Поход по мирам: Три мира обмана

      Сэнхас              Вопреки первоначальным ожиданиям и договоренности с Лис, мы вернулись в нашу Цитадель в накатывающей ночи под светом первых звезд. Яркие искры силовых точек переливались колкими алмазами в ночном бархате, соперничая с яркой и почти полной луной, что заливала бескрайние волны барханов призрачным серебристым светом. Они как застывший в мгновение океан, перекатывающий тяжелые валы мировых вод, но готовый сорваться беспощадной яростью на смельчака, решившего покорить их крутые склоны.       На какое-то время я застыл, глядя в призрачную ночную пустыню. Она завораживает. Успокаивает вздроченные нервы и приводит к гармонии в голове и порядку в мыслях. Почти физически я чувствую, как улегается неестественное возбуждение и нервяк, а в разум вкрадчиво возвращается покой и спокойствие разума. Легкий ветерок перебирал длинные волосы, собранные в высокий хвост, закидывал мне их на плечи и на грудь, трепал и перекатывал порывами по спине. Взгляд тонул в ночном серебристом мраке, а когти, что сжимали мне разум, медленно истаивали, сменяясь гармонией и покоем.       Позади меня — тишина колоссальной каменной пирамиды, ещё таящей девственный покой и лишенной шума голосов её населения. Она пока ещё полна тишины. В её стенах почти нет лишних звуков, но даже когда она окончательно окутается теплом жизни, в её просторах будет всё так же тихо и спокойно, ведь мой народ не будет склонен к излишней суетливости и велеречивой шумности подобно местным людям. Это всё безмерно чуждо мне и будет чуждо им. Этот шум. Это мельтешение разумных. Их ссоры, склоки, выкрики, азартные беседы и полные эмоций споры. Эта жадность и суетливость, спешка и поспешность, за которыми теряется здравый смысл, истина, логика и достоинство.       Долгое одиночество оставило на мне неизгладимый отпечаток, который уже никогда не сотрется даже в большой семье и Клане. Я всё равно люблю тишину и уединение. Но я ненавижу одиночество…       Теплая рука невесомо легла мне на предплечье, обжигая сквозь тонкий шелк. Тайши подошел бесшумной тонкой тенью, призрачно-прозрачный подобно хрупкой тени далекого прошлого. Какое-то время он смотрел в бесконечный горизонт, которому не было ни края, ни конца, молчаливо слушая свой новый мир, чутко и с едва уловимой грустью и горечью воспоминаний.       – Она завораживает. — едва слышный мелодичный голос растаял в звонкой тиши подобно перебору струн.       В нашем мире не было пустынь. Не было этого безграничного простора и его полной скрытой жизни тишины.       – Да. Она завораживает. — так же тихо согласился я, накрывая его ладонь своей.       Но зато она есть здесь. Она окружает наш будущий город, наш дом и место нашего Клана подобно нерушимому и непреодолимому барьеру.       – Она подобно океану, пересечь который дано лишь смельчакам. — тихий голос юного рыцаря вплелся теплым медом в прохладу ночи.       Лорас остановился подле нас и осторожно опустил ладонь на плечо мелко дрогнувшего юноши.       – Когда-то я ненавидел пустыню. — голос стал глуше и тяжелее. — Она была нашим проклятием и укрытием для врагов. Я не видел её умиротворяющего покоя, тишины и красоты текучего песка. — Лорас едва заметно улыбнулся, поднял на меня серебристые в лунном свете глаза. — Но сейчас она — наша защита.       Наверное, нет надежнее защиты чем палящая пустыня на сотни километров, в которой нет ни единого оазиса в обозримой округе. А их здесь нет. Потому что я проверил и проследил, чтобы ближайший оазис был в двухнедельном переходе местного торгового каравана.       В этом мире всё больше и просторнее, чем описано в книге. Автор не сильно заморачивалась описанием в этой своей истории географии и окружающих стран, едва ли осветив пару городов. Но мы с Лис потратили время на то, чтобы вписать в новый мир и рождающуюся реальность её новые законы и территории, где вольготно раскинутся земли людей, на которых хватит места и для жизни демонов, и для нехоженых и коварных диких мест.       Я добавлял в этот наш мир всё больше и больше подробностей, ведь не зря мы пришли сюда раньше положенного срока. Мы сейчас закладываем в него то, что не было вложено породившим его эгрегором. То, о чем никто толком не подумал и о чем не задумываются при чтении. Здесь будет много места. В нашем мире просторно раскинутся поселения и города, страны и пустоши, созданные для духов, демонов и нечисти. А, возможно, со временем я добавлю в этот мир и то, что изначально автором не было предусмотрено, подхватывая ещё один созданный её же рукой осколок. Не знаю. Не решил ещё.       Наверное, это пустыня так на меня действует со своим спокойствием и тишиной, пробуждая вольности в голове и воспоминания о безграничных мирах, чьи земли не ограниченны хрупкими каменными шариками, столь мелкими, что на их поверхности нет места воистину великим государствам, способным существовать дольше самой звезды.       – О чём задумался? — едва слышный голос мурлыкнул мне на ухо, разом обрывая меланхоличное настроение и прихлопывая рождающиеся в нем сомнительные идеи.       – О мире. — честно ответил я. — О том, как сильно его просторы влияют на развитие народов.       Они оба не понимают, о чем я говорю. Потому как оба не знают иных примеров кроме своего родного мира. Они оба не видели скученности хрупких планет и разрывающих их войн за территорию. Они оба не осознают, как сильно это влияет на разум и менталитет разумных, и как сильно меняет виды мир, в котором они живут.       Здесь люди будут другими.       Звэн прав, делая ставку на кластерные миры. Огромный просторный непокоренный мир вырастит на себе сильный народ. Высокая энергетическая насыщенность породит сильных воинов и магов, создаст могучих врагов, нечисть, демонов, духов, нежить и существ, которых не убить палкой, даже огнестрельной. В таких мирах смогут выжить воины и те, чей путь самосовершенствования и развития как бойца, убийцы, мага, мыслителя и мудреца будет иметь смысл и ценность, потому как без них люди не смогут выжить в агрессивном и диком мире, покорить который им не под силу. Никогда. Ни при каких обстоятельствах такой мир не станет ванильной безопасной песочницей, в которой будет легкая жизнь. Он не породит слабых людей. А если и породит… он создаст и монстров, которые не позволят слабым людям начать диктовать условия и развращать сильных.       Мир легкой сытой жизни и слабых разумных — мир деградации и упадка.       – Я хочу, чтобы цивилизация, способная жить в расцвете миллионами лет, существовала не только в моей памяти. — едва слышно прошептал я, прикрывая глаза.       Чуть сильнее сжав лежащие на моем запястье пальцы, я перехватил изящную ладонь и потянул Тайши за собой, взглядом приглашая Лораса следовать за нами. Но он и без того не оставит меня без внимания, помня, к чему приводят такие мои вспышки ностальгии или настроения.       – Куда мы идем? — тихо спросил юный рыцарь.       – В один из малых ритуальных залов Цитадели. — ответил я, выводя нас на Тропу: слишком большие расстояния внутри пирамиды.       – Ради чего?       Мы шагали по мощеному шершавой базальтовой плиткой полу Тропы, а вокруг нас сменялись коридоры и залы, пока я вёл нас к просторному пустому помещению, расположенному на самой вершине пирамиды.       – Ради того, чтобы найти того, в ком пылает самая тяжелая душа этого мира. — ответил я, когда наши ноги шагнули с Тропы на пол просторного зала.       Лорас понятливо улыбнулся, аккуратно перехватил руку Тайши и утянул его с собой к безопасным углам просторного квадратного зала, в центре которого колоннада описывала защитное кольцо вокруг рабочей зоны. Идеально гладкой и чистой, пока ещё нетронутой ни следом, ни фоном, ни кончиком атама.       Идеальное место для моей работы. Ведь делал я всё это под себя.       Наверное, этот мир влияет на меня как-то странно. Или это так повлияла сама атмосфера истории? Но мне захотелось сделать не только практично, как я это делаю обычно, но… мне захотелось красоты и эффектов в работе. Мне захотелось подарить немножко волшебства в моей магии для двоих дорогих мне юношей, укрывшихся в спасительной тени защитной ниши.       Лунный свет призрачным серебром лег на черный базальт пола подобно крупицам алмазной крошки. В тиши пустынной ночи под взмах моей руки искристая пыль взлетела в прозрачный воздух, сплетаясь со светом ночного светила в призрачную, но яркую нить. Раскрыв пальцы, я крутанулся под звуки едва слышимой музыки, что флейтой вкралась в ночь по моей воле, замыкая искрящееся кольцо. Оно не рухнуло на пол печатью, оно вращалось вокруг меня, подчиняясь взмахам руки и песне темной флейты под перебор струн. Музыка стала отчетливой, завораживающей, затягивающей в свои переливы подобно журчащим водам звонкого ручья.       Хлопок ладоней, всплеск мелодии и серия печатей разлетелась объемными сферами. Обычно плоский чертеж ожил в объеме, формируя вокруг меня трехмерный рисунок поискового ритуала.       Я так давно не возвращался к подобному… Я так давно не стоял в центре пространственного чертежа, не смотрел в потоки энергии, сплетающихся подобно линиям узора на стенке изящной шкатулки. Я так давно не работал под музыку, что уносит разум под свои переливы, задает ритм работы и настраивает подобно чуткому инструменту на выбранный лад.       Где-то бесконечно-далеко от нас замерцали точки чужих душ. Видимые только мне и тем, кому я на них указал. Они сияли подобно звездам, охватывая горизонт искристым свечением как огни далеких городов. Но мне нужны не они все. Мне нужна одна-единственная, самая яркая, самая тяжелая. Самая могущественная. Неповторимая и уникальная душа, ради которой я пришел в этот мир и поднял в песках эту Цитадель.       Флейта пела под перебор струн, ведя мою руку и меняя лунный узор поиска, гася в наших глазах одну за другой искры чужих душ. Пока в глубоком океане ночного мрака не осталась лишь одна. Искомая. Та единственная, которая мне была нужна.       Она сияла подобно штормовому маяку в безлунной и ясной ночи, указывая мне путь и направление подобно волшебному компасу. Я не потеряю эту путеводную нить. Я запомню её спектр и мне не придется более её искать под песнь флейты о тех, кого ещё нет в живых. Я буду видеть её, где бы она ни находилась.       Ритуал вышел на свой пик под яростный свет узора из лунного света и… начал идти на спад вместе с мелодией, его породившей. Рисунок в воздухе бледнел и таял на глазах, рассыпаясь мягким светом ночного светила, пока её ровный призрачный свет не лег ровно на черный базальт, а флейта не завершила свою песнь.       Какое-то время я стоял неподвижно в кругу лунного света, оглушенный упавшей на меня тишиной. Стояли без движения два юноши из столь разных времен и едва дышали, опасаясь шумным вздохом разрушить уходящее волшебство. Но вот налетел порыв ветра, ударив в лицо прядью волос, словно напоминая о уходящем времени, и я вышел из кольца колонн.       Путеводная нить звонко звенела в голове, указывая мне четкий и прямой путь туда, где меня не ждут под крики жертв и вспышки смертей. Я лишь поймал взгляд юного рыцаря, чуть склонил голову, взмахнул рукой, открывая переход, и под тихое пожелание успеха мои ноги шагнули в высокую густую лесную траву.       

