Панацея

01 октября 2024 год, квартира А. Арджент, Парк-Слоуп авеню, 12; боро Бруклин, Нью-Йорк, США. Опаздывает. В очередной раз поглядев на стрелку часов, Ада поняла, что сержанта к ужину можно не ждать. Накрыв блюда крышками, молодая женщина направилась в кабинет, решив поработать над гипотезой Гриффита, раз уж у нее неожиданно образовалось свободное время. Заметки доктора Беннера существенно облегчали построение теории о генетических мутациях, а добавив свои данные к генетическому картированию Брюса, Ада с легкостью могла проследить параллели в структуре их ДНК. Таинственный Х-ген давно будоражил умы ученых, но они не видели полной картины, ведь мутантов было слишком мало для каких-либо расчетов и выведения статистики даже сейчас, не говоря уж о ХХ веке. Выводя уравнения о неаллельных генах, взаимодействующих между собой, доктор Арджент погружалась практически в медитативное состояние, чувствуя наслаждение от интересного вызова ее уму и способностям. Когда эта работа будет закончена, то они с Беннером смогут не просто объяснить всему миру, отчего некоторые люди рождаются мутантами, но и вывести единый алгоритм, позволяющий расшифровать геном человека полностью, а не на 92%, как ранее. Это помогло бы выявить людей со спящими мутациями, находящихся в «зоне риска» — то есть тех, кто от любого сильного стресса может активировать свои способности, или получит силу, банально взрослея, ведь количество мутаций в их хромосомах уже приняло критическую отметку. Возможно, это могло бы выглядеть излишним паникерством, вот только и Брюс, и Адалин, прекрасно знали, что не все способности могут быть мирными. Что, если какой-нибудь мальчик или девочка, банально разозлившись на хулиганов в школе, или чересчур строгих родителей, неосознанно попытается дать отпор, и вместо обычного решения проблемы устроит бойню, подорвав школу или запустив своих обидчиков в стратосферу? Когда юные мутанты очнутся, и поймут, что натворили, они же сами себя не простят — как и доктор Беннер, что корит себя за каждую случайную жертву Халка. Сейчас люди стоят на пороге новой эпохи, никаких специальных школ для мутантов еще не существует, но они могут ее создать, разработать методики для контроля и управления своим даром, показав ребятам, что рождение с Х-геном — это не приговор, а привилегия. Если проводить сказочную аналогию, то сейчас Ада создает неволшебный аналог Книги Приема, что будет определять магглорожденных волшебников, а в их случае — поможет найти юных мутантов, что очень скоро осознают свои силы. И пока они не научатся управлять своими способностями, контролируя силу, предоставлять их самим себе может быть чрезвычайно опасно, как для них самих, так и для окружающих. Разумеется, в дурных руках такой алгоритм может натворить немало бед — тот же генерал Росс, научившись вычислять потенциальных мутантов, наверняка начал бы изымать детей из семей, чтобы воспитывать их в нужном ключе, подвергать стрессам, активируя силу побыстрее и получить себе мини-армию непобедимых бойцов. Не об этом ли он мечтал, годами преследуя Халка, и желая поставить такую мощь на службу армии США?.. В военной службе нет ничего плохого, но человек должен делать свой выбор по желанию и способностям, ведь не каждую силу можно приспособить для войны. В ближайшие годы мутации начнут проявляться, и они вполне могут быть не только разрушающими, но и направленными на созидание — сама целительница тому яркий пример. Может, кто-то сможет выращивать удивительные растения, или понимать язык животных, или летать, или управлять погодой… Вариантов множество, и насильно загонять всех в армию — не лучшая идея, которая может породить лишь сопротивление и ненависть. Директор Росс это понимает, а потому, идея о школе для мутантов под эгидой ЩИТа, давно ходит в верхах и выглядит вполне разумно. Естественно, военное ведомство все равно попытается подгрести сверхлюдей под себя, но условия будут совершенно другими, да и не обязательно же сражаться? Кроме боевиков, в агентстве есть множество других специальностей — аналитики, ученые, снабжение, разведка… Есть, где развернуться даже и с суперспособностями. Тем более что со временем все это будет еще не раз корректироваться и дополняться, но сейчас есть реальная возможность вписать мутантов в социум мирным путем, без жертв, кровопролития и гонения от общества. Вот и старается эмпатка совместно с Беннером, чтобы положить хорошее начало. Например, находить юных одаренных до того, как они устроят локальный Армагеддон, а не после. Блондинка закончила построение тезисов и покосилась на часы — десятый час. Джеймса все еще нет, значит, на миссии точно что-то приключилось. Поскольку дело с вибраниумом наконец сдвинулось с мертвой точки, США закупили первую партию металла, и Страйк, Зимний Солдат плюс Сокол, должны были сопровождать ценный груз, что перевезут сегодня с государственных складов в хранилища ЩИТа. Соглашение об экспорте было публичным, и хотя никто не афишировал подробности, можно представить, как зашевелились различные преступные организации и группировки, мимо которых проплывает такой куш. Вот и задерживается шатен, наверняка расправляясь с очередными террористами, желающими урвать драгоценную руду себе. Мысли о том, продолжить ли расчеты, или почитать что-нибудь интересное, благо, что в книжный она заглядывала накануне, были прерваны входящим вызовом с бусин Кимойо, засветившихся голубоватым светом. Активировав значок на одной из них, перед целительницей развернулось голографическое изображение незнакомой ей темнокожей девушки, с лысой головой и более чем знакомыми татуировками. Так-так, воинственные дамы Ваканды. Интересно. — Добрый вечер, доктор Арджент, — заговорила незнакомка. — Меня зовут Анека, и я являюсь членом Дора Милаж. — Добрый вечер, Анека, — отозвалась чуть удивленная Ада. — Я могу вам чем-то помочь? — Можете. Вам нужно подняться на крышу вашего дома, мой квинджет подлетит через две минуты. Я должна передать вам посылку. Все еще недоумевая, эмпатка согласилась и, накинув плащ, поспешила выйти из квартиры. Их с сержантом жилища располагались на третьем этаже, и оттуда же на крышу вела лестница, заканчивающаяся люком. Еще в первые дни по прибытию на Парк-Слоуп, суперсолдат показал ей выход на крышу («На всякий случай!») и снабдил ключом от люка, так что очень скоро Ада стояла наверху, вдыхая прохладный воздух. Внезапно налетевший порыв ветра заставил женщину прищуриться, а в темноте вечернего неба открылась дверь, откуда медленно спланировала воительница в традиционном алом одеянии, стоя на тонкой платформе. Моргнув, Адалин, наконец, заметила очертания квинджета, находящегося в стелс-режиме, отчего корабль и казался невидимкой, а вакандские технологии делали его практически бесшумным, вызывая восторг пополам с потрясением перед столь удивительными изобретениями. — И снова здравствуйте, доктор, — дружелюбно улыбнулась широкоскулая Анека, в прямом смысле смотря на эмпатку сверху вниз (дама была на голову выше блондинки, что и сама не комплексовала по поводу роста). — Здравствуйте, — ответила Ада, по-прежнему смутно догадывающаяся о цели визита. Хотя, телохранительница что-то упомянула о посылке… — На меня возложена миссия о передаче дара королевы Рамонды вам, — сдержанным тоном начала Анека, но мелькающие в черных глазах искорки демонстрировали дружелюбие и веселье. — Ее королевское Величество премного благодарна вам за исцеление сына, поэтому просит принять скромный подарок, — тут женщина кивнула на сундук, стоящий на платформе, и доктор, наконец, обратила на него внимание. — Это очень щедро с ее стороны, но король Т'Чалла уже отблагодарил меня, — начала женщина, коснувшись драгоценных бусин на запястье. Анека покачала головой. — Этого мало. Королева Рамонда просит принять ее дар, а также пригласить вас на свадьбу сына, которая состоится следующей весной, — возразила воительница, и тон ее голоса подсказывал, что отказываться от подобной милости не стоит. Поэтому Ада мягко улыбнулась, и уступила: — Я принимаю подарок, и обязательно приеду на торжество. Очень рада, что у его Величества все хорошо. — Да, благодаря вам, — ярко улыбнулась в ответ Анека, блеснув крупными белоснежными зубами. — Когда король вернулся живым и здоровым, вся Ваканда праздновала три дня и три ночи. Шаманы провели большую благодарственную церемонию, славя Баст, короля и вас. Все жители нашей страны очень признательны вам, и Дора Милаж — тоже, — воительница склонила голову, протягивая белый конверт из плотной бумаги. После вручения приглашения, она добавила: — Сундук с кодовым замком, и он настроен на ваш Кимойо. Я оставлю грави-диск, иначе вы его не сдвинете, — смуглый палец указал на небольшой кругляш, прикрепленный к углу — и благодаря ему, предмет мебели парил над землей, на высоте полуметра. — Чтобы отключить, просто прикоснитесь браслетом к диску. — Спасибо. — Это вам спасибо. Прощайте, — последний раз улыбнулась Анека, сдвинув сундук по направлению к эмпатке, пристально вгляделась в ее лицо, словно стремясь запомнить навсегда, и отступила назад на платформу, исчезая в недрах джета. Вскоре, исчез и он, лишь порыв ветра и сундук, парящий рядом с доктором, доказывали, что вечерний визит был явью. Осторожно подталкивая свой габаритный подарочек, Ада оказалась в квартире, размышляя, куда же можно приспособить эту красоту. Без шуток, сундук был настоящим произведением искусства*. Большой (при желании, Ада могла бы поместиться в него целиком), из красной древесины с характерными темными прожилками (наверняка ценная африканская махагони), окованный металлом (и что-то подсказывало девушке, что это не сталь), да еще и с весьма любопытным дизайном. Каждая сторона сундука была разделена на небольшие квадраты, в которых с большим мастерством были вырезаны миниатюры животных Черного континента — слоны и жирафы, львы и леопарды, пантеры (куда уж без них!) и крокодилы, носороги и бегемоты… Красота невероятная, да и на память потомкам может остаться, учитывая долговечность красного дерева. Но что-то подсказывало Адалин, что это еще не все. Тяжесть сундука, тихо приземлившегося на пол в кабинете, например. Тихо щелкнула, открываясь, крышка, и целительница почувствовала себя владелицей сказочного сокровища. Чаши и кубки из серебристого металла, усыпанные сапфирами и изумрудами. Украшения из того же серебристого металла, с огромными алмазами чистой воды и дивной красоты рубинами, цвета голубиной крови. Роскошные ткани с едва заметным металлическим блеском — пурпурные, синие, ярко-бирюзовые. Несколько кинжалов в причудливо изукрашенных ножнах — как для женской, так и для мужской руки. Двенадцать книг в кожаных переплетах, чьи обложки были усеяны опалами и крупными, в ноготь большого пальца величиной, танзанитами, чье единственное месторождение в мире имеется только в Африке, и нигде больше. С восторгом листая страницы на ваканди, который, благодаря Джеймсу, блондинка теперь прекрасно понимала, она читала названия толстых томов, и чего тут только не было… «Союз пяти племен», «История Ваканды», «Сказание о Башенге, воине-шамане, Великой Черной Пантере», «Книга Баст», «Традиции, обычаи и обряды», «Духи предков» — любая из этих книг была бесценна, особенно учитывая то, что доступ к ним был лишь у самих вакандцев и Адалин. Интуиция подсказывала женщине, что ни сержант, ни директор Росс, эти сокровища не видели, несмотря на то, что в этой закрытой стране побывали и даже жили какое-то время. Шкатулки с голубыми гранатами, турмалинами Параиба и фиолетовыми сапфирами Ада перебирала уже в какой-то прострации. Как и другие шкатулки с маленькими брусками серебр… Ох, ну хватит! Вибраниум, это был вибраниум, как и все, что находилось в сундуке. И сколько стоила эта красота, подумать было страшно. А уж какую культурную ценность представляла… Как, например, статуэтка Баст из мориона с изумрудными глазами, выполненная с пугающей реалистичностью. Или явно старинные женские гребни для волос из слоновой кости. Окончательно добил целительницу набор современных хирургических инструментов из того же вибраниума, да еще и с ее именем на рукоятках, к счастью, написанном на ваканди. Сидя в кресле и бездумно прижимая новенькие скальпели к груди, доктор Арджент в ступоре обозревала все это богатство, подаренное ей. Причем, она не думала, что королева Рамонда откупается от нее, нет. Чувствовалось, что каждый предмет был тщательно подобран, учитывая ее вкусы, интересы, и даже стиль: несмотря на традиции Ваканды, почитающей национальные мотивы во всем — от одежды и до оружия, все содержимое сундука прекрасно подходило светловолосой и белокожей Адалин. Так что если бы она завтра захотела дефилировать в пуленепробиваемом платье с волокнами вибраниума, стоящем как годовой бюджет европейской страны, то с легкостью могла бы взять отрез фиолетовой или рассветно-розовой ткани, прекрасно смотрящейся с цветом ее глаз и оттеняющей нежную кожу. Да-а-а-а… Вот уж где королевский жест, от всей души, так сказать. Хорошо, что она открыла сундук дома — если бы заглянула сразу, точно бы не взяла все это. А квинджет теперь и не догонишь. Ладонь уколол уголок конверта. Точно! Приглашение на свадьбу! Ну-с, почитаем… «Их королевское Величество Т'Чалла, сын короля Т'Чаки, Верховный правитель и Защитник Ваканды, Хранитель мантии Черной Пантеры, из династии Башенга… так, титулы пропускаем… сочетаться священным брачным союзом с высокородной Накией, дочерью Тонго, главы Речного клана...». Широкая улыбка расцветала на полных губах — дожали-таки короля, больше этот кот не будет гулять сам по себе!.. Милые (и весьма решительные) вакандийские дамы лихо взяли в оборот приехавшего Т'Чаллу — месяца не прошло, как свадьба уже назначена и наверняка ведутся приготовления к пышному торжеству. Вот и славно. Пусть продолжает династию, глядишь, поменьше приключаться будет, да и десять раз подумает, прежде чем участвовать в смертельно опасных авантюрах, если дома его будут ждать жена и дети. Адалин могла только порадоваться за короля, пусть у него все будет хорошо. Еще раз осмотрев приглашение — именное, зато позволяющее взять с собой спутника, эмпатка уже знала, кого пригласит с собой. Свадьба в марте, так что времени на поиск подходящего подарка достаточно. Хотя чем можно удивить властителей сказочно богатой страны, вопрос хороший… Шустро сложив все обратно (кодовый замок, отпирающийся лишь ее Кимойо, давал хоть какую-то гарантию безопасности), Адалин решила вернуться на крышу. Посидит, полюбуется звездами в