Поход по мирам: Три мира обмана

      Таллис              Гостиная пирамиды встречала меня уже привычной свежестью внутреннего молодого сада и уютным теплом домашней обстановки. Где-то на диванчиках остались небрежно накинутые на спинку лёгкие пледы, где-то на мягких подушках ещё сохранились надавленные лунки от чьего-то уютного «гнездовья». Я чувствовала, как пирамида обживалась с каждым днём и такие бытовые мелочи взамен идеальному порядку были лучшим тому проявлением.       Однако, в самой гостиной я никого не застала, зато из сада доносились тихие разговоры. Никого не окликая, я направилась на голоса, опознавая иностранную речь и спокойные слова Хийерри:       – То есть ты хочешь оставить своего старого знакомца по частям доставлять проблемы людям? — судя по тону, этот спор идёт уже давно и до сих пор попытки надавить на совесть а-Сяня остаются безуспешными.       Ответ прозвучал почти мгновенно и был исполнен откровенного уныния:       – Почему с ним должен возиться я?       – Потому что ты — главный герой всея истории. — цинично ответил Хийерри. — А ещё там тебя твой золотистый племянничек ждёт… до сих пор отравляя настроение и мотая нервы приёмному сыну а-Чжаня.       Тихий унылый стон потонул в чириканье попугайчиков.       – …А с главным героем ведь ничего не случится, — добавила я певуче, выходя к ребятам. — Хотя, это немного не с вашей истории.       После чего я приветственно помахала всем, присаживаясь на свободное место на одной из садовых скамеек, укрытых широкими листьями разросшейся пальмы.       – С главным героем теперь всё может случиться. — проворчал друг, уныло прогребая рыжие волосы и глядя на нас исподлобья. — Всё, закончилась халява, начинается реальный суровый мир. Так что за малым Ло придётся топать довольно скоро, чтоб он там кони не двинул.       Уныло вздохнув, Хийерри покосился на жадно греющего уши Мо Сюаньюя и не менее заинтересованного Цюань Ичженя и добавил:       – Хотя, сей полудемонёнок довольно сильный и справиться должен сам без какой-либо Системы чисто потому, что у него в базисе его мощь заложена. И раскроется она не потому, что «герой сдохнуть не может», а потому, что организм в стрессе выйдет на нормальную мощность.       – На обучении с Ло Бинхэ ничего не произойдёт критичного, — сказала я. — До ближайшего серьёзного столкновения там недели или месяцы. Но вот к его наставнику зайти и познакомиться в ближайшие дни не помешает.       – Угу… Да зайдём, конечно… завтра. Или послезавтра! — друг снова поморщился. — Звэн требует от меня работы с мировыми магистралями. Завтра. Как сделаем основную работу, тогда пойдём уже по нашим делам. И к тому мужику, и за Генералом, и… собирать по частям этого придурка, чтоб проблем потом не поиметь.       – Мм… То-то я слышу, что у тебя настроение безрадостное, — слегка едковато улыбнулась я, заглядывая в графин с соком на столе. После чего, придержав лёгкую ткань рукавов, дотянулась до накрытых салфеткой стаканов и, взяв один, принялась наполнять его напитком. — Значит, очередная утренняя новость тебе его не испортит.       Хийерри поднял на меня мрачный взгляд, хмуро щурясь в ярком свете.       – Ну давай, жги. Чего ещё я не заметил?       – То, что ты попросту пропустил, переночевав здесь, — ответила я, поставив графин обратно на стол и неспешно поднеся стакан к губам. — Ши Уду заходил к Мингуану с претензиями за пропавшего в чужих покоях брата.       На мгновение рыжий оторопело замер, растерянно глядя на меня, а потом — жизнерадостно заржал.       – Так вот что они там по-тихому обсуждали в чатике… — проржавшись, сказал он. — А я-то думал, чего там Ши Уду полощут…       Я улыбнулась в ответ, порадовавшись, что смогла чуть-чуть поднять другу настроение:       – Слушай, такое хамло грешно не обсудить!       Генерал Циин растерянно заморгал, но предпочёл промолчать.       – М-м-м… он настолько фееричен? — мрачность и уныние покидали друга стремительно, любопытство и непонятный азарт разгорались ещё стремительнее. — Я жажду подробностей.       – Он требователен, горделив и резок так, будто ему весь мир обязан, — передала я свои оставшиеся впечатления. — Я в восторге от знакомства с ним. Особенно, от его попытки меня игнорировать в лицо, пока я полностью не завладела его вниманием. Короче… — сбавила я едкий тон, — я с ним уже вряд ли смогу поладить в будущем.       Наставник слушал меня с живым интересом, и с каждым моим словом улыбка на его лице становилась всё говнистее.       – Посмотрим, поладим мы с ним или нет. Когда активнее общаться будем. В конце концов, Роберт нас тоже сперва казнить хотел… своими руками. У нас тут много дел, события будут богатыми, посмотрим, как пойдёт. Глядишь, ещё и подружимся…, — потом, видать, вспомнив, о ком именно мы говорим, чуть сдулся и закончил с сомнением: — наверное.       Я тоже опустила взгляд на свой стакан, задумчиво погоняла сок, оценивая в целом своё желание как-либо связываться с этим Небожителем. Лично у меня он никогда не вызывал по повествованию особых чувств и ярких впечатлений. Хотя… загадывать заранее и правда бессмысленно.       – Посмотрим, как всё пойдёт, — подытожила я. — Пока он настроен к нам негативно, как к ходячей проблеме. Или как к булыжнику, упавшему поперёк русла его реки. Отчего Его Самодуршество вынужден с этим мириться и обтекать.       Хийерри булькнул смешком, а-Сянь слушал с живым интересом, тогда как Лань Чжань был привычно-сдержан в эмоциях: незнакомый небожитель волновал его не более пыли на камнях в густом лесу.       – Простите, но что сделал Повелитель Вод? — тихо и осторожно поинтересовался кудрявый небесный юноша, настороженно поглядывая то на меня, то на веселящегося Сэнха.       – Ничего, — пожала я плечами и как-то даже виновато глянув на Ичженя. — Просто он хотел сиюминутно забрать своего брата, независимо от его состояния. Даже узнав, что тот ещё спит и не пришёл в себя после целебного питья. Кажется, Его Превосходительство мог бы даже закинуть брата на плечо и уволочь из Дворца Мингуан…       На что Цюань Ичжэнь прикрыл глаза и, слегка вжав голову в плечи, пробормотал:       – Каков был бы позор…       – О да… — Сэнха вздохнул. — Ладно. К вопросу братьев Ши вернёмся как-нибудь в другой раз. Сейчас меня больше волнует, где Мин, потому как наш подопечный как раз дотопал до деревушки и чайной. Минут десять и всё, он на месте.       Я развела руками и качнула головой. Как хорошо, что я успела на самое интересное. Но вот теребить Мина во время работы было бы излишним.       – Улаживает оставшиеся дела и отдаёт распоряжения. Обещался прибыть как раз вот… скоро.       Ситуация в целом повеяла атмосферой какого-то массового сбора перед кинопремьерой, и я мелко улыбнулась. Для просмотра всё было готово: удобное место, угощения, приятная компания. А-Сянь заметно взбодрился, когда тема беседы съехала с его канона и теперь в предвкушении наблюдения за принцем, нетерпеливо поигрывая с кисточкой на своём поясе. Видимо, ему уже успел кто-то рассказать, как мы наблюдали за его ночным побегом из городка, который закончился игрой на флейте. Сейчас его очень бодрил шанс оказаться под другую сторону «экрана». Ичжэнь словно бы испытывал лёгкую неловкость, прекрасно понимая, что мы намерены бессовестно подсматривать за ничего не подозревающим Се Лянем и вторгаться фактически в его личный быт. Тогда как Лань Чжань сохранял спокойствие, по-видимому, находя в будущем наблюдении исключительно практичную роль, как подглядывание старших коллег за молодым подопечным.       Какое-то время мы ещё делились с Хийерри рассказами и впечатлениями о том, что успело случиться за утро и я очередной раз безуспешно попыталась выстроить планы на ближайшие дни. Почему безуспешно? Потому как я почти наверняка уверена, что снова произойдёт некое событие, которое перевернёт наши оговорённые планы. Это даже не плохо. Я привыкла к такому режиму, сперва со смирением, а потом… Потом я даже начала получать от этих спонтанностей удовольствие, воспринимая «план» как примерное направление развития дел. В какой-то момент мне даже вновь стало любопытно, что может случиться с Небесным порядком такого… что очередной раз пошатнёт наши планы и перекроит чужую судьбу.       Но вот спустя какое-то время до меня и до Хийерри донёсся мысленный голос Мина и вскоре Небожитель присоединился к нашей компании, уже начиная привыкать к коридорам, ведущим от портальной площадки.       – Прошу меня простить за задержку. Но Совершенный Владыка Линвэнь успела перехватить меня на короткий разговор перед отправкой, — тут же после приветствия со всеми сообщил Генерал.       – Внезапно. — озадаченно произнёс Хийерри. — Чего это она?       – Она поделилась… тревогами, — подобрал слова Мин. — От поручений, выданных ей Небесным Владыкой. Ситуация с драконом усложняется, и Император поручил следить за слухами о нём в Сети Духовного Общения. Линвэнь посетила меня, чтобы уточнить про принятые меры, самого дракона и круг осведомлённых лиц. Но тревожнее то, что Владыка поручил… привести Сеть к порядку, должному быть в среде Небожителей.       Сэнха слушал сперва с озадаченной досадой, но с каждым высказанным словом на его хитрой роже всё отчётливее наливалась наглая улыбка, а под конец он просто и безобразно заржал.       – Прости, Мин, но… — он снова рассмеялся, — привести Сеть к порядку… Линвэнь физически не сможет. Но я хочу посмотреть, что она будет делать, пока не сломается и не придёт за помощью. Потому как навести порядок там она может или жёсткой модерацией, которую физически не вывезет, а никто из её помощников ей не поможет из-за страха быть неучтивым со всем вашим чиновничьим рассадником, или же когда она сломается окончательно в своих попытках достучаться до совести ваших небожителей и попросту закроет Сеть на какое-то время в профилактических целях. Или не закроет и ничего не сможет сделать.       – Порядок можно навести, только если появится соответствующее наказание, — тихо добавила я. — Но как рассчитать меру наказания, если мера морального ущерба разная у всех, как и мера достоинства и приличия?       – Баномёт всегда актуален, как и злой модераторский состав. — буркнул друг. — Ладно, к проблемам нашей очаровательной главы всея бюрократии мы вернёмся чутка позже, а пока предлагаю перебраться в рабочую зону: наш принц как раз пришёл к чайной в нужной нам деревне.       Слегка растерянный непонятным словом Генерал решил не вдаваться в подробности и благоразумно пока выкинул из головы чужие проблемы. Мягко поведя рукой, он предложил перейти к насущным делам, на время отложив дела Небесной Столицы.              К моему удивлению, за прошедший вечер и ночь друг перенёс тактический комплекс, убрав его из прохода в спальную зону в соседний просторный зал, удобно зонированный лёгкими драпировками на несколько областей. В центре зала располагался сам тактический комплекс, утопленный в пол и выступающий лишь пирамидкой голографического проектора, уже привычно показывающего объёмную карту мира. Вокруг него по полукругу располагался высокий и широкий рабочий стол с привычными нам креслами на колёсах и удобные темно-синие диваны, замыкающие общее кольцо вокруг терминала с небольшим отступом перед картой. Дальняя часть рабочего зала была скрыта от глаз плотной гардиной и полузадёрнутой тонкой белой драпировкой с узором шумоподавляющего контура. В просвете виднелся ещё один рабочий стол и выход в другой сад.       – Располагайтесь. — Хийерри указал на диванчики перед проектором. — Мне удалось отследить маршрут принца и скинуть на местности несколько зондов, так что всё, происходящее по округе, записывается.       – Да, ты не теряешь времени зря… — присвистнула я от впечатлений. — И когда только успеваешь?       – Вечером и ночью. Не спалось. — проворчал он, отчего-то резко помрачнев. — Опять снилось всякое… так что я занял себя полезной работой на часть ночи и подготовился.       – Всякое… как всегда? — уточнила я, не вдаваясь в подробности и присаживаясь на диванчик, привычно поправив юбку.       – Да куда уж привычнее… постоянно вспоминаю про… свою подлодку и те времена. — он скривился, обошёл терминал и встал за стол. — Вот не даёт оно мне покоя…       Мин задумчиво и остро проводил его взглядом, присаживаясь подле меня, и явно эта тема когда-нибудь будет поднята в разговоре. Но пока он всецело принял на себя роль зрителя.       – Так. Открывать прямой портал туда я не буду чисто по причине заинтересованных зрителей: хер его знает, сможет он его почуять или нет, а вызывать тревогу я не хочу. — голос Сэнха стал чуть глуше, он заклацал по клавишам.       Обычным, не сенсорным, свято соблюдая правило минимизации любых энергозависимых органов управления у сложной техники. Карта мигнула и исчезла, а вместо неё появилось объёмное и сочное изображение. Приятный сумрак рабочего зала залил яркий свет солнца, и перед нами появилось изображение небольшой деревянной чайной, уютно расположившейся у дороги на окраине горной деревушки. На пропылённой дороге стоял наш принц, щуря глаза из-под широкополой доули и изучающе разглядывая дремлющего в тенёчке мужика, прикрывшего лицо шляпой.       – Изображение можно вращать. — раздался неожиданно голос Хийерри. — Если надо изменить ракурс и точку зрения. Можно приблизить, если надо, или отдалить. Мин, если что — не стесняйся. Ломаться тут нечему, в управлении разберёшься быстро.       – Доверюсь вашему взгляду, как опытных наблюдателей, — с иронией ответил Генерал.       – Как ты культурно нас тут всех вуайеристами назвал. — со смешком выдал Сэнхас, возвращаясь к нам с небольшим пультом. — Теперь только сидеть и наблюдать. По округе пока тихо, ну если не считать копошение местных мужиков, жаждущих подзаработать на поимке непонятно кого, кто баб тут тырит. Чем только думают и на что надеются в охоте то ли на духа, то ли на демона — я так и не понял, но они упёртые и чутка тупые.       – Любой дух может оказаться когда-нибудь обычным маньяком, — флегматично ответила я. — Даже если это десять маньяков в разные десятки лет.       – Ещё лучше… Тогда это маньяк, который в одно жало перебил охрану последней красотки в сорок отборных воинов…       – Сорок!? — скривилась недоверчиво я.       – Сорок! — подтвердил Хийерри. — А этих даунов сельских едва ли с десятка полтора наберётся. Ну, тут чё сказать… Слабоумие и жадность…       Мин только и успевал вращать головой пока мы общались по обе стороны от него.       – Массовка, — буркнула я, закрывая тему недальновидных искателей за наживой и устроилась поудобнее.       Впереди нас ожидало очередное и долгожданное шоу с приключениями, цинизмом и очень большой порцией стыда за чужие поступки.       Уже устроившись на диване, Сэнхас неожиданно произнёс:       – М-м-м… вы знаете, что наш драгоценный принц зацепился за облако и навернулся как мешок с… зерном?       Я осторожно кивнула, а Мин нахмурился: фееричное отбытие принца прошло у нас на глазах.       – Просто хочу вам напомнить, что упал он с высоты в несколько ли… на землю. Надо ли заострять внимание, как его встретила почва и чем закончилось его приземление?       Голос Хийерри звучал глухо и тяжело.       – Или всё же стоит разок произнести вслух, что принц Сяньлэ разбился насмерть и очнулся только утром на следующие сутки, когда проклятая канга вернула его к жизни? Чисто так, чтобы не оставалось иллюзий и неверных толкований. Добавлю от себя, что канга не лечит раны… она только к жизни возвращает… ремонтируя лишь самые критичные травмы, несовместимые с жизнью. Остальное заживает своим ходом. Это сейчас повезло, что нашему драгоценному принцу переломало при падении всё тело и потому очухался он целым…       Словно молчаливый укор развернулось небольшой окошко, наглядно демонстрирующее нам, как именно принц приземлился и в каком виде он встретил ночь… как и то, настолько мучительно, но привычно прекрасный юноша отстирывал от белоснежного одеяния собственную кровь, травяной сок и грязь…       

