё, твоё враньё раскрыли. Уже не отвертишься. Я тебе даю возможность объясниться, если у тебя осталась хоть капля уважения к той дружбе, которая у нас когда-то была. — Гарри, — Кормак положил руку ему на плечо, — наезды не очень помогут. — Ну ладно, — он скрестил руки на груди. — Пусть тогда сам говорит. Только не врёт. Скажешь ещё раз, что ничего не было — я тебе с ходу заеду. Гарри уставился на зажатого в угол Дина. Хоть тот и был выше, но выглядел, как испуганный ребёнок, которого застал врасплох грозный родитель. — Я не... — неуверенно заговорил парень. — Не смотрел я на тебя свысока! — Я тебя, вроде, предупредил? — Да ну правда! — Ты со мной даже здороваться перестал. Будто я для тебя отброс какой. — Да ну какой отброс, чего ты... — Так, Томас. Всё. У меня кончилось терпение. Гарри замахнулся, чтоб как следует врезать этому насквозь фальшивому лицемеру, которому хватало наглости все эти годы называть себя его другом... Когда тот наклонился к нему и поцеловал. Поначалу Гарри показалось, что тот собирается врезать ему лбом по носу, и он рефлекторно отстранился, поэтому Дин немного промазал, и вместо губ поцеловал его в подбородок. Но как только парень со шрамом замер от неожиданности, тот скорректировал положение, и достиг-таки желанной цели. Чмокнув однокурсника в губы, темнокожий парень выпрямился и прикусил губу, в страхе ожидая реакции. — Вот теперь — вообще не понял, — изогнул бровь Гарри, когда нашёлся, что ответить. — Я тебе — типа нравлюсь? Дин молча кивнул. — Тогда у тебя охуеть какой странный способ это показать. Ты чо от меня плевался? — Да не плевался я! Мне тяжело с тобой рядом было. — Ты уж определись: или «нравлюсь», или «тяжело». — Тяжело смотреть, зная, что мне с тобой ничего не светит. — Это ты с чего взял? Спрашивать не пробовал? — А что спрашивать? Я видел, что у тебя в патронусе рыжие Уизли. А я, знаешь ли, и сам в курсе, что не сильно похож на рыжего. Ты ведь за этим стал с МакЛаггеном тусить? Чтоб выяснить у него, трахался ли он с ними? — Уффф... — Гарри тяжело вздохнул и обернулся к своему парню, закатывая глаза. — А это ты с чего взял? — Ну как бы, слухи же ходят... Я, вот, как узнал, что он с парнями начал встречаться — тоже к нему пошёл, чтоб сбросить напряжение. И разузнать, не встречаешься ли ты с кем. Но он тогда — и сам про тебя не был в курсе. Выходит, я ему про тебя подсказал. А потом — увидел, как ты его регулярно начал о чём-то расспрашивать. Ну и — я, как бы, не слепой. Видел, как ты смотришь на близнецов. Уж сложил два и два. — Хуёво ты сложил, детектив хренов. — Ну а чо, не так, что ли? Зачем тебе ещё с МакЛаггеном торчать? — Затем. Мы встречаемся. — Ну я с ним тоже трахался разок — но это же не значит... — Ты не понял. Я не просто «трахаюсь». Он мой парень. У Дина был такой вид, будто у него на глазах только что зверски растерзали котёнка. Он перевёл взгляд на Кормака: — Ну ты и... Быстро ты подсуетился. Вот так, значит? Заграбастал себе самого желанного гриффиндорца? Знал бы, что так закончится — ни за что бы к тебе не пошёл... — Дин, ты вот сейчас опять строишь далеко идущие домыслы. — Ну а что, разве не так? Разве он не узнал, что ты мне нравишься, и вместо того, чтоб