Последняя зима

      Джекейрис с осторожностью спустился с Вермакса, который приземлился на пустоши недалеко от замка Старков, подняв в воздух снежные облака. Холод был невыносимым для дракона. Его чешуя, обычно переливающаяся на солнце, тускнела под безжалостными ледяными ветрами. Вокруг царила мёртвая тишина, нарушаемая лишь звуками трескающегося снега под его когтями. Джекейрис также не испытывал радости от того, что северный ветер обжигал его лицо и пробирал до самых костей. Он полагал, что уже привык к холоду, проведя время в Белой Гавани, но как же он ошибался.       Люди лорда Старка встретили принца и без лишних слов, как это часто бывает на севере, проводили его к главным воротам Винтерфелла. Вермакс снова оказался один, но, утомлённый долгим полётом, он был готов поддаться морозу и погрузиться в глубокий сон. Когда Веларион приблизился к южным воротам величественного замка, он увидел группу людей, возглавляемую молодым человеком. Его осанка была исполнена гордости и достоинства, что заметно выделяло его из толпы. Джекейрис сразу узнал в нём лорда Кригана Старка, Хранителя Севера. Это был он, сомнений быть не могло.       У Старка были длинные тёмные волосы, которые развевались на ветру, словно вороново крыло. Его одежда, расшитая мехом и серебряными нитями, была не только красивой, но и практичной. На меховой накидке отчётливо различался силуэт лютоволка. Пока Джекейрис приближался к воротам замка, северный лорд не отрывал от него своего взгляда. Хотя лорд был ещё довольно молод, его взгляд говорил о многом: о гордости, ответственности и силе. Высокий и статный, он действительно выглядел как хозяин этих суровых земель.       Среди приближённых лорда Старка Джейс заметил девушку, которая поразила его своей красотой, она сияла, словно яркая звезда на ночном небе. Её длинные чёрные волосы свободно ниспадали по плечам, а глаза были словно два голубых озера. Застигнутый врасплох её очарованием, принц застыл на месте, не в силах отвести взгляд. Он поймал себя на мысли, что никогда раньше не встречал никого столь же прекрасного. Девушка, в свою очередь, не отрывала взгляда от него самого, что лишь больше прельщало Велариона.

«Возьми себя в руки и отведи взгляд, идиот!»

      Джекейрис, казалось, был полностью поглощён этим моментом и не заметил, как взгляд лорда Старка стал более суровым и грозным. Он переводил взгляд с девушки на принца и обратно, затем остановился на брюнетке и смерил её недовольным взглядом. Брюнетка сразу же опустила глаза, словно была чем-то пристыжена. Старк начал: — Мой принц, добро пожаловать в Винтерфелл, — произнёс лорд Криган холодно, слегка склонив голову. — Надеюсь, ваше путешествие было приятным. — Благодарю вас, лорд Старк, — произнёс Джейс, чувствуя некоторую напряжённость. — Я добрался без происшествий.       В воздухе витала напряжённость. Джекейрис ощущал, как холод проникает в его тело, и казалось, что ещё немного — и он начнёт стучать зубами. Ему страстно хотелось оказаться внутри здания, где можно было бы согреться у тёплого очага. Однако Старк не спешил приглашать его внутрь. — Мой принц, — произнёс лорд Криган, слегка наклонившись вперёд, — вы, вероятно, уже заметили, что холод Севера сильно отличается от того, к чему вы привыкли на юге. В наших краях найти уютный уголок крайне сложно. Порой холод проникает не только в тело, но и в душу. Человеку, который всю жизнь провёл под тёплыми лучами солнца, придётся здесь нелегко. Наш край суров. Здесь вы вряд ли найдёте ту роскошь, к которой привыкли. Поэтому я должен сразу вас предупредить и заранее попросить прощения за свои слова, но в моём замке вы не найдёте золотых унитазов и лакеев, которые будут приносить вам еду на подносе. Готовы ли вы к таким суровым испытаниям?       В толпе раздались тихие смешки. Лорд Старк не скрывал своего презрения к принцу. Возможно, он отожествлял Джекейриса с цветком, безжалостно вырванным из своей привычной среды обитания, и предрекал ему скорую гибель. Но Джейс не поддавался на провокации северянина. Он уверенно встретил его взгляд. Колкие замечания Старка не трогали и тем более не пугали его. Если северный лорд хотел развлечься, то пусть будет так. На Севере не так много поводов для веселья, так что Джейс не возражал против этой возможности. Слова не ранят, они всего лишь ветер.