***

             Яркие лучи утреннего солнца тонкими иголочками пробивались из-за пушистых белых облаков, прогоняя тяжёлые тени у подножия невысоких обрывистых скал. Погода обещала быть приятной: облачка скрыли палящее с самого утра солнце, но они ещё не набрались влаги и не превратились в тяжёлые тучи, грозящие пролиться летним дождём на плодородную почву узкой горной долины. Небольшая деревенька уютно расположилась между горными хребтами, окружённая полями и лесами, стекающими по склонам окрестных гор. Чуть в стороне от самой деревни за небольшими огородами у самой дороги темнела старенькая чайная.       Несколько обветшалое деревянное здание явно нуждалось в основательном ремонте, деревянная кровля пестрела заплатками и следами небрежного ремонта и давно обросла мхом и мелкими травами, а краска на опорах козырька выгорела на солнце и облупилась. Утоптанная голая земля перед чайной несколько просохла после недавних дождей и не прилипала жирной грязью к обуви. Единственное украшение — небольшой белый флаг с названием чайной, лениво шевелился на едва ощутимом ветерке. Хозяин чайной — довольно высокий тучный мужчина средних лет с ощутимо выступающим животом проводил время в безделье, развалившись на бамбуковом стуле и широко позёвывая, не сильно обращая внимание на проходящих по делам односельчан.       – На горе Юйцзюнь снова несчастье. — озабоченный голос молодой женщины в простом светло-бежевом ханьфу с темно-коричневой нижней юбкой был полон тревоги и откровенной опаски.       Женщины возвращались в деревню с полей, неся корзины с овощами и травами.       – О? Ещё одна пропала? — искренне изумилась её подруга, удобнее перехватывая тяжёлую корзину.       Мужик широко и громко зевнул, глубоко равнодушный к бабским пересудам и сплетням, даже не вслушиваясь, что они там говорят.       – Представляете!       – Ох… когда же это кончится?       – Очередная бедняжка…       Молодые сельчанки искренне переживали за чужую трагедию, осторожно вкладывая личные тревоги в сочувствие, ведь напасть стряслась совсем неподалёку. И кто знает, кого следующего затронет эта же беда и чья дочь поедет в красном по проклятой тропе?       Женщины свернули к деревне, лишь ненадолго задержавшись, дабы поприветствовать странника, вышедшего к околице по грунтовой дороге. Статный молодой мужчина в простых белых одеяниях даоса, уже изрядно пропылённых от долгой дороги, ответил на приветствие, пряча красивое лицо под полами соломенной доули.       Вздохнув, мужчина скользнул уставшим взглядом по обветшалому домику и почти прошёл его мимо, однако, взгляд зацепился за надпись, глаза привычно скользнули по иероглифам и Се Лянь непроизвольно улыбнулся, едва слышно прошептав под нос:       – «Лавка встреч»… Многообещающее название.       После короткого колебания, он решил ненадолго остановиться в чайной и передохнуть: долгая тяжёлая дорога практически без привалов не прошла бесследно. Стоило отдохнуть перед тем, как отправляться дальше…       Хозяин «Лавки встреч», видя усталую заинтересованность путника, встал с жалобно скрипнувшего стула и направился к потенциальному посетителю. Простое приветствие, мягкая улыбка в ответ, и сонный скучающий мужик учтиво предложил молодому мужчине пройти внутрь.       Отказываться Се Лянь не стал и вежливо проследовал за хозяином в потрёпанное здание, внутри выглядящее ещё более пропылено и убого. Однако, принц неприхотлив и с благодарностью принял чужое гостеприимство, попросив лишь чайник чая.       Мужик поклонился и собрался уже пойти делать напиток, когда Се Лянь тихо спросил:       – Извините, могу я спросить о последних событиях здешних мест?       Хозяин чайной мелко вздрогнул, что-то невнятно пробубнил под нос и спешно удалился, оставив принца недоуменно смотреть ему вслед.       Удивления столь яркая реакция не вызывала: деревенские всегда отличались суеверностью и набожностью вкупе с мелочной расчётливостью даже в отношении богов. Недавние события вызвали массу пересудов и вновь оживили страхи, предрассудки и тёмные суеверия, посему нежелание селянина рассказывать о некоем потустороннем духе было хоть и неудобно, но вполне понятно.       Принц вздохнул, аккуратно снял доули, привычно повесив её за спину и устало опустил руки на грубую скамью.       Дорога оказалась весьма долгой и утомительной всего лишь из-за банальной случайности: спрыгнув с Небесных Чертогов, он… зацепился рукавом за облако и повис на нём, сам не понимая, как такое могло произойти. В итоге он безобразно упал с огромной высоты, а когда очнулся — долго не мог понять, где очутился. Лишь спустя три дня ему удалось добраться пешком до изначально места предполагаемого приземления, и теперь его переполняла целая палитра эмоций и накопившаяся усталость. Однако, отдыхать он не считал дозволительным: и без того потратил слишком много времени на дорогу. Выпьет немного чая и отправится в деревню, узнать новости.       Только немного посидит в чайной…       Мягкий серебристый блеск осветил бледное прекрасное лицо, привлекая внимание юноши. Се Лянь поднял взгляд и изумлённо выдохнул: мимо летела бабочка. Мерцающая, полупрозрачная, словно сотканная из лунного света, она беззвучно порхала, оставляя за собой искрящийся след. Принц заворожено протянул руку к гостье, и она, словно проявляя чудо проницательности, присела на кончик его пальца. На мгновение, невесомое чудо сложило сияющие крылышки и замерло. Эфемерная бабочка, она — словно иллюзия: коснись её — исчезнет.       Чудесное создание шевельнуло крылышками. Бабочка вспорхнула с пальца и улетела в окно, и лишь истаивающий в свете солнца след мимолётные мгновения напоминал о ней. Принц поднялся и подошёл к окну, однако, призрачная гостья словно истаяла под светом солнца, не оставив ни следа.       – «Ваше высочество.»       Неожиданно прозвучавший в голове голос Совершенного Владыки Линвэнь вынудил юношу оставить свои поиски: приложив два пальца к виску и настроившись на голос богини, принц ответил:       – «Линвэнь?»       – «Хорошие новости, Ваше высочество. Нашлось двое младших служащих Средних Небес, готовых вам помочь. Вероятно, они уже на месте.»       Принц мелко вздрогнул и резко повернулся.       К его изумлению, за столом и правда обнаружились двое парней… вот только вид у них был удивительно недружелюбный. Если не сказать — враждебный.       – «Линвэнь… не похоже, что они прибыли мне на помощь…» — с некоторой опаской растерянно прошептал Се Лянь под тяжёлыми взглядами. — «Выглядят, словно они пришли за моей головой. Тут точно нет никакой ошибки?»       Однако, богиня не ответила.       – «Линвэнь? Линвэнь!»       Связь окончательно истаяла: собственных духовных сил едва хватало для простых ответов, однако, поддержать связь или установить её самостоятельно принц не мог. Тяжко вздохнув и с некоторым трудом вернув себе подобие спокойствия, принц вернулся за стол и растерянно смотрел на предполагаемых «помощников».       Два парня примерно одного возраста, едва ли старше двадцати лет. Юноша слева — чуть выше ростом, с каштановыми волосами, убранными серебряной заколкой в высокий хвост, достающий кончиком до плеч. Черные глаза недовольно сощурены и сверкают гневом сквозь пряди длинной чёлки, сидит, скрестив руки на груди и сверлит принца взглядом. Справа от него — черноволосый юноша в простой броне, с такой же причёской, разве что высокий хвост стягивала золотистая заколка на красной ленте. Оба выглядели неприветливо и было совершенно непохоже, что они «добровольно вызвались помочь».       Пришёл хозяин чайной и поставил медный чайничек с чаем и мудро расставил три пиалы перед гостями, чем избавил принца от необходимости просить о дополнительной услуге. Мужчина под неприветливыми взглядами младших служащих поспешно ретировался, а Се Лянь, растерянно моргнув, безрадостно и с насторожённостью произнёс:       – Вы двое…       Чернявый, гордо вскинув голову, сухо представился:       – Нань Фэнь.       – Фу Яо. — чуть спокойнее отозвался второй.       Принц мелко моргнул и тихо сказал:       – Я не спрашивал ваших имён… — оба юноши тут же нахмурились, и принц поспешил добавить, пытаясь сгладить неловкое высказывание: — Но благодарю, что прибыли мне на помощь. Позвольте узнать, к чьим Дворцам вы относитесь.       Первым вновь ответил Нань Фэнь:       – Дворец Наньян.       Принц замер пуганной птицей, растерянно глядя в недоброжелательные глаза.       – Дворец Сюаньчжень. — не менее сухо произнёс Фу Яо.       На какое-то позорное мгновение у Се Ляня возникло искреннее сожаление, что эти двое юношей вызвались ему помочь…       – Вас направили ваши Генералы? — тихо уточнил он, прячась за пиалой с чаем.       – Мой Генерал об этом не знает. — почти синхронно отозвались небожители.       Происходящее всё меньше и меньше нравилось принцу. Если Линвэнь уговорила младших служащих прийти к нему на помощь… недоговорками, если не откровенным обманом, то это грозит проблемами в будущем от обоих Богов Войны и вся эта авантюра того не стоит.       – Так вам… известно, кто я? — осторожно уточнил Се Лянь в надежде сразу узнать о предстоящих проблемах и на месте отказаться от сомнительной помощи.       Вопреки ожиданиям, Нань Фэн ответил:       – Ты — Его Высочество наследный принц Сяньлэ.       Фу Яо продолжил с нескрываемым ехидством и пафосом:       – Ты — истина всего человечества, ты — центр всего мира.       Звучало… неприятно, однако, за долгие годы, принц привык к подобному отношению и вновь не стал заострять внимание на отношении к себе.       – Он что, закатил глаза? — тихо спросил Сяньлэ.       Нань Фэн ответил:       – Да. Скажи ему, чтобы проваливал.       Холодно и с усмешкой Фу Яо протянул:       – По словам Линвэнь, участие добровольное. С чего вдруг мне проваливать? — выражение его лица, когда он произнёс «добровольное», не добавляло веры в эту добровольность.       Ситуация накалялась на глазах.       Оба посланника, очевидно, прекрасно друг друга знали и их неприязнь давно приблизилась или даже перешагнула границы ненависти: в каждом жесте, в каждом взгляде сквозила их предвзятость друг у другу. Подобные «помощники», скорее, его самого угробят в своих разборках, чем станут поддержкой в предстоящей работе.       С грустью вспомнив вежливых и спокойных юношей из Дворца Мингуан, принц впервые признал себе, что начинает сожалеть о поспешном отказе от помощи… из-за чего вынужден теперь терпеть младших служащих двух враждующих Богов Войны.       Ни для кого не было секретом о неприязни между Наньяном и Сюаньчженем. Ни для богов, ни для смертных. Се Лянь, когда впервые об этом узнал, не был удивлён, ведь Генералы ещё до Вознесения едва ли могли терпеть друг друга. Но в те времена принц пытался их подружить. Тогда они служили под его началом… и были вынуждены терпеть друг друга. Однако теперь, когда у обоих мужчин не осталось причин для притворства, даже их последователи в миру с юго-востока и с юго-запада относились друг к другу враждебно и с презрением. А между Дворцами Наньян и Сюаньчжень и вовсе шла многолетняя вражда, и оба младших служащих были ярким её примером.       Казалось, они готовы вцепиться друг в друга при малейшем поводе…       – Хочу уточнить. Вы действительно вызвались добровольно? Нет нужды заставлять себя…       Жалкая попытка культурно избавиться от прибывшей проблемы…       – Я вызвался добровольно! — почти срываясь на гневный крик резко и удивительно-синхронно рыкнули парни, переведя пылающие яростью взгляды на принца.       Се Лянь нервно вцепился пальцами в рукоять меча, подаренного Генералом Мингуан, словно ища в оружии моральную поддержку и одновременно пряча его в складках просторного белого одеяния.       – Давайте перейдём к делу. — произнёс Се Лянь, переключая внимание непрошенных гостей на себя. — Вас наверняка уже посвятили в детали происшествия на Севере, поэтому не вижу смысла объяснять ещё раз…       И снова слаженный ответ:       – Не посвятили.       Принц лишь устало вздохнул, смиренно принимая неприятный поворот.       – В таком случае, мне придётся объяснить вам суть предстоящего дела.       Достав из сумки аккуратный свиток, предоставленный ему Линвэнь, принц подвинул пиалу и бережно раскатал его на грубом столе.       – По рассказам местных жителей, больше сотни лет назад под горой Юйцзюнь двое влюблённых собирались пожениться. Пришло время провести обряд проводов невесты в дом жениха, девушка отправилась из дома, но спустя долгое время процессия с невестой так и не явилась на проводы. Жених, охваченный волнением, направился на поиски возлюбленной в дом родителей невесты, но и там узнал, что процессия давно в пути. Семьи донесли о случившемся местным властям, собрали людей на поиски, но так ничего и не обнаружили.       Принц поднял взгляд на небожителей, запнулся, мелко сглотнул от недружелюбных взглядов, полностью лишённых какой-либо заинтересованности, но продолжил рассказ:       – Невесту так и не нашли и решили, что девушка, не желая выходить замуж, подкупила сопровождающую процессию и сбежала. Однако, спустя несколько лет, когда другая пара захотела пожениться, невеста вновь пропала. За последующие сто лет в окрестностях горы Юйцзюнь бесследно пропали семнадцать невест. Иногда затишье длилось дольше десятка лет, а иногда всего за месяц исчезало сразу две невесты. По окрестностям поползли мрачные слухи о том, что на горе Юйцзюнь завёлся злой дух новобрачного, и, если какая-то девушка приглянется ему, он непременно украдёт её во время проводов в дом жениха, а всю процессию провожатых сожрёт без остатка.       На мрачных лицах юношей царило полное безразличие к чужим проблемам, однако, они хотя бы слушали.       – Поначалу слух о происшествиях на горе Юйцзюнь не достигал Небес, поскольку, даже несмотря на пропажу семнадцати невест, большинство девушек прибывали в дома женихов. На какое-то время дело ограничилось тем, что семей, которые согласились бы отдать свою дочь замуж в окрестностях горы Юйцзюнь, стало намного меньше, да и местные жители не решались устраивать шумные празднества. Вот только семнадцатая пропавшая невеста оказалась дочерью богатого чиновника. Отец безмерно любил своё драгоценное дитя, и, прознав о недобрых слухах, тщательно отобрал в качестве сопровождающих процессию проводов невесты сорок лучших воинов исключительной доблести. Только его дочь всё равно пропала вместе со всей процессией. Это разгневало любящего отца: чиновник собрал всех своих друзей, таких же чиновников, чтобы вместе молить Небеса о помощи. По указке высокообразованных людей, стал помогать бедным и кормить голодающих, покуда слухи не расползлись по всему миру и не привлекли внимание Небес. Если бы не его старания, вероятность того, что небожители услышат голоса простых смертных, была крайне мала.       Свернув свиток, принц добавил:       – За поимку «Жениха» была объявлена большая награда, что подняло весь Север.       Поскольку лица юношей не выражали ни капли заинтересованности, принц так и не понял, слушают они его или нет. Если они всё пропустили мимо ушей, придётся повторять заново. Однако Нань Фэн всё-таки поднял взгляд и хмуро поинтересовался:       – Пропавших невест что-то связывало?       Се Лянь ответил:       – Были бедные и богатые, красавицы и уродливые, жёны и наложницы, одним словом — никакой связи.       Парни задумались: принца они всё же слушали и к своему заданию, несмотря на откровенную враждебность друг к другу, отнеслись серьёзно.       – Кто-нибудь видел этого «Жениха»? — спросил Фу Яо, скрестив руки на груди.       – Никто.       – Тогда откуда ты знаешь, что это — загадочный Жених, а не кто-то другой? — хмуро и со скепсисом спросил парень.       Принц вздохнул.       – В свитке обобщаются сведения, собранные служащими из дворца Линвэнь, а «злой дух жениха» — всего лишь прозвище, данное в народе. Но в остальном ты прав: это может быть что или кто угодно.       Сказанное примирило негодование Фу Яо, и парень несколько успокоился.       – Это всё, что удалось узнать служащим Дворца Линвэнь. — Се Лянь убрал свиток в сумку. — Я собираюсь поговорить с местными: возможно, получится узнать что-то ещё.       Идея идти и расспрашивать селян никакого энтузиазма у небожителей не вызывала: красивые лица юношей одинаково помрачнели.       – Я могу узнать сам. — тут же сказал принц. — А вы подождите моего возвращения здесь.       Се Лянь очень желал оставить проблемных «помощников» в чайной, смутно представляя себе общение с сельскими жителями, когда за его спиной будут маячить эти двое. На его счастье, служащие Средних Небес милостиво согласились с его предложением подождать, и принц поспешно покинул резко ставшую неуютной чайную.                     Сэнхас              Огромный высокоточный экран с трёхмерной раскладкой изображения был беспощаден к деталям, позволяя нам рассмотреть даже трещины в дереве стола и услышать малейшие колебания интонации и тона в голосах. Мы видели и слышали всё, что происходило в забытой всеми богами деревяной халупе на отшибе далёкого села в предгорьях Севера. Видели каждое движение, смотрели в лица участников событий словно сидели напротив них. И если мы с Лис знали, что мы увидим, то Пэй Мин смотрел с живым интересом… пока в кадр не попала бабочка. Та самая серебристая призрачная бабочка. Нежная, эфемерная, невесомая, присевшая доверчиво на палец вечно юного принца.       