одиночестве (раз уж ее мужчина не спешит домой), заодно немного придет в себя. Ее, бывало, одаривали дорогими презентами благодарные за исцеление пациенты, но подобный дар она получает впервые. Нужно отвлечься, да. * * * Небо сегодня было удивительно ясным и звездным, хотя обычно в городской черте почти ничего и не рассмотреть. Световое загрязнение окружающей среды называется — когда из-за различных искусственных источников света и неистребимой рекламы с подсветкой, совершенно не видно ночного неба. А вот Адалин нравилось любоваться этой бескрайней, чернильно-синей бездной. Для нее, умеющей читать по звездам, крохотные сияющие точки сливались в причудливые картины, и было очень легко представить себя древним астрономом прошлого или путешественником, следующим домой за Путеводной звездой. Вот, раскинулся ослепительно-яркий Арктур, а севернее него бегут Гончие Псы. На юго-западе вальяжно лежит Лев, попирая лапами Гидру. Алая Венера маячит перед ее носом, а рядом извивается Змея, что ползет к Северной Короне… Замечтавшись, Ада совсем потеряла счет времени и была совершенно не готова к тому, что на нее кто-то банальнейшим образом свалится. В последний момент увернулась! Что за безобразие?! У них тихий район, и никакие паркурщики и экстремалы здесь не скачут! Вот только тело незнакомца лежало мешком, и целительница подсветила себе телефоном, попутно бросая сканирующий взгляд на бедокура. Ее глазам предстал парень в окровавленной толстовке, немыслимым образом изодранных грязных джинсах и с маской Человека-Паука на голове. Осторожно потянув за нее, Адалин увидела знакомые по досье Мстителей черты лица, довольно миловидного молодого человека*. — Мистер Паркер? — но парень не отозвался, лишь глухо кашлянул, и кровь потекла по подбородку. Он был без сознания, и реанимационные мероприятия требовались немедленно. Вечер резко перестал быть томным. * * * Слух возвратился первым, и тихое звяканье металла о металл, разбудившее его, повторилось вновь. Питер попытался открыть глаза, но веки весили целую тонну, а судя по кошмарной слабости — он явно был чем-то болен. Или его вновь отмутузил Флэш?.. Стоп, какой Флэш, они же окончили школу, а в МИТ на травлю смотрят очень строго — попытавшегося вернуться к прежним развлечениям и дразнилкам Томпсона мигом приструнила администрация, и даже богатенькие родители не помогли. Да и он уже давно не болел обычными болезнями, только если его подстрелят… Воспоминания нахлынули волной, и Питер распахнул глаза, мгновенно заслезившиеся от яркого света, затем попытался подняться и не смог. Тело ниже шеи не слушалось его совершенно. — Мистер Паркер, успокойтесь, — приятный женский голос раздался слева, и он увидел девушку, словно вышедшую из компьютерной игры. Она с легкостью могла бы сойти за эльфийку из «Warhammer Fantasy» — настолько нереально-красивой была. Питер знал, о чем говорил — с его-то улучшенными органами чувств, зрение позволяло видеть даже пылинки, не то, что несовершенства кожи или тщательно размазанную по девичьим щечкам косметику. Внешность же этой мисс словно отфотошопили, потому что столь безупречного цвета лица, нежно-розовых губ идеальной формы и фиолетовых глаз, у обычных людей просто не бывает. Тут до Паркера дошло, что его назвали по имени, а маски на лице не было, и мысли заметались вспугнутыми белками. Его узнали!!! Это фиаско, братан!!! Она знакома с Мэй? Или где-то видела его? Сестра кого-то из бывших одноклассников?.. Сказать, что он фанат Человека-Паука? Может получится списать все на косплей? Ага, а раны тогда откуда?.. Стоп, а почему он не может пошевелиться?! — Мистер Паркер, не паникуйте. Меня зовут Адалин Арджент, я ваш доктор. Работаю в ЩИТе, так что ваша личность не является для меня секретом. Вы парализованы, потому что даже в бессознательном состоянии умудрялись уворачиваться от скальпеля и постоянно шевелились. Речь я у вас не отнимала, так что можете спокойно говорить, но постарайтесь не кричать — сейчас уже одиннадцать, и моя соседка снизу наверняка спит, — ровным тоном объясняла блондинка, и только сейчас Пит заметил уверенно и твердо двигающиеся руки, вынимающие дробь из его развороченного живота. Тихо звякнула пуля, падая в стоящую рядом миску из нержавеющей стали, и все еще ошеломленный Паучок, у которого с языка словно сняли все незаданные вопросы, заметил светящиеся золотым светом пальцы — то-то освещение показалось ему слишком ярким — сенсорная перегрузка давно стала его вернейшим другом. Он вопросительно посмотрел на… доктора Арджент, наконец, вспомнив, где он ее видел. Точно, она же мутант, Панацея — три недели назад ролик с ее участием буквально взорвал Интернет, а Нэд прожужжал ему все уши о новой красотке-Мстительнице. Вот только на форуме лишь ее целительские способности упоминались, а про прочие и слова не было... — Нет, я не читаю ваши мысли — они написаны у вас на лице семьдесят вторым кеглем, — дернула уголком губ доктор Арджент, ни на мгновение не отвлекаясь от своей работы. — О! Спа… кхм… спасибо вам. Я Паркер. Питер. То есть, Питер Паркер, мэм! — наконец сообразил представиться парень, чувствуя, как в обществе этой женщины у него отчего-то отнимается язык, а уши горят огнем. Или дело в тонких пальчиках, что ловко латали его раны?.. — Мы находимся у вас дома? — Верно, Парк-Слоуп авеню, 12. Вы почти упали на меня на крыше, а затем потеряли сознание. Если не секрет, как вы там оказались? Мне казалось, что Человек-Паук в основном действует в Квинсе. — Обычно — да, хотя сейчас я учусь в Массачусетском Технологическом, так что Нью-Йорк, получается навещать только по выходным. И простите, что упал на вас, я случайно. — Ничего страшного, вы меня не задели. На какой факультет поступили? — Факультет инженерии, биоинженерия. Я выиграл грант, так что учусь бесплатно, — вроде бы спокойно отметил Питер, но эмоции окрасились довольством, и, надо сказать, у юноши были причины гордиться собой. На бесплатные места дураков и бездарностей не берут. Вот только если мистер Паркер думал заговорить ей зубы, то сильно ошибся. — Поздравляю, слышала, у них высокий конкурс, — доброжелательно произнесла Ада, но не дала сбить себя с мысли. — И как же такой умный молодой человек, оказался истекающим кровью на крыше бруклинского дома, да еще и без своего защитного костюма с нано-частицами? Паучок досадливо поморщился, но целительница не собиралась щадить мужскую гордость. Только не в этом случае. — Не стесняйтесь, мистер Паркер, я очень хочу узнать, кто же разрядил в вас дробовик, да еще и обмазал пули химическим составом? — Каким составом? — схватился за соломинку герой, отчаянно не желая признаваться в своем провале. Ну, еще бы — это подвигами можно похвастаться, а вот подобной неудачей точно нет. — Трупный яд, протухшие рыбьи кишки, мышьяк, стеклоочиститель с метанолом — так что немудрено, что вы меня не заметили, странно, что не ослепли. Кроме того, я опознала бутокс и порошок борной кислоты. Раз уж вы у нас будущий биоинженер, скажите-ка, чем опасны эти вещества? — Для человека — ничем, если не есть и не вдыхать, — буркнул Питер, пряча глаза за пушистыми ресницами, но эмпатка продолжила расспросы, поскольку видела злой умысел в произошедшем, и не собиралась пускать дело на самотек. — А для пауков? — Действие этих препаратов парализует пауков, следом за этим они погибают, — едва слышно вымолвил Паркер. — То есть преступники целенаправленно поджидали вас. На обычного человека хватило бы и дроби в животе, но для вашей высокой регенерации нужно что-то посильнее. Итак? — надавила голосом доктор Арджент, и Паучок раскололся. Все оказалось просто и вместе с тем, довольно гадко. Квинс был отнюдь не самым благополучным районом Нью-Йорка. Конечно не таким, как Южный Бронкс, который являлся центром наркоторговли и проституции, и не таким, как Восточный Гарлем, с множеством эмигрантов из Латинской Америки, поколениями практикующими рэкет и разбой с летальным исходом, но тем не менее. В Квинсе процветало воровство, угон машин, грабежи банкоматов и мелких продуктовых лавок, а также гоп-стоп запоздавших прохожих, решивших срезать через темный переулок себе на беду. Шансы бандитов против местных полицейских были примерно пятьдесят на пятьдесят, но когда Человек-Паук взялся бороться с криминалом, то расстановка сил изменилась. Разумеется, супергерой успевал отнюдь не везде, но теперь правонарушителям приходилось осторожничать и действовать с бо́льшей оглядкой, потому что Паучок мог нагрянуть совершенно неожиданно. Он мог подвесить угонщиков на паутине, спеленать насильников, словно мумий, приклеить к полу грабителей в магазине, и предсказать появление дружелюбного соседа не смог бы ни один осведомитель. Но когда мистер Паркер отправился на учебу в МИТ, джентльмены удачи танцевали канкан и напились вусмерть, поняв, что в их районе настала блаженная тишина, а угроза в красном трико свалила в неизвестность. Человек-Паук успел перейти дорожку многим преступным группировкам Квинса, так что новость об отсутствии «хозяина в доме» разлетелась очень быстро. Вот только сегодня Питер прилетел на выходные к тете, и совершенно не планировал геройствовать, банально выйдя в булочную за закончившимся хлебом, что Мэй Паркер забыла купить в двойном количестве, поскольку племянник с повышенным аппетитом теперь не столовался дома. Итак, Паучок вышел за хлебом, и был неприятно поражен, видя, что банк на углу грабят, да еще и берут в заложники беременную женщину. Он натянул маску… — А костюм-то ваш, где был? — не утерпела Ада. — Дома, заряжался, — Питер явно хотел пожать плечами, но находясь под парализацией и обезболом не смог, так что оставалось лишь хмурить брови, злясь на долгую зарядку суперкостюма, распустившихся за месяц бандитов и собственную недальновидность. — А последнее-то при чем? — Я вслух?.. При том, что женщина оказалась с преступниками заодно, и вовсе не беременной. Оказалось, что банда Кривого Хью проявила недюжинную сообразительность, разработав новую тактику. За некоторое время до ограбления, в зал заходила якобы глубоко беременная дама, что перемещалась поближе к охране. Дальше — вариативно. Либо, если охраны много, бандиты брали ревущую в три ручья «бедняжку» в заложницы, и рисковать матерью и ребенком никто не собирался, быстренько отдавая деньги из кассы… Либо, если охраны было мало, «мамаша» подходила поближе, усыпляя бдительность, и когда подельники врывались с оружием в зал, стреляла в спины мужчин, на свою беду решивших ее защитить. Сегодня был первый вариант, и вся улица видела, как негодяи прыгали с награбленным в машину, утаскивая с собой «заложницу» с дулом у виска, чтобы охранники не вздумали их преследовать, и не вызвали копов, иначе — «мы убьем их обоих». Разумеется, в банки разослали ориентировки, но девица ловко гримировалась, а охрана не могла задерживать всех мимопроходящих беременных дамочек — вот и грабили уже пятый банк за три недели. Паркер об этом не знал, и, догнав минивэн по дороге в Бруклин, поспешил освободить бедную женщину… которая и продырявила его из дробовика, пока он уворачивался от пуль ее напарников. Наличие ядовитого сюрприза стало сюрпризом, пардон за тавтологию, и здорово ударило по обостренным органам чувств молодого мутанта. Дезориентированный Питер лишь успел сигануть на ближайший дом, пока соображал хоть что-то, и пока его не добили, а преступники умудрились смыться с награбленным. Затем он потерял сознание, и очнулся здесь. — Вот и вся история. — Слов нет, — вздохнула целительница, вытаскивая последнюю пулю и заращивая рану. — Вы ведь понимаете, что эта группировка явно ожидала вашего появления? Ведь услышав об ограблениях, вы бы точно вмешались в это дело. Они подготовились к визиту Человека-Паука. — Ничего. В следующий раз я тоже буду готов, — мрачно пообещал Паучок, и что-то подсказывало эмпатке, что теперь герой не будет церемониться. Еще бы. Осознание своей близкой смерти отлично прочищает мозги, избавляя от наивных надежд и мечтаний. — Почти готово. Все инородные тела из вас я извлекла, рану зарастила и кровь почистила. Но организму нужно время на полное восстановление, так что даже не думайте бросаться следом за теми бандитами — их уже и след простыл, — Ада сняла парализацию, но пока еще не отпускала парнишку со стола, решив утолить свое любопытство, раз молодой мутант сам пришел в ее руки. — Доктор Арджент, я очень благодарен вам, правда, но я не понимаю, почему та отрава так сильно на меня подействовала — я все же человек, а не паук, и иммунитет у меня теперь отличный, — несколько задумчиво закончил Питер, перебирая причины в уме. — Вы — занятная головоломка, мистер Паркер... — протянула Адалин, пробегая чуть светящимися пальцами по поджарому животу молодого человека, и вглядываясь сияющим золотом взглядом в структуру организма этого необычного парнишки. Попеременно то краснеющий, то бледнеющий парень, силился угомонить слишком чувствительное тело. — Если смотреть вглубь клеточной структуры, то ваш генетический код ближе к паукам гораздо сильнее, чем к людям. Необычайно гибкие суставы, хитин в молекулярной структуре волос, скоростной метаболизм — уверена, вы много едите, и никак не можете насытиться. Обыкновенные пауки тоже всегда голодны. Строение внутреннего уха необычное — полагаю, вы лучше слышите людей только в конкретном диапазоне, зато моментально определяете источник звука, даже если в комнате есть эхо. — Верно, — чуть удивленно отозвался Паучок, фоня любопытством на всех частотах. — Вы все это видите? — Вижу. У вас поднимается температура весной? — Да. И я активнее в теплое время года, но в спячку все же не впадаю, — чуть фыркнул мальчишка. — Еще я могу наблюдать гиперактивность — наверняка вас прямо-таки распирает от энергии, так что дополнительные энергетики лучше не употреблять. Кофе тоже, — уточнила блондинка, продолжая изучать крайне интересный вид Homo Superior. Гены паука и человека причудливо переплетались между собой, заставляя теряться в догадках, как же мистер Паркер получил эту предрасположенность. Отнюдь не каждый смог бы пережить подобное преобразование, но вот он, результат — лежит, вертится и ежится от легкой щекотки, неосознанно уворачиваясь от сканирующего взора целительницы. — Верно, кофе я больше не пью, — слабо кивнул Паучок, с содроганием вспоминая свои эксперименты в этой области. После стакана эспрессо, по ощущениям, ему словно вживили батарейки прямо в мозг, а затем еще и к вечному двигателю подключили — взвинченное состояние не отпускало почти двое суток, он не мог ни спать, ни спокойно сидеть — кости аж вибрировали от энергии, а все ощущения обострились настолько, что едва не отправили его в нокаут. Звуки слишком громкие, запахи чересчур сильные, цвета нереально яркие — кофе действовал на его модифицированный организм словно амфетамин. Не то, чтобы он пробовал, но случайно подслушанных отзывов от одноклассников хватало для проведения аналогии. — ...