Море наших надежд

Регулус наконец закрыл кран с холодной водой и поднял голову. По лицу стекали капли воды, попадая прямиком на белоснежную рубашку. Блэка это не волновало. Куда важнее было остановить бешено колотящееся сердце. Слизеринец вздохнул, впиваясь ледяными пальцами в ободок раковины. Страх поглощал. Регулус вспоминал изнеможенную Нат, вспоминал слова матери, вспоминал своего Лорда, которому клялся в верности когда-то. Теперь он не был уверен, что его клятва значила хоть что-то. Уж точно не сейчас… Боль в предплечье заставила сдавленно охнуть и зажмуриться. Блэк уже не мог терпеть. Больше всего он хотел избавиться от метки, срезать ее вместе с кожей, сделать все, что угодно, лишь бы не видеть ее каждый чертов день. Сердце разрывалось на мелкие куски от осознания, куда его завели на самом деле. Он, словно маленький и наивный ребенок послушно впитывал все речи родителей, позволял навязывать им их же идеи обычному подростку. Регулус делал то, что хотели его родители. Но Сириус не был таким. Сириус был смелее, он имел свою точку зрения, он посылал к черту все манипуляции матери, все наставления отца. Его брат выдержал пытки, его брат угрожал собственной матери. Сириус Блэк вырвался из золотой клетки. Рег завидовал до дрожи в руках. Он правда старался подавить это, не думать, но всегда возвращался к одному и тому же исходу. Блэк грустно усмехнулся, проводя рукой по лицу. Глупый слизеринец поверил тому, кому верить нельзя в принципе. И за это доверие он определенно поплатится… Слизеринец прикрыл глаза, пытаясь вытеснить боль и обиду, ведь они начинали медленно душить его. Парень вслушивался в громкий смех Аарона за стенкой, пытался придти в себя, пытался взять себя в руки и уйти отсюда, но когда в помещении неожиданно стало холодно, а за спиной послышалось хриплое дыхание, он понял, что все его старания разбились о кафель. Снова. Ему не нужно оборачиваться, чтобы понять. Регулус смело взглянул на себя зеркало и тут же обомлел. Позади стояла она. Та самая девочка, которую он убил двадцать второго июня. Убил, убил, убил. Глаза защипало. Лицо искривилось в болезненной гримасе, стоило парню посмотреть на ее глаза. На эти бездонные и навсегда мертвые глаза. Он убил ребенка, который мог еще долго жить. Он отобрал жизнь у невинной, потому что пошел не за тем человеком. Слизеринец чувствовал, будто острый кинжал вошел прямо в его сердце. Боль нарастала с каждой секундой. Блэк больше не мог это выносить. Девочка стояла неподвижно, смотрела только на своего убийцу, смотрела на его мучения, однако лицо не выражало никаких эмоций. Она просто смотрела, одним своим присутствием заставляя его плакать от боли и злости. — Я прошу, прости меня, — прошептал Регулус, находя в себе смелость обернуться. Юноша упал на колени. — Я не хотел. Молю, прости… Он глупец, если думал, что когда-нибудь сможет заслужить прощения. Тяжелый груз лег на сердце навсегда. И слизеринец никогда не сможет скинуть его с себя. Ему не позволят сделать этого… *** Натаниэль с трудом выдерживала нумерологию. Это было сложно и скучно, от чего глаза то и дело слипались. Не давала окончательно уснуть Лили, которая постоянно дергала подругу за плечо и мягко улыбалась, прося потерпеть еще чуть-чуть. Урок как назло все не заканчивался. Клинс подперла рукой щеку, даже не вслушиваясь в слова профессора. Голова была забита абсолютно другим, это мешало учиться. Нат украдкой глянула на прикрытые руки, мысленно успокаивая себя. Еще с утра с помощью магии она удлинила рукава своей одежды, дабы чувствовать себя спокойнее и не бояться. Смотреть на рваные порезы было тяжело. Нат не смела винить в этом никого, кроме себя. Она сама довела себя, она сама пошла на это, не думая о других выходах. Натаниэль Клинс в очередной раз струсила. — Болит? — Лили нахмурилась. — После этого урока пойдем в комнату и еще раз помажем раны. Клинс поджала губы и отмахнулась. Боль не была настолько сильной, чтобы заставлять Эванс волноваться еще