Венец ветвей терновника

Тусклые глаза ребенка приобретали под огнями свеч вид чуть тлеющих углей, а выражение лица придавало этим глазам лишь большую отрешенность и мистичность. Сидя под изучающим взглядом директора школы волшебства Хогвартс, Альбуса Дамблдора, он мог лишь стараться как можно лучше скрывать потоки его собственной болотной магии. «Мальчик мой, рад тебя сегодня видеть. Может чаю?» - старик чуть сощурил глаза, легонько прикасаясь к поразительно крепким окклюменционным щитам сидящего напротив ребенка и досадливо думал, что незаметно не получится прочитать даже поверхностные мысли. «Спасибо, но я, пожалуй откажусь, хотелось бы перейти сразу к вопросам моего обучения» - юный маг старался делать вид, будто не видит поползновений чужой магии и посылал максимально доступное количество сил на сокрытие своих мыслей и памяти. Эта игра могла идти еще долго, но спустя две минуты напряженной тишины со стороны двери послышался явно недовольное покашливание Северуса Снейпа, который и привел будущего первокурсника в этот злополучный кабинет. На самом деле молодой мастер зельеварения был вполне доволен сложившийся ситуацией, ведь мальчишка вполне хорошо отыгрывал слепого ребенка, не обращая никакого внимания на множество артефактов в кабинете, к которым, как он уже понял юный Поттер имел слабость и при том он лично проверил щиты на сознании ребенка, успев удивиться их прочности. - «Ох да, конечно, конечно. Так как ты, мальчик мой, имеешь некоторые особенности, то с твоим обучением появляются некоторые сложности. Не волнуйся, тебя конечно возьмут в школу, но на особых условиях.» - директор сделал многозначительную паузу, будто из этой буквально ничего не значащей фразы, все присутствующие должны были сделать важный жизнеутверждающий вывод - «Я обсудил твое положение с некоторыми другими преподавателями. На лекциях тебе будет разрешено пользоваться самопишущим пером, как и для написания домашних заданий. Для чтения книг есть вариант использования заглушающих чар и артефакта озвучивания. На артефакт будет подан запрос в министерство или в совет попечителей, но надеюсь его получится достать к началу учебного года» - мимика директора была почти статична, однако голос играл с интонациями словно кот с клубком, переплывая он твёрдой чеканности к успокаивающей мягкости и обнадеживанию. Лишь послушав эту тираду, могло сложиться мнение, что процесс будет муторным, но добрый дедушка директор сделает все возможное. Сам же дедушка директор тешил немного другие мысли, например, как под видом крайней обеспокоенности и заботы о маленьком слепом первокурснике, распространит в министерстве и совете попечителей слух, что слепота возникла после той роковой ночи 1981-го, а он, стараясь обеспечить максимальную безопасность мальчику, скрывал эту информацию до самого поступления. Понаблюдав за ребенком даже такое ничтожное количество времени Альбус сделал вывод, что тот довольно замкнут в себе и часто погружен в свое сознание, а значит проблем он вряд ли доставит. -«Ты ведь до этого жил в лондонском интернате…»- не то с вопросительной, не то с утвердительной интонацией продолжил директор, -«Я думаю на счет того, чтобы отдать тебя на воспитание в магическую семью, так тебе будет легче привыкнуть к нашему миру, как ты смотришь на это?» Как будто с подобной формулировкой мне оставили право выбора, со скукой подумал мальчик, но ответил лишь – «Думаю это прекрасная идея. Я рад что вы так заботитесь обо мне». Директор позволил себе легкую усмешку, смотря в безэмоциональное лицо ребенка. За всем этим фарсом из спланированных слов и отрепетированных интонаций наблюдал Северус Снейп, который словно горгулья стоял у двери с неизменно недовольно – уставшим выражением лица, - «Я думаю мне стоит познакомить мистера Поттера с его будущей семьей до того, как стемнеет, поэтому времени на разговоры осталось крайне мало, директор». Альбус кинув на своего подчиненного недовольный взгляд, прикрытый очками и слащавой улыбкой, все же согласился и отправил по каминной сети двоих магов в странный дом Лавгудов. Договориться с Ксенофилиусом для Альбуса не составило особого труда,стоило лишь аккуратно надавить на рану от прошлогодней трагедии и ментальное состояние девочки, ведь ради благополучия своей дочери этот маг готов сделать все что угодно. Его план по сокрытию собственных ошибок и укрытия мальчишки Поттера в тень, стремительно приходил в действие. Теперь же ему осталось подготовить почву к началу учебного года, провести распределение и скинуть ответственность за мальчика на его декана и сокурсников. Откидываясь на спинку кресла директор кинул цепкий взгляд на тревожно мельтешившего в клетке феникса, но сейчас ему хотелось лишь отдохнуть от полу бессонной ночи, а не разгадывать предзнаменования птицы. Северус Снейп же в компании Гарри Поттер-Блэка стоял посередине круглой причудливо обставленной кухни, пожалуй, самого странного и самого волшебного дома на Туманном Альбионе. По винтовой лестнице к ним спустился задумчивого вида мужчина, а за ним, что-то щебеча спрыгивала по ступеням радостная девочка, которая, чуть опередив своего отца, вплотную подошла к своему новообретенному брату и вглядываясь, под настороженным взглядом зельевара, в ничего не выражающее лицо мальчика, ласково произнесла – «Какие прелестные глаза». Вскинув бровь, но ничего не сказав на такое утверждение, Северус поднялся по лестнице за Ксенофилиусом в типографию, чтобы обговорить и возможно разъяснить сложившуюся ситуацию, неизвестно что наговорил Альбус чтобы тот взял в свой дом еще одного ребенка. -«Тебя ведь зовут Гарольд? Я Полумна» - девочка делает несколько плавных шагов назад не отрывая взгляд от глаз мальчика напротив, - «Ты ведь меня видишь, правда?» О своей новой семье Гарри не знал ровным счетом ничего, но его сестра показалось ему довольно необычной – ее магия была поразительно светлой и искрящейся, будто поток из миллиарда падающих звезд и та, каким-то образом уже знала о его способности. -«Да, мое имя - Гарри Поттер-Блэк» - мальчик сделал небольшой приветственный поклон, положенный по этикету, - «Я вижу твою магию… она очень красивая».