И только потом я наткнулся на исследования доктора Гардинджа над пауками в Институте общественного здравоохранения — так и узнал про эксперименты над обыкновенными крестовиками, которым давали кофе. Моих членистоногих собратьев крыло даже сильнее, чем меня, и отпускало только на пятые сутки. — Век живи — век учись, — хмыкнула эмпатка, вновь протягивая светящиеся пальцы, и с любопытством наблюдая, как тело пациента бессознательно перемещается в сторону. — К слову, о паучьих инстинктах… Внимательно поглядывающий на нее Питер застенчиво улыбнулся: — Моя тетя называет это паучьей чуйкой. Я зову просто чутьем. Арахнологи характеризуют как осязательную чувствительность. Благодаря ей я имею неплохую реакцию, могу почувствовать любую, даже теоретическую опасность и избежать ее — к примеру, если в меня будет целиться снайпер, я мгновенно уйду из-под удара, но… — Но если атакующих будет несколько, вы можете избежать одного удара, и не уйти от другого, — логично заключила Адалин, понимая, как Паркера умудрились ранить в этот раз со всей его скоростью и реакцией. Да, слабые места есть у всех. Наконец целительница позволила чуть покачнувшемуся Паучку подняться, и тот не без интереса скользнул взглядом по убранству комнаты. Нэд был свято уверен, что Панацея, работающая на правительство, либо живет в суперсекретном бункере, откуда ее изредка выпускают погулять, либо обитает в пафосном пентхаусе на Манхэттене, где одно кресло будет стоить, как их квартира в Квинсе. Но друг ошибся. Жилище доктора Арджент находилось в Бруклине, было просторным и светлым, очень уютным и зеленым — тонкое обоняние Питера улавливало запахи цветущих цикламен с нежными лиловыми лепестками, лимонной полироли для паркета, а еще чего-то мясного и вкусного со стороны плиты. В животе громко заурчало, и Паркер ужасно смутился. — Простите. — Ничего страшного. Ваш организм здорово выложился, спасая себя, так что повышенная регенерация требует восполнения энергии. Но в таком виде я вас за стол не пущу, — покачала головой женщина, и Паучок оглядел себя. Кровь, грязь, ладони в пыли — им словно трубы чистили!.. — Я покажу вам ванную комнату. Следуйте за мной, — уверенно сказала блондинка, и Пит прошлепал за ней, неловко поводя плечами от смущения — как-то не привык он рассекать перед женщинами в одном белье. — Моя одежда… — заикнулся брюнет. — В полнейшей негодности, — Ада продемонстрировала порванную окровавленную толстовку и джинсы, которыми даже полы мыть стыдно, после чего Пит огорченно прикусил губу. Черт! Опять новые покупать — с началом супергеройской карьеры, вещи на нем буквально горели. А сколько рюкзаков, заныканных в переулках, сперли ушлые воришки — не счесть. Мэй снова расстроится… — Мойтесь, новое полотенце я вам принесу. Одежду тоже, — и дверь захлопнулась за Питером с тихим щелчком. * * * — Держите, это вещи моего молодого человека. Они чистые, — в руки Паучка упал черный лонгслив и джинсы, и он почувствовал, как стыд затапливает его с головой. Доктор и так с ним сколько возилась, с крыши притащила, лечила, теперь еще одежда… Что подумает ее парень, когда не досчитается своих вещей? Может, лучше уйти сейчас? Тем более, уже поздно… Поэтому Паркер замотал головой, держа предложенное на вытянутых руках. — Простите, доктор Арджент я не могу… Вы столько для меня сделали, и мне пора… — Можете и сделаете. В ваших грязных тряпках вас не пустят даже в такси, а общественный транспорт вы сейчас не дождетесь. — Я могу долететь на паутине, — упрямо прикусил губу парень, кидая на целительницу умоляющий взгляд. — Какая паутина?! Вам сейчас вообще передвигаться нежелательно, а вы хотите рвануть через полгорода выполнять акробатические этюды, только-только заживив кишечник? — Я не хочу обременять вас… И так неудобно получилось… Лечение наверное дорогое... — замялся Паучок, по-прежнему стоя в одном белье. Мокрые после душа волосы завивались забавными кудряшками. Адалин тяжело вздохнула, мысленно сетуя на принципиальность и болезненную гордость молодого человека, стоящего перед ней. — Мистер Паркер, согласно указу директора Росса, все мутанты и супергерои, прикрепленные к ЩИТу, имеют право получать бесплатное лечение у меня. Вы числитесь внештатным сотрудником, но медицинская помощь для вас входит в договор, который вы подписывали после второй битвы с Таносом. — Эм-м-м… — судя по стеклянному взгляду, означенный мистер подмахнул бумаги не глядя. Впрочем, не стоит нагнетать — возвращение из мертвых, битва с титаном, смерть Старка — все это наверняка изрядно закрутило паренька, так что в мелкий шрифт тот и не вчитывался. — Поскольку в ЩИТе вы не появляетесь, я отослала вам электронное письмо, это было еще в июле. Не читали? — Наверное, пропустил, — пожал плечами Питер, хмуря высокий лоб в попытке вспомнить, не мог ли он его случайно удалить. — Так что вы ничего мне не должны. Но я всегда сильно расстраиваюсь, когда пациенты пренебрегают рекомендациями и пускают мой труд по ветру. Поэтому одевайтесь, поужинаем, и сегодня вы ночуете здесь. Утром вам станет гораздо лучше, да и регенерация сделает свое дело. — Но… — Добрый вечер, — тягучий голос раздался от входа в прихожую, и занятая спором парочка, только сейчас заметила сержанта Барнса, сверлящего потемневшим взглядом полуголого парня рядом со своей девушкой. Упаковка букета бледно-розовых хризантем громко хрустнула под движением бионической руки. Ада и Питер замерли. * * * 02 октября 2024 год, квартира А. Арджент, Парк-Слоуп авеню, 12; боро Бруклин, Нью-Йорк, США. Картина Репина, «Приплыли» — вертелось в голове Адалин, представляя мизансцену, открывшуюся глазам ревнивого солдата. Молчание затягивалось. Подавив желание по-дурацки захихикать и выпалить «Дорогой, это не то, о чем ты думаешь!», женщина решительно тряхнула головой, расплываясь в широкой улыбке. — Джеймс, ты вернулся! — она шагнула к мужчине, приобнимая чуть расслабившегося шатена, и целуя колючий подбородок. — Я тебя ждала. — Неужели? — изогнул бровь мужчина, проводя носом по виску своей дамы и чувствуя все еще витающий в воздухе запах крови мальчишки-Паука. — Разумеется, — легкое касание к груди суперсолдата чем-то напомнило эмпатке попытку успокоить хищника, на чью территорию забрел конкурент, но она ведь действительно ждала Джея, и не ее вина, что он так опоздал. Все это получилось передать слегка укоризненным взглядом, и сержант чуть смягчился. — Это тебе, — букет переместился в руки блондинки, тотчас уткнувшейся носом в пушистые лепестки. — Прости, возникли осложнения на задании — пришлось задержаться, а затем еще и дополнительно отчитываться, — металлические пальцы рекалибровались с тихими щелчками, что выдавало некоторую нервозность, да и удивительно притихший Питер, наверняка не добавлял мужчине душевного спокойствия. Оглянувшись назад, целительница оценила в секунду переодевшегося Паучка, на котором одежда гораздо более высокого и крупного Джеймса, болталась, словно на вешалке, а также его алый румянец, заливающий щеки, уши, шею… Чувство неловкости, казалось, можно пощупать руками — да и парнишка, дышащий через раз, явно умирал от смущения. — Добрый вечер… то есть ночь, сержант Барнс, — почти прошептал Пит, желающий провалиться сквозь землю — но, увы! — такой сверхспособностью он не обладал. — Добрый, мистер Паркер, — кивнул шатен, слегка приглушая свою убийственную ауру, чему немало способствовала его девушка, прижавшаяся сбоку. — Мне показалось, или я что-то слышал про ужин? — Я сейчас накрою — все готово, только разогреть нужно, — напоследок огладив поясницу шатена, тотчас отозвалась Арджент, и поспешила на кухню, оставив мужчин объясниться и искренне надеясь, что после еды ее солдат подобреет. * * * Что же, надежда Адалин частично оправдалась — традиционный английский ужин, пришелся мужчинам по нраву. Еще бы. Салат из ветчины и зелени ушел за милую душу. От румяного пирога с крольчатиной и пряными травами не осталось и крошек. К счастью, основное блюдо надолго заняло внимание проголодавшихся модификантов, и Ада порадовалась, что всегда готовит с запасом. Огромная тарелка с сочными большими ломтями хорошо прожаренного мяса с розоватой серединкой, подрумянившимися ломтиками картофеля, оранжевой морковкой, зеленым горошком, кольцами лука-порея и стручковой фасоли, а рядом со всем этим великолепием лежали круглые, высокие, поджаристые, чуть ли не дышащие, желтые как подсолнухи, пудинги и все это было залито коричневой мясной подливкой… М-м-м-м... Джеймс и Питер едва ли не урчали, поглощая вкуснятину, и целительница вздохнула — хоть тут угодила. Потому что застольная беседа не клеилась совершенно, больше походя на допрос с пристрастием (со стороны Джея) и невнятные оправдания Питера, совершенно растерявшего свою бойкость. Попытки хоть немного угомонить сержанта пропадали втуне, и тот заставил парнишку чуть ли не поминутно расписать все его неудачное приключение, впрочем — польза от этого тоже была. Пара смс-сообщений от Барнса нужным людям, и номер минивэна плюс описание бандитов (в фургоне они были уже без масок, так что Паркер их разглядел) отправились и в полицию, и в базы особо опасных преступников. Туда же улетел их последний маршрут — может, кто-то что-то увидел во время той сумасшедшей гонки, все же в Бруклине гораздо спокойнее, и такие происшествия запоминаются надолго. Потягивая смородиновый чай, и заедая его сладким пирогом с ромово-абрикосовой начинкой и рубленым миндалем, Джеймс, казалось, окончательно пришел в хорошее расположение духа, но эмоциональный фон подсказывал Адалин, что не все так просто. Питер осоловело моргал, словно впервые в жизни наелся, как следует — а вот это вполне могло быть грустной правдой. Вряд ли тетушка Паркера представляет себе аппетит юного мутанта, ничуть не уступающий аппетиту суперсолдата, на обедах в кафе Паучок бы просто разорился, а просить добавки, не мог то ли из гордости, то ли из скромности. Сердце женщины кольнула жалость — и ведь не попросит, глупый мальчишка. Так что очередной кусок пирога направился на тарелку Питера. Джей проводил его пристальным взглядом, и Ада ответила ему не менее твердым взором, так что мужчина промолчал, но явно запомнил. Второй кусочек был предложен шатену, и тот довольно облизнулся, смакуя вкуснейшую выпечку. И наслаждаясь вниманием Адалин, которая уже даже не поражалась этому соперничеству на ровном месте. И кому из них, спрашивается, восемнадцать, а кому — сто семь? Вот-вот. — Спасибо, доктор Арджент, все было очень вкусно, — светло улыбнулся Пит, признательно глядя теплыми карими глазами. — Пожалуйста, мистер Паркер. Джей отодвинул тарелку, и поцеловал хрупкую кисть, утонувшую в его ладони. — Действительно, очень вкусно. Любое блюдо, вышедшее из твоих рук — кулинарный шедевр. — Льстец, — щеки Адалин красит румянец, но похвала греет душу. — Ничуть. Я говорю чистую правду, и от того она особенно неотразима. Ты потрясающе готовишь, — мурлыкнул Барнс, намекающе поглаживая тонкие пальчики. Соблазнительная улыбка растянула полные губы, а атмосфера стала стремительно наэлектризовываться. Но не стоило забывать о госте. — Питер, сегодня вы ночуете у нас — учитывая вашу недавнюю травму, я не хочу гадать, не свалились ли вы за первым же поворотом. Утром вы почувствуете себя лучше. Я постелю вам в гостиной. С Паркера аж сон слетел, а упрямство вновь замаячило на горизонте: — Мне будет неудобно вас стеснять… И тетя Мэй... — Вы не стесните, — отрезала Ада и, не желая снова начинать уговоры, добавила: — К слову, о вашей тете — я совсем забыла известить ее о вашем состоянии, а ведь близкие родственники имеют право знать о проведенных медицинских манипуляциях. Как это непрофессионально с моей стороны. Паучок поменялся в лице, представив реакцию Мэй на недавнее приключение и все, что произошло после, после чего совсем по-детски прошептал: — Пожалуйста, не говорите тете! Я уже лучше себя чувствую, правда… — А наутро будет вообще замечательно, — прищурилась целительница, и Человек-Паук сдался. — Хорошо. Но мне, правда, не хотелось бы вам мешать, — едва слышно сказал он, скользя смущенным взглядом из-под ресниц между сержантом и Адалин. — Ты не помешаешь, я устрою тебя в своей квартире — все равно пустая стоит, — мгновенно отреагировал Барнс, и проводил притихшего Паркера, пожелавшего эмпатке спокойной ночи. При этом, от щек паренька можно было прикуривать — какое, однако, у современной молодежи развитое воображение!.. Да и фантазия не подкачала. Но вспомнив шатена, обжегшего ее весьма красноречивым взглядом, девушка предпочла ускориться, собирая посуду и стремительно включая воду в ванной комнате. Звукоизоляция здесь неплохая, но у Паркера прекрасный слух, так что не будем шокировать невинного ребенка громкими криками и стонами. Подобное лучше приберечь для спальни. * * * Глядя на появившегося в дверном проеме Джеймса, Ада поняла, что буквально чуть-чуть не успела. Сердце забилось с перебоями, но она заставила себя не дергаться и спокойно прополоскать рот от зубной пасты, радуясь, что хоть трусики натянуть успела. Вот только распаленного сержанта этим было не остановить — мужской силуэт тотчас мелькнул смазанной тенью. Опираясь на раковину, Ада смотрела в зеркало и видела, как Джей прижимается сзади, скользя ладонями по обнаженным плечам. Твердая мужская грудь касается ее спины, колено в черных тактических штанах вклинилось между бедер, раздвигая их и заставляя опираться на него, почти полулежать. И все это в абсолютном молчании, не отрывая взгляда в зеркальном отражении. Сердце билось все чаще. Живая и металлическая ладонь с нажимом касаются ее упругой груди, мнут аппетитные полушария, нежно выкручивают соски, заострившиеся от настойчивых ласк. Правая рука ныряет в трусики и ласкает клитор, заставляя девушку непристойно стонать, закусывая губу и прикрывать глаза, запрокинув голову наверх. — Смотри на меня, — властный голос, аметистовые глаза пересекаются со стальными, левый сосок вновь выкручивают, а длинные и чуткие пальцы снайпера мучительно-долго погружаются в скользкое от естественной смазки влагалище. Ада вскрикивает, стараясь быть потише, извивается на его руках, облизывает