Поход по мирам: Три мира обмана

      Сэнхас              Какое-то нездоровое возбуждение завладело нами, вынуждая пристально следить за происходящим на огромных экранах. Это беспокойство и тянущая внутренности тревога не позволила ни отдохнуть, ни отвлечься, ни уделить время друг другу, ни просто спокойно поговорить о том, что сверлит разум. Казалось, старт всея истории наждаком срезает наши нервы. И это всё тянулось, казалось, бесконечно, пока пара идиотов не вломились в обветшалый домик и не разбудили с пинка самого пугающего человека последних десятилетий.       И вот он — миг начала второго канона: Старейшина И Лин с трудом, мучительно разлепил склеившиеся от размытой дождем косметики и крови глаза. Пока шестнадцатилетний на рожу пацан судорожно пытался понять, что вообще происходит, как он тут оказался, где это «тут» и что ему вообще теперь делать с неожиданной жизнью, на него вылилось ведро словесных помоев и немного — побоев, отчего юноша просто впал в ступор и на время перестал замечать прыгающих вокруг него идиотов. Потому что вся сила ударов человеков по нему ощущалась как удары детской погремушкой по слону. Он настолько растерялся и оцепенел от осознания одного занятного факта, что просто пропустил как молодой господин Мо и его слуга, плюнув на него, покинули разваливающуюся лачугу.       Вэй Усянь тупо смотрел в дощатый пол, ещё хранящий на себе следы крови и проведенного ритуала, и ошеломленно жевал одну мысль: у него есть золотое ядро. В его теле вновь теплыми струйками текла духовная энергия, а в душе звенела былая сила, от которой он когда-то отказался ради спасения своего неблагодарного шиди. И этот шок был настолько силен, что он не обратил внимание на странности в собственной голове. Не заметил, как наживую перепрошивались привычки и понятия нормальности. Как менялся вектор допустимого и дозволенного, как гранилось понимание юмора и смешного.       Я не стеснялся и не испытывал ни капли жалости к этому засранцу, перекраивая его психику и личность по своему вкусу. В конце концов, я его создал. Он снова жив и стал заклинателем только по моей блажи, по моей воле и желанию, и потому я могу делать с ним что угодно и как угодно. Даже используя такое специфичное принудительное перевоспитание.       Отличия накапливались, подстраивали под себя шокированную личность, корректируя дух и саму душу возрожденного юноши. Вскоре шоковое состояние пойдет на спад, и парень начнет думать. Тогда же все вложенные закладки начнут свою коварную работу, и полностью изменят Вэй Усяня в том, что меня несказанно выбешивало. К примеру, он перестанет пить. Это уже лично моя причуда. Но самое главное, он прекратит задирать народ из любви к искусству глума. Он начнет задумываться о чувствах других, а его гениальные мозги прекратят превращаться в бетон, когда дело доходит до понимания и просчета последствий свои действий для окружающих.       – Только что я создал настоящего монстра. — ровно произнес я, глядя, как пацан с едва слышным стоном поднимается на ноги под завывания голодного желудка.       Лань Чжань поднял на меня взгляд, но привычно промолчал.       – Раньше Вэй Ин был безопасным и беспроблемным долбоёбом с мозгами голубя, но теперь он начнет по-настоящему думать. — по моим губам потекла паскудная улыбочка. — А ещё он начнет понимать, что вокруг него происходит, и его детский взгляд на мир окончательно треснет. Он только что принудительно повзрослел, потерял свой юношеский максимализм и получил от меня принудительную привычку к анализу. В итоге это может породить настоящее чудовище. Талантливое, умное, обозленное на всех и ужасающе озлобленное, расчетливое и циничное, лишенного привычки к глупым шуткам, но обладающее черным юмором и едкой иронией. — я перевел взгляд на Альвина. — Лис не зря тогда сказал, что мы в общем-то весьма похожи. Только я был взрослее и давно утратил склонность к идиотским шуткам, привычку дрочить народ просто потому что и приобрел некоторую эмпатию в отношении дорогих мне разумных. Вот теперь и его я облагодетельствовал этими полезными качествами. А ужас сотворенного мною остальные поймут чутка позжее.       Я вновь перевел взгляд на экран. Пока пацан в шоке изучал своё новое жилище и осматривал себя, я улыбался. Возможно, я даже знаю, что с ним сделаю чуть позже и как его чуточку накажу на то, сколько он попортил мне крови за три месяца обучения… Но это будет позже. Пока, до начала ночного беспредела, я не буду его трогать. Пусть развлекается. А вот потом, ночью, когда начнется вся эта ботва… Вот тогда мы с ним встретимся ещё раз. А то вдруг он меня забыл после смерти. Мало ли, отшибло что-то важное в его духе, пока он рикошетил по всем закоулкам царства духов.       – У нас есть время до сумерек. — я устало потер виски. — Пока хочу посмотреть, что там с Карой Небесной.       Вопрос вознесения стоял довольно остро: накопление энергии и напряжение вокруг меня по-прежнему было велико, но… оно как-то замерло на высшей точке качания и, возможно, вскоре пройдет прорыв. И лучше бы ему пройти, когда я имею свободное время. Вот только до сих пор непонятно, как этот механизм выбирает время, чтобы прибрать свою жертву. Кого-то он забирает прямо с поля боя. Кого-то — с эшафота, а кто-то укатывает в небо во время сна или даже с сортира со спущенными портками. Тут уже как повезет. А потому я решился-таки выйти с Облачком наружу.       Хочу похвастаться оазисом! Хочу похвастаться Пирамидой Солнца. Хочу показать, как заполняется прекрасное озеро в форме солнца. Хочу, чтобы он увидел эти бездонные лазурные воды цвета турмалина и только-только начавшие проклевываться сквозь нанесенную почву пальмы и плодовые теплолюбивые деревья. Из-за моей стройки в оазисе появилась довольно интересная среда, прикрытая от барханов высокими стенами, охватывающими оазис защитным барьером. А при нужде я легко подниму башенный щит. Но как показала практика прошедшей вчера пустынной бури, ничего оазису не случилось. Разве что немного присыпало песком, но он быстро осел, и воды озера вновь радуют чистотой и красотой. А скоро я выпущу в озеро рыбок, на стенах заработают влагоуловители и системы вытяжек, выводящие излишне влажный воздух из парников и теплиц.       В общем, позвав обоих братьев с собой, я повел их на ближайший балкон, в полу которого была встроена левитирующая каменная платформа. Такие были в каждом открытом балконе или террасе на случай, если понадобится спуститься к подножию пирамиды.                     Таллис              Буйство солнечных лучей лилось с неба ужасающим пульсирующим столбом. Ветер яростными потоками хлестал от приёмной площадки Небесных Чертогов, поднимая в воздух легкие листья и срывая полотна штор и флагов с ближайших окрестных Дворцов. Но больше всего содрогалась земля, которая вздрагивала от светового столба и каждой вспышки в центре которой… стоял человек.       Люди высыпали на улицы. Кто-то в панике озирался на свой Дворец. Колокол яростно как сумасшедший плясал на своей башне. И все Небожители уставились в небо, а кто мог — сбегались и взирали на площадь, восхищаясь невероятным чудом, которое оповестило все чертоги.       «Такое Вознесение! Такая мощь!»       «Это явно какой-то гений!» — перекрикивали ветер люди.       «Последний раз подобное было почти восемьсот лет назад!»       «Невероятно!»       За это время мы с Пэй Мином успели добраться на облачке ближе к площадке Вознесения. Ему было не менее чем остальным интересно увидеть виновника общественного беспорядка, да и я сказала, что хочу это всё рассмотреть вблизи. Так что, недолго думая, генерал вызвал облачко и быстро доставил нас вниз почти что к партеру. Этак в боковую ложу.       – Такое правда редко? — мне пришлось повысить голос, чтобы перекричать Колокол.       – На моей памяти третий раз!!! — ответил он, щурясь на свет.       А потом будто родилось новое Солнце, и я заслонила глаза ладонью, слыша, как где-то раздался треск и посыпались камни, а следом за тем Колокол внезапно замолк…       Под вопли и крики разбегающихся рядом людей не выдержали и все-таки начали оседать несколько ближайших к площадке Дворцов.       Пэй Мин с лицом полным саркастичного неверия взирал на оседающие чужие стены, а потом усмехнулся чутка истеричным смешком. Но мгновение спустя его отвлек гулкий звук надорвавшегося Колокола, который к тому моменту уже повстречался с землей.       И только буйство стихий прекратилось, и на круглой площадке прибытия радостно поправила волосы с виду хрупкая фигура в монашеском балахоне и бамбуковой шляпой доули за спиной.       – Да неужели! — воскликнул тихо Пэй Мин, схватившись за лоб и поправляя чёлку.       После чего от души рассмеялся.       В то время как внизу на площади только и слышались голоса возмущенных людей:       – Опять ты?!       – Да сколько уже можно!!       Генерал хохотал, пользуясь тем, что мы были далеко от толпы, и всем свидетелям было не до нас. Но смеялся он вовсе не над прибывшим, а над пострадавшими и ситуацией.       – Да твою ж мать!       – Сколько ущерба!!       – Этот принц опять все испортил!!!       Сплошной поток брани, обидной и не очень, лился с площади, пока юный на вид парень виновато извинялся, улыбался и успокаивал людей.       – Да ну его…       – Пойду домой.       – МОЙ ДВОРЕЦ!!       – Прошу прощения… Все хорошо… Прощу прощения, — проходил тем временем по дороге парень, фальшиво сочувствуя на все стороны.       Пэй Мин ржал всё громче, особенно слыша один особо громкий и возмущенный матерный голос, который ярче всех поминал свой Дворец. Вернее, его руины. Притом, что его Дворец Мингуан, стоящий далеко и высоко от площадки, не потерял ни одной черепицы.       Наконец, генерал пустил слезу с глаз от веселья, и я аккуратно спросила:       – А им там не надо помочь из-под завалов выбраться?..       Пэй Мин, всё ещё улыбаясь, пренебрежительно махнул рукой.       – Они ж бессмертные, — припечатал он. — Да ещё Боги Войны. Раскопаются сами.       И правда из-под завалов начали выбираться злые и очень пыльные воины. Я сделала умное и понимающее лицо, помня, что у них Боги Войны очень нервные и на помощь аки девицам могут ещё и оскорбиться.       