«Ранят поступки...»

— Не могу припомнить, чтобы когда-либо сидел на золотом унитазе, — с лёгкой иронией в голосе произнёс Джейс. — Но вы можете не беспокоиться, лорд Старк, я быстро привыкаю к простоте и не буду обременять вас. Мне не нужно золото, чтобы сделать свою жизнь комфортной.       Немного помолчав, Веларион добавил: — Однако, кто знает, возможно, к концу моего пребывания в ваших землях мы с вами станем настоящими друзьями, и вы решите подарить мне этот золотой унитаз в знак нашей крепкой дружбы... Какие только подарки друзья не дарят друг другу, не так ли?       На мгновение все застыли в растерянности. Лорд Криган внимательно изучал принца, отмечая, что тот не так прост, как казалось на первый взгляд. Он обладал острым умом, колким языком и непременно был способен постоять за себя. Все это отчего-то вызывало у Старка искренний интерес. Брюнетка, стоявшая по правую руку от северянина, тихо рассмеялась. Украдкой взглянув на Джекейриса, она одарила его лёгкой улыбкой. — Возможно, вы недооценили наш край. Север не всегда дружелюбен к чужакам, даже если они благородного происхождения, — добавил Старк. — Но я не чужак, милорд, я всего лишь гость, — ответил Джейс, и в его глазах мелькнула искорка, свойственная только Таргариенам. — Как гость, я намерен с уважением относиться к этому краю и его жителям. Надеюсь, вы последуете моему примеру.       Лорд Криган был удивлён дерзостью юноши, но не мог не признать, что самонадеянность и смелость Драконьего принца была ему по душе. — Я непременно учту ваш совет, мой принц, — холодно произнёс Криган, окинув взглядом холодный пейзаж. — Милорд, — раздался приближающийся голос. Веларион, повернув голову на звук, увидел молодого человека, который, поклонившись Старку, протянул ему какой-то сверток. — Это важно. Велели передать в кратчайшие сроки.       Лорд Старк, не обращая внимания на окружающих, открыл послание и тяжело вздохнул. — Готовь лошадей, Рори, выезжаем через десять минут, — приказал он.       Снова поклонившись лорду, молодой человек удалился. Вокруг началось движение: все засуетились и забегали. Старк наклонился к старику, который всё это время стоял рядом с ним по левую руку, и что-то прошептал ему. Тот, поклонившись, ответил, что «всё устроит». Затем лорд смерил Джекейриса твердым взглядом, холодно извинился и ушел. Следом за ним удалилась и вся его свита.       Джейс, нахмурившись, провожал взглядом спину уходящего Северного лорда. Он окинул взглядом мрачный северный замок и тяжело вздохнул. Что происходит? В этот момент к нему подошел старик, который оказался мейстером. Выпадающие из-под массивного капюшона локоны его отливали сединой. Однако глубокие и мудрые глаза всё ещё излучали огонь. Морщинистое лицо, испещрённое глубокими бороздами, казалось, было высечено из камня. Время безжалостно изменило его тело, оставив лишь тень былой силы и молодости духа. — Меня зовут мейстер Эмброз, мой принц, — сказал он хриплым голосом. — Прошу вас, следуйте за мной. Я провожу вас в ваши покои.       Джекейрис лишь кивнул в ответ. От пронизывающего холода говорить было трудно.       Мейстер сдержанно улыбнулся. Они прошли мимо кузницы и конюшен, откуда доносились не самые приятные запахи. Немного пройдя по двору, они остановились у здания, которое, как объяснил старик, было Гостевой башней. Внутри было темно и тихо. — Мой принц, — произнёс мейстер, открывая тяжёлую дубовую дверь. — Ваши покои находятся в самом дальнем крыле замка. Но лорд Старк позаботился, чтобы у вас было всё необходимое.       Джейс оглядел комнату. Она была просторной, но без излишеств. В углу стоял деревянный стол, рядом — два стула. Над камином была повешена волчья шкура с оскаленной пастью. — Позаботился? — пробормотал Джейс и подошёл к небольшому окну, чтобы посмотреть во внутренний двор. Там не было ни души, стояла мёртвая тишина. Складывалось впечатление, что он здесь единственный обитатель. Принц закрыл створки и повернулся к мейстеру. — Или просто спрятал подальше, чтобы я не мешал ему заниматься важными делами?       