губы, глядя на мужчину, чьи ласки становятся все более откровенными и грубыми. То, что Джеймс одет, а она почти голая, заводит еще сильнее, как и осознание того, что в соседней квартире отдыхает ее пациент с весьма тонким слухом. Большой палец ласкает чувствительный бугорок, а указательный и средний ритмично двигаются внутри, заставляя желать большего, и изнемогать от сладкого удовольствия. Отвести глаза от гипнотического взгляда солдата просто невозможно, низ живота подрагивает с каждым движением его руки, а шепот непристойных комплиментов ввинчивается в уши Адалин, заставляя стонать все громче. Блондинка кусает губы, пока бионика играет с ее сосками, а пальцы правой руки трахают ее почти навылет — трусики уже совсем промокли, и хлюпающие звуки раздаются на все помещение. Барнс сжимает грудь все сильнее, а крупный член упирается в ягодицы, намекая на продолжение. Он возбужден не меньше нее, но желание увидеть, как Ада окончательно потеряет над собой контроль, начнет умолять его — слишком велико. — Какая ты сладкая, моя девочка. Так стонешь на моих руках, так сжимаешься на пальцах — хочешь, чтобы я заменил их чем-то покрупнее? — искушающе шептал Джей, наслаждаясь упоительной картиной. — Ты такая горячая внутри, такая шелковая и тугая, сколько не беру тебя — всегда как в первый раз… — в этот момент пальцы, терзающие бесконечно текущее влагалище, заставили Аду издать особенно громкий звук, и блондинка закусила губу, разрываясь между смущением и желанием насадиться сильнее. — Это хорошо, что ты такая мокрая, такая открытая и готовая для меня. Сегодня я буду брать тебя очень долго, так что твою дырочку нужно растянуть, как следует, — пробирающий до самого нутра голос обжег нежное ушко, а длинные пальцы начали усердно стимулировать заветную точку глубоко внутри, отчего женщина почти всхлипывала, будучи не в силах прекратить эту возбуждающую пытку. Толчок, другой, третий… В ушах звенит, а глаза словно слепнут, когда под веками взрывается сверхновая. Ада кончает на руках Джеймса с криком раненой птицы, а охотник рычит и кусает ее за плечо, навсегда запоминая чувственную картину при виде женщины в своих объятиях. — Не расслабляйся, милая, мы только начали, — с этими словами все еще сотрясающуюся в оргазме девушку несут в спальню, роняя на кровать. Звякает металлическая пряжка ремня, сержант переступает через брюки и белье, шагая к ней. Оглушенная недавним удовольствием Адалин чуть растерянно скользит взглядом по напряженному телу мужчины, но тот не собирается медлить, только не сейчас. Крупная головка члена покраснела, блестит от смазки и пачкает ей бедро девушки, которую сейчас будут брать в самых разнообразных позах. Сорванный клочок ткани отлетает куда-то в сторону, и Барнс накрывает Аду собой, в поцелуе-укусе проглатывая ее стон, когда он одним движением погружается в горячее влажное нутро женщины. Эта ночь будет долгой... * * * Все посторонние звуки — шум города, соседи, Паркер в его квартире — словно отрезало ножом, здесь и сейчас существовали только он и Адалин, таинственно мерцающая золотистыми искрами в ирисовых глазах. Весь остальной мир отдалился и окончательно исчез — Джеймс чувствовал только ее запах, слышал дыхание девушки и ощущал сладкий вкус на кончике языка. Смакуя эту сладость, он выцеловывал алеющие губы своей дамы, прикусывал жилку, бьющуюся на шее, посасывал изящные пальцы и играл языком с тугими бутонами сосков. Уделив внимание груди, шатен перешел на дрожащий живот, и кончик носа скользнул по нежной коже безупречно гладкого лобка, а язык погрузился в горячее, текущее смазкой лоно. Доведя Аду до оргазма, он продолжил свое увлекательное путешествие, сосредоточенно вылизывая ее, как кошка котенка — везде, не обходя ни единого дюйма столь желанного тела. Умом Джей начал понимать, что его несет, инстинкты затапливали разум, но сопротивляться им не получалось. Да и нужно ли? Девушке все нравилось, ему — тем более, а значит не стоит усложнять, ведь в постели раздумьям не место. Солдат до упора развел подрагивающие ноги красавицы, едва не сажая ее на шпагат, и направил болезненно пульсирующую головку в тщательно вылизанную и блестящую от его слюны дырочку. Пусть весь мир сгорит, но сейчас все, что было важно для Барнса — это то, что он был с Адалин. Его девочка протяжно застонала, и первый толчок взорвал всю вселенную… Минуты сливались в часы, но сержант не чувствовал усталости — наоборот, сил словно становилось больше. Шатен не знал, в который раз он заливает нутро малышки своим семенем, но он как заведенный продолжал толкаться дальше и глубже, не в силах остановиться даже на мгновение. Из целительницы текло, не переставая, а покрасневшая и припухшая дырочка влажно хлюпала с каждым движением, но Джеймс все не мог отпустить желанную женщину из своих рук. Он крутил истерзанное тело, сгибая ее пополам, ставя на четвереньки, забрасывая на себя, и продолжал то долбиться в бешеном ритме внутрь, то вновь стимулировать языком и пальцами, с наслаждением доводя Аду до иссушающего оргазма. В голове настойчиво билась единственно-важная мысль пометить ее, присвоить, сделать своей навсегда — и тогда толчки становились особенно неистовыми, а надавив на плоский живот, Барнс с каким-то ненормальным восторгом мог проследить очертания своего члена, таранящего матку с каждым движением бедер. Временами сквозь марево дикой, совершенно животной страсти пробивалась мысль, что стоит быть мягче, нежнее, но разум солдата буквально клинило, все вновь возвращалось на прежний курс, и мужчина отмахивался от странных звоночков, не желая отвлекаться от своей любовницы ни на секунду. Чертова кодировка больше не довлела над ним, а значит, все решения принадлежали только ему, хотя легкий страх заездить девушку до смерти своей ненасытной страстью нет-нет, да и мелькал на периферии сознания. Вот только дикое возбуждение никак не стихало, не позволяя выпустить из сокрушающих объятий ту, кого сержант всем своим существом безумно любил. Периоды безумного сношения сменялись медленным и вдумчивым покачиванием, когда Барнс вынимал свой член лишь на пару дюймов и неотвратимо загонял его внутрь до звучного шлепка яиц, одновременно принимаясь так же глубоко и неумолимо трахать языком рот блондинки, поглощая все ее задушенные всхлипы и хриплый шепот. Она уже не стонала и не кричала, а лишь тихо выдыхала, покорно подчиняясь заданному ритму. Чем больше Джеймс получал от Адалин, тем сильнее ее хотел, он наслаждался, смаковал и понимал, что никогда не насытится своей сладкой девочкой, нежной птичкой, что так красиво стонала — от этого мелодичного звука у солдата что-то екало внутри, сердце сжималось, а член поднимался снова и снова, и оторваться было просто невозможно. Аду словно создали специально для него — идеальной, выносливой, восхитительной, поэтому он падал в ослепительный экстаз вместе с ней, и это повторялось вновь, раз за разом. Сержант совершенно не хотел выходить из жаркого нутра своей красавицы, будь его воля — он бы так и застыл навечно, продолжая делать ее своей, без остановки заполняя целительницу своей спермой, помечая, присваивая… Мелькнуло окрашенное алой ревностью воспоминание о сегодняшнем вечере. Образ полуголого мальчишки-Паука рядом с его женщиной бесил неимоверно. Хотелось прибить возможного соперника, ошивающегося рядом с ней, и взять Аду прямо в гостиной, где все пропахло запахом крови чужака-мутанта. Если бы не этот запах, и блондинка, что обрадованно улыбнулась ему и тотчас прижалась, а чуткое модифицированное обоняние уловило, что ни одной, из веера мгновенно пронесшихся перед внутренним взором сержанта, фантазий она с этим гимнастом не занимались, он вполне бы мог устроить сопляку кровавую баню, после чего трахнул Адалин прямо на пропитавшемся алой жидкостью ковре. Рыкнув, суперсолдат не отказал себе в удовольствии кончить на светлую кожу любовницы, зачарованно глядя, как густая белая жидкость пятнает стройные бедра, живот, грудь… Несколько капель попали на ее губы и подбородок, и шатен резко выдохнул, любуясь потрясающей картиной. Все же в той теории Адалин о запахах и метках есть рациональное зерно. Размазывая теплое семя по вожделенному телу, он буквально слышал довольный рёв внутреннего зверя, пометившего свою самку всеми возможными способами. Или это был голос дорвавшегося до сладкого Зимнего Солдата?.. Восприятие сбоило, все вокруг словно было окрашено багровыми тонами страсти, и белокожее тело буквально сияло в полутьме спальни, светилось золотом глаз, и какой-то удивительной чистотой, непорочностью — даже несмотря на все то, что Джеймс уже с ней сделал, и продолжит делать снова. Перевернув Аду на живот, он с наслаждением вздернул круглую попку повыше, и жадно обмял руками упругие половинки, прикусывая тонкую кожицу и раскрывая их для себя. Истерзанное влагалище налилось и покраснело от бесконечных толчков мужчины и долгих раундов горячего секса, клитор припух и словно пульсировал, а из пошло хлюпающей дырки уже не прекращаясь, выливалась его, Барнса, сперма. Завороженно глядя на текущее лоно и еще ни разу не тронутую им, нежно-розовую звездочку ануса, шатен уже знал, чего он хочет сегодня. И получит. Длинные пальцы снайпера собрали смазку пополам со спермой и провели по мгновенно сжавшейся дырочке, принявшись усердно разминать тугое колечко мышц. Блондинка ерзала и словно пыталась уйти от его прикосновений, но ее поясница прогибалась все сильнее, а тяжелое дыхание и расширившиеся зрачки выдавали, что происходящее заводит не только его. После третьего пальца Джей понял, что переоценил свою выдержку. Извивающаяся под ним женщина тоже не добавляла спокойствия, и даже несколько крепких укусов не могли заставить Аду лежать смирно, пока сержант готовит ее попку к будущему проникновению. Отвесив звонкий шлепок по нежно-розовой, будто зефирной, заднице, шатен навалился сверху, вынуждая любовницу охнуть и замереть под его тяжелым телом. Тонкая кожица ануса натягивалась, но поддавалась под напором крупной головки, и солдат с каким-то внутренним удовлетворением смотрел на свой пенис, чьи дюймы медленно погружались в невероятно тугое отверстие, и стоило изрядных усилий не податься бедрами вперед, одним резким движением насаживая Адалин до конца. Девушка глубоко дышала, привыкая к впечатляющему размеру мужского достоинства, распирающего ее попку, и покусывала губы, судорожно сжимая внутренние мышцы. Шею блондинки опаляло горячее дыхание замершего сержанта, но стоило ей пошевелиться, как Барнс, с трудом пытающийся не кончить в первую же минуту от восхитительно тугой дырочки, так идеально сжимающей его по всей длине, сорвался. Первый же толчок вырвал высокий крик из женской груди, а звук тяжело шлепнувших яичек вторил ему в тишине комнаты. Второй, третий, четвертый — шатен быстро вошел во вкус, безжалостно тараня анальное отверстие, что принимало его член на всю длину. Он чувствовал, как горячо и восхитительно тесно внутри Адалин, как ее тело подрагивает от болезненно-сладкой и такой нужной наполненности членом мужчины, распирающего естество своей женщины, так идеально и правильно причиняя острое удовольствие на грани боли им обоим. Джеймс просто потерялся в мареве этого обжигающего наслаждения, то неистово толкаясь в тело блондинки, бьющееся в конвульсиях оргазма, то замирая, до боли сжатый ненасытной дыркой малышки, что продолжала требовательно сокращаться и алчно выдаивала из шатена все, что он мог дать ей. Сколько раз они кончили вместе? Не сосчитать. Но мужчина никак не мог оторвать взгляд от бесстыдно раскрытого ануса, что пошло и громко хлюпал с каждым новым толчком сержанта. Нежная кожица покраснела и натерлась, сперма пенилась от непрерывных движений толстого ствола, увитого венками, вновь и вновь таранящего попку столь желанной им женщины. Адалин отдавалась ему с такой страстью, что солдат мог воспламениться от одного только взгляда на искаженное от удовольствия лицо, а стоны красавицы провоцировали его на очередной раунд потрясающего секса — и разве мог он не ответить ей не менее пылко и горячо?.. Даже когда девичьи руки подломились, а дрожащие ноги уже не смогли держать Адалин, заставляя ее обессиленно вжиматься в подушку, мужчина еще долго не мог остановиться, безудержно толкаясь в радушно принимающую его задницу. Он кончал внутрь, да так, что у блондинки вздулся живот, а сперма непрерывно текла наружу; кончал на измученную бесконечной стимуляцией дырочку; кончал на порозовевшие от частых толчков ягодицы и спину, с тихим урчанием втирая семя в нежную кожу, буквально пропитавшуюся его запахом насквозь. Джеймс был одержим Адалин, но и сама Ада безумно желала Барнса, хотела еще больше его тела, его тепла, его рук, его жалящих укусов и выносящих разум поцелуев. Даже сейчас, измученная, затраханная почти до потери сознания, она не переставала подаваться навстречу таранящему ее члену. Целительница тоже сходила по нему с ума — это ощущалось в каждом ее движении, каждом стоне, каждом крике, в котором звучало имя Джеймса, снова и снова. Она принадлежала ему, полностью, безоговорочно и навсегда. Сержант довольно мурлыкал, чувствуя, как неистово тянется к нему обессилевшая Ада, как продолжает жадно его желать, как хочет вновь принадлежать Джею, пускай у нее совсем не оставалось сил. «Она никогда не захочет принадлежать другому», — с невероятной ясностью понял шатен, в очередной раз кусая изящное плечико, и кончая глубоко внутри своей женщины. Его ревность была бессмысленна, но Барнс смог отпустить блондинку лишь тогда, когда необычайно острый слух суперсолдата уловил тихо хлопнувшую дверь на их этаже. Только когда Паркер покинул его территорию, Джеймс окончательно сумел расслабиться, а инстинкты, всю ночь терзавшие его разум, наконец, отступили, позволив мыслить ясно и четко. Но постельный марафон вымотал даже его, поэтому все, что сержант успел сделать — благодарно поцеловать свою малышку в плечо, и выйти из ее дрожащего тела, чуть сместившись вбок, чтобы не придавить. Он засыпал, крепко обнимая любимую девушку, и чувствовал себя удивительно хорошо. Тело звенело от приятной опустошенности, а разум погружался в зыбкое марево сновидений. Ему снилась Ада. Она солнечно улыбалась ему, целуя в колючую щеку, и говорила, что ревновать — глупо. Ведь она всегда будет выбирать его. Всегда. * * * 02 октября 2024 год, квартира А. Арджент, Парк-Слоуп авеню, 12; боро Бруклин, Нью-Йорк, США. Прикусив губу, погружаясь в теплую воду, Адалин постаралась выдохнуть про себя. Случайно разбудить сержанта, чутко спящего в соседней