Парень в белом дорожном одеянии даоса, тем временем, равнодушно со счастливой и плоской улыбкой шел вверх по улице. У него был такой вид, будто он на несколько лет отошел за хлебушком, а сейчас уверенно возвращался домой, не обращая ни на кого внимания. Хотя его бранили вслед. Шептались. А кто-то и вовсе тыкал пальцем в спину.       Ну это прям верх бескультурья и злобы.       – А это вообще кто? — спросила я Пэй Мина, желая задержать тут на площадке тут подольше.       Ведь помня, когда хотел поехать на лифте вверх Хийерри, есть большая вероятность, что он явится с минуты на минуту.       – Это… — Генерал даже не сразу подобрал слова, но стал уже серьёзен. — Широко и громко известная в наших кругах личность. Его Высочество наследный принц государства Сяньлэ. Се Лянь.       Бравые голоса воинов из разрушенного дворца доносили начало неожиданно привалившей работы. Люди на улицах постепенно успокаивались и брались за дело. Многие ворчливо отправились по домам. Как обиженные представлением зрители.       – Чем же известен столь молодой господин? — спросила я.       Видя, что я заинтересованно смотрю вслед парню и на копошение воинов среди руин Пэй Мин тоже никуда не спешил.       – Не обманывайтесь его возрастом, Ваше Превосходительство, — сказал Генерал, а я вновь почуяла настороженное напряжение в его эмоциях. — Ему восемьсот лет, его государство давно уничтожено, и он вознесся уже третий раз.       – Тогда почему к нему так неуважительно отнеслись? Учитывая, что некоторые не могут вознестись даже один раз, — спросила я.       Слаженная работа воинов из разрушенного дворца, тем временем, закипела полным ходом. На свободной площадке сбоку от столицы из золотого блеска и света начало сплетаться новое здание. Видимо, чтобы не оставлять людей на улицах, они решили временно возвести в стороне новый. И только потом заниматься руинами и расчисткой старой земли.       Пэй Мина мой вопрос озадачил, но видно было, что общее мнение народа он тоже не поддерживает. Интересно, а как мои вопросы смотрелись с его стороны? Меня ведь тоже встретили без радости и энтузиазма. А тут появился кто-то старательный и тоже всеми нелюбимый…       Эх, Генерал Пэй…       – Они его как раз и не любят за поведение, — сказал мужчина.       – Принц так бескультурен?       Вопрос идеально подходил к моменту, пока Се Лянь тихо и равнодушно топал по главной улице к лестнице на средний ярус.       – Принц к ним равнодушен…       – Оу…       Мы оба с сочувствием смотрели юноше вслед.       – А я думала, вы скажете, что причина общественной нелюбви в том, что он дважды совершил непростительные ошибки, и его низвергли, — сказала я, мельком глянув на то, как новый временный дворец уже сиял свеженькой золотой крышей.       – Ошибки? Нет, — небрежно бросил Генерал Пэй. — Первый раз он спустился на землю к своим бывшим подданным, чтобы помочь им в войне. Но облажался, разрушил людскую веру в себя и лишился всех божественных сил. Владыка наказал его низвержением.       Я слушала и кивала, будто слышала эту историю впервые. Генерал не приукрашивал и не добавлял к фактам ни своего мнения, ни общественного, позволяя мне самой создавать свое мнение.       – А второй раз?       – Второй раз он вознесся спустя несколько лет, но сам посчитал себя не искупившим вину и попросил Владыку низвергнуть его повторно. Чтобы прожить среди смертных ещё почти восемьсот лет.       На вершине лестницы на пути Се Ляня застыла женщина в черных одеждах, и даже издалека я признала уже знакомую Богиню Литературы Линвэнь. Стоя со свитком в руке, женщина терпеливо ждала принца, с парой верных помощников за спиной.       – А была ли действительно та вина или он так думал?.. — спросила я, глядя принцу вслед.       Генерал Пэй молча развел руками. Как бы говоря, что чужой разум ему неведом. Особенно нынешний, спустя столько лет.       Принц тем временем поднялся по лестнице и замер перед Линвэнь, о чём-то общаясь. Она демонстративно открыла перед ним длинный свиток, который даже издалека был заметно пуст. Только одинокая небрежная скорая надпись виднелась в начале. Будто бы написанная кистью вообще на ходу. Что для Линвэнь вообще с её перфекционизмом крайне…       Пэй Мин тихо хмыкнул и сложил руки на груди.       Я-то видела издалека, что там написано, потому что у меня имплантат с увеличением работает, когда нужно. А он?       – Первое место в номинации «Небожитель, чьё изгнание является всеобщим чаянием»... — лирично, но все же проворчал Пэй Мин, озвучивая вслух то, что он услышал из их диалога. — Совершенный Владыка Линвэнь, да вы превзошли себя…       Видимо, сегодня и сейчас к ситуации подошел именно такое её звание, а не ироничное прозвище, которое частенько бросал Генерал Пэй.       – Как отвратительно… — прокомментировала я, на что мужчина запнулся.       Се Лянь же как ни в чем ни бывало улыбался и виновато подыгрывал в диалоге, будто это не его сейчас макали в грязь, пусть и очень литературно. У пацана огромная выдержка и самоирония. Ну или он блаженный.       Линвэнь уже повела рукой, показывая наследному принцу судьбу Колокола, который был так рад его прибытию, что аки птица ринулся к нему с башни, но не долетел и рухнул на одного Небожителя. Чиновник, правда, выжил, а вот судьба Колокола закончилась печально — его разбили рукой.       Как вдруг с улицы начали доноситься новые встревоженные голоса и даже крики.       Мы с Генералом всполошились не меньше, а когда повернулись к площадке и уставились в небо, то поняли, что повергло людей в ужас.       Два сверкающих столба света!       – Позволю себе угадать: такое тоже редкость? — глядя на небо, спросила я.       Земля под ногами вновь слабо заходила ходуном. Мужчина с сомнением покосился на ближайший Дворец, в котором что-то натужно скрипнуло.       – Хуже, — мрачно ответил Пэй Мин. — Это впервые.       Да никак в голос генерала закралась тревога!       Вопли горожан стали громче, и активная брань понеслась по улице. С новыми толчками земли все стали умнее и без исключений повалили из зданий. Красотки, потрясая шелками, как пышные бутоны высыпали на площади. Чиновники в богатых нарядах тоже за ними не отставали и пыхтели, недовольно бранясь на толкучку, созданную другими. Одни только воины пытались навести порядок и как-то отгородить людей от шатких зданий.       Поднимался новый поток яростного ветра. Се Лянь, придерживая свою ветхую доули за спиной восхищенно улыбался как ребенок, глядя на световые потоки. А Линвэнь посерела лицом, мысленно считая убытки.       Два мощных потока света выстрелили с неба на площадку как орбитальный залп, заставив всех прикрыть глаза от ослепительного сияния. Не было больше звука Колокола. Но треск камня и шум ветра был лучшим вестником этого возвышения.       А потом парная вспышка хлопнула как объемный вакуумный взрыв, окатив Небесные Чертоги воздушной волной. Низкий и басистый одинокий звон прошелся по площади, будто удар по струнам. И на этом финальном аккорде с треском хрустнула колоннада на круглой площади.       И как гром аплодисментов сраженных наповал зрителей, надрывно скрипнули и загрохотали каменной крошкой ещё пара Дворцов. Я едва успела заметить сбоку движение, как острый блеск металла заставил меня обернуться. Чужой Дворец рядом таки начал падать, но Генерал Пэй так быстро и ловко взмахнул мечом, что перерубил потоком воздуха не только какую-то падающую колонну, но и волной оттолкнул всю поднявшуюся каменную пыль и щепки, так что стена падающего Дворца как от оплеухи впечаталась внутрь.       От изумления у меня вытянулось лицо. Вот уж действительно Боги Войны…       …И потом на какое-то время на площади наступила натянутая тишина.       Все замолкли как цикады зимой, глядя на появившуюся в центре внимания пару.       И если первый рыжий мужчина в черно-красных одеждах просто с трудом проморгался от света, то второй статный красавец в белых одеяниях с голубой лентой, повязанной на лбу, мягко поймал упавший ему на руки черный гуцинь.       Общественный шок затянулся почти на полминуты, и не находящие слов Небожители переглядывались и уже охали на свои руины. Показалось, что народ даже боялся раскрыть рот, потому что в такой тишине первый голос будет услышан гарантировано.       Но вот шепотки все же потянулись по площади.       – Двое? Но не близнецы!       – Они прибыли с разных мест или с одного?       – Что же они делали вместе?       – Ты видел гуцинь? Может они играли?       – Но ещё никого не забирало с инструментом!       – Может, это Бог Музыки?       – И ещё один Бог Войны?!       Среди этих шепотков, покрывающих уже равномерно всю площадь как болтовня на базаре, я повернулась к Генералу Пэю и довольно сообщила:       – Мой Наставник прибыл!       И без того удивленный парным вознесением и бедствием Пэй Мин вздернул брови и уточнил:       – Который из них?..       – Тот, что в черном!       – …       Я обернулась на прибывших и только сейчас поняла, как это прозвучало. Лань Чжань, а второй вознесшийся был именно им, куда больше подходил на роль наставника любой дисциплины. От музыки и другого искусства, до войны. Я, конечно, подозревала, что его тоже может затянуть наверх, мы с Альвином прикидывали вероятность такого события. Но я не думала, что их с Хийерри заберёт одновременно.       В моих глазах Лань Чжань был бесценным приобретением, которое я уже считала за будущее сокровище семьи. Пока неизвестный, но уже заочно знакомый. Я видела его впервые и мой взгляд на него был уже предвзятым. В то время как Хийерри со всеми его странностями внешнего вида для местных был для меня супругом. И я не сразу поняла этот взгляд Пэй Мина, полный недоумения, когда он сравнивал меня и Лань Чжань. А потом ещё раз меня и Хийерри. Весь такой золотисто-белый цветочек и нахально-возмущенного мужчину с всклокоченным видом.       – От такого наставника как белый я бы тоже не отказалась… — изрекла я задумчиво. — Хотя сама лично я его ещё не знаю.       Лицо Пэй Мина было бесценным. Да никак это первые проблески ревности. Ай-ай, ну зачем же, Генерал, как я могу про вас забыть.       – Я как раз обещала вас познакомить с Наставником. Желаете? — спросила я дружелюбно.       – Желаю, — уверенно сразу отозвался он.                     Сэнхас              Признаюсь, я безобразно расслабился. Ведь выйдя под небо, со мной ничего не случилось, хоть некоторые движения в звенящей массе энергии появились. Но на небе не начали стягиваться тучи, мгновенной Кары не настигло, и я наивно поверил, что меня на время оставили в покое и подарили так нужные дни. Но… я ошибся. Мы прекрасно провели время у берега нового озера, мы отлично погуляли по оазису, а братья поглазели на снующие ходуны, на которых мои бойцы перевозили материалы для постройки караванного дворика на отведенном для него месте. Мы даже без проблем вышли за границу внутренней охраняемой территории, поднялись на гребень крупного бархана, и браться Лань впервые в жизни увидели бесконечный океан песков.       Два нефрита, всю жизнь прожившие в горах и видевшие буйство зелени, первый раз увидели, что такое настоящая пустыня. Огромная подобно океану. Безграничная и суровая, жаркая как раскаленная сковорода и настолько же беспощадная, как присыпанный пеплом лавовый ландшафт. Но даже тогда, под яростным светом песчаного солнца, ничего не происходило. На небе не было никаких туч. Не было буйства стихий, как не начиналась ни с чего гроза. Всё было тихо. Только в какой-то момент отставший от нас Лань Сичэнь, засмотревшийся на огромный ходун-титан, как-то странно воскликнул. И только видя тревогу на его выразительном лице я понял, что Кара нас настигла. Подло и незаметно, не давая ни шанса избежать её и спрятаться под защиту каменного монолита.       Солнечные лучи сходились на нас подобно фокусу линзы. Не обжигая, но воздух мерцал и рябил как от невероятного жара. Поднялся ветерок, закручивающий плетьми песок, а потом в какой-то момент под вспышку ослепительного света пустыня растаяла в золоте вознесения, сменяясь…       Я даже не сразу понял, где мы находимся. Только и успел что отскочить чуть в сторону, утаскивая с собой оцепеневшего Лань Чжань, когда вокруг нас с грохотом рухнуло каменное кольцо, подняв кучу пыли под яростный рваный звон струн гуциня, откинувшего в стороны заваливающиеся колонны.       Вокруг нас царила тишина.       Медленно оседала пыль. Откуда-то со сторон по-мелкому раздавались охи и поднимающийся вал тихих голосов, полных возмущения, растерянности и досады. Воздух прояснялся всё быстрее, пока мы с а-Чжань не смогли рассмотреть… руины. И кучу разной степени пропыленности и помятости людей в некогда красивых и чистеньких роскошных одеяниях, которые пялились на нас с Лань Чжань с разными выражениями на холеных рожах. Мой облачный принц от такого пристального внимания мгновенно замкнулся в привычную ледяную броню, встал ровно, придерживая на руках гуцинь, выпавший из оружейного слота при Вознесении. Осанка — идеальная, лицо — безупречно-непроницаемое, поза — само совершенство прообраза даоса. Шелковая облачная лента едва заметно развевается на легком ветерке, быстро уносящем поднявшуюся от рухнувших зданий строительную пыль. А ещё он идеально-чистый. Его снежно-белые одеяния буквально светились на фоне разной степени серости небесных чиновников, а я рядом с ним был подобно черной туче. Но, что характерно, тоже чистой. На ярко-алой шелковой рубашке — ни единой соринки, черная верхняя одежда блестит гладкой солнечной вышивкой из радикально-глубокого черного же шелка. Высокие сапоги лишь самую чуть припылились. В общем, мы резко выделялись. Помимо того, что мы стояли словно в эпицентре взрыва.       Я знал, что моё вознесение снесет все те халупы, которые ещё не успел до меня развалить Се Лянь. Но я не ожидал, что у нас с Облачком будет двойное вознесение. Видать, от моего принца нам поддало тяги, и в итоге мы сейчас с некоторым недоумением наблюдали странный ландшафт.       Столица Небес выглядела как после орбитального удара.       А потом до меня начали доноситься шепотки. Этот совершенно очумевший от безнаказанности чиновничий сброд откровенно обсуждал нас с Лань Чжань прямо в лицо, ничуть не смущаясь, что мы это слышим! Ладно я толстокожий, и мне на эти все шу-шу-шу было срать, но вот Облачко ощутимо напрягся. Мне отлично видно, как закаменело его и без того не сильно щедрое на эмоции лицо.       Лань Чжань теряется от такого внимания. Он не знает, как себя вести с этой оравой. Как реагировать, что делать, куда идти. Он только слышал про вознесение, но что будет после сего занятного события, он даже не представлял.       Зато я представляю!       – «Идем.» — моя мысль мягко скользнула по его замершему в растерянности разуму. — «Не отставай, на остальных реагируй как на птиц у дороги.»       Лань Чжань лишь тихо выдохнул, восстанавливая пошатнувшееся душевное спокойствие, а я, гордо подняв голову, легко запрыгнул на каменное кольцо. Полагаю, ещё совсем недавно оно венчало круг колонн-уловителей. Ну а теперь оно, как и Колокол, покоится с миром на площади в куче обломком колонн.       Да и похер!       В общем, мы с а-Чжань перемахнули это чудо из белого мрамора и с полной невозмутимостью пошли… вперед. К занятной парочке: статной красивой женщине в строгой черной одежде и миловидному юноше в белых даосских шмотках ужасающе-затасканного вида, словно он их с боем отобрал у пугала во время урагана. Но если лицо Линвэнь было полно непроницаемого ступора, то Се Лянь на нас таращился с живым любопытством и непосредственностью, уже заранее доброжелательно настроенный. Он о нас не знал ничего, кроме того, что увидел, но уже был рад нас видеть. И ему уже было неловко от той встречи, которую мы получили у совершенно охуевших чинуш, почему-то решивших, что они имеют право громко при нас возмущаться и причитать о судьбе своих павших под нашим вознесением хибар!       В общем, до занятной контрастной парочки наша не менее контрастная парочка дошла под нарастающий вал возмущений и стенаний внезапных бомжей небесного разлива. Не то, что мне было их жаль… новые халупы построят за свои накопленные благодетели или им Владыка всё восстановит залпом, когда вернется и увидит весь этот пиздец.       Поднявшись по лестнице, мы остановились напротив Линвэнь и Се Ляня. Я, как вежливый и культурный человек, чуть склонил голову в довольно традиционном для кланов жесте, представился как Сэнь Ху и, ни к кому конкретно не обращаясь, мягко поинтересовался:       – Прекрасная госпожа, молодой господин, не развеете ли вы наши сомнения?       Линвэнь симметрично представилась, автоматически беря на себя роль встречающего, после чего вежливо ответила:       – Прошу, спрашивайте.       Се Лянь тем временем вдохновенно поедал глазами Лань Чжань, который в его глазах являл собой воплощение благочестия и понятного ему совершенства.       – Где мы? — просто и тупо задал я коварный вопрос.       Линвэнь замерла в ступоре и решила было, что ослышалась. Все Небожители на площади, кто это слышал тоже подавились словами и даже заткнулись. Один Се Лянь тихо и нервно хохотнул в кулак, но тут же смутился и убрал руку.       – Вы вознеслись в Небесную Столицу Бессмертных, — взяв себя в руки, наконец, пояснила Линвэнь.       Я вполне натурально удивился.       – Столица небожителей? — перефразировал я на свой лад. — А есть ещё другие города небожителей, раз это — столица? — но я решил не дрочиться более необходимого и перевел разговор в нужное русло: — Признаю, это произошло настолько внезапно, что я был склонен предположить какое-либо нападение или природный катаклизм, но чтобы это было вознесение… То есть, мы что, стали богами?       Линвэнь даже не сразу смогла подобрать слова, чтобы сформулировать простое определение: «Да, стали, но у вас сперва должны появиться последователи для того, чтобы вы могли позволить назвать себя богом, а не просто чиновником». Я покивал, улыбнулся этой милейшей женщине со всем доступным мне обаянием. И без разницы, что оно стекло с неё, как вода с каучуковой стены.       Кажется, из всех вокруг только Се Лянь получал экзотическое удовольствие от услышанного. И не удивительно. Впервые в его присутствии не он являлся главной проблемой! А вот у Линвэнь, походу, от меня и всей ситуации разыгралась мигрень. Вон как смотрит с непередаваемой болью в темных глазах. А когда она переводила взгляд на разруху за нашими спинами, к мигрени определенно добавлялась изжога.       Как раз в этот момент рядом раздались тихие шаги, а потом счастливый женский голосок радостно возвестил:       – Наставник!       В глазах Богини Литературы к мигрени и изжоге добавились печеночные колики. Видать, от недоброго предчувствия.       Я повернулся на родной голос и увидел счастливо улыбающуюся Лис, быстрым шагом подходящую к нам в компании сумрачного черноволосого красавца.       – Лис! — я улыбнулся. — Какая радостная встреча!       Девушка довольно помахала рукой, а потом в голове раздался её голос, полный довольства собой:       – «Глянь, кто!»       Судя по тону, эт явно незаурядная личность. Роскошный красавец с длинными черными волосами, яркими фиолетовыми глазами, при броне, с оружием на поясе. И с характерной игривой длинной челкой, прикрывающей часть лица, отчего взгляд казался особо загадочным.       – «Развей мои сомнения.» — с некоторой подозрительностью произнес я, глазея в полное гордости и уверенности в себе узкое лицо. — «Это же явно Бог Войны местный. Был бы это кто-то из тех двоих склочников, ты бы так не скалилась. Сопляки — не твоя категория. В остатке только Пэй… Неужели ты умудрилась взять за любопытные жабры эту роскошную проблядь?»       Компания тем временем подошла ближе и остановилась рядом, демонстративно отрезая любопытных глазеющих.       – Какая яркая встреча старых друзей, — изрек, ухмыляясь, мужчина, глядя на нас с Лис, а потом — на Линвэнь. После чего представился первым: — Пэй Мин, Генерал Мингуан, Бог Войны Севера. Полагаю, моя спутница, госпожа Таи Лицзы вам знакома.       – Сэнь Ху. — я улыбнулся мрачному мужику. — Владыка Цитадели Черного Солнца. — улыбка стала шире, а в голосе проявилась ирония: — Видимо, мы с вами соседи.       