подсказать, как наладить мосты — пошёл и сам тебя склеил? Нет? Само получилось, «случайно»? — Уфф... — Гарри, я, если чо, только сейчас понял, что он по тебе сохнет. — Да это вообще последняя из проблем. — Ладно, глумитесь дальше. Выпусти меня хотя бы. Дай я уйду отсюда... — он отвернулся в сторону коридора, не в силах поддерживать визуальный контакт с тем, кого он так страстно желал, но кто оказался уже занят. Он попытался высвободиться, но Гарри снова прижал его к стене: — Дин. Во-первых, прости... я тут немного погорячился. Во-вторых — хватит себе что-то там придумывать. Хочешь меня о чём-то спросить — так спроси. — Ну а смысл? Чтоб ты меня перед МакЛаггеном послал поэффектнее? — Я щас чо-то не понял. Ты меня слизеринцем назвал, или как? — Да не... Ты хочешь, чтоб я перед твоим парнем спросил, готов ли ты его ради меня бросить? — Нет. Я хочу, чтоб ты прямым текстом спросил то, чего на самом деле хочешь ты. — Да ты уже и так понял, что мне нравишься! — Гарри, он так и не решится, — раздался голос сзади, и его обладатель легонько подтолкнул своего парня вперёд. — Похоже на то. Значит, так. Дин. Ты меня поцеловать хочешь? — Ну блин, не издевайся... — Да какой же ты тормоз! — он сам наклонил темнокожего парня к себе и впился в него губами. Тот замер, не понимая, что происходит. Но ответил взаимностью, осторожно поглядывая на Кормака в ожидании того, что ему за это будет. Наконец, осознав, что наказания в любом случае не избежать, и лучше уж хотя бы взять всё от драгоценного момента — он всем телом подался навстречу. Через пару секунд восхитительного поцелуя Гарри всё-таки прервал его, а темнокожий парень оценивающе уставился в сторону коридора, готовясь удирать от теперь уже заслуженных пиздюлей... — А поебаться — хочешь? — остановил его неожиданный вопрос Гарри. Дин окончательно оторопел: — Эм... Да как мы здесь... — Не здесь. Вообще. Поебаться. Со мной. Хочешь? — Конечно хочу... — ТОГДА КАКОГО ХРЕНА ТЫ НЕ СПРОСИЛ ОБ ЭТОМ С САМОГО НАЧАЛА! Несколько проходивших мимо первокурсников обернулись на взбешённый крик, донёсшийся из тёмного угла и, поняв, что там затевается драка старшаков, поспешили унести ноги. — Гарри, ты потише... — одёрнул его Кормак, успевший заметить первогодок. Он продолжил, в ярости шипя шёпотом: — Я це́лую неделю себе места не нахожу, не зная, рассказал ты кому или нет, и как вообще с тобой теперь общаться. Я по утрам в туалете каждый день боялся, что у меня на тебя член встанет, и ты заметишь. Я думал, я друга потерял. И этого всего можно было избежать, если бы ты просто. Сразу. Спросил. — Ты меня тоже хочешь, что ли?... — Дин, ну включи мозг уже! — А чо сам тогда не спросил? — А ОТКУДА, — он опять сорвался, но, поймав себя, снова продолжил шипеть, — мне знать, что ты, оказывается, тоже по парням? А? Дин стоял с совершенно опешившим видом, собирая в голове кусочки паззла. — Так, погоди. Ты готов бросить МакЛаггена? — Нет, конечно! — Ну а какая тогда разница? — Ребят, раз такое дело... — встрял блондин, — может, разговор у меня продолжим? Мы тут слишком много внимания привлекаем. — Пошли? — с наездом спросил Поттер. — Или опять от меня шарахаться будешь? — Пошли... — неуверенно ответил Дин.