сильнее. В их комнате теперь были надежно спрятаны разные мази и обезболивающие зелья, которые мародеры смогли выкрасть из больничного крыла. А вот объяснить разбитое зеркало и запачканный кровью пол остальным двум соседкам было сложно, однако все это Лили взяла на себя. — Ты обещала, что не будешь больше ничего скрывать, — напомнила гриффиндорка, недовольно смотря на подругу. И это было так. Тем днем Нат дала мародерам и Лили обещание, что теперь будет рассказывать им абсолютно все, что происходит в ее жизни. — У меня ничего не болит, Лили, — протянула девушка, укладывая голову ей на плечо. Обычно это помогало раздобрить Эванс. — Я просто задумалась. Рыжеволосая только вздохнула, но продолжила молча писать конспект. Ей, как и всем мародерам, было по-прежнему сложно принять все, что они узнали совсем недавно. Натаниэль была уверена, многочисленные вопросы переполняли ребят, но задать их Клинс никто пока не решался. К слизеринцам по этому поводу они бы ни за что в жизни не подошли. Для них уж лучше мучаться от любопытства, чем иметь дело с врагами. Клинс взглянула на часы, а затем обратно перевела скучающий взгляд на доску. Профессор продолжала нудно объяснять материал. Натаниэль с грустью отметила, что ей снова придется просить помощь у друзей. Они с Аароном регулярно страдали от нумерологии. Через пять минут речь преподавателя и вовсе отошла на второй план. Гриффиндорка принялась рассматривать кабинет. Зеленые глаза зацепились за кучерявую макушку. Мэри, сильно сгорбившись, бездумно пялилась в тетрадь и даже ничего не писала. Нат прищурилась. Все их общение сошло на нет. Макдональд предпочитала вообще не замечать свою соседку и как можно чаще уходить из комнаты. Марлин и Лили безуспешно пытались вывести ее на разговор. Натаниэль предпочитала больше не влезать в это дело. Она получила от Мэри то, что ей нужно было больше всего. Все остальное не являлось ее проблемой. Когда гриффиндорка резко вскинула голову, Клинс тут же отвернулась, делая вид, что непонятные записи на доске ей очень даже интересны. Звонок, прозвеневший через десять минут, стал для всех спасением. Студенты повскакивали со своих мест, желая как можно скорее покинуть кабинет. Слова профессора утонули в общем гуле голосов. Гриффиндорки медленно вышли в коридор, стараясь не задеть других. — Я так хочу пить, — вдруг сказала Лили, поправляя сумку на своем плече. — Хорошо, давай сходим. Но не успели они сделать и шага, как вдруг чьи-то руки легли им на плечи, приобнимая. Сириус стоял позади и ярко улыбался. Когда Лили впилась в него недовольным взглядом, парень только задорно улыбнулся. — Дорогая миссис Поттер, не могли вы пойти попить воды одна? — елейным голосом протянул он. — Мне с Натаниэль нужно пошептаться. Клинс тихо прыснула и качнула головой, наблюдая за разгневанной подругой. Та вмиг скинула чужие руки. — Еще раз так меня назовешь и я… — Да-да, отрубишь мне язык и все в таком духе, — гриффиндорец закатил глаза. — Рада, что ты помнишь, — девушка перевела взгляд на Клинс и вскинула бровь, как бы молча спрашивая, стоит ли ей уйти. Нат кивнула. — Встретимся в кабинете трансфигурации. Блэк победно улыбнулся, помахав все еще раздраженной Эванс рукой. Когда ученица скрылась из виду, Нат обернулась на парня и усмехнулась. — Ну, о чем шептаться будем? Сириус, ничего не ответив, взял подругу за руку, ведя ее прямо по коридору. Клинс подозревала, что в разговоре приятного будет мало. Стоило им оказать в более тихом и безлюдном месте, парень наконец заговорил: — Хочу поговорить о твоих ручных змеях. Натаниэль громко вздохнула, опираясь на шершавую стену. Да, этого стоило ожидать. Она зря надеялась, что все произошедшее заставило бы Сириуса молчать и спокойно принять присутствие слизеринцев. Однако говорить об этом Клинс действительно не хотела. Особенно с Блэком. — Плохая тема для разговора. — Очень даже хорошая, если учитывать тот факт, что они одни из них. Гриффиндорка вздрогнула, в одно мгновение почувствовав