***

Гарри никогда не думал, что у него будет семья. Казалось, он уже и не нуждался в этом. Он давно перестал быть тем ребенком, который требует к себе внимание и жаждет родительской заботы. Кажется, в последний раз он, утопая в слезах мечтал о семье, в пыльном чулане дома на Тисовой, а потом у него было много времени, чтобы такое детское желание перестало для него что-либо означать. Теперь же он стоит на станции вместе со своим приемным отцом и сводной сестрой. Он часто не может их понять, их поведение иногда не поддается логическому объяснению, а речи сказочны и пространны, но каждый раз, когда его сестра, словно маленькая искрящаяся звезда. Хватается за его руку щебеча что-то о странных животных, необычных облаках или растениях в нем просыпается странное, чуждое ему чувство нежности. Он не сразу узнал о том горе, что произошло в этой семье буквально год назад, но чуть привязавшись к нему маленькая звездочка стала все чаще рассказывать ему о ее матери. Он всегда ее слушал, а она никогда не умолкала. Он успел многое узнать о ней за такой маленький срок, какие ей нравятся животные, цветы, сладости и истории, а еще многое другое. Ее тоска по матери казалось занимала все ее мысли, но лишь до того момента, пока она не находила его. Гоблины уже давно передали ему артефакт для озвучивания, а сам он под присмотром мистера Лавгуда освоил полог тишины, но за месяц он ни разу не использовал его по назначению, ведь рядом с ним была его сестра, которая с энтузиазмом читала ему книги, добавляя свои, ни с чем не сравнимые комментарии. Да, Гарри никогда не думал. Что у него будет семья, но сейчас, смотря на платформу из окна купе и видя, как радостно машет ему рукой его «сестра», бережно придерживаемая за плечо его «отцом», который хоть и не привязался к нему как к собственной дочери, что вполне логично, но был искренне благодарен, за что-то неведомое Гарри, но вероятно очень важное, он верил, что сейчас у него есть шанс семью обрести.