Больше, чем политика

На следующий день после неспешного завтрака Жордан решил отправиться за покупками, оставив Стефана заниматься растениями. Осеннее солнце заливало подоконники мягким светом, наполняя дом уютным теплом. Жордан вдруг поймал себя на мысли, что не хочет, чтобы эти выходные подходили к концу. Но уже завтра начнется новая рабочая неделя, и его ждал насыщенный день. Через час он вернулся домой, держа в руках несколько сумок с продуктами. День был удивительно ясным, воздух словно звенел — идеальная погода для прогулки. На пороге, с широкой улыбкой, он окликнул: — Стеф, на улице прекрасно! Пойдем прогуляемся? Ответа не последовало. Обычно Стефан сразу отзывался, откуда бы он ни был занят своими делами, но на этот раз в квартире царила настораживающая тишина. Жордан застыл на месте, чувствуя, как где-то в груди зарождается тревога. Он быстро поставил сумки на пол и, сбросив обувь прямо в прихожей, торопливо направился в гостиную. Сердце гулко билось, а тишина вокруг становилась все более давящей. Заглянув в комнату, где Стефан обычно ухаживал за растениями, он увидел лишь солнечные лучи, играющие на подоконнике, и ровные ряды цветочных горшков, утопающих в тепле. Стефана нигде не было. Паника подступила к горлу, но Жордан пытался держать себя в руках. Стараясь не поддаваться охватившему его страху, он поспешил на кухню. Ворвавшись туда, он был готов к худшему, но вдруг облегченно выдохнул. Стефан сидел за столом. Жордан почувствовал, как напряжение сковывавшее его тело, начинает отпускать. Руки бессильно упали вдоль тела, когда он осознал, что все вроде бы в порядке… или, по крайней мере, так казалось на первый взгляд. Жордан сразу заметил странное выражение на лице Стефана, и сердце снова болезненно сжалось. Стефан, сидя прямо, едва дышал. Его глаза были широко распахнуты и неотрывно устремлены в экран телефона, а пальцы сжимали его чуть сильнее, чем обычно. Бледное, словно выточенное из мрамора, лицо и плотно сжатые губы говорили о буре эмоций, которую он всеми силами пытался сдержать. Его взгляд выражал смесь шока, напряжения, глубокой печали, а где-то на краю мелькало и странное любопытство. Перед глазами Жордана вспыхнули болезненные образы недавнего прошлого — те тревожные дни, когда Стефан почти исчез из его жизни. Страх потерять его снова захлестнул волной холода, превращая тревогу в тяжелый комок, мешающий дышать. Пальцы дрогнули, но он, стараясь не разрушить напряженную тишину, осторожно приблизился, не отрывая взгляда от Стефана и его потерянного, задумчивого лица. Остановившись всего в шаге, Жордан попытался что-то сказать, но слова застряли в горле вместе с подступающим страхом. Сделав усилие, он тихо наклонился ближе и прошептал, словно боясь спугнуть хрупкость момента: — Стеф… Стефан медленно поднял глаза, будто только что осознал то, что было у него прямо перед глазами все это время. Его взгляд, полный удивления, задержался на лице Жордана, и, наконец, едва слышно, почти растерянно, он прошептал: — Это ты… Жордан нахмурился, не понимая. Но Стефан продолжил, не сводя пристального взгляда с Жордана: — Ты… тот самый ребенок. Тот малыш в переулке… много лет назад. Жордан? Осмысление постепенно проступило в глазах Стефана, а сердце Жордана забилось еще сильнее. Тот переулок… события из прошлого, о которых он хранил молчание, о которых не мог заставить себя говорить. Стефан пробормотал уже немного осознаннее дрожащим голосом: — Почему ты ничего не сказал? Я… думал… — Он запнулся, опустив взгляд. Его голос стал еще тише, почти