себя ужасно неуютно. Она так много думала об этом, это терзало ее уже на протяжении долгого времени. Натаниэль знала, что когда-нибудь это случится, когда-нибудь они окажутся по разные стороны баррикад, но не сейчас. Только не сейчас… — Сириус… — Нет, послушай меня! — парень подошел ближе. Лицо его искривилось от злости. Сириус оглянулся по сторонам, а затем зашептал: — Они все уже стали прихвостнями этого ублюдка! Моя чокнутая мамаша наверняка уговорила этого идиота вступить туда. А о его дружках я вообще молчу. И, если судить по вашим рассказам, то ты в большой опасности, черт возьми. Они не предадут его, они предадут тебя! Клинс лихорадочно закачала головой. Она не желала верить в эти слова. Пусть это действительно было похоже на правду, Нат не хотела верить, не хотела представлять их предательство. Воображение будто специально подкидывало картинки, где Регулус стоит с направленной на нее палочкой, где он признается о том, что состоит в его кругах. Нет, нет, нет. — Аарон точно не с ними. Я уверена. — Значит, опасность угрожает еще и ему, — напряженно ответил Сириус, сжимая руки в кулаки. — Вот только на блондинчика плевать. Он мне никто. Аарон. Сердце пропустило удар. Нат задышала чаще, прокручивая в голове те самые воспоминания Жана. Смерть Сандерса. Смерть ее друга. Натаниэль из последних сил пыталась выкинуть появившуюся мысль о том, что в его смерти могут быть замешаны они… Клинс слегка покачнулась, но Блэк успел вовремя поймать ее. — Замолчи, Сириус. — Нет, я не буду молчать, — прорычал парень. — Я сделаю тебе больно словами, но зато открою глаза. Ненавидь меня сколько твоей душе угодно, но я не замолчу. Ты сама сказала, что этот Жан увидел вас в будущем, видел, что вы одолели его. Это так безумно, Нат! Это безумно, но мы верим. Вот только будущее могло измениться, могло ведь что-то пойти не так. Я не верю в то, что эти змеи пошли против него, — он опустил голову, тяжело дыша. — Я думаю, что они предадут тебя и сделают все, чтобы ты попала в их лапы. И это было больно. Натаниэль всхлипнула, прикрывая лицо руками. Они ведь не могли так поступить. Просто не могли. После всего, что они прошли, такие слова казались настоящим бредом. Почему шесть абсолютно разных подростков с разными взглядами и разными целями могли одолеть злого волшебника? Нат задавалась этим вопросом почти каждый день. Блэк вдруг аккуратно обнял Клинс, поглаживая ее по спине. Гриффиндорка чувствовала как он сам дрожал. Ему тоже больно, тоже противно и страшно. — Прошу, давай расскажем все Дамблдору, — Сириус с надеждой взглянул на нее. Казалось, он был готов пойти туда прямо сейчас, но разбитый вид подруги останавливал его. — Он нам поможет. Он защитит тебя. И Аарона твоего тоже защитит. Натаниэль в очередной раз всхлипнула и прикрыла глаза. Она уже не была в состоянии решать что-либо. Ей просто было сложно. — Дай мне чуть-чуть времени, — взмолилась Нат. — Я схожу, правда. Просто дай мне немного времени. Сириус устало вздохнул, но в конечном итоге только лишь кивнул. Тяжелый разговор забрал все силы. *** К счастью, учеников вечером в гостиной Гриффиндора было не так уж и много. Лили и Нат устроились на мягком диване, доделывая эссе по магловедению. Клинс наконец смогла написать тете действительно убедительное письмо и теперь была полностью спокойна. Миранде вовсе необязательно знать об этом, хотя Джеймс мягко намекнул, что в худшем случае они осмелятся рассказать женщине про это сами. Нат не посмела винить их в этом. Она просто пыталась держаться, пыталась больше не думать о смерти. Она пыталась жить. Просто жить, пока ей дана такая возможность. Но это чертовски сложно. Гриффиндорка встряхнула головой, возвращаясь обратно к эссе. Лили вдруг отложила пергамент, протяжно зевнула. Она взяла из пачки шоколадное печенье и откусила, блаженно улыбаясь. — Мерлин, я готова только ими и питаться, — пробормотала с набитым ртом Эванс, а затем протянула свое печенье Нат. — Попробуй! Девушка охотно потянулась