Джекейрис заметил, что лорд Криган держался более высокомерно и надменно, чем лорд Мандерли. Возможно, это было связано с его молодостью и пылким нравом, а может быть, с чем-то ещё. Однако такое отношение не пришлось по душе принцу. — Могу я узнать, куда он так внезапно уехал? Какое неотложное дело заставило его так поспешно покинуть нас? — Неуверен что могу говорить об этом, мой принц, — произнес мейстер Эмброз. — Но я уверяю вас, что дело действительно важное и не требует отлагательств. Когда лорд Старк вернётся, он сам вам все расскажет.       Не желая продолжать этот разговор, старик подошёл к камину и, похлопав по волчьей шкуре, которая висела на стене, слабо улыбнулся. Затем он слегка поморщился и закашлялся, вероятно, из-за того, что в нос попали мелкие ворсинки пыли. Когда ему стало немного лучше, он продолжил: — Вам стоит посетить Богорощу. Знаю, что вы, Таргариены, веруете в Семерых, но уверяю вас, наш священный лес придётся вам по нраву. Если желаете, я могу вас проводить, — в комнате было прохладно, потому что она долгое время пустовала и не отапливалась. Старик поглубже засунул руки в длинные рукава своего тёмно-серого одеяния. — Приятные прогулки всегда благоприятно влияют на настроение. — Благодарю, — коротко ответил Джекейрис. — Я прогуляюсь позже. А сейчас хотел бы немного побыть один. Полёт выдался тяжёлым. — Конечно. Я прикажу слугам как можно скорее растопить камин и приготовить для вас тёплую ванну. А после этого вас обязательно накормят горячим обедом. Наша кухарка Бесси готовит самое вкусное мясное рагу на Севере. — Благодарю вас, мейстер.       Старик, отвесив поклон, собирался было покинуть комнату, но, заметив беспокойство юноши, задержался в дверях. — Мой принц, — произнёс он, — на самом деле лорд Старк — хороший человек. Возможно, он показался вам грубым и немного надменным, но это не так. В последнее время ему пришлось пережить множество испытаний. Да и времена сейчас не из лёгких. К сожалению, вам, как никому другому, это известно.       С этими словами мейстер Эмброз покинул покои. Веларион присел на ещё не застеленную кровать. За окном простирались бескрайние снежные просторы, ветер завывал, стучась в окна и пытаясь ворваться внутрь. В комнате повисла странная и гнетущая тишина. Удручённо вздохнув, Джекейрис понял, что убедить лорда Старка встать на их сторону будет не так-то просто.

***

      Джейс отдыхал в своих покоях. Благодаря слугам комната очень быстро стала более уютной и тёплой, он так же успел принять горячую ванну, отчего настроение его заметно улучшилось. Прошло не больше трех часов, как в его дверь постучали. После тихого разрешения войти, в дверях показалась она.       Это была та самая девушка, которую он видел с лордом Криганом. Она двигалась с элегантностью, которую нельзя было не заметить. Её длинные волосы уже были заплетены в причудливую причёску, а лицо светилось юной свежестью и красотой.       Принц ощутил, как его сердце пропустило удар. Оно забилось чаще, и дыхание сбилось. Ладони стали влажными. Что это была за реакция? Почему при виде этой девушки его сердце словно готово было вырваться наружу? Он совсем не знал её, но от одного её присутствия Джейсу становилось лучше. Холод переставал казаться таким пронизывающим, еда — невкусной, тепло от камина — обжигающим, а волчья пасть, пугающе смотрящая со стены, начинала казаться доброй и улыбающейся. — Простите, мой принц, — произнесла она мягким и умиротворяющим голосом. — Я не помешала? — Нет, миледи, — ответил Джекейрис, немедленно поднявшись со стула, как того требовал этикет. Он намеренно подчеркнул обращение «миледи», поскольку до сих пор не знал её имени. — Сара, — коротко произнесла собеседница. — Сара Сноу. — Сноу? — удивлённо переспросил Джейс.

«Она незаконнорождённая...»

