Поход по мирам: Три мира обмана

                    Сэнхас              Три дня спустя              Подготовка к спонтанному походу шла полным ходом и захватила нас целиком. Настолько, что мы почти и не виделись, погруженные в дела и в сборы. Как ни странно, но в другие походы мы шли, практически ничего заранее не делая и, порой, даже не особо утруждаясь изучением канона. Но по какой-то причине реальность «Небожителей», как мы её между собой называли, требовала подготовки.       Что именно делали Таллис и Альвин — я не знаю. Не особо интересовался, встречаясь с ними только в столовой за едой, а всё время проводил в своей мастерской. Я готовился. Серьезно готовился! Потому как я замахнулся на одну из самых неоднозначных и одиозных личностей всея канона, и я не мог оплошать или недодумать.       Как у меня виляли мысли за эти три дня — история отдельная, но по итогу я решил идти на небожителя. Собственное Вознесение я гарантирую сам себе как один из инициаторов развития реальности. Но раз я стану небожителем, то мне надо быть богом. Вот только чего?       Этот вопрос занимал меня аж целые сутки, пока я не придумал донельзя тупую идею, которая меня ни к чему толком не обязывает, но дает свои бонусы. Оставшиеся два дня я обсасывал идею и готовил себе ритуальное барахло: всякие там кубики, стаканчики, палочки и прочую срань, которая мне понадобится для создания минихрамчиков для поклонения мне родимому.       А ещё я привыкал к новой внешности под местные стандарты.       Привычную уже рыжую масть я решил сохранить, как и волнявость волос, что уже выделит меня из общего потока чернявых красавчиков. Глаза так и оставил серыми, раскосыми, хотя разрез глаз был больше телларским, чем азиатским, что добавляло странной чуждости моему лицу. Кожа у меня и без того довольно светлая, но вот статуру и лицо пришлось подгонять под местные привычки: я вновь стал молодым парнем, на рожу лет двадцать, слегка тощевато-субтильного телосложения. Или, как любят поэтично говорить — тонкий и гибкий, аки тростник. Мышца вроде есть, но не особо бросающаяся в глаза. Все как положено по канону доминирующего в том мире понимания красоты.       В таком виде я проходил ровно… сутки, а потом плюнул и все переделал, потому как отчетливо как-то внезапно осознал, что мне в таком виде некомфортно. Возникает диссонанс внешности и психики, а опускаться на соответствующий внешности психологический возраст я не хотел. Пришлось искать некоторый компромисс.       По итогу не сильно поменялся. Всё то же лишенное возраста лицо, за которое мне можно равно дать и тридцать, и триста, и триста тысяч. Серые раскосые глаза. Обычные человеческие уши в отличие от ставших окончательно привычными пушистыми наримских ушек с их чутким слухом. Сразу появилось ощущение, что я немного оглох… Фигуру не менял, чтобы не привыкать к новой моторике и развесовке, хотя я буду значительно ниже большинства местных мужиков и только на каких-то четыре сантиметра выше подростков вроде Лань Сычжуя и золотистого белопионистого засранца. Ну и ладно, не в росте счастье… Зато я сильный и быстрый. И мне так удобно.       После достижения компромисса по внешности, я с еще большом азартом взялся за работу, которую, в общем-то, можно было и не делать. Но мне хотелось, и я делал, убив на это оставшиеся дни подготовки. Зато потом, облокотившись о деревянные перила, я сидел на палубе, свесив ноги, и откровенно наслаждался результатом. Моя работа ароматно пахла свежим полированным деревом, джутом и теплым воском, еще сохранившим привкус меда. Над головой хлопала ткань на лопасти паруса, но отжатый тормоз снял передаточное зубчатое колесо, и энергия ангарной ветродуйки бесполезно крутила ходовой механизм, нагоняя в аккумуляторы заряд с примитивной динамомашины.       Тихие шаги почти утонули в поскрипывании провощенного дерева, но острый слух уловил шелест одежд. Подняв голову, я нашел взглядом вошедшего в ангар Ученика, остановившегося перед линиями печати, в которых находился мой тарантас. Таллис явился почти в своем привычном виде. Только платиново-золотистые волосы стали длиннее и спускались почти до пояса, подобранные частично в пучок, и длиннополая одежда напоминала стилистику будущего окружения фантазийного Китая.       Держа в руках пару характерных конических шляп, Ученик изумленно и с некоторой долей недоверия уставился на деревянную конструкцию.       – Спрашивать «ты серьезно» не буду. Вижу, что уже поздно, — заявил он. — Посему спрошу: а ты уже проверял его в работе?!       Вместо ответа я встал, подошел к рулям и отжал рычаг в положение малого хода. Большие зубчатые колеса прижались к передающему механизму, зубцы зацепились друг за друга, передавая энергию вращения лопастей парусов, и деревянный корабль медленно сдвинулся с места, споро перебирая ногами. Сделав круг по большому ангару, в котором я тестировал кинетический ходун, я вернул машину на место в центр круга для опечатки. Тогда же отключил ветродуйку, благодаря которой в ангаре создавалась имитация природного ветра.       – Я его немного доработал по мелочи. Но в общем-то в игре конструкция была показана правдиво. С небольшими условностями.       Шуганувшись в первый миг от душераздирающего скрежета непритертой деревянной конструкции, Таллис все-таки застыл на месте и внимательно проследил за диковатым агрегатом. Управлялся он несколько натужно, хоть и отличался маневренностью за счет конструкции. Но все же от естественного звука подвижных деталей отчетливо проступал страх, что вся эта конструкция вот-вот развалится. Но скоро это все притрется, смазка нормально распределится, материал пропитается, и скрипеть перестанет. Вон, первые образцы уже вообще не скрипят.       – И ведь я даже понял, где и когда ты его хочешь использовать! — воскликнул Ученик.       Я пожал плечами, жестом предлагая ему подниматься на борт.       – Ну, мы же в реальный мир собрались. Это только в книжке можно пойти в пустыню с одним бурдюком, да еще и вернуться из неё через несколько недель живыми и всем. Даже небожители обязаны пить и следить за собой. Они ж не нежить. Они там живые… вроде как. Но что там с другими — не знаю, однако, ГлавГер со своей проклятой кангой по-любому нуждается в жратве и воде. — я фыркнул. — Ну или он будет у них дохнуть каждые два-три дня, отлеживаться, пока проклятие не вернет к жизни, и топать дальше. И так по кругу до возвращения. — скинув Таллису веревочную лестницу, добавил: — А вообще, я собрался их использовать и дальше. Во благо моей невъебенной божественности.       Проследив за направлением кивка, Лис увидел вдалеке в ангаре другие ходуны поменьше, уже полностью готовые, стоящие там со сложенными крыльями-парусами. После чего, схватив лестницу, он легко взобрался на палубу.       Какое-то время Лис молча расхаживал по кораблю, с интересом заглядывая то в каюту за легкой плетеной стенкой, то свешиваясь вниз, изучая механизм передачи тяги с парусов на ходовой механизм, оценил поправленные для большой стабильности опоры ног ходуна, покосился на большие бочки для воды и ящики для припасов, осмотрел простое, но надежное оружие, возвышающееся на палубе на своих положенных местах. В конце концов, насладившись видоизмененным «Стилетом», Таллис радостно и по-детски просиял, словно уже представлял путешествие на этом тарантасе, сошедшим с экранов компьютерной игры.       – Нравится? — тихо спросил я, видя, как жадно он изучает машинку.       – Еще бы! — воскликнул он, а потом опомнился и стащил с себя одну соломенную шляпу, которая до того висела на веревочке через голову. — Держи, думаю, пригодится, — после чего неуверенно помялся и опустил взгляд. — У меня с подготовкой пока что не так бодро. Видимо, всё самое необходимое придумаю в последний момент.       – Так, вроде бы, мы скоро отправляемся. — чуть растерянно протянул я, снимая шляпу. Чуть позже повешу на крючок на стене каюты. — В чем затык, Лис?       – В образе, внешности, атрибутах… — начал перечислять он, загибая пальцы. — Узнаваемых деталях и во всем, что как-либо касается будущих «храмов». Ладно, выкручусь.       Вот оно что…       – А что не так со внешностью? — не совсем понял я. — Твой цвет волос — уникален. Возьми тематические по цвету одежды с растительным орнаментом и что-то типа «живого оружия» вроде меча с узорами из листьев и лоз. И будет тебе счастье. Да и там не видят ничего зазорного, если мужик украшает себя цветами и растениями. Это ж не европейская культура, где мужик должен быть чуть симпатичнее рупу. И не факт, что более бритым или чистым.       – Ладно, со внешностью я с тобой согласен. Тут у меня проблем нет, — согласился парень. — Но вот оружие в руках — это элемент значимый и очень зависящий от того, кем мне там предстать. Если уж называться Небожителем Урожая, то это фигура не воинственная. И уж тем более прямой меч-цзянь не подойдет. Потому что прямой меч — это оружие больше благородных граждан и военных. Эстетика и статус, нежели утилитарность. Как я понял, — поспешно добавил Лис.       – Почему Бог Урожая? — переспросил я. — Я, вроде как, говорил о Боге Жизни… А меч… Да кто знает, откуда ты взялся? С твоими манерами сойти за простолюдина ты технически не сможешь. Так что не греби себе мозги. Вспомни того тигрового мальчика. Мозгов как у канарейки, зато прынц, и похер, что его династия появилась путем мятежа. — ухмыльнувшись, иронично добавил: — Если тебя так парит законность, я могу тебе там захватить какое-то королевство или сделать его. Например, в той же пустыне. Я буду топить, что я родом из пустынного королевства. Надо будет — сделаю себе королевство… духов. Что я там, душ не наловлю у горы-то? Или у того раздроченного королевства? Ну или еще что придумаю.       Вновь потирая лоб, Ученик промолчал и тяжко вздохнул.       – И почему у меня ни один поход не проходит без твоих советов…? — риторически сказал он.       Я пожал плечами.       – На то я твой Наставник, чтобы помогать, если надо. А вообще, ты просто слишком паришь себе мозг и тебе не хватает наглости. Кстати, я говорил, каким богом собрался быть?       – Нет, еще не говорил. А я пока не спрашивал, — ответил Лис, присаживаясь на перила деревянной лодки. Предварительно всё равно проверив их на прочность.       Покосившись на эти проверки, тяжко вздохнул.       – Он очень крепкий. Это ж бамбук. Этот сраный тарантас врезался на всем ходу в стену и просто от нее отрикошетил, правда, чуть завалившись на бок, да чуть нос треснул от прямого удара. Я тогда стресс-тесты делал. — огладив свое творение, улыбнулся. — Я решил стать богом знаний, силы, смелости и наглости. Буду покровителем авантюристов и тех, у кого хватает смелости делать что-то новое и искать знаний. — достав из кармана кубик, кинул Таллису. Тот рефлекторно поймал. — Это будут мои спец-кубики. Для определения пути. На них и буду делать веру. Уже начал вписывать их механизм работы в ноосферный слой мира. Если хочешь — пропишу и королевство. Или, хотя бы, его территорию.       Лис повертел простой шестигранный кубик. Практически стандартные кости, разве что на их сторонах были не цифры точками, а символы: череп , глаз, лист, волна, солнце и пустота. Обычный деревянный кубик, какой может сделать любой желающий.       – Оригинально! Мне нравится, — он подкинул кубики на ладони и интереса ради кинул кубик на палубу. Выпала пустота, отчего Ученик лишь вздернул бровь. — И что это означает??       – Ты ничего не спросил, тебе ничего не ответили. — я пожал плечами. — Ну или ответа не существует. Попробуй кинь еще раз при том же отсутствии запроса.       Таллис из любопытства кинул кубик еще пару раз, но каждый раз кубик упорно падал пустой гранью вверх. Но вот Ученик задумался и кинул кубик третий раз, и теперь он показал лист. И если череп, глаз и пустота еще как-то поддавался объяснению, то остальные символы трактовать без знания правил не получалось.       – Смотря что спросил. — я развел руками. — Лист может означать и жизнь, и работу в поле, и поход, и просто жратву. Я специально выбирал неоднозначные символы. Кстати. Гадать на судьбу этим кубиком бессмысленно: всегда покажет смерть, как итог любой жизни.       – Видимо роль у меня такая, ботву растить… — тихо буркнул под нос Лис, поднимая кубик и возвращая его мне. — М-да. И это говорит тот, кто вообще в некоторых жизнях забывал иногда свои кустарники на подоконниках поливать.       – Они у тебя сдыхали? — полюбопытствовал я.       – В том-то и дело, что на удивление нет! — всплеснул руками он.       – Ну! — я улыбнулся. — Давай, взбодрись! А еще, если хочешь, можем потом прикатить на ходунах. Я их потом в шарики упакую, как рег-лон. С возможностью повторной свертки. Или возьми с собой своего коня. Я думаю Зарю выгулять, а то она меня укусит скоро за невнимание. Так хоть будет гулять в новом мире и пугать демонов.       – Да, Луч там тоже уже должно быть заскучал от простоя и бездельной игры с ящерицами. Или мелкими грызунами. Короче… со всем, что он там ловит на зуб.       В этот момент в дверях ангара показалась третья фигура, облаченная в богатое черное ханьфу с ультрамариновыми вставками, серебряными вышивками по форме наплечника и небольшими кисточками на поясе. Полы длинного верхнего одеяния не доставали до пола, открывая при шаге вид на высокие и стянутые по ноге черные сапоги. В то время как широкие и длинные рукава, имеющие высокий разрез и лишь прикрывающие плечи сверху, при движении развевались подобно призрачному шлейфу крыльев. Высоко подобранный пучок черных волос демона украшало серебристое изделие с мерцающими лазурными камнями в обрамлении острых лепестков. Такие же камни одинокими искрами сверкали на кромке ушей. А на поясе на обманчиво тонкой цепи висел длинный прямой меч с черной кистью.       – Роскошно выглядишь! — перевесившись через перила, сказал я. — Добрый день, Альвин.       – Добрый день, — с улыбкой на лишенном возрасте лице поприветствовал он. — Вижу, вы уже почти готовы?       При всех его изящных чертах его никак нельзя было спутать с подростком. Скорее, ему подходило определение молодого мужчины, которому в равной степени может быть как двадцать пять лет, так и на порядки больше.       – И ты хочешь явить себя в таком виде народу? — спросил Лис, тоже с интересом и нескрываемой завистью изучая спутника.       – Не сразу, — тут же ответил Альвин. — Но да.       – С таким видом, тебе или небожителем, или демоном называться. — я тепло улыбался новоприбывшему. — Полагаю, на Небеса ты если и придешь, то незваным гостем.       Альвин тихо рассмеялся.       – Небесные чертоги — не мой профиль. Хотя, бесспорно, когда-то жреческую роль я исполнял. Но не в этот раз. Сейчас я хочу пойти с другой стороны.       