По холеному лице промелькнула тень тревоги.       – Вы говорите о пирамиде в песках? — вежливо уточнил Генерал.       – Именно. — я был сама любезность, тогда как Лань Чжань до сих пор не произнес ни слова и определенно не собирался и дальше открывать рот без крайней на то необходимости.       Не желая продолжать разглагольствование в центре людной площади, Пэй Мин решил оставить другие вопросы на потом и перевел взгляд на молчаливого облачного принца, явно желая услышать его имя. И чтобы тот, наконец, представился. Я проследил его взгляд и представил моего спутника сам, пока он мучительно собирал разбежавшиеся мысли:       – Лань Ванцзы. — я представил молчаливое Облачко. — Принц клана Лань.       И после этого я демонстративно перевел не менее выразительный взгляд на второго принца, который так же молчал. Только по другой причине. Лянь всполошился, как вспугнутая курица, и так же кратко представился:       – Се Лянь. — на смазливой юношеской мордашке расплылась умильная улыбка, за которой этот разменявший восемь веков шестнадцатилетний пацан прятал неловкость и смущение. — Принц Сяньлэ.       Мигрень Линвэнь достигла своего апогея и начала коварно выедать ей мозг полностью упущенной инициативой в разговоре с новоприбывшими. Мало ей Ляня на голову, так ещё и Мин приперся и теперь глазеет с совершенно паскудной рожей. Бесспорно, они друзья, но увидеть неловкую ситуацию друг у друга выдается редко, и оттого они более ценные. А загладить вину можно и попозже каким-то подгоном.       Пауза затягивалась, напряжение возрастало, и тут как спаситель всея разговора в эту звонкую неловкость с грацией танка вкатился Се Лянь с неловким и полным смущения вопросом:       – Линвэнь, ну так как мне… или нам возместить причиненный ущерб?       – Какой ущерб? — тут же спросил я, переводя взгляд на уставше прикрывшую глаза богиню. — Этот, что ли? — я махнул рукой на живописные руины, окружающие место прибытия свежевознесшихся зоной отчуждения местного апокалипсиса.       В глазах Линвэнь ситуация становилась всё более щекотливой.       – Несколько Небожителей пострадали и были весьма разгневаны этим фактом, — смиренно ответила женщина. — Ближайшее время вместо того, чтобы откликаться на мольбы смертных, они будут заняты устранением ущерба и постройкой новых Дворцов. Поэтому до вашего прибытия я заговорила с Его Высочеством о затребованной от них компенсации.       – А… — я покивал, покосился на приунывшего пацана. — А это контролируемо?       Линвэнь моргнула.       – Что именно? — осторожно уточнила она.       – Разрушения из-за всплеска энергии, проходящего во время вознесения. — педантично уточнил я. — Разве тот, кого призывают Небеса, может хоть как-то управлять силовым потоком?       – Конечно же, всем известно, что… нет, — ответил Пэй Мин, сделав трагичную паузу. — Но двое пострадавших никак не могли определиться с тем, как сгладить свой гнев.       – В таком случае им стоит задуматься о повторном прохождении пути самосовершенствования. — цинично ответил я. — Особенно о той его части, которая подразумевает сдержанность, смирение и принятие неизбежного… бедствия небесного. — я улыбнулся смущенному нищему принцу, чья смазливая рожа была полна тревог на фоне общей беспечности от полной безнадежности. — Говоря короче: строясь на склоне вулкана, будь готов к тому, что рано или поздно тебя смоет лавой.       Одна Лис в нашей компании тихо хмыкнула, а остальные сдержанно промолчали. В наступившей очередной паузе Се Лянь опять почувствовал нужду разрядить обстановку.       – Не стоит пострадавшим беспокоиться, — поднял примирительно руки принц. — Мне, правда, не составит труда всё компенсировать. Просто нужно чуточку времени. Я постараюсь заслужить их прощение.       Вот честно, я смотрел на этого несчастного чудика, у которого вся его собственность на нем и надета, и мне его реально стало жалко. Как побитого котенка, который упорно пытается лезть под руку в надежде, что его таки погладят, а не ударят снова.       – Конечно, тебе не составит труда. — я улыбнулся пацану. — Потому что всё на площади снесли мы. Даже если бы что-то уцелело после тебя… — я хмыкнул, повернулся, демонстративно осмотрел круг разрушений от сдвоенной ударной волны. — Все, кому так хочется получить компенсацию за свои декоративные фонарики, могут обратиться ко мне в Цитадель. Они там свою компенсацию получат. В полном объеме.       Настала очередь Пэй Мину сухо и одиночно хохотнуть. Из всех собеседников он был единственный, кто видел пункт назначения со стороны.       – Простите, Генерал Пэй, но с моей точки зрения все эти красивые здания выглядят как хрупкие декоративные фонарики. Они очень красивы, они изящны и даже привлекательны подобно беседке в парке, но я бы никогда не назвал подобное строение сколь-либо фундаментальным зданием. Разве что вон тот Дворец я могу искренне назвать дворцом. — и я указал вверх по лестнице в сторону Дворца Владыки, возвышающегося над городом бессмертных хамов.       Линвэнь откровенно нахмурилась, будто поняв это как угрозу. Пэй Мин был проще и понимающе кивнул, проследив взглядом за рукой. Наверняка он своё не упустит и разговоры о пирамиде застанут нас после. А вот Се Лянь тяжко вздохнул, глядя на Дворец Владыки, и едва заметно вжал голову в плечи.       – Прекрасная госпожа Линвэнь. — мягко промурлыкал я, ловя уставший взгляд женщины. — Судя по вашим сопровождающим и по вашим словам, вы можете подсказать нам, что делать дальше. — я улыбнулся. — Бесспорно, Небеса нас призвали в этот чудный город. Но а дальше что?       – Справедливый вопрос, — ответила женщина. — Приглашаю вас в мой Дворец. Я оформлю вас и объясню, что вам делать дальше.       – А что насчет меня? — живо спросил Се Лянь, которого и так все знали без оформления.       По глазам Линвэнь всем было понятно, что принц бы несказанно её осчастливил, если бы просто спрыгнул с Небес больше никогда не забирался наверх. Однако… Кара, она такая… Внезапная, беспощадная и непонятно, для кого она кара…       – Ваше Высочество, вы ещё помните свой пароль от Сети духовного общения? — уточнила она.       – Это было так давно… — замялся пацан, отводя взгляд.       Линвэнь устало прикрыла глаза, а Се Лянь затараторил:       – Да-да, я помню свой пароль!       Насколько я помню канон, он нагло врёт. Нихрена он не помнит! Восемьсот лет прошло как-никак, да и не самых лёгких. Конечно, он забыл пароль от чатика, в который он и не планировал впредь попадать. Но, вроде бы, ему хватает дури просто обнаружить небесную болталку и вломиться в неё без ненужной ему ерунды вроде паролей и прав доступа. Действительно, ну зачем ему эта ерунда, если дури хватает так подключиться? Хакер непризнанный, блин.       – В таком случае, рекомендую вам пока присоединиться к духовной Сети и решить все ваши сложности непосредственно с пострадавшими, — ответила Линвэнь, сочувственно похлопав его по плечу. — И не предавайтесь унынию, из любого положения можно найти выход.       Се Лянь тяжко вздохнул, скрывая эмоции под улыбкой, а потом приложил два пальца к виску. Внешне он тут же расслабился, глаза под закрытыми веками несколько раз шевельнулись, а потом… явно услышав что-то обидное, вдруг-таки приуныл. Но заметив, что мы всё ещё дружно смотрим на него, принц быстро взял себя в руки, скомкано попрощался и пошел бомжевать по Небесным чертогам.       Я провожал его взглядом, пока стройная фигура не исчезла за пышными зарослями какого-то растения, но даже когда принц растворился в ближайшем саду, я ещё какое-то время задумчиво смотрел ему вслед. Признаюсь, после прочтения оригинала, моё отношение к этому герою было очень неоднозначным и не совсем положительным. Если поначалу он вызывал сочувствие, то чем дальше, тем больше описанный герой раздражал, притом, неимоверно. Я отлично знаю описанный типаж, и такие люди меня бесят.       Однако!       Принц в самом начале истории, принц в её середине и принц в её финале — словно три разных личности, общего у которых только имя, на которое они откликаются. И если личность Вэй Ина была гармоничной и цельной с самого начала до финала истории, пройдя без значительных изменений, то вот с Се Лянем ситуация совсем иная.       Линвэнь пригласила нас следовать за собой, и я поплелся за богиней Литературы, мыслями пребывая совсем не в дороге и предстоящей бюрократии. Мои мозги занял Се Лянь и несостыковки его характера, которые можно даже разбить на яркие блоки. Потому как во всей начальной части истории включая Баньюэ — это тихий, битый жизнью умница, который просто уже не встает на рельсы перед составом. Середина показывает его изобретательность и цинизм вкупе со знанием людей. На горе Тунлу автор превращает его в девочку, но даже там нет явных косяков, тогда как по возвращению на Небеса принца резко деградируют до уровня тигрового мальчика и полоумного залупистого малолетки, сравнявшегося по уровню мыслительной мощи с кои в ближайшем пруду!       Мы прошли высокий мост, пересекли ещё одну площадь и вышли к довольно крупному дворцу, вокруг которого сновала масса народу в одинаковых одеждах и с кучей свитков в руках. Юноши и девушки бегали по поручениям, возвращались во Дворец и были откровенно заняты в отличии от большинства тыняющихся по улицам бездельников. Наверное, это и есть обиталище богини Литературы.       Я оказался прав: пройдя по милому мостику над прудом, мы поднялись по ступеням к парадному входу, и чернявая красавица с характером завЖЭКа царственно направилась в свою обитель знаний и макулатуры. Генерал Пэй, что занятно, внутрь не пошел, да и Лис осталась снаружи, мило улыбнулась мне и пожелала успеха в оформлении. Дескать, они нас дождутся…       Даже не знаю, порадовала меня эта предвкушающая улыбка или напрягла, но что-либо делать я не стал. Просто пошел за Линвэнь, позволяя себе откровенно глазеть по сторонам. Это Лань Чжань тёк подобно воплощенной в живом человеке невозмутимости и сдержанности и, казалось, даже смотрел прямо перед собой, не снисходя до косых взглядов на снующих младших чиновников. Он их словно не замечал, но я видел быстрые острые взгляды, которыми облачный принц покалывал глазеющих на него небожителей.       