— Вы баст... — начал было Джекейрис, но вовремя остановился, осознав, что чуть не сболтнул лишнего. — Сестра-бастард лорда Старка, — без тени смущения ответила брюнетка.       Джекейрис был озадачен. Почему девушка оставалась такой невозмутимой? Почему она говорила об этом так спокойно, словно это было что-то обычное? На её лице не отражалось ни капли внутреннего напряжения. Казалось, что она не осознаёт всей тяжести своего титула. Её не мучили внутренние терзания, и она не чувствовала себя заложницей своего происхождения. Клеймо бастарда, по-видимому, не имело над ней никакой власти. Для нее это было просто словом.       Удивительно, как такая, на первый взгляд, хрупкая, милая и ранимая девушка могла так легко относиться к своему происхождению? Казалось бы, она, как и все девушки её возраста, она должна была переживать из-за этого... В то время как сам Джекейрис, будучи сильным и непоколебимым, как он думал, оказался в плену своих страхов и обид. Бремя, которое он нёс с самого рождения, тяготило его и терзало душу.       На мгновение сердце Велариона наполнилось праведной завистью. Он не заметил, как его лицо исказилось гримасой, полной обиды и сожаления. — Мой титул оскорбил вас, мой принц? — поинтересовалась Сара. — Нет, что вы, — ответил Джекейрис, снова принимая свой обычный вид. — Прошу прощения, если вам так показалось. — Я не стыжусь своего происхождения, — произнесла она, пройдя немного вглубь комнаты. — В этом мире есть вещи гораздо более ужасные, чем то, что я родилась вне брака. Мой титул не определяет меня. Я — это я, и мне неважно, как считают другие. Но если вам неприятно моё общество, — добавила Сара, делая шаг к выходу. — Ваше общество для меня чрезвычайно приятно, — с этими словами Джекейрис, повинуясь внезапному порыву, сделал шаг вперед, чтобы остановить ее. Однако его движение оказалось слишком резким, и в воздухе повисла неловкость. Джейс поспешил сгладить ситуацию: — Я... Я бы хотел посетить Богорощу. Мейстер Эмброз рассказывал, что она очаровательна. — Это так, — произнесла Сара с лёгкой улыбкой, взглянув на принца. — Что ж, если вы готовы, то я с радостью составлю вам компанию, пока мой брат отсутствует. — Буду рад, — ответил Джекейрис. Эта девушка была настолько лёгкой в общении, что ему казалось, будто он знает её уже целую вечность.       Выйдя на свежий воздух, Сара решила провести принца по Винтерфеллу. Она показала ему библиотеку, которая произвела на него неизгладимое впечатление, и он сразу же захотел вернуться туда. Затем они посетили тренировочную площадку, где закалённые суровым климатом воины тренировались в искусстве владения мечом.       Они прошли мимо крипты, где покоились останки Старков, и направились к оранжерее, где выращивались овощи и фрукты, ценившиеся на севере на вес золота.       И вот они оказались перед Богорощей — удивительным местом, полным спокойствия, как заметил принц. Сквозь густую листву деревьев пробивались тонкие лучи солнечного света, создавая поистине волшебную атмосферу. Небольшой лесной участок окружали древние стены, а землю укрывал вечный снег. Высокие и могучие деревья с чёрными как ночь стволами создавали величественный пейзаж. Их густые ветви казались живыми существами, хранящими множество тайн. — Это железнодрев, — произнесла Сара, заметив интерес принца. Она подошла к мощному стволу дерева и провела рукой по его шершавой коре. — Эти деревья намного старше нас с вами. Они застали те далёкие времена, когда Север еще был отдельным королевством. — Сколько же воспоминаний они хранят, — восхищенно произнёс принц. — Как бы и мне хотелось узнать все их тайны. — Вы жадны до знаний, мой принц. — Разве это плохо? — спросил Джейс. — Отнюдь, — ответила Сара, взглянув на него. Её нежное лицо, словно выточенное из фарфора, обрамляли густые, но при этом аккуратные брови. Чуть курносый носик, щёки, порозовевшие от лёгкого морозца, и слегка пухлые, но в то же время манящие губы, как самый красивый и спелый фрукт в жаркий летний день, привлекли внимание принца.       Она отличалась от всех знакомых ему девушек. В ней удивительным образом сочетались, казалось бы, несовместимые качества. Нежность, которую можно было увидеть в каждом её движении, в мягком, почти детском голосе, в том, как она бережно сметала снежинки, оседавшие на листьях деревьев. Однако эта нежность не была хрупкой. Как корни древних деревьев, способных выдержать любые бури, девушка была настолько же крепка. В ней явно чувствовалась стойкость, унаследованная от Старков. Сара была словно лёд — одновременно хрупкая и непоколебимая.       