***

             Полная луна ярким оком сияла в ночных небесах, чистых-чистых подобно глади бездонного черного озера, чьи воды хоть и прозрачны слезой, но столь глубоки, что свет не достигает дна и тонет в безграничной бездне. Бледный свет ночной владычицы серебристым ореолом струился по белоснежным одеждам, окрашенных темнотой, обласкивал статную фигуру, ласково обволакивая бледное гибкое тело подобно савану, скользя ослепительными во мраке бликами по белым волосам. Они переливались подобно серебру, тончайшим нитям изумительного шелка, что стекали по спине и плечам, утопая в черном зеркале чужой крови изящно легшими хлыстами. Длинные прямые волосы цвета снежной серебряной седины, они окутывали неподвижную мужскую фигуру призрачным погребальным одеянием, прикрывая лицо подобно скорбному покрову. В их тени не видны черты во мраке, лишь точеный подбородок едва попадал под осторожный свет луны.       Мужчина сидел на земле неподвижно, не шевелясь, казалось, и не дыша. Сильные руки безвольно легли на землю, утопая пальцами в черном зеркале крови, щедро натекшей из разорванных тел, чьи останки усеивали небольшую прогалину в глухом лесу.       На звук шагов беловолосый мужчина повернул голову. Диковато, наклоняя её, чуть припадая вперед и глядя сквозь завесу волос подобно дикому зверю. И более — ни движения, лишь вслушивался в беззвучные незнакомые шаги. Незнакомец подошел со спины не таясь, не крадучись, без страха или волнения, замер подле одетого в белые одежды мужчины. Сильные тонкие пальцы медленно стискивались, сгребая землю и кровавую жижу, но вот на сгорбленные плечи мягко легли теплые ладони. Мужчина замер, увенчанные черными когтями пальцы нервно дрогнули, прикрытые кровью жертв, а теплые ладони в молчаливой ласке скользнули к рукам, словно обнимая затаившееся существо, успокаивая заботой и нежностью.       – Ты испачкал волосы. — прошелестел тихий голос.       Теплая ладонь скользнула по руке, словно оглаживая бесконечно-длинные пряди серебряных волос, мерцающих алмазными нитями на лунном свету. Мужчина напружинился, склоняясь ниже, пальцы впились в кровавую почву, но он не шелохнулся более, лишь скрытая волосами голова повернулась чуть больше.       Незнакомец убрал руки с плеч, обошел мужчину и опустился перед ним на колени в кровавую грязь. Так, чтобы беловолосый мог смотреть на него не поднимая головы. Он смотрел. Исподлобья, с угрозой в бездонных черных глазах, проблёскивающих сквозь искристые пряди, скрывающие в тени лицо.       Теплая рука поднялась и вновь коснулась прохладной бледной кожи тихой лаской и заботой, стирая каплю крови с подбородка. Бледные губы дрогнули, искажаясь в оскале, подобно хищнику мужчина едва скрыл беззвучное рычание, но оно исчезло под теплой ладонью, огладившей его по щеке и исчезнувшей.       Незнакомец встал, подал руку мужчине.       – Пойдем со мной. Я помогу тебе… смыть кровь.       Тонкая подвешенная пауза резанула слух, вынуждая мужчину настороженно вскинуть голову, яростно и мрачно глядя в глаза незнакомца. Но тот терпеливо ждал, подав ему руку в приглашении. А бархатный голос обволакивал теплом подобно касанию его ладоней:       – Пойдем.       Бесконечные мгновения напряженной до звона тишины падали в черное кровавое зеркало под светом яркой полной луны. Черные глаза пристально всматривались в незнакомца, испытывая его, пронзая сомнениями и угрозами, но прибывший стоял, протягивая приглашающе руку, и ждал его решения. Не делая более ничего и не говоря ни слова. Он ждал… пока окровавленная рука не легла на его ладонь, роняя тяжелые густые капли чужой крови.       Незнакомец поднял статного беловолосого мужчину плавно, подобно бесценной хрупкой вазе, помогая встать на ноги подле него. И лишь потом позволил себе взглянуть прямо в черные глаза, поднимая голову и задирая взор, улыбаясь все той же мягкой улыбкой. Краткие мгновения, пока он позволял рассмотреть себя и изучить свое лицо, и лишь потом — повернулся и потянул за собой беловолосого, предлагая покинуть устланную разорванными трупами и залитую кровью лесную прогалину.       И лишь когда две фигуры растворились в лесном мраке, затаившиеся духи позволили себе осторожно выйти из теней и жадно накинуться на брошенную добычу.              Таллис              Если я считала, что первые сутки в новом мире вышли трудозатратными, то последующие несколько дней слились в сплошную работу, прерываемую редким отдыхом. А всё потому, что невидимый таймер, который отсчитывал срок до Вознесения, вдруг по ощущениям укоротил свой срок. И если изначально на развитие собственного города у нас было заложена неделя, то теперь будто бы в запасе имелось всего несколько дней.       Признаться, за такой короткий срок цивилизацию я ещё не разворачивала…       Но, к нашей удаче, и наш прошлый народ, и местные демоны охотно и слаженно взялись за работу, зачастую даже сами подсказывая, где требовалось наше вмешательство.       Так постепенно у меня началось знакомство с местной культурой. Во многом она была понятна и не сильно отличалась от культуры-прародительницы, в которой было написано произведение. Но когда мир ожил как воплощенная реальность, в народе и в быту начали появляться уже свои мелкие уникальные отличия.       Так, например, на культуру местных народов сильно оказывало воздействие наличие самих Небес и мира демонов. Приметы, которые в мире прародителе были лишь сводом правил, здесь несли под собой реальный смысл. Гармония внутреннего убранства, в которую в старом мире верили лишь исключительные люди, здесь приобретала настоящий магический смысл. Все силовые потоки, энергетические каналы, гармония и баланс светлых и темных Ци — здесь всё было реальным. И люди, имея возможность на себе в полной мере ощущать влияние обеих полярностей этого мирового эфира, не связывали эти силы с понятиями «добра» и «зла».       Пожалуй, это было главное и самое яркое отличие от изначального мира, которое проявилось здесь. Особенности воплощенной реальности всегда были в том, что она развивалась только с учетом той данности, которая в ней прописана. И если культура народа нигде и никогда не пропагандирует демонов и нечисть, как существ исключительно со злыми помыслами, и даже люди иногда посылают свои молитвы и желания духам, то зло приобретает очень размытые черты. Как и в число Небожителей попадают Боги Войны, перед этим вырезавшие тех же людей толпами по указу правителей на войне.       Зло и Добро в таких мирах очень абстрактно и размыто. А отсутствие прямых запретов побуждает разумных совершать сомнительные поступки, изворачиваясь в мотивации и цели. Так, к примеру, месть могут назвать благим делом, если обидчик объяснит свой поступок и вызовет всеобщее сочувствие. Военное мастерство, которое далось большой кровью, назовут искусством, и никому в голову не придет сказать, что они поклоняются массовому убийце. Одно то, что главными защитниками людей избраны Небожители, в прошлом отличившиеся генералы, уже искажает воплощенную реальность, далеко уводя психологию людей от породившего их мира. И если в мире-прародителе человеческая жизнь считалась бесценной и неприкосновенной, то здесь эта ценность не возводилась в абсолют. В этом мире существовали смертные казни. В этом мире воевали. Проклинали и предавали. Умывали руки кровью ради спасения. Развоплощали духов. Подвергали забвению Небожителей. И все это было здесь… привычно.       Однако, Небожители не убивали всех подряд духов. Лишь следили за порядком, наказывая тех, кто нарушил людской покой. Сами духи иногда питались энергией людей, а иногда питались даже самими людьми. И что им за это было? А ничего! Либо Небожители за всеми просто не успевали, либо не получали приказа на уничтожение демонов и бездействовали. Даже прославленного любителя человечины они не трогали. Почему? Потому что приказа не было. А почему приказа не было?.. Видимо, во всем должен быть, по мнению Владыки, баланс.       В общем, вся эта система ценностей была мне очень понятна и даже близка. Мне было комфортно находиться в этом мире и выслушивать истории народа, который постепенно вливался в нашу столицу. Я не кривилась и не ужасалась от рассказов нечисти, которые перечисляли, скольких людей они обманули за последний месяц, а скольких убили. Я не морщила губы от одного лишь упоминания демониц о том, скольких мужчин они соблазнили, а скольких — истощили до смерти. Жизнь в этом мире для людей была нелегкой, но она же порождала среди них сокровища. Потому как мир, где жителям приходится бороться за выживание, сам становится кузницей лучших талантов.       Так за пространными и философскими размышлениями я проводила дни. Отдых пока выпадал на тихие утренние часы, когда жители старого города еще не проснулись, а жители теневого города уже предпочитали скрываться от солнца. К слову, сносного названия города у нас так и не появилось, но оброненные несколько раз слова про «тень» об Альвине, «город в тени горы» и «город теней» про рисунки, как-то сами собой закрепили за местностью свое название. Теневой город. Что в местном диалекте звучало с характерным корнем «Инь», отчего смысловая нагрузка становилась еще более говорящей. Ведь что как не отпечаток «иньской Ци» указывает на принадлежность к демоническому миру?       Обдумав все это вместе с Альвином и Асуна, мы лишь усмехнулись, порадовались красоте многогранного языка и дали свое разрешение на это название. Так и повелось.       Теперь у нас есть Теневой город, к жителям и сути которого не прикопаешься даже при всем желании. Весь сказано же почти прямым языком по-китайски: город темных сил. Еще был рожден под Луной. Как ещё проще?       Естественно, местная нечисть от такой трактовки вообще впала в экстаз, а Асуна и остальные только коварно ухмыльнулись, представляя реакцию будущих гостей. Их вообще всё устраивало в нашей работе и намеченных планах.       Кстати, о них.       Разговоры про торговую империю не прошли даром. Уже на следующие сутки не нуждающиеся в отдыхе духи и демоны полностью подготовили для нас список всего необходимого для создания торговых караванов. Вплоть до количества скотины, которую им нужно поднять, чтобы тащила повозки. Порадовало и то, что они сами договорились с нашим старым народом и выяснили, каким набором уникальных товаров они могут торговать. Правда, на этом моменте Асуна и его люди взяли паузу, после чего подключили нас с Альвином к общению, и с этого момента у нас пошел конструктивный диалог.       Очевидно, если мы хотим, чтобы наша торговая империя добилась успеха, она должна предоставлять уникальные товары, которых еще нет нигде в мире. Иначе смысл столь грандиозного проекта просто теряется.       Но хоть мы сюда явились извне и можем принести с собой любые технологии, наглеть и выдавать себя слишком явно все-таки не стоит. Поэтому в число уникальных товаров решено было включить предметы, которые можно создать в этом мире, но прогресс ещё немного до них не дошел.       К примеру — цветные ткани. Бесспорно, разнообразие и богатство шелка и парчи достигло в этих регионах колоссальных высот. Шедевры костюмов блещут тончайшими вышивками и легкие ткани струятся на ветру. Однако, не все виды покраски доступны местному люду. Не все цвета легко получить из имеющихся красителей. Зная технологический процесс создания современных тканей и имея возможности вырастить уникальную растительность мы уже можем привнести в мир новинку.       Или другой пример, который нам подсказали горожане, — свет. А именно силовые кристаллы или те светящиеся плоды, которые растут на наших деревьях по другую сторону города. Местные жители вынуждены пользоваться масляными лампами и обычным огнем, чтобы давать себе вечерний свет. Но в наших силах пустить по миру такой предмет роскоши, как светящиеся кристаллы или даже фонари.       