Мин никак это не прокомментировал, однако, лёгкость настроения исчезла столь же стремительно, насколько быстро испарилась призрачная бабочка в свете солнца. Но без вопросов с нашей стороны Генерал молчал вплоть до конца разговора Се Ляня с небожителями. Он не прерывал нашего наблюдения за беседой в чайной, но его мысли словно бы упорхнули с последним блеском серебряных искр, и подробности дела о пропавших невестах его более не интересовали.       – Мин? Тебя что-то гложет? — спросила Лис, когда разговоры Небожителей приутихли и Се Лянь оставил своих нежелательных помощников в чайной.       Генерал словно всплыл из пучины размышлений и в первый миг хотел качнуть головой, но видимо решил, что тема серьёзна.       – Бабочка, — тихо сказал он. — Вы ведь заметили её?       – Конечно, — Таллис выглядела спокойно, и это спокойствие побудило Пэй Мина стрельнуть взглядом на меня. Словно ожидая поддержки в его чувствах.       Я не стал его обнадёживать и проявлять какую-либо нервозность не спешил, подталкивая нашего скрытного Бога Войны на толику откровенности.       – Вы верно не знаете, — наконец, решил-таки пояснить причины своего настроения Небожитель. — Но такие бабочки — тревожный знак. Хотел бы я верить в случайности и совпадения, но её облик… очень однозначный.       Эх… Мин… Ты точно травмированный собственной культурой!       Слушая эту оду расплывчатых и осторожных формулировок, я лишь поморщился мысленно, тяжко вздохнул и решил сие безобразие пресечь на корню. Иначе так мы будем обсасывать важные вещи долго и мутно, утопая в велеречивости и формулировках, размазанных так прозрачно, как в дешёвой столовке размазывают по тарелке дорогую еду, чтоб порция выглядела больше.       – Мин, говори проще и точнее, не с чиновниками в Сети общаешься. — тихо проворчал я. — Ты знаешь, что это за бабочка?       Мужчина нахмурился, мелко вздрогнул и кивнул.       – Такими бабочками управляет Собиратель Цветов под Кровавым Дождём, — ответил он с тяжестью, словно оглашает вердикт. — Один из Четырёх Бедствий, широко известный в кругу Небожителей.       Сказано так, словно он о прибытии известного маньяка на детский утренник сообщил.       – А, этот… — скрывать от Генерала нашу осведомлённость о демоне бессмысленно, чревато проблемами в будущем, да и смысла никакого нет. — Да, я слышал про Градоначальника Призрачного Города, однако, полагаю, наша информация может значительно отличаться. Если не сложно, Мин, расскажи про него.       У драгоценного Хуа Чэна много титулов и забавных прозвищ, но каждое из них прежде всего демонстрирует его поведение и отношение к тем, кто его так называет. Для своих он — Хуа Чэн. Для своих подданных он — Градоначальник Хуа. А вот для всех остальных этот же милейший мужчина — один из четырёх Непревзойдённых Князей демонов, а для суеверного народа он же — Собиратель Цветов под Кровавым Дождём.       Но за красивым и поэтичным прозвищем скрыто очень много подтекстов. Надо только знать историю этого красавца и понимать, что им движет. Мы с Лис это знаем, поскольку прочитали его историю и смогли разобрать характер демона. Однако, Небожители всего этого не знают. Но даже если б знали, они бы всё равно видели б в первую очередь Князя демонов, но не личность. Именно поэтому мне важно знать, что именно Генерал Мингуан знает про Хуа Чэна и как его понимает.       Генерал вздохнул, собираясь с мыслями, и потёр висок, словно даже воспоминания о названном вызывали у него головную боль, и лишь после изволил начать говорить.       – Насколько я слышу, ваши знания о нем либо поверхностны, либо бледны. А отношение небрежно. Собирателя Цветов под Кровавым Дождём нельзя недооценивать, как и пренебрегать его вниманием. Ведь никто иной как он сверг с Небес несколько десятков Небожителей и даже его речи опасны, не говоря уже про клинок.       Первый акцент всегда важен. Первое, о чём говорят. Это показывает, что именно не даёт покоя в отношении названной личности, и Мин наглядно это показал: демон опасен для Небожителей.       Мы с Лис были все во внимании, но будто одного внимания Пэй Мину было недостаточно, и он продолжил углубляться в сумрачные пояснения:       – Не зря его называют одним из Четырёх Бедствий. Он сильнейший из ныне живущих Князей демонов. Младший, Лазурный Фонарь в Ночи, имеет лишь склочный нрав и дурные манеры. Даже регулярные убийства и пиршества на чужой крови не делают его серьёзной угрозой. Он назойлив, последователен, но не приносит фатальных потерь для народа.       Вот тут я был радикально не согласен.       Именно Лазурный демон для простого люда самый опасный и проблемный, потому как он реально много убивает и у него очень «дурные манеры», если говорить совсем уж ласково и мягко. Именно Лазурный Фонарь в Ночи — бич смертных и источник многих бед. Однако, мы сейчас говорим с Небожителем. С сильным Небожителем, и его оценка самого слабого из четвёрки Бедствий полностью зависела от проблемности демона лично для него. А Лазурный Мину не противник.       – Второй — Хозяин Черных Вод. — продолжил Мингуан. — Пассивен обычно, но его имя говорит за себя. Стоит кому-то нарушить его границу в темных глубоких водах, как почти наверняка стоит ждать беды. У Небесной Столицы нет проблем с этим Князем, пока никто не пересекает границ. Хотя по силе ему на воде, бесспорно, нет равных и свой титул Непревзойдённого он носит по праву.       Тут мне тоже есть что добавить, но в общих чертах он прав: Черновод — мужик беспроблемный и людям говна по-крупному не делает. Однако, и у него есть своё кладбище жертв. Другое дело, что после него трупы не всплывают и нет мест массовых боен, как в случае с Лазурным. И потому люди его побаиваются, но не истерят так откровенно, как в случае с другими Князями.       Пэй Мин сделал короткую паузу, мельком глянув на бодро бредущего к деревне Се Ляня.       – Третий — Белое Бедствие. Или Безликий Бай, как о нём могут упоминать из старых времён. До Собирателя Цветов под Кровавым Дождём именно он был главным губителем, не щадящим народы.       А, вот и до самого сильного Мин дошёл. Но, как и с предыдущими характеристиками, тут я тоже был в корне не согласен. Наверное, куда больше, чем с остальными. Радикально не согласен. Я б даже сказал, что слава Безликого куда страшнее и ярче, чем его реальное… бездействие.       Но о Белом Князе я даже думал с осторожностью, не позволяя яркой мысли унестись в мир.       – Очень давно, когда принц Сяньлэ ещё не покинул Небесную столицу, именно Безликий Бай способствовал гибели государства юного принца. — глухо произнёс Мин. — Именно его одеяния запомнили неспешно шествующими среди гор трупов на битве при стенах столицы. И именно это Бедствие потом повторно… донимало принца Сяньлэ. Однако, Белое Бедствие с давних пор повержен Владыкой Шэньу, и нет смысла надолго предаваться его истории.       Словно жестокие и кровавые картины навевали мрачность даже на привычного к битвам Генерала, и Пэй Мин делал паузы в рассказе, стараясь что-то забыть.       – Переходя же к Собирателю Цветов под Кровавым Дождём… он собрал самую неоднозначную репутацию к себе в среде Небожителей. Его и боятся, и уважают. При его появлении дрожат и готовы молить. В тайне многим он снится в кошмарах, его ненавидят, а кто-то взывает ему мольбы. Полагаю, для вас не станет секретом, что как Небожителям люди возводят храмы ради подношений, так и демонам иной раз люди готовы приносить благовония и даже жертвы. Ведь не всякое требование и прихоть людей может быть исполнено Небожителями. Порой желания могут быть очень черны.       Занятно, как много можно сказать, не сказав толком ничего конкретного, однако, Мин действительно пытался нас предупредить.       – Мне это известно. — коротко ответил я. — Люди любят просить всех подряд, другое дело, готовы ли они платить цену, которую затребуют за исполнение их молитв и просьб. Но люди прямо сейчас не столь существенны, как хозяин серебряной бабочки. Я вижу, насколько сильно его вмешательство тебя напрягает, Мин. Однако, вопрос в другом: почему Хуа Чэн взял за труд настолько открыто проявить своё внимание к нашему дорогому принцу.       Я осознанно назвал демона по имени, давая понять, что об этом красавчике мне известно чуть более того, что нам изволил рассказать Генерал. Другое дело, что Лис на это остро стрельнула взглядом: мы давно решили не давить на Мина и позволить ему самому задавать вопросы. Однако… наш дорогой Небожитель излишне осторожен, а у нас начинает неиллюзорно тикать таймер окончания спокойного и свободного времени.       