беззвучным: — Я совсем забыл… Я не… я не знал. Жордан заметил, как дыхание Стефана стало сбивчивым, и как в уголках его глаз застыли слёзы. Не колеблясь ни секунды, Жордан опустился перед ним на корточки, чувствуя, как внутри разливается волна нежности и желания защитить его от любой боли. Он крепко обнял его за колени и с отчаянием всматривался в его лицо: — Нет, нет, любимый. Это не твоя вина. Я не виню тебя, слышишь? Стефан слабо кивнул, но его взгляд оставался опущен, а слёзы, сверкая, медленно катились по щекам. Жордан осторожно протянул руку и, стараясь быть как можно бережнее, стер их кончиками пальцев. Его голос прозвучал тихо, почти шёпотом, и с каждым словом он обнажал душу перед Стефаном: — Ты мой ангел-хранитель, Стефан. Моя опора и надежда… Я всегда помнил тебя: твою улыбку, твой тёплый взгляд, твои слова, которые сопровождали меня всю жизнь и стали моим светлым лучиком. — Он глубоко вдохнул, пытаясь справиться с волнением, и его голос чуть дрогнул, когда он продолжил: — Я не представляю своей жизни без тебя. С той самой встречи в переулке я ни на миг не переставал думать о тебе, восхищаться тобой. Ты был тем, к кому я стремился все эти годы, ради кого старался стать лучше, чтобы быть достойным тебя. Жордан не отрывал взгляда от Стефана, чьи карие глаза блестели от слёз, а влажные ресницы, слипшиеся от слёз, добавляли его лицу трогательную уязвимость. Кончик носа покраснел от эмоций, но для Жордана он был сейчас самым красивым человеком на свете — искренним, близким, родным. Жордан словно обнимал его взглядом, пытаясь запомнить каждую черту, каждую искру, отражённую в слезах. Жордан, ощущая, как в груди разливается тепло, глубоко вдохнул и продолжил спокойным, но твердым голосом: — Я решил во что бы то ни стало найти тебя, зная только твое имя. Как думаешь, насколько сильно я тебя люблю? Стефан широко раскрыл глаза, ошеломленный мыслью, что кто-то может так глубоко и безоговорочно любить его, преодолев время, расстояние и все преграды забвения. Его губы задрожали, и, хотя казалось, что слез больше не осталось, они вновь хлынули, застилая взгляд. Он прикрыл глаза, не сдержав тихий всхлип, и, опустив голову, едва слышно прошептал: — Прости… Жордан мягко улыбнулся и, осторожно удерживая лицо Стефана в ладонях, большими пальцами вытирал слезы, что ручейками текли вниз по щекам, шепча: — Не плачь, любовь моя… всё хорошо. Стефан всхлипнул и, прикрыв лицо рукой, на мгновение спрятался от его взгляда. Затем, собравшись с силами, глубоко вздохнул и поднял глаза, в которых светились уязвимость и тень внутренней борьбы. — Прости… — прошептал он дрожащим голосом. Он на мгновение замолчал, глядя на Жордана с глубокой болью. — Я забыл всё… Я забыл твоё лицо, твоё имя… Я не знаю. — Он снова вздохнул и горько улыбнулся. — Тогда у меня были осложнения из-за дислексии, и я забывал многое — вещи, людей… Стефан отвёл взгляд, а на губах застыла печальная усмешка. — Звучит как оправдание… Но Жордан мягко покачал головой, не позволяя ему погрузиться в чувство вины. Он наклонился ближе, упрямо удерживая взгляд Стефана. — Нет, — тихо сказал он, взглядом обнимая его. — Я тебе верю, мое сердце. Это не твоя вина. Жордан выпрямился, чувствуя, как напряжение и страх постепенно уступают место мягкому теплу и заботе. Осторожно подхватив Стефана под руки, он легко поднял его на ноги. Притянув его ближе, Жордан обнял его за талию, прижимая к себе так, что между ними совсем не осталось расстояния. Тонкий древесный аромат Жордана, смешанный с нотками свежести, окутал