Все эти обсуждение мы с Альвином решили провести на нашей территории, пригласив ответственных за будущие торговые пути в гости, выразив тем самым свое уважение. Не могу гарантировать, что мы смогли соблюсти все тонкости местного церемониала, но, в свое оправдание скажу — мы и не пытались. Слухи о нас с Альвином, как об иноземцах, давно растеклись по жителям Теневого города. А рассказы старой гвардии и вовсе поселили у местных гордость, что их краям выпала честь дать место для жизни пережившему много напастей правителю. И раз правитель с супругой так рьяно борются за выживание своего народа, что даже вытаскивают их из небытия прошлого, то, может, если перед ними выслужиться, они также охотно будут вступаться и за местных.       Что сказать… Выслушав такие фигурные домыслы хотелось просто молча накрыть лицо ладонью, но… Да! Они правы. Взяв на себя ответственность, мы будем их защищать!       Поэтому с учетом всего, мы тем более пришли к выводу, что все деловые разговоры стоит вынести в отдельную церемонию и принять у себя уважаемых гостей.       Так при лунном свете, льющемся через широкие окна и террасу, мы собрались в большой беседке с несколькими будущими купцами, главой их охранной гвардии, Эссандой, Асуной и его помощниками, а также с демоном, взявшим на себя роль помощника управляющего.       За время, которое было у местных до визита после получения официального приглашения, духи и демоны даже похорошели и привели себя в подобающий приему порядок. Несколько пятен на лежалых мертвых лицах были не в счёт. Как и шрамы от посмертных травм. Это уже мелочи состояния, которые подручными средствами не исправить и пропитанной энергией просто так не зарастить.       Конечно, поначалу деловые беседы текли осторожно. К нам прислушивались, пытались понять наш настрой и угадать манеру, с которой к нам обращаться. Чуткие гости высматривали, где мы теряем интерес к их речам, чему уделяем внимание. Несоответствия местным порядкам нам прощали. На успешные мелочи вроде жестов и манеры вести диалог, радовались как дети, сияя своими искрами душ. В конце концов диалог перетек в рабочее русло и настало время различных идей. Бодрые предложения всплывали одно за другим, затронув даже самые фантастические мысли.       – …Градоначальник Аи, а могут ли ваши растущие фонари давать плоды? — ухватился тогда за возможную идею купец.       От услышанного Альвин даже оторопел и переглянулся со мной, сидящей рядом с ним на небольшом возвышении за столом. Предложенное было возможно, но каков будет эффект?       – Если Тан Фу сказал нечто оскорбительное, прошу… — тут же попытался исправиться купец с извинениями.       – Нет, ничего подобного, — мягко успокоил его Альвин. — Фонари и правда могут по моей воле разродиться плодами. А люди их могут даже рассадить по миру. В этом нет ничего сложного для нас и опасного. Наоборот, Теневой город на этом может не только заработать, но даже набрать силы.       Я чуть прикрыла свои глаза, соглашаясь. Всё именно так как он сказал, но лишь самую малость не договорил до конца. Наш город и правда окрепнет, если голубые фонари разойдутся по миру, и люди будут высаживать их у себя дома или во дворцах. Но, как говорилось в одном старом пошлом анекдоте в далекой стране: есть один нюанс.       Влияние демона распространяется туда, где есть его собственность. А что случится, если люди будут зажигать наши фонари на своих землях? В целом, ничего плохого. Даже наоборот.       – Я подготовлю несколько видов световых кристаллов для продажи, — ответил Альвин, оставаясь нейтрально спокоен. — Самые редкие и самые дорогие будут давать фонари. Они будут гореть вечно, пока их корни уходят в землю. Вторые по ценности будут как вишни. Вырастать только здесь в Теневом городе на ветках деревьев и не давать нигде больше корней. Такие будут гореть несколько десятков лет и их свет будет мягким и приятным для работы вечером. Третий же тип огней — сами цветы. Их света хватит на несколько лет, но, пока люди будут помнить наш город и знать, чьими силами он создан, — цветы будут сиять вечно. В противном случае, если о нас забудут или пожелают нам зла, они угаснут за день.       Всё это — элементы роскоши, которую смогут позволить себе богатые люди. Я же думала, как ещё мы можем завоевать себе приязнь обычного народа. Ведь даже по сюжету изначального произведения герои-Небожители сталкивались со сложностями, когда небогатое население просто не могло обратиться к ним в храмы. И не могло проявить свою приязнь, просто купив особые бумажные фонари.       А также нельзя забывать, насколько неправильно люди могут обернуть благие намерения. Дай им редкую ценность, они рано или поздно за неё подерутся. Дай им спасение, они рано или поздно задавят друг друга в очереди. История альтернативных трактовок богата глупостями, когда люди перестают быть людьми и начинают выступать как толпа. Как будто их в таком состоянии всегда надо сдерживать, чтобы спокойная благостная вера не превратилась в рьяный фанатизм.       Хоть наказывай потом за чрезмерные поступки! Как, впрочем, поступают некоторые познавшие жизнь обитатели Небес.       Сложная, в общем, эта небожительская задача. Та ещё игра в цивилизацию, со своими баффами и ограничениями.       Остаток той встречи прошел тоже с пользой. Мы обсудили возможность создания новых тканей на базе станков, которые имелись во внутренней части города за порталами. Разных мелких предметов быта. Подумали о возможном будущем распространении такой диковинки для местных, как механические часы. Но больше всего, стоило догадаться, интерес вызвала бумага и качественно сшитые блокноты в жесткой обложке. В век широкого применения громоздких свитков такие записные книжки для тех же купцов были всё равно что роскошь!       Неожиданно нашли отклик даже краски и то, как их можно упаковать. Что было немного странно в эпоху широкого распространения фресок, однако…! Почти все примеры, которые демонстрировали Эссанда и Асуна, а также мы, показывая на иллюзиях, становились в глазах торговцев и местных людей роскошью, за счет качества обработки.       Так за рассуждениями и фонтанирующими идеями мы провели остаток продуктивной ночи, и разошлись уже под утро, довольные грядущими планами. Эссанда и Асуна, пока не нуждаясь в отдыхе, отправились в город, распределять обязанности. Я же удалилась в наши покои, набираться сил для будущей работы по озеленению пирамиды.       Сопроводив меня, Альвин ненадолго присел на край нашего ложа, и мягко забрал из моих рук гребень, когда я распустила свои золотистые локоны.       – Позволь, — шепнул он мне почти на ухо, приятным теплом дыхания согревая оголенную шею.       Я не спеша села удобнее, собрав вокруг пушистые одеяла и накрыв ими ноги. Моего плеча мягко коснулись мужские пальцы, огладили аккуратный изгиб, вызывая приятную щекотку по нервам. Я чувствовала его тепло и обволакивающее присутствие всей своей аурой и невольно поддалась чуть назад, прижимаясь к нему спиной. Ладонь Альвина соскользнула вниз по руке, а потом огладила меня по открытой ключице, без малейшего напора, однако тлеющую в его душе жажду я ощутила в пристальном взгляде, который чуяла всей кожей.       – Тебе идет этот облик, — тихо сказал Альвин, ласково оглаживая пальцами мою шею. — Я соскучился по нему.       Ни капли лишнего слова, ни одной скрытой мысли. Я каждым волоском на теле ощущала жадное любование демона и то, как его личная аура окутывала меня, будто покрывало.       – В этом походе я в нем буду часто, — тихо ответила я, прикрывая глаза и нежась под звук его низкого приятного голоса.       – И после него задержись, — попросил Альвин, приподнимая ладонью мои волосы и отпуская их стекать с пальцев, как водопад.       Столь мягкие слова, но как далеки они от простой просьбы. Он не ждал, что я стану спорить. Не хотел выслушивать оправданий. Просто в редкой манере высказал свое твердое пожелание, будто мягко преградив горой любые мои вероятные попытки ему отказать.       Я улыбнулась на такие слова и согласилась. Потому что мне хотелось его радовать. Хотелось, чтобы ему было приятно.       – Задержусь, — прошептала я с улыбкой, чувствуя, как его дыхание коснулось моей головы.       Он не ответил ни слова. Лишь коснулся носом моих волос, а потом плавно отстранился и гребнем прочесал длинные локоны. И хотя действо это было обыденным и простым, все же оно казалось очень интимным. Я позволила себе полностью закрыть глаза, подставляясь под заботливые руки и слушая тишину раннего утра.       Сейчас, находясь рядом с Альвином вдвоем, хотелось просто молчать. Предаваться спокойному присутствию спутника рядом, наслаждаться минутами покоя и вкушать безмятежность, к которой мы пришли, преодолев так много. Почти целая эпоха соединила нас вместе. События и тяготы, которые уже не счесть. Мы были всем. Случайными прохожими и правителями, бродягами и божествами. Мы жили поодиночке, теряли память и сходились вновь. Наверное, с нами случалось всё. Мы писали прощальные письма и умирали на руках друг у друга. Мы рождались заново. Когда-то я даже младенцем была у него в ладонях, а он в другой жизни спал бесплотным духом у меня рядом с душой. Всякое было. И спустя эти бесчисленные годы мы, наконец, снова оказались вместе. Смогли найти друг друга, вновь помочь выжить. Вовремя поддержать и вместе войти в большую семью.       Я наслаждалась его обществом и безграничной заботой, не заметив, как меня начало клонить ко сну. Тогда Альвин мягко уложил меня на подушку, накрыл одеялом и шепнул, попросив отдыхать.       А сам решил ненадолго выйти в мир на вольные поиски. Беззвучно скользнул к краю города, невидимой дымкой поднялся на крышу, после чего принял удобный для путешествий облик, и вспорхнул тенью с городской стены.                     Сэнхас              Оставшиеся мне дни летели подобно сверхскоростному поезду по уложенной заранее колее. Все задачи были распределены между каждым из обитателей огромной пирамиды, выделено время и рассчитаны все тайминги, чтобы мы уложились в отведенный до начала канона срок с хотя бы основной подготовкой. Наивно было бы считать, что мы успеем сделать всё запланированное. Я даже при всех своих возможностях не уложусь в отведенное мне незримым таймером время, но я и не собирался полностью развернуться за эти дни. Это попросту невозможно физически, если не прибегать к махинациям со временем. А этого я не хотел допускать, потому мой народ увидит мир не раньше, чем через месяц.       Только через месяц!       И то, если я к тому времени завершу все необходимые приготовления.       Когда я сюда шел, я собирался развернуть народ за неделю, но по мере работы я… передумал и решил не спешить. Зачем? Куда мне торопиться? Спешка ещё никого ни к чему хорошему не приводила, зато она запорола все проекты, в которые вкралась. А потому мой будущий народ мирно зрел в лаборатории и будет вызревать полноценный месяц. За это время мы подготовим всю инфраструктуру, первые посевы дадут урожай, а вторые всходы только-только поднимутся над почвой. Мне уже будет чем кормить подростков, которые появятся на свет, я уже закончу с первым этапом на Небесах и смогу решить некоторые сложности. Мы подготовим жилые зоны, выберем наставников и учителей для нового народа, да и Тайши попривыкнет ко всему этому безобразию. А ещё мы закончим работы в мастерских и наладим постройки новых ходунов: военных, крупных, мелких и скоростных, тяжелогрузов, пассажирских лодок, личных яхт и прочего. К этому времени завершится разработка списка товаров и будут отчеканены наши монеты, зачарованные и пригодные к практическому использованию не только как расчетная единица. И ещё будет сделана прорва другой подготовительной работы.       В общем, это время нужно именно мне и моим людям.       Однако, во всём этом радужном моменте появилась одна проблема: мне с каждым часом становилось всё неспокойнее и неспокойнее. Ощущение, что время утекает сквозь пальцы, не давало мне покоя и терзало нервы тупой пилой.       