***

— Так, погоди. То есть, вы уже встречались, когда мы с тобой переспали? — недоумённо спросил темнокожий парень. — Ага, — ответил блондин, сидя на кровати в уже привычной позе, обнимая своего парня со спины. — И как Гарри отреагировал, когда об этом узнал? — Да никак не отреагировал, — ответил брюнет. — Он мне в подробностях в тот же день всё и рассказал. Упустил только один маааааленький нюанс: что тот, о ком он говорит — это мой сосед по спальне. — И ты после этого его не бросил? — А чего мне его бросать? Мне с ним — заебись. — Ну он же... типа... изменил. — Не изменил. У нас с ним свободные отношения. — И вас обоих такое устраивает? — Да, — хором ответили бойфренды. — Вопрос лишь в том, устраивает ли такой расклад — тебя. Потому что я Кормака бросать не собираюсь. — Вы, что ли, хотите со мной втроём? — Да не обязательно. Можно и втроём. Но с ним ты уже трахался. Можем просто мы с тобой. Но если без Кормака — надо будет придумать, где. — Да можете и у меня тут, мне не жалко. — Ну вот. Значит, можем хоть прям щас, на самом деле. Я на обеде сил набрался... — Нет, я... — Дин смутился. — Не готов сейчас. — А что такое? — Да я на улице с парнями носился, я сейчас там весь потный. — Ну да, тогда лучше в другой раз. Но в принципе — ты поебаться-то хочешь? Или нет? — Да конечно хочу. — Ну и всё тогда. Надо будет только договориться, где и когда. Или ты уже пожалел, что согласился на свободное отношения? — Гарри запрокинул голову, глядя вверх тормашками на своего парня. — Я жалею только о том, что меня там с вами не будет. А так — да ебись на здоровье. Дин прям хорош! И хуй у него — тебе точно запомнится. — Такой же елдак, как у тебя? — Не, совсем другой. Но тебе понравится. Темнокожий гриффиндорец жадно наблюдал за идиллией пары, которая вот так, непринуждённо, между делом — обсуждала, кто с кем как займётся сексом на стороне. Он им медленно начинал завидовать. — Ой, прости, Дин, — Гарри опомнился и наконец-то обратился к однокурснику. — Не сочти за неуважение. Мы просто тебя уже обсуждали. — Ага. И оба считаем чертовски сексуальным. — Да не... Круто. — И Кормак мне рассказывал, что хуй у тебя — просто супер. — Спасибо... — парень засмущался. — Я тебя, конечно, голым в ду́ше видел... но там особо не станешь приглядываться. Да и так понятно: фигура у тебя — что надо. — Я и сам, признаться... в ду́ше на тебя поглядывал. — И как? — Ну... я долго смотреть не мог. У меня член каждый раз начинал вставать. Приходилось отворачиваться. Ну и там ещё вода на глаза льётся... так что я тоже тебя не очень рассмотрел. Но то, что увидел — круто! — Могу сейчас тебе вообще всё показать. Хочешь? — Хочу, но... давай лучше до той встречи отложим. Не хочу сейчас облизываться. — Как хочешь. А про тебя кто знает? Симус в курсе? — Нет, ты что! Только, вот, Кормак и знает. Я сам недавно это понял. В ту самую ночь, когда твой патронус увидел. А про тебя? — Так же. Ну, ещё Рон с Гермионой. — Рон в курсе, что ты хочешь его братьев? — Нет, ты с ума сошёл? И не вздумай ему проболтаться! — Да я — никому... — Ну вот и хорошо. Рон в курсе, что мы с Кормаком вместе. Но только это. — Кормак, а тебя не смущает, что у него в патронусе — близнецы Уизли, а не ты? — Я там тоже есть. Дин перевёл осуждающий взгляд на Гарри, который, очевидно, наврал своему парню. — Нет, Кормак там и правда есть. У меня с тех пор патронус изменился. — Уверен? — настороженно переспросил Дин, обращаясь к блондину. — Да. Я своими глазами его видел. — Ты ему показал? — Ага. Сегодня. А он мне — свой. — И вы даже после этого не расстались? — Да мы после этого только трахаться ещё больше захотели, — ответил за обоих Кормак. — Да ведь, малыш? — Да. Особенно — я от твоего. — Не подлизывайся. А то ведь я тебе устрою прямо как там! — Да я надеюсь, что ты мне такое устроишь. — Ты ведь