вперед, пробуя лакомство. — Очень вкусно. — Поттер притащил из Хогсмида, — при упоминание гриффиндорца Лили демонстративно поморщилась. — Я пыталась выведать где конкретно он купил их, но этот нахал сказал, что признается только в том случае, если я схожу с ним на свидание! Ты представляешь? Натаниэль рассмеялась, откинув голову назад. Да, это было вполне в духе Джеймса. Но особенно забавно было наблюдать за рассерженной Эванс, которая каждый день ругалась на него так, что весь Хогвартс стоял на ушах. — Ну, я бы ради вкусного печенья сходила, — она пожала плечами, снова приступая к эссе. — К тому же, с большой вероятностью ты еще и получишь хорошее свидание. Нат за все это время уже почти потеряла всякую надежду убедить подругу в том, что Поттер не такой уж и плохой парень, но все равно продолжала изредка делать это, ведь пообещала когда-то Джеймсу. Лили на эти слова привычно фыркнула и всплеснула руками. — Мерлин, не смеши! — девушка взяла еще одно печенье. — Джеймс и хорошие свидания не совместимы. Он скорее предложит мне повзрывать туалеты на нашем свидание, чем придумает что-то действительно романтичное. Клинс громко расхохоталась. Уж очень ей хотелось прямо сейчас раскрыть секрет о том, насколько Джеймс Поттер бывает романтичным. Ей довелось пару раз выслушивать его идеи вместе с остальными мародерами. Сириус называл это все «ярко-розовыми соплями» и бесконечно кривился. — Ты уверена? — Абсолютно, — уверенно заявила Лили, а затем вдруг грустно вздохнула. — Не всем же так повезло. Нат вопросительно выгнула бровь. Эванс слегка смутилась, отводя взгляд, но все же решила пояснить: — Я про вас с Регулусом, — произнесла она тихо, словно боясь, что кто-то может услышать. — Он хоть и слизеринец, но рядом с тобой такой заботливый и осторожный. Странно видеть его таким, ведь я знала его как холодного, грубого и довольно высокомерного человека. Нат кивнула. Отрицать все сказанное Эванс было бессмысленно. Блэк действительно был таким. В начале их общения Клинс почти сразу разглядела эти черты в нем, даже несмотря на то, что Регулус вел себя с гриффиндоркой вполне уважительно. — В любом случае, мне комфортно с ним, — призналась Нат, крутя в руках перо. — Да, это главное, — слабо улыбнулась Лилс и на пару секунд замолчала. Девушка вновь замялась, явно желая что-то сказать, но так и не решаясь наконец сделать это. — Говори уже. — Ты извини меня за такой вопрос, но у вас уже что-то было? — она закусила губу и, не дожидаясь реакции подруги, мгновенно затараторила. — Можешь не отвечать, если не хочешь! Мне просто стало интересно. Извини! Но Нат, вопреки всем ожиданиям подруги, отреагировала совершенно спокойно. Такой вопрос ни капли не смущал. Отчасти за это надо было благодарить Миранду, которая вела долгие лекции о половом воспитании и обо всем, что связано с сексом в принципе. Больше такие разговоры стеснения не вызывали. — Я особо не думала об этом, — невозмутимо ответила гриффиндорка. — И Регулус не делал абсолютно никаких намеков. На самом деле, нам не до этого. Лили удивленно вскинула брови. — А я слышала от девочек, что многие парни постоянно намекают об этом и иногда даже пристают к ним против их же воли. Натаниэль презрительно поморщилась. — Они просто ублюдки, не уважающие девушек и не понимающие отказа. Я готова прибить любого парня, который посмеет так обращаться со мной или с любой другой девочкой. Эванс согласно закивала. Они было хотели продолжить, но стук в окно отвлек их. Девушки резко обернулись, замечая сову с письмом. Нат прищурилась, узнав животное почти сразу. Птица принадлежала Аарону. Гриффиндорка вскочила с дивана и подбежала к окну, распахивая окна. — Привет, Стрелка, — девушка нежно погладила сову, а затем забрала письмо. Она развернула пергамент. Слегка неаккуратным почерком было выведено следующее:

«Наша милая Натаниэль, приглашаем тебя на вечернюю посиделку в выручай-комнате. Будем ждать тебя на восьмом этаже. Советую поторопиться! Твой Аарон».