Я что-то не заметил. Я что-то упускаю, и время, когда это упущение ещё можно исправить, утекало подобно крови из перерезанного мечом горла.       Но что я мог забыть? О чём я не подумал и что упустил из виду?       Вроде бы — ничего. Я всё продумал, а что я недодумаю, я исправлю уже по ходу работы с видом. Это — некритично. У меня много времени для работы со своими людьми и своим народом, а любое чужое вторжение попросту разобьется об опущенную плиту главных ворот. Ни одна сила в этом мире не сможет пробить зачарованный камень такой толщины. Так что, за свой город я не переживал, да и за его безопасность тоже.       Но… может, дело не в моем народе?       Может, это касается самого мира?       Подперев голову рукой, я глазел на яркие иллюзии моих будущих монет и думал. Что я мог забыть? Что не так?       Отодвинув монеты в сторону, я развернул карту пока ещё неполноценного мира и тупо в неё уставился. Что в ней не так?       Вроде бы, всё нормально. Ландшафт, нормальная география, страны, города, люди, демоны. Всё на месте, всё живет в балансе и друг другу не мешает. Люди — отдельно, демоны — отдельно, небожители — отдельно. Все три группы редко пересекаются и довольно гармонично сосуществуют, не мешая жить друг другу. А редкие проблемы с демонятиной никак в общем-то на людей не влияют.       Или… в этом и проблема?       Я тупо глазел в карту, а в голове проскрипывал мозг, жуя простую ситуацию. Я не думал, не анализировал ситуацию. Просто тупо смотрел на карту с пометками городов, поселков людей и демонов, с контурами редких стран и… медленно страшный паззл собирался в моей голове.       Я смотрю на мир, лежащий в стагнации и на грани глобальной деградации. Се Лянь, главный герой этот убогой истории, гармонично и ужасающе-правдиво показывает своим состоянием всё положение этого мира. Стагнация с накатывающей деградацией.       Нет больше в мире Великих. Нет больше войн за территорию. Нет опасных, ярких и сильных народов и стран, готовых взбодрить сонное болото. Нет никакого развития. Люди копаются в своей однотипной песочнице. Да, возможно, это подходит под менталитет народа автора и какие-то их понимания правильной жизни, но в глобальном смысле — это полный провал. Это — конец цивилизации. Дальше только бесконечная полоса унылой агонии и сладкой ваты угасания. Яркая личность, пока ещё сидящая на престоле трех миров, уже устала от всего этого говна, а Лянь, который должен будет сесть на его место при своих принципах, мозгах и косяках в голове окончательно угробит этот мир или станет со временем истинным Его преемником.       Здесь нет ярких врагов. Здесь нет никакого стимула для людей идти по тропе самосовершенствования, а Небеса — это липкая ловушка для тех, кто вознесся по воле мира. Но… вознесясь, они прекратили развиваться. Они впали в стагнацию и дальше нет никаких вершин. Нет стимула. Нет противника. Нет ничего!       Всё. Конец пути. Последняя станция, дальше которой — тупик.       У Богов Войны нет противников. У воинов нет нужды лить кровь и защищать людей — не от чего их защищать. А люди… они слишком сытые и у них нет нужды ценить добродетель и духовную смелость. Они ценят только традиции, богатство и свой чиновничий аппарат. Сраную бюрократию, заполонившую что мир людей, что Небеса!       Какой пиздец, а…       И что мне делать? Как мне привести этот мир в порядок? Как достичь баланса и как встроить природные качели, смазывающие мир кровавой смазкой, перетирающие население и отделяющие зерна от плевел? Как сделать так, чтобы люди, эти сраные ленивые мудаки, вытащили жадные ручонки из кошельков, оторвали глаза от чужого золота и начали развиваться сами?!!       Я устало прогреб волосы, непривычно-длинные и тяжелые.       Что мне делать?       Ответа у меня пока не было. Если с Вестеросом я нашел решение, то тут всё не так очевидно.       Вращая между пальцами материальную иллюзию треугольной монеты, я тупо смотрел на покрытый цветным светом пол и… нихера в мою голову не приходило.       Надо как-то развеяться. Что-то посмотреть в отрыве от этого мира, но примерно той же тематики.       Может, почитать что-то ещё от этого же автора? Я, вроде как, накачал себе анимэх и даже сериал-дораму скачал. Правда, по другой книге, но какая разница? Тематика та же. Два красавчика, черный и белый, великая любовь и всё такое, мир магического средневекового китайского фэнтези. Всё, в общем-то, шаблонно для этого автора, но, говорят, сама история очень увлекательная и интересная.       Откинувшись на спинку кресла, я прикрыл глаза и вызвал из банка памяти имплантата анимэху с тематичным названием «Мастер темного пути». Заиграла приятная музыка титров, пошла первая заставка, и я погрузился в пилотную серию.                     Таллис              Вечером, когда я проснулась после отдыха, у меня начался новый виток работы.       На этот раз я обещала взяться за растительность и облагородить наш город, так же развернув вокруг него сады и продуктовые плантации. Живых людей у нас достаточно много, вскоре, когда у них кончатся припасы из прошлого, всех придется кормить.       Мало развернуть между гор город, надо ещё планировать, чем всю эту ораву содержать. Удобство заключалось в том, что за время моего перерыва жители сами спланировали, какую часть территории пустить на сельскохозяйственные нужды, и мне лишь сообщали, где нужно изменить ландшафт и прорастить посевы. На одной торговле с внешним миром мы не продержимся — это очевидно. На мясных хундах тоже не прокормить весь народ. Можно, конечно, но тогда плантации должны быть большие, и вместе с тем должно пройти время, чтобы всё естественным образом проросло.       Принудительно ускорять срок созревания первых посевов возможно. К примеру, методом Хийерри, прогоняя время в замкнутом локусе, а потом вынося растительность во внешний мир. Можно просто подпитывать посадки энергией, и тогда деревья распустятся за пару часов. Однако, во всем есть свой предел и злоупотреблять таким методом обычно не стоит.       Почему не стоит? Когда нужно остановиться? Со временем на такие границы вырабатывается чутье. Вот и сейчас, я понимала, что я могу одним магическим всплеском украсить город цветами, прорастить красивые деревья, но… за поля браться не стоит. Или по крайней мере не так, как хочется. И не так, как кажется легко на первый взгляд.       Поразмыслив ещё, я решила взяться сперва за самую простую и очевидную часть работы. А именно, я обещала помочь Хийерри в садах и его посадках. Вновь пройдя по тропе, я оказалась в роскошной пирамиде, которая стала намного теплее.       Работа в ней шла полным ходом, и я пока не стала никого отвлекать. Получив ещё раз от Хийерри задачу, я отправилась в его сады сперва помогать в проращивании плодовых деревьев, и только потом под конец взявшись за декоративный участок в жилой зоне.       Когда дело доходило до рабочего процесса, мы не нуждались в общении. Привычно направляя искорки магии Жизни в землю, я позволяла себе с закрытыми глазами подсматривать далеко за чужими делами. К примеру, за Лорасом, который бодро общался с новой гвардией, сравнивал привычки и их порядки со своими реалиями. Жизнеутверждающий голос юного рыцаря подкупал добродушием и обаятельностью и вот, шли уже вторые полноценные сутки знакомства, а он уже вошел к ним в доверие.       Или другой пример: я подсматривала через имплантат за работой самого Хийерри и за тем, как он активно занимался в лаборатории. Иногда мы перекидывались с ним короткими фразами, когда очередная умная мысль прилетала в голову. Я всё ещё старалась расширить спектр товаров, которые мы можем добавить на наш будущий рынок, но то ли фантазия у меня временно сделалась ватной, то ли вчерашние разговоры с купцами так заполнили мне голову своей велеречивый жвачкой, что вытолкнуть этот ворох перинок оказалось непросто.       Феерию своей временной тупости я поняла, когда Хийерри заговорил о стеклянных товарах от бытовой закаленной посуды и предметов интерьера, до мелодичных колокольчиков, которых пока нигде не встречал тут в народе. На мой вопрос как ему это пришло в голову наставник засмеялся даже в нашем мысленном чате и напомнил, что у него вокруг сплошь кварцевые пески. Как тут ещё не догадаться…       Оставалось только смириться и заверить себя, что эта чушь в голове скоро пройдет.       Наблюдала я за Альвином, который в своих вольных походах по миру занимался ничем иным, как подбором кадров! Подсев на астральный план, он слушал мольбы о помощи и выбирал… Где-то демоница плакала по умирающему возлюбленному человеку. Где-то младшая нечить вот-вот могла стать обедом у старшего демона. Или человек оказался жертвой проклятого клинка и последнее, что ему оставалось — это отрубить себе руку, которая без его воли пыталась убить его паразитирующим мечом. Истории сыпались одна за другой, а он перебирал их, будто пролистывая страницы. Являлся на помощь, дарил одному жизнь, и забирал у другого. Возлюбленный демоницы после его прихода открывал чуть светящиеся уже нечеловеческие глаза. Стая младшей нечисти лишалась голодного хозяина. А проклятый клинок сам выпадал из воинской руки.       Сюжеты проходили один за другим, и после каждого Альвин наводил выживших на Теневой город. Кому-то достаточно было слов. Кому-то он открывал тропу для быстрого хода. Он находил раненных демонов и людей, помогал тем, кто был проклят. Спасал, выручал, кому-то помогал добыть немного съестного. Так, к примеру, в траву рядом с мелким бездомным ребенком упал с высокой городской стены мешочек с едой. Пацан встрепенулся, подскочил от испуга, но, глянув вверх, увидел лишь черную тень, которая сидела на корточках на камнях. А потом она помахала рукой. Когда же вверху на стене послышались голоса, тень исчезла, будто её сдуло ветром, а ребенок, подхватив мешок, поспешил сбежать в темноту.       Но Альвин выбирал не всех. Только тех, что по какой-то причине были для него полезны. А также привлекательны, чем-то хороши, порядочны по его меркам. Он выбирал тех, кому готов был открыть свой город, и тех, кто останется ему искренне благодарен.       За монотонной работой я наблюдала за этими историями, не заметив, как прошла ночь. А ведь я рассчитывала, что дела в пирамиде займут всего несколько часов, а потом я вернусь в город, где меня ждало много работы!       Уходя из пирамиды, я зашла к Хийерри попрощаться, но застала его на диване глубоко погруженным в работу с имплантатом. Друг и наставник что-то читал. Или увлеченно смотрел, поедая свежеприготовленную на кухне булочку. Готовить, в отличие от главного героя местной истории, он умел и на редкость вкусно. Поэтому, перед тем как уйти к себе в город, я не удержалась, взяла с миски одну булочку, отломила себе половину, а потом наклонилась, чмокнула наставника в нос и ушла Тропой.              В городе по-прежнему было много суеты и работы. Однако, все дома уже разобрали и пока даже имелись свободные. Инфраструктура постепенно врастала в быт. На улицах начинали открываться первые лавки и обеденные заведения, кто-то взял под свой контроль постоялый двор. Нашлись и те, кто начал пристраивать над входом в роскошное уже богато украшенное здание символическую вывеску любовных услуг. Несколько красоток-оборотней даже мне, проходящей мимо, кокетливо построили глазки и получили от меня в ответ вежливую и приветливую улыбку.       Почти все как раньше, когда Нивалис процветал до войны… Словно меняется мир, но люди и произошедшие от них существа остаются прежними. Ничего не меняется, разнится лишь налет внешней культуры.       