Спустившись с ходуна, подошел к супругу, демонстративно обошел его, изучая выбранный облик. Ну роскошь же! Серебряные украшения естественно и гармонично дополняли его природную красоту и изящество, ненавязчиво подчеркивая статус и ранг. И, вопреки расхожему в нашем прошлом мире обитания мнению, при всем том количестве украшений и летящей одежде, от статного красавца отчетливо тянуло тягучей и хищной опасностью.       – С небожителем тебя не попутаешь… вот уж точно. Даже Боги Войны в том мире выглядят не настолько вкрадчиво-опасно. Они просто два холеных дуболома, одна роскошная проблядь, один ходячий позор и один припадочный малолетка минимум двухсот лет от роду. — по моему лицу скользнула тень скрытого гнева. — Даже как-то обидно становится за сей ранг… Разве что Император своим статусом Бога Войны хоть как-то разбавляет этот цирк.       – Тем не менее, как знать, — Альвин лениво поправил мелкую, небрежно выпавшую прядь челки. — Может быть, я тоже обзаведусь некоторой частью последователей. Ведь даже демонам не возбраняется собирать своих почитателей среди людей. Редко где я могу законно получить верующих при своем статусе.       Я усмехнулся.       – Хуа Чэн же имеет паству. Чем тебе не прецедент? — улыбка угасла. — А мне и правда стоит озаботиться нормальным пафосным храмом. Потому как я хочу быть именно небожителем Верхних Небес, и, притом, достаточно наглым, чтобы иметь доступ во дворец Императора. А это — верующие, почитатели, храмы и прочее.       Глядя на Альвина, но смотря сквозь него, я задумался о странной идее, посетившей меня на мелкой вспышке гнева. Если даже Сяньлэ, этот малолетний сладкий пиздюк, который не видел реальной войны назывался ее Богом в шестнадцать лет, то что мне мешает? Но, опять же, почитатели. Они мне нужны.       Я хочу иметь значительный вес на Небесах, но получить его за те пару дней, которые у меня есть — сложно. Но это возможно. За счет неизвестных в каноне территорий. Тех, на которых не действуют другие боги. А даже если и работают… Я ухмыльнулся.       – Ли-и-ис, а где находится территория этой пробляди?       – Ты про Пэй Мина? — тут же отозвался Таллис. — Кажется, северные земли. Но меня вообще удивляет, что есть боги… вернее Небожители, которым поклоняются только в конкретном заданном регионе. Вернее… — Ученик немного запутался. — Меня удивляет, что Боги Войны отвечают за какой-то конкретный регион, в то время как остальные Боги Литературы, Воды, Ветра, Дождя и прочие… тоже не покрывают всю территорию страны. Или если у них нет в этих регионах своих храмов, то прихожане не просят их о помощи, а потому там нет их влияния.       Наконец, Таллис окончательно сформулировал свою мысль и всплеснул руками в негодовании.       – Почему именно Боги Войны по рассказам получают больше всего просьб и молитв? Их просят о чем угодно, начиная от красоты себе или уродства соседу, и заканчивая богатством, но никак не о силе, защите дома, храбрости и смелости сыновьям. Почему Боги Войны исполняют роль небесных правителей, подобно облачному Императору, который должен выслушивать все пожелания народа?       На этот крик души я просто развел руками, не зная, что сказать.       – А где та пустыня, не подскажешь? — вновь вернул я разговор ко всплывшей внезапно идее. — Случаем, не на севере? Или между Центром и Севером?       – Единственная песчаная пустыня, которую я там знаю — на севере, — ответил Таллис, чем-то вдруг сильно тоже прогруженный.       – По идее, да, если Пей что младший, что старший родом с тех краев. И Север — его территория. — улыбка сама собой проявлялась на моих губах. — Территория Сяньлэ — Центр. А я сяду между ними. В той пустыне. Вернее, под ней и около нее. Потому как могу. И таким образом я могу сношать мозги всем заинтересованным: Пей Мину как соседу с севера и этому тигровому полудурку с востока. Идеальная позиция…       – Тем более, если эту территорию никто не занимает с большой охотой, то можешь попытаться. А уж бывшее государство и его эхо не доставит тебе проблем. В конце концов, там не один оазис мог быть! — отмахнулся Ученик.       Я покивал.       – Но если это местный аналог пустыни Гоби, то это север. Совсем — север. И тогда владения Пея идут ниже моих. Или местный мир сильно изменен, и вся пустыня в этом мире принадлежит этому государству.       – У меня ощущение, что о территориальных особенностях своих владений мы узнаем только тогда, когда там окажемся, — ответил Таллис.       – Ну да, география воплощенных миров — это такая штука. Занятная. Если автор написал пустыню Гоби между Севером и Центром, то, выходит, там совсем другие народы и совсем другие государства. Но там и не Китай как таковой, а просто Государство. Без названия вроде как.       – А воины под два метра ростом в этой пустыне тебя тоже не смущают, да? Как и всех остальных, — добавил Ученик.       – Ну так не под три же метра! — воскликнул я. — Это может быть какой угодно народ или народность. Хоть арабы, хоть индусы. По манге похожи на арабов. По анимэхе — не пойми что. Но дома там характерны именно для арабской культуры. Так что такое.       – Ладно, — Таллис схватился пальцами за виски. — Это всё ещё можно обсудить и понять на месте. Я думаю, что даже когда мы явимся, то у нас будет время в несколько дней, чтобы поболтаться по окрестностям и понять, как там все устроено. По книге явно не обозначено, но время у Небожителей наверху течет как-то медленней, чем на земле. Радикально медленней. И может так статься, что пока наш Се Лянь будет неспешно топать после общения с обитателями божественного чатика, на земле тем временем пройдёт пара дней. Иначе как еще объяснить расхождение, когда герой отправился только во Дворец к Императору на пару слов, а внизу алый демон проторчал уже неделю. Это я к чему…       Альвин продолжал терпеливо, сложа руки на груди, наблюдать за ходом размышлений, никак не вмешиваясь и не подгоняя.       – …Давайте уже паковать багаж! — резюмировал Таллис. — А обо всех особенностях фэнтезийной культуры, условно приближенной к азиатской, поговорим по дороге.       – Да я как бы уже все упаковал… — я указал рукой на стилет. — Остальные ходуны — прототипы. Поеду на стилете, а там посмотрим. Выгружусь в пустыне. Мне надо еще народ себе сделать, оформить территорию и прочее. А потом я уже вознесусь на небеса следом за Се Лянем.       Подумав, добавил:       – Мне удалось немного сдвинуть тайминг прибытия из-за того, что реальность развивается уже какое-то время. Так что у нас на всё про всё около недели до вознесения нашего блаженного. Как раз должно хватить времени на сооружение себе культа. Хоть какого-то. А Альвину — для рекогносцировки в городе демонов. Ну и я успею поймать свою прелесть, пока он шатается по миру и нервы лечит.       – Замечательно, — Таллис легко спрыгнул с лодки, где находился до сего момента. — Значит, с планами определились. И можно собираться. Где встречаемся? Откуда выходим? Где высаживаемся?       Я развел руками на этот поток вопросов.       – Предлагаю встретиться… где-нибудь. На месте определимся. Я высажусь в пустыне, доеду до подходящего мне места и там окопаюсь. Или доеду по пустыне до места пересечения с территорией Медной печи. Она не должна быть далеко от центра или от Севера. Полагаю, она где-то в районе пустыни. Смотреть на географию Земли смысла никакого — у автора была своя география. Но есть упоминания о реальном лавовом поле, и это северо-восток, недалеко от пустыни. Сделаю смещение географии, и моя пустыня будет касаться горы Тунлу. Там и окопаюсь. И от демонов недалеко, и от территории горы недалеко, и пустыня вся моя, и лава рядом. Мне она будет нужна: повторю один из своих подземных городов на лаве, а демонятина и духи будут законной добычей моим парням и дамам.       – Годится, — подтвердил Таллис.       Я поднял вопросительный взгляд на Альвина.       – Не имею возражений, — заключил он.       – Тогда… Каждый выдвигается по желанию и в удобное ему место. — я развел руками. — Связь можно держать по желанию или встречаться будем как придется. Но для справки, через семь дней начнется канон с вознесения всем известного неудачника. А я вознесусь следом, так что меня можно будет с того момента найти в Чертогах или в божественном чатике. Когда мне туда доступ дадут.       На последнем я немного запнулся. Это у Се Ляня всё уже было, а меня еще должны оформить, дать доступы и прочая ссаная бюрократия. Но ничего… У меня есть на всё время. Ровно семь дней на то, чтобы отжать территорию, вырыть себе нору, построить государство, города и храмы, сделать себе народ, вложить в него мозги и сделать свой культ.       Н-да…       Это будут очень насыщенные семь суток. А еще мне надо будет заняться поисками… Но на это тоже будет время от вознесения и до прибытия песчаного человека. Как раз время на то, чтобы сделать вторую часть подготовительной работы.       На этом разговор как-то по-тихому увял, и мы разошлись готовиться.       Координаты мира у нас уже были. Ну как мира. Мелкого невнятного огрызка непонятной территории от непонятной типа-земной планеты. Ее ж еще надо будет превратить во что-то удобоваримое… и жизнеспособное. Но пока воплощенная реальность кормится от нашего Истока, она пластична и податлива, и у нас троих на ее территории не будет проблем ни с силой, ни с энергией.       Готовился я к отправлению размеренно, проверял припасы, убранные в капсулирующие шары машины, проверил Зарю, которая переминала с ноги на ногу в дворцовой конюшне, но моя красавица пока останется дома. Вот когда я закончу с городом, только тогда я приглашу ее в новый мир. Но мне нужны люди. Мне нужен мой народ. Бесспорно, сделать-то я могу. Но не за семь, сука, суток!       Почесав голову, прикинул уже, как буду и кого ваять. Даже прикинул, откуда матрицу возьму и менталитет. Благо, слепок найти можно. Осталось придумать, как их назвать и…       Мысль споткнулась, а я замер, тупо глядя в красный парус, оглушенный осознанием простого просчета.       Я забыл придумать себе имя…       Привычные мне имена ну вообще никак не подходили по фонетике!       И что теперь делать?       От такой банальности я безобразно завис, растерянно глядя в символ на парусе: солнце в шипах.       – Ебать я тупой…       Но ступор прошел быстро и, плюнув, я решил разделить свое имя на два куска и назваться Сан Хас. Просто, дешево и тупо.       Вспомнив свою историю того времени и значение имени «Сан», тихо взоржал. А ведь я и правда был третьим ребенком тогда в семье. Кристиан, мой младший брат, родился четвертым и последним.                     Таллис              Когда мы с Альвином покинули ангар, я еще продолжал улыбаться. А вот стоило отдалиться от него подальше в просторный коридор, ведущий к портальному кольцу, как улыбка пропала с моего лица, и я схватился за голову.       – Я в растерянности, — признался я, наконец.       Альвин на это лишь терпеливо скосил взгляд и удержался от позыва тронуть меня за плечо.       – В чем причина? — мягко спросил он, деликатно опустив слово «сейчас».       – Я чувствую себя как участницы наших прошлых походов, — с ужасом во взгляде отозвался я, продолжая идти к порталу. — Не знаю, что делать. Не знаю, с чего начать. Не знаю… вообще ничего. Словно все строки прочитанного сюжета выглядят интересно, но из меня они выбили последние умные мысли и зализали острый мозг, как вода обмылок.       Демон на это определение жизнерадостно усмехнулся и все-таки потрепал по плечу.       – Вижу, история оказала на тебя сильное воздействие! — мелко съязвил он.       – Куда уж сильнее… — ворчнул я.       Ступив на портальную площадку, я привычно мысленно навелся на свою личную зону во Дворце. Альвин так и не стал отпускать моего плеча, а потому перенесся вместе со мной. Я не видел в нем какой-либо спешки и стремления куда-то уйти. Скорее всего, он уже завершил все подготовительные работы и сейчас просто сопровождал меня в бессмысленном походе по дому.       Однако, даже вскоре оказавшись у себя в личной гостиной, я не знал, куда себя деть и начал просто мерить шагами комнату. Мой спутник по-хозяйски устроился на одном из диванов, раскинув руки по спинке и, чуть склонив голову набок, принялся наблюдать за мной.       Не зная, о чем думать, я даже не знал, о чем начать. Подготовка требовала погружения в культуру, символизм предполагаемой страны, некое изучение допустимых и недопустимых правил и мер. Потратив день на обучение, я будто бы еще больше запутался, в итоге получив хаос в голове из мыслей. А уж когда начал прикидывать, какую «небесную нишу» занять, то оказалось, что выбор вообще богатейший. Это рамки искусственной фэнтези-истории ставят ограничения на действующих лиц. Хотя даже там упоминается, что Небожителей Верхних небес порядка сотни, лишь четверо из которых — Боги Войны.       В общем, замученный собственными размышлениями, я рухнул напротив Альвина в кресло и устало подпер голову рукой.       – Поздравь меня. Я не знаю, что мне там нужно, — выдал я цинично.       – Поздравляю с этим открытием, — с тонкой улыбкой ответил он.       Я колко выглянул на него из-под пальцев.       – Однако, это не дает мне понимания, как быть и что готовить.       – Все потому, что ты никак не определился с целью.       Вздохнув, я пришел к выводу, что хоть мой напарник по походам и понимает меня с полуслова, но молча переваривать свои метания тоже не стоит.       – Я… примерно определился. Скажем так, я не преследую личных целей, а хочу участвовать в процессе восстановления всеобщей справедливости.       Альвин молча скривил лицо.       – Ладно! Скажу проще! Я хочу законный статус, чтобы принимать участие в событиях и вставлять свое слово! — примирительно поднял я руки. — Но я не знаю, чем заняться, кем представиться и как можно поступить, не повторяя идеи Хийерри.       – А почему последнее обязательно? — склонив голову на другую сторону, спросил Альвин.       Я аж запнулся.       – Я… считаю, что могу придумать что-то свое. И если он собрался делать себе своих людей, то мне не следует повторять такой путь.       Фыркнув, демон весьма красноречиво выразил свое отношение.       – Не припоминаю, чтобы в условиях похода звучал пункт: «не повторяться», — добавил он, чем снова меня прогрузил.       Постучав пальцами по щекам, я уткнулся в пол, не вглядываясь в пестрые узоры ковра.       – …Хийерри хотел прибыть после Се Ляна, — тихо заговорил я, рассуждая. — А что, если мне прибыть наверх, наоборот, раньше? Поболтаться, освоиться. Он хотел осесть на севере. А что, если мне отправиться с юга? Тем более, что там юг никак не могут поделить между собой два генерала. Значит, у них там отчасти свой бардак. Конкурировать с ними за общественные «лайки» не имеет смысла, да и область действия у нас совершенно разная.       