комнате, не хотелось. Проспав всего пару часов, эмпатка открыла глаза, и с величайшей осторожностью выбралась из разворошенной постели, с трудом уворачиваясь от невероятно цепкого, даже в сонном состоянии, Джеймса. Ноги дрожали и подгибались, так что до ванной она добиралась не менее получаса, даже со всей своей чудесной регенерацией. После недавних событий, когда шатен едва не заездил ее до полной потери пульса, повторять ночное безумие в ближайшее время как-то пока не тянуло. И не то, чтобы ей не понравилось — наоборот, было слишком хорошо! И много. И разнообразно. Пожалуй, такой ночи у нее не было никогда. Но даже ее под конец совершенно оглушило той лавиной чувств, что на блондинку щедро изливал солдат. Ее собственные ощущения, плюс все то, что кипело в душе Джея — и в результате, Аду едва не отправило в сенсорную кому. Такое концентрированное удовольствие лучше дозировать, не то формулировка «умерла от счастья» станет буквальной. Вот и отмокала сейчас целительница, поражаясь тому, что после всех их упражнений она вообще может свести ноги. Обычная дамочка еще пару дней из кровати не встала бы, а она ничего, разве что вряд ли куда-то сегодня пойдет. Хвала небесам, сегодня была суббота, так что ее малость замученный вид не вызовет шквал вопросов от сослуживцев, не устающих следить за развитием их романа с сержантом. А вид был тот еще — гаремная одалиска после бурной ночи, не иначе. Волосы безбожно спутались, губы зацелованные, глаза с томной поволокой, сперма на бедрах, животе, груди… Проще сказать, где ее не было. Из влагалища и задницы до сих пор текло, пока она добиралась до ванной. Хотя если вспомнить, сколько раз Барнс кончил в нее — даже не удивительно. Шея и плечи кое-где в крови — ее любовник был особенно щедрым на укусы этой ночью, хорошо, хоть все зажить успело… Интересно, что мужчина сам помнит о произошедшем? Ада не сразу заметила, но разум весьма быстро покинул солдата, оставив лишь инстинкты, что правили бал, да кое-какие проблески — все же растянуть ее как следует он смог… Не успев додумать последнюю мысль, эмпатка погрузилась в легкую дрему, расслабленная теплой водой, что пахла пеной для ванн с ароматом миндаля и ванили. * * * Легкое прикосновение к руке заставило девушку встрепенуться. Ванна, порядком остывшая вода, от пышной пены остались жалкие островки, а сгорбившийся сержант прижался щекой к ее ладони, лежащей на бортике. Целительница уже знала, что он скажет, поэтому начала первой, надеясь перебить сеанс покаяния: — Доброе утро. — А оно доброе? — неуверенно спросил Джеймс, поднимая голову и пристально вглядываясь в ее глаза. — На мой взгляд — очень, — легко отозвалась Адалин, указательным пальцем разглаживая тревожную морщинку на лбу мужчины. Вот только солдата было не так просто сбить с пути. — Ада, прости меня. Я опять на тебя набросился… Вел себя, как зверь… Всю ночь… Ты, должно быть, сильно сердишься на меня… Тебе очень больно было?.. — глотая окончания, многословно извинялся шатен, а Арджент пропускала половину фраз мимо ушей, потому что весьма ярко вспоминала все произошедшее между ними. Внутренние мышцы судорожно сжались, памятуя, как полно и требовательно этот мужчина брал ее часами, а соски напряглись, вызывая желание провести по чувствительным горошинкам рукой. Не став отказывать себе в этом маленьком желании, блондинка скользнула ладонью по нежной коже, а губы растянула лукавая улыбка. Сержант поперхнулся воздухом на середине фразы. — Ада!.. — Я тебя слышу. И тебе не за что извиняться. Это была незабываемая ночь. — В хорошем смысле или в плохом? — густые брови чуть нахмурились, и Барнс внимательно следил за выражением ее лица. — В хорошем. — Даже учитывая, что мы… эм… — суперсолдат нехарактерно для себя замялся, виновато стрельнув глазами на покрытые пеной женские колени. Целительница умилилась про себя. Ночью он таким робким не был. Или все дело в том, что Джей боится причинить ей вред? Раньше у него ведь только обычные женщины были. И какая-нибудь чувствительная дамочка вполне могла закатить скандал наутро, обругав необычайно страстного и ненасытного любовника, не отказавшего себе ни в чем. Адалин тихо вздохнула, чуть повернувшись, кладя обе руки на бортик, и глядя прямо в серебряные глаза, решила поговорить максимально откровенно, потому что постоянные извинения и посыпание головы пеплом начинали несколько надоедать. Может, кому-то и нравится подобное — вить веревки из виноватого мужчины легче — но Ада не считала шатена провинившимся. — Джейми, давай я скажу один раз, и больше к этой теме мы возвращаться не будем, — сержант напряженно молчал, и она продолжила: — Мне очень нравится то, что мы делаем. Мне не больно, а все синяки и укусы во время близости придают ей особую перчинку, и я даже немного жалею, что они проходят так быстро. Твоя властность мне тоже весьма импонирует — ты не мог не заметить, что я люблю, когда ты берешь инициативу в свои руки. Так что можешь набрасываться сколько душе угодно, — ирисовые глаза хитро прищурились, а тонкие пальцы зарылись в темную шевелюру мужчины, притягивая его ближе. Зрачки солдата расширились, и он даже дышал через раз, жадно ловя каждое ее слово. — Против разнообразия в сексе я тоже ничего не имею, это было весьма возбуждающе и очень приятно. Но если ты воспользуешься смазкой, будет еще восхитительнее — хотя куда уж больше?.. — Смазкой? — эхом отозвался Барнс, облизывая горячечно-красные губы. Прикусить их хотелось нестерпимо. — Для анального секса пользуются спецсредствами, дорогой. Вазелин давно вышел из моды, — Ада поддела сержанта, судя по его виду, уже вовсю фантазирующего об их совместном времяпровождении. — И в двух кварталах от нас я видела интим-магазин. Сама не заходила — не с моим хвостом, но ты мог бы как-нибудь туда заглянуть. — Загляну, — пообещал Джеймс, опаляя ее жарким взглядом. Немного помолчав, он спросил: — Ты поняла, что этой ночью меня… — Опять накрыло? О, мой хороший, думаю, о том, что ты здесь главный альфа-самец теперь знает не только сбежавший на рассвете мистер Паркер, но также все наши соседи и, быть может, вся улица. — Откуда ты знаешь, что он ушел? — тут же подобрался сержант-ревнивец, даже не отрицающий своего помешательства на одной конкретной девушке. — Я не чувствую ни одного живого человека на нашем этаже. Кроме нас, разумеется, — Ада слегка пожала плечами, уже почти не ощущая неловкости — сытая расслабленная нега перекрывала все волнения о приличиях. В конце концов, парня она вылечила, и тот не за стенкой отдыхал, а в другой квартире. Учитывая естественную регенерацию Паучка, тот уже вполне мог вновь прыгать по крышам, причиняя добро и нанося справедливость. Интересно, кто его лечил раньше? Вряд ли это первый огнестрел в его карьере. — И тебя не испугало мое… сумасшествие? — решил выяснить все до конца Барнс, надеясь обрести хоть какую-то опору и уверенность в их отношениях. Таких женщин, как Адалин, у него уж точно не было никогда. На все его выбрыки и странности поведения она реагирует даже слишком спокойно, и это немного дезориентирует, заставляя сомневаться, все ли он правильно понимает. Но раз уж Ада решила все объяснить, то он только за. Поэтому шатен с нетерпением ждал ответа, и целительница его не разочаровала: — Нет. Ты был очень страстным, говорил мало, но не был груб или жесток. А еще ты так улыбался, что если бы я уже не любила тебя, то влюбилась этой ночью, — эмпатка беспомощно развела руками, потому что улыбка и впрямь была невероятной. Яркая, широкая, необычайно уверенная, ужасно хулиганская и самую каплю порочная. Она преобразила лицо сержанта до неузнаваемости — и мужчина был таким молодым и преступно красивым, что у блондинки сердце замирало, когда она смотрела на своего любовника и глаз не могла оторвать. Джеймс чуть помедлил, перебирая ворох недавних воспоминаний, и понял, о чем ему говорила Ада. Глаза замерцали расплавленным серебром, а уголки полных губ медленно растянула чувственная, истинно кошачья улыбка, что могла бы сразить наповал любую женщину от пяти и до ста. — Улыбка бруклинского засранца*, — проурчал он самым соблазнительным голосом из своего арсенала, и Арджент тихо сглотнула, прикрывая глаза. — Даже спрашивать не стану, кто ее так обозвал — и без того очевидно, — пробормотала она, и, не в силах устоять, снова покосилась на воплощенную девичью грезу. Роджерс наверняка не раз из первых рядов наблюдал действие этого оружия массового поражения, и Ада очень легко могла представить девчонок, что позволяли милашке-Баки гораздо больше, чем полагалось приличным незамужним мисс. Разве она могла сопротивляться этому обаятельному красавцу?.. Перегнувшись через бортик, Ада осторожно коснулась губами этих греховных губ, и мужчина ответил мгновенно, словно только этого и ждал. Джейми целовал ее ласково, жадно, до того умело, что эмпатка почти сразу поплыла. Никто из ее любовников не умел целоваться так, словно она — самая драгоценная и желанная девушка на свете. Барнс пил дыхание Адалин, сжимая ее обнаженные плечи, нетерпеливо оглаживал спину ладонями, вылизывал мягкие губы. Он целовал свою любимую так, будто не мог оторваться, всем сердцем желая иметь право называть ее своей, раз и навсегда. И Аду вело, кружило, собирая воедино, будто выстраивая кусочки паззла в верном порядке, собирая безупречно стройную картину вместо мешанины цветных пятен. Она любила Джеймса, любила настолько, насколько может женщина, уже отчаявшаяся встретить своего мужчину, человека, что примет ее любой, со всеми достоинствами и недостатками, тайнами и секретами, долгой жизнью и грузом прошлого за плечами. Сержант целовал целительницу, свою сказочную фею, сходя с ума от желания, чувствуя лишь слепящее удовольствие, жажду обладания и принадлежность, полную, всеобъемлющую. Ему больше не были нужны другие девушки, только его Адалин, только та, ради которой его сердце вообще бьется. Та, что полюбила чудовище и превратила его в человека. И теперь он весь ее — с механической рукой, истерзанной душой, и некогда ледяным сердцем, что было отогрето хрупкими ладошками, которые он так любит целовать. Потеревшись носом о ее носик, солдат замер, зачарованно глядя в затуманенные глаза, и желая остановить это мгновение навечно. Ему так хорошо с ней. Идеально, если честно. Лишь через несколько минут, этого молчаливого понимания, разделенного на двоих, он с трудом отстранился от своей белокурой красавицы, желая прояснить все моменты, раз уже они начали этот разговор. — Ада, пообещай мне, что если что-то будет не так, ты остановишь меня силой. Слов будет недостаточно, я так сильно схожу по тебе с ума, что могу просто не услышать твоего «нет», — хрипловато прошептал сержант, совсем не доверяя себе. Ни Зимнему Солдату, одержимому Адалин не меньше него, ни инстинктам, что просто отключали его разум, стоило лишь увидеть хоть кого-то, отирающегося рядом с ней. Только Ада может остановить его, если Джеймс совсем забудется, перестав соизмерять силу и упуская, что она слабее него, по крайней мере, физически. Что это он должен защищать ее, всегда, и если понадобится — даже от самого себя. Девушка долго молчала, пристально глядя в его глаза, но Барнс не уступал. Ее безопасность — важнее всего, и он не может подвергать Адалин риску. Только не ее. — Обещаю, — наконец выдохнула эмпатка, и тут же добавила: — Но я применю к тебе силу только в крайнем случае, и как можно мягче. Например, заставлю заснуть. Будешь моим плюшевым мишкой до рассвета, пока я не сниму чары, и ты не превратишься в храброго рыцаря, что и пальцем меня не тронет, если я не пожелаю. Идет? — Идет, — улыбнулся мужчина, чувствуя невероятное облегчение. — Только мишка из меня не очень, слишком уж жесткий, — бионические пальцы с намеком постучали по светлому фарфору. — Поверь, меня все устраивает, — отрезала Ада, с явным удовольствием оглядывая мускулистый торс, перевитый тугими мышцами. Юркий язычок провокационно мелькнул меж розовых губ, похожих на лепестки мальвы, и солдат ощутил возникшее напряжение внизу живота. И это после такой бурной ночи! Впрочем, на либидо Барнс не жаловался даже до сыворотки, а уж теперь... — Примешь со мной ванну? Титаническим усилием подавив желание выпалить согласие не только на ванну, и представив пару-тройку весьма разнузданных вариантов секса в воде, он затвердел скулами, и постарался смирить чересчур отзывчивое тело. Тело смиряться не желало, и неугомонный член вновь стоял по стойке смирно. — Только ванну, тебе нужно отдохнуть сегодня, — как можно спокойнее произнес шатен, стремительно ныряя в чуть теплую воду и тут же открывая кран с кипятком — чтобы Ада не мерзла, он-то к любому холоду привычный. — Мне — да, а вот тебе — необязательно, — дернула плечом его избранница, оглаживая возбужденно дрогнувший орган сержанта, и размазывая предэякулят по чувствительной головке, пульсирующей под тонкими пальчиками. Выразительно облизнувшись, блондинка с намеком посмотрела на солдата и продолжила: — Есть много разных вариантов, а, как мы недавно выяснили, ты предпочитаешь разнообразие, так что… — огладив член по всей длине, эмпатка сжала потяжелевшие яички. Тихо застонав, мужчина откинул голову на борт ванны, едва дыша от восхитительных ощущений, и весьма откровенных ласк. — Я уже говорил, что я люблю тебя? — Сегодня — нет, — чуть приподняла брови девушка, не останавливаясь ни на секунду. — Так что можешь начинать прямо сейчас, — пальцы сменили горячие губы, и Джеймс едва не выгнулся мостиком, чувствуя язычок прелестницы, что вытворял с ним что-то невообразимое. — Люблю тебя-я-я… — сорвавшись на протяжный стон, выдохнул Барнс, ощущая блаженство, лавой растекающееся по венам. Сжимая руку на влажных кудрях, и чуть подаваясь бедрами вперед, он как никогда четко осознавал, что является самым везучим человеком на Земле. И самым любимым. Это у них с Адалин — взаимно. * * * 03 октября 2024 год, боро Квинс, Нью-Йорк, США. Выходя из центра ветеранов, расположенного на авеню Вудхейвен, Адалин подставила лицо редким каплям дождя и глубоко вдохнула прохладный воздух, наслаждаясь резкими порывами осеннего ветра. Сегодня она впервые массово оказывала помощь после знаменательной аварии на трассе Белт-Паркуэй — ЩИТу пришлось пойти на уступки общественности, зато Минздрав, наконец, притихнет, да и репутации что агентства, что самой доктора Арджент это пойдет только на пользу. Не говоря уж о вылеченных ветеранах боевых действий, получивших чудесное исцеление. Сколько же их было… Ветераны, пострадавшие в Афганистане, ветераны, пострадавшие