Поход по мирам: Три мира обмана

      Таллис              Сообщение от Хийерри мне пришло во время моей работы над очередным подарком. После неловкого прощания с Ши Цинсюанем и его мрачным другом мне не оставалось ничего как вернуться во Дворец Мингуан и продолжить своё творчество, расширив количество подарков ещё на два пункта. Но после встречи с Мин И фантазия меня покинула, и чем порадовать этого настороженного типа я не знала. Не считая банальщины, так любимой в сюжете канона.       Так что слова Учителя прилетели мне как раз на свободный разум, и я охотно уцепилась за них, тут же вернув себе прежний настрой.       – «Линвэнь, говоришь? Я как раз собиралась к ней заскочить с мелким подгоном. Не составишь компанию? Пожалуйста! В твоё умение словесно умаслить строгую язвительную женщину я верю больше, чем в своё.»       В ответ на этот крик души сперва прилетело изумление, смешанное с иронией, а следом они оформились в слова:       – «Ну как я могу отказать на твоё «пожалуйста»?» — ирония плеснула ярче, но без язвительности. — «Значит, мы начинаем исправлять репутацию у некоторых небожителей?»       – «Не для всех же являться скотами,» — здраво ответила я. — «К тому же Линвэнь — дама проницательная, и её лучше дружить, чем игнорировать.»       На этих словах я окончательно отложила свое вставшее на ручник рукоделие и прихватила с собой в пространственный карман созданную специально для Богини кисть.       – «Скажи, где с тобой пересечься. Я подойду.» — маякнула я, выдвигаясь из своих покоев.       Иронично, что нам, как и Се Ляню в свое время, никто не сообщал о негласных «правилах приличия на Небесах». Зачем? Они ведь негласные! И каждый новичок сам обязан знать, как должно ему поступать в первые дни. А должно, как все считали, обойти всех чиновников своего… ранга с приветственными подарками, дабы сообщить о своем соседстве и скрасить своими подношениями настроение старожилов.       От слащавости сего утверждения у меня сводило скулы, но все почему-то действительно так считали. То, что нам никто ничего подобного не сказал, не означало отсутствие этих правил на Небесах, но лишь подчеркивало мелочно-говнистую натуру всех остальных чиновников, которые до сих пор сами не пришли познакомиться и не удосужились об этом сказать.       Можно, конечно, задаться вопросом почему нам ничего не сказал Генерал Пэй. Что один, что второй. Но я трезво понимаю, что первому было всё время не до того, и мы его прогрузили событиями, а второй был либо слишком занят, либо в исполнении этих правил не нуждался. А может, они оба просто были из другого класса общества и культуры, где вся эта пляска с подарками не играла роли.       Что же насчет Линвэнь и её молчания… вот это вопрос был хороший, потому что как встречающая она могла бы высказать нам «пакет инструкций». Но рискну предположить, что своей выходкой с кои мы создали небольшой переполох в Сети и в отношении к нам, и сама Линвэнь тоже потерялась в нашем поведении. Возможно, просиди мы как сычи ещё недельку безвылазно или продолжи мы грабить общественную речку на рыб, Богиня Литературы всё-таки приняла бы меры по исправлению нашей репутации.       Плюс, не надо забывать про дракона, появление которого тоже могло её задеть. Потому что Небесный Владыка ей доверяет, и позволяет всей канцелярии проходить через её Дворец.       Я шла по пеленгу, присланному от Хийерри и продолжала свои вольные размышления на тему подарков. В теории мы уже представились иноземцами, и местные законы приличия нам неведомы. То, что мы собрались подкатить к Линвэнь, вовсе не означает, что мы намерены обходить и других старших чиновников. О чем нам не мешало бы заикнуться. Посмотрим, что она посоветует и к кому порекомендует зайти. Ведь если считается, что нам надо «поздороваться» с Небожителями своего порядка, то их не так-то и много. Всего-лишь несколько Богов Войны и, вероятно, Повелители Стихий.       Но, в качестве эксперимента, всё равно интересно проверить, когда с нами соизволят выйти на связь два полуюжных? Тем более, что мой город тоже вырос на юге!       Иногда в такие моменты хочется побыть хамлом и спросить: «Алло? Вас там нигде не прижало!?»       Но приходится оставаться образцом вежливости и культурности.       Я все-таки леди, а не городская девица.              С Хийерри я встретилась на подступах ко Дворцу Линвэнь. Друг сидел на бортике пруда и глазел за рыбками, а крупные цветные карпы доверчиво подплывали к нему и играли с опущенными в воду пальцами. Иногда он чем-то подкармливал рыб, порой, кладя мелкое угощение прямо в раззявленные пасти. За его игрой в рыбок с настороженностью наблюдали чиновники, но подходить не спешили.       Увидев меня, Хийерри стряхнул с ладони угощение для кои, легко поднялся на ноги, поправил вышитую безрукавку и приветливо улыбнулся.       – Они действительно смышленые… — произнес он. Потом глянул на глазеющих разодетых мужчин и едко добавил: — Кои, не чиновники местные. Эти больше на голубей похожи… как по мозгам, так и по нутру.       Не буду скрывать — такой виток логики поставил меня в ступор.       – Кои ещё как минимум красивые, — добавила я. — В отличие от голубей.       – Ну, есть и красивые породы. Но натура от этого лучше не становится. — он как-то странно улыбнулся, но потом тряхнул головой и ощутимо взбодрился. — Ладно. Пошли в местную обитель зла… пардон, бюрократии. Хотя, это то ещё зло…       Я не стала продолжать птичью тему и шаблона типичного горожанина, который видел только серых голубей.       – А сам-то что-нибудь ей приготовил?       Хийерри неопределенно передернул плечами.       – Да возьму один из подарочных наборов со сладостями и фруктами с базы. Есть у меня маяки. Конфеты, шоколад, экзотика всякая, некоторая возраста больше, чем лет всем обитателям этого мира вскладчину даже если животных приплюсовать. Вкусно, красиво, необычно, да ещё и коробочки там прикольные. Когда-то развлекался и делал. Учился ювелирке и мозаике с витражом. Вот и осталось куча красивого барахла.       – Оно хоть для них съедобное будет? — спросила я тихо, неспешным шагом направляясь ко входу. — А то будет как капля сэйгаса в чайник воды…       – Капля сэйгаса в чайник — съедобна. Разве что вырубает как удар тараном. — друг хохотнул. — Я проверил Мина. Желтый класс, как и у всех местных. Кинул диагност под шумок: всё равно ничего никто не заметил. Не парься, будет нормально. Разве что немного энергетику поштормит, сильнее станет, а там, глядишь, внезапно Кара приедет по её душу, раз она так сильно этого хочет, но по мощности не тянет под якорями налипшего на ауру говна. Поверь, её проклинают ещё хлеще, чем Мина, да ещё и всем небожительским составом в придачу.       – Чуть менее явно и чуть менее целенаправленно, но… — я задумалась. — Думаю да. Кстати! Тебе и первое слово.       Хийерри удивленно глянул на меня, а потом рыжая бровь полезла на лоб в немом изумлении.       – Ой только не говори мне, что у тебя косноязычие наступило на речевой аппарат…       – Поверь, ты не захочешь услышать, какая фривольная манера общения напрашивается у меня на язык, — сразу отмахнулась я.       Он скептично на меня покосился, а потом отмахнулся и бодро взбежал по широким ступеням, ведущим в это царство макулатуры в рулончиках.       В недрах единственного открытого всем желающим зала Дворца царила привычная суета, разве что темп у служащих из паралитично-улиточного преобразился на более резвый, ведь дел навалилось немало. А так… те же горы свитков, разве что побольше и ещё более неопрятные, да сама Богиня мрачной темной птицей засела за своим столом и что-то размашисто строчила в своих синих свитках.       Бодро прошагав до массивного длинного стола из темного дерева, Хийерри остановился, глядя на склоненную черноволосую макушку демонстративно-занятой женщины, что-то выводящей кистью на свитке.       – Совершенный Владыка Линвэнь, этот чудесный день становится ещё чудеснее при встрече со столь прекрасной и умной женщиной, как вы. — мягкий, чуть мурлыкающий голос разнесся по просторному купольному залу, а отличная акустика донесла каждое слово до всех голодных на сплетни ушей мелких служащих.       Где-то у кого-то что-то выпало из рук… судя по глухому грюку, донесшемуся до нас из другого конца зала.       На широкий стол мягко легла тканевая ажурная салфеточка, а следом на неё встала изящная вазочка, вырезанная из цельного флюорита. В вазочке одиноко стоял пышный двуцветный пион. Словно разделенный пополам, одна половинка цветка была звонко-золотистого цвета, а вторая — нежно-розовая, как небо на рассвете. Мягкий аромат цветка разнесся в воздухе, перебивая неистребимый запах туши и привлекая внимание хозяйки Дворца.       От таких слов Линвэнь аж подавилась воздухом, но все её самообладание не позволило ей вздрогнуть от столь неожиданного подката. Зато, когда она подняла голову, ей в лицо смотрел пышный пион.       Мысленно взбулькнула даже я, потому что высказанный спич фигурно повторял то, что издевательски напрашивалось у меня на язык. «Линвэнь, свет очей наших. День становится ярче от сияния вашей красоты…» и всё в том же духе.       Уже не первый раз убеждаюсь, что у дураков мысли сходятся.       – Как… неожиданно, — вымолвила Линвэнь, с оторопью глядя на пион, и не сразу сумев оторвать от него взгляд на нас.       – Прошу прощения за нашу сумбурную встречу и знакомство, прошедшее в несколько… — Хийерри взмахнул рукой и досадливо поморщился, — …неловких обстоятельствах, припыленных всеобщей разрухой и молчаливым хамством собравшихся поглазеть чиновников. Вы единственная, кто вышел к нам и проявил внимание, не говоря уже о вашей исключительной вежливости в столь… сомнительных обстоятельствах как Вознесение на руины чужих дворцов.       В кои-то веки Богиню Литературы тоже посетило косноязычие и ступор. Её брови удивленно ползли вверх на каждой фразе, как будто она не только удивлялась услышанному, но и изумлялась, что мой наставник в принципе умеет вежливо говорить. Судя по взгляду, женщина мучительно припоминала обстоятельства встречи и то, что творилось в момент нашего Вознесения. И, видимо, воспоминания ей не понравились, потому как она начала хмуриться.       – Надеюсь, пион из садов моей Цитадели несколько сгладит ту неловкость, которая, вестимо, возникла между нами. Пока цветок в этой вазе, он не увянет.       При упоминании Цитадели её взгляд стал чуточку острее и серьёзнее.       – Ваша благодарность за оказанное внимание излишняя, — ответила женщина с дежурной улыбкой. — Встречать новоприбывших входит в мои обязанности.       – Но это не отменяет того, что вы — единственная живая душа на Небесах, не считая принца Сяньлэ и Генерала Мингуан, кто изволил вообще произнести нам хоть слово и банально поприветствовать, а не шушукаться за спиной. — Хийерри пожал плечами и снова улыбнулся. — Ещё я знаю, что несколько вымотал вам нервы в первое время, за что и прощу прощения.       Линвэнь окинула нас внимательным взглядом и что на самом деле творилось у неё в голове для меня было загадкой. Однако, она понимающе склонила голову, принимая мелкие извинения, а потом ответила:       – Вероятно, из-за сумятицы и появления новых земель другие чиновники не знали, как лучше всего к вам обратиться. К тому же, я слышала, что помимо озвученных Небожителей, с вами ещё общался Генерал Циин.       Хийерри хмыкнул, остро глянул в глаза женщины и несколько суховато произнес:       – В момент нашего вознесения о новых землях никто не знал, а большинство чиновников не покидает Столицу, чтобы узреть прошедший катаклизм слияния миров своими глазами. Что же до того очаровательного юноши… — при этих словах Линвэнь моргнула как сова, — то мы оба не оценили попытки некоторых… обделенных умом чиновников подставить мальчишку на конфликт с незнакомыми Богами Войны неизвестных им земель. Они подбивали его устроить драку, не зная ничего обо мне. А ведь я, не зная ваших правил, мог воспринять это как вызов на дуэль и попросту… убить его.       У Линвэнь снова проскочило изумление по лицу на словах про убийство, да и шутки закончились.       – Хотите сказать, что за попытку воспрепятствовать вашему хулиганству с кои вы могли и готовы были даже убить Генерала?       Хийерри мелко вздохнул, укоризненно посмотрел в черные глаза.       – Линвэнь, я хочу, чтобы вы понимали правильно суть произошедшего. Это было сделано вполне осознанно. Я хотел узнать реакцию, я её узнал и получил результат: они воспользовались чужими наивными руками, не рискнув подойти самостоятельно. Рыба принадлежит Владыке, как и всё в Небесной Столице. Она… общественная. Я это узнал. Я мог делать с ней что угодно, не портя столицу физически и не соря, тем более, у вас вообще нет никаких правил поведения в этом городе кроме тех, которые придумали чиновники, но не озаботились их где-то написать или как-то донести до сведения чужестранцев. Но важно не это, прекрасная Линвэнь. Важно, что Генерал Циин мог нарваться на конфликт, который он, по своей наивности и простоте, попытался бы решить привычным ему методом. Полагаю, вам прекрасно известным. И вот за это я мог уже по нашим законам вызвать мальчишку на дуэль и свернуть ему шею.       От себя я решила добавить:       – Я могу понять желание местных чиновников и попытки избавиться от нас, как от нежеланных новичков. Но неужели они настолько плохо относятся к Генералу Циину, что готовы пожертвовать им ради своей стабильности, а потом трусливо прятаться за углом и наблюдать за происходящим?       Линвэнь от такой позиции тоже пришла в изумление и на этих словах уже окончательно отложила свою кисть на подставку. После чего сложила руки перед собой, и задумчиво припомнила всё сказанное. Похоже, теперь картинка произошедшего начала у неё складываться как надо.       – Но что подтолкнуло вас к такой… проверке? — спросила женщина, складывая последние ячейки паззла в голове.       – Мой статус и мой род деятельности в Империи. — ровно ответил Хийерри, разом повышая ставки в разговоре.       На последнем слове Линвэнь застыла, будто что-то припоминая или сверяя со своими знаниями. Тут же от её слуха не укрылась и тишина, которая легла на зал её Дворца вместе с остановившейся работой служащих. Младшие чиновники, особо не таясь, вслушивались в наш разговор. Вот только Линвэнь сейчас этим была недовольна.       – Позвольте пригласить вас в более комфортную обстановку, — произнесла женщина, вставая из-за стола с вежливой улыбкой и показывая на боковой выход, за которым виднелся сад.       Хийерри и я согласно кивнули и последовали за Линвэнь к общему разочарованию служащих. Пышный пион остался на столе и без команды женщины никто не стал его убирать.       Сад обители Литературы не отличался экзотикой, а скорее служил местом временного отдыха трудоголиков. Обычные белые дорожки с плитами. Обычные деревья с пышной кроной, бросающие густые тени. Вот только когда мы прошли следом за Линвэнь в беседку на краю сада, я почувствовала легкую и знакомую ватность в воздухе. А присмотревшись, увидела под крышей ажурного строения мелкие иероглифы с символикой «тишины».       Значит, нам предлагали поговорить серьезней.       – Прошу прощения, Господин Сэнь, что мне пришлось прервать наш разговор, но давайте вернемся к нему, — заговорила женщина, предлагая присесть в беседке. — Я не получала пока донесений про новую Империю. Не затруднит ли вас просветить меня.       – Не стоит просить прощения, прекрасная Линвэнь, поскольку я выбрал уединенное место для… выполнения своих прямых обязанностей, а в пустыне никто не ходит… — Хийерри улыбнулся вроде как даже мило. — Вы нескоро услышите про Империю Черного Солнца, хоть её Цитадель уже встала монолитом на золотые пески, а в оазисе проклюнулись первые плодовые деревья на берегах созданного мною озера.       – Что же входило в ваши обязанности? — спросила Богиня Литературы, садясь напротив нас.       Глянув на напарника, я очередной раз поняла, что не зря его дожидалась. Тема для беседы вышла неожиданной даже для меня. Хотя, кажется, я понимаю к чему он её ведет.       – Я хранитель Империи, и я восстанавливаю её раз за разом, даже после того, как катаклизм уничтожил наш мир. Это не оборот речи, это описание физического разрушения мира. — мягкий голос лишь подчеркивал суть слов. — Я тот, кому должно хватить силы и знаний, чтобы сохранить наследие Империи. Мне хватило. Я сохранил наших воинов, я уберёг своего вечного Императора. И недавно я выбрал место для возрождения нашей Империи. Я создал Цитадель. Я вернул наших воинов. Я возвратил к жизни моего вечно юного Императора. И вскоре наш народ вновь откроет глаза под небом нашего мира, города раскинутся в золотых песках и в недрах земли на огненных реках, а наши… люди направятся к соседям с предложениями торговли и мира. Или к соседям отправиться наши воины. Тоже ради мира…       Брови Линвэнь слова поползли вверх, но на сей раз она какое-то время молчала, обдумывая услышанное. Слова Хийерри звучали не просто смело, но как готовый план, который уже не остановить. Для Богини Литературы, повидавшей за свою бессмертную жизнь на Небесах уже несколько людских войн, было всё равно нежеланно очередное нарушение статуса кво в мире людей. В теории, лично её, как Бога Литературы, человеческие конфликты никак не должны задевать. Но это было только в теории. Пока живет тот народ, который в неё верит, и который её помнит. И то, как мужчину.       Сейчас же она услышала от Хийерри главное: в пустыне берет начало новая и чуждая им культура. Да, это уже не первая новая культура родом из песков, которая претендует на силу, завоевания и могущество. Но что-то в словах моего Учителя заставляло её не спешить с легкомысленными выводами.       – И как же вам удалось спасти своих людей? — уточнила она. — И что стало причиной разрушения мира?       – Об этом мы сможем поговорить в другое время и при других обстоятельствах. — Хийерри мило улыбнулся. — Это долгий разговор и не самый простой. А что до того, как я спас… я прекрасный мастер и очень много знаю. Достаточно, чтобы спасти свой народ и… чтобы быть хорошим Наставником.       Зацепившись за переадресовку, Линвэнь ожидаемо взглянула на меня и спросила:       – Неужели вы тоже застали… гибель того мира? — с явным трудом пока выдавила женщина.       Понимаю, что верить нам пока можно только на слово.       – Нет, не застала, — обнадежила её я, и в душе усмехнулась от вроде бы проступившем у неё облегчении. — Это случилось задолго до моего рождения. Однако… в чем-то наши истории схожи. Только я спасала свой народ от безнадежной войны. Наши с Учителем народы пока не знакомы, но их союз — это вопрос краткого времени и небольших договоренностей.       – Вы так уверены в том, что его Император одобрит этот союз, если он не знаком с вами? — спросила Линвэнь с легкой колкостью.       Хийерри тихо, но с искренним весельем рассмеялся.       – Вопросы внешней политики и военные аспекты жизни нашей Империи мой царственный супруг оставляет мне.       – Супруг? — не удержалась и переспросила Линвэнь.       – Вы правильно услышали. — улыбочка друга стала совсем уж паскудной. — В нашем народе моногамия как явление не прижилась из-за срока жизни, особенностей культуры и банальной практичности: в крупных семьях удобнее воспитывать детей, да и потомства становится больше из-за большего удобства обеспечения быта и благополучия.       Линвэнь нахмурилась, опустила взгляд в пол, словно что-то припоминая и крепко задумалась. Бесспорно, такая разница культур ставила под сомнение наше мирное сосуществование с основным процентом населения в их королевствах. А уж она, как Богиня Литературы и человек, сведущий в нюансах конфликтных ситуаций и национальной вражды, хорошо понимала, что войны начинались и за меньшее, нежели наличие иного числа людей в постели.       – Я тут припомнила важную деталь, которую позабыла о вас записать, — сказала женщина, изображая виноватую растерянность. — Вашу дату рождения и общий возраст. Не знаю, как в вашей культуре, но для нас это важно.       Лицо Хийерри замерло неестественной маской странной пуганной неловкости.       – Это будет… сложно. У нас разный календарь и разная длина года… Давайте запишите моим днем рождения какой-то летний день на свое усмотрение.       Теперь уже Линвэнь возмущенно оторопела.       – Но… так не делается! — женщина попыталась проявить терпение и объяснить: — В нашем народе трепетно относятся к дате рождения. И чиновники астрологии меня не поймут, если я придумаю вам случайную дату, по которой они попытаются просчитать вашу судьбу.       – Успехов им. — автоматически ляпнул Хийерри, вообще не впечатлившись. — Линвэнь, пусть лучше они придумают себе мою судьбу, чем будут знать настоящую. Слаще спать по ночам будут.       Женщина неодобрительно сжала губы.       – Что не так с вашей судьбой? — спросила она, уже не пытаясь вилять.       – Моя судьба в том, чтобы помнить свои жизни после смерти и нового рождения, и быть носителем давно забытых знаний. — буркнул он. — Какая судьба вашим чиновникам будет менее неприятной? Та, в которой я видел гибель цивилизации или та, где я уничтожал её самолично? Где я оставался последним разумным в мире поднявшихся мертвецов? Где я сидел на престоле, где убивал правителя или где возводил на трон другого? Или, может, им будет интересна жизнь бродяги? Охотника за сокровищами? Последнего из Рода или Первого в новом Роду? Мужчины, женщины или вообще не человека? — он поморщился, рвано дернул головой. — Так что придумайте лучше сами дату моего рождения и пусть они рассчитают приятную им судьбу и спят спокойно по ночам.       В какой-то момент Линвэнь перевела взгляд на меня, словно в поисках поддержки. Но к окончанию слов Хийерри я не услышала её безмолвной мольбы, и не порадовала, ответив:       – Ну… аналогично, — я пожала плечами. — Лучше придумайте нам обоим.       Богиня Литературы опустила глаза и не спеша устало потерла висок. А мы ведь только начали беседу, как уже её утомили…       – Хорошо… я что-то придумаю. — тихие слова прозвучали как капитуляция.       – Простите, что снова вам мотаем нервы. — тихо и виновато произнес друг. — Но врать вам не хочется: вы этого не оцените. Да я вообще стараюсь не врать, по крайней мере, в словах.       Линвэнь мимолетно стрельнула в него взглядом, как человек хорошо умеющий играть словами и подаваемой информацией. Даже посочувствовать ей хотелось с такой тяжелой работой.       – И простите, что из-за разницы в наших культурах мы можем что-то не знать в очевидных для вас вещах, — добавила я уже от себя. — К примеру, у нас действительно считается вежливым подойти к новичкам, представиться и поздравить со значимым событием. Так незнакомец легче становится частью нового общества и вливается в новые порядки.       – Тогда как то безразличие и откровенные сплетни за спиной вызывают неприязнь и отторжение. — проворчал Хийерри. — Сколько мне встречалось культур и народов, а сплетни за спиной везде считались как минимум неприличными. В том же Клане Лань обсуждать человека за спиной запрещено и является проявлением дурного тона. А в моем народе я могу попросту убить за клевету и буду в своем праве. Это не считая оскорбления меня как супруга Императора или Тени Престола, которой я являюсь в нынешнем своем статусе и обладаю властью даже большей, чем мой Император, которого я защищаю практически всю его жизнь.       Друг нахохлился, остро глянул на Линвэнь.       – Но что меня просто убило, так это ставки на Се Ляня… И скотское отношение к трижды избраннику Небес. Трижды!!! Такое невозможно ни понять, ни простить, ни одобрить. А те, кто в этом участвуют, наверное, никогда не вызовут у меня понимания или… прощения. Ведь так же обсуждали и меня. И Генерала Мингуан. Сегодня, к примеру, темой сплетен и злословных обсуждений стал тот милый кудрявый юноша. Они велеречиво его склоняли насколько хватало фантазии! В его присутствии!!!       На последнее женщина расширила глаза.       – Вы про Генерала Циина? Но он никогда не слушает Сеть Духовного…       Она не договорила, подвиснув буквально на полуслове, когда сама подключилась к собственной Сети и проверила наличие Небожителя «онлайн».       – О, поверьте, он был в Сети и всё слышал. — улыбочка Хийерри стала откровенно паскудной. — Другое дело, что мне показалось, словно Генерал Циин… не умеет отвечать в Сеть, а потому остается лишь безмолвным слушателем. Да и сейчас он в Сети…       – Я… — неспешно отозвалась женщина, прислушиваясь к потоку информации. — …подумаю, как уладить этот неприятный инцидент. Возможно, он просто разучился за давностью неиспользования.       – Вероятно… Но пока вы будете решать технические моменты, я схожу и пообщаюсь с парнем, успокою его, поговорим немного. Может, я удовлетворю его желание получить спарринг-партнера для его обожаемой рукопашки. — на губах друга промелькнула коварная улыбочка. — Мы почти подружились… а пара наших встреч и этот милый паренек окончательно будет считать меня другом. А там, глядишь, я помогу ему найти друзей по интересам, да и в делах помогу, пока он там не столкнулся с каким-то лютым мертвецом на своей территории и не получил от него некислых проблем.       Богиня Литературы не удержалась от неловкого покашливания.       – Не думала, что в ваших интересах подружиться с таким как Генерал Циин. Мне казалось, что вы предпочитаете более… сдержанное в манерах окружение.       Хийерри тихо рассмеялся, отчего у Линвэнь дернулся глаз.       – Вы неправы. Мой круг общения крайне обширен, и я умею находить подход к личностям разного характера. А в дружбе с Циином у меня нет никакого практического интереса. Мальчишка просто мне понравился. Он славный, воспитанный, вежливый, пусть и несколько драчливый и скорый на действия. Но это всё поправимо. Как только у него появится доступный авторитет и друг, он начнет под него подстраиваться. Он вызвал во мне сочувствие. Да и у меня есть несколько юношей его психологического возраста, которые станут для него настоящими хорошими друзьями, которые его не предадут, не подставят, не отвернутся в тяжелый момент и примут, даже если он потеряет статус небожителя или с ним случится какая беда. Мне ничего не стоит ему помочь. Он был вежлив, и мы отлично поговорили, пока я ловил кои.       – Я вынуждена напомнить, — вежливо начала она, — что у нас не зря не принято спускаться в мир смертных и заводить долговременные связи. Так, например, наследным принцам не советовали появляться на глазах своего населения, помогая исключительно со стороны. Связи Генерала Мингуан со смертными тоже обычно не заканчиваются счастьем. У Небожителей нет прямого запрета на контакт со смертными, однако продолжительные встречи, особенно с близкими или родными приводят к трагедии или горю. Жизнь бессмертных всегда тяжела со смертными.       – А что мешает дорогого смертного сделать бессмертным? — в лоб спросил Хийерри.       Линвэнь улыбнулась стандартной улыбкой, будто этот вопрос ей задавали не впервой.       – Подобные практики полностью обесценят само Вознесение.       – Вы хотите мне сказать, что поднимать на Небеса девушек, роль которых только украшать собой территорию, — это нормально, а поднять потомка, сына, возлюбленного или кого-то полезного — нет? — рожа наставника была полна скепсиса.       У Линвэнь дернулся глаз, а я подумала, что это подлые слова с его стороны. Мы же ведь типа ничего о ней не знаем.       – …Или что мешает поднять на Небеса, к примеру тех, кому нужна помощь? — тихо сказала я, зная, что мой голос потонет в этой яркой беседе, но не пройдет мимо ушей, для которых они предназначены. Даже сквозь чары. — Пусть это и временная мера…       – Или вы хотите сказать, что все эти моральные уроды, тошнящие в мозг в божественном чатике… в Сети Духовного Общения, простите, вознеслись своими силами? Не поверю. Ведь именно они говнят тем, кто вознесся сам и смеют кому-то что-то запрещать, указывая, что так не принято. Если не принято — пусть не делают. А те, кого Небеса подняли сюда по собственной воле, вольны творить всё, что им дозволяет Владыка.       – Но чиновники Средних Небес не имеют персональных доступов в общую Сеть Духовного Общения, — возразила Линвэнь.       – Ну, дерьмо имеет привычку всплывать наверх… — без сожаления отмахнулся друг. — Тем их поведение отвратительнее и не отменяет сказанного ранее про неписанные и негласные правила. Потому как важен только закон и слово Императора. Всё остальное… не обязательно для исполнения, если нет дикого желания дружить этих личностей. У меня это желание отсутствует напрочь.       – Но они могут доставить вам немалые проблемы, — предупредила Линвэнь даже искренне.       – Тогда они или смелые до тупости или тупые до смелости. — Хийерри поморщился. — Потому как, имея тридцать тысяч одних только всадников, я могу сровнять с почвой практически любое нынешнее государство без посторонней помощи и уничтожить практически любую их веру, будь на то такое желание. Но… опускаться до разрушения жизней смертных только из желания наговнить какому-то мелочному мудаку я не буду. Мне проще дать ему в рожу или попросту вызвать на дуэль и убить у всех на глазах. А перед Владыкой я как-нибудь сам буду отвечать.       – Они всего лишь попытаются добиться вашего свержения с Небес, — бессильно заметила женщина, чувствуя, что её слова уже ничем не могут переубедить моего Учителя.       Но на тридцати тысячах она откровенно сбледнула, но пока не стала ни уточнять, ни сомневаться. Наверняка оставила на заметку, чтоб проверить.       – Невелика потеря. — сухо отмахнулся друг. — Если я перестану быть Небожителем, то что меня тогда остановит, если даже воля Владыки перестанет иметь для меня вес? На моё долголетие это никак не скажется, как и на вечную жизнь моих воинов.       Линвэнь откровенно пасовала, но видимо озвучить вариант считала делом обязательным.       – Наверное, только то, что обиженные вами люди начнут молиться Владыке, или даже Демонам. И тогда уже они пойдут с вами на конфликт.       – Так я не собираюсь обижать обычных людей. За что? Я прекрасно смогу договориться или банально их… купить. А что до демонов… То с ними я как-нибудь решу свои вопросы сам. У всех есть слабое место. Каждому найдется что предложить, а люди имеют свойство полностью сменяться каждые двести лет. Как и их культура, народы и память об их богах. В конце концов, информационная война страшна тем, что она… незаметна, пока не принесет результата. — Хийерри вздохнул, прогреб волосы. — Но мы что-то совсем ударились в мрачную тему. Я не хочу снова воевать с цивилизацией или опять её уничтожать…       На этом Богиня Литературы опять устало вздохнула и бессильно сложила руки на коленях.       – Именно для того, чтобы не доводить дело до таких крайностей, мы и пришли к вам за советом и информацией. — Хийерри вновь весело улыбнулся. — А то разваливать чужие цивилизации — это, бесспорно, занятный опыт, но у меня нет желания обновлять его в этот раз ещё одной строчкой в списке. Так что давайте пока оставим этот вариант на крайний случай, а вы нам расскажете, чего эти болезные от нас хотят.       Женщина совсем уж вымученно окинула нас взглядом, словно мы были глухи к её попыткам дозваться до нашего здравого смысла. Наши ответы её определенно не радовали и создавали массу проблем. Хотя бы тем, что всё сказанное ей придется перепроверить.       – Что ж, в таком случае я уверена, что многие из них будут ждать от вас приветственного визита не с пустыми руками, — взявшись снова за виски, сказала Линвэнь. — У нас так принято. Как новые соседи по Небесным Чертогам, вы можете обойти Повелителей Стихий и других Богов Войны. А под предлогом вручения какого-нибудь сувенира вы как раз сможете завязать новые знакомства. Только стоит быть вежливым и открытым, чтобы ваши подарки не сочли за подкуп к хорошему расположению. У нас к этому относятся негативно. Кто-то может откровенно оскорбиться, а кто-то поймет неправильно, и вы заработаете репутацию… нечестного Небожителя.       Но новый вопрос от моего Наставника лишь добавил этой стойкой женщине головной боли:       – Простите, а сколько всего Повелителей Стихий и Богов Войны? Я пока знаю, не считая Генерала Мингуан, только двоих полуюжных склочников, Циина и мальчика на тигре. Про Повелителей Стихий мне известен Повелитель Воды и его брат.       – Ещё есть как минимум Повелитель Земли, — сказала я, и тут же без паузы добавила. — К слову, я с ним уже повидалась сегодня случайно.       Хийерри запнулся, уставился на меня тяжелым нечитаемым взглядом.       – Это когда?       М-да. Это был не лучший момент для подачи такой информации, но… чё уж.       – Пока ты блядовал в Облачных Глубинах, — мрачно выдала я, отчего у Линвэнь только взлетели брови. — Как раз на моменте… прощания с Повелителем Ветра.       – Иех… Ладно. — он прогреб волосы. — Познакомишь с ними?       – Да… Обязательно. Я как раз обещала ещё зайти, — автоматически отмахнулась я.       – Отлично! — переведя взгляд на Линвэнь, подозрительно уточнил: — Это всё? Или ещё кто-то есть?       – Есть ещё Повелительница Дождя, — услужливо ответила Линвэнь. — Но она не живет в Небесной Столице. Остальные ниже вас по рангу.       – А это не та ли случайно, которая принцесса с одной из четырех ужасных картин? — задумчиво протянул рыжий.       – Верно, — настороженно заметила женщина, а я мысленно одернула Хийерри за чрезмерно проявленное всезнание. — Но только это Четыре Прекрасные картины.       – Прекрасные картины Четырьмя не назовут, — философски заметила я, наплевав уже на игру в неосведомленность. Ведь в этом народе тоже цифра «четыре» из-за произношения считалась роковым, трагичным, страшным числом.       – Каждая из них заканчивается трагедией. — мрачно добавил Хийерри, забив на предупреждение. — Каким надо быть… человеком, чтобы назвать чужую трагедию чем-то прекрасным?       Линвэнь кашлянула в кулачок и снова ответила с неловкостью:       – Так повелось. Люди охотнее запоминают чужие героические трагедии, чем героические подвиги.       Показалось, что она была с нами даже согласна.       – Я давно уже считаю, что большинство людей — мудаки и моральные уроды, прикрывающиеся внешним благочестием и праведностью. — рыжий поморщился. — Зато как они начинают верещать, когда кто-то их жизнь превращает в трагедию… Ну да и хер бы с ними… Весь вид вырождается, что тут уже поделать… ещё и топит тех, кто по-настоящему светлый душой и чист от говна, низости и подлости. Как тот же Се Лянь. С ним свои косяки, но то, как его встретили… Простите, Линвэнь, но это было омерзительно. Мужики у нас в Гусу Лань вообще предложили его забрать отсюда и поселить у нас, так их впечатлили рассказы. Раз он тут никому не нужен, то… может, я его подберу с улиц?       – Ты уже его подобрал, — напомнила я.       – Есть такое… Красивый же парень, умница, великолепный воин, только немного его привести в порядок, поддержать, мозги вправить, и он засияет подобно правильно ограненному алмазу на полуденном солнце.       Заметив, что Хийерри вновь начало заносить куда-то не туда, да ещё с таким откровенно мечтательным взглядом… я обратила внимание, как и Линвэнь настороженно начала вслушиваться в его слова. Богиня Литературы не перебивала моего Учителя, а может и вовсе прикладывала к его мечтам ранее сказанные факты о немоногамных семьях.       Я подумала, что это пора прервать.       – К слову, Линвэнь, вы не сказали, где нам искать Повелительницу Дождя, — выкрутилась я, найдя чем её озадачить.       – На территории некогда её бывшего государства Юйши, — ответила Линвэнь, а потом опомнилась, сообразив по нашим лицам, что это нам ни о чем не говорит. — Когда вы соберетесь отправиться к ней, я покажу вам карту. Или можете спросить у Генерала Мингуан, он хорошо знаком с местоположением её дома, — Богиня сделала короткую паузу, словно давая мне повод что-то надумать. — Повелительница Дождя так и не выстроила себе резиденцию на Небесах и проживает на территории мира смертных.       Теперь уже я изобразила изумление.       – Так ведь вы сами сказали, что у Небожителей не принято жить среди смертных…       Линвэнь на это пожала плечами.       – Госпожа Юйши часто поступает как ей одной угодно. Однако, по этой же причине у неё нет сторонников и помощников на Небесах.       – Вот оно как… Благодарю, я спрошу у Пэй Мина как он вернется. — Хийерри задумался. — А если я не захочу к кому-то приходить? Или если я уже в хороших отношениях с кем-то, кто не является, так сказать, другом тому, к кому мне надо сходить и познакомиться? К примеру, если я уже в хороших отношениях с Генералом Мингуан, а кто-то из Повелителей Стихий его… недолюбливает. Мне дружба с Пэй Мином важнее знакомства с его недругом…       Богиня Литературы улыбнулась ему слегка покровительственно. Как в адрес наивного дитя.       – Среди бессмертных Верхних Небес нет таких конфликтов, которые могли бы помешать вашему знакомству и личной дружбе, — увильнула она, откровенно крутясь словами как змея. — Даже старое знакомство Его Высочества Сяньлэ с двумя южными Богами Войны, Генералом Наньян и Генералом Сюаньчжень не должно стать преградой на пути вашего общения… по отдельности с каждым из них.       Скепсис на выразительной роже Учителя так и цвёл.       – Это вы про тех двух склочников, вечно срущихся друг с другом, один из которых повесил на нищего принца многомиллионный долг?       Линвэнь запнулась, и её улыбка поблекла.       – Верно, но к вам это не имеет никакого отношения.       – Раз я решил взять под защиту принца, то имеет и непосредственное. — он вздохнул. — Я потом с ними пообщаюсь на тему принца и их тёрок, и тогда решу, стоят они моего времени и сил или нет. Каждый по отдельности. — последнее он добавил с мелкой язвительностью.       – Генерал Наньян вспыльчив, — попыталась неэффективно встать на защиту Линвэнь. — Но быстро отходчив. Уверена, он не будет дотошно требовать всех выплат. — и с тонкой улыбочкой добавила, — Ему на это не хватит терпения.       – Чёт какой-то сомнительный набор качеств… — скепсис в глазах и в тоне был очевиден. — А что второй полуюжный?       – Простите… почему полуюжный? — мимолетно спросила она, когда её слух споткнулся ещё раз на странном слове.       – Потому что на каждого — половина Юга. — ответил он и пожал плечами. — Они ж срутся постоянно, так что речи о совместном владении территории не идет. Вот я и говорю — полуюжные, потому как цельноюжными стать не могут.       Тут она явно проглотила смешок.       – Интересная словесная находка…       Хийерри развел руками.       – Пользуйтесь в своё удовольствие.       После благодарного кивка Богиня Литературы продолжила:       – Что же касательно Генерала Сюаньчжень, то он, наоборот, более дотошен к мелочам, но по натуре скрытный.       – Зато отношение что к конкуренту на территорию, что к принцу показал довольно открыто. Ладно, потом с ними пообщаюсь, как дойду до них. Пока посмотрим, что там за малолетка с тигром. А то на мой вопрос о качествах юного Генерала… забыл его имя, Пэй Мин не мог подобрать внятного ответа, словно единственные его качества — это смазливая мордашка, ездовой тигр и характер из серии «Слабоумие и отвага» с большим мечом наперевес.       Женщина не сдержала легкого смешка, но тут же взяла себя в руки, как подобает вежливой особе.       – Генерал Тайхуа, — напомнила она и посерьёзнела. — Тоже является Его Высочеством наследным принцем.       Хийерри открыл было рот, чтобы ляпнуть крутящийся у него вопрос, но я мысленно его пнула, обрывая порыв души до того, как полные недоумения слова сорвались с его языка.       – Думаю, лично у вас не должно с ним возникнуть неловкости при общении, хотя именно его род в прошлом сверг династию принца Сяньлэ. Я считаю, вам следует об этом узнать до непосредственной встречи.       – Чудно. У кого я могу это всё узнать? — ровно спросил Хийерри. — Не пойду же я к принцу Сяньлэ с сакраментальным вопросом, а не расскажет ли он мне, кто и как привел к падению его династию и убил его родителей? И кто превратил жизнь семнадцатилетнего мальчишки в кровавый кошмар, чтобы я мог пойти и познакомиться с потомком этих людей. Это даже звучит отвратительно.       Я укоризненно покосилась на напарника. Даже Линвэнь замерла, не сразу найдясь с ответом. Как прекрасная черная рыбка кои. Замерла с беззвучно приоткрытым ртом.       – Думаю, я обеспечу вас литературой для ознакомления, — справилась она с собой.       – И кто её написал?       – Часть написана лично мной в формате сухих собранных фактов, — любезно отозвалась она с легким налетом законного довольства собой.       – Буду признателен. — Хийерри встал и вежливо поклонился. — Простите, за этими сомнительными темами нашей познавательной беседы мы далеко отошли от цели, с которой мы к вам пришли. Позволите пока закрыть скользкие темы наших соседей по рангу и перейти к более приятным вещам?       Она легко повела рукой, тоже с удовольствием оставляя скользкие темы.       – Конечно. Что вы хотели?       – Несколько вещей. Давайте сперва о делах, а самое приятное — подарки — оставим на конец беседы, чтобы у вас осталось приятное впечатление, а не деловой осадок.       Она мимолетно окинула нас взглядом, как бы сканируя, куда мы могли припрятать некие «подарки». Но наши руки были пусты.       – Какие вопросы вас интересуют? — терпеливо спросила она, чуть смягчившись.       – Сугубо меркантильные: сколько стоит участок земли возле Дворца Мингуан и хватит ли у нас на него денег. Там как раз есть чудный пустырь.       От такого наглого и резкого наскока даже у меня округлились глаза. Хотя в целом да… чего мелочиться и селиться где-то на другом конце острова.       Линвэнь похоже отнеслась к вопросу серьезно и, кашлянув в кулак, прикрыла глаза, вероятно, что-то сверяя. Но вот очередная вежливая улыбка исполнительного служащего не подсказывала мне ничего хорошего.       – Участки на этом ярусе Верхних Небес пока вам не по средствам.       – А если мы скинемся? — сделала я пробный выпад.       – Всё равно — нет.       – Даже если добавить средства Лань Ванцзы? — коварно уточнил Хийерри.       Линвэнь остро кольнула его взглядом.       – Вы уверены, что он согласится?       – Да ему вообще неинтересна денежная сторона жизни. — друг вздохнул. — Все свои деньги он просто отдал брату, а небесные… — он только устало махнул рукой. — В общем, он согласится, если я попрошу.       – Что, если мы сложим три счета? — спросила я прямо.       – Позвольте я уточню… — она прикрыла глаза, мысленно обращаясь к нашим счетам. А потом удивленно уставилась вперед. Видимо сумма на счету Лань Чжаня оказалась для неё сюрпризом. — Нет…       Линвэнь скрипела, толи накручивая цену, толи просто не желая продавать нам участок рядом с Мином.       – Пока вам не хватает примерно четверти от имеющейся суммы, — неохотно призналась она. — Но ваши парные накопления составляют лишь треть от общего количества. Господин Хангуан-цзюнь пользуется очень большой популярностью у населения, но даже с его счетом вам не хватит на Дворец… — она сделала паузу, а потом предложила. — Но вы уже сейчас можете втроем построить полноценную резиденцию несколькими ярусами ниже. На Верхних Небесах.       – Нам не нужен дворец. Нам нужна земля. — Хийерри поморщился. — Ладно, подождем немного. Парни Норо как раз приперли телегу этих палочек и начали портить мне пахучим дымом систему фильтрации воздуха в Цитадели. И ещё притащат скоро, как с караванщиками договорятся. Ну или дождемся Вознесения а-Сяня и тогда точно хватит.       Кажется, мы опять начали делать Линвэнь головную боль. На сей раз телегой палочек.       – Почему вы так уверены в Вознесении вашего друга?       – Учитывая, как дымят по курильням те, кого он когда-то спас во время прошлой крупной войны? — скептично спросил я. — Как раз сегодня узнали про его возвращение. Радости — словами не передать. Мужики даже в патруль вне очереди пошли ради шанса с ним встретиться.       Лицо женщины всё равно было полно сомнений и скепсиса.       – Воля Небес никому не ведома. Бывает, что к любимцам народа так и остаются глухи Небеса.       Хийерри решил не развивать эту тему.       – Тогда мы просто подождем, пока у нас не накопится нужная сумма. Всего-то прошло пару дней. Думаю, к концу месяца нам хватит и на землю, и на стройку. А пока будем пользоваться гостеприимством Генерала Мингуан.       – Возможно, вам не стоит так прямо воспринимать его вежливое гостеприимство? — уточнила она с ещё большим сомнением. — Вы уверены, что не поняли его превратно? На моей памяти Генерал Мингуан не отличался гостеприимством к незнакомцам. Поймите мою заботу, может быть, чтобы сохранить с ним хорошие отношения, вам стоит, наоборот, не обременять его.       Учитель остался глух к её убеждениям:       – Может и так. Но я помню его слова принцу, когда он просил не оскорблять его предположениями, что один или несколько Небожителей могут его стеснить при размерах его Дворца. Да и выделенные нам в постоянное пользование довольно просторные покои, каждому из нас, включая принца, не похожи на банальную дежурную вежливость.       Черные глаза едва заметно сузились, а в их темных недрах полыхнула… мелкая ревность, словно Мин такими действиями как-то… ущемил их давнюю дружбу. Или… проявил к нам куда больше внимания, чем в свое время к ним? Возможно, за мелкой тенью на прекрасном лице скрывалось нечто иное, а, возможно, это лишь случайная игра света на бледной коже.       – Полагаю, не стоит нам обсуждать Генерала за его спиной. — рыжее чудовище вновь улыбнулось. — Он и без того в ярости от обсуждений его жизни, по случаю нашего общения взбурливших в Сети.       – Да… не стоит. — в этом она была с нами полностью согласна.       – В таком случае, прекрасная Линвэнь, позвольте перейти к более приятным вещам. — улыбка Учителя стала обаятельной и милой. — К нашему глубочайшему сожалению, у нас не было возможности узнать вас, посему остается лишь надеяться, что мы смогли подобрать то, что придется вам по душе.       Хийерри сделал мне мысленный знак, после которого я потянулась к пространственному карману, и как в тех мультфильмах извлекла из широкого рукава небольшую украшенную золотом коробочку. Протянув её обеими руками Линвэнь, я постаралась соблюсти правила вежливости. Та же, наконец, увидев подарок своими глазами, попыталась сперва вежливо изумиться, а потом не менее вежливо отказать.       – …Что вы, не стоило, — сказала Линвэнь, как сама скромность.       – И всё же прошу. Примите этот скромный сувенир.       – Как же я могу? Ведь мне нечем вам ответить.       – Ваши слова и информация бесценны. Они не идут ни в какое сравнение с тем, чем мы можем вас одарить.       Вся эта словесная мишура была лишь формальными кружевами в таком бесхитростном процессе. Не больше, чем дань вежливости и приличия, чтобы не показаться жадным до подарков или излишне назойливым в попытке что-то всучить.       Эх, а ведь есть народы и личности, которые просто радостно хватаются за подарки, прижимают к сердцу и счастливо благодарят. С ними, обычно, проще и понятнее.       Линвэнь «сдалась» после третьего круга, приняла коробочку с улыбкой радости и благодарности, вежливо откланялась, а потом попыталась отложить её пока в сторону, чтобы распечатать позже.       – Погодите, — попросила я с улыбкой. — Буду искренне рада, если вы посмотрите, что внутри. В нашем народе так принято. К тому же, вещица там для вашего народа необычная.       Женщина удивленно склонила голову, но потом всё же вернулась к коробочке и, открыв мелкую защелку, подняла крышку. На глаза ей упала и правда необычная писчая кисть под прозрачным граненым колпачком, и с контейнером из самоцвета. Даже не доставая её пока из алого шелкового паза коробочки, Линвэнь заметила, как внутри контейнера кисти перетекала черная тушь.       – В самом деле необычная… кисть. — с долей сомнения произнесла женщина, аккуратно снимая подарок с подставочки.       – Наша новая разработка, — с ноткой довольства ответила я. — Пока ещё даже не вышедшая на массовую продажу. Тушь смачивает ворс из контейнера при письме, а с колпачком долго не пересыхает. Когда же жидкость внутри подходит к концу, достаточно опустить кисть ворсом в новую тушь и провернуть несколько раз самоцвет над петелькой.       Хотя в целом технология была нагло скопирована из другого мира, где подобные вещицы были дешевым баловством для художников, здесь, в этом мире, мы действительно пока не запустили кисти в продажу.       Линвэнь ещё какое-то время и любопытством покрутила ажурную кисть в руках и, судя по взгляду, осталась довольна и даже восхищена. Во взгляде её заиграл интерес и даже, казалось бы, позабытый за долгий срок жизни азарт. Как у юной девушки, получившей в руки редкое сложное украшение или игрушку.       И когда она уже убрала кисть обратно в контейнер, освободив руки, я отступила назад и передала очередь Хийерри.       – Мой подарок не столь долговечен и практичен, однако, я смею надеяться, эти его качества станут лишь ещё одним поводом для нашей с вами встречи, прекрасная Линвэнь.       Хийерри вновь переключился на чуть более лёгкое общение, на самой грани балансируя с флиртом, которого, впрочем, не было и близко.       – Поскольку мне неизвестны ваши вкусы, я взял на себя смелость подобрать угощение, весьма разнообразное по вкусу и, смею надеяться, что вам понравится мой выбор.       С этими словами в его руках появилась довольно увесистая… шкатулка. Металлический узорный куб, богато инкрустированный ограненными камнями и пластинками резных самоцветов, он переливался на солнце подобно вычурному украшению, едва ли подходя под определение «угощение».       – Когда-то я пожелал освоить ювелирное дело, — негромко произнес он, аккуратно ставя массивный бокс на изящный низкий столик, скромно темнеющий в центре беседки в кольце низких скамеек. — Смею надеяться, за столетия практики я достиг некоего успеха в освоении сего прекрасного искусства и вам придет по душе моё творение. Но этот бокс — лишь хранилище моего подарка вам: сладости, собранные из разных уголков мира, сладости, созданные мною лично из редких и необычных даров природы, которых не встретить в ваших землях. Они все безопасны, всё я проверял лично, однако, некоторые из них, те, которые хранятся в самом нижнем ярусе, следует брать лишь по одной в день, ведь они проясняют разум и разгоняют туман усталости, вновь позволяя вернуть точность мышления и остроту памяти. Из-за этого их свойства не стоит использовать их чаще требуемого.       На лице женщины застыло изумление, и сложно было понять, что её удивило больше: сами подаренные сладости или то, что они сделаны самим Хийерри. Видимо, она тоже не представляла его на кухне. Особенно, за готовкой сладостей. Вот ювелирное дело у неё не вызвало вопросов! Хотя, после помощника Императора и «ритуалиста», которым назвался Учитель, она вообще не бралась угадывать, чем он ещё занимался.       Наверное, из-за растерянности Линвэнь не пыталась уже ни отказывать, ни проявлять скромность. А ещё предупреждения про тонизирующие конфеты сами собой сбили всякое желание прерывать собеседника. Она внимательно выслушала его до конца, словно рекомендации лекаря. И только потом расцвела в вежливых благодарностях, сложив руки перед собой.       Линвэнь осталась по-настоящему довольна, и мимолетные запинки в словах лишь подтверждали её искренность против обыкновенной маски колкости, которую она привыкла носить перед другими Небожителями.       Всё же хорошо, что мы сперва закончили все важные разговоры и закончили встречу подарками. Хийерри оказался прав: так у неё о нас останутся приятные впечатления после встречи.       Прощались мы с ней на хорошей ноте, лишь мимолетно коснувшись рабочих моментов. Линвэнь снова упомянула книги с важной информацией про Небожителей и сказала, что передаст их через своих служащих во Дворец Мингуан. Раз мы там пока поселились.       Дворец Литературы мы с Хийерри покидали молча. Отчасти понимая, что вслед нам все равно развесят уши, а ещё оттого, что разговор этот все-таки вымотал.              Сэнхас              От Линвэнь я вышел с несколько неоднозначными чувствами. Бесспорно, успеха в этой встрече мы добились, я получил что хотел, прогрузил эту милую черную змею полезными мыслями и, что самое важное, заставил её усомниться в первоначальной моей оценке. Конечно, она будет проверять мои слова, но она женщина осторожная и сходу отмахиваться не станет. Во-первых, у неё есть некоторое чутьё на ложь, а я не лгал ей прямо. Во-вторых, в мире твориться какая-то хрень, и она не понимает, что происходит. В-третьих, Пэй Мин явно не просто так с нами связался. Что Генерал рассказал своей знакомой — не знаю, но, видать, что-то таки сказал, потому как Линвэнь была крайне осторожна в высказываниях и суждениях. Ну а ещё я не зря подарил ей пион, хотя, если быть совсем честным, про символизм этого цветка я вспомнил только тогда, когда поставил его уже на стол. Но это вышло даже лучше, чем просто подарок необычного по окрасу знакомого растения.       Бодро шагая по просторной мостовой и провожаемые взглядами чиновничьей братии, которая, казалось, была вездесуща подобно какой-то пародии на единый рой, я думал, что делать буду дальше. К кудрявому пацану я и правда пойду, но чуть позже, а пока…       – Лис, — обратился к прогруженной ученице на языке, который был ей родным с первых осознанных слов первой жизни и был абсолютно непонятен для местных, — как думаешь, как быстро она пойдет к Ши Уду делиться новостями, мыслями и ради мозгового штурма нами сказанного?       Ученица на заданный вслух вопрос отреагировала сперва возмущенно, но потом, видимо, обратив внимание на молчание автопереводчика, собралась с мыслями.       – Думаю, сразу, — отозвалась она на том же языке, журчащем и мелодичном. — Уж мысленно свяжется точно.       – Жаль, подслушать не выйдет. — проворчал я, сворачивая с широкой улицы в небольшой садик. — Ты говорила, что встречалась с Ветерком и его черным другом. Насколько Ветерок в реале похож на описанный прообраз?       Мы вошли под сень невысоких деревьев и вышли к очередному небольшому пруду с вездесущими кои. Это место я видел ещё когда сюда шел, болтаясь по округе в ожидании Лис: милый садик с небольшой беседкой для приватной встречи с иллюзией защищенности от вездесущих глаз.       – Поначалу показался легкомысленным, как и по описанию, но проблески умных мыслей случаются. Так что, думаю, у него больше привык играть малолетку, чем таковым является. Что же до черного друга… Это была радикально внезапная встреча! — Лис возмущенно развела руками. — Мы как раз… мерились с Ветерком обликами, когда он зашел и увидел это блядство. Его рожа была бесценная, но казалось, меня в тот миг окатило холодным водопадом.       Мы вошли в беседку и с удобством устроились на деревянных скамьях.       – Вот оно как… — я нахмурился. — Когда я читал исходник, мне было странно читать о таком поведение Ветерка, всё же, не совсем сопляк. Времени прошло изрядно, а прожитые годы при любых раскладах имеют свойство откладываться на мозгах, даже если тело не меняется. Физиологические процессы проходят штатно и пубертат прощается со своей жертвой по расписанию, даже если рожа та же. Так что он должен был хоть немного повзрослеть и набраться мозгов.       – Мозги в нём есть, — заметила Ученица. — Но много и забитой глубоко обиды. Я не знаю, что в нашей реальности сложилось не так, но у меня сложилось впечатление, что пацан обижен на придуманный людьми бабский облик. Или обижен на то, что его облик изменили в принципе. Может, ещё потому, что одну из этих «Прекрасных картин» помнят дословно, а его отношение к ней — нет.       И уже чуть тише она добавила:       – Притом, что его «картина» хотя бы не трагичная, и нотка благородства там даже имеется.       Я на это «благородство» поморщился, но оставил свое мнение про всю эту ситуацию при себе.       – Я ставлю на всё сразу. Всё же, он парень, а не девка от рождения, а мир тут патриархальный и шовинизм никуда не девается. Сделать из парня девку — это как унизить его. Потому как одно дело — баловство по смене облика, а совсем другое — реальная вера и прикручивание ему другого пола насильно. Думаю, добавило жару его роль жены брата, потому как женщины и, особенно, жены — существа полностью подневольные и подчиненные мужу чуть менее, чем наложницы.       – С последнего его вообще чуть на слезу не прошибло, — проворчала Лис, нахохлившись, будто в неловкости.       – Одно странно, что он не принял меры.       Ученица покосилась на меня укоризненно.       – Сам знаешь, почему он не принимал меры, — сказала она, намекая на наличие нерушимого канона.       – Да-да, воплощенка во всем её говнистом маразме. — я поморщился. — Но, мож, сейчас что-то сделает… если ему на это намекнуть?       – Уже намекнула, — пожала она плечами. — Думаю, у него будет много поводов для размышления, а после первых активных действий, наверняка, старший брат его не поддержит. Почему? Да потому что он скорее предпочтет, чтоб брат не выпендривался и не лез против людей. А то ж… обидятся. Вера пошатнется.       Я на это скривился, но… согласился. Тем интереснее будет раскачать Ветерка и сделать из него реального бога, а не его пародию.       – Вера никуда не денется. А пара хороших тайфунов и люди проникнутся, потому как он, Повелитель Ветров, в отличии от своего брата, ограниченного только рекой, может отравить жизнь всему континенту и всем морякам без разбору и ограничений.       – Вот-вот, — усмехнулась Лис. — Они все дружно забывают, что воздух и ветер есть везде. Даже здесь, на Небесах. И тот же Повелитель Воды со своим богатством… разве что золотыми пластинками может его закидать.       – Нотациями он его закидает. — я поморщился. — Ладно, за Ветерка предлагаю взяться чуть позже, когда пройдем ключевую точку, а Лянь засядет в своей халупе на долгие месяцы. Как раз будет время до пустыни. Там Ветерок так или иначе попадет в наше поле зрения и может свести общение к более частому формату. А там и мозги прогрызем, и характер подправим и вообще.       Что «вообще» я решил не уточнять: фантазия у меня богатая на такого рода говно.       – Да, с ним потом, — отмахнулась Лис, а потом внезапно спросила: — Кстати, есть идеи, что ему подарить?       – Доску ему подари с парусом. — у меня даже вариантов навскидку не было для этого любителя катаццо в облаках. — И покажи, что по небу можно рассекать не только почтенно пыхтя на облачке.       Лис одарила меня долгим взглядом, а потом развела руками, словно пасуя.       – Всё. Ясно. Вопросов нет. А что насчет черно..го?       Вместо ответа я вытащил из пространственного кармана тонкую книжку и протянул Лис. Эта идея меня осенила совсем недавно, но… попросив домашних, я получил эту статью в переводе, оформленную красиво на местный манер.       – Описание сути перерождения душ и некоторых нюансов работы с душами и мертвыми. Стилизовано под красивую легенду, состряпанную дома парнями по шаблону его истории жизни. Вчера попросил сделать… Так что не думай, что я это давно придумал и был такой умницей, что заранее подготовился. Ничего подобного.       – Ну это как-то совсем уже откровенно, — с сомнением приняла Лис тонкую книжку. — Хотя чё уж тут мелочиться. Он и так, похоже, почуял на мне остаточную демоническую ауру.       Вот оно как… Изначально, причина моей активизации в отношении этого красавчика была совсем другой, но… так даже хорошо сошлось.       – Лис, тут такое дело… — я помялся, не зная, что и сказать на неожиданные новости и одно радикальное заявление в стиле «беру, заворачивать не надо», подслушанное как-то в домашнем бла-бла. — Самлинал решил, что это прям то, что ему в жизни не хватало. Нахера? Не знаю. Он только высказал свою заинтересованность. Что будет делать — не знаю. Вернее, я-то знаю, что он с ним намерен делать, но как именно подкатит и когда явится на его вотчину — непонятно. Хотя, зная это зубастое чудовище… Тут вопрос в том, как именно он припрется к этой оде мрачной жизни и чем припрет к стене.       Новость вызвала изумление. Но не шокировала, а заставила ученицу задуматься, как будто складывая в голове мысленный паззл.       – Это будет… интересно. Может, Самли поделится потом… записями?       – Их взрывного общения? — цинично спросил я. — Поделится. Но это ещё не скоро. Возражать я не стал: все равно этот чернявый никому тут не всрался.       – Да жалко его! — грустно вздохнула Лис. — Увидишь, сам поймешь. А уж как он на мир смотрит, вообще беда.       Я удивленно приподнял бровь: Лис удалось перехватить ментальный образ? Прям интересно-интересно. Но пока этот мрачный красавчик меня волнует меньше, чем ближайшие события.       – Кстати, чё там Мин? На месте или где-то в поле носится?       Лис пожала плечами.       – В поле. Кажется… где-то на территории Клана Вэнь. Вчера расспрашивал о нем, а сегодня вполне мог наведаться сам.       – Тогда это надолго… — я вздохнул. — У нас времени всего ничего осталось, пока там Лянь штурмует склоны, леса и дороги из-за ошибки в десантировании, так что советую нам ускориться в своих планах. И тебе тоже… а то потом события понесутся активнее.       Я запнулся. Какое, нахрен, активнее…       – Хотя… там же Лянь потом на жопу ровно сядет хрен знает насколько… В любом случае, у нас есть полностью свободный сегодняшний день и завтрашние сутки. А там надо бы уже спускаться к принцу. Кстати, ты хоть его путь отслеживаешь?       – Отслеживаю, — кивнула она. — Только недавно из леса выбрался и до дороги добрался. Так что время у нас есть. А мне надо ещё к Альвину зайти, доработать то, что вы с ним натворили с миром.       Она укоризненно стрельнула в меня взглядом и продолжила спокойным и тихим тоном.       – Кто ж знал, что вам захочется прямо наживую вклеить третий мир! Нет бы предупредить, рассказать, собраться как-нибудь в спокойный день, когда не надо разрываться между всеми. Действительно, давай грандиозно работать, когда поджимают сроки.       Я виновато шмыгнул носом: упрек законный, не поспорить.       – Время совсем поджало, да и Звэн жару поддал своими словами. Решили работать сразу, пока не упустили ситуацию совсем уж позорно и необратимо. Но… да, виноват, признаю.       – Ладно, Звэн — это понятно, — махнула она. — Но ты там обмолвился про Вознесение а-Сяня. А где гарантии, что с нового мира народ не начнет возноситься? Это вы как предусмотрели, и кто займется тем пацаном с демонячьими наклонностями?       – Механизм Вознесения, похоже, Звэн окончательно подмял под себя и будет рулить им по своему усмотрению. А-Сяня нам он сюда отправит: напряжение уже пошло, притом, ощутимое. Как у нас сразу по прибытию. Так что, пара деньков и приплыли.       – Хуа будет в восторге… — сумрачно прокомментировала Лис.       – Хуа будет в восторге, когда услышит флейту. — поморщился я.       – Вот и я о том же.       Я пожал плечами и развел руками.       – Не мои проблемы. Хуа пока чужой, а вот Вэй Ин уже вполне даже наш. Я его сейчас в пирамиде на Лораса оставил. Как раз расскажет занимательные истории про нас и про то, откуда у меня тридцать тысяч всадников.       Она покачала головой.       – Начинаю тихо завидовать твоей бурной личной жизни.       – Ну так ты своей бурной личной жизни пока только глазки строишь. — цинично буркнул я в ответ. — Потом я буду по-мелкому завидовать. Наверное. Ладно. Давай ты тоже учти, что у Мина проблемы подкатят с той дурой. Если, конечно, живой Мин не решит это как-то не по канонному.       Лис развела руками.       – Мне кажется, что в последние дни его так задрочили этим количеством пропущенных через него баб, что он просто скоро психанет, — призналась ученица. — Ещё и Ветерок меня милостиво предупреждал. Так настойчиво, так упорно, будто в нём бабская солидарность включилась. Мне даже будет стыдно признаваться Мину о том, о чем мы беседовали, если вдруг спросит.       Вот оно как…       – Знаешь, а скажи ему как было. Про мнение Ветерка, про ваш разговор. Пусть знает. Мы же хотим получить его доверие. Да о чем речь, мы хотим получить его самого! Так что… не стесняйся. Не думаю, что ты ему расскажешь что-то новое.       Лис скривилась, представляя, как это будет звучать.       – Посмотрим. Понимаю, что надо сказать, но всё равно это уже надоедает. Хотя, знаешь, тот же Ветерок потом получил от меня ответ в форме ликбеза. О том, как тяжела женская доля! Может, он станет осмотрительнее вилять задницей.       Я на это тихонько хохотнул и покачал головой.       – Посмотрим. Может, что-то и проклюнется в его голове. — вздохнув, я мысленно потянулся к божественному чатику. — Что там эти болезные пиздят… уже начали обсасывать наше явление к Линвэнь или нет…       Но, к моему изумлению, до сих пор главное темой дня оставался Генерал Циин и то, что он кому-то дал по роже! Видимо, пацан обновил бафф агро у чинуш и дал в табло кому-то ещё.       – Убиться… они до сих пор пацана склоняют по всем падежам… — только и смог что изумленно выдохнуть я на очередное слёзное требование-обращение к Богам Войны принять меры по отношению к совсем распоясавшемуся мальчишке. — Лис, знаешь что… Раз Мина пока нет на месте, пойду-ка я к Кудряшке.       Ученица устало потерла лоб, после чего замерла, словно что-то вспомнила и глянула на руку.       – Хийерри, у нас Лаки временно в городе. Не помню, говорила я тебе или нет. Как надолго — не знаю. Но чую, я скоро буду разрываться в желании всех посетить…       – Лаки? Не говорила. — вздохнув, я снова прогреб волосы, пытаясь угомонить скачущие мысли.       Заметив, что я уже весь целиком в чатике «Небожижа», Лис улыбнулась, потрепала меня по рыжей макушке, а потом поднялась со скамьи.       – Ладно, я пока к Альвину. Поработать. Когда вернусь — не знаю.       – Хорошо. Я буду здесь. Пока к Циину, а как Мин вернется — к нему. Раз у него там Безночный Город в полном составе всплыл, надо бы его предупредить о будущих… сложностях.       На этом мы разошлись. Вернее, ушла Таллис, с места спустившись с Небес в свой город и оставив меня жевать мысли. Жевалось туго, как теплая липкая ириска с густыми соплями: сладко до тошноты и от склизкого дерма в пасти мутит. Так и у меня было от того, что лилось в чате сплошным потоком соплей, слюней и сладкого велеречивого говна. Что занятно, Боги Войны дружно хранили гробовое молчание и на слёзные просьбы не откликались.       Взбодрить их, что ли?       Богов Войны, а не этих липких мудаков. Сейчас я хочу, чтобы они так и не врубились, что происходит. Или не хочу?       Не важно. Пусть знают: сложнее станет дневной сон.       Встав со скамьи, я направился ко Дворцу Циин, отслеживая нытье в чатике. Сегодня поток жалоб был какой-то особо плотный, но ярче всего выделялся новый голос с легким подвизгиванием и ощутимым слёзным нытьем. Да никак ему до сих пор больно! Вслушался в велеречивую словесную пену и только где-то на пятой фразе до меня дошло, что пацан сломал этому визгуну… руку. Где именно и насколько серьезный перелом я так и не понял в потоке стенаний на тему, как он будет «держать даже легчайшую кисть» и «откликаться на просьбы моих многоуважаемый последователях» об «изяществе письма» и прочем подобном. Видимо, сломал правую руку.       Похер…       Мрачной тенью я обошел дворец Линвэнь и прямой наводкой направился к стоящему чуть особняком Дворцу Циин, а меня провожали пристальные взгляды. Ощущение было, словно меня вообще ни на мгновение не оставляли без присмотра. Это даже начинало подбешивать… немного. Но волю этому чувству я не дал, зато, обернувшись, жизнерадостно уставился на группу каких-то чиновников, бескультурно помахал им рукой, развернулся на пятке и легко взлетел по недлинной широкой лестнице, привевшей меня к большим алым воротам Дворца. Прикрытым, но не закрытым.       Чатик тут же оживился: мои соглядатаи мгновенно доложили всей тусовке, что я приперся к Циину:       – «Вы посмотрите, что творится! Бескультурщина Трех Миров явился на порог Дворца Циин!»       Ответы полетели практически мгновенно:       – «Да как же так?»       – «Неужели Генерал позволит этому человеку переступить порог своего Дворца?»       – «Какая наглость!»       – «Кто-нибудь, свяжитесь с Богами Войны! Пусть они примут меры! Генерал Циин совсем распоясался!»       – «Возможно, он попал под тлетворное влияние чужака?»       – «Какой кошмар!»       – «Надо немедленно сообщить Владыке…»       И в таком духе понеслось говно по трубам без пауз и задержек, выливаемое десятками и сотнями встревоженный голосов. Да я таже не всё успевал услышать, настолько плотным был этот поток!       Ладно… Ща заткнутся!       – «Ну здарова, болтуны!» — радостно заявил я на весь этот курятник.       Волна негодования взбурлила с новой силой:       – «Да как он смеет!»       – «Это совершенно невозможно терпеть!»       – «Какой ужас!!!»       – «Сообщите Богам Войны! Это же…»       Я не выдержал и заржал в голос, опираясь рукой на массивную створку.       – «Радуйтесь! Бог Войны услышал вас!» — мрачно выдал я. — «Если вы, случаем, подзабыли или же вообще не потрудились поинтересоваться, с кем говорите, могу вас обрадовать: я, Бог Войны Черного Солнца, услышал вас.»       Под конец мой голос резко похолодел и просел по тону. Чиновники ожидаемо затихарились: кто я такой, большинство и правда даже не потрудилось узнать.       – «Я вас услышал. Можете не утруждаться и не сообщать Богам Войны о Генерале Циине. Я зайду к нему.» — я не удержался и снова рассмеялся в голос, но мое ржание радикально прервала поддавшая под моим весом створка ворот, отчего я едва не потерял равновесие. — «До связи, чайки, пойду принимать меры в отношении Генерала Циина. Главное, чтобы вы потом результат выдержали.»       На этом я замолчал, демонстративно распахнул створку и без колебаний вошел в чужой Дворец. В чатике, что характерно, звенела настороженная тишина. Долго царила. Минуты три. Пока какой-то излишне любопытный не задал осторожный вопрос:       – «Он и в самом деле пошел к Циину?»       – «Он только что вошел в его Дворец!» — тут же сдал меня какой-то глазастый доброход.       – «Это ужасно!» — ахнула какая-то женщина.       – «Немедленно сообщите Богам Войны!»       – «Которым?» — проскрипел недовольный голос. — «Все Боги Войны внизу! Кроме Генерала Циина и чужака!»       Ути какая умница!       – «Тогда… свяжитесь с… с кем-нибудь! Этот беспределе необходимо прекратить!»       На этом моя нежная психика не выдержала, и я приглушил канал связи, оставив в фоновом отслеживания под логикой имплантата: если что-то важное или отличное от этой бури негодования проскочит, я об этом узнаю.       Потерев разнывшиеся от плотного информационного поноса виски, я огляделся, скользнув взглядом по довольно однотипной отделке дворца. Красиво, пафосно и совершенно бездушно. А ещё здесь… пусто. Не обжито. И под этим гнетущим чувством резко блекло и золото отделки, и алый шелк, и наборный пол. Словно всё вокруг покрывалось пылью… бесполезности и ненужности.       Удручающее зрелище…       Но я недолго глазел по сторонам: откуда-то из недр донеслись тихие шаги и мне на встречу вышел сам хозяин дворца. Цюань Ичжэнь. Во всё той же одежде, в которой я его видел в прошлый раз, только сапоги другие да пояс съехал. Лицо сумрачное и мрачное, темные глаза смотрят настороженно и безрадостно, а на красивом лице с тонкими чертами застыло выражение обиженной злости на всех вокруг.       – Здравствуй, Ичжэнь. — ровно произнес я, встречая хмурый взгляд. — Смотрю, ты в полной мере уже проникся велеречивостью завсегдатаев Сети Божественного Общения?       Парень мрачно поджал губы: я опустил его фамилию, а это было невежливо и панибратски, но прямо сейчас ему было плевать на такие мелочи: обида разрывала ему душу острыми когтями. Всего одни сутки, а как сильно они сбили накал его доброжелательности.       – Ты пришел принять меры, да? — голос мелко подрагивал толи от гнева, толи от обиды, толи от всего сразу.       – Да. Я пришел принять меры. — я хмыкнул, покачал головой. — Только не те, на которые рассчитывают эти… чайки.       Парень мелко моргнул: удивление и растерянность пробили его мрачность.       – Почему чайки?       – Потому что они как те чайки: орут, скандалят за добычу, срут на головы людей, но с воплями разлетаются, стоит подойти и пнуть. — я развел руками. — Скажешь, не похоже?       Парень поджал губы, но… мысленно он был со мной согласен.       – Ичжэнь, — он снова зыркнул на меня. — Не обижайся, но в моем народе называть по имени и фамилии — это признак официальной беседы или наигранной вежливости, за которой можно прятать неприязнь, а я хочу с тобой поговорить как тот, кто хочет стать тебе другом. По-настоящему другом, а не просто назваться им, как делают многие.       Парень мне не верил: всего сутки прошли, но насколько же сильно треснуло его доверие… Как же больно по нему ударили чужие слова и та волна говна, которую он выхлебал полной ложной по моему совету. Как бы ни считалось, что парень не интересуется мнением другим, это всё неправда: в этом народе все зависимы от чужих слов. А я помню, как больно по нему ударили искренние, но полные ненависти слова его шисюна. А теперь ещё и это.       – Я говорил тебе, что это полезно, знать, какие тебя окружают уроды. Но я не знал, что это так сильно по тебе ударит.       – Неправда, они не…       – Цюань Ичжэнь. — перебил я его. — Давай немного больше честности и меньше попыток выглядеть более крепким, чем ты есть на самом деле. — с легкой укоризной произнес я. — Не каждый сможет выдержать такой поток словесных помоев и не оказаться ими задетым. Меня самого от них коробит.       Парень мрачно смотрел на меня, сжимая пальцы в кулаки.       – Ты и правда кому-то руку сломал? — неожиданно спросил я.       Он чуть смутился и мелко кивнул.       – Надеюсь, перелом открытый?       От такого Ичжэнь растерянно заморгал, оторопело распахнув глаза.       – Лечение открытого перелома дольше, тяжелее и болезненнее. А, главное, дороже, а они трясутся над своей мошной так, что тошно просто.       – Мне не следовало так поступать. — хмуро произнес парень.       – Не следовало. — согласился я. — Ты только себя подставил и дал им повод скулить и стенать с особым экстазом. — не выдержав, я скривился. — Ощущение, словно они оргазм ловят от своего нытья. С такой самоотдачей предаются стенаниям, будто не жалуются на травмы, а дрочат в чат на глазах у всех, поскуливая от удовольствия, когда им сочувствуют и подлизывают.       Темные глаза изумленно распахнулись, а потом он… густо покраснел от моих слов. То ли живо представил, то или ещё что, но от парня таким смущением пахнуло, что я… нет, не растерялся. Просто получил подтверждение своим догадкам.       Пиздец… Двухсотлетний девственник… или сколько там ему лет.       Какая жесть, а…       Ладно, к этому вернемся чуть опосля. А то пацан начинает восстанавливать самообладание, что мне вообще ни к чему. Не для того пришел.       – Ичжэнь… я могу тебя так называть? По имени? Или ты предпочтешь, чтобы я тебя называл Цюань Ичжэнь, как полагается у вас?       Парень помялся, прикусил губу, вновь мрачно зыркнул на меня, поморщился: видать, всё еще слушает чатик, а там опять взбурлило говно. Уже обсуждают, как ему следует поступать, а указок пацан вроде как не любит.       – Можешь. — буркнул он, вновь нахохлившись.       – Спасибо. — я тепло улыбнулся. — Ичжэнь… не слушай ты их. Серьезно. Нового уже не услышишь.       Двадцатилетний пацан, произволом канона ставший Богом Войны, устало прикрыл глаза и… беспомощно произнес:       – Я не могу…       Что?       – Ты не может отключиться от Сети? — тихо уточнил я.       Он мелко кивнул, мрачно и хмуро щуря покрасневшие глаза.       Это что, получается, он без остановки слушает этот словесный понос всё это время?       Пиздец… Просто слов нет…       – Помочь отключиться?       Он мелко кивнул.       – Сейчас всё сделаю.       Подойдя к мальчишке, я приподнялся на мыски и положил пальцы ему на виски. Не то, что в этом была особая необходимость, но так ему будет проще. Короткое воздействие оборвало прямое подключение к ментальной сети общения, и на разум мальчишки упала благословенная тишина. Ичжэнь аж мелко выдохнул, настолько неожиданной оказалась полная тишина в голове.       – Потом научу тебя нормально подключаться, отключаться и отвечать. Полагаю, ты ещё и не знаешь, как туда говорить.       Он снова кивнул, прикрыв глаза и чуть хмурясь: голова у него болела весьма сильно.       – Тебе нельзя в ближайшие трое суток подключаться к любого типа ментальной сети. — ровно и строго произнес я.       На смену тембра парень приоткрыл глаза и вопросительно моргнул, не рискуя лишний раз шевелить головой.       – У тебя перегрузка после суток непрерывного галдежа в голове. Нельзя давать такие нагрузки с непривычки. Это могло закончиться сенситивным шоком и повреждениями в мозге. — тряхнув руками, я принудительно понизил температуру кожи и вновь приложил холодные ладони ему к вискам. — Стой ровно и не шевели головой. Сейчас я немного подлечу тебе голову. Это, конечно, временная мера, но легче станет.       Вот уж точно, не было у парня печали… послушал соседей. Ладно, так даже лучше вышло, заодно все иллюзии развеялись. Но, проклятье, я ожидал иного от встречи. Да и Ичжэня я ожидал в другом настроении…       – Ты здесь один живешь?       Помня мои слова, парень ответил вслух:       – Да.       – Плохо…       – Почему?       – Потому что мне не на кого тебя оставить.       – Мне не нужна помощь. — возмутился парень, вновь хмурясь.       – Поверь, она тебе понадобится, когда тебя накроет последствиями твоего суточного сидения на связи. — мягко произнес я. — Я знаю, что ты сильный, самостоятельный и так далее, но, поверь мне, одиночество ни к чему хорошему не приведет. А если бы я не пришел? Сколько бы ты ещё выдержал этого галдежа в голове, пока у тебя не начались бы необратимые травмы? То, что ты стал Небожителем, не сделало тебя неуязвимым! Ты просто прекратил стареть. Ты даже не повзрослел полноценно, замерев на том этапе развития, на котором тебя подняло на Небеса. И в полную силу не вышел.       Ичжэнь слушал, молчал и хмурился.       – Твои прекрасные навыки в рукопашном бою не помогут тебе избежать микротравм в мозгу. А кровоизлияние в мозг убьет тебя надежнее меча, и никто даже не поймет причину твоей смерти! — я покачал головой, глядя пацану прямо в глаза. — Ичжэнь, ну это вообще неправильно погибнуть из-за чужой непрерывной болтовни в голове! Я даже в страшном сне не мог подумать, что ты не умеешь отключаться от Сети и будешь вынужден всё это слушать так долго! Хорошо ещё, что я к тебе пришел, услышав этот поток говна в твой адрес. Правда, я хотел просто с тобой поговорить и как-то поддержать тебя, а не спасать тебя от смерти или от сумасшествия.       Возможно, я немного и приукрасил, но лишь немного. Не так уж много надо асоциальному, непривычному к постоянному плотному информационному транзиту юноше, чтобы начать ломаться в голове от информационной перегрузки и невозможности отдохнуть от чужих слов. Он же по-настоящему слушал весь этот пиздец, а голова у него сейчас болит так, что у меня самого виски разнылись!       – Идем. — ровно произнес я на грани приказа.       Ичжэнь вновь нахмурился.       – Куда?       – Во Дворец Мингуан. — я поднял руку, прерывая его возражения. — Не спорь, прошу. Мне нужны некоторые травы, часть из которых я опознал в чайных смесях, которые нам подавали на завтрак. Сделаю тебе отвар. Он снимет напряжение нервной системы и даст возможность успокоиться, уймет боль в голове и понизит давление. У тебя же пульсирует в голове в такт биению сердца?       Он мелко кивнул.       – Отнесись серьезно к моим словам. Когда пройдут последствия, ты снова станешь гордым самостоятельным юношей, которому никто не нужен. А пока позволь тебе помочь и привести тебя в порядок. Заодно нормально познакомишься с Генералами Пэй: они твои соседи и могут помочь в твоей работе с учетом новых проблем, которые появились на твоей земле вместе с новыми территориями.       – Про какие территории ты говоришь? — тут же посерьезнел Ичжэнь.       – Об этом мы тоже поговорим во Дворце Мингуан. И про новые земли, и про Кланы заклинателей, и про нежить, и про духов, и про то, что тебе никто не сказал. Ведь ты — никому не нужный одиночка, который добровольно остался без друзей.       Последние слова его уязвили.       – Так что пошли, будем исправлять эту несправедливость.       Неожиданно, но Цюань Ичжэнь сдался и согласился, правда, молчаливо, но… он послушно направился к выходу из собственного дворца. Встрепенувшись, я отмер, догнал парня и пошел подле него, мысленно выдыхая и поздравляя себя с успешно пройденной первой фазой приручения сложного замкнутого агрессивного зверька имени Западного Бога Войны Циин.        * * *              Совершенный Владыка Линвэнь не спешила возвращаться к своим делам, предпочитая обдумать всё узнанное там, где её растерянность не станет поводом для сплетен младших служащих. Отчего-то после этого разговора женщина особенно остро представила, как испытующе будут заглядывать ей в макушку все младшие духи Литературы. Она представила, что они будут думать, а потом обсуждать, когда она испробует новую кисть для письма.       Хуже того, они наверняка её уже обсуждают, ведь на рабочем месте так и остался стоять пышный пион — король всех цветков.       Линвэнь устало опустила плечи и позволила себе откинуться спиной на стену беседки. Почти нигде она не могла позволить себе проявить настоящие эмоции и даже здесь, в собственной резиденции, она давно стала заложницей делового и непоколебимого образа. Ведь она — всезнающая Богиня Литературы. Глава всей небесной канцелярии. Что может удивить её в мире, полным писем, книг и даже устного творчества!?       Оказалось, что может. Многие слова, сказанные сегодняшними посетителями, поставили её в тупик.       Желание осмыслить узнанное в тишине смешивалось с желанием возложить груз проблем на кого-то ещё. Но доверие у Богини мало кто вызывал. А регулярные доклады Владыке нельзя было назвать способом избавиться от морального груза. Поэтому, ведомая привычкой, Линвэнь мысленно шепнула пароль и связалась с единственным мужчиной, который её не раздражал.       – «Уду, порадуй меня своей осведомленностью, — сказала Линвэнь. — Что ты узнал о наших новых Небожителях за прошедшие сутки?»       Мужчина на другой стороне связи не казался свободным, однако тяжелый тон Богини Литературы заставил его проявить всё внимание.       – «У нас назрели новые проблемы?» — сумрачно спросил Ши Уду.       – «Тридцать тысяч имперских всадников — это достаточная проблема?» — издевательски-спокойно спросила женщина.       Показалось, Ши Уду завис где-то в своих водах. Молчание длилось так долго, что Линвэнь хотела было напомнить о себе ещё раз.       – «И где они? Откуда информация?» — всё же мучительно, спросил Ши Уду, борясь со скепсисом.       – «В пустыне, полагаю. Там, где ты, Старина Уду, не можешь протянуть свои реки, но мог бы подсказать твой младший брат.» — едко заметила Богиня. — «Мне поведал об этом сам Господин Сэнь. Более того, он поделился со мной своими планами на долгую жизнь. Которая, по его словам, останется долгой и без дарованного Небесами бессмертия».       От Повелителя Воды шло тяжелое молчание, за которое он явно взвешивал все плюсы и минусы ситуации.       – «Смертные всегда будут перекраивать границы своих государств.» — заметил Ши Уду. — «Отчего тебя это так взволновало?»       Линвэнь тихо хохотнула, открывая коробочку с кистью и извлекая подарок снова на свет.       – «А с чего ты решил, что это касается только смертных?»       Вот на этих словах Повелитель Воды сильно напрягся.       – «Не тяни. Рассказывай.»       – «Их культура сильно отличается от нашей. Я заметила, что они не нуждаются в Небожителях, если даже их живые заклинатели способны спасать народы и вытаскивать Империи с разрушаемых миров. Тем более, как я поняла, Учитель и его Ученица прибыли со своими людьми… с разных миров. Пока они не уточнили, что это значит. Но главное, что теперь на нашей земле они полны решимости расширить свое влияние. Напомни, Уду, как давно ты помнишь крупные Империи в мире смертных?»       Казалось, где-то далеко несколько рек окрасились густой темнотой.       – «На моей памяти были лишь королевства с государями», — сухо ответил мужчина.       – «Вот и я не помню крупных войн или даже крупных союзов. Тогда как Господин Сэнь и Госпожа Таи смело намерены наладить торговые и дружественные отношения между своими народами. Напомню, что сейчас их города находятся почти в крайних регионах на севере и юге. Думаю, ты понимаешь, какая угроза нависла над центральным землями».       – «Смею надеяться», — проворчал Ши Уду, а потом что-то мелко его осенило. — «Но может озадачить военным положением более компетентного Небожителя? Все-таки государственные завоевательские войны — это больше по его части».       – «Ты можешь попробовать», — равнодушно отмахнулась Линвэнь, словно заранее подумала, что их общий друг останется глух к проблемам из-за затмившей разум увлеченности.       Ши Уду не стал долго ждать и мысленно подцепил к их общему каналу Генерала Пэй.       – «Мин, есть дело», — коротко и по-деловому обратился Повелитель Воды, как всегда без прелюдий, когда вопрос был реально серьезным.       Однако в ответ ему прилетело прохладное:       – «Я занят.»       Ши Уду оторопел, а Линвэнь едко улыбнулась, глядя на просвет в капсулу с тушью на ручке кисти.       – «Кем же ты на этот раз занят?» — нетерпеливо надавил Повелитель Воды.       Пэй Мин ответил после короткой задержки, за время которой бурлящее бешенство Ши Уду лишь набрало оборотов.       Но сперва их связи достиг уставший тяжелый вздох.       – «Общаюсь с временным главой крупнейшего Клана заклинателей, который находится на моей земле.»       Линвэнь и Ши Уду аж вжались мысленно в своем персональном духовном пространстве и перебросились удивленными эмоциями. Генерал оказался действительно занят.       – «Что случилось?» — переспросил вслед Пэй Мин. — «Я уже заканчиваю беседу».       – «Случилось то, что в твоем регионе наметились десятки тысяч всадников этого рыжего Небожителя», — беспощадно сдал информацию Повелитель Воды.       Вот только если он ожидал изумления или бешенства, то Генерал вновь поставил их в ступор:       – «Ах эти… Да, я знаю.»       Настала очередь Линвэнь оторопеть от чужого спокойствия.       – «Мин, это твой прямой конкурент! Ты должен проверить эту информацию и принять меры!»       – «Я видел их», — снова равнодушно отозвался Бог Войны. — «И я принял меры, поддерживая их Небожителя. Теперь эти всадники ко мне лояльны, и с ними я тоже нашел общий язык.»       – «Мин, ты слишком спокоен. Неужели эти имперские всадники не выглядят опасными?» — спросил Ши Уду.       Показалось, со стороны Генерала донесся смешок.       – «Они? Уду, как, по-твоему, могут выглядеть конные лучники, которые всю свою жизнь провели в седле? Мне прекрасно знаком такой тип всадников. Они не выглядят опасными. Они просто опасны».       – «Тем более удивительно, отчего ты спокоен!» — даже мысли Повелителя Воды покрылись холодком тревоги. — «Неужели ты настолько уверен в своих новых знакомых?!»       – «Они сделали всё возможное, чтобы наглядно продемонстрировать мне отсутствие у нас конкуренции», — ответил Генерал, после чего его голос окрасился капелькой яда: — «А ещё они ведь не только со мной налаживают отношения».       Линвэнь деликатно молчала, принимая сказанное на свой счет и потянувшись за кубиком сладости в верхнем ярусе драгоценной шкатулки.       – «Да, они были сейчас у Линвэнь», — согласился Ши Уду.       Но Пэй Мин откровенно рассмеялся самодовольным смехом, который так раздражал Повелителя Воды.       – «Не только. Насколько мне известно Госпожа Таи прекрасно провела время с твоим младшим братом».       Голосом Генерала это прозвучало так слащаво и похабно, что Ши Уду не мог остаться равнодушным, и где-то далеко в темных пучинах вода вокруг Небожителя запузырилась, вскипела и пошла паром.       Конфетка чуть было не выпала из тонких женских пальчиков. Небожительница изо-всех сил сдерживала смех. Хоть её саму бесили интонации старого друга, она не могла не признать — иногда они были крайне уместны.       Слушать то, как Водный Самодур Ши Уду кипятился с попыток затронуть его уязвимое место, она могла вечно.       Но к её неожиданности какое-то истеричное сообщение от участников Сети Духовного Общения настойчиво позвало Линвэнь вмешаться. Богиня Литературы тяжко вздохнула, откусила конфетку, неспешно насладилась удивительным вкусом, и только потом прислушалась фоном к тому, что творится в Сети.       Она даже не удивилась, когда центром народного возмущения вновь стал Господин Сэнь.       И пока мужчины едко мерились молчанием, Линвэнь поделилась с ними очередной цитатой, высказанной рыжим Небожителем в Сеть:       – «Если вы, случаем, подзабыли или же вообще не потрудились поинтересоваться, с кем говорите, могу вас обрадовать: я, Бог Войны Черного Солнца, услышал вас.»       Ши Уду гневаться не перестал, но дергано обратился к двоим коллегам, всё ещё находящимся на общей приватной Сети.       – «Бог Войны… А у него достаточно мастерства чтоб называться Богом Войны?»       – «Если сомневаешься, потрудись проверить», — равнодушно отозвалась Линвэнь, и заявление её было справедливым, потому как пока из них троих только Повелитель Воды тянул с разведкой.       Тем временем в общей Сети прозвучало:       – «Я вас услышал. Можете не утруждаться и не сообщать Богам Войны о Генерале Циине. Я зайду к нему.»       – «Что он собирается делать с Циином?» — ещё один мрачный вопрос прозвучал от Ши Уду. — «Неужели внял просьбам и решил наказать его?»       – «Хуже», — улыбнулась Линвэнь, откусывая конфетку. — «Он собирается взять его в подопечные».       От Пэй Мина прилетел образ аплодисментов, а Ши Уду опять помрачнел. Видимо, сегодня речные торговцы опять не досчитаются кораблей.       Господин Сэнь Ху же окончательно попрощался со всеми в Сети со словами:       – «До связи, чайки, пойду принимать меры в отношении Генерала Циина. Главное, чтобы вы потом результат выдержали.»       – «Чайки…» — флегматично сказала Линвэнь. — «Какое интересное определение.»       А вот Повелитель Воды похоже уже не мог больше выдерживать этой наглости.       – «Они позорят Небеса! Они позорят высказываниями даже Владыку! Ведь если с новыми заклинателями у нас начнут появляться новые Небожители, что подумают, если мы не можем пресечь этот бардак?!»       Генерал Пэй на это только тяжко вздохнул и канал связи с ним начал по-тихому таять.       – «Куда ты?» — резко и чрезмерно нахально даже для себя спросил Ши Уду.       Последнее, что послышалось от Пэй Мина в их связи было:       – «Пойду приму меры».