Рассуждая вслух, я невольно вновь обратил внимание на наряд Альвина, который красовался жгуче черным цветом, и на свой, так уж получилось, что преимущественно выбранный в белых тонах.       – А ты точно хочешь быть демоном? — спросил я внезапно и застал его врасплох.       Пару секунду Альвин сидел в недоумении, а потом уловил ассоциации, которые тянулись корнями даже в наше общее прошлое и искренне заливисто рассмеялся.       – А ты хочешь предложить мне работу на полставки? — спросил он.       – Почему же сразу на половину, — отозвался я. — На полноценную. А чем тебе плоха идея вспомнить старые времена, заняться «хранительством». Да и не обязательно иметь в числе своих почитателей только лишь людей. Кто сказал, что обязательно люди должны зажигать палочки? Ведь если демоны могут разрушать чужие храмы, то, значит, они их могут и строить!       Осененный своей догадкой, я хлопнул ладонями по коленям и прямо-таки расцвел в воодушевлении.       Альвин задумчиво потер подбородок, перетасовывая часть своих планов в голове.       – Думаю и правда можно устроить, — наконец, поддержал он.       – Отлично! — на радостях я даже подскочил с кресла и восторженно рухнул рядом с ним на диван, лишь каким-то чудом не усевшись на пышные легкие ткани и кисточки. — И, если ничего не возбраняется, создадим себе город где-нибудь глубоко в лесу. Можем даже повторить идею Нивалиса. Днем все чинно, красиво, человечно, а по ночам…       Улавливая отголоски моих пока еще сумбурных мыслей, демон начинал все шире улыбаться и под конец довольно обнял за плечи и звонко поцеловал в висок.       – А говоришь, что в растерянности, — передразнил он.       – Мне нужно было продумать концепцию!       – А если бы я не пожелал отправиться с вами? — иронично спросил Альвин, хитро блеснув синевой в глазах. — Как бы пошли твои планы?       – Вероятно, все так же, — не раздумывая, отозвался я. — Все-таки у нас с тобой уже проверенная прошлой жизнью концепция. Выкрутился бы так же в одиночку. Разве что не столь двойственно и красиво.       Мой собеседник тепло улыбнулся, поглаживая и играя с локонами моих волос. Тонкая прядь обвила палец и упругой лентой стека с черного когтя.       – И кто из нас на сей раз будет жена? — вдруг спросил Альвин.       На этом я впал в ступор и вытянул в раздумьях лицо.       – Разберемся!       Я махнул рукой и откинулся на спинку дивана. С удовольствием потянулся и заключил:       – В конце концов, там Небожители часто предстают то мужиками, то дамами! Все во благо сюжета. Все ради подходящей ситуации!       – Ты хотел сказать: все во имя сюжета? — уточнил напарник.       – И его тоже… — отозвался я, вытянув вперед ладони и наблюдая, как по моей воле они становятся изящнее, тоньше и женственней.                     Сэнхас              Скоро мне отправляться в новый мир, я вроде бы все проверил, осмотрел стилет уже по какому кругу, но всё равно что-то в голове зудело противным червячком, напоминая, что я забыл нечто важное, что мне выплывет немалыми проблемами в моем походе.       Но что?       Я как мог изучил культуру. Большего пока не узнаю в удобоваримые сроки. География? Она там странная, и буду узнавать уже на месте. Язык? Тоже могу узнать на месте, если в нем есть такие же отличия, как в географии. Он, вроде как похож на китайский, по крайней мере иероглифы, которые косо намалевал на себе Хуа Чэн, явно…       Осознание дало в башку как таран. Я замер, растерянно хлопая глазами и вспоминая пару мультяшных кадров: чернявый красавец с неловкостью и стыдом прикрывает рукавом нечитаемую надпись на собственной руке.       – Наверное, я всё-таки тупой… — простонал я, огорошенный пониманием новой проблемы.       Каллиграфия… Долбанная каллиграфия!!!       – Как самокритично. — неожиданно промурлыкал полный иронии голос откуда-то снизу.       Мелко дрогнув от неожиданности, я свесился с борта стилета и увидел улыбающегося кудрявого красавца, с коварной улыбкой смотрящего на меня снизу-вверх хитрыми желтыми глазами.       – До сих пор меня восхищает, как человек, сумевший вместе с напарником положить под себя весь наш мир менее чем за год, так сокрушается о собственной тупости.       Поганец улыбнулся со всей своей природной обаятельностью и проворно полез по массивной ноге ходуна ко мне на палубу.       – Ну, иногда мои мозги меня покидают на какое-то время. — я подал руку, помогая ему забраться на лодку.       – И о чем ты забыл? — золотые глаза блеснули озорством.       – Каллиграфия. Скотские иероглифы, имеющие массу значений, которое меняется от окружения, тона, состава предложения и вложенного смысла, а хоть одна ошибка в начертании превратит в нечитабельное нечто, пример которого есть в каноне.       Кудрявый красавец фыркнул.       – Не думал, что у тебя есть проблемы с рисованием сложных глифов и иероглифов. Рука у тебя точная, как и глаз.       Я передернул плечами, глядя, как юный благоверный изучает кинетический корабль. Красавчик-рыцарь с живым интересом глазел на парусный блок, перевел взгляд на зубчатые колеса передаточного механизма, потом — на столярный станок, установленный на палубе, но прямо сейчас к механизму не подключенный за ненадобностью, и под конец перевел взгляд на один из спиннеров, уже заряженный болтами и готовый к стрельбе.       – Проблема в понимании этого письма. С иероглифами та же засада, как и с глифами — неоднозначность трактовки. А уж с правильностью их написания… Автоматический переводчик дает понимание языка, даже учит читать, но не писать! — пояснил я свои проблемы. — Показаться необразованной деревенщиной — такая себе идея.       – Так выучи. — развел руками красавчик, хитро блеснул желтыми глазами. — Разве ты не найдешь носителя языка, знающего письмо в совершенстве?       – Да понятно, что найду! — я всплеснул руками. — Но учить любое глифовое или иероглифичное письмо по лингвистической матрице предельно сложно. Да и надо ставить руку. А это…       – Лишняя трата времени и сил. — улыбка стала коварнее.       Вот же язва малолетняя!       – Ладно. — махнув рукой, закрыл я сию унылую тему. — Сам-то чего пришел?       Лорас тихо хмыкнул, огладил самострел рукой, по достоинству оценив механизм удаленного управления, развернулся ко мне лицом, упер руки в бока и выдал:       – Захотелось посмотреть на твое новое творчество. — улыбка на породистом лице сияла подобно солнцу. — Парни рассказали про ходун.       А, вот оно что…       – И как он тебе?       – Впечатляет. — искренне признался он. — Хочу покататься.       Неожиданная просьба. В просто «покататься» вообще не верю.       – Ты хочешь отправиться со мной в поход? — уточнил я.       Лорас покачал головой.       – Нет, я не буду твоим спутником в этом мероприятии, но я хочу покататься с тобой по пустыне. Я хочу увидеть, как ты будешь строить свой город и создавать народ. Потом я вернусь домой, или останусь в твоем городе, или еще что-то придумаю…       Понятно. Красавчику-рыцарю попросту стало скучно в родном мире и дома, и ему хочется какого-то разнообразия, приключений и движняка. И он решил упасть мне на хвост и получить свои новые впечатления в новом мире, притом, не сильно напрягаясь и наблюдая со стороны в комфорте за нашими с Лис и Альвином действиями. Но… я бы поверил в это всё, если бы плохо знал эту золотоглазую роскошь.       – Радость моя кудрявая. — ласково протянул я.       Лорас вопросительно вздернул бровь, строя полное невинности лицо. Ну прямо юноша-конфетка, наивный красавец, чисто и искренне смотрящий на меня большими и бездонными желтыми глазами. Я б поверил, если б в свои шестнадцать лет этот пиздюк не стал первым рыцарем королевства, первым красавчиком на континенте, и не наделал трупов больше, чем некоторые видят за всю жизнь по телеку.       – А теперь давай ещё немного честнее. В чем твой интерес? Помимо желания катаццо на новом тарантасе. Никогда не поверю, что ты добровольно полезешь в пустыню. Живя недалеко от Дорна, ты как никто другой знаешь, куда я намылился.       Лорас фыркнул.       – Я действительно хочу покататься на пустынном ходуне, и, если он мне понравится, я попрошу тебя дать чертежи моим людям, и построим такие для Дорна. Меня достал этот разбойный гордый и независимый регион, от которого одни проблемы.       Это что-то новое.       – С Дорном опять проблемы?       – С ним всегда проблемы. — поморщился парень.       Значит, вопрос Дорна дошел-таки до войны. В общем-то ожидалось, но я надеялся, что старший Мартелл порядок наведет. Видать, не навел…       – Но давай пока отложим дела Вестероса. — царственно отмахнулся юный рыцарь. — Я хочу своими глазами увидеть, как ты работаешь. Я хочу увидеть, как ты создаешь с ничего новый народ, новое государство и новую культуру. А я тебе помогу… в твое отсутствие.       Улыбка, скользнувшая по пухлым губам, была настолько коварна и предвкушающая, что… я немного растерялся. От понимания, что на самом деле возжелал этот амбициозный поганец.       – Поможешь, значит. — убрав руку с рулевого рычага, я подошел к улыбающемуся красавчику, всмотрелся в эти наглые золотые глаза. — В моё отсутствие…       Он лишь пожал широкими плечами.       – Ты уйдешь за тем, за кем собрался. — голос тек подобно меду со свежих сот, которые только-только вытащили из улья. — А твой народ останется, чтобы верить в тебя и поддерживать верностью и почитанием. Но… кто поддержит их? В отсутствие создателя? — коварство плескало в сладкой патоке юного голоса тонкой ноткой природной властности и жажды обладания. — Я хорошо тебя знаю. Ты не останешься со своим народом. Ты никогда не остаешься навсегда с теми, кого создал и возвел к вершине. Как не остался со своим кхаласаром, передав его двоим кхалам. Пусть своим. Но ты отдал власть над народом, который ты создал. Как отдал власть над Та’лааром Роберту, который благополучно осел в твоем замке и перенес туда трон, а потом снес Красный Замок, вынудив все Королевство принять новую столицу. Так же ты сделаешь и там. — улыбка дрогнула в предвкушении. — Ты создашь новую территорию. Новый биом. Новый город. И новый народ. А потом — сделаешь из них великий народ с великим государством. И, когда получишь то, что ты хочешь, ты… уйдешь домой.       Я слушал этот сладкий текучий голос и… мне нечего было возразить. Лорас и правда хорошо меня знает. Но… я не слышу упрека в его голосе, но слышу предвкушение.       – Ты хочешь себе этот новый народ? — в лоб спросил я.       – Хочу. — жестко и прямо ответил он. — Я всегда хотел свой трон, но… люди меня не привлекают. Уже успел насмотреться на то, что твориться у человеческого престола.       Лорас брезгливо скривился. Юный аристократ за свою короткую жизнь уже успел увидеть если не всё, то практически все дерьмо родной расы, в нем же и искупавшись до оскомины. Удивляло лишь то, что он до сих пор оставался человеком. Но надолго ли — вопрос на миллион.       – А что Ренли?       Лорас тепло улыбнулся.       – Ренли всё так же утопает в своем Штормовом Пределе. Роберт ему попустительствует и позволяет на родовой территории делать всё, что ему вздумается, а с появлением Астеры и охотников, наш супруг потерялся в родных просторах. Я, порой, его вытаскиваю из замка, пока его там не продуло всеми штормами, но он слишком любит Предел, чтобы оставить его без своего присутствия. Да и люди его обожают.       – Но тебе этого мало.       Лорас закатил глаза.       – Хийерри, ну ты же понимаешь, что мне ничего не светило с самого рождения. Я же третий сын в семье. Всё богатство Хайгардена давно поделено без меня. — юноша глянул очень остро. — Устраивать бунт ради трона, да еще и против Роберта — это тупо, но стоит мне пискнуть, как он радостно нагрузит меня работой по Королевству так, что я не вылезу из кабинета. Но я всегда хотел свою территорию, а не пахать на благо чужого королевства, даже если его трон в нашем родовом замке. — коварная хищная улыбка изогнула губы. — Когда я услышал, что вы собрались в новую авантюру, я присмотрелся к миру, послушал, что вы собираетесь делать и решил… составить тебе компанию на этот поход.       – А потом взять под свою руку новый народ. — закончил я его мысль.       Лорас развел руками и вновь улыбнулся, но в этот раз — мило и озорно.       – Ты же не будешь против.       Обаятельный он поганец, всё же.       – Конечно, я не буду против.       – Прекрасно! — Лорас довольно хлопнул себя по бедрам. — Тогда я предупрежу семью, принесу свои вещи и можем отправляться.       Я только махнул рукой, позволяя ему проявить вольность и далее. Ну хочет он мой новый народ — да пожалуйста! Мне не жалко, да и в его словах есть неприглядная правда. Я плохой создатель. Делаю хорошо, но потом я оставляю своих созданий, хоть и присматриваю за ними. Кто-то жмется за свое, а я вот так… Но, если Лорас пожелал взять мой народ под свою руку, я буду только рад, зная, что за теми, в кого я вложил силы, труд и душу, будет смотреть кто-то из семьи.                     Таллис              Остальные приготовления мы с Альвином не стали затягивать.       Все что требовалось для развертки города и его обитателей мы решили набрать на месте. Разве что для непосредственной работы требовались инструменты. Конечно, как будущие Небожители и претенденты самым главным нашим инструментом должно было стать слово. А именно многообещающие речи, рассказы о добродетели, повествования о подвигах, ну и, конечно же, реальная помощь и поддержка своих последователей.       Но со словом придется пока повременить, до поры пока не появится те, кому это слово можно высказать. А создать свой народ, хотя бы даже базис — это задача не тривиальная.       Но так и мы не собираемся выдавать себя за людей. В конце концов, если Хийерри поставил себе цель за неделю возвести город в пустыне, то глупо рассчитывать, что он всю неделю будет таскать кирпичи! Значит, и мы воспользуемся магией, чтобы дать толчок к появлению города и населения.       В облике нежной и хрупкой красотки, про которую бы в народе сказали, что ее руки не ведали труда, тяжелее поднятия кисти, я стояла перед стеллажом в своем кабинете, выбирая бумагу. Именно бумагу и те самые кисти, для рисунка и каллиграфии я решила избрать на начальном этапе, как свой инструмент. Не помню в произведении никого, у кого в атрибутах числились бы длинные кисти для письма. Так что мне мешает стать первой?       