Стефана, даря ощущение уюта и безопасности. В этот момент Жордан мягко посмотрел в глаза Стефана, любуясь их насыщенным карим цветом. Его голос стал тише, словно они были одни на этом свете: — Улыбнись, любимый. Твоя улыбка — это всё, что нужно, чтобы успокоить меня. Слова Жордана согрели сердце Стефана, но смущение овладело им, и он спрятал лицо в его груди. Тихий смех, который вырвался из уст Жордана, эхом отозвался в Стефане, заставив его улыбнуться, даже если он так и не осмелился поднять голову. Несколько долгих мгновений они просто стояли, окружённые тишиной, наполненной их дыханием. Наконец, Стефан немного отстранился и, подняв глаза, встретил взгляд Жордана, полный любви и нежности. Его губы дрогнули, а затем расплылись в тёплой, искренней улыбке. Эта улыбка стала светом, который передавал всё тепло, нежность и глубину чувств, которые он испытывал в данный момент. Она освещала его лицо, как утреннее солнце, и Жордан не мог оторвать от него очарованный взгляд, задержав дыхание от волнения. Не раздумывая, Жордан медленно склонился к Стефану. Внутри него разгоралась волна чувств, которая стремилась вырваться наружу. Их взгляды на мгновение пересеклись, прежде чем Жордан мягко коснулся губ Стефана, сцеловывая эту искреннюю улыбку. Это прикосновение было осторожным, почти робким, как первое пробуждение цветка под утренним солнцем. Секунда за секундой поцелуй становился глубже, наполняясь страстью, которая захватывала их целиком, унося прочь остатки сомнений и страха. В этом моменте их души соединялись, делясь теплом, будто отыскивая друг в друге ту искру, которая освещала их мир и позволяла чувствовать, что именно здесь и сейчас, в этой сладкой, нежной близости, они были на своем месте. Возбуждение нарастало в воздухе, создавая напряжение, которое можно было почувствовать физически. Жордан с трудом оторвался от манящих сладких губ Стефана; его дыхание было частым, голос хриплым, низким, полным неутихающего желания, когда он шептал в губы Стефана: — Ты не представляешь, как сложно оторваться от тебя. Стефан, весь красный, с горящими щеками, дрожащим голосом тихо ответил: — Тогда не останавливайся. Это все, что нужно было Жордану. Жордан мгновенно усилил хватку на талии Стефана, притягивая его ближе. Их губы снова встретились, но на этот раз с новой, всепоглощающей страстью. Поцелуй стал более смелым, более жадным, захватывая их обоих целиком. Жордан провел языком по губам Стефана, побуждая его открыть рот, и, как только их языки соприкоснулись, начался их молчаливый, но выразительный танец. Они исследовали друг друга, растворяясь в этом интимном моменте, в каждом движении, в каждом прикосновении. Жордан чувствовал, как тепло Стефана проникает в него, усиливая его собственное желание. Стефан отвечал с не меньшей отдачей, тонко чувствуя каждый импульс, каждое движение их языков. Их дыхания слились в едином ритме, глубоком и прерывистом, будто между ними больше не оставалось воздуха. Когда они наконец оторвались друг от друга, тяжело дыша, будто с трудом возвращаясь из этого водоворота эмоций. Их лбы соприкоснулись, и на мгновение мир вокруг перестал существовать. Оставались только их близость, тепло и звуки биения сердец, которые теперь звучали в унисон. Тишину прервал тихий голос Стефана. Он, с лёгкой улыбкой, будто между делом, произнес: — Кстати, отличный выбор фото для инстаграма. Ты был таким милым ребенком. Эти простые слова вызвали у Жордана улыбку, переросшую в мягкий смех, который тут же подхватил и Стефан. Смех, наполненный радостью и легкостью.