С момента Вознесения мы постоянно были на ментальной связи как в старые времена, когда я незримо сопровождал его в тяжелые для него времена войны с кланом Солнца. Мы даже толком не общались, но я постоянно ловил от него образы, эмоции и впечатления. И если сама столица бессмертных его в первый момент восхитила, как нравился ему дворец белых пионов, в котором собирались кланы на общие сходки, то чем больше времени мы в ней находились, тем быстрее это восхищение тускнело, сменяясь тяжелой задумчивостью.       Бесспорно, Башня Кои даже рядом не стояла с величием золотых дворцов Небожителей, если говорить объективно, но, если судить субъективно, она была такая одна во всей стране. А тут… общая бело-золотая помпезная каша начинала ощутимо утомлять. Каждое здание по одному было прекрасно. Но их тут было слишком много. На каждой сраной халупе — золотая крыша и куча роскоши, которая так и прет, порой, весьма безвкусно. При таком обилии золота и белого мрамора, он перестает казаться воплощением эстетики и красоты, приобретая пошлость растиражированной безвкусицы, на фоне которой даже строгие скромные дома Облачных Глубин будут подобно утонченной красоте одинокого лотоса на темной озерной глади в сравнении с пышной похабщиной чрезмерно обильно засаженных роскошными белыми пионами клумб Башни Кои.       Но больше всего моего принца доконала обитель богини Литературы. Все эти горы свитков, эти бегающие люди с кучей макулатуры, эта атмосфера несомненной загруженности. Выглядело на первый взгляд солидно и, наверное, у местных вызывало какое-то священного благоговение перед Дворцом Линвэнь и её загруженностью. Но я видел другое. Как и Лань Чжань я видел… срач. Просто неебический срач! Прямо-таки божественный… С горами свитков и бумаги, являющейся, порой, даже на полу. А уж как по душе Лань Чжань проходились каленым железом взгляд на валяющиеся на полу свитки… Даже не в защитных тубусах, а так. Свернутыми и застегнутыми на веревочку!       Это просто был какой-то пиздец!       Неважно, насколько чисто в центре огромного помещения. Неважно, как быстро опрятные служащие разгребают горы свитков и бумаг. Достаточно одного взгляда на эти горы макулатуры, чтобы привыкший к аккуратному обращению с книгами Лань Чжань был шокирован до глубины души такой… вопиющей небрежностью. Да даже если те свитки в горах макулатуры пустые или заполнены какой-то ерундой, это всё равно резало ему душу тупым ножом за бессмысленную трату свитков, бумаги и туши. А ещё он не понимал смысла всего это действа. Зачем так много бумаги? Зачем это всё?       В общем-то, я кое-как понимал, но даже в более развитых технически мирах бюрократия и чиновники меня просто убивали своей жизнедеятельностью и порождаемыми ею макулатурой, сложностями и проблемами на ровном месте.       Но всё это мы оставили при себе, разве что я позволил себе мыслью коснуться разума молчаливого замкнутого мужчины, даря ему чуточку тепла и внимания, успокоившего его метущийся разум.       Наконец, Линвэнь царственно дотекла до своего места: довольно просторного рабочего стола, всё так же заваленного свитками и заставленного принадлежностями для письма. Сев за стол и подтянув к себе новенький чистенький свиток, она подняла на нас взгляд и произнесла:       – По нашим правилам мне следует занести ваши имена, должности и обязанности, которые вы возьметесь выполнять, в архив. А также удостовериться в правильности написания вашего имени, титула и статуса, чтобы избежать путаницы. После оформления я расскажу вам как пользоваться Сетью духовного общения, о которой вы сегодня уже успели услышать. И отвечу на ваши вопросы. Что ж. Давайте начнем с вас.       Женщина выразительно перевела взгляд на Лань Чжань. На что облачный принц даже не моргнул. Только взгляд стал чутка острее, утратив общую отстраненность от царящей вокруг суеты, не более того.       – Позвольте узнать от вас ваше имя и титул при жизни среди смертных, — вежливо попросила Линвэнь, хоть и помнила, как я представлял принца.       – Лань Ванцзы. — ровно и спокойно произнес он свое имя. — Хангуан-цзюнь. Второй Господин клана Лань.       Богиня Литературы принялась аккуратно записывать. Лань Чжань опустил взгляд на свиток и… лишь на самую малость дрогнули губы в легком недоуменном непонимании от увиденного. Видать, в глазах моего красавца с его безупречной каллиграфией почерк Линвэнь был лишь чутка лучше почерка Вэй Усяна.       – Богом чего вас записать? — не отрывая взгляд от свитка спросила Линвэнь.       На какое-то время подвисло тяжелое траурное молчание, когда Облачко судорожно пытался понять, что эта женщина имеет в виду. Бог чего? Для него само понимание факта, что он теперь бог, вышибало из равновесия и вносила сумятицу в мысли. Так что он по привычке просто… промолчал.       Не получив ответа, богиня подняла на него взгляд и… запнулась о полностью нечитаемые бледно-льдистые глаза, выразительные подобно клинку меча. Видимо, она сама поняла, как звучал её вопрос после головной боли от четырех вознесений подряд, а потому вздохнула и перефразировала запрос:       – Все, кто вознеслись самостоятельно без поддержки других Небожителей, позднее в народе становятся Богами профессий или Повелителями стихий. Поэтому позвольте уточнить, в чем вы достигли совершенства?       Вопрос Линвэнь, откровенно говоря, сильно выбил Облачко из состояния покоя и душевной стабильности, иначе как объяснить, что он, не задумавшись ни на миг, глядя на лежащий на столе свиток, ляпнул:       – В каллиграфии…       Я чуть не заржал вслух.       Признаюсь, мне стоило немало сил не начать ржать прямо богине в лицо, ведь это мало того, что совершенно бескультурно, но ещё и как минимум бестактно. Учитывая, какими глазами облачный принц смотрит на летучий почерк главной женщины Небесных Чертогов.       Линвэнь застыла, внимательно глядя на безупречного мужчину в белом, а потом её голос тоже похолодел от тонкого сарказма:       – И только?..       – Нет…       Гениальный ответ… не привыкшего хвастаться человека. Он воспринимал свои навыки как нечто нормальное, а потому ответить на подобный вопрос ему было просто морально сложно.       – А чем вы хотите запомниться людям?.. — сдержанно и терпеливо спросила Линвэнь, вновь чувствую приближение мигрени.       – Люди уже меня помнят… — так же тихо ответил растерянный Лань Чжань.       В моменты душевного раздрая, особенно, совмещенные с неловкостью и смущением, он превращался в необщительного немногословного и предельно лаконичного отстраненного человека.       – И за что люди вас уже помнят?       – За помощь.       Наверное, только выдержка после встречи с Се Лянем и долгий срок работы с небожителями позволили Линвэнь сохранить невозмутимость и не кинуть в нас чернильницу.       – Какую? — Богиня Литературы являла собой образец терпения.       – С мертвецами…       Линвэнь опять подвисла. До сих пор на земле не было проблем с мертвецами. Были только демоны. А что можно делать с мертвецами? Хоронить, переносить, сжигать? Однако, женщину смущал меч на поясе Лань Чжань.       – Что вы с ними делали?       Лань Чжань словно очнулся, осознав, насколько непонятно и двусмысленно прозвучали его ответы и даже расщедрился на более полный ответ:       – Я выполнял просьбы людей защитить их от беспокойных мертвецов. — мягкий мелодичный голос тек размеренно подобно музыке его гуциня.       – Вы убивали духов и доставляющих проблемы демонов? — уточнила она.       Лань Чжань отрицательно качнул головой и поправил её:       – Духов я опечатывал и успокаивал. Мертвецов приходилось убивать, если успокоение не приносило результата, и они продолжали нападать. Демоны причиняют вреда реже, чем вставшие мертвые.       – Правильно ли я поняла, что вы защищали людей от темных сил?       Этот вопрос полностью описывал всю суть деятельности заклинателей во всем её разнообразии, и Лань Чжань коротко и четко ответил:       – Да.       Линвэнь вздернула брови, когда до неё, наконец, дошел весь смысл предыдущего разговора. И тут она озадачилась, потому что записать Лань Чжань как Бога Войны было не совсем корректно с точки зрения небесной канцелярии. Ведь все предыдущие Боги Войны достигали совершенства, сражаясь с людьми или достигая военного мастерства в тренировках. В то время как с демонами и духами сражались заклинатели и монахи. Но в Небесных Чертогах пока не было ни одного такого монаха и заклинателя. А единственный на её памяти Бог Войны, который действительно встретился с демоном и победил его, — был Се Лянь, который сразу же после этого эпичного боя вознесся. Но тут перед ней стоял Небожитель, который возвел убийство темных тварей в род деятельности.       В растерянности, Линвэнь решила уточнить последний момент:       – Позвольте уточнить, вам приходилось участвовать в войнах?       – Да. — на все её моральные терзания был дан простой лаконичный ответ без последующих пояснений.       Вот не повезло Линвэнь: другие небожители взахлеб хвастались своими достижениями и тем, как они вознесись, но тут ей попался молчаливый странный мужик, который вот уже весь разговор раз за разом её вводил в тупик простыми ответами вроде этого «да».       Я решил над ней сжалиться, а то такими темпами она будет выдавливать из Облачка ответы до самого возвращения Императора.       – Госпожа Линвэнь, не так давно мы с Лань Ванцзы участвовали в самой крупной войне кланов на памяти последних поколений. Как один из глав своего клана, Лань Ванцзы выступал в качестве одного из военных лидеров. Возможно, вам мои слова помогут с определением его статуса.       В этот момент она была мне даже благодарна. Словно найдя в моих словах всё, что её устраивало, Линвэнь решила на этом ограничиться и подвести итог:       – В таком случае я запишу вас как Бога Войны.       Лань Чжань на это только чуть растерянно моргнул, но не сказал ни слова, решив, что местной богине лучше знать, кем он является по их классификации.       