Она была очень приятной в общении, умела слушать и поддерживать разговор, находя нужные слова. При этом она никогда не переходила границы, не проявляла неуважения или фамильярности. Девушка была истинной северной леди, и Джейсуу было крайне приятно наслаждаться её обществом. — Меня всегда привлекали люди, которые не останавливаются в своих познаниях. Я считаю их весьма интересными личностями. Не удивлюсь, если в столице не осталось ни одной книги, которая не была бы вами изучена, — добавила северянка. — Вы мне льстите, миледи. У меня никогда не было столько свободного времени, чтобы я мог с удовольствием погрузиться в чтение книг. По большей части я всегда был чем-то занят или кем-то... — Сара удивленно подняла глаза, и Джейс понял, что снова сморозил какую-то глупость. Да что с ним не так, великие боги! — Под «кем-то» я, конечно, подразумеваю своих братьев. Я старший в семье, поэтому они всегда были моей ответственностью.       Сара очаровательно улыбнулась, обнажив свои белоснежные зубы. Недопонимание было устранено. — Да и в Королевской Гавани я давно не живу, как вы могли понять, – добавил Веларион. — У вас ещё будет время, мой принц. Впереди у вас целая жизнь, чтобы всё успеть, — произнесла Сара, остановившись. — Я с радостью подарю вам что-нибудь из нашей коллекции книг, раз наша библиотека вас так заинтересовала. — Почту за честь, миледи. От такого подарка я отказаться не посмею. Придётся забросить все свои дела и с упоением погрузиться в чтение.       Сара сдержанно ухмыльнулась. Ей нравился настрой драконьего принца. Раньше она думала, что все Таргариены — люди высокомерные и грубые. Они были королевской династией и повелевали драконами, поэтому не стоило ожидать от них равного к себе отношения. Однако принц Джекейрис был не таким, как все. В нем, несомненно, ощущались жёсткость, невозмутимость и величие, присущие всем Таргариенам. Но в то же время он обладал особым шармом, который делал его невероятно притягательным и располагающим к себе. — Я слышала, что в столице тоже есть страж-деревья? — продолжала Сара, пока они шли по узкой тропинке среди заснеженных кустарников. Солнечные лучи, робко пробиваясь сквозь ветви деревьев, освещали им путь, отражаясь бликами на белоснежном покрывале. — Они растут в королевском лесу, — ответил Джекейрис. — Однако их не так много. — Как замечательно! — воскликнула Сноу. — Мне бы очень понравился Королевский лес, в этом нет никаких сомнений. — Отчего же? Разве Богороща не в тысячу раз красивее? — Конечно, это так, и я всем сердцем люблю её, но страж-деревья... Их здесь так много, и они пугают меня. — Что в них такого страшного? — недоумевал Джейс. — Они очень высокие, — произнесла Сара, подводя принца к одному из них. — Когда я была ребёнком, каждый раз, приходя сюда, я боялась, что одно из них упадёт на меня и непременно раздавит.       Джекейрис ухмыльнулся, но, заметив, как смутилась девушка, приложил руку к губам, делая вид, что закашлялся. — Я понимаю, что это звучит забавно, — произнесла Сноу. — Мой брат тоже часто смеялся надо мной. Он говорил, что в мире, где существуют драконы и ледяные пауки-гиганты, бояться обычного дерева поистине глупо. Я понимаю, что он как никогда прав, но ничего не могу с собой поделать. Это так по-девчачьи, не находите? — Все мы чего-то боимся в этой жизни, миледи. Я, например, терпеть не могу всяких ползучих гадов, будь то жуки или пауки. Когда я их вижу, мне хочется куда-нибудь убежать и спрятаться, словно мне всё ещё десять лет. А вот моя кузина Хелейна с детства их обожала. Они были её лучшими друзьями, — Джейсу было по-своему тяжело вспоминать о девушке. Не потому, что он её презирал или относился к ней с грубостью, а потому, что ему было искренне жаль её. Она была загнана в золотую клетку амбициями своей матери и деда, и таилась там точно так же, как её любимые животные, без всякого права на свободу. Её выдали замуж за собственного брата, а затем сделали королевой без её на то воли. Он бы давно помог ей бежать из заточения, несомненно, придумал бы какой-то выход. Его мать, конечно, поддержала бы его в этом, потому что тоже жалела свою сестру и переживала из-за её положения. Однако проблема заключалась в том, что, несмотря на несправедливость, с которой обошлись с Хелейной, она всё ещё искренне любила свою мать и поддерживала своего брата-мужа. — У вас очень интересная кузина, — сказала Сара. — Да, так и есть, — ответил Джекейрис, решив сменить тему. — Насколько я могу судить по вашим рассказам, вы с братом очень близки? — Не могу сказать, что это так. Точнее, раньше было именно так, но сейчас... Мы уважаем друг друга, ценим и, безусловно, любим. Но наши