Мужчина качнул головой.       – Это мне неизвестно. До сей поры внимание Князя демонов было крайне корыстно. И если некая прихоть привела его сюда, значит принцу Сяньлэ грозят некие условия и сделка от Собирателя Цветов под Кровавым Дождём. Иного я не могу предположить. Хуа Чэн не тот, кто будет распылять своё время на спонтанные шалости и мимолётные несущественные дела.       Эх, Генерал… знал бы ты истинную причину внимания Князя к принцу, которого даже в глаза Мусорным божеством зовут… Это закрыло бы все непонятки, однако, не добавило б тебе спокойствия.       – Знаешь, Мин, в чём-то мы похожи. — знаю, надо было говорить другое, но очень хочется. — Я и Хуа Чэн.       Мин чуть сощурился, но промолчал, ожидая продолжения моих слов.       – Ведь мы оба действуем из корысти. По большому счету, даже моему Облачному принцу я помогаю из чисто корыстных, пусть и очень личных причин, не так ли? — я усмехнулся: личный интерес — самый корыстный из всех, а за Лань Чжанем меня вёл именно что корыстное желание получить его себе. — Это Се Лянь может действовать из альтруизма. И то, даже его бескорыстные вроде как поступки основаны на личной корысти, пусть и безобразной по отношению к себе самому. Так что мне не в чём упрекнуть демона. Другое дело, как он успел вам так лихо на хвост наступить, что он сумел сжить с Небес столько небожителей. Не поделишься, как это ему удалось?       – Его слог разил подобно клинку, — ответил Пэй Мин. — Однажды, Князь демонов бросил вызов тридцати пяти Небожителям Верхних Небес и предложил им особые условия битвы. Богов Войны он вызывал на дуэль. Тогда как Богов литературы предлагал сразить в спорах и словесных дебатах. И если первые решили, что тогда ещё молодого демона они сразят без лишних хлопот, то вторые и вовсе не придали значения вызову. В Небесной Столице решили, что поединок Богов Войны будет прост и скоротечен. Тридцать три Небожителя кто с гневом, а кто с охотой приняли вызов. Но к удивлению всех, ближайшие бои с Богами Войны резко изменили общее мнение. Несмотря на огромные армии, могучую поддержку верой последователей, несмотря на всё военное мастерство… Боги Войны проиграли в дуэли юному демону. И только тогда про Хуа Чэна открылась вся правда. С ним, как выходцем из горы Тунлу, мало кто мог состязаться в военном искусстве на равных.       Это именно то, что я предполагал услышать…       – Иными словами, Хуа Чэн развёл их как последних деревенских ло… идиотов, — поправился я, — зная, что вполне способен всех вызванных Небожителей перемешать с говном. А те повелись, привыкнув в своей невероятной невъе… прости, значимости и силе. Красавчик, что тут сказать…       – Определенно, он изучил и хорошо знал тех, кого вызывал на поединок, — согласился Пэй Мин. — Но если большая сила, влияние и огромные армии вызванных Богов Войны ещё были понятной причиной, чтобы вызвать их прилюдно на бой, то отчего Боги литературы стали его целью некоторые нередко задавались вопросом. У меня есть мнение на этот счёт, но вряд ли я постигну логику Князя демонов.       Лис неспешно повела рукой, внимательно слушая и предлагая Мину озвучить идею.       – По моему мнению, истина кроется в достижении цели. Хуа Чэн поставил условие, что в случае своего проигрыша, он вручает свой прах. Тогда как в случае его выигрыша проигравшие Небожители обязаны будут покинуть Небесную столицу и снова вернуться к жизни смертных. Чего таить, ему проиграли все тридцать три Небожителя. В искусстве слова и споров ему тоже не нашлось равных, аргументы его были остры, а логика неопровержима. Очень скоро Боги литературы начали гневаться, а слова их превратились в яд. Но тщетно… Победа демона была неоспорима. Хуже то, что сражения эти проводились по инициативе самих Небожителей во снах своих почитателей. Многие знатные чиновники и умнейшие люди стали ночными свидетелями на полях словесных битв. И именно этим решением Небожители подвели себя к свержению. Ведь когда они отказались признать поражение, Хуа Чэн за ночь сжёг все их тысячи храмов, а на утро бывшие почитатели разуверились в силе своих богов и перенаправили свои хвалебные отзывы к демону.       – Красиво, бесспорно.       Иного я сказать просто не мог. Особенно красиво было то, что он настоял на поединках на глазах последователей. За это Хуа Чэну прям отдельные аплодисменты. Всё продумал. Никакой авантюрности.       Элегантно и красиво всех развёл как последних лохов.       – Что общего между его жертвами, Мин? — я оставил свои мысли при себе и задал первый наводящий вопрос. — Почему он выбрал именно их? Из всего многообразия популяции Столицы Небес, ему захотелось низвегнуть именно этих Небожителей. Почему?       – Возможно, потому что в те годы именно у них было большее число последователей, — предположил он.       Наверное, я и без того говорю лишнее, однако…       – Думай, Мин. Ты жил в то время и всё это происходило у тебя на глазах. Что общего в его жертвах?       Генерал мгновенно насторожился от моих вопросов, но понял, что облегчать задачу ему никто не собирается и задумался. Хмурился, мысленно насиловал память, но… ожидаемо ничего не припомнил.       – Ничего, — потом нахмурился и добавил: — Не знаю. Только лишь то, что они… держались совместно.       – Видимо, ты не интересовался… — я вздохнул. — М-м-м… могу посоветовать озадачить этим же вопросом Линвэнь. Полагаю, она сможет сопоставить данные. — и тут же, переводя тему, спросил: — Кстати, что с двумя, которые не вылетели с Небес? Вызовов же было тридцать пять.       – Они отказались участвовать, — сумрачно ответил Генерал, остро улавливая все мои подозрительные слова.       – И кто эти гении? — иронично спросил я и так зная имена.       На это он тихо хмыкнул.       – Генерал Наньян и Генерал Сюаньчжень.       – Видать, что-то они про демонёнка знали… — я ухмыльнулся, ещё больше раззадоривая Пэй Мина.       Пора бы ему уже, наконец-то, определиться, хули ему надо и готов ли он узнавать правду, потому как нам скоро по-настоящему работать и постоянно тасовать слова для Генерала уже начинает сильно утомлять. Да и его помощь реально нужна. Осознанная! Чтоб понимал, что именно мы делаем, накой хер и для чего всё это вообще надо. А не вот это вся мозгодрочка.       – Понять бы ещё, как многое вам известно, — в тон мне ответил Пэй Мин, мельком глянув на экран, где Се Лянь как раз оказался свидетелем очередной деревенской суеты.       – Ты можешь набраться смелости и, наконец-то, задать вопросы прямо. Если готов услышать ответы. — я вновь улыбнулся Генералу Мингуан. А сейчас передо мной сидел именно он. — Но ты же помнишь, да? Не задавай вопросы, если не готов услышать ответы. Ну и если не готов к последствиям.       На мгновение мне показалось, что Мин сейчас мне в морду даст. Но нет, сдержался… Даже как-то досадно… наверное.       Тем временем на экране начало разворачиваться канонное действо с этим блядским цирком и куклой в красной будке. Всё как и ожидалось: соблазнившись на щедрую награду около полутора десятка деревенских гопников, решивших, что они круче окрестных гор и смогут там, где не смогли сорок первоклассных воинов, приготовились к ночной охоте на некоего Жениха, спёршего богатую невесту. А решили эти полудурки сымитировать проводы очередной красотки-невесты в новый дом: паланкин достали, даже в красный цвет его догадались покрасить, пусть и криво, а теперь свиту изображают и гордо топают с совершенно бандитскими рожами искать приключений.       – Ебать долбоёбы… — тихо выдохнул я. — Вот меня всегда интересовало, чем руководствуются такие особи в принятии решений?       Мин перестал меня сверлить взглядом и перевёл внимание на происходящее на экране.       – Огромное вознаграждение творит чудеса с человеческой храбростью и слепотой, — философски отметил он, ничуть не удивлённый происходящим цирком.       – Наверное, так и выглядит естественный отбор. — флегматично отозвался я. — Беда в том, что тут Се Лянь, и потому сии альтернативно-разумные личности имеют все шансы выжить. Но мне всё равно интересно, на что они рассчитывают, если буквально недавно перебили сорок, Мин, ты просто вдумайся в это количество, сорок первоклассных воинов! Сорок! А этих сколько?       – Зачастую такие люди просто не верят в факты. Со слов местных жителей «сорок воинов» в их умах превращаются в пару десятков служащих, едва ли знакомых с оружием.       Наверное, он прав. И вкупе с искренней и незамутнённой верой в собственную невъебенность и в отстойность городских чистеньких бойцов на выходе получается вот это всё.       – Ладно, неважно. Предлагаю пока посмотреть, что будет и что решит делать принц. — я поморщился.       Мин не возражал, удобно устроившись на мягком диване. Однако, его мысли были где угодно, но не в творящемся где-то далеко от нас непотребстве.       – Кстати. Ты знаешь, что это за два склочника на шею принцу прибыли нервы мотать? — сделал я пробный закид.       – Не имею представления, — сухо ответил Мингуан. — Я не припоминаю всех служащих чужих Дворцов в лицо.       Логично в общем-то…       – Может, Линвэнь в курсе, что это за красавчики и почему они прибыли на помощь принцу в тайне от своих Генералов? — я улыбнулся ещё противнее, чем вновь привлёк внимание Мина. — Учитывая славу Се Ляня, чёт как-то сомнительно это всё выглядит…       – Я поинтересуюсь у неё, — одобрил мои подозрения Генерал и, не откладывая, приложил пальцы к виску.       Однако, через несколько минут он перевёл на меня прояснившийся, но хмурый взгляд.       – Полагаю, общение с нашей драгоценной богиней не принесло ясности в мотивах сих двух зело вспыльчивых юношей? — иронично протянул я.       Генерал коротко кивнул.       – Отчего мне кажется, что вам известны как мотивы этих юношей, так и нечто более… интересное о причинах их присутствия подле принца? — голос мужчины был сух и прохладен.       Я улыбнулся и с удовольствием откинулся на мягкую и комфортную спинку дивана, которому ещё несколько сотен лет не положено появляться в таком мире.       – Мин. Смею полагать, я не тупой и не совсем уж в отрыве от культуры и привычек вашего небесного вивария.       На это Генерал мелко судорожно поморщился.       – Скажи мне, Мингуан, какова вероятность того, что два простых служащих Дворца Бога Войны решат самовольно и добровольно, без разрешения и дозволения своего Генерала отправиться на помощь всеобщему изгою с отвратительной репутацией и славой откровенного неудачника? Более того, на помощь изгою, которого откровенно недолюбливают их Генералы, совершенно этого не скрывая, и который уже успел нассать им в компот и превратить в руины их Дворцы ещё в момент собственного Вознесения.       – Тем более, двое служащих, которые с первых секунд пребывания не показали себя вершиной добродетели и терпимости. — добавила от себя Лис.       Мингуан нахмурился и скрестил руки на груди в недовольной защитной позе.       – И почему в этой ситуации меня изумляет больше не личность этих подчинённых, а те странности, на которые обратили внимание лишь вы, но никак не Се Лянь и мы с Линвэнь, — напряженно сказал он.       – Так Се Лянь и обратил внимание. — флегматично напомнил я.       Рядом развернулся небольшой экран, на котором откровенно паникующий принц мучительно спрашивал что-то у Линвэнь.       – Он откровенно запаниковал, когда увидел этих двоих. Да и весь разговор продолжал паниковать. И сбежал от них на «поиски информации». — экран закрылся, рассыпавшись мелкой искрой. — Мин, ты сам вспомни принца и его знание негласных правил Столицы. Он тупо этого всего может не знать и не понимать подобные странности. Другое дело — Линвэнь. Она или знает о причинах этих двоих откликнуться на запрос, или она слишком прогружена своими заботами, чтобы обращать внимание на эти странности. Как говорится, кто-то согласился помочь и хорошо. А кто это, почему и прочие мелочи — не её проблема. Полагаю, её даже не особо заботит справится принц с заданием или нет.       Мин мрачнел на глазах и с каждой секундой всё больше превращался в Генерала Мингуан. Возможно, наши слова стегнули его самого как укор за собственное равнодушие и безразличие к заданию, к Се Ляню и к личностям, которые к нему навязались. Возможно, после появления серебристой бабочки подозрительные личности вокруг принца стали напрягать ещё больше. А может его наконец добил наш прохладный тон и уязвила наша внимательность, которая должна быть присуща и ему, Генералу, в обычной работе, но отказавшая почему-то сейчас на такой глупости.       – Я узнаю, кто это, — жестокие слова прозвучали как приговор, и Мингуан встал с дивана, будто собираясь прямо сейчас метнуться на Небеса.       – Не задерживайся, Мин. — флегматично протянул я, лишь сильнее подогревая гневный сумбур Небожителя. — Возвращайся до полуночи, чтобы успеть на самое интересное. Потому как наш дорогой принц пойдёт в темноте на гору.       Показалось, что Мингуан остро пришпилил нас взглядом, не позволяя простому вопросу бестолку сорваться с языка. Вместо этого он стал мрачнее тучи и без лишних слов покинул нас.       Ненадолго повисшую паузу вскоре прервал тихий вопрос Лис:       – И зачем ты его вчесал…?       Зачем, зачем… За надом!       Но ворчал я мысленно, а вслух сказал другое:       – Лис, а тебя саму не достало, что твой красавчик тянет резину? Не, я все понимаю, но, Лис, нам скоро активно работать с третьим миром, мне надо работать с Ичжэнем на стыке территорий, а Мин блин всё ещё кругами ходит как та акула.       – Ещё недавно ты предлагал ему отложить сложные вопросы, но… — девушка устало вздохнула. — Да, ты прав. Молчание и виляние по правде — утомляют. Другое дело, как много мы собираемся ему потом рассказать?       – А это зависит от того, нужен он тебе или нет. — мрачно буркнул я. — Мин — мужик классный, но проблемный. Но тут такое: или он с нами, или он останется твоим лёгким увлечением и не более того. В последнем случае — нема вопросов, пусть дальше сидит в своём теплом гнезде и меньше знает.       – Кажется, я была достаточно убедительна на его счёт, чтоб можно было сделать вывод, — буркнула Лис, а потом потёрла лицо ладонями. — Ладно, посмотрим, как он поведёт себя после этого ночного события. Потому что, признаюсь, я тоже устала недоговаривать, да ещё в моментах, не располагающих к обманкам.       Я устало повёл плечами. Мингуан и правда сложный и осторожный. Но он нам нужен. Даже если отложить личный интерес, Мин как друг и напарник — прекрасен и терять его из-за обмана или недоговорок не особо хочется. Другое дело, что правда ему не понравится. Но он должен сам дойти до той черты, за которой он придёт и потребует у нас полную исповедь о всех странностях.       Ему нельзя давать инфу просто так — не оценит и не примет нормально. Только после того, как он отобьёт себе все мозги на куче острых углов и камней преткновения, он будет готов принять правду без лишнего говна в голове.       Эти сутки могут многое решить.       Они должны многое решить!       – Лис. Пока там Мин пытается узнать правду об этих двух склочниках, предлагаю не сильно сушить себе нервы ожиданием и просто понаблюдать за этим сраным цирком. Посмотрим, будут ли какие-то отличия в действиях принца.       – Согласна, — вновь тяжко вздохнула она и постаралась взбодриться, лениво поглядывая на экран. — Может даже хорошо, что Генерал пока отошёл. Ведь это мультфильм можно промотать на события. А нам тут сидеть и смотреть, как Се Лянь и команда пылят по дороге до ближайшего чекпоинта. Крайне весёлое занятие…       – Сперва он должен поймать леща по роже за попытку прикрыть распоротое платьице. — флегматично отозвался я, глядя, как начинается канонная склока: перед процессией выбежала молодая девушка-крестьянка и настойчиво преградила дорогу местной гопоте. — А потом отправиться в храм Наньяна, где его раскрасят под невесту и упакуют в деревянный ящик как дорогую куклу. Надеюсь, Мин к тому моменту явится, и я задам ему новый противный вопрос на тему того, какого хера на его территории стоит и процветает храм Наньяна, а не его собственный.       Таллис тихо хихикнула, представляя его реакцию.       – После таких вопросов, чую потом будем уговаривать его не вмешиваться и сидеть здесь в тени.       – Серебряные бабочки творят чудеса. — глумливо протянул я. — А когда он увидит, кто там встретит нашу очаровательную куколку в красном платьице, то он сам сядет на жопу ровно.       