Проходя мимо публичного дома, я даже на мгновение задумалась, как много можно набрать там силы? После работы в пирамиде я, признаться, вновь выдохлась, а одинокая половина запечённой булочки — не самый сытный обед. Но размышления о борделе остались лишь вольными мыслями, которые я бы стала воплощать в жизнь лишь где-то оставшись наедине без всех. Если бы у меня не было доступа к семье, не было бы старых хороших знакомых и даже если бы не было верных моих созданий. Хотя, конечно, иногда я всё-таки заглядываю в такие дома. Когда хочу кого-нибудь оттуда спасти…       Гуляя вольно по городу и отдыхая перед сложной и кропотливой работой, я забрела к городской стене на звон оружия и голоса. Как и обещал наш самопровозглашенный бригадир, он собрал всех воинов-демонов под своим началом и сейчас проводил с ними на площади тренировочные бои.       Не видя причин себе отказывать, я свернула к площади. Посмотреть, пообщаться, не важно. Как пойдет.       Вот только стоило мне приблизиться, как на меня стали с сомнением и осторожностью коситься. Демоны спешили принять подобающий вид. Жгучее внимание прожигало спину. Кто-то откровенно раздувался от собственной гордости и прихорашивался, суетливо поправляя прически и одеяния.       Все больше замечая вокруг нездоровый ажиотаж, я в кои то веки ощутила себя странно, будто по неосторожности зашла в логово к аллигаторам. Сейчас вокруг собрались лишь местные бойцы, которым не повезло помереть от случайности или на поле боя. Рожи у всех были абсолютно разные. Хорошие, миловидные, наивные, юные… а вперемежку с ними взрослые, даже старые, косые, кривые, в посмертных шрамах, и даже на вид такие, которым я бы отродясь не доверила не то что работу стражником, но даже бойцом. Не берусь утверждать однозначно, может в душе они были милейшие нелюди… Которые готовы ради градоначальника откусить голову без промедления любому врагу…       Но когда я заметила на себе слишком много улыбчивых и жадных взглядов до меня вдруг как-то резко дошло, в чём дело.       Подойдя к бригадиру, который уже сам отвлекся от работы и вежливо меня встречал, мы обменялись приветствиями, а потом я вздохнула, попросила прощения… И сменила свой облик вместе с одеждой на привычный мужской манер.       Я стал ненамного выше, волосы остались в такой же строгой прическе с пучком на затылке. Женское платье сменило покрой на мужской, удобно сев по плечам. Вокруг тут же раздалось много шепотков. Восторженных и изумленных. Шокированных и даже, к моему умилению, досадных.       – Мне стоило озадачиться раньше и не смущать ваших бойцов, — сказал я голосом, который вошел в привычку за последнюю жизнь. — Однако, в противном случае приди я в нынешнем виде, то мог бы породить ненужные сомнения.       – Что вы, Ваше Превосходительство, — отговорился мужчина, сдержанно отходящий от изумления. — С вашим обликом у нас никак не может случиться недоразумения.       Польстил, признаюсь. Я вежливо улыбнулся.       – В таком случае позвольте полюбопытствовать, как проходит отбор? — спросил я. — Не сочтите за нетерпение. Я вижу, среди кандидатов много раненых при жизни. В наших интересах залечить им старые травмы. Для лучшей службы.       Говорить бойцам и нашей будущей страже, что у них есть изъяны, из-за которых они могут не пройти отбор, я посчитал некультурным. А потому попытался выразиться обтекаемо и деликатно. Ведь за предложение усовершенствовать свою форму бессмысленно обижаться. Любой хороший градоправитель будет следить, чтобы его воины были здоровы, одеты и жили в достатке.       Стоило ли говорить, что спустя минуту мне поступила первая просьба о помощи. Даже если просили подправить исполосованное лицо — мне ж не жалко! А уж конечности, кости, да даже если нужно было отрастить кому-то новую руку… Это дело вообще нужное!       Удивительно, но в городе мне работалось легче. Сказывалось общее внимание, а также присутствие вокруг наших кристаллов. Теневой город постепенно набирал больше сил от отношения горожан и как источник воздействовал сам на окружающих. Магия лилась мягким и стабильным потоком. У меня даже не разболелась голова!       Под конец всей моей работы с бойцами я был даже сытно накормлен и по уши сыт благодарностями и всеобщей любовью. На этом точно можно было сказать, что сутки прошли с максимальной пользой. И даже направляться в резиденцию на отдых мне не хотелось. Тем более… я услышал, что в город с закатом начали прибывать новые духи и демоны. Некоторых я даже опознал по образам, которые видел от моего спутника во время работы.       Прислушавшись, вскоре понял, что сам Альвин вновь вошел в черту леса. Его присутствие даже вдалеке я не мог спутать ни с чем. Но с тем, как он возвращался вдруг возникла заминка. Мимолетное колебание настроения, как легкое касание струны отозвалось во мне эхом. И присмотревшись дистанционно к нему я вдруг увидел…       

***

             На краю леса, откуда дальше простиралась поляна, поросшая высокой травой, на берегу реки стоял Альвин, и ветер трепал его одеяния. Черный силуэт очерчивал контур лунного света, который вскоре померк, когда небесное ночное светило заслонили облака. Погас яркий свет, растаяла лунная дорожка на бегущей мимо воде. Ветер играл на высоких колосьях зарослей, шепча вдалеке в кронах густого леса.       Но Альвин не смотрел на скрывшуюся Луну. Он не прислушивался к ветру, позволяя тому подхватывать волосы. Редкие призрачные огоньки стелились по воде, будто светлячки, пролетая в траве и прячась. Они замирали ненадолго на открытой местности, колебались будто не решаясь пересечь реку, а потом юркали во тьму.       Демон в черном не следил за ними, потому что его взгляд был направлен вперед. На другой берег, где так же, как он, замерла одинокая фигура, облаченная в белое.       Белые волосы, словно сверкающие во тьме. Белые легкие одеяния. Искры огоньков окружали фигуру, словно вечные спутники, подбирая за ней яркий фон. Какие-то прятались в волосах, будто рыбки, нашедшие защиту среди густых кораллов. Они жались к нему. Не все, но многие, но какие-то замирали и моргали, колеблясь в сомнениях.       Фигура в белом, не шевелилась. Стояла напротив, небрежно придерживая плечом белый шест. Длинные ленты развевались на ветру, а с них как пыльца сдувался призрачный свет.       А потом Альвин медленно кивнул в приветственном жесте. Фигура же несколько секунд еще стояла неподвижно, будто раздумывая, как отнестись. Ни один огонек не укрылся от ее взора. Даже те, что ютились по другую сторону в лесу. Фигура в белом не шевелилась. Альвин напрягся. Но потом вдруг призрачный силуэт неспешно и задумчиво склонил голову набок, отчего длинные волосы скрыли скорбную половину маски, оставив улыбку.       Но после… новый порыв ветра развеял белые ткани, а вместе с ним истаял и сам силуэт. Растворился, как капля туши в воде, рассыпавшись белесой пылью. А призрачные огоньки, которые окружали его, вмиг разлетелись светлячками, угасая и прячась во тьме.       Альвин ещё какое-то время постоял на берегу, глядя в пустоту напротив. Лицо его не изменилось, как и не дрогнули руки. Вскоре, развернувшись, демон отправился в город. И только по его серьезному взгляду можно было понять: он ожидал иного итога встречи.                     Таллис              Я ждала Альвина в нашей резиденции, вновь вернувшись в женский облик и нетерпеливо прохаживаясь по залу. Сложно было сказать, как я воспринимала свежий образ и визит этого призрачного силуэта. Правильно было заявить, что в душе поселилась легкая нервозность, а к вниманию со стороны я стала особо прислушиваться.       Я не опасалась его. Нет, потому что вроде как не за что. Но я всерьез прогрузилась мыслями о том, как Он отреагировал на самого Альвина. Всё-таки это важно. И вмешиваться в их пересечения никому из нас не стоит.       Вскоре, не прошло и пятнадцати минут, как Альвин вернулся домой. Помощников и прислуг мы ещё не держали. Да и стражи пока в резиденции у нас не появилось. Так что, когда Альвин показался в саду, я уверенно вышла к нему навстречу, зная, что вокруг никого больше нет. Даже Эссанда ещё отсутствовал, хотя спешил вернуться, тоже чуя какой-то подвох.       Встревоженным Альвин не выглядел. Я бы назвала его задумчивым в этот момент. Не скрывая озадаченности, демон подошел ко мне, остановился напротив и, постучав указательным пальцем по щеке, коротко отметил:       – У нас могут быть незапланированное гости…       Звучало это равно как «готовься к вежливому приему» и одновременно «готовься обороняться». Кого он имел в виду под гостями он сам не знал, но чуял, что внимание белой фигуры не пропало, и нас захотят ещё… оценить.       Я задумчиво скривила рожу и нахмурилась. Что ж. Гости так гости. Чё уж стесняться и удивлять, если поселились фактически на чужой подконтрольной земле? Вот если б нас не заметили, я б серьезно удивилась! А так… всё в пределах ожидаемого.       – Но пока идем по прежнему плану? — спросила я, глянув на него вверх исподлобья.       Сейчас в женском теле мне приходилось высоко поднимать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Все-таки родной рост в метр девяносто при моем скромном метре семидесяти пяти — это была большая разница. Хоть и привычная.       – Да, — отозвался Альвин, перестав прислушиваться к окрестностям и посмотрев на меня. — Продолжаем как раньше.       – С нас ещё ждут помощи в городе, — напомнила я. — А как быть, если нас скоро заметет наверх?       – Я останусь здесь, — спокойно отчеканил демон, как непреложную истину.       Я оторопела от услышанного.       – Ты хочешь, чтобы я в одиночку разбиралась со всей небесной канцелярией?       – Ты справишься, а я, если что, прослежу обо всем здесь, — улыбнулся он и погладил нежно меня пальцами по щеке.       Я нахмурилась.       – Кажется, ты недоговариваешь, но ладно… Знаю, что тебя не переубедить.       Альвин отчасти виновато поднял брови и поцеловал меня в нос.       – У меня здесь внизу будет много работы, — пояснил он. — И лишний бюрократический контроль мне ни к чему.       Я закатила глаза вверх, прямо как один из местных героев.       – Не напоминай… — сказала я.       Демон иронично улыбнулся. А я уже собиралась открыть рот для продолжения разговора о городских заботах, как вдруг услышала в своей голове голос Хийерри:       – «Лис, ты занята?»       Альвин заметил заминку и слегка нахмурился. Я подняла ладонь, показывая, что слышу обращение извне, а потом просто подключила его к нашему с наставником разговору.       – «Мм… Нет. А у тебя есть какие-то предложения?» — спросила я.       – «Хотел узнать, ты уже дочитала эту всю бодягу до конца или нет?» — донесся усталый, но полный скепсиса и какого-то негодования мысленный голос.       В теле тут же появилась усталость.       – «Если честно, то ещё нет… Остались последние главы. Штук этак пятьдесят… Оно неимоверно туго в меня лезет».       На какое-то время на той стороне воцарилась тишина.       – «Зайти можешь?» — в лоб спросил Сэнхас, отчего-то тихо подкипая.       А вот это уже серьёзная заявка на подозрительность.       – «Вообще не хотелось бы покидать пока город… У нас тут в окрестностях редкий гость…»       И я скинула ему всю запись образа белой фигуры от Альвина.       – «Оу…» — короткая пауза. — «Тогда, я зайду? Неохота перекидываться как в чатике.»       Я решила промолчать, что ныне в чатике он общается хотя бы не руками по клавишам.       – «Забегай, конечно. Мы как раз в резиденции», — и я даже в знак вежливости подвинулась в сторону на пару шагов, зная привычку друга наводиться на меня.       Друг появился практически сразу. Немного взъерошенный, нервный и мрачный, но мрачность быстро сменилась приветливостью.       – Рад видеть. — Хийерри улыбнулся, но улыбка быстро стекла. — До какого периода дошла? Альвин, тот же вопрос: читал?       – Дочитал, — максимально коротко ответил демон.       – А я на втором вознесении… — проворчала я, неаристократично уныло повесив плечи.       Друг смерил меня взглядом, поморщился.       – А, то есть, самый мрак и стыд ты ещё не прочитала… Про эту порнуху с местным ОБЧР…       Альвин на это только поморщился и стыдливо отвернулся. А я округлила глаза.       – Мне уже и раньше было стыдно читать то, что творили эти герои, но, если там есть и нечто ещё более страшное… Хорошо, хоть знание финала меня примиряет с происходящим. Я могу сразу обращать внимание на важное, чтоб потом не перечитывать! — возмутилась я, скрестив руки на груди, но из-за потерянной привычки к женскому виду пришлось переложить их под грудью.       – Да там просто пиздец какой-то гребаный. — честно признался друг, прикрывая глаза. — Лис, это какая-то лютая дичь, вот серьёзно. Но я это осилил… И тебе советую быстро это всё говно прочитать, чтобы перейти к полезной части финала, потому как там важная информация. Но, пока будешь читать это порево в столице небожителей, обрати внимание на Лазурного. — голос наставника резко просел до ворчания. — Хоть у кого-то какое-то развитие личности наблюдается…       Я слушала этот поток слов внимательно, но с подозрением понимала, что это не главное, что Сэнхас хотел мне сказать.       – Лазурный мне тоже пока нравится, и да он пока единственный, кто хоть как-то изменился. Но… ты ведь не возмущение слить пришел? И ты же давно это всё прочитал. Разве нет?       – Не, позавчера закончил. — отмахнулся рыжий. — Потом с горя пошел читать вторую историю того же авторства. Вот, только закончил сегодня.       – Погоди… — я замахала руками. — Какую вторую историю? Она что, короткая?       Друг зыркнул немного красными глазами с заметной окраской панды на лице.       – Да «Магистра» я прочитал… И посмотрел… Аниме за сутки и часть киношного сериала… с промотками… половину из пятидесяти серий. — честно признался он, устало потерев щеку.       Даже Альвин посмотрел на него как на нездорового.       – Ладно. Книгу я не дочитал, потому как там просто лютый стыд в самом начале. — признался тот без тени сожаления. — Я посмотрел анимеху и, как там её, дораму вроде как… А, еще пару тематичных комиксов с порнухой.       Я выразительно постучала пальцем по виску.       – И как? Влезло?       Альвин нервно взоржал и вовсе отвернулся, чтоб успокоиться.       – И я даже не треснул. — цинично булькнул Хийерри в ответ. — Зато я нашел, как решить проблему Ляня. Бескровно! А ещё я нашел там одну совершенно охуетительную личность. И вообще, решил склеить два мира в единый массив…       Пока Альвин старательно давил смешок от старой фразочки, ставшей домашним мемом, я попыталась осмыслить услышанное и выделить среди этого полезное звено.       – Так, что значит «одну»? — спросил я, когда у нас вновь наступила тишина. — Они же там парные все.       – Что значит «склеить»? — уже успокоившись, спросил Альвин.       Я опомнилась и, признаться, обалдела. Склеить?! Два мира..? Это при том, что у нас уже сейчас тут странные приколы начались?       – Отвечу сперва на вопрос Альвина. — Хийерри вновь потёр глаза, ощутимо и щедро поделившись непередаваемым песочным ощущением от рези полопавшихся сосудов от перегрузки. — Я хочу целиком вклеить территорию «Магистра темного пути» в этот мир, распределив её зонально некоторым занятным образом, чтобы его кланы были размещены между местными государствами примерно ровным насыпом. Как раз это примерно центр. Только чутка раздвину их под наши удобства. Или вклею с запада целиком. — он задумался, что-то прикидывая. — Реальность ещё пластична, и такая вклейка пройдет гармонично, тем более что жители большинства местных государств мало что знают про соседей, тем более, далеких. А те, кто знают и поймут, что у них появились странные государства по всей территории, а сама земля резко расширилась… Ну так у них есть живые боги. Что-то сами себе на этот счет придумают, а кипишь у Небожителей не настанет, если до них не дойдут проблемы чужих государств.       – Не-не-не, это я понял…а, — спешно исправилась я, даже запнувшись. — Как бы смысл слова «вклеить» ты и так пояснил, здорово. Но… зачем?       Хийерри пару раз моргнул, явно разгружая забитый информацией мозг.       – А… я не сказал, да… Нужен третий полюс силы.       Наверное, мы с Альвином в этот момент выглядели как настоящее воплощение продукта художников-анимэшников: одинаково молча хлопали глазами.       – Третий полюс какой силы? — мягко уточнил Альвин.       У меня в душе аж что-то сжалось, вспоминая старый прикол с нашим походом в Вестерос и подобной вклейкой в него того, чего отродясь там не должно было быть.       – М-м-м-м… Ну смотри. Пока есть два полюса силы: небожители и демоны, считай, духи. Людей не считаем, они не идут в расчет, потому как ни на что толком не влияют. Но! Люди кормят небожителей, небожители вроде как им что-то за это делают, а то и не делают. Умирающие люди делают демонов. Но это ни на что не влияет. Система стабильна как линейка. Они не будут развиваться, нет никакого стимула и нет того, что хоть как-то организует людей, взбодрит небожителей и крепко так шуганет демонячьих князей, у которых, по сути, нет конкурентов и проблем в мире. Так?       – Они будут по кругу уничтожать друг друга в войнах государств, вот и весь их предел, — сказала я с мрачной рожей, потому как на личико это было уже не похоже.       Хийерри был не совсем согласен:       – Да они даже сраться друг с другом перестали! Нет соседей, нет срачей, нет никакого развития. Люди как были на одной планке, на ней же и сидят.       – …Вот поэтому кое-кто жизнеутверждающий один раз и возник… — сказала я тихо. — Но да, ты прав. Но что насчет третьей силы? Или там не люди?       – Теоретически, местные так званые «Бессмертные» или «заклинатели» — это люди. Две руки, две ноги, посередине мудак. Однако! У них есть развитое силовое ядро, так званое «золотое ядро». Передается по наследству. Человек родиться с ядром шансов практически не имеет. Так что это технически сверхлюди или… маги. И основной род деятельности, помимо как сраться друг с другом, — это защищать людей от духов. Точнее, от нежити всех разливов, а там её до жопы. И делают они это, в отличие от местных Богов Войны, прекрасно.       Я задумчиво постучала пальцем по губе.       – Маги и нежить? То есть, мы при таком раскладе можем даже сойти на Небесах не за уникальных чмырей, а за магов, которых они просто… раньше не видели. А если хотят увидеть, то вон там, за горизонтом?       Хийерри покивал.       – Заодно местные мальчики с мечами классно взбодрят Хуа, а то он там совсем голубой плесенью зарос как тот деликатесный сыр и расслабился.       Альвин мрачно фыркнул.       – А они будут пытаться его взбадривать? — спросила я. — Если только начнут путешествовать. А чтоб начали, то у них интерес должен появиться. Короче… я так чувствую, что мне надо ознакомиться еще и с этой… богадельней?       – Анимэхи достаточно. — отмахнулся Хийерри. — Ну, или посмотри дораму. Манга там с убогой рисовкой, но в дораме красивые актеры… кое-где. И роскошные интерьеры. Этого достаточно и посмотреть можно быстро. Сюжет и ситуацию описывают нормально. — рыжий почесал голову, пару раз моргнул как разбуженная сова. — Потому я и хочу их разделить на куски. Достаточно одной жалобы крестьян местным мальчикам на убийство от залетного духа, и пойдет разбирательство. Они там быстрые на подъем, а малолетка лет пятнадцати в одиночку со своим магическим зачарованным мечом обычную демонятину нарубит на гуляш. А, учитывая, что там эти мальчики и девочки надрочились летать на своих мечах, то передвигаются они быстро. Притом, поголовно все. Это у них нормальная практика: контроль полета меча и сам на нем сверху.       – Какая интересная техника, — проговорил Альвин.       – Где-то я уже такое в Небожителях читала, — от себя сказала я. — А что там с главным героем? И почему ты говоришь лишь об одном? Я пробежалась в свое время по рисункам и знаю, что их там двое. Или ты о ком-то второстепенном? Или об антагонисте?       Хийерри на пару долгих мгновений завис, обдумывая сказанное и переваривая целую серию вопросов, на которые нужно дать довольно развернутые ответы. И хлопая глазами. Но решил идти по порядку:       – Здесь полеты на мечах — уникальная фишечка, а там это повсеместный транспорт. — поправил он, вновь почесав голову. — Главных героев там два: один — белая праведная няшка с характером бронированного ледокола, второй — местная демонятина — тот самый «магистр темного пути». Оба по-своему хороши, у обоих есть свои сложности. Демонятина, а он именно что демонятина стал — дух, занявший чужое тело при добровольной жертве, Вэй Ин, — обаятельный, красивый, яркий, жизнерадостный, смелый, умный, верный своим… говнюк, любящий пить вино как воду, не думающий о последствиях своей смелости и не задумывающийся о том, как его слова, действия и последствия его действий скажутся на чужих нервах, жизнях и судьбах, слепой в своей самоуверенности и наглый там, где надо завалить варежку и подумать о последствиях для других.       Выдохнув этот спитч на одной ноте, он повел глазами по сторонам и, не найдя нужного, достал фляжку из пространственного кармана.       – Вэй Ин — яркий, как Хуа Чэн, однако, при всех своих мозгах, не имеет жизненной мудрости, которая есть у алого демона чуть ли не с подросткового возраста. Хуа таких проколов не совершал никогда на моей памяти от текста, тогда как Вэй Ин делал проёб за проёбом, пока на него не навалились массой все последствия за глум, борзоту и героизм. В общем, — настоящий герой, из-за которого погибло дохера народу. Однако! — Хийерри снова отпил компота из фляжки. — Сам по себе как человек понятный, простой и для своих пуська… если бы думал о последствиях и не недооценивал врагов и те проблемы, которые они принесут. Как маг — умен, находчив и сам разработал целую школу. Выбить из него тупую борзость и самоуверенный идиотизм вкупе с беспощадной самоуверенностью, и будет интересный мужик, а не неповзрослевший подросток. Ну, и ещё бы научить снимать тапки с глаз, когда он смотрит на других.       Над рукой Учителя появилась пара изображений героя в разных вариациях: взъерошенного подростка из анимэхи, официального арта и обаятельно улыбающегося красавчика из дорамы.       Я слушала это описание, как паззл собирая образ и невольно прикидывая, есть ли в моей памяти некто похожий. Как ни странно, некоторые черты действительно были общие со многими нашими знакомыми. А, дослушав до конца и переняв немного личного впечатления от Сэнхаса, я и вовсе уловила нотки какой-то бойкой задорности, которая в чрезмерной манере начинала в персонаже бесить. Да, я знаю таких. Но идеального сходства типажей все-таки не припоминаю. Зато ко всему прочему я уловила еще один странный оттенок отношения от наставника. А именно какой-то его жгучий и даже отчасти болезненный интерес к герою, будто бы местами тот тоже прошел аналогичные эпизоды в жизни.       – И он с таким характером смог разработать свою школу? Успешно её применять… отметиться среди всего народа. Очевидно, стал для них главным злом, и..? Почему тебя вообще потянуло это досматривать?       В ответ — пожатие плеч.       – Он очень умный и ему это легко дается. По сути пацан — заклинатель духов, немного некромант и очень поверхностно — ритуалист. Талантлив — однозначно и бесспорно. Отличный друг… ну, когда начнет думать о последствиях. Ну и обстоятельства так сложились, что ему не оставили выбора. Так что, мастером он стал с пинка. Вернее, с полета вниз на огромное древнее кладбище. Но это такое. — Хийерри зыркнул на меня и честно признался: — Сперва — история затянула. Реально интересно. Намного интереснее и мир, и события, чем в Небожителях. Ну и ещё один герой понравился.       – Так какой именно тебе герой понравился? — наклонила голову я. — Так понимаю, что второй? Который с более спокойным характером?       Хийерри как-то кривовато улыбнулся.       – Да. Лань Чжань. — изображения демона отодвинулись в сторону и появилась вторая пара лиц: анимешная и живого человека. — Внешне — воплощение спокойствия, благочестия. Эталон воина своего клана, прям агитка идеала ордена Гусу Лань. Внутри — вулкан на взлете.       – Агитка? — уточнила я. — Идеал? Знаешь, верю, глядя в такое лицо. Но не верю тебе. Ты ж не по идеальным даосам.       – А я и не сказал, что он — идеал даоса. — Хийерри поморщился. — Ладно. Итак. Лань Чжань, второй сын бывшего главы клана, чуть позже, соответственно, младший брат нового главы. Воспитан с детства в идеалах ордена, в котором три с хером тысячи запретов и правил. Умный, талантливый заклинатель, владеет магией звука, один из лучших бойцов этого мира. Рожа — выразительна, как маска безмятежности, но эмоции на нём видно прекрасно, если знать, на что смотреть. Вспыльчивый, обидчивый, мнительный, нетерпимый, имеет своё понимание справедливости, и если выбор — справедливость в его понимании или правила ордена, то он получает палками, но делает по-своему. Молча! Не умеет изъясняться словами о том, что ему важно лично для себя, все свои мысли держит в собственной голове, тихо варится в собственных проблемах и решает их самостоятельно, если получается. Если нет — это его проблемы, которыми он всё равно ни с кем не делится. Не ищет помощи у других, привык справляться со всем сам, социофоб, интроверт, терпеть не может шумную компанию и, соответственно, Вэй Ина. Как не прирезал его? Наверное, по воле автора и потому, что убивать на территории клана нельзя. Ну и Вэй Ин примерно равен ему по силе, как пиздит автор. Но лично мое мнение: как мечник Лань Чжань должен быть сильнее и опытнее, потому как реально вдрачивался на тренировках в отличии от этого чернявого распиздяя Вэй Ина. Лань Чжань — отрада дяди, который дрочит на свод законов ордена и скучен как проповедь в соборе. Вэй Ин Лань Чжаня бесил до бешенства, но умение себя контролировать только пару раз дало сбой, и они безобразно подрались. — Хийерри снова хлебнул компота. — Молчаливый, отвечает односложно, редко когда снисходит до подробных объяснений и только по делу. Из тех людей, которые могут втоптать в говно одним взглядом. При этом характер как ядерная масса: одна лишняя крупица и ёбнет.       Подумав, добавил:       – А, да. Полная непереносимость алкоголя. Уезжает в автопилот и астрал от мелкой пиалки вина. Если нет раздражителей, молча сидит или стоит, или спит. Но при наличии этих раздражителей — безотказно срабатывает автопилот. Притом, настолько совершенный, что в состоянии пьяного тела он способен ушатать свирепого нежака и провести гармонично втроем ритуал опечатывания духа.       И вновь я застыла в размышлениях. С описания действительно хорош! По факту, наверное, с ним было бы сложно. Хотя, как напарник в любом деле, может быть идеален. Но почему Сэнхас заинтересовался лишь им одним?       – Так, а почему ты рассматриваешь его одного? — припомнила я прошлые слова. — Допустим, ты вклеишь сюда их мир. Это понятно. Соответственно и парочку, с их прошедшим до какого-то момента каноном. Вопрос, до какого момента этот канон у них пройдет? И разве та история не заканчивается советом да любовью?       В ответ Учитель только скривился.       – Мир я вклею по истечении их канона, чтобы Лань Чжань был свободен. — покачав фляжкой, ворчливо продолжил: — Любовь там… спорная. Не, Лань Чжань полюбит Вэй Ина до глубины души, однако, есть один нюанс. Это будет совершенно никому неизвестная и безответная любовь до того момента, пока Вэй Ин, решив подрочиться над Лань Чжанем, не напоит его ещё раз, а его за это не выдерут во все щели. Предварительно связав. Откуда там потом появится влюбленность у демонятины — непонятно. Наверное, привыкнет в постели.       Я скривилась в недоумении.       – Может, надо было читать книгу, чтобы понять всё, что прописано в намеках цензуры?       – Лис, ни одна цензура не поможет, если по истории Вэй Ин фапает на красивых девок и строит им глазки. Ну а Лань Чжаня даже не считает другом до самого конца канона. В плане умения смотреть в чужую душу, тем более, такую закрытую как у белого облачника, Вэй Ин туп как голубь. И больше погружен в собственные моральные терзания по погибшим по его вине. Заслуженно, говоря откровенно.       – И я вот всё не пойму никак, ты себя убеждаешь в этом отвратительном качестве характера Вэй Ина или облачника защищаешь от напасти в лице магистра?       Что-то в голове у меня всё равно не складывалось. Обычно наставник старался собирать компании комплектом. И очень редко рассматривал устоявшиеся по историям пары раздельно, не приписывая им фанатской привязанности.       – Сэнха… А всё-таки что тебя так подстегнуло? Тебя аж распирает. Тебе неймется. Ты в гости пришел среди ночи, как бы! — ткнула я наверх в звездное небо. — Ты мир собрался вклеить. Ну да, третья сила… Но вашу ж срань! Мы, наконец-то, собрались поучаствовать в скромном мире без чрезмерного пересечения историй. Даже в поход собрались всего лишь втроем. А ты вдруг неожиданного красавчика взялся расписывать. Да и какого. Паладина на местный утонченный манер! Что я не понял? Тем более хочешь, чтобы он был без балласта.       В запале своего монолога я опять начала выражаться привычным языком и опять путать свой род. Как вдруг меня осенило!       – …Да ты никак будешь ревновать его к темному! Если они будут сложившейся парой. И считать, что темный его не заслуживает!       Хийерри молча выслушал весь мой поток слов, мрачно глядя на меня покрасневшими от недосыпа и информационной перегрузки глазами, а потом ответил одним словом:       – Да.       Я замерла от столь простого ответа, глупо похлопала глазами, а потом всплеснула руками и принялась нервно ходить кругами по саду.       – Ты неисправим!       – Да я и не хочу исправляться. — проворчал рыжий мне в ответ. — Я хочу получить это белое зло себе. А черный может и дальше быть его другом, нема проблем, тем более, он сам считает Лань Чжаня только и исключительно другом… пока его не связали и не трахнули на пьяном автопилоте от безвыходности.       – Если! — вскинула я указательный палец. — Если его связали! И если… в общем, ты понял.       – Ну, его бы связали и или бы поцеловали, или бы трахнули. Смотря по чему смотреть.       – Твой воплощенный мир, твой выбор канона. Твоя вклейка. — ворчала я всё ещё малость экспрессивно. — Не мне тебя учить, как выбирать факты для истории!       – Это вообще несущественно. — отмахнулся рыжий монстр. — В любом случае, я сам проведу все нужные вмешательства. Мне на это хватит суток на временной промотке, и по итогу мы получим готовый завершенный канон, где все будут наказаны, но с небольшими оговорками. Потому как я хочу сохранить жизнь нескольким несущественным героям, ни на что не влияющим.       Я остановилась и вновь уже с тяжелой головой подошла к своим спутникам.       – Хорошо… я посмотрю на досуге и это всё тоже, — трагично и обреченно ответила я. — А к чему мы это всё начали-то? А?       – К тому, что некто может решить проблему Се Ляня, — вежливо подсказал Альвин, сцепив руки за спиной и покачиваясь иногда с пятки на мысок. Наши разговоры его просто забавляли.       Хийерри мелко вздрогнул, вновь моргнул как сонная сова.       – Лань и сможет. — смачно зевнул он нам прямо в лица. — Посмотрите на него, — перед нами осталось только лицо живого человека, разве что чуть-чуть заострилась челюсть. — Кого увидит перед собой Се Лянь?       Я невольно зевнула в ответ и смерила наставника негодующим взором.       – Агитку даоса, — отозвалась я.       – Так Лань и есть агитка воина-даоса самых строгих правил и великой праведности на пути самосовершенствования.       – Ты только Облачко так в лицо фамильярно Ланем не назови, — буркнула я.       Хийерри поморщился.       – Да понятно… Но имя ему дали дебильное. Чжань… Значение — ну прям сдохнуть праведным монахом с таким именем.       – А что означает?...       Да, я спросила это в мире, в котором нахожусь, про язык, который слышу, но из-за автопереводчика понимаю только смысловые выражения, но не имена.       – Дословно «Чайки забывают фокусы». — проворчал Хийерри. — Пословица из даосских текстов. Если грубо, мораль такова: человек должен забыть все дурные намерения, что он держит в своем сердце.       Я потупила, а потом покачала головой.       – Прости, не поняла… При чем тут чайки?       – Пословица, вернее, притча такая: На далеком берегу жил человек, любивший чаек. Каждый день рано утром он приходил на берег поиграть с ними, и чайки приходили не то стаями, не то сотням. Его отец узнал об этом и сказал: раз уж ты ходишь туда каждый день, чайкам ты, должно быть, очень нравишься. Почему бы тебе не поймать пару и не привести их домой, чтобы мы тоже поиграли. На следующий день человек, как обычно, пошел на берег, но теперь в его сердце было только желание поймать чаек, но в этот день ни одна из чаек не приземлилась на берегу. — с небольшой заминкой Хийерри прочитал пословицу с виртуального блокнота имплантата: голос характерно изменился. — В общем, пацана назвали по притче, рассказывающей, какая у чаек классная жопная чуйка на паскуду, готовую предать доверие.       Я опять зависла. Теперь уже на полминуты.       – Но при чем тут Лань Чжань!?       – Притом, что у его родителей была извращенная образная поэтичность головного мозга автора. — ворчливо пробурчал Наставник. — А если прогнать имя переводом, то можно его тупо пожалеть за такую судьбу, прописанную в имени: просветленный аскет, одиночка по жизни, отрешившийся от мирских благ и личного счастья. Ну или задроченный правилами чувак без личного мнения и свободы действий, живущий по клановой методичке.       В таком контексте с прямым пояснением герой действительно вызывал житейское сочувствие. Особенно с учетом того, что он вроде как многие запреты нарушал и даже благами жизни пользовался. Что не сказать о местном наследном принце Се Ляне.       – Что ж, думаю, принц действительно купится на такой… визуальный авторитет. А уж если он ещё и боец, то прямо-таки бинго.       – Он — боец. — ворчливо пробурчал Хийерри, снова смачно зевнув. — Да и манеры, поведение, характер и все прочее — безупречно.       – Так стоп, а его и остальных магов наверх Небесной Карой затягивать не будет? Все-таки сильные же души, — встрепенулась я.       Хийерри с лязгом захлопнул пасть, подавив новый зевок на половине.       – Внесу исключения по наличию духовного «золотого ядра», ибо нехер смешивать мухи с котлетами. Байда получится, конечно, прикольная, жужжащая, но… Но, вообще, если говорить честно, основная часть одаренных и так бы не вознеслась, потому как наличие силового ядра вообще никак не влияет на тяжесть души. А вот Лань Чжаня заметет гарантировано: душа у него яркая. Ну и он появится здесь до введения запрета и подклейки зон.       – А когда он появится? — подозрительно спросила я.       – Скоро. Наверное. — несколько неуверенно ответил Учитель. — Мне надо время, чтобы провернуть все нужные махинации. Временной локус даст мне эту возможность, и я смогу вжать нужное мне время в сутки. Потом пойду туда на какое-то время и вернусь уже с ним. А там — просмотрим местную территорию и прикинем, как всё гармонично вклеить без разрушения климата всех зон. Облачко территорию и географию знает прекрасно, да и память у него отличная. В общем, за сутки закончу… а то времени, мне кажется, у нас меньше, чем я думал раньше.       Теперь уже мне от наставника хотелось зевать.       – Если моя помощь не требуется… Хотя я б на него живьем бы посмотрела. Правда, и так увижу. В общем, сообщай. А времени действительно осталось мало.       – Поможешь вклеивать территории и балансировать климат. — вновь зевнул рыжий засоня. — Чуть просплюсь и сяду за работу. Надеюсь, свалить в портал к ночи, и утром — вернуться.       – Помогу, — устало кивнула я, а потом возмущенно встрепенулась на остатках сил. — Слушай. Иди-ка ты! Спать!       – Звучит как посыл нахер… — буркнул он.       – Но можешь сперва и на хер, — предложила я, махнув на дом.       