отношения не настолько близки, как прежде. Мой брат — лорд Винтерфелла, и у него много забот, если вы понимаете, о чем я... — Быть лордом нелегко. Постоянно поддерживать порядок на своих землях — это действительно большая ответственность. Но если бы я был на его месте, я бы не забывал о вас. — Сара перевела взгляд своих голубых глаз на принца. — Вы же его сестра, его плоть и кровь, как можно пренебрегать этим? — Я не жалуюсь, мой принц. Если вам показалось, что я недовольна своим положением, то это не так. Я люблю своего брата и всем довольна, – ответила девушка. Между ними образовалась секундная тишина, а затем Сара продолжила. – А что насчет вас? Вы с братьями близки? Я слышала, у вашей матушки, королевы Рейниры, много детей. — Да, нас довольно много. У меня четверо, нет... Трое братьев, — произнёс Джекейрис, вновь вспомнив о Люцерисе. Полностью смириться с его уходом всё ещё не получалось.       Сара заметила, что взгляд принца внезапно потускнел. Его брови нахмурились, плечи напряглись, а пухлые губы сжались в тонкую линию. Сноу поняла, что что-то в их разговоре задело юношу, возможно, напомнило о какой-то трагедии или боли, и, в целом, было ему неприятно. Докапываться до сути она, конечно, не стала, не ее это было дело. — Я вижу, мой вопрос огорчил вас, я прошу прощения. — Вашей вины здесь нет, миледи, — ответил Джейс, мягко улыбнувшись. — Мой брат... Он погиб совсем недавно, и воспоминания о нем все еще терзают душу. — Мне очень жаль, — в глазах Сары читалась искренняя печаль. Она не была знакома с братом принца Джекейриса, да и самого принца знала всего лишь пару часов, но почему-то ей было искренне жаль его. Внезапно её осенила мысль. — Мой принц, я хочу показать вам поистине чудесное место. Следуйте за мной.       Джекейрис оставил свои тяжёлые мысли позади и пошёл за ней. Деревья, окутанные мистическим ореолом, стояли на страже своих тайн, отражаясь в небольшом кристально чистом озере, которое они миновали. Здесь, в тишине и умиротворении, можно было почувствовать связь с предками как никогда прежде. Ветер шептал о забытых ритуалах, великих людях, о любви и предательстве, о сражениях и спасении. Снег хрустел под ногами, и воздух наполнялся холодом.       Подойдя ближе к огромному белокорому дереву с большими тёмно-красными листьями, похожими на стекающую кровь, Джекейрис остановился и восторженно замер. Он много читал о Чардревьях, но вживую это священное дерево выглядело ещё более неописуемо прекрасно. Со ствола на него смотрело лицо — грозное и пугающее, но вместе с тем внушающее трепет и благоговение. Оно не шло ни в какое сравнение с почти высохшим Чардревом, которое росло в саду Королевской Гавани. — Дети леса вырезали эти лики в незапамятные времена, — сказала Сара, желая объяснить принцу значение увиденного. — Мы верим, что Старые боги смотрят на нас через эти лица, слышат нас и внимают нашим молитвам. Так мы становимся ближе к ним.       Джейс читал о множестве северных легенд и о том, как эти удивительные деревья могли шептать древние тайны, скрытые в их сердцах. Прошлое, будущее и настоящее — всё было открыто им. И он хотел хотя бы на мгновение прикоснуться к этому величию. Сняв перчатку, он обнажил свою правую руку. Чардрево, казалось, смотрело на него живыми глазами. Подавшись чуть вперёд, Веларион заметил, а может быть, ему просто показалось, как из корней пробивается маленький лучик света, словно приглашая его подойти ближе.       Переглянувшись с Сарой и получив её молчаливое согласие, принц дотронулся до белой коры, и мир вокруг него словно изменился. Он стал совсем другим, ушли все переживания и страхи. Джейс услышал шёпот, лёгкий и едва различимый. Слов он не понимал, но они звучали как мелодия — успокаивающая и убаюкивающая.       Сделав ещё один шаг вперёд, он увидел, как одно из деревьев будто бы наклоняет свои ветви к нему навстречу, как бы опоясывая своими могучими ветвями его юношеское тело. Он сделал глубокий вдох, а затем с силой выдохнул. Ему показалось, что вместе с воздухом из него вышла вся тяжесть и печаль, которую он испытывал в последние дни. На душе сразу стало легче. Головная боль исчезла. Внезапно к горлу подступил ком, а глаза наполнились слезами, но он, стиснув зубы, сдержал их. Уже давно он не ощущал такой легкости. Здесь, в этом зачарованном лесу, он мог забыть обо всех своих переживаниях и стать просто мальчиком, сбросив с плеч груз, который лежал на нём. И от этой кажущейся свободы ему хотелось плакать. — Спасибо, — всё, что смог произнести Джекейрис, глядя на Сару. — Я надеюсь, вам стало лучше, — ответила Сара с искренней заботой. — Хотя бы немного.