в Ираке, ветераны, пострадавшие в Ливии... Сирии, Йемене, Камеруне — и это только за последние двадцать лет! Люди воевали, воюют и будут воевать — территориальные, межэтнические, политические, идеологические конфликты не прекратили своего существования в XXI веке, несмотря на свободу, равенство, братство о которых так любят вещать политики с высоких трибун. Вот только делают они это в полной безопасности, на своей земле, окруженные многочисленной охраной — а воевать за свои или чужие интересы приходится простым американским парням, и отнюдь не всем посчастливиться выжить. Когда Адалин предложили на выбор онкологические больницы и различные центры ветеранов по всему Нью-Йорку, она, не колеблясь, выбрала самые бедные и забытые теми самыми политиками, чья воля и направила этих людей в самое пекло. Им повезло, они выжили. Но какой ценой? Каждый второй был серьезно покалечен и непригоден не то, что для военной службы, но и даже для работы на гражданке. Должность охранника в супермаркете или ночного сторожа на каком-нибудь складе — их потолок, потому что с переломанными и неправильно сросшимися руками, оторванными на минах ногами, вытекшими от жара ракет глазами и жуткими ожогами по всему телу, они были инвалидами, которым даже самих себя обиходить тяжело, не говоря уж о большем. Они выживали на скромную пенсию, с трудом выбивая положенные им государством льготы и бесплатный проезд в транспорте, как на каторгу шли в больницы, где им должны были выдавать лекарства и обезболивающие, но очень часто не получали их, благодаря хитроумным медбратьям, толкающих фентанил на сторону… Они теряли верных друзей и боевых товарищей, с громадным трудом возвращались к мирной жизни, пугались громких звуков, взрывающихся петард, принимали за фугасы вздувшиеся пакеты на дороге... Им мало, кто помогал — большинство людей равнодушно проходили мимо, занятые своими делами, были и те, что кривили лица в отвращении — ведь боевые шрамы и ожоги никого не красят, и лишь в центре ветеранов, среди таких же бедолаг, покалеченных и выплюнутых судьбой, бывшие солдаты могли найти понимание и поддержку, хотя бы моральную. Адалин знала, что ее может ждать, она не раз и не два слушала рассказы Сэма — тот несколько лет работал с ветеранами в Вашингтоне, и мог поведать всю правду без прикрас, но реальность, как обычно, превосходила все чаяния. Каждый человек здесь был покалечен, кого-то потерял или имел серьезные психологические проблемы. Они смотрели на Адалин с надеждой, страхом, недоверием, кто-то — даже с гневом, но ей ничего не нужно было от них — лишь помочь. Потому, что она может, потому, что страна их забыла, просто потому, что это было правильно. Да, здесь были и журналисты — необходимый минимум, на который скрепя сердце согласились и Ада, и руководство центра, но это было неважно. Сейчас целительница находилась здесь не из-за бонусов, репутации, чьих-то ожиданий или Минздрава, действующего ей на нервы и забрасывающего многочисленными предложениями о работе, нет. Сейчас она лечила этих людей, потому что это и было ее призвание, ее суть. Жизнь сияла золотыми искрами в глазах, жизнь пульсировала в кончиках пальцев, жизнь вливалась в безжалостно изломанные войной тела. Адалин не видела посторонних — здесь и сейчас была лишь она и ее пациенты, и все, находящиеся в зале Потерянного батальона затихли, словно боясь спугнуть чудо, происходящее в богом забытом центре ветеранов Квинса. Строгое и одухотворенное лицо целительницы, что видела собравшихся насквозь, сияя искристыми глазами, ее руки, испускающие чудесный свет, и люди, что получили второй шанс тогда, когда совсем уже не ждали его. Это было удивительным зрелищем — абсолютно волшебным и неземным; казалось, в зале повеяло старыми сказаниями и легендами о тех временах, когда чудотворцы ходили по земле, исцеляя недужных и страждущих, лечили наложением рук и, походя, творили истинные чудеса, не прося ничего взамен — просто следуя велению души. «Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет, и правда твоя пойдет пред тобою, и слава Господня будет сопровождать тебя». Отчего-то, в этот момент, многие вспомнили слова пророка Исайи, полученные от самого Господа, и губы людей беззвучно дрогнули в позабытой молитве. Именно здесь, в полутемном пустоватом зале, все казалось сокровенной тайной, посвящением для избранных, хотя это исцеление фактически не отличалось от того, что происходило при свете дня на автомобильной трассе почти месяц назад. Но просветленные лица людей, воочию узревших невиданное диво, их эмоции, обжигающие эмпатку недоверчивой радостью и потрясением вперемешку с благодарностью, стоили всего. И пристального внимания, и многочисленных вопросов от очнувшихся репортеров, и изрядно задумавшихся ветеранов, что впервые увидели мутанта не в ярком костюмчике с экрана телевизора, где тот не то громит города, не то их спасает, а вот так, исцеляя человека усилием воли и велением души. Огромная мирная сила, направленная на спасение и созидание, не могла не заставить пересмотреть свои взгляды и убеждения о том, что мутанты могут быть очень полезны, нужны, а в некоторых случаях — просто необходимы. И раз рождаются такие люди, значит, это происходит не просто так, значит, они нужны миру и для них тоже есть место здесь. Они — плоть от плоти Земли, произошедшие из рода человеческого, сверхлюди, что могут нести и добро, и зло, но лишь от общества зависит, что возьмет верх — мирное сосуществование или война на уничтожение. Но так ли она необходима, если можно договориться? Ведь этим люди и отличаются от животных — умением договариваться друг с другом. * * * Решив немного прогуляться и проветрить голову, Ада задумчиво побрела вниз по авеню, перебирая в уме все случившееся за последние часы. Она специально попросила сержанта не сопровождать ее, опасаясь бурной реакции журналистов, да и ветеранов тоже — многие прекрасно знали Барнса в лицо, да и фото его порой попадало в газеты. Целительница не хотела шумихи по поводу их отношений, но некоторых моментов не удалось избежать. К слову, об этом. Достав мобильник из сумки, она набрала Джейми, ответившего так быстро, словно он ждал звонка Адалин: — Привет. — Привет, моя хорошая. Как все прошло? — Лечение — в штатном режиме, но затем на меня набросились журналисты, жаждущие подробностей, и мне пришлось несладко, — чуть поморщилась Ада, виновато прикусывая губу. — Я стоически держалась, но превосходящие силы противника не дали мне ни единого шанса. — Что случилось? — Куча благодарных ветеранов, впечатленных моей силой до глубины души, что наперебой меня хвалили, теребили вопросами, пожимали руку… и завалили предложениями замужества, но это, конечно, в шутку и на волне эйфории, — тут же вставила блондинка, даже через полгорода ощущая, как молчание в трубке становится весьма напряженным. И угрожающим, но не для нее. — В общем, выкрутиться было трудно, поэтому я сказала… сказала, что у меня уже есть молодой человек. Но я не называла имени!.. Ты сердишься? — Адалин с замиранием сердца ждала ответа мужчины. Тот тихо фыркнул в трубку: — Разве можно так обманывать людей? — весело протянул Джеймс, тут же приходя в хорошее расположение духа. — И не молодой, и уже не человек, — иронизировал он, пока эмпатка мысленно переводила дыхание. — Нет, не сержусь, будь моя воля — уже завтра все знали бы, что мы вместе, но я понимаю, что ты не желаешь быть очередной сенсаций на страницах газет. — Только-только все немного успокоилось — не хочу опять чувствовать себя выставочным экспонатом, — дернула плечом женщина, любуясь пестрыми кленами, растущими вдоль улицы, и опавшими ало-золотыми листьями, шуршащим ковром устилающими дорогу. — Ты же понимаешь, что рано или поздно нас подловит очередной любитель селфи, и все станет явным? Радуйся, что хоть в «Аисте» чтут приватность посетителей. Но слухи ходят. Зато ты могла бы не опасаться повышенного внимания к своей персоне — моя репутация отвадит львиную долю твоих поклонников, — завлекающе промурлыкал шатен, предвкушая как будет разбираться с самыми непонятливыми. — Спасибо, но не стоит. Пусть все идет своим чередом, — малодушно отодвинула проблему на потом Ада. — Я хотела еще немного прогулять, а затем отправиться домой — можно приготовить твою любимую курицу с рисом в остром соусе, и посмотреть фильм. — М-м-м, вы знаете, чем искушать мужчину, доктор Арджент, — протянул сержант, и девушка словно наяву увидела хитрый прищур серебряных глаз. — Чур, я выбираю фильм. Я знаю, что ты не в восторге от космической фантастики, но «Звездные войны» — культовая картина, и там есть, о чем поразмышлять. Идет? — Идет, — уступила целительница, все же чувствуя небольшую вину, что проболталась прессе об их секрете, пускай Джей и не был против. Нужно было сразу приложить борзописцев равнодушием и смыться из их цепких лапок, но там были еще и ветераны, на которых у нее рука не поднялась. Но, воспользовавшись паузой, вызванной ее откровением, блондинка успела спешно попрощаться с осчастливленными выздоровевшими мужчинами, наслала легкое замешательство на репортеров и все же сумела выскользнуть незамеченной. — Скоро буду. Целую. — И я тебя. Сказать куда? — соблазнительно понизил голос Барнс, очевидно пребывая во власти игривого настроения. — Догадываюсь. Но оставим это до квартиры, — смешливо фыркнула эмпатка, и, попрощавшись, убрала телефон. * * * Неспешным шагом дойдя до угла Вудхейвен-авеню, целительница уже собиралась повернуть на оживленную Гордон-стрит, где она оставила машину, не желая давать в руки журналистов даже номер и марку авто, как ей показалось, что за ней кто-то следит. «Ну, разумеется, следит», — женщина успокоила себя: охрана незримыми тенями сопровождала ее по всему городу, но прежде они превосходно маскировались, и ощущение чужого взгляда было совершенно незаметным. Джейми рассказывал, что самая частая ошибка новичка-снайпера — не сводить глаз с цели. И некоторые люди чувствуют подобное, начинают нервничать, дергаться. Взгляд должен быть легким и скользящим, как перышко, иначе жертва может что-то почуять. И сейчас Ада чуяла чужое внимание всеми фибрами души. Либо за ней следит дилетант, либо обострившаяся эмпатия подает ей недвусмысленный сигнал. И только полная идиотка будет игнорировать интуицию, особенно если вспомнить все, через что ей пришлось пройти. Словно невзначай блондинка повернула голову, но мимо шли обычные прохожие, то кутавшиеся в шарфы, то поднимающие воротник пальто повыше. Сердце замерло, а затем часто застучало. Что, если это похитители? Какие-нибудь идейные последователи Ларсена или просто преступники, возжелавшие заполучить карманного целителя? ЩИТ договаривался о сегодняшнем визите в центр ветеранов на государственном уровне, была извещена пресса — то есть информация могла просочиться на любом этапе. Вдруг, ее охрану уже ликвидировали, и теперь только и ждут удобного момента, чтобы схватить Адалин? Сейчас она в полной силе, находится в оживленном районе, и случись что — бить будет без колебаний, а за самооборону ее не посадят… Но если это будет не самозащита — это станет концом. От внезапно пришедшей в голову мысли Арджент едва не споткнулась. Что, если это провокация? Эмпатка не переходила никому дорогу, но, даже излечивая пациентов, вполне могла нажить врагов. Самый очевидный вариант — Таддеус Росс, что яро ненавидит мутантов. Даже до нее долетали отголоски скандала в верхах, когда доктор Беннер смог доказать свою вменяемость и разум во втором обличии. По слухам, ходившим среди коллег, старый генерал рвал и метал, когда понял, что такая мощь теперь полностью подконтрольна ЩИТу, Халка не выйдет закрыть в лаборатории на законном основании, подведя под угрозу мирным жителям непредсказуемость Беннера, и один из сильнейших суперсолдатов в истории ускользнул из его рук навсегда. И все это благодаря ей. Вот только военный не захочет ее похвалить, скорее — может устроить новую волну разборок и проверок, подстроив фальшивое нападение, например. Если она безосновательно применит силу к обычным людям, якобы напавших на нее, можно будет изолировать ее в каком-нибудь бункере навсегда, и румынская база Адалин еще раем покажется. Так может, скинуть свои координаты Джеймсу — девушка точно знала, что тот тут же примчится ее выручать. Выручит… а сам попадет в беду. То-то Росс порадуется — мутант и суперсолдат, два по цене одного. Черт, что же делать? Нервы натягивались как струны, разум суматошно искал выход, и не находил его, тревога стучала ускорившимся пульсом в ушах. Время словно замедлилось, и Ада сама не заметила, как остановилась у раскидистого дерева рядом с большим рекламным щитом. Небо потемнело, а только что спешащие прохожие куда-то разошлись. Проехала одинокая машина. Громко залаяла собака. Девушка слишком долго думала, теряясь в догадках. Прав был агент Рэдлер, она — законченный цивил, и бить надо на упреждение. Но целительница банально не успела, потому что со спины навалилось чье-то тело, ее резко дернуло вверх и вбок, выбив весь воздух из легких, и только поэтому она не закричала, когда земля стала стремительно отдаляться. Ветер, бьющий в глаза, с трудом позволил различить, что ее кто-то схватил и очень быстро перемещается между высотками Квинса — и если бы Ада не заметила весьма узнаваемый красно-черный костюм с золотыми проблесками, она бы его точно убила!* Но сейчас эмпатка вцепилась в Питера Паркера всеми конечностями, потому что регенерировать, разбившись с такой высоты, будет очень больно. * * * Когда ее, наконец, выпустили на крыше какого-то дома в паре километров от Гордон-стрит, Адалин даже дышать не могла, а ноги подгибались самым позорным образом. Никогда она не была фанаткой банджи-джампинга, а на аттракционы женщину теперь и калачом не заманишь. Да чтоб она хоть раз еще куда-то так сиганула!.. — ...