сейчас у меня доиграешься, и придётся гостей выгонять. Они вновь повернулись к «гостю», и Гарри взглянул на него виноватым взглядом: — Прости, Дин. Мы опять увлеклись. — Блин, вы так круто смотритесь вместе. Скорей бы мы уже с тобой — тоже этсамое. — Ага. Я тоже тебя хочу. — Прям хочешь? Не просто нравлюсь, а вот — «хочешь»? — Ага. — Тебя же, вроде, рыжие заводят? — На самом деле, конкретно рыжие — мне не очень. Меня именно Фред с Джорджем заводят. А так... блондины, брюнеты, латиносы, азиаты... мне все нравятся. — Мне тоже, если что, — вставил Кормак. — А чёрные, как я? — Темнокожие красавчики, как ты — ещё как заводят. Мне, знаешь ли, после взгляда на тебя в душе — тоже приходилось отворачиваться. — Круто... Блин, у меня сейчас член от таких разговоров встанет. Можно с тобой сейчас хотя бы поцеловаться ещё разок? За своего парня ответил Кормак: — Ему нравится, когда не спрашивают, а просто берут — и делают. — Что, прямо начинают лапать без спросу? — Дин недоверчиво посмотрел на Гарри. Тот лишь усмехнулся, а блондин опять ответил на него: — Нет, скорее, когда подходят, нагибают и, даже не поздоровавшись, начинают ебать в рот без спросу. — Правда? — темнокожий парень вытаращил глаза. Гарри лишь смущённо кивнул. — Крууууто... Тогда я, если ты не против... Дин встал с соседней кровати, сел напротив Гарри, которого Кормак обнимал сзади, наклонился и робко поцеловал. Парень со шрамом ответил: — В следующий раз можешь целовать смелее. И даже не спрашивай... Если мы не на людях, разумеется. — Ну это понятно. А ты, получается, пассив? — Я универсал. Это конкретно с Кормаком — чаще пассив, да. Ты посмотри на него, какой он шкаф. — Не такой уж я и шкаф... — А со мной? Мы как будем? Ты меня или я тебя? — На месте разберёмся. Будь готов и так, и так. — Понял. Он ещё раз наклонился и поцеловал Гарри чуть смелее. Тот положил обе руки Дину на затылок и жадно прижал его к себе, заодно вламываясь ему языком в рот, показывая, НАСКОЛЬКО смелее нужно быть. Тот поначалу смутился, но потом ответил взаимностью. — Ты ж говорил, что он в сексе супер? — Гарри недоверчиво спросил у парня, сидящего сзади. — Это он сейчас такой миленький. А как тормоза откажут — ты там будешь молиться, чтоб он сжалился. — Ну ладно, — ухмыльнулся парень со шрамом. — Жду не дождусь. Дин отстранился: — Ребят, я... Я пойду, наверное. У меня уже член колом. Не хочу перевозбуждаться, чтоб потом обламываться, раз уж сегодня всё равно не выйдет. — А почему не выйдет? Может, ты просто быстро в душ сбегаешь? — подсказал Гарри. — Нет. С тобой — я хочу, чтоб в первый раз было по полной программе. — Ну как знаешь. Дин убрал стояк вбок и отсел, надевая обувь. Где-то посередине процесса он остановился. — Гарри, а как нам теперь вести себя при всех? — Да как раньше. Теперь, я надеюсь, ты перестанешь от меня шарахаться? — Да я не шарахался. Я боялся что у меня стояк на тебя вскочит. Вот прям как сейчас. — Надо скорее поебаться — и тогда не вскочит. — Это да. Посидев несколько минут, старательно пытаясь успокоиться, Дин, наконец, встал с кровати и пошёл к двери. Гарри с Кормаком последовали туда же, провожая. У выхода парень со шрамом опомнился: — Если сейчас наша спальня закрыта — ты туда не ломись. — А я как раз хотел сам там закрыться. Сбросить напряжение, пока никого нет. — Вот там кое-кто другой может сбрасывать напряжение. Ты лучше иди в душ. Сейчас там всё равно никого нет... ну или могу составить тебе компанию и помочь с этим делом... — Не-не. Я сам. Хочу, чтоб тебе со мной понравилось. — Мне и так понравится. — Нет, давай, всё-таки, дождёмся нормального раза. — Ну как знаешь. Гарри потянулся, чтоб поцеловать Дина напоследок. Но тот увернулся: — Не надо. Я и так сейчас с трудом себя контролирую. Он открыл дверь и вышел: — До встречи вечером. И... парни, я рад, что вы целы.