Видимо, эссе по магловедению придется отложить… *** — Моя милая Натаниэль! — Аарон побежал к ней навстречу, стоило девушке появиться в их поле зрения. Нат тихо ахнула, когда Сандерс порывисто обнял ее и закружил вокруг своей оси. Девушка рассмеялась, целуя парня в макушку. И как бы блондин не старался выглядеть счастливым и беззаботным, она прекрасно замечала его переживания. Трое остальных слизеринцев, словно статуи, стояли неподалеку и наблюдали за всей картиной. Нат только сейчас заметила, что в руках Барти был торт. Она удивленно присвистнула. — Сегодня какой-то праздник? — Ну, у нас совместные посиделки, поэтому без торта никуда! — блондин подмигнул ей, а затем покосился на сумку Рабастана. — И без алкоголя тоже. Гриффиндорка с улыбкой покачала головой. Ни одно мероприятие, на котором был бы Аарон, не могло пройти без горячительных напитков. Наконец, закончив с приветствием, ребята подошли ближе. Пока Сандерс был занят выручай-комнатой, а Рабастан и Барти о чем-то негромко переговаривались, Регулус почти невесомо прошелся кончиками пальцев по худощавой спине и быстро поцеловал гриффиндорку в висок. В его глазах плескались нескрываемые нежность и тепло. Губы его изогнулись в слабой, едва заметной улыбке. Натаниэль шутливо взъерошила его кудри, тут же отходя на безопасное расстояние. В коридоре восьмого этажа наконец появилась заветная дверь. — Господа, прошу вас, — Сандерс галантно открыл дверь, пропуская своих друзей внутрь. Комната была оформлена в зеленых тонах. Нат закатила глаза, упав на мягкий диван. — Я была бы удивлена, будь здесь другие цвета. Аарон показал ей язык, принявшись выкладывать на стол алкоголь, торт и другие закуски. Крауч вдруг кинул в девушку одну единственную красную подушку в этой комнате. И только благодаря реакции Блэка, сидящего рядом, подушка не попала Клинс в голову. Лестрейндж снова был молчалив. Он самый первым потянулся к бутылке огневиски. Нат нахмурилась. — Эй, что с Рабастаном? — шепотом поинтересовалась она у Блэка. Благо на них пока что никто особо не обращал внимания. — Подрался с каким-то когтевранцем, — Регулус безразлично пожал плечами, однако Натаниэль почти уверена, что драка была далеко не единственной причиной такого поведения. Но Блэк не дал ей высказать свои подозрения насчет этого. Слизеринец положил голову на плечо девушки и прикрыл глаза. — Не забивай этим голову. Клинс неопределенно покачала головой, но больше спрашивать ничего не стала. Лишь еще раз взглянула на пьющего Лестрейнджа, у которого и в правду была разбита губа. Видимо, не посчитал нужным даже обработать. Аарон налил себя стакан огневиски и аккуратно сел на колени Крауча. Лицо слизеринца в тот самый момент было незабываемым. Лестрейндж громко присвистнул и, смотря прямо в глаза смущенного Барти, приподнял стакан, допил остатки алкоголя. — Здесь достаточно свободного места, придурок, — прошипел парень, не зная куда деть руки. — Мне так удобно. Натаниэль отвернулась, дабы не раздражать Барти своей улыбкой еще больше. — Ты выглядишь так, словно вот-вот задохнешься, — издевательски протянул Блэк. — Просто дыши. Это не сложно. И если бы не чертов Аарон, сидящий на коленях, Крауч определенно бы погонялся за этим мерзавцем по всей комнате. Нат слабо ударила парня по плечу. — Пошел ты, — лишь выплюнул слизеринец, пытаясь сконцентрироваться на алкоголе и просто не думать об этом недоразумение. Получалось плохо. А вот Аарон выглядел чересчур довольным. И, будто что-то вспомнив, он засветился еще сильнее. — А вы знаете, что Алекто переспала с парнем из Гриффиндора? Клинс прикрыла рот ладошкой, удивлена смотря на друга. В это было почти невозможно поверить, учитывая всю ненависть этой мерзкой девчонки к львиному факультету. Остальные почему-то не были так удивлены. — Она со всеми переспала, — безразлично произнес Лестрейндж. — Ее дело. — Не то чтобы мне очень хотелось обсуждать личную жизнь Кэрроу, — Регулус с отвращением поморщился. — Поддерживаю. Аарон же заметно расстроился и отмахнулся от парней, кинув тихое «ужасные зануды». — Аарон, мы можем потом посплетничать с тобой об этом, — Натаниэль хитро заулыбалась. — Они и правда невыносимые зануды. Сандерс радостно захлопал в ладоши. И всем было действительно хорошо, потому что они вместе, потому что здесь и сейчас безопасно, комфортно. Аарон без умолку болтал, Рабастан и Регулус выступали молчаливыми слушателями, а Барти и Нат уже который раз играли в карты. Победу одерживала девушка только из-за Блэка, вечно подсказывающего ей как поступить лучше. Крауч невозможно бесился от этого. Клинс радостно захлопала в ладоши, когда победа снова была за ней. Слизеринец махнул рукой и потянулся к стакану огневиски. В выручай-комнате было слишком прекрасно. Натаниэль оглядела каждого присутствующего и не смогла сдержать счастливой улыбки. Они не могли быть предателями, они не могли быть теми, кто смог бы навредить. Эти четверо ее семья. В эту же минуту Натаниэль решила, что если даже они будут по разные стороны баррикад, она все равно не сможет отречься от них. Никогда. — О, тут граммофон! — Аарон указал в сторону маленького стола. — Давайте включим! Нат и Регулус переглянулись. Ностальгия накрыла обоих. Это были как раз те самые моменты, которые Клинс сохранит у себя в памяти до конца жизни. Впрочем, ничье согласие Сандерсу не понадобилось. Он подбежал к старенькому граммофону. Незнакомая им пластинка уже была вставлена.