Доктор Арджент, вам нужно бежать! — прервал ее мысли взволнованный голос Паркера, вполне узнаваемый даже через маску нано-костюма. — Почему? — едва выдохнула она, все еще ощущая острую нехватку кислорода, и с трудом проглатывая матерные выражения, которые употребляла крайне редко. — Вас хотели похитить, я вовремя успел! За вами шли вооруженные мужчины, явно с дурными намерениями! Может, стоит позвонить в полицию? Но они же еще ничего не успели сделать?! Я обезвредил их, но через два часа паутина растворится, и преступники сбегут! Может, стоит связаться со ЩИТом? — частил Паучок, и Ада с трудом поспевала за его тарахтением. — Мистер Паркер, спокойно. В любом случае, у нас есть еще целых два часа, — наконец взяла себя в руки мутантка, тут же анализируя информацию. — Кто шел, сколько человек, вы уверены насчет оружия? Мне нужны детали, прежде чем вызвать группу захвата, — она вынула смартфон, чудом не выпавший из расстегнутой сумки, и уцелевший только потому, что она вцепилась в Паркера как клещ, стоило ему схватить ее под деревом. — Четверо мужчин, у каждого была кобура и звуковая гарнитура, у двух я заметил ножи. Они вели вас от самого центра ветеранов, и глаз не сводили, я слышал обрывки их разговора — те люди точно следили за вами! — выпалил Питер, и нехорошее подозрение заскреблось в подсознании целительницы. — Мистер Паркер, опишите их внешность. — Разве это важно? Нужно поторопиться, вдруг они были не одни, и подельники сейчас освободят их? — умоляющим тоном произнес Паучок, с трудом сдерживая желание бежать, тащить и не пущать. Но практически уверившаяся в своих догадках Адалин, решительно кивнула головой. — Важно. Внешность, мистер Паркер! — Два шатена, высокие и крупные. Худощавый блондин — на нем было больше всего ножей. И один лысый, с бандитским лицом, у него шрам через всю щеку. На вид — точь-в-точь грабители или убийцы! Ну, или в данном случае, похитители, — подытожил дружелюбный сосед, и Ада закрыла лицо руками, ощущая непреодолимое желание выругаться на всех известных ей языках, а затем надрать уши одному чересчур прыткому герою. — Доктор Арджент? Что-то случилось? По-прежнему не отнимая руки от горящих щек, и глядя на Питера сквозь пальцы, эмпатка буквально выдохнула: — Вы со мной случились, мистер Паркер! Шатены — это, вероятно, Батлер и Коллинз, блондин — Нейтан Бойл, а лысый со шрамом — Олли Фиорелло, его дед — глава неаполитанской Каморры, где Олли и начинал карьеру, — протянула Адалин, чувствуя головную боль, которой по определению не страдала. — В одном вы точно не ошиблись — убивают они хорошо. Для военных — это необходимый навык. Паучок молчал целую минуту, и казалось, даже его маска выражает глубочайшее удивление. После чего неуверенно выдал: — Так вы с ними знакомы?.. — О, да. Эти господа — моя охрана от ЩИТа, как раз на случай всевозможных похитителей. Но то, что меня умыкнет Человек-Паук, они и подумать не могли! Полагаю, парни не стали стрелять на поражение, только потому, что узнали ваш цветастый костюм и вспомнили, что вы — союзник агентства. Хоть что-то хорошее, поскольку вынимать из вас пули второй день подряд — это уж слишком. — Ой!.. Ой-ей-ей!.. Вот черт!.. Как неловко получилось!.. — невнятно бормотал Питер, нарезая круги по крыше, и блондинка решила прервать этот сеанс самобичевания, ведь время шло, а парни по-прежнему лежали обездвиженные в каком-то переулке. — Не то слово. Мистер Паркер, я хочу, чтобы вы немедленно освободили ребят и принесли им извинения за это чудовищное недоразумение, — окончательно приходя в себя, потребовала Адалин, строго глядя на горе-спасателя. Тот разве что ножкой не шаркал, нервно заламывая пальцы, и всем видом выражал раскаяние. — Д-да… Да, конечно, только нужно прежде спустить вас вниз, — Паучок шагнул к ней, и целительница едва не отшатнулась от парня с истошным визгом. Она еще от прошлого раза не отошла, чтобы вновь сигать с дома на дом, и прыгать на тонюсенькой паутине, сделанной бог весть из чего! — Нет! — категорически отказалась девушка, выставив ладони перед собой. — Я дождусь вас здесь, тем более что кроме нас тут никого и нет. А затем спущусь по пожарной лестнице. Прошу вас, не осложняйте работу моей охране, у них и так был нервный денек. — Извините, я больше не буду вас так хватать, — смутился Питер, не зная, куда деть руки, и думая, что доктор еще хорошо держалась — не кричала, не дергалась, разве что весьма отвлекающе вжималась в него всем телом. Очень приятно вжималась… Дав самому себе оплеуху, и напомнив об Эм-Джей, Питер еще раз извинился, и рванул обратно, только пятки сверкнули. Поглядев вслед Паркеру, алой молнией мелькающей среди высоток Квинса и выделывающего невероятные кульбиты, Ада только вздохнула. Чутье подсказывало ей, что с этим паукообразным недоразумением она встретится еще не раз. И эмпатка даже знать не хочет, что скажет на этот перфоманс сержант, которому наверняка доложат о нештатной ситуации. * * * Белокурая женщина сидела на краю высотки, подстелив под себя утреннюю газету и свесив ноги в бездну, и почти не вздрогнула, когда Паучок упал рядом с ней, через двадцать минут после своего стремительного ухода. Повинуясь голосовой команде, маска исчезла россыпью наноботов, и взгляду Адалин предстал невероятно обескураженный Питер с пламенеющими щеками, тихо пристроившийся чуть в стороне. Отметив алые уши, виднеющиеся сквозь каштановые кудри, целительница только вздохнула. Ну что с этого мальчишки взять?.. — Простите, пожалуйста, доктор Арджент, я и предположить не мог, что все оказалось совсем не так, как я подумал, — почти прошептал он, еще не отойдя от осознания своего феерического провала в роли спасителя прекрасной дамы. Ёмкие нецензурные выражения, которыми его наградили пытающиеся освободившиеся охранники, тоже уверенности не добавляли. Это ж надо, две неудачи за два с половиной дня — то с теми грабителями, то с псевдо-похитителями!.. Прямо злой рок какой-то! — Прощаю. Но впредь думайте, и только потом делайте, — дернула уголком губ эмпатка, не став добивать горе-героя — тот и без того себя поедом ел, уж она-то чувствовала. — Тогда, может быть, примирительный сэндвич? — робко спросил Паркер, протягивая ей бумажный сверток. — Номер пять, с ветчиной и огурцом, лучшие во всем Квинсе, — виноватая улыбка парнишки может растопить самое жестокое сердце, так что, чуть поколебавшись, Ада принимает презент. — Однако! — девушка распахнула глаза, едва попробовав угощение. — Все дело в секретном соусе мистера Дельмара, — довольно прищурился Питер, вовсю уписывающий вкуснятину. — Никто так и не понял, что он туда добавляет, но получается просто божественно. — А разве закусочная Дельмара не была разрушена еще в 2016-м? — недоуменно приподняла брови блондинка, припоминая старые новостные сводки. — Была, но его племянник помог дяде открыться снова — так что я по-прежнему у них закупаюсь, — пожал плечами Паучок, неловко улыбаясь. — Соседи говорят, они работали даже после Щелчка, заявляя, что пусть хоть инопланетяне вновь посыпятся с неба, но они готовят, и будут готовить, как ни в чем не бывало. Никогда не унывают. — Полезное качество, — чуть склонила голову Ада, и не могла не спросить: — Питер, я могу вас так называть? — парнишка кивнул головой, настороженно глядя на нее. — Питер, как вы меня нашли? Паучок подскочил так, словно его шилом в седалище ткнули, побагровел до свекольного цвета и едва не подавился сэндвичем, натужно закашлявшись. — Я не следил за вами, доктор, честное слово! Просто решил отправиться на последнее дежурство — через три часа у меня самолет в Бостон, и я захотел посмотреть, как дела в Квинсе, раз уж преступники так распустились! А затем Карен — это мой ИИ — обнаружила упоминание о вас в новостях, и я узнал, что вы только что покинули наш центр ветеранов… То, что вы сделали — это очень круто, я хотел поблагодарить вас, и за то, что подлатали меня — тоже, и свернул на Гордон-стрит. А дальше вы и сами знаете, — возбужденно частил мальчишка, ероша волосы, разводя руками и едва ли не подскакивая на месте. Все с вами ясно, мистер Паркер — гиперактивность, помноженная на природную болтливость — гремучая смесь. — Не стоит благодарности, Питер. Это мой долг, — просто и как-то очень спокойно кивнула доктор Арджент, и Человек-Паук ощутил мгновенно кольнувшую зависть — столь редкую гостью в его сердце. Когда-нибудь он тоже так сможет — быть сильным и уверенным, и не совершит дурацких ошибок, и уж точно не потерпит такое фиаско, как в этот раз! И в предыдущий тоже… Когда-то он спрашивал мистера Старка, нет ли каких-нибудь курсов для супергероев, но тот только посмеялся над ним… Питер бы с радостью записался на что-то подобное, чтобы перестать уже быть неудачником, вечным Чувачком-Пауком и с первого раза делать все, как и положено… — Кому положено? Супергерою? — Я что, это вслух сказал? — Да. И этот момент меня тоже весьма заинтересовал, когда я читала ваше досье. — Вы читали мое досье? — карие глаза потрясенно распахнулись. — Разумеется. Мутанты всегда вызывали у меня интерес, и узнав, что вы пережили укус ядовитого паука со смертельной для обычного человека дозой радиации, я изучила все материалы, что ЩИТ успел собрать по вам, — ровно кивнула Адалин, облизывая губы и засовывая пустую обертку в сумку — потом выкинет. Она не стала добавлять, что досье Питера мог получить любой агент с минимальным допуском — о Паркере, Ада прочитала, еще когда сама числилась в ЩИТе не то гостьей, не то пленницей. Похоже, что тайна личности Человека-Паука была тем еще секретом Полишинеля. Понятно, что СМИ, блогеры и любители жареных новостей ничего не знали, но в ЩИТе эта информация не была особенно секретной — впрочем, подписки на каждый чих и не дали бы им болтать, что не мешало народу обсуждать все между собой. Но в целом, складывалось впечатление, что Паркер, как Неуловимый Джо, нафиг никому не нужен. Большинство агентов подумают: «Да, есть такой Чувачок-Паук. Геройствует в Квинсе, лазает по высоткам, спасает кошек и бабушек. Или наоборот? Мне-то что за радость?» И в целом, будут правы. Но для Ады, информация об удивительной мутации была просто бесценна, поэтому она скрупулезно перебрала все бумаги, хранящиеся в архиве. — …С той дозой радиации, что вы получили — не живут. Но и вы, и доктор Беннер смогли усвоить ее, измениться, и постоянно поддерживать свою мутацию, поскольку ваш костный мозг уже сам вырабатывает антитела. Это невероятно, мистер Паркер! — Да, я знаю — делал анализы несколько раз, пытался понять, как это происходит и почему уровень радиации в крови постоянный и не падает совершенно, — немного задумчиво кивнул Питер, вспоминая все свои изыскания и бессонные ночи, посвященные вопросу — почему он вообще еще живой? И более того, еще и чувствует себя прекрасно. Ну, хоть знает теперь, что его кровь никому переливать нельзя — реципиент просто скончается от высокого уровня изотопов в ее составе. — Но со школьным оборудованием подобные эксперименты проводить сложно, а порой и весьма опасно, — намекнула ему Ада. — Если вы хотите понять о себе больше, я могу помочь вам с этим. А вы — поможете нам. — Нам? — Мне и доктору Беннеру. Он умен и имеет доступ к самой лучшей технике, что может предложить современный рынок. Я говорила с Брюсом, и он был бы рад пообщаться с вами на эту тему — все же ваши мутации несколько схожи. Радиация, изменение тела, суперсила, — целительница протянула прямоугольник визитки, и замерла, не решаясь отдать следующую вещь. — Доктор Арджент? — Сразу отмечу, что это исключительно добровольно, вас никто не заставляет — если пожелаете, можете отказаться. — От чего? — любопытство зажглось в пытливых глазах юноши, и Адалин разжала ладонь, демонстрируя маленькую флешку. — Это небольшой опросник. Мы с Брюсом работаем над доказательством теории Гриффита о мутации, и собираем научную базу. Разумеется, никаких имен, но данных по мутантам очень мало, и любая помощь лишней не будет. Мы хотим доказать, что мутация — это неизбежный шаг в эволюции человечества, некоторой его части. Что это нормально и естественно, что с этим не нужно бороться. Наоборот, при правильном поведении и разумной организации, люди могут получить полезных союзников, которые станут верной опорой. Разумеется, это произойдет не прямо завтра, но с какого-то момента процесс станет лавинообразным, и количество мутантов будет исчисляться не единицами, а десятками и сотнями. И если к этому моменту, общество будет готово принять их… нас — то вливание произойдет максимально безболезненно, без различных эксцессов и перегибов для мутантов. — Не можешь победить — возглавь? — блеснул эрудицией Питер. — Именно так. Я думала послать вам его на почту, но раз уж мы так неожиданно встретились… — Я посмотрю. Это действительно интересно, — прищурился Паркер, уже явно обдумывая, на какие вопросы ему предстоит ответить. Ну и славно. Об особенностях своего организма нужно знать все и немного больше, и работа с Брюсом пойдет парнишке на пользу — вряд ли даже в МИТ, он мог развернутся во всю ширь — то студенты, то профессора, то лаборанты, бегающие с выпученными глазами… Какая уж тут секретность? А в ЩИТе никто не будет смотреть на него как на чудо чудное — чего там люди только не повидали за все эти годы! Да и полезнее это, чем скакать по улицам, вылавливая очередного карманника… К слову об этом. — Но я так и не спросила вас о мотивации, а ведь это очень важный вопрос. Вы получили свою силу в пятнадцать, никто не знал об этом, свидетелей вашего превращения не было… — И хорошо, потому что зрелище было жутким, — буркнул Питер и пояснил: — Тетя попала в больницу со сложным переломом ноги, и когда я почувствовал сильное недомогание после укуса, сказал, что у меня грипп, но я колю все антибиотики, хотя от боли и кошмарных приходов их-за усиленного восприятия чувств, на стенку лезть хотелось. Да я и лазил, как та страшная девочка в древнем ужастике про одержимость… — И вы пережили все в одиночку? — Нэд приносил мне еду и оставлял на пороге, а еще говорил Мэй, что мне уже гораздо лучше и я вот-вот поправлюсь. Он тогда еще не знал о моей мутации, но все равно меня прикрывал — и перед тетей, и в школе. И не задавал вопросов, хотя его прямо-таки распирало, — светло улыбнулся Питер, вспоминая лучшего друга. Он понимал его с полуслова, и с Лидсом они прошли очень многое — пожалуй, Нэду он без колебаний бы доверил собственную жизнь. — Ваша стойкость похвальна, хотя как врач я в ужасе, от возможных побочных явлений и осложнений, что могли возникнуть в ходе процесса. Не у всех мутантов все проходит гладко с первого раза, — эмпатка покачала головой, и Паучок мгновенно уловил ее мысль. — Я читал статью о докторе Беннере в Интернете. Это правда, что вы его вылечили, и теперь он полностью здоров и вменяем даже в образе Халка? — Правда. — Офигеть! То есть, простите, но... Это офигеть как круто! Многие до сих пор считали это газетной уткой, но когда увидели преобразившегося доктора, сомнения быстро отпадали. У вас невероятная сила! — Спасибо. Но мы отвлеклись от темы. После получения суперсилы, вы могли не говорить никому об этом. Вести жизнь обычного школьника, общаться с друзьями, проводить вечера с тетей. Но вместо этого, вы постоянно рискуете