Лис уже откровенно рассмеялась, расслабляя слегка натянувшиеся нервы нашей совместной токсичностью. И дальше мы уже спокойно смотрели этот цирк с гопотой, пока к нам не присоединился молчаливый Лань Чжань и куда более яркий на эмоции Вэй Усянь, который как раз успел осилить первые три тома текущей на экране истории и в общем-то уже был в курсе происходящего. Отчего его комментарии были особенно едкими. Хорошо ещё что Цюань Ичжэнь шатался прям щаз по моей пирамиде с Мо Сюаньюем и был далёк от этого безобразия. Пусть лучше пока глазеет на мою архитектуру и ходуны, чем видит этот пиздец и слушает сомнительные разговоры.              Мингуан вернулся в сумерках мрачным и злым, как раз успев на момент, когда уставший морально и физически Се Лянь вместе со своими сомнительными спутниками остановился у храма Наньяна и сумрачно мялся на его пороге, откровенно не желая заходить внутрь.       Сложно было понять по Мину узнал он что-то про этих двоих спутников принца или нет, но взгляд, который он мельком бросил на «служащих» был очень недобрым.       – Ну чё, узнал? — лениво тыкнул я злобного Мина, расслабленно покачивая в руке бокал с компотом.       Генерал негодующе посопел, рухнул на своё прежнее место на диване и только потом отозвался:       – У меня нет прямых доказательств. Но достаточно подозрений.       – Иными словами, фактически ты понял, кто это тут пылит по сельским дорогам, да?       – Можно так сказать, — уклонился он. — Я достаточно насмотрелся на разных Небожителей и их служащих, чтобы привыкнуть их отличительным манерам поведения и изыскам речи.       – К примеру, как к манере постоянно глаза закатывать, да? — цинично уточнил я, усмехаясь.       Мужчина кивнул.       – Эта дерзкая черта давно стала предметом обсуждения и пересудов на Небесах.       – Ну, будем считать, ты понял и признал. — я потянулся. — Вкратце, что ты пропустил, пока проводил своё расследование: на дороге произошла склока девчонки с гопотой, девка получила по мордашке за дерзость, вмешался принц, посрался с гопотой. Гопота разбежалась, побросав свой инвентарь. Наша троица его прибрала для нужд расследования, ну а теперь они пришли в храм Наньяна на ночёвку и подготовку к делу.       События я описал совсем уж вкратце, но по большому счету для Мина вообще неважно, что это за девушка и какую роль она сыграет дальше. Другое дело — мы. Я собираюсь вмешаться, однако, моё вмешательство никак особо не повлияет на ночные события. Разве что у принца не появятся ненужных мне воспоминаний о сумрачном прошлом, да и в будущем я просто уберу проблему в некоторых моментах.       – Кстати, Мин. Объясни мне, что делает процветающий храм Наньяна на твоей территории и почему там этого не делает твой храм?       Пэй Мин словно бы подвис на формулировке, собираясь что-то ответить, но потом ещё раз обдумал услышанное и озадаченно глянул на экран, показывающий храм чужого Небожителя во всей красе.       – Как странно… — только и высказал он. — Я определенно помню, что этот регион тоже попадал под мою зону ответственности.       – Видимо с тех пор ты считал, что с окрестностью этой горы нет каких-либо проблем, — сказала Лис.       – Верно, — кивнул Генерал.       – Как видишь, у тебя есть проблемы в окрестностях этой горы. Как минимум, у тебя нет здесь храмов. И как максимум у тебя есть тут незапланированный конкурент с далёкого Юга, которому тут нечего делать. — подкинул огоньку я. — Кстати, а куда делись твои храмы? Линвэнь говорила, что храмы у тебя тут есть.       – Линвэнь не ошибается в подобных вопросах, — задумчиво изрёк Пэй Мин. — И я бы узнал, если бы мой храм был разрушен. Значит он по-прежнему где-то находится. Вот только почему люди его не посещают…       – Если они про него ещё помнят. — вбросила своё Таллис.       – Они даже про него не знают. — вновь подал я голос. — Се Лянь спрашивал у хозяина чайной, где тут твой ближайший храм, так он знать не знает ни про какого Мингуана…       – Человеческая память так коротка… — улыбнулась напарница.       Наверное, это было так подло… и так действенно: вон как Мин вспыхнул бешенством и тут же, прикрыл глаза и приложив пальцы к виску с кем-то вышел на связь. Мы же улыбались совсем коварно и молчали. Хорошо ещё что а-Сянь свалил в Гусу Лань вместе с Лань Чжанем из-за беспокойного племянника, и мы могли насиловать мозги Мину в уединении и без глумливой улыбки нашего дорогого Старейшины.       Но вот Пэй Мин тяжело и озадаченно вздохнул и сказал:       – Мольбы из храмов на этой территории прекратились более столетия назад… Странно, что мой Дворец не провёл проверок. Так не должно быть! Обычно проверки проводят сразу!       Я на это развёл руками.       – Полагаю, вскоре мы узнаем, есть ли связь с молчанием твоих храмов, как защитника этих земель, с деятельностью некоего «Жениха», который примерно в это время начал убивать невест и их сопровождающих. — я отхлебнул компота, позволяя Мину ещё чуточку больше проникнуться глубиной его проблемы, и продолжил мысль: — Это даже логично: сперва убираешь тех, кто может стукнуть тебе, а потом устраиваешь бесчинства. Безнаказанно. Потому как ты ничего не видишь и не знаешь, ибо мольбы к тебе уже не приходят, а физическое патрулирование и регулярные проверки подконтрольных территорий у Небожителей отчего-то не в чести. Ну а сейчас случилась накладочка: папочка погибшей оказался на диво упёртым и зело богатым, вот и донёс факт проблемы до глухих ко всему Небес. Это привело сюда принца. А поскольку мы начали принца дружить, это привело сюда и тебя как непосредственного хозяина территории. Случайность, что поделать.       – Они должны обходить, но… — Мин осёкся, а Лис поспешила добавить:       – Не торопись устраивать разнос своим служащим, — постаралась сказать она спокойно, но улыбочка все же проскочила на её лице. — Досмотри до ночи.       – Что произойдёт ночью? — прошипел он.       – Увидишь, — ответила девушка.       Наверное, большего сделать было нельзя, чтобы вывести Генерала Мингуан на орбиту от ярости и тяжёлого гнева. Он был готов трясти нас на ответы вотпрямщаз.       – Вы знаете… — вырвалось у него, и возможно только всё наше предыдущее хорошее общение и дружеские беседы ещё сдерживали его от прямого допроса или чего похуже. Потому что скажи ему такое незнакомцы, Генерал наверняка бы не поскупился на прикладные методы допроса.       – Мин. Ничего не забыл? — над моей ладонью появилась иллюзия той самой, очень характерной бабочки. — Пожалуйста. Сядь и наблюдай. Не вмешивайся сейчас.       Возможно, это было единственное, что заставило его прерваться, собрать оставшееся терпение и просто молча ждать. Удивительно, но именно сейчас вроде бы привычный к долгой жизни и медитативному терпению Небожитель как никогда остро почувствовал неспешность каждой томительной минуты ожидания. Но он согласился. Всё-таки поверил нам и, похоже, в последний раз согласился прислушаться к просьбе бездействовать.       – На. — я подвинул ему на столе высокий удобный бокал. — Пей и наблюдай. — на его острый взгляд, пояснил: — Это просто компот. Сэйгас сейчас будет неуместен, потому как тебе предстоит потом много работать с тем, что вскроется этой ночью.       На самом деле, узнать, что тут творится, можно было без какого-либо труда и послезнания, просто заинтересовавшись странным молчанием всех храмов Мина. Сколько их там было сожжено? Около тридцати в одно время, что отпугнуло суеверных людей, решивших, что их защитника кто-то подвинул на божественном постаменте, раз реакции никакой не было. А её не было: слишком быстро и разово погибли все его служащие в храме и некому оказалось стукнуть начальству. Какая причина была воссоздана миром для оправдания отсутствия проверки — пока не знаю, но вскоре Мин это выяснит. Когда правда вся всплывёт. И вот тогда он точно станет бешеным. Потому что простая проверка вскрыла бы весь этот гнойный нарыв. Однако… канон бессердечен. И теперь Генерал Мингуан сумрачно смотрит в экран, с трудом унимая затапливающий его гнев.       Эта ночь станет его Рубиконом. Граничной чертой, которая разделит его мысли и время, проведённое с нами на две части. И на этой черте он примет своё решение и определит наши дальнейшие отношения.       Очень подходящее будет у него настроение для сомнительных разговоров. Я прям ощущаю грядущие сложности. Но… пока это несущественно, и мы все можем это безобразие отложить до утра как минимум и насладиться действом, которое вскоре начнётся.