***

      Следующие часы принц провёл в Библиотечной башне, где царила тишина, нарушаемая лишь шелестом пожелтевших страниц. Каждая книга здесь была словно сокровище, полное приключений и древних легенд, которые так привлекали Джекейриса. Погрузившись в чтение, он не заметил, как за окном начало темнеть. Леди Сара упоминала, что в библиотеке Винтерфелла хранится более ста тысяч фолиантов, и многие из них были настолько редкими, что существовали в единственном экземпляре. Это увлекало принца.       Пролистывая книгу с красивым серебряным переплетом под названием «Дети Леса: тысячелетняя история», Джейс услышал приближающиеся шаги. В комнату вошёл слуга и сообщил принцу, что лорд Старк ждёт его, но не уточнил, где именно. Глубоко вздохнув, принц отложил книгу. Он обязательно вернется в эту обитель знаний, но сейчас его ждало другое важное дело. Джекейрис поднялся со своего места и, кивнув слуге, последовал за ним.       Лорд Старк почти весь день отсутствовал, что не было особенно гостеприимно, но Джейса это не обижало. Больше нет. После прогулки по Богороще он отбросил все негативные мысли. Он понимал, что на Севере он лишь гость, пусть и важный, и никто здесь не собирался ему угождать. Северяне были слишком горды, и Джейс принимал это как данность.       Покинув библиотеку, Веларион вышел на улицу. Слуга повел его через внутренний двор Винтерфелла. Они прошли мимо Караульной и Вороньей вышки, завернули за угол и оказались перед небольшим старым строением. Рыцарь открыл массивные двери, и изнутри сразу же послышался собачий лай. Джекейрис понял, что его привели на псарню, но был несколько озадачен.

«Однако странное место для встречи с наследником

и своим будущим королем».

      В тени комнаты восседал лорд Старк, нежно поглаживая чёрную шкуру одного из своих любимых псов. Поклонившись, слуга покинул их, а Джекейрис, укутавшись в плащ, приблизился к Северному лорду. — Вы пришли, — произнес лорд Старк с легким удивлением, но всё же с удовлетворением в голосе. — Как видите, — ответил принц. — Я предполагал, что вы сочтете моё отсутствие неуважительным по отношению к вам и проигнорируете мою просьбу, — уточнил лорд Криган. — Я не настолько горделив, как вам кажется, милорд, — произнёс Джекейрис, сделав ещё несколько шагов вперёд, но внезапно остановился.       Пес, который до этого лежал у ног лорда, оскалился. Его острые зубы и пронзительный взгляд вызвали у принца дрожь, даже сильнее, чем морозный ветер. Взгляд пса, казалось, проникал в самые глубины души. Его глаза светились огненным светом, словно два горящих факела.       Джейс заметил, что этот пёс сильно отличается от своих собратьев. Он был больше и крупнее, возвышаясь над другими, как величественная и грозная туча. Принц понял, что это не просто собака, а настоящий волк — лютоволк.       Наконец, он заметил что-то большое и липкое, лежащее недалеко от лорда Старка. Присмотревшись, он заметил еще одного лютоволка. Точнее, мертвую тушу. Это была самка, и он понял это, потому что вокруг её тела кружили недавно рождённые щенки.       Морозный воздух пронизывал до костей, но маленькие создания, ещё не окрепшие и слепые, не чувствовали холода. Они кружились вокруг тела своей матери, пытаясь найти тепло, которое она больше не могла им дать. Её белая шерсть была покрыта бурыми пятнами, а глаза остекленели в неподвижном взгляде. Самый крупный щенок потянулся к матери, неуклюже пытаясь найти сосок, который больше не давал молока. Он заскулил, и его жалобный писк разнёсся по каменным стенам псарни. Остальные щенки последовали его примеру. Они бегали вокруг туши матери, скулили, стараясь привлечь её внимание, но всё было тщетно. — Её звали Северянка, — с грустью произнес лорд Старк. — Она была лютоволком моей жены. — Мне очень жаль, — искренне произнес Джекейрис. Он был наслышан о том, что не так давно северный лорд потерял свою жену. Говорили, что она умерла при родах. — Что с ней случилось?       