O Children — Nick Cave & The Bad Seeds

Из граммофона заиграла приятная мелодия. Аарон и Нат были первыми, кто выбежал в центр комнаты, широко улыбаясь. Взявшись за руки, они чуть пьяно покачивались из стороны в сторону, громко смеясь, когда кто-то из них едва не падал на ковер. Клинс поправила волосы и, запрокинув голову, начала громко подпевать. Она путалась в словах, хихикала и снова танцевала с Аароном. Гриффиндорка могла поклясться, что определенно точно видела на лицах трех слизеринцев эти улыбки, слегка похожие на усмешки. Сандерс резко закружился по комнате, прихватив с собой и подругу. Голова слегка кружилась, но Натаниэль не переставала чувствовать себя живой. Рабастан вдруг взмахнул палочкой. Клинс ахнула, когда разноцветные бумажные птицы запорхали вокруг них. Это было волшебно. Это было просто невероятно. Они танцевали вместе с этими птицами. Натаниэль привстала на носочки, кончиками пальцев поглаживая одну из волшебных птиц. Когда Аарону наскучило танцевать только с подругой, он заставил еще двух слизеринцев выйти на их импровизированный танцпол. Рабастан отказался наотрез, предпочитая алкоголь и гордое одиночество. Барти двигался неловко, что-то раздраженно говорил и закатывал глаза, пока блондин пытался его расшевелить. Однако долго наблюдать за ними она не смогла. Все ее внимание Блэк забрал себе мгновенно. Парень невероятно аккуратно обнял ее за талию, привычно утыкаясь носом в ее растрепанные волосы. Нат по-прежнему не могла поверить, что этот слизеринец с ней. Что он обнимает ее, целует, любит. От этого осознания вечно слезились глаза и гриффиндорка мысленно ругала себя за излишнюю эмоциональность. — Ты самая невероятная, — прошептал он ей на ухо, опаляя своим горячим дыханием. Клинс вздрогнула, но так и не смогла ничего ответить, лишь сильнее прижалась к крепкому телу. Регулус же чуть отстранился, а затем осторожно взял гриффиндорку за запястье. И это было настолько нежно, что Клинс не почувствовала ноющую боль от ран. Она все так же молча наблюдала за тем, как Блэк чуть приподнял рукав ее черной кофту, как трепетно целовал ее израненные запястья, делая это почти невесомо, как переходил к руке, уже чуть смелее целуя каждую костяшку. Натаниэль закусила нижнюю губу, дабы не разрыдаться прямо здесь. Он прекрасно знал как сильно она стеснялась своих шрамов и других ран. Однако Регулус Блэк был готов целовать каждый ее шрамик сколько угодно долго. — Я люблю тебя, — выпалила она. Слизеринец замер. В глазах плескались множество разных эмоций. Да, они слишком редко говорили друг другу об этом. Зря. Блэк выдохнул, накрывая впалую щеку своей ладонью. — Пожалуйста, не говори мне об этом так резко, — едва слышно попросил он, усмехаясь. — Я теряюсь и еще сильнее становлюсь влюбленным придурком. Она тихо рассмеялась, привстала на носочки и быстро поцеловала его в лоб. — Ниже. Натаниэль хитро улыбнулась, даря ему поцелуй в щеку. Блэк недовольно цыкнул. — Чуть ниже, мисс Клинс. Она опустилась вниз буквально на пару сантиметров, но до губ так и не дошла. Блэку это безумно не нравилось. — Опять все брать в свои руки. Он целует ее сам, потому что Регулус Блэк слишком нетерпеливый. И в этот момент они самые счастливые.