Подумав перед стеллажом немного, я кончиками пальцев ухватила за чуть золотистый свиток и потянула его на себя. Шелковистая бумага блеснула внешней стороной на свету, а когда я развернула рулон, то внутри он был девственно чист. Когда-то я даже сама создала эту бумагу. На дворцовых станках, с примесями магических ингредиентов. Я даже делала тушь, зная, что когда-то она мне пригодится. Любителей и артефакторов, работающих красками по холсту, у нас несколько. И тогда же они учили меня, как создавать уникальные свои инструменты.       Альвин ненадолго ушел, поэтому шагам, которые я услышала, я удивилась.       Повернувшись на звук с кистями и свитком в руках, я увидела в дверях беловолосого юношу с глазами цвета льда. Белые волосы спадали на плечи, а ниже собирались то ли в легкий хвост, то ли в косу. Белая, будто молочная кожа, чуть переливались на свету, словно покрыта была тонким слоем перламутровой пудры, но только цвет этот был для него родной.       – Эссанда? — обратилась я. — Как неожиданно.       – Если бы ты следила, как сейчас идут дела у твоего Учителя, ты бы не удивилась, — ответил мне юноша приятным низким голосом. Он лишь едва резал слух, словно часть его тембра звучала неразличимо для слуха, но остро. Как грани алмаза.       – А что сейчас происходит у Учителя? — ожидаемо спросила я, подхватывая с полочки в кабинете небольшой чехол из циновки, куда я завернула кисти.       – Ему объясняют, про что он забыл, — милостиво отозвался Эссанда.       У него всегда был такой тон, сколько я его помню. Даже с самого начала, когда я его создала в лаборатории. Рожденный в своем нынешнем виде, впитавший все заложенные в него дары и природные возможности, Эссанда питал ко мне очень специфическое почтение. Со стороны казалось, что его вовсе нет. Однако, он проявлял его действием.       – Вот это уже вдвойне интересно, — напряглась я. Если уж Хийерри о чем-то запамятовал, то я, наверняка, тоже.       Эссанда выждал паузу, наслаждаясь мгновениями моей растерянности с легкой, прямо-таки мизерной долей садизма.       – Вы не подумали, на кого всё это оставить, — пояснил моё создание.       Я хлопнула себя ладонью по лбу. Ну, конечно же! Если мы претендуем на небесные чертоги… Ладно, я как-то автоматически предполагала, что мы создадим город и оставим его управление на самих же жителей. Однако, в чем Эссанда и другие супруги правы: любой созданный народ нуждается в базисе, который станет поддерживать. Нельзя просто так создать общество, а потом бросить его и отправиться на облака. Вернее, так сделать можно. Но это выглядит недобросовестно. К тому же их придется научить порядкам, вложить некие навыки, привести, в конце концов часть местного населения с округи и сделать так, чтобы молодой народ не поддался на чужую веру и убеждения.       Я невольно тяжко вздохнула, понимая, сколько пришлось бы наверстывать недочетов походя. И это мы собирались спешным порядком выдвинуться наверх… Представляю, какой бы нас ждал грандиозный облом. Хотя, может Альвин что-то и предусмотрел на сей счет?       Или это он Эссанду позвал?       – А ты пришел только сообщить или… — уточнила я, сворачивая свиток бумаги и складывая его в дорожный тубус.       – Или, — с бритвенно-острой улыбочкой сообщил мужчина.       – Благодарю, — кивнула я, понуро опустив плечи. — Заранее.       – Лучше после, — ответил Эссанда. — Отблагодарите делом. Когда будете исполнять пожелания народа.       И вот вроде бы в его словах слышится болезненный укол, но я понимаю и просто знаю, что зла и проблем он нам не желает. Видимо, считает в душе, что все мы, создатели, каждый по-своему блаженны и в чем-то наивны. Как любые творческие личности, у которых горят глаза от процесса работы. Эсса же сам не такой. Я создавала его как родоначальника вида. Не правителя, но как строгий и старший эталон для своих. Я помню, что закладывала ему в возможности постоянную связь со всем своим видом. И помню, что до сих пор их популяция очень мала. Да и не стремится Эссанда собирать всех своих сородичей в одном доме. Он не делал для них город. Не строил Твердыню. Было дело, как-то попросил обезопасить для него на Алмазном кряже небольшое плато для строительства. Но кроме Башни с родовым источником там больше ничего не появилось.       Я сделал не оседлый вид. А вид-симбионт, которому комфортно жить среди других, и тем временем постоянно поддерживать общую сеть.       В итоге, ничуть не обидевшись на его высказывание, я подошла к Эссанда и благодарно уткнулась ему лбом в плечо. Он в ответ погладил меня по плечу, а потом задал еще один неудобный вопрос:       – А имена себе уже выбрали?       На этом я сломалась окончательно, закатила глаза к потолку и тихо под нос выругалась.       Как же я люблю символизм в каждом слове и слоге! Особенно, когда мне не приходится самой его изобретать.                     Альвин              Волны на море сегодня были спокойны.       Слабый по меркам Согарэв ветерок пригонял из далеких краев кучевые облака, которые воздушными дворцами вырастали в небе, скрывая светила. До них сложно было достать. Редкие корабли летали так высоко. Еще реже кто-то из крылатых созданий поднимался к таким облакам.       Но сейчас две едва различимые глазу фигуры кружили в пушистых небесных «дворцах», ныряли в белоснежную вату, сложив клином крылья и падали, подолгу ныряя вниз. Одна белая фигура, одна черная. Еще одна пара. И тоже отличная друг от друга. Черная фигура будто тлела в призрачной сизой дымке, оставляя длинный след позади. Тогда как белая словно скользила по серебристой ленте, оставляя за спиной яркий шлейф.       Альвин наблюдал какое-то время за этим танцем на небе, а потом подошел ближе к кромке воды и всмотрелся под ноги. Волны набегали на пляж, годами и веками ограняя крупицы кристаллов, отчего песок на берегу выглядел как россыпь цветного стекла.       Присев к земле, демон провел рукой над кристалликами, словно что-то пробуя. Выбирая. Мысленно спрашивая разрешения у мира и ожидая ответа. Казалось бы, среди бесчисленного множества камней, намытых со сверкающих кряжей, все одинаковы. Из них невозможно выбрать — настолько все прекрасны каждый сам по себе. И настолько ярко от них лучится энергия.       Но вдруг Альвин остановил руку над россыпью, а потом, будто убедившись догадке, зачерпнул рассыпчатый песок. Мелкие кристаллики просыпались сквозь пальцы, тут же уносимые ветром. В то время как те, что были покрупней остались в ладони. Перебрав пальцами, Альвин оставил маленькую пригоршню камней, а один и вовсе поднял когтями и посмотрел в него на просвет.       Искорки белого света мерцали в кристалле. Словно лучи светил собирались внутри и горели сами, как маленький природный источник. Альвин улыбнулся находке и отложил ее, сделав неуловимый жест ладонью, как фокусник. А остальные выбранные камни ссыпал в маленький бархатный мешок на завязках.       На этом демон посчитал, что готов. И взглянув еще раз перед отправкой на два танцующих в облаках силуэта, шагнул прямо с пляжа в портальный зал.              