***

Время от обеда до ужина пролетело стремительно. После откровенного разговора с Дином — Гарри сразу стало и значительно легче на душе, и значительно тяжелее. Тяжелее — оттого как плохо он думал о своём товарище, и как виновато за это себя теперь чувствовал. Так что, с подачи Кормака — они пошли «развеяться», и застали в гостиной Рона с Гермионой. Те оба были бесконечно довольными — особенно Гермиона, которая буквально светилась от счастья. Вновь собравшись вместе, друзья продолжили брошенную ранее игру в карты, которая так и лежала на ковре всё это время. Потом к делу подключилась непринуждённая беседа... и они сами не заметили, как наступило время ужина. За всё это время в гостиную так никто и не зашёл. Оно и понятно: народ наслаждался отличной погодой. Лишь один раз заскочил Колин Криви и, увидев их четверых, даже не поздоровавшись, испуганно убежал в свою спальню. После ужина Рон с Гермионой, всё-таки, решили тоже прогуляться. А Гарри, чувствуя неловкость за то, как он зачастил в гости к Кормаку, пригласил того в свою спальню. Тем более, что ему хотелось провести время вместе со своим парнем, а не просто в очередной раз трахаться. Ну и заодно — узнать друг друга получше.

***

— Я вот не понимаю, что ты в этих близнецах нашёл. Они же — ну ведь совсем мудаки. Я слышал, какое они хулиганьё, но вживую — мне и одного раза хватило. — Сегодня они что-то реально палку перегнули. Обычно — они не такие. — А какие? — Весёлые. С ними прикольно. И от них энергия так и прёт. А ещё... даже не знаю... я им завидую. Тому, как они на одной волне. — Ну не знаю... У меня после этой встречи — отпало желание не то что групповушку с ними мутить, а даже просто пересекаться. Они же вот прямо сейчас — наверняка ведь своими приколами кого-то из первогодок изводят. — Вообще, мы можем это проверить... — Как ты проверишь? — Ну... есть один способ... — Гарри потянулся к тумбочке и достал свёрток ветхой бумаги. — Ты чо, домашку прямо сейчас делать собрался? Немного подумав, Гарри всё-таки решился рассказать о Карте Мародёров. И показать её в действии. — И что, прям вот каждого? — изумился Кормак. — Ага. — Ну давай, покажи Дамблдора. Третьекурсник развернул карту. Найдя кабинет директора, он ткнул в него пальцем... и сам удивился. По ходу, прямо сейчас там проходило какое-то совещание, на котором были сам Дамблдор, МакГонагалл и Люпин. Что странно, других деканов там не было. Хотя, наверняка просто планируют завтрашний поход гриффиндорцев в Хогсмид, а Люпин там — чтобы предотвратить столкновение с дементорами. — Охренеть! А нас покажи, — с интересом воскликнул Кормак. Гарри развернул и по-другому сложил карту, чтобы была видна башня гриффиндора. На плане она напоминала одного персонажа из маггловских мультиков: Микки Мауса. Один большой круг — основная башня. И два круга поменьше, как ушки: башни с мужскими и женскими спальнями. Действительно, вся башня была практически пустая. Обычно — здесь всегда было столько народу, что невозможно было разобрать ни одного имени. Сейчас же — висело лишь 4 надписи. И все — были над башней парней: Гарри Поттер, Кормак МакЛагген, Колин Криви и Питер Петтигрю. Последнее имя вызвало недоумение у обоих гриффиндорцев. — Ты знаешь, что это за... — Гарри пригляделся, читая незнакомую фамилию, — Питер Петтигрю? — Не-а. Может, кто из первогодок? Я с ними вообще не пересекаюсь. — Наверное. Я