Хийерри фыркнул, улыбнулся.       – Но в общем-то вы не против?       – Тебя к нам? — не поняла я.       – Я про саму идею…       – А! Так ты ж уже всё решил. Когда тебя разрешения останавливали? Вернее, отказы.       Он лишь ухмыльнулся.       – Как там говорилось? Лучше просить прощения, чем разрешение. Хотя, за Облачко я даже извиняться не буду: он того стоит.       – Да, конечно, не против, — вздохнула я. — Прощения дома попросишь.       Он снова моргнул как сова.       – За что?       – За то, что кое-кто черный и ушастый не будет при этом присутствовать рядом.       В ответ — только чуть виновато опущенная голова. Правда, чувство вины сдохло почти мгновенно, потонув в новом затяжном зевке.       Я обошла Хийерри, положила ему руки на плечи, развернула к стене и подтолкнула шагнуть.       – Иди спи, — дружелюбно сказала я.       После чего сама открыла ему проход на Тропу. Во избежание накладок.       – Иду-иду… — последнее, что донеслось до меня из утекающего пространства.       Какое-то время мы с Альвином так и смотрели в пустоту на закрывшийся проход на тропу.       В конце концов Альвин первым нарушил тишину.       – А ведь эта пара действительно может неплохо сбалансировать все походы.       Я обернулась к нему и переспросила:       – Именно сбалансировать, а не помешать? Не слишком ли большая компания тогда будет крутиться вокруг местных главных действующих лиц?       – Если, конечно, они будут присутствовать при основных событиях, а не занимать своим вниманием промежутки, которые не охвачены сюжетом.       Я задумчиво закинула руки за голову и прошлась несколько шагов туда и обратно. Говоря откровенно, у меня остались не лучшие воспоминания от походов, в которых участвовало много народа. События нередко выходили из-под контроля, и канон трещал, как стекло об камень. Вот и сейчас, как бы мне не нравилась идея с внедрением в историю дополнительных лиц, я мелочно опасалась, что этак у нас будет меньше шанса повлиять на события.       С другой стороны, я что же, заранее расстраиваюсь на то, что наши действия потеряют часть значимости? И какие-то важные воздействия, изъяснения, попытки падут на роль кого-то еще?       – Есть ряд одинаковых действий, которые будут восприняты по-разному, если их совершат разные люди, — подслушав мои размышления, сказал Альвин.       Я остановилась на месте и обернулась на него.       – Только лишь потому, что у кого-то больше авторитета на лице, и он больше подходит на роль познавшего истину?       – Не только, — уклончиво ответил демон. — Есть некоторые вещи, которые схожим лицам не стоит делать по отношению друг к другу. Если они хотят остаться друзьями.       По туманности формулировки я поняла, что или сама догадаюсь, о чем речь, или Альвин не станет вдаваться в подробности.       – Ладно, в любом случае задуманное уже не изменить, — пожала я плечами. — Просто… я, наверное, не скоро привыкну, что наши планы могут спонтанно меняться непосредственно перед самым началом канона.       Я улыбнулась как можно веселее и беззаботнее:       – Не люблю в процессе движения прыгать целым составом с одной колеи на другую. Шибко трясет!       Альвин в мою улыбку не поверил, но подошел и примирительно почесал когтями по голове, не нарушив прическу.       – Не расстраивайся, — сказал он на все вместе, включая свои сменившиеся планы. — Тебе тут понравится. И ребята понравятся.       На душе от его слов как-то само собой потеплело.       – Что ж… Может тогда пойдем займемся вместе чем-то полезным? — касаясь плечом его груди я вновь подняла голову, чтоб посмотреть ему в глаза. — Пока ещё нас не разделили лавиной бюрократии.       Альвин тихо хохотнул и за плечо мягко развернул меня к воротам на выход из резиденции. Полезное оно на то и полезное, что не обязательно приятное.              Дальнейшая ночная работа прошла без затруднений и сложностей. Альвин взялся за обещанные светящиеся растения и благоустройство города. А я какое-то время работала с ним в паре, хоть он технически и не нуждался в поддержке. Однако, процесс созидания вместе был просто приятен. Приятно было видеть, как двойная аура сплетается вместе, материализуя прекрасные деревья и городские сады. Приятно было чувствовать ментальное единение, когда нам не требовалось лишних слов, чтобы объяснять друг другу задачи. Приятно было и внимание горожан, когда они видели нашу парную работу. Признаюсь, мы вновь многое делали «для красоты». Чуть больше видимых спецэффектов и магических печатей. Чуть больше красивых действий.       Можно творить, не моргнув глазом.       Можно застыть в медитации, подключиться к городскому источнику, и вокруг все вспыхнет яркими огнями и распустится по велению мысли.       Можно работать по-разному. Открыто или неявно. Тайно или как актеры на площади.       Можно вообще засесть внутри резиденции, создать себе виртуальную консоль, настроить частоты управления городом и просто дистанционно менять антураж, оставляя жителей в полном неведении о происходящем.       Можно… всё.       Одни и те же вещи можно сделать по-разному. А потому, подходя к сути, всегда задаешься вопросом не только какой результат нужно получить, но и какой эффект при этом стоит произвести.       Оставить ли народ гадать о произошедшем? Распустить тайно слухи? Или сделать всё явно? Вызвать у окружающих симпатию? Или же, наоборот, напугать?       У любого действия есть последствия. И не только в наличии прямого итога совершенного, но и в том, как действие будет воспринято. Та самая психологическая составляющая, о которой зачастую не задумываются, отпуская реакцию окружающих на самотек.       Почему белая фигура настолько отложилась в памяти у местных людей, и даже Небожители дрожат при одном лишь упоминании о нём? Да потому что он задался целью вызвать у народа страх, и умело, прямо-таки превосходно отыграл для публики. Он знал, как нужно запугивать людей и героев. И потому добился успеха.       Превосходный актер.       Единственный, кто добился того итога, который хотел!       Хотя фактически, если посудить непредвзято, он даже почти ничего не делал. Он не затратил безумного количества энергии на воплощение своих планов. Не занимался суетливой резней и геноцидом. Он просто сделал одно воздействие, отозвался на один зов о помощи, который даже не требовал от него щелкнуть пальцами, а потом… просто присутствовал рядом, когда люди утопали в хаосе, который они же породили.       Это талант так уметь играть на чувствах народа, чтобы заставить всех и главного героя в особенности трястись от паники при одном лишь смутном упоминании имени.       Вот это я понимаю — репутация!       И пусть она, конечно, незавидная, но нельзя отрицать, что весьма громкая.       В перерывах между работой с Альвином я продолжала дочитывать произведение через имплантат и как раз подошла к эпизодом с самым длительным появлением этой фигуры «в кадре». Ещё один флэшбек, ещё одна история, которая затронула время появления меча и той миленькой белой ленты. По ходу чтения у меня возникали яркие впечатления, и я возмущенно вываливала своё мнение Альвину. И чем больше я узнавала, тем быстрее мне хотелось встретиться с некоторыми личностями и высказать свое мнение им в лицо. Конечно, на истину в последней инстанции я не претендую, но, смею надеяться, что наставник когда-то вбил в меня чувство справедливости. А последующий опыт нескольких сложных жизней дает мне право рассуждать с Се Лянем о его поступках. И… говоря откровенно, быть спутником безумного Мастера хоть и мучительно больно, но иногда это единственный шанс спасти как можно больше людей.       Так, за пространными размышлениями у нас протекла ночная работа, которая прерывалась короткими перерывами.       Уже ближе к рассвету мы с Альвином сидели с комфортом на одной высоких из крыш домов, глядя поверх пушистых крон леса и ели… сладости со свежими фруктами. Даже если нас кто и видел в момент такой легкой шалости, не смел бы сказать ничего предосудительного.       – Из важного остались поля, — сказала я, с легкой усталостью глядя за край города.       Альвин тихо хмыкнул.       – Если бы только они…       – Ну, остальное добавлять по мере времени. Всё равно даже для этих полей нужен кто-то, кто будет на них работать.       – Люди будут, — ответил демон уверенно, хоть и по тону будто бы равнодушно.       – А ещё им в придачу скотину. Рабочие приблуды. Потом склады для припасов… — я тяжко вздохнула. — Начали с города, а разговор как о будущем государстве.       – Город без самообеспечения скован подчинением внешней власти, — заметил флегматично демон, снимая когтями кожуру с фруктов и на месте расщепляя её на энергию, как пыль. — Даже если эта власть держится на деньгах.       – Мне казалось, что даже моя работа в Адэне была куда проще… — отгрызая хвост какой-то сладкой зверюшке на палочке, ответила я.       Альвин загадочно улыбнулся, опустил глаза, срезал острым когтем дольку и положил её в рот. Только прожевав до конца он ответил:       – Тебе казалось.       Какое-то время мы ещё сидели так молча, уделяя время отдыху и лакомствам, которые нам просто так вручили благодарные жители. Не вижу ничего плохого и постыдного в том, чтобы ради хорошей репутации, искренне совершать полезные вещи для нашего народа, пусть и приправлять действия налетом чудес, красоты и эстетики. Ну и что с того, если мы могли просто щелкнуть пальцами и заставить засверкать наши сады. Вместо этого мы вспомнили как работает магия визуальных печатей, а я вспомнила, как работает магия танца. Подумаешь… зато эффектно вышло.       Невольно, я вновь опустила глаза и смущенно покраснела, вспоминая, как под вдохновение меня вновь понесло творить под музыку, а Альвину пришлось мне «подыграть». И это говорю я, кто не любит менять планы на ходу. Да-да… Интересно, как оно смотрелось со стороны?       Прикидывая как это выглядело и боясь просто взять, заглянуть в прошлое глазами того же Эссанда, я вдруг ощутила холодную тревогу.       И похоже, не я одна.       Альвин на мгновение застыл рядом со мной, а потом резко вскинул голову, и обернулся к другому краю города. Я всполошилась и прислушалась, мигом направляя все внимание туда.       Но… тишина. Никто не кричал. Все было как минуту назад. Жители перед рассветом были самые тихие. Одна половина горожан готовилась к отдыху. Другая еще спала.       Однако, тревога накатывала сильнее с каждой волной.       Как вдруг раздался далекий вой.       Альвин мигом оказался на ногах. В руке проявился уже извлеченный из ножен черный призрачный клинок.       Я тут же вскочила следом, прикидывая в голове сразу несколько версий. К городу пожаловали гости? Это такая проверка? Или чья-то зависть? Мы помешали? Или мы привлекли? На животное такой вой не похож. Демон? Ну не нежить же! Как-то рано для вклеенного мира Хийерри!       Альвин срываться в бой не спешил. Клинок в руке испускал черную дымку, но демон смотрел поверх крыш и ждал. Следил, как начнет справляться стража. Но по мрачному выражению лица, демону результат не нравился.       Вдруг схожий вой раздался и с другой стороны города. Альвин резко развернулся и недовольно нахмурился.       Тут уже я, чуя проблему, вызвалась на помощь. Хотя не то, чтоб Альвин в ней нуждался.       – Эффектно или эффективно? — коротко спросила я, подразумевая, как расправиться с враждебными существами.       Альвин посмотрел на меня лицом полным мрачного скепсиса.       – Не на войне же, — ответил он.       И если бы кто-то решил, что разговор наш звучал сумбурно, я, наоборот, не нуждалась более в пояснениях.       – Поняла… — покачала я головой и уже со спокойствием сомкнула ладонь на воздухе, где ещё мгновение назад ничего не было, а сейчас по мимолетному зову сверкнула золотистая рукоять меча.       Добро пожаловать в новый мир, моя сверкающая драгоценность. Пора немного размяться и вновь очнуться из сна…