Он, конечно, имел в виду волчицу. — Неизвестно. Скорее всего, наткнулась на оленя. Мои люди нашли её в ужасном состоянии, она была при смерти, но до последнего боролась за жизнь своих детей. — Она была поистине отважной. — Как и все матери, — тихо ответил лорд Старк, взглянув на принца.       Лютоволк, сидевший у ног своего хозяина, встал и направился к щенкам. Обнюхав их, он начал вылизывать каждого по очереди. — А его зовут Нордик, — произнес лорд Криган, опершись на деревянную перекладину и приняв невозмутимую позу. — И теперь эти щенки — его забота. Сейчас он может казаться особенно свирепым. Но вам не стоит его бояться. Зверь, на котором вы прибыли, в тысячу раз опаснее, не так ли? — Вы правы, он опасен, — невозмутимо ответил Джекейрис. — Надеюсь, вы не думаете, что я испытываю страх перед вами или вашим драконом, — лорд Криган приподнял бровь, и его взгляд стал серьезным. — Если вы прибыли сюда с намерением запугать меня или, что еще хуже, подчинить, как это планировал король Эйгон, то лучше вернитесь обратно на юг.       Слова Старка прозвучали как вызов, и в воздухе вновь повисло напряжение. Джекейрис сделал шаг вперед, и в полумраке комнаты, освещенном лишь слабым светом факелов, его лицо показалось устрашающе прекрасным. — Я не мой дядя. Я здесь не для того, чтобы сеять страх, — произнес он, уверенно глядя в глаза лорда Старка. — Я ищу союза, а не подчинения. Вы нужны королеве Рейнире на условиях дружбы, а не по причине страха.       Старк, казалось, немного смягчился после слов принца, но его настороженность осталась. Лорд Криган был человеком с характером, с неуступчивым духом. — Надеюсь, ваши слова правдивы, принц Джекейрис, — произнес северянин, на мгновение, казалось, утратив свою строгость. — Возможно, вы действительно отличаетесь от своего родича. — Вы будете удивлены, насколько сильно, — ответил Веларион. — Мне вы можете доверять. — Доверие — это то, что нужно заслужить, — сказал Старк, направляясь к выходу. — Не беспокойтесь, я заслужу его. — Что ж, поживем — увидим, — ухмыльнувшись, ответил Старк. Он не мог понять, какие невидимые нити связывают его с Таргариеновским принцем, но ему было любопытно продолжить их общение.       Джекейрис, осознавая, что разговор закончился на приятной и многообещающей ноте, решил откланяться. Лорд Старк не стал его задерживать. В глубине души принц ликовал: ему удалось настроить Северного лорда на более мягкий тон их общения. Конечно, впереди были трудности, но начало было положено.       Распрощавшись, принц направился в сторону Гостевой башни, сопровождаемый одним из северных рыцарей. Уходя всё дальше от псарни, он краем уха услышал, как лорд Старк отдавал приказы псарю, чтобы тот позаботился о щенках лютоволка. Когда Джейс почти скрылся за поворотом, его окликнули, заставляя задержаться. — Принц Джекейрис, — Веларион, обернувшись, понял, что голос принадлежал лорду Старку. — Завтра утром мне предстоит отправиться на Стену. Не хотите составить мне компанию? — Почту за честь, милорд.       Эта ночь прошла прекрасно. Джекейрис спал крепко и спокойно, его не мучили кошмары и головные боли. Ничто не тяготило его. Впервые за долгое время он не думал о завтрашнем дне, а просто отдыхал. Его мысли были чисты, и лишь один образ не покидал его сознания. Стройный, черноволосый, с пухлыми губами и притягательным смехом, он манил своей красотой, но в то же время предвещал большие неприятности...