тоже — не особо. Но я даже фамилии такой не слышал. — Да наверняка какой-нибудь тихий паренёк. Ладно, давай искать Уизли. Третьекурсник развернул карту, и они начали с самого большого скопления людей — со школьного двора часовой башни. Через несколько минут внимательного разглядывания табличек, Кормак не выдержал: — Да их тут нет. Давай ещё... — Во! Нашёл! — Гарри ткнул пальцем в карту. Два знакомых имени парили примерно в том же месте, где сегодня утром, во время полёта на гиппогрифе, Гарри застал их за постройкой снеговика. — Ну, и что это нам даёт? — спросил Кормак. — Как минимум, то, что они не подкарауливают кого-то в коридоре. Да и готовить розыгрыши у всех на виду — так себе идея. Так что ты мне проспорил. — Да мы, вроде, не спорили. — Всё равно. Ты был не прав насчёт них. — Смотри-смотри! Они куда-то пошли. Две таблички с именами медленно поплыли в сторону моста, ведущего к Хагриду. Вскоре они оказались на нём. Но вместе с ними из толпы вышли ещё два имени... Падма и Парвати Патил. Они проследовали где-то до середины моста, к свободному месту подальше от других имён. И остановились. Гарри начал догадываться, что это значит. А Кормак озвучил его опасения: — Это же то место, где красивый вид на долину? — Похоже на то... — Они, что, клеят сестёр Патил? — Видимо, да... — с грустью в голосе произнёс парень со шрамом. — Ну, самое время. Завтра поход в Хогсмид, Дамблдор предложил посетить кафе мадам Паддифут всем парочкам... Вот они и... Лишь сейчас блондин осознал, какие выводы следуют из озвученных им предположений. — Да может, они — как я? — он попытался подбодрить своего возлюбленного. — Сегодня — по девкам, завтра — по парням. — А с того момента, как ученики узнали, что ты по парням — к тебе много парней подходили знакомиться? — Да уже где-то под сотню. А что? — Близнецы среди них были? — Нет, — МакЛагген пожалел, что не догадался, к чему вёл предыдущий вопрос. — Может, они ещё не поняли просто... — К пятому-то курсу? Тут уже Кормаку было крыть нечем. — Гарри, мне жаль, — он взял за руку мальчика-который-выжил, понимая, что это значит. — Мне-то они теперь — поперёк горла. А вот то, что у тебя с ними не получится — мне правда жаль. — Да не важно. Это изначально было нереалистичной фантазией... Давай сменим тему, — с горечью сказал он, не отрывая взгляда от двух имён. — Ты лучше вот что скажи: где ты тут тренируешься? — Ты про домашку? — Нет, я про твою фигуру. В квиддич ты не играешь, спортзала в Хогвартсе нет, чтоб ты бегал по утрам — я такого не видел. Ты где тренируешься? — Нигде. — В смысле? — Да я сам по себе такой. Просто не обжираюсь до отвала. А так — хватает просто потаскать какие-нибудь ящики с кормом на «уходе» или удобрения на травологии... Ну и люблю поплавать в ванной старост. Но там особо не разгонишься. — То есть, ты просто такой красавчик от природы? — Ну да. — Везучий гад. — Не обзывайся. Я же не завидую, какой ты у меня милаха. — Прости, я... Мне бы так. — Если б у тебя ещё и фигура была как у меня — тогда бы я тебе нахер не сдался. Да и мне всё равно нравится, какой ты у меня худенький. Львиную долю оставшегося вечера они провели за разговорами о том, что им друг в друге нравится. И это подняло Гарри настроение. Но за всё это время он так и не смог оторвать взгляд от карты, с сожалением наблюдая за перемещением двух столь желанных парней с их новоприобретёнными пассиями.