На свитке быстро появился новый росчерк, и Линвэнь удовлетворенно приступила к последним вопросам, на которые не могло быть неоднозначных ответов:       – Ваши регалии и их имена. Я говорю о вашем личном оружии.       Ответ последовал сразу и был прост как палка:       – Меч Бичэнь. Гуцинь Ванцзы.       Ни единого вопроса от Линвэнь не последовало. Только молчаливая запись.       Далее эта милая особа коротко, просто и доступно пояснила нам про суть божественного чатика. Что это такое, как к нему подключиться, нахрена нам вообще это делать и что там может быть полезного. В общем-то я это знал, да и а-Чжань был в курсе моими стараниями, успев попривыкнуть в личной ментальной связи. Его разве что удивила потребность в пароле, но, когда его попросили назвать пароль для доступа в общий чат, он на какое-то время подзавис, растерянно перебирая известные ему высказывания и выражения от известных предков, но потом встряхнулся, выкинул из головы это все эти набившие даже ему оскомину праведные высказывания и выбрал простую кодовую фразу. С личным паролем было чуть посложнее, ведь его будут называть чужие ему люди для связи с ним самим. Но он не мог позволить себе долгих размышлений, и потому не нашел ничего умнее чем строчка из известной песни, которую ему будет не стыдно произнести перед чужаком. Линвэнь радостно это все… не записала, зато потратила немного времени, настраивая доступы.       Интересно, а как можно будет восстановить свой пароль при ползучем склерозе? Или надо будет придумывать заново? В общем, неважно. Важно, что сия строгая красавица отстала, наконец, от Облачка и перевела свое пристальное внимание на меня. А в глазах — бездна терпения и ожидания страдания. Но… я решил сделать ей проще и выдал все ответы сразу одной фразой:       – Имя — Сэнь Ху. Статус — Бог Войны. Этим я занимаюсь чаще всего. Регалии: две парные сабли. Красная — Ивердих. Синяя — Криссарис. Имена не склоняются, не трактуются и не видоизменяются. Пишутся как слышатся. Пароль на общий чат: «Общественное мнение — это мнение тех, кого не спрашивают».       После оглашения пароля я заткнулся, давая возможность обалдевшей женщине записать сказанное.       Мало того, что она запнулась на именах двух сабель, которые в иероглифической записи были безобразно длинными. Так потом, услышав пароль, она чуть было на разгоне не начала записывать в свиток и его. Но вовремя остановилась и долго и выразительно посмотрела в глаза.       – Что? — с искренним удивлением спросил я. — Я что-то не то сказал?       – Нет, всё прекрасно, — улыбнулась она очень любезно. — Я предоставила вам доступ. Как насчет личного пароля?       – «Оборотная сторона страха». — любезно выдал я, искренне наслаждаясь выражением её прелестных синих глаз.       Линвэнь задумалась, как над настоящей загадкой. Но потом спешно опомнилась и аккуратно уточнила:       – Таков пароль, верно?       – Да. — я мило ей улыбнулся.       Задумчивость её не отпускала, но все нужные процедуры с чатиком она выполнила автоматически и даже провела тестовый сеанс связи. Убедившись, что всё в порядке, богиня свернула свиток и передала подскочившему помощнику. После чего, сложив пальцы домиком, произнесла сакраментальное:       – У вас есть ко мне какие-либо вопросы, или вы пообщаетесь с вашей ученицей? Вчера она была дотошна в расспросах и даже смогла найти себе того, кто… расширит её кругозор.       От велеречивая коза! Я даже на какое-то мгновение восхитился этой язвой, но потом уже подняла голову моя личная говнистость:       – Как удобно. — мурлыкнул я. — Возможно, я тоже… расширю свой кругозор с этим интересным мужчиной. Генерал Пэй… Мой сосед с севера… Полагаю, мы найдем, как провести время… к совместному удовольствию.       У неё на это даже глаз, похоже, нервно дернулся. То ли от представления о том, как мы будем «проводит время» и «расширять кругозор», то ли от вероятного общения соседствующих Богов Войны. И непонятно, что в её глазах хуже.       – В таком случае, прекрасная госпожа, мы вас покинем и не будем более тратить ваше время. — я был сама обаятельность, но у Линвэнь, походу, желание запустить в меня тушечницей стало ощутимо сильнее.       – До скорых встреч, богиня. — я сдал задом, жестом приглашая Лань Чжань отступать из этой обители бюрократии. — Я обязательно вас навещу… позже.       И на этой радостной ноте мы развернулись и быстро покинули это царство макулатуры.              Таллис              Наставника и красавца Лань Чжань мы ждали с Генералом примерно там же в тени пышных деревьев, где ещё недавно он караулил меня. Пэй Мин всю дорогу и после оставался глубоко задумчив и не задавал вопросов. Возможно, он до сих пор отдавал распоряжения своим бойцам или сидел в духовном чате, поэтому через пару минут ожидания под Дворцом Линвэнь я всё же полюбопытствовала:       – Генерал Пэй, надеюсь, мы правда не доставляем вам хлопот? Если что, всегда можем отложить нашу беседу и встретиться позже. А я проведу экскурсию моему наставнику самостоятельно.       Мужчина медленно моргнул, словно этим простым действием он отрезал то, что не должно сорваться с его языка или проявиться в действиях. Он даже не сразу подобрал слова, чтобы мягко выразить то, что так жаждало сорваться с его языка длинной тирадой:       – Что вы, прекрасная госпожа, вы никоим образом не доставляете мне ни малейших хлопот. — и генерал даже смог очаровательно улыбнуться.       Я искренне улыбнулась.       – Благодарю, Генерал Пэй. Я рада, что нам повезло встретиться.       Кажется, если я и буду вызывать у него какие-то эмоции, то поначалу яркие и противоречивые. Что поделать. Терпение, Генерал. Потом вы будете рады, что со смирением прошли этот этап и вам станет ещё интереснее участвовать во всех наших авантюрах. А я думаю, вы будете участвовать. Потому что ещё вчера вам было безумно скучно.       – Не могли бы вы немного развеять мои сомнения, госпожа Таи? — начал он издалека, а я по тону поняла, что сейчас опять придется выкручиваться.       – Конечно, спрашивайте, — предложила я.       Генерал попытался выглядеть непринужденно, и даже на полкорпуса развернулся ко мне боком, поглядывая на двери Дворца. Только в сравнении с вчерашним днем держался чуточку ближе.       – По странной причине мне показалось, что второй вознесшийся мужчина вам… незнаком.       Мысленно я выдохнула с облегчением.       – Да, сегодня я увидела его впервые, — решила не врать я. — Но, когда мы с Наставником разъехались в разные части света, я знала, что он отправится с ним на встречу. Так что я о нем только наслышана.       Генерал скосил фиолетовый глаз, чуть сощурился.       – Но вы были рады его видеть.       – У него уникальный талант, который я давно хотела услышать, — и это тоже правда.       Я не помню никого среди знакомых или по другим воплощенным реальностям, кто бы превратил музыку в рабочий инструмент. И пусть у них по истории весь клан Гусу славится практикой музыкального языка, все же в исполнении Чжань это стало его фишкой.       – Вы говорите о его гуцине? — вкрадчиво уточнил мужчина, поворачиваясь ко мне лицом, но все равно всем видом удерживая некую дистанцию.       – Да. Если вы нам покажете, как отсюда спускаться вниз, то сможете сами услышать и увидеть.       Генерал Мингуан чуть искривил губы, но мгновенно опомнился, и улыбка осветила его лицо.       – Но почему же не здесь?       – Боюсь, что… они и так здесь многое разрушили, — покосившись на пустующую площадь далеко внизу, ответила я.       На столь странное для него высказывание генерал приподнял бровь.       – Звуки его гуциня настолько разрушительны? — негромко произнес мужчина, чуть хмурясь.       – Дело не в гуцине, — качнула я головой. — Его клан славится своими особыми мелодиями, которые они создали для разных задач. Есть разрушительные, есть успокаивающие. А с помощью некоторых они говорят с духами.       – Клановые техники… — голос Пэй Мина мелко дрогнул. — Полагаю, этот мужчина — заклинатель. Из новых земель.       Я чуть было не ответила беспечное «да», но успела себя остановить в последний момент. То есть, одним ответом я подпишусь под тем, что мы с Наставником заранее знали про появление новых земель. Мы, как чужеземцы, прибыли сюда раньше. А Наставник ещё специально за ним пошел…       Гадство.       – Генерал Мингуан, — с веселой улыбкой сказала я. — У вас замечательные вопросы. Вы ведь уже поняли, что я отвечу утвердительно.       Генерал смотрел внимательно, практически немигающим взглядом, стремительно перебирая в памяти весь разговор, а глаза были довольно холодны. Вот сейчас — скользкий момент. И важно не стать в его глазах врагом.       – Но я желал бы получить ответы на свои вопросы. — голос звучал несколько отчужденно.       Что ж.       – Да, он заклинатель с новых земель, — призналась я.       – Вам известны эти земли? — вновь вроде бы нейтральный вопрос с коварным смыслом.       – Я про них слышала, — всё-таки уточнила я. — А вот Наставнику они известны, раз он встретился с заклинателем.       Взгляд мужчины похолодел ещё на несколько градусов и далее последовал закономерный вопрос:       – Но тогда откуда вы?       – Полагаю, вас явно не устроит ответ, где находится город, в котором я вознеслась, — вздохнув, сказала я. — Это долгая история… И уж точно не для проходной улицы.       Он лишь согласно склонил голову в легком кивке, определенно решив продолжить в более уютной обстановке собственного Дворца, в котором уж точно никто не помешает столь занимательной… беседе.       А я задалась риторическим вопросом о том, выйдет ли у нас хоть один раз за долгий поход сохранить тайну своего прибытия или нет. И если нет, то где случилась роковая ошибка? В моих словах? Или в двойном вознесении? Хотя, наверное, и ни в том и ни в другом. А тогда, когда я назвала Хийерри Наставником.       Потому что по отдельности наши легенды ещё могли бы крепко держаться на провалах канона. А вот вместе для слишком дотошных генералов начинали уже трещать по швам логики.       Хуже то, что он видел своими глазами, как появляются новые земли мира. Наверное, не будь этого добавления по ходу истории, то мы бы выкрутились. Но когда горы на глазах небожителей разъезжаются и открывают новые реки, то это как-то галлюцинациями уже не назвать.       