Сэнхас              Отправились мы без лишнего шума. Проверили еще раз припасы, я доработал нашу каюту на корме ходуна, проверил еще раз развесовку, и лишь окончательно убедившись, что технических проблем у меня не будет, припасы все в нужном количестве и никаких накладок не возникнет, лишь тогда я активировал портальную арку, начертанную на стене ангара. Координаты воплощенного мира я ввел заранее, даже проверил, чтобы проход был полностью стабилен, но лишь когда рябь в арке прекратилась, открывая мне с Лорасом вид на ночную пустыню, я тронул рулевые рычаги. Ходовой механизм подцепил передаточные зубчатые колеса, принимая вращение лопастей крыльев, массивные ноги ходуна натужно дрогнули и начали двигаться, неся деревянный кинетический корабль в новый мир.       Признаю, я всё равно переживал за свое творение. Одно дело гонять по ангару, а другое дело — барханы пустыни. Да еще и со мной теперь уязвимый супруг. Человек. Даже не маг. Просто — человек, пусть и тренированный с детства. Теперь у меня еще меньше права на ошибку: если сам за себя я не сильно переживал, то подставлять под удар Лораса я не собирался. Впрочем, молодой рыцарь меня бы не понял в тревоге за себя: он привык жить или на войне, или в походах, или в постоянных тренировках и возне с хозяйством своего избранника и сюзерена. Всё же, всю военную инфраструктуру Штормового Предела держал на себе именно он.       Арка портала омыла нас колкой щекотной, и мир небожителей встретил прохладой ночной пустыни и ни с чем ни сравнимым запахом, какой бывает только в таком регионе. Как аромат моря не спутаешь с запахами леса, так и дух пустыни не попутаешь ни с чем иным. Вот и сейчас, когда ноги ходуна ступили на песок, я лишь втянул глубже чистый сухой воздух, улыбнулся и опустил рычаги ниже, переключая передачи и ускоряя ходун.       – Куда мы направляемся? — тихо спросил Лорас, жадно всматриваясь в горизонт.       – На северо-восток. Я сперва думал сделать город неподалеку от Медной печи, вулкана, чтобы использовать лаву для геотермальных силовых агрегатов, но еще не решил окончательно.       Лорас глазел на растущую луну, слушал меня и щурился от удовольствия. Ему реально нравился наш поход, пусть он только начался.       – Это тот вулкан, в котором рождаются демоны? — уточнил он.       – Верно.       – Хорошо… будет на ком тренировать воинов. — юноша улыбнулся. — Но не стройся излишне близко. Все же, это действующий вулкан, уже однажды уничтоживший поселившийся на нем народ.       Хорошее замечание.       – Я буду строить город под землей. Если мне понадобится лава, я ее подведу целенаправленно. — я улыбнулся. — Пока покатим в самом притягательном направлении, а там я найду тот единственный и неповторимый бархан, который мне особо приглянется.       Смех супруга взлетел в небеса под шелест песка и посвист ветра. Над головой хлопала прочная ткань на крыльях ходуна, размерено поскрипывало непритертое дерево ног, а наш транспорт уверенно пёр по пустыне, неся нас в ночь на безопасной высоте. Я не загадывал место: пустыня одинакова на первый взгляд, но в голове уже начал оформляться невидимый компас, который указывал мне путь среди бескрайних барханов в то единственно-верное место, в котором вскоре раскинется наша столица.       Есть всё же разница, как путешествовать: на своих двоих, на верховой спине или на палубе корабля. Как бы я ни любил пешие переходы или подседельное зверье, но при любой возможности выбирал путешествие на транспорте. Просто потому, что оно удобнее многократно. Я мог бы взять Зарю, и лететь над барханами на спине моей красавицы цвета розового шампанского. Немертвь не встретила бы проблем по пути, но Заря присоединится ко мне позже. Когда у нас уже появится город. А до сих пор мы с Лорасом будем путешествовать на ходуне.       Не то, чтобы эти кинетические машины были особо удобными. Нет. На них немного трясло, они могли завалиться и даже перевернуться, они могут и поломаться, но любой ходун «ремонтопригоден на трассе» так сказать, а запас бамбука он нес вдоль палубы. Как раз на случай поломки. Перевернуть его обратно несложно. Для этого есть особый механизм ну или попросту магия. Но на борту ходуна есть пусть одна, но каюта, в которой плетеные стены и потолок создают приятную тень, а огромные бочки с водой, встроенные между верхней палубой и каютой на корме, дают прохладу. Воды у нас реально много, припасов тоже, жратвы под стазисом — еще больше, топливо для ходуна не нужно — достаточно любого ветерка. В общем, идеальная машина для долгих переездов по условно-пересеченной местности в мире, где вершина технологии — парусный корабль и телега. По лесу не пройдет, понятное дело, но вот тощие деревца даже стилет сносит без лишних проблем, тогда как более тяжелые модели могут и негустой лес пропахать. В общем, где проедет телега, там пройдет и ходун. Даже такой. А если брать более мелкую лодку, так и вовсе.       Мысли у меня метались без особых целей по голове, рули я втопил на полный ход, потому как пустыня впереди не сильно барханистая, перепады высот невелики, да и ехать по ощущениям не так уж и далеко.       – Хийерри.       Лорас подошел со спины, но встал рядом.       – М? — я повернул голову и вопросительно глянул в яркие золотые глаза.       – Ты говорил про вознесение. — юноша был серьезен и задумчив. — Как оно происходит?       Какой внезапный вопрос.       – Не знаю точно. Механизм не описан, но в какой-то момент над избранным Небесами человеком собираются стихии, и он возносится под их буйство.       – Этим процессом кто-то управляет?       – Насколько мне известно — нет. — честно ответил я. — Это так званый «выбор Небес».       Лорас приподнял бровь в легком удивлении.       – Выбирает мир?       – Походу. — согласился я.       – И ты уверен, что тебя он изберет.       Вот оно как.       – Да, я уверен. — признаться, сперва уверенности не было, однако, с каждым мгновением, которое я тут провожу, риск внезапного прибытия на Небеса увеличивается, как и магическое напряжение вокруг нас. — Не могу сказать причины истинного выбора, но чаще всего душа у избранника яркая и тяжелая. Именно на ее энергетическую тяжесть, полагаю, реагирует мир. Не на праведность. Не на самосовершенствование. Не на благочестие и прочие подобные критерии, ведь на Небеса возносились и откровенные подонки, начисто лишенные совести и чести. Но мир выбирает по своим правилам. Даже не обязательно быть богом для этого. Но надо чем-то отличиться.       Лорас хмыкнул.       – И каков шанс, что на небе не окажемся все мы? — с иронией поинтересовался юноша, закладывая руки за спину.       – Весьма значительный, что мы там все и окажемся. — честно ответил я. — Вот Альвин может и утечь от Кары Небесной чисто из-за своей демонической натуры, однако, как показала история местного демона Хуа Чэня, даже его статус Князя демонов и полная мертвость не уберегли его от подобной сомнительной милости Небес. Если, конечно, его Вознесение не является расхожей байкой…       На какое-то время разговор угас под размеренный скрип дерева. Ходун уверенно пёр по пустыне по зудящему в голове вектору, Лорас молчал, глядя по курсу, а я обдумывал сказанное. Вообще, риск, что и Лораса призовут Небеса, крайне велик, всё же, пацан любопытный, душа у него яркая, да и судьба была прописана не менее занятная. Не могу гарантировать, что его занятную судьбу не подхватит этот мир и не решит вплести в свои будущие события. Понятное дело, что путь будет иной, но кто знает, как все извернется. В любом случае, как минимум одну судьбу я точно намерен изменить, а она уже затронет остальные подобно лавине, сносящей все на своем пути и утягивающей за собой то, что неспособно ей противостоять.