***

На следующий день профессор Люпин раньше остальных преподавателей отправился по дороге в Хогсмид, чтобы наложить сигнальные чары. Закончив с одной колоссальной задачей, он направился в «Три метлы», чтобы как следует напиться, не зная, как подступиться к другой. Ещё более титанической по своему масштабу. Дамблдор оказался прав: праздничная выпивка была что надо. Но даже она не могла заглушить волнение от грядущих событий. Новости, разумеется, были просто замечательные. Для кого-то. Но не для него. И не для того единственного ученика, которого они касались самым непосредственным образом. Как только кончатся праздники — весь магический мир обрушится на несчастного парня. А искать помощи он будет у него, Люпина. Который сам не имел ни малейшего понятия о том, что со всем этим делать. Груз ответственности был настолько чудовищным, что Римус даже не представлял, как вообще сможет с этим справиться. Тем более, в нынешней форме: всё ещё не оклемавшись после того самого зловещего периода месяца. Снейп, на удивление, даже после недавних разборок с его драгоценным Малфоем — всё-таки выдал порцию того спасительного зелья. Но то ли похимичил с ним как-то, то ли просто этот раз выдался настолько тяжёлым — так или иначе, Римус был совершенно разбитым. Преподаватель медленно впадал в отчаяние, продолжая заказывать одну кружку пива за другой, лишь изредка вставая из-за стола, чтобы посетить уборную. Самое обидное было даже не в том, что на него упала эта непосильная ноша, а в том, что больше это всё равно было поручить некому. Хотя непонятно, чему он вообще теперь может научить Гарри. А то и — вовсе — кто у кого теперь учиться должен. Но кроме него — в этот раз у брошенного всеми сироты нет вообще никого. Защитить этого парня от надвигающейся лавины он считал своим долгом перед покойным другом. Вот только сделать он ничего не мог. И это выводило из себя. Быть может, он бы так и просидел в пабе до самого вечера под взгляды мадам Розмерты, которая обеспокоенно поглядывала на него... если бы из пучины раздумий Римуса не выдернуло сигнальное заклинание, сработавшее на попытку вызова патронуса. На неудачную попытку, что обеспокоило ещё сильнее. Профессор тут же сорвался с места и, даже не расплатившись, помчался к источнику, который был на окраине деревни. К счастью, после неудачного вызова патронуса заклятие засекло удачный. Потом ещё один. И ещё. Но сам факт того, что кому-то из студентов пришлось несколько раз к ряду вызывать патронус, не сулил ничего хорошего. Римус мчался изо всех сил. Один раз он уже не успел вовремя, и ученики смогли спастись лишь потому, что Гарри справился сам. Без помощи профессора, который, вообще-то, должен был его оберегать. Хотя теперь — уже было очевидно, что конкретно у Гарри — иначе и быть не могло. Но тот, кто в опасности сейчас, без помощи Люпина точно не справится. Дорога в сторону школы сужалась по мере того, как профессор приближался к заветной точке. Здесь крики студента никто бы даже не услышал. Из-за холма показалась фигура. Это явно был ученик. Он стоял, как вкопанный. «Неужели опять не успел?» — пронеслась в голове Римуса мысль, мигом сшибая весь пьяный дурман. Не реагируя на звук приближающихся сзади шагов, парень стоял так неподвижно, как стоят после самого́ Поцелуя. Наконец, настигнув студента, Люпин резко развернул его к себе... и увидел то, чего опасался больше всего. Перед ним стоял Гарри Поттер, со стеклянным взглядом и каменным лицом, не выражающим абсолютно никаких эмоций. Он был белее смерти, а на щеках — поблёскивали инеем две дорожки заледеневших слёз. За его спиной на белом снегу чёрной воронкой остался след заклинания, вокруг которого догорали обугленные ошмётки. — Про... Профессор... Что вы здесь делаете? — заикаясь, безэмоциональным голосом произнёс Гарри. — Нет, это что ТЫ здесь делаешь? Ты должен быть в школе! — в смеси ярости и ужаса выпалил Римус. — Я... Я... Тут... Тут был Блэк... А потом... Я... Мне... — он замолк, глядя в никуда своим отрешённым взглядом. — Мне кажется... я его убил.