Одно радует, что потрясло немногих. Литературоведы и целители остались в неведении. Боги Войны с бюрократами новостями делятся редко. Сами воины не всегда спускаются вниз. А если ещё Император не будет поднимать панику, то все остальные точно сглотнут.       Линвэнь узнает про изменения в мире от своих корешей. Но раздувать сплетни на Небесные Чертоги не станет. Она вообще тихая. А вот кто любит покудахтать о мировых проблемах и сплетнях, так это Ветерок. Главный щедрый даритель халявных добродетелей. Но если старший брат его вовремя заткнет, то Ветерок будет молчать. А уж если его мрачный друг-социофоб попросит не поднимать панику, так он тем более захлопнется.       Так что за беготню и сломанный канон я в целом не переживала. Да, придется немного приоткрыть истину Пэй Мину. Ну не велика проблема! Он эти новости другим не разнесет, а скорее зажлобит ценную информацию.       В общем, успокоившись, я принялась дожидаться Хийерри, и, к моей радости, на улицу они вышли довольно скоро. Видимо решили не мучать Линвэнь вопросами вроде меня.       Не сильно сияя улыбкой и не донимая друга мысленными воплями в духе: «Шэф, все пропало!» я дождалась, пока парочка подойдет к нам.       – Что-то ваша богиня Бюрократии и Учета какая-то очень замученная. — тут же наябедничал Наставник. — Мне даже показалось, что, если я задам ей хоть один вопрос сверх необходимого, она в меня кинет тушечницу! А то ещё и свитком приласкает вдогонку. И вообще… Генерал Пэй, она мне там намекала на «расширение кругозора» в вашей компании…       Последние слова друг произнес таким похабным тоном, словно гипертрофированно копируя чужую интонацию, что Пэй Мина аж перетряхнуло от возмущения.       – Могу понять, — с колкой иронией ответил Генерал. — Сама-то она давно никому кругозор не расширяет…       Хийерри цинично фыркнул, а у Лань Чжаня мило покраснели уши.       – Ну да, ну да… задача настоящего чиновника и бюрократа — не расширить кругозор, а сузить его до туннельного зрения, в конце которого — свод утвержденных правил. Дабы никто не нарушал заведенный порядок непонятными вещами, неучтенными Вознесениями или, ещё хуже, неодобренными отлучками. — под конец друг перешел на откровенно саркастичный тон.       У Пэй Мина явно щелкнул в голове звоночек, что Небесами и местными порядками вся наша подозрительная компания всё более недовольна. Наверное, именно сейчас он окончательно встал перед выбором: оставить ситуацию на самотек и позволить нам раскачивать лодку Небесных Чертогов, пока Император не соизволит обратить внимание, или попытаться мягко направить нас и сгладить общее впечатление. А то и вообще сесть на хвост и пронаблюдать за нашей компанией. И если раньше те, кто был недоволен Небесными порядками, быстро отсеивались под давлением общества, то с нами подобное не пройдет. Нас таких уже трое. С равным высоким статусом. И если нас сейчас же не взять под свою руку или как минимум не подружить с собой, то… в перспективе мы можем составить ему, Линвэнь и Повелителю Воды неприятную конкуренцию в статусе «троих опухолей». А именно — влиятельных Небожителей с дурной славой, но обширными связями в мире смертных.       В конце концов, Пэй Мин всё же принял решение, руководствуясь какими-то своими личными выводами и вежливо пригласил нас всей компанией к себе во Дворец. Продолжать не уличный разговор.       На время похода все лишние шуточки кончились, и мы очень яркой компанией молча шли по улице. Хорошо, что идти отсюда было недалеко, и с главной улицы мы быстро свернули на тенистые и безлюдные дороги. В пути я поглядывала на Лань Чжань, изучая то, как он двигается, будто сам как облачко грациозно плывя над землей. Я приметила и то, что он перестал смотреть по сторонам, замкнувшись в себе и просто глядя равнодушно вперед. Признаться, и мне было не так любопытно глазеть на роскошные дворцы, потому что за сутки они успели приесться. С чувством эстета последний раз я смотрела на то, как они складывались и падали. Это было даже забавно…       Но полноценно поговорить и познакомиться с Лань Чжань, боюсь, что мне удастся не скоро. В лучшем случае, когда Пэй Мин отлучится к своим людям по тем делам, которые его должны были занимать всё начало канона. Правда, чем дальше, тем больше я начинаю понимать, что мне пора заканчивать играть на его нервах. И если я от него что-то таки хочу, то пора выключать в нём ревность.       Ладно. Я придумаю, как это решить. Первый раз что ли…       Так мы и пришли в молчании во Дворец Мингуан. По прибытию радушный хозяин поинтересовался, нуждаются ли его гости в отдыхе, и Хийерри попросил немного времени, чтобы привести себя в порядок после весьма… пыльного вознесения.              Уже после, когда посвежевшие мужчины вновь к нам присоединились, немного озадаченный Генерал пригласил нас в центральное крыло, и после пары коротких вопросов организовал для нас легкие закуски, решив сперва быть хозяином дома, и лишь потом — Богом Войны.       В этот раз он привел нас в довольно просторную комнату, выходящую одной стеной во внутренний сад. Помещение небольшое, просторное, с парой столиков и удобных подушек для сидения. Темное дерево колонн, украшенное резьбой, изящные ширмы и легкие занавеси создавали уютную гармонию места, в которое приходят поразмыслить и отдохнуть от излишней пафосной однообразности Небес. Никакой излишней вычурности, никакого лишнего декора и ни единого золоченого элемента. Строго, изящно, элегантно с некоторой толикой строгости.       Мне даже показалось, что он был слегка обрадован тем, что Лань Чжань вышел из своего внутреннего кокона и начал с интересом смотреть по сторонам. Чужую скованную замкнутость проницательный генерал заметил мгновенно.       Беседу Пэй Мин начал не сразу. Сперва девушки принесли чайный набор и сладости, и гостеприимный хозяин предпочел подождать с расспросами, пока его гости не насладятся тишиной уединенного крыла его Дворца и лишь потом, когда напряженность едва лишь немного начала стаивать, допуская легкий налет дружеской обстановки, он начал разговор с нейтральной вроде бы фразы, но столь глубокой по лежащему за ней грузу:       – Редко когда вознесшиеся столь быстро устают от белокаменной столицы. — генерал был исполнен сарказма, но направлен он был лишь на обыденных обитателей золоченной похабщины.       – На первый взгляд столица красива. — тихо произнес Хийерри, вольготно устроившись на подушечке подле замершего в безупречной позе Лань Чжаня. — Она чистая, окультуренная, много садов. Даже рыбки есть. Но… полагаю, в самом начале она выглядела куда просторнее и не так захламленная однотипными строениями, каждое из которых пытается переплюнуть соседа в вычурности и красоте, отчего вся улица напоминает магазин драгоценных игрушек.       – Это действительно так, — лирично заявил Генерал, склоняя голову набок и вспоминая свои ранние годы. — Ещё восемьсот лет назад Небесные чертоги выглядели больше как парящий сад с несколькими Дворцами, широко расставленными друг от друга.       Друг фыркнул, склонил голову набок, отчего длинная ярко-рыжая челка перекрыла часть лица и чуть прикрыла ядовитую улыбочку.       – Интересно… сколько из тех, кого мы видели, реально вознесся сам, а сколько — чужие помощники и слуги? Особенно из числа тех, кто нас так бескультурно встретил.       – Таких не много, — ответил Пэй Мин сумрачно. — Большинство из увиденных вами сегодня — это так званые чиновники Средних Небес. Те, кого вознесшиеся самостоятельно призвали своими силами в помощь. Они тоже когда-то могут пройти Небесное бедствие и попасть в ряды чиновников Верхних Небес. Но по-настоящему прошедших пусть самосовершенствования и прибывших сюда самостоятельно — лишь одна сотая часть.       Хийерри демонстративно вздернул бровь.       – И тем более непонятно столь вопиющее хамство в отношении трижды вознесшегося. Трижды! — с нажимом повторил друг. — Как бы он ни выглядел, как бы себя ни вел, но он — трижды избранник Небес. Правда, я не знаю, каков его статус. Не затруднит ли вас, Генерал, просветить нас относительно статуса Се Ляня? Потому как в его наивный идиотизм я не верю. Но вот в защитную реакцию от мудаков — вполне.       Генерал некоторое время размышлял с ответом. Уже не первый раз за последний час его спрашивают о наследном принце Сяньлэ, и который раз Пэй Мину приходится отвечать максимально непредвзято.       – Наследный принц Сяньлэ вознесся первый раз как Бог Войны, — выдавил из себя генерал, с трудом очищая факты от наслоения общественного мнения. — Вряд ли что-то изменилось в его статусе второй раз и третий. Мне известно, что Император лишь запечатал его магические силы в бессмертном теле, но силы воина при нем остались. Того воина, которым он был ещё при жизни смертным. А что касается общественного хамства — за принцем тянется дурная слава. Считается, что он притягивает неудачи.       – Вот оно как… — Хийерри хмыкнул. — Неудачи — очень скользкая вещь. Причина подобного может быть как в проклятии, так и в альтернативном благоволении. Ещё можно проклясть самого себя, если достаточно сил и слишком велико разочарование. Здесь надо смотреть лично. Проклятия незаметны, если они не разрушают тело прямо. Во многом они могут быть незаметны и никак не мешать своему носителю. Как это происходит с вами, Генерал. Но хамить Богу Войны… даже если он по какой-то причине докатился до такого состояния… это или чрезмерная смелость, или клинический идиотизм.       – Вы сказали — со мной? — переспросил Пэй Мин, зная, что не ослышался.       Хийерри усмехнулся.       – Как думаете, генерал, как много проклятий, крепких словечек или молчаливой зависти в вашу сторону летит если не каждый день, то каждый год вашей очень долгой жизни? Или вы считаете, что это проходит бесследно? Что они на вас не цепляются? — он снова хмыкнул. — Наивная вера того, кто слишком силён, чтобы пасть под гнетом мелкого сора сразу, но рано или поздно вы оступитесь, вас ранят, вы утратите хоть часть защищающей вас силы, или груз песчинок накопится до веса вашего Дворца, и вот тогда эти проклятия сожрут вас живьем. Вопрос в том, когда это произойдет, а не если это случится.       