жизнью, ввязываясь в разборки бандитов, множество раз были ранены, и если бы не ваша ускоренная регенерация, миссис Паркер пришлось бы навещать Голгофу*, а не дожидаться вашего приезда из института. Так почему вы делаете это? Спасаете людей? — Арджент во все глаза смотрела на парня, потому что даже после прочтения досье, Питер оставался загадкой для нее. Человек-Паук перевел взгляд на горизонт, разом охватывая весь Квинс — шумный, неблагополучный, не самый чистый и весьма криминальный, но такой родной. Дом. Это его дом. А в доме должен быть порядок. С этих слов он и начал говорить, надеясь, что его смогут правильно понять, ведь большинство людей не видят дальше фасада, но он полагал, что доктор Арджент умнее окружающих, и уж точно проницательнее. — В доме должен быть порядок. Пожалуй, я всегда хотел помогать людям, но не только. В начале моей супергеройской карьеры мне было трудно выразить это, но сейчас понимание постепенно приходит ко мне, оформляется в нужные слова. Преступления в Квинсе случаются каждый день, и здесь действительно происходят страшные вещи. Мой дядя Бен был офицером полиции, и я знаю об изнанке криминального мира гораздо больше обывателей, видящих спецвыпуски новостей и изучающих детективную литературу на досуге. Грабежи, кражи, угоны, убийства, изнасилования — этого всегда хватало в нашем районе, особенно по ночам. Когда Бен был жив, то он каждый день встречал тетю после работы и провожал ее, потому что репутация жены полицейского в Квинсе не работает так, как в более благополучном месте. Однажды он совсем ненадолго задержался, и Мэй едва не ограбили... Больше дядя не опаздывал никогда. Питер выдохнул, чуть нахмурившись, и его юное лицо стало казаться много старше, а построжевший взгляд был непривычно решительным. — Когда дядя погиб, Мэй была совсем разбита и опустошена. Я пытался помочь, чем мог, но одиннадцатилетний мальчишка не был хорошим защитником. И тогда, пришли они — наши соседи. Они помогли нам, ничего не прося взамен, просто потому, что мы в этом нуждались. Помогли с организацией похорон и поминок — миссис Дарден, тоже вдова полицейского, много говорила с тетей, и смогла привести ее в себя. Сын мистера Чамберса подсказал, как получить страховку и оставить опекунство за Мэй, хотя она мне не родная по крови — иначе я мог бы отправиться в приют-распределитель. Мисс Форрестер помогла тете с работой, а благодаря мистеру Аткинсу, дядиному другу, мне дали бесплатное место в Мидтаунской школе науки и технологий — и поступить после нее в приличный универ гораздо проще, чем после обычной школы. Мистер Шэдоу, бывший боксер, провожал тетю после работы, и пару раз получив по зубам, шпана от нее отвязалась… И все это только потому, что мы были их соседями, друзьями и хорошими знакомыми. Понимаете? — Дружелюбный сосед Человек-Паук, — пораженно протянула Адалин. — Так вот, откуда взялось это прозвище. Шатен солнечно улыбнулся, забавно дернув кончиком носа. — Да. Для меня, быть дружелюбным соседом не менее важно, чем быть Мстителем. И когда я становился старше, и узнавал, что у кого-то из них проблемы, что у моих соседей угнали машину, отняли полученную пенсию или избили за углом, чтобы забрать новые кроссовки… Когда в магазин мисс Форрестер ворвались обнаглевшие рэкетиры, у дочери миссис Дарден вырвали сумку, а пожилому мистеру Чамберсу угрожали, чтобы его сын сообщил кибер-преступникам служебную информацию… Я не мог бездействовать. Это было бы неправильно и несправедливо. Когда я обрел сверхспособности, то понял, что моя совесть меня живьем съест, если я даже не попытаюсь помочь им всем — знакомым и незнакомым, тем, кто нуждается в помощи, но не знает, к кому обратиться… Так это и началось. — Спасибо, что рассказали. Но это ведь не все. Читая ваше досье, с легкостью можно представить вас идеалистом с шилом в ягодичных мышцах, но вы не могли не думать, о том, как хотите исправить все это. Систему, людей, мир, быть может?.. Мстители защищают людей от внешних врагов, а вы желаете навести порядок изнутри… Исправить человеческую натуру? Весьма революционное желание, мистер Паркер, и пока еще никому не удалось. — Раскусили, — Паучок развел руками, и пояснил: — Я часто думаю об этом. О людях, которые совершают преступления не потому, что их с работы уволили, чтобы освободить место для сына начальника, и теперь им банально не на что купить еды детям… — Реальный пример? — блондинка выгнула бровь. — Реальнее не бывает, — дернул плечом Питер, очевидно вспоминая что-то свое. — Я осознаю, чем руководствуются отчаявшиеся люди — видел их, и не раз. Но я хочу понять, что толкает преступников на криминал, снова и снова, даже когда надобности в этом нет, откуда берется эта гниль в людях, почему они не могут быть добрее друг к другу, и к своим соседям, да… Психология не дала мне ответ на этот вопрос, и я отказался от идеи сделать карьеру полицейского. Люди интересуют меня сильнее, чем механизмы — так что и инженера из меня не выйдет. А вот биоинженерия — интересная сфера. Это ведь не только создание искусственных органов и биосенсоров, диагностирующих заболевания, 3D-печать тканей и противоопухолевая иммунотерапия. Это еще и... — Редактирование генома! — шокированно воскликнула Ада, осознавая весь масштаб замысла человека, сидящего с ней рядом. — Вы хотите изменить ДНК людей, быть может, прописать в них… законопослушность? Как у общественных насекомых, наподобие пчел или муравьев?! — Разве это плохо? В марте этого года учёные Пенсильванского университета смогли сформировать искусственные хромосомы человека, которые могут доставлять инструменты редактирования генома в клетки организма. Правда, они это делали с целью лечить генетические заболевания, но есть и другие варианты. Вы испугались? Я редко говорю об этом вслух — эта идея тут же выдает плохие ассоциации с Оруэллом и антиутопическим миром, где правительство поголовно контролирует людей, внушая им свои желания, выбирая за них работу и диктуя нужные мысли. — Если честно, возникли такие параллели. Хотя идея интересная. Может в не таком варианте, с множеством дополнений и поправок — например, прививка только для закоренелых преступников-рецидивистов, но что-то в этом есть. Вы умный молодой человек, Питер, который не просто хочет, но и может изменить мир. И пока вы не создали свою идеальную формулу, вы боретесь с преступностью физически… И знаете, у вас ведь может получиться. Паучок польщенно улыбнулся, искоса поглядывая на доктора, и ощутил изрядное довольство собой. Он не ошибся в этой женщине — она действительно понимает. Даже Нэд и Эм-Джей сначала назвали его психом, но потом согласились с доводами Питера, думая, что он или отвлечется позднее, или передумает — уж больно его идея была фантастической. Может, так и будет — не зря же Черчилль сказал: «Кто в юности не был революционером — у того нет сердца, а тот, кто под старость не стал консерватором, лишен ума». Но рациональное зерно здесь все же есть, и кто знает, что из него может вырасти?.. — Но прежде, чем этот светлый миг настанет, я бы хотела подбросить вам пару тем для размышления. Не против? — аметистовые глаза доктора Арджент пытливо смотрели на юношу, словно видя его насквозь, и Паркер кивнул. — Герой обязан заботиться о себе тоже, иначе не сможет позаботиться о других. Вы готовы умереть на любом дежурстве, защищая людей от грабителей, обычного пожара или нашествия инопланетян, и это не слишком-то хорошо. Если вас так корежит мысль о расстановке приоритетов, вспомните о том, что если вы погибнете — спасать соседей придется обычным копам, пожарным или Мстителям, в случае пришельцев. Ваша жизнь не менее ценна, чем жизни соседей, понимаете? Судя по подскочившему из положения сидя Паучку — пока не особо, но этой мысли лучше повариться подольше в кудрявой черепушке юного гения — глядишь, что-то и закрепится на задворках памяти. — Я... подумаю над этим, мэм. А какая вторая тема? — постарался увести ее в сторону Питер, но Ада была не лыком шита. — Тони Старк стал Железным Человеком. Не наоборот. Брюс Беннер стал Халком. Адалин Арджент стала Панацеей. Понимаете, к чему я веду? Мы все были кем-то, прежде чем стали кем-то большим. У всех нас есть обычная жизнь, и супергеройская половина дополняет ее, а не перетягивает одеяло на себя. Вы же сейчас больше Человек-Паук, нежели Питер Паркер. Мы черпаем силу для подвигов именно в этой, обыденной жизни, и это правильно. Мы боремся за своих родных и близких, друзей и знакомых, и лишь после — за весь абстрактный мир. Ведь только близкие и помогают нам выстоять и держать удар. Когда вы в последний раз проводили время с тетей, а не на дежурстве? Когда вы делали что-то интересное с другом, проводили досуг, куда-то ходили? Когда вы говорили со своей девушкой не о супергеройских делах, а только о вас?.. Вскинувшийся было Питер, вспомнил ужин с Мэй в тайском ресторанчике, лишь тогда, когда мистер Старк забрал у него костюм — в остальное время он был занят дежурствами. И сегодня тоже, м-да... Вспомнил Нэда, собравшего Звезду Смерти в одиночку, потому что за геройскими делами, он банально забыл про договоренность с лучшим другом. Вспомнил Эм-Джей, все звонки которой вечно сводятся к его рассказам о буднях Человека-Паука — он почти ничего не знает о ее семье, ни разу не был в гостях, а ведь они уже три месяца встречаются и два года дружат!.. Кажется, он понял, о чем ему говорит доктор Арджент. Видя осознание, проступившее в глазах паренька, целительница чуть мягче продолжила: — Мне очень нравится, что вы не забросили учебу в ущерб геройским будням, и поступили в МИТ. Нравится, что у вас есть мечта, и будущая профессия — это дорогого стоит. Дам небольшую подсказку — сначала я состоялась как врач, и люди начали прислушиваться ко мне. Доктор Беннер состоялся как ученый-физик, и в научных кругах его мнение высоко ценится... — Его портрет висел у нас в классе! В ряду со знаменитыми учеными, — выпаливает Паркер, чуть смущаясь, что перебил старшего. — Извините, мэм. — Ничего. Энтони Старк, состоялся как изобретатель и филантроп. Люди пользуются не только оружием, изготовленным Старк Индастриз, но и бытовой техникой, спутниками, джетами нового поколения. СИ финансирует разработки во множестве направлений, а благодаря грантам, молодые люди из малообеспеченных семей могут получить хорошее образование в престижных ВУЗах, — в том числе и Питер, что с блеском сдал экзамены в МИТ так же, как и его друзья, весьма умные и многообещающие молодые люди. — Вы не думали, что своей карьерой талантливого биоинженера, вы можете оказать существенное влияние на общество, стать не менее знаменитым, чем ваш бывший наставник, или получить возможность оказывать помощь людям — социальную или финансовую? Быть может, однажды вы создадите свою корпорацию, дав рабочие места множеству сотрудников, и именно в ваших лабораториях будут созданы новые лекарства или искусственные органы, необходимые для трансплантологии?.. Но для этого вам не нужно забрасывать свою учебу, и тогда вы сможете не только изменить мир, но и, быть может, открыть секрет своей личности людям, не опасаясь реакции общественности. Подумайте об этом, большего не прошу. Оставив загруженного новой информацией Паркера, Ада подошла к пожарной лестнице, чьи проржавевшие ступеньки вызывали изрядное сомнение в своей надежности. — Док... доктор Арджент! — за ее плечом тотчас вырос очнувшийся Паучок. — Давайте я вас спущу, боюсь, тут вы ноги переломаете, да и на каблуках, должно быть, неудобно будет!.. — парнишка смущенно умолк, кидая красноречивые взгляды на дизайнерские полусапожки, имеющие пятидюймовые тонкие каблучки. Очень красиво, но как же она с них не падает?.. Поглядев на десять этажей вниз и пролеты под ними, эмпатка тяжело вздохнула и окинула предупреждающим взглядом мнущегося шатена. — Хорошо. Но осторожно, строго вниз, и безо всяких прыжков — повторять свой предыдущий полет я категорически отказываюсь! — Честное слово, больше так не буду! — повинился Паркер, выпуская тонкую паутинку, и нерешительно протянул руку для полуобъятий. Вспомнив о том, как крепко за него держалась женщина в прошлый раз, изгибы ее фигуры и себя, придерживающего доктора под грудью, чтобы не падала, Питер неумолимо побагровел, тут же активируя нано-маску, чтобы хоть так спрятать очевидное свидетельство своей неловкости. — Как вы на ней летаете? Выглядит ужасно ненадежной, — заметила Адалин, цепляясь за Паучка и кивая на полупрозрачное синтетическое соединение. — Только с виду! — мгновенно отозвался дружелюбный сосед, из стесняющегося паренька за секунду превращаясь в решительно защищающего свое творение молодого изобретателя. — Ее предел прочности на разрыв — сто двадцать фунтов на квадратный миллиметр, так что она спокойно удерживает автомобиль, не то, что наш общий вес! — поняв, что только что ляпнул, мальчишка досадливо кашлянул. — Ох, мистер Паркер, надеюсь, что своей девушке вы такое не сказали! — фыркнула Ада, чувствуя, как ноги отрываются от крыши. — Эм-Джей еще ни разу не летала со мной, — признался Паучок, с гиперчувствительным телом которого творился тихий ужас от близости красавицы-доктора. — Вы первая женщина... девушка... мисс... — запинался юный мутант, ощущая себя косноязычным дауном. — В общем... — Существо женского пола, — предложила ухохатывающаяся про себя целительница. — Да! То есть, нет! То есть, до вас я ни с кем не летал! — наконец выпалил Паркер, аккуратно приземляясь на тротуар, и тут же отпуская доктора. — И как, понравилось? — чуть поддразнила молодого человека эмпатка, ощущая океан смущения пополам с удовольствием от парнишки. — Незабываемо, — уклончиво отозвался Паучок, радуясь, что он сейчас не в облегающем спандексе. Было бы окончательно неловко. — Рада, что вы получили незабываемый опыт, — тонко улыбнулась блондинка, ловя наслаждение от подтрунивания над членистоногим недоразумением. Ученый, студент, герой, краснеющий мальчишка — и это все Питер Бенджамин Паркер, Человек-Паук. — До свидания, Питер. — До свидания, доктор Арджент, — эхом откликнулся тот, чувствуя себя дурак дураком. Вспрыгнув на крышу очередной высотки, Паучок решил присмотреть за женщиной, за которой вновь следовала охрана. И Питер тоже проводит ее до дома, незаметно, на всякий случай. Ведь он — дружелюбный сосед, а Бруклин и Квинс — соседи. И Паркер вновь взлетел над городским массивом, наслаждаясь упоительными мгновениями полета и свободного падения, не отпуская взглядом тонкую и маленькую с высоты фигурку, что неспешно направлялась к Гордон-стрит.