Без того светлое лицо Генерала ещё заметно побледнело и, словно желая проверить эти слова или ища поддержки он мельком посмотрел на меня. Я выразительно пожала плечами и кивнула. Да, так и есть. Проверить я его успела. Не только предположить.       – Если вы умеете это видеть, может вы знаете как с этим справиться? — осторожно уточнил он, явно бессильный и далекий от таких эфемерных сфер.       – Да, я знаю. Лис это тоже знает. Если бы мы не умели снимать с себя всё, что мне радостно шлют вдогонку мои враги, меня бы сгноили заживо на расстоянии за тот короткий промежуток времени, пока они остаются живы. — и рыжий мило, по-доброму улыбнулся.       – Я помогу снять, — добавила я уже от себя, припоминая один примечательный эпизод мультфильма с одной особой. Так что, можно сказать, у меня был в этом деле личный интерес.       – Сразу только разом всё не счищай. — добавил Наставник, сканирующе глядя на несколько скованного мужчину. — С тем количеством, что на нём висит, лучше разматывать слоями, чтобы аура приспосабливалась. А то ощущение может быть, словно его ошкурили. Содрали теплую пуховую перинку из блох, на которой так удобно спать. Мягко, шеволится и потрескивает…       От таких слов и богатой фантазии Пэй Мин уже позеленел.       – Буду… благодарен за помощь, — выдавил он из себя со смирением.       Вот с чем он точно не мог справиться, так это с проклятиями. Даже будучи Небожителем. Даже как старший после Императора Бог Войны. Ну не его это было.       – Кстати, Генерал, так что там с этим пацаном? — Хийерри покатал в пальцах пиалку из тончайшего фарфора. — За что его так презирают? Словно он отброс какой-то. Вообще ни во что не ставят. Я тут к вашему чатику подключился, и там такой словесный понос льется, что прямо хочется вызвать тех, кто сортиры по долгу службы чистит. Как раз их профиль.       От такого сравнения Генерал подавился глотком чая, но сумел протолкнуть по горлу ставшую колом жидкость.       – Его давно не называют Богом Войны, а называют Мусорным божеством, — пояснил Пэй Мин без всяких эмоций.       – За что? — лаконично и серьезно спросил наставник.       Генерала уже определенно начало смущать такое внимание к принцу. Он не мог понять, что нас в нем зацепило и отчего мой Учитель так настойчив и дотошен в вопросах.       – За то, что он живет, собирая и продавая мусор и хлам, — ответил Генерал — вот теперь уже с явной ноткой презрения.       – Ну… помнится, я когда-то тоже копался на помойке, чтобы выжить. — Хийерри фыркнул. — Ну а что было делать, если сдохнуть упрямство не давало, а выбраться куда-то подальше… — он поморщился. — Ну да ладно. Презирать за то, что кто-то выживает за счет хлама можно. Но допустимо это делать лишь тому, кто сам познал лишения и полную нищету.       – Но занимался этим сотни лет… — бессильно пасуя, ответил Генерал.       – Стимула нет. — ровно отрезал метания мужчины друг. — По его глазам видно, что у него нет цели. Нет стимула. Нет ничего, что могло бы заставить его как-то изменить свой образ жизни. Но! Он всё равно вознесся. Собирая мусор. Тогда как многие этого не смогли даже в сытости чужих или своих дворцов. Есть в этом некая ирония, вы не находите, Генерал?       – В этом большая ирония Небес.       – Конечно. Вопрос, что он сможет, если стимул появится… или его ему кто-то даст. Станет его целью. Смыслом жизни. М? Что скажете, Генерал.       – Тогда всё свое упорство он бросит на этот новый смысл жизни… — ответил Пэй Мин мрачно, понимая, как это звучит, и сколько на самом деле у принца этого упорства и упёртости, которая всегда шла вразрез с правилами и общественным мнением.       И тут Хийерри неожиданно перевел взгляд на молчаливого Лань Чжань и тихо спросил:       – Скажи, мой облачный принц, как ты считаешь, такое отношение — это справедливо?       У Пей Мина стал такой взгляд, будто он готов был придушить Хийерри за такой подлый прием. Чуть-чуть.       Лань Чжань поднял на друга прозрачные глаза и едва слышно произнес:       – Нет.       – Вот и я так думаю. — улыбка стала откровенно коварной. — Ну, если принц никому не нужен, может, мне стоит забрать его в Цитадель? Ну или хотя бы прихватить с собой балластом. Погладить по голове, помочь немного, привести в порядок, дать ему цель в жизни, направить его силы, и кто знает, возможно, в недалеком будущем уже никто не посмеет открыть пасть и назвать мальчишку мусорным божеством. Ну и, понятное дело, делать ставки, как быстро он слетит с Небес! — под конец голос сорвался на злое шипение.       Взгляд Генерала стал совсем уж острым. Мало того, что он очень живо представлял себе, как этот нехитрый план может сработать. Так он, похоже, ловил нехилые флешбеки о реальной силе принца со времен второго вознесения и его стычки с Императором.       – А! — Хийерри поднял палец вверх, сбивая Генерала с мысли. — Точно! Я куплю ему новую хламиду и покормлю. Притом, меня вообще не ломает лично приготовить пожрать чисто потому, что мы оба небесные нищие бомжи, деваться нам некуда и всё такое. А пацан растащится от неожиданной заботы, внимания и хорошего отношения. Чтобы его приручить понадобиться ну край дней десять и пара мелких покупок вроде той же новой шляпы. Лучше, конечно, сделать своими руками. И всё. Это будет самое дешевое приобретение Бога Войны в истории Небес.       А уж поскольку я нагло паслась в голове Генерала и считывала мимолетные образы, то за его тихим и незаметным бешенством на собственную слепоту заметила ещё один факт, который он нам пока недоговорил. Если кратко: Генерал знал, что Се Лянь по странным стечениям обстоятельств является любимчиком Императора. Он знал, что Император относится к принцу снисходительно. И даже с этим знанием он, Генерал, ничего не делал. И не стал бы делать. Потому что по какой-то странной причине общественное мнение так затуманило его голову, что он этого не замечал.       Ну поздравляю, Генерал. Как-то так ваш паровоз начал сходить с рельс канона.       – Вы, конечно, можете попытаться так поступить, — вежливо ответил Пэй Мин.       – Я не просто могу, я так и сделаю. — мило улыбнулся друг. — Меня бесит, когда никчемные мудаки обижают кого-то, даже не пытаясь подумать головой. Так что, в какой-то мере я уподоблюсь Се Ляню и подберу общественный мусор. Его самого.       Пей Мин улыбался и с трудом опять пересиливал себя. Свою гордость. А также свою приобретенную гордыню. Однако, хоть он Се Ляня и не понимал, всё-таки некую солидарность он к нему испытывал. Если не сказать больше.       – В некотором роде… я тоже перед ним в небольшом долгу.       Друг хмыкнул, но сделал вид, что слишком погружен в свои планы и не заметил едва слышные слова генерала.       – В любом случае, если я заберу его с собой в мир, никто и слова не скажет и даже мне пожелают подольше не возвращаться. Наивные какие, а… И ведь никто же не поинтересуется даже, зачем какой-то непонятный и незнакомый мужик заберет с собой никому не нужного безобидного трижды вознесшегося Бога Войны, пусть и несколько сильно растерявшего лоск. Ну да любой меч можно отполировать, насадить на другую рукоять, сделать новые ножны, и когда заново отточенный и зачарованный клинок окажется в чужой руке… — друг остро глянул на Генерала. — Как думаете, что они почувствуют?       – Они будут считать, что вы тратите время, потому что принц никогда первым не брался за оружие, — прикрыв глаза ладонью, ответил Генерал.       – Так важно не кто первый берется за оружие, а кто последний его опускает, держа в руке, а не роняя на землю. — Хийерри фыркнул. — Ну да это такое. Будет мне развлекуха в этом месте. Буду считать, что Се Лянь — это вызов моему умению менять людей, как и другой красавчик… — лицо Учителя помрачнело. — Кстати, Генерал. Могу я вас попросить о помощи?       Пэй Мин начинал, похоже, понимать мрачное молчание, с которым его послала Линвэнь на вопросы о новеньких небожителях в личном чате. А ещё он внезапно столкнулся с новым для себя желанием: он радикально не хотел, чтобы становление принца Сяньлэ случилось без его участия. От этого у него начинал дергаться глаз, но Генерал взял себя в руки.       – Конечно, можете.       – Нам надо вернуться в мир сегодня до начала сумерек.       На это он аж открыл глаза и убрал руку от лица.       – У вас случилось нечто серьезное?       – Ученики Лань Ванцзы сегодня прибыли в деревню одного из мелких кланов, чтобы разобраться с заполонившей леса нежитью. Подросткам по пятнадцать лет, и нам надо быть в мире на случай, если тревожные слухи о свирепом мертвеце окажутся правдой. Мальчики не справятся с нежитью такого класса. Это нормальная практика, когда ученики обтачивают свои навыки в вольной охоте, отвечая на просьбы жителей. Но наставник всегда рядом на случай серьезных… случайностей. И вознесение в это место — вообще не причина нарушать свои обязательства.       – Кхм…       Слова о «свирепой» нежити подвергли Генерала в легкий ступор, особенно применительно к пятнадцатилетним людям. Особенно, которые не претендуют на ранг Богов Войны по классификации Небес. Обычно, уничтожение темных тварей — это задача именно для Богов Войны и их подчиненных, но никак не для людей!       – Тогда, вероятно, нам лучше поторопиться, — сказал Генерал Пэй. — Время в Небесных чертогах и в мире смертных течет неравномерно.       – Если это так, и правда стоит поторопиться. — друг помрачнел. — А после, если вы пожелаете, мы можем пригласить вас в гости. Раз уж на Небесах нам жить негде. Заодно наберу пирожков для прикорма принца… Всё равно никому не хватит ни мозгов, ни совести предложить ему пожрать или койку для отдыха. Вроде как ему даже место в общаге не предоставили…       Генерал сам не мог понять почему именно ему вдруг стало резко… стыдно. Наверное, потому что сам он не догадался этого сделать. Слишком привыкнув, что у всех, когда-